Участники революции 1848 года во франции таблица: Французская революция 1848 года – причины, итоги и участники последствия кратко в таблице

Отмечая 200-летний юбилей со дня рождения Карла Маркса мы привлекаем внимание к событиям сто семидесятилетней давности, к «Весне народов» (1848-1849 годам) в Европе, активным участием в которых тридцатилетний Карл Маркс стал известен миру.

Выставка посвящена Карлу Марксу и революциям 1848-1849 годов во Франции, в Германских и Итальянских землях и в Австрийской империи.

В разделе выставки «Маркс о революции» представлены ранние работы Маркса: «Манифест Коммунистической партии»  и публицистические тексты революционной эпохи.

Раздел «Маркс и “Союз коммунистов”» посвящен деятельности Союза коммунистов в революционные годы и роли К. Маркса, как одного из его основателей.

Особое внимание уделено «Новой Рейнской газете», основателем и главным редактором которой с 1 июня 1848 года по 19 мая 1849 года, был Карл Маркс. В редакцию также входили Ф.Энгельс, В.Вольф, Г.Веерт и другие члены Союза коммунистов.

В разделах выставки, посвященных Революции 1848-1849 гг. в странах Европы (Франция, Германские земли, Австрийская империя, Итальянские территории)» представлены документы и иллюстративные материалы, отражающие события «Весны народов»: революционные движения, восстания и бунты, падение правительств и создание новой государственности. Хотя революции, в основном, были быстро подавлены, они оказали существенное влияние на дальнейшие политические процессы в Европе.

Содержание событий раскрывают уникальные издания того времени: официальные документы — коллекция документов Национальной ассамблеи Франции, протоколы заседаний парламентов Германских земель, французские политические журналы (в частности, «Альманах Пер-Дюшена” и др.), иллюстрированные издания 1848 года — «Исторические картины основных событий Французской революции 1848 года с пояснительным текстом» и «Хроника событий мартовской революции в Германии», воспоминания известных политических деятелей и участников революционных событий — Л. Блана, Л. О. Бланки, Дж. Гарибальди, Дж. Мадзини, Л. Кошута, брошюры, листовки.

Два последних раздела выставки рассказывают о коллекции сатирических  листовок 1848-49 гг, собранных австрийским политиком и историком  Йозефом Александром Гельфертом (Joseph Alexander Helfert, 1820-1910). Он не только наблюдал революционные события, но изучал их, опубликовал множество исследований посвященных истории Революций. По всей Европе, на протяжении жизни, он собирал материалы революционной эпохи. В 1927 году коллекция Гельферта по истории Революций 1848-1849 годов была приобретена Д.Б.Рязановым и оказалась в библиотеке Института К.Маркса и Ф.Энгельса (в настоящее время – Центр социально-политической истории ГПИБ России).

Организаторы выставки — Государственная публичная историческая библиотека России и филиал Фонда Розы Люксембург в РФ.

Причины поражения властей в революциях 1830 и 1848 гг. | Игнатченко

Причины поражения властей в революциях 1830 и 1848 гг.

Великая французская революция конца XVIII века, как известно, открыла «век революций» (термин британского историка Э. Хобсбаума) – так целая череда революций, бунтов и беспорядков прокатилась по Франции, и, прежде всего, по Парижу в XIX в. Это и Июльская революция 1830 года, и Февральская революция 1848 года, и сентябрьская революция 1870 года, окончательно обрушившая режим Второй империи, и знаменитая Парижская коммуна 1871 года. Все это, не считая многочисленных бунтов, беспорядков и волнений, которые прокатывались по Франции с завидной регулярностью. Таким образом, в XIX в. почти все политические режимы печально и бесславно завершились революционной вспышкой. В более спокойном на революции XX веке выступления в мае 1968 года также чаще всего воспринимаются как революционные, несмотря на то, что революция «красного мая» в Париже формально не победила.

Феномен революций XIX века во Франции, хотя и находится в тени Великой французской революции, уже долгое время привлекает внимание исследователей, как отечественных, так и зарубежных[1]. Вместе с тем, когда мы говорим о революциях 1830 и 1848 годов, мы имеем мало представлений о том, почему власти, имея в своем распоряжении войска и ресурс легитимного насилия, все же проиграли оппозиции в 1830 и 1848 годах.

Известно, что сигналом к началу революции 1830 года послужило издание королевских ордонансов, существенно ужимавших свободу прессы. На примере революции 1830 года хорошо видно, что власть не просчитала возможные последствия, не придала значения вероятному недовольству горожан, не предприняла никаких подготовительных работ к подавлению беспорядков.

Известно, что король Карл Х 26 июля, то есть, в день публикации ордонансов в официальной газете «Монитор», пребывал в безмятежном состоянии, а потому преспокойно отправился на охоту и был вне зоны доступа для своих приближенных почти до одиннадцати часов вечера. Когда же августейший правитель Франции узнал, что жители Парижа сильно возбуждены, а биржа оказалась на грани краха, Карл Х не проявил ни малейшей обеспокоенности[2].

Вместе с тем, 27 июля 1830 г. потерявшие работу ввиду закрытия оппозиционных газет работники типографий взяли на себя бремя лидерства в деле организации беспорядков. Этим наемным рабочим было нечего терять, и, кроме того, они были известны своими радикальными взглядами. Власть нисколько не обратила внимание на то, что ее действия обрекают определенную социопрофессиональную прослойку почти на голодную смерть; власть также проигнорировала угрозы, исходящие ей от этих людей.

В ставке командования в Сен-Клу 27 июля после беззаботного посещения мессы, и после пролитой первой крови в Париже в результате беспорядков, король Карл Х по-прежнему продолжал рассматривать волнения в Париже как событие малой значимости. Король сказал маршалу Мармону: «Существует некоторое беспокойство по поводу поддержания порядка в Париже. Поезжай туда, прими командование на себя… Если все будет в порядке, к вечеру сможешь вернуться в Сен-Клу»[3].

В то же время сам выбор главнокомандующего на роль умиротворителя Парижа был, по меньшей мере, странным и противоречивым. В общественном мнении маршал Мармон, герцог Рагузы, был предателем. Дослужившись до звания маршала при императоре Наполеоне I в 1809 году, он вместе с маршалом Э. Мортье в 1814 году сдал Париж врагу, подписав договор о сдаче с участниками антинаполеоновской коалиции; войска, которыми ему было поручено командовать, он увел в Нормандию. Как следствие оставшемуся без необходимой поддержки Наполеону I пришлось подписать акт об отречении. Ветераны наполеоновских войн, которых было немало и в армии, и на гражданке, пользовавшиеся авторитетом в обществе, считали его предателем и изменником, и не без оснований: маршал Мармон довольно быстро переметнулся к династии Бурбонов, поменял хозяина, и в благодарность был возведен новой властью в пэры.

Власти, очевидно, заранее не предусмотрели фактор дезертирства как один из существенных. Далеко не все военнослужащие готовы были стрелять по своим согражданам, особенно в тех случаях, когда сами являлись уроженцами этих городов. Длительные и бездеятельные простои военных полков, соприкасавшихся с передовой линией, отделяющей восставших от военных, приводили к массовым случаям дезертирства даже из элитных частей[4].  

Важным фактором, сыгравшим в пользу восставших, было то обстоятельство, что в их рядах оказалось много ветеранов наполеоновских войн, недовольных своим положением и обиженных на новую власть[5]. Кроме того, Париж был тесно застроен, узкие улочки были отличной западней для военных, которых обстреливали из окружавших улиц домов.

Еще одна существенная причина неудачи военных и политических властей режима Реставрации состояла в том, что маршал Мармон, командовавший операцией по подавлению беспорядков в Париже, изначально не располагал достаточными людскими ресурсами для выполнения поставленной перед ним задачи. Сложившаяся ситуация, а также недооценка противника не позволяла ему вести наступательные операции. Власть оказалась не готова к размаху стихийных выступлений парижан, степени общего недовольства властями, и заранее не стянуло дополнительные полки из провинций. Пришлось в ходе самой революции вызывать подкрепления из провинций, ждать эти подкрепления, а значит бездействовать, тогда как рядовые солдаты, как, впрочем, и их командиры, не понимали, что им следует делать в такой неординарной ситуации. 

Другие факторы также вели к поражению. Возникла катастрофическая ситуация с подвозом продовольствия – не было запасов еды и питья, и не имелось средств доставки запасов продовольствия в войска. Более того, походная кухня, а именно переносные кастрюли для приготовления пищи были отменены ввиду экономии средств и потому были заменены на чаны в бараках, которые невозможно было переносить куда-либо. Это означало, что солдаты не могли подкрепиться горячим супом на марше. Таким образом, за весь этот насыщенный день солдаты успели только с утра позавтракать в бараках перед маршем. Это обстоятельство никак не поднимало их боевой дух[6].

Обнаружилась и переоценка собственных сил и возможностей маршалом Мармоном и его ближайшим окружением. 29 июля Мармон сообщил министрам Карла Х: «Можете заверить короля, чтобы ни случилось, без необходимости в дополнительных подкреплениях, даже если все население Парижа с оружием в руках восстанет против меня, я смогу продержаться тут две недели. Да, эта позиция неуязвима, и я могу защищать ее против всего Парижа две недели»[7]. История показала, что он не продержался и день.

Негативную роль в поражении военных, лояльных режиму Реставрации, сыграли страхи, основанные на исторических параллелях и историческом опыте. Это касалось в первую очередь швейцарской гвардии, служившей Бурбонам во время разразившейся революции 1789 г. и продолжавших свою службу в 1830 г.

В ходе революции 1789 года швейцарские гвардейцы защищали Людовика XVI и его семью. 10 августа 1792 года, обороняя Лувр и Тюильри от восставших, испуганные швейцарские гвардейцы по ошибке открыли огонь по толпе, и после этого они были растерзаны парижанами. Гвардейцев убивали, где только было возможно[8].

Спустя почти сорок лет, в июле 1830 года, швейцарские гвардейцы обороняли примерно те же самые рубежи, что и во время революции конца XVIII века. Поскольку в швейцарской гвардии служба передавалась по наследству – от отца к сыну, то мрачные воспоминания о первой Французской революции были живы в последующих поколениях швейцарских гвардейцев. Родители многих швейцарцев, оборонявших Бурбонов в 1830 году, защищали эту же французскую королевскую династию в конце XVIII века. Известно, что у командира швейцарской гвардии в 1830 году полковника И. де Сали, имелось два родственника, сражавшихся 10 августа 1792 года, и в живых из них остался только один; полковник Ж.-Р. Майардо потерял в тот злосчастный день 1792 года и брата, и отца. Многие швейцарцы проводили исторические параллели, и испытывали панический страх при мысли, что в июльские дни они могут снова стать жертвами обезумевшей парижской толпы[9]. Так, дядя полковника Ж.-В. де Бесенваля генерал П.-В. де Бесенваль командовал парижским гарнизоном 14 июля 1789 года. После взятия Бастилии дядю чуть не линчевали на месте, впоследствии он провел шесть месяцев в заточении, прежде чем его выпустили на свободу. Племянник, безусловно, боялся повторения участи своего близкого родственника[10].

Когда днем 29 июля стало понятно, что с военной точки зрения конфликт был проигран окружением Карла X, король не торопился идти на уступки, проявляя завидную твердолобость. Назначив в качестве премьер-министра вместо оскандалившегося реакционера Жюля де Полиньяка герцога Казимира Мортемара, бывшего послом в Петербурге, король Карл X отказался предоставлять Мортемару минимум предварительных уступок для переговоров: предоставление чрезвычайных полномочий, письменное подтверждение отзыва четырех ордонансов, отставку министерства Полиньяка, возрождение Национальной гвардии, предложение должностей министров лидерам парламентской оппозиции К. Перье и Э. Жерару. Король неохотно согласился только в семь часов утра 30 июля. Мортемар срочно отправился в столицу, однако драгоценное время было упущено. 

Оценивая итоги Июльской революции 1830 года, удивительным представляется то обстоятельство, что, принимая чрезвычайные политические ордонансы и идя, таким образом, на открытый конфликт с обществом, власть во Франции не позаботилась должным образом о военной составляющей, и не обезопасила себя от вполне прогнозируемых беспорядков. Известно, что накануне революции 1830 года маршал Мармон располагал примерно семнадцатью тысячами солдат всех родов войск. Из них тринадцать тысяч семьсот человек были пехотинцами, две тысячи двести − кавалеристами и тысяча сто − артиллеристами. Из семнадцати тысяч солдат половина относилась к королевским гвардейцам, а другая к швейцарским гвардейцам[11]. Подобная численность войск позволяла бороться с незначительными бунтами, но никак не с массовым выступлением парижан.

