Проблема памяти о войне аргументы: Почему СССР в 1941-м не мог готовиться к нападению на Германию

Содержание

Почему СССР в 1941-м не мог готовиться к нападению на Германию

Дата 22 июня объединила абсолютное большинство советских людей одной главной задачей — отразить вероломное нападение врага. Это день памяти и скорби о тех миллионах советских граждан, которые погибли в ходе фашистского нашествия на нашу страну.

Однако несколько десятилетий назад появился новый подход к этой дате, что главным образом было связано с публикацией историко-публицистических произведений Виктора Резуна. В 1978 году, будучи сотрудником ГРУ, он изменил присяге и бежал в Британию, после чего занялся литературной деятельностью.

Под псевдонимом Виктор Суворов он подверг коренному пересмотру и критике общепринятые в советской стране взгляды на причины и предпосылки Второй мировой, высказав гипотезу о том, что катастрофическое для Советского Союза начало войны объяснялось его подготовкой к наступательным операциям. Будто бы Гитлер, узнав об этом (в действительности первые контуры вторжения в нашу страну возникли после падения Франции, а в конце 1940 г. план «Барбаросса» был положен на бумагу), на две недели упредил Сталина, застав Красную армию врасплох и напав в самый неблагоприятный для нас момент.

Мощь Германии: оценка Москвы

Не будет ошибкой утверждать: перед войной в СССР значительно переоценивали военный потенциал Германии. А краткие победоносные кампании в Европе — блицкриги — еще больше укрепили и усилили эти опасения. Наоборот, гитлеровский генералитет высокомерно и пренебрежительно относился к Красной армии, а после «Зимней войны» с Финляндией стал считать ее мало боеспособной, предельно ослабленной чистками середины 1930-х годов, словом — «колоссом на глиняных ногах». В вермахте бытовало мнение: несколько мощных ударов по врагу, и советская оборона рассыпется, как карточный домик, отдельные очаги сопротивления будет нетрудно подавить. В этих обстоятельствах Советы не успеют эвакуировать из прифронтовой полосы гражданское население, скот, промышленные предприятия.

В последние предвоенные месяцы многое говорило о скором приближении войны, но Иосиф Сталин, получавший из самых разных источников тревожные сообщения о планах Гитлера, все же всеми силами пытался не спровоцировать Германию, а вовсе не ускорить войну. Он был уверен: летом 1941 года боевых действий удастся избежать. Несомненно, что советский вождь — человек скрытный, недоверчивый. Однозначно нельзя утверждать, о чем он тогда думал. И все же…

Финские войска на советско-финской границе, октябрь, 1939 год

Сталин хорошо знал историю и был уверен, что война на два фронта губительна для Германии, у которой не хватит сырья и других ресурсов при борьбе с сильными противниками. Война на Западе, позволившая устранить одного конкурента — Францию, не принесла Гитлеру окончательной победы, поскольку сокрушить Великобританию ему пока не удалось, а за спиной англичан незримо стояли США. Воздушная «битва за Англию» не принесла люфтваффе победу, они не смогли завоевать господство в воздухе над проливом Ла-Манш и собственно Великобританией, так как без этого можно было и не мечтать провести успешную десантную операцию на острова.

Бомбардировка Лондона, 1940 год

В результате кровопролитных боев и массированных налетов англичане также серьезно пострадали. Возникла своеобразная патовая ситуация, когда ни одна из сторон не могла усилить свою позицию.

Опасения «нового Мюнхена»

После завершения немцами активной фазы операции «по принуждению британцев к миру» (разумеется, на их, немецких, условиях) интенсивность воздушных налетов резко спала. В Москве тогда стали возникать опасения, не захотят ли британцы и немцы снова договориться? Вот почему неожиданная миссия Рудольфа Гесса, «второго человека в нацистской партии», страшно обеспокоила Сталина — неужели готовится новый сговор по аналогии с Мюнхенским, но теперь за счет раздела СССР?!

10 мая 1941 г. мессершмит-110 с дополнительными бензобаками, который пилотировал Гесс, вылетел из Баварии и достиг Шотландии, где высокопоставленный летчик покинул машину с парашютом, после чего сдался в плен. Его план состоял в выходе на шотландского аристократа герцога Гамильтона, а через него на прогерманские круги Великобритании и королевскую семью с целью убедить, что «война между двумя братскими германскими народами губительна для обоих», ведет к потере «лучшего человеческого материала» и необходимо прийти к скорейшему взаимовыгодному германо-английскому соглашению.

Обломки мессершмита-110, на котором Рудольф Гесс прилетел в Шотландию, 1941 год

Не обладая глубокими познаниями о Великобритании, заместитель фюрера ошибался в своей оценке интересов ее высшего политического руководства. К тому же варварские бомбардировки снижали шансы на успех миссии Гесса. В его представлении в Англии существовали мощные политические силы, которые могли принудить Черчилля, в то время премьер-министра, к миру. Не известно, знал ли Гесс о скором нападении на СССР. Возможно, он что-то подозревал и решил завершить миссию до начала новой кампании, чтобы предотвратить опасную для Германии войну на два фронта и убедить британцев вступить в войну против Советов.

На эту тему

Погруженный в свои мысли, Гесс не критично относился к любой поступавшей ему информации, толкуя ее в пользу своей миссии. Как известно, она провалилась, а незадачливый переговорщик был арестован и в 1946 г. предстал как обвиняемый на Нюрнбергском трибунале, осудившем его к пожизненному заключению за прошлые преступления. Однако не все было столь однозначно: рассмотрев недавно все материалы о ходе переговоров, специальная комиссия Британского парламента еще на 50 лет сохранила документам гриф секретности — британцам есть что скрывать.

В настоящее время известно мнение нашего советского разведчика в Великобритании Кима Филби, который сообщал в Москву (тревоги Сталина были явно не беспочвенны): «Сейчас время мирных переговоров не наступило, но в процессе дальнейшего развития войны Гесс, возможно, станет центром интриг за заключение компромиссного мира и будет полезным для мирной (профашистской — Прим. авт.) партии в Англии и для Гитлера».

Словом, у советского руководства имелись все основания опасаться не только военных, но и политических ударов с запада. И в случае гипотетического нападения СССР на Германию Москва могла бы иметь дело не со страной, ведущей борьбу на два фронта, а с государством, заключившим какого-то рода соглашение с Британской империей, которая, по сути, еще только начинала мобилизовывать свои обширные ресурсы.

Карты наступательных операций

Апологеты теории Резуна ссылаются на карты с планами наступательных операций Красной армии в Польше и Румынии, составленные весной 1941 г. Однако все известные на сегодня карты не подписаны вышестоящими руководителями страны и армии, вряд ли эти документы являются вескими аргументами: штабисты всех стран и всегда планируют разные наступательные операции. Вот могли ли эти замыслы быть реализованы? Действительно ли СССР готовился к нападению?

Однозначно нет. Ведь масштабную мобилизацию вооруженных сил, пополнение военных запасов в западных округах, переброску войск и техники в огромных масштабах на сотни километров вряд ли возможно скрыть. Зарубежные военные, дипломаты, сотрудники торговых представительств видели, как сгущаются тучи у советской западной границы при видимой беспечности нашей стороны.

Спецпроект на тему

Японский посол в Советском Союзе телеграфировал 9 июня 1941 г. японскому посланнику в Софии, что «обстановка в Москве весьма спокойна, незаметны также и признаки подготовки к войне, а именно: мероприятий ПВО, сокращения количества такси и пр.». Однако хорошо информированный дипломат делает любопытный вывод: «Я думаю, что каким бы превосходством ни обладала германская армия, победить или же разгромить Советский Союз в течение двух-трех месяцев, как об этом циркулируют слухи, будет невозможно. Более того, не исключена даже возможность того, что Германия окажется в состоянии затяжной войны».

Уничтоженные на аэродромах самолеты как аргумент

У Резуна в XXI веке появились последователи, которые внесли те или иные оттенки в его теорию. Какие основные аргументы приводили сам перебежчик и сторонники его взглядов? Один из важных: при налетах на советские аэродромы люфтваффе достигло столь значительных успехов потому, что ВВС КА оказались совершенно не готовы к оборонительным действиям в тот воскресный день, так как готовились к массированным налетам (наподобие тех, что совершали немцы после нападения на СССР) на позиции противника. Именно для этого якобы к июню 1941-го множество советских самолетов (более 2 тыс.) было сосредоточено на приграничных аэродромах.

О том, велась ли подготовка к такого рода налетам, можно получить представление, обратившись к событиям, которые происходили 25 июня и в несколько последующих дней на советско-финской границе.
Накануне по указанию Военного совета Северного фронта была спланирована, а затем осуществлена воздушная операция — надлежало разгромить аэродромы преимущественно на южном побережье Финляндии, подавить их авиацию. С утра 25 июня 236 бомбардировщиков и 224 истребителя атаковали крупнейшие базы, экипажи доложили об уничтожении 30 самолетов на земле и 11 в воздушных боях. Посчитав почин успешным, советское командование решило продолжить операцию. Считалось, что при 992 самолетовылетах уничтожено к 1 июля не менее 76 финских самолетов ценой потери 40 своих. Неприятель был вынужден отказаться от налетов на Ленинград.

Уничтоженные советские самолеты, 1941 год

Однако изучение документов из советских и финских архивов показывает, что результат был иным: по разным причинам СССР потерял тогда 71 самолет, свыше 100 авиаторов пали в бою или пропали без вести, среди которых были пять командиров эскадрилий, много других отлично подготовленных летчиков. Финская военная авиация, хорошо замаскированная и рассредоточенная по площадкам, почти не пострадала — безвозвратные потери составили всего две-три машины. Соотношение потерь говорит о том, что подготовка такой операции советскими ВВС осуществлялась в спешке, уже после начала войны, а до этого не было никакой планомерной работы, совершенно необходимой для проведения масштабных воздушных операций, в которых задействованы сотни самолетов.

На эту тему

Это же верно и по отношению к советской авиации на западной границе. Массированные налеты не готовились, не проводилась необходимая для этого разведка. При этом в люфтваффе воздушной разведке уделяли первостепенное значение — около 500 раз в довоенное время германские самолеты углублялись на нашу территорию, изучив не только места стоянок, но также режим работы большинства аэродромов. Немецкие ВВС имели современную организацию управления, надежную связь с использованием портативных радиостанций, метких обученных зенитчиков, четкую службу наблюдения. Все это, без чего невозможно проводить масштабные налеты, в ВВС Красной армии появилось только уже в годы войны.

Советские самолеты, находившиеся на приграничных аэродромах и в своей массе уничтоженные на земле в первые же часы и дни войны, не были предназначены для массированных налетов на позиции немцев в Польше еще и потому, что, согласно документам военного планирования, у них были другие задачи. Не самостоятельный массированный удар количеством в сотни и тысячи машин, а содействие частям Красной армии. Да, действия армии должны были быть наступательные, но только после отражения нападения врага. Такая была доктрина.

Возможная внешнеполитическая катастрофа

А теперь, пожалуй, самое важное. Военные последствия подобных действий выглядели сомнительными, а картины разрушенных построек и горящих самолетов, нарисованные в опусах Резуна в ходе «превентивного удара» Красной армии, представляются мало реалистичными, о чем говорилось выше. При этом политические последствия могли оказаться просто катастрофическими.

Совершив нападение и став агрессором, Советский Союз рисковал не только получить отпор от Германии, но и приобрести мощного врага в лице англо-американской коалиции. Ведь все 1930-е годы отношения с западными странами у нас складывались очень непросто.

Спецпроект на тему

Рискнем предположить: вторжение гитлеровской Германии Сталин воспринял как крайне неприятный факт, но, думается, никак не катастрофу. Ведь тогда, 22 июня 1941 г., он выиграл послевоенный мир, конечно, после успешного отражения агрессии. Черчиллю пришлось выступить в роли нашего союзника: британцы не могли смириться с тем, чтобы колоссальные природные и материальные ресурсы Советов через несколько месяцев могли оказаться в распоряжении Гитлера, — это означало их скорый и безусловный конец. Британский премьер понял это обстоятельство сразу, другие его единомышленники чуть позже, но это уже было неважно, поскольку антифашистский блок начал складываться независимо от политических взглядов тех или иных британских политиков.

Даже не слишком симпатизирующие нашей стране видные западные деятели считали необходимым выразить поддержку Советскому Союзу как жертве агрессии. При встрече 27 июня с советским послом в США и.о. госсекретаря Самнер Уэллес уведомил Константина Уманского, что «всякая просьба, с которой советское правительство обратиться к США, будет немедленно рассмотрена и встретит максимально благожелательное отношение». Сомнительно, чтобы наш посол услышал нечто подобное в случае «превентивного удара» Красной армии.

Неготовность СССР к войне

Другое дело, что Сталин не подозревал, насколько сильный и организованный удар нанесут немцы, не дав нам никаких шансов на удачную оборону, а Красная армия окажется абсолютно не готова к отражению агрессии. Казалось, за предыдущие 12–15 месяцев сделано много в части повышения боеспособности вооруженных сил, насыщение армии современной техникой. Однако быстро выяснилось, что всего этого совершенно недостаточно. Устранение от руководящих постов таких малограмотных военачальников, как маршал Климент Ворошилов, было полезным, но также не решило дело. Многие командующие и командиры очень слабо представляли, что такое современная война, не умели обучать и возглавлять бойцов, своих подчиненных.

Немецкая пехота, июнь, 1941 год

Следует обратить внимание на такой факт: оцепенение на несколько суток, о чем рассказывали в мемуарах многие соратники вождя и зафиксированный, например, в журнале посещения Сталина в его кремлевском кабинете «паралич власти», произошли не 22 июня, а 29-го, после сдачи Минска, когда связь с Белорусским военным округом прервалась. Тогда поздним вечером, по свидетельству Анастаса Микояна, разговор вождя с военными руководителями страны вскоре перешел в крик: «Сталин взорвался: что за Генеральный штаб, который так растерялся, не имеет связи с войсками, никого не представляет и никем не командует!»

Резервы Красной армии перед отправкой на фронт, июль, 1941 год

В ближайшие дни были приняты важные военно-политические решения. Началась мобилизация страны на отпор врагу, перестройка заводов и фабрик на военный лад, подготовка новой армии на место погибшей в приграничных и последующих сражениях, обучение солдат и командиров навыкам современной войны, освоение новой техники, выпуск которой неуклонно возрастал, накопление боевого опыта. Словом, были сделаны шаги, которые и привели к конечной победе. Но ждать ее пришлось долгих 1418 дней.

«Противостоять попыткам переписать историю можно только аргументированной правдой»

Сегодня в ряде европейских стран ужесточились нападки на итоги Второй мировой войны. Ряд фальсификаторов выполняют политический заказ определенных реваншистских сил на искажение истории и нивелирование роли советского народа в победе над фашизмом. Особенно цинично и нагло звучат высказывания отдельных политиков в преддверии 75-летия Победы.

Удивляет, что чем абсурднее измышления, тем они быстрее находят свою нишу в общественном сознании ряда стран, и даже, приобретают официальное звучание. Так, к примеру, Европарламентом принята резолюция, которая фактически ставит на одну доску и гитлеровскую Германию, и Советский Союз, намекая или впрямую говоря, что СССР несет ответственность за начало Второй мировой войны.

Президент Российской Федерации Владимир Путин неоднократно жестко пресекал подобные измышления, призывая мировое сообщество не оставлять без ответа открытое продвижение некоторыми государствами человеконенавистнических идей расизма и антисемитизма, а также попытки исказить правду о второй мировой войне и оправдать агрессоров и их пособников. Об этом Владимир Путин заявил недавно на форуме памяти Холокоста в Иерусалиме, подчеркнув, что Россия систематически и последовательно работает в этой сфере. При этом, основная позиция стран в борьбе с ложными измышления может базироваться на его тезисе, что «противостоять попыткам переписать и сфальсифицировать историю можно только аргументированной правдой». Как показывает практика — эта методика испытана временем и реально разоблачает самые нелепые вымыслы и изощренную клевету наших недругов.

Президент Кыргызской Республики Сооронбай Жээнбеков на прошлогоднем заседании Совета коллективной безопасности ОДКБ в Бишкеке заявил: «Мы не должны забывать нашу общую историю и обязаны вместе выступать против попыток ее переписывания». 27 января 2020 года на митинге-реквиеме в честь годовщины полного освобождения Ленинграда от фашистской блокады, президент Кыргызстана отметил: «Кыргызстанцы помнят историю и будут решительно бороться против попыток ее переписать. История блокадного Ленинграда — это история единения советского народа, в том числе кыргызского и русского народов. И его освобождение от блокады, а затем и общая Победа в Великой Отечественной войне — эта святая память, которая никогда не должна остаться в забвении». Великая Отечественная война и победа в ней, принадлежат к числу наиболее трагических и одновременно героических страниц нашей общей истории, объединяет братские страны на основе исторической памяти, единого понимания идеалов мира, гуманизма и добрососедства.

С нарастающей тревогой наблюдая за перекосами в освещении Великой Отечественной войны на Западе, считаем абсолютно недопустимым изображать битву с нацизмом и фашизмом «схваткой двух человеконенавистнических режимов», отрицать справедливый, освободительный характер этой войны для наших народов, пытаться представить миссию Красной Армии, освободившей одиннадцать стран Европы, «советской оккупацией». Проповедь доктрины «равной ответственности нацистского и советского режимов» за развязывание Второй мировой войны не имеет ни исторических оснований, ни морального оправдания и долгом всех цивилизованных государств является противодействие на государственном уровне любым попыткам реабилитации нацизма, нацистских преступников и их пособников, а также честное и непредвзятое освещение событий и последствий войны, основанное на уважении к бессмертному подвигу наших дедов и отцов.

Свыше 360 тысяч кыргызстанцев приняли участие в Великой Отечественной войне, из которых каждый пятый не вернулся домой. В военные годы Кыргызстан принял свыше 300 тысяч эвакуированных советских граждан, оборудование свыше 30 промышленных предприятий из временно оккупированных районов Украины, России и Белоруссии. Колхозы и совхозы республики сдали в фонд обороны свыше 74 тысяч тонн зерна и более 8 тысяч тонн мяса. Тем возмутительней выглядит наблюдаемая ныне небывалая агрессия против итогов Второй мировой войны, которая по своим масштабам реально угрожает национальной безопасности обоих государств.

Надо отметить, фальсификация истории событий, итогов и уроков Великой Отечественной войны всегда была важнейшей чертой современной западной военной историографии и пропаганды. Особенно, это касается предыстории второй мировой войны, где ложь и абсурд заменяет саму историю.

Основное направление фальсификаций — попытка навязать общественности идею, что главными виновниками мировой войны являются Гитлер и Сталин. Цель всего этого — запутать вопрос о причинах второй мировой и Великой Отечественной войн; оправдать правительства и финансовую олигархию ведущих мировых держав того времени — главных виновников произошедшего; представить в искаженном свете предысторию войн; исказить факты участия СССР в войне с Третьим рейхом, принизить вклад наших стран в Победу над фашизмом. Некоторые современные «штампы фальсификации» построены на образцах нацистской пропаганды, где главный тезис «чем чудовищнее ложь, тем сильнее она воздействует на сознание обывателя».

Сегодня мы сталкиваемся с чудовищной циничной клеветой, которая пытается сломать историко-нравственный код восприятия Великой Отечественной войны через имплементацию в официальную идеологию и массовое сознание значительного количества разнообразных «черных мифов» — о характере войны, масштабах потерь, ключевых моментах боевых действий, цене Победы и т.д. Все эти нападки все более убеждают нас, что противостоять этой агрессии на нашу историю можно только благодаря консолидации общества на основе памяти подвигов наших отцов и дедов, укрепления чувства сопричастности граждан к великой истории своего государства.

Тем не менее, нельзя не понимать, что систематическое и циничное психологическое давление фальсификаторов разных мастей, в том числе и отдельных граждан, проживающих в наших странах, и выполняющих заказ западных покровителей — несут реальную угрозу внутренней стабильности. Не могут не вызывать тревогу и возмущение заявления некоторых политиков, отдельные публикации в условно «независимых» СМИ, переписывающие историю государства, квазинаучные труды иных деятелей, позволяющих себе явный «исторический негативизм» и «ревизионизм» с использованием методов и средств недопустимых в историческом дискурсе.

Так как фальсификация истории угрожает национальной безопасности государства, это во многом объясняет введение в современный научный оборот такого нового понятия, как «мнемоническая безопасность» — безопасность памяти об истории своего народа и государства. В действующем российском законодательстве содержится ряд положений, подчеркивающих важность совместной работы федеральных и региональных органов государственной власти, институтов гражданского общества и различных организаций по противодействию любым попыткам фальсификации истории в ущерб интересам России. Так, в частности, в таком документе стратегического планирования, имеющем ключевое значение для реализации внутренней и внешней политики государства, как Стратегия национальной безопасности Российской Федерации (утв. Указом Президента РФ от 31.12.2015 г. N683), обозначается проблема манипулирования некоторыми странами общественным сознанием и фальсификации истории в геополитических целях. Следует отметить, что противодействие попыткам фальсификации российской и мировой истории рассматривается в качестве угрозы национальной безопасности именно в области культуры, как одного из стратегических национальных приоритетов.

Реализуемая в настоящее время Концепция внешней политики Российской Федерации в качестве самостоятельной задачи прямо указывает на необходимость «твердо противодействовать любым проявлениям экстремизма, неонацизма, расовой дискриминации, агрессивного национализма, антисемитизма и ксенофобии, попыткам фальсификации истории и использования ее в целях нагнетания конфронтации и реваншизма в мировой политике, попыткам пересмотра итогов Второй мировой войны, способствовать деполитизации исторических дискуссий».

Подход российского законодателя в части противодействия фальсификации истории свидетельствует о том, что соответствующая работа должна проводиться в рамках государственной культурной и научно-образовательной политики, а также программы по патриотическому воспитанию граждан. И многое делается: в 2014 г. внесены изменения в Уголовный кодекс Российской Федерации, которыми криминализировано такое деяние, как «Реабилитация нацизма» (ст. 354.1) — «отрицание фактов, установленных приговором Международного военного трибунала для суда и наказания главных военных преступников». Данная статья включает в себя два квалифицированных состава преступления (по п. 2 и 3).

Следует признать, что сегодня фальсификация истории, как правило, связана с намеренным искажением исторических данных Второй мировой войны. Однако, если рассматривать «фальсификацию истории», как правонарушение в целом, то недопустимым является подход, при котором «история» (мировая история или история отдельного народа) будет иметь какие-либо временные рамки и ограничиваться только периодом Второй мировой войны или иными событиями мирового или регионального масштаба. Следовательно, требуемая нормативная конкретизация, во исполнение правил законодательной юридической техники, такого предполагаемого правонарушения как «фальсификация истории» может квалифицироваться как преступление, попадающее под ст. 354.1 Уголовного кодекса Российской Федерации. И которая, в данном случае, является в целом достаточным правовым инструментом для противодействия такой фальсификации истории, которая действительно представляет общественную опасность.

«Практическая применимость нормы, закрепляющей запрет «фальсификации истории» способна вызвать большое количество вопросов, которые потребуют разъяснений и проработки. Прежде всего, надо четко представлять, что понимать под термином «фальсификация». Что представляет собой «история» — как история человечества, государства, народа, отдельной нации, а главное — определиться, каков источник тех фактов, которые надлежит признать достоверными, за исключением актов международных судебных институций. Это необходим сделать для того, чтобы полностью отделить квалификацию действий политиков, ученых и иных субъектов, выражающих собственное мнение и взгляды на вопросы истории, от самой «фальсификации истории».

Законодательство Кыргызской Республики не содержит специальных составов преступлений, таких как «реабилитация нацизма», «пропаганда националистической символики». В этой связи, и в соответствии с рекомендациями по совершенствованию национального законодательства государств-членов ОДКБ в сфере противодействия распространению фашизма и его проявлений, предлагается рекомендовать введение понятия реабилитация нацизма и составов о пропаганде нацистской символики с установлением мер юридической ответственности.

Вместе с тем, противодействие проявлениям нацизма не должно ограничиваться только установлением мер юридической ответственности и ужесточения санкций в отношении уже совершенных деяний, направленных на распространение нацизма и его проявлений. Так, не менее значимыми представляется предотвращение подобных правонарушений, в том числе просветительская деятельность, направленная на формирование у населения государства и отдельно взятой личности представлений об исключительной степени общественной опасности нацизма и его проявлений. Также необходимо установление ограничений допуска лиц к должностям государственной службы и выборным государственным должностям, осужденных за совершение преступлений в сфере распространения и реабилитации нацизма.

Концепция национальной безопасности Кыргызской Республики определяет, что в условиях усиления глобальных угроз и вызовов безопасности необходимо строительство многонационального государства, в котором не должно быть дискриминации по этническому, языковому, религиозному и иным признакам. Концепцией внешней политики Кыргызской Республики, устанавливается, что страна активно продвигает инициативы по вопросам мира, безопасности, гуманитарного диалога и другим актуальным проблемам международной жизни. Закон Кыргызской Республики «О противодействии экстремистской деятельности» в понятие «экстремистская деятельность» включает «пропаганду и публичное демонстрирование нацистской атрибутики или символики, либо атрибутики или символики, сходной с нацистской атрибутикой или символикой до степени смешения».

Согласно Уставу Международного Военного трибунала в Нюрнберге убийства и истребление гражданского населения до и вовремя войны составляют преступления против человечности и не имеют срока давности. Указанные нормы также предусмотрены разделом «Преступления против международного правопорядка» Уголовного Кодекса Кыргызской Республики.

Помочь в борьбе с переписыванием истории может и международный опыт. Так, в ряде стран — Австрии, Бельгии, Венгрии, Германии, Израиле, Люксембурге, Франции, Чехии, Швейцарии — криминализовано отрицание определенных исторических событий. Соответствующие нормативные акты таких стран содержат в себе точное указание на конкретные факты истории, за отрицание которых наступает юридическая ответственность.

Сегодня важно поддерживать любые предложения со стороны руководства международных организаций, официальных представителей отдельных государств и неправительственных организаций о проведении мероприятий различного типа и уровня с целью привлечения внимания к проблеме фальсификации истории. Создание новых площадок дискуссий о повышении эффективности мер по предупреждению и пресечению попыток фальсификации истории является актуальной задачей для стран Содружества Независимых Государств. В настоящее время, целесообразно выносить на обсуждение вопросы использования существующих правовых, организационных и информационных механизмов противодействия фальсификации истории, без формального введения в законодательство новых запрещающих норм, лишенных должного правоприменительного эффекта.

