Эпикурейцы: удовольствие — высшее благо. Критика учения о музыкальном этосе: barucaba — LiveJournal
Эпикуреизм — философское учение, исходящее из идей Эпикура и его последователей.
Эпикур основывает свою школу в 310 г. до н. э. сначала в Колофоне, а затем, в 306 г. до н. э., переносит её в Афины. Школа находилась в саду философа, по этой причине она получила название «Сад», а последователи Эпикура стали именоваться «философами из садов». В школу принимались женщины и рабы, причем отказываться от своего имущества не требовалось. На воротах школы была надпись: «Гость, тебе здесь будет хорошо; здесь удовольствие — высшее благо».
Главный интерес для эпикурейцев представляет чувственный мир, поэтому их основной этический принцип — удовольствие. Но Эпикур представлял удовольствие не вульгарно и упрощенно, а как благородное спокойствие, уравновешенное удовольствие. Он считал, что желания человека безграничны, а средства их удовлетворения ограничены.
Поэтому необходимо себя ограничить лишь потребностями, неудовлетворение которых ведет к страданию. От остальных желаний следует отказаться, в этом необходимы мудрость и благоразумие.
Ил.: Эпикур Самосский
Επίκουρος
В отличие от стоиков, которые считали рок неизбежным, эпикурейцы наделяют человека свободой воли. Человек может предаваться удовольствиям сообразно своим желаниям. Жизнь — вот главное наслаждение. Умирая, Эпикур принял теплую ванну и попросил принести ему вина.
Философия. Эпикуреизм.
Исчезнув с распространением христианства, эпикуреизм возродился в эпоху Возрождения, став одним из источников французского материализма.
Эпикурейцы выступили с резкой критикой стоицизма. Один из представителей эпикурейской эстетики Филодем (I век до н.э.) выступил с прямой полемикой против трактата стоика Диогена Вавилонского. Трактат Филодема «О музыке» отражает первую в истории всей античной эстетики критику учения о музыкальном этосе.
В противоположность всем существовавшим до него теориям музыки Филодем заявил, что музыка не имеет в себе никакого этического значения. Это положение он аргументировал несколькими способами.
Прежде всего Филодем ссылается на тот факт, что одна и та же мелодия по-разному действует на разных людей. Чувственная музыка больше воздействует на женщин, чем на мужчин. Следовательно, заключает Филодем, различие в воздействии музыки содержится не в ней самой, а основано «на мнениях», то есть на различиях психологических и интеллектуальных способностей. «Энгармоника и хроматика различаются не в непосредственном восприятии, а в суждении. Некоторые … утверждают, что первая из них — торжественная, благородная, простая, чистая, а другая — расслабляющая, непристойная, низменная; иные же называют первую суровой и властной, а вторую — кроткой, податливой. Однако и те и другие приписывают той и другой несуществующие качества… Подобным же образом обстоит дело с ритмами и сочинением мелодий.
И совершенно ясно, что музыка, несмотря на своё разнообразие, никогда не выражает нравственных качеств».
Таким образом, Филодем приходит к выводу, что музыка совершенно не обладает этосом. В этом смысле она ничем не отличается, например, от поварского искусства. «Свойства характеров — величие и скромность, мужественность и мягкость, — она обнаруживает не более, чем поварское искусство».
Действительно, рассуждает Филодем, ещё никто не доказал, что занятия музыкой облагораживают нравы, — тот, кто не обладает высокими нравственными качествами, не приобретёт их от музыкальных упражнений. Поэтому сомнительно, что музыка может содействовать воспитанию. Ведь воспитывает философия, а не музыка. Но если музыка не может принести пользы, то в такой же мере она не может и вреда. Ивик и Анакреон развращали юношей не музыкой, а мыслями. Следовательно, музыка с точки зрения нравственности совершенно бесполезна.
Точно так же музыка не может служить побудительным средством к чему-либо.
«…Ни один напев, существуя помимо разума, не пробуждает душу из состояния неподвижности и безмолвия и не ведёт её к состоянию этически-естественному, а равным образом и не перемещает из состояния подвижного и смятенного в состояние спокойное и тихое; не может также мелодия обратить душу к иному порыву, усилить или ослабить состояние существующее».
По мнению Филодема, музыка не может способствовать нравственному очищению. Поэтому её бесполезно использовать в религиозных культах. Но в такой же степени бесполезно обращаться к музыке на празднествах, в частности, на свадьбах, «ведь ни музыка, ни поэзия не помогают любви, которая зависит от многого и многим воспламеняется. Получается так, что и френы есть произведения поэтические, и в целом они вовсе не излечивают печаль, лишь иногда её подавляют, а по большей части обостряют…» В пользу музыки часто говорят, что она необходима при религиозных культах, но по этому поводу Филодем считал, что божество не нуждается ни в каком почитании.
Ещё меньше пользы музыка может принести на агонах, в спортивных соревнованиях. Ведь, несомненно, что на древних Олимпийских играх главные награды присуждались не за песни и не за марши. Во всех этих случаях музыка бесполезна. Поэтому, когда Диоген Вавилонский утверждает, что музыка обладает бодрящим и побуждающим началом, то, по словам Филодема, «он ей-богу много врёт». На самом деле, музыка не побуждает к деяниям и не помогает делать выбор.
Таким образом, Филодем совершенно отвергает всякое метафизическое и этическое значение музыки. В связи с этим он отрицает и пифагорейское учение о музыке как отражении «гармонии сфер», и учение Платона и Аристотеля о музыкальном этосе, и учение Теофраста о музыке как движении души, и учение стоиков об этическом назначении музыки. Тем самым он подвергал сомнению почти все античные концепции музыки, доказывая, что музыка не имеет никаких моральных задач. Она просто служит удовольствию, такому же удовольствию, какое человек испытывает от еды и питья.
Она доставляет чувственное наслаждение человеку.
Эстетика Филодема, как и вся эстетика эпикуреизма, имела материалистическую и гедонистическую тенденцию.
Отрывок из книги: Лосев А. История античной эстетики. Ранний эллинизм
III. ЭПИКУРЕИЗМ
§7. Филодем
1. Фактические данные
Филодем, философ-эпикуреец и поэт, родился в Гадаре (Палестина).
Развалины античной Гадары
В молодости обучался в Афинах у эпикурейца Зенона Сидонского, лекции которого в 79-78 гг. до н.э. посещал и Цицерон. Зенон был, что необычно для эпикурейцев, хорошим писателем и, возможно, привил Филодему любовь к поэзии. От Зенона Филодем, по его словам, усвоил взгляд на эпидейктическую риторику как на искусство, за что и был подвергнут нападкам, как ученик Зенона, особенно в родосской риторической школе. Филодем обосновался в Риме в семье Л.Кальпурния Пизона, консула 58 г. до н.э. Цицерон знал Филодема как человека ученого и начитанного, «превосходнейшего мужа» (Cic.
De fin. II 35, 119 – о нем и о Сироне – «familiares nostros… cum optimos viros, turn homines doctissimos»), хотя полагал, что эпикурейская философия оказала плохое влияние на его патрона.
Это именно Пизон подарил Филодему виллу в Геркулануме, где среди раскопок XIX в. были найдены фрагменты сочинения философа. Известно, что Вергилий одно время посещал школу Филодема в Неаполе, возможно, привлеченный необычным сочетанием серьезной философии и легкой поэзии, мастером которой был Филодем.
До нас дошли отрывки из сочинения Филодема, важные и для характеристики эпикурейской эстетики и для стоического отношения к поэзии. Об этом Филодеме – по крайней мере об его эстетических взглядах – нельзя ничего сказать особенно интересного, так как производимая им критика отличается отсутствием аргументации и сводится главным образом к выставлению контртезисов. Кроме того, эстетические сочинения Филодема дошли до нас на плохо сохранившихся папирусах, восстанавливать которые является весьма тяжелым и часто мало благодарным трудом.
Тем не менее на основании работ по восстановлению текста «О поэтических произведениях» (Pen poiematon) в изд. X.Йенсена221, «Риторики»222 и трактата «О музыке»223 можно извлечь из этих трудно читаемых материалов некоторые довольно интересные сведения, рисующие фон тогдашней эстетики и заметно обогащающие нас и в фактическом отношении. Поскольку работа Йенсена о Филодеме является капитальной и уже стала библиографической редкостью, она используется нами весьма обильно.
5. «О музыке» Филодема
Свой взгляд на музыку Филодем изложил в специальном трактате «О музыке», который можно было бы назвать «Против музыки». Только четвертая книга этого трактата восстановлена более или менее полно. Остальные сохранились только во фрагментах.
а) Филодем и здесь не дает никакой развернутой философской критики. Его возражения совершенно элементарны, и его тон, можно сказать, склонен к вульгарности. То и дело попадаются у него выражения: «как некоторые мечтают» (65,25, Kemke), «ей-богу, много врет» (71,34), «его болтовня» (42,36), «неумеренно смешной» (78,15), «глупейшее из этого» (81,31) и т.
д. Филодем отрицает всякое эстетическое (да и этическое) значение музыки, и его критика направлена вообще против всех философов во главе с Платоном и Аристотелем. Однако специально он имеет в виду, как известно, стоика Диогена Вавилонского, которого и хочет разнести в пух и в прах.
Филодем начисто отрицает за музыкой всякое благородство и этическое содержание и сводит ее на чисто внешние, чувственные восприятия (62). Все, что есть в музыке интересного и содержательного, создается другими способами: в самом же слухе нет ровно никаких художественных различий (63). Различия тут существуют не по «иррациональному [чистому] ощущению, но по мыслительному содержанию» (64,19). Одни считают музыку «важной, благородной, простой и чистой» или же, наоборот, «немужественной, неприятной, несвободной». Другие считают ее то «суровой и деспотической», то «кроткой и убедительной». Но все эти мнения есть только стороннее привнесение, и в самой «природе» нет ровно ничего похожего (64).
«И поэтому музыкант [т.
е. теоретик музыки], стремящийся к такому пониманию, которым можно было бы распознать, какие тут ощущения и как они расположены, разыскивает науку о несуществующем, потому что никакой мелос, будучи иррациональным (alogon) как мелос, не пробуждает душу из неподвижного и безмолвствующего состояния и не ведет к естественному состоянию в «этической» сфере, также и из движущегося и несущегося состояния в то, которое действительно успокаивает и ведет к тишине; но не в состоянии он и обратить от одного стремления к другому и привести наличное состояние к увеличению или уменьшению. Не есть музыка и [нечто] подражательное, как это некоторые воображают и как этот. Свойства нравов она имеет не как подражательное, но совершенно все свойства нравов она обнаруживает в том, где есть и величие, и приниженность, и мужественность, и немужественность, и приличие, и смелость, не больше чем поварское искусство. Вследствие этого душевные состояния и сами по себе не существуют в различном виде и не по взаимному смешению и не по взаимной противоположности, поскольку дело касается слуховых восприятий» (64,2 – 66,41).
Итак, основное утверждение Филодема гласит, что в музыке нет никакого «этоса». «Этос» музыки не больше чем «этос» поварского искусства. О поварском искусстве в сравнении с музыкой Филодем вообще говорит не раз. Так, Филодем опять говорит, что музыка дает «не больше», чем «пища и благовоние» (53,18). Музыка действует «не больше запахов и вкусовых веществ (103,8). Музыка бессильна как-нибудь действовать на душу. Об этом Филодем твердит очень часто, в догматической форме (6,1; 72,37). Он не верит в сказки об Орфее, двигавшем камни своей музыкой (15,10). Мелос ничего не имеет в себе «двигательного и побудительного к действиям»; и если он как-нибудь действует, то вовсе не в том смысле, как жжется огонь, то есть вовсе не по своей природе, а по причинам сторонним (71,1 слл.). Интересно и упомянутое отрицание за музыкой мимесиса. Об этом тоже не раз. Кроме упомянутого места еще можно ожидать замечаний о мимесисе в 45,1 (очень деструированный текст). Не имеет, стало быть, музыка никакого отношения и к добродетели и порочности, раз она вообще никак не действует на психику.
Говорится, что мелос сам по себе алогичен и ничего не может создать в душе (38,1). Воспитывает не музыка, но философия (43,1 слл.). Музыка не способна воздействовать на стремления человеческой души (44,1 слл.). Специально говорится о «мужестве, целомудрии и справедливости» (55,77), о «справедливости» (93,24 слл.), о «благочестии» (88,28 слл.) и др. Вреда тоже никакого музыка нанести не может. Ивик и Анакреонт развращали юношество не музыкой, но мыслями (79,10). Одна и та же мелодия действует на разных лиц совершенно различно. Энгармонический и хроматический род различаются потому, что привходит логическое суждение (63,16). С одной стороны, музыка сама по себе действует совершенно алогично. С другой стороны, она различима в силу участия только логических способностей, и здесь бывает множество всяких толкований. То и другое является причиной того, что музыка сама по себе – вне воздействия на человеческую психологию, этику и эстетику. Чувственное восприятие музыки совершенно у всех одинаково.
Но у всех совершенно разный мыслительный фон, на котором эта музыка воспринимается (63,9 слл.).
Музыка совершенно бесполезна и в религиозной жизни. Боги вообще не нуждаются в культе, и если кто нуждается, то только сами люди (66,7). Однако и здесь значение музыки страшно преувеличено (67,36). Гораздо более подходят к этому «греческие трагедии» (66,11), «зрелища» (67,6 слл.) и др. Даже экстаз Диониса основан исключительно на «мнениях» (doxa), которые возбуждаются в людях оглушительными звуками инструментов (49,1 слл.). Недаром тут действуют всегда главным образом женщины (49, 10 слл.).
Это бесполезное искусство есть порождение роскоши и позднее порождение. Опора здесь на Демокрита очевидна (108,29 слл.). Впрочем, Филодему известна облегчающая роль музыки в трудовых процессах (72,20 слл.).
б) Какие источники использовал Филодем в своей критике музыкальных построений и кого именно критиковал Филодем, кроме указанного нами Диогена Вавилонского? На эти вопросы отвечает маленькое исследование Аберта, которое мы здесь и приведем235.