Карл Х и правительство Ж. Полиньяка оказались абсолютно беспечными, они по непонятным причинам вообще исключили всякую возможность восстания. Между тем, всего за пару месяцев до опубликования одиозных ордонансов король Карл Х направил сорок тысяч солдат на завоевание Алжира, забыв, что надежные части могут понадобиться в неспокойной столице. Такое решение представляется труднообъяснимым, особенно если учесть тот факт, что политический кризис во Франции начал разгораться уже в августе 1829 года после назначения на должность премьер-министра одиозного деятеля и оголтелого реакционера Жюля де Полиньяка.

Кроме того, столь необходимые подкрепления так и не подошли к Парижу в ходе самой революции, в войсках наблюдались хаос и шатания, командиры не знали, что им делать. В момент революции 1830 года все четверо генерал-лейтенантов королевской гвардии отсутствовали, большинство старших офицеров отправились в свои избирательные округа для участия в выборах перед самым началом восстания, а генерал Луи Франсуа Кутар, которому было поручено командовать столичным гарнизоном, лечился вдали от места постоянной службы. Маршал Мармон впоследствии утверждал, что половина его старших офицеров отсутствовала в то время, когда разразилась роковая революция[12].

Невозможно объяснить причины чрезмерной самоуверенности Карла Х и его премьер-министра. Быть может, они оба посчитали, что любое волнение в столице можно с легкостью подавить с помощью регулярной армии − определенный оптимизм могло внушить им подавление локальных беспорядков на улице Сен-Дени в 1827 году, разразившихся после парламентских выборов того же года − тогда власти справились с ситуацией, и после этого случая новых беспорядков не возникало. Вероятно, власть впала в эйфорию, посчитав, что с той поры может утвердить порядок с помощью армии везде и всюду. 

Печальную роль для династии Бурбонов сыграли высокопоставленные чиновники, убеждавшие власти в том, что держат ситуацию под своим полным контролем. Так, префект полиции Жан-Анри Манжэн также горячо убеждал короля и его окружение, что в Париже ничего серьезного произойти не может, и что он держит ситуацию под полным контролем. Когда министр народного просвещения граф М. де Гэрнон-Ранвилль, серьезно обеспокоенный пагубным влиянием опубликования ордонансов на общественные настроения, задал вопрос префекту относительно ситуации в Париже 25 июля 1830 года, то есть накануне известных событий, чиновник выпалил: «Чтобы Вы ни сделали, Париж и не заметит. Действуйте смело и решительно, а за Париж я отвечаю, будьте уверены»[13].  

В конце концов, власть переоценила свои возможности по утверждению порядка в стране, не выучила исторические уроки революции конца XVIII века и не предусмотрела развитие ситуации по наихудшему сценарию. Таким образом, к власти во Франции в 1830 году пришел новый король Луи‑Филипп Орлеанский, прозванный общественным мнением и не без оснований «королем баррикад»; династию Бурбонов на французском престоле сменили Орлеаны.

Однако уже через восемнадцать лет Луи-Филипп I потеряет корону в результате новой революции. Его действия в 1848 году продемонстрируют, что он не выучил уроков революции, в результате которой пришел к власти. Действия и ошибки властей в ходе революций 1830 и 1848 гг. оказались во многом схожи.

Так, например, личность главнокомандующего, которому в 1848 году было доверено подавлять выступление парижан, как и в 1830 году, не пользовалась авторитетом в обществе и потому не вселяла уверенности и оптимизма. Генерал Тома Робер Бюжо, которому Луи-Филипп доверил подавление февральского мятежа, был знаменит не столько своими успехами в Алжире (которые, несомненно, имелись), сколько жестоким и кровавым подавлением Парижского восстания в апреле 1834 года, и во многом был известен по эпизоду, связанным с «резней на улице Транснонэн». Тогда на печально знаменитой улице Транснонэн был ранен офицер. Солдаты ворвались в соседний дом, из которого, как предполагалось, могли стрелять, и поубивали всех, кто там был, включая стариков, женщин и детей. Ответственность за эти бесчинства публика возложила на командовавшего войсками Бюжо. Эти события были еще свежи в памяти парижан, и выбор королевским окружением Бюжо в качестве репрессивной дубинки не был на самом деле осмотрительным и продуманным решением властей. «Бюжо только усилит раздражение» − сказал один из лидеров умеренной оппозиции Адольф Тьер в разговоре с французским королем[14]. Его соратник и политический единомышленник в 1840-е гг. Одилон Барро также выразил сомнения по поводу целесообразности назначения Бюжо: «Если мы ставим себе задачей успокоить народ, то не должны обременять себя самым непопулярным человеком в Париже»[15]. Вполне показательна реакция Бюжо на беспорядки в Париже 1848 года: «Я доставлю себе удовольствие перебить побольше этой сволочи; это что-нибудь да значит»[16].

Другой проблемой была неподготовленность короны к отражению бунта парижской толпы – исторические параллели вполне просматривались с 1830 годом. По оценкам правительства в распоряжении главнокомандующего находилось примерно сорок тысяч человек, по другим подсчетам (например, А. Тьера), их было не более двадцати тысяч человек. Важнее другое: боевой дух и подготовка этих солдат вызывали опасения. Так, по воспоминаниям Бюжо, войска «были деморализованы, так как простояли в полном вооружении около шестидесяти часов в холодной грязи, не получая ничего, кроме трех рационов сухарей, и оставались пассивными наблюдателями того, как восставшие нападали на городскую полицию, рубили деревья, разбивали уличные фонари и поджигали караульные будки. У большинства солдат было не более десяти патронов… Лошади были измучены, им не давали овса, а люди больше двух суток не слезали с них»[17].

Трагедией Июльской монархии, как когда-то режима Реставрации, стал отказ от любых реформ, демократизации общества, именно поэтому политика главного министра Луи-Филиппа Франсуа Гизо оказалась крайне непопулярной в обществе. Как писал французский историк Э. Лависс, «правительство не хотело пускать в дело войска; оно распорядилось созвать национальную гвардию. Но тогда выяснилось, что с 1840 года парижская буржуазия отвернулась от короля. Национальные гвардейцы собрались, но, за исключением первого легиона, отказались выступить против инсургентов и кричали “Да здравствует реформа!”. Некоторые кричали даже “Долой Гизо!” и мешали движению войск; другие направились к Бурбонскому дворцу, чтобы склонить депутатов потребовать реформы»[18].

В кулуарных переговорах с королем лидеры парламентской оппозиции в феврале 1848 года продолжили требовать парламентскую реформу, то есть, расширения круга избирателей. Однако король Луи-Филипп, как восемнадцатью годами ранее Карл X, отказывался даже под грохот ружейных залпов идти на какие-нибудь уступки[19]. Так, например, требования одного из лидеров легальной оппозиции А. Тьера, сводились к увеличению избирательного корпуса на пятьдесят-сто тысяч новых избирателей и роспуск действовавшей на тот момент палаты депутатов, поддерживавшей чрезмерно консервативный курс Ф. Гизо. Это была совсем небольшая уступка, которая могла удовлетворить часть умеренной оппозиции, в отличие от требований установить демократическую республику, звучавших в те дни на улицах Парижа, однако эти уступки показались чрезмерными для короля Луи-Филиппа, пришедшего к власти в 1830 году под лозунгами перемен и изменений.

Таким образом, отсутствие политической гибкости и дальнозоркости власти, ее неподготовленность к возможным волнениям, излишнее самодовольство и бахвальство привели к поражению властей в 1830 и 1848 гг.

[1] Игнатченко И.В. Карл Х и Июльская революция 1830 года: хроника событий // Новая и новейшая история. 2017. №1. С. 14‑24; Bertier de Sauvigny G. La Révolution de 1830 en France. P., 1970; Bory J.-L. 29 juillet 1830. La révolution de juillet. P., 1972; Pilbeam P.M. The 1830 Revolution in France. London: Macmillan, 1991; Pinkney D.H. The French revolution of 1830. Princeton, 1972; Rapport, M. 1848: Year of Revolution. New-York, Basic Books, 2008; Robertson, P.S. Revolutions of 1848: A Social History. Princeton: Princeton University Press, 1952.

[2] Marmont A.-F. Mémoires du maréchal Marmont. P., 1857. Vol. 8. P. 238. 

[3] Marmont A.-F. Mémoires… Vol. 8. P. 238.              

[4] Ibid. P. 239.

[5] Pinkney D.H. The French revolution of 1830. Princeton, 1972. P. 271.

[6] Marmont A.-F. Mémoires… Vol. 8. P. 285.

[7] Guernon-Ranville comte de M. Journal d’un ministre. Caen, 1873. P. 179.

[8] Allen R. Threshold of Terror: The last hours of the monarchy in the French Revolution. Stroud, 1999. P. 101-124.

[9] Maag A. Geschichte der Scweizertruppen in französischen Diensten während der Restauration und Julirevolution (1816-1830). Biel, 1899. P. 87.; Marmont A.-F. Mémoires… Vol. 8. P. 262.

[10] Marmont A.-F. Mémoires… Vol. 8. P. 308.

[11] Игнатченко И.В. Карл Х и Июльская революция 1830 года: хроника событий // Новая и новейшая история. 2017. №1. С. 14-24.

[12] Marmont A.-F. Mémoires… Vol. 8. P. 287.

[13] Guernon-Ranville comte de M. Journal d’un ministre. P. 154.

[14] Лависс Э., Рамбо А. История XIX века. (1848-1870 гг.). Том 5. Часть 2. Москва: ОГИЗ, 1938. С. 10.

[15] Там же. С. 11.

[16] Там же. С. 10.

[17] Там же. С. 11.

[18] Там же. С. 9.

[19] Там же. С. 10.

Рассказать о публикации коллеге 

Ссылки

• На текущий момент ссылки отсутствуют.

(c) 2019 Исторические Исследования

Это произведение доступно по лицензии Creative Commons «Attribution-NonCommercial-NoDerivatives» («Атрибуция — Некоммерческое использование — Без производных произведений») 4.0 Всемирная.

ИЮЛЬСКАЯ РЕВОЛЮЦИЯ 1830 года — информация на портале Энциклопедия Всемирная история

ИЮЛЬСКАЯ РЕВОЛЮЦИЯ 1830 года — ли­бе­раль­ная ре­во­лю­ция во Фран­ции, сверг­нув­шая ре­жим Рес­тав­ра­ции.

Вы­зва­на кри­зи­сом в от­но­ше­ни­ях ко­ро­лев­ской вла­сти и ли­бе­раль­но-рес­пуб­ли­кан­ской оп­по­зи­ции. Кри­зис обо­ст­рил­ся в 1824 году по­сле всту­п­ле­ния на пре­стол Кар­ла X, опи­рав­ше­го­ся на бывших эмиг­ран­тов-роя­ли­стов и выс­шие кру­ги ка­то­лического ду­хо­вен­ст­ва. По­сле на­зна­че­ния в августе 1829 года гла­вой ка­би­не­та Ж. де По­линь­я­ка, ко­то­рый при­дер­жи­вал­ся край­не пра­вых взгля­дов, на­ча­лось на­сту­п­ле­ние на не­мно­гие со­хра­няв­шие­ся по­ли­тических сво­бо­ды, об­ста­нов­ка в стра­не пре­дель­но на­ка­ли­лась. По­ли­тический кри­зис усу­губ­лял­ся эко­но­мической де­прес­си­ей и не­уро­жая­ми 1828-1829 года.

В мар­те 1830 года Па­ла­та де­пу­та­тов по­тре­бо­вала от­став­ки не­попу­ляр­но­го ка­би­не­та По­линь­я­ка, но 16 мая пар­ла­мент был рас­пу­щен ко­ро­лём. Не­смот­ря на по­бе­ду оп­по­зи­ции на вне­оче­ред­ных вы­бо­рах в ию­не — ию­ле 1830 года, По­линь­як ос­тал­ся на сво­ём по­сту. Стре­мясь от­влечь французское об­ще­ст­во от внутренних про­блем, ко­роль на­чал за­вое­ва­ние Ал­жи­ра, на­пра­вив в се­ре­ди­не мая 1830 года во­енная экс­пе­ди­цию к его бе­ре­гам. 25.07.1830 года Карл X под­пи­сал 6 ор­до­нан­сов (опуб­ли­ко­ва­ны 26 ию­ля), став­ших ро­ко­вы­ми для все­го ре­жи­ма Рес­тав­ра­ции. Со­глас­но этим ука­зам, толь­ко что из­бран­ная Па­ла­та де­пу­та­тов объ­яв­ля­лась рас­пу­щен­ной; на сентябрь 1830 года на­зна­ча­лись вы­бо­ры на ос­но­ве но­во­го за­ко­на, рез­ко ог­ра­ни­чи­вав­ше­го чис­ло из­би­ра­те­лей пу­тём вве­де­ния бо­лее вы­со­ко­го иму­щественного цен­за; чис­ло де­пу­тат­ских мест со­кра­ща­лось с 428 до 258; ус­лож­ня­лась про­це­ду­ра вы­бо­ров; вво­ди­лась стро­гая цен­зу­ра для пе­рио­дических из­да­ний.