5 августа 2019 года Совет глав государств СНГ заявление в связи с 80-летием начала Второй мировой войны, в котором с сожалением отмечены попытки переписывания истории и ее фальсификации. 11 октября 2019 года Совет глав государств СНГ обратился к народам содружества и мировой общественности в связи с 75-летием Победы советского народа в Великой Отечественной войне, в котором осудил любые попытки фальсифицировать историю, предать забвению или девальвировать роль наших народов в Победе над фашизмом, цинично исказить ее нравственные и правовые итоги.

В преддверии юбилея Победы одна их наших важнейших задач государств, в том числе их парламентов, нравственное и патриотическое воспитание молодежи на примерах героизма советского народа в годы Великой Отечественной войны, увековечение памяти Защитников Отечества, законодательное закрепление указанных задач. Надо бороться всеми доступными средствами против фальсификаторов исторической правды. И парламентарии должны находиться на переднем крае этой борьбы.

«Приятно объявить себя жертвой» Почему Украина обвиняет СССР в развязывании Второй мировой войны и требует ответа от России: Украина: Бывший СССР: Lenta.ru

Украина продолжает строить национальное государство, опираясь на декоммунизацию и пересмотр истории. Накануне 75-й годовщины окончания Второй мировой войны президент Украины Владимир Зеленский заявил о равной ответственности Третьего рейха и СССР за ее развязывание. В то же время Киев сталкивается с давлением Израиля и Польши из-за героизации националистов, причастных к холокосту и этническим чисткам польского населения в 1940-е годы. Чтобы понять, почему Украина отказывается от наследия Великой Победы и может ли Россия победить в войнах исторической памяти, «Лента.ру» побеседовала с философом, старшим научным сотрудником Института гуманитарных наук Балтийского федерального университета им. И. Канта Андреем Теслей.

«Лента.ру»: Что заставило Владимира Зеленского обвинить СССР в развязывании Второй мировой войны? Это политическая неопытность или намеренный выпад в сторону Москвы накануне празднования 75-летия Победы?

Андрей Тесля: Я бы не сказал, что высказывания Зеленского выглядят особенно неожиданными. Во-первых, они связаны с предшествующими польскими заявлениями и включены в более широкий контекст политики памяти, ответственности за Вторую мировую войну. Во-вторых, я напомню, что в последние месяцы в связи с новым президентством речь на Украине шла как раз о вариативности политики и открывающихся возможностях.

Само пространство маневра у Зеленского не очень велико. Разумеется, во многом он и приходил, и остается фигурой, связанной с ожиданиями новых вариантов, примирения. Но важно отметить и другое — постоянно существующую угрозу и звучащие в его адрес обвинения в предательстве, в забвении интересов. Речь идет о зажатости между разными вариантами исторических нарративов. И важно отметить, когда мы говорим об украинской ситуации, то да, это ожидание разрядки и мира, но при этом, разумеется, без «капитуляции».

Материалы по теме

00:01 — 18 ноября 2019

В этом смысле чаяния, связанные с Зеленским, не алгоритмизируются, они плохо переходят в плоскость реализации. Попытки того или иного компромисса вызывают понятную ответную реакцию в виде обвинений в «сдаче национальных интересов». Зеленский оказался зажат между целым рядом сил, и понятно, что большинство, которым он обладает, является условным. В Верховной Раде фракция «Слуги народа» во многом не его, если говорить о степени президентского контроля. И нельзя сказать, что на какую-то перспективу у него относительно развязаны руки.

Зачем в таком случае Зеленскому, заявляющему о желании найти новый формат украинско-российских отношений, лезть в авантюру, поддерживая польский взгляд на события 1939 года?

Это не совсем история про польский взгляд, она связана в целом с политикой памяти в Восточной, отчасти в Центральной Европе. Но и Россия не та сторона, которая бездействует и не предпринимает заметных интервенций. Действительно, очень важный сюжет связан с празднованием 75-летия Победы, с довольно сильно меняющимся восприятием Второй мировой войны в Европе. Об этом говорит и сентябрьская резолюция Европарламента, утвердившая версию про общую вину двух тоталитарных режимов в развязывании войны.

Расхождение в интерпретациях между Россией и Украиной началось далеко не вчера. То, что мы слышали от Зеленского, ставит ведь проблемные вопросы и для самого украинского нарратива, для предшествующих интерпретаций, связанных со значением Второй мировой войны для Украины и ее роли в победе. Как работать со своим собственным историческим прошлым? Что означает Вторая мировая для украинской истории?

Я напомню достаточно яркое и запомнившееся заявление президента Белоруссии Александра Лукашенко: та война не была нашей войной. И в том, и в другом случае предлагается одна модель памяти — интерпретация себя как жертвы, где ты не являешься субъектом, поскольку все это случилось с тобой.

Но исключительная логика жертвы плохо ложится на тот набор в том числе и важных для Украины образов, которые включены в память о событиях 1941-1945 годов

Эта версия хорошо звучит в западных областях страны, в Галиции: можно рассказать про попадание в жернова, про то, как украинцы оказались между двумя конфликтующими сторонами. Но эта же модель плохо подходит для центральной и восточной Украины. Изложить ее как общую историю, разумеется, можно, но тогда нужно описывать себя целиком как жертву или, в лучшем случае, как борца за свою свободу в тех условиях.

В чем возникает проблема? Повествование, например, про ОУН-УПА (запрещена в России) необходимо растянуть на всю Украину, сделать его историей для всего сообщества, что достаточно проблемно. Версия победы в интерпретации, сложившейся после Майдана, плохо поддерживается большинством жителей Украины, что и продемонстрировали итоги последних выборов. Потому что победа Зеленского — это скорее момент объединения украинского общества, не поддержавшего радикальную интерпретацию истории, которая довольно плохо заходит даже при всех усилиях по подавлению альтернативных взглядов.

Владимир Зеленский во время официального визита в Польшу

Как может вести себя Россия в войнах исторической памяти?

Проблема, собственно говоря, существует не только с европейской, но и с нашей стороны: в той версии войны, которую мы предлагаем. Парадоксальным образом то, что во многом делает руководство Российской Федерации, является тоже звучанием исключительно про «нашу победу». В каком смысле «нашу»? Про победу страны, победу народа, про то, что мы отстояли себя, свою целостность? Но тогда непонятно, а что здесь праздновать совместно с Европой?

Все сильнее звучит повествование по существу не про Вторую мировую войну, а про Великую Отечественную. Как ответ это выглядит слабо, потому что мы видим несколько вариантов реакций. Довольно сильно заметны бои историков, когда разные стороны вытаскивают свои аргументы и громогласно рассказывают, сколь плох оказался оппонент в прошлом. Мы можем вспомнить про «антисемитскую свинью», про пакт Молотова-Риббентропа, много чего. Понятно, что это «пинг-понг».

Но такая позиция выглядит неубедительно. О чем повествование? В лучшем случае о том, что никто не молодец: нет святых, все очень плохо. Однако даже такая версия не звучит достаточно громко с нашей стороны, как в предшествующие периоды. Сейчас, как недавно отмечал, в частности, Александр Филиппов, все чаще утверждается «триумфалистское» видение прошлого, когда мы повествуем о том, что все замечательно, все правильно: и подписание пакта Молотова-Риббентропа, и раздел Второй Речи Посполитой. Оказывается, что это история про то, сколь плохи другие, а не о том, что все сложно.

Тот вариант прошлого, который мы представляем, рассказывает о непрерывном, ликующем, сияющем, прекрасном, когда мы всегда правы. Хорошо, допустим, мы убедим сами себя в этом, но кого мы убедим еще? В войнах памяти это не сработает

В лучшем случае может сыграть на внутренний рынок, который актуализирует многие компоненты знакомого советского повествования о войне. Их довольно легко производить, потому что конструкции остались живы, они относятся к понятным вещам, к семейным историям, личному прошлому. Проблема возникает в том, как это разделить с другими. Мы претендуем на соучастие и сопамятование, а здесь его не возникает.

Такая позиция практически не имеет шансов быть услышанной при обращении к внешней аудитории. Мы рассказываем, что мы победили, поэтому мы правы. А кто это «мы»? В нынешней интерпретации — государство. А если так, то наш рассказ, вообще-то говоря, подтверждает столь неприятную для нас версию про два тоталитаризма. Мы придаем этому обвинению дополнительную убедительность. В результате возникает чудесный клинч, когда все, кто задействован в войнах памяти, оказываются при деле, работая на усиление эскалации.

Участники акции «Бессмертный полк» в Киеве, посвященной 74-й годовщине Победы в Великой Отечественной войне

Фото: РИА Новости

Может ли это привести к тому, что в Польше и на Украине, да и в целом Европе, версия про два тоталитаризма станет основной трактовкой событий Второй мировой войны?

Это не история про универсальное польское восприятие, не говоря уже про украинское. Такой вариант интерпретации прошлого не является гомогенным. Точно так же, как и та версия, которая чаще всего ассоциируется с Российской Федерацией. Мы отчетливо понимаем, что это не история про общераспространенное. Это даже не история про то, как чаще всего представляется прошлое в России, ее официальных институциях.

Материалы по теме

00:05 — 9 мая 2019

Если посмотреть на те же самые музейные экспозиции, на государственную продукцию, на публикуемые исторические источники, то нельзя сказать, что это железобетонная позиция, все гораздо сложнее. Но то, что ассоциируется с текущим российским взглядом вовне, имеет очень мало шансов получить значительное количество союзников, даже среди тех, кто не согласен с версиями, которые официально озвучиваются Польшей и Украиной.

В то же время России не удастся игнорировать войны памяти. Мы уже в них участвуем по факту, и нам так или иначе приходится действовать. И если руководство страны желает, чтобы версия про два тоталитаризма, которую активно продвигают наши политические оппоненты, получила преобладание в Европе, то мы на верном пути, поскольку работаем в спарринг-команде, давая им поддержку.

И тем самым помогаем создавать «образ врага» для восприятия России?

Пространство исторической политики сложно устроено. Особого желания у европейских масс втягиваться в войну памяти и принимать подобную конфронтационную версию здесь нет. Ведь что значит «образ врага»? Для его формирования необходимо слишком серьезное противостояние. Здесь же существует образ «другого», «опасного чужого», которого лучше держать на дистанции.

В свою очередь еще лет 10 назад от российских высокопоставленных лиц звучали отчетливые заявления с осуждением целого ряда действий, событий, лиц, поступков нашей истории. Важно ведь, какая именно память о войне и победе звучит с нашей стороны. Если это история про память о Второй мировой, то речь идет об общей памяти и победе. Да, у нас у всех очень сложное прошлое, все было, мягко говоря, нехорошо, а временами и просто ужасно, но в решающий момент мы оказались на правильной стороне, в борьбе с радикальным злом. Вот в чем разница.

Речь не о том, что СССР был хорошим, милым, ласковым, а советский режим отличался какими-то особенными положительными качествами. Или, предположим, сталинский Советский Союз нужно любить и восхвалять. Нет, все это совершенно чудовищные вещи. Но они в решающий момент несопоставимы с абсолютным злом нацизма

В этом плане мы можем рассказывать многое о том, что из себя представляла межвоенная Польша: далеко не самый приятный режим, хотя понятно, никак не сравнимый по кошмару со сталинской Россией.

В решающем столкновении оказывается, что, да, очень разные страны и народы с различным прошлым, где никто не идеален, и тем не менее в испытании все мы оказались вместе — это наша общая победа. Вот важнейшее звучание, которое присутствует в истории Второй мировой войны. Если же мы рассказываем про нашу победу и ключевое здесь — история про нас и наше сообщество, то чего тогда мы ждем? Сочувствия, разделения общей памяти с другими? Но что и с кем разделять, если это история про геополитическое противостояние?

Премьер-министр Израиля Биньямин Нетаньяху и президент Украины Владимир Зеленский посещают мемориал памяти жертв Бабьего Яра в Киеве, 19 августа 2019 года

Фото: Gleb Garanich / Reuters

Как вышло, что позиция стран Прибалтики, Польши и Украины, население которых активно участвовало в холокосте, трансформирует общеевропейский исторический нарратив?

Общая память о холокосте, которую условно можно назвать «западноевропейской» — это память о самом главном ужасе, главном преступлении нацизма. Если вспомнить резолюцию Европарламента, то важным моментом является исключение из нее упоминания авторитарных режимов. А к последним относилась почти вся межвоенная Европа, в особенности центральная ее часть: та же Польша, Прибалтийские республики, Венгрия.

Материалы по теме

00:01 — 27 ноября 2019

Нация на костях

Как голод 30-х годов помогает украинским президентам удерживать власть

В то же время украинская и польская работа с прошлым — это присвоение себе статуса жертвы. А поскольку ты утверждаешь этот статус, то ты перестаешь быть субъектом: это с тобой сделали, а не ты. Следовательно, история про холокост не твоя, поскольку для нее ты должен быть субъектен. Соответственно, кто ответственен за европейский кошмар? Два больших европейских монстра, условные «два тоталитаризма», на которых возлагается конечная вина, и это все вовне.

Это хороший вариант, потому что конечные виновники отсутствуют: они либо в прошлом, как Третий рейх, либо одновременно и в прошлом, и вовне, как СССР и Россия, являющаяся ее наследником. Более того, в такой трактовке можно сказать и о сложности своей истории. Но это все несопоставимо с происшедшим, потому что главные виновные названы. А поскольку мы докручиваем версию про два тоталитаризма, остальные сами оказываются жертвами. В этом смысле Россия, как ни странно, может через запятую и себя поставить.

И все же, почему украинские власти не отказываются от героизации националистов, участвовавших в холокосте, это ведь приводит к конфликту с той же Польшей и Израилем?

Отказаться от этого достаточно сложно. Это встроено в ту конструкцию национальной памяти, которая ознаменована правлением Виктора Ющенко и постмайданным периодом. Это в том числе и история про тех, кто мыслится ключевыми фигурами новой украинской истории, кто связан с представлениями о свободе, кто включен в национальный нарратив.

Причем я бы подчеркнул, что хотя проблемы и возникают с польским и израильским дипломатическими представительствами, претензии Польши — это не совсем те претензии, что звучат со стороны Израиля. Польское восприятие ОУН-УПА — это история про Восточную Галицию. Довольно заметны подвижки с двух сторон. Да, с украинской стороны заметно смягчение тех линий конфронтации, которые существовали также по Волыни.

Может ли тогда Израиль стать главным союзником России в войнах памяти?

Может, конечно, но в качестве единственного союзника он слаб. Во-первых, это все-таки несколько разные истории. Во-вторых, согласимся, что для тех моделей памятования, которые особенно актуальны в РФ, холокост не выступает в качестве центрального события, это расходящиеся версии. Не в смысле непримиримости, а в смысле разной расстановки акцентов. И в-третьих, важный момент.

Да, Израиль может стать союзником, но с одним-единственным союзником такие войны не выигрываются

Более того, ведь как раз по этой составляющей у польско-украинской с западноевропейской памятью о войне нет противоречия. Что здесь происходит? Я напомню знаменитое у Пелевина: «После того, как вину за начало Второй мировой войны окончательно перевесили на Россию, в прогрессивном дискурсе стала ощущаться необходимость повесить туда же и холокост».

Ведь о чем фактически говорит версия, ассоциирующаяся с польско-украинской стороной? О двух главных виновниках свершившегося. И с этой оптики холокост не отрицается, память о нем не нивелируется. Остается лишь назвать, кто запустил маховик тех событий, которые в конце концов привели к шоа (слово, которым на иврите обозначается холокост, — прим. «Ленты.ру»). И это два тоталитаризма.

Здесь у Польши и Украины есть пространство для переговоров и для маневра с целым рядом сил, в том числе с Израилем. Но не особенно оно есть у России. Тем более, что те обвинения, которые звучат чаще всего в адрес РФ, и те тенденции, которые ей приписывают, касаются реабилитации сталинского режима, мягкого отношения к памяти о том периоде. В этом смысле игра идет именно в этом пространстве.

Участники факельного шествия, приуроченного к 110-й годовщине со дня рождения Степана Бандеры в Киеве в 2019 году

Фото: РИА Новости

В то же время России невозможно игнорировать украинский национализм и агрессивную антироссийскую политику Киева. Какие инструменты может использовать Москва, «русский мир» еще имеет перспективы?

Когда мы говорим о «русском мире» и связанных сюжетах, то они не работают на большой европейский контекст, например, когда речь заходит о том, как российским инстанциям реагировать на подобное. Обращение к «русскому миру» — это локализация истории, Вторая мировая война стремительно превращается вновь в Великую Отечественную. В чем именно тогда состоит солидарность и в качестве кого мы на нее рассчитываем? Если в качестве части «русского мира», то да, для тех, кто соотносит себя с ним, это будет значимо, но для других это будет означать важность радикализации и усиления противоположной стороны, чтобы как раз не быть частью «русского мира».

И второй момент — это отсылка к внутренней политике Москвы. Я напомню, что с «русским миром» все очень сложно, и те темы, сюжеты и образы, звучавшие в 2014 году, очень быстро сошли на нет. Если актуализировать темы про ирреденты, собирания соотечественников, то это опять же ровно то, что будет работать на эскалацию ситуации, будет подпитывать украинскую версию истории. Да, с концепцией «русского мира» можно попытаться действовать цинично и инструментально, но это имеет соответствующую цену. Поскольку затрагивает очень важный выбор.

Про что идет речь? Про сообщество русских? Именно про русскую память? В этом же контексте возникает вопрос: а почему нас тогда волнует проблема холокоста? Если все это история про «русский мир», про жуткую войну, которая является памятью русских… Если цель исторической политики — свое сообщество, то это одна история. Но будет ли то, что может казаться убедительным и работающим внутри, работать или хотя бы иметь значение как ответ вовне, как другая версия, которая слышна и заметна?

Материалы по теме

10:23 — 24 января 2020

Ведь что важно с холокостом, обращаясь, например, к работам и выступлениям Алексея Миллера по политике памяти: это не просто история про чудовищное преступление и катастрофу, но и про общую память и общую трагедию для всего мира. В том плане, что все мы так или иначе виновны в происшедшем. Не «мы жертвы», а так случилось, что произошла катастрофа, жертвами которой стали другие. Она стала возможна в наших сообществах, мы допустили подобное. И это во многом история про ответственность, а не про наши жертвы, когда начинается бесконечный конкурс холокостов и геноцидов со всеми остановками, когда мы начинаем друг с другом мериться количеством погибших, насчитывать несуразные цифры, иногда звучащие от политиков.

Естественно, речь не про память о погибших, а про циничное использование прошлого. Ровно то, что мы очень четко можем наблюдать в популярных версиях исторической памяти, в польской или украинской. Это звучит достаточно громко и легко политизируется.

Очень соблазнительно объявить себя исключительно жертвой и начать требовать за свои страдания

И в этом смысле то, что мы видим в российском варианте, является той же логикой «изображая жертву», которая не про обесценивание страданий, а про их конкурс, когда повествуется о том, что это мы страдали больше. Для нашей ситуации в качестве универсально плохого объявляется Польша, которая в некоторых курьезных выступлениях грозит вытеснить нацистскую Германию, став чуть ли не очагом зла. При этом понятно, что для популярных польских версий существует ключевой мотив — Советский Союз и Россия давно выиграли конкурс на место главного злодея.

Вячеслав Молотов и Иоахим фон Риббентроп после подписания советско-германского договора о дружбе и границе между СССР и Германией 28 сентября 1939 года

Фото: ЦГАКФД

Но как реагировать? Может ли Россия предлагать какие-то альтернативные исторические образы жителям Украины?

Нужно попытаться, во-первых, уйти от симметрии, потому что на государственном уровне симметричность ответов мобилизует общество по другую сторону. Во-вторых, мне кажется, что было бы в большой степени полезным и важным не пытаться провозглашать какое-то единое высказывание об истории на уровне высших государственных лиц. В том смысле, что да, есть свои версии, свои видения прошлого, которые слышны от разных групп, но от тех персон, которые ассоциируются с государством, не должно быть одной правильной линии понимания.

Чем яснее, жестче, конкретнее высказывание, тем хуже оно работает. В конце концов, когда мы говорим о памяти, о ее сложности и примирении, и не только об условном русскоязычном населении Украины, а здесь четкую языковую границу мы не проведем, то для значительной части радикальная версия прошлого является неприемлемой. Или во всяком случае не очень приемлемой. Соответственно, то, что мы можем сказать о нынешней ситуации на Украине, это как раз попытки уйти от прежних конструкций, связанных с Ющенко и постмайдановским периодом.

Материалы по теме

00:01 — 10 мая 2019

Не хуже Бандеры

Украинские националисты и пособники Гитлера теперь тоже ветераны. Кто они и чем известны

Это медленный и тяжелый процесс с массой обязательств и тяжелых конфликтов. С российской точки зрения, мне представляется важным актуализация того, что речь идет об общей войне, об общем деле — о соединяющем. Если мы актуализируем историю исключительно про русскоязычных, то тогда получается опять разделение, история про разные войны. И опять возникает вопрос к нашей собственной памяти: что мы помним и празднуем, и является ли это тем самым моментом единства и борьбы за свободу?

Я подчеркну, при всех страхах и нелюбви, без левого наследия нам не обойтись. Мы говорим действительно о левой идее, о том, что соединяет нас — это борьба против нацизма, когда все мы оказались вместе

Какими бы мы ни были разными и какие политические цели и установки не существовали бы. А если мы начинаем рассказывать про память, объединяющую, например, исключительно русскоязычных, то мы локализируем ее до нашей культурной группы. Не особенно актуальное предложение для Украины.

Как России уйти от прежних конструкций?

Нужно искать то, что способно объединять: возможная асимметрия, гораздо большая открытость, демонстрация гибкости и неконфронтационности. Демонстрация того, что не мы ведем наступление в войнах памяти, не мы желаем объявить виновного. Напротив, именно мы говорим о сложном прошлом, о примирении, об общей победе. Нужно дать возможность присоединиться, а не обвинять виновных. Это то, где для нас существует возможность звучания. Отсюда проистекает и то, что работает.

Материалы по теме

00:21 — 16 июля 2016

00:01 — 30 сентября 2018

Мы можем сказать о тех действительно реально существующих опасностях, связанных с прославлением правых радикалов в той же Украине, этнонациональных групп. И более того, эти опасности важны для очень многих в самом украинском обществе. История про Бандеру для многих является не просто не близкой, она вызывает отторжение. Это неготовность принять его в качестве национального героя и ассоциироваться с ним. Соответственно, если выстраивать конфронтационную версию, то кто здесь «другой», в чем здесь опасность?

Речь не о том, что Бандера сам по себе является исчадием ада, или вся история ОУН-УПА таковая. Да, она сложна, да, она кровава. При всем при том, рассказать ее просто не получится, хотя однозначно, это не про героическое, не про то, чем можно гордиться и что можно прославлять. В лучшем случае можно сказать, что это история про сложность, запутанность, и про то, что вело к участию в гибели массы еврейских жителей. Вот что значимо.

Ведь неготовность жителей Украины ассоциироваться с теми позициями и теми взглядами, которые зачастую воспринимаются как позиция РФ, отнюдь не означает готовности целиком принять противоположное.

Мне кажется, именно асимметричность ответа позволит не усиливать противоположную сторону, поскольку существование двух опций ведет к простому выбору: «Вы кого любите: Сталина или Бандеру?» И что тут делать?

При этом понятно, что Бандера точно не герой национального прошлого для большинства жителей Украины, не идеал, не то, что они готовы прославлять. Смысл уйти от постоянно навязываемого выбора, где Российская Федерация, зачастую, начинает подыгрывать Украине. Но зачем помещать себя в эту ситуацию? Тем более, что даже для рационального человека будет большим искушением выбрать того же самого Бандеру.

Солдаты 3-го Украинского фронта маршируют по улицам Одессы после освобождения города в апреле 1944 года

Фото: Георгий Зельма / РИА Новости

И нередко выбирают, причем последствия мы наблюдаем чуть ли не ежедневно. Вспомнить хотя бы недавний снос барельефов Георгию Жукову в Одессе…

В этом смысле, если говорить про историческую политику, политику памяти, то Украине стоит сказать спасибо. Это как раз яркий, наглядный пример, на который можно просто смотреть и говорить: окей, если вы думали сделать так же, то не стоит, потому что вот к чему это приводит. И поэтому нужно преодолевать искушения продублировать, ответить в том же самом духе, нанести идентичный удар. Действительно, получается как в популярной присказке: вы хотите, чтобы было, как на Украине?

Нет, в этом смысле это история про принципиальную несимметричность, нахождение других логик и других ответов. История про то, чтобы обрести западноевропейских союзников в спорах о важных исторических сюжетах на Украине. Наша же попытка напрямую воздействовать вызывает как раз конфронтацию. Важно понимать, что массы, те же самые западноевропейские левые, не рассматривают советское прошлое и выбор между нацизмом и коммунизмом как историю про два тоталитаризма. Для них это принципиальный выбор. И то, что на Украине называется «декоммунизация», то есть избавление от советского прошлого, не вызывает у них никаких приятных чувств.

Попытка прямого противодействия Киеву со стороны тех же самых российских интеллектуалов будет вызывать противоположную позицию и восприниматься на Украине как вмешательство врага. Важно, чтобы альтернатива не воспринималась как голос России, а была позицией интернациональной, достаточно звучной.

В этом плане мне кажется важным вывод о русском и советском наследии: необходим выход за пределы российско-украинского спора, размыкание контекста. Потому что рамка конфликта как раз очень хорошо оправдывает любые радикальные действия украинских властей и активистов

С другой стороны, если действительно перспективы деэскалации приведут к нахождению компромисса между Москвой и Киевом, то голоса тех, для кого русское и советское наследие является своим, для кого это прошлое не внешней империи, которая пришла и что-то там навязала, станут слышнее в рамках самого украинского общества. Они, в тех же самых Одессе или Харькове, получат и больше возможности говорить и быть услышанными.

Сатанизации вопреки. Сергей Караганов о новой холодной войне и русской идее | В мире | Политика

Если прошлую холодную войну мы проиграли, то сейчас есть шанс выиграть, считает известный учёный-международник, декан и научный руководитель факультета мировой экономики и мировой политики НИУ ВШЭ Сергей Караганов.

Третья мировая по случаю

Виталий Цепляев, «АиФ»: Сергей Александрович, недавно вы опубликовали большую статью о том, что «развертывается новая холодная война», что «обстановка больше всего напоминает 1950-е годы». Но в самом факте встречи Путина и Байдена в Женеве многие увидели знак того, что кризис миновал и от края пропасти мы отступили. Не согласны?