Прежде всего, как сказано, имеется в виду стоик Диоген Вавилонский. Он дважды упоминается в начале IV книги, и по-видимому, Филодем критикует именно его учение (col. I-XXIV). Начиная с четвертой книги мы встречаемся уже с многими противниками (col. XXIV). Это, вероятно, тоже стоики (упоминается, например, Клеанф). Далее, имеются в виду, хотя и в гораздо меньшей степени, пифагорейцы. Отрицается их математически-музыкальная спекуляция о гармонии сфер (100,101), и даже упоминается Пифагор (58,16). Но что именно послужило тут источником для Филодема, неизвестно.
Дальше идут академики. Самого Платона Филодем упоминает два раза (93,25; 95,24). В одном месте в самом начале фрагментов (1,1) почти точно воспроизводятся «Законы» Платона (II 669 b) о том, что надо знать критику о предмете изображения и о его способах, о словах, напевах, ритмах. Также, очевидно, Филодем имеет в виду текст Платона (Legg. VII 802 cd) о привыкании к мудрой Музе, в связи с вопросом об оценщиках. Наконец, Филодем несомненно имеет в виду «Государство» Платона (III 410 слл.
) о соединении музыки с гимнастикой в целях воспитания.
Еще раньше Аберта на эти тексты Платона указал Кемке в своем издании Филодема (предисловие и примечание к фрагментам 1 и 2). Если Филодем так близок здесь к тексту Платона, то можно предположить, что он и сам имел в руках Платона, без академического посредства.
Наконец, Филодем имеет в виду и перипатетиков. Хотя он и не упоминает самого Аристотеля, но зато называются Феофраст, Дикеарх, Аристоксен и Хамелеон. Аристотеля, впрочем, Филодем изучал достаточно. Так, он опровергает известные учения о родстве мелоса и ритма с характером людей (Polit. VIII 5, 1340 а 18 слл.; Philod. 44, frg. 62), об отношении музыки и добродетели (Polit. VIII 5, 1340 а 14 слл., Philod. 44,11 слл.), о музыкальном катарсисе (Polit. VIII 7, 1342 а 8 слл., Philod. 49, 65. 66). Тут явно критикуется Аристотель. Далее, Филодем опровергает учение Феофраста о музыке как движении души и ритмике (37, 13 слл.), так что Кемке (предисловие, стр. XV) полагает, что Филодем даже изучал сочинения самого Феофраста.
Наконец, можно предполагать известное знакомство Филодема и с Аристоксеном.
Дело в том, что в одном своем рассуждении (об обусловленности музыкального вкуса – 9, 6 слл.) Филодем, несомненно, близок к тексту Плутарха в его трактате «О музыке» (гл. 31), где Плутарх, говоря о различиях стиля Пиндара и Филоксена, прямо ссылается на Аристоксена. Кроме того, в 110,12 слл. Филодем критикует музыку как предмет застольного разговора, в то время как Аристоксен именно известен своей «Застольной смесью». И многие другие места у Филодема указывают на то, что он имел ближайшее отношение к упомянутому трактату Плутарха и к Аристоксену (заметим, что и по Вестфалю значительная часть содержания трактата «О музыке» взята Плутархом из «Застольных смесей» Аристоксена). Так, слова Филодема (10, frg. 19) об особенно тонком чувстве стиля у мантинеян, лакедемонян и гелленцев безусловно имеют общее с аналогичным текстом Плутарха («О музыке», 32), тоже опирающегося на Аристоксена. В 26 гл. Плутарх рассказывает о значении музыки для военных целей, когда лакедемоняне, например, бросаются в бой с флейтой, критяне – с лирой, другие с трубами; аргосцы пользовались флейтой при состязаниях, как еще и теперь подыгрывают на флейте при пентатле (пятиборстве).
Все эти сведения шаг за шагом воспроизводит и Филодем (14,30 слл.; 26, 1-5). Далее, в гл. 27 Плутарх говорит о том, что в старину греки не имели никакого понятия о театральной музе, что «музыка у них была всецело приурочена к богопочитанию и воспитанию юношества». И тут же Плутарх дает мнимую этимологию слова «театр» и «теорейн» («присутствовать на торжестве») от слова «теос» («бог»). То же самое и у Филодема (13,8 слл.). «Он говорит, что сначала законная и ревностная музыка была установлена для почитания богов, а затем для воспитания свободных. А что именно для божественных целей, указывает и самое название, «теорейн», «театес» (зритель), «театр»… В гл. 27 Плутарх также опирается на Аристоксена.
Можно считать, таким образом, довольно прочно установленным, что Филодем из перипатетиков использовал прежде всего самого Аристотеля, а затем Аристоксена – именно с его «Застольной смесью», что и понятно, поскольку Аристоксен был известен всей античности как первоклассный теоретик музыки и, кроме того, в «Застольной смеси» мог употреблять более популярный язык и менее трудные музыкальные понятия.
Философия Эпикура кратко. Этика Эпикура. Эпикуреизм, Эпикурейство
Удовольствие и страдание, счастье и несчастье, добро и зло, страх и свобода – вечные проблемы человеческой жизни. Эпикур считает, что высшее назначение философии — вести человека к счастью, поэтому «Кто говорит, что заниматься философией еще рано или уже поздно, подобен тому, кто говорит, будто быть счастливым еще рано или уже поздно». Этические учения, согласно которым счастье является высшей целью человеческой жизни, называются эвдемонизмом (греч. — счастье, блаженство).
Эпикур биография кратко. Сад Эпикура.
Философ Эпикур родился в 341 году до нашей эры. Юность он провел на греческом острове Самос (Эпикур был сыном афинского переселенца). В 322 году афинские переселенцы были изгнаны с острова Самос. Некоторое время Эпикур жил в Малой Азии. Там он изучал философию у Навзифана — последователя Демокрита. В 311 году Эпикур основал философскую школу сначала в Митилене, затем в Лампаске, а в 307 году в Афинах («Сад Эпикура») – общество друзей и единомышленников, включая женщин и детей.
Философское учение Эпикура. Атомизм Эпикура
Философию Эпикур подразделяет на три взаимосвязанные части – канонику (теорию познания), физику (учение о природе) и этику, при этом преобладающее значение в философии Эпикура имеет этика. Эпикур материалист, последователь атомистического учения Демокрита.
Этика Эпикура кратко. Учение Эпикура о счастье
Этика эпикурейцев, как и этика киренаиков, основана на принципе удовольствия, однако удовольствие Эпикур понимает иначе.
В своей философии Эпикур определяет удовольствие не позитивно, как киренаики, а негативно – как отсутствие страдания. Позитивное понимание удовольствия означало бы признание того, что человек в чем-то ощущает недостаток. Эпикур же, определяя удовольствие негативно, подчеркивает, что человеческий индивид может и должен находить удовлетворение в самом себе.
В эпикуреизме удовольствие имеет ценность не само по себе, а потому что ведет к счастью; Эпикур имел в виду не мимолетное наслаждение, временное и преходящее, а устойчивое удовольствие. Оно связано не только с настоящим моментом, но и с прошлым и будущим, с воспоминаниями и надеждами.
Борясь с искажениями своего учения, Эпикур поясняет, что счастьем он считает не наслаждения развратников и чревоугодников, а безмятежную, лишенную телесных страданий и свободную от душевного беспокойства жизнь.
Состояние внутреннего душевного покоя, безмятежности называется атараксией (греч. — невозмутимость).
И достигается счастье, утверждает Эпикур, благодаря избавлению от страданий. Что же чаще всего вызывает страдания? — несбыточные желания и различные страхи.
Все удовольствия Эпикур разделил на: а)естественные и необходимые; б)естественные, но не необходимые; в)неестественные и не необходимые. Первые — ограничены и легко добываются, поэтому именно они являются источником счастья. Другие простираются до бесконечности, погоня за ними делает человека все более зависимым от внешнего мира, отсутствие их ощущается как страдание. Но ограничение желаний необходимо не для того «… чтобы всегда пользоваться немногим, а затем, чтобы довольствоваться немногим, когда не будет многого…» — подчеркивает Эпикур.
Считая удовольствие от природы родственным человеку благом, Эпикур советует отдавать предпочтение не всякому удовольствию, а только тому, за которым не следуют более значительные неприятности; и наоборот, не избегать боли, если за ней следует большее удовольствие.
Хотя Эпикур говорит, что началом и корнем всякого блага является «удовольствие чрева», но он же советует: ешьте меньше – из боязни несварения; пейте мало – из боязни похмелья и.т.д.
Итак, условием счастья Эпикур называет «трезвое рассуждение, исследующее причины всякого нашего предпочтения и избегания». «Это оно учит, что нельзя жить сладко, не живя разумно, хорошо и праведно»
Философское учение Эпикура о преодолении страха и страстей, препятствующих счастью
Эпикур утверждает, что философия освобождает человека от трех страхов, мешающих ему быть счастливым: страха перед богами, страха перед необходимостью и страха смерти.
Эпикур о боге и страхе перед богами
1. Эпикур отрицает вмешательство богов в дела людей. Божественный промысел он считает вымыслом толпы. Эпикур видит в богах воплощение его нравственного идеала, осуществленное счастье. Бог – это блаженное и бессмертное существо, которое и само не имеет хлопот и другому их не причиняет, так что он ни благоволит и не гневается.
Эпикур о страхе перед необходимостью
2. Страх перед природной необходимостью, как утверждает Эпикур, еще хуже, чем страх перед богами. «В самом деле, лучше верить басням о богах, чем покоряться судьбе, выдуманной физиками, — басни дают надежду умилостивить богов почитанием, в судьбе же заключена неумолимая неизбежность»
Свободу человека от тотального подчинения законам природы Эпикур доказывает, обращаясь к рассмотрению самой природы. Выступая против учения Демокрита об абсолютном господстве в природе необходимости, Эпикур вводит принцип самопроизвольного отклонения атомов от необходимых линий движения, тем самым признавая наряду с необходимостью в природе возможность случая. Таким образом, свобода воли человека заложена в самом фундаменте бытия.
Эпикур о страхе смерти
3. Смерть, считает Эпикур, не имеет отношения к человеку, поскольку он не может ее ощутить как таковую. Вслед за Демокритом в учении о душе Эпикур отрицает ее бессмертие, а значит и способность ощущения после смерти.
«Стало быть, самое ужасное из зол, смерть, не имеет к нам никакого отношения; когда мы есть, то смерти еще нет, а когда смерть наступает, то нас уже нет. Таким образом, смерть не существует ни для живых, ни для мертвых, так как для одних она сама не существует, а другие для нее сами не существуют. Если смерть не страшна сама по себе, то почему должна быть страшна мысль об ее приходе?
Освобождение от надежды на бессмертие ставит на первое место не продолжительность жизни, а ее качество. «А мудрец не уклоняется от жизни и не боится не-жизни, потому что жизнь ему не мешает, а не-жизнь не кажется злом. Как пищу он выбирает не более обильную, но самую приятную, так и временем он наслаждается не самым долгим, а самым приятным.
Эпикур об обществе
Эпикур был провозвестником договорной теории общества. Общественный договор, по его мнению, заключается с целью обеспечения взаимной пользы и безопасности. Однако в целях сохранения спокойствия души Эпикур советовал жить незаметно, избегая борьбы за мнимые ценности: власть, почести и богатство.
Среди добродетелей на первое место Эпикур ставил мужество, умеренность и справедливость. В отношениях между людьми выше всего он ценил дружбу.
Философская школа эпикурейцев
Эпикуреизм (эпикурейство) – философское направление, получившее название по имени своего основателя, просуществовало шесть веков. Наиболее ярким представителем эпикуреизма в Римской империи стал Лукреций Кар (ок.99 – 55 до н.э.). Последователи Эпикура реализовывали его философию на практике. И, вероятно, были счастливы!
Автор: Галина Зубец
Основные философские труды Эпикура
Эпикур создал более трехсот философских сочинений, из которых до наших дней дошли лишь фрагменты. Основными источниками знаний о философском учении Эпикура являются сочинение его последователя Лукреция Кара «О природе вещей» и труд Диогена Лаэртского «О жизни, учениях и изречениях знаменитых философов.»
Эпикур цитаты — афоризмы и высказывания Эпикура
- При философской дискуссии больше выигрывает побежденный — в том отношении, что он умножает знания
- Один мудрец другого не мудрее
- Да, боги существуют, ибо знание о них — очевидность; но они не таковы, какими их полагает толпа
- Самое страшное из зол, смерть, не имеет к нам никакого отношения, так как, пока мы существуем, смерть еще отсутствует; когда же она приходит, мы уже не существуем
- Величайший плод ограничения желаний — свобода
- Лови день (т.
е. живи сегодняшним днем, лови мгновения) - Никакое наслаждение само по себе не есть зло; но средства достижения иных наслаждений доставляют куда больше хлопот, чем наслаждений
е. живи сегодняшним днем, лови мгновения)Что такое эпикурейство или почему древние греки считали, что нужно жить незаметно — T&P
Завершив два сезона рубрики «Просто о сложном», «Теории и практики» решили перейти от понятий эмпирических к вещам более теоретическим. В пятом выпуске новой рубрики — рассказ об Эпикуре, проповеднике эскапизма и внутреннего спокойствия.
Эпикурейство в разговорной речи — синоним гедонизма. Эпикуреец — это симпатичный человек, живущий в свое удовольствие, правда, эгоцентричный и приземленный. Такие ассоциации имя Эпикура стало вызывать почти сразу после его смерти, еще в эллинистическую эпоху, и сохраняет до сих пор. Хотя сам философ мало в этом повинен, на самом деле его учение довольно далеко от обывательского представления.
Формироваться взгляды Эпикура начали еще в его детстве.
По мнению Эпикура, миссия философии — врачевание душевных страданий, что делает его учение практически психотерапией.
Философская система Эпикура в корне отличалась от всех предшествующих ей древнегреческих тем, что смещала акцент с космологии на этику. Взгляды Эпикура на устройство Вселенной не оригинальны, они почти полностью повторяют метафизику атомистов. Подобные вопросы были для него второстепенными. Главная цель философии, по его мнению, врачевание душевных страданий, что в каком-то смысле сближает эпикурейство с психотерапией.
Его тетрафармакон (лекарство четырех снадобий, универсальный рецепт счастья) — в первую очередь совет решить собственные проблемы:
— Не надо бояться богов.
— Не надо бояться смерти.
— Можно переносить страдания.
— Можно достичь счастья.
