Начало столетней войны: • Начало Столетней войны. Средневековая Франция - Управленческое образование

Содержание

• Начало Столетней войны. Средневековая Франция

Столетняя война: начало династического конфликта

Высокое Средневековье (подразумевается период приблизительно с XI по середину XIV вв. включительно) общепринято считается эпохой мрачноватой и, мягко говоря, некомфортной для проживания, и, пожалуй, она является самым оболганным историческим периодом, о котором сочинено немыслимое количество небылиц, породивших массу устойчивых стереотипов. Среднестатистическому обывателю эти времена представляются одной огромной грязной лужей, в которой плещутся заражённые всеми мыслимыми и немыслимыми инфекциями рыцари, повседневно ходящие в доспехах, и благородные дамы, покрытые лишаем и оспинами от пяток до макушки. Купание в грязище происходит на фоне непременных костров инквизиции, сжигающей всех, до кого можно дотянуться, беспрестанных войн, наносящих катастрофический урон, массовых эпидемий и религиозного мракобесия.

Картина, что и говорить, неприглядная и устрашающая, причём вышеописанные стереотипы доселе массово тиражируются, и любая попытка не то что прямого отрицания, а даже невинное желание разобраться – как же всё обстояло на самом деле?! – вызывает снисходительную усмешку и побивается железным аргументом: «Это ведь общеизвестно!» Тут стоит напомнить, что существование колдовства в Средневековье тоже было общеизвестным фактом, отрицать который было абсурдно, а иногда и наказуемо…

О тепле и комфорте

Во-первых, подходить к менталитету и мировоззрению человека той эпохи с современными мерками абсурдно не менее – люди тогда думали и действовали совершенно иначе, чем в XXI веке. Если даже всего сто лет назад Уинстон Черчилль, сын герцогини Мальборо, уверенно говорил о том, что «люди от рождения не равны друг другу», то что говорить о более ранних временах – разница между дворянством и чернью была запредельна, ведьмы и колдуны были частью всеобщего мифологического менталитета, святые совершали чудеса, религиозность являлась основой жизни, а встретить человека, не верующего совсем, было невозможно.

Европа в XII столетии

Во-вторых, никто не собирается возражать: и войны, и эпидемии присутствовали – но взгляните на современность, они никуда не исчезли и сейчас! Лишь специфика эпохи была совершенно иной из-за принципиально разных экономических и даже природных условий (снова не забываем о соответствующем историческому периоду образе мыслей и «массовом бессознательном»). Что же касается «уровня жизни» в Европе – точнее, качества жизни – то приблизительно до 20–30-х годов XIV века таковое качество было неслыханно высоким для всех сословий, от высшего дворянства до распоследнего крестьянина (похожих показателей удалось достичь только лет через пятьсот, и то не везде), и объясняется этот феномен тремя наложившимися друг на друга уникальными обстоятельствами:

1. Низкая плотность населения при большом объёме посевных и пастбищных площадей с высокими урожаями, что способствовало бурному росту аграрной экономики. Всего в Европе на 1300 год проживало около 60–70 миллионов человек, не испытывавших проблем с продовольствием.

2. Отсутствие глобальных внутриевропейских конфликтов с втягиванием в них практически всех государств континента. Все излишние силы исходно были брошены в Крестовые походы на Ближний Восток и начало Реконкисты в Испании. У христианской общности (безразлично, римского или константинопольского исповедания) имелся общий враг – сарацины или испанские мавры.

Аббатство Сен-Дени – пример архитектуры «Возрождения XII века»

3. Главный фактор – климатический. Похолодание, начавшееся после падения Римской империи и длившееся примерно пятьсот лет, сменилось около IX века «Средневековым климатическим оптимумом», то есть резким потеплением, позволившим освоить ранее не слишком пригодные для земледелия районы. Доходило до того, что в северной Германии и Шотландии выращивали виноград и фрукты, Италия забыла, что такое снег зимой, а последовавший за стремительным ростом экономики и качества жизни мощный демографический взрыв X–XII вв. вынудил сплавлять избыточное население в Крестовые походы, начать массовое расселение немцев на восток (Ostsiedlung), вызвал колонизацию славянами Волго-Окского междуречья и северных областей России и даже позволил викингам заселить ранее необитаемые Исландию и Гренландию в арктических широтах.

С климатическим оптимумом связан и «Ренессанс XII века» (Rinascimento del XII secolo – итал.), невероятный культурный всплеск времен Высокого Средневековья, затронувший многие области – от философии и поэзии до архитектуры («готическая революция») и создания европейских университетов. Согласимся, что голод, холод и необустроенный быт развитие творчества не стимулируют, а значит, у людей было достаточно времени и средств для того, чтобы не вести борьбу за существование, а сочинять поэмы и строить грандиозные соборы…

Франция в первой половине XIV века

Belle Époque Средневековья закончилась внезапно – настолько внезапно, что учёные мужи до сих пор таскают друг дружку за бороды, выясняя, что же именно произошло: извержение супервулкана, падение крупного метеорита, замедление течения Гольфстрима или резкое снижение солнечной активности? Всего за два года (1315–1317 гг.) Европа переживает экологическую катастрофу немыслимых прежде масштабов – похолодание обрушилось весной 1315 года, всё лето шли дожди, «…а солнце будто перестало греть». То же самое произошло в следующем году, и снова повторилось ещё через год. Неурожаи вызвали массовый голод с огромной смертностью (предположительно, 15–25 процентов населения), затронувший все тогда существовавшие государства Европы – от Англии до Польши и Италии со Скандинавией.

Однако Великий голод стал лишь первым звонком – никто и предположить не мог, что после столетий благополучия и экономического процветания в XIV веке на континент обрушится череда кризисов настолько глобального масштаба, что само существование Европы как единой религиозно-культурной общности окажется под угрозой…

Столетняя война. Генезис

Тут нет смысла в подробностях описывать вялотекущий династический конфликт между Францией и Англией, начавшийся ещё во времена короля Генриха II, отца небезызвестного Ричарда Львиное Сердце. Надо лишь сказать, что королевские семьи Плантагенетов и Капетингов были связаны теснейшими родственными узами, что в определённых обстоятельствах могло позволить той или иной стороне претендовать на престол соседей. Весьма плодовитая и обширная династия Капетингов неожиданно пресеклась в начале XIV века (тоже весьма нехороший знак!) – все трое сыновей французского короля Филиппа Красивого умерли, как и единственный внук по мужской линии, и трон перешёл к младшей линии Валуа. Это позволило англичанину Эдуарду III Плантагенету заявить свои права на французскую корону – по матери он являлся родным внуком Филиппа Красивого, то есть, формально более близким родственником короля, чем усевшийся на трон Филипп VI де Валуа.

Король Филипп VI де Валуа

Кроме того, в течение нескольких последних столетий Англия утратила на материке обширные территории, перешедшие под власть Парижа – Гасконь, Нормандию, Мэн, Анжу, Пуату, а главное – под угрозой находилось богатейшее и обширное Великое герцогство Аквитанское. Формально герцогом Аквитании оставался английский король, но территория частично контролировалась французами ещё со времён Филиппа II Августа – поистине великого государственного деятеля, сто с лишним лет назад превратившего Францию из захудалого королевства, обладавшего крошечной территорией вокруг Парижа, в европейскую супердержаву…

Филипп де Валуа в 1337 году совершенно недипломатично предъявляет Эдуарду Английскому требование вернуть титул герцогов Аквитанских хотя бы потому, что de facto на это владение претендовала Франция. В ответ на такую наглость король Англии вновь выдвигает претензии на французскую корону, хотя исходно он от неё отказался – согласно «Салической правде», принятой ещё древними франками в конце V века н.э., наследовать могли только потомки по нисходящей мужской линии, а Эдуард был сыном Изабеллы: родной, но абсолютно не наследующей дочери Филиппа Красивого. Сейчас, ввиду осложнившихся политических обстоятельств, англичанин отверг салический закон, объявил, что право первородства стоит выше этих замшелых законодательных реликтов, а выкопать пункт правил давно позабытой «Салической правды» (с одобрением такового Генеральными штатами и Палатой пэров Франции), юристов заставил Филипп де Валуа – разумеется, с целью узурпации трона у законного претендента.

Формально правы были обе стороны. Законодательный кодекс салических («западных») франков почти восьмисотлетней давности давно утратил актуальность – в старинные времена военный вождь или король обязан был являться мужчиной: в конце концов, женщина ведь не поведёт дружину в бой? Да и вообще, у варварских племён родство по мужской линии считалось приоритетным – допустим, семиюродный дядя считался более близким родственником, чем брат родной матери. Пережитки родоплеменного строя и «военной демократии», к XIV веку уже являвшихся невообразимой древностью! Более позднее феодальное право ясно признавало наследование по праву первородства – во многих странах Европы, если не осталось других родственников, получить трон вполне мог внук монарха по женской линии. Были известны женщины-регентши, обе правили Францией (королевы Анна Ярославна и Бланка Кастильская), а уж пример королевы Англии Эленоры Аквитанской, фактически управлявшей, и весьма успешно, страной во время отсутствия отправившегося в Третий Крестовый поход Ричарда Львиное Сердце, был общеизвестен – происходило это всего чуть более столетия назад.

Король Эдуард III на этом портрете изображён с короной Франции

Действиями Эдуарда III, возможно, двигали и иные причины: его прапрадед, основатель династии Плантагенетов (и муж упомянутой Элеоноры Аквитанской), вынашивал идею создания империи, включающей собственно владения в Британии, Шотландии и Ирландии, и обширнейшие земли на континенте – утерянные уже после его смерти, в XIII веке. По разным причинам этот проект не был реализован, а затем началось резкое возвышение Франции, вынудившей обитателей Альбиона убраться восвояси на свои острова. Прямых свидетельств тому мы не знаем, но предполагать можем – Эдуард решил воспользоваться «окном возможностей», чтобы использовать право первородства в целях геополитических: не только вернуть потерянные английские владения, но и стать единым королём Англии и Франции, то есть, императором, подобным кайзеру Священной Римской империи – и ведь не факт, что Римский Папа не одобрил бы столь благое начинание…

С чисто юридической точки зрения претензии Эдуарда являлись вполне справедливыми, но и Филипп де Валуа царствовал законно по уложениям «Салической правды» как ближайший родственник по мужской линии, внук Филиппа III Смелого и дядя последнего правившего Капетинга, Карла IV. Появился совершенно очевидный повод для войны – династический кризис, два теоретически законных претендента. А закон, как известно, что дышло…

Опять же, в 1337 году ни у кого и мысли не могло возникнуть, что начавшаяся война продлится (с тремя паузами продолжительностью до 20 лет) аж до 1453 года, что за это время появится артиллерия, а рыцарская конница как основа вооружённых сил начнёт постепенно уходить в прошлое. Что Франция явит миру, пожалуй, самую знаменитую святую своей эпохи (да и будущих времён) – Орлеанскую деву, Жанну д’Арк, – а мировая военная история обогатится именами прославленного впоследствии Шекспиром Фальстафа, или воспетого Конан-Дойлем и Дюма Чёрного Принца, Бертрана дю Геклена или маршала Жиля де Ре, более известного как Синяя Борода.

И уж конечно, ни в Тауэре, ни в Лувре не предполагали, что спустя всего десятилетие после начала конфликта над Европой пронесётся чудовищная гроза, последствия которой в процентном исчислении не сравнятся даже с обеими мировыми войнами далёкого будущего – подразумеваются общие потери населения, тотальная экономическая катастрофа и резкая смена типа хозяйствования впоследствии…

* * *

Тут надо сделать обязательную ремарку: по состоянию на середину XIV века войны велись сравнительно небольшими профессиональными армиями, и назвать их опустошительными никак нельзя: наоборот, имущество старались беречь, поскольку оно должно было перейти новым хозяевам, а восстанавливать разрушенное долго и дорого, особенно в условиях дефицита высококвалифицированной рабочей силы.

Рыцарь с оруженосцем и пехота, XIV век

Основа армии – дворянская тяжёлая кавалерия, в которой воевали практически все мужчины благородного происхождения, способные держать в руках оружие. Поскольку «планка детства» тогда была существенно занижена, а взросление происходило значительно раньше, многие дворяне участвовали в конфликтах уже с возраста 13–14 лет, и никто не считал это ненормальным. Двадцатипятилетний рыцарь считался опытным, много повидавшим взрослым мужчиной. Также имелись пешие наёмные войска, ополчения графств и городов и иностранные «военные специалисты» наподобие итальянских моряков – генуэзцы со своими кораблями составляли значительную часть флота Англии, без которого невозможно было проводить десантные операции и перевозку войск во Францию. Впрочем, Генуя предоставляла свои услуги и Филиппу де Валуа – только плати!

Не надо думать, что наши предки были глупее или недальновиднее нас с вами: да, они были другими, но только не глупыми, а такие полезные понятия, как «стратегия», «господство на море», «логистика» или «разведка», европейцы в полной мере унаследовали от Древнего Рима – разумеется, звучали эти слова иначе, но смысл от этого не менялся. Король Эдуард и его правительство прекрасно осознавали, что добиться успеха на территории противника, во Франции, можно только одним способом: английскому флоту требуется оперативная свобода на море, плюс поддержка с суши – следовательно, необходимо разгромить флот противника в генеральном сражении и создать укреплённые базы на побережье Нормандии, Артуа и Фландрии, откуда можно вести наступление в глубину территории неприятеля.

Первые успехи, первые потери

Время в Средневековье текло медленно, жизнь даже в условиях войны была крайне неторопливой – скорость доставки новостей в «командные центры» зависела от конных гонцов и быстроты парусных судов, осады крепостей могли длиться месяцами и годами. Первые три года Столетней войны не были отмечены сколь-нибудь знаковыми событиями, кроме мелких стычек – противники накапливали силы, заключали союзы, искали наёмников. Наконец, Эдуард Английский принимает решение нанести первый крупный удар – и именно на море.

Английский боевой корабль, XIV век

Гавань Слёйс в Нидерландах (находившаяся всего в нескольких километрах от города Брюгге) была именно стратегической целью – во-первых, это был крупнейший торговый порт Северного моря, через который шёл основной оборот английский товаров; во-вторых, в нейтральный Слёйс неожиданно вошли главные силы французского флота – Филипп тоже не дремал, понимая, что экономика противника очень серьёзно зависит от данного перевалочного пункта, а значит, следует его захватить и ограничить английскую внешнюю торговлю. Французские силы состояли из четырёх сотен кораблей, причём боеспособны были не более 200 – в основном, это были уже упомянутые выше генуэзцы и испанцы. Общая численность экипажей по тем временам была колоссальной: больше 30 тысяч человек, основная боевая сила – генуэзские стрелки.

Сражение при Слёйсе. Средневековая миниатюра

Англичане моментально уяснили степень опасности и энергично приняли меры противодействия. В наспех собранной эскадре насчитывалось около 250 кораблей с лучниками и абордажными командами на борту. Король Эдуард, лично командовавший флотом, отдаёт приказ к атаке. Здесь мы дадим слово германскому историку и капитану первого ранга Кайзермарине Альфреду Штенцелю (1832–1906), написавшему в 1889 году книгу «История войны на море»:

«…24 июня 1340 года, рано утром, при хорошей погоде, английский флот находился перед Западной Шельдой, но не мог атаковать неприятеля из-за противного ветра; о направлении ветра в источниках ничего не говорится, но, вероятно, он был северо-восточный. Вследствие этого англичане поворотили к северу, чтобы подойти к неприятелю с другой стороны, французы, по-видимому, вообразили, что англичане не хотят вступать в бой; по некоторым сведениям, они даже разомкнули связывавшие их корабли цепи, чтобы пуститься в погоню за неприятелем. Однако, как только английский флот отошёл на достаточное расстояние, чему помог и прилив, Эдуард III приказал изменить курс, и вскоре после полудня флагманский корабль адмирала Марлея, шедший в голове линии, начал сражение. <…> Корабли эти были прежде всего осыпаны тучей стрел с палуб и с марсов; затем вышли вперёд корабли с тяжёлой пехотой, забросили абордажные крюки и начали абордажный бой. Французы храбро оборонялись. В самом начале боя данным почти в упор залпом корабельной артиллерии они вывели из строя одну английскую галеру и потопили следовавший за флотом транспорт. Серьёзные повреждения получил и «Томас», флагманский корабль Эдуарда. Но при равном мужестве, преимущество оставалось на стороне англичан, корабли которых могли передвигаться. <…> Сам король участвовал в абордажной схватке и был легко ранен. Корабли первой французской линии были один за другим захвачены; бой продолжался много часов и, несмотря на долготу дня, затянулся до самой ночи. Вторая и третья линии отказались от дальнейшего сопротивления, экипажи покинули корабли и стали искать спасения на шлюпках, но с такой поспешностью, что лодки перевертывались, и масса людей при этом погибла. Нападение с тыла на отступающих французов фламандских рыбаков, возмущённых учинёнными теми грабежами, ещё больше усилило панику».

В итоге первого крупного сражения Столетней войны лёгкие и манёвренные генуэзские галеры, видя разгром на тяжёлых кораблях, обратились в бегство и сумели уйти. Весь остальной флот Франции был или захвачен или уничтожен, оба командующих погибли (один в бою, второй был сразу повешен англичанами за «военные преступления», а именно – за совершенно варварские грабежи на фламандском побережье), французские потери исчисляются несколькими тысячами погибших (точное число не известно, а английские хроники с якобы 30 тысячами убитых доверия не заслуживают). В свою очередь, англичане о своих потерях не упоминают вовсе, французы же говорят о 4000 потерь у неприятеля – следовательно, истина лежит где-то посередине…

Сражение при Слёйсе. Миниатюра XIV века

Решительность Эдуарда Английского позволила в течении одного сражения перехватить стратегическую инициативу – было установлено полное господство на море в северном секторе, Франция лишилась возможности высадить на Альбионе десант, важнейший торговый порт Слёйс оказался под контролем Тауэра, а значит, экономика могла и далее нормально функционировать. Нельзя не учитывать и моральный фактор – первая крупная победа подняла боевой дух британцев.

Впрочем, все жертвы Слёйса не идут ни в какое сравнение с очень близким и наводящим дрожь будущим: всего через восемь лет обе воюющие стороны падут под всесокрушающим ударом природы. Но об этом – во второй части.

Продолжение следует.

Столетняя война

XPOHOC

ВВЕДЕНИЕ В ПРОЕКТ

ФОРУМ ХРОНОСА

НОВОСТИ ХРОНОСА

БИБЛИОТЕКА ХРОНОСА

ИСТОРИЧЕСКИЕ ИСТОЧНИКИ

БИОГРАФИЧЕСКИЙ УКАЗАТЕЛЬ

ПРЕДМЕТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ

ГЕНЕАЛОГИЧЕСКИЕ ТАБЛИЦЫ

СТРАНЫ И ГОСУДАРСТВА

ЭТНОНИМЫ

РЕЛИГИИ МИРА

СТАТЬИ НА ИСТОРИЧЕСКИЕ ТЕМЫ

МЕТОДИКА ПРЕПОДАВАНИЯ

КАРТА САЙТА

АВТОРЫ ХРОНОСА

Родственные проекты:

РУМЯНЦЕВСКИЙ МУЗЕЙ

ДОКУМЕНТЫ XX ВЕКА

ИСТОРИЧЕСКАЯ ГЕОГРАФИЯ

ПРАВИТЕЛИ МИРА

ВОЙНА 1812 ГОДА

ПЕРВАЯ МИРОВАЯ

СЛАВЯНСТВО

ЭТНОЦИКЛОПЕДИЯ

АПСУАРА

РУССКОЕ ПОЛЕ

Столетняя война

Столетняя война — наименование длительного военного конфликта между Англией и Францией (1337-1453), вызванного стремлением Англии вернуть принадлежавшие ей на континенте Нормандию, Мен, Анжу и др., а также династическими притязаниями английских королей на французский престол. Англия потерпела поражение, на континенте у нее сохранилось всего одно владение — порт Кале, удерживаемый до 1559 г.

Столетняя война 1337—1453 гг., война между Англией и Францией. Осн. причины войны: стремление Франции вытеснить Англию с юго-запада страны (провинция Гиень) и ликвидировать этот последний оплот английской власти на франц. тер., а Англии — упрочиться в Гиени и вернуть утраченные ранее Нормандию, Мен, Анжу и др. франц. области. Англо-французские противоречия осложнялись соперничеством из-за Фландрии, формально находившейся под властью франц. короля, но фактич. независимой и связанной торг, узами с Англией (англ, шерсть была основой сукноделия во Фландрии). Поводом к войне послужили притязания англ, короля Эдуарда III на французский престол. На стороне Англии выступили герм, феодалы и Фландрия. Франция заручилась поддержкой Шотландии и рим. папы. Англ, армия в основном была наёмной, находилась под командованием короля. Её основу составляли пехота (лучники) и наёмные рыцарские отряды. Основой франц. армии было феод, рыцарское ополчение (см. Рыцарское войско).

Первый период С. в. (1337-1360) характеризовался борьбой сторон за Фландрию и Гиень. В Слёйсском морском сражении 1340 англичане нанесли франц. флоту тяжёлое поражение и завоевали господство на море. В авг. 1346 в битве при Креси они добились превосходства на суше, а в ходе 11-мес. Осады овладели мор. крепостью и портом Кале (1347). После почти 10-летнего перемирия (1347—55) англ, армия развернула успешное наступление по овладению юго-западом Франции (Гиень и Гасконь). В сражении при Пуатъе (1356) франц. армия вновь была разгромлена. Непомерные налоги и поборы, установленные англичанами, и царившая в стране разруха стали причиной восстаний франц. народа — Парижское восстание под руководством Этьена Марселя 1357—58 и Жакерия (1358). Это вынудило Францию подписать в Бретиньи (1360) мирный договор на чрезвычайно тяжёлых условиях — передача Англии земель к югу от Луары до Пиренеев.

Второй период С. в. (136 9—8 0). Стремясь ликвидировать завоевания Англии, король Франции Карл V (правил в 1364—80) реорганизовал армию и упорядочил налоговую систему. Франц. рыцарское ополчение было частично заменено наёмными пех. отрядами, созданы полевая арт-я и новый флот. Главнокоманд. армией (коннетаблем) был назначен талантливый военачальник Б. Дгогск-лен, получивший широкие полномочия. Используя тактику внезапных нападений и пар-тиз. войны, франц. армия к концу 70-х гг. постепенно оттеснила англ, войска к морю. Успеху воен. действий способствовало применение франц. армией арт-и. Сохранив ряд портов на побережье Франции (Бордо, Байонна, Брест, Шербур, Кале) и часть франц. тер. между Бордо и Байонной, Англия в связи с обострившейся обстановкой внутри страны (см. Уота Тайлера восстание 1381) заключила перемирие с Францией, в к-рой также начались нар. волнения.

Третий период С. в. (141 5—2 4). Воспользовавшись ослаблением Франции, вызванным обострением внутр. противоречий (междоусобная война феод, группировок — бургундцев и арманьяков, новые восстания крестьян и горожан), Англия возобновила войну. В 1415 в сражении при Азенкуре англичане нанесли поражение французам, с помощью вступившего с ними в союз герцога Бургундского овладели Сев. Францией, что вынудило Францию подписать 21 мая 1420 в Труа унизительный мирный договор. По условиям договора Франция становилась частью объединённого англо-франц. королевства. Англ, король Генрих V объявлялся правителем Франции на правах регента, а после смерти франц. короля Карла VI получал права на франц. престол. Однако в 1422 внезапно скончались и Карл VI и Генрих V. В результате обострившейся борьбы за королевский престол (1422—23) Франция оказалась в трагическом положении: расчленённой, разграбленной захватчиками. Население на тер., занятой англичанами, было задавлено налогами и контрибуцией. Поэтому для Франции война за королевский престол переросла в национально-освободит. войну.

6 марта 1429 года Жанна прибыла в замок Шинон к королю Франции Карлу VII

Четвёртый период С. в. (1424-1453). С вступлением нар. масс в войну нар-тиз. борьба (особенно в Нормандии) приобрела широкий размах. Партиз. отряды оказывали большую помощь франц. армии: устраивали засады, захватывали сборщиков налогов и уничтожали небольшие отряды пр-ка, вынуждая англичан держать значит, гарнизоны в тылу завоёванной тер. Когда в окт. 1428 англ, армия и бургундцы осадили Орлеан — последнюю сильную крепость на не занятой французами тер., национально-освободит. борьба ещё более усилилась. Её возглавила Жанна д’Арк, под рук-вом к-рой сражение за Орлеан было выиграно (май 1429). В 1437 франц. войска взяли Париж, в 1441 — отвоевали Шампань, в 1459 — Мен и Нормандию, в 1453 — Гиень. 19 окт. 1453 английская армия капитулировала в Бордо. Это означало окончание войны.

