17 век германия – Германия в 17 веке | Новая история. Реферат, доклад, сообщение, кратко, презентация, лекция, шпаргалка, конспект, ГДЗ, тест

2). Стана была политически раздробленной, во главе, которой был избираемый король, который мог короноваться как император, но уже без разрешения Папы

3). Высший орган власти — Рейхстаг(и) по куриям. Высшая курия состояла из курфюрстов, вторая курия — вся светская и церковная знать, третья курия — города

4). Были ландтаги — земские органы или местные органы власти

5). Функции Рейхстагов и ландтагов: — место выражения интересов больших общественных групп, — согласование разных позиций, — выступление как определённый противовес суверенитету монарха — императора или князя

6). Виды управления: — из центра, — местный, — региональный по округам (новшество 16 в.), как укрупняющая административная единица, их цель: следить за разбоем и нарушителями мира в округе

            Экономическое развитие

1. Происходит демографический и хозяйственный подъём до середины 16 века

            Особенности хозяйственного подъёма:

— не стал всеохватывающим

— стимулировал рост производства в городе и новые хозяйственные структуры и элементы раннего капитализма

— происходил на фоне: Великих географических открытий, расцвета международной торговли товарами, увеличения спроса на серебро и др.

2. Развитие горной промышленности. До середины 16 века 1-е место по добыче серебра, железа и выплавке металла

3. Использование наёмного труда в промышленности

4. Текстильная промышленность: цеховое ремесло и рассеянные мануфактуры. Развиты сукноделие, льноткачество, выработка бумазеи

5. Увеличились объёмы книгопроизводства и превращение в отдельную отрасль как центральные мануфактуры с наёмными рабочими

6. Везде был дух наживы и предпринимательства. Большие прибыли давала: международная торговля. Появление богачей: Фуггеров, Вельзеров, Гохштеттеров, ИмгофовРРр

7. Развитие протекало не равномерно. Север и юг Германии не срослись в единый рынок. Города имели тесные связи с Нидерландами, но слабые связи с внутренними областями своей страны

8. С середины 16 в., когда сместились внешние торговые пути из Средиземноморья в океан, то в экономике наметился спад

9. В разных областях Германии крестьян либо сгоняли с земель и делали запашку земель зерном для выгоды местного дворянства, в связи со спросом зерна во внешней торговле, либо землю сдавали крестьянам в аренду — результат: зажиточные крестьяне и малоземельная беднота. Усиление имущественного расслоения крестьян.

            Из тетради (лекции):

            Германия вышла на 1-е позиции, даже выше Италии в экономическом развитии из-за политической раздробленности.

            Политическая раздробленность позволила создать банковские дома.

            Дом Фуггеров — банкир всех Европейских государей.

            Фуггеры имели привилегии, как банкиры и вкладывали деньги в производство — это начало процесса капиталистического предпринимательства.

            Это увеличение экономического подъёма обернулось упадком жизни населения и феодальной реакцией в деревне — давление на крестьян.

            Уже в 17 веке Германия экономически прозябала.

students-library.com

Германия в XVI-XVII веках / Германия / Политический Атлас Современности

Германия / Германия в XVI-XVII веках

Реформация, начавшаяся в 1517 году по инициативе Мартина Лютера, стала важной вехой в истории политического развития Германии. Переведя Библию на немецкий, Лютер заложил основы немецкого литературного языка. В 1525 году в Германии развернулась Крестьянская война, которую возглавили сторонники радикальной реформации и коммунистической утопии (Т. Мюнцер и другие). Несмотря на поражение этого движения, оно заложило традицию германского социального радикализма. Война протестантов и католического императора продолжалась, пока Аугсбургский религиозный мир 1555 года не закрепил принцип «чья земля, того и вера»; протестанты получили такие же права, как и католики; правители земель отныне могли сами определять религию своих подданных. Всё это привело к дальнейшему ослаблению империи: к политической раздробленности добавилась конфессиональная. На этом этапе Германия была на грани окончательного раскола на несколько независимых государств.

Во второй половине XVI века в империи началась контрреформация, направленная на восстановление исключительной роли католической церкви. Попытки установить гегемонию католицизма в одной из провинций империи — в Чехии — привели к массовым волнениям, которые в 1618 году положили начало Тридцатилетней войне. Правители княжеств боролись за собственную независимость, требуя от императора в первую очередь свободу в выборе религии. Заключённый в октябре 1648 году в Мюнстере и Оснабрюке Вестфальский мирный договор закреплял право подданных исповедовать любую религию. Этот договор положил конец религиозным столкновениям, однако привёл к тому, что и в середине XVII века Германия оставалась раздробленным образованием. Немецкие земли (Бавария, Пруссия, Саксония) фактически превратились в самостоятельные центры власти, автономные политические образования.