Сергей Караганов: Конечно, нынешняя холодная война отличается от предыдущей. Но она сейчас только разворачивается. И градус враждебной риторики в последние годы едва ли не выше, чем когда-либо. Такой сатанизации нашей страны прежде не было. Стратегическая стабильность тоже довольно хрупка — из-за появления большого количества новых игроков и новых систем вооружений. И если в 1950-е годы война могла начаться скорее по желанию, то сейчас — скорее по случайности. Встреча Путина и Байдена действительно чуть-чуть разрядила обстановку, и это хорошо. Но ведь и в те времена у нас были встречи. Вспомните переговоры Хрущева с Эйзенхауэром в Женеве, которые почти ни к чему не привели.

Поэтому я пока не вижу особого улучшения, а вижу впереди очень трудный путь к построению нового мирового порядка. Мы имеем дело с яростной контратакой теряющего свои позиции Запада. И она будет продолжаться, пока не установятся новые балансы, пока Запад не привыкнет к своему новому положению. К тому, что он больше не гегемон — военный, политический, экономический и культурный.

— Главное, пишете вы, не ввязаться в большую войну. Пугать Третьей мировой стало модно, но её мало кто боится — ведь «победителей быть не может». Да и политики на самоубийц не очень-то похожи. Не согласны?

— Меня очень беспокоит эта точка зрения, широко распространённая у нас, да и в остальном мире тоже. Я это называю стратегическим паразитизмом. Мы привыкли жить без войны и считаем, что так будет всегда. Но повторяю: со всех точек зрения ситуация сильно напоминает предвоенную. И не потому, что кто-то собрался совершить самоубийство, атаковав Россию ядерными ракетами. А потому, что на нас пытаются давить всеми способами. И в условиях тотального взаимного недоверия любой конфликт может быстро привести к непредсказуемой эскалации… К тому же в прошлую холодную войну у руля государств стояли люди, пережившие ужас Первой и Второй мировых войн. Они хорошо знали, что это такое. Сейчас к власти пришло другое поколение, которое считает, что в войне ничего особенно страшного нет, да и не будет её, «всё будет хорошо». Мы паразитируем на том периоде, когда мы чудом избежали войны — во многом благодаря случайности и воле Господа Бога, который вручил человечеству ядерное оружие.

Сейчас Китай на нашей стороне, он является нашим гигантским стратегическим ресурсом. Он оттягивает на себя большую часть военно-политической мощи Запада.

— Вы утверждаете, что в новую холодную войну Россия вступает в хорошей форме и есть все шансы одержать в ней победу. Это почему?

— Во-первых, окончательной победы не бывает — любые победы могут оказаться временными и призрачными. У нас в России особенно богатый опыт «вырывания поражений из рук победы». Чего стоила предыдущая холодная война, когда мы, выиграв страшной ценой Великую отечественную, влипли на десятилетия в чудовищную гонку вооружений, которая нас и надорвала.

Но сейчас есть несколько факторов, позволяющих говорить о хороших шансах на успех. Первое: если прошлую холодную войну мы вели по сути на два фронта, то сейчас Китай на нашей стороне, он является нашим гигантским стратегическим ресурсом. Он оттягивает на себя большую часть военно-политической мощи Запада. Второе преимущество в том, что мы сейчас, конечно, небогаты, но все же народ относительно сыт, и мы не чувствуем себя убогими, как в поздние годы той холодной войны. Тогда значительная часть элиты и населения в России чувствовали себя неуверенно и виновато. Сейчас мы знаем, что правда на нашей стороне — это огромное моральное преимущество. И третье: нам противостоит гораздо более слабый Запад, а мы живем в гораздо более свободном мире, где возможности для маневра у стран намного шире. В том числе и потому, что мы освободили мир от западного ига, когда выбили из-под него его опору — военное превосходство, на котором зиждилось 500-летнее господство Запада в мировой политике, экономике и культуре. Но чтобы выиграть даже у такого слабеющего, но еще мощного Запада, нам нужно проводить правильную политику и внутри страны, и за рубежом.

Наконец, еще одно наше преимущество заключается в том, что Россия не имеет таких колоссальных обременений, как Советский Союз. СССР кормил полмира, а Россия, будучи его частью, кормила все союзные республики. Больше всего средств на душу населения в СССР получала Грузия, а больше всего средств в абсолютных цифрах — Украина. И неслучайно с утратой этих субсидий все они резко обеднели. Та же Украина до сих пор не вернулась к уровню 1991 года.

Русский флот у берегов Гавайев

— Вы упомянули гонку вооружений. После женевской встречи надежда на то, что Россия и США не ввяжутся в нее снова, окрепла?

— Я во всяком случае на это надеюсь. Ведь одно из наших преимуществ — это опыт поражения в прошлой холодной войне, когда мы ввязались в гонку вооружений абсолютно безнадёжно и бессмысленно, стараясь сравняться и даже перещеголять более богатого соперника. Чего стоило дурацкое понятие «численное равенство вооружённых сил» — паритет, к которому мы все время зачем-то стремились. Сейчас нам достаточно иметь эффективные вооруженные силы, способные нанести непоправимый ущерб противнику. Для этого нужно во много раз меньше средств, чем тратил Советский союз. Те системы вооружений, которые мы сейчас развертываем — гиперзвуковые, маневрирующие ракеты и боеголовки — они обесценивают триллионные вложения США, например, в авианосный флот. Так нужно действовать и дальше.

— Судя по всему, история с британским эсминцем у берегов Крыма далеко не последняя. Западные державы продолжат «проверять на вшивость» наших военных и политиков? И что делать в таких случаях — не замечать провокации или жестко отвечать, понимая, что это может привести к Третьей мировой?

— Надо расслабиться, не терять голову и чувство юмора в первую очередь. Идёт холодная война, в которой такие вещи всегда возможны. Провокации надо пресекать, более или менее жёстко. Но мы как-то не обращаем внимания на другие чудесные вещи, которые происходят вне наших границ. Недавно, например, наш славный Тихоокеанский флот провел мощнейшие стратегические учения возле Гавайев. Это была блистательная операция, которая ошеломила всех. Насколько я знаю, там просто ахнули, начались панические разговоры о том, что готовится новый Перл-Харбор и т.п. Правда, мы, в отличие от британских коллег, не нарушали ничьих границ, поскольку мы приличные люди. Но во многом мы делаем то же самое. Не тратя огромные деньги, мы можем при необходимости показать наши возможности… Когда наши подводные лодки неожиданно для всех, вспоров лёд, всплывают в Арктике и тем самым вдвое укорачивают подлетное время ракет — это такой нежный, дружеский жест, что ли? Да, мы, повторяю, действуем пристойно — и в идеологической, и в военной сфере. Но тем не менее, наши коллеги должны знать пределы и нашей толерантности.

Сколько продлится эта холодная война? Думаю, лет 10-15, хотя наверняка тут предсказывать сложно.

— То есть, если они еще раз подойдут близко к берегам Крыма, то их и потопить можно будет?

— Если нужно будет потопить — потопим. По крайней мере, наши партнеры, которые действительно ошалели от своих проигрышей и пытаются взять реванш, должны знать, что цена будет высокой. А какой именно — это уже наше дело. Пускай они мучаются и теряются в догадках.

Украина и пушечное мясо

— Как долго ещё Крым и Донбасс будут оставаться возможными детонаторами глобального конфликта? Смогут ли вообще Россия и Украина когда-нибудь помириться, стать добрыми соседями?

— Давайте начнем с другого вопроса: сколько продлится эта холодная война? Думаю, лет 10-15, хотя наверняка тут предсказывать сложно. Понятно лишь, как нам надо себя вести. Если будет выигрывать Китай — главный игрок в этой холодной войне, и у него начнется головокружение от успехов, то мы будем балансировать не в его сторону. Если, наоборот, Китай начнет проигрывать, то мы должны будем идти на гораздо более тесный союз с ним, чтобы не допустить выигрыша Запада. Поскольку Запад показал, что он делает, когда считает себя победителем — вспомним серию агрессий, цветных революций, дестабилизировавших огромные регионы мира.

Думаю, что нам нужно было чехов примерно наказать, а потом простить. А кто точно мог бы попасть в список враждебных стран — если мы очень хотим иметь такой список — это, конечно, Польша, Британия, прибалты.

Так вот, Украина — частный случай этого большого противостояния. Она была нужна Западу только для того, чтобы создать еще одну проблему для России, превратив украинский народ в пушечное мясо новой холодной войны. Но вопрос Крыма для России уже решен, да и Донбасс, очевидно, не сможет вернуться в свое прежнее состояние.

— То есть вернуться де факто в состав Украины?

— Он может вернуться на Украину формально, но реально — нет. Если же кто-то вновь решит взять его силой, тогда придется, видимо, не только разбивать украинскую армию, но и идти по сценарию Южной Осетии и Абхазии, признавать независимость ДНР-ЛНР. Или даже по сценарию Крыма… Но так или иначе, я не очень верю в долговременную сохранность нынешнего украинского государства. Украина безнадежна, как и многие другие бывшие советские республики. Она катится вниз. Посмотрим, что с ней будет дальше.

— Однако Украина в наш список недружественных государств не вошла, пока в нем только США и Чехия. А вот вы бы кого ещё включили в этот список, будь у вас такая возможность?

— Я бы и Чехию туда не включал — по-моему, их тоже подставили, спровоцировали, разыграли, как разыгрывают постоянно Украину и другие маленькие страны. Думаю, что нам нужно было чехов примерно наказать, а потом простить. А кто точно мог бы попасть в список враждебных стран — если мы очень хотим иметь такой список — это, конечно, Польша, Британия, прибалты.

Полусоюз с Китаем

— А в списке дружественных стран, если бы он был, кто бы мог оказаться?

— В первую очередь, Китай. Сегодняшние отношения России и КНР — это выдающееся достижение нашей и китайской политики. И один из самых больших геостратегических провалов Запада, который не просто позволил нам сблизиться, но и свел в состояние реального полусоюза. Кроме того, у нас дружественные и полудружественные отношения с большинством арабских стран, хорошие — с Ираном, прекрасные — с Монголией, Индией, да и со многими европейскими странами — Венгрией, Австрией, Италией. Вообще, уже просматривается водораздел, по одну сторону которого окажется «Большая Америка» (США плюс Северо-Западная Европа), а по другую — «Большая Евразия» (куда войдут и некоторые страны Центральной и Южной Европы). Большой вопрос, где при таком раскладе окажется Германия, за нее сейчас идет борьба.

— Говоря о Китае, вы называете его «почти союзником России» в противостоянии с Западом, делая оговорку, что «нам Пекин пока угрожать не собирается». Что значит «пока»?

— При внимательном анализе политики Китая и его военных приготовлений, приходишь к выводу: в обозримом будущем китайцы нам угрожать не собираются. Иначе зачем бы им так мощно перестраивать военную стратегию и военное строительство с сухопутного направления на морское, вкладывая большую часть своих ресурсов в космос, в военно-морской флот, но никак не в наземные силы? Бороться за расширение территорий они не собираются, они собираются оборонять свои юго-восточные и восточные рубежи. Но что будет через 10-15 лет, мы не знаем. Я допускаю, что китайская элита сделает стратегическую ошибку и пойдет по одному из традиционных китайских путей — строительству Срединой империи, окруженной вассальными государствами. Тогда у Китая возникнут гигантские проблемы, и не только с Россией. Ни Индия, ни Иран, ни Турция, не говоря уже про Японию — все великие державы Евразии этого не потерпят. Но если китайцы будут действовать разумно, то перспективы у наших отношений будут просто замечательными.

Первое и самое важное, что мы должны осознать: мы — народ-победитель, который побеждал всех великих завоевателей. И чингизидов, и шведского Карла, который завоевал пол-Европы, и Наполеона, и Гитлера. Другой такой нации в мире нет!

— На праздновании столетия КПК Си Цзиньпин обещал выстроить из китайского народа «стальную стену, о которую разобьет голову любой враг». Все-таки укрепление Китая, превращение его в новую сверхдержаву для нас скорее благо или риск?

— Иметь дружественную сверхдержаву — это гигантское благо. И я надеюсь, что мы не повторим ошибок европейцев, которые спрятались за спину США и продали им свой суверенитет, и теперь дорого за это расплачиваются. Зная русскую историю, психологию нашего народа и политического класса, я думаю, что мы свой суверенитет никому не продадим. Я надеюсь при этом и на мудрость китайского политического класса. Если бы я был китайцем, я бы не сделал никогда и ничего, направленного против России. И они пока так и поступают.

Народ-победитель

— Вы утверждаете, что коренная слабость России — отсутствие «устремленной в будущее идеологии». А в чём она могла бы выражаться?

— Первое и самое важное, что мы должны осознать: мы — народ-победитель, который побеждал всех великих завоевателей. И чингизидов, и шведского Карла, который завоевал пол-Европы, и Наполеона, и Гитлера. Другой такой нации в мире нет! Второе: мы нация не просто традиционных ценностей — мы за то, чтобы люди оставались людьми. А то, что предлагается новейшими идейными течениями с Запада — это превращение людей в нелюдей, в манкуртов, не имеющих пола и исторической памяти, не имеющих привязанности к родине, к своей культуре. Третье: мы — народ-освободитель. Мы освобождали Европу от Наполеона, от Гитлера, а сейчас освобождаем мир от западной гегемонии. И мы должны этим гордиться. А ещё мы — народ выдающейся культурной открытости, которому абсолютно чужд расизм.

Эти вещи и должны лежать в основе нашей наступательной идеологии. Идей на эту тему очень много, они предлагаются многими российскими мыслителями. Из них можно сформировать, а потом предложить обществу эту идеологию. Долгое время у нас бытовало вредное представление о том, что национальная идея, новая русская идея должна быть выработана снизу, что ее нельзя навязать. Но это было оправданием безделья или интеллектуальной импотенции, в лучшем случае. В монархических странах идеологию всегда вырабатывает государь и его окружение, в более сложных государствах — руководство и элита. Пока наше руководство и наша элита этого не сделали. Но судя по последней стратегии национальной безопасности процесс пошел.

— Помнится, еще при Ельцине ставилась задача придумать национальную идею. К этому даже Академию наук подключили — но толку было ноль. Можно ли искусственно создать идеологию, которую бы принял народ?

— В 1993 году я был руководителем одной из двух групп, которые готовили национальную идею. Тайно, в Кремле. Моя группа заседала аж в бывшем кабинете Сталина. Мы выработали идею, и она была очень похожа на то, что я сейчас говорю. Но тогда и общество, и элита не были готовы её принять. Мы вообще не знали, куда идем — мы просто хотели «войти в Европу». Многие считали тогда, что мы должны принять те идеи, которые существовали на Западе, как наши собственные, национальные. А сейчас общество дозрело. И даже, может, начинает перезревать. Я думаю, что требования выработки современной русской идеи лягут сейчас на благодатную почву. Её нужно лишь разрыхлять.

— В каком виде должна приниматься эта идея — в виде поправок в Конституцию?

— В Конституции многие идеи уже заложены, заложены они и в новой Стратегии национальной безопасности. Но до сих пор мы, за исключением нескольких выступлений нашего президента и отчасти министра иностранных дел, системно новую национальную идеологию не излагали. А это нужно сделать. А потом запустить на полную мощность государственные, партийные машины, чтобы «идеи овладели массами». Как это делалось всегда — другого пути здесь нет и не будет.

сохраним историческую память о героическом подвиге советского народа

2020 год Указом Президента России объявлен Годом памяти и славы в целях сохранения исторической памяти и в ознаменование 75-летия Победы в Великой Отечественной войне. Депутаты Мосгордумы подчеркнули, что память о Великой Победе – нравственный стержень, объединяющий разные поколения и слои нашего общества, а также рассказали о реализации программы «Памяти Московского народного ополчения» в юбилейный год.

Председатель Московской городской Думы Алексей Шапошников, фракция партии «Единая Россия»:

«2020 год – юбилейный, мы будем отмечать 75-летие Победы в Великой Отечественной войне. Ценой миллионов жизней наши деды и прадеды остановили фашизм, подарили мир и свободу будущим поколениям. Сегодня самая главная задача – сохранить историческую память о героическом подвиге советского народа.

В преддверии Дня Победы столица отдает дань памяти героям Московского народного ополчения. На защиту любимого города по зову сердца встали тысячи москвичей. Мирные горожане противостояли хорошо обученной немецкой армии. В военной летописи навсегда останется память о подвиге дивизий Московского народного ополчения, отстоявших столицу России и повернувших ход Великой Отечественной.

По инициативе Московской городской Думы с 2015 года реализуется патриотическая программа «Памяти Московского народного ополчения». Ее активные участники – ветеранские организации, молодежный парламент, школьные музеи, родственники ополченцев. Это большое движение навстречу друг другу, движение памяти, сохранения исторической правды, уроки любви к своему Отечеству.

Сейчас в Москве существуют памятники девяти дивизиям ополченцев. К юбилейной дате будет увековечена память всех 12 дивизий Московского народного ополчения первой волны, которые не были увековечены ранее. На месте закладных камней появятся памятники трем дивизиям Московского народного ополчения первой волны: 21-й дивизии Киевского района по адресу: Кутузовский проспект, 39, 18-й дивизии Ленинградского района на Ленинградском проспекте, 27 и 6-й дивизии Дзержинского района в Екатерининском парке.

Низкий поклон ветеранам Великой Отечественной войны. Это год славы и памяти о каждом из вас. На вашем примере мы воспитываем достойную молодежь, за которой – будущее России».

Заместитель Председателя Московской городской Думы, руководитель фракции партии «Единая Россия» в Мосгордуме Степан Орлов:

Заместитель Председателя Московской городской Думы Николай Губенко, фракция КПРФ:

«Тема Великой Отечественной войны и сохранения исторической памяти – святая для нас. Нам надо успеть еще раз сказать спасибо живым участникам войны, поклониться тем, кого с нами уже нет, почтить погибших.

У каждого из нас – глубоко личное, сокровенное отношение к Великой Отечественной войне, это целый пласт семейных воспоминаний. Наши отцы и деды – великое поколение, которому все мы обязаны жизнью, честью, достоинством. Я преклоняюсь перед этим поколением, которое сохранило и воспитало меня и других детей-сирот. Нас было тогда 19 миллионов.

Сейчас наше общество глубоко расколото. Оно не понимает, куда оно идет, у него нет внятных нравственных ориентиров. Нет моральных авторитетов, чье слово отзывалось бы в душах. И память о Великой Победе является, фактически, единственным оставшимся у нас нравственным стержнем, объединяющим разные поколения и слои нашего общества. Это та соломинка, за которую мы сейчас хватаемся, чтобы почувствовать себя единым народом.

Да, прошло 75 лет. А война еще кровоточит в наших душах. В них до сих пор живет память о погибших. Деды и прадеды смотрят на нас с фотографий «Бессмертного полка». Что они сказали бы нам сегодня?..

Если мы думаем об этом, значит, не все еще потеряно! Значит, мы не стали истуканами, поклоняющимися только богу наживы, не позволили выжечь из наших душ память о нашем советском прошлом, обо всем том, что составляло его основу – совесть, коллективизм, чувство локтя, идеалы справедливости.

У каждого – свой вклад в тему Великой Победы. Мой вклад – это спектакли и фильмы о войне – тема, которая сопровождает меня всю мою творческую жизнь. Так я отдаю дань памяти своим родителям, погибшим в войну.

Это выставка «Моссовет на защите Москвы», посвященная работе органов власти столицы в 1941 году, которая экспонировалась в течение нескольких лет в разных залах Москвы. Так я отдаю дань памяти руководителям нашего города, которые в самые тяжелые военные дни обеспечили нормальную работу всех сфер городской жизни – от оборонных задач до организации библиотек на станциях метро. Это тоже был профессиональный и человеческий подвиг.

Давайте еще раз почтим всех, кто приближал Великую Победу! Давайте будем достойны их подвига!»

Председатель комиссии МГД по безопасности, спорту и молодежной политике Кирилл Щитов, фракция партии «Единая Россия»:

Депутат Московской городской Думы Наталия Метлина, постоянное депутатское объединение «Моя Москва»:

Фото вверху страницы – mos.ru

Война, что это такое?

Война – это самое страшное слово во всех языках мира. Начиная с древнейших времен и по сегодняшний день, войны на Земле не прекращаются. От копий, стрел и щитов человечество пришло к самому страшному и разрушительному оружию – атомным бомбам, применение которых может уничтожить дом всего живого – планету Земля.

Но Войны не проходят сами по себе, их начинают люди. Группы, стоящие у власти, решают судьбы народов. Эти опьяненные силой и властью политики стремятся к мировому превосходству, не понимая самого простого и главного, что каждый человек на Земле любой национальности и любого цвета кожи имеет право на жизнь…

Каждый имеет право родиться, быть любимым своими близкими, расти, учиться, трудиться на благо своего народа, любить, родить и воспитывать своих детей. И пусть каждый, кто захочет взять в руки оружие, спросит у ребенка, хочет ли он войны. Дети всего мира говорят: «Нет войнам! Нет вооруженным конфликтам! Нам нужен мир! Нам нужна жизнь на Земле!»

Долгова Ирина, 6 класс

Здравствуй, Война!

Если честно, то я совсем не вижу твоего смысла… Зачем существует такое понятие, как «Война»? Огромное количество жизней было унесено. А из-за чего? Дети остались без отцов, жены без мужей, матери без сыновей, сестры без братьев… Разве нельзя было обойтись без этого? На мой взгляд, все вопросы можно решить мирным путем. Зачем нужны разрушенные здания? Целые города были стерты с лица земли в прямом смысле этого слова. Люди строят, а потом разрушают.

Я никогда тебя не видела вживую, но люди рассказывали, что ты, Война, — злодейка и воровка. Где ты живешь, где твой дом? Ты там, где насилие, где ссоры превращаются в скандалы. Ты можешь быть в разных местах одновременно. Но скажи: зачем тебе приносить столько горя ни в чем неповинным людям и зачем еще больше усугублять, что и так разрушается с каждым днем. Может, тебе все-таки стоит остановиться?

Воробьева Елена, 11 класс

Война – это горькие слезы, это смерть, разлука. Война, как воровка, она забрала много жизней людей, людей которые защищали всех нас, Родину. Наши защитники, не жалея себя, погибали от вражеских пуль.

Я точно знаю, что такое война, потому что мой папа был в Чечне. Тогда я была еще маленькой. Я точно помню тот день, когда он пришел домой. В нашем доме была радость, смех и слезы. До сих пор мы вспоминаем это. Он рассказывает все, поет песни.

Васильева Ирина, 9 класс

Война – это самая жестокая пора времени. Много людей погибло во время войны. Много юношей шли добровольцами в Красную Армию. Многие композиторы передавали свои чувства через свои произведения. Много поэтов посвятили этой теме свои стихотворения. Много фильмов было посвящено этому непростому времени, которое переживали наши предки.

Я ни разу не видела войну. Только когда мне был один годик, в то время была война в Армении, и оттуда мы бежали на Украину. У меня нет дедушек, они погибли на этой войне, защищая Родину!

Григорян Гермина, 8 класс

В этом году наша страна празднует 60-летие Победы. Во время войны огромное количество людей погибло и много пропало без вести. Война, я не хочу встречаться с тобой. Ты такая подлая, противная, мерзкая, приносящая горе всем. Многие дети остались без родителей… Война, ты не заслуживаешь уважения к себе. Ты была долгой и длилась с 1941 по 1945 годы. Мы хотели победить, и у нас это получилось. Русские не отступали и бились до последнего. У немцев была цель — победить русских, но наши разрушили их цель, и сами победили.

Сейчас мы не задумываемся об этом и не жалеем наших стариков. Но когда они рассказывают нам об этом, у некоторых из нас текут слезы, а у некоторых идут мурашки по всему телу. Некоторым это абсолютно безразлично, так как они в ней не участвовали, и за таких детей нашим старикам очень горестно. Давайте скажем: «Нет!» войне, и будем бороться за нашу страну. У многих из нас погибли на войне бабушки, прабабушки, дедушки, прадедушки. У многих старых людей погибли папы, мамы, старшие братья, тети, дяди, и все-таки давайте подумаем и поймем, как тяжело было нашим родным на войне.

Гамаюнова Мария, 6 класс

Война, ты самое ужасное, что я знаю. Я не хочу встретиться с тобой лично, но я знаю о тебе из книг, стихов, рассказов. Из-за тебя в 1941-1945 годах множество детей остались сиротами, почти каждая семья понесла потери родственников. Наши бабушки плохо знали слово «Папа» потому, что их отцы отправились защищать свою родину, и я надеюсь, что ты больше ни кому не дашь о себе знать!

Филиппова Даша, 6 класс

Война! Ужасное и страшное слово, приносящее людям одни несчастья и только горе!

Больше всего на свете хочется, чтобы тебя не стало. Чтобы ты ушла в темноту, подальше от нас, людей, желающих только счастья себе и своим детям. Многие россияне не понаслышке знают, что это такое. И многие из них хотят, чтобы то, что видели они, никогда не увидели глаза последующих поколений…

Но больше всего хочу, чтобы не рождались такие люди, как люди, устроившие такое, ради своих интересов, ради своего мелочного самолюбия. Будет большим позором, если Россия ввяжется в будущем в какой-нибудь военный конфликт…

…Для будущих людей от всего сердца желаю быть умнее, образованнее и лучше, чем люди, устраивающие такой ад на земле. Будьте предусмотрительнее и внимательнее, чем мы.

Андриенко Екатерина, 9 класс

Здравствуй, Война, пишет тебе ученик одиннадцатого класса. Я давно хотел написать тебе, рассказать о том, как мы – люди, относимся к тебе. Начну с того, что расскажу свое личное отношение. Я никогда не видел тебя, и считаю, что это к лучшему. Тебя часто показывают по телевизору, рассказывают о тебе. Вообще, вся твоя биография довольно интересна, ты очень умело меняешь обличья, но суть остается одна. Ты несешь смерть и разрушения. Неудивительно, что большинство людей боится тебя. В головах людей ты всегда ассоциируешься с тьмой, с черным дымом, смертью, руинами, горем, разрушающим огнем, безумством. Анализируя данные о тебе, у меня возник вопрос: люди боятся тебя, но сами зовут к себе. Почему? Ради чего ты приходишь вновь и вновь, унося жизни ни в чем не повинных людей? Люди сами отвечают на эти вопросы, но их ответы вызывают у меня удивление. Оказывается, твоей целью, точнее, целью тех, кто тебя приглашает, являются вещи, которые необходимы очень узкому кругу людей. Почему должны страдать остальные? Неужели нельзя обойтись без жертв? Нет, ты не такая, ты хочешь как можно больше крови и смертей, взрывов, выстрелов. Кстати, давно хотел спросить: у тебя нет сестры по имени Смерть? Нет? Странно, я думал, вы – сестры.