Эпикуру на всю жизнь стало ненавистным то суеверное представление о божественном, которое он узнал в детстве в среде клиентов его матери. Он предложил думать, что бессмертные и блаженные боги пребывают в совершенном мире, не зная наших печалей и радостей. Им равно чужды гнев и милость к людям. Ну, а смерти не стоит бояться потому, что пока мы живы, она не имеет никакого отношения к нам, а когда умрем, то перестанем чувствовать, так что смерть уже не сможет нам досадить. Пусть эти объяснения кажутся наивными, Эпикур на них и не настаивал — он был согласен на любое другое, лишь бы оно учило противостоять страху.
Ополчаясь на страх, философ оставался терпимым к людям, и считал его естественной реакцией на зло и несовершенство мира. Но при этом продолжал мужественно бороться против всего, что могло пугать людей. Пожалуй, еще больший ужас, чем боги, типичному древнему греку внушал Рок. Поэтому на фатализм Эпикур нападал особенно яростно, не уставая доказывать, что человек обладает свободной волей.
Эпикур сторонился политики как дела суетливого и мешающего духовной свободе человека. Она, как и вообще активное участие в общественных делах, мешает достижению атараксии — независимости от забот и страданий. Эпикур учил: «Живи незаметно», но что же вообще совместимо с атараксией? Удовольствия, для которых мы и созданы. Через столетия Мишель Монтень в защиту Эпикура замечал, что не для страданий и горя же создан человек. Однако Эпикур считал, что счастья не достичь, угождая себе во всем. Лучше всего иметь как можно меньше желаний и не переходить назначенную природой меру. Неумеренные желания могут привести к телесной или душевной боли, и потому их следует отвергать.
Это, разумеется, уже тонкости. А тонкости толпой воспринимаются плохо, так что из наследия Эпикура запомнили скорее оправдание удовольствий, чем призыв к умеренности и независимости от суеты.
Неправильно «Мухояров был в гастрономическом отношении великий эпикуреец».
Правильно «Дмитрий, вам следует относиться к жизни эпикурейски и не менять айпады каждые полгода».
Правильно «Я не пойду на митинг — это противоречит моей эпикурейской позиции и мешает достигнуть атараксии».
1. О СЧАСТЛИВОЙ ЖИЗНИ. Эпикур
1. О СЧАСТЛИВОЙ ЖИЗНИ
Эпикур проповедует своеобразное, отвечавшее жизненным идеалам и стремлениям его класса понимание сущности счастливой жизни. Счастье он усматривал в удовольствии (?????), и в этом заключалось основное положение его этического учения.
В «Письме к Менекею» он писал: «Да, мы имеем надобность в удовольствии тогда, когда страдаем от отсутствия удовольствия; а когда не страдаем, то уже не нуждаемся в удовольствии» (15, 128).
Отсюда он делает вывод: «Поэтому-то мы и называем удовольствие началом и концом [альфой и омегой] счастливой жизни. Его мы познали как первое благо, прирожденное нам; с него начинаем мы всякий выбор и избегание; к нему возвращаемся мы, судя внутренним чувством, как мерилом, о всяком благе» (15, 128–129).
Основное положение этики Эпикура о роли удовольствий в достижении счастливой жизни перекликалось с учением киренаиков. Однако в этике основателя этой школы Аристиппа из Кирены удовольствие сводилось к чувственным наслаждениям, а цель человеческого существования усматривалась в том, чтобы получить как можно больше таких наслаждений. Эпикурейское же понимание сущности и роли удовольствий было совершенно иным.
В отличие от киренаиков, считавших удовольствие положительным состоянием организма — состоянием наслаждения, Эпикур полагал, что удовольствие заключается прежде всего в отсутствии страдания. Удовольствие и страдание в его этике обратно пропорциональны друг другу.
Наличие страдания ограничивает удовольствие или же вовсе делает его невозможным. «Предел величины удовольствий, — писал Эпикур, — есть устранение всякого страдания. А где есть удовольствие, там, пока оно есть, нет страдания, или печали, или того и другого вместе» (16, III).
Стало быть, стремление к удовольствию порождается наличием какого-либо страдания. Страдание не только исключает удовольствие, будучи противоположно последнему, но и делает его необходимым, заставляя людей стремиться к нему.
Достижение удовольствия не является в этическом учении Эпикура самоцелью. Если удовольствие определяется через страдание, да и потребность в удовольствии выявляется опять-таки через страдание, если счастье вследствие этого неизбежно основывается на единстве этих противоположностей и вытекает из их сочетаний и взаимопереходов, то удовольствие следует рассматривать не как нечто самодовлеющее, а как условие достижения счастливой жизни.
Счастливой же, по мнению Эпикура, является та жизнь, которая ведет к здоровью тела и безмятежности души.
И он полагает, что, выбирая или отвергая что-либо, люди должны иметь в виду именно эту конечную цель их устремлений — счастливую, т. е. безмятежную, жизнь (см. 15, 128). Безмятежность духа (атараксия) выступает в качестве важнейшей категории эпикурейской этики.
В этической системе Эпикура не всякое удовольствие признается приемлемым. Он строго различает удовольствие вообще и конкретные удовольствия. Такое различение основано на том, что, хотя удовольствие, как таковое, является благом, не всякое удовольствие ведет в конечном счете к безмятежной, а значит, и счастливой жизни, В то же время не всякое страдание, являющееся, как таковое, злом, ведет в конечном счете к тревогам и печали и нарушает тем самым здоровье тела и безмятежность души.
«Так как удовольствие есть первое и прирожденное нам благо, — писал Эпикур Менекею, — то поэтому мы выбираемые всякое удовольствие, но иногда мы обходим многие удовольствия, когда за ними следует для нас большая неприятность; также мы считаем многие страдания лучше удовольствия, когда приходит для нас большее удовольствие, после того, как мы вытерпим страдания в течение долгого времени.
Таким образом, всякое удовольствие, по естественному родству с нами, есть благо, но не всякое удовольствие следует выбирать, равно как и страдание всякое есть зло, но не всякого страдания следует избегать. Но должно обо всем этом, — заключает Эпикур, — судить по соразмерению и по рассмотрению полезного и неполезного: ведь в некоторых случаях мы смотрим на благо как на зло, и обратно — на зло как на благо» (15, 129–130. Курсив мой. — А. Ш.). По мнению Эпикура, удовольствия подразделяются прежде всего на две категории, а именно: на удовольствия покоя и движения. В отрывке из его сочинения «О выборе и избегании», дошедшем до нас в изложении Диогена Лаэрция, говорится: «Безмятежность духа и отсутствие страданий тела суть удовольствия покоя [пассивные удовольствия], а радость и веселье рассматриваются как удовольствия движения (активные удовольствия)» (18, 1). Оценивая эти два вида удовольствия с точки зрения их соответствия цели — счастливой жизни, Эпикур признает наиболее ценными удовольствия покоя.
Впрочем, он не отвергает и активные удовольствия, но не сводит к ним цель нравственной жизни и требует их умеренного и разумного использования. Крайности не ведут к спокойствию и потому порицаются. Так, в «Ватиканском собрании изречений» Эпикура мы читаем: «У большинства людей спокойствие есть оцепенение, а движение [деятельность]— безумие» (17, XI). Таким образом, Эпикур выступает против крайностей в обоих видах удовольствия.
В отличие от киренаиков, приемлющих лишь чувственные наслаждения, он признает ценность и необходимость для достижения здоровья и безмятежности души как телесных, так и духовных удовольствий. Он одобряет оба вида наслаждений, если они ведут к счастью. Но Эпикур осуждает неумеренную погоню за наслаждениями. Он советует избегать бурных страстей и возбуждений, сильных душевных переживаний и волнений, считая их вредными, поскольку они нарушают безмятежность души. С его точки зрения, умеренность не только избавляет тело и душу от резких движений и возбуждений, но и способствует более длительному наслаждению благами жизни, делает удовольствия наиболее приятными.
Эпикур, как и Демокрит, придерживается той точки зрения, что для вполне нравственной жизни необходимо соблюдать надлежащую меру во всем, в том числе и в удовольствиях.
Разумеется, это не означает, что он проповедует отказ от радостей жизни: его проповедь умеренности имеет своей целью приучить людей при надобности довольствоваться малым достатком и тем самым уберечь их от возможных превратностей жизни. Умеренность, по мнению Эпикура, состоит в умении ограничиваться удовлетворением естественных потребностей и желаний. Положение о совпадении умеренности с естественными желаниями и потребностями наглядно видно в следующем отрывке из его письма к Менекею: «Да и довольство своим [умеренность] мы считаем великим благом не затем, чтобы всегда пользоваться немногим, но затем, чтобы, если у нас не будет многого, пользоваться [довольствоваться] немногим, в полном убеждении, что с наибольшим удовольствием наслаждаются роскошью те, которые наименее в ней нуждаются, и что все естественное легко добывается, а пустое (т.
е. излишнее) трудно добывается» (15, 130).
Эпикур считал, что желания людей делятся на естественные и надуманные, или вздорные. В свою очередь естественные желания он подразделял на естественные и необходимые и естественные, но не необходимые (см. 16, XXIX). При этом он рекомендовал ограничиваться самыми необходимыми из этих желаний, без которых невозможно ни счастье, ни спокойствие тела, ни сама жизнь. По его мнению, следуя лишь таким желаниям, человек без особого труда доставляет себе удовольствие, освобождается от лишних забот, связанных с удовлетворением неестественных и не необходимых желаний, и вследствие этого пребывает в хорошем расположении духа.
Подчеркивая, что удовлетворение естественных и необходимых потребностей обеспечить гораздо легче, нежели удовлетворение прихотей, Эпикур в то же время отмечал равноценность удовольствий, получаемых в обоих случаях. «Простые блюда [кушанья],— писал он, — доставляют такое же удовольствие, как и дорогой стол [пища], когда все страдание от недостатка устранено.
Хлеб и вода доставляют величайшее [высшее] удовольствие, когда человек подносит их к устам, чувствуя потребность. Таким образом, привычка к простой, недорогой пище способствует улучшению здоровья, делает человека деятельным по отношению к насущным потребностям жизни, приводит нас в лучшее расположение духа, когда мы, после долгого промежутка, получаем доступ к предметам роскоши, и делает нас неустрашимыми пред случайностью» (15, 130–131). Этот небольшой отрывок из письма к Менекею весьма ярко характеризует жизненный идеал Эпикура.
По его мнению, «всем желаниям следует предъявлять такой вопрос: что со мною будет, если исполнится то, чего я ищу вследствие желания [предмет моего желания], и если не исполнится?» (17, L XXI). Иначе говоря, надо освободиться от вздорных мыслей относительно всякого рода возможных, но не необходимых желаний и внушить себе необходимость разумного подхода к желаниям.
Разумное использование удовольствий является важнейшим требованием эпикурейской этики.
Как мы уже видели, Эпикур, будучи сенсуалистом, не отрицал, однако, роли разума в познании, признавал не только его зависимость от чувственных данных, но и его контроль над деятельностью органов чувств. Это признание роли разума нашло свое отражение и в этическом учении эпикурейцев, где благоразумие ставится выше всех других добродетелей и объявляется величайшим благом. Истинные наслаждения, ведущие к прочному и непреходящему счастью, обеспечиваются посредством благоразумия (????????), благодаря разумному отношению к выбору удовольствий. «Начало всего этого (т. е. выбора или избегания удовольствий. — А, Ш.) и величайшее благо есть благоразумие… От благоразумия, — писал Эпикур, — произошли все остальные добродетели; оно учит, что нельзя жить приятно, не живя разумно, нравственно и справедливо, и, наоборот, нельзя жить разумно, нравственно и справедливо, не живя приятно. Ведь все добродетели по природе соединены с жизнью приятной, и приятная жизнь от них неотделима» (15, 132; ср.
16. V).
Благоразумие служит в эпикурейской этике средством для обеспечения человеку максимума удовольствия и счастья, выступая своего рода мерилом вполне нравственной и приятной жизни.
Проповедь умеренности, характерная для Эпикура, была обусловлена особенностями жизни греческого рабовладельческого общества того периода. Именно неустойчивость экономического и политического положения, постоянное ухудшение жизненных условий, чередование неожиданных и грозных событий вселяли в сознание жителей эллинистических государств неуверенность в завтрашнем дне, стремление обезопасить себя от всякого рода случайностей. Немало лишений и жизненных невзгод выпало и на долю Эпикура, и его друзей, и учеников в период их деятельности в знаменитом «Саду» в Афинах.
Призыв Эпикура к умеренности перекликается также с его известным изречением: «Живи незаметно!», в котором в какой-то мере отразилось порожденное теми же особенностями эпохи стремление к уходу из общественной жизни, отказу от активной общественной деятельности, желание замкнуться в самом себе, не тревожить себя мыслями и заботами об окружающем мире, жить в согласии со всеми, следуя установившимся порядкам и пребывая в покое и безмятежности.
Следует отметить, что эпикуровский призыв к незаметной жизни связан и с боязнью народных масс, с опасениями по поводу их «необузданных действий». Эпикур как идеолог рабовладельческой верхушки общества с презрением относится к «толпе», или трудящемуся населению Греции; он оправдывает применение силы по отношению к этому населению, чтобы обеспечить безмятежную жизнь «избранных». В то же время он подчеркивает, что самой надежной бывает безопасность, обеспечиваемая тихой жизнью и удалением от толпы (см. 16, XIV).
Однако Эпикур, как и представляемый им сравнительно прогрессивный слой рабовладельцев, не оставался равнодушным к социальным потрясениям, наиболее значительным из которых было установление македонского владычества в Греции. У эпикурейца Филодема из Гадара (???? ??? ?????????, VH1 VIII с 5, 7) сохранилось полное ненависти к иноземным поработителям высказывание его учителя: «О, если бы впоследствии свергнуть самых злейших (наших) врагов— македонцев!» (см. 69, 132).
И в письме к своему бывшему рабу Мису, сохраненном также у Филодема (de divitiis, VH2 III 87), Эпикур выступает против македонского гнета и высказывает пожелание, чтобы господству врагов его родины пришел конец (см. 69, 132).