←   Назад  |   Германия в XVI-XVII веках   |   Вперёд   →

hyno.ru

История костюма в иллюстрациях: 17 век (Германия)

Костюмы немецкой знати, вторая четверть 17 века

1670 год. Жители Страсбурга

Жители Страсбурга. Надзиратель башни, невеста-крестьянка и жених

Жительницы Страсбурга, 1670 год. Справа — женщина в трауре

Жительницы Страсбурга

 Костюмы жительниц Мюнхена, Нюрнберга и Вены

Костюмы жительниц Страсбурга и Базеля

Костюмы немецких женщин

Костюмы немецкого среднего класса

Немецкая аристократия, вторая четверть 17 века

Немецкие солдаты, первая четверть 17 века

Немецкие солдаты, первая четверть 17-го века

Немецкие солдаты

Одежда немецких женщин, 17 век

top-antropos.com

ГЕРМАНИЯ В XVI — ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЕ XVII в.

Главой Германии был избираемый король, который мог короноваться как император. Обращение за этим к римскому папе стало необязательным: уже император Максимилиан I Габсбург <1493— 1519) отказался от своего коронования папой» Страна оставалась политически раздробленной, состояла из множества больших и малых феодальных владений, светских и церковных. В первые десятилетия XVI в. в ней насчитывалось, помимо 7 князей-курфюрстов, имевших право избирать императора, около 70 князей — архиепископов, епископов и светских лиц, около 70 аббатов крупнейших монастырей, более 120 графов и близких к ним по статусу «господ», около 65 имперских и вольных городов («имперские» подчинялись непосредственно императору как своему сеньеру, «вольные» обладали автономией, отвоеванной у своих бывших сеньеров — епископов). К этому необходимо добавить многочисленных владельцев имперских рыцарских имений. За исключением рыцарей, принадлежавших к низшим чинам империи, все остальные названные здесь имперские чины имели представительство на рейхстагах, устройство и даже название которых закрепились лишь в конце XV в. Интересы рыцарей в этих сословно-представительных органах обычно выражала часть графов и «господ». Высшую курию на рейхстаге составляли курфюрсты, вторую — вся светская и церковная знать (без выделения духовенства в особую курию), третью — города.

Спецификой Германии была двойственность политического положения князей: по отношению к императору они выступали как чины, сословная группа, по отношению к сословно-представятель-иым органам в своих собственных владениях — как монархи. Эти земские органы — ландтаги — окончательно сформировались в конце XV — начале XVI в. При всех местных различиях в них обычно были представлены низшая знать, а также графы и «господа», духовные лица» «земские* (то есть подчиненные князьям) города. В некоторые ландтаги входили представители отдельных крестьянских общин, а также «рынков» — поселений, имевших иные, меньшие права, чем города. Своя специфика была в ландтагах духовных княжеств, где тон задавал клир. Там светской курии могло не быть вовсе. И рейхстага, и ландтаги зачастую обсуждали сходные вопросы — о сохранении мира, финансовых сборах, законодательстве, только объем компетенции был у них разный — у одних имперский, у других земский. Решения принимались и на рейхстагах, и на ландтагах каждой курией отдельно, затем сопоставлялись. Роль городов в ландтагах обычно была высока, на рейхстагах она зависела от решавшегося вопроса: когда речь шла о нужде в деньгах, города всем были желанны, в иных же случаях их право на голосование могли поставить под сомнение. Отстаивая права и интересы сословий, рейхстаг и ландтаги выполняли рад важных функций: они становились местом выражения интересов больших общественных групп, способствовали согласованию различных позиций, выступали как определенный противовес суверенитету монарха — императора или князя.