Война, ты страшна еще тем, что встретив тебя однажды, о тебе нельзя забыть. Мои дедушка с бабушкой до сих пор помнят тебя, несмотря на то, что время, прошедшее с момента вашей встречи, довольно велико.

Я считаю, что единственный враг, с которым необходимо воевать – это ты, Война!

Андрей Митрофанов, 11 класс

Война! Поверь, ты никому не нужна! Не встречались мы, и не очень-то хочется мне тебя встретить. Говорят, ты очень жестокая, суровая и голодная. Ты забрала моих близких, дедушек и бабушек в молодом возрасте. Ты лишила их детства. Знаешь, как ты рождаешься? Когда спорят две или более стран, то они начинают уничтожать друг друга, убивают ни в чем не повинных младенцев и детей. И эти страны объявляют войну. Слава Богу, что в нашей стране нет войны, что все спокойно. Хотя в других странах идет война, и туда едут молодые парни служить. К сожалению, многие не возвращаются. А если и возвращаются, то уже душевно травмированные. Никто не может понять настоящее определение слова «война» или сказать его, пока не побывает в горячих точках и не испытает огромные и тяжелые потери близких друзей. Если ты придешь в какую-нибудь страну, то вряд ли тебе обрадуются. На тебе выживают самые сильные, которые хотят жить. Ты меняешь людей! Они становятся жестокими, но знают цену жизни. Ты не приходи больше. Хватит с нас! Не травмируй людей. На письмо мое можешь не отвечать. Но! Варианты ответа: а) письменный, и б) устройте войну. Вариант «б» не выбирай! Удачи тебе ни в чём!

Гильфанова Джамиля, 9 класс

Война, ты вызываешь страх и гнев.

Маслов Дима, 6 класс

У Войны не женское лицо. У Войны лицо смерти. Война, ты несешь с собой боль и страдания. Ты унесла миллионы жизней. Ты сделала несчастными каждого второго на земле. Там, куда приходишь ты, уничтожается все живое и человеческое. Ты приносишь горе и разрушение, болезни и голод. Твои щупальца простираются на многие тысячи километров. Из-за тебя остаются дети сиротами, жены без мужей, матери без сыновей.

Тебя не должно быть.

Нет Войне! Нет оружию!

Нет деньгам, полученным за торговлю и производство оружия!

Петрова Анастасия, 6 класс

Война, ты нам не нужна! Приходя, ты уносишь много жизней, лишаешь людей близких и любимых, убиваешь много талантов, разрушаешь города. Ты отбираешь у людей все, что им дорого. А в чем виновны они? Война, ты жестокое явление, с которым ни один из нас не хотел бы столкнуться! Ты нам не нужна!

НАМ НУЖЕН МИР!!!

Саврова Марина, 9 класс

Жестокая, ненавистная Война!

Я лично не знакома с тобой, но мне достаточно того, что я знаю о тебе из книг и из рассказов моей бабушки. Я не желаю встречи с тобой, Война, потому что после тебя остаются только слезы и горе, боль и разочарование.

Я ненавижу тебя, Война! Мне противны все люди, которые разжигают великий Огонь Войны. А ведь именно в этом Огне сгорают человеческие мечты, жизни и судьбы! Ну, а больше всего мне противны люди, которые фанатично следуют за тобой, которые обожествляют тебя, Война! Ведь эти люди не живут в нашем мире, они живут в мире, где главными ценностями являются не героизм и патриотизм, а в мире, где ценятся злость, ненависть, жестокость и коварство.

Разве не доказала тебе Вторая Мировая Война, что ты слаба и ничтожна? Разве не убедил тебя героизм наших мужиков, труд детей и женщин в том, что ты никогда не сможешь одолеть мир и спокойствие на нашей планете?

А сколько горя ты принесла людям! Не ты ли сиротила детей, лишала верных жен их мужей, разлучала влюбленных, лишала любящих матерей их ненаглядных чад? Но самое обидное то, что ты совсем не думала о последствиях!

Как бы не старалась ты разжечь свой Огонь в Ираке и Пакистане, в Чечне и Афганистане, тебе никогда не удастся сделать этого, никогда не удастся разлить мрак по всему свету, у тебя никогда не получится полностью заполнить сердца людей жестокостью и коварством. НИКОГДА! И я, как представитель молодого поколения заявляю тебе: «Нет места на Земле такому коварному и злобному существу – Войне!»

от Фурсовой Нади, 6 класс

Я пишу тебе, Война. Я не могу сказать тебе ничего хорошего. Ты безжалостная убийца. Ты уносишь жизни тысяч людей и не думаешь, как плохо тем людям, которые потеряли кого-то. Ты бездумно можешь отнять ребенка у родителей и не догадываешься, как они страдают. Для них цель жизни это – дети, и, когда цель умирает, самому не хочется жить. Над нами и сейчас висит война. Иногда кажется, что тебе нравиться смотреть, как умирают люди, как по ночам матери не спят, а только плачут по потерянным детям. Ты как будто специально несешь раздор между нами. Ты живешь в каждом из нас, и виновата не ты, а человек, который не смог удержать тебя, для которого единый способ жить – это воевать. Такой человек не может жить с чистой совестью. И если его не терзает вина за смерть других, его и вовсе нельзя назвать человеком. Он – воплощение войны, всего самого плохого. Такому человеку, нет, Войне, ведь по другому его не назовешь, не знакомы человеческие чувства, как сожаление и сочувствие. Мне больше нечего сказать, лишь пожелать, чтоб таких людей не было вовсе.

Ефимова Настя, 7 класс

Войне!

Война, хочу сказать тебе прямо в лицо. Ты была долгая, страшная и мучительная, и я не хочу, чтобы ты повторилась. Как нам сказали сотрудники музея: «Люди не наедались, не высыпались, им было тяжко».

Лаврентьев Сергей

Война! Ты страшная и ненужная! Ты уносишь жизни людей. Из-за тебя люди лишаются своих близких и дальних родственников, лучших друзей и просто знакомых. Из-за тебя многие теряют свои жилища. Самое страшное то, что маленькие дети и подростки, увидев тебя, живут с этим грузом всю жизнь. Нарушается психика, нарушается все. Начинает присутствовать настоящий страх, люди постоянно живут в опаске, как бы не пережить тебя еще раз.

В моей семье ты тоже многое изменила. Ты забрала жизни моих дедов и прадедов. Мои родители лишились любви и ласки с их стороны. Ты убила моих родственников.

Я тебя ненавижу! И если бы у меня появилась возможность загадать желание, и оно бы обязательно сбылось, то я загадала бы, чтобы никогда больше не было войны. Чтобы на планете всегда царил мир и добро побеждало зло.

Мошкунова Елена, 10 класс

Война! Что это такое? Какой страшный смысл хранит в себе это слово? Я хочу, чтоб ты больше не повторялась. Когда ты началась, ты унесла очень много жизней. Из-за тебя пострадали дети. Многие из них потеряли родителей. Я не хочу больше выстрелов. Я хочу, чтоб ты, наконец, кончилась, а на Земле воцарился мир.

Война! Я не хочу о тебе слышать. Многие люди отдавали свою жизнь за детей. Этим людям нужно поставить почетные памятники. Война! Ты уничтожила очень много городов, деревень. Ты длилась в 1941-1945 годы. Я хочу, чтоб не проливалась кровь других людей, а дети больше бы не видели этой крови, ужаса. Война! Ты принесла большое горе, но наши деды и прадеды смогли противостоять тебе, они уничтожили фашизм.

Фиохин Антон, 5 класс

Я бы не хотел, чтобы в мире была война. Я думаю, что война — это жестокий мир, который нельзя описать с хорошей стороны. Война замедляет развитие экономики, ухудшает жизнь людей. Русские солдаты совершали в войну героические поступки, прославляли свою Родину. А если бы была в мире война, сейчас не было бы ни природы, ни людей, и возможно даже не существовали мы. Если войну выразить в музыке, то это грубый бас: свист пуль, пушек, взрывов, все это передает страх. Я хочу, чтобы был мир, светлое небо и яркое солнце.

Киреев Михаил, 7 класс

Мясорубка – это и есть война.

Алексей, 6 класс

Здравствуй, война. Мне семнадцать лет. Важнейшей проблемой для человека на протяжении всех веков его существования остается отсутствие мира в нем самом. Мне очень жаль, что я живу в веке, в котором насилие и зло становится повседневностью. Поэтому я хочу, чтобы ты исчезла. Никому еще ничего хорошего не дала ты.

Кузнецова Евгения, 10 класс

Война, я обращаюсь к тебе без всякого уважения. Весь мир в гармонии, но как только на Земле появилась ты, все сразу изменилось: и земля, и люди. Ты всегда несешь с собой зло, разрушение, смерть и мрак.

А я хочу, как и дети нашей планеты СОЛНЦА, РАДОСТИ, ТЕПЛА, СЧАСТЬЯ!

Война! Исчезни из нашей Вселенной!

Мельников Сергей, 7 класс

Война! Зачем ты уносишь столько человеческих душ? Зачем ты заставляешь плакать миллионы матерей? Ты устраиваешь побоища из-за пустяков. Зачем? В тоже время ты, Война, объединяешь народ, сплачиваешь его.

Ты – великая богиня, о которой пишут великие писатели и рассказывают те, кто побывал и выжил на твоем кровавом пути. О тебе вспоминают с ужасом. Но не кажется ли тебе, что ты слишком озверела и беспощадно губишь людей? Все хотят, чтобы ты ушла и никогда больше не приходила.

Уходи, Война! Уходи!

Семенов Алексей, 7 класс

Война, ты очень жестока. Я хочу сказать тебе: «Нет». Потому, что ты унесла много жизней. И из-за тебя страдает много людей и их родители. Я не хочу больше слышать выстрелы. И я не хочу, чтобы ты повторилась и опять унесла миллионы жизней. Война, в те годы, когда ты была, люди сами умирали от голода. Если им везли хлеб, и он не приходил, тогда люди и гибли.

Война, я не хочу о тебе слышать. Из-за тебя некоторые дети остались без родителей, а многие умерли. Многие люди отдавали свою жизнь за жизнь других. И этим людям надо поставить памятник. Война, ты уничтожила много разных стран. Война, ты длилась с 1941 по 1945 годы. Какой страшный смысл хранит Война.

Я хочу, чтобы на Земле воцарился мир и чтобы не проливалась кровь других людей. Война, я не прощу тебя за то, что из-за тебя умерли чужие родители, родственники, прадеды.

Фиохин Илья, 5 класс

Здравствуй, Война! Как ты надоела всему человечеству! Сколько жизней ты унесла, сколько крови попроливала ты на полях боя, сколько судеб было разбито твоими грязными деяниями! Какая же подлая ты, которая содействует властолюбивым правителям и бесчестным политикам! Все, кто когда-либо встречался с тобой, проклинают тебя, с ненавистью вспоминая день злосчастной встречи с тобой. Все боятся и избегают тебя.

Что ты делаешь, Война, чего ты хочешь добиться?! Ты уничтожаешь целые народы, истребляешь национальности, разводишь братоубийство, разрушаешь семьи…

И сколько силы и мужества требуется людям, встретившим тебя, чтобы прогнать тебя от себя, своих родных и близких, от своего края, своей Родины! И счастлив тот, кто не видел твоего лица.

Война, исчезни с лица Земли! Ведь все презирают тебя. И никому нет пользы от тебя.

Сластенко Игорь, 9 класс

Обращаюсь к тебе, Война, не с уважением, а с презрением. За то, что ты бесцеремонно вторглась в наши дома, неся хаос и разрушение. Все те страдания, которые ты причинила, мы никогда не забудем. Вспоминая эти события, мы будем проклинать тот день, тот год и тот час, когда ты пришла в наши города. Не забудем тех людей, чьи жизни ты унесла, не забудем тех героев, которые шли против той вражеской силы, которой ты руководила своей железной рукой. Ты виновна в смерти тысяч человек, ты и никто другой. Ты убивала детей и стариков, ты не щадила никого, так почему мы должны тебя уважать? Помнишь ли, когда они погибали? Знаешь ли ты, кто они, кем они были? Это простые люди, которых ты вынудила сражаться, мирную жизнь они променяли на жизнь в окопах и землянках. Помнишь ли ты тех людей, которых отправила в концентрационные лагеря? Какое ты имела право тысячами сжигать людей? Все те, кого ты убила ни в чем не виноваты. Они не хотели того горя и ужаса, который ты принесла. Те дети, которые остались без родителей, те родители, которые остались без детей, все винят в смертях своих близких только тебя, Война. И в эти мирные дни мы говорим тебе нет, Война!

Ларькова Арина, 7 класс

Я лично не знакома с тобой, Война, но мне достаточно того, что я знаю о тебе из книг и рассказов моей бабушки. Война – это страшное слово, потому что ты имеешь страшные последствия, к примеру: Война в 1941-45 годы, когда фашист Гитлер напал без объявления Войны на Советский Союз. Это была Вторая Мировая Война. Тебе ее не хватило, потому что сейчас в других странах идет Война. Из-за тебя погибло много русских людей и много других, но не известно, сколько еще погибнет, но не хотелось бы, чтобы погибло. Я на это надеюсь. И я, как представительница молодого поколения, заявляю: «Нет места на земле такому ничтожному и злобному существу – Войне!».

Малова А., 6 класс

Война.

Одно лишь слово навевает ужас на тысячи людей. Воспоминания о войне у людей, переживших ее, навсегда останутся яркими и четкими. Старики вспоминают это с жаром, как будто это произошло только вчера. Плохое долго забывается, а война никогда. Многие люди не понимают, какой вред может принести людям война. Я думаю, что война – это самое страшное бедствие, которое только может произойти (из всех бедствий, которые возникают по вине людей). Только у нас из-за того, что государство согласилось воевать, миллионы людей оставались без дома, без еды, работы, без семьи, потому что война уносила все, что только могла, никого не щадя — ни взрослых, ни детей, ни пожилых людей. Из-за нужды воевали не только молодые, но и люди, находящиеся в преклонном возрасте, все были готовы умереть за свою Родину. Погибали миллионы людей, ни в чем не виноватые. Родители ждали своих сыновей, но многие так их не дождались. Но все же война объединяет людей к победе, ставит перед ними одну цель, сплачивает людей, как будто стирает из памяти все обиды и ссоры, призывая держаться вместе. И люди держались, превратившись в одно целое, каждый был за себя, но в то же время и за всех. Я думаю, что чтобы победить, важны не только физические и материальные возможности, но и единство людей, их вера и надежда на победу и на самое лучшее. Наверное, только поэтому наша страна, одна из многих, одержала победу в сложной и нелегкой борьбе. Ее последствия были ужасны, но люди вздохнули с облегчением, и все трудности, по сравнению с трудностями, происходившими во время войны, казались пустяковыми.

Давыдова Елена, 8 класс

Я пишу тебе, войне. Я хочу сказать, что твои поступки очень плохие. Никогда война не приносила счастья, только горе и беды. Вспомни, сколько славных городов ты разрушила, сколько великих государств пало в войне. Ты сеяла свои плоды везде: в Чечне, в Беслане, в Ираке. Ты сеяла плоды, а мы их пожинали. Ты унесла жизни миллионов людей. Террористы – твои дети, они продолжают твое ужасное дело. Вспомним историю — сколько войн выдержала Россия: Первая Мировая война, Вторая Мировая война, Русско-Турецкая война.

Я хочу сказать, что война – очень страшное дело. Я хочу, чтобы война больше никогда не повторялась.

Юлина Александра, 7 класс

Война… Слушай, я не знаю, каким словом тебя назвать, чтобы меня не исключили из лицея…

Я все понимаю… Некоторые вопросы уже нельзя решить мирным путем. Но! Не настолько кроваво-беспощадной ты должна быть.

Ты убийца. Существует множество примеров в истории, когда война была бесцельной. Ничего не ясно с тобой. Ты о людях подумай. Сколько же миллионов Ломоносовых, Пушкиных, Лермонтовых и Достоевских погибло из-за тебя! Только представь, сколько сыновей не вернулось к своим матерям, сколько отцов не вернулось к своим семьям, сколько девушек потеряло женихов!

Да, я согласна, что некоторые цели оправдывают средства. В войне этой целью становится охрана территории, защита суверенитета становится долгом чести перед Родиной, защитой ее границ от неприятеля. Однако весь фокус заключается в том, что мудрый правитель попытается разрешить все конфликты мирным путем, путем компромиссов.

Я боюсь тебя. И не дай Бог так случится, что начнется Третья Мировая война России с кем-нибудь из государств… Я встану, …встанут, слава Богу, все мои друзья и знакомые… Я очень хочу на это надеяться, так как именно из-за тебя проявляются истинные черты характера человека… Может быть, это хорошо. Ты узнаешь, кем является на самом деле твой друг – трус ли он, может ли он оставить в беде своего «лучшего друга» и не будет ли он прикрываться красивыми фразами, или же отдаст последнюю рубаху, чтобы друг не замерз, закроет друга грудью от летящей в него пули… Да, это верно.

На свете существует настолько много вещей, которые необходимо сохранить, оградить от тебя, начиная просто красивым цветком и кончая улыбкой матери своему новорожденному ребенку. Сколько невинных людей страдает из-за тебя! И их не интересует политика, причины войны… Они хотят просто жить. Жить в любви, согласии, мире. Жить без тебя, Война. Прекрасно жить… и я… Я отношусь к таким людям.

Степанова Ольга, 11 класс

Война! Это мое письмо тебе с протестом. Войны были, да и сейчас есть. Но поверь, ничего хорошего от этого еще не было. Каждый раз, когда ты где-то есть – это большое горе. Ты приносишь с собой раздор, месть, зло, кровопролитие, смерть. Своим приходом ты наводишь страх на людей, которые не виноваты в том, что то или иное государство хочет решить свои проблемы с помощью Войны.

Есть много примеров крупных войн: I Мировая война, II Мировая война, Великая Отечественная. Страны, участвующие в этих войнах, потеряли немало людей. А какой ущерб нанесли Войны: разрушенные города, упавшие духом люди… Разве этого мало перечислить, чтобы сказать тебе: «Уйди!». Войны никогда не принесут с собой ничего хорошего. Люди никогда не будут рады, что наступила Война.

Хочется привести случай в пример, когда люди, которые были в Ленинграде в период Великой Отечественной войны, голодали. Матери погибали, их дети оставались одни, когда в домах не было ни крошки хлеба. В город не могли привезти продукты, т.к. город был блокирован фашистами. Из города нельзя было уехать, никакой помощи передать тоже нельзя. Люди гибли, гибли дети. А ведь они простые люди, которые никогда не воевали, которые просто каждый день занимались своими обычными делами. И вот так в один всего лишь день решилась их судьба.

Война – ты жестока. Люди, поддаваясь твоему влиянию, ожесточают свои сердца. Пытаясь что-то завоевать, они убивают, терроризируют народ, берут пленных.

В общем, это все, что я хотела написать. Война – бессмыслица. Люди не до конца осознают, что Война – это зло. Но здесь вроде всё, что я думаю об этом.

Иванова Лена, 9 класс

Война, я знаю о тебе только из рассказов старших, из прочитанных книг и художественных фильмов. Но даже эти знания наводят на меня ужас и страх перед тобой.

Война, ты гибель невинных людей, природы. Ты уродуешь землю, выжигаешь леса. Война, ты катастрофа всей Земли. Ты забираешь из жизни лучших людей, смелых и отчаянных, которые, не задумываясь, отдают свою жизнь ради жизни других. Я ненавижу тебя и хочу, чтобы люди жили в мире и никогда не знали тебя. Война, ты кровожадный хищник. Мы против тебя. Да здравствует жизнь и мир!

Фисенко Ксения, 6 класс

Война, ты принесла горе и слезы. Ты постучалась в каждый дом, принесла беду в семьи. Ты отняла сыновей у матерей, жен лишила мужей, а детей оставила без отцов. Не было дома, которого бы ты не коснулась своим черным крылом. Тысячи людей прошли сквозь твое горнило, испытали ужасные мучения, но они выстояли и победили тебя. Победили тебя – самую тяжелую кровопролитную войну, перенесенную до сих пор человечеством. Ты в памяти всплываешь страшным воспоминанием. Но ты всегда будешь напоминать о несломленности духа, мужестве, стойкости, дружбе нашего народа, наших солдат. Каждый день мы слышим о тебе, читаем о тебе. Ты – это прежде всего смерть. Ты унесла безвозвратно миллионы жизней, принесла многим тяжелые увечья. Живые помнят имена погибших, помнят Победу над тобой, добытую кровью. И в память о тех, кто не вернулся, мы любой ценой сохраним мир и не дадим тебе родиться вновь.

Я, как и все мои ровесники, не знаю тебя. Не знаю и не хочу знать тебя, проклятая война!

Павлов Андрей, 8 класс

Здравствуй, Война!

И не надоело тебе? Сколько лет на свете живешь и все никак не уймешься. Сколько можно причинять боль? Ты разве не знаешь, сколько людей из-за тебя полегло, сколько слез выплакано, и сколько осталось сирот и калек. Ты, как черная дыра, всё втягиваешь в себя: дома, людей, народы …

Война! Ты самое страшное и нелепое зло, какое есть на свете! Вспомни и посчитай твои разрушения, смерти и оставшиеся жизни. Чего больше?

Каждый человек в мире знает, что такое война. И двадцать лет назад, и сто, и двести, и три тысячи…

Это плач, смерть, руины, голод, боль. Все человечество боится тебя, ты никому не нужна. Неужели ты еще этого не поняла? Ты думаешь, что после того, что ты наделала, тебя еще кто-то ждет? Припомни Вторую Мировую (так тебя в 1939-1945 гг. называли) или Чеченскую. Чтобы понравиться, ты используешь все методы: становишься минной, засадной, террористической, платишь за смерть деньги, даешь богатство. Ты всегда убивала невинных, но сейчас ты перешла все границы. Решила понравиться?! Тебя возненавидели еще больше!!!

Тебя на Земле не ждут. Уходи!

Бубнова Екатерина, 11 класс

Война! Ты слезы жен и матерей, которые ждут и боятся получать письма. Война! Ты горький пот и кровь, и после каждого твоего боя уменьшаются списки солдат. Война, за победу над тобой нашему народу пришлось заплатить слишком дорогую цену – несколько миллионов погибших, и среди них – более половины молодых; каждый из них мог прожить долгую, может быть, счастливую жизнь, стать ученым, поэтом, врачом, уважаемым на работе мастером своего дела; создать семью, улыбнуться первому произнесенному его ребенком слову, радоваться, негодовать, надеяться …, в общем, жить. И все это было оборвано и растоптано Войной.

Война, ты пробуждаешь ненависть к злу, к уничтожению и смерти. Ты – погибшие молодые жизни! В России каждая семья знает, что такое Война. Война, ты школа жестокости и грубости, где солдаты сидели не за партами, а в мерзлых окопах, и перед ними были не учебники, тетради и учителя, а снаряды, пулеметы и ползущие на них вражеские танки. Я тебя ненавижу, и все мои друзья, весь мир против тебя! Война, ты не нужна нам!

Не приходи к нам!

Акрамов Рустам, 6 класс

Будь ты проклята, война!!!

Сколько невинных жизней ты унесла, сколько душ ты сгубила. По любому поводу и без него, ты готова открыть свою огненную пасть и поглотить все, что попадается тебе на пути. Ты беспощадна и безразлична ко всему.

Война – это самое большое горе и самая большая ошибка, совершенная человечеством.

Даже одна жизнь, забранная тобой, это ужасно и неправильно. А как быть с теми миллионами загубленных жизней, с теми людьми, которые никогда больше не услышат соловьиную трель, не будут любоваться закатом солнца, не увидят лица своих близких и друзей. А рана, нанесенная тобой тем людям, которые потеряли из-за тебя друзей и близких, незаживляема. Она будет вечно болеть, и напоминать о себе. Война – ты ужасна! Ты голодный зверь, никак не могущий насытиться, никакого горя, боли, страданий не хватает тебе, чтобы успокоиться и перестать приносить горе и страдания людям.

Всю историю человечества ты сытишься жизнями людей – и никак не можешь насытиться, и, по всему видимому, никогда не сможешь насытиться и остановиться.

Ты коварна и гнусна, алчна и противна.

Люди, опомнитесь!!! Разве нужны вам эти горе, страдания и многое другое. Сами себе вы приносите ужасное событие, под названием война. Даже сейчас, в ХХI веке, в веке высоких технологий и демократии, ты продолжаешь уносить жизни и причинять людям страдание.

Люди, опомнитесь!!!

Мы должны остановить этого зверя, пока не поздно, пока он не разинул свою огненную ядерную пасть и не поглотил все человечество.

Люди, опомнитесь!!!

Пока не поздно…!!!

Золин Андрей, 11 класс

Война – я не знакома с тобою лично. Ты унесла с собой не один миллион людей. Из-за тебя, Война, мужчины воевали, женщины помогали фронту, дети шили военным теплую одежду. Люди голодали, умирали. Война, ты заставила Ирак воевать с Америкой, Чечню с Россией, Афганистан с Америкой, Вьетнам с Америкой, Японию с Америкой. Страны воевали и хотели получить земли, полезные ископаемые. В России после революции шла гражданская Война «богатых с бедными». Война – ты тяжелое время для Народа. Война, знала бы ты, сколько мук принесла Великая Отечественная война… День победы (9 мая) отмечается ежегодно, как всенародный праздник в день памяти по погибшим. Видишь, Война, какая ты ненавистная, жестокая, никому не нужная штука.

Война, смерть, горе – неразлучны.

Серебрякова Вика, 6 класс

Кто ты? Зачем ты? Для чего? И, пожалуйста! Больше не надо!.

Топчу Михаил, 9 класс

Я хочу, чтобы война никогда не приходила к нам. Ведь война – это несчастье, беды. Много людей погибают. Хоть бы никогда не приходила.

Живайкина Анастасия, 8 класс

Война – имя собственное.