Осада Орлеана англичанами

Жанны д’Арк ведет французов в бой

С. в. принесла огромные бедствия франц. народу, нанесла большой урон экономике страны, но она способствовала росту нац. самосознания. После изгнания англичан завершился исторически прогрес. процесс объединения Франции. В Англии С. в. временно закрепила господство феод, аристократии и рыцарства, что замедлило процесс централизации гос-ва. С. в. продемонстрировала преимущество англ, наёмного войска перед франц. феод, рыцарским ополчением, что заставило Францию создать постоянное наёмное войско. Это войско, находящееся на службе у короля, имело черты регулярной армии в организации, воинской дисциплине, обучении (см. Ордонан-савые роты). Политич. и материальной основой наёмного войска был союз королевской власти и горожан, заинтересованных в преодолении феод, раздробленности. Война показала, что тяжёлая рыцарская конница утратила прежнее значение, увеличилась роль пехоты, особенно лучников, к-рые успешно боролись с рыцарями. Появившееся в ходе войны огнестр. оружие хотя и уступало луку и арбалету, но всё шире применялось в ходе сражений. Изменение характера войны, превращение её в народную, освободительную привело к освобождению Франции от захватчиков. (Карту см. на вклейке к стр. 401.)

Н. И. Басовская.

Использованы материалы Советской военной энциклопедии в 8-и томах, т. 7.

Далее читайте:

Битва при Креси

Битва при Пуатье

Жанна д’Арк

Весь мир в XIV веке (хронологическая таблица).

Слейсское морское сражение 1340 г., сражение между английским и французским флотами 24 июня близ города и порта Слёйс на севере Франции во время Столетней войны, 1337—1453. Франц. флот (190 кораблей) имел задачу не допустить подвоза из Англии через порт Слёйс подкреплений во Фландрию, где действовали сухопут. армии сторон. Он сосредоточился в устье Зап. Шельды и перекрывал фарватер, ведущий к Слёйсу. Англ, флот (250 кораблей) вышел к берегам Фландрии с целью разгромить пр-ка и обеспечить мор. путь сообщения с Фландрией. Франц. корабли в С. м. с. применили чисто оборонит, тактику. Они приняли бой, стоя на якорях в узкости, предоставив тем самым англичанам свободу манёвра и выбора объектов атаки. В результате франц. флот потерпел полное поражение.

Документы:

Военный дневник Эдуарда III.

Литература:

P а з и н Е. А. История военного искусства. Т. 2. М., 1957,

Дельбрюк Г. История военного искусства в рамках политической истории. Пер. с нем. Т. 3. М., 1938,

Society at war. The experience of England and France during the Hundred years war. Edinburgh, 1973,

Se ward D. The Hundred years war. L., 1978;

Brune A. H. The Agmcourt war. A military history of the latter part of the Hundred years war from 1369 to 1453. L., 1956;

Contamine Ph. La guerre de Cent ans. P., 1968.

Начало столетней войны. Жакерия

В XIV в. между Англией и Францией началась война, ставшая самой длительной в истории. Она продолжалась с перерывами более ста .лет (1337- 1453) и получила название Столетней. В ходе войны Франция пыталась вернуть юго-западные области (Аквитанию), где еще сохранялись английские владения. Без установления контроля над этими землями не могло завершиться объединение страны. К тому же между Англией и Францией шло давнее соперничество из-за Фландрии. Поводом к войне послужили династические притязания английского короля Эдуарда III на французский престол. Несмотря на то что феодалы обеих стран в ходе войны стремились обогатиться, со стороны французского народа это была справедливая борьба за политическое объединение страны.

В первый период войны все преимущества оказались на стороне Англии, чьи войска были лучше организованы и сражались по единому плану, под командованием одного лица, в то время как французское рыцарство не подчинялось единому командованию и каждое ополчение во главе со своим сеньором сражалось самостоятельно. Большую роль в английском войске играли лучники, навербованные из свободных крестьян. Их стрелы поражали рыцарей и их лошадей на большом расстоянии. Артиллерия у англичан также была сильнее.

В 1346 г. английские войска нанесли поражение французским рыцарям при Креси. Вскоре после этого пал порт Кале, ставший опорным пунктом англичан на континенте. Дальнейшие наступательные действия англичане перенесли на юго-запад. Здесь в 1356 г. в битве при Пуатье погиб, по выражению хрониста, «весь цвет Франции»; в плен к врагам попал сам король Иоанн Добрый, так и не вернувшийся уже никогда на родину.

Война принесла бедствия трудовому народу Франции, их усилила эпидемия чумы 1347 г. Разгром французских войск при Пуатье вызвал среди населения страшное негодование. Дворян обвиняли в неспособности защитить страну. Недовольство усилилось из-за начавшегося сбора денег для выкупа короля и знатных феодалов. К тому же феодалы попытались заставить крестьян участвовать в укреплении замков.
В мае 1358 г. к северу от Парижа вспыхнуло восстание, вскоре охватившее северо-восток страны. Это мощное народное выступление получило название Жакерия («Жак-простак» — презрительная кличка крестьянина). Во главе самого многочисленного отряда крестьян стоял Гильом Каль. Жакерия разделила судьбу всех крестьянских войн средневековья: она была потоплена в крови. Однако напуганные возможностью новых выступлений, феодалы не решились пойти на усиление гнета и увеличить повинности.

Начало Столетней войны

Вскоре после смерти Филиппа IV Красивого один за другим умерли три его сына. Прямая линия династии Капетингов прекратилась. Претензии на французский трон выдвинул сын дочери Филиппа IV — английский король Эдуард III.

Франция решительно выступила против такого поворота событий. В древней «Салической правде» французские юристы разыскали закон, по которому женщина не имела права наследовать землю, и заявили, что Франция тоже является землей, поэтому следовать ее по женской линии невозможно. Корону получил племянник Филиппа IV — Филипп VI Валуа. Отношения между Англией и Францией резко ухудшились.

Династические посягательства резко усилили взаимную вражду, которая имела давнюю историю и веские причины. Прежде французские короли стремились завершить объединение своих земель и поэтому собирались отобрать у англичан Гиень. Интересы сторон пересекались также во Фландрии, где сложилась достаточно своеобразная ситуация. Графы Фламандские были вассалами французского короля и выполняли к нему ряд обязанностей. Но экономически Фландрия тяготела в сторону Англии, откуда получала шерсть для производства своих знаменитых сукон. Страны-соперницы прилагали немало усилий, чтобы усилить свои позиции в богатой Фландрии. Все эти противоречия делали столкновения неизбежным.

В 1337 Филипп VI заявил, что Франция возвращает себе Гиень. В ответ Эдуард обвинил его в нападении на английские владения и объявил Франции войну. На ЕЕ начальном этапе англичанам удавалось. У берегов Фландрии они разгромили вражеский флот и отправились в глубь Франции. Основу английского войска составляла дисциплинированная наемный пехота, а ее ядро-стрелки из тяжелого лука. их стрелы летели на расстояние до 350 метров, легко пробивали рыцарский доспех. Важным преимуществом англичан было удачное сочетание действий пехоты и конницы. Французы, наоборот, не привыкли драться единственным войском и подчиняться дисциплине. Англичанам противостояли жены отдельных вассалов французского короля, не считали нужным действовать совместно.

Недостатки французского войска обрекли его на поражение в великой битве у Креси в 1346 Начав беспорядочный наступление, французская конница сначала растоптала своих же арбалетчиков, а потом сама оказалась под обстрелом английских лучников. Погибли около 1,5 тысячи рыцарей и 10000 пехотинцев. Победа позволила Эдуарду осадить «морские ворота Франции» — порт-крепость Кале. Так и не дождавшись помощи, после целого года героического сопротивления защитники Кале капитулировали. Временно военные действия прервала эпидемия «черной смерти».

В Средние века воевали неспешно, большие сражения происходили редко. В 1356 г. у Пуатье возглавляемая королем французская армия догнала войско старшего сына английского короля принца Эдуарда, которого за цвет доспехов прозвали Черным принцем. Отягощенные добычей англичане возвращались с очередного грабительского похода и численно почти вдвое уступали французам. Однако, в отличие от противника, они действовали дисциплинированно и слаженно. Французы потерпели полное поражение, в плен попал даже король Иоанн II.

СТОЛЕТНЯЯ ВОЙНА (1337 — 1453 г.г.). История Франции

Третий этап Столетней войны. Ланкастерская война (1415—1428 г.г.)

В конце XIV века французский король Карл VI сошёл с ума, а вскоре разразился новый вооружённый конфликт между его кузеном, герцогом Бургундским Жаном Бесстрашным, и его братом, Людовиком Орлеанским. После убийства Людовика арманьяки, противостоявшие партии Жана Бесстрашного, захватили власть. К 1410 году обе стороны хотели призвать к себе на помощь английские войска. Англия, ослабленная внутренними смутами и восстаниями в Ирландии и Уэльсе, вступила в новую войну с Шотландией. Помимо этого, в стране бушевали ещё две гражданские войны. Большую часть своего правления Ричард II провёл в борьбе с Ирландией. Ко времени смещения Ричарда и воцарения на английском престоле Генриха IV ирландская проблема не была решена. Вдобавок ко всему в Уэльсе вспыхнуло восстание под руководством Оуайна Глиндура, которое было окончательно подавлено лишь к 1415 году. В течение нескольких лет Уэльс фактически был самостоятельной страной. Воспользовавшись сменой королей в Англии, шотландцы провели несколько рейдов в английские земли. Однако английские войска, перешедшие в контрнаступление, разгромили шотландцев в битве при Хомильдон-Хилле в 1402 году. Вслед за этими событиями граф Генри Перси поднял восстание против короля, которое вылилось в долгую и кровопролитную борьбу, завершившуюся лишь к 1408 году. В эти трудные годы Англия, ко всему прочему, пережила набеги французских и скандинавских пиратов, нанёсших тяжёлый удар по её флоту и торговле. В связи со всеми этими проблемами вмешательство в дела Франции было отложено вплоть до 1415 года.

Со времени вступления на престол английский король Генрих IV строил планы по вторжению во Францию. Однако эти планы удалось осуществить только его сыну, Генриху V. В 1414 году он отказал в союзе Арманьякам. В его планы входило возвращение территорий, которые принадлежали английской короне при Генрихе II. В августе 1415 года его армия высадилась близ Арфлёра и захватила город. Начался третий этап Столетней войны.

Желая идти маршем до Парижа, король из осторожности избрал другой путь, который прилегал к оккупированному англичанами Кале. В связи с тем, что продовольствия в английской армии не хватало, а английское командование совершило ряд стратегических просчётов, Генрих V вынужден был перейти к обороне. Несмотря на неблагоприятное начало кампании, в битве при Азенкуре 25 октября 1415 года англичане одержали решительную победу над превосходящими силами французов.

В ходе третьего этапа Столетней войны Генрих захватил большую часть Нормандии, включая Кан (1417 г.) и Руан (1419 г.). Заключив союз с герцогом Бургундским, захватившим Париж после убийства Жана Бесстрашного в 1419 году, за пять лет английский король подчинил себе примерно половину территории Франции. В 1420 году Генрих встретился на переговорах с безумным королём Карлом VI, с которым он подписал договор в Труа, согласно которому Генрих V объявлялся наследником Карла VI Безумного в обход законного наследника дофина Карла (в будущем — короля Карла VII). После заключения договора в Труа, вплоть до 1801 года короли Англии носили титул королей Франции. В следующем году Генрих вступил в Париж, где договор был официально подтверждён Генеральными штатами.

Успехи Генриха закончились с высадкой во Францию шеститысячной шотландской армии. В 1421 году Джон Стюарт, граф Бьюкен разгромил численно превосходящую английскую армию в битве при Боже. Английский командующий и большинство высокопоставленных английских командиров погибло в сражении. Вскоре после этого поражения король Генрих V умирает в Мо в 1422 году. Его единственный годовалый сын был незамедлительно коронован королём Англии и Франции, но Арманьяки остались лояльными к сыну короля Карла, в связи с чем война продолжилась.

В 1423 году в битве при Краване уже франко-шотландские войска понесли тяжелые потери. В этой битве около 4 тыс. англичан сумели одержать победу, сражаясь с противником, втрое превосходящим их численно. В результате поражения французских войск была прервана связь между Пикардией и югом Франции. Территория, по-прежнему поддерживавшая «законного короля», оказалась «разрезана» пополам. Обе части были отныне вынуждены сражаться порознь, не в силах прийти на помощь друг другу, что нанесло жестокий урон делу Карла VII. Поражение при Краване повлекло за собой ещё несколько проигранных битв.

Продолжая военные действия в ходе Столетней войны, в 1428 году англичане осадили Орлеан. Атака французов на английский обоз с продовольствием у деревни Руврэ под Орлеаном вылилась в сражение, получившее в истории название «Битва селёдок» и закончившееся победой англичан под руководством рыцаря Джона Фастольфа. Во Франции понимали, что под Орлеаном решается судьба страны: взяв эту ключевую крепость, противник устремился бы на юг и удержать его было бы уже невозможно. Поэтому на борьбу с врагом поднялись широкие массы населения. Началась партизанская война в ряде северных областей страны — в Нормандии, Пикардии, Мэне. Создавались партизанские отряды из крестьян, горожан, мелких рыцарей. Эти отряды, вооруженные самым примитивным оружием, нападали на англичан, устраивали засады, громили обозы, держали противника в постоянном напряжении. Англичане были бессильны подавить это движение.

Наиболее ярким проявлением народного патриотизма было выступление Жанны д’Арк, крестьянской девушки из деревни Домреми на границе Шампани и Лотарингии. Бедствия войны докатились и до этой далекой окраины. Семнадцатилетняя Жанна тяжело переживала оккупацию страны англичанами. Ей казалось, что именно она предназначена спасти свою страну от врага (в то время в народе ходил слух, что такая дева-героиня должна появиться). Когда распространились вести, что англичане осадили Орлеан. Жанна д’Арк решила отправиться к Карлу VII для спасения осажденного города. С большим трудом девушке удалось убедить местные власти предоставить ей коня и сопровождение для далекого и рискованного путешествия в Бурж, еще труднее было пройти через территорию, занятую бургундцами и англичанами. Она была принята королем с недоверием, однако он решил в конце концов удовлетворить ее просьбу, так как слух о миссии героини-девы успел уже распространиться в Орлеане.

Это стало переломным моментом в истории Столетней войны, которая длилась к тому моменту уже почти 100 лет. Именно появление Жанны Д’Арк в стане французского войска привело к необыкновенному поднятию боевого духа всей французской армии. Кроме того, своим бесстрашием и одержимостью в бою именно Жанна Д’Арк способствовала тому, что французские военачальники наконец-то стали менять свою стратегию боя. иногда, действуя нахрапом, им удавалось опрокидывать превосодящие силы противников и достигать побед в казалось бы безнадежных ситуациях. Валлийские лучники в стане англичан уже не были так страшны. Французы поняли, что и их можно побеждать, а Жанна Д’Арк показа им — как это делать.

Наиболее значимые битвы третьего периода Столетней войны:
Битва при Азенкуре (1415 г.)
Битва при Краване (1423 г.)
ФРАНЦИЯ ПО ИТОГАМ ТРЕТЬЕГО ЭТАПА СТОЛЕТНЕЙ ВОЙНЫ (1428 г.)

История Франции:
История Франции: полный курс

СТОЛЕТНЯЯ ВОЙНА — информация на портале Энциклопедия Всемирная история

Серия военных конфликтов, протекавших с 1337 по 1453 г. между Англией и Францией.

Причинами войны стало недовольство обеих сторон условиями Парижского договора 1259 г., по которому король Англии Генрих III отказывался от Нормандии, Мена, Анжу и Пуату, однако сохранял контроль над Гасконью и Гиенью. Кроме того, еще одной областью столкновения интересов была Фландрия.

Экономически эта территория была прочно связана с Англией, однако Французские короли стремились там упрочить свое влияние. Непосредственным поводом к началу боевых действий стал династический спор. В 1328 г. прервалась династия Капетингов, и король Англии Эдуард III, по материнской линии внук Филиппа Красивого, оспорил права Филиппа VI Валуа на французский престол.

В 1337 г. англичане начали боевые действия. Лучшая организация английской армии позволила Эдуарду III добиться серьезных успехов. В 1340 г. в морской битве при Слейсе французы были разбиты, а в 1346 г. французская армия была разбита при Креси. В 1347 г. англичанами был занять важнейший порт на севере Франции, Кале.

На юго-западе Франции английское наступление также было очень успешным. В 1356 г. Франция потерпела катастрофическое поражение при Пуатье. Король Иоанн II Добрый попал в плен и был вынужден подписать перемирие в 1359 г., по которому уступал половину Франции английскому королю. Военные неудачи Франции были усугублены Жакерией и Черной смертью.

В 1360 г. был подписан мир в Бретиньи, который на некоторое время приостановил войну. Карлу V (1364–1380 гг.) удалось реорганизовать армию, которая под общим командованием талантливого коннетабля Бертрана Дюгеклена сумела вытеснить англичан, за которыми остались лишь несколько оплотов на севере страны и в Аквитании. Но положение изменилось с восшествием на французский престол больного Карла VI (1380–1422 гг.). Борьба за регентство при недееспособном монархе ослабила власть и привела к новым поражениям.

В 1415 г. Англия возобновила войну. Французы потерпели поражение при Азенкуре. При поддержке герцога Бургундии англичане заняли Париж и навязали в 1420 г. договор в Труа, согласно которому регентом при Карле VI становился король Англии Генрих V, он де провозглашался наследником французского престола. Однако, план объединения двух королевств был нарушен смертью в один год Карла VI и Генриха V.

Несмотря на то, что годовалый сын Генриха V был провозглашен королем Англии и Франции, сын Карла VI, Карл VII также заявил о своих правах на престол. Война возобновилась. Против английского владычество начал восставать и простой народ.

В 1428 г. войскам Карла VII под руководством Жанны д’Арк удалось отстоять Орлеан, нанести англичанам еще ряд серьезных поражений и пробиться к Реймсу, где Карл VII был коронован. В 1435 г. бургундский герцог изменил англичанам, и это фактически предрешило исход войны. В 1437 г. был возвращен Париж, а к 1453 г. англичане были полностью вытеснены с континента. Под их контролем остался лишь порт Кале.

Исторические источники:

Les grands traités de la guerre de Cent ans, Paris, 1889;

Timbal P. C., La guerre de Cent ans vue а traversles registres du parlement (1337-1369), Paris, 1961;

Фруассар Ж. Хроники 1325—1340. СПб., 2008;

Фруассар Ж. Хроники 1340—1350. СПб., 2012.

Иллюстрации:

Битве при Слейсе.

Автор статьи: Г. А. Шмидт

Какой век! К столетию Первой мировой войны

В Соединенных Штатах война остается наименее понятным и наиболее игнорируемым крупным событием в истории

ИСТОРИКИ СОБИРАЮТ ОТНОШЕНИЯ ЛЮБОВЬ-НЕНАВИСТИ к годовщинам исторических событий. Такая годовщина, как столетняя годовщина начала Великой войны в 1914 году, с одной стороны, способствует увеличению продаж книг, большему вниманию к их работе и более частым научным конференциям по их предметам.90-летие 1917 года, года, когда Соединенные Штаты вступили в Первую мировую войну, за несколько месяцев привело меня на конференции в Австралии, Израиле и Франции. Эти встречи дали мне возможность встретиться с единомышленниками со всего мира и расширить свои знания об аспектах Первой мировой войны, которые я не в полной мере рассмотрел. Юбилеи могут вдохновить целое новое поколение ученых, особенно когда они отмечают такое фундаментальное событие для истории современного мира, как Первая мировая война.

Но такие памятные даты также могут расстраивать ученых. Люди неизбежно просят их в нескольких строках резюмировать сложный предмет, который они изучали большую часть своей профессиональной жизни. Внезапно журналисты, политики и даже другие ученые обнаруживают глубокий интерес к предмету, который всегда находил увлекательным для специалистов. Недавно влюбленные могут даже вдохновиться на написание книг и статей, несмотря на их временный интерес. Действительно, книжные полки и блогосфера быстро заполняются работами людей, которые теперь называют себя историками Первой мировой войны — и все потому, что отмеченная годовщина имеет пару нулей в конце.

На данный момент, ни для кого не удивительно, наибольшее внимание к столетнему юбилею было обращено в Европе, Канаде, Австралии и Новой Зеландии. В Соединенных Штатах мы можем либо отметить войну в 2017 году, чтобы отметить 100-летие вступления Америки в войну, либо позволить ей вообще пройти. В отличие от своих коллег по всему миру, правительство Соединенных Штатов почти не планировало это мероприятие, кроме как попросить почтовую службу выпустить памятную марку и запретить строительство мемориала Первой мировой войны на Национальной аллее в Вашингтоне.Серьезные размышления о годовщинах исходили от Национального музея Первой мировой войны в Мемориале Свободы в Канзас-Сити, от частных групп, связанных с войной, и от ученых, надеющихся повлиять на дискурс о том, что означает эта самая критическая из всех войн 100. лет после его вспышки.

Современная политика имеет тенденцию вмешиваться в празднование годовщины общества и искажать его. Часто исторические события используются для политической выгоды или преломляются через призму настоящего.Таким образом, празднование 50-летия Первой мировой войны было связано с отвращением к элитам 1914 года и всему, что они отстаивали. В тот период родилась резкая британская пьеса (позже снятая в кино) Oh! Какая прекрасная война года и возрождение интереса к якобы антивоенным британским окопным поэтам, хотя этот ярлык не совсем описывает большинство из них. Они были против войны, рассматривая это как трату и трагедию, но все они хотели, чтобы их сторона была на стороне. выиграть и были готовы продолжать борьбу для достижения этой цели.Ретроспективные стереотипы больше запутывают, чем проясняют.

Годовщины с гораздо меньшей вероятностью будут вращаться вокруг реальной истории, чем вокруг воспоминаний о событии, основанном на его влиянии на настоящее. Здесь, в Соединенных Штатах, где война остается наименее понятым и наиболее игнорируемым крупным событием в нашей истории, у нас нет четкого и общего понимания того, что мы отмечаем.У изучающих историю, живущих в Европе и на бывших территориях империи, гораздо больше шансов иметь (и иметь возможность идентифицировать) предка, который служил или был убит на войне. Скорее всего, они видели поля сражений Первой мировой войны во время школьных поездок или с семьей. Они также живут каждый день с памятниками, кладбищами и зданиями, названными в честь героев Первой мировой войны. В Канаде родители могут оставить своих детей в парке развлечений Earl Haig Family Fun в Брантфорде, Онтарио, названном в честь известного фельдмаршала.

Не так в Соединенных Штатах. Наш опыт войны был, конечно, короче, но нет недостатка в увлекательных событиях и людях той эпохи, которые поражают воображение. Самый дорогостоящий террористический акт в стране до 11 сентября 2001 года произошел в Джерси-Сити, штат Нью-Джерси, 30 июля 1916 года, когда немецкие шпионы взорвали железнодорожный вокзал «Черный Том», вызвав взрыв, эквивалентный землетрясению силой 5,4 балла. разбивать окна на Таймс-сквер и пугать людей даже в Филадельфии.Сегодня в заброшенном уголке парка Либерти, напротив острова Эллис, есть только один плохо сформулированный знак, который информирует посетителей о том, что там произошло. Большинство американцев мало что могли вспомнить о битве при Маас-Аргонне, которая тогда была самой крупной битвой в истории Америки. И если где-то есть парк развлечений Джона Дж. Першинга, я его не видел.

Краткость участия Америки в Первой мировой войне не объясняет полностью нашу амнезию по этому поводу, равно как и его неловкость между двумя более крупными конфликтами, Гражданской войной и Второй мировой войной.Скорее, я думаю, что непонимание больше связано с тем, как мы подошли к войне и что она значила для мира и Соединенных Штатов. Есть ли война, которой так скучно учили? Возьмем, к примеру, внимание к торговым правам нейтральных стран, прошлому президента Вудро Вильсона или американским займам союзникам. Затем сравните эти сухие повествования о Первой мировой войне с драмой гражданской войны о рабстве и освобождении. Или к рассказу о нацистской угрозе глобального завоевания, приходу Америки к мировой власти и началу холодной войны, описываемой Второй мировой войной.Или даже к рассказам Вьетнама о чрезмерном охвате, высокомерии, социальной розни, протестах и контркультуре. А как насчет неконтролируемого милитаризма Первой мировой войны? Трагическая некомпетентность, кровавое безумие и, да, безмерное мужество, героизм и самопожертвование?