Городское управление в Германии отличалось едва ли не большей пестротой, чем земское, хотя имело и некоторые общие черты. Обычно выборы магистрата были ежегодными —выбирали бургомистров, должностных лиц, судей. И здесь объемы компетенции при управлении могли сильно различаться. «Имперские» и «вольные» города» отличия которых в XVI в. почти исчезли, обладали широкой автономией, властвовали зачастую не только над близлежащей округой, но н над территорией, подобной небольшому княжеству. В то же время вся Германия была покрыта густой сетью мелких и мель* чайших городов и городков с числом жителей от 500 до 2 тысяч человек. Они мало чем отличались от больших деревень, имели полуаграрный характер. Общее число городов в стране составляло в начале XVI в. примерно 3 тысячи. Даже самые многолюдные из них имели по сравнению с другими странами Европы средний размер. В южногерманских торгово-ремесленных центрах — Нюрнберге и Аугсбурге — проживало до 40—45 тысяч горожан. По числу жителей эти городя уже обогнали Кельн — резиденцию архиепископа, «церковную столицу» Германии. Население Кельна составляло 35— 40 тысяч человек. Портовый город Любек, самый влиятельный в Ганзе, союзе торговых городов, насчитывал 25 тысяч жителей. Несколько менее населенными были Гамбург, Магдебург, Страсбург От 10 до 20 тысяч жителей имели 15 других городов.

Новшеством для Германии XVI в. стал еще один вид управления — не из центра и не местный, а региональный, по округам, которые в раздробленной стране были «укрупняющими» административными единицами. Округа были созданы прежде всего для того, чтобы облегчить в их пределах борьбу с разбоем и нарушителями мира. В целом, несмотря на появление некоторых новых элементов, немецкая государственность начала XVI в. сохраняла сложившиеся еще в предшествующий период тенденции развития, формируясь как бы «по двум этажам’* — общеимперскому и территориальному (княжескому или городскому). Те задачи, которые не могла выполнить империя из-за отсутствия в ней системы централизованного управления, «подхватывали», как бы компенсируя ее недостатки, князья и большие города. Это был, однако, процесс не только взаимодополнения, но и конкуренции. Общеимперская централизация продвигалась слабо, а княжеская, напротив, делала все новые успехи, закрепляя тем самым политическую дробность страны.

Экономическое развитие Германии в первые десятилетия XVI в. С последней трети XV в. примерно до середины XVI в. в Усрмзиня происходил демографический и хозяйственный подъем. Ущерб, нанесенный населению страны эпидемией чумы — «черной смертью» 1348 г. и рядом голодных лет XV в., был возмещен: к началу XVI в, население Германии составляло более 12 млн чело-иск, во второй половине века — около 14—15 млн. Страна оставалась преимущественно аграрной, 90% ее населения жило в деревне.

Хозяйственный подъем имел ряд особенностей. Он не стал всеохватывающим и был обусловлен не столько внутренними причинами» сколько конъюнктурными обстоятельствами, характерными для раннего нового времени в целом (Великие географичесхне открытия, расцвет международной торговли заморскими товарами, увеличение спроса на серебро как главный металл денежного обмена того времени и др.). Зато он стимулировал не только количественный рост производства, прежде всего в городе, но и развитие новых хозяйственных структур, элементов раннего капитализма.

Одной из самых развитых отраслей экономики Германии была горная промышленность. В ней было занято более 100 тысяч чело- k век. Немецкие мастера горного дела продолжали пользоваться славой лучших в Европе. Серебра они добывали больше, чем во всех других странах, вместе взятых, и прочно удерживали первое место до середины XVI в., когда из Америки хлынули потоки более дешевого по производству драгоценного металла. Германия занимала первое место также по получению железа и выплавке высококачественной стали. Немецких мастеров-сталеваров приглашали в другие страны, в том числе в Англию. Славилась Германия и добычей меди, особенно в Тироле и Саксонии, где появились новые, быстро растущие города горняков. Медь применялась тогда прежде всего при изготовлении пушек, в судостроении, производстве посуды.

На шахтах и в рудниках широко использовался наемный труд. Если поначалу разработки совершались первопроходцами на свой страх и риск, то с углублением шахт, которое требовало сложного оборудования, в дело вступали компании, вкладывавшие деньги в производство на паях. Нередко средства давали князья, получавшие в результате немалые выгоды. Доходы к ним шли и от регалий — монопольного права князей на подземные богатства, за разработку которых участникам добычи приходилось отчислять хозяину земли долю прибыли. Этот феодальный порядок удорожал производство.