В этом отношении определенный интерес представляет и свидетельство Диогена Лаэрция, который сообщает: «Что касается его (Эпикура. — А. Ш.) благочестия по отношению к богам и его любви к отечеству, то нет слов, чтобы в достаточной мере охарактеризовать его с этой стороны. И если он не занимался государственными делами, то только вследствие чрезмерной своей скромности. Хотя Греция тогда переживала самые тяжелые времена, он постоянно жил там (в Афинах. — A. Ш.) и только два или три раза ездил к друзьям в Ионию» (25, X, 10. Курсив мой. — А. Ш.).
Эпикур устраивал «ночные сходки», на которых велись споры на философские и социально-политические темы. Кружки эпикурейцев играли роль политических объединений. О злободневности и политической заостренности бесед, речей, выступлений Эпикура и эпикурейцев свидетельствует Филодем в своей «Риторике» (см.
69, 132).
Следует отметить, что Эпикур не только призывал других соблюдать умеренность, но и собственной жизнью вопреки разного рода клеветническим измышлениям являл пример умеренного нравственного поведения. В изречении, принадлежавшем, вероятно, Метродору, говорится, что «жизнь Эпикура, по сравнению с жизнью других, относительно кротости и довольства своим (умеренности), можно счесть сказкою» (17, XXXVI). Именно высоким значением для Эпикура умеренности в приобщении к счастливой жизни следует объяснить его личное стремление к тому, чтобы довольствоваться в жизни малым, но самым необходимым и естественным достатком.
Свое отрицательное отношение к неумеренному богатству и к неограниченному желанию накоплять все больше и больше сокровищ он высказывал в письмах к друзьям и ученикам, призывая их отказаться от подобных занятий. Так, в письме к Идоменею он писал: «Если хочешь сделать Пифокла богатым, не прибавляй ему денег, но убавляй страсть (к деньгам)» (18, 28). Эпикур подчеркивал далее, что обладание огромным богатством не избавляет от тревог и волнений, а, напротив, еще более усугубляет и увеличивает их.
Итак, и жизнь, и сочинения великого атомиста разоблачают лживую легенду об эпикуреизме как учении, поощряющем разврат и разгул низменных страстей. По словам самого Эпикура, «…когда мы говорим, что удовольствие есть конечная цель, то мы разумеем не удовольствия распутников и не удовольствия, заключающиеся в чувственном наслаждении, как думают некоторые (несомненно, Эпикур имеет в виду киренаиков. — А. Ш.), незнающие, или несоглашающиеся, или неправильно понимающие, но мы разумеем свободу от телесных страданий и от душевных тревог». Еще более ярко выражает он эту мысль в следующем отрывке: «Нет, не попойки и кутежи непрерывные, не наслаждения мальчиками и женщинами, не наслаждения рыбою и всеми прочими яствами, которые доставляет роскошный стол, рождают приятную жизнь, но трезвое рассуждение, исследующее причины всякого выбора и избегания и изгоняющее (лживые) мнения, от которых душу объемлет величайшее смятение [которые производят в душе величайшее смятение]» (15, 131–132.
Курсив мой. — А. Ш.). Таков был высокий жизненный идеал Эпикура, предполагавший свободу от телесных и душевных страданий и волнений, приятную и счастливую жизнь, основанную на трезвом рассуждении и умелом использовании земных радостей.
Эпикур равно порицал и ненавидел тех, кто искал спасение от жизненных невзгод и страданий в потустороннем мире, и тех, кто попусту цеплялся за жизнь, не умея устроить ее радостно и счастливо и напрасно полагая, что якобы не разумно прожитая, а долгая жизнь доставляет удовольствия и счастье (см. 16, XX; ср. там же, VIII, IX, XIX).
Цель эпикурейской этики — ничем не нарушаемое безмятежное состояние тела и духа (см. 15, XI–XXI). И оно обеспечивается не отшельничеством и пренебрежением к земным благам, а знаниями и глубоким пониманием сущности происходящих в мире процессов.
Эпикур: livelight — LiveJournal
Люди добровольно избегают удовольствия лишь в случае, если оно влечет за собой бóльшие страдания – и соглашаются на страдание лишь в надежде посредством него получить бóльшие удовольствия или избавиться от бóльших страданий.
Значит, наша цель есть удовольствие и избавление от страданий. Но как именно надо её достигать? Философия Эпикура представляет собой развитие гедонизма киренской школы. Но понимание удовольствия у Эпикура иное, чем у родоначальника этой школы, философа Аристиппа. Аристипп учил ловить наслаждения минуты, дорожа настоящим и не смущаясь заботами о будущем. Но, по Эпикуру, ценно лишь то удовольствие, которое устраняет страдание. «Мы нуждаемся в удовольствии там, где страдаем от его отсутствия; там же, где мы не испытываем такого страдания, там мы не нуждаемся в нём». Мимолетные наслаждения, вопреки мнению Аристиппа, не могут служить целью жизни: погоня за ними только нарушает покой души. «Устойчивое удовольствие» (равносильное удалению страданий) представляется Эпикуру целью вполне достижимой при помощи разумной жизни. Верный путь к «устойчивому удовольствию» – сознательное освобождение от потребностей, страхов и забот, достижение тишины и спокойствия души.Все наши заботы, полагает Эпикур, должны быть направлены на сохранение душевного и телесного здоровья и невозмутимости духа, которая достигается философской мудростью, основанной на голосе природы и отречении от суеты.
Голос природы требует немногого: не голодать, не жаждать, не мерзнуть – и все это нетрудно исполнить. Ото всех остальных удовольствий можно отказаться. Умение довольствоваться малым является великим благом. Чем меньшим мы довольствуемся, тем меньше зависим от судьбы. «Не попойки, не непрерывные кутежи, не любовные наслаждения или пышный стол рождают приятную жизнь, а трезвое рассуждение… изгоняющее те мнения, которые порождают наибольшее смятение души».
В своих действиях Эпикур призывает руководствоваться лишь естественными желаниями (как необходимыми, так и не-необходимыми) и избегать желаний противоестественных (например, тщеславие). Грубый гедонизм характерен лишь для позднего римского эпикуреизма.
У христианских авторов Средневековья эпикурейцы превратились в синоним безбожников. В перечне 80-ти христианских ересей «Панарионе» (ок. 378 года) эпикурейцы на восьмом месте. Данте Алигьери (XIII век) помещал эпикурейцев на 6-й круге Ада, тогда как обычно греческие философы обитали в Лимбе.
(C) постмодернистский реферат из рефератов из рефератов из интернетов
Никакое наслаждение само по себе не есть зло; но средства достижения иных наслаждений доставляют куда больше хлопот, чем наслаждений.
Поблагодарим мудрую природу за то, что нужное она сделала легким, а тяжелое ненужным.
Богатство, требуемое природой, ограниченно и легко достижимо; а богатство, требуемое праздными мнениями, простирается до бесконечности.
Необходимость есть бедствие, но нет никакой необходимости жить с необходимостью.
Вера в бессмертие родилась из жажды ненасытных людей, безрассудно пользующихся временем, которое природа отпустила им. Мудрый найдёт это время достаточным, чтобы обойти весь круг достижимых наслаждений, и когда наступит пора смерти — насыщенному отойти от стола, освобождая место другим гостям. Для мудрого достаточно одной человеческой жизни, а глупый не будет знать, что ему делать с вечностью.
Самое страшное из зол — смерть — не имеет к нам никакого отношения, так как, пока мы существуем, смерть еще отсутствует; когда же она приходит, мы уже не существуем.
Пусты слова того философа, которыми не лечится никакое страдание человека. Как от медицины нет никакой пользы, если она не изгоняет болезни из тела, так и от философии, если она не изгоняет болезни из души.
Если ты не будешь всякий раз сводить каждое действие к естественной конечной цели, а будешь и в предпочтении и в избегании отклоняться к чему-нибудь иному, то поступки твои не будут соответствовать словам.
Желания бывают: одни – естественные и необходимые; другие – естественные, но не необходимые; третьи – не естественные и не необходимые, а порождаемые праздными мнениями.
Справедливость не существует сама по себе; это – договор о том, чтобы не причинять и не терпеть вреда, заключенный при общении людей и всегда применительно к тем местам, где он заключается.
Кто тайно делает что-нибудь, о чем у людей есть договор, чтобы не причинять и не терпеть вреда, тот не может быть уверен, что останется скрытым, хотя бы до сих пор это ему удавалось десять тысяч раз: ведь неизвестно, удастся ли ему остаться скрытым до самой смерти.
Философия наслаждения. Эпикур | Философский журнал
Эпикур является одним из самых известных философов Древней Греции, который основал собственную философскую школу. Он родился в 341 году до н.э. в городе Самосе. Большую часть жизни его занимали вопросы о человеческом счастье. В своих размышлениях он пытается понять, как научиться получать чистое удовольствие от жизни.
Чтобы разобраться в том, как достичь счастья, Эпикур разделяет все удовольствия, которые мы испытываем, на три вида:
— Природные и необходимые. Примером данного вида удовольствий можно назвать утоление голода или хороший сон.
— Природные и не необходимые. К этой группе я бы отнёс любого рода романтические отношения, вкусную еду.
— Искусственные и не необходимые. Это всевозможные предметы роскоши: большой дом, красивые наряды, богатство.
ЭпикурЭпикур
Мудрец, согласно учению Эпикура, должен избавиться от тяги к удовольствиям второго и третьего вида, поскольку они развращают человека, приносят болезни, волнения и страх за своё состояние.
Эпикур даже основал общину, в которой жил со своими учениками, друзьями, где они питались водой, хлебом и сыром. В общем, соблюдали постулаты философии Эпикура на практике.
Таких коммун становилось все больше и больше. Они просуществовали вплоть до пятого века, пока их не разрушили христиане. Последователи Христа, в свою очередь, создавали монастыри, в которых люди жили практически так же, как в эпикурейских коммунах.
Помимо того, что мудрый человек, по Эпикуру, должен избавиться от лишних влечений, ему также необходимо преодолеть страх, который больше других чувств мешает человеку быть счастливым. Если говорить конкретнее, то Эпикур имел в виду страхи перед богами, смертью и природными явлениями.
ЭпикурЭпикур
По учению Эпикура, богов бояться не стоит по той причине, что они находятся не в нашем мире. Они абсолютно блаженны и никак не заинтересованы в том, чтобы влиять на ход вещей в этом мире.
Природные явления не должны пугать мудрого человека, потому что у каждого события в природе есть своя причина. Познав же их естественную причину, человек перестаёт испытывать бессмысленный страх перед окружающим миром.
Смерть совершенно не страшна, говорит Эпикур, по той причине, что душа умирает вместе с физическим телом, следовательно смерть приходит тогда, когда мы уже ничего не чувствуем, т.е. не существуем.
Таким образом, философия Эпикура в той части, что касается вопросов счастья, выглядит достаточно интересной. С одной стороны, Эпикур говорит о том, что счастье заключается в получении удовольствия. Но, с другой стороны, его учение весьма аскетичное и вряд ли ассоциируется в нашем сознании со счастливой жизнью. Однако в этом, на мой взгляд, нет никакого противоречия.
А как вы считаете, насколько такая концепция достижения счастья актуальна в современном мире? Пишите в комментариях.
Этика Эпикура / Очерк истории греческой философии
Если в своей физике Эпикур признал атомы основой всего сущего, то в своей этике он объявляет личность целью всего поведения. Мерилом для оценки благ и зол является наше чувство; единственное безусловное благо есть то, к чему стремятся все живые существа, — удовольствие, единственное безусловное зло есть то, чего все избегают, — страдание. Поэтому Эпикур в общем вместе с Аристиппом считает удовольствие последней целью нашей деятельности.
Однако при этом он имеет в виду не отдельные ощущения удовольствия как таковые, а блаженство всей жизни: наше суждение об отдельных удовольствиях и страданиях должно определяться их отношением к этому общему блаженству. Далее, по его мнению, подлинное значение удовольствия состоит в удовлетворении потребности и, следовательно, в устранении неудовольствия; нашей последней целью является не положительное удовольствие, а свобода от страданий, не душевное движение, а душевное спокойствие.
И так как существенное условие последнего лежит в нашем собственном душевном состоянии, то Эпикур считает духовное удовольствие и страдание гораздо более важными, чем телесные.
Хотя он открыто и резко заявляет (несмотря на наличность у него суждений с несколько иным оттенком), что всякое удовольствие и неудовольствие в конечном счёте проистекает из телесных состояний, но он все же замечает, что на тело действуют лишь наличные в данный момент наслаждения и страдания, на душу же действуют также и прошедшие и будущие. И эти чувства, основанные на воспоминании, надежде и страхе, по его мнению, настолько сильнее других, что он считает себя вправе прославлять могущество духа над телесными страданиями столь же безусловно и с такими же преувеличениями, как это делали киники и стоики; ибо тягчайшие страдания длятся недолго и быстро полагают конец нашей жизни, а менее интенсивные выносимы и могут быть преодолены более сильными духовными наслаждениями.
Лишь условием душевного спокойствия является добродетель; но она — столь неизбежное условие, что и по Эпикуру блаженство неразрывно связано с ней, хотя его система и не даёт ему возможности признать самостоятельную ценность добродетели.
Разумение освобождает нас от беспокоящих предрассудков, от пустых вымыслов и желаний, и учит нас истинному искусству жизни; самообладание охраняет нас, вызывая правильное отношение к удовольствие и неудовольствию; храбрость, внушая нам презрение к смерти и боли, освобождает нас от страданий; справедливости мы обязаны тем, что никакой страх перед наказаниями не нарушает нашего душевного спокойствия.
Сам Эпикур вёл образцовую жизнь, и его изречения обнаруживают чистоту помыслов и правильность нравственного суждения, далеко превосходящие их недостаточное научное обоснование. Его идеал мудреца довольно близко подходит к стоическому: хотя он не требует от мудреца ни стоической апатии, ни отказа от чувственных наслаждений, но он заставляет его настолько властвовать над его вожделениями, что они никогда не могут склонить его к чему-либо неправильному. Мудрец Эпикура столь независим от всего внешнего его блаженство столь полно и его мудрость так прочна, что Эпикур может сказать о нем то же, что стоики говорят о своём мудреце: именно, что он есть божество среди людей и что, даже питаясь хлебом и водой, он может ни в чем не завидовать Зевсу.