Грядущие столетия, если они будут иметь какую-либо ценность, должны предложить новые способы размышления о Первой мировой войне и новые повествования для обсуждения. Американцы, например, должны понимать роль своей страны в войне таким образом, чтобы не просто связывать ее с последним актом британской и французской войны.Сто лет — это больше, чем круглое число; историкам также достаточно времени, чтобы взглянуть на войну в грандиозном историческом плане. Оглядываясь назад на прошлое столетие, мы можем более ясно увидеть, как война вписывается в широкий спектр истории, даже если ученые вряд ли согласятся в деталях. Столетия также достаточно, чтобы открыть ранее закрытые записи и появиться поколение ученых и читателей, которые имеют скудную личную связь с войной или теми, кто в ней участвовал. Наш исторический переезд открывает новые возможности.

Мы можем многое узнать о Первой мировой войне, ища параллели с настоящим. Профессиональные историки мудро предостерегают от проведения слишком близких аналогий между сегодняшним миром и миром столетней давности, и любой, кто утверждает, что мир 2014 года похож на мир 1914 года, упрощает очень сложную картину, но наше столетнее исследование Первая мировая война подтверждает пословицу Ральфа Уолдо Эмерсона о том, что годы научили нас многому, о чем дни никогда не знали. По мере того, как мы отдаляемся от времен холодной войны с ее биполярностью и странной стабильностью, обеспечиваемой доктриной гарантированного взаимного уничтожения, мы можем увидеть, насколько ненормальными были те годы в более широком контексте.На смену той эпохе пришла эпоха упадка и подъема великих держав, сложных второстепенных союзников, которые вполне могли втянуть великие державы в войну, не отвечающую их интересам, и периодов терроризма, которые могут иметь или не иметь государственных спонсоров. Таким образом, наш мир демонстрирует убедительное сходство с миром 1914 года. Конечно, он больше похож на 1914 год, чем, скажем, на 1964 год.

Многим наблюдателям кажется, что сегодня Европа уходит от интернационализма и континентальной интеграции времен холодной войны и возвращается к более старой национальной или даже этнической идентичности.Война 1990-х годов в бывшей Югославии имела множество отголосков нестабильности и вмешательства великих держав, которые характеризовали Европу в первые годы 20-го века. С этой точки зрения, Первая мировая война представляет собой поучительную историю о второстепенных союзниках, втягивающих своих старших партнеров в крупные войны, присущей многополярному миру нестабильности и риску небольшого инцидента в относительно малоизвестном уголке земного шара, который приведет к всемирной нестабильности. бедствие. Подумайте о текущей ситуации в Сирии или о споре между Китаем и Японией по поводу островов Сэнкаку / Дяоюйдаоюй.

Экскурсия по таким современным глобальным горячим точкам покажет необходимость понять мир, сформированный Великой войной. Ближний Восток является наиболее очевидным: в результате войны британцы и французы изменили карту пост-Османской империи, не обращая внимания на людей, живущих там. Мы все еще пытаемся разобраться в противоречащих друг другу претензиях в области, созданной британскими обещаниями во время войны: в Декларации Бальфура (ноябрь 1917 г.) британцы обязались предоставить евреям Палестину в качестве родины, оставив ее неопределенной; в так называемом соглашении Хусейна-Мак-Магона (переписка, 1915–1916) они поддержали идею единого арабского государства, охватывающего большую часть Ближнего Востока, включая Палестину; а в секретном соглашении Сайкса-Пико (1916) они разделили регион с французами, намереваясь контролировать Ближний Восток из Лондона и Парижа.Современная политическая история этого и других регионов Южной Азии и Кавказа восходит непосредственно к войне. Китай также ведет истоки своего современного национализма к Патриотическому движению 4 мая 1919 года, серии беспорядков и демонстраций, вызванных отказом Китая от Версальского договора 1919 года, по которому союзники передали территорию Китая Японии.

Ученые мириадами связывают Первую мировую войну с созданием современного мира. Даже те, кто не особо интересуется самой войной, часто начинают или заканчивают учебу в 1914 или 1918 году, неявно признавая, что что-то фундаментальное и базовое было другим до или после этих дат.Ученые, которые действительно понимают связь между войной и последующим ходом истории, связывают ее со всем, от конца империализма до подъема демократии и даже с огромными экологическими проблемами, с которыми мы сталкиваемся сегодня.

Дипломаты и генералы неправильно играли руками, часто даже не осознавая этого, пока не создали ситуацию, из которой они не могли выбраться

ЮБИЛЕЙ, КАК СТОЛЕТНИЕ, предоставляют буквально уникальную возможность привлечь новое внимание к важному историческому моменту.Что бы ни случилось, мы должны быть уверены, что эта возможность не упускает нас, и мы должны стремиться к новому пониманию войны, которое не просто укрепляет старые стереотипы.

Итак, о чем мы должны спрашивать?

Во-первых, стоит спросить, когда началась эта война. Легкий ответ (ответ, вызывающий поминовение), конечно, таков: летом 1914 года. Но эта дата дает преимущество опыту великих держав, особенно британцев, французов и немцев. Однако война началась на Балканах, где многие люди тогда и сейчас связывают ее с двумя Балканскими войнами 1912 и 1913 годов.Действительно, можно было хорошо понять войну, начавшуюся в 1914 году, как продолжение Третьей Балканской войны на великие державы. Им удалось избежать первых двух конфликтов, но не удалось избежать третьего. Другие историки тогда и сейчас считают, что Первая мировая война обернулась поражением России от японцев в 1905 году или итальянской войной против Османской империи за контроль над Ливией в 1911 году.

Во-вторых, можно спросить, когда закончилась война. Опять же, простой ответ — 11 ноября 1918 года — дает преимущество перемирию, подписанному между Германией и тремя ее главными врагами, Францией, Великобританией и Соединенными Штатами.Но мир не прекратил боевые действия из-за подписей в вагоне Франции. Даже тогда Россия была вовлечена в гражданскую войну, в которой, возможно, погибло больше русских, чем в Первой мировой войне. В этой войне также участвовали американцы, британцы и японцы, каждый из которых рисковал развернуть войну, направив боевые силы в Россию для поддержки царских «белых» против большевистских «красных».

По крайней мере, еще две войны в Европе возникли непосредственно из несовершенного мирного урегулирования 1919 года. Недавно воссозданное государство Польша вело войну против Советского Союза, чтобы определить границу между ними.Западные лидеры считали Польшу государством храбрых воинов, сдерживающих угрозу со стороны большевиков; Великобритания и Франция направили всю свою помощь, и жители Запада приветствовали триумф Польши в Варшавской битве 1920 года как «чудо на Висле», событие столь же историческое, как поражение мавров в восьмом веке в битве при Туре. В то же время Греция и Турция вели кровопролитную войну, которая вынудила переселить сотни тысяч людей. Было бы очень недальновидно рассматривать 1918 год как конец военного насилия.

В-третьих, НЕКОТОРЫЕ УЧЕНЫЕ НЕДАВНО спросили, не является ли разделение периода 1914–1945 годов на две мировые войны слишком близоруким. Вместо этого они рассматривали бы весь период как еще одну Тридцатилетнюю войну, которая велась в рамках той же динамики и лишь ненадолго перемежалась непростым миром — тотальной войной, которую нельзя четко разделить на первый и второй акт. Другие идут еще дальше, выступая за так называемую долгую войну, которая закончилась только тогда, когда рухнул Советский Союз, который сам возник на обломках Первой мировой войны.

Наконец, почему началась эта война? Есть сотни ответов на этот вопрос и очень мало согласия среди ученых. Для простоты мы можем сгруппировать ответы в три большие категории.

К одной категории относится аргумент о том, что война возникла из чрезмерного национализма в Европе начала 20-го века, подпитываемого древним соперничеством, конкуренцией за рынки и империи или неразрешенными противоречиями в результате недавних событий, таких как Балканские войны или франко-прусская война.Для некоторых европейцев, в основном политиков, эта история заканчивается на радостной ноте, поскольку Европейский Союз и другие методы интеграции наконец-то решили проблему национализма, оставив Европу сегодня относительно мирным местом. Историкам, более склонным к пессимизму, кажется, что это древнее соперничество скрывается под поверхностью, ожидая своего часа, чтобы снова подняться.

Вторая категория утверждает, что причиной войны стали сейсмические сдвиги в геополитическом балансе сил в Европе. Возрождающаяся Германия, Россия, оправляющаяся от унижения от рук Японии в 1904–1905 годах, и упадок Австро-Венгерской и Османской империй создали слишком большую нестабильность.В более крупном масштабе некоторые люди теперь видят наш мир похожим на тот, в котором растут Индия и Китай, Европа находится в упадке, а Соединенные Штаты находятся в переходном периоде. Способность второстепенных держав, таких как Иран, Северная Корея и Сирия, вызывать опасные трения в этой системе, угрожает великим державам точно так же, как Марокко, Сербия и Южная Африка в начале 20 века.

Третий и наиболее сложный тип анализа рассматривает внутриполитическую ситуацию в каждой из великих держав и приходит к выводу, что война стала результатом идеального шторма политической и военной некомпетентности, неверных суждений и неудач.Они утверждают, что войны не было необходимости. Скорее, дипломаты и генералы неправильно играли свои руки, часто даже не осознавая этого, пока они не создали ситуацию, из которой они не могли выбраться. К тому времени, когда они поняли, что сделали, было уже слишком поздно останавливать цепь событий, которую они привели в движение.

Поскольку Первая мировая война привлекает все больше внимания в свои юбилейные годы, важно тщательно продумать эти вопросы. То, как мы ответим на вопросы о войне, многое расскажет не только о том, что этот конфликт — возможно, самое важное событие 20-го века — означал в то время, но также, что, возможно, более важно, о том, что он означает сегодня.

Опубликованная работа Майкла Нейберга специализируется на Первой и Второй мировых войнах, особенно на опыте Америки и Франции. Его последняя книга о Первой мировой войне — это Танец фурий: Европа и начало Первой мировой войны (Harvard University Press, 2011). В октябре 2012 года Basic Books опубликовали Кровь свободных людей , его историю освобождения Парижа в 1944 году.

Эта статья впервые появилась в зимнем выпуске 2014 г. (т.26, No. 2) из MHQ — Ежеквартальный журнал военной истории с заголовком: What a Century!

Хотите, чтобы роскошно иллюстрированное высококачественное печатное издание MHQ доставлялось непосредственно вам четыре раза в год? Подпишитесь сейчас со специальной скидкой!

столетий (Историография) | Международная энциклопедия Первой мировой войны (WW1)

Введение ↑

Столетия — это хорошая возможность увековечить память о событиях в свете текущих событий и предстоящих событий.Хотя в идеале науку можно представить как постоянный поток новых источников и новых методологических подходов, движимый или, по крайней мере, ускоренный парадигматическими изменениями или интеллектуальными моделями, подобные юбилеи в значительной степени обусловлены общественными интересами. Этот интерес может быть поддержан за счет специального финансирования, как это было в случае Первой мировой войны. Несколько правительств приняли этот подход, что привело к международной конкуренции. Французский политический подход был, вероятно, самым важным, который также дал сильный стартовый сигнал ^[1] другим европейским правительствам и даже всемирным обязательствам.Французский веб-сайт называет более 4000 мероприятий по всему миру, на которых стоит знак столетия. Это дает только приблизительную оценку, тем более что эквивалента на других языках, например, на немецком, нет.

«Столетие» не означает научную категорию, но ученые тоже чувствовали себя приглашенными или обязанными внести свой вклад или даже сформировать общественную память на национальном или международном уровне. Французская « Mission du centenaire » принимала участие в международном научном комитете, который публиковал научные статьи на своем веб-сайте.Более того, помимо научных монографий, проводятся многочисленные публичные мемориальные мероприятия, выставки и, прежде всего, семинары и конференции, на которых часто предпринимаются попытки поднять новаторские вопросы или следовать новаторским подходам. Во многих случаях эти публичные / дискурсивные события привели и будут продолжать вести к коллективным книжным томам один или два года спустя. Переводы, особенно с английского и на английский, вызывают задержку вторичного приема у различных национальных слоев населения. Все это, следовательно, будет способствовать новым научным дебатам.Подводя итог: герменевтический круг инноваций в интеллектуальной сфере должен быть расширен той ролью, которую историки играют в формировании общественной памяти. ^[2]

Отрывки столетней историографии можно метафорически рассматривать как аналогичные военным планам прусского генерального штаба: они готовились долгое время, были сложными и изощренными. И авторы знали: будет только один спектакль их публикации, который должен быть приурочен к публике, СМИ и их конкурентам; это была «великая симфония» (как генерал Вильгельм Гренер (1867-1939) охарактеризовал план Шлиффена).Эти запланированные и ожидаемые моменты ознаменовали начало войны в 1914 году и ее конец, а также последующие мирные переговоры и заключение договоров в 1918/1919 годах. Уже на первом этапе, в 2014 году, помимо исследований истоков войны, были опубликованы некоторые общие обзоры. В последующие годы новые исследования сопровождали основные события Великой войны, в то время как на третьем этапе, опять же, во многих книгах были проведены более длинные линии до Второй мировой войны или даже до нашего времени. На данный момент полный обзор может быть основан на нескольких десятках литературных обзоров, многие из которых посвящены отдельным странам или театрам военных действий.Эта статья не может претендовать на то, чтобы быть дайджестом их всех. ^[3]

Наиболее сложным из них, по-видимому, является серия национальных обзоров, «Серия столетий Первой мировой войны» журнала Journal of Modern History, опубликованная с 2014 по 2018 год, включая авторов Роджера Чикеринга, Джона Дика, Питера Гатрелла, Сьюзан Р. Грейзел, Хасан Каяли, Роберта Пергер, Леонард В. Смит и Ларри Вольф. ^[4]

Энциклопедии ↑

Самыми важными произведениями столетия являются две объемные энциклопедии.Один — это Кембриджская история Первой мировой войны, , ^[5], другой — это издание, 1914-1918-онлайн. Международная энциклопедия Первой мировой войны . Оба предлагают превосходный обзор войны как таковой, но также представляют тщательно продуманную схему леммы. Они включают сбалансированные обзоры исследований, а также охватывают темы, методы и географические подходы, которым до сих пор не уделялось должного внимания, и предлагают возможности для дальнейших исследований. Большинство статей представляют собой статьи размером с эссе, снабженные примечаниями.Обе серии организованы иерархией ответственных ученых, которые, в свою очередь, набрали большие группы известных специалистов.

Кембриджская история (формально не энциклопедия) была слабо связана с многонациональной Histoire de la Grande Guerre в Перонне, Франция (и ранее упомянутой французской Mission du centenaire ). Консультативный совет из пятнадцати ученых работал под руководством главного редактора Джея Винтера. Три тома удачно разделены на подразделы с поясняющими вступлениями ведущих специалистов.Первый том, «Глобальная война», охватывает пространственное измерение в двадцати четырех эссе, которые также охватывают право, визуальные аспекты и измерения насилия. Второй том, «Государство», охватывает политические институты, а также вооруженные силы, экономику, а также институты, которые проложили путь к миру — опять же в 24 эссе. Третий том, «Гражданское общество», может быть самым новаторским, начиная с раздела «Частная жизнь», за которым следуют «Гендер», «Группы риска» и «Тела, страдающие от боли», и завершается «Социальной историей». культурной жизни ».Том содержит двадцать пять эссе и охватывает многие малоизученные области. Сила Кембриджской энциклопедии проявляется в библиографических очерках, а также в попытках рассмотреть визуальные аспекты во всех трех томах, в общей сложности около 220 страниц.

Энциклопедия вроде 1914-1918-онлайн охватывает различные и более широкие аспекты и использует потенциал онлайн-публикации со сложной системой связей. Один из них — это широкая увязка статей и областей исследования, другой — иерархия обзорных статей, тематических или региональных, которые могут сводиться к отдельным биографиям, объектам или событиям.Возможность быстрого обновления сопровождается возможностью включать графики, фотографии, видео и аудио. 1914-1918-online примечателен своим поистине глобальным охватом, но также и широкой концептуализацией Первой мировой войны, которая включает в себя аспекты предыстории. Иногда они восходят к Венскому конгрессу 1814/1815 годов или второй половине 19, ^-го,-го века. За ними следуют послевоенные высказывания вплоть до Второй мировой войны или даже сегодня.Среди более чем 1000 статей, опубликованных с момента первого выхода в Интернет в октябре 2014 года, несколько десятков из них точно определяют тему этого эссе; согласно указателю, 121 публикация содержит слово «столетний юбилей», пятнадцать из них уже содержат это слово в названии. ^[6] Эта статья не может претендовать на роль вторичного обзора этой энциклопедии, а может лишь осветить некоторые аспекты и грани столетнего юбилея.

Предыстория: Дорога к войне ↑

Ни одна книга не оказала большего влияния на международную дискуссию, чем книга Кристофера Кларка Лунатики .^[7] Он стал бестселлером в Германии, но также широко обсуждался в англо- и франкоязычном мире. Кларк уделял основное внимание процессу принятия решений. Он придавал большое значение взаимодействию пяти великих держав за десятилетие до Первой мировой войны, сосредоточив внимание на 1914 году. Таким образом, структура политики, военно-гражданские отношения, краткосрочные предположения и долгосрочные ожидания были рассмотрены в дотошная деталь. «Книга […] стремится понять июльский кризис 1914 года как современное событие, самое сложное в наше время [….] Его беспокоит не столько то, почему произошла война, сколько то, как она возникла ». ^[8] Этот системный интерес, тем не менее, сопровождался резкой критикой отдельных действующих лиц и их более или менее близоруких взглядов, которые оказались ошибочными и должны были быть скорректированы. Это было «многостороннее взаимодействие» пяти великих держав, а также терроризм, который бросил вызов международной системе. Опираясь на многополярную международную систему в эпоху после «холодной войны», Кларк критически относится к военным и гражданским героям, их «общей политической культуре» и их взаимодействию на основе этого.^[9] Это повествование, основанное на актерах, которое демонстрирует, как высшие должностные лица чувствовали огромное давление, которое привело их к череде судьбоносных решений. Этот провал традиционных элит и есть то, что подразумевается под термином «лунатики». Кларк явно не хотел иметь дело с ответственностью или виной отдельных людей или наций и не был заинтересован в новой оценке отдельной политики великих держав, которая началась сразу же с июльским кризисом. Тем самым он косвенно снял с Германии конкретную или основную долю ответственности.

Подобным образом Томас Отте продемонстрировал взаимодействие великих держав в предыстории Первой мировой войны, также на обширной базе более ранних исследований и архивных исследований, но с акцентом на политику каждой из них. ^[10] Шон МакМикин, который ранее уделял внимание российской стороне событий, опубликовал всеобъемлющее ежедневное исследование июльского кризиса, в котором он распределил «ответственность» и «вину» и даже поместил нации на «скамье подсудимых», без особого упора на одну державу — в его случае больше на русских, как это обычно делалось.^[11] Этот системный подход к Первой мировой войне был немедленно использован в газетной статье некоторых историков молодого поколения с немецкими корнями. Если бы Германия была «нормальной» великой державой в 1914 году, то нормальная международная политика Германии в наше время также должна позволить стране проводить внешнюю политику, в большей степени основанную на интересах. ^[12] Симптоматические, но пока не интенсивные ревизионистские дебаты о приписывании ответственности Франции или Германии в стиле 1960-х годов имели место только в Historische Zeitschrift .^[13]

Параллель между немецкой «нормальностью» в 1914 и 2014 гг. Стала основной причиной научных общественных дебатов после Кларка. Во-первых, хорошо известный процесс подробной критики и контекстуализации источников возобновился, чего не происходило со времен полемики Фишера пятьдесят лет назад. На крупной конференции в Немецком историческом институте в Лондоне в 2012 году, посвященной международному приему, разные и разные позиции по-прежнему сопоставлялись.^[14] Но после публикации The Sleepwalkers, Анника Момбауэр противоречила самому понятию и утверждала, что обращение к действиям всех сторон великих держав можно было бы допустить, но «война разразилась, потому что влиятельные круги в Вене и Берлине хотели осуществить это [ herbeiführen ] и охотно рискнули, потому что люди в Париже и Петербурге были готовы вести его, когда он наступит ». ^[15] Подобным образом Герд Крумейх утверждал:

Поскольку центральные силы, по моему убеждению, несут основную ответственность за развязывание войны, потому что они только что подожгли пороховой бочонок, но не только они несут ответственность за то, что такое количество топлива было собрано.^[16]
Последовали крупные общественные дебаты, в основном в Германии. Многие действующие лица были профессиональными историками, которые на протяжении десятилетий внесли свой вклад в обострение исторического сознания (западной) Германии во время и после дебатов Фишера. Среди них были Джон Рёль, Ханс-Ульрих Велер (1931-2014), Генрих-Август Винклер и Фолькер Ульрих. ^[17] Они придавали большое значение отсутствию или неправильному толкованию некоторых или отдельных документов, которые, по их утверждениям, ясно указывали на главную ответственность Германии или Австрии.Многие другие авторы следовали основной линии, которая придавала большее значение общей международной ситуации, чем оценке национальной вины. Например, Йорн Леонхард утверждал, что большинство актеров не развили чувство реальности и, следовательно, чувство возможностей. «Их самооценка, которую нужно атаковать и чтобы защитить себя, наконец не смогла остановить язык эскалации». ^[18] Ганс-Ульрих Велер, один из самых резких критиков Кларка, приветствовал книгу Леонарда как «начало новой эпохи в истории мировой войны».^[19]
Подобные, но более спокойные дебаты, начиная с книги Кларка, проводились в Соединенных Штатах, но происходили на фоне экономических, социальных и политических проблем. Марк Трахтенберг в принципе присоединился к взглядам Кларка, в то время как Стивен Шукер и Джей Коупленд подчеркнули ответственность Германии, не придя к единому мнению. ^[20]
Общие обзоры ↑
Уже в начале столетия были опубликованы общие обзоры.Поскольку большинство из них были довольно объемными, они бросали вызов простым тезисам или выводам. Для большинства из них характерно постоянное изменение метода, географического или разреженного вида или объема. Большинство этих исследований также содержат более короткие или более длинные рассказы о пути к войне и / или выходу из войны.
Херфрид Мюнклер представил 924 страницы и придал особое значение политическим событиям на фоне военных событий в более узком смысле. ^[21] История войны представляет собой непрерывный и непрерывный процесс обучения на разных уровнях.Было тактическое обучение, благодаря которому изменилась организация защиты и выполнение атак. Было стратегическое обучение, постоянный поиск сильных и слабых сторон врага. Кроме того, были получены политические знания о том, когда и зачем вступать в войну или заключать сепаратный мир. ^[22] Большая часть объяснения Мюнклера направлена на несоответствие между разными уровнями в разных ситуациях в разных странах. Автор, политолог, построил альтернативные курсы, которые можно было бы пройти, и продемонстрировал различные парадоксы, не в последнюю очередь в обобщениях для 20 ^-го-го века до наших дней.
Самая объемная книга принадлежит Йорну Леонхарду, насчитывает 1157 страниц; ^[23] он также считается самым богатым в отношении меняющихся перспектив. Внешне книга структурирована по 1914, 1915 и т. Д. Годам, каждый из которых характеризуется этикеткой, которая уже намекает на диалектическую взаимосвязь таких характеристик. Таким образом, 1917 год назван «расширением и эрозией», а 1918 год — «внезапностью и упадком». Кумулятивные эффекты становятся очевидными в результате более общих размышлений о войне после пяти, семнадцати и двадцати девяти месяцев войны соответственно.Постоянная смена точки зрения Леонарда позволила продемонстрировать открытость ситуаций с неопределенным исходом почти до самого конца войны. В книге он обсуждал меняющуюся роль личности, а также совокупные эффекты насилия во время войны. Политика и насилие вступили в новые отношения на ближайшие десятилетия. Это была военная история, но она переплетена с социальными, культурными и политическими перспективами и часто удивительными деталями. Особенно его использование примеров на микроуровне приводит к полезному чтению.Наконец, книгу можно было рассматривать как самостоятельную энциклопедию.
В своем сравнительно небольшом томе в 415 страниц Оливер Янц придерживался секторального подхода. ^[24] Между главами, посвященными пути к войне, повороту войны (1917 г.) и ее окончанию, он говорил о промышленной войне, войне без границ, глобальной войне и культурной войне в средствах массовой информации. В целом, он писал проницательные эссе, не заканчиваясь сильными тезисами. С другой стороны, книга Уильяма Маллигана «Великая война за мир» представляет собой амбициозный обзор, который уже содержит тезис в названии.^[25] Он не оставил сомнений в накапливающемся насилии, которое затрудняло мир по мере того, как продолжалась война. Правительства воюющих держав выработали разные представления о том, какой мир следует заключить, что было одной из главных причин, почему война длилась так долго. Однако некоторые уроки были извлечены для послевоенного периода, и к этой теме мы еще вернемся.
Невозможно уважать обзоры, написанные с национальной точки зрения. Большинство из них также дают общее представление о войне в Европе и других странах.Среди них, в первую очередь, стоит ревизионистский взгляд Питера Джексона на формирование французской политики, Beyond the Balance of Power . ^[26] Герхард Хиршфельд и Герд Крумейх написали сборник поддерживающих друг друга эссе, в которых основное внимание уделяется психологическим последствиям войны среди гражданского населения, а также среди солдат. ^[27] Манфрид Раухенштайнер сделал нечто подобное для Австро-Венгрии, когда расширил старую версию 1993 года с более чем 700 страниц до 1222 страниц, переключаясь между хронологическими и структурными главами.^[28]
Культурная история ↑
Есть много способов писать историю культуры. ^[29] Один касается искусства в целом. Эрнст Пайпер утверждал, что написал «культурную историю Первой мировой войны» подробным описанием в традициях Клиффорда Гирца (1926–2006). ^[30] Он цитировал литературу, от стихов до писем и романов, изобразительное искусство, а иногда и музыку. Книга посвящена Западной Европе, особенно Германии, и уделяет большое внимание Швейцарии как стране изгнания.Автор резко критикует немецких интеллектуалов, начиная с печально известного «Aufruf an die Kulturwelt» в 1914 году, мобилизуясь для справедливой войны. Другие авторы, такие как Леонхард, использовали изобразительное искусство или литературу, но также использовали всевозможные интеллектуальные голоса, чтобы комментировать события и дать сегодняшним читателям ощущение атмосферы во время войны. Многие из них чувствовали себя обязанными сыграть отчасти патриотическую роль в войне.
Почти все авторы обычно характеризуют Первую мировую войну как пропагандистскую войну, войну, в которой ментальная мобилизация сыграла неоспоримую роль для общества как такового.Эберхард Демм — последний автор, который пробовал составить общий обзор ^[31], посвященный организации пропаганды, ее распространению и содержанию, и опирался на множество различных источников. Эта энциклопедия содержит более тридцати статей о прессе, журналистике и пропаганде в соответствующих странах. ^[32] В документе Kulturwissenschaftliches Handbuch используется другой подход к Первой мировой войне. ^[33] Почти в двадцати главах авторы попытались диагностировать войну как «прерывание непрерывности как повествований, которые имели смысл, как сомнения в традициях и до тех пор непроверенных знаниях [ Wissensbestände ]».Это привело их к СМИ (Бернд Хуппауф), к «войне нервов и войне воли» (Бернд Ульрих) или к «осмыслению бессмысленного» (Томас Рокремер). В целом, этот сборник сумел уяснить более широкое понятие культуры, включая образ жизни, чувства и мышления. Кембриджская энциклопедия, а также эта энциклопедия предоставляют все больше и методологически новаторских статей.
Некоторые темы, затронутые в Handbuch , мастерски резюмированы Джеем Винтером, ^[34], который может основываться на многих своих собственных более ранних исследованиях как Первой мировой войны, так и всего 20-го, ^-го,-го века. представляя почти универсальный обзор памяти о войне 20 ^и века.Хотя эта тема стала широко исследуемой, особенно во Франции, другой человек вряд ли смог бы достичь этого так красноречиво, как Зима, или добавить такой богатый выбор картинок. ^[35] Другим оригинальным способом Даниэль Шенпфлуг эффективно использовал литературные свидетельства со всего мира, чтобы реконструировать, как эмоции повлияли на конец войны и особенно послевоенный период, причем ненависть была одной из самых важных среди них. ^[36]
Сражения и войны ↑
Отдельные сражения, целые поля сражений или военные события как таковые играли важную роль в течение столетия, но во многих случаях приобрели особую роль в научных дебатах.Один из них был вопрос: почему солдаты сражались и мирились с гибелью своих жизней в условиях массовых убийств? Приближение может происходить между патриотизмом и ненавистью, с одной стороны, и смирением, принудительной дисциплиной и стремлением к выживанию, с другой. Второй мотив имел прямое отношение к поминовению. Битва при Вими-Ридж — тема книги Тима Кука — сыграла важную роль в строительстве нации в Канаде; ^[37] то же самое могло быть продемонстрировано в битве при Галлиполи как важная часть военных усилий Австралии и Новой Зеландии и, следовательно, национального строительства.^[38] Темой особого интереса была битва при Вердене в 1916 году. Она занимала видное место во всех общих книгах о Первой мировой войне. Это верно в раннем популярном резюме Олафа Джессена, ^[39], но особенно в книга, написанная в соавторстве французскими и немецкими историками Антуаном Простом и Гердом Крумейхом. ^[40] Он выделяется как особое памятное событие в связи с столетним юбилеем. Оба автора сумели создать общее повествование для последующих политических культур и воспоминаний в обеих странах.
Немецкое завоевание Бельгии в 1914 году относится к другой категории. В 2001 году Джон Хорн и Алан Крамер установили, что вопреки общепринятому мнению большое количество нарушений международного права в отношении гражданского населения Бельгии и Франции, или «зверств», имело место в первые месяцы войны. ^[41] В 2017 году немецкий историк искусства Ульрих Келлер поставил под сомнение этот диагноз и заявил, что бельгийское государство организовало нерегулярную войну, которая узаконила ответный удар Германии.^[42] Этот подход начался с критики использованных источников и быстро превратился не только в вопрос оценки современных немецких солдат как очевидцев, но и в политические ревизионистские дебаты о немецкой политической культуре, не в последнюю очередь потому, что Герд Крумейх, во введении к книге Келлера настаивал на необходимости нового взгляда на источники с бельгийской стороны. По состоянию на 2020 год призыв к свежим исследованиям, особенно из местных бельгийских источников, не дал результатов.Большинство международных ученых отвергли некритическое и избирательное использование Келлером немецких источников. ^[43]
Более объемным вызовом для этого тематического исследования, также посвященного зверствам 1914 года в Бельгии, но с противоположной стороны аргумента, является работа Изабель Халл «Нарушение международного права во время Великой войны ». ^[44] Специалист по воинственному менталитету в имперской Германии, Халл предложил основанное на архиве сравнение принятия и применения международного права, главным образом в Германии, Франции и Великобритании.Основное название книги, A Scrap of Paper , отсылает к официальной защите Теобальда фон Бетманна Холлвега (1856-1921) нарушения бельгийского нейтралитета и утверждает, что только Германия с самого начала была программно настроена на нарушение. международное право, в то время как другие державы в некоторых случаях также поступали так, но в принципе принимали закон «как основополагающий гарант и чуткое выражение сообщества и ожидания поддержки социального поведения». ^[45] Заявления Германии о «военной необходимости» как типичное оправдание резко контрастировали с менталитетом других стран, ведущих войну.Это сравнительное утверждение о том, что в международной реальности войны во время и во время Первой мировой войны имело место базовое признание международного права, будет рассмотрено позже в этом обзоре. В своем тщательном исследовании Франции во время Первой мировой войны Питер Джексон нашел некоторые аргументы в пользу того, что эта страна действительно пыталась вести войну на принципах, выходящих за рамки силовой политики балансирования, ^[46], в то время как Уильям Маллиган, как цитируется, также приложил некоторые важность этого аргумента.
Когда война была проиграна или выиграна? В большинстве книг на этот вопрос дается неоднозначный ответ.Важность вступления США в войну в 1917 году широко подтверждена, но существует консенсус в том, что ситуация оставалась открытой почти до ноября 1918 года. В томе, отредактированном Хольгером Аффлербахом, авторитетные специалисты по всем великим державам представили обзор военной сражаясь во время войны в целом, а также продемонстрировал «сложную взаимосвязь между политическими целями войны, военной стратегией, моральным духом дома и на фронте, экономикой и финансированием войны». ^[47] Результат (неудивительный, но в целом подтвержденный) заключался в том, что цели войны постоянно менялись во время войны, но державы, как оказалось, более или менее не желали заключать мир, придерживаясь «прямого подхода», и им не хватало способность к компромиссу.Уильям Маллиган, как цитировалось выше, развил аналогичный аргумент. В своей монографии о немецкой стороне Аффлербах утверждал, что державы Антанты не дали германским мирным усилиям шанс. ^[48] «По прошествии определенного времени […] победа, независимо от любой стороны, не могла предотвратить катастрофу; Напротив, победа, вне зависимости от того, на чьей стороне, должна была усугубить ситуацию ». ^[49] С важным изменением аргументов Крумейх в другой книге утверждал, что Германия имела шанс продолжить свои военные усилия после ноября 1918 года и, таким образом, добилась более мягкого мира в 1919 году, ^[50] a понятие, которое оспаривалось в нескольких обзорах.Более убедительной для открытости ситуации кажется дихотомия Леонарда в названии его главы 1918 года: «Внезапность и распад» ( Plötzlichkeit und Zerfall ), в которой он сочетал структурные факторы с краткосрочными неожиданными ситуациями. ^[51]
Парижская конференция: амбивалентный мир ↑
После первой волны публикаций об истоках Первой мировой войны до и в 2014 г., до и после 2018 г. можно наблюдать вторую крупную волну о последствиях войны.Поскольку общие книги о Первой мировой войне как таковые все закончились миром и памятью о войне, новые монографии о мире в основном начали свое повествование примерно в 1916/1917 годах, но также продолжали историю до начала 1920-х годов, что может можно рассматривать как период продолжающегося насилия и даже войны. В этом смысле выдающиеся три книги с общим, то есть глобальным охватом. Йорн Леонхард написал вторую, еще более объемную книгу, Der überforderte Frieden , ^[52] с 1531 страницей, книгу Эккарта Конзе Die große Illusion на 538 страницах, ^[53] и Versailles Клауса Швабе. более тонкая книга на 293 страницы.^[54] Все они согласны: не имеет большого смысла возлагать на одну нацию или политика ответственность за то, что прочный мир не был достигнут. Напротив, каждая из них продемонстрировала количество проблем, с которыми столкнулись «миротворцы». В то время как Швабе сконцентрировал свои аргументы на неудавшемся «Вильсоновском мире» и его «самоопределении», Леонард и Конзе не выделили одну конкретную концепцию в качестве руководящей, но выделили множество действующих лиц (и идей) — или даже множество — в Париже. между 1918 и 1920 годами, которые многого достигли в условиях жесткой нехватки времени, столкнувшись как со старыми, так и с быстро возникающими новыми проблемами.Они не только приняли во внимание акторов, но и сосредоточили внимание на проблемах послевоенного периода повсюду в Европе и в глобальной сфере, которые стали актуальными. Таким образом, вопреки тому, что может означать их основное название, в центре внимания Леонарда и Конзе были не только переговоры в Париже, но и политические, социальные и культурные проблемы, существовавшие в разных странах или регионах, которые требовали быстрых, иногда немедленных ответов и решения. Сильной стороной второй книги Леонарда было подробное описание того, что происходило одновременно, и поставленных им вопросов.Таким образом, он дал представление о «мировых моментах». В конце концов, он скептически относился к тому, сможет ли и как ему удастся продемонстрировать эту сложность. Конзе, для сравнения, был более предан политическим решениям; иногда он более критически относился к тем, которые не соответствовали вызовам, на которые они отвечали.
Роберт Герварт пошел дальше с The Vanquished . ^[55] После более ранней публикации коллективного тома о военизированном насилии по всей Европе, ^[56] в этом томе он якобы сосредоточился на побежденных державах, но на самом деле дал общее представление о том, как межгосударственные, гражданские и идеологические войны, которые во многих случаях начинались во второй половине войны, часто продолжались до 1923 года.Это тема, которой такие авторы, как Конзе и Леонхард, также придали большое значение, когда они рассматривали более широкую проблему того, как общества, невзирая на такого рода насилие, наконец, преуспели в (ре) структурировании как самих себя, так и государств. Это привело к выпуску множества монографий с национальными подходами, в которых предпринята попытка охватить сложности внутреннего и международного восстановления на этом уровне. По крайней мере, в контексте Германии следует упомянуть более дюжины книг, посвященных продолжающемуся насилию, построению демократии, культурным инновациям, экономическим трудностям и новым гендерным ролям, и это лишь несколько тем.
Международный порядок между насилием и законом ↑
Ученые пришли к единому мнению, что Первая мировая война ознаменовала собой новое качество коллективного насилия через войну как таковую, но также — как только что упомянуто — в нескольких других аспектах, как своего рода европейская гражданская война. В какой степени это привело к новому качеству или новому измерению права в международных отношениях? Самая важная книга в этом отношении — это книга Маркуса Пайка «Мир по закону?». . ^[57] Подзаголовок Возникновение современного международного права и заключение мира после Первой мировой войны дает представление о главном тезисе.Начиная со второй половины 19, ^-го, века, автор утверждал, что новое принятие закона как часть войны руководило западными союзниками во время войны; это похоже на исследования Изабель Халл, упомянутые выше. Но он пошел дальше: начиная от перемирия и заканчивая заключением Версальского договора, Пайк признал, что существует основной принцип построения нового международного порядка, основанного на законе. Он постоянно обсуждал последствия для силовой политики, но настаивал на изменении характера международных отношений.«Мир по закону», в интерпретации Пайка, создал новую основу, которую можно было бы назвать новой конституционализацией международного права. Лига Наций была не только институтом, ее договор также кодифицировал эту новую роль закона. В более общем плане и с обзором войны, мира и последствий за более длительный период Жан-Мишель Гие охватил ту же область с аналогичными выводами. ^[58]
В общем обсуждении власти, политики и права все соответствующие книги, упомянутые здесь, предлагают наблюдения, но такие авторы, как Маллиган, в основном согласны с диагнозом Пайка, в то время как Мюнклер, например, вероятно, будет на другой стороне, утверждая, что закон в значительной степени служил удобным инструментом для завуалированных интересов.^[59] Крумейх, опять же с другой стороны аргумента, косвенно утверждал, что жалобы Германии на отказ в законном мире и особенно отказ немецкого народа были оправданы. ^[60] (Автор в другом месте предпочел обратиться к немецкому коллективному отрицанию реальности). ^[61]
Недавно Пайк и Пергер собрали ряд инновационных и широкомасштабных тематических исследований, посвященных взаимосвязи между властью, политикой и законом после войны.^[62] Темы послевоенной эпохи Фолькера Протта — это проблемы «самоопределения», ценность которого очевидна только на первый взгляд, и создание новых государств. ^[63] Подобным образом, но с еще одной сильной стороной, Леонард В. Смит поставил понятие суверенитета во главу угла своего исследования как новое качество в международном праве. ^[64] Историки международного права также присоединились к настоящим историкам в углубленном изучении исторических источников. Прекрасным примером этого является книга Уильяма Шабаса «Суд над кайзером» , в которой автор продемонстрировал, как первый «международный уголовный суд» планировался и обсуждался в Версале, но в конце концов потерпел неудачу, уступив место неэффективному национальному суду Германии.^[65] С аргументами в пользу новой руководящей роли международного права или изменения структуры международных отношений и без них есть несколько книг, освещающих эту тенденцию.
Это, наконец, также привело к новым подходам к (ранней) истории Лиги Наций и включает такие темы, как роль Лиги Наций в кризисе империй, ^[66] их деятельность в социальных вопросах, ^{[67 ]} и роль закона в перемещении населения, в основном за пределами Лиги Наций.^[68] Возникновение интернационализма связано с вопросом права, но не тождественно ему. В последние годы Гленда Слуга разработала диалектическую связь с национализмом. Интернационализм уже развился примерно в 1900 году, но во время войны принял еще один оборот и, таким образом, повлиял на создание Лиги Наций через несколько влиятельных гражданских движений. ^[69] Это создает своего рода оборотную сторону нового старта по сравнению с продолжающимися войнами и насилием.^[70]
Глобальные измерения Первой мировой войны ↑
Как указывает общее название «Первая мировая война» (помимо «Великой войны»), существовало всемирное или глобальное измерение, которое только недавно было должным образом принято во внимание. Само собой разумеется, что вступление Соединенных Штатов в войну в 1917 году ознаменовало собой важную цезуру, но более глубокие аспекты были предметом заметных публикаций. Одна из самых новаторских книг — это книга Адама Туз « The Deluge ».^[71] Она начинается в 1916 году, когда США вступают в войну как начало нового порядка в мире, и заканчивается в начале 1930-х годов. Туз подчеркнул внезапность, а также скорость и расширение, с которым произошло это восхождение Соединенных Штатов к ведущей роли в мире. Еще одна сильная сторона подхода Туза — упор на экономическое развитие, которое уравновешивается политическими, военными и ментальными стратегиями, накладывающимися внутри государств и между ними, чтобы создать такой новый мировой порядок.
В то время как все другие крупные исследования признают новую роль в мировой политике, которую сыграли США, и особенно Вудро Вильсон (1856-1924), в коллективном томе Beyond 1917 рассматриваются некоторые новые аспекты, а именно глобальное наследие войны. , в первую очередь для США. Имеет смысл взглянуть на последствия того, что многоэтническое общество встало на путь войны после 1914 года, как утверждает Майкл С. Нейберг в этой книге. Это имело глобальные последствия помимо создания прямых зон U.Влияние С. во время войны и после нее. ^[72]
Но не только и даже не в первую очередь Соединенные Штаты обозначили глобальное измерение. Более важными в глобальном измерении войны были европейские колониальные империи и их последствия для мировой торговли. Все основные монографии затрагивали эти проблемы, в основном в отдельных главах, но такое программное название, как «» Даниэля Сегессера «Первая мировая война в глобальной перспективе» , не было опубликовано в этот обзорный период.^[73] Самыми близкими к столетию могут быть некоторые коллективные тома, такие как тематическое исследование Роберта Герварта и Эреза Манелы об империях ^[74] и тринадцать эссе Ричарда Фогарти и Эндрю Джарбо по различным аспектам этого явления, начиная от колониальные войска, также в Европе, в наследство. ^[75]
Глобальные аспекты Великой войны с тех пор охватили неевропейский мир, но в основном как места сражений, например на Ближнем Востоке — «колониальные войны» в Африке или война на море.Популярная книга Ив-Мари Аделины является примером этого традиционного глобального взгляда. ^[76] На протяжении десятилетий Дэвид Стивенсон был одним из самых плодовитых ученых, специализирующихся на международных отношениях до и во время войны. В своей книге « 1917 » он представил проницательный отчет о взаимозависимости европейских событий с глобальными событиями в более широком смысле, примером чего является распространение интервенций в Греции, Китае, Сиаме и Бразилии. ^[77] В Германии в специальном выпуске журнала « Geschichte und Gesellschaft » за 2014 год под редакцией Оливера Янца был дан предварительный обзор всех континентов, за исключением Европы и Северной Америки.^[78]
Война затронула Латинскую Америку лишь косвенно. Однако с точки зрения изменений в международной торговле, а также в культурных формах, таких как транснациональные коммуникации, она сыграла важную роль не только как катализатор, как, в частности, продемонстрировал Стефан Ринке. ^[79] Османская империя как воюющая и побежденная держава была включена во все основные исследования. Это основная область специализированных исследований, которую здесь невозможно описать. Безусловно, наиболее интересным из них является исследование Йигита Акина, в котором предпринята попытка объединить историю повседневной жизни в империи с имперской политикой в приходящей в упадок Османской империи.^[80] Помимо этой убедительной книги, за столетие было опубликовано лишь несколько крупных исследований. Один из авторов — Юджин Роган, который уделял больше внимания военным событиям, а Лейла Фаваз посвятила больше места социальной истории. ^[81] Конечно, для Британской Империи важную роль сыграли действия индийской армии и роль Австралии и Новой Зеландии в этом регионе. С особым акцентом на насилие внутри империи и геноцид армян Ханс-Лукас Кизер представил два коллективных тома.^[82]
Аналогичное наблюдение нескольких столетних нововведений можно сделать и для Африки. Война как таковая и особенно борьба за немецкие колонии в Восточной Африке, продолжавшаяся до перемирия, хорошо изучены. Но вопрос, который Хью Страчан поднял более десяти лет назад, еще предстоит обсудить: как велась «тотальная» война на этом континенте. О влиянии войны на африканские этносы и общества было проведено мало исследований, в то время как роль, которую африканские солдаты сыграли в войне, в том числе за рубежом, в Европе, более известна.Это ведет к транснациональным аспектам социальной и культурной жизни, а также к вопросам расы и пола. При рассмотрении глобального обмена особый интерес представляют сравнительные исследования локальных и транснациональных аспектов войны. Многие из них были представлены на инновационных конференциях и впервые нашли свое воплощение в коллективных сборниках. Например: китайские рабочие-контрактники копали окопы на полях сражений на Сомме. Что это значит для них и для китайско-европейских отношений как таковых? ^[83] Испанский грипп был глобальным событием, распространение которого до сих пор не полностью изучено.^[84] Эти транснациональные социальные обмены не обязательно связаны с войной как таковой. В другом коллективном томе можно найти такие тонкие исследования, как исследование роли, которую кувшинки сыграли в индийской психологической войне. ^[85] Эти запутанные истории приобрели особое значение благодаря ускорению социальной и культурной жизни во всем мире, но пока их можно рассматривать только как неотъемлемую часть основных монографий.
Это особенно относится к общей роли, которую Азия играла во время войны и в послевоенный период.Леонард и Конзе включили этот континент в свои монографии, где они могли использовать богатую специализированную литературу. Гуоци Сюй здесь один из самых плодовитых авторов. Он включил это исследование в обзор Первой мировой войны в Азии в монографии в стиле эссе. ^[86] Он продемонстрировал, что у вильсонизма есть не только надежда. Подлинный национализм вырос и усилился в Китае, Японии, Корее и Индии. Это привело к разным, но частым реакциям разочарования во время и после мирной конференции, когда, например, японский проект конвенции против расизма провалился.Китай был единственной страной, отказавшейся подписать Версальский договор. В случае Китая и Японии это имело длительные последствия до настоящего времени. Хизер Стритс-Солтер показала, как характер британского и французского колониального правления изменился во время войны в Южной Азии. Различные «мятежи» сформировали взаимосвязанную тенденцию и открыли путь к усилению напористости после войны. ^[87]
Центральная и Восточная Европа ↑
В последних публикациях особенно ценится более пристальное внимание Центральной, Восточной и Юго-Восточной Европы.Столетие большевистской революции и России как таковой привлекли сравнительно меньшее внимание. В двухтомном издании, которое было быстро переведено с польского на немецкий, Влодомеж Бородзей и Мацей Горный охватили весь регион между «Ригой и Скопье», а не только Польшу. Они писали о периоде от Балканских войн 1912-1913 годов до окончания польско-советской войны в 1921 году, в некоторых аспектах также до 1923 года. не была так мало изучена — это свидетельствовало о том, что до недавнего времени во многих случаях перспектива была западной, которая рассматривала Восток в основном как отсталый регион, который должен был приспосабливаться к общим, т. е.е. Западноевропейские стандарты или рассматривались как объект их опеки. Эти авторы действительно представили регион насилия, который был не только или в первую очередь полем битвы великих держав, но и зоной конфликта, в которой национальные, региональные, этнические, а иногда и местные факторы имели большее значение. Они выделили несколько форм войны, но их ясное повествование встроено в зачастую анекдотические сцены, которые всегда приводят к новаторским аналитическим наблюдениям в социальной и культурной истории. «Гражданская война года в Центральной Европе » Йохена Бёлера представляет собой более глубокое специальное исследование, чем книга Бородзи-Горного.^[89] Он был сосредоточен в Польше, но иногда также охватывал более широкие регионы Юго-Восточной Европы. Этот автор показал, что «самоопределение» в вильсоновском смысле не имело большого смысла в различных смешанных этнических ситуациях, в которых международное, гражданское и идеологическое насилие накладывались друг на друга и запутывались. Мирная конференция и западные союзники — это можно заключить скорее по Бородзею и Горному, чем по Бёлеру — были одним из факторов реструктуризации региона.Эта «послевоенная война» не была дополнительной войной, разразившейся после того, как война великих держав закончилась, но означала продолжающийся процесс реструктуризации, в котором государственное строительство оказалось трудным процессом.
Таким образом, сборник немецко-польских отношений во время и после войны стал долгожданным дополнением. Работа содержит двадцать статей, которые охватывают широкий диапазон, от сражений до социальных и культурных отношений немцев и поляков. ^[90] Это двуязычное издание на польском и немецком языках рассматривает период от оккупационного режима до межвоенных лет с различных точек зрения.На первый взгляд кажется, что объемная книга Александра Ватсона касается только войны коалиции Германии и Австро-Венгрии. ^[91] Фактически, он предлагает гораздо больше, например, описание войны и сражений в рамках коалиционной войны, но также и зоны насилия, в которой действовали две великие державы. Наконец, следует помнить, что Леонард, Конзе и Герварт также придавали большое значение этому региону, преодолевая тем самым традиционный акцент на акте государственного строительства в зоне, где три империи потеряли свой суверенитет в войне и гражданской войне в тяжелых условиях.Изменчивый характер национализма на разных уровнях в европейском масштабе — тема коллективного тома под редакцией Нико Воутерса и Лоуренса ван Иперселе. ^[92] Специально для Восточной и Юго-Восточной Европы в их книгу включены свежие наблюдения за изменением множества лояльностей, которые в большинстве своем не основывались на последовательном представлении об объединенном отечество.
Прогноз и заключение ↑
Первая мировая война имела долгосрочные последствия; столетие — одно из них.Это наследие относится как к общественной памяти, так и к историографии. Несмотря на влияние транснационального и международного обмена, большинство воспоминаний остались национальными. Хороший сборник по истории поминовения можно найти в спецвыпусках журналов. Дипломатическая история представил шестнадцать национальных эссе в сентябрьском 2014 г. «юбилейном выпуске», ^[93], но также включил исследовательские заметки по таким темам, как международное право. Ventunesimo Secolo, , в качестве другого примера, представил пять «национальных» обзорных документов.^[94] Фундаментальная важность так называемого «вопроса о виновности войны» и его последующее включение в Версальский договор с тех пор является частью оспариваемой политической культуры Германии как документальное подтверждение пятидесятилетней годовщины Противоречие Фишера (и, возможно, также Кларка) демонстрирует. Для Франции Норман Ингрэм продемонстрировал, что «вопрос вины за войну» больше, чем любая другая тема, определял политическую культуру и дебаты, по крайней мере, до Второй мировой войны.^[95] Подводя итог: следует отметить, что почти все вышеупомянутые общие взгляды касаются национальных или международных мемориальных культур.
Следует четко отличать от этого анализ долгосрочных последствий для внутренней политики и международных систем. Методологически существует важное различие между политическим инструментарием и практикой придания значения или важности в прошлые десятилетия и до настоящего времени. В этом смысле политические демонстрации многополярной международной системы в 2014 году, 100 лет спустя, как считает историк Кристофер Кларк, имеют смысл как часть гражданского образования, в то время как политическое использование нового «июльского кризиса» в наше время — нет, или лишь малость.Подобным образом почти все авторы, представленные в этом обзоре, предостерегают от прямого вывода о том, что Первая мировая война и особенно Версальский договор должны были привести к национал-социалистическому правлению в Германии и ко Второй мировой войне, когда они намекают на открытые альтернативы. для современников. Это отличается от инструментализации Версальского договора как параллели, как это делал нынешний президент России Владимир Путин в течение десяти лет, последний раз 20 декабря 2019 года, когда он сравнил немецкое «унижение» в Версале 1919 года с обращением с Россией сегодня. .^[96] Это выходит за рамки серьезной историографии.
Невзирая на перспективы памяти и политические последствия, недавние исследования Первой мировой войны более прочно укоренились в ее предыстории и последствиях. Это не означает традиционного вопроса о долгом или коротком пути в войну, первый из которых носит более структурный характер, а второй зависит от ситуационных факторов (эквивалент можно сказать о послевоенном периоде). По крайней мере, для Европы многие исследования, опубликованные в контексте столетия, придают значение насильственным и военным событиям, по крайней мере, со времен Балканских войн 1912-1913 годов, которые продолжались только в войне великих держав после 1914 года.Соответствующие события часто наблюдаются в период после перемирия и мирных договоров 1918-1920 годов, которые часто характеризовались продолжением войны в различных формах. Не может быть никаких сомнений в том, что объявления войны в августе 1914 года и после него ознаменовали важный момент, что перемирие и Парижская мирная конференция означали важную цезуру , но с некоторой гиперболой недавняя историография децентрировала «август 1914 года». а также «Версаль», или, по крайней мере, добавили больше других измерений в битвы и бойню между великими державами.Таким образом, традиционный опорный пункт европейского Западного фронта и его войны великих держав также был дополнен более пристальным взглядом на Центральную и Восточную Европу. Что еще более важно: характер Первой мировой войны как глобальной войны и военной борьбы, но в большей степени как войны со сложными политическими, экономическими, культурными и социальными измерениями, получил новые импульсы.
В этом обзоре подчеркивается, что в историографии столетия было два основных этапа. Первый, начатый в 2012 году, затрагивал вопросы ответственности, но также привел к появлению содержательных всеобъемлющих монографий.Вторая волна началась в 2017 году и после него и в основном была связана с окончанием боевых действий, переходом к окончанию кровопролития и усилиями по заключению мира в то время, когда войны еще продолжались. Учитывая ритм историографических публикаций и их роль в общественной памяти и дебатах, в начале 2020 года этот этап все еще продолжается — также к столетию Первой мировой войны.