В текстильной промышленности Германии наряду с продукцией цехового ремесла появлялось все больше товаров, изготовленных рассеянными мануфактурами. Были развиты сукноделие, льнотка-чество, выработка дешевых сортов бумазеи. Часть бумазеи поступала из южногерманских городов на экспорт в Венецию и дальше. Существовала поговорка: «Весь свет не даст нам столько льна, сколько Германия одна». Мануфактуры, обычно при участии цехового ремесла в некоторых операциях, сложились в судостроении ганзейских городов Северной Германии. Распространились они и в пивоварении — в нем немцы знали толк повсеместно.

Больших успехов достигло книгопечатание — немецкое открытие середины XV в. Оно превратилось в отрасль производства, вде наряду с маленькими печатнями возникли крупные типографии в виде централизованной мануфактуры с наемными рабочими, которых могло быть до полусотни,

Дух наживы и энергия предпринимательства становились знамением времени. Самые большие прибыли давала международная торговля, и крупнейшие богачи появились в Германии там, где ею занимались особенно интенсивно — в южнонемецких городах Аугс-бурге и Нюрнберге. Они были связаны деловыми отношениями с Венецией, Лиссабоном, Антверпеном и другими торговыми центрами. Имена богачей — Фуггеров, Вельзеров, Гохштеттеров, Имгофов сделались известны во многих странах. Фуггеры вкладывали капиталы в оптовую торговлю пряностями, приносившую баснословные прибыли, в финансово-ростовщические операции с высокими процентами, в откупа, в горнорудное производство, в скупку земли, В их деятельности цепкое средневековое использование привилегий, стремление к монополизму, недопущению конкуренции сочетались со смелыми предпринимательскими операциями. Они ссужали гигантскими суммами властителей, вплоть до императора. Якоб Фуггер, ставший для современников олицетворением богатства, оставил состояние в 2,5 млн гульденов. В то же время в Аугсбурге более половины населения жило в крайней бедности. Фуггеры совершали акты благотворительности, но ничто не могло устранить массы нищих и бродяг в немецких городах — явления, против которого магистраты безуспешно принимали один закон за другим. Развитие денежного хозяйства делало семимильные шаги и последствия ока-илнсь сложными и непредсказуемыми.

Экономическое развитие страны протекало крайне неравномерно. Несмотря на существование густой сети торговых путей и традиции ярмарок, в том числе крупнейших во Франкфурте на Майне и в Лейпциге, ганзейский север и торгово-промышленный юг Германии не срослись в единый рынок; города на Рейне имели тесные экономические связи с соседними Нидерландами и слабые — с внутренними областями своей страны. Все больше сказывались на судьбах немецкого хозяйства внешние факторы. Ганзейские города лишь ненамного сократили свою традиционную торговлю с Прибалтикой, однако ее удельный вес резко упал из-за растущей конкуренции голландцев. Что касается мировой торговли через Атлантику, то ее выгоды активно использовались частью немецких купцов, но с середины XVI в., со смещением торговых путей, Германия оказывалась все дальше от основных товаропотоков, и в ее экономике наметился спад.

Сложные и противоречивые процессы, вызванные интенсификацией денежных отношений и товарного производства, происходили также в немецкой деревне. До середины века в северо-восточных землях за Эльбой крестьяне в большинстве оставались лично свободными, за свои держания выплачивали умеренный оброк. Между гем начала.растя торговля ганзейских городов зерном в связи с увеличением спроса в западных странах. Местное дворянство, чтобы использовать ситуацию к своей выгоде, расширяло собственную запашку за счет сгона крестьян с земли и перевода их на барщину. Этот процесс особенно широко развернулся позже, во второй половине XVI когда нормой стала работа крестьян на барщине 2—3 дня в неделю.

На северо-западе, в долине Рейна, сложилась иная ситуация: господам оказалось выгодно сдавать земли крестьянам, которые здесь были лично свободны, в мейерскую аренду, то есть крупными участками, каждый на четыре полных крестьянских надела. В результате рядом с зажиточным крестьянином-мейером появилась ма- 4 лоземельная деревенская беднота. Она шла в батраки, бродяжничала, с трудом перебивалась на крохотных участках земли. Ростом спроса на хлеб в рейнских городах смогли воспользоваться лишь мейеры. Потребность текстильного производства в шерсти стимулировала овцеводство, в том числе на основе аренды, и в нем стали использовать i крупных хозяйствах не только издольщиков, но и наемный труд.