Эти ор­до­нан­сы бы­ли вос­при­ня­ты в об­ще­ст­ве как гру­бое по­ся­га­тель­ст­во на кон­сти­ту­ци­он­ную Хар­тию 1814 года, а по­пыт­ка про­вес­ти их в жизнь на­толк­ну­лась на ре­ши­тель­ное со­про­тив­ле­ние ли­бе­ра­лов. Оп­по­зиционные жур­на­ли­сты де­мон­ст­ра­тив­но от­ка­за­лись вы­пол­нять со­дер­жав­шие­ся в ука­зах пред­пи­са­ния, от­но­сив­шие­ся к прес­се. 27.07.1830 года в Па­ри­же вспых­ну­ло вос­ста­ние ра­ди­каль­но на­стро­ен­ных сту­ден­тов, ре­мес­лен­ни­ков и ра­бо­чих. Штур­мом бы­ли взя­ты ко­ро­лев­ский дво­рец Тю­иль­ри и др. пра­ви­тельственные зда­ния. Часть войск са­мо­воль­но по­ки­ну­ла сто­ли­цу, часть — примк­ну­ла к вос­став­шим. Ре­аль­ная власть пе­ре­шла к Му­ници­паль­ной ко­мис­сии, со­став­лен­ной изру­ко­во­ди­те­лей ли­бе­раль­ной оп­по­зи­ции (ге­не­ра­лы М. Ж. Ла­фай­ет и М. Ло­бо, бан­кир Ж. Лаф­фит, К. Пе­рье и др.).

В хо­де улич­ных сра­же­ний в сто­ли­це по­гиб­ли при­мер­но 200 сол­дат и офи­це­ров пра­вительств. войск и около 800 пов­стан­цев. Сла­бость и не­ор­га­ни­зо­ван­ность рес­пуб­ли­кан­цев по­зво­ли­ли ли­де­рам ли­бе­ра­лов (Лаф­фит, А. Тьер и др.) пе­ре­хва­тить ини­циа­ти­ву и вос­поль­зо­вать­ся пло­да­ми народного вос­ста­ния. За­ру­чив­шись под­держ­кой по­пу­ляр­но­го в стра­не ве­те­ра­на Фран­цуз­ской ре­во­лю­ции XVIII века генерала Ла­фай­е­та, Па­ла­ты де­пу­та­тов и Па­ла­ты пэ­ров, они на­зна­чи­ли «на­ме­ст­ни­ком ко­ро­лев­ст­ва» гер­цо­га Ор­ле­ан­ско­го (31 ию­ля). 2 августа Карл X от­рёк­ся от пре­сто­ла, 9 августа гер­цог был про­воз­гла­шён «ко­ро­лём фран­цу­зов» под име­нем Луи Фи­лип­па. 14 августа при­ня­та кон­сти­ту­ци­он­ная Хар­тия 1830 года, су­ще­ст­вен­но рас­ши­рив­шая сво­бо­ды и круг из­би­ра­те­лей, вво­див­шая ме­ст­ное и об­ла­ст­ное са­мо­управ­ле­ние и т. д. Во Фран­ции ус­та­но­вил­ся ре­жим Июль­ской мо­нар­хии. Июльская революция да­ла тол­чок Бель­гий­ской ре­во­лю­ции 1830 года и Поль­ско­му вос­ста­нию 1830-1831 годов, а так­же ре­во­люционным вы­сту­п­ле­ни­ям в Гер­ма­нии и Ита­лии, на­нес­ла ощу­ти­мый удар по сис­те­ме Свя­щен­но­го сою­за.

© Большая Российская Энциклопедия (БРЭ)

ИЮЛЬСКАЯ МОНАРХИЯ (1830–1848). История Франции

Тайное «Общество времен года», созданное в 1837 г. и руководимое О. Бланки, исповедовало коммунистические идеи и тактику бабувизма, изложенные в книге Ф. Буанаротти «История заговора равных». Путем заговора бланкисты рассчитывали захватить власть во Франции и создать условия для построения коммунистического общества. В 1839 г. они подняли восстание в Париже, захватили ряд правительственных учреждений, но потерпели неудачу. Руководители «Общества времен года» были арестованы и осуждены на пожизненное тюремное заключение. Однако, неопределенный идеал «социальной республики» закрепился в общественном сознании и обрел особую популярность в среде трудящихся.

Консервативная политика правительства Гизо не устраивала значительную часть общества. Индустриальная революция порождала социальные, экономические проблемы, решение которых требовало активного вмешательства со стороны государства. Между тем, избирательный закон 1831 г. включал в «политическое поле» избирателей и кандидатов в депутаты, главным образом, крупных земельных собственников, а также владельцев городской недвижимости и банкиров. Правда, число избирателей выросло за годы Июльской монархии со 166 до 250 тыс. Это свидетельствовало о расширении слоя предпринимателей. И все же состав политической элиты Франции, сравнительно мало изменившийся со времени Реставрации, не соответствовал состоянию общества.

Режим Июльской монархии был коррумпированным, сверхдоходы отдельных лиц образовывались путем получения выгодных концессий, спекуляций с ценными бумагами государственного займа, созданием льготных таможенных тарифов. Правительство Гизо не предпринимало мер для разрешения рабочего вопроса и смягчения социальных проблем, которые порождались индустриальным развитием страны. Критики режима Июльской монархии отмечали и чрезмерно осторожную внешнюю политику, стремление сохранить мир и дружественные отношения с великими державами даже ценой уступок, унизительных для национальной гордости французов.

Скоропостижная гибель в 1842 г. в результате несчастного случая старшего сына Луи-Филиппа и наследника короны, популярного в армии и среди различных слоев населения герцога Орлеанского спровоцировала династический кризис, переросший в политический. Оппозиция утратила надежду на реформирование режима Июльской монархии.

Недовольные «системой Гизо» объединились под лозунгом изменения избирательного закона. При этом представления о целях и радикальности реформы в разных общественных слоях существенно различались. Если в 30-е годы XIX в. либералы настаивали, главным образом, на борьбе с коррупцией в парламенте, то в следующее десятилетие на первый план выдвинулась задача демократизации всей политической системы.

«Партию движения» Лафайета и Лаффита 30-х годов сменила «династическая оппозиция» во главе О. Барро. Выдвинув лозунг «Реформа во избежании революции», либералы настаивали, однако, не на упразднении имущественного ценза, а лишь на снижении его, чтобы расширить опору власти в обществе. С «династической оппозицией» политически блокировалась группа «прогрессивных консерваторов», лидером которой был Э. Жирарден.

Первоначально эта группа настаивала на изменении экономической политики правительства, предлагала провести налоговую реформу, сделать доступными кредиты. Игнорирование этих предложений властями побудило сторонников Э. Жирардена перейти к политическим требованиям, среди которых первостепенным была демократизация избирательной системы.

Республиканцы присоединились к этой политической кампании не для реформирования режима Июльской монархии, а с целью изменить форму правления. Политические деятели, объединившиеся вокруг редакции газеты «Националы» во главе с А. Маррастом, настаивали на введении всеобщего избирательного права и на провозглашении республики во Франции. Кампания в пользу избирательной реформы приобрела масштабность и широкую поддержку среди населения под влиянием экономического кризиса 1846–1847 гг. Кризис был спровоцирован неурожаем, который привел к существенному – в 1,5–2 раза – росту цен на пшеницу и другие продовольственные товары.

В 1847 г. произошел крах на бирже, пагубно сказавшийся на промышленности страны, в которой не было развитой кредитной системы. Массовые банкротства, закрытие предприятий и безработица не только усугубили социальные противоречия, но и вызвали резкое падение собираемости налогов. Период Июльской монархии характеризовался умеренным государственным дефицитом, который покрывался, главным образом, путем внутренних займов, обогащавших банкиров. В 1848 г. дефицит оказался столь значительным, что правительству Гизо пришлось пойти на кабальные условия нового займа: 100-франковые облигации продавались по цене 75 франков.

Параграф 5. Франция в XIX

1. Укажите причины и итоги революции во Франций 1789 – 1799, 1830, 1848, 1870 гг.

Революция 1789 – 1799 гг.

Причины:

— существование во Франции Старого порядка с его неразвитостью рыночных отношений;

— хаос в системе управления, коррумпированной системой продажи государственных должностей, отсутствием четкого законодательства, «византийской» системой налогообложения и архаичной системой сословных привилегий

— существование монархического строя.

Итоги:

Революция привела к краху Старого порядка и утверждению во Франции нового, более демократичного и прогрессивного общества. Однако говоря о достигнутых целях и жертвах революции, многие историки склоняются к выводу о том, что те же цели могли быть достигнуты и без такого огромного количества жертв.

Революция привела к огромным жертвам. По оценкам, с 1789 по 1815 гг. только от революционного террора во Франции погибло до 2 млн гражданских лиц, и еще в войнах погибло до 2 млн солдат и офицеров.

Большинство историков полагает, что Великая французская революция имела огромное международное значение, способствовала распространению прогрессивных идей во всем мире, оказала влияние на серию революций в Латинской Америки, в результате которых последняя освободилась от колониальной зависимости, и на ряд других событий первой половины XIX в.

Революция 1830 г., 1848 г.

Причина 1830 г. — Консервативная политика короля Карла Х, высшей целью которого было восстановление общественных порядков, царивших до Великой французской революции 1789 года.

Причина 1848 г. — принятие новой конституции, которая ограничивала власть короля. Революция 1848 года — требование народа о смене короля и провозглашение Франции республики, а не монархии.

Итоги революции 1830 г.

Июльская революция имела воздействие на всю Европу. Либеральные течения повсеместно обрели уверенность и решимость. В некоторых государствах Германского союза начались беспорядки, вылившиеся в поправки или переиздания действующих конституций. Волнения начались и в некоторых итальянских государствах, в том числе и в Папской области. Однако наибольший эффект Июльская революция произвела на территории Польши, поделенной между Россией, Пруссией и Австрией, вызвав восстание 1830 года. Подавить это восстание российским войскам удалось лишь осенью 1831.В долгосрочном плане Июльская революция укрепила либеральные и демократические устремления во всей Европе. По мере того, как король Луи-Филипп всё больше удалялся от своих либеральных истоков и начал примыкать к Священному союзу, это привело в 1848 к новой буржуазно-либеральной революции во Франции, так называемой Февральской революции, в результате которой была провозглашена Вторая Французская республика. Как и Июльская революция, она также привела к восстаниям и попыткам переворотов по всей Европе.

Итоги революции 1848 г. Вылилась 24 февраля 1848 в отречение от престола некогда либерального короля Луи-Филиппа I и провозглашение Второй республики. В президенты нового государства был избран в дальнейшем ходе революции, после подавления социал-революционного восстания в июне 1848, племянник Наполеона Бонапарта Луи-Наполеон Бонапарт.

Революция 1870 г.

Причины: длительный кризис бонапартистского режима, ускорена поражениями французских войск во франко-прусской войне 1870-71. Непосредственным толчком явилось известие о капитуляции французской армии и сдаче в плен императора Наполеона III под Седаном

Итоги:

Революция положила начало Третьей республике во Франции. Отсутствие опыта и организации сил пролетариата позволили реакционной буржуазии воспользоваться плодами победы рабочих и узурпировать власть: сформировать правительство, в котором преобладали республиканцы правого крыла и монархисты-орлеанисты; представители революционной демократии в него не были включены.

2. В чём заключалось коренное отличие Парижской Коммуны 1871 г. от предшествующих революций?

Отличие Парижской Коммуны 1871 г. от предшествовавших ей революций заключалось в том, что это была первая в мировой истории пролетарская революция, которая создала первое правительство рабочего класса. Несмотря на кратковременность существования Коммуны (72 дня), на её тактические ошибки и конечное поражение, она оставила глубокий след в истории освободительной борьбы пролетариата не только Франции, но и других стран. Принципы общественно-государственного устройства Парижской Коммуны свидетельствуют о том, что она являла собой более высокую ступень, чем любая известная форма демократии. Она заложила основы пролетарской демократии. Парижская революция была первой в истории революцией, в которой пролетариат был гегемоном и повел за собой широкие массы трудящихся масс. Коммуна была государством, осуществившим первый опыт диктатуры пролетариата.

3. На основании данных таблицы и текста параграфа докажите, что во Франции в XIX в. произошёл значительный экономический подъём.

Из данных таблицы можно сделать вывод, что во Франции в XIX в. произошёл значительный экономический подъём. С 1830 г. по 1870 г. увеличилось количество населения с 32 млн человек до 38 млн человек; возросло количество паровых машин с 2450 до 27 088, протяжённость железных дорог с 37 км до 17 929 км, производство пшеницы с 4 до 7,4. По данным показателям следует отметить значительный экономический рост во Франции в XIX в.