Jost Dülffer, Universität zu Köln
Важная новая стипендия, опубликованная в течение столетия ↑
Аделина, Ив-Мари: Мондиальная история Великого Герра 1914-1918, Париж, 2017.
Аффлербах, Хольгер (ред.): Цель Первой мировой войны. Цели войны и военные стратегии, Берлин и др. 2015 г.
Аффлербах, Хольгер: Auf Messers Schneide. Wie das Deutsche Reich den Ersten Weltkrieg verlor, Мюнхен 2018.
Акин, Йигит: Когда война вернулась. Великая война османов и разрушение империи, Стэнфорд 2018.
Бомонт, Джоан: Разбитая нация. Австралийцы в Великой войне, Сидней, 2014.
Бёлер, Йохен: Гражданская война в Центральной Европе, 1918-1921 гг.Реконструкция Польши, Оксфорд 2018.
Borodziej, Wlodzimierz / Górny, Maciej: Der vergessene Weltkrieg. Europas Osten 1912-1923, 2 тома, Дармштадт 2018.
Бромбер, Катрин и др. (ред.): Долгий конец Первой мировой войны. Разрывы, преемственность и воспоминания, Франкфурт и др. 2018.
Кларк, Кристофер М .: Лунатики. Как Европа вступила в войну в 1914 году, Лондон, 2013 год.
Конзе, Эккарт: Большая иллюзия. Versailles 1919 und die Neuordnung der Welt, Мюнхен 2018.
Кук, Тим: Вими. Битва и легенда, Торонто 2018.
Демм, Эберхард: Цензура и пропаганда в Первой мировой войне. Всеобъемлющая история, Лондон и др. 2019.
Фаваз, Лейла Тарази: Страна болящих сердец. Ближний Восток в Великой войне, Кембридж 2014.
Фогарти, Ричард / Джарбо, Эндрю: Империи в Первой мировой войне. Сдвиг границ и динамика империи в глобальном конфликте, Лондон, 2014.
Герварт, Роберт: Побежденные.Почему не удалось закончиться Первой мировой войне, 1917-1923 гг., Лондон, 2016 г.
Герварт, Роберт / Хорн, Джон: Криг им Фриден. Paramilitärische Gewalt в Europa nach dem Ersten Weltkrieg, Геттинген, 2013 г.
Герварт, Роберт / Манела, Эрез (ред.): Империи в войне, 1911-1923, Оксфорд, 2014.
Гие, Жан-Мишель: Gagner la paix, 1914-1929, Париж, 2015.
Хацки, Кристина / Рейнвальд, Бриджит (ред.): За пределами Европы. Первая мировая война в глобальной перспективе, Санкт-Ингберт 2018.
Hirschfeld, Gerhard / Krumeich, Gerd / Renz, Irina: Deutschland im Ersten Weltkrieg, Франкфурт a. М. 2013.
Халл, Изабель В .: Обрывок бумаги. Нарушение международного права во время Великой войны, Итака, 2014 г.
Ингрэм, Норман: проблема вины на войне и Лига прав человека, 1914-1944, Оксфорд, 2019.
Джексон, Питер: За пределами баланса сил. Франция и политика национальной безопасности в эпоху Первой мировой войны, Кембридж, 2013 г.
Джарбо, Эндрю Тейт / Фогарти, Ричард (ред.): Империи в Первой мировой войне. Сдвиг границ и динамика империи в глобальном конфликте, Лондон и др. 2014 г.
Келлер, Ульрих: Шульдфраген. Belgischer Untergrundkrieg und deutsche Vergeltung im August 1914, Paderborn 2017.
Кизер, Ханс-Лукас и др. (ред.): Конец османов. Геноцид 1915 года и политика турецкого национализма, Лондон и др. 2019.
Кизер, Ханс-Лукас / Октем, Керем / Рейнковски, Маурус: Первая мировая война и конец османов.От балканских войн до геноцида армян, Лондон, 2015 г.
Krumeich, Gerd: Die unbewältigte Niederlage. Das Trauma des Ersten Weltkriegs und die Weimarer Republik, Freiburg et al. 2018.
Krumeich, Gerd / Prost, Antoine: Verdun 1916. Die Schlacht und ihr Mythos aus deutsch-französischer Sicht, Эссен 2016.
Леонхард, Йорн: Der überforderte Frieden. Versailles und die Welt 1918-1923, Мюнхен 2018.
Леонхард, Йорн: Ящик Пандоры. История Первой мировой войны, Кембридж 2018.
Мартин, Бернд и др. (ред.): Deutschland und Polen im und nach dem Ersten Weltkrieg. Deutsche Besatzungspolitik und die neue Westgrenze Polens, Познань, 2019.
МакМикин, Шон: июль 1914 года. Обратный отсчет до войны, Нью-Йорк, 2013 год.
Маллиган, Уильям: Великая война за мир, Нью-Хейвен 2014.
Мюнклер, Херфрид: Der Große Krieg. Die Welt 1914 bis 1918, Берлин 2014.
Эсу, Умут: Формализация смещения. Международное право и перемещение населения, Оксфорд, 2015 г.
Отте, Томас: июльский кризис. Мир погружается в войну, лето 1914 года, Кембридж 2014.
Пайк, Маркус М .: Frieden durch Recht? Der Aufstieg des modernen Völkerrechts und der Friedensschluss nach dem Ersten Weltkrieg, Berlin et al. 2018.
Пайк, Маркус М. / Пергер, Роберта (ред.): За пределами Версаля. Суверенитет, легитимность и формирование новых политик после Великой войны, Блумингтон, 2019.
Педерсен, Сьюзен: Хранители. Лига Наций и кризис империи, Оксфорд, 2015 г.
Prost, Antoine / Krumeich, Gerd: Verdun 1916. Une histoire franco-allemande de la bataille, Париж, 2015.
Протт, Волкер: Политика самоопределения. Переделка территорий и национальной идентичности в Европе, 1917-1923 гг., Оксфорд, 2016 г.
Раухенштайнер, Манфрид: Первая мировая война и конец Габсбургской монархии, 1914-1918, Вена и др. 2014 г.
Ринке, Стефан Х. / Рид, Кристофер У .: Латинская Америка и Первая мировая война, Нью-Йорк, 2017.
Родригес Гарсия, Магали / Родоньо, Давиде / Озма, Лийат (ред.): Работа Лиги Наций по социальным вопросам. Видения, усилия и эксперименты, Женева, 2016 г.
Роган, Юджин Л .: Падение османов, Нью-Йорк, 2017.
Шабас, Уильям: Испытание кайзера, Оксфорд, 2018.
Шенпфлуг, Даниэль: Мир на грани. Конец Великой войны и рассвет новой эры, Лондон, 2018.
Швабе, Клаус: Версаль. Das Wagnis eines demokratischen Friedens 1919-1923, Падерборн 2018.
Segesser, Daniel Marc: Der Erste Weltkrieg в globaler Perspektive, Висбаден 2010.
Слуга, Гленда: интернационализм в эпоху национализма, Филадельфия, 2013.
Слуга, Гленда / Клавин, Патрисия (ред.): Интернационализмы. История двадцатого века, Кембридж, 2017.
Смит, Леонард V: Суверенитет на Парижской мирной конференции 1919 года, Оксфорд 2018.
Спинни, Лаура: Бледная всадница. Испанский грипп 1918 года и как он изменил мир, Лондон, 2017 год.
Стивенсон, Дэвид: 1917. Война, мир и революция, Oxford et al. 2017 г.
Стритс-Солтер, Хизер: Первая мировая война в Юго-Восточной Азии. Колониализм и антиколониализм в эпоху глобального конфликта, Кембридж и др., 2017.
Туз, Дж. Адам: Всемирный потоп. Великая война, Америка и переделка мирового порядка, Лондон, 2014 г.
Уотсон, Александр: Стальное кольцо. Германия и Австро-Венгрия в войне, 1914-1918, Лондон 2014.
Вербер, Нильс и др. (Ред.): Эрстер Велткриг. Kulturwissenschaftliches Handbuch, Штутгарт, 2014 г.
Винтер, Джей (ред.): Кембриджская история Первой мировой войны. Кембридж 2014.
Зима, Джей: Неописуемая война. Языки памяти от Великой войны до наших дней, Кембридж, 2017.
Воутерс, Нико / ван Иперселе, Лоуренс (ред.): Нации, идентичности и Первая мировая война. Сдвиг верности Отечеству, Лондон и др. 2018.
Сюй, Гоци: Азия и Великая война.Общая история, Оксфорд, 2016.
Цайлер, Томас В. / Экблад, Дэвид К. / Монтойя, Бенджамин К. (ред.): После 1917 года. Соединенные Штаты и глобальное наследие Великой войны, Оксфорд, 2017.
Проверено внешними рецензентами от имени главных редакторов
Сравнительный взгляд на столетие. Обзор памятных мероприятий Первой мировой войны в Брюсселе
1С момента окончания Второй мировой войны никогда не было столько разговоров о Великой войне года , которая так долго была омрачена Второй мировой войной в историографии и коллективной памяти [Benvindo, Majerus en Vrints, 2014].Столетие привело к появлению множества публикаций и академических мероприятий, а также к большому количеству мероприятий всех типов, предназначенных для широкой публики.
2В истории крупных памятных событий они, вероятно, будут считаться поворотными не только из-за их масштаба (глобального), но, прежде всего, из-за роли, отводимой широкой публике. Традиционно приглашаются для участия в слегка формальных церемониях и для «получения» результатов работы, выполненной другими (публикации, выставки, радио- и телепрограммы, экскурсии и т. Д.), на этот раз их пригласили «погрузиться» в Первую мировую войну. Зрители часто становились актерами и сопродюсерами их собственной истории. Таким образом, многие мероприятия, организованные в рамках памятных мероприятий, были направлены на то, чтобы захватить аудиторию, чтобы «увести ее» в прошлое, заставить «почувствовать» реальность времени и узнать что-то об истории, особенно о современном обществе. Короче говоря, это форма обучения, направленная на поиск эмоций и, хотя она не совсем нова [Benvindo and Peeters, 2011], привлекла внимание очень широкой общественности.
3Брюссель не избежал этого огромного движения. Спустя чуть более трех лет после начала памятных мероприятий можно попытаться провести первый ретроспективный анализ мероприятий, организованных в столице, с более конкретным акцентом на их темы, организаторов, финансирование и «влияние» на широкую публику. Это предмет второго синопсиса по Первой мировой войне, опубликованного издательством Brussels Studies.
4 Чтобы по-настоящему понять особенности мероприятий, организуемых в Брюссельском столичном регионе, их необходимо сначала рассмотреть в институциональном контексте федеральной Бельгии, где памятные мероприятия были объектом конкуренции между различными уровнями власти.
5До 2014 г. было ясно, что будут проводиться памятные мероприятия беспрецедентного масштаба [Jeanneney, 2013]. Поскольку Бельгия была в центре Первой мировой войны, она должна была сыграть особую роль, а государственные власти должны были организовать большую часть событий. Однако на их действия глубоко повлияла федеративная структура государства, где основные силы, которые могут быть мобилизованы для таких мероприятий (культура, туризм, исследования, образование), зависят, прежде всего, от регионов и сообществ.Хотя памятные мероприятия вызывают общее прошлое, вскоре стало очевидно, что без какой-либо реальной координации они распадутся на множество видов деятельности, созданных каждым субъектом федерации с желанием использовать свои полномочия для усиления своей легитимности и видимости [ Лефевр, 2013]. Таким образом, институциональная структура страны привела к неслыханной конкуренции с точки зрения управления исторической памятью, поскольку федеральные власти Бельгии больше не имеют полномочий навязывать глобальную координацию событий.
6Впереди всех Фландрия начала готовить свои собственные памятные мероприятия в 2006 году [Van Alstein, 2011], вкладывая значительные финансовые средства, которые не могли оставить равнодушными другие субъекты федерации. Фламандские власти сразу же заявили о своих намерениях: столетие должно было стимулировать развитие туристического сектора (или «исторического туризма памяти») во Фландрии и укрепить международную известность региона, одновременно неся послание мира и примирения в глобальном масштабе [Bost and Кестелут, 2014: 27].Поскольку большинство боев происходило на фламандской территории, власти решили создать «продукт Первой мировой войны», основанный на трех основных принципах: достопримечательности (экспонаты, музеи и т. Д.), Продвижение исторических памятных мест и организация мероприятий. [Кестелут и Ван Иперселе, 2016: 220]. Однако их инвестиции были отмечены двумя важными особенностями: концентрация на очень небольшой территории (Вестхук), где проходила большая часть сражений (и, следовательно, там, где расположены остатки фронта), и низкий уровень участия. академического сообщества, которое сильно жаловалось на то, что его не допускают к руководящему комитету и первым стратегическим решениям фламандского правительства [Wouters, 2012 и 2014b; Havaux, 2013; Leenknegt, 2014].
7 Динамика, инициированная Фландрией, в сочетании с ее первоначальной волей игнорировать бельгийское измерение конфликта [Wouters, 2016: 78] побудила другие уровни власти, включая федеральное государство, последовать ее примеру.
1 ПРАВИТЕЛЬСТВА ВАЛЛОНИИ И ФЕДЕРАЦИИ ВАЛЛОНИ-БРЮКСЕЛЬ, 2012. Commémorer 14-18. Plan d’action d (…)
8 Во франкоязычной части страны, по состоянию на 2010 год, Conseil de la Transmission de la mémoire (совет по передаче памяти) поставил под сомнение правительство Французского сообщества.Затем рабочая группа разработала план мероприятий памятных мероприятий. Он был представлен правительствам Французского сообщества и Валлонии, которые решили работать вместе. Этот план способствовал глобальному взгляду на конфликт, чтобы подчеркнуть — наряду с военными аспектами — опыт мирных жителей, проживающих на оккупированной территории. Как и во Фландрии, было очень сильное желание защищать наследие и развивать «туризм исторической памяти», но в данном случае больше внимания уделялось жизни в стране в целом, чем опыту на фронте.Особое внимание в проекте уделялось передаче памяти о войне, и, в отличие от фламандского опыта, он был поддержан учеными, поскольку руководящий комитет возглавлял историк из Католического университета Лувена Лоуренс ван Иперселе. ¹
9 Как знамение времени, федеральное государство приняло решение вмешаться в это дело только летом 2011 года, то есть после двух основных сообществ и с относительно скромными целями.Первый руководящий комитет был создан в ноябре 2011 года. Его президент Пол Брейн (политик с именем CD&V, завершивший свою карьеру губернатором провинции Западная Фландрия) был официально назначен генеральным комиссаром, отвечающим за празднование Первой мировой войны в марте. 2012. Помимо председательства в руководящем комитете, он отвечал за обеспечение диалога между всеми заинтересованными сторонами на федеральном уровне, а также с общинами, регионами, провинциями и муниципалитетами. Площадка для диалога позволила им узнать об инициативах друг друга.Генеральному комиссару также было предложено следить за рабочими группами, которые организовывали национальные церемонии и многолетнюю программу мероприятий. Наконец, это был официальный контактный пункт с другими странами. Также был создан академический консультативный комитет, состоящий из историков, для консультирования руководящего комитета и предварительного отбора проектов, представленных в рамках федеральных конкурсов. В общей сложности федеральные власти профинансировали организацию трех крупных официальных церемоний и, через лотерею Loterie Nationale , два конкурса на проекты стоимостью один миллион евро каждый.Прежде всего, он организовал большую международную церемонию открытия памятных мероприятий 4 августа 2014 года в Льеже, собрав официальных представителей из 83 стран.
2 ФЕДЕРАЛЬНЫЙ КОМИТЕТ Д’ОРГАНИЗАЦИИ. Commémoration de la Première Mondiale en Belgique [онлайн]. (…)
3 См. [Bost-Kesteloot, 2014: 23-24] и дебаты в Vlaams Parlement 16 ноября 2011 г .:
VLAAMS PA (…)
10A также был создан веб-сайт с проектами, которые были отмечены и / или субсидировались федеральным руководящим комитетом. ² Однако в целом финансовые вложения федеральных властей были ниже, чем у субъектов федерации. Хотя это дело вряд ли могло быть одним из приоритетов федерального правительства, несколько фламандских членов палаты представителей и фламандского парламента были обеспокоены тактикой восстановления в ущерб Фландрии.³
11В этом несколько какофоническом контексте, когда игроки движутся в своем собственном темпе, Брюссельский столичный регион не мог уступить. Это был последний субъект федерации, начавший процесс поминовения, поскольку немецкое сообщество решило не организовывать конкретные мероприятия, связанные с этим деликатным периодом своей истории.
12Поэтому впервые с момента своего создания правительство Брюссельского столичного региона решило организовать масштабное памятное мероприятие и вложить значительные средства.С 1989 года, конечно, на его территории отмечались и другие годовщины (50-летие окончания Второй мировой войны, 175-летие Бельгии и даже ежегодные церемонии перемирия), но эти события нашли отклик прежде всего на национальном и муниципальном уровне. Таким образом, Брюссельский столичный регион практически не участвовал. Столетие снова раздало карты. Как и другие регионы, Брюссельский столичный регион решил реализовать активную и амбициозную политику сохранения наследия и исторической памяти, инвестировав значительный бюджет в размере 4 400 000 евро.
4 ПАРЛАМЕНТ БРЮССЕЛЬСКОЙ СТОЛИЦЫ, 2011. Compte rendu intégral des interpellations et des (…)
13В 2011 году дело взял на себя министр-социалист-президент Шарль Пикке. В мае того же года он был допрошен депутатом от оппозиции, либеральной Франсуазой Шепманс, и поначалу довольно расплывчато изложил свои намерения. ⁴ Брюссельский столичный регион, с которым не связались ни федеральное правительство, ни Фландрия, просто решил участвовать в рабочей группе, созданной в Fédération Wallonie-Bruxelles .В конце 2011 года было решено создать свою собственную команду, состоящую из политических представителей (или членов их кабинетов), государственных служащих из Брюссельского столичного региона и некоторых историков и организаторов мероприятий. Под руководством Пьера Дежемеппа, члена кабинета Шарля Пикке, который очень интересовался этой темой, цель состояла в том, чтобы изучить способы подчеркнуть специфику Брюсселя, указав, что это была единственная западноевропейская столица, оккупированная во время весь конфликт.Результатом этого выбора стало повышение осведомленности (особенно среди молодежи) о повседневной жизни в оккупированном городе, последствиях конфликта для экономической, социальной, культурной и политической эволюции Брюсселя и страны, а также о его следах. оставленные войной на территории области. Идея заключалась в том, чтобы привлечь как можно больше жителей Брюсселя к размышлениям о конфликте и его сегодняшнем резонансе.
14Рабочая группа собиралась пять раз (с 6 октября 2011 г. по 31 мая 2012 г.), и за это время было заказано два исследования.Первый был внесен в реестр исторической памяти следов Великой войны в Брюссельском столичном регионе и был проведен Эммануэлем Дебрюном (UCL). Было выявлено более 600 следов, половина из которых касается названий улиц. В рамках второго исследования историки Лоуренс ван Иперселе (UCL), Серж Жомен (ULB) и Шанталь Кестелут (CEGESOMA) написали первый отчет о ситуации в Брюсселе во время Первой мировой войны. Эти две инициативы привели к публикации работа на трех языках, финансируемая Брюссельским столичным регионом [van Ypersele et al., 2014].
15 Интересно отметить, что, поскольку туризм является ключевым компонентом памятной программы, регион пожелал принять в ней полноценное участие, и его агентство по продвижению туризма visit.brussels с самого начала было связано с рабочей группой.
5 БРЮССЕЛЬ — СТОЛИЦА, 2013. Commémorations de la Première Guerre Mondiale (1914-18) в Région d (…)
6 Ibidem
16В октябре 2013 года правительство Брюссельского столичного региона, которое пожелало привлечь максимальное количество заинтересованных сторон к этим памятным мероприятиям, объявило конкурс проектов на общую сумму 2.5 миллионов евро. В тексте указывалось, что «Брюссель не был ареной позиционной войны, во время которой противоборствующие стороны сталкивались друг с другом. Брюссель был, прежде всего, оккупированной столицей страны, глубоко затронутой мировым конфликтом. Он также был первым свидетелем социального разрыва, вызванного войной и вызванных этим фундаментальных потрясений в самом сердце общества ». ⁵ Брюссельский столичный регион, таким образом, хотел поддержать проекты, «которые не были сосредоточены только на военных действиях, но также учитывали социальный разрыв, испытанный в то время, и то, что нас научила Великая война.⁶ Поскольку основными целевыми аудиториями были молодые люди в Брюсселе и туристы, эти проекты должны были углубить их познания в истории, подчеркнуть динамические связи между Великой войной и сегодняшним обществом и, конечно же, укрепить национальную и международную известность Брюссель и его привлекательность для иностранных гостей. Среди прочего, это включало популяризацию следов исторической памяти и наследия, связанных с конфликтом в столице. Интересно отметить этот визит.Звонком управлял Брюссель , а не Брюссельский столичный регион, несмотря на его статус политического органа.
7 Северная Каролина, 2014. Centenaire de la Guerre 14–18: la Région soutiendra 130 projets. Пресс-релиз Рудь (…)
17 В общей сложности 170 проектов было представлено экспертному жюри, в состав которого вошли историки, политический деятель и представители визита.Брюссель visit.brussels. Они распределили бюджет в 2,5 миллиона евро, отдавая предпочтение разнообразию проектов: был выбран 131 из них, что привело к некоторому разбрызгиванию финансирования. ⁷
8 Сюда включены только «частные» организации. Музеи и учреждения культуры под (…)
18 При изучении списка бенефициаров сразу становится очевидным их большое несоответствие, включая такие организации и учреждения, как Pro-vélo, Mini-Europe, Ligue Braille, Télé Bruxelles (BX1), университеты Брюсселя, большинство муниципалитетов, федеральные научные учреждения (такие как Bibliothèque royale и Cinematek ), заинтересованные стороны научных ассоциаций (такие как CARHIF — Centre d’Archives et de Recherche pour l’Histoire des Femmes ) и местные историки или связанные с ними заинтересованные стороны (такие как as Cercle d’Histoire de Bruxelles или Centre de Gastronomie Historique ).Некоторые заинтересованные стороны получили гранты на проекты, такие как муниципалитеты Ватермаль-Бойсфор (выбрано 8 проектов) и Иксель, Волюве-Сен-Пьер и Одергем (по 7 проектов). На Рисунке 1 собраны заинтересованные стороны / организаторы и подтверждается, что в первую очередь местные власти успешно откликнулись на призыв Брюссельского столичного региона, на долю которого приходится чуть менее половины (46%) субсидируемых проектов. Следует также отметить динамизм ассоциаций, которые управляли почти четвертью выбранных проектов (17%).За ними следуют учреждения культуры и частные музеи (13%). ⁸
19 Эти данные иллюстрируют одну из основных характеристик заявки, а именно локальное укоренение проектов. Анализ их содержания показывает, что многие из них предпочитают эмоции, пытаясь повлиять на общественность, чтобы побудить их задуматься о периоде войны и, в частности, о том, что значит испытать иностранную оккупацию.
Рисунок 1.Организаторы 131 проекта отобраны visit.brussels
Agrandir Original (png, 92k)
20 Еще один классический аспект, который следует выделить, это то, что Брюссельский столичный регион решил провести процедуру защиты пяти памятников в память о Первой мировой войне. Все они расположены на территории Брюссель-Сити: памятник Габриэль Пети (Place Сен-Жан), памятник авиаторам и воздухоплавателям, погибшим во время войны (авеню Франклина Рузвельта), памятник славе бельгийской пехоты (площадь Поэларта), памятник, выражающий признательность Великобритании бельгийской нации (площадь Poelaert) и статуя Брабансона (Place Surlet de Chokier).
21 Еще не рано пытаться сделать первый ретроспективный анализ памятных событий в Брюсселе. Хотя они далеки от завершения, большая часть из них уже состоялась, и в последние месяцы ритм значительно замедлился. Теперь это, прежде всего, памятные даты крупных сражений, которые напоминают о столетней годовщине до конца 2018 года, который, конечно же, станет самым ярким событием.
9 OFFENSTADT, Nicolas, n.c. L’Observatoire du Centenaire. В: Парижский университет I. Пантеон-Сорбонна (…)
22 Несколько исследователей уже сделали интересные наблюдения по поводу этих выдающихся памятных событий. «Обсерватория столетия», созданная в Université de Paris I совместно с историком Николасом Оффенштадтом, дает полный обзор исследований, проводимых во Франции и во всем мире. ⁹ В Бельгии несколько историков, во главе с Шанталь Кестелут, также опубликовали первые ретроспективные анализы [Bost and Kesteloot, 2016; Лано, 2016; Воутерс, 2016].Прежде всего, они изучили политические проблемы памятных мероприятий в федеральной Бельгии и подчеркнули их исключительный характер благодаря количеству и разнообразию организованных мероприятий, а также важности приверженности государственных и полугосударственных властей и новым типам взаимодействия с широкой общественностью.
23 Поэтому мы решили сделать первый ретроспективный взгляд на последние три года в Брюссельском столичном регионе и задать несколько основных вопросов: Какие памятные мероприятия были организованы в этом регионе? Кто были заинтересованными сторонами? Можем ли мы еще измерить влияние этих событий?
10 Все рассматриваемые в анализе события прямо или косвенно относятся к Первой мировой войне.Когда (…)
24 Пытаясь ответить на эти вопросы, мы составили первое резюме мероприятий, связанных с памятными мероприятиями, организованными на территории Брюссельского столичного региона в период с 1 января 2014 года по 30 июня 2017 года. Это исследование основано на консультации с программы, статьи, веб-сайты и т. д., основные средства массовой информации, программы культурных учреждений, многочисленные официальные документы, поисковые системы в Интернете, веб-сайты, представляющие деятельность в Брюсселе (quefaire.be, uitinvlaanderen.be, повестка.брюссель и т. д.), муниципальные информационные бюллетени, публикации в рамках празднования столетия и т. д. Он также извлек пользу из контактов с сотрудниками из разных муниципалитетов и систематического анализа вышеупомянутого конкурса проектов запущен visit.brussels. В целом это обширное исследование позволило нам отследить 434 очень разных вида деятельности, которые служат основой для следующего анализа. ¹⁰ Хотя это, конечно, не является исчерпывающим, результат исследования уже сам по себе впечатляет: весьма вероятно, что никакое другое историческое событие никогда не приводило к такому количеству событий всех типов в столице, сопровождаемых такой мобилизацией общественности. , полуобщественные, ассоциативные и частные заинтересованные стороны.
Рис. 2. Даты (месяцы) начала мероприятий, связанных со столетием Первой мировой войны, организованных в Брюсселе в период с января 2014 г. по июнь 2017 г.
Agrandir Original (png, 43k)
25 Из 434 перечисленных мероприятий сроки запуска 378 из них можно определить с уверенностью. Хотя на Рисунке 2 все они находятся в равных условиях и поэтому не учитывается их продолжительность, он иллюстрирует исторические пики памяти в сентябре и ноябре 2014 года.На эти два месяца приходится почти четверть активности за исследуемый период. Пик в сентябре 2014 года объясняется окончанием летних каникул: многие организации явно предпочли дождаться начала учебного года, чтобы мобилизовать общественность, через несколько недель после официальных памятных мероприятий, знаменующих начало конфликта. На этот календарь, возможно, также повлияла история конфликта, поскольку оккупация Брюсселя началась только 20 августа 1914 года.В любом случае после более спокойного октября второй пик охватил период около годовщины перемирия, что стало еще одним логическим моментом, благоприятным для начала новых мероприятий.
26 Рисунок также показывает, что 41% перечисленных мероприятий началось в период с сентября 2014 года по март 2015 года. Поэтому большое количество организаторов выбрали самое начало столетнего юбилея и приняли во внимание школьный календарь. На рисунке показано постепенное замедление, даже если осенью 2015 и 2016 годов все еще были отмечены запуском новых мероприятий, вероятно, вызванных близостью церемоний 11 ноября.Весьма вероятно, что эта общая тенденция к снижению сохранится до осени 2018 года, когда столетие перемирия и окончание войны должно привести к еще одному историческому пику памяти. Брюссель был выбран федеральным правительством для официального празднования окончания конфликта, несмотря на то, что 11 ноября 1918 года не ознаменовало окончание присутствия немецких войск в Брюсселе. Город даже стал свидетелем создания Soldatenrat (совет немецких солдат), и войска восстали против своих офицеров, что привело к актам насилия, которые, несмотря на перемирие, унесли жизни еще нескольких человек.Будет интересно посмотреть, будут ли отмечаться эти последние события и как. Наконец, отметим, что большая выставка, которую координирует CEGESOMA, уже запланирована на Musée BELvue осенью 2018 года под названием «Bruxelles, novembre 2018» .
Рис. 3. Различные виды деятельности, организованные на территории Брюсселя в связи со столетием Первой мировой войны (январь 2014 г. — июнь 2017 г.)
Agrandir Original (png, 114k)
11 Отметим, что среди них есть некие передвижные экспонаты, по которым мы учитывали каждый новый пр (…)
27 Чтобы отсортировать все мероприятия, посвященные этому столетию, мы сгруппировали их примерно в десять категорий. Конечно, определенные события можно разделить на несколько категорий, но, чтобы облегчить анализ, мы поместили их в ту, которая, по нашему мнению, лучше всего отражает их природу. Рисунок 3 показывает, что большая часть мероприятий в Брюсселе носит очень «образовательный» характер: выставки, документальные фильмы, курсы, визиты, публикации и т. Д.Логично, что памятные мероприятия используются для обмена знаниями об этом периоде посредством традиционных действий по распространению знаний. Однако есть впечатляющее количество выставок, видео- и аудиодокументальных фильмов (примерно одно из пяти мероприятий для каждой из этих категорий ¹¹) и курсов или дискуссий. Многие заинтересованные стороны решили сделать ставку на эти очень эффективные формы популяризации (которые иногда требуют длительной подготовительной работы), чтобы объяснить события того периода, поместить их в свой контекст и представить среднесрочные и долгосрочные последствия посредством изучения некоторых конкретных тем. .Отметим также динамизм сектора художественных и культурных представлений, что является поистине оригинальным способом привлечь внимание широкой публики к исторической теме. То же самое и с играми, реконструкциями и соревнованиями, которые создают приятный контекст для занятий, образовательный характер которых поначалу не очевиден, но которые привлекают внимание и интерес широкой публики.
28 Помимо этой общей статистики, интересно поближе познакомиться с некоторыми мероприятиями, которые иллюстрируют разнообразие и изобретательность средств, использованных в ознаменование этой столетней годовщины.
29Среди всех экспонатов, представленных в Брюсселе, некоторые из них рассматривают Великую войну с национальной или международной точки зрения. В частности, отметим № «Gender @ war 1914-1918. Femmes et hommes en guerre », представленный AVG-CARHIF (Centre d’Archives et de Recherches pour l’Histoire des Femmes) в Musée BELvue с сентября 2015 года по январь 2016 года, в котором конфликт рассматривался с оригинальной точки зрения: посетителям было предложено рассмотреть влияние вооруженных конфликтов на положение мужчин и женщин в транснациональной и сравнительной перспективе (Германия / Франция / Великобритания / Бельгия).Со своей стороны, Institut des Vétérans (федеральное учреждение, которое теперь является частью нового Института военного наследия ), который очень привержен памятному процессу (как член федерального руководящего комитета), пока теперь представлена выставка «La Grande Guerre dans les grandes lignes» примерно в пятнадцати залах Брюсселя, которая представляет собой передвижную выставку, предназначенную для очень широкой публики. Состоящий из тридцати или около того трехъязычных панелей (французский, голландский, английский), он прослеживает историю конфликта по трем основным направлениям: местному, бельгийскому и международному.Со своей стороны, с сентября 2014 по март 2015 года Bibliothèque royale представила «Шок! 1914… Et si la guerre commençait demain? » , интерактивная выставка, объясняющая роль средств массовой информации в широком смысле (газеты, а также плакаты, открытки, официальные объявления и т. Д.) В распространении информации в начале войны, подчеркивая то, как они влияли на общественность. мнение. Наконец, и самое главное, «14-18, c’est notre histoire!» Номер , представленный в Королевском музее армии и истории , несомненно, был ключевым экспонатом того периода.Мы вернемся к этому позже.
30 Другие экспонаты, более конкретно отражающие реалии Брюсселя во время войны. Чтобы ограничиться несколькими примерами, упомянем: «Des maisons pour les héros, 1915–1922. «Городские сады и ансамбли коммеморативных домов Гранд Герр» ” на основе Архив современной архитектуры ; «Жизнь в Брюсселе», , представленная Cercle d’Histoire de Bruxelles ; «Брюссель 14-18» кооператива Expozao с центром на Мароле; и выставка «Врачи для здоровья в 14-18» в Musée de la Médecine de l’Université libre de Bruxelles , которая представила роль и вклад этих специалистов в области здравоохранения.Наконец, эта категория также включает «Bruxelles à l’heurellemande» , представленный Archives de la ville de Bruxelles , который мы рассмотрим более подробно ниже.
12 Следующие строки представляют собой исправленную версию части статьи
BENVINDO, Bruno and VANR (…)
31За последние три года было организовано много выставок самого разного характера.Давайте посмотрим на два из них, каждая из двух категорий, упомянутых выше: «14-18, c’est notre histoire!» , в котором конфликт представлен полностью, и «14-18 Bruxelles à l’heurellemande», , в котором он рассматривается на основе конкретного случая Брюсселя. ¹²
32 Первая из этих двух выставок была открыта в Королевском музее Армии и военной истории (научное учреждение при Министерстве национальной обороны ) перед официальным началом памятных мероприятий: она открылась в Февраль 2014 г. и продолжался до ноября 2015 г.Это масштабное мероприятие вышло далеко за рамки Брюсселя как по тематике, так и по целевой аудитории. В августе 2014 года в Musée de la Ville de Bruxelles открылась выставка «14-18 Bruxelles à l’heurellemande» , ориентированная на местную столицу и завершившаяся в мае 2015 года [Pluvinage, 2015]. Сравнительный анализ этих двух памятных событий в Брюсселе интересен тем, что, помимо различий в их перспективах и бюджетах, они иллюстрируют — каждое по-своему — как государственные органы и музейные учреждения договорились о том, как отмечать мировую войну. Я.
33 Эти два экспоната объединяет также то, что они были подготовлены постепенно, в разрозненном порядке, а иногда и в спешке, и что они явились результатом поглощения или слияния ранее существовавших проектов с риском накопления иногда расходящихся точек зрения. Более того, по своему выбору или по обязательствам они сделали очевидный поворот, сосредоточив внимание на наследии, выделив две замечательные коллекции, принадлежащие Королевскому музею армии и истории и Архивам архива Брюсселя .Эти объекты составили основную тему двух выставок с универсальной целью и, прежде всего, были предназначены для того, чтобы показать влияние Первой мировой войны на данное место. Презентация этих объектов привела к созданию образовательных инструментов, которые иногда были очень успешными, а также создавало впечатление, что, по мнению властей, столетие Великой войны в Брюсселе было просто предпосылкой, а не желанием использовать прошлое. . Они должны были присутствовать и быть видимыми на протяжении всего этого «столетнего юбилея», но содержание событий (далеко не однозначное) было для них гораздо менее важным.
34 Первоначально предназначался для Tour & Taxis, «14-18, c’est notre histoire!» откликнулась на призыв к участию в тендере по плану действий Валлонского региона, а Fédération Wallonie-Bruxelles позволила профинансировать крупную выставку. В конце концов, он был перемещен в Musée de l’Armée , который первоначально надеялся открыть свое новое постоянное пространство во время Первой мировой войны в 2014 году. c’est notre histoire! » — Cinquantenaire оказались идеальным резервным решением.Результатом стала многослойная выставка: ответственная за проект «Tour & Taxis» частная компания Tempora / Musée de l’Europe разработала с помощью научного комитета общую концепцию своей выставки. Рядом с ним комнаты, посвященные оккупации, представляли собой «облегченную» версию того, что должно было стать новым постоянным пространством музея, в то время как другие, представляющие переплетение судьбы короля Альберта I и императора Вильгельма II, первоначально должны были составлять отдельный экспонат.Как указание на составной характер «14-18, c’est notre histoire!» была табличка, информирующая посетителей о том, что научный комитет никоим образом не несет ответственности за фильм — изюминкой визита, который был проведен Tempora / Musée de l’Europe . Хотя это событие неожиданно финансировалось федеральным государством в симбиозе с его субъектами федерации, на этом памятном мероприятии, которое, вероятно, посетило больше посетителей, чем все другие мероприятия в Брюсселе, явно отдавалось предпочтение национальной перспективе.
35 Город Брюссель нельзя было исключить из памятных мероприятий, но поскольку не было проекта для крупной местной выставки, в этом случае также преобладал прагматический подход, отдававший предпочтение пересмотру ранее существовавшего проекта. «14-18 Bruxelles à l’heure allemande» в значительной степени основан на предыдущей выставке «Bruxelles 14-18. Au jour le jour, une ville en guerre », проведенная в сотрудничестве с Université libre de Bruxelles (ULB), с ноября 2005 г. по февраль 2006 г. в ратуше [Jaumain and Piette, 2005].Девять лет спустя выставка пересекла Гран-Плас и была открыта в Maison du Roi , причем главным нововведением стало добавление элементов, касающихся Германии, для сравнения опыта бельгийской столицы с опытом немецких городов.
13 МУЗЕЙ ВИЛЬ-ДЕ-БРЮКСЕЛЬ, 2014. Экспозиция 14-18. Bruxelles à l’heurellemande. Пресс-релиз (…)
36 На первый взгляд, эти две выставки в Брюсселе соответствовали постнациональной риторике о мире, которая характеризует новую военную музеографию.Отказ от прежних патриотических ключей к пониманию сопровождался заметным тематическим сдвигом: в основе этих двух проектов военные операции уступили место опыту гражданского населения. В то время как «14-18 Bruxelles à l’heure allemande» закончилась размышлениями о мире («Мир — это гораздо больше, чем просто отложить оружие» — заявление Генерального секретаря ООН Пан Ги Муна), это была выставка как целое, призванное примирить опыт гражданского населения во время войны: увидев фотографии бесконечных очередей перед столовой бельгийской столицы, посетители увидели почти идентичные изображения Дюссельдорфа и Берлина.Пресс-релиз выставки хорошо резюмировал это: хотя Германия и Бельгия были врагами, «гражданские лица в обеих странах были одинаково обеспокоены». ¹³
37 Эта инклюзивная риторика присутствовала и в «14-18, c’est notre histoire!» — даже в названии экспоната. С европейской точки зрения, были только жертвы войны. Что касается причин конфликта: это вина не одного народа, а всех.Острые дебаты по вопросу о военных обязанностях (Kriegsschuldfrage) , которые продолжались с 1914 года и были недавно возобновлены бестселлером Кристофера Кларка (Лунатики) , осторожно остались в тени. Упомянутый выше фильм, ставший завершением выставки, поместил эту общую ответственность в телеологическую историю Европейского Союза, представив ее как лучшее средство от бесчеловечности. Начиная с насилия, которое было отмечено в первой половине 20-го века, этот фильм показал, что за националистическим расколом последовало европейское примирение — немецкие и французские лидеры Гельмут Коль и Франсуа Миттеран рука об руку в Вердене — завершившееся пламенем славы присуждение Нобелевской премии мира Европейскому союзу.
38 Означает ли это, что патриотический контекст, который так долго доминировал в памяти о войне, полностью исчез? Интересно отметить, что в противоречие с этим рассказом о европейском проекте, в определенные моменты времени «14-18, c’est notre histoire!» буквально вернулся к классическим темам, породившим образ Бедная Маленькая Бельгия . В помещениях, посвященных двум королевским кузенам, против которых выступила война, Альберт I был изображен как герой, мужественно отказавшийся уступить немецкому ультиматуму — «Какой нерв!» по словам экспоната, — тогда как Вильгельм II изображался как персонаж оперетты, колеблющийся между нелепостью и безумием.Спустя столетие после конфликта союзническая пропаганда неожиданно обрела второе дыхание на выставке, фактически не рассказывая историю этих антагонистических представлений.
39 Со своей стороны, «14-18 Bruxelles à l’heure allemande» рассказывал историю оккупации столицы, уделяя особое внимание патриотическим произведениям, приобретенным архивом Archives de la Ville de Bruxelles в послевоенные годы. и, в частности, великолепная коллекция фонда Eugène Keym , заместителя мэра Ватермаль-Буафор, который во время конфликта собрал серию военных сувениров , многие из которых носили иконографический характер [Jaumain and Piette, 2005b] .Эти карикатуры, подпольные публикации и трехцветные памятные вещи были замечательными благодаря своему эстетическому качеству и раскрытому моральному универсуму, и перекликались с «антибошской ярмаркой», организованной в 1918 году, не помещая их в контексты и социальные пространства. который их породил. Оккупационные силы, равнодушные, фламандские активисты и другие «негражданские» люди, таким образом, появились только через патриотическую призму, которая была прямым результатом культуры войны 1914-1918 годов.Даже в постнациональный период осталась ли Первая мировая война войной народов?
40 Глядя на заинтересованные стороны и риторику этих двух выставок в Брюсселе о Великой войне, мы, следовательно, видим, что эти события являются результатом определенной импровизации и сочетания интерпретирующих рамок. Эти два экспоната из Брюсселя не только не были плодом тщательно продуманной политики, контролируемой сверху, но и хорошо отражали двусмысленный характер памятных мероприятий, посвященных столетию.
41 Наряду с экспонатами были сняты также серии видео- и аудиодокументальных фильмов о Брюсселе. Так обстоит дело, например, с циклом фильмов «Brussel en de Groote Oorlog» в Cinematek, анимационным фильмом «De Groote Oorlog in Brussel door kinderogen» фламандской некоммерческой ассоциации Kidscam или телеканалом такие программы, как «Avenue de l’Yser» , представленные на BX1, чтобы привлечь внимание широкой аудитории к следам конфликта в городе, посредством непринужденной дискуссии между молодыми студентами и некоторыми историками.Эта последняя серия программ должна была быть выпущена на DVD в качестве учебного пособия для школ Брюсселя. ¹⁴