Здравствуй, Война! Как поживаешь? Где последний раз была? Не в Ираке, случайно? Ты у нас давно не была. И, надеюсь, будешь не скоро. Сколько ты жизней уносишь? Зачем ты приходишь? Получить земли, поработить ни в чем не повинных людей? Жажда власти, вот что тебя порабощает. Ты портишь людей. И ты не знаешь сладкой свободы. Тебе это не дано. Не считай себя великой, ты ей никогда не станешь. И мир, который ты устраиваешь, долго не держится. Опять ты его портишь. Чем тебе не нравится свобода? Чем ты ее так не любишь? Наверное, ты ее не понимаешь. Война, ты злой и плохой человек. Ты никогда не поймешь людей, если ими не станешь и не переживешь весь ужас, который ты несешь. Узнай людей, на Земле везде будет мир.

Артамонова Юлия, 9 класс

Я думаю, что с войной нельзя бороться. Ее можно не начинать. Тогда численность населения на планете увеличилась бы во много раз. И потом, от войны лучше становится только редким людям.

Кудряшов Сергей, 6 класс

«Исторический аргумент» и моральное обоснование российской внешней политики

О нарастающей значимости исторической проблематики говорит даже самый беглый тематический поиск по официальному сайту Министерства иностранных дел: в 2012 г. по запросу «истор*» находятся 492 новости, в 2013 г. — 493, в 2014 г. — 779, в 2015 г. — 715, в 2016 г. — 678, за 2017 г. — 747 новостей. Рубежным стал 2014 год, а именно — события «русской весны», которые привели к некоторой идеологизации внешнеполитической риторики и усилению акцентов на применении «мягкой силы». Однако можно говорить и о влиянии внутриполитических тенденций, а именно «консервативного поворота», когда проблемам исторической памяти стало придаваться повышенное значение. Возрастающий общественный интерес к прошлому наблюдается не только в России: о «мемориальном буме» в странах Европы и Америки говорят с конца 1980-х годов. Он рассматривается как следствие трансформации институтов позднего модерна, когда утрата телеологической перспективы (крушение «больших нарративов» по Ф. Лиотару) восполняется повышенным вниманием к собственной истории.

В России с середины 2010-х годов историческое прошлое стало превращаться в одно из оснований макрополитической идентичности, в своеобразную квазитрансценденцию (в той логике, которая развита у Каспэ), позволяющую выработать язык разговора об общих ценностях и легитимировать современное политическое устройство, на что обратил внимание одним из первых Л. Бляхер. Например, в Стратегии национальной безопасности 2015 г. отмечалось: «Основой общероссийской идентичности народов Российской Федерации является исторически сложившаяся система единых духовно-нравственных и культурно-исторических ценностей». В число таких ценностей входят «историческое единство народов России, преемственность истории нашей Родины». Характерно, что центральное место в выступлениях президента В.В. Путина на историческую тематику занял тезис о тысячелетней непрерывной истории России, который в свою очередь отсылает к государствоцентричному нарративу. Даже утверждение ценности патриотизма, объявленной «национальной идеей», происходит преимущественно через обращение к той истории, которая связывает всех нас.

Подобное усиление значимости исторической памяти не могло не повлиять на формирование российского внешнеполитического дискурса, под которым мы понимаем совокупность речевых актов тех, кто обличен правом представлять Россию и выступать от ее имени. Тем самым производится автономное семиотическое пространство, обладающее внутренней связанностью и воспроизводящее определенную социальную онтологию. Именно здесь происходит саморепрезентация российской внешней политики как перед внутренней, так и перед внешней аудиторией, кристаллизуется желаемый образ страны, обосновывается проводимая стратегия, а также формируется коммуникативное пространство для развития сотрудничества.

В контексте внешнеполитического дискурса обращение к прошлому зачастую направлено на то, чтобы возвещать о достижениях России и ее вкладе в формирование стабильных международных отношений. История призвана играть роль трансценденции, однако собственно вопрос ценностей обходится стороной, что ослабляет, на наш взгляд, общий призыв, ведь из самого факта что когда-то Россия или СССР что-то сделала нет никаких прямых и обязывающих практических следствий для сегодняшнего дня. Вопрос здесь именно о признании роли и морального авторитета современной России. Однако при доминировании военной метафорики в концептуализации самого поля исторической памяти стремление утвердить собственную идентичность затрудняет формирование общих пространств памяти и выстраивание диалога ввиду либо нечувствительности к нюансам восприятия прошлого в стране-партнере, либо угрозы столкнуться с обвинениями уже со стороны российской аудитории в «сдаче прошлого». Несомненно, расширение языка, говорение о совместном прошлом, более отчетливая апелляция к совместным ценностям и ориентация на создание совместных пространств памяти смогли бы, на наш взгляд, усилить эффективность использования «исторического аргумента» с точки зрения морального обоснования ведущей роли России на международной арене.

О нарастающей значимости исторической проблематики говорит даже самый беглый тематический поиск по официальному сайту Министерства иностранных дел: в 2012 г. по запросу «истор*» находятся 492 новости, в 2013 г. — 493, в 2014 г. — 779, в 2015 г. — 715, в 2016 г. — 678, за 2017 г. — 747 новостей. Рубежным стал 2014 год, а именно — события «русской весны», которые привели к некоторой идеологизации внешнеполитической риторики и усилению акцентов на применении «мягкой силы». Однако можно говорить и о влиянии внутриполитических тенденций, а именно «консервативного поворота» [1], когда проблемам исторической памяти стало придаваться повышенное значение. Возрастающий общественный интерес к прошлому наблюдается не только в России: о «мемориальном буме» в странах Европы и Америки говорят с конца 1980-х годов. Он рассматривается как следствие трансформации институтов позднего модерна, когда утрата телеологической перспективы (крушение «больших нарративов» по Ф. Лиотару) восполняется повышенным вниманием к собственной истории [2].

В России середины 2010-х годов историческое прошлое стало превращаться в одно из оснований макрополитической идентичности, в своеобразную квазитрансценденцию (в той логике, которая развита у Каспэ [3]), позволяющую выработать язык разговора об общих ценностях и легитимировать современное политическое устройство, на что обратил внимание одним из первых Л. Бляхер [4]. Например, в Стратегии национальной безопасности 2015 г. отмечалось: «Основой общероссийской идентичности народов Российской Федерации является исторически сложившаяся система единых духовно-нравственных и культурно-исторических ценностей». В число таких ценностей входят «историческое единство народов России, преемственность истории нашей Родины». Характерно, что центральное место в выступлениях президента В.В. Путина на историческую тематику занял тезис о тысячелетней непрерывной истории России, который в свою очередь отсылает к государствоцентричному нарративу [5]. Даже утверждение ценности патриотизма, объявленной «национальной идеей», происходит преимущественно через обращение к той истории, которая связывает всех нас.

Цель нашей статьи заключается в том, чтобы рассмотреть, какое место занимает обращение к прошлому в рамках этого дискурса. Исходным является утверждение об эстетической (в духе Т. Иглтона, Ф. Анкерсмита и Г. Мусихина) роли обращения к прошлому, когда история задает дополнительное, ценностное измерение внешнеполитическим событиям, оттесняя узкую прагматичность и позволяя дискурсивно и перформативно установить связь с возвышенным [6]. Историческое прошлое выступает в роли трансценденции, того возвышенного, которое сообщается международной повестке посредством различных практик апелляции от словесного упоминания до участия политиков в церемониях у мемориалов. Тем самым происходит квазиценностная легитимация проводимого внешнеполитического курса. Впрочем, существует важная особенность обращения к истории в контексте российской внешней политики. Например, в странах зарубежной Европы обращение к прошлому направлено на укрепление определенных ценностей, например, демократии и права человека. Тем самым выстраивается связь между а) актуальной политической повесткой б) событиями прошлого и в) связующими ценностями. Вот это ценностное звено, к сожалению, как мы покажем ниже, нередко выпадает из российской внешнеполитической риторики. Историческое прошлое видится как нечто объективное и самодостаточное, способное само по себе возвещать о значимости роли России на международной арене.

Хронологические рамки исследования — 2012–2017 гг., то есть почти весь третий строк президента В.В. Путина. Источниковую базу составили концептуальные внешнеполитические документы и различного рода материалы, публикуемые на сайте Министерства иностранных дел России. Поскольку именно его сотрудники уделяют особое внимание формам репрезентации, мы полагаем возможным ограничиться этим кругом источников, отчетливо осознавая, что полномочиями в области международной деятельности обладают и иные федеральные и региональные органы исполнительной и законодательной власти.

Место исторической проблематики во внешнеполитическом дискурсе

Исследование мы полагаем необходимым начать с определения того, как именно тематизируется обращение к исторической памяти в основополагающих внешнеполитических документах. В соответствующей части Стратегии национальной безопасности история упоминается в контексте информационного противоборства на глобальной арене, где озабоченность вызывают попытки «манипулирования общественным сознанием и фальсификация истории». В Концепции внешней политики 2013 г. историческая проблематика представлена в разделе «международное гуманитарное сотрудничество и права человека», причем она увязана с двумя направлениями: соотечественники (история как то, что связывает их с Родиной) и противодействие экстремизму. «Попытки переписать историю и использовать ее в целях нагнетания конфронтации и реваншизма в мировой политике» следуют сразу за такими явлениями, как «экстремизм», «неонацизм», «агрессивный национализм». В региональных приоритетах общее историческое наследие упомянуто в параграфе про СНГ, а «исторические корни» связывают Россию со странами Евро-Атлантического региона (п. 54). В Концепции внешней политики 2016 г. место «истории» фактически не изменилось, за исключением двух моментов: появилась «историческая дружба» между Россией и Индией, а также исчезли «исторические корни» со странами евроатлантического региона. Подобное изменение риторики отражает, на наш взгляд, смену внешнеполитических приоритетов.

Весьма скромное место историческая проблематика занимает в ежегодных документах об основных внешнеполитических событиях за год и внешнеполитических итогах. Так, из 21 основного внешнеполитического события в 2012 и 2013 гг. история фигурирует в двадцатом по счету, посвященном продвижению культуры. В 2014 г. история не упоминается, однако в «основных итогах деятельности МИД РФ в 2014 году» в качестве достижения отмечено внесение в ГА ООН проекта резолюции по Борьбе с героизацией нацизма. В разделе II один параграф посвящен исторической тематике, а именно обустройству воинских захоронений за рубежом. В 2015 г. в «Основных внешнеполитических событиях» исторической тематике не нашлось места, а в 2016 г. она локализовалась в самом конце, в разделе про соотечественников. В 2017 г. из 12 пунктов мы обнаруживаем историю на предпоследнем месте, а именно в виде инициативы С.В. Лаврова на 72-й Генассамблее ООН «об обеспечении международно-правовых рамок против разрушения мемориального наследия». Отметим, что в 2016 г. в выступлении В.В. Путина на ежегодном летнем совещании послов (эти встречи рассматриваются как ключевые для установки текущих приоритетов во внешней политике) проблематика истории проскользнула лишь ближе к концу выступления, как ремарка в контексте проблем информационной политики и борьбе с монополией западных медиа: «И, естественно, нельзя просто пропускать вранье в отношении России и допускать фальсификацию истории».

Разрыв между положением исторической тематики в основополагающих документах и выступлениях, с одной стороны, и увеличением частотности обращения к ней — с другой, требует объяснения. Оно, на наш взгляд, заключается в том, что историческая память лишь в отдельных случаях порождает собственные виды деятельности, в то время как обращение к ней происходит в рамках других мероприятий, добавляя им эстетическое — и вместе с ним ценностное — измерение. В конечном счете российская внешняя политика остается сугубо прагматичной, структурированной духом realpolitik не только по содержанию, но и по форме. Отсюда неготовность воспринимать ценности и «символические игры» всерьез и низведение их до уровня «мягкой силы», т.е. подчинение прагматическим задачам.

Сквозной анализ материалов с сайта МИД (по запросам «истор*» и «памят*») подтверждает, что проблематика истории преимущественно входит в две категории «информационные войны» и «гуманитарное сотрудничество». Тематически основная деятельность может быть сведена в следующие группы: военно-мемориальное сотрудничество, противодействие фальсификациям истории Второй мировой войны, коммеморативные мероприятия, привязанные к памятным датам, укрепление «русского мира» (развитие отношений с соотечественниками, включая казаков). Таким образом, прагматика обращения к прошлому определяется такими задачами как формирование позитивного образа России, легитимацией конкретных действий, а также превращение исторической памяти в активный ресурс «мягкой силы», направленный на идейную интеграцию «русского мира».

Анализ материалов сайта Министерства иностранных дел позволяет выделить как общую структуру включения истории во внешнеполитическую повестку дня. Существуют ежегодные даты, которые структурируют регулярность обращения к истории. Наиболее значимыми (в хронологическом порядке) являются: 27 января (День память жертв Холокоста), 2 февраля (Сталинградская битва) 10 февраля (День дипломатического работника), 23 февраля (День защитника Отечества), 12 апреля (День космонавтики), 9 мая (День победы), 4 ноября (День народного единства). Среди ставших регулярные памятных дат, когда памятные мероприятия проводят лишь отдельные посольства, являются 3 марта (День независимости Болгарии), 4 апреля (День освобождения Братиславы, также в апреле регулярно проводятся мероприятия, связанные с освобождением Чехии), 1 августа и 11 ноября (годовщина начала и окончания Первой мировой войны).Очевидно, что «исторический внешнеполитический календарь» структурирован национальными и ведомственными датами, преимущественно связанными с военной тематикой. Отметим также определенный европоцентризм историко-мемориальной деятельности, который лишний раз подчеркивает, что, несмотря на все конфликты, Россия продолжает позиционировать себя как часть европейской цивилизации. В определенной степени этому способствовали юбилеи трех крупных общеевропейских войн (Отечественная война 1812 г. и заграничные походы, Первая и Вторая мировые войны), причем в каждом случае это позволяло говорить о роли России в спасении Европы.

Сравнительно меньшее внимание уделяется мемориализации представителей русской культуры и достижений в освоении космоса. Здесь выделяются фигуры А.С. Пушкина и Ю.А. Гагарина: практически каждый год в рассмотренный период им устанавливались памятники. Мемориальная деятельность сосредоточена на создании памятников военной славы и обустройстве военных захоронений. Этот перекос отмечали и редакторы сборника круглого стола по зарубежным некрополям ультраконсервативного Российского института стратегических исследований (при директоре Л.П. Решетникове): «внимание к гражданским могилам существенно ниже, чем к воинским». Кроме того, 16 марта (День памяти латышских легионеров) и 23 августа (день подписания пакта «Молотова-Риббентропа») также вызывают ответную реакцию у российского МИД на те заявления европейских политиков, которые признаются антироссийскими. Из всего перечисленного только 27 января и 11 ноября являются международными памятными датами, которые были восприняты российским внешнеполитическим ведомством, причем характерно, что внимание к ним стало возрастать в последние годы, что свидетельствует о расширении историко-тематического календаря. В качестве положительного явления стоит отметить, что после 2014 года, когда активно проводились мероприятия к 100-летию Первой мировой, эта тема не выпала из внимания и поля деятельности. Особой регулярностью в проведении различных памятных мероприятий отмечаются наши представительства во Франции и в Латвии.

Обращение к прошлому как артикуляция внешнеполитической идентичности России

Рассматривая внешнеполитический дискурс, формируемый различными публичными высказываниями представителей МИД, мы исходим из того, что именно в этом пространстве формулируется и (ре)артикулируется внешнеполитическая идентичность России. Основываясь на материалах 1990-2000-х годов политолог В.Е. Морозов [Морозов 2009] выделил ключевые ее особенности, которые, как мы можем судить на основе нашей выборки, сохраняют актуальность и сегодня.

Ключевой структурой дискурса внешнеполитической идентичности является романтический реализм, который «как артикуляционная практика направлен на устранение дислокации [7] и конституирование политического сообщества как замкнутой, непротиворечивой структуры» [8]. Государство предстает как центральный субъект международных отношений, причем оно неотделимо от нации (понятой в примордиалистском духе) с естественными интересами и идентичностью [9]. Весьма показательно, что во всем отобранном нами материале с сайта российского МИД отдельные события, личности или действия, о которых говорят или которые увековечиваются, неизменно аттрибутируются как представляющие современную Россию и составляющие ее символический капитал. И если, например, в отношениях с постсоветскими странами еще подчеркивается, что победа во Второй мировой войне была итогом совместных усилий, то во всех остальных случаях этот аспект опускается. Тем более подобная рефлексия относительно совместности не затрагивает другие периоды истории, например, Первую мировую, русско-турецкую (1877–1878 гг.) или наполеоновские войны. Только в 2017 г. наметилась тенденция задействовать ресурс общей памяти для организации международного давления. Так, в июле Совет министров иностранных дел ОДКБ принял заявление, осуждающее «кампанию по осквернению памяти тех, кто в годы Второй мировой войны ценой огромных жертв освободил страны Европы от нацистской агрессии и оккупации». А в конце декабря послы России, Азербайджана, Армении, Белоруссии и Казахстана в Праге направили коллективное письмо, в котором выразили протест против идеи переделать надпись на памятнике И.С. Коневу, добавив указание на его участие в «оккупации Чехословакии». Впрочем, воздействие так и не привело к желаемым результатам.

Изгнание противоречий проявляет себя и в том, что неудобные аспекты прошлого обходятся стороной, а это приводит к доминированию исключительно «позитивной истории». Отсюда неудивительна резкая реакция не только на антикоммунистические настроения в ряде стран Восточной Европы, но и озабоченность тем, что в 2016 г. в Киргизии особое значение на государственном уровне уделялось 100-летию подавления «туркестанского восстания», что на практике вылилось в попытки выработать стратегию ответа на антироссийскую риторику, нежели попытаться прийти к некоему балансу в отношении этого события.

В меньшинстве, и даже в определенной оппозиции к сложившейся гегемонистской артикуляции оказываются те, кто пытается поставить под сомнение тезис преемственности. Например, сенатор В. Лукин, который отмечал: «экзальтация советской матрицы ощущается все сильнее и ведет зачастую к серьезным (которых вполне можно было бы избежать, а потому излишним) внешнеполитическим проблемам, когда Россия берет сама на себя ответственность за темные деяния советских времен, которые совершенно не касаются и не должны касаться современной России» [10]. Впрочем, даже в этом утверждении призыв дистанцироваться от определенных событий прошлого вовсе не связан с готовностью признать ответственность за него. Это отличает Россию от современной Германии, которая не просто сделала осуждение нацистского прошлого одним из элементов формирования позитивного образа за рубежом, но и превратила его в основу общеевропейской культуры памяти [11]. Поскольку романтический реализм во многом определяет рассматриваемый дискурс, а Великая Отечественная война занимает в нем центральное место, то становится проблематичным отмежевание от некоторых сторон советского прошлого, которое в ряде стран Восточной Европы, Закавказья и Центральной Азии оценивается далеко не всегда положительно. Соответственно, формируется логика эквивалентности, когда антикоммунистические высказывания и жесты воспринимаются официальными структурами как антироссийские, а потому в случае ухудшения политических отношений (как с Украиной и Польшей в 2014–2017 гг.) их и воспроизводят для того, чтобы продемонстрировать неприятие российского внешнеполитического курса.

Другая особенность гегемонистского дискурса внешнеполитической идентичности — «дуализм» причинности, когда признаются «либо только прозрачные для самосознания акты, либо только вещи, “детерминированные извне”, чаще всего экономически. Любые явления и события, не вписывающиеся в рационалистическую парадигму, могут быть “укрощены» либо путем реификации культурных особенностей, либо благодаря классификации «отклонений» как проявления коррупции» [12]. В этом контексте историческое прошлое наделяется непрозрачной значимостью этих самых «культурных особенностей»: официальные лица нередко пеняют «историческому Западу» на непонимание «исторических особенностей» стран Ближнего Востока (особенно Сирии), которое привело к столь тяжелой ситуации в регионе. Например, 20 апреля 2016 г. С.В. Лавров на совместной пресс-конференции с Председателем Африканского союза Н. Дламин-Зумой на вопрос о связи между сирийским и ливийским кризисом сказал: «Везде, где происходит грубое, незаконное вмешательство извне, где игнорируются традиции, история, культура соответствующего государства, эти страны разрушаются». Что это за «особенности» никогда не проясняется.

Точно так же история превращается в причину, объясняющую поведение государства на международной арене, а знание истории становится требованием для дипломатического работника. Показателен следующий пример: на замечание иностранного журналиста о том, что зарубежному наблюдателю сложно понять планы и перспективы России в глобальном масштабе, С.В. Лавров заявил: «Если кого-то волнуют те вопросы, которые вы сейчас озвучили, я советую почитать историю России. Тогда многое становится понятно». Естественно, это уход от ответа на вопрос, однако значение имеет сама форма ухода, а именно апелляция к тому, что действия России определяются самой историей, а ее знание позиционируется как политический ресурс. Следствием такого отношения является то, что историческая память воспринимается как то, что требует своего сохранения и почтения, а «трудные вопросы» должны отдаваться на откуп историкам, например, в рамках двусторонних комиссий по сложным вопросам, которые в разное время существовали с Латвией, Литвой, Польшей и Японией, однако из-за сугубо научного подхода ни коим образом не повлияли на выработку общественно-политического языка обсуждения проблемных моментов. По сути подобная апелляция к истории основывается на отсутствии различия между академической историей и исторической памятью (имеющей всегда ценностную перспективу), а потому становится призывом изъять «сложные аспекты» из публичного пространства и дать на откуп историков-экспертов.

Другая составляющая описываемого В.Е. Морозовым дискурса — секьюритизация идентичности (что в нашем случае проявляется в призыве защитить историю от фальсификаций), которая неотделима от проведения четкой границы между «своими» и «другими». Это наиболее наглядно проявляется, когда история представляется как поле «информационной войны»: в рамках этой концептуальной метафоры занимаемые позиции требуют отстаивания, в то время как попытка найти общий язык может быть воспринята как уступка и поражение. Логика «свой – чужой» в значительной степени структурирует отношение к исторической проблематике, делая проблематичным, например, доминирующее в Западной Европе отношение к мировым войнам как к трагедии. Любое упоминание о трагедии невозможно без указания на параллельный героизм русских (советских) солдат или же на «виновных». Например, 21 января 2014 г. министр иностранных дел С.В. Лавров на одной из пресс-конференций, говоря о выстраивании архитектуры безопасности, отметил: «Знаковые даты, которые будут отмечаться в текущем году — 100-летие начала Первой мировой войны и 75-летие начала Второй мировой войны — напоминают о том, к каким катастрофическим последствиям приводят вера в собственную исключительность и геополитические игры с нулевым результатом».

Как писал В.Е. Морозов, враждебным «другим» в рамках российского дискурса идентичности оказывается Запад, в то время как Европа разделяется на Европу «истинную» и «ложную». Так, впервые данная артикуляционная практика была применена к прибалтийским государствам в середине 2000-х годов, когда факты реабилитации нацистских коллаборационистов стали основанием для изобличения новых членов ЕС как «ложной Европы», в то время как Россия позиционировала себя защитницей «европейских антифашистских ценностей». В дальнейшем в категорию «неправильной» Европы попала Польша. Та же дискурсивная практика с 2014 г. активно применяется и в рамках ситуации на Украине. Значимость событий Второй мировой войны для всей Европы является основанием используемого Россией символического ресурса, дающего возможность легитимно осуждать проявления экстремизма в странах Восточной Европы.

Обозначенные особенности дискурса структурируют внешнеполитическую идентичность России и, соответственно, то, как каким образом происходит обращение к прошлому. С точки зрения выражения отношения к текущим событиям история обладает метафорическим значением, позволяя активировать игру эквивалентностей, придающей моральное обоснование проводимой политике или высказываемым оценкам. Удивительно, но в отличие, например, от государственных телеканалов и изданий, представители внешнеполитического ведомства сравнительно редко обращаются к истории в рамках этой символической игры. Как правило, она ведется в рамках трех дискурсивных практик.

Во-первых, упомянутая выше связка между знанием истории и проведением правильной политики позволяет актуализировать связку «знание – власть»и установить отношения эквивалентности между Россией и ее знанием истории, а также оппонентами и их незнанием, что укрепляет тезис об ошибочности их политики.

Во-вторых, активно заимствуются метафорические образы, касающихся Второй мировой войны, которая предстает как борьба между абсолютным добром (СССР и союзники) и абсолютным злом (нацистская Германия и фашистский блок). Соответственно, героизация в Прибалтике и на Украине тех, кто служил в вооруженных формированиях Третьего Рейха или воевал против Красной армии, рассматривается как проявление неонацизма.

В-третьих, устанавливается эквивалентность между забвением прошлого (борьбой против исторической памяти) и политической конъюнктурностью, сопряженной с негативными политическими последствиями. Наибольшую популярность приобрел тезис о росте правого популизма в Восточной Европе как результате «борьбы с коммунизмом». Впрочем, в последние годы применение этой риторической тактики стало расширяться. Например, в марте 2017 г., реагируя на заявление Верховного комиссара ООН по правам человека З.Раада аль-Хусейна, официальный представитель МИД М.В. Захарова заявила: «Мы не понаслышке знакомы с попытками переписывания истории в угоду конъюнктурным мотивам — это явление сейчас характерно для многих западных стран. Верховный комиссар по сути занялся тем же самым — пытается обвинить в разжигании войны на территории Сирии власти в Дамаске». Впрочем, вряд ли выстраивание подобной эквивалентности может быть убедительным в глазах тех, кто не придерживается тезиса о конъюнктурном отношении к истории в странах Европы.

Подобные риторические тактики могут порождать различные символические пространства внутри России, служить укреплению представления об истории как общем фундаменте российской политики, однако в контексте внешнеполитического дискурса они вторичны. На наш взгляд, важнее определить, в рамках какой модальности происходит обращение к истории: это не просто один из видов деятельности, вокруг которой разворачивается сотрудничество, а то пространство возвышенного (эстетического, квазитрансцендентного), обращение к которому служит восполнению ценностного дефицита внешнеполитической риторики. История необходима с точки зрения обоснования морального авторитета России. Однако если, например, в контексте общеевропейской политики памяти апелляция к теме Холокоста служит обоснованию общеевропейских ценностей, а уже они лежат в основе общеевропейского политического проекта, то в случае с Россией это постоянное среднее звено фактически отсутствует. Историческое прошлое здесь самодостаточно, а обращение к нему призвано подчеркнуть роль России как глобального игрока. Однако за пределами остается рефлексия на тему того, являются ли исторические аргументы убедительными для внешней аудитории, имеющей собственные критерии морального суждения. Отсюда недостаток саморепрезентации, которая сводит обращение к прошлому к обоснованию «роли» и «вклада», а не использует его для моральных выводов или для демонстрации служения некоей трансценденции. В конечном счете здесь мы видим прямое влияние сложившегося еще в советское время доминирования этики добродетелей, а не этики принципов, когда вместо следования универсальным принципам имеем дело с «моралью уместного поведения», вдохновляемой примерами достойного действия (героизма) [13].