4. Докажите, что во Франции в конце XIX – начале XX в. произошло расширение демократических свобод.

После того как во Франции в 1875 г. была принята республиканская конституция стали проводиться демократические реформы. Были утверждены законы о свободе печати и собраний, разрешались свободная деятельность профсоюзов и забастовки, муниципальные советы получили право избирать своего мэра. Школа отделялась от церкви, образование становилось светским, вводились государственные программы обучения. Политика реформ продолжалась и в начале ХХ в. Во Франции было принято трудовое законодательство. Рабочие получили право на компенсацию за производственные травмы и обязательный еженедельный отдых. По закону 1910 г. вводились пенсии для рабочих и крестьян, достигших 65-летнего возраста. Были образованы партии – Рабочая партия Франции (1880 г.) и Объединённая социалистическая партия (!905 г.).

5. В чём заключались особенности политического развития Франции в этот период? При ответе используйте данные таблицы «Республика и империи во Франции».

Из данных таблицы следует сделать вывод, что в этот период Франция пережила очень много политических потрясений: государственные перевороты, военные поражения, революции.

6. Сравните внешнюю политику Франции и Великобритании. Что в ней можно отметить общего?

Франция, как и Великобритания в данный период времени вели колониальную политику. Обе страны стремились создать колониальные империи. Франция и Великобритания приняли активное участие в создании военно-политического блока, направленного против Германии и её союзников.

гражданских свобод и революции 1848 года

Гражданские свободы и революции 1848 года

Гражданские свободы и революции 1848 года Первой реакцией правителей Европы на революционные вспышки 1848 года была паника и потеря самообладания. Общая атмосфера хорошо отражена в реплике слабоумного императора Австрии Фердинанда, который заявил: «Скажите людям, что я со всем согласен.»Хотя точные требования, выдвинутые демонстрантами и, по крайней мере на начальном этапе, удовлетворенные почти повсюду охваченными паникой правительствами, несколько различались от города к городу и от штата к штату, почти всегда у них были общие темы гражданских свобод. В частности, наиболее часто повторяемые требования, выдвигавшиеся по всей Европе, от Испании и Франции до империи Габсбургов и Дунайских княжеств (Румыния), касались конституционного правления там, где его не существовало, расширения избирательного права, когда оно включало лишь крошечную часть население, и требования свободы печати, свободы ассоциаций и свободы создавать профсоюзы и проводить забастовки.

Говоря современным языком, мы можем охарактеризовать их как требования основных прав человека. На самом деле между общий этап политического и экономического развития в Европе в 1848 году и условия третьего мира сегодня, поэтому неудивительно, что аналогичные требования генерируются при аналогичных обстоятельствах. По сути, как в Европе середины XIX века, так и в современном третьем мире, в результате достижений модернизации в таких областях, как образование, транспорт.коммуникаций и урбанизации, потенциал для массового политического недовольства и мобилизации достиг ранее неизвестных уровней, сказать, что люди начали требовать и ожидать того, о чем они даже не думали и определенно никогда не считали себя имеющими право раньше, включая социальные и экономические реформы и основные политические права, такие как упомянутые выше. В то же время правительства Европы 19-го века, как и многие сегодняшние правительства в странах третьего мира, Китае и, по крайней мере, до недавнего времени, в менее развитых регионах Европы, таких как Иберия и Балканы, не желали допускать оппозиции организовать и выразить себя.В этих условиях вполне естественно, что ключевым требованием неудовлетворенных элементов, и особенно тех, которые принадлежат к растущему урбанизированному среднему классу, стал призыв к гражданским свободам и правам человека, особенно к тем, которые позволяют организовываться и выражать свое мнение без репрессий.

Важность реформ гражданских свобод, которых требовали в 1848 году, можно легко понять, прочитав отчеты о торжествах, последовавших за их уступкой. Например, после того, как король Сардинии Карл Альберт объявил о принятии конституции, 27 февраля 1848 года в Турине был проведен парад, посвященный празднованию, во время которого «в общей сложности около 50 000 человек прошли процессией, на прохождение которой потребовалось пять часов. перед королем…. Был представлен каждый город Пьемонта, каждая гильдия, каждое шествие и отряд рабочих и крестьян … В аркадах по пути никто не мог двигаться, такая огромная была толпа, и у каждого окна и балкона аплодировали люди.» Точно так же в Праге, в империи Габсбургов, «объявление [о падении Меттерниха и принятии конституции] вызвало волну веселья и дикого энтузиазма, какого Прага, вероятно, никогда раньше не видела … Тысячи людей слонялись по улицам. ; незнакомцы обнялись…. Через несколько часов термин «конституция», ранее запрещенный, превратился в волшебное слово … Были введены и активно продвигались специальные «конституционные шляпы», низкие и широкополые. Один предприимчивый торговец начал продавать «конституционные зонтики»; другой разносил «конституционные ролики» ».

В целом, требования о конституционном правительстве были удовлетворены в первые дни революции 1848 года в Австрийской империи, во всех немецких и итальянских государствах, где его раньше не было, в Валахии и Дании, в то время как существующие конституции были значительно либерализованы во Франции. Бельгия, Нидерланды, Швейцария и многие немецкие государства.За исключением Нидерландов, где конституции были либерализованы, избирательное право было расширено, часто значительно. Так, во Франции число получивших избирательные права увеличилось с 250 000 до более 8 миллионов с провозглашением 5 марта избирательного права для мужчин, в Гамбурге число избирателей резко выросло с 1500 до 30 000, а в Бельгии к 55 000, имевшим ранее право голоса, прибавилось 25 000 новых избирателей. Во многих областях, где впервые были реализованы конституции или народное голосование, были приняты поразительно либеральные законы об избирательном праве. как в Дании, где более 15% населения имело избирательные права в соответствии с конституцией 1849 года, а также в Австрии и Пруссии, где учредительные собрания избирались всеобщим голосованием мужчин.С другой стороны, на Сардинии конституция 1848 года, принятая королевским декретом, ограничивала избирательное право примерно до 2% населения (что типично для большинства конституций до 1848 года).

Другими стандартными требованиями гражданских свобод, предоставленными в Габсбургской империи, большинстве немецких и итальянских государств, Дании, Нидерландах, Франции и Валахии, были свобода печати, собраний и ассоциаций. Эти уступки привели к взрыву газет, карикатурных журналов, политических клубов, петиций, собраний и, в более экономически развитых регионах, профсоюзов.Дух времени был уловлен ювелиром по имени Биски, который отметил, выступая на собрании тысяч людей в Берлине 26 марта 1848 года: «До сих пор мы были большим нулем в штате. Наконец-то у нас есть шанс высказаться. . »

В Париже, например, после февральской революции 1848 года появилось около 450 газет (многие из них временные). а общий ежедневный тираж парижских газет резко вырос с 50 000 до 400 000 экземпляров. Один наблюдатель говорил о «бесконечном количестве» газет в Париже, в то время как другой вспоминал о «пеле-меле разноцветных заголовков», «шуме глашатаев на улицах и бульварах» и о «разнообразных надеждах и формулах, брошенных народу». ветры небесные! » В Вене, Риме и Венеции предоставление свободы печати привело к появлению по сотне новых газет каждая.Произошел также взрыв политического карикатуры и карикатурные журналы, которые почти повсюду в Европе до 1848 года подвергались особенно жесткой цензуре, поскольку их визуальные образы рассматривались как более опасные, чем печатные слова, особенно потому, что многие из низших классов, которых опасались, были неграмотными и, следовательно, относительно невосприимчивыми к подрывным действиям. слова, но не слепые, а значит, способные видеть и понимать простые и умные политические рисунки. В Италии и Франции в 1848 г. появилось не менее восьми крупных журналов о карикатурах, а в Германии Только в Берлине было основано тридцать пять иллюстрированных сатирических журналов, причем самые популярные из них продавались тиражом 400 экземпляров за один день.Крах или отмена цензуры театра и оперы во Франции и некоторых итальянских государствах также способствовали новой свободе сцены.

После снятия ограничений на политические собрания и организацию десятки тысяч европейцев вступили в политически ориентированные клубы, а десятки тысяч участвовали в политических собраниях и демонстрациях. Париж был центром движения политических клубов, сразу после Февральской революции было сформировано более четырехсот таких групп.Самые популярные парижские клубы регулярно собирали на свои встречи аудиторию до пяти тысяч человек; писательница Жорж Санд позже рассказывала, что, когда однажды вечером в марте 1848 года она оказалась заперта в своей парижской квартире, все три слесаря, которого она пыталась вызвать, не могли быть достигнуты, поскольку каждый присутствовал на собрании клуба! Политические клубы также были чрезвычайно популярны в Риме, Вене, Праге и других городах, особенно в Германии, где самая большая такая группа, либеральная ассоциация среднего класса Central March, привлекла почти полмиллиона членов, принадлежащих более чем к тысяче филиалов в рамках одной несколько месяцев его организации в конце 1848 г.

Массовые митинги, демонстрации и народные петиции, ранее практически неизвестные в континентальной Европе, стали нормальной и приемлемой формой политического дискурса во многих странах. Массовые митинги были обычным явлением в крупных городских центрах, часто собирая толпы от десяти тысяч человек в Берлине, Париже, Вене, Будапеште, Риме и других местах. В Германии Франкфуртское национальное собрание, всенародно избранное для разработки проекта новой конституции Германской конфедерации, получило почти десять тысяч петиций с призывом к различным реформам в течение года, на котором оно заседало в 1848-49 годах, одну из которых подписали сто двадцать тысяч человек. граждане.В небольшом немецком штате Мекленбург, пятьдесят тысяч человек подписали петиции с призывом к уничтожению феодальных пережитков.

В Германии и Франции и, в меньшей степени, в других странах революционное брожение и политически свободная атмосфера 1848 года также отразились на наиболее значительных профсоюзных движениях, которые еще не появились в континентальной Европе. В Париже около трехсот рабочих ассоциаций собрали около пятой тысячи членов. Немецкие печатники, портные и производители сигар были образованы национальными профсоюзами, а региональные и национальные съезды рабочих проводились по всей Германии.Самая амбициозная попытка создать национальную немецкую рабочую организацию — братание — привлекла около двадцати тысяч человек. Печатники организовали первую в истории Германии общенациональную забастовку, и в целом весной 1848 года в Германии произошло больше забастовок, чем за предыдущие пятьдесят лет.

Во многих случаях окончательное военное подавление революций 1848 года сопровождалось чрезвычайно жесткими репрессиями. Повсюду подавлялись левые организации и газеты, а революционные активисты подвергались жестоким репрессиям.В Королевстве Обеих Сицилий более пятнадцати тысяч были заключены в тюрьмы; в Париже около трех тысяч подозреваемых в участии в июньском восстании 1848 года рабочих были хладнокровно убиты после его подавления, а еще двенадцать тысяч были арестованы; в Ломбардии-Венеции австрийцы казнили почти тысячу человек за политические преступления; а в центральных землях Габсбургов Венгрии и Австрии почти двести были казнены, а еще около пяти тысяч получили длительные тюремные сроки.

Несмотря на жестокие репрессии, революции 1848 года не были полным провалом с точки зрения гражданских свобод. В то время как конституционное правительство было отменено в Габсбургской империи и в большинстве немецких и итальянских государств после краха революций, конституции, хотя и носившие весьма ограниченный характер, сохранились в бывшей абсолютистской Пруссии и Сардинии. Либеральные конституционные реформы (обычно включающие такие реформы, как свобода прессы и расширенное избирательное право) сохранились в Швейцарии, Нидерландах, Дании и Бельгии, а всеобщее избирательное право для мужчин сохранялось во Франции (хотя до 1860 года оно было довольно нудным из-за фальсификации выборов).Наконец, во многих отношениях революции 1848 года установили программу гражданских свобод, которая должна была играть важную, а иногда и доминирующую роль во внутренней политике Европы в течение следующих семидесяти лет.

Роберт Гольдштейн

Библиография

Питер Аманн, Революция и массовая демократия: Парижский клуб Движение в 1848 г. (Princeton University Press: Princeton, Нью-Джерси, 1975).

Роберт Джастин Голдштейн, Политические репрессии девятнадцатого века — Century Europe (Крум Хелм: Лондон, 1983).

_______. Политическая цензура искусства и прессы в Европе девятнадцатого века (Макмиллан: Лондон, 1989).

P.H. Нойес, Организация и революция: рабочий класс Ассоциации в немецких революциях 1848-1849 годов (Princeton University Press, Princeton, N.J., 1966)

jgc отредактировал этот файл (http: // www.cats.ohiou.edu/~chastain/ac/civillib.htm) 9 сентября 2004 г.