42 Кроме того, все аудиовизуальные средства массовой информации также широко освещали памятные мероприятия по состоянию на август 2014 года с ежедневными отчетами о событиях, которые произошли столетием ранее. Среди бесчисленных инициатив, выходящих за рамки Брюсселя, отметим телевизионную программу RTBF «La guerre 14-18 racontée aux enfants» или Musiq3, в которой Первую мировую войну рассматривали через призму музыки.Со своей стороны, основные фламандские каналы VTM и, прежде всего, VRT запустили ряд инициатив, таких как фильм «In Vlaamse velden» или документальный фильм «Храбрая маленькая Бельгия» и «Маленькие руки в большой войне» , причем последний нацелен на молодую аудиторию.
43 Рисунок 3 показывает, что художественные выступления составляют чуть более 13% от всех перечисленных мероприятий. Это еще раз подчеркивает чрезвычайное разнообразие мероприятий благодаря финансированию, доступному создателям (которые решили сосредоточить свои творения на оригинальном отражении Первой мировой войны) или просто координаторам культуры (которые планировали мероприятия, связанные с Первой мировой войной, как часть проекта). крупная коммуникационная кампания, организованная к столетию).
44 В течение первых трех лет этого столетия, серия художественных представлений была сосредоточена на войне или использовалась в качестве входной двери или главной темы для обращения к современной теме, которая ближе к публике или более спорна, и к установить оригинальную связь — с разницей в сто лет — между реальностью вчерашнего дня и реальностью сегодняшнего дня. Так обстоит дело, например, с различными событиями на тему миграции и изгнания, концепции войны в целом (включая пацифизм и отказ от военной службы по соображениям совести), а также любви, где война служит фоном для рассказа истории о невозможном. или запретная любовь, по образцу Ромео и Джульетты, или даже исследовать тему гомосексуализма в окопах.Другие темы были больше сосредоточены на Брюсселе, например, брюссельский фольклор, в частности, через песни, спетые с местным акцентом.
15 КАРТЫ ТЕАТРАЛЬНЫХ КОМПАНИЙ, 2014. Педагогическое досье. Изгнанники 1914. Брюссель. Доступно по адресу: https: // (…)
45 Чтобы ограничиться лишь несколькими примерами, упомянем пьесу «Exils 1914 — Les oubliés de la Grande Guerre» театральной компании MAPS, сопровождаемую учебным комплектом, ¹⁵, который представляет жизнь троих изгнанники, чьи судьбы совпадают — с очень современным уклоном.Совершенно в ином стиле презентация «Ode aan deserteur» американского / бельгийского композитора Фредерика Ржевского — это повод по-новому взглянуть (вдали от традиционных патриотических праздников) на фигуру дезертира во время Первой мировой войны и в годы войны. современные войны. Также упомянем немецкую рок-группу Einstürzende Neubauten , которая написала альбом для города Диксмуд в ознаменование Первой мировой войны и представила его на концерте в Брюсселе в Ancienne Belgique .В связи с памятными мероприятиями было организовано множество концертов, некоторые из которых были организованы по инициативе Национального оркестра Бельгии . Отметим также интересный пример египетского режиссера Лайлы Солиман, которая создала «Хава Эльхоррея» («Капризы свободы») , оригинальное произведение о Египте и Первой мировой войне, которое — через песни и тексты — рисует серию параллели между этим периодом и ситуацией в Египте сегодня.
16 КЛАССОВ DU PATRIMOINE ET DE LA CITOYENNETE, n.c. 14-18. Брюссель оккупирован. В: Classes du patrimoi (…)
17 WTNSCHP / EXPERTISECENTRUM WETENSHAPCOMMUNICATIE BRUSSEL, n.c. Городская игра — wetenschap in de stad. Ф (…)
46Многие организации также предлагают экскурсии по Брюсселю на тему Первой мировой войны, такие как образовательная программа «14-18 Bruxelles occée» с классами по наследию и гражданству, доступная в виде приложения для планшета и смартфона.¹⁶ Это задание, предназначенное для школ Брюсселя, позволяет учащимся пройтись по центру города с планшетом в поисках следов конфликта, чтобы лучше понять повседневную жизнь в оккупированном Брюсселе. Основываясь на этом опыте на местах, цель состоит в том, чтобы побудить молодых студентов задуматься о конфликте и его влиянии на повседневную жизнь. Интересно, что студентам также предлагается поразмышлять над самим принципом памятных мероприятий, поскольку в конце цикла им предлагается задать вопрос о причинах их проведения.Давайте также упомянем проект «Брюссель @ Война» исследовательского отдела коммуникаций VUB ( Wetenschapscommunicatie ): «Городская игра» с приложением, которое используется во время маршрута через Брюссель, отвечая на серию вопросов о мире. Война первая ¹⁷
47Многие другие организации с очень разными профилями также предлагают более традиционные экскурсии, такие как Brukselbinnenstebuiten, Association de Guides pour Bruxelles et Belgique (GBB), Klare Lijn, Korei, Itinéraires — sur les Sentiers de l’histoire, E-Guides, Arkadia , Bus Bavard, Bravo Discovery, Pro Vélo, Laeken Découverte и т. Д.
48 Здесь мы видим, что та степень, в которой призыв к проектам и уникальные рамки столетнего юбилея побудили многие ассоциации — которые, в принципе, не имели никакого отношения к памятным мероприятиям — интегрировать их в свою годовую программу и часто обращаться с просьбой для финансирования. В этом отношении экскурсии кажутся сравнительно легким занятием, что, вероятно, объясняет их количество. Однако, по мнению некоторых организаторов, несмотря на размер этого предложения, спрос на него часто был довольно ограниченным.
49 Юбилейные мероприятия, конечно, всегда связаны с официальными церемониями. Хотя столетие Первой мировой войны не является исключением из правила, на Рисунке 3 показано, что они составляют лишь небольшую часть всех перечисленных видов деятельности. Наряду с некоторыми официальными мероприятиями национального характера, связанными со статусом Брюсселя как столицы, многие церемонии были организованы, прежде всего, муниципальными властями. Они часто являются частью очень местного подхода через дань уважения городским героям, память о которых сохранилась на муниципальном кладбище или в названиях некоторых улиц.Местные и часто несколько формальные церемонии обычно мобилизовали три различных типа общественности: муниципальные власти, школьников и тех, кого можно назвать «представителями родины» (полиция, армия, ветераны Второй мировой войны и т. Д.). Интересна мобилизация школ: похоже, никого из других людей не приглашали так часто для участия в этих церемониях. Следует также отметить, что, когда муниципальные власти организуют такие мероприятия, в большинстве случаев они делают это в одиночку: мало сотрудничества с организациями гражданского общества или с другими муниципалитетами.Наконец, давайте подчеркнем основные различия в типах поминовения и степени участия муниципалитетов. Некоторые муниципалитеты, такие как Эттербек, увеличили количество официальных церемоний и военных подношений, в то время как другие, такие как Бершем-Сент-Агат, предпочитают более увлекательные мероприятия, как мы увидим ниже.
18 CEGESOMA, n.c. 2014-18.brussels [онлайн]. [Проверено 08/2017] Доступно по адресу: http: // www.Брюссель (…)
19 VISIT BRUSSELS, n.c. 2014-18.brussels [онлайн]. [Проверено 08/2017] Доступно по адресу: https: // visit (…)
20 БРЮКСЕЛЬ 14–18, Пол Макс 1914–1918 [онлайн]. Страница на фэйсбуке. [Проверено 08/2017] Доступно по адресу: (…)
50 Создание множества веб-сайтов было еще одним способом повышения осведомленности широкой общественности о реальности Великой войны.Чтобы привлечь внимание жителей Брюсселя, а также туристов, visit.brussels решил сделать регион более заметным, наняв CEGESOMA для разработки современного, динамичного и трехъязычного веб-сайта, который использует 80 фотографий, чтобы представить военный опыт жителей. Брюсселя, основанный на трех моментах: начале войны, оккупации и окончании войны. ¹⁸ visit.brussels также представляет веб-страницу со списком мероприятий для туристов и жителей Брюсселя, которые хотят узнать немного больше о жизни в столице, находящейся под оккупацией.¹⁹ В частности, он включает в себя повестку дня памятных мероприятий, несколько маршрутов для посещений и несколько ссылок на письменные и графические ресурсы, касающиеся Первой мировой войны, а также страницу Facebook, также созданную CEGESOMA, которая регулярно обновляется в отношении военный опыт брюссельского журналиста Пола Макса. ²⁰
21 VILLE DE BRUXELLES, n.c. Брюссель занимает 14–18 человек [онлайн].[Проверено 08/2017] Доступно по адресу: ht (…)
22 Список без пояснений. Читая его, становится ясно, что это люди, которые (…)
23 МУЗЕЙ ФЛАНДЕРСКИХ ПОЛЕЙ, н. Liste des noms. В: На полях Фландрии Museaum [онлайн]. [Получить (…)
24 INSTITUT DES VETERANS, n.c. Бельгийский реестр погибших в войне [онлайн]. [Проверено 08/2017] Доступен (…)
51The Archives de la Ville de Bruxelles также создал веб-сайт под названием «Bruxelles occée 14-18» , ²¹, который освещает их впечатляющие коллекции и предоставляет информацию о повседневной жизни жителей Брюсселя, а также некоторые дополнительные ресурсы для школ или общественности, желающей углубиться в предмет. На веб-сайте также есть алфавитный список под названием «Soldats 14-18» , цель которого не совсем ясна.²² Параллельные инициативы (с более широким охватом, объединяющие информацию о Брюсселе) были реализованы другими учреждениями, такими как In Flanders Fields Museum в Ипре, целью которого является составление полного списка ( «Namenlijst» ²³) людей, которые были убиты на территории Бельгии во время Великой войны (независимо от их национальности или профиля), или бельгийский реестр погибших в войне ²⁴ Institut des Vétérans , в котором перечислены бельгийские солдаты, которые погиб (первоначально начался во время Первой мировой войны, он направлен на включение других конфликтов).
25 BIBLIOTHEQUES DE L’ULB, 2014. 1914 — ULB — 1918 [онлайн]. [Проверено 08/2017] Доступно по адресу: htt (…)
26 Сегодня (август 2017 г.) адрес http://www.shock1914.be/ ведет на любопытный веб-сайт с рекламой (…)
52 Среди множества веб-сайтов, созданных в связи с этим столетием, позвольте нам также упомянуть блог, разработанный Archives et Bibliothèques at Université libre de Bruxelles , который с помощью Union des Anciens Étudiants делится короткие тексты о Первой мировой войне, подкрепленные оригинальными документами, фотографиями и информацией, в основном из фондов университетских архивов.²⁵ И наоборот, было несколько временных веб-сайтов, которые продлевали время посещения выставки. Они исчезли из Интернета, когда их адреса использовались компаниями или организациями, не имеющими никакого отношения к первоначальной теме. ²⁶
27 Для фламандского сообщества: VLAAMSE OVERHEID, 2014. Повестка дня. В: 2014-18. 100 яаров Groote Oorlog [только (…)
28 ФЕДЕРАЛЬНЫЙ КОМИТЕТ Д’ОРГАНИЗАЦИИ. Повестка дня. В: Commémoration de la Première Mondiale en Belgiqu (…)
53 Наконец, отметим, что, хотя на веб-сайтах двух основных сообществ представлена программа мероприятий, в частности тех, которые проводятся на территории Брюсселя, ²⁷ на веб-сайте федерального правительства упоминаются только мероприятия, организованные Бельгийский штат, а также «проекты, отмеченные и / или субсидируемые федеральным руководящим комитетом в ознаменование Первой мировой войны».²⁸
54 Увеличение количества веб-сайтов наряду с впечатляющим использованием социальных сетей — одна из главных новинок этих памятных мероприятий, которая, вероятно, способствовала устранению определенных географических и социальных барьеров, позволяющих каждому посетить многие выставки виртуально или получить выгоду от всех. ресурсов, доступных в Интернете. Эта эволюция также способствовала формированию других, гораздо более индивидуализированных способов раскрытия истории конфликта, при которых каждый может организовать свой собственный подход в соответствии со своими личными желаниями и интересами.
55 Драматический характер этих четырех лет глубоких страданий не помешал определенным организациям повысить осведомленность населения об этом периоде войны и даже побудить их задуматься о его значении посредством более активного отдыха. Так было, например, с руководством по шитью под названием «Nénette et Rintintin» или купоном «20 minutes de plaisir» , двумя мероприятиями, организованными в Бершем-Сент-Агате, демонстрирующими творческий потенциал некоторых организаторов мероприятий. , и его риски.
56 Мастерская «Nenette et Rintintin» была ссылкой на две дешевые маленькие шерстяные куклы, сделанные во время войны в качестве талисманов на удачу для солдат или гражданских лиц и для защиты их от бомбардировок. Муниципалитет Бершем-Сент-Агат решил возродить это суеверие, опубликовав руководство по изготовлению этих кукол.
29 Северная Каролина, 2015. Bon cadeau 20 минут. В: Новости Berchem, 02/2015, № 127, с.6
30 То же
57 Мероприятие под названием «20 minutes de plaisir» , организованное 8 марта 2015 года по случаю Женского дня, еще более оригинально, поскольку оно чествует женщин, которые работали на фабриках по производству снарядов во время Первой мировой войны. Остроумное замечание: « Если женщины, работающие на фабриках, остановятся на двадцать минут, союзники проиграют войну », — приписывают французскому маршалу Жозефу Жоффру. Основываясь на этой идее, муниципалитет ввел «Bon cadeau 20 минут» (20-минутный подарочный купон) для всех видов косметических услуг, которые читательницы муниципального журнала Berchem News могли вырезать и отдать в человек, которого они знали.²⁹ Этот увлекательный способ увязать текущие события (Женский день) с памятными событиями является хорошей иллюстрацией ограничений и рисков этого вида деятельности, когда за ней нет никакого научного надзора. Проект был основан на прекрасной идее, поскольку он хотел «почтить память всех женщин Берхема», напоминая, что, поскольку мужчины служили своей стране во время конфликта, «женщины становились эмансипированными и работали на заводах по производству боеприпасов для От 10 до 13 часов в сутки в ужасных условиях ».³⁰ Однако муниципальный журнал никогда не уточнял, что эта ситуация не имеет ничего общего с личным опытом женщин в Берхеме или даже в Брюсселе во время войны. Хотя это соответствовало действительности во Франции, это не относилось к Бельгии, где почти вся территория была оккупирована. Мало того, что женщины никогда не работали на фабриках такого типа, реальность в Брюсселе заключалась в повсеместной безработице и была основана на возвращении к более традиционным домашним обязанностям женщин.Следует признать, что небольшой текст в журнале Berchem явно не относился к повседневной жизни в Бельгии во время Первой мировой войны, но нужно быть достаточно умным, чтобы знать, что это было конкретно о Франции. Этот небольшой пример иллюстрирует пределы определенных оригинальных инициатив, которые могут оказаться контрпродуктивными из-за распространения неточной и, следовательно, неверной информации о реальности Первой мировой войны. Хотя присвоение истории всеми людьми является важным процессом, историкам необходимо связанных с ним, даже если историки Джей Винтер и Эммануэль Сиван с оттенком иронии отметили, что политика поминовения была, по-видимому, слишком важна, чтобы оставлять ее историкам [Winter and Sivan, 2000: 8].
31 Трудно было не только их точно сосчитать, но и различать те, которые имели дело с конкретными (…)
58 Завершая этот краткий обзор некоторых мероприятий, организованных в Брюссельском столичном регионе, интересно упомянуть публикации, сделанные в рамках этого столетия. По практическим соображениям, ³¹ мы не включили их в список событий в Брюсселе, представленный на Рисунке 3, но очевидно, что памятные мероприятия сопровождались множеством публикаций.Хотя многие из них выходят за рамки Брюсселя или нацелены на широкую публику, желающую популяризировать исторические знания, некоторые из них также являются плодом новых исследований.
59 Помимо множества статей в газетах и периодических изданиях, опубликованных за последние три года, отметим работы, опубликованные в связи с упомянутыми выше экспонатами [Gubin, De Smaele, 2015; Майер, 2014; Дюпюи, 2014]. Помимо этого, появились более конкретные публикации о памятных памятниках [Mihail, 2014, van Ypersele, 2014b], героинях сопротивления [Boudin, 2015; de Schaepdrijver, 2015] и более локальная тема, такая как восприятие войны семьями в Икселе [ Service des archives , 2014].Журнал Cahiers bruxellois также опубликовал специальный выпуск о «Villes en guerre» , который включал некоторые тексты о фольклоре, образовании и духовенстве в Брюсселе во время конфликта [Pluvinage, 2014b].
60 Среди более глобальных работ о Брюсселе, конечно же, был опубликован синопсис на трех языках по инициативе Брюссельского столичного региона, касающийся памяти и следов войны в Брюсселе, упомянутых выше [van Ypersele et al. ., 2014]. Это и краткое изложение событий Первой мировой войны в столице, и плод новаторских исследований того, что осталось от нее сегодня в городском ландшафте. Отметим также работу «Bruxelles, ville occée» [Benvindo and Kesteloot, 2016], которая основана на обширной серии изображений и как бы является продолжением веб-сайта visit.brussels на оккупированная столица. Давайте, наконец, упомянем синопсис, опубликованный Брюссельскими исследованиями чуть более года назад, который предоставил первоначальный обзор материальных и, прежде всего, нематериальных следов конфликта в Брюсселе, подчеркнув, как памятные мероприятия способствовали их реабилитации [ Jaumain and Jourdain, 2016].
Рис. 4. Заинтересованные стороны / организаторы проектов Первой мировой войны в Брюссельском столичном регионе
Agrandir Original (png, 106k)
На этом рисунке в категории «муниципалитеты» представлены муниципалитеты Брюсселя, а также все их департаменты (архивы, библиотеки, культурные службы, муниципальные некоммерческие ассоциации и т. Д.), Когда они действуют как организаторы. Таким же образом, категория «федеральные» включает федеральные учреждения (научные и культурные), такие как Cinematek , Bibliothèque royale , Institut des Vétérans , CEGESOMA, Musée royal de l’Armée et d’Histoire. militaire , BOZAR и La Monnaie .Категория «люди» относится к лицам, которые стоят у истоков организации мероприятия. К «частным учреждениям культуры» относятся основные культурные субъекты, помимо музеев, такие как Flagey или Kaaitheater, а также такие компании, как MAPS, Archives d’Architecture Moderne и т. Д. Категория «прибыль» включает частные коммерческие организации (согласно к имеющейся информации) и включает, в частности, галереи и частных подрядчиков. В случае совместного производства мероприятий мы выбрали главного организатора.
61 Роль муниципалитетов Брюсселя в организации памятных мероприятий — одно из основных наблюдений в нашем исследовании. Анализ результатов конкурса проектов, запущенных Брюссельским столичным регионом, уже показал, что 46% из них были муниципальными инициативами (Рисунок 1). Если мы рассмотрим все «действия Первой мировой войны», независимо от их финансирования, муниципалитеты по-прежнему находятся у истоков одной четверти из них.Это еще раз демонстрирует желание отметить столетие на местном уровне, хотя, как мы уже подчеркивали, уровень мероприятий сильно варьируется от одного муниципалитета к другому.
62 Столица, естественно, была в центре внимания федеральных властей (а также ее научных и культурных учреждений), что объясняет ее положение на рисунке, который показывает, что в конечном итоге государственные учреждения составляют подавляющее большинство в стране. организация мероприятий в Брюсселе.Если мы сгруппируем виды деятельности, заинтересованными сторонами которых являются местные, региональные, общественные и федеральные органы власти (включая музеи, культурные организации, образовательные учреждения и т. Д.), Они представляют более половины из них. Со своей стороны, ассоциации, которые были инициаторами одной четверти мероприятий, финансируемых в рамках конкурса проектов Брюссельского столичного региона, менее представлены (12%), когда рассматриваются все мероприятия в Брюсселе, что, по-видимому, указывают на то, что их деятельность сильно зависит от внешнего финансирования.
63 За исключением культурной сферы, организаторы частных коммерческих мероприятий практически отсутствуют. Несмотря на четко сформулированные экономические цели (развитие туристической деятельности и т. Д.) Некоторых мероприятий по случаю столетия, организация мероприятий в основном находилась в руках государственных властей. Прямое сотрудничество между государственным и частным секторами ограничено, равно как и сотрудничество внутри государственного сектора. Каждый из них в первую очередь нацелен на свою публику, а контакты между различными сферами (академической, художественной, муниципальной) остаются довольно ограниченными, а иногда даже имеют оттенок соревновательного духа [Wouters, 2016].Наконец, несмотря на очень международный характер Брюсселя, мероприятия, организованные небельгийскими заинтересованными сторонами ( Lycée français , Finncult — Institut culturel finlandais pour le Benelux — или Музей европейской истории), являются редкостью.
64А историки? Были ли они среди «заинтересованных сторон» этих памятных мероприятий? Они редко инициируют проекты и не часто фигурируют в нашей статистике. Однако они часто играли роль прямых или косвенных советников организаторов и участвовали в комитетах по отбору проектов.Однако финансирование академических исследований в области истории не было приоритетом памятных мероприятий. Тем не менее, федеральная научная политика профинансировала два крупных межвузовских проекта ( Опыт и воспоминания о Великой войне и Великая война снизу ), Федерация Валлонии-Брюсселя профинансировала три докторских исследовательских проекта, а Брюссельский столичный регион — профинансировал вышеупомянутое исследование материальных следов конфликта.Кроме того, конечно, есть традиционное финансирование от ФРС-ФНРС и FWO или самих университетов. Таким образом, в целом академические исследования не остались полностью за пределами столетия, о чем свидетельствует количество докторских диссертаций по Первой мировой войне, написанных в Бельгии в контексте памятных мероприятий: 34 по сравнению с 24 за последние тридцать лет [Naert и другие. , 2016: 227], что привело к возникновению того, что иногда называют «, поколение докторантов-исследователей, которому 14-18 лет, » [Naert et al., 2016: 230]. Однако очень немногие тезисы посвящены именно Брюсселю.
65 Немногочисленные примеры, представленные в этой статье, показывают, что если бы в прошлом было желание погрузить публику в , то историки часто привлекали нынешний по просьбе широкой общественности и различных организаторов мероприятий для участия в или, по крайней мере, высказать свое мнение об организации множества различных мероприятий. Эта эволюция внесла свой вклад в развитие общественной истории , более чем когда-либо подчеркивая ее актуальность.С этой точки зрения памятные мероприятия представляют собой оригинальный момент размышлений о социальной роли историков и их взаимоотношениях с широкой публикой — вопросов, которые были в центре многих вопросов в последние годы [Witte, 2010; Воутерс, 2016].
66 Это движение было настолько мощным, что даже молодые соискатели докторской степени (которые обязаны уделять первоочередное внимание проведению академических исследований, имеющих ценность в международном резюме) задаются вопросом о том, как широкая общественность может извлечь выгоду из результатов своих исследований.Они выдвинули некоторые новаторские идеи, такие как создание ярлыков, признанных академическим сообществом, которые поощряют написание книг, доступных для широкой публики [Naert et al., 2016: 245].
67 Благодаря этому столетию мы, вероятно, являемся свидетелями своего рода революции памятных событий , которые становятся завершенными событиями , , в значительной степени опираясь на диапазон эмоций и превращая общественность в заинтересованных лиц.Простое историческое напоминание уступило место повышению осведомленности о прошлом в сочетании с желанием достичь некоторых целей, которые уходят корнями в настоящее. Многие упомянутые здесь события не только позволили Первой мировой войне стать частью коллективного воображения, но и заставили людей задуматься о ее историческом значении и, прежде всего, о том, как она позволяет им лучше понять настоящее и пролить свет на будущее.
Рисунок 5а.Место проведения памятных мероприятий Первой мировой войны в Брюссельском столичном регионе (январь 2014 г. — июнь 2017 г.)
Agrandir Original (png, 1,5M)
68А, если посмотреть на место проведения событий (рис. 5а), видно, что они распространены по всей территории Брюссельского столичного региона: мы определили некоторые из них почти в каждом муниципалитете. Карта также показывает высокую концентрацию активности в районе пятиугольника. Как это часто бывает, он извлекает выгоду из своей политической и географической центральности, концентрации большого количества культурных и туристических объектов и, вероятно, из-за того, что он символизирует «оккупированный Брюссель».Карта также иллюстрирует существование раскола, который более или менее повторяет линию канала в Брюсселе: большая часть деятельности сосредоточена в области пятиугольника и муниципалитетов в восточной части внутреннего кольца. За пределами этой области деятельность действительно осуществляется в двух небольших муниципалитетах на северо-востоке региона: Берхем-Сент-Агат и Джетте.
Рисунок 5б. Продолжительность памятных мероприятий Первой мировой войны в Брюссельском столичном регионе (январь 2014 г. — июнь 2017 г.)
Agrandir Original (png, 1,5M)
69 Вторая карта (рис. 5б.) дополняет географическое видение добавлением параметра: продолжительности каждого события. Таким образом, он представляет собой немного другое изображение, которое подтверждает значимость области пятиугольника, но неудивительно, что показывает высокую концентрацию самых продолжительных событий (в частности, экспонатов) в восточной части области пятиугольника (верхняя часть города). ) и в непосредственной близости от муниципалитетов в восточной части внутреннего кольца. На карте отмечены некоторые ключевые точки, которые следуют за географией культурных инфраструктур, в том числе Королевский музей Армии в Parc du cinquantenaire , в котором проходила упомянутая выше большая выставка, а также Musée BELvue , Musée de la Porte de Hal , Musée de la Ville de Bruxelles , Archives de la Ville de Bruxelles или Archives d’Architecture Moderne .Несколько редких мест подальше от центра связаны с тематическими выставками, такими как Maison Autrique (Schaerbeek), Musée de la radiologie (Hôpital militaire) , Musée bruxellois du moulin et de l’alimentation в Эвере и Rouge-Cloitre в Одергеме.
70 Другими словами, эти две карты показывают, что, хотя памятные мероприятия пытались охватить самую широкую публику с помощью большого количества местных мероприятий, не требуя поездок к традиционным туристическим объектам, области пятиугольника и его окрестностей (с акцентом на основные музеи и культурные объекты) неудивительно, что они лежат в основе плана действий.
32 Эти вопросы, конечно же, нашли отклик в прессе. См., Например: LALLEMAND, Alain, 2014. Expo (…)
71 Невозможно предоставить достоверные данные о посещаемости по каждому виду деятельности, обсуждаемому здесь. Цифры сильно различаются: от нескольких десятков посетителей на местных выставках до нескольких десятков тысяч посетителей на национальных и международных выставках. Эти события не оставили равнодушными общественность.Однако оценить их влияние крайне сложно. Однако некоторые конкретные подходы могут предоставить интересные элементы для размышлений. Так обстоит дело с всепроникающим «чувством виктимизации» в коллективной памяти определенных групп, которое может передаваться из поколения в поколение [Wohl and Van Bavel, 2011; Фоллхардт, 2012]. В Бельгии представление о стране как о «невинной жертве» немецкой жестокости очень скоро стало преобладать во время [Amara, 2000], а затем после Первой мировой войны, что привело к очень сильным антинемецким настроениям.Другие внутренние противоречия в бельгийском обществе (не в последнюю очередь лингвистическая напряженность) также сыграли свою роль и привели к дискуссиям с сильным политическим подтекстом о количестве фламандских жертв среди солдат на фронте [Van Everbrouck, 1995], роли и влияние немецкой политики Flamenpolitik и послевоенные последствия фламандского активизма [Монбаллю, 2010; Wils, 1974; Ван Велтховен, 2011]. ³² Спустя столетие после начала Великой войны мероприятия, связанные с памятными мероприятиями, поэтому являются хорошим поводом поставить под сомнение представления о конфликте среди молодых жителей Брюсселя.У них все еще есть чувство виктимизации? Сходны ли они среди учеников школ с французским и голландским языком обучения? Повлияли ли мероприятия, организованные в рамках столетия, на эти представления?
33 Им было предложено ответить на вопросник в трех случаях измерения: за 15 дней до посещения (…)
34 Что касается «исторической виктимизации», у франкоговорящих средний балл 5.55 и Du (…)
72 В попытке ответить на эти вопросы команда Université libre de Bruxelles провела исследование среди учащихся двух средних школ Брюсселя (5-й курс), одна из которых франкоязычная (N = 83), и другой, говорящий на голландском языке (N = 46), посетивший выставку «14-18, c’est notre histoire!» в школьном контексте. Эти 129 молодых людей (75 из которых были мужчинами), средний возраст которых составлял 16 с половиной лет, были опрошены до и после посещения выставки.³³ Это исследование было основано на том принципе, что контекст социальной группы влияет на то, как люди помнят прошлое своей группы [Halbwachs, 1950/1980]. Эта воспринимаемая коллективная виктимизация заключается в «состоянии ума, разделяемом членами группы, которое приводит к восприятию умышленного вреда с серьезными и долгосрочными последствиями для группы одной или несколькими другими группами» [Bar-Tal, et al. . , 2009: 238]. Результаты исследования показывают, что до посещения выставки среди студентов в Брюсселе из двух основных сообществ существовал высокий уровень «исторической виктимизации» и низкий уровень «нынешней виктимизации».³⁴
73Статистический анализ с повторными измерениями (т.е. с участием ситуации, в которой одни и те же предметы подвергаются различным методам или условиям исследования), проведенный с лингвистической группой в качестве межпредметного фактора после визита, дает понимание его влияния на «воспринимаемое историческое восприятие». виктимизация ». На этот раз результаты показали разные эффекты в зависимости от языковой группы. В то время как «предполагаемая историческая виктимизация» учащихся французской школы в Брюсселе, похоже, не была вызвана посещением, количество учащихся голландской школы значительно снизилось после визита, поднявшись до начального уровня 15. дней спустя (рис. 6а).В случае «текущей виктимизации» глобальный и аналогичный эффект наблюдался в двух группах: это чувство усилилось после посещения выставки, а затем немного уменьшилось через 15 дней (рис. 6b).
Рисунок 6а. Влияние языковой группы на историческую виктимизацию
Agrandir Original (jpeg, 180k)
Точки («круги» и «треугольники») соответствуют средним значениям воспринимаемой исторической виктимизации.Пределы ошибки представляют собой доверительные интервалы 95%.
Рисунок 6б. Влияние языковой группы на ощущение нынешней виктимизации
Agrandir Original (jpeg, 184k)
Точки («круги» и «треугольники») соответствуют средним значениям воспринимаемой текущей виктимизации. Пределы погрешности представляют собой доверительные интервалы 95%.
74 Как можно интерпретировать эти результаты? Вероятно, что принадлежность к «нации», которая была захвачена и оккупирована во время двух мировых конфликтов, частично объясняет высокий уровень «исторической виктимизации», но это также соответствует широко распространенному взгляду на абсурдную войну, которая имела жестокие последствия. по народам.Низкий уровень «нынешней виктимизации» объясняется количеством времени, прошедшим с момента событий, а это означает, что студенты в Брюсселе почти не осознают их последствия. Исчезновение всех прямых свидетелей, глобальный контекст мира в большей части Западной Европы и восприятие международного контекста, в котором бывшие враги стали сегодняшними союзниками, по большей части объясняют этот результат. Но наиболее интересным элементом в этом исследовании, вероятно, является тот факт, что учащиеся школ, принадлежащих к двум языковым сообществам, демонстрируют схожие чувства «коллективной виктимизации».Хотя эти результаты ничего не говорят о великих нарративах, которые структурируют коллективную память молодых жителей Брюсселя, стоит выделить их в стране, где школьные программы специфичны для сообществ и где коллективная память сильно различается с одной стороны лингвистической граница с другим. Даже если очень ограниченный характер исследования должен побуждать к осторожности, он, кажется, предполагает существование общей коллективной памяти о событиях Великой войны, которая, по крайней мере в Брюсселе, выходит за рамки двух основных языковых сообществ.
75 Кроме того, этот анализ показывает, что выставка может помочь значительно изменить коллективные представления о событии столетней давности. За исключением чувства исторической виктимизации, которое испытывали молодые люди в франкоязычной школе, на другие представления повлияло посещение, но это влияние кажется ограниченным во времени, поскольку оно исчезает в течение 15 дней, что является другим важным наблюдением. из этого исследования. Таким образом, мы можем заключить, что масштабная временная выставка, такая как «14-18, c’est notre histoire!» оказывает временное влияние на коллективную память, и чтобы продлить его влияние в среднесрочной и долгосрочной перспективе, посещение должно дополняться и поддерживаться другими видами деятельности.Другие исследования указали на важность роли и навыков учителей в этом процессе [Kavadias et al. , 2010].
76 Столетие Первой мировой войны ознаменовалось резким изменением: вполне вероятно, что исторические события никогда не будут отмечаться таким же образом, особенно в Бельгии. Субъекты федерации наглядно продемонстрировали автономную роль, которую они намерены играть в будущих событиях такого типа. Брюссельский столичный регион не отставал.Хотя политический выбор в пользу непосредственного участия в памятных мероприятиях был сделан здесь позже, чем в других основных регионах и общинах, он продемонстрировал свою волю и способность осуществлять различные мероприятия, направленные на охват широкой общественности, с учетом специфики региона. учетная запись.
77Высокие шансы, что мобилизация, задействованная в этих памятных мероприятиях, приведет к выходу за рамки традиционных и очень обычных ежегодных церемоний в пользу более современных мероприятий, которые, вероятно, заинтересуют большую часть населения.Не исключено, что после этого столетия мы станем свидетелями определенного перераспределения памятных событий широкой публикой, а также части их истории.
78 Этот краткий обзор показал, что в Бельгии, и особенно в Брюсселе, общественность продемонстрировала новый интерес к истории, а также к знанию своего местного прошлого: истинный исторический аппетит , который нужно только подкрепить презентация, позволяющая вести прямой и оригинальный диалог между исследователями и широкой публикой.Подобно трансформации образовательных технологий, период простых презентаций прошлого, кажется, постепенно уступил место новой модели взаимодействия, когда все граждане превратились в заинтересованных лиц из их прошлых человек, при условии, что процесс хорошо поддерживается. Эта тенденция открывает интересные возможности для историков, которых приглашают к диалогу с новыми заинтересованными сторонами, нуждающимися в их опыте. Они происходят из самых разных слоев общества, поскольку мы подчеркнули чрезвычайное разнообразие мероприятий, созданных в рамках столетнего юбилея.Все это, таким образом, поднимает вопрос об общественной роли историка, который стал предметом многих дискуссий.
79 В целом тема большинства изучаемых здесь событий в Брюсселе колебалась между двумя основными линиями: повседневная жизнь жителей Брюсселя и глобальная история конфликта в его бельгийском измерении. Но мы подчеркнули, что эти подходы очень часто использовались, чтобы побудить к дебатам и размышлениям о таких разнообразных текущих проблемах, как прием беженцев, повседневная жизнь в оккупированной стране, образ гомосексуализма и т. Д.В определенном смысле мы могли бы даже сказать, что на повестке дня столетия стояло не столько прошлое, сколько объект знания, а представление определенных ценностей, которые имеют смысл в современном обществе: защита свободы, солидарность, демократия, социальная сплоченность и т. д. К этим темам подходили на основе опыта гражданских лиц и солдат всех национальностей, которые находились на бельгийской земле и, в частности, в столице. Подход к прошлому часто использовался как инструмент сплочения и как рычаг для интеграции.Это прошлое, которое касается всех: жителей Брюсселя отсюда и из других мест, энтузиастов истории, любителей исторического туризма, не являющихся коренными жителями, экспатриантов, туристов на день и т. Д.
80 Наконец, отметим, что, хотя появление Брюссельского столичного региона как полноценного субъекта исторической памяти было одним из основных последствий этих памятных мероприятий, оно не стирает присутствие других заинтересованных сторон на его территории, будь то федеральные или федеральные власти бельгийского государства, муниципальные власти или заинтересованные стороны из гражданского общества.В Брюсселе поминовение часто было общим поминовением , которое также иногда было конкурентоспособным .
Дом — Столетие Первой мировой войны
100 лет назад
Первая мировая война — называемая «Великой войной» до тех пор, пока мир не узнал, что в двадцатом веке будет больше одной такой войны, — была первой тотальной войной современного периода. Участники, не подготовленные к продолжительному и кровопролитному конфликту, разразившемуся после лета 1914 года, изо всех сил пытались мобилизовать свою рабочую силу и промышленность для ведения войны.Все искали решительной военной победы. Вместо этого драматические и в значительной степени непредвиденные изменения в войне быстро следовали друг за другом, в конце концов изменив как Европу, так и более широкую западную культуру, которую она представляла. Хотя кровавый конфликт окончательно завершился перемирием в ноябре 1918 года, он бросил долгую военно-политическую тень на последующие десятилетия.
Соединенные Штаты неохотно вступили в «Великую войну» Европы и склонили чашу весов к победе союзников. Отчасти нация реагировала на угрозы собственным экономическим и дипломатическим интересам.Но он также хотел, по словам президента Вудро Вильсона, «сделать мир безопасным для демократии». Соединенные Штаты вышли из войны значительной, но упорной мировой державой.
Под беспрецедентным руководством правительства американская промышленность мобилизовалась для производства оружия, оборудования, боеприпасов и материалов. Около миллиона женщин присоединились к рабочей силе. Сотни тысяч афроамериканцев с юга мигрировали на север, чтобы работать на фабриках.
Два миллиона американцев пошли добровольцами в армию, и почти три миллиона были призваны в армию.Более 350 000 афроамериканцев обслуживались отдельными подразделениями. Впервые женщины были в строю, почти 13 000 во флоте как йомен (F) (для женщин) и в морской пехоте. Более 20 000 женщин служили в корпусах медсестер армии и флота. Первый контингент Американского экспедиционного корпуса (AEF) под командованием генерала Джона Дж. Першинга прибыл во Францию в июне, но потребовалось время, чтобы собрать, обучить и оснастить боевые силы. К весне 1918 года AEF был готов, впервые отразив наступление немцев у Белло-Вуд.
Американцы вступили в войну, которая зашла в тупик. Противоборствующие армии окопались, столкнувшись друг с другом в окопах, которые тянулись почти на 500 миль по северной Франции — печально известному западному фронту. Почти три года ужасных боев привели к огромным потерям, но без заметного преимущества для обеих сторон. Участие Америки в войне было решающим. В течение восемнадцати месяцев огромное количество американских «болванчиков», добавленных к списку, положило конец более чем трехлетнему тупику. Германия согласилась на перемирие 11 ноября 1918 года.
Два миллиона человек американского экспедиционного корпуса отправились во Францию. Около 1261 ветеран боевых действий и их командир генерал Першинг были награждены Крестом за выдающиеся заслуги, второй по величине наградой страны за выдающийся героизм. Награду получили 69 американских граждан.
Чтобы узнать больше о Великой войне, нажмите кнопку «История» на главной странице.
День памяти
С 2017 по 2019 год Комиссия по празднованию столетия Первой мировой войны будет координировать мероприятия и мероприятия, посвященные столетию Великой войны.(Почему?) Комиссия установила партнерские отношения с широким кругом организаций в Соединенных Штатах и во всем мире, чтобы освещать публикации, постановки, мероприятия, программы и сайты событий, которые позволяют людям в Соединенных Штатах узнавать об истории мировой войны. Во-первых, участие Соединенных Штатов в этой войне и ее последствия для оставшейся части 20-го века, а также в ознаменование и чествование участия Соединенных Штатов и их граждан в военных действиях.
Комиссия будет служить центром сбора и распространения информации о событиях и планах на столетие Первой мировой войны.Комиссия также будет поощрять частные организации, правительства штатов и местные органы власти к организации и участию в мероприятиях, посвященных столетию Первой мировой войны.
Чтобы принять участие, щелкните ссылку СОБЫТИЯ, чтобы просмотреть подробный список мероприятий, запланированных на столетний юбилейный период. О многих других мероприятиях будет объявлено позже.
Богослужения всех вероисповеданий отмечают