Соответственно этому идеалу, жизненные предписания Эпикура направлены прежде всего на то, чтобы предоставить отдельной личности как таковой, через освобождение её от предрассудков и ограничение вожделений, самоудовлетворённое и независимое от внешнего мира бытие. Если он сам жил необычайно скромно и непритязательно, то он призывает и других к непритязательности; даже из естественных вожделений лишь часть направлена на необходимое, тогда как большинство вожделений неестественны и суетны. К последним Эпикур причисляет главным образом стремление к славе и почестям.
Правда, он не требует подавления чувственных вожделений и не хочет даже запрещать более обильного наслаждения жизнью; но тем более он настаивает на том, что не нужно делать себя зависимым от всего этого: не в том дело, чтобы мало пользоваться внешними благами, а в том, чтобы мало в них нуждаться. Даже к жизни человек не должен безусловно привязываться: Эпикур разрешает ему через добровольную смерть освобождаться от невыносимых страданий; но он полагает, что такой случай не легко может представиться.
Труднее Эпикуру при его предпосылках обосновать необходимость и значение общественной жизни людей. Его система открывала ему для этого лишь один путь: соображение тех выгод, которые люди могут получить из своей взаимной связи; и наш философ, дорожа более всего свободой от внешних помех, ищет этих выгод гораздо более в защите от правонарушений, чем в положительном содействии личности через нравственное общение. Это применимо у него прежде к государству. Цель всех законов есть охрана общества против правонарушений, от которых только разумные воздерживается добровольно, сознавая их вредность, тогда как масса удерживается от них только наказанием.
Нашему философу кажется наиболее желательным пользоваться этой обеспеченностью, не стесняя вместе с тем своего покоя теми заботами и опасностями, которых не может избегнуть политический деятель. Поэтому он советует повиноваться законам, так как при нарушении законов никогда нельзя быть свободным от страха перед наказанием; но он предпочитает воздерживаться от участия в государственной жизни, если исключительные обстоятельства не требуют иного; его лозунг есть (живи незаметно!).
Он высказывает также сомнения и против семейной жизни и брака. Зато у него и в его школе было особенно живо чувство дружбы; и как бы скудным ни казалось его учение, которое сводит ценность этого отношения лишь на значение взаимной поддержки и вытекающего отсюда чувства обеспеченности, — фактически он выходит далеко за эти пределы.
Эпикурейские дружеские союзы столь же прославлены, как и пифагорейские, и мнимую общность имущества у пифагорейцев Эпикур отвергал лишь потому, что среди друзей такое учреждение должно быть излишним. Однако, его принципам не сответствовало бы ограничивать свою благожелательность кругом личных друзей; напротив, он сам, как и некоторые лица его школы, славятся вообще своим мягким и человеколюбивым настроением; у него самого это настроение выражается, между прочим, в утверждении, что приятнее оказывать благодеяния, чем получать их.
Эпикур и его взгляд на счастье
Эпикур считается важной фигурой в истории науки и философии. Он утверждал, что мы должны только соразмерять веру эмпирическим свидетельствам и логике, и выдвинул научную точку зрения атомизма , согласно которой все факты в макроскопическом мире обусловлены конфигурацией атомов или неделимых элементов в микроскопическом мире.
В этике он известен своей теорией гедонизма , согласно которой удовольствие является единственной внутренней ценностью.Однако, как мы увидим, его взгляд на удовольствие далек от стереотипов. Для Эпикура самая приятная жизнь — это та жизнь, в которой мы воздерживаемся от ненужных желаний и достигаем внутреннего спокойствия ( ataraxia ), довольствуясь простыми вещами и выбирая удовольствие от философской беседы с друзьями вместо погони за физическими удовольствиями, такими как еда. , выпивка и секс Эпикур — Немного предыстории Представьте себе пышный сад, полный свежих фруктов и овощей.Фигуры в одеждах ходят по дорожкам туда-сюда, время от времени останавливаясь, чтобы вовлечь друг друга в приятную беседу о науке, философии и искусстве. В одном углу менестрель играет на своей лире гармоничные аккорды. В другом — обсуждение свободы воли: учитель объясняет, что нет причин бояться богов и что люди имеют полную свободу выбирать свой собственный жизненный путь и обрести счастье здесь и сейчас.
Дует прохладный ветер, как будто вы вдыхаете воздух Средиземного океана среди красоты природы и общения друзей и семьи.Если вы вообразили все это, вы вообразили «Сад удовольствий» Эпикура, место, где он и его ученики будут собираться в поисках самой приятной из возможных жизней в этом мире.
Эпикур провел большую часть своей ранней жизни на острове Самос, афинском поселении недалеко от Эгейского полуострова. Он учился в Афинах и, усвоив философию Платона, Аристотеля и Демокрита, в конце концов вернулся туда, чтобы основать собственную школу «Сад», которая привлекла множество приверженцев.Эпикур считается важной фигурой в истории науки и философии. Он утверждал, что мы должны только соразмерять веру эмпирическим свидетельствам и логике, и выдвинул научную точку зрения атомизма , согласно которой все факты в макроскопическом мире обусловлены конфигурацией атомов или неделимых элементов в микроскопическом мире. В этике он известен своей теорией гедонизма , согласно которой удовольствие является единственной внутренней ценностью.
Однако, как мы увидим, его взгляд на удовольствие далек от стереотипов. Для Эпикура самая приятная жизнь — это та жизнь, в которой мы воздерживаемся от ненужных желаний и достигаем внутреннего спокойствия ( ataraxia ), довольствуясь простыми вещами и выбирая удовольствие от философской беседы с друзьями вместо погони за физическими удовольствиями, такими как еда. , выпивка и секс.
Верный своей философии, Эпикур утверждал, что последние несколько дней жизни провел в удовольствии, несмотря на всю физическую боль, которую он испытывал.Как он пишет в своем письме к Идоменею:
Я написал это письмо вам в счастливый для меня день, который также является последним днем моей жизни. На меня напали болезненная неспособность к мочеиспусканию, а также дизентерия, настолько сильная, что ничто не могло быть добавлено к жестокости моих страданий. Но жизнерадостность моего ума, происходящая от воспоминаний обо всех моих философских размышлениях, уравновешивает все эти невзгоды.
И я прошу вас позаботиться о детях Метродора в манере, достойной преданности, проявленной этим молодым человеком мне и философии. Здесь мы видим одну из техник Эпикура для достижения счастья даже в самой несчастной ситуации: вместо того, чтобы зацикливаться на боли, вспомните один из тех моментов в прошлом, когда вы были наиболее счастливы. Благодаря достаточной тренировке ума вы сможете достичь такой яркости воображения, что сможете заново пережить эти переживания и это счастье. Эту идею хорошо иллюстрирует Виктор Франкль, венский психиатр, который четыре года провел в различных концлагерях, включая Освенцим.Франкл пишет, что одной из немногих вещей, которые могли дать ему чувство счастья, было создание в воображении образа любимой жены и участие в воображаемом разговоре с ней. Как он пишет: «Я цеплялся за образ жены, представляя его со сверхъестественной остротой. Я слышал, как она мне отвечает, видел ее улыбку, ее откровенный и ободряющий взгляд. Реальный это или нет, но ее взгляд тогда был ярче, чем солнце, которое начинало восходить «.
(Франкл, 1984, с. 57).
Хотя мы потеряли большую часть трактатов Эпикура по этике и счастью, его основные идеи очень четко изложены в его справедливо известном Письме к Меноцею .Он начинает с утверждения, известного еще у Платона и Аристотеля: все мы желаем счастья как самоцели, а все остальное желательно как средство для достижения счастья. Но что есть счастье? Эпикур дает прямое определение под влиянием Аристиппа, ученика Сократа и основателя киренской философской школы:
«Удовольствие — это наше первое и родственное благо. Это отправная точка любого выбора и всякого отвращения, и к нему мы всегда возвращаемся, поскольку мы делаем чувство правилом, по которому можно судить обо всем хорошем.
Затем Эпикур утверждает, что есть два самовнушаемых убеждения, которые больше всего делают нашу жизнь несчастной или полной боли. Во-первых, это вера в то, что боги накажут нас за наши плохие поступки, а во-вторых, смерть — это то, чего следует опасаться.
Оба эти убеждения вызывают страх и тревогу, и в них нет никакой необходимости, поскольку они основаны на выдумках. Хотя боги действительно существуют, будучи совершенными и вечными, они не имеют прямого отношения к человеческим делам.Таким образом, нам не нужно бояться какого-либо наказания с их стороны, и нам не нужно тратить время на утомительные дела благочестивого поклонения. Что касается смерти, он указывает, что, когда разумный опыт подходит к концу, не будет ощущения боли. Таким образом, страх смерти совершенно беспочвенен. В самом деле, он странно звучит как мастер дзэн, когда пишет: «Смерть бессмысленна для живых, потому что они живы, и бессмысленна для мертвых… потому что они мертвы».
Эпикур проводит важное различие между необходимыми и ненужными желаниями.Необходимые желания — это те, которые необходимы для достижения счастья, например, желание избавиться от телесной боли или состояние внутреннего спокойствия. Он пишет, что «цель всех наших действий — избавиться от боли и страха, и как только это достигается, буря души утихает».
Только когда мы испытываем боль, мы чувствуем потребность искать удовольствия, потребность, которая неизбежно вызывает только большую боль. Чтобы избавиться от этого цикла «боль-удовольствие-боль», нам нужно развивать мышление, в котором нет боли.Таким образом, целью является не позитивное стремление к удовольствиям, как это было для Аристиппа. Скорее, цель состоит в достижении нейтрального состояния, которое лучше всего можно описать как «покой ума» или даже «пустоту», если использовать буддийское выражение. Греческое слово, которое Эпикур использует для обозначения этого состояния, — атараксия , что буквально означает «свобода от беспокойства».
Эпикур далее отмечает, что нам нужна мудрость, чтобы увидеть, какие удовольствия действительно доставляют удовольствие, а какие боли необходимы для получения удовольствия. Некоторые удовольствия приводят к еще большей боли, например, употребление большого количества алкоголя, поэтому мудрый человек будет их избегать.С другой стороны, определенные боли, такие как печаль, могут привести к признанию жизни или состраданию, что является очень приятным состоянием.
Поэтому нам следует избавляться не от всех негативных эмоций, а только от тех, которые вызывают ненужную боль. Это, кстати, также один из основных выводов, которые делает позитивный психолог Эд Динер в своем последнем исследовании эмпирической основы счастья.
Еще один из основных выводов недавнего исследования счастья касается ограниченной роли, которую внешние условия играют в том, чтобы сделать человека счастливым.Было обнаружено, что доход, брак, красивая внешность и даже выигрыш в лотерею лишь незначительно влияют на длительное счастье. Эпикур предвосхищает это, заявляя, что величайший секрет счастья — быть как можно более независимым от внешних факторов. Если вы довольны простыми вещами, вы никогда не разочаруетесь. Если вы вкладываете свой запас в ненужные удовольствия, такие как дорогостоящие предметы роскоши и еда, вы будете 1) расстроены, когда потеряете эти вещи, 2) захотите их получить и 3) постоянно будете стремиться к большей роскоши и, следовательно, к большему беспокойству и разочарованию.
В соответствии с этим мнением Эпикур осуждает «грубый гедонизм», который подчеркивает физическое удовольствие, и вместо этого утверждает, что философское стремление к мудрости с близкими друзьями является величайшим из удовольствий;
«Итак, когда мы говорим, что удовольствие — это конец и цель, мы не имеем в виду удовольствия блудного сына или удовольствия чувственности, как мы понимаем, что мы делаем из-за невежества, предубеждений или преднамеренного искажения. Под удовольствием мы понимаем отсутствие боли в теле и неприятностей в душе.Это не непрерывная череда запоев и веселья, не сексуальная страсть, не наслаждение рыбой и другими деликатесами за роскошным столом, которые создают приятную жизнь. Это довольно трезвое рассуждение, поиск оснований для выбора и избегания и изгнание тех убеждений, которые приводят к смятению души ».
Основываясь на этой концепции счастья, именно философ является самым счастливым из всех людей, поскольку он предпочитает стабильные удовольствия знания временным и изменчивым удовольствиям тела.
Эпикур завершает свое письмо, говоря, что если кто-то практикует эти заповеди, он станет «богом среди людей», поскольку он достигнет бессмертного состояния, даже находясь в смертном теле. Как он пишет:
«Упражняйтесь в этих заповедях днем и ночью как в одиночестве, так и с единомышленниками; тогда вы никогда, ни наяву, ни во сне не потревожитесь, но будете жить как бог среди людей. Ибо человек теряет всякую видимость смертности, живя среди бессмертных благословений.
Обратите внимание на то, что Эпикур уделяет особое внимание соблюдению заповедей «с единомышленниками». В согласии с Аристотелем Эпикур рассматривает незаменимую ценность дружбы как решающий фактор, побуждающий к достижению истинного счастья. Проблема в том, что чаще всего другие люди наносят ущерб нашему счастью, создавая ложную конкуренцию за ненужные удовольствия. Решение этой проблемы — удалить себя из обычного общества и создать особую коммуну, в которой вы взаимодействуете только с единомышленниками, ищущими мудрости.
Создавая это видение, Эпикур, несомненно, повлиял на многих утопических мыслителей от Мора до Маркса, которые возлагают свои надежды на счастье на полное изменение социальных отношений, которые формируют ткань того, кем мы являемся как люди.
Эпикур делает следующие утверждения о человеческом счастье:
- Счастье — это удовольствие; все должно делаться ради связанных с ними приятных ощущений
- Ложные убеждения причиняют ненужную боль; среди них, что боги накажут нас и что смерти следует опасаться
- Есть необходимые и ненужные желания.Необходимые желания, такие как желание быть свободным от телесной боли, помогают обрести счастье, тогда как ненужные желания, такие как желание большей машины или более роскошной еды, обычно вызывают несчастье
- Целью является не позитивное стремление к удовольствиям, а скорее отсутствие боли, нейтральное состояние, которое он называет «атараксия», то есть свобода от всех беспокойств, часто переводимая просто как «внутреннее спокойствие».
- Это состояние атараксии может быть достигнуто посредством философских размышлений, а не погоней за грубыми физическими удовольствиями
- Счастье — не личное дело: его легче достичь в обществе, где единомышленники объединяются, чтобы вдохновлять друг друга. стремление к счастью
Библиография
«Письмо Менцею», http: // epicurus.net / en / menoeceus.html
«Письмо Идоменею», http://epicurus.net/en/idomeneus.html
«Письмо Геродоту», http://epicurus.net/en/herodotus.html
Философия Эпикура | Психология сегодня
[Статья обновлена 7 июля 2019 г.]