Пожалуйста, напишите нам сообщения или предложения на [email protected]

© 1997, 2004 Джеймс Честейн.

Гендер и революция в Европе, XIX-XX вв.

Французская революция: революция для женщин?

С самого начала революции в толковании Déclaration des droits de l’homme et du citoyen [Декларации прав человека и гражданина] от 26 августа 1789 г. подчеркивалось исключение женщин из этого нового принципа. равенства и свободы.В то время как женщины получили новые гражданские права (наследование, развод), статус гражданина оставался только за взрослыми французскими мужчинами. Несмотря на все это, Николя де Кондорсе (1743–1794) потребовал предоставить женщинам права гражданства в 1790 году. В следующем году, в сентябре 1791 года, Олимпия де Гуж составила проект декларации Déclaration des droits de la femme et de la citoyenne [Декларация прав человека права женщины и женщины-гражданина], который был основан на модели Декларации прав человека и гражданина № и в которой она призывала к полному социальному и политическому равенству.В то же время в Австрийских Нидерландах Жанна де Беллем (1734-1793), главная героиня Брабантской революции, за которой охотились, писала и распространяла брошюры, враждебные императору.

Революции предложили мужчинам и женщинам, занимающим все социальные должности, новые формы политического выражения и противостояния. Хотя женщины из рабочего класса, по общему признанию, принимали участие в штурме Бастилии, они одни стояли за маршем на Версаль 5-6 октября 1789 года с требованием хлеба, что привело к возвращению короля в Париж.Это привело к тому, что женщин либо чествовали как героинь, либо кричали. Были созданы ассоциации и клубы, которые обычно допускали женщин только как слушателей (якобинские клубы), а также некоторые женские клубы. В пространстве политической воинственности, они также выполняли социальные миссии перед лицом растущей безработицы и организовывали первые общественные коллективные семинары. В 1792 году объявление войны от 20 апреля подняло вопрос об участии женщин в защите находящейся под угрозой исчезновения родины.Полин Леон (1768–1838), основательница «Société des Citoyennes républicaines révolutionnaires» [Общества революционных республиканских женщин] подала петицию в Законодательное собрание в 1792 году, чтобы разрешить женщинам вооруженное участие в революционной борьбе; это было отвергнуто как «противоречащее природе».

Первая фаза революции, касающаяся гендерных отношений, завершилась с приходом к власти якобинцев в 1793 году. Армия и политика стали институционально мужской сферой.В апреле всех женщин уволили из армии. В июне Национальное собрание отклонило законопроект Кондорсе о равных правах для женщин, а в сентябре женские клубы были распущены. Жирондистка, обвиненная в том, что она вираго, Олимпа де Гуж была гильотинирована 3 ноября 1793 года. В следующем году женщинам окончательно запретили участвовать в политических собраниях.

Хотя Революция лишила женщин политического равенства, она предоставила им гражданское равенство и многочисленные права, включая право на развод, право на семейную собственность, в дополнение к равенству девочек и мальчиков в вопросах наследования и обучения.Он также наложил на отцов обязанность выплачивать алименты на своих незаконнорожденных детей. После революции эти права постепенно оспаривались. За правлением Наполеона и провозглашенным концом революции в 1799 году последовало принятие в 1804 году Гражданского кодекса. Позже переименованный в Кодекс Наполеона, он был архетипом гендерной политики буржуазной современности. Он отменил бесчисленные законы о гендерном равенстве в семейном праве и установил неравное и гендерное разделение пространств.Гражданский кодекс Наполеона 1804 года, конечно, определил брак как гражданский договор, но также уточнил, что это «священная» связь. Затем в 1816 году развод был отменен во время Реставрации Бурбонов. Наконец, Гражданский кодекс запрещает отцу выплачивать алименты на внебрачных детей. Осталось только равенство девочек и мальчиков в вопросах наследования.

На европейском уровне семейные и супружеские права, принятые в XIX веке в различных национальных кодексах, основывались на общих положениях Кодекса Наполеона.По всей Европе мужчины были назначены главой семьи и солдатами в порядке обязательной военной службы. Кроме того, по закону наука и политика были закреплены за мужчинами. Сфера женщин — это семья. Политически заинтересованная женщина пренебрегала бы своей семьей, тем самым поставив под угрозу функционирование государства. Более того, эротическая сила женщин нарушила бы мужское и рациональное пространство политики.

В 1830 году июльские дни в Париже, известные как Les Trois Glorieuses [Три славных дня], ознаменовали союз либеральной (и бонапартистской) буржуазии с классами протопролетариев.Они знакомы нам по картине Эжена Делакруа « La Liberté guidant le peuple » [Свобода, ведущая народ], которая одновременно прославляет аллегорию свободы и эмблему борющейся женщины народа. Тогда были ранены более пятидесяти парижанок. Эта революция стимулировала либеральные силы в различных государствах Германской Конфедерации, Италии, Нидерландах и среди восставших польских националистов. Аллегория героини, бросившей вызов смерти и руководящей массами, впоследствии олицетворяла нацию, которая была построена во время революции, план, который уже доказал свою эффективность во время греческой революции 1821 года против османского контроля.Эти женские аллегории нации и революции позже приняли разные формы в зависимости от страны: Марианна во Франции, Германия за Рейном, Италия за Альпами и Славия или Богемия в Праге.

1848, ставится под гендерное равенство?

Новая либерально-буржуазная революция вспыхнула во Франции в феврале 1848 года после беспорядков в Италии в предыдущем месяце и распространилась, как лесной пожар, по всему континенту.

С гендерной точки зрения европейская революция 1848-1849 годов показала, насколько буржуазный гендерный порядок укоренился в образе мышления через полвека после Французской революции.В то время как мужчины как группа были дифференцированы в зависимости от социального положения, возраста и нации, женщины однородно рассматривались как пол. Гражданские свободы — цель европейских революций девятнадцатого века — конечно же предлагали большую свободу организации, однако политические ассоциации, избирательное право и парламенты оставались исключительным делом мужчин, иногда при условии богатства, хотя на этот раз они включали рабочих, поскольку во Франции и Австро-Венгерской империи. Даже национальная и буржуазная гвардия, объединившаяся под знаменем «вооруженного народа», оставалась закрытой для женщин.Те, кто сражался в рядах народных революционных армий 1848 года, должны были переодеваться и выглядеть как мужчины или как изолированные героини, они укрепляли гегемонию мужественности оружия, как в случае с революционно-освободительной армией в Венгрии.

Различные требования женщин в 1848 году — право голоса, ношение оружия, завершение учебы в университете или мирное посещение кафе по вечерам без мужской компании — демонстрируют, насколько они осознавали внутреннее противоречие между буржуазной и либеральной концепциями. свободы и равенства.Жанна Деруан из Сен-Симона (1805–1894), основавшая газету « La politique des femmes », участвовала в выборах 1849 года, осуждая «всеобщее избирательное право мужчин». На практике большинство из 1848 участников, тем не менее, подтвердили взаимодополняемость полов, основав ассоциации, которые были исключительно женскими. Названия «Женские клубы» или Demokratische Frauenhilfsvereine [Демократические ассоциации помощи женщинам] свидетельствуют либо о желании встречаться среди женщин, либо об андроцентризме политического пространства.Например, наряду с Demokratischer Verein, состоящим из мужчин, которым не нужно было указывать на этот факт, существовала Wiener Demokratischer Frauenverein [Демократическая ассоциация женщин Вены].

В 1848 году взаимодополняемость полов также выражалась в «социальном материнстве», когда революционные женщины собирали деньги, кормили комбатантов, лечили раненых и вышивали флаги. Приняв более широкую концепцию политики, гендерная проблематика и история женщин выявили политический аспект этой приверженности и пористую природу общественной и частной сфер.Вдали от политических институтов, исключающих женщин, празднование революции 1848 года превозносило взаимодополняемость воинственной пары; был поставлен под сомнение буржуазный стереотип кроткой и миролюбивой женщины.

Другие стереотипы присутствовали в гендерной историографии революции, которая началась с книги Жюля Мишле Les femmes de la Révolution [Женщины революции] (1854). Это придало революционным массам женские атрибуты, тем самым противопоставив революции рациональное и институционализированное мужское пространство политики и армии.С другой стороны, он утверждал, что вовлеченные в революцию женщины воспроизводили идеальный буржуазный тип любящей супруги, готовой пожертвовать собой, которая принимала участие исключительно из аполитичных соображений, таких как сострадание.

В 1871 году, во время Парижской Коммуны, повстанцы использовали идеальных гендерных персонажей, типичных для буржуазии. Исходя из того, что солдаты откажутся стрелять в «слабый пол», большинство противников правительственных войск составляли женщины. Они объединялись с мужчинами или в исключительно женские комитеты, такие как группа Луизы Мишель (1830–1905) на Монмартре, которая защищала радикальное равенство полов.Называемые « петролеусов » [поджигатели огня], которые подожгли Париж, женщины не избежали репрессий, обрушившихся на коммунаров, включая казни, тюремное заключение и изгнание.

Русские революции и их эпигоны

Европейская революционная волна 1848 г. остановилась у ворот царской России. Только в январе 1905 года, когда наступила голодная зима и подавление забастовки рабочих в Санкт-Петербурге (Кровавое воскресенье), появилось движение, требующее гражданских свобод, восьмичасового рабочего дня и равных прав для женщин.Динамика расширения прав и возможностей ранее маргинализированных социальных групп выразилась в создании женских организаций, таких как Прогрессивная женская партия или Всероссийский союз за равенство женщин. Уступки, предоставленные царем, включали гражданские свободы, хотя доступ к будущему законодательному собранию (дума), которое приветствовало бы избранных представителей народа, был предоставлен мужчинам. Другими словами, в российском обществе начала двадцатого века создание гражданских институтов превратилось для мужчин как группы — без учета ее внутренних различий — в расширение сфер их деятельности.С другой стороны, женщины были исключены по признаку пола.

Империя, ослабленная войной, начала распадаться в феврале 1917 года. Русская революция, начавшаяся в феврале 1917 года после забастовки рабочих в Петрограде (8 марта по григорианскому календарю, который впоследствии стал Международным женским днем), положила начало самой большой радикальная попытка трансформации общества в пользу гендерного равенства. Цель заключалась в том, чтобы расширить сферу политической деятельности женщин и включить их в политическое пространство путем создания разделов, предназначенных для женщин, в КПСС и Международном женском органе (первоначально независимом от Коминтерна).В то же время ставка под сомнение первичного института социализации (патриархальной авторитарной семьи) и власти церкви лежала в основе законодательных мер и идеологических кампаний: гражданский брак и развод по требованию одного из двух партнеров. были введены, были отменены иерархия между законнорожденными и незаконнорожденными детьми, гомосексуальность и добровольное прерывание беременности были декриминализованы, и было установлено страхование материнства. Коллективные кухни, прачечные и детские сады были созданы с целью социализации репродуктивной работы, в то время как общественные дебаты вокруг любви, сексуальности и совместной жизни стремились дополнить законы о равной оплате и (текущих) программах обучения, предназначенных для обоих полов.Эти меры были постепенно отменены в 1924 году, что ознаменовало завершение фазы экспериментов и начало сталинизации, в том числе в отношении гендерной политики. Этот процесс завершился в 1936 году кодификацией (буржуазной) семьи в Конституции и повторным введением запрета на аборты.

Революционные движения, распространившиеся по Центральной Европе с 1918 года и приведшие к созданию советов или недолговечных советных республик в Баварии и Венгрии, в гендерных вопросах характеризовались соперничеством между буржуазно-либеральными и социалистическими или коммунистическими концепциями общества. равные права для женщин, или, выражаясь языком периода, освобождение женщин.Новаторские идеи русской революции, связанные с именами Инес Арман и Александры Коллонтай, не оставили большого следа. Общественная модель рабочих и солдатских советов утвердила гендерный строй буржуазной современности, опираясь на фигуру рабочего вне дома в дополнение к человеку с оружием. Противоречие с принципом равенства, который защищался в то же время, было очевидным. Австрийская революция 1918-1919 годов, во время которой парламент и советы общались плечом к плечу, пыталась заполнить этот зияющий пробел в демократической политике, включив в круг выборщиков не только крестьян и буржуа, но особенно домохозяек, которых считали активными женщинами. в домашнем хозяйстве.И все же количество членов совета оставалось крошечным.

Баварская Советская Республика в Мюнхене (7 апреля — 2 мая 1919 г.) свидетельствует об активности Революционной женской лиги во главе с Анитой Аугспург (1857-1943) и Лидой Г. Хейманн (1868-1943), которые требовали, в Помимо женщин-делегатов, учрежден институт женсоветов на всех уровнях власти. Однако в этом движении советов, понимаемом как своего рода базовая демократическая организация, относящаяся к Парижской Коммуне, нет заметного теоретического размышления о гендерной политике.Исчезновение империй в Германии и Австрии привело, наконец, к парламентским республикам, которые предоставили женщинам равные гражданские права.