Хуже всего положение немецких крестьян было на юге и юго-западе Германии. Хозяйства здесь отличались особенно малыми размерами, поскольку издавна по местной правовой традиции землю можно было делить, закладывать, продавать. В результате крестьянские наделы часто долями переходили из рук в руки. Феодалам много взять с земли тут не удавалось, поэтому в поисках доходов они использовали краткосрочную аренду (позволявшую время от времени пересматривать условия держания к своей выгоде) и издольщину, доходившую в этих местах до половины урожая. Особенное возмущение крестьян вызывали личные повинности. Прежде всего это был «посмертный побор» при передаче земли по наследству, который составлял около трети имущества. Обычно забиралась «лучшая одежда» или «лучшая голова скота», так что это могло обернуться уводом с крестьянского двора единственной коровы. Развернулось на юге и наступление феодалов на права крестьян в пользовании общинными угодьями — лесами, лугами, водами. Здесь появлялись все новые ограничения в пользу феодалов. Недовольство крестьян вызывали и платежи обеих десятин: большой — с зерна, малой — с огородных культур, а также скота.

В хозяйственные мирки крестьян вторгались перемены, которые ухудшали их положение, усиливали имущественное расслоение внутри крестьянства и к тому же представлялись деревенскому населению полным произволом, нарушением законов уже не только человеческих, но и божественных. Борьба за это «божественное право» и стала ответом на притеснения, вызревшим в крестьянской среде.

Социальная борьба в деревне и городе. Ухудшение положения крестьян вызвало в конце XV — начале XVI в. различные формы их протеста. В 1476 г. во владениях епископа Вюрцбургского начались массовые волнения из-за проповеди пастуха Ганса Бехайма, объявившего о явлении ему Богородицы. Бехайм сулил особый Божий гнев духовным лицам и уверял, что они будут перебиты; он заявлял, что все должны трудиться, а папа, император, князья и рыцари, бюргеры и крестьяне должны быть равны, и никто не должен иметь больше других. Проповедника уравнительства схватили, но так как и после этого продолжалось паломничество простого народа к церкви, где прежде Бехайм пророчествовал из окна, церковь снесли.

В начале XVI в. возобновилась деятельность тайных крестьянских обществ «Башмаха», зародившихся в конце XV в. в Эльзасе. В 1502 г. центр такого общества с сотнями участников, во главе которого стал крестьянин йос Фриц, был раскрыт в одной из деревень шпейерского епископства. Заговорщики хотели упразднить власти, разделить между собой имущество части церквей и монастырей, не платить ни чинша, ни десятины, восстановить свободу пользования общинными угодьями. Они ссылались на «божественное право». Нескольких заговорщиков, выданных доносчиком, казнили, но Йос Фриц скрылся и в 1513 и 1517 гг. сумел организовать новые заговоры, которые, однако, были раскрыты и подавлены властями.

Еще один тайный крестьянский союз под названием «Бедный Конрад» возник в Вюртемберге. В 1514 г. здесь вспыхнуло восстание, к которому примкнули горожане, недовольные ростом налогов. Движение требовало созыва ландтага и участия в нем крестьян, но било подавлено.

В 1509—1514 гг. почти по 30 городам Германии прокатились •осстания городских низов. Они были направлены против магистратов и вызваны недовольством городскими порядками, распределением налогов, бесконтрольностью должностных лиц в распоряжении финансами. В отличие от этих движений, связанных с местными условиями и интересами, обвинения в адрес клира и церкви звучали со стороны всех слоев общества и по всей Германии.

Католическая церковь в Германии начала XVI в. Для римско-католической церкви XVI век ознаменовался крупнейшим кризисом, который в начале столетия, казалось бы, никак не предвещали ни политические успехи Рима, ни блестящий расцвет в этом городе художественной ренессансной культуры, многим обязанной крупным заказам пап и их окружения. Папам удалось не только преодолеть последствия соборного движения XV в., пытавшегося ограничить их власть, но и укрепить ее, расширить территорию своего государства, повысить его политическую роль в Италии. Они модернизировали свой финансовый аппарат и канцелярскую систему и с их помощью довели до небывалого уровня церковные поборы со всех стран, наращивали свои доходы, активно взаимодействуя с крупными итальянскими банками и фирмой Фуггеров. Папы вели образ жизни великосветских правителей с обширным и роскошным двором, наделяли родню, в том числе внебрачных детей, почетными н доходными должностями, дарили племянникам места кардиналов, устраивали массовые продажи выгодных церковных бенефициев.