Попытки придать российской внешней политике особое моральное измерение через обращение к прошлому мы разделяем на три вида. Во-первых, это перформативные действия, которые указывают на то, что мировая культура немыслима без России и ее исторического наследия. Это выражается в сотрудничестве с ЮНЕСКО, направленном на придание тем или иным географическим и историко-культурным объектам статуса «всемирного наследия». Например, в 2014 г. в этот список был внесен Болгарский историко-культурный заповедник (Татарстан). Другое направление связано с проявлением заботы по отношению к мировому культурному наследию. После землетрясения в итальянской Аквиле в 2009–2012 гг. Россия выделила средства на восстановление Дворца Ардингелли и Церкви Святого Георгия. В 2012 г. Россия выразила озабоченность тем, что в период гражданской войны в Мали исламистские организации взорвали часть объектов в древнем Тимбукту. Во время войны в Сирии Россия также неоднократно высказывала озабоченность состоянием руин древней Пальмиры. После ее освобождения в начале 2016 г. здесь был дан концерт Симфонического оркестра под управлением всемирно известного дирижера В. Гергиева, а в дальнейшем начались работы по реставрации. Этот символический жест привнес эстетическое, ценностное измерение в участие России в сирийской операции. Прагматика заключалась не только в легитимации собственно участия в операции на стороне Б. Асада, но и формирования имиджа страны, которая борется за мировую культуру против абсолютного зла в виде исламизма. В определенной степени можно говорить о заимствовании элементов дискурса «войны против террора», который 15 лет назад артикулировала администрация Дж.У. Буша-младшего.

Во-вторых, в последнее время наметились попытки вписаться в формируемую общеевропейскую культуру памяти, в основе которой лежит память о Холокосте. Так, в 2014 г. Россия перевела 1 млн долларов в Фонд Аушвиц-Биркенау; тогда же Россия согласилась присоединиться к международному проекту по обновлению мемориального комплекса в Собиборе, лагере смерти, где в октябре 1943 г. советский лейтенант А. Печерский поднял успешное восстание. Однако Польша фактически заблокировала участие России в данном проекте, что вызвало объяснимую негативную реакцию. Однако если в Западной Европе доминирует трагический нарратив о Холокосте (акцент на страданиях и скорбь по жертвам, а также постановка проблемы своей ответственности за преступления прошлого), то в Восточной Европе он вытесняется трагическим нарративом о жертвах собственных наций (при этом вопрос ответственности за собственные преступления практически не ставится [14]), а Россия вписывает тему Холокоста в контакте героического нарратива с акцентом на борьбе против нацизма (и здесь Печерский предстает как ее символ) и роли Красной Армии в спасении еврейства. При этом исключается из дискурса то, что практически половина (2,8 млн человек) убитых евреев были советскими гражданами, хотя это дает основания считать Холокост трагедией и российского народа. Однако еще с советских времен его принято растворять в рамках общего тезиса о преступлениях нацистов против советского народа, а тенденция воспринимать нацию в примордиалистском ключе мешает восприятию Холокоста в качестве своей трагедии. Так, в конце декабря 2012 г. С.В. Лавров на одной из встреч с доверенными лицами президента заявил: «Насчет израильтян скажу, что, возможно, кто-то из них имеет основания утверждать, что мы меньше отстаиваем историю, чем они. Для израильтян Холокост — святая память, и они очень ценят, что решающий вклад в разгром фашизма и недопущении всемирного Холокоста внесли народы Советского Союза». Тем самым, даже если судить с сугубо прагматических позиций, тематика Холокоста остается недооцененной и не используемой в полной мере ресурсом.

В-третьих, указание на роль России в мире происходит через отсылку к военным победам, что направлено на формирование образа спасительницы европейской цивилизации, а также ответственного члена международного сообщества, всегда выступавшего за укрепление военно-политической безопасности. Разгром международного агрессора Наполеона, спасение болгарского народа из-под османского ига, следование союзническим обязательствам Первой мировой и последовательное противодействие нацисткой угрозе — все эти исторические сюжеты призваны убедить в том, что российская внешняя политика всегда следовала определенным «международным добродетелям». Так, в концептуальной статье министра С.В. Лаврова «Историческая перспектива внешней политики России» (март 2016 г.) уже в третьем абзаце дается краткий итог «четырех военных юбилеев» 2012¬–2015 гг. (победа над поляками в 1612 г., Отечественная война 1812 г., столетие Первой мировой войны и 70-летие Победы): «Если вдуматься, эти вехи недвусмысленно свидетельствуют об особой роли России в европейской и мировой истории». Хотя подобные акценты зарубежным слушателем воспринимаются как проявление милитаризма, мы не можем сделать подобный однозначный вывод.

Этот дискурс структурировал и мемориальную политику 2012–2017 гг. по созданию новых «мест памяти», связанных с Россией. Если активизация процессов декоммунизации в странах Восточной Европы в виде сноса памятников воспринимается как попытка принизить роль России в мире, то становится логичным закрепить ее посредством «монументальной пропаганды» за рубежом. Так, к 100-летию Первой мировой в Сербии был установлен памятник Николаю II (напротив президентского дворца в Белграде) как правителю, который вступил в войну защищая Сербию; во Франции особое внимание было уделено «посланному на спасение» Русский экспедиционной корпус (в честь его солдат в общей сложности были установлены 4 памятника и 1 мемориальная доска, а также памятник на месте захоронения недавно найденного русского солдата). В рамках двусторонних отношений наибольшей интенсивностью отличаются те направления, где Россия может также заявить о себе как о спасительнице: в Чехии, Словакии, Польше — освобождение от нацистской оккупации в 1945 г.; роль советской армии в спасении литовцев, латышей и эстонцев от будущего истребления нацистами является ключевым аргументом против современной героизации местных коллаборационистов; в Болгарии — роль русской армии в освобождении Болгарского народа во время войны с Турцией в 1877–1878 гг.; в Нидерландах увековечивается память казаков Платова, которые воевали здесь в наполеоновские войны. Другое направление — участие в спасательных операциях. Например, в 2014 г. РВИО был установлен памятник советскому солдату в Спитаке (Армения), в честь тех военнослужащих, которые приняли участие в спасении мирных жителей после землетрясения. Ежегодными также являются памятные мероприятия в Перу, в честь советских военнослужащих МЧС, погибших здесь в 1970 г. во время спасательной операции после крупного землетрясения. Точно также установка памятников Ю.А. Гагарину (в 2015–2017 гг. они появились в Скопье, Хьюстоне, Буэнос-Айресе, Никосии, Монпелье, испанской Аликанте и в словенской Витанье) призвана свидетельствовать о первенстве России в космосе. Список примеров можно расширять и далее, что могло бы стать темой отдельного исследования, однако принципиально то, что в каждом случае речь идет не только о сыгранной роли, но и об определенных «внешнеполитических добродетелях» (борьба против международного агрессора, защита «слабых», выполнение союзнических обязательств).

«Локусы» актуализации исторической тематики

Выше мы описали общие особенности обращения к прошлому в контексте внешнеполитического дискурса, однако сам он не разворачивается вне конкретного социально-политического контекста. Обилие высказываний не позволяет уделять внимание обстоятельствам появления каждого, однако прослеживается определенная регулярность обстоятельств обращения к прошлому. Эти обстоятельства мы называем «локусами» актуализации исторической памяти, в частности: юбилеи двусторонних отношений, комментарии, международные мероприятия.

Особенность юбилейного локуса заключается в том, что история превращается в некий благоприятный фон, демонстрируемый внешнему наблюдателю и направленный на формирование представления о «долгой традиции устойчивых отношений». Традиционным является проведение мероприятий (не выходящие за рамки проведения встреч, организаций визитов, выставок или конференций) и публикация материалов, связанных с юбилеем установления Россией дипломатических отношений с какой-либо страной. Здесь исторический нарратив призван указать тесную связь между странами или отдельными ее регионами. Весьма любопытно, что в подобных материалах иностранных авторов, история не играет подобной роли. Причем нередко история пролонгируется и на те периоды, когда не было официальных отношений, включая частный связи, которые теперь видятся как предшественники государства.

Локус комментария представляет особую дискурсивную практику, когда посредством официальных заявлений, озвученных сотрудниками Центрального аппарата МИД, происходит включение тех или иных событий, связанных с историей, в актуальный политической контекст. Тем самым осуществляется их политизация: они наделяются дополнительной символической значимостью, а заявленные интерпретации приобретают официальный статус. Сам жанр комментария предполагает краткость, отточенность формулировок при минимальной фактологии, а потому собственно история изгоняется из таких заявлений, уступая место перформативному утверждению отношения к ней. Например, в апреле 2012 г. посольство США в Эстонии опубликовало на сайте сообщение к «годовщине» рейда советских бомбардировщиков против позиций нацистов, оккупировавших Таллин. В результате налета погибли мирные жители, что осуждалось в заявлении. Ответный комментарий назывался характерно: «Комментарий МИД России в связи с заявлением Посольства США в Эстонии, грубо искажающим историю Второй мировой войны». Вопрос здесь не просто в разнице интерпретации, а именно в моральной оценке данного события.

В практике российского МИД большинство подобных заявлений касается проблематики демонтажа или осквернения советских памятников на постсоветском пространстве (зачастую в Прибалтике, на Украине, в Польше, реже — в Грузии, Австрии, Болгарии, Греции) или же неоднозначных заявлений зарубежных политиков. В 2012 г. мы насчитали восемь таких заявлений (разделы официальных заявлений, комментариев и брифингов), в 2013 г. — 6, в 2014 г. — 19, в 2015 г. — 20, в 2016 г. — 22, в 2017 г. — 65. Эта динамика отражает усиление политизации истории во внешнеполитическом дискурсе после событий 2014 г. на Украине, причина этого нами видится не столько в попытках официальных властей намеренно придать политическую значимость проблемам совместного прошлого, сколько в нарастании антироссийских настроений в странах Восточной Европы. Отсюда и участившиеся случаи сноса памятников советского времени, а также увеличение количества актов вандализма. И если в Польше и на Украине проводится целенаправленная государственная политика по уничтожению тех памятных знаков, которые ассоциируются с советским прошлым, то в остальных случаях мы чаще имеем дело с деятельностью отдельных граждан или радикальных группировок. Причем стоит понимать, что производимые ими акты осквернения лишь получают дополнительную символическую и политическую значимость, если становятся предметом специальных комментариев и заявлений МИД.

В подобных комментариях неразрывной является схема, в которой акты осквернения и неоднозначные высказывания увязываются с забвением истории, а потому с оправданием фашизма (нацизма). Апелляция к прошлому позволяет включать логику эквивалентности. На фоне украинского кризиса и режима санкций она призвана указать на то, что Россия как правопреемница СССР является страной, которая победила величайшее зло в виде нацизма и заложила основы существующего миропорядка. Соответственно высказывания, осуждающие политику СССР в годы Второй мировой войны, и акты вандализма по отношению к памятникам увязываются с возрождением неонацистских настроений в Европе, с покушением на права человека. Тем самым те, кто сегодня осуждают Россию, оказываются в состоянии эквивалентности с нацистской Германией. Такова общая структура обращения к метафоре «нацизма» и различные символические акты в других странах встраиваются в нее. Например, в конце августа 2014 г. отказ польской стороны пропустить самолет с министром обороны С.К. Шойгу, который возвращался с памятных мероприятий в Словакии (к 70-летию Словацкого национального восстания) в официальном заявлении МИД был оценен не только как нарушение этики и норм международного права, но «в контексте непосредственно празднований в Словакии — как кощунственная выходка против исторической памяти и заслуг тех, кто спас Европу от фашизма».

Третий локус использования прошлого связан с активностью России в рамках международных организаций, которые превращаются в площадки символической борьбы. Обращение к истории здесь двояко. Первая стратегия предполагает апелляцию к истории для обоснования собственной позиции, тем самым она становится частью символической игры. Например, на площадке ОБСЕ тематика осквернения советских памятников, фальсификации истории и проведения памятных мероприятий в прибалтийских странах (с 2014 г. и на Украине) используется для того, чтобы обосновать рост неонацистских настроений в ЕС, тем самым указав на то, что проблемы с правами человека существуют не только в России.

Другая стратегия направлена на принятие коллективных деклараций, которые бы отражали официальную позицию относительно событий Второй мировой войны. Так, ежегодно в декабре на заседании Генассамблеи ООН по инициативе России принимается резолюция «Борьба с героизацией нацизма, неонацизмом и другими видами практики, которые способствуют эскалации современных форм расизма, расовой дискриминации, ксенофобии и связанной с ними нетерпимости». В 2012 г. 41 государство выступило соавтором резолюции, 131 проголосовало «за», три (США, Канада и Палау) «против» и 53 «воздержались». В 2013 г. — 46 соавторов, 135 — «за», 4 — против, 51 — воздержались. В 2014 г. соавторами стали 43 государства, за резолюцию проголосовали 115, против выступили 3 (США, Канада и Украина) и 55 при голосовании воздержались. В 2015 г. на 70-й сессии Генассамблеи ООН соавторами выступило 51 государство, 133 поддержали, против были 4, воздержались 49. В 2016 г. — 55 соавторов, поддержали 136 государств, против выступили 2 делегации (США и Украина) и 49 стран воздержались. В 2017 г. — 57 соавторов, 133 подписали, 2 против, воздержались 49. Как мы видим, в символическом плане за последние годы России удалось несколько увеличить поддержку.

70-летний юбилей Победы стал ключевым поводом для активизации деятельности по принятию соответствующих резолюций, заявлений и деклараций в рамках различных исполнительных структур СНГ (октябрь 2014 г.), ОБСЕ (декабрь 2014 г.), Совета Европы (март 2015 г.), ООН, ШОС (май 2015 г.) и ОДКБ (сентябрь 2015 г.). Любопытно, что если ключевым лейтмотивом деклараций, принятых Советом министров ОБСЕ и Генеральной ассамблеей ООН, было сохранение памяти о трагедии войны, то в заявлении конференции высокого уровня ШОС победа связывалась с созданием ООН и призывом сохранения ее ведущей роли на мировой арене. Обращение глав государств СНГ и заявление глав государств-членов ОДКБ во многом схожи, поскольку подчеркивают роль народов подписавших стран в победе над нацизмом и формировании существующей системы международных отношений, где ООН занимает центральное место. Принятый же конгрессом местных и региональных властей Совета Европы меморандум содержал в себе осуждение возрождения неонацизма и агрессивных националистических идеологий, а также призыв беречь память о подвиге и жертвах, противостоять осквернению памятников членам антигитлеровской коалиции. В последовавшем комментарии МИД отмечалось, что «в документе выражается глубокая озабоченность попытками пересмотра итогов Второй мировой войны», что является явно расширительной трактовкой.

В заключение стоит подчеркнуть, что выделенные особенности обращения к прошлому относятся исключительно к тому дискурсивному пространству, которое создается в ходе повседневной работы МИД. Поэтому его нужно отличать как от того семиотического пространства, которое сопровождает деятельность других участников международных отношений, включая общественные организации, так и от конкретной работы в области исторической памяти (установка памятников, обустройство захоронений, проведение открытых лекций, конференций и пр.). Однако именно на уровне внешнеполитического дискурса фиксируются ключевые значения, связанные с исторической тематикой, а включение в него каких-либо событий, тем или оценок повышает их символический статус. Несомненно, в последние годы министерство иностранных дел приложило немало усилий по актуализации исторической тематики, значительная работа велась рядом посольств и на местах. К сожалению, значительная часть деятельности в разных странах по мемориализации различных событий и создания совместных пространств памяти остается невидной для наблюдателя в России, в то время как негативным сюжетам (например, осквернение памятников) уделяется повышенное значение. Ярким примером является Болгария: случаи осквернения отдельными вандалами памятника советским солдатам в Софии обычно приводят к официальным гневным комментариям, тиражируемым СМИ, что формирует соответственный образ, в то время за пределами внимания остается работа как по сохранению братских захоронений, так и по увековечению героев освободительной войны 1877–1878 гг., которая находится в основании «учреждающего мифа» нации. Это не просто приводит к общественной недооценке деятельности учреждений российского МИД, но и затрудняет выстраивание общественной работы в мемориальной сфере, поскольку на практике приходится преодолевать негативные стереотипы, подпитываемые «мифом о болгарской неблагодарности».

Здесь мы выходим на более значимую проблему. В контексте внешнеполитического дискурса обращение к прошлому зачастую направлено на то, чтобы возвещать о достижениях России и ее вкладе в формирование стабильных международных отношений. История призвана играть роль трансценденции, однако собственно вопрос ценностей обходится стороной, что ослабляет, на наш взгляд, общий призыв, ведь из самого факта что когда-то Россия или СССР что-то сделала нет никаких прямых и обязывающих практических следствий для сегодняшнего дня. Вопрос здесь именно о признании роли и морального авторитета современной России. Однако при доминировании военной метафорики в концептуализации самого поля исторической памяти стремление утвердить собственную идентичность затрудняет формирование общих пространств памяти и выстраивание диалога ввиду либо нечувствительности к нюансам восприятия прошлого в стране-партнере, либо угрозы столкнуться с обвинениями уже со стороны российской аудитории в «сдаче прошлого». Несомненно, расширение языка говорение о совместном прошлом, более отчетливая апелляция к совместным ценностям и ориентация на создание совместных пространств памяти смогли бы, на наш взгляд, усилить эффективность использования «исторического аргумента» с точки зрения морального обоснования ведущей роли России на международной арене.

Электронная и расширенная версия статьи: Пахалюк К.А. Обращение к прошлому в контексте российского внешнеполитического дискурса (по материалам Министерства иностранных дел) // Политическая наука. – М., 2018. – № 3. – С. 291–314.

1. Бызов Л.Г.Консервативный тренд в современном российском обществе – истоки, содержание и перспективы // Общественные науки и современность. – М., 2015. – № 4. С. 25-49.

2. Ассман А.Распалась связь времен? – М.: Новое литературное обозрение, 2017. – 272 с.

Нора П.Всемирное торжество памяти // Память о войне 60 лет спустя. Россия, Германия, Европа / Ред.-сост. М. Габович. – М.: Новое литературное обозрение, 2005. – С. 391-402.

3. Каспэ С.И.Политическая теология и nation-building: общие положения, российский случай. М.: РОССПЭН, 2012. – 191 с.

4. Бляхер Л.Е.Искусство неуправляемой жизни. – М.: Издательство «Европа», 2014. – 208 с.

5. Малинова О.Ю.Актуальное прошлое: символическая политика властвующей элиты и дилеммы российской идентичности. – М.: РОССПЭН, 2015.

6. Мусихин Г.И.Очерки теории идеологий. – М.: Издательский Дом Высшей школы экономики, 2013.

Eagleton, T.Ideology. An Introduction. – London, New York: Verso, 2007. – 242 p.

7. В постструктуралистской теории дислокация подразумевает подвижность означающих структур, а устранение дислокации трактуется как стремление зафиксировать единственно верное значение.

8. Морозов В.Е.Россия и другие. Идентичность и границы политического сообщества. – М.: Новое литературное обозрение, 2009.

9. Морозов В.Е.Россия и другие. Идентичность и границы политического сообщества. – М.: Новое литературное обозрение, 2009.

10. Лукин В.Внешнеполитический курс постсоветской России: в поисках идентичности // Международная жизнь. – М., 2017. – № 1. – С. 47-48.

11. Ассман А.Новое недовольство мемориальной культурой. – М.: Новое литературное обозрение, 2016. – 232 с.

Kucia, M.The Europeanization of Holocaust Memory and Eastern Europe // East European Politics and Societies and Cultures. – L., 2016. – Vol. 30. – No. 1. – P. 97-119.

Levy, D., Sznaider, N.The Holocaust and the Formation of Cosmopolitan Memory // European Journal of Social Theory. – L., 2002. – Vol. 5. – No 1. – P. 86-106.

12. Морозов В.Е.Россия и другие. Идентичность и границы политического сообщества. – М.: Новое литературное обозрение, 2009.

13. Хархордин О.Основные понятия российской политики. – М.: Новое литературное обозрение, 2011. – 328 с.

14. Миллер А.И.Политика памяти в посткоммунистической Европе и ее воздействие на европейскую культуру памяти // Полития. – М., 2016. – С. 111-121.

Память и война: действительно ли время лечит? — Блог о гуманитарном праве и политике

В ознаменование столетия первого Дня памяти, посвященного памяти военнослужащих, погибших при исполнении служебных обязанностей, Международный обзор Красного Креста только что выпустил новое издание на тему: Память и война ». В этом выпуске рассказывается о том, как индивидуальные и коллективные воспоминания о вооруженном конфликте влияют на жизнь тех, кто пережил его, — от долгосрочного воздействия военных действий на гражданское население и военнослужащих до пропавших без вести и перспектив правосудия переходного периода и примирения.

Для людей, которые были свидетелями изнанки человечества во время вооруженного конфликта, старая пословица «время лечит все раны» не всегда может показаться правдой. Память и война — это тема, которую Обзор исследовал ранее, косвенно или частично: вопросы «Международные уголовные трибуналы» и «Комиссии по установлению истины и примирению» касались вопросов ответственности, амнистий и перспектив правосудия переходного периода, в то время как в более свежем выпуске «Пропавшие без вести» исследуются болезненные переживания и пути дальнейшего развития семей пропавших без вести, когда они вспоминают своих близких.

Опираясь на этот прошлый анализ, последний выпуск журнала Review полностью посвящен изучению психологических ран войны. Как пишет Винсент Бернар в своей редакционной статье , , «для тех, кто испытал войну и насилие в своей плоти или в своем сердце, забыть невозможно». В своем интервью нейропсихиатр Борис Цирульник, сам переживший Вторую мировую войну, описывает феномен травматической памяти и устойчивости как механизм, позволяющий справиться с прошлым.Элен Дюма изображает ужасающие и глубоко шокирующие воспоминания переживших геноцид в Руанде, основанные на свидетельствах выживших детей тутси. Автор показывает, как травматические воспоминания о преследовании и насилии бросают детей в мир потрясений и запечатлевают в их жизни сильное недоверие к взрослым.

Как однажды сказал Хосе Нароски: «На войне нет раненых солдат». Мужчины и женщины, сражающиеся на передовой, редко, если вообще когда-либо, возвращаются из конфликта невредимыми из-за мрачной реальности, в которой они сыграли свою роль.В этом выпуске Marijn C. W. Kroes и Rain Liivoja обсуждают нейробиологические разработки в методах модификации памяти для лечения посттравматического стрессового расстройства у военнослужащих, а также этические, правовые и социальные последствия таких методов.

Что запомнить?

Когда вооруженный конфликт закончен, становится очевидной необходимость для сообществ распутать и разобраться в хаосе, через который они прошли. Процессы увековечения требуют признания и сохранения культурных нюансов.Государства могут сыграть кардинальную роль в создании памятных мест, наполненных культурными особенностями и общим рассказом о прошлом.

Даниэль Дроздзевски, Эмма Уотертон и Шанти Сумартойо исследуют сложную связь между культурной памятью и политическими проблемами через официальные памятные места, уделяя особое внимание постконфликтному увековечиванию памяти. Аарон Веа пишет о стратегии Либерийской комиссии по установлению истины и примирению по укреплению памяти о прошлом и анализирует примеры как спорных, так и конструктивных моделей памяти.Херман Парра Гальего обсуждает связи между построением исторической памяти и свободой выражения мнений, исследуя прецедентное право Межамериканской системы защиты прав человека. В своей статье Хелен Валасек исследует значение восстановления культурного наследия, разрушенного во время вооруженного конфликта, для сообществ и, в частности, для людей, перемещенных в результате насилия.

На воздействие механизмов правосудия переходного периода по своей сути влияет память о конфликтах.В ходе расследования, проведенного Чрезвычайной палатой судов Камбоджи (ECCC) через тридцать лет после режима красных кхмеров, авторы Фуонг Н. Фам, Патрик Винк, Ниам Гиббонс и Мишель Балтазард обсуждают связь между памятью, травмой и прощением. В своей статье Джилл Стоквелл демонстрирует сложную динамику конкурирующих нарративов между различными мемориальными группами в обществе и исследует, как эмоциональные воспоминания, если их не учитывать в процессах правосудия переходного периода, могут препятствовать примирению.

Чем помнят бойцов после вооруженного конфликта? Гилберт Холлефер исследует «постгероический» режим сегодняшних вооруженных конфликтов и утверждает, что те, кто сегодня находится на передовой, страдают от недостатка общественного признания, которое ранее предоставлялось концепцией героизма, связанной с определенным видением мужественности.

В то время как воспоминание может показаться обязательным после вооруженного конфликта, Дэвид Рифф утверждает, что иногда можно сделать сознательный выбор, чтобы забыть, позволяя тишину в общественных местах и контекстах.

Как запомнить?

Возведено множество музеев и мемориалов, чтобы «никогда не забывать» о последствиях вооруженных конфликтов. Было отмечено, что военные музеи обычно «демонстрируют инструменты, а не разрушения, нанесенные этими инструментами». Это не относится к мемориалам геноцида, где иногда даже тела жертв сохраняются и выставляются на всеобщее обозрение, например в мемориалах Кинази, Кибехо и Мурамби в Руанде. Опыт посещения таких мест усиливается возможностью встретить сотрудников, которые часто сами выжившие.

В своих статьях на эту тему Аннет Беккер обсуждает «наследие» мест страданий и растущую культуру темного туризма, уделяя особое внимание мемориалам геноцида в Руанде, а Аннаиг Лефевр прослеживает историю мемориалов Парижа и Дранси Шоа, в частности внимание к дискуссиям о преобразовании Ла Муэта — бывшего лагеря для интернированных — в социальный жилой комплекс и объект национального наследия.

Память как инструмент работы: опыт МККК

Помнить об истории политической динамики — важный инструмент для гуманитарных организаций.Ссылаясь на Турцию, Иран и Китай, бывший делегат МККК Пьер Райтер утверждает, что крайне важно, чтобы МККК оставался в курсе истории, чтобы контекстуализировать свои операции и быть принятым во все более многополярном мире.

Наконец, исследователь права и политики МККК Седрик Коттер исследует воспоминания о вооруженных конфликтах через призму работ предыдущих президентов МККК, тщательно анализируя, как президенты общались и как их послания повлияли на развитие МККК.