Примерно через десять лет после революционного кризиса в Центральной Европе, созданная в 1931 году Испанская республика предоставила женщинам права (включая право голоса). С начала гражданской войны против Франко некоторые женщины воевали в составе армейских формирований, но были быстро отправлены в тыл (ретирада) во имя военной эффективности и гендерных ролей.Эта война также ознаменовала конец волны революционных преобразований, которая процветала после русской революции и рухнула перед лицом фашизма.

Весна послевоенного гендерного равенства?

Советская политика в отношении пола и положения женщин нашла отклик в европейских демократиях 1920-х и 1930-х годов. Советский Союз действительно принял законы, к которым призывали феминистские движения — как социалистические, так и либеральные — с конца XIX века. Расширение сфер деятельности для женщин (и мужчин) обсуждалось не меньше, чем законодательство, касающееся семьи, социализации домашних дел или вопросов, связанных с контролем над фертильностью.После Второй мировой войны меры, принятые в СССР, были распространены на страны «восточного блока». Однако некоторые государства поддерживали ограничительную политику натализма, например, Румыния, которая в 1967 году ввела специальный налог, предусматривающий наказание женщин старше 26 лет, не имеющих детей. На самом деле повседневная жизнь везде оставалась сложной.

Восстания и попытки реформ характеризовали историю социалистических республик на протяжении их сорока пяти лет существования: в Чехословакии до захвата власти коммунистами в 1948 году, в Югославии с заявлением о неприсоединении к Восточному блоку в том же году, в ГДР. в 1953 г., в Польше и Венгрии в 1956 г. и еще раз в Чехословакии в 1968 г. и Польше в 1980 г.Свобода и равенство связаны здесь с независимостью от Советского Союза и КПСС — никаких требований в вопросах гендерной политики высказано не было. Главные герои, например, в Венгрии в 1956 году, по общему признанию, придерживались традиции революции 1848 года, но, за некоторыми редкими исключениями, в ней участвовали исключительно мужчины. Историография включила эти движения в видение единого «молодежного» восстания и его учеников, которых считали мужчинами.

Тем не менее, среди движений 1989 года, которые стали похоронным звоном для Восточного блока, вновь было выражено стремление к большему гендерному равенству.Этим спросом на переходном этапе руководили феминистки, непосредственно вдохновленные независимыми женскими движениями Западной Европы, например, в ГДР с Unabhängiger Frauenverband [Независимая ассоциация женщин], которая приняла участие в Runder Tisch [Круглом столе]. Тем не менее гендерный анализ преобразований и революций 1989 года еще предстоит завершить, как с сравнительной, так и с национальной точки зрения.

На Западе, несмотря на распространение права женщин на голосование, традиционные гендерные отношения не претерпели серьезных изменений до 1960-х годов.Протестные движения, вспыхнувшие в Западной Европе с 1967 года, не привели к изменениям в политической системе, но давление молодежи вызвало глубокую трансформацию привычек. В 1970-е годы феминистская революция оспорила и разрушила патриархальное господство. Однако единственной политической трансформацией, обозначенной как революция в Западной Европе после 1945 года, была революция гвоздик в Португалии в 1974 году. Она положила конец пятидесятилетнему диктатуре (Салазар, Каэтано) и колониальной империи (Ангола, Кабо-Верде, Гвинея- Бисау, Мозамбик) и соответствовала глобальной волне «национальных» революций или освободительных движений против колониальных или постколониальных держав того времени.Это была мужская арена армии, которая поднялась при поддержке крупных протестов. Красные гвоздики, привязанные к солдатским пулеметам протестующими женщинами, свидетельствуют об иконографическом языке, который (воссоздал) гендерный и дихотомический характер, и его разделение на сферы деятельности, хотя Португальская Республика предоставила такие же гражданские права мужчинам. и женщины.

Революции выделяются внезапными временными промежутками, которые они вызывают, а также амбивалентностью в вопросах преемственности и разрывов.От Французской революции до конца двадцатого века они показали, как много идей относительно гендерных ролей и практик женщин и мужчин чередовались между перерывами и моментами стабилизации. Это не менее верно в отношении расширения женской сферы в вопросах политики, образования и семьи или в отношении стойкости воинственности с мужским подтекстом. Последний продолжил серьезное гендерное разделение в отношении действий, которое в значительной степени сформировало двадцатый век.Гендерная политика революции (революций) буржуазной современности была сформирована, как и сама последняя, ​​тем, что американский историк Джоан У. Скотт назвала парадоксом феминизма: политика, направленная на то, чтобы сломать неизменную природу концепций, мыслимых телесно. термины — такие как пол — не могут помешать себе систематически обращаться к ним, тем самым способствуя их воспроизведению.

Печатная библиография — Женщины Французской революции: Справочник ресурсов

Библиография разделена на три раздела: английский язык, французский язык и основные источники. Подборка наиболее известных первоисточников включается, как правило, в современные издания, наряду с любыми сборниками специального формата (такими как революционные газеты). Многие из этих оригинальных документов хранятся в Отделе редких книг и специальных коллекций, но мы поощряем использование современных изданий, имеющихся в наших общих коллекциях, чтобы уменьшить износ деликатных материалов.Чтобы найти периодические издания о Французской революции, выполните поиск в каталоге библиотеки: Франция — История — Революция, 1789-1799 — Периодические издания. Большинство баз данных библиотеки зарезервированы для доступа только на месте, однако, если возможен исследовательский визит, есть соответствующие статьи на разных языках. Дополнительную информацию о колониальных территориях Франции и связанных с ними революционных движениях можно найти в серии «Франция за границей: исследования империи и деколонизации». Для индивидуальных биографий, мемуаров, переписок и других публикаций сначала укажите предметную рубрику данного человека.У более хорошо задокументированных людей будут более сложные предметные заголовки, которые сужают фокус, например имя и дополнительная категория, например — Переписка (после которой указывается количество элементов, хранящихся в Библиотеке). Основной предметный заголовок , за которым следует краткая избранная библиография статей, относящихся к некоторым из наиболее значимых людей, находится в разделе «Ключевые фигуры революции». Поскольку Французская революция 1789 года является одним из наиболее задокументированных событий в мировой истории, эта библиография является лишь отправной точкой для дальнейшего исследования роли женщин во время революции.Библиографии в каждой монографии также превосходны. Перевод заголовков [в скобках] неофициальный. Если имеются цифровые копии, они перечислены на странице «Цифровые ресурсы» Руководства. На некоторые заголовки есть перекрестные ссылки в других разделах руководства. Из-за постоянного характера оцифровки всегда стоит искать в Интернете цифровые копии, которые могли стать доступными после того, как это руководство было составлено.

Следующие заголовки ссылаются на более полную библиографическую информацию в онлайн-каталоге Библиотеки Конгресса.Ссылки на дополнительный онлайн-контент включены, если они доступны.

Ричард Дж. Эванс FBA
Грешэм Профессор риторики

Во второй лекции этой серии я хочу начать с широкого взгляда на войну и европейское общество в девятнадцатом веке и спросить, почему этот период был относительно свободен от крупных войн и почему те войны, которые имели место, были относительно ограниченное влияние.Частично причина была связана с политическим урегулированием, достигнутым в конце Французской революционной и наполеоновской войн, на Венском конгрессе в 1815 году, и основное внимание в этой лекции будет уделено тому, как и почему это урегулирование не закрепилось на середина века, во время революции 1848 года и сразу после нее.

Война была образом жизни в Европе на протяжении веков к тому времени, когда наполеоновские войны подошли к концу в 1815 году. Временами они были поистине разрушительными по своему воздействию.Тридцатилетняя война с 1618 по 1648 год, по оценкам, прямо или косвенно вызвала гибель примерно одной трети всего населения Германии, например, а в некоторых областях, таких как Вюртемберг, эта доля была еще выше. Восемнадцатый век стал свидетелем повторяющихся и часто продолжительных войн, начиная от войны за испанское наследство (1701-14 гг.) До войны за австрийское наследство (1740-48 гг.) И Семилетней войны (1756-63 гг.) До Французской революционной войны и войны. Наполеоновские войны, продолжавшиеся с 1792 по 1815 год, в то или иное время затрагивали практически все европейские государства.

Напротив, за столетие между Венским конгрессом, состоявшимся в 1814 году, и началом Первой мировой войны в 1914 году в Европе произошло лишь небольшое количество войн, и они были относительно ограниченными по своему влиянию и продолжительности и не имели вовлекать более горстки европейских государств; большинство из них действительно были двусторонними конфликтами: Крымская война 1854-56 годов между Великобританией, Францией, Турцией и Россией, Войны за объединение Италии с участием Франции, Австрии и Пьемонта-Сардинии и Войны за объединение Германии в 1864 году между Австрией, Пруссия и Дания, 1866 г. между Пруссией и Австрией и 1870-71 гг. Между германскими государствами и Францией.Между Россией и Османской империей были короткие конфликты в 1828-29 и 1877-78 гг., Но они контрастировали с семью войнами между двумя государствами, которые имели место в 18 ^{-х годах} века и до 1815 года, продолжавшихся почти четверть войны. век между ними. В целом, смертность мужчин в боях с 1815 по 1914 год была в семь раз меньше, чем в предыдущем столетии.

Чем объяснить этот поразительный контраст? Известно, что историк Пол У. Шредер в своем великолепном обзоре Трансформация европейской политики 1763-1848 , опубликованном в 1994 году как часть Оксфордской истории современной Европы, утверждал, что это можно в значительной степени объяснить отказом со стороны европейских государств о традиционном акценте на балансе сил, доктрине, согласно которой ни одно государство не должно быть настолько сильным, чтобы оно доминировало над всеми остальными, и его замене сетью сотрудничающих институтов, резюмируемой в Идея «Европейского концерта», основной целью которого было поддержание мира, на основе урегулирования пришла на Венский конгресс 1815 года.

В пользу этой точки зрения можно многое сказать. Европейские государства, в том числе после короткого перерыва, особенно Франция, привыкли к частым встречам для обсуждения своих разногласий, и в ряде случаев им удавалось предпринимать совместные действия, несмотря на их противоположные интересы — например, по этому вопросу. о независимости Греции в 1820-х годах, в результате чего было достигнуто общее соглашение, несмотря на сильные взаимные подозрения между Великобританией и Россией. За этим мощным стремлением к сотрудничеству, конечно же, стоял страх перед революцией и потрясениями, которые, судя по свидетельствам 1790-х и 1800-х годов, могли, как считалось, очень легко вызвать международную нестабильность и конфликты.Поэтому, когда великие державы сотрудничали с 1820-х по 1840-е годы, это происходило так же часто, как и для подавления либеральных революций того или иного рода.

Но это было еще не все. Причиной этому был также ряд других факторов, некоторые из которых были отмечены Шредером, другие — нет. Начнем с того, что баланс сил по-прежнему имеет большое значение. Еще со времен Людовика XIV главным претендентом на европейское господство была Франция, по богатству, населению и военной организации самая большая из европейских держав.Но перспектива французской гегемонии была навсегда разрушена революционными и наполеоновскими войнами. Другие европейские государства оставались глубоко обеспокоенными французскими амбициями на десятилетия вперед, но на самом деле поражение Наполеона было решающим. Рост населения Франции начал замедляться, и она была не в состоянии восполнить потерю почти полутора миллионов человек на поле боя. Доля Франции в европейском населении постоянно уменьшалась. До конца девятнадцатого века между основными европейскими государствами существовало более или менее равновесие сил.

Более того, британское командование на море, установленное не позднее Трафальгарской битвы в 1805 году, фактически уничтожило французскую заморскую торговлю. До 1789 года французская экономика развивалась темпами, не отличавшимися от британской, и экономическое развитие продолжалось за тарифными стенами, воздвигнутыми континентальной системой; но после 1815 года, когда французская экономика снова столкнулась с британской конкуренцией, стало ясно, что она отстала. Непрерывная война в сочетании с мировыми торговыми связями и безжалостная конкуренция между предпринимателями дали британской экономике импульс, позволивший ей намного опередить любых европейских конкурентов.

Это сделало Великобританию мировой сверхдержавой, фактором, оказавшим огромное влияние на судьбу Европы и ее место в мире. По большому счету, у европейских государств не было иного выбора, кроме как согласиться с британским господством в мировой торговле и судоходстве, а также с британским контролем над открытым морем до конца столетия. Британцы не пытались исключить другие страны из торговли, как это было принято в эпоху меркантилизма вплоть до конца восемнадцатого века, но продвигали свободную международную торговлю в условиях конкуренции, которую их экономическое и промышленное преимущество обеспечило на последующие десятилетия. что они почти всегда побеждают.