годовщину начала Великой войны
Люди всех вероисповеданий собрались в воскресенье, 27 июля, по всей стране, чтобы отметить 100-летие начала Первой мировой войны и поразмышлять о последствиях этого ужасного конфликта.Комиссия столетия Первой мировой войны предложила религиозным общинам по всей стране мрачно отметить это событие, подумать о страданиях того времени и принять решение избежать таких мучений в будущем.
Этот экуменический день памяти и размышлений представителей всех конфессий стал торжественным началом национального празднования столетия Великой войны, которое продлится до 2019 года. в то воскресенье.Эти ресурсы включают молитвы и собрания (также подходящие в качестве ектении) и проповеднические размышления о Священных Писаниях. Собор и Комиссия приглашают вас использовать эти ресурсы, полностью или частично, с возможностью изменять их для использования вашим собранием в соответствующие даты в течение всего периода поминовения.
Для получения дополнительной информации и ссылок на эти и другие литургические ресурсы для празднования столетнего юбилея щелкните здесь или на графике вверху справа.
Памятники, мемориалы

на регистрацию, реанимацию
ВАШИНГТОН, округ Колумбия — По всей стране тысячи памятников и мемориалов, посвященных усилиям Америки в Первой мировой войне, стоят на городских площадях, кладбищах, парках и общественных зданиях.
Комиссия столетия Первой мировой войны будет сотрудничать с Saving Hallowed Ground, Американской комиссией по боевым памятникам, Проектом инвентаризации мемориалов Первой мировой войны и другими организациями для выявления и регистрации всех этих памятников.
Комиссия будет поощрять местные сообщества и организации к оказанию услуг по сохранению и сохранению самих памятников, а также привлекать школьников, скаутов и сообщества к исследованию и изучению истории их памятников и историям, стоящим за именами, нанесенными на эти Живые памятники. Исторические мемориалы, чтобы напомнить гражданам об их значении и великих делах, которые они увековечивают.
Посетите страницу памятников и мемориалов, чтобы просмотреть сайты, которые в настоящее время перечислены в базе данных. Памятники и мемориалы, еще не включенные в список, были выдвинуты путем заполнения заявки для ссылки на странице памятников и мемориалов.