Источник: Pexels
Эпикур Самосский (341–270 до н. Э.), Процветавший вскоре после смерти Аристотеля, основал философскую школу, которая собиралась в его доме и саду в Афинах.Эта школа, получившая название «Сад», посвятила себя достижению счастья посредством использования разума и рациональных принципов и в сильно стратифицированном и сексистском обществе принимала как женщин, так и рабов.
Согласно Эпикуру, разум учит, что удовольствие — это хорошо, а боль — плохо, и что удовольствие и боль являются высшими мерами добра и зла. Это часто неверно истолковывалось как призыв к безудержному гедонизму, а не как отсутствие боли и спокойствия ума, которые на самом деле имел в виду Эпикур.Действительно, Эпикур недвусмысленно предостерегал от чрезмерного увлечения, потому что чрезмерное увлечение часто приводит к боли.
О божественном
Эпикур писал много, но ранние христиане считали его особенно нечестивым среди древних философов, и почти ни одна из его работ не выдержала их осуждения. Эпикур считал, что боги существуют, но совершенно не заботятся о человечестве и даже не осознают его. В самом деле, вмешательство богов в мелкие человеческие дела означало бы нарушить высшее счастье и спокойствие, которое характеризует и определяет их.Вместо того чтобы бояться богов, люди должны стремиться подражать им в их высшем счастье и спокойствии.
В случае смерти
Люди не должны бояться смерти, и это по двум основным причинам. (1) Ум является частью тела и, как и другие части тела (и все остальное во Вселенной), состоит из атомов. Смерть человека влечет за собой смерть как тела, так и разума и повторное рассеивание их атомов. Поскольку больше нет человека, которого можно было бы беспокоить, смерть не может беспокоить человека после его смерти.И если смерть не может беспокоить человека после того, как она умерла, то она и не должна беспокоить ее, пока она еще жива (это ранняя формулировка аргумента «отсутствие предмета вреда»). (2) Вечность, которая наступает перед рождением человека, не рассматривается как зло, и, следовательно, не должна рассматриваться и вечность, которая наступает после ее смерти (ранняя формулировка «аргумента симметрии»).
Сам Эпикур умер в возрасте 72 лет от почечной колики (камней в почках), которая связана с одной из самых острых и сильных телесных болей.В последний день своей жизни он написал это замечательное письмо своему другу и последователю Идоменею, которое является не чем иным, как свидетельством превосходящих сил философии.
Я написал вам это письмо в счастливый для меня день, который также является последним днем моей жизни. На меня напали болезненная неспособность к мочеиспусканию, а также дизентерия, настолько сильная, что ничто не могло быть добавлено к жестокости моих страданий. Но жизнерадостность моего ума, происходящая от воспоминаний обо всех моих философских размышлениях, уравновешивает все эти невзгоды.И я прошу вас позаботиться о детях Метродора в манере, достойной преданности, проявленной этим молодым человеком мне и философии.
Спустя три столетия в своих знаменитых письмах к Луцилию Сенека Младший сравнил свои отношения с Луцилием с отношениями Эпикура и Идоменея.
Это ваши собственные занятия, которые заставят вас сиять и сделают вас выдающимся. Позвольте мне упомянуть случай с Эпикуром. Он писал Идоменею и пытался вернуть его из яркой жизни к верной и стойкой славе.Идоменей в то время был государственным министром, обладал строгими полномочиями и вёл важные дела.
«Если, — сказал Эпикур, — тебя привлекает слава, мои письма сделают тебя более известным, чем все то, чем ты дорожишь и чем дорожишь». Эпикур говорил неправду? Кто бы знал об Идоменеях, если бы философ таким образом не вырезал свое имя на этих своих письмах? Все вельможи и сатрапы, даже сам царь, который просил титула, которого добивался Идоменей, преданы глубокому забвению.- Seneca, Letters , О известности, которую принесут вам мои труды .В радость
Эпикур соглашается с Аристотелем в том, что счастье — это самоцель и высшее благо человеческой жизни. Однако он отождествляет счастье со стремлением к удовольствиям и избеганием боли, а не с чистым упражнением разума. Удовольствие — это высшее благо, а все остальное хорошее является таковым только в силу немедленного или отложенного удовольствия, которое оно может доставить.Поведение младенцев подтверждает, что люди инстинктивно стремятся к удовольствиям и что все их действия, включая те, которые могут быть истолкованы как добродетельные или альтруистические, в конечном итоге направлены на получение удовольствия для себя.
Подобно тому, как люди могут сразу почувствовать, что что-то горячее или холодное, красочное или тусклое, они могут немедленно почувствовать, что что-то доставляет удовольствие или болезненно. Однако не следует стремиться ко всему, что доставляет удовольствие, и не следует избегать всего, что доставляет удовольствие.Вместо этого следует применять своего рода гедонистическое исчисление, чтобы определить, какие вещи могут привести к наибольшему удовольствию с течением времени, и, прежде всего, это гедонистическое исчисление, с которым многие люди не могут справиться.
Виды удовольствия
Чтобы немного помочь им, Эпикур проводит различие между двумя разными типами удовольствия: «подвижные удовольствия» и «статические удовольствия». Удовольствия от движения включают удовлетворение желания, например, есть пищу, когда вы голодны.Статические удовольствия, с другой стороны, включают состояние удовлетворения желания, например, чувство насыщения после еды. Статические удовольствия, говорит Эпикур, лучше, чем подвижные, потому что они освобождают нас от боли нужды или нужды.
Эпикур также различает физические и умственные удовольствия и боли и утверждает, что беспокойство о будущем, особенно страх перед богами и страх смерти, являются величайшими препятствиями на пути к счастью. Чтобы достичь состояния совершенного душевного спокойствия или атараксия , нам нужно избегать беспокойства, что мы можем сделать, научившись доверять будущему.
Типы желаний
Удовольствие часто возникает из удовлетворения желания, а боль из-за его разочарования. Таким образом, любое желание должно быть удовлетворено для получения удовольствия или устранено, чтобы избежать боли, и, в целом, предпочтение следует отдавать именно устранению. По словам Эпикура, существует три типа желаний: (1) естественные и необходимые желания, такие как желания пищи и жилища, которые трудно устранить, но которые естественным образом ограничены и которые легко и очень приятно удовлетворить, (2) естественные, но не обязательные. желания, такие как роскошная еда и жилье, и (3) тщетные желания, например, стремления к славе, власти или богатству, которые насаждаются обществом и которые не ограничены естественным образом и которые нелегко или очень приятно удовлетворить.
Естественные и необходимые желания должны быть удовлетворены, естественные, но ненужные желания могут быть удовлетворены, но на них нельзя полагаться, а тщетные желания должны быть полностью устранены. Применяя этот рецепт избирательного устранения желаний, мы можем минимизировать боль и беспокойство, связанные с укрывательством невыполненных желаний, и тем самым максимально приблизиться к атараксия .
В заключении
Учитывая то первостепенное значение, которое он придает избеганию боли, устранению желаний и душевному спокойствию, Эпикур является гораздо более «транквилизатором», чем гедонистом.«Если ты хочешь сделать человека счастливым, — говорит он, — не прибавляй к его богатству, но убирай его желания».
Топ-10 котировок Epicurus
1. Искусство хорошо жить и искусство хорошо умирать — одно целое.
2. Не портите то, что имеете, желая того, чего не имеете; помните, что то, что у вас есть сейчас, когда-то было среди того, на что вы только надеялись.
3. Свободная жизнь не может обрести много собственности, потому что это нелегко сделать без раболепия перед мобами или монархами.
4. Наше изобилие составляет не то, что у нас есть, а то, чем мы наслаждаемся.
5. Ничего не хватает тому, кому мало.
6. Из всего, что дает нам мудрость, чтобы сделать нас полностью счастливыми, самым большим является дружба.
7. Безумие со стороны человека молиться богам о том, что он может получить в одиночку.
8. Смерть нас не касается, потому что, пока мы существуем, смерти здесь нет. И как только это произойдет, мы больше не существуем.
9. Беда редко вторгается в мудрого человека; его величайшие и высшие интересы направляются разумом на протяжении всей жизни.
10. Несчастье мудрых лучше благополучия глупых.
Нил Бертон — автор книг Гиперсантичность: мышление помимо мышления , Небеса и ад: Психология эмоций и других книг.
Эпикурейское удовольствие
Пояснения> Эмоции > Счастье> Эпикурейское удовольствие
Эпикур | Кинетический | Катастематический | Физические и психический | Желание пробелов | Так что
Эпикур
Эпикур (ок. 341-271 гг. До н.э.) был греческим философом, который считал, что наши
истины в последней инстанции исходят из того, что мы переживаем, а не из того, что мы думаем. После
ощущение, мы интерпретируем и искажаем, уводя нас все дальше и дальше от
оригинальная реальность. По сути, он был одним из первых ученых, основавшим свои выводы на
наблюдение, а не мысль.
Он считал, что большинство людей страдают от разрушительных убеждений, подавляющих естественное преимущество погони за удовольствием. Он сказал, что ни смерть, ни боги должны волновать людей, и поэтому их не следует бояться, и что преодоление эти страхи — путь к счастью.Он сказал, что убрать страх смерти и уничтожение, можно было бы рассмотреть время до того, как человек родился.
Он согласился с Аристотелем в том, что счастье — высшая цель, хотя он также связали это с удовольствием, а это единственное, что люди ценят само по себе. Он видел добродетели как шаги на пути к счастью, но не как самоцель.
Некоторые считают эпикурейское удовольствие чисто гедонистическим, ищущим
удовольствие.
Эпикур, однако, искал безмятежного, безмятежного спокойствия ataraxia как величайшая цель.
После его смерти эпикурейство было основной философией до подъема Христианство.
Кинетическое удовольствие
Кинетическое удовольствие — это то, что испытывается от выполнения чего-либо, от от игры в футбол до старых добрых интеллектуальных споров. Это процесс удовлетворяет желание . Если бы мы не получали удовольствия от удовлетворения желания, мы, возможно, захотим, но не будем действовать.
В кинетической деятельности мы взаимодействуем с миром, взаимодействуя с другими. и не особо думаем о том, чтобы быть счастливыми, хотя мы в значительной степени счастливы.В действие занимает наше внимание, не оставляя времени на размышления. Мышление могло хорошо отвлекаем нас от мыслей, которые могут нарушить удовольствие, поэтому мы и делаем счастливый.
Катастемическое удовольствие
Катастемическое удовольствие, с другой стороны, — это удовольствие быть счастливым.
состояние, будь то тихое удовлетворение или муки экстаза. Это
удовольствие от — это , в отличие от кинетического , делающего .
Катастемическое удовольствие часто следует за кинетическим удовольствием.Выполняем кинетическую приятного акта еды, за которым следует катастемическое состояние сытость, быть «сытым». Метафора пустого и полного появляется в ряде в других контекстах, например, когда мы одиноки, мы чувствуем себя «пустыми», а когда мы Был с друзьями мы чувствуем себя «полными счастья».
Катастемическое удовольствие — это также отсутствие боли любого рода, устранение неприятные состояния. Если вы не несчастны, то в какой-то степени вы катастемический.Эпикур считал отсутствие боли в душе величайшее удовольствие.
Это также объясняет мнение о том, что существуют только удовольствие и боль, поскольку определяется как отсутствие другого.
Физическое и психическое удовольствие и боль
Эпикур также различал физическое и душевное удовольствие и боль.
Физическое удовольствие или боль уходят корнями в настоящее, поскольку они переживаются. физически и внутренне.Еда, питье и прелюбодеяние — три основных занятия, доставляющие физическое удовольствие. Вы также можете получить физическое удовольствие от используя тело, например, во многих видах спорта.
Душевное удовольствие или боль также могут распространяться вперед и назад во времени, когда мы размышлять о прошлом и предвидеть будущее. Психическое удовольствие может исходить от созерцание, беседа, шахматы и другие стимулирующие действия.
Эпикур считал величайшим разрушителем удовольствия беспокойство, которое это ожидаемая боль, основанная на будущем, и что самая большая причина беспокойства — это страх боги или смерть.Таким образом, если вы не думаете о будущем, вы, вероятно, будете счастлив теперь.
Желание зазоров
Эпикур потратил много времени на изучение желания и двух пробелов желаний:
- Разрыв между желанием и удовлетворением, который связан с удовольствием
- Разрыв между желанием и разочарованием, связанный с болью
Желание ведет к двум стратегиям: стремление выполнить желание или стремление
устраните это.
Мы стремимся избавиться от неправильных желаний, например, чтобы причинить вред другим.Мы
также может стремиться устранить желания, которые мы не можем выполнить, например, желание
партнер другого человека. Семь
Смертельные грехи — это желания, которые хороший человек стремится подавить.
Так что ищите себе удовольствие как в делах, так и в жизни, в путешествиях и прибытие. Не беспокойтесь о смерти и вещах, которые вы не можете изменить.
Также, конечно, используйте обещание удовольствия и желания в своем уговоры.
См. Также
Аргумент Аристотеля, Принцип удовольствия-боли
Эпикуреизм — Эпикур об удовольствии — Люди, Атараксия, Боль и Кинетика
Хотя эпикуреизм не является строго этической теорией, он оказал наибольшее влияние в области этики.Эпикур подчеркивал эмпиризм, и его теории были фундаменталистскими в том смысле, что он верил, что все чувственные восприятия истинны (Inwood and Gerson, A53.
63). В соответствии с этим он отрицал, что теория значения возможна. Скорее, мы приходим к «основному пониманию» (prolepsis) того, что люди говорят, основываясь на наших воспоминаниях о том, «что часто появлялось во внешнем мире» (Inwood and Gerson, A7.33). Таким образом, эпикурейское понятие areté (человеческое совершенство) подразумевает удовольствие, и мы действительно получаем некоторый разумный опыт с удовольствием.В этом смысле должно быть очень легко достичь человеческого совершенства, но Эпикур считал, что многие люди не превосходны. Чтобы решить эту проблему, Эпикур разработал психологическую теорию, в которой утверждалось, что большинство людей страдают невротическими убеждениями, препятствующими стремлению к приятной жизни. Он определил невротические убеждения как страх смерти и непонимание богов. Он утверждал, что ни смерть, ни боги не касаются людей, и поэтому им не следует их бояться. Мы должны преодолеть эти страхи, чтобы жить приятной жизнью.