Мировая гегемония Великобритании имела и другие последствия. Это означало, что войны за колонии, столь частые в XVIII веке, когда Британия и Франция неоднократно сталкивались из-за Индии и Северной Америки, больше не могли разжечь конфликт в самой Европе. Французы потеряли свою заморскую империю, и когда они начали строить еще одну, это должно было произойти с согласия британцев. И именно британцы вместе с Соединенными Штатами Америки, чья молчаливая поддержка привела к тому, что Испания и Португалия потеряли свои американские колонии в 1820-х годах, тем самым устранив еще одну потенциальную причину конфликта.Тщательно исключив колониальные и заморские вопросы в мирное урегулирование, Венский конгресс обеспечил, чтобы европейское и колониальное соперничество велось в разных сферах; учредив «Концерт Европы», они упростили урегулирование этого соперничества международным соглашением, как это было, в частности, на Берлинском конгрессе, который в 1884 году установил основные правила «Битвы за Африку».

Некоторые историки утверждают, что именно ancien régime в конечном итоге победили Наполеона в 1814-15 годах.Но на самом деле Французская революция, среди прочего, коренным образом изменила характер суверенитета в Европе. В семнадцатом и восемнадцатом веках основной, а может быть, и главной причиной европейских войн были династические споры, возникшие после смерти суверена — например, война за испанское наследство или война за австрийское наследство. После 1815 года этого больше не было. При всей настойчивости таких монархов, как Людовик XVIII или Александр I, об их Божественном праве на власть, основа суверенитета заметно перешла от отдельных лиц и семей к нациям и государствам.

До 1815 года все международные договоры считались недействительными после смерти суверена и должны были быть немедленно возобновлены с подписью нового суверена, чтобы они не истекли. После 1815 года это правило перестало действовать. Договоры, подобные договорам 1814-15 гг., Заключались между государствами, а не между отдельными монархами, и сохраняли свою силу до тех пор, пока одна или другая их сторона не отменяла их намеренно. Принц или правитель стал, по сути, исполнителем национального или государственного суверенитета, гарантированного международным соглашением с фактической силой закона.Конечно, в девятнадцатом веке тоже должны были возникнуть споры о престолонаследии, особенно из-за Испании и Шлезвиг-Гольштейна, но они приобрели свою силу в значительной степени из-за их эксплуатации правительствами штатов в национальных целях и не имели реального влияния сами по себе.

Вместе с уменьшением значения династической политики произошло фактическое исчезновение династических браков как реального фактора международных отношений. Габсбурги, которые приобрели много новых территорий за предыдущие столетия благодаря удаче и расчету в своей политике вступления в брак с представителями других европейских династий, в XIX веке уже не могли этого сделать.Династические браки превратились в простые символы дружбы между народами, наряду с государственными визитами. Точно так же армии теперь были обязаны своей верностью государствам, а не отдельным суверенам; Старая система наемных армий и солдат восемнадцатого века исчезла, и ее заменили армии, которые были верны национальному государству.

Однако до самого конца века за национальным суверенитетом не следовало участие народа в политике. Избирательные системы ограничивали право голоса повсюду, так же как конституции ограничивали право законодательных органов влиять на выработку политики, прежде всего в вопросах войны и мира.Враждебные народные движения возникли не для того, чтобы заставить правительства занять жесткую позицию в международных делах до самого конца века, и правительства, за исключением некоторой степени в Соединенном Королевстве, не чувствовали большой необходимости учитывать общественное мнение, когда дело дошло до решения, какую линию занять в международных конфликтах.

Действительно, центральной частью Венского урегулирования было создание «Священного союза» между Австрией, Пруссией и Россией при молчаливой, хотя иногда и квалифицированной поддержке Великобритании, для подавления революции, где бы она ни происходила в Европе.Идея народного суверенитета, распространившаяся по Европе после Французской революции, была отвергнута этими державами в пользу традиционных представлений о божественном праве. Нигде это не было так очевидно, как во Франции, где монарх заменил триколор королевским флагом fleur de lys в качестве официального флага Франции, отказался признать Почетный легион, учрежденный Наполеоном, и посчитал 1814 год девятнадцатым годом своего правления. царствовать. Когда в 1814 году придворный сказал ему об отречении Наполеона: «Ваше величество, вы король Франции», он ответил: «Разве я когда-нибудь перестал им быть?» Вернулись придворные ритуалы, титулы и церемонии времен ancien régime .Людовик XVIII отклонил конституцию, принятую последним сенатом Наполеона после того, как он формально сверг императора, потому что он не согласился с тем, что его королевская власть проистекает из неявного договора между королем и народом. Он заявил, что это исходит от Божественного права, и в Уанской декларации, которая послужила основой для французской конституции при восстановленной монархии, он ясно дал понять, что предоставляет французскому народу их права по собственному желанию. как «Людовик милостью Бога, король Франции и Наварры».На практике Людовик был вынужден пойти на компромисс с наследием Революции, предоставив законодательному собранию очень ограниченные права и запретив возвращение конфискованной и перераспределенной земельной собственности, но они были при его дворе, и особенно вокруг его брата и преемника. Карл X, который тоже хотел отказаться от этой уступки.

Новая Германская Конфедерация, включающая 39 государств вместо тысячи или более, которые составляли Священную Римскую империю, восстановила власть князей, в то время как в Испании монарх Фердинанд VII фактически восстановил конфискованные аристократические земли и вновь ввел инквизицию. в то время как один из его министров продемонстрировал свою верность ancien régime , надев парик 18 ^-го -го века.В Италии король Пьемонта, который также носил парик 18^{-х годов} -го века, восстановил донаполеоновскую правовую систему и позволил феодальной системе сохраниться на острове Сардиния. Папа, восстановивший свою власть над центральной Италией, отменил уличное освещение как нежелательное современное нововведение и вновь ввел гетто в Риме, где были вынуждены жить евреи города. В России царь Александр I становился все более консервативным; это была его идея сформировать «Священный союз», и готовность России действовать как «европейский жандарм» началась при нем, а не при его заведомо реакционном преемнике Николая I.

Для многих молодых армейских офицеров, которые боролись против деспотизма Наполеона, и для целого поколения молодых образованных людей, которые начали свою карьеру, работая в реформаторских администрациях, установленных под влиянием Наполеона, восстановление ancien régime в 1815 году, однако, будучи ограниченным и скомпрометированным, это могло быть похоже на предательство всего, за что они выступали. К началу 1820-х годов эти люди сформировали тайные общества и заговоры во многих частях Европы.В Италии более радикальные из них были известны как carbonari , или угольщики, движение, распространившееся также на Францию. Повсюду демобилизация войск и резкое сокращение численности армий, а также ухудшение заработной платы и условий солдат после 1815 года вызвали массовое недовольство среди служащих и отставных солдат и офицеров. Плохие урожаи 1816 и 1817 годов и кризис производства, вызванный новым притоком британских промышленных товаров на континент, привели к повсеместному голоду, бедности и даже к голоду в некоторых частях Европы.

Это недовольство вызвало серию повсеместных восстаний после войны. Повсюду ими руководили молодые офицеры, и во многих случаях они сводились к попыткам военных переворотов. В Пьемонте король был свергнут, и к власти пришло либеральное правительство; в Неаполе и на Сицилии были народные восстания; в Испании король, непопулярность которого достигла беспрецедентных высот после потери южноамериканских колоний, был свергнут, и здесь также было установлено либеральное правительство; в Германии радикальные студенты устроили демонстрацию, в ходе которой они сожгли реакционные политические тексты, а один из их числа, Карл Занд, действуя по собственной инициативе, застрелил популярного драматурга Августа фон Коцебу, пророссийскую позицию которого он считал непатриотичным.В России молодые интеллектуальные армейские офицеры, впоследствии известные как декабристы, предприняли попытку военного восстания после смерти Александра I в 1825 году.

Все эти восстания были небольшими по масштабу и, за исключением Южной Италии, пользовались очень небольшой массовой поддержкой. Только в Греции, где гражданские и военные либералы из среднего класса заручились поддержкой бандитов и пиратов для свержения турецкого правления, в конечном итоге при поддержке французского и британского флотов в Средиземном море, восстание увенчалось успехом, и даже здесь хаос и насилие Последовавшее за этим было урегулировано Великими державами путем введения в должность немецкого принца, который занял пост короля Греции Отто.Во всем остальном Священный союз объединился в восстановлении старого режима: в Италии австрийские армии двинулись, чтобы победить повстанцев, в то время как французская армия численностью 100000 человек вторглась в Испанию и восстановила Фердинанда VII, который развлекался на валах замка. где он был заключен в тюрьму, бросая бумажные дротики в повстанческие войска внизу. Повсюду за поражением повстанцев последовала ледяная реакция, особенно в Германии, где Карлсбадские указы вводили строгую цензуру и позволяли ведущим государствам, Австрии и Пруссии, вмешиваться в политику других государств-членов Конфедерации. если они станут слишком либеральными.Своеобразная истерия по поводу революции охватила канцелярии Европы; на последовательных конференциях, проводимых после Вены в рамках так называемой системы Конгресса, требовались согласованные действия, а в некоторых случаях, как мы видели, согласовывались против революции и реформ. Такие меры, как Карлсбадские указы, имевшие параллели в других странах, были оправданы ведущим австрийским и европейским государственным деятелем принцем Меттернихом, нарисовав резкую и чрезвычайно преувеличенную картину европейского порядка, которому угрожают тайные общества, происходящие из масонства или вдохновленные им.Безусловно, они вызвали огромную тревогу в канцеляриях Европы. Меттерних назвал карбонари и другие подобные группы реальной силой, тем более опасной, что она действует в темноте, подрывая все части социального тела и повсюду сея семена моральной гангрены, которая не замедляется развиваться и не замедляется. увеличивать’. Правительство Габсбургов требовало, чтобы все государственные служащие дали клятву, что они не принадлежат ни к какому тайному обществу. В 1814 году император Франциск I запросил отчет о булавках для галстуков, которые он видел на мужчинах, которые носили во время своего визита во Флоренцию, опасаясь, что они являются своего рода секретным признаком масонства.Его агенты пытались собрать информацию по всей Европе и создали картину обширной международной сети подрывников. Полицейские силы, особенно в России и Австрии, рассылают своих агентов повсюду в поисках доказательств подрывной деятельности и революции.

Такие меры не смогли сдержать растущую волну либерализма. поколение политических деятелей, вдохновленных идеалами свободы и национального суверенитета, возглавило движение за национальное освобождение и либеральные реформы, отказавшись принять консервативные и реставрационные аспекты урегулирования 1815 года.Им удалось заручиться достаточной поддержкой, чтобы потрясти здание, суженное Венским конгрессом, до самого основания почти во всех частях Европы. С другой стороны, было ясно, что они представляют лишь меньшинство образованных классов без широкой народной поддержки. Их вера в рациональное централизованное государственное управление иногда противоречило их кампании за представительное правительство. И нервозность, вызванная их действиями в канцеляриях Европы, была важным фактором в сохранении целостности Европейского концерта, несмотря на все соперничества и разногласия между его ведущими державами.К концу 1820-х годов поселение, достигнутое в Вене в 1815 году, было вмятины в нескольких местах, но в основном оно все еще оставалось нетронутым.

Первая действительно серьезная трещина в европейском здании, построенном в Вене, произошла в 1830 году, когда реакционный режим короля Карла X во Франции рухнул практически в одночасье. Обеспокоенный растущей либеральной поддержкой в ​​Национальном собрании, несмотря на тот факт, что только богатые могли голосовать, Чарльз вызвал депутатов и заявил, что, если они выступят против него, он предпримет шаги, необходимые для поддержания общественного порядка.Он был так взволнован, что, размахивая руками, чтобы подчеркнуть свои слова, он случайно сбил свою шляпу, которая покатилась по полу и упала к ногам его кузена Луи-Филиппа, герцога Орлеанского, который на протяжении многих лет приобрел репутацию либерала, следуя по стопам своего отца, чьи симпатии к революции 1789 года принесли ему прозвище «Филипп-Эгалите» . Этот символизм не ускользнул от внимания присутствующих. Когда Чарльз распустил собрание, ввел строгую цензуру, еще больше ограничил избирательные права и объявил новые выборы, либеральные депутаты призвали к сопротивлению; толпы, отчужденные трехлетним неурожаем и высокими ценами на продукты, появились на улицах и построили баррикады, войска, посланные для их разгона, взбунтовались, и король был вынужден бежать, и его действительно заменил Луи-Филипп в качестве конституционного монарха. .