Несмотря на то, что это сложное явление памяти часто упускается из виду, понимание и уделение должного внимания этому сложному явлению имеет решающее значение для сотрудников гуманитарных организаций, работающих с сообществами, пережившими насилие. В надежде помочь нам усвоить уроки, извлеченные историей по этому вопросу, «Память и война» собрала взгляды для гуманитариев, практикующих юристов переходного периода, юристов-международников, историков и других людей, которые следует учитывать при воспоминании о человеческих жертвах войны.

См. Также

Проблема с памятью, которая вызывает ваши аргументы

Ваша память обманчива

Шелби и Стэн (имена изменены) спорили передо мной из-за инцидента в доме ее родителей.«Мы пошли туда на семейное барбекю после того, как начали встречаться», — сообщил Шелби. «Стэн только познакомился с моей семьей, и в конце концов он потерял самообладание и поставил меня в неловкое положение на глазах у всех. Это была катастрофа! »

Источник: Nilov / Pexels

«Ее младший брат болван, он подошел и стянул мои шорты до лодыжек», — сказал Стэн. «Он думал, что это истерика, но я был зол».

«Значит, ты причинил ему боль», — сказала Шелби. «Ты, Халк, схватился с ним, у него остались синяки, и теперь ты его напугал.Моим родителям было интересно, какого парня я привела ».

«Вашим родителям должно быть интересно, какого подростка они воспитывают». — рявкнул Стэн. «Ваш брат был избалованным панком, и я не стал с ним бороться. Я просто погнался за ним и поставил ему небольшой хедлок. Ему нужно было усвоить урок, и он не пострадал, у него было всего несколько потертостей ».

«Он истекал кровью и плакал! Ты чуть не убил его! »

«Я его почти не трогал, а он смеялся!»

«Все были в шоке от того, что вы сделали!»

«Никто не заботился! Они думали, что он это заслужил! »

Делали ли вы это в ваших отношениях? Рассказывали об одном и том же событии, но были разные его версии? Вы расстраивались из-за неточностей в памяти вашего партнера? Как они могли так ошибаться в основных фактах? Они врут или просто запутались? Вероятно, они просто делают то же самое, что и вы, то есть что-то не полностью запоминают.Память — это не видео, которое каждый раз воспроизводится одинаково. Это похоже на импровизационную пьесу, где темы и события немного переделываются с каждым выступлением.

Профессор Ульрик Нейссер провел импровизированный эксперимент после взрыва космического корабля «Челленджер» в 1986 году. На следующий день после катастрофы он попросил свой класс из 106 студентов записать, где они были, когда узнали об этом. Три года спустя он спросил этих студентов о том же. Более 90% учетных записей были изменены, и около половины из них были неточными как минимум в двух третях деталей.Исправленные воспоминания вытеснили более ранние, более точные, но новые по-прежнему казались правдой. Одному студенту показали ее первое описание, написанное тремя годами ранее, и он сказал: «Я знаю, что это мой почерк, но я не мог этого написать».

Воспоминания формируются чувствами, существовавшими в то время, а также способом восстановления воспоминаний. Например, то, как кто-то задает вопрос, повлияет на детали события. Элизабет Лофтус показала участникам короткий видеоролик об автомобильной аварии, а затем задала им вопросы, но обнаружила, что слова, которые она использовала, влияют на то, что запоминают наблюдатели.Например, она спрашивала людей, с какой скоростью ехала машина, когда она врезалась в другую машину. Но когда она изменила слово «поразил» на «разбился», оценки скорости стали выше. Еще больше людей вспомнили, что видели разбитое стекло, когда она также спросила «разбитую» версию.

Если память обслуживает …

Если партнер вспоминает историю в гневе, детали будут более негативными. Мозг заполняет пробелы, чтобы поддержать гневную версию, а память служит своему владельцу. Детали, которые не подходят, отбрасываются, а другие добавляются, чтобы сделать память более последовательной и приятной.Детали могут измениться всего через несколько дней после мероприятия. У Стэна и Шелби, возможно, были похожие первоначальные воспоминания о том, когда Стэн собирал барбекю, но их текущие семейные проблемы омрачали эти воспоминания. Теперь Стэн вспоминает, как Шелби был предвзятым и критичным, а она вспоминает его как крайнего и жестокого.

Этот негативный фильтр был плохим знаком. Пары, у которых дела идут неважно, говорят что-то вроде: «Мы поженились слишком рано, я не видела, какой он тогда негодяй». Или: «Она обманом заставила меня думать, что она действительно будет в восторге от секса.В одном исследовании исследователи опросили 56 пар, ни одна из которых не планировала развод. Тем не менее, команда точно предсказала семь пар, которые разойдутся, основываясь на негативном том, как они говорили о своей истории. После того, как отношения рушатся, бывшие склонны к «ретроактивному пессимизму», когда они вспоминают проблемы так, как будто они были неизбежны: «Все было обречено с самого начала».

Верно и обратное. Когда пары чувствуют любовь, они вспоминают вещи более щедро.Довольные партнеры положительно описывают свою историю и будут смеяться над предыдущими ударами и недопониманием. Когда был убит президент Кеннеди, в Соединенных Штатах прокатилась волна горя. В ходе следующего опроса две трети респондентов вспомнили, что голосовали за него на предыдущих выборах, тогда как на самом деле голосовали только половина. Воспоминания людей изменились, чтобы соответствовать положительным эмоциям, которые они испытывали по поводу своего мученического президента.

Воспоминания не только кажутся правдивыми, но их нелегко исправить.Когда кто-то привязан к истории, оспаривание ее противоположной информацией может еще больше укрепить ее. Эта тенденция называется «стойкостью убеждений», когда человек отказывается меняться даже перед лицом противоречивых данных. Упрямые партнеры часто ошибаются, но в них редко бывают сомнения.

Настойчивость веры помогает защитить себя. Когда пары нападают на воспоминания друг друга, даже имея доказательства, это похоже на нападение на человека. Стэн и Шелби намекали, что другой был некомпетентным, а не просто неточным.Даже если бы каждый привел свидетелей с барбекю, чтобы подтвердить свою версию, это не убедило бы другого. Когда один из супругов пытается заставить другого согласиться, это не срабатывает и вызывает негодование. Представьте себе спор, в котором человек уходит, благодарный за то, что его насильно исправили: «Боже, спасибо, Шелби, за то, что помогла мне увидеть, насколько я был неправ! Теперь я могу идти вперед в истине и свете! »

Стэн и Шелби наконец поняли, что никакие споры не убедят друг друга, чья история была наиболее верной в тот роковой день у бассейна.По мере того, как они улучшали способность вести позитивные разговоры, они могли лучше смеяться и видеть, что их истории стали искаженными. Они выслушали друг друга и согласились оставить этот вопрос. Они также согласились избегать вечеринок у бассейна в доме ее родителей, пока ее брат не уйдет из дома.

Адаптировано из книги «Люби меня истинно: преодоление удивительных способов обмана в отношениях». Cedar Fort Publishing.

«Войны памяти» | Говоря о мышлении

«Войны памяти»

Восстановленные воспоминания долгое время были предметом споров.Ни для кого не секрет, что были неправомерные осуждения людей, основанные на ложных или имплантированных воспоминаниях, которые якобы были восстановлены. Из-за этого проводится все больше и больше исследований для дальнейшего изучения действительности подавленных воспоминаний. В одной статье конкретно рассматривается идея о том, что травма может привести к блокировке автобиографических воспоминаний. В нем обсуждается концепция диссоциативной амнезии, которая считается другим термином для подавления памяти. Эта статья начинается с обсуждения термина «войны памяти», который относится к дискуссии между психологами по всему миру относительно подавленных воспоминаний и того, действительно ли они существуют.В этой дискуссии есть много разных аргументов, но главный вопрос заключается в обоснованности концепции вытесненных воспоминаний. Некоторые психологи считают, что из-за травмы люди могут блокировать определенные воспоминания как своего рода механизм преодоления, и, следовательно, воспоминания должны быть восстановлены профессионалом позже. Однако другие считают, что идея подавленных воспоминаний опасна и может легко привести к случайной имплантации ложных и травмирующих воспоминаний. Некоторые психологи считают, что для эмоционального исцеления человека необходимо восстановить эти предполагаемые подавленные воспоминания, чтобы они могли проработать их в терапии, но те, кто не верит в эти воспоминания, говорят, что неэтично помещать человека в такое состояние. позиция, которая может нанести им вред.Более того, если подавленные воспоминания действительно верны, этично ли заставлять кого-то снимать травму без гарантии, что это поможет ему в долгосрочной перспективе? Это некоторые из многих вопросов, предложенных в этой статье. Далее в этой статье обсуждается лабораторное исследование, проведенное Лофтусом и Пикреллом в 1995 году. Это исследование показало, насколько легко могут быть имплантированы ложные воспоминания. Они взяли интервью у группы студентов и попросили их поразмышлять о четырех различных травмирующих событиях, произошедших в их детстве. Студентам сказали, что эти мероприятия были предоставлены им их собственными родителями; однако одно из четырех воспоминаний было на самом деле ложным, и родители подтвердили, что его никогда не было.Лофтус и Пикрелл обнаружили, что 25% участников утверждали, что ложное событие действительно произошло после того, как им было предложено. Одно только это исследование предполагает, что использование определенных техник наводящего собеседования может позволить довольно легко имплантировать ложные воспоминания. В общем, поскольку тема вытесненных воспоминаний затрагивает этические вопросы, эту концепцию сложно изучать. Такие исследования, как исследования Лофтуса и Пикрелла, позволяют нам немного лучше понять это противоречие, но не могут ответить на все наши вопросы.Так что ты думаешь? Что вы думаете о войнах памяти? Вы чувствуете, что существуют подавленные воспоминания?

https://journals.sagepub.com/doi/full/10.1177/1745691619862306

Эта запись была опубликована в рубрике Без категории 28 апреля 2020 г., автором estreete.

Head Games | Журнал STANFORD

Если у вас был один из тех моментов, когда вы внезапно не могли вспомнить номер телефона, по которому звонили десятки раз, индустрия, разработанная на основе концепции тренировки мозга, может показаться отличной идеей.Но жизнеспособный бизнес — это одно, а научное признание — другое.

На перекрестке стоит Майк Скэнлон, MS ’07, соучредитель Lumos Labs, стартапа в Сан-Франциско. Ярким продуктом является Lumosity.com, который продает подписки на онлайн-игры, рекламируемые как инструменты для улучшения внимательности, памяти и решения проблем. В прошлом году инвесторы вложили 32,5 миллиона долларов в третий раунд финансирования Lumos Labs. Сканлон говорит, что первичное публичное размещение акций может состояться уже в 2013 году.

Игры Lumosity, также доступные для iPhone, отражают ряд тенденций. Психическая подготовка становится приоритетом для стареющих бэби-бумеров, которые хотят жить дольше, чем предыдущие поколения. В то же время «геймификация» технологий — интерактивные задачи, которые развлекают, пока они информируют или обучают, — является горячей темой в образовании, развитии карьеры и терапевтической медицине.

Более того, в обществе любителей головоломок, где игры Nintendo Brain Age были популярны с 2006 года, предложения Lumosity могут иметь успех только как развлечение.Привычки быстро формируются с помощью таких развлечений, как «Матрица памяти», которая высвечивает узоры из разбросанных блоков на все более крупных сетках. Затем игроки заполняют пустые сетки, сопоставляя каждый узор.

Освещение в средствах массовой информации высветило потенциал Lumosity хотя бы потому, что его сочетание деловых и социальных взглядов так заманчиво. Однако бизнес-задача проще, чем предложение здоровья. Какие существуют доказательства того, что так называемые интеллектуальные игры делают умы сильнее?

«Веских доказательств еще нет», — отмечает нейробиолог Крис Ниелл, доцент Орегонского университета, бывший однокурсник Стэнфордского университета Скэнлона и член консультативного совета Lumos.

Ниелл, 95 г., доктор философии 2004 г., говорит, что его присутствие в совете директоров демонстрирует оплошность, направленную на «получение всего на твердой эмпирической основе, которую можно проверить».

Несмотря на то, что еще остаются существенные исследования, Нил говорит, что «большая часть фундаментальной науки подтверждает тот факт, что использование определенных умственных способностей укрепит их». Он добавляет, что «есть много данных, по которым выполнение определенных задач, многие из которых основаны на играх Lumos, улучшают производительность при последующих тестах связанных способностей.«

Интерес Скэнлона к нейробиологии был частично подогрет тем, что его бабушка страдала болезнью Альцгеймера. Он отмечает, что его уверенность в преимуществах Lumosity подкрепляется данными, поступающими как от обычных, так и от случайных пользователей, а также его личным опытом работы с играми. К концу 2011 года на веб-сайт можно было претендовать в среднем почти 262 000 посещений в день, хотя компания не будет раскрывать количество подписчиков и пользователей бесплатной пробной версии.

«Lumosity основан на истории исследований, описанных в десятках рецензируемых статей, которые показывают, что компьютеризированное обучение может улучшить когнитивные способности», — говорит Скэнлон.«Мы знаем, что мозг может меняться и реорганизовываться при правильных проблемах, и на сегодняшний день мы видели действительно положительные результаты исследований Lumosity».

Сегодня в истории — 17 сентября

17 сентября г. 1787 г. члены Конституционного съезда подписали окончательный проект Конституции. Двумя днями ранее, когда было объявлено окончательное голосование, Эдмунд Рэндольф призвал к еще одному съезду для тщательного пересмотра Конституции в ее нынешнем виде. Это предложение, поддержанное Джорджем Мейсоном и Элбриджем Джерри, было отклонено, и Конституция была принята.

Джеймс Мэдисон, позже известный как «Отец нашей Конституции», был одним из самых влиятельных делегатов Конституционного съезда. Его записи составляют крупнейший единый источник материалов для Farrand’s Records , одного из нескольких сборников в книге «Век законотворчества для новой нации: документы и дебаты Конгресса США, 1774-1875».

Мы, народ Соединенных Штатов, чтобы сформировать более совершенный Союз, установить справедливость, обеспечить внутреннее спокойствие, обеспечить общую защиту, способствовать общему благосостоянию и обеспечить Благословения свободы для себя и нашего потомства, делаем предписать и утвердить настоящую Конституцию Соединенных Штатов Америки.
Преамбула Конституции Соединенных Штатов Америки

Джеймс Мэдисон, четвертый президент США. Гилберт Стюарт, художник; Литография Пендлтона, ок. 1828. Популярная графика. Отдел эстампов и фотографий

Результат четырех месяцев тайных дебатов, Конституция заменила статьи Конфедерации и предложила совершенно новую форму правления.

Принятые Континентальным конгрессом в 1777 году, но не ратифицированные штатами до 1781 года, Статьи Конфедерации создали свободную конфедерацию суверенных государств и слабое центральное правительство.Со временем недостатки Статей Конфедерации стали очевидны. Континентальный конгресс не вызвал особого уважения и поддержки со стороны правительств штатов, стремящихся сохранить свою власть. Конгресс не мог собирать средства, регулировать торговлю или проводить внешнюю политику без добровольного согласия штатов.

Такие события, как Восстание Шейса, вооруженное восстание обремененных долгами фермеров в западном Массачусетсе в 1786 и начале 1787 года, выявили слабость федерального правительства и стимулировали призывы к пересмотру статей Конфедерации.

Пытаясь решить проблемы межгосударственной торговли, в сентябре 1786 года в Аннаполисе был проведен съезд. Во главе с Джеймсом Мэдисоном и Александром Гамильтоном делегаты съезда в Аннаполисе выступили с предложением о новом съезде по пересмотру статей Конфедерации.

21 февраля 1787 года Континентальный конгресс созвал национальный съезд в Филадельфии для пересмотра статей Конфедерации. К 25 мая делегаты штата достигли кворума, и Конституционный съезд официально начался.Джордж Вашингтон был единогласно избран президентом Конвенции.

С самого начала делегаты конфликтовали по вопросам государственного суверенитета, в то время как малые и большие государства боролись за распределение власти. Возникли опасения по поводу создания слишком мощной центральной власти. Конвенция затронула основные вопросы, включая основную структуру правительства, основы представительства и регулирование межгосударственной торговли. Представляя Конституцию Континентальному Конгрессу, Джордж Вашингтон признал сложность задачи, стоящей перед Конвентом:

Джордж Вашингтон, первый президент США.Гилберт Стюарт, художник; Литография Пендлтона, ок. 1828. Популярная графика. Отдел эстампов и фотографий

Всегда трудно провести четкую грань между теми правами, которые должны быть переданы, и теми, которые могут быть сохранены; и в данном случае трудность усугублялась разницей между несколькими штатами в отношении их положения, масштабов, привычек и особых интересов … таким образом, Конституция, которую мы сейчас представляем, является результатом духа дружелюбия и взаимное почтение и уступки, без которых невозможно обойтись благодаря особенностям нашей политической ситуации.
Письмо Джорджа Вашингтона Конгрессу Конфедерации, сопровождающее Конституцию, 17 сентября 1787 года.
Анналы Конгресса . Век законотворчества для новой нации: документы и дебаты Конгресса США, 1774-1875 гг.

Хотя в последний раз Конституционный съезд собрался 17 сентября года 1787 года, общественные дебаты по Конституции только начинались. В Конституции указано, что как минимум девять штатов ратифицируют новую форму правления, но все надеются на почти единодушное одобрение.Когда государства назвали свои собственные ратификационные конвенции, аргументы за и против документа вновь всплыли на поверхность. Александр Гамильтон, Джеймс Мэдисон и Джон Джей, писавшие под псевдонимом Публиус, защищали предложенный план в серии газетных статей, позже собранных как Federalist Papers .

Конституция была официально принята Соединенными Штатами, когда 21 июня 1788 года ее ратифицировал Нью-Гэмпшир, девятый штат, который сделал это. Первый Конгресс в соответствии с новой Конституцией собрался в Нью-Йорке 4 марта 1789 года, хотя кворум не был достигнут до начала апреля.30 апреля 1789 года президент Джордж Вашингтон выступил с первой инаугурационной речью, и в течение его первоначального срока были приняты первые десять поправок, известных как Билль о правах, которые устанавливали основные права граждан США и развеивали многие опасения, связанные с относительно Конституция обеспечивает сильное центральное правительство.

Почему войны за память станут более острыми и как это угрожает ЕС и России — Россия в глобальной политике

Резко обострились войны за память.Практически ежедневно звучат взаимные обвинения. Их непосредственная причина — приближающаяся 75-я годовщина окончания Второй мировой войны. Но на карту поставлена современная политика, а не история как таковая, и важно понимать реальные причины, которые сделали этот вопрос актуальным сегодня.

Позиция России неоднократно изучалась. Великая Отечественная война стала поворотным моментом в истории России, суровым испытанием, с которым не может сравниться ничто другое.В нынешних условиях он стал единственным крупным историческим событием, способным объединить подавляющее большинство граждан России, особенно если не учитывать противоречивые и трагические эпизоды, имевшие место в этот период, и сосредоточить внимание на героических и легендарных факторах. Все остальные ключевые даты в истории России не объединяют, а разделяют людей. Как ни странно, политические мотивы войн памяти в ЕС не сильно отличаются от таковых в России.

Никто не ставит под сомнение тот факт, что ЕС как проект находится в кризисе, который требует не только прагматической «доработки» его политических институтов или функционирования единого рынка, но и коренной переосмысления его основополагающих и идейных принципов.

От руин к расширению

Европейское сообщество возникло в результате Второй мировой войны. Оргия самоуничтожения, охватившая Европу в первой половине ХХ века, заставила дальновидных политиков и интеллектуалов задуматься о том, как избежать подобных катаклизмов в будущем. Они понимали, что любое такое повторение будет означать конец любых перспектив на будущее континента. Гениальность отцов-основателей ЕС заключалась в их способности построить модель, сочетающую идеалистическую страсть к поддержанию мира с предоставлением всем государствам-членам возможности преследовать свои практические интересы.

Основные ценности проекта были построены на нескольких постулатах. Во-первых, «это никогда не должно повториться, мы усвоили уроки Второй мировой войны». В последней четверти 20-го века, когда после социальных потрясений конца 1960-х годов проект перешел на более развитую стадию, было добавлено новое измерение: «Мы все несем долю ответственности за эпическую трагедию Холокоста», попытка ликвидации целого народа по национальному признаку. «Все несут ответственность» не означало никакого умаления вины Германии, но позволяло построить более сбалансированную систему отношений, которая различала послевоенную Германию и Германию в нацистскую эпоху.Этот постулат основывался на общей интерпретации исхода Второй мировой войны, которую разделяли все государства-члены антигитлеровской коалиции (включая СССР).

Окончание «холодной войны» и последовавшие за ней события представляли собой не только мощный подъем европейской интеграции и ее распространение на территории, которые были для нее закрыты, но и пересмотр ее основополагающих принципов. Ликвидация советской идеологии нарушила монолитный характер позиции Москвы и открыла путь к переосмыслению многих исторических событий.Между тем, вступление восточноевропейских государств в ЕС внесло диссонирующие нотки в ранее неизменный нарратив политики памяти. Бывшие «народные демократии» и государства-члены СССР расширили его, введя дискурс «других жертв», то есть нарративы, представляющие себя жертвами репрессий и разрушения двумя тоталитарными режимами — нацистским и советским. Между тем, у некоторых из этих стран были сомнительные «кредитные истории» в отношении участия своих граждан в Холокосте, но они ожидали, что их новые старшие партнеры поймут, что «это не их вина, это была жизнь.Механизмы деградации исторических нарративов в Европе XXI века детально исследованы различными учеными, достаточно упомянуть работы русского историка Алексея Миллера (см. Его статью The Failure of Memory ).

Почему эта новая версия оказалась настолько мощной, что постепенно заменила более раннюю интерпретацию (концепция двойного тоталитаризма, несущего ответственность за начало Второй мировой войны, теперь официально принята всем ЕС)? Мы должны понимать основные политические процессы в Европейском Союзе.Рост внутренних противоречий и напряженности с середины 2000-х годов все больше заставляет людей искать точки согласия. Россия (и, в конечном счете, дебаты о Второй мировой войне — это дебаты об отношениях с Россией) — это тема, по которой легко найти консенсус. Разжигая страх восточноевропейцев перед Россией, западные европейцы убеждены, что это более чем приемлемая цена за сохранение единства. Они считают, что это не повредит их связям с Россией и успокоит тех, кто обеспокоен, тем самым уменьшив их вероятность противодействия их связям с Москвой.

Этот процесс начался 15 лет назад и продолжает углубляться. Теперь это связано с различными политическими событиями, которые еще больше провоцируют взаимное отчуждение России и Европы и усугубляют проблемы внутри ЕС.

Потребность в «облигациях»

Продолжающееся обострение войн памяти достаточно легко объяснить. Хотя мелодрама Брексита, давно превратившаяся в фарс, наконец-то завершилась, суть дела остается неизменной: впервые европейская экспансия не только остановилась, но и пошла вспять.Уход Великобритании изменил сам баланс сил внутри Союза — политический, экономический и идеологический, то есть баланс подходов и мировоззрений. И это может иметь гораздо большее влияние, чем предполагает логика «Ну и что, это только одна страна из 28».

Для Европы это начало нового периода, когда будет перестроена вся система взаимоотношений. Не только, конечно, из-за Brexit — весь мир изменился и будет меняться.Уже очевидно, что разные европейские столицы по-разному видят способы адаптации к этим изменениям. Ключевой вопрос — это отношения с США, которые в послевоенную Западную Европу, а впоследствии и почти весь европейский континент считали своим незаменимым покровителем. И ключом к этому ключу являются отношения с Россией, потому что причиной и оправданием широкомасштабного присутствия США в Европе после Второй мировой войны была необходимость защитить первую от советской угрозы.

Это фон для последней вспышки исторической полемики.Это более остро, чем предыдущие, потому что «СССР несет ответственность за развязывание Второй мировой войны» плавно перешло в «СССР несет ответственность за Холокост».

Это моральный и политический водораздел, с которым практически невозможно договориться. Когда аргумент становится таким категоричным, не следует удивляться тому, что нюансы со всех сторон исчезают. На войне все честно.

Ставки очень высоки.Масштаб внутренних и внешних вызовов, стоящих перед ЕС, требует, как уже было сказано, переосмысления принципов объединения, а также его места в мире. Вариантов немного: 1) реанимация классической трансатлантической схемы, в которой объединенная Европа является подсистемой глобального Запада во главе с США; 2) «стратегическая автономия», то есть дистанцирование от Вашингтона и закрепление специфически европейской идентичности; 3) поворот на Восток, в сторону зарождающегося, но еще не сформировавшегося евразийского сообщества.

Первый вариант наиболее удобен, поскольку подразумевает просто исправление того, что уже есть, а точнее того, что было до недавнего времени. Но это невозможно без благословения США, приоритеты которых теперь изменились. Третий вариант предполагает настоящую революцию в сознании, поворот, который пока кажется нереальным. Это оставляет второй путь, хотя дистанцирование от США происходит из-за меняющейся американской политики, а не в результате выбора Европы.Сценарий, который больше всего пугает, — это постепенный распад Европейского Союза под влиянием тех же внутренних и внешних факторов. Ни у кого нет плана необходимой трансформации, и непонятно, где она в конечном итоге может появиться.

В этой ситуации крайне важно найти то, что в российском политическом лексиконе именуется «облигациями» ( скрепы, ) — символические показатели единства. Историческая память — идеальное место для их поиска.А противопоставление себя России — испытанная европейская модель.

Стрельба себе в ногу

Но есть и обратная сторона проблемы. Верно, что опыт Второй мировой войны является краеугольным камнем европейской интеграции. Но этот опыт предполагал последовательную концепцию Добра и Зла, которая, помимо моральных критериев, также отражала политические реалии стабильной и сбалансированной системы. Последнее подразумевало определенные «упущения», но имело то преимущество, что представляло целостную картину.Утрата баланса с концом биполярного мира означала исчезновение этой красивой картины (в том числе из-за отказа от «упущений»), и поначалу казалось, что это укрепляет надстройку европейских ценностей.

Но со временем стал очевиден другой неизбежный процесс. Включение стран с другим опытом Второй мировой войны в европейское политическое пространство потребовало еще большего компромисса с жестким морализмом, который требовал отказа от любого сотрудничества с нацистами.То, что по определению считалось неприемлемым во Франции или Нидерландах, в случае с Латвией и Украиной воспринималось иначе — как жертвам советского тоталитаризма им было предоставлено право на «гибкое» толкование их сотрудничества с Гитлером. Но если радикалы, которых совершенно не смущает их идеологическая принадлежность к злодеям Второй мировой войны, получают законный голос в периферийных государствах, почему их коллеги в Западной Европе не могут иметь аналогичное отношение? Подъем правопопулистских сил практически во всех странах Европы начался именно тогда, когда отношение к войне стало принимать более «гибкие» формы.Ясно, что их происхождение совершенно различно, и причины их возникновения многочисленны и разнообразны, но все они сходятся на одной линии — усиление националистических чувств, настроений «крови и почвы» — того, что европейская интеграция должна была искоренить.