Впечатление устойчивости, великолепия могла создать в начале века внешняя сторона церковной жизни и в Германии. Современники засвидетельствовали грандиозный размах церковного строительства, широчайшее распространение культа святых, Девы Марии и ее матери Анны, почитания икон и мощей, увлечение паломничествами по германским святыням, в Рим, Палестину, в Испанию к гробнице апостола Иакова. Светские князья соперничали друг с другом в собирании христианских реликвий, простой народ набивался в церкви, где проповедники, чтобы слушатели не скучали» перемежали серьезные наставления анекдотами и собственными притчами на темы жизни местной паствы.

Рядом с множеством храмов, часовен, монастырей разных орденов действовали многочисленные религиозные братства. В Кёльне находилось 20 церквей и свыше 30 монастырей, в городе среднего размера Брауишвейге — 15 церквей и 5 монастырей. Большинство епископских мест занимали выходцы из знати, треть из них принадлежала к княжеским родам. Почетные и выгодные должности членов соборных капитулов, выбиравших епископат, как правило, заполняли духовные лица из дворянских фамилий. Низшее духовенство, по уровню обеспеченности мало отличавшееся от своей паствы, составляли преимущественно выходцы из бюргерской и крестьянской среды. На всех ступенях церковкой иерархии было распространено стремление сосредоточить в одних руках несколько бенефициев, а необходимое выполнение служб доверить заместителям — викариям. Фонд церковных бенефициев разного рода в Германии был огромен, поскольку церкви принадлежала треть всех земель. При этом духовенство как привилегированное сословие бы-‘ ло свободно от налогов, не подлежало светской юрисдикции.

Позиции римско-католической церкви в Германии были иными, чем в ряде других стран Европы. Во Франции на основе Болон-ского конкордата 1516 г. назначение на высшие церковные должности контролировалось королем, и церковь фактически стала выразительницей воли главы государства. В Англии и Испании влияние и финансовые притязания церкви также были ограничены сильной королевской властью. В Германии же предпринятые в конце XV в. попытки усилить центральные органы власти, создать общеимперское управление, суд, единый налог в виде так называемого «общего пфеннига» потерпели провал. Страна оставалась раздробленной, и церковь не встречала здесь реального противодействия. Именно финансовая практика Рима вызывала наибольшие нарекания в немецком обществе.

Денежные сборы из Германии поступали в папскую курию через посредство Фуггерон. Это были громадные средства, которые включали регулярные отчисления от уплаты десятин и других церковных сборов, платы за назначение на различные духовные должности (особенно велики были суммы за знаки епископского достоинства), деньги за освобождение от церковных предписаний (например, за нарушение поста), штрафы, заменившие наказания прегрешившим, перечисления в пользу Рима полугодовых доходов от тех, кто получил новый бенефиций, выплаты всех поступлений с церковных мест, которые оказались вакантными (что не раз станомлось предметом злоупотреблений), и т.д. Крупные суммы давала торговля «отпущением грехов». Немецкий клир в свою очередь не только перенимал методы финансовой политики Рима, но и сам демонстрировал образцы алчности, цинизма, беззастенчивой жажды наживы и власти.

Примечательным образцом вседозволенности в церковной практике стало быстрое возвышение молодого маркграфа Альбрехта Бранденбургского. Получив финансовую поддержку Фуггеров, с которыми он рассчитывал расплатиться частью будущих доходов, Альбрехт затратил в Риме и в Германии колоссальные суммы на получение церковных должностей: сначала он стал архиепископом Магдебурга и управителем епископства Хальберштадт, а годом позже — архиепископом Майнца. Объединив в своих руках власть над тремя епископствами, в том числе крупнейшим немецким диоцезом, он по сути за деньги сделался первым по значению немецким князем, ранг которого шел следующим после императора. Вскоре он добился и сана кардинала.

Недовольство в Германии «римским грабежом» попытался использовать император Максимилиан I. По его поручению гуманист Якоб Вимпфелинг в 1510 г. собрал воедино главные претензии в меморандуме «Жалобы германской нации». «Жалобы» направили в Рим. Император надеялся добиться ограничения платежей и заключения договора с папством по типу соглашения Рима с Францией, что могло приблизить образование в Германии национальной католической церкви. Эту попытку, однако, ждал полный провал.