Эпикур понимал удовольствие двояко.
«Кинетическое» удовольствие — это удовольствие, испытываемое при выполнении какой-либо деятельности, например, от еды или питья. «Катастематическое» удовольствие — это удовольствие, испытываемое в состоянии. Это удовольствие не беспокоиться, быть свободным от боли. Оба типа удовольствия происходят и в теле, и в душе. Однако отсутствие боли (катастематического удовольствия) в душе ( ataraxia ) — высшее благо для Эпикура.
Эпикура часто неправильно понимали как «сенсуалиста».«Цицерон, общепризнанный стоик, казалось, считал, что кинетическое удовольствие было концом для Эпикура ( De Finibus II.31–32). Но это не кажется правильным. Хотя кинетические удовольствия желательны для Эпикура, они желательны для Эпикура. не всегда, к которым нужно стремиться. Фактически, похоже, что их следует выполнять только тогда, когда они способствуют развитию атараксии (отсутствие проблем). В некоторых случаях может даже потребоваться терпение боли, чтобы сохранить или способствовать развитию атараксии .
Эпикур о том, как быть счастливым
В поисках счастья — эпикурейский путь
Пусть никто не откладывает изучение философии в молодости и не утомляет ее в старости.
— Эпикур
Возможно, вы мало что знаете об Эпикуре (древнегреческом философе 341–270 гг. До н.э.), но, вероятно, слышали об эпикурейце.
Эпикуреец — это тот, кто предается мирским удовольствиям. Это включает в себя чувственное удовольствие, а также роскошные привычки в еде и питье.
Единственная проблема со всем этим в том, что все неправильно. Что ж, может быть, не все так, но есть некоторая путаница, которую следует прояснить.
Эпикур 341–270 гг. До н. Э.Многие люди ассоциируют Эпикура с идеей есть и пить ради всех удовольствий.Это не то, что одобрял Эпикур.
Хотя верно то, что философия Эпикура — это гедонистическая философия (идея о том, что удовольствие — это высшее благо и то, что принесет нам счастье), его представление об удовольствии сильно отличается от того, что некоторые могут себе представить.
Поясним: эпикурейцы (заглавная «Е») — это люди, которые следуют философии Эпикура, в то время как эпикурейцы (строчная «е») живут жизнью, наполненной исключительно роскошью и удовольствиями; они очень разные.
Что такое гедонизм?
Гедонизм обычно рассматривается как философская идея, согласно которой каждый должен стремиться к экстремальным удовольствиям. То есть наслаждайтесь любыми чувственными отношениями, которые вы хотите, ешьте все, что хотите, и пейте в свое удовольствие. Это счастье для гедониста.
Хотя Эпикур также считал удовольствие величайшим благом, он считал, что его следует достигать, если вести скромный образ жизни и познавать окружающий мир, а не философию «есть, пить и заниматься сексом как хотите».
Эпикур рекомендовал добродетельную и несколько аскетичную (дисциплинированную) жизнь как лучшее средство для обретения счастья и удовольствий. Это сильно отличается от киренаиков (4 век до н.э., Греция), которые были крайними гедонистами.
Давайте подробнее рассмотрим его философию
Эпикур был одним из самых известных философов своего времени. Он написал много книг и имел много последователей. Можно сказать, что его философия была сосредоточена на одном: Как быть счастливым .Он даже основал «Школу счастья ».
Как и Аристотель, Эпикур считал, что счастье — это высшее благо и конец всем остальным действиям. То есть мы ищем счастья ради самого себя, а не ради чего-то другого (это наша конечная цель в жизни).
Где двое разделились, так это в том, как, по их мнению, мы достигаем счастья. Эпикур считал, что счастье — это получение удовольствия (и избегание боли). Аристотель, с другой стороны, считал, что мы достигаем счастья, взращивая добродетель.
Некоторые типичные способы, которыми люди пытаются найти счастье
Многие люди думают, что найдут счастье в романтических отношениях. Как только они найдут любовь всей своей жизни и поженятся, они будут счастливы.
Однако Эпикур указывает, что часто романтическая любовь приводит к чувству ревности, гнева и другим осложнениям (не счастливым временам).
Некоторые люди верят, что деньги и материальные блага принесут счастье.Однако Эпикур считал, что для того, чтобы иметь много денег, нужно очень много работать. Это не то, что сделает нас счастливыми.
Он считал, что на самом деле мы хотим от работы делать что-то значимое и полезное. Работа за большие деньги оставит нас неудовлетворенными. Мы хотим работать, чтобы приносить пользу миру.
Итак, что, по мнению Эпикура, сделает нас счастливыми?
Он считал, что есть 3 ключевых компонента счастливой жизни:
- Дружба
- Свобода и самодостаточность
- Философская мысль
Чтобы лучше понять его философию, лучше всего взглянуть на созданную им школу.Школа называлась «Сад» (на самом деле она располагалась в саду) и ее можно рассматривать как самую первую коммуну.
Эпикур купил большой участок земли и построил дом с несколькими комнатами и помещениями общего пользования. Он и все его друзья будут там жить.
1. Дружба
Одним из ключей к счастью для Эпикура были друзья, но встречи с нашими друзьями лишь от случая к случаю не сделают нас счастливыми. Он думал, что мы должны видеть своих друзей каждый день и проводить с ними время каждый день.
В доме в «Саду» были отдельные комнаты для уединения, но по всей территории были общие зоны, где все могли проводить время вместе.
Друзья и единомышленники приносят нам столько счастья, что нам нужно проводить с ними больше времени. Дружба сильно отличается от романтических отношений. Дружба — это поддержка, позитив и веселье, в то время как романтика может вызвать негативные чувства.
2. Свобода и самодостаточность
Свобода и самодостаточность — другие составляющие счастья.Мы хотим быть свободными, чтобы делать то, что нам нравится, а также иметь возможность жить в достаточной степени среди друзей.
Что это значит?
Глядя на сообщество, созданное Эпикуром, каждый работал, чтобы поддерживать сообщество. Были фермеры, портные, плотники и т. Д. Работа, которую они выполняли, была значимой и нужной другим. Поэтому они были довольны своей работой.
Это правда, что у них, возможно, не было много денег, но все их потребности были удовлетворены, и у них было время и свобода делать то, что им нравилось, со своими друзьями.То есть у них была свобода и самодостаточность.
Живут в этом сообществе сегодня
Это было бы совсем не так, как мы привыкли. Нам нужно будет что-то делать со всеми вещами (материальным имуществом), которые мы привыкли иметь.
Вопрос в том, все ли это делает нас счастливыми? Кажется, нам трудно понять, как быть счастливыми. Может быть, некоторые из этих советов могут быть полезны?
Desire
Эпикур понял, что есть проблема с желанием.Мы хотим чего-то в жизни, потому что думаем, что это принесет нам счастье.
Проблема в том, что они приносят нам только временное счастье, но ничего долговременного.
Что нам делать? Он считал, что мы должны сосредоточить внимание на сдерживании и ограничении наших желаний.
Есть 2 способа справиться с желанием:
1) Стремимся, пока не исполним желание, или
2) Обуздаем или устраним желание
Второй метод — рекомендуемый способ справиться с желанием.Если мы снизим наши желания, тогда нам будет легче достичь того, чего мы желаем, и, следовательно, мы будем счастливее. Когда мы стремимся и стремимся достичь своего желания, мы часто обнаруживаем, что мы несчастливы, и в конечном итоге просто желаем большего.
Прочтите здесь о том, что Будда сказал о желании в «Четырёх благородных истинах».
Типы желаний
Согласно Эпикуру, существует 3 типа желаний:
1. Естественное и необходимое
2. Естественное, но не необходимое
3.
Напрасно и пусто
Естественные и необходимые желания должны быть выполнены. Это такие вещи, как еда, кров и тому подобное. Это естественно, и это необходимо для нашего выживания.
Естественные, но не обязательные желания — это желания определенных вещей, например, роскошной еды. Нам, конечно, нужна еда, но нам не нужна изысканная еда. Если это то, чего вы желаете, но этого нет в наличии, вы будете разочарованы и недовольны.
Смысл в том, чтобы наслаждаться чем-то, пока это доступно, но осознавать, что в этом нет необходимости и на это нельзя рассчитывать. Если мы сосредоточимся на удовлетворении наших основных потребностей, просто съев имеющуюся пищу, мы всегда будем богатыми. То есть мы становимся богатыми, желая меньшего.
Напрасные и пустые желания — это стремление к власти, богатству, славе и т. Д. Эпикур сказал, что такого рода желания трудно удовлетворить, потому что они не имеют границ.
Это означает, что если вы желаете богатства и достигаете его, вы всегда можете желать большего.Как только вы увидите, что они могут получить больше, они захотят большего.
Это не естественные желания, но они являются частью нашего общества. Эпикур считает, что нас обманули, заставив думать, что они принесут нам счастье. Как то, что не имеет границ, может сделать нас счастливыми? Эти желания следует устранить.
Вы видите разницу в этих желаниях? Если вы голодны и хотите поесть, это естественно, но как только вы утолите свой ограниченный голод, вы будете счастливы.Другие желания никогда не могут быть удовлетворены, и поэтому вы никогда не будете счастливы.
Если мы научимся желать меньшего, мы всегда будем идти навстречу своим желаниям и будем счастливы и спокойны.
Следует отметить, что не все удовольствия хороши, а всякая боль приносит зло. Нам нужно думать о своей жизни в долгосрочной перспективе и рассчитывать, что в наших интересах.
То есть, что принесет нам долгосрочное счастье, а не просто краткосрочное, немедленное счастье? Здесь Эпикур явно расстается с традиционным гедонистом, который будет есть, пить и веселиться все дни.
Мы не можем есть все, что хотим, потому что в долгосрочной перспективе это вредно для нашего организма. Мы не должны каждый день пить бутылку вина из-за страха напиться.
3. Философская мысль
Последний компонент счастливой жизни — философские или рациональные мысли. То есть прожить анализируемую жизнь.
Эпикур считал важным думать о своей жизни и исследовать свои мысли и чувства. Даже если мы пытаемся ограничить свои желания и делаем то, что делает нас счастливыми, мы все же можем время от времени испытывать беспокойство и страх.
Если мы хотим быть счастливыми, нам нужно исследовать эти вещи и понимать их.
Это то, что может принести пользу каждому — изучение и созерцание жизни, а также исследование наших мыслей и чувств. Из этого не может получиться ничего, кроме хорошего.
Эпикур знал, что многие люди боятся смерти — страха перед неизвестностью. Но он сказал, что если мы займемся философской мыслью и действительно посмотрим на смерть, то нечего бояться.
Он говорит,
Смерть нас не касается, потому что, пока мы существуем, смерти здесь нет.А когда он действительно наступит, нас больше не будет.
Попробуйте следующее: подумайте, какой была ваша жизнь до вашего рождения. Вы не можете этого сделать, потому что до вашего рождения не было жизни. Так же, как ничего нет, когда ты умираешь. Нечего бояться, потому что смерть — это то, что случается, когда ты мертв, и не имеет ничего общего с жизнью.
Сводка
Вот как будет выглядеть эпикурейское сообщество:
- Группа друзей, живущих вместе в большом месте.
- Все они работают, чтобы поддержать сообщество, и чувствуют себя хорошо, что работают ради общего дела.
- У них много свободы и времени, чтобы делать то, что они хотят.
- Они понимают, что материальные вещи не принесут им длительного счастья, поэтому они не желают их.
- Они говорят о жизни, чтобы понять себя, свои страхи, чувства и эмоции, чтобы они могли справиться с этими вещами и сохранить свое счастье.
Странное сообщество? Они были очень популярны во всем Средиземноморье, и сегодня вы можете встретить эпикурейцев.
Одна вещь, которая кажется очевидной, — это то, что мы не очень хорошо умеем делать себя счастливыми.
Может быть что-то в этой философии? Как мы можем применить это к нашей жизни сегодня? Большинство из нас, вероятно, не захотят жить в ситуации типа коммуны, но как насчет основных концепций?
- Проводите больше времени с единомышленниками (друзьями)
- Делайте работу, которая заставляет нас чувствовать, что мы приносим пользу миру
- Поймите, что материальные блага не приносят долгосрочного счастья
- Живите простой жизнью, с мало владений
Минимализм?
Возникает вопрос: является ли новое движение минимализма разновидностью эпикурейства? Минималисты обычно не живут с кучей других людей, но как насчет других концепций минимализма?
Люди переселяются в небольшие пространства, избавляясь от материального имущества, живут за счет земли, выращивая себе пищу.
Они ищут счастья, простоты и спокойствия. И многие скажут, что они счастливее, чем когда-либо. Может быть, они на правильном пути — как и Эпикур!
Эпикур и хорошая жизнь
Беседа на этой неделе посвящена Эпикуру и хорошей жизни. В просторечии эпикуреец — это тот, кто «любит или приспособлен к роскоши или потворству чувственным удовольствиям; наличие роскошных вкусов или привычек, особенно в еде и питье.Но древнегреческий философ Эпикур определенно не был эпикурейцем в этом смысле слова. Его философия на самом деле довольно далека от обычного эпикурейства.
Эпикур признал, что желание хорошей еды и хорошего вина было естественным. Но на самом деле он отверг такие желания как совершенно ненужные. И он, казалось, верил, что в конечном итоге погоня за ними поставит вас на жизнь, полную боли и страданий. По его мнению, настоящий ключ к человеческому счастью не в погоне за роскошью или чрезмерными чувственными удовольствиями.Скорее, это связано с отсутствием телесной боли и психических расстройств.
Но я не хочу, чтобы это звучало так, будто он был полностью против того, что мы могли бы назвать положительными удовольствиями. Он просто подумал, что мы должны преследовать правильные положительные удовольствия. Это были бы удовольствия, вызванные удовлетворением того, что он называл нашими естественными и необходимыми желаниями — простыми желаниями, такими как желание еды или компании хороших друзей. Он также считал, что состояние, в котором вы находитесь, когда вы свободны от боли и душевного расстройства, не как нейтральное состояние ни удовольствия, ни боли, а как положительное, хотя и «спокойное» состояние удовольствия.