В других странах Европы в 1830 году тоже произошли серьезные изменения, особенно в Нидерландах, где южная часть страны отделилась и стала новым государством Бельгии, в Швейцарии, где несколько кантонов дали право голоса всем взрослым мужчинам — это было Пройдет очень много времени, прежде чем они распространят это на женщин — а в Польше, где либеральные националисты во главе с молодыми офицерами провозгласили независимость, через два года она будет свергнута вторгшейся российской армией, что приведет к исчезновению последних остатков польского самоуправление создано в 1815 г.Были местные восстания в Италии, Испании и некоторых немецких государствах, некоторые из которых были вынуждены признать более либеральные конституции, а в Британии народным волнениям противостояло расширение права голоса в великом Билле о реформе 1832 года.

Революции 1830 года, как и военные восстания начала 1820-х годов, не привели к коренному преобразованию европейской сцены. Кое-где сменяли друг друга новые, более либеральные конституции и правительства; были созданы два новых государства, Бельгия и Греция; но основы Венского урегулирования остались нетронутыми.Военный конфликт ограничивался подавлением революции, за исключением, кратко, в конце 1820-х годов между Россией и Османской империей, где он отражал то, что теперь было более или менее постоянным стремлением России воспользоваться растущей слабостью турецкого государства. приобрести территорию и влияние на Балканах и получить доступ к Средиземному морю. На этом этапе Священный союз, основанный на общем страхе перед революцией, сдерживал эти амбиции и позволил великим державам исправить положение.Однако во второй половине века эта ситуация изменится.

Причину этого следует искать, прежде всего, в революциях 1848 года. Восстания начала 1820-х годов и революции 1830 года потерпели поражение, потому что им не хватало народной поддержки, а также потому, что либералов и военачальников, которые их возглавляли, было слишком мало. число, чтобы добиться успеха. Однако к 1848 году все изменилось. Индустриализация начала захватывать европейский континент, положив начало городскому рабочему классу.Например, городское население Пруссии выросло с 2,9 миллиона до 4,5 миллиона в период с 1816 по 1846 год: население Берлина увеличилось на 140 процентов с 1801 по 1859 год, а население Вены — на 80 процентов с 1800 по 1850 год. В этот период количество ремесленников в мелких мастерских в Пруссии увеличилось вдвое с 400 000 до более чем 800 000, но число фабричных рабочих увеличилось на 200 процентов, с 187 000 до 554 000. Новые городские массы были особенно уязвимы перед экономическими кризисами. Влияние британских промышленных товаров массового производства росло, что подрывало отечественных производителей кустарных мастерских и выбрасывало сотни тысяч людей без работы.Обнищавшие мастера-ремесленники все чаще были вынуждены искать работу на фабриках или зависеть от льгот, предоставляемых государством.

К этому затяжному экономическому кризису городских масс добавилась серия неурожаев и неурожая картофеля в так называемых «голодных сороковых годах» по всей Европе, заставившие крестьян в города в поисках еды, мобилизовавшие сельское население Центральной Европы выступило против сохраняющихся ограничений крепостного права и заставило либералов потребовать реформ, чтобы облегчить ситуацию, опасаясь вспышек массового насилия и восстаний, подобных тем, которые произошли во Франции в 1789 году.В Германии с июля 1845 г. по июль 1847 г. цены на картофель повысились на 425%, пшеница — на 250%, ячмень — на 300%. В этой ситуации низшие классы в городах не могли позволить себе покупать хлеб, в то время как в сельской местности недоедание и даже голод стали широко распространенными.

Самое главное, продолжающийся рост бизнеса и финансов, торговли и промышленности по мере распространения индустриализации по Европе и соответствующее расширение профессий — особенно юриспруденции, университетского и школьного образования, медицины и государственной службы — в 1830-е и 1840-е годы значительно увеличили число образованных мужчин среднего класса, а теперь в некоторой степени и женщин, которые были недовольны ограничительными условиями, налагаемыми на общественные дебаты и политическое участие консерваторов или, в случае Франции, либералов. -консервативные режимы все еще находились у власти в середине 1840-х годов.Массовая бедность середины и конца 1840-х гг. Начала влиять на бизнес, снижая спрос, а недовольство среднего класса добавилось к недовольству масс мощным политическим баффом, который закипел в 1848 году. Число студентов университетов по всей Европе — в Германии, например, с 6000 в 1800 году до 9000 в 1816 году и 16000 к 1830-м годам. Многие из них не смогли найти работу и пополнили ряды недовольных.

Средние классы и растущее число ремесленников обеспечили готовую аудиторию для книг и периодических изданий, которые в этот период лились в Европе, несмотря на широко распространенную государственную цензуру.Грамотность взрослого населения выросла с 42 до 57 процентов во Франции в период с 1830 по 1850 год, с 81 до 86 процентов в Германии, с 16 до 28 процентов в Италии. В России он увеличился вдвое — но только с 1% до 2%; неграмотность почти всего населения была основным фактором защиты России от революции 1848 года. Политические идеи, которые люди впитали, основывались на наследии Французской революции, на которую каждый образованный человек в Европе по-прежнему оглядывался либо с ностальгией, либо с ностальгией. тревога.Самым важным из них был народный суверенитет, идея нации, управляющей своей судьбой. В частности, в Германии и Италии это означало устранение правления мелких князей и тиранов и замену их единым унитарным государством, управляемым избранным правительством и гарантирующим основные свободы собраний и объединений, религии и мысли, а также основные права, такие как суд присяжных. в открытом суде и равенстве перед законом, а также на свободном рынке производства и продажи без ограничений и правил, таких как гильдии или тарифы.Либерализм шел рука об руку с национализмом в 1848 году; только позже в этом веке национализм превратился в политическую силу правого толка. Если это были идеи, которые вдохновляли либералов среднего класса, то городские массы были обязаны своей преданностью прежде всего социализму, идее о том, что государство должно обеспечивать работу для всех, регулировать цены на хлеб и что экономика должна регулироваться в интересы общества. 1848 год ознаменовался появлением на политической арене множества социалистических групп, все они были небольшими, самая важная из них в конечном итоге — крошечная и безрезультатная Коммунистическая лига во главе с Карлом Марксом, чей коммунистический манифест , издан в 1848 году, смело провозгласил: «Трудящиеся мира! Тебе нечего терять, кроме цепей!

Революции 1848 года были, таким образом, наиболее масштабными и радикальными потрясениями, охватившими Европу со времен Французской революции шестьдесят лет назад.Они объединили массовые уличные беспорядки и демонстрации рабочего класса и ремесленников с либеральной политической мобилизацией среднего класса против существующего порядка. Во Франции кампания либеральных речей, начатая в характерном французском стиле на серии банкетов, вызвала уличные демонстрации в Париже, вынудив Луи Филиппа отречься от престола 24 февраля 1848 года в пользу второй Французской республики. Новости быстро распространились по Европе. Как говорится, «когда Франция чихает, остальная Европа простужается».В Вене уличные демонстрации под руководством студентов привели к отставке Меттерниха после четырех десятилетий пребывания у власти. Либеральные националисты в Венгрии провозгласили независимость страны. Итальянцы восстали в Милане против своих австрийских правителей. В Британии чартисты устроили крупнейшие из когда-либо виденных демонстраций в поддержку всеобщего избирательного права для мужчин. В Баварии король Людвиг I был вынужден отречься от престола после демонстраций против его любовницы, танцовщицы Лолы Монтес, которая, как считалось, имела слишком сильное политическое влияние.В Пруссии король Фридрих Вильгельм IV был вынужден массовыми демонстрациями в Берлине принять конституцию. В Швеции и Дании старые консервативные правительства были заменены новыми либеральными. Новые, более демократичные конституции были приняты в Швейцарии, Голландии и Бельгии.

Еще в 1846 году Священному союзу основных консервативных держав удалось подавить националистическое восстание в Польше с центром в городе Краков. Но быстрое распространение революции весной 1848 года было для него невыносимо.Слабые попытки репрессий были резко отброшены. То, что остановило революцию от полного успеха, было либеральным страхом среднего класса перед массовым насилием. Все оглянулись на Французскую революцию и увидели влияние якобинских ремесленников и санкюлотов, ведущих к большому террору и гильотинированию тысяч. Либералы не хотели, чтобы это повторилось. Более того, требования низших классов в 1848 году о государственной поддержке и государственном вмешательстве в общество противоречили всем основным принципам экономического либерализма.Насилие, вспыхнувшее на улицах европейских столиц, позволило либералам получить власть, но оно напугало и их, и единственная сила, которая могла его остановить, — это сила государства. Самые ранние феминистские движения возникли также в 1848 году, подняв требование о равных правах для женщин, и это было слишком радикально для многих либеральных мужчин, чтобы их принять.

Таким образом, во второй половине 1848 года и на протяжении большей части 1849 года европейские государства начали приходить в себя, и, когда либералы обратились к ним за спасением, они начали восстанавливать свою власть.Летом и осенью 1848 года войска Габсбургов отвоевали Вену и Прагу и разбили пьемонтскую армию в битве при Кустоцце. Прусская армия вошла в Берлин в этот ключевой день в истории Германии, 9 ноября ^года года. Встревоженные избиратели среднего класса во Франции обратились к символу власти — семье Бонапартов, избрав в декабре Луи Наполеона президентом республики; в 1851 году он устроил государственный переворот года и провозгласил себя императором Наполеоном III. К концу лета 1848 года французские войска восстановили Папу Пия IX на его посту светского правителя Рима и Папской области, в то время как австрийская армия победила националистический режим, установленный в Венеции Даниэлем Манином.Действуя от имени Священного союза, русские послали армию, чтобы помочь австрийцам вернуть контроль над Венгрией у националистов. Радикальных революционеров начали арестовывать и сажать в тюрьмы, или они бежали в Великобританию или США.

Таким образом, к началу 1850-х годов казалось, что Венское поселение было практически восстановлено. И все же внешность была обманчива. Начнем с того, что внутренние конституции большинства европейских государств теперь сильно отличались от того, что было в 1815 году.Например, во многих частях Европы либералы добились ключевых уступок, которые они сохранили в рамках своего компромисса с силами порядка: например, в Пруссии был введен суд присяжных в открытом судебном заседании, и экономика была эффективно дерегулирование, чтобы позволить быстрый рост капиталистического предпринимательства. Повсюду, включая Пруссию, возникли новые законодательные собрания с более широкими, хотя в большинстве своем еще далекими от демократических полномочий, чтобы играть незаменимую, если не решающую роль в политическом процессе.Политическая легитимность теперь явно проистекает из народного суверенитета. Среди либералов и социалистов, как среднего, так и низшего класса, международный порядок, созданный в 1815 году, был слишком тесно связан с социальной иерархией, политическим консерватизмом, экономическим провалом и ограничениями свободы мысли и выражения, чтобы вызывать больше доверия.

Два последствия этого огромного и драматического изменения в европейской политике стали очевидными. Во-первых, было ясно, что национализм — это сила, которую нельзя больше игнорировать или сдерживать.В Германии националисты на какое-то время вынудили государства согласиться с созданием национального парламента во Франкфурте, избранного всенародным, хотя и ограниченным голосованием, по всей Германской Конфедерации. В конце концов он потерпел неудачу, потому что не смог получить контроль над собственными вооруженными силами, а в 1848 году был с презрением отброшен наступающей прусской армией. В долгосрочной перспективе также было ясно, что чехи, которых немецкие либералы не считали законной национальностью, будут настаивать на своем собственном государстве и отказываться присоединиться к немецкому, несмотря на то, что Богемия была частью Германской Конфедерации.Аналогичным образом были отброшены венгерский и итальянский национализм, но в долгосрочной перспективе казалось очевидным, что их нужно как-то приспособить. 1848 год — открыл националистическую банку с червями; он не должен был закрываться еще на столетие.

Незначительно появилось новое поколение интеллектуальных консервативных политиков, которые справились с этой ситуацией. Такие люди, как пьемонтец Камилло Кавур, пруссак Отто фон Бисмарк, француз Луи-Наполеон Бонапарт или англичанин Бенджамин Дизраэли, признавали, что сохранение порядка и стабильности требует радикальных мер, чтобы привлечь массы к поддержке государства.Бисмарк отмечал, что искусство государственного управления состоит в том, чтобы держать курс на течение времени: к 1850-м годам этот поток явно тек в направлении национализма и германо-итальянского единства. Все они понимали, что искусство государственного управления состояло в том, чтобы использовать эту главную и все более могущественную силу в своих собственных целях. Все они были более чем готовы использовать внешнюю политику для достижения этих целей. Это внесло новый элемент нестабильности в европейскую политику. И ни один государственный деятель не реализовал его с большей силой, чем Наполеон III, который умело использовал наполеоновский миф о военной славе и завоеваниях, связанных с внутренним порядком и процветанием, чтобы взять себя во власть.В течение короткого времени после достижения им власти после революции 1848 года последствия этого для мира в Европе должны были стать слишком очевидными, как мы увидим в следующей лекции этой серии.

© Ричард Дж. Эванс, 5 ^th ноябрь 2009 г.

Контрреволюция | Encyclopedia.com