Гуманистическая критика церкви. В начале XVI в. немецкие гуманисты не только придали новое, более широкое звучание традиционным мотивам критики церкви и клира, но и осмыслили их с позиций своих гуманистических идеалов, дополнили новыми аргументами. В их творчестве отразилась и картина самого состояния религиозности этого времени, ее особенностей у разных слоев общества. Гуманисты запечатлели характерные суждения, настроения, нравы, модели поведения, но, как правило, не зеркально, а в заостренной, экспрессивной, часто сатирической форме. Наиболее глубокие и многообразные свидетельства подобного рода оставили Эразм Роттердамский, ставший самым видным (за пределами Италии) гуманистом в международной «республики ученых», и крупнейший из немецких гуманистов более молодого поколения Ульрих фон Гуттен.

Центральное место в творчестве Эразма Роттердамского <1469—1536) занимала проблема сочетания христианского благочестия и широкой образованности, опирающейся на наследие классической античности и патристики. Принципом Эразма было обращение к первоисточникам. Он переводил на латынь трагедии Еврипида и диалоги Лукиана, публиковал и комментировал Демосфена, Аристотеля, Цицерона, Сенеку и других «языческих» авторов, издавал собрания сочинений Иеронима, которого особенно ценил, Августина, Амвросия, Василия Великого, других западных я восточных отцов церкви. Особое значение имело его издание Нового Завета, где параллельно шли очищенный от искажений греческий текст и его новый латинский перевод, сделанный Эразмом и исправлявший ошибки Вульгаты — текста, канонизированного церковью. Гуманистические методы подхода к источнику оказались плодотворными и здесь. Эразм был противником бесплодных, на его взгляд, схоластических споров. Он противопоставлял им простое и сердечное практическое благочестие, призывая подражать Христу и следовать «тому, чему он учил». Он был убежден, что именно на этом пути восторжествует «христианская человечность» и человек станет «чище и лучше» ♦ В этой связи он обращался к критике пороков всех слоев общества сверху донизу, включая клир, монахов, схоластов, не называя конкретных имен и воюя, как он писал, не с самими людьми, а со злом в них. Он высмеивал примитивные формы представлений о христианстве, суеверия и «церемонии» — чисто внешнее соблюдение культа как якобы главное в религии, вместо сосредоточенной внутренней религиозности. Эразм показывал, насколько широко были распространены эти явления среди мирян, монашества и клира. Бичевал он и невежество, в том числе «новых варваров», нападавших на античную литературу и видевших в ней носительницу «нечестия». Великий педагог и религиозный моралист, Эразм противопоставлял засилию «госпожи Глупости» не только свои скепсис и иронию, но и веру в высокие возможности разума и просвещения. Он был убежден, что можно обучить людей добродетели и наукам, если найдутся наставники, умеющие сочетать разум, опыт и природные силы самого человека. Пробуждая радость познания, они помогают становиться лучше и самому человеку, и окружающему его миру. Просвещение, в том числе религиозное, было альфой и омегой позиции Эразма.

Критикуя клир, церковный культ, внешнюю религиозность как массовое явление, Эразм не затрагивал церковную догматику, хотя уже само его отношение к античности противостояло фанатичной ортодоксии. Ульрих фон Гуттен (1488—1523) шел дальше Эразма и резкостью тона, и дерзостью публичного обращения к «запретным темам» — политике Рима и его сторонников в Германии. Вся его публицистика имела яркую национально-патриотическую окраску. Потомок рыцарского рода, Гуттен воспитывался в монастырской школе, вопреки воле отца ушел оттуда, учился в ряде университетов Германии и Италии. Он дважды побывал на родине гуманизма,стал пропагандистом античного наследия и поборником гуманистических дисциплин.

Прирожденный оратор и блестящий знаток латыни, Гуттен в своих диалогах, письменных речах, поэзии и переписке восхвалял способности человека и силу его разума, радовался, что живет в век расцвета наук. Гуттен выступал за свободу слова и автономию светской культуры от церковной цензуры, против засилия авторитетов схоластики. В занятиях науками он видел путь к нравственному совершенствованию человека, возможность обрести славу независимо от происхождения. Остроумно и энергично он сражался пером против невежественных клириков, монахов, инквизиторов, называя их «шершнями», которые занимаются «благочестивым обманом», «презирают свободу слова», пытаются уничтожить ее в Германии.

К середине 1510-х годов Гуттен стал крупнейшим политическим публицистом страны и одним из главных выразителей формировавшегося немецкого национального самосознания. Он развивал идеи свободы от римского засилия, централизации Германии, борьбы с теми князьями, которые сделались ставленниками Рима. Гуттен нападал на все ступени церковной иерархии во главе с папой.