Теперь, когда некоторые желания называются естественными и необходимыми, может показаться, что другие желания неестественны и / или ненужны. И именно об этом думал Эпикур. Мы уже приводили пример естественного, но ненужного желания — стремления к хорошей еде и напиткам — с упором на хорошее здесь. Примером совершенно неестественного желания является желание бессмертия — желание, порожденное необоснованным страхом смерти.
Хотя я уверен, что некоторые подумают, что желание не умирать — это самая естественная вещь в мире и совершенно рациональная, Эпикур думал, что это желание просто мешает нам жить хорошо.Желание бессмертия неизбежно останется неудовлетворенным. Неудовлетворенные желания — основная причина боли и беспокойства. Одна из основных философских целей Эпикура заключалась в том, чтобы помочь людям освободиться от таких желаний и переориентировать их на простые и легкие удовольствия, возникающие при удовлетворении наших естественных и необходимых желаний. Он, казалось, верил, что если мы просто избавимся от таких вещей, как желание бессмертия, и невозмутимо встретим смерть, все будет в порядке.
Часть меня думает, однако, что Эпикуру нужно прочитать своего Шекспира.Он говорит нам, что смерть — это неоткрытая страна, из которой не возвращается ни один путешественник. Это ставит в тупик волю и делает всех нас трусами. Это по своей природе и естественно отвратительно. Если Шекспир прав в этом, то бояться смерти было бы вполне разумно.
Но я вижу, что Эпикур настаивает на том, что Гамлет лишь подтверждает точку зрения. Спросите себя, почему Гамлет считает эти пращи и стрелы невероятной удачи такими невыносимыми. Отчасти это происходит потому, что его собственный страх, что смерть будет еще более невыносимой, чем жизнь, подпитывает его и без того высокий уровень тревоги, создавая своего рода самоподдерживающуюся петлю обратной связи.Как следствие, он все время скулит о своей жизни и о том, как он несчастен. А самозабвенное нытье мешает ему получать удовольствие от жизни.
Я слышу, как кто-то возражает, и в этом есть смысл. Как бы плохо ни была жизнь, смерть еще хуже. На самом деле, это бесконечно хуже, так как это длится вечно.
Но на самом деле я думаю, что Гамлет совершенно не прав. Я признаю, что в зависимости от того, как именно вы умираете, смерть может быть плохой вещью. Кто хочет умереть ужасной и мучительной смертью или в какой-нибудь бесплодной, заброшенной войне? Но состояние мертвого? Это ни хорошо, ни плохо.
Это не вещь! Когда Гамлет умирает, Гамлет не в каком-то ужасном состоянии. Он просто, ну, ушел. После смерти Гамлета не остается Гамлета, который испытывал бы ни страдания, ни радость.
Вы можете задаться вопросом, утешает ли это мысль. В конце концов, людям действительно кажется ужасающей перспектива бесконечного забвения. Нам так ужасно то, что мы изобрели загробную жизнь, чтобы уменьшить этот ужас. Так что мы не готовы принять бесконечное забвение как панацею от всего, что беспокоит нас в жизни.
Но в свете Эпикура идея загробной жизни — это не только ложное утешение, но и вообще совершенно ненужное. Бесконечное забвение, которое следует за смертью, не должно больше ужасать, чем бесконечное забвение, предшествующее рождению. Одно для них не лучше и не хуже другого.
Если вы собираетесь убрать что-то из философии Эпикура, последний пункт — чрезвычайно хороший кандидат. Я думаю, что это одно из его самых глубоких и важных открытий.Но Эпикур — это нечто большее, чем это.
Он очаровательный и провокационный философ. И в этой записи в блоге я лишь слегка коснулся его богатой и сложной системы. Но если вы послушаете нашу серию, вы узнаете намного больше об интригующем, глубоком, широко влиятельном, но также широко недопонятом философе Эпикуре.
Эпикур | | Колледж Маунт-Сан-Антонио
(341-271 до н. Э.)
Приятная жизнь
Эпикуреизм был одной из философий, возникших во время упадка Древней Греции как источник облегчения от растущей социальной дезорганизации.Из этих «философий спасения», которые процветали до тех пор, пока греко-римская культура не была вытеснена христианской, эпикуреизм отличался постоянством своей доктрины. Эпикур учит нас, что счастье предполагает безмятежность и достигается с помощью простых удовольствий, которые сохраняют физическое здоровье и душевный покой. Для реализации своего идеала члены эпикурейского сообщества по возможности воздерживались от участия в делах беспокойного мира, проводя время в философских беседах.
Эпикур, унаследовавший афинское гражданство от своих родителей, родился и получил образование на острове Самос в Эгейском море, где он провел первые два десятилетия своей жизни. Когда после смерти Александра Македонского в 323 г. до н. Э. Афиняне были изгнаны из Самоса, Эпикур отправился в Малую Азию. Проработав там несколько лет, он переехал в Афины (306 г. до н. Э.) И до своей смерти преподавал в своем знаменитом саду. Сад Эпикура служил убежищем от потрясений внешнего мира для избранной группы людей, которые применяли в своей повседневной жизни наставления своего наставника.Сад Эпикура считался одной из величайших школ античности наряду с Академией Платона, Лицей Аристотеля и Стоа Зенона.
Это историческая шутка, что слово epicure часто используется для обозначения гурмана привередливого сладострастного. Фактически враги Эпикура обвинили его в сенсуализме, но его философские учения, бережливость и простота его жизни фактически опровергли их обвинения.
У Эпикура достаточно свидетелей, и он пощадил его непревзойденную доброту ко всем людям. Есть его страна, которая почтила его бронзовыми статуями, его друзья настолько многочисленны, что их не могли даже сосчитать целые города, и его ученики, которые все, за исключением Метродора, навсегда остались связанными очарованием его учения. . . возможно, перегружен чрезмерной добротой Эпикура.Существует также постоянное продолжение школы после того, как почти все остальные подошли к концу, и благодаря ей произошла бесчисленная последовательность глав из числа учеников. Это снова его благодарная преданность своим родителям, его щедрость к своим братьям и его мягкость по отношению к своим слугам. . . короче его милосердие ко всем.
Хотя Эпикур был очень плодовитым писателем, сохранились лишь несколько писем и фрагментов его сочинений.
.Когда человеческая жизнь лежала на земле, сокрушенная тяжестью религии. . . мужчина из Греции осмелился первым поднять свои смертные глаза к ее лицу и первым встретить ее лицом к лицу.Его не могли подавить ни рассказы о богах, ни молнии, ни небеса с грозным ревом: они только раздражали нетерпеливую храбрость его души, наполняющуюся желанием быть первым, кто прорвет крепкие прутья порталов природы.
Этическая теория Эпикура восходит к киренской доктрине, сформулированной Аристиппом (435-356 до н. Э.), Который, хотя и был учеником Сократа, отстаивает гедонистический принцип, согласно которому удовольствие является высшим благом.
Именно благородство его характера объясняло его большую популярность.Действительно, биограф древних философов Диоген Лаэртий (III век н. Э.) Восхвалял его следующим образом:
Эпикур и киренаики имеют совершенно разные концепции приятной жизни, первые подчеркивают душевный покой, а вторые — чувственные удовольствия, но они сходятся в общих принципах.Оба утверждают, что человеческая природа устроена так, что люди всегда ищут то, что, по их мнению, доставит им удовольствие, и избегают того, что, по их мнению, причинит им боль, и что удовольствие — это единственное внутреннее добро, а боль — единственное внутреннее зло. Опять же, оба согласны с тем, что «само по себе удовольствие не является плохим». И все же они предписывают нам разумно выбирать свои удовольствия, поскольку «средства, производящие некоторые удовольствия, приносят с собой беспокойство, во много раз большее, чем удовольствия». Аристипп и Эпикур учат, что человек, желающий быть счастливым, должен развивать способность выбирать правильные удовольствия; и, как они утверждают, моральное значение для них могут иметь только те действия, которые способствуют удовлетворению людей.Однако за пределами этого пункта эпикурейство и киренаицизм расходятся.
В противовес Аристиппу Эпикур утверждает, что продолжительность удовольствий более важна, чем их интенсивность в достижении счастья. Следовательно, он утверждает, что душевные удовольствия в целом превосходят физические удовольствия, потому что они более продолжительны, хотя и менее интенсивны. Хотя он считает, что физические удовольствия не вызывают возражений сами по себе, он утверждает, что погоня за ними ради самих себя ведет не к счастью, а к своей противоположности.Опыт показывает нам, что стремление к жизни, наполненной сильными удовольствиями, будет нарушено, потому что в обычном ходе событий их недостаточно. Более того, удовольствия, связанные с такими целями, как слава, богатство и тому подобное, обычно перевешиваются усилиями, необходимыми для их получения, а боли, связанные с такими действиями, как пиршество, выпивка и веселье, либо сводят на нет удовольствия, либо оставляют баланс боли. Исходя из этих соображений, Эпикур может только заключить, что стандарт Аристиппа в оценке того, что хорошо, то есть «самого сильного чувственного удовольствия в данный момент», полностью самоуничтожен.
Главное различие между киренаицизмом и эпикуреанством заключается в их расходящихся представлениях о природе истинного удовольствия. В основе их разногласий лежит различие между активным или положительным удовольствием, которое исходит от удовлетворения конкретных желаний и желаний, и пассивным или отрицательным удовольствием, которое заключается в отсутствии боли. Аристипп ставит целью жизни постоянный круг активных удовольствий, тогда как Эпикур утверждает, что активные удовольствия важны только постольку, поскольку они устраняют боль невыполненных желаний.Для Эпикура пассивные удовольствия более фундаментальны, чем активные, потому что именно через них достигается счастье. Конечная цель человека — это не постоянная последовательность интенсивных чувственных удовольствий, а, скорее, состояние безмятежности, атараксия , характеризующееся «свободой от душевных проблем и боли в теле».
Эпикур уверяет нас, что покой и покой хорошей жизни доступны всем.
Однако необходимо свести наши желания к минимуму и отличать естественные и необходимые желания от тех, которые являются искусственными, например, стремление к богатству, возбуждению, славе и власти.Последние не просто не нужны для здоровья и спокойствия, но фактически губительны для них. Напротив, удовлетворение естественных желаний (желаний, которые должны быть выполнены для сохранения физического здоровья и душевного спокойствия) и свобода от боли, которая сопровождает такое удовлетворение, приводят к счастью.
Эпикур говорит нам, что наше добро может быть реализовано с помощью философии, поиска знаний. Однако следует понимать, что функция философии в первую очередь практическая:
Тщеславие — это мир философа, который не лечит человеческих страданий.Для justis нет никакой пользы в медицине, если она не изгоняет болезни тела, так что нет пользы и в философии, если она не изгоняет душевные страдания.
По своей природе люди ищут удовольствий, но знание их приводит к выбору истинных удовольствий. Без размышлений мы не можем надеяться ни на предотвращение ненужных и искусственных желаний, ни на получение удовольствий, необходимых для счастья. Кроме того, не зная природы вещей, мы не можем избавиться от страхов и суеверий, разрушающих спокойствие.
Эпикур обязуется продемонстрировать беспочвенность двух всепоглощающих страхов, тревоживших его современников: страха смерти и страха божественного возмездия. Философия природы, которую он считает наиболее подходящей для задачи уничтожения этих ужасающих химер, — это «атомизм» Демокрита (V век до н. Э.), В котором Вселенная полностью объясняется в терминах «атомов, движущихся в пустоте». Утверждая, что механистическое представление Демокрита о Вселенной адекватно для объяснения всего происходящего, Эпикур считает излишним постулировать вмешательство богов в человеческие дела.Эпикур не отрицает существования богов. Однако он утверждает, что это не следует логически из опыта богов, и опыт не свидетельствует о том, что «величайшие несчастья выпадают на долю нечестивых, а величайшие благословения добрых даров богов».
Он также говорит по этому поводу: «Если бы Бог внимал молитвам людей, все люди быстро погибли бы, потому что они вечно молятся о зле друг против друга». Еще один аргумент против божественной причинности человеческого добра или зла представлен в парадоксе, приписываемом Эпикуру Лактантием, в котором рассматриваются логические трудности концепции всемогущего и всеблагого божества.Более того, демокритовская теория души поддерживает его аргументы против страха смерти: душа — это не более чем совокупность маленьких атомов в теле, а смерть — это лишь рассеяние душевных атомов. В любом случае нам не нужно бояться смерти, «поскольку пока мы существуем, смерти нет с нами; но когда приходит смерть, тогда мы не существуем».
Несмотря на общую пригодность демократического атомизма как объяснения природы, Эпикур считает его теорию движения неполной, что имеет серьезные последствия для этики.Имея дело с движением атомов, он замечает, что если их первоначальное движение представляет собой только равномерное падение вниз, невозможно учесть столкновения атомов, необходимые для образования сложных тел.
Следовательно, он предполагает, что атомы самопроизвольно отклоняются или «отклоняются» в своем направлении. Но такое движение, будучи нерегулярным и непредсказуемым, вносит во вселенную элемент свободы или неопределенности, что исключается абсолютным детерминизмом Демокрита. Преимущество эпикурейской интерпретации для этики становится очевидным, когда становится очевидным, что люди боятся больше, чем руки богов, контроля над неумолимой судьбой или необходимостью, подобной той, что подразумевается детерминистическим атомизмом Демокрита.Однако, поскольку его теория движения оставляет пределы или неопределенность, Эпикур считает, что она допускает возможность того, что люди могут до некоторой степени влиять и контролировать ход своей жизни. Поэтому он призывает нас осознать, что, хотя «необходимость — зло … нет необходимости жить под контролем необходимости».
Посредством истинной философии, говорит нам Эпикур, мы можем увидеть, что страх смерти, вмешательства богов и жесткой хватки необходимости в действительности не имеет под собой основания.
Философия служит нам хорошо — это не только незаменимый инструмент для хорошей жизни, но и самый приятный вид деятельности: «во всех других занятиях плоды приносят болезненные результаты после завершения, но в философии удовольствие идет рука об руку со знанием …» Поэтому Эпикур предостерегает: «Пусть никто в молодости не откладывает изучение философии, а в старости не утомляется своими занятиями. Ибо никто не может прийти слишком рано или слишком поздно, чтобы сохранить здоровье своей души».