Европейцы обычно предпочитают не рассматривать эти процессы как взаимосвязанные, хотя многие ученые и политики понимают, что проблема растет и начинает расти как снежный ком. Но пока, пока азарт противостояния с Россией развивается по собственной логике, снежный ком катится и набирает скорость.Самый негативный сценарий, который можно себе представить, заключается в том, что войны памяти могут привести к глубокому концептуальному разделению между Европой и Россией, что приведет к появлению в высшей степени упрощенных и взаимоисключающих образов прошлого. Тем самым будет закрыт путь к единому евразийскому конгломерату. Но, выступая против России, Европейский Союз получит не единство, а более жесткую националистическую внутреннюю поляризацию, потому что «гибкие» интерпретации будут стимулировать именно эти силы. Столкновения и конфронтации между Европой и Россией на европейской земле, которые сейчас невозможно представить, будут становиться все более частыми.

75-я годовщина окончания Второй мировой войны и создания Организации Объединенных Наций может означать символическое возвращение к общему делу защиты мира. Но может случиться и обратное: юбилей может раз и навсегда настроить всех друг против друга и заставить их столкнуться с проблемами, которые привели Европу к бедствиям первых десятилетий прошлого века.

Мир на перепутье и система международных отношений будущего

Сергей В.Лаврова

Будет ли многополярный мир и дальше формироваться через сотрудничество и согласование интересов или через конфронтацию и соперничество? Это зависит от всех нас. Сейчас важно начать стратегический диалог о конкретных угрозах и рисках и достичь консенсуса по общеприемлемой повестке дня.

Подробнее

% PDF-1.5 % 419 0 объект> эндобдж xref 419 873 0000000016 00000 н. 0000019462 00000 п. 0000019557 00000 п. 0000032002 00000 п. 0000032318 00000 п. 0000032824 00000 н. 0000032860 00000 п. 0000034713 00000 п. 0000035908 00000 п. 0000037076 00000 п. 0000038295 00000 п. 0000039656 00000 п. 0000040778 00000 п. 0000042194 00000 п. 0000044316 00000 п. 0000046986 00000 п. 0000047128 00000 п. 0000047306 00000 п. 0000047444 00000 п. 0000047582 00000 п. 0000047757 00000 п. 0000047895 00000 п. 0000048033 00000 п. 0000048205 00000 п. 0000048343 00000 п. 0000048485 00000 п. 0000048674 00000 н. 0000048812 00000 н. 0000048989 00000 н. 0000049177 00000 п. 0000049315 00000 п. 0000049489 00000 н. 0000049676 00000 п. 0000049814 00000 п. 0000049988 00000 н. 0000050175 00000 п. 0000050350 00000 п. 0000050488 00000 п. 0000050630 00000 п. 0000050802 00000 п. 0000050940 00000 п. 0000051082 00000 п. 0000051257 00000 п. 0000051395 00000 п. 0000051537 00000 п. 0000051709 00000 п. 0000051847 00000 п. 0000052004 00000 п. 0000052171 00000 п. 0000052309 00000 п. 0000052483 00000 п. 0000052650 00000 п. 0000052788 00000 п. 0000052962 00000 п. 0000053129 00000 п. 0000053267 00000 п. 0000053405 00000 п. 0000053547 00000 п. 0000053722 00000 п. 0000053860 00000 п. 0000054002 00000 п. 0000054177 00000 п. 0000054315 00000 п. 0000054457 00000 п. 0000054629 00000 п. 0000054771 00000 п. 0000054945 00000 п. 0000055109 00000 п. 0000055247 00000 п. 0000055421 00000 п. 0000055585 00000 п. 0000055723 00000 п. 0000055883 00000 п. 0000056021 00000 п. 0000056195 00000 п. 0000056355 00000 п. 0000056497 00000 п. 0000056669 00000 п. 0000056811 00000 п. 0000056953 00000 п. 0000057125 00000 п. 0000057267 00000 п. 0000057409 00000 п. 0000057584 00000 п. 0000057726 00000 п. 0000057868 00000 п. 0000058006 00000 п. 0000058163 00000 п. 0000058340 00000 п. 0000058478 00000 п. 0000058652 00000 п. 0000058809 00000 п. 0000058947 00000 п. 0000059121 00000 п. 0000059295 00000 п. 0000059433 00000 п. 0000059578 00000 п. 0000059729 00000 п. 0000059874 00000 п. 0000060025 00000 п. 0000060170 00000 п. 0000060321 00000 п. 0000060493 00000 п. 0000060644 00000 п. 0000060786 00000 п. 0000060934 00000 п. 0000061076 00000 п. 0000061221 00000 п. 0000061396 00000 п. 0000061544 00000 п. 0000061686 00000 п. 0000061828 00000 п. 0000062003 00000 п. 0000062145 00000 п. 0000062287 00000 п. 0000062462 00000 п. 0000062636 00000 п. 0000062810 00000 п. 0000062948 00000 н. 0000063125 00000 п. 0000063302 00000 п. 0000063440 00000 п. 0000063614 00000 п. 0000063788 00000 п. 0000063926 00000 п. 0000064100 00000 н. 0000064248 00000 н. 0000064393 00000 п. 0000064541 00000 п. 0000064689 00000 н. 0000064837 00000 п. 0000064985 00000 п. 0000065127 00000 п. 0000065275 00000 п. 0000065417 00000 п. 0000065565 00000 п. 0000065740 00000 п. 0000065888 00000 п. 0000066030 00000 п. 0000066178 00000 п. 0000066320 00000 п. 0000066495 00000 п. 0000066637 00000 п. 0000066779 00000 п. 0000066954 00000 п. 0000067096 00000 п. 0000067273 00000 п. 0000067411 00000 п. 0000067588 00000 п. 0000067762 00000 п. 0000067900 00000 п. 0000068077 00000 п. 0000068251 00000 п. 0000068389 00000 п. 0000068566 00000 п. 0000068723 00000 п. 0000068868 00000 п. 0000069016 00000 п. 0000069164 00000 п. 0000069309 00000 п. 0000069457 00000 п. 0000069605 00000 п. 0000069747 00000 п. 0000069892 00000 п. 0000070067 00000 п. 0000070215 00000 п. 0000070357 00000 п. 0000070508 00000 п. 0000070650 00000 п. 0000070801 00000 п. 0000070976 00000 п. 0000071118 00000 п. 0000071260 00000 п. 0000071432 00000 п. 0000071574 00000 п. 0000071716 00000 п. 0000071854 00000 п. 0000072030 00000 п. 0000072204 00000 п. 0000072342 00000 п. 0000072516 00000 п. 0000072690 00000 п. 0000072828 00000 п. 0000072999 00000 н. 0000073173 00000 п. 0000073311 00000 п. 0000073462 00000 п. 0000073613 00000 п. 0000073767 00000 п. 0000073905 00000 п. 0000074050 00000 п. 0000074204 00000 п. 0000074382 00000 п. 0000074527 00000 п. 0000074669 00000 п. 0000074846 00000 п. 0000074988 00000 п. 0000075139 00000 п. 0000075314 00000 п. 0000075492 00000 п. 0000075634 00000 п. 0000075776 00000 п. 0000075951 00000 п. 0000076093 00000 п. 0000076235 00000 п. 0000076410 00000 п. 0000076581 00000 п. 0000076758 00000 п. 0000076896 00000 п. 0000077070 00000 п. 0000077227 00000 п. 0000077365 00000 п. 0000077539 00000 п. 0000077716 00000 п. 0000077854 00000 п. 0000078032 00000 п. 0000078183 00000 п. 0000078361 00000 п. 0000078515 00000 п. 0000078696 00000 п. 0000078853 00000 п. 0000079054 00000 п. 0000079196 00000 п. 0000079341 00000 п. 0000079483 00000 п. 0000079675 00000 п. 0000079850 00000 п. 0000080031 00000 н. 0000080173 00000 п. 0000080354 00000 п. 0000080496 00000 п. 0000080674 00000 п. 0000080816 00000 п. 0000080958 00000 п. 0000081136 00000 п. 0000081278 00000 п. 0000081452 00000 п. 0000081590 00000 н. 0000081767 00000 п. 0000081941 00000 п. 0000082115 00000 п. 0000082286 00000 п. 0000082431 00000 п. 0000082609 00000 п. 0000082766 00000 н. 0000082908 00000 п. 0000083086 00000 п. 0000083231 00000 п. 0000083409 00000 п. 0000083584 00000 п. 0000083759 00000 п. 0000083945 00000 п. 0000084087 00000 п. 0000084281 00000 п. 0000084456 00000 п. 0000084654 00000 п. 0000084796 00000 п. 0000084974 00000 п. 0000085116 00000 п. 0000085290 00000 н. 0000085465 00000 п. 0000085607 00000 п. 0000085749 00000 п. 0000085924 00000 п. 0000086066 00000 п. 0000086208 00000 п. 0000086385 00000 п. 0000086542 00000 п. 0000086684 00000 п. 0000086859 00000 п. 0000087033 00000 п. 0000087175 00000 п. 0000087346 00000 п. 0000087520 00000 п. 0000087662 00000 п. 0000087834 00000 п. 0000088012 00000 п. 0000088169 00000 п. 0000088341 00000 п. 0000088495 00000 п. 0000088670 00000 п. 0000088821 00000 п. 0000088993 00000 п. 0000089141 00000 п. 0000089313 00000 п. 0000089455 00000 п. 0000089600 00000 н. 0000089775 00000 п. 0000089913 00000 н. 00000 00000 п. 00000

00000 п. 0000090438 00000 п. 0000090618 00000 п. 0000090801 00000 п. 0000090976 00000 п. 0000091124 00000 п. 0000091296 00000 п. 0000091444 00000 п. 0000091616 00000 п. 0000091764 00000 п. 0000091936 00000 п. 0000092084 00000 п. 0000092256 00000 п. 0000092404 00000 п. 0000092576 00000 п. 0000092727 00000 н. 0000092875 00000 п. 0000093053 00000 п. 0000093201 00000 п. 0000093349 00000 п. 0000093530 00000 п. 0000093678 00000 п. 0000093826 00000 п. 0000094007 00000 п. 0000094155 00000 п. 0000094303 00000 п. 0000094484 00000 п. 0000094661 00000 п. 0000094841 00000 п. 0000095019 00000 п. 0000095176 00000 п. 0000095377 00000 п. 0000095566 00000 п. 0000095747 00000 п. 0000095925 00000 п. 0000096103 00000 п. 0000096279 00000 н. 0000096430 00000 н. 0000096578 00000 п. 0000096765 00000 п. 0000096946 00000 п. 0000097103 00000 п. 0000097251 00000 п. 0000097399 00000 н. 0000097547 00000 п. 0000097731 00000 п. 0000097912 00000 п. 0000098072 00000 п. 0000098220 00000 п. 0000098368 00000 п. 0000098516 00000 п. 0000098697 00000 п. 0000098881 00000 п. 0000099029 00000 н. 0000099177 00000 н. 0000099361 00000 п. 0000099542 00000 н. 0000099741 00000 п. 0000099955 00000 н. 0000100169 00000 н. 0000100311 00000 н. 0000100530 00000 н. 0000100735 00000 н. 0000100877 00000 н. 0000101073 00000 н. 0000101251 00000 н. 0000101432 00000 н. 0000101580 00000 н. 0000101760 00000 н. 0000101944 00000 н. 0000102092 00000 н. 0000102275 00000 п. 0000102426 00000 н. 0000102610 00000 н. 0000102794 00000 н. 0000102942 00000 н. 0000103090 00000 н. 0000103273 00000 н. 0000103421 00000 н. 0000103563 00000 н. 0000103747 00000 н. 0000103911 00000 н. 0000104062 00000 н. 0000104213 00000 п. 0000104400 00000 н. 0000104548 00000 н. 0000104690 00000 н. 0000104901 00000 п. 0000105043 00000 н. 0000105229 00000 п. 0000105367 00000 п. 0000105505 00000 н. 0000105677 00000 н. 0000105815 00000 н. 0000105953 00000 п. 0000106128 00000 п. 0000106273 00000 н. 0000106461 00000 н. 0000106603 00000 п. 0000106784 00000 н. 0000106935 00000 п. 0000107080 00000 п. 0000107272 00000 н. 0000107456 00000 н. 0000107607 00000 н. 0000107749 00000 п. 0000107900 00000 н. 0000108064 00000 н. 0000108262 00000 н. 0000108443 00000 п. 0000108594 00000 п. 0000108736 00000 н. 0000108887 00000 н. 0000109077 00000 н. 0000109228 00000 п. 0000109382 00000 п. 0000109520 00000 н. 0000109658 00000 н. 0000109830 00000 н. 0000109968 00000 н. 0000110106 00000 п. 0000110278 00000 н. 0000110416 00000 н. 0000110554 00000 п. 0000110726 00000 н. 0000110864 00000 н. 0000111024 00000 н. 0000111169 00000 н. 0000111347 00000 н. 0000111489 00000 н. 0000111640 00000 н. 0000111817 00000 н. 0000111974 00000 н. 0000112119 00000 н. 0000112273 00000 н. 0000112454 00000 н. 0000112611 00000 н. 0000112753 00000 н. 0000112907 00000 н. 0000113088 00000 н. 0000113248 00000 н. 0000113393 00000 н. 0000113550 00000 н. 0000113717 00000 н. 0000113877 00000 н. 0000114088 00000 н. 0000114226 00000 н. 0000114398 00000 н. 0000114570 00000 н. 0000114708 00000 н. 0000114880 00000 н. 0000115018 00000 н. 0000115193 00000 н. 0000115331 00000 п. 0000115506 00000 н. 0000115644 00000 н. 0000115822 00000 н. 0000115964 00000 н. 0000116141 00000 п. 0000116286 00000 н. 0000116504 00000 н. 0000116682 00000 н. 0000116874 00000 н. 0000117016 00000 н. 0000117210 00000 н. 0000117387 00000 н. 0000129648 00000 н. 0000129793 00000 н. 0000129974 00000 н. 0000130116 00000 п. 0000130291 00000 н. 0000130429 00000 н. 0000130567 00000 н. 0000130742 00000 н. 0000130880 00000 н. 0000131055 00000 н. 0000131193 00000 н. 0000131331 00000 н. 0000131469 00000 н. 0000131607 00000 н. 0000131784 00000 н. 0000131929 00000 н. 0000132107 00000 н. 0000132249 00000 н. 0000132426 00000 н. 0000132571 00000 н. 0000132749 00000 н. 0000132891 00000 н. 0000133068 00000 н. 0000133213 00000 н. 0000133388 00000 н. 0000133526 00000 н. 0000133664 00000 н. 0000133839 00000 н. 0000133977 00000 н. 0000134115 00000 н. 0000134287 00000 н. 0000134425 00000 н. 0000134563 00000 н. 0000134735 00000 н. 0000134912 00000 н. 0000135054 00000 н. 0000135231 00000 п. 0000135379 00000 н. 0000135556 00000 н. 0000135698 00000 п. 0000135875 00000 н. 0000136023 00000 н. 0000136201 00000 н. 0000136343 00000 п. 0000136481 00000 н. 0000136619 00000 н. 0000136757 00000 н. 0000136895 00000 н. 0000137067 00000 н. 0000137205 00000 н. 0000137343 00000 п. 0000137515 00000 н. 0000137653 00000 н. 0000137791 00000 н. 0000137968 00000 н. 0000138116 00000 п. 0000138294 00000 н. 0000138436 00000 н. 0000138613 00000 н. 0000138761 00000 н. 0000138938 00000 н. 0000139080 00000 н. 0000139257 00000 н. 0000139405 00000 н. 0000139585 00000 н. 0000139761 00000 н. 0000139947 00000 н. 0000140128 00000 н. 0000140312 00000 н. 0000140509 00000 н. 0000140697 00000 н. 0000140851 00000 н. 0000141023 00000 н. 0000141168 00000 н. 0000141306 00000 н. 0000141457 00000 н. 0000141595 00000 н. 0000141767 00000 н. 0000141905 00000 н. 0000142043 00000 н. 0000142215 00000 н. 0000142353 00000 п. 0000142491 00000 н. 0000142669 00000 н. 0000142846 00000 н. 0000142988 00000 н. 0000143165 00000 н. 0000143313 00000 н. 0000143490 00000 н. 0000143632 00000 н. 0000143809 00000 н. 0000143960 00000 н. 0000144138 00000 н. 0000144280 00000 н. 0000144418 00000 н. 0000144560 00000 н. 0000144735 00000 н. 0000144873 00000 н. 0000145011 00000 н. 0000145183 00000 н. 0000145321 00000 н. 0000145459 00000 н. 0000145631 00000 н. 0000145769 00000 н. 0000145946 00000 н. 0000146135 00000 н. 0000146277 00000 н. 0000146454 00000 н. 0000146643 00000 п. 0000146785 00000 н. 0000146962 00000 н. 0000147147 00000 н. 0000147285 00000 н. 0000147462 00000 н. 0000147637 00000 п. 0000147779 00000 п. 0000147921 00000 п. 0000148096 00000 н. 0000148238 00000 п. 0000148380 00000 н. 0000148555 00000 н. 0000148697 00000 н. 0000148839 00000 н. 0000149014 00000 н. 0000149188 00000 н. 0000149330 00000 н. 0000149506 00000 н. 0000149681 00000 н. 0000149824 00000 н. 0000150000 00000 н 0000150175 00000 н. 0000150318 00000 н. 0000150497 00000 н. 0000150672 00000 н. 0000150824 00000 н. 0000150997 00000 н. 0000151149 00000 н. 0000151322 00000 н. 0000151465 00000 н. 0000151620 00000 н. 0000151763 00000 н. 0000151936 00000 н. 0000152115 00000 н. 0000152273 00000 н. 0000152416 00000 н. 0000152606 00000 н. 0000152749 00000 н. 0000152927 00000 н. 0000153103 00000 н. 0000153279 00000 н. 0000153422 00000 н. 0000153565 00000 н. 0000153741 00000 н. 0000153887 00000 н. 0000154030 00000 н. 0000154209 00000 н. 0000154384 00000 н. 0000154527 00000 н. 0000154703 00000 н. 0000154875 00000 н. 0000155018 00000 н. 0000155197 00000 н. 0000155369 00000 н. 0000155512 00000 н. 0000155690 00000 н. 0000155869 00000 н. 0000156027 00000 н. 0000156185 00000 н. 0000156328 00000 н. 0000156513 00000 н. 0000156689 00000 н. 0000156844 00000 н. 0000156987 00000 н. 0000157142 00000 н. 0000157321 00000 н. 0000157509 00000 н. 0000157655 00000 н. 0000157810 00000 н. 0000157953 00000 н. 0000158105 00000 н. 0000158284 00000 н. 0000158427 00000 н. 0000158570 00000 н. 0000158749 00000 н. 0000158925 00000 н. 0000159100 00000 н. 0000159243 00000 н. 0000159419 00000 н. 0000159594 00000 н. 0000159737 00000 н. 0000159913 00000 н. 0000160085 00000 н. 0000160228 00000 п. 0000160404 00000 н. 0000160601 00000 н. 0000160753 00000 п. 0000160905 00000 н. 0000161104 00000 н. 0000161250 00000 н. 0000161402 00000 н. 0000161545 00000 н. 0000161697 00000 н. 0000161873 00000 н. 0000162057 00000 н. 0000162203 00000 н. 0000162355 00000 н. 0000162498 00000 н. 0000162650 00000 н. 0000162825 00000 н. 0000163009 00000 н. 0000163155 00000 н. 0000163298 00000 н. 0000163474 00000 н. 0000163620 00000 н. 0000163799 00000 н. 0000163942 00000 н. 0000164115 00000 н. 0000164291 00000 н. 0000164434 00000 н. 0000164607 00000 н. 0000164783 00000 н. 0000164926 00000 н. 0000165099 00000 н. 0000165275 00000 н. 0000165427 00000 н. 0000165579 00000 н. 0000165775 00000 н. 0000165924 00000 н. 0000166067 00000 н. 0000166216 00000 н. 0000166394 00000 н. 0000166585 00000 н. 0000166731 00000 н. 0000166880 00000 н. 0000167023 00000 н. 0000167172 00000 н. 0000167351 00000 н. 0000167512 00000 н. 0000167658 00000 н. 0000167807 00000 н. 0000167950 00000 н. 0000168126 00000 н. 0000168272 00000 н. 0000168418 00000 н. 0000168557 00000 н. 0000168730 00000 н. 0000168906 00000 н. 0000169045 00000 н. 0000169218 00000 н. 0000169391 00000 н. 0000169530 00000 н. 0000169706 00000 н. 0000169882 00000 н. 0000170021 00000 н. 0000170170 00000 н. 0000170322 00000 н. 0000170471 00000 н. 0000170620 00000 н. 0000170796 00000 н. 0000170945 00000 н. 0000171091 00000 н. 0000171240 00000 н. 0000171389 00000 н. 0000171535 00000 н. 0000171684 00000 н. 0000171860 00000 н. 0000172009 00000 н. 0000172155 00000 н. 0000172304 00000 н. 0000172447 00000 н. 0000172626 00000 н. 0000172775 00000 н. 0000172918 00000 н. 0000173097 00000 н. 0000173270 00000 н. 0000173443 00000 н. 0000173582 00000 н. 0000173758 00000 н. 0000173931 00000 н. 0000174074 00000 н. 0000174213 00000 н. 0000174349 00000 н. 0000174522 00000 н. 0000174668 00000 н. 0000174814 00000 н. 0000174963 00000 н. 0000175109 00000 н. 0000175258 00000 н. 0000175407 00000 н. 0000175553 00000 н. 0000175696 00000 н. 0000175845 00000 н. 0000176024 00000 н. 0000176170 00000 н. 0000176316 00000 н. 0000176462 00000 н. 0000176605 00000 н. 0000176751 00000 н. 0000176930 00000 н. 0000177076 00000 н. 0000177222 00000 н. 0000177368 00000 н. 0000177547 00000 н. 0000177693 00000 н. 0000177832 00000 н. 0000177978 00000 н. 0000178154 00000 н. 0000178332 00000 н. 0000178475 00000 н. 0000178624 00000 н. 0000178763 00000 н. 0000178912 00000 н. 0000179088 00000 н. 0000179266 00000 н. 0000179412 00000 н. 0000179561 00000 н. 0000179707 00000 н. 0000179853 00000 н. 0000179999 00000 н. 0000180145 00000 н. 0000180324 00000 н. 0000180470 00000 н. 0000180619 00000 н. 0000180765 00000 н. 0000180911 00000 н. 0000181057 00000 н. 0000181236 00000 н. 0000181382 00000 н. 0000181528 00000 н. 0000181677 00000 н. 0000181823 00000 н. 0000182002 00000 н. 0000182148 00000 н. 0000182294 00000 н. 0000182443 00000 н. 0000182595 00000 н. 0000182747 00000 н. 0000182893 00000 н. 0000183069 00000 н. 0000183245 00000 н. 0000183394 00000 н. 0000183546 00000 н. 0000183701 00000 н. 0000183856 00000 н. 0000184002 00000 н. 0000184151 00000 н. 0000184297 00000 н. 0000184446 00000 н. 0000184592 00000 н. 0000184771 00000 н. 0000184917 00000 н. 0000185063 00000 н. 0000185209 00000 н. 0000185355 00000 н. 0000185504 00000 н. 0000185683 00000 н. 0000185832 00000 н. 0000185981 00000 н. 0000186127 00000 н. 0000186273 00000 н. 0000186452 00000 н. 0000186601 00000 н. 0000186750 00000 н. 0000186929 00000 н. 0000187075 00000 н. 0000187227 00000 н. 0000187403 00000 н. 0000187579 00000 н. 0000187734 00000 н. 0000187892 00000 н. 0000188050 00000 н. 0000188208 00000 н. 0000188357 00000 н. 0000188512 00000 н. 0000188658 00000 н. 0000188807 00000 н. 0000188953 00000 н. 0000189099 00000 н. 0000189245 00000 н. 0000189394 00000 н. 0000189540 00000 н. 0000189686 00000 н. 0000189832 00000 н. 00001

00000 н. 00001 00000 н. 0000190309 00000 н. 0000190455 00000 н. 0000190601 00000 н. 0000190750 00000 н. 0000190929 00000 н. 0000191078 00000 н. 0000191227 00000 н. 0000191406 00000 н. 0000191555 00000 н. 0000191734 00000 н.

Почему СССР в 1941-м не мог готовиться к нападению на Германию

Мощь Германии: оценка Москвы

Опасения «нового Мюнхена»

Карты наступательных операций

Уничтоженные на аэродромах самолеты как аргумент

Возможная внешнеполитическая катастрофа

Неготовность СССР к войне

«Противостоять попыткам переписать историю можно только аргументированной правдой»

«Приятно объявить себя жертвой» Почему Украина обвиняет СССР в развязывании Второй мировой войны и требует ответа от России: Украина: Бывший СССР: Lenta.ru

Материалы по теме

Материалы по теме

Материалы по теме

Нация на костях

Материалы по теме

Материалы по теме

Не хуже Бандеры

Материалы по теме

Сатанизации вопреки. Сергей Караганов о новой холодной войне и русской идее | В мире | Политика

Третья мировая по случаю

Русский флот у берегов Гавайев

Украина и пушечное мясо

Полусоюз с Китаем

Народ-победитель

сохраним историческую память о героическом подвиге советского народа

Война, что это такое?

«Исторический аргумент» и моральное обоснование российской внешней политики

Место исторической проблематики во внешнеполитическом дискурсе

Обращение к прошлому как артикуляция внешнеполитической идентичности России

«Локусы» актуализации исторической тематики

Память и война: действительно ли время лечит? — Блог о гуманитарном праве и политике

См. Также

Проблема с памятью, которая вызывает ваши аргументы

«Войны памяти» | Говоря о мышлении

Head Games | Журнал STANFORD

Сегодня в истории — 17 сентября

Почему войны за память станут более острыми и как это угрожает ЕС и России — Россия в глобальной политике

Author: alexxlab

Добавить комментарий Отменить ответ

Рубрики