Гуманисты, сыгравшие важную роль в подготовке Реформации, обращались к образованной аудитории в своих сочинениях на латыни. Более широкий круг читателей имел другой вид изданий — на немецком языке, авторы которых также постоянно затрагивали проблемы состояния церкви, религиозности, нравственных пороков общества. Большой популярностью пользовалась литература пророчеств — листовки и книжечки, обычно иллюстрированные, в которых давались предсказания будущего, астрологические и иные прогнозы. В них отразились ожидания конца света, грандиозных катастроф и чудес, мучительные колебания между страхом и надеждой. Частыми мотивами здесь были Божий гнев, козни Сатаны, таинственные действия ведьм, колдунов, демонов, влияние планет. Эти же мотивы и настроения отразились в искусстве конца XV — начала XVI в. Апокалиптика» образы ужасающих плясок Смерти, вовлекающих в свою орбиту все живое, стали свидетельством той психологической напряженности, в которой жили массы людей в начале XVI в. За блестящим фасадом церковной жизни этого времени скрывались кризисные явления и в самой церкви, и во всем обществе, которые постепенно накапливались под воздействием сложного комплекса перемен — хозяйственных, политических, социальных, культурных. ■

Мартин Лютер и начало Реформации. Широкое распространение представлений о «порче церкви во главе и в членах» подготовило почву для реальных попыток церковных преобразований. Начало Реформации неразрывно связано с именем профессора Виттенбергского университета, теолога Мартина Лютера (1483—1546). Он не только развил давние традиции критики схоластики, клира и церковного устройства во главе с папой, но и нанес удар своими новыми идеями по главным устоям учения католической церкви.

Мартин Лютер был сыном зажиточного бюргера, выходца из крестьян. В юности он прошел суровую жизненную школу. Лютер окончил Эрфуртский университет, но затем вступил в монашеский орден августинцев. Человек страстной веры и мощного ума, он стал доктором богословия, глубоким знатоком Священного писания. Подобно многим современникам, Лютер стремился к устранению «порчи» церкви; способ очистить жизнь христианского общества он видел в обращении к идеалам Евангелия, Добродушный с друзьями, Лютер в полемике мог быть крайне резок, а то и попросту груб, но от убеждений, к которым он нередко приходил через мучительные духовные сомнения, никогда не отрекался. В своих религиозных исканиях он придавал особенно важную роль покаянию, а потому был глубоко возмущен торговлей «отпущением грехов», которую поставил на широкую ногу монах Тецель, агент папы и майнцского архиепископа Альбрехта. В конце октября 1517 г, Лютер выступил с 95 тезисами против индульгенций. Это стало началом первого этапа Реформации (1517—1521). Слово и действия Лютера получили широкую поддержку во всех слоях немецкого общества, дали мощный стимул развитию антиримского оппозиционного движения.

В своих тезисах Лютер опровергал католическую догму о возможности спасения души лишь при посредничестве клира и на основе установленного церковью обряда. Он подчеркивал значение совести верующего, необходимость для его оправдания глубочайшего личного раскаяния в грехе. Только дойдя до полного смирения перед Божьей волей, человек может обрести спасающую помощь Божьего милосердия. Именно оно, даруя веру, несет оправдание. Разъясняя суть своих тезисов, Лютер писал, что вздор проповедуют те, кто утверждает, будто как только грош зазвенит в ящике для монет продавца индульгенций, тотчас душа умершего, для спасения которой их покупали, уходит из чистилища в рай. «Достоверно другое, что как только грош зазвенит в ящике, жадность и корыстолюбие возрастают: тщетной и ложной является надежда найти спасение при помощи индульгенций, если бы даже сам папа готов был заложить при этом свою душу».

В тезисах Лютера было немало противоречий, но здесь уже наметились основы его учения, которые он углубил и обосновал позднее. Главное место в этом учении принадлежит концепции «трех только»: человек спасается только верой; он обретает ее только через милость Божию, а не вследствие каких-либо личных заслуг; авторитетом в делах веры является только и единственно Священное писание. Учение Лютера о спасении верой вело к далеко идущим последствиям. Если оправдание человека свершается в полной зависимости лишь от Божьего милосердия, то исключаются роль посредничества католического клира и значение церковной иерархии в судьбах верующих — к

www.istmira.com