Столетняя годовщина Первой мировой войны
Ручира Камбодж, посол и постоянный представитель Индии при ЮНЕСКО, провела 11 декабря в штаб-квартире ЮНЕСКО церемонию празднования 100-летия Первой мировой войны (1914-1918).
Мы собрались здесь не для того, чтобы обсуждать правду и неправду прошлого, а чтобы почтить память часто забываемых величайших жертв, принесенных миллионами солдат, которые прибыли из четырех уголков мира, чтобы сражаться в Первой мировой войне, — сказал посол Камбодж. Она также подчеркнула необходимость понимать прошлое, чтобы не повторять его ошибок.
Мероприятие, организованное Постоянным представительством Индии при поддержке делегаций Бельгии, Канады, Франции, Германии, Новой Зеландии и Соединенного Королевства, открывалось и закрывалось под звуки французской Last Post ( la Sonnerie aux morts ) играет французская республиканская гвардия.
Представляя Генерального директора ЮНЕСКО, заместитель генерального директора Эрик Фальт говорил о долге помнить о Первой мировой войне, часто называемой Великой войной, которая, по его словам, «была скорее печальней, чем великой. […] Понимание его наследия — это приобщение к миру. Сохранение документальных ресурсов и передача их через образование и культуру способствует укреплению защиты мира в умах мужчин и женщин. Миссия ЮНЕСКО — использовать возможности образования, культуры и искусства, чтобы превзойти память, преодолеть ненависть и построить мир », — сказал он.
В своих замечаниях послы шести стран, поддержавших мероприятие, согласились с необходимостью помнить и понимать Мировую войну, которая повлияла на глубокие и долговременные изменения в мире, особенно на территориях, управляемых Великобританией и Францией.
Затем слово взял индийский писатель и военный историк Рана Тедж Пратап Сингх Чхина, чтобы описать участие Индии в Первой мировой войне вместе с Великобританией: один миллион солдат был отправлен воевать практически на всех фронтах, и были предоставлены огромные финансовые ресурсы.По его словам, это оказало глубокое влияние на национальное сознание страны и привело к появлению движения за независимость.
Французский историк Ив Ле Манер также говорил о влиянии вербовки солдат с севера и стран Африки к югу от Сахары на французские колонии. В своем выступлении он рассмотрел сложную проблему расизма и то, как на нее повлияло прибытие в Европу большого количества солдат из Африки, арабского региона и Азии, что привело к контактам с населением, которое никогда раньше не встречалось.
Ле Манер также отметил, что за солдатами, прибывшими в Европу из разных регионов мира, последовала первая волна рабочих-иммигрантов из-за границы. Он сказал, что, хотя неевропейские солдаты в целом были хорошо приняты французскими гражданами, рабочие-иммигранты в значительной степени отвергаются, особенно профсоюзами, как недобросовестные конкуренты.
Это мероприятие дало возможность постоянным представительствам, сотрудникам ЮНЕСКО и приезжающим школьникам получить представление о сложных событиях Первой мировой войны и их непреходящем влиянии на страны мира.Это было также поводом, как сказал посол Комбой в конце церемонии, «чтобы почтить память незамеченных героев, которые отказались от своего будущего ради наших сегодняшних».
Home — Столетие Первой мировой войны
Наконец, мы чествуем героизм и жертвы 4,7 миллиона американских сыновей и дочерей, которые служили в Первой мировой войне. Их жертвы в этой войне велики. Всего за короткие 18 месяцев нация собрала и подготовила огромные боевые силы. Более 2 миллионов развернуты «Там». 204 000 американцев вернулись домой ранеными, а 116 516 вообще не вернулись.
Их служба, доблесть и отвага не уступают ветеранам более поздних войн, и теперь, наконец, наших ветеранов Первой мировой войны вспоминают в столице нашей страны.

Национальный мемориал Первой мировой войны в Вашингтоне, округ Колумбия — пролет с 19 июля 2018 г.
Национальный мемориал Первой мировой войны в Вашингтоне, округ Колумбия
С вашей помощью мы построили его!

Эта анимация представляет окончательную концепцию, одобренную U.Комиссия изящных искусств 19 сентября 2019 г. и Национальная комиссия по планированию капитальных вложений 3 октября, сигнализируя о завершении этапа проектирования Мемориала. Щелкните здесь, чтобы загрузить подробный проект в формате PDF.
Vimeo
16 апреля 2021 года мы отметили инаугурационное поднятие флага Соединенных Штатов Америки над недавно построенным Национальным мемориалом Первой мировой войны в Вашингтоне, округ Колумбия.с прямой трансляцией мероприятия.
Мемориал Строительная камера

Пожертвуйте на строительство этого мемориала 2020
Мужчины и женщины США служат в униформе
Национальные мемориалы Первой мировой войны в округе Колумбия
Мемориал открыт, но нам все еще нужна ваша помощь для продолжения миссии

Видеоплеер — Путешествие солдата

Пожертвовать по почте
Сделайте оплату по адресу: The Doughboy Foundation
Письмо: The Doughboy Foundation
Отдел пожертвований
701 Пенсильвания-авеню, NW # 123
Вашингтон, округ Колумбия 20004
СПАСИБО

Всем, кто помог сделать этот Мемориал реальностью.
Ваша постоянная поддержка имеет решающее значение для завершения проекта.
Pershing
Pritzker
Фонд Старра
lilly-500-5.png
Patton
Diana Davis Spenser Foundation
Lafayette
canegy-nyc-500-3.png
General Motors
Lounsbery Foundation
Marriott
ough NFL
000
Bechtel
the-morris-gwendolyn-cafritz-foundation-500.png
Huntington Ingalls
mccormick-500.png
Andrew Mellon Foundation
monell-500.png
Sandra Pershing
Schultz Family Foundation
fred-and-diane-smith-2-500.png
patrick-f-taylor-foundation-500.png
United Technologies
vfw-2021-500. png
Poppy
american-express-500.png
Bank of America
Bloomberg Philanthropies
Carson Family Trust
Coca Cola
dar-logo-500.png
the-freeman-foundation-500. png
Google Adwords (в натуральном выражении)
Джонс Дэй
Национальный музей Первой мировой войны
new-york-life-foundation-500.png
versailles-1919-2019-500.png
Liberty Bond
Фонд Анненберга
comstock-500.png
Доктор Мэри Дэвидсон
dan-and-lynne-dayton-500.png
ed- fountain-1-500.png
Hamby
History Channel
Ingalls Foundation
Justice-Freedom-and-Liberty-pac-500.png
len-lauder-500.png
Kentucky Veterans
jack- mcgrory-500.png
tom-moe-35-500.png
Джеймс Наттер
Доктор Либби О’Конелл
Virginia-g-Piper-Charitable — trust-500.png
Rose Foundation
Rosenwald Foundation
Todd Sedgwick
Monique Seefried
Stephen-taber-500.png
Фонд Уэйда
Первая мировая война: как страны Европы отметят столетие | Первая мировая война
Германия отстает от своих европейских партнеров в разработке планов празднования столетия Первой мировой войны.На вчерашней пресс-конференции в Берлине было выявлено одно конкретное событие — небольшая «выставка», рассказывающая историю с 1914 года до восточного расширения ЕС всего на 26 плакатах.
Министерство иностранных дел назначило специального уполномоченного по памятным мероприятиям, но задача этой роли заключается исключительно в координации участия Германии в мероприятиях за рубежом. Остается неясным, какое министерство отвечает за организацию мероприятий внутри страны.
Представитель Ангелы Меркель Штеффен Зайберт намекнул на причину нежелания ее правительства взять на себя инициативу в формировании событий на прошлой неделе, когда он сказал, что в Германии нет государственной государственной политики , одобренной государством политики по историческим вопросам.Памятные мероприятия обычно организуются на федеральном уровне, а не по указу Берлина. Единственное публичное мероприятие, запланированное для немецкого чиновника, даже не состоится в Германии: президент Йоахим Гаук присоединится к Франсуа Олланду в Эльзасе 3 августа, чтобы начать торжественное мероприятие.
Бюрократический застой в Германии контрастирует с чередой событий, официальных и неофициальных, цифровых, государственных и частных, в других бывших воюющих странах.
Во Франции два больших памятных мероприятия по случаю столетия: первое включает более 1500 выставок, концертов, церемоний, дебатов и публичных мероприятий, проводимых официальным органом, созданным для этой цели, Mission du Centenaire («миссия столетия») ).Во-вторых, он пригласит тысячи потомков войны из 31 страны, от Албании до Йемена, организовать марши, посвященные судьбе и страданиям своих людей.
В Италии Джованни Леньяни, заместитель секретаря канцелярии премьер-министра, было доверено программе, но более сложный набор органов будет работать вместе, включая министерства обороны, образования и культурного наследия. Италия начнет свои памятные мероприятия в Сараево. Итальянская программа работает в более широком масштабе, с 2014 по 2018 год, но ограничивается конкретными историями, связанными с войной, чтобы намеренно ограничить ресурсы.
В довершение всего к премьере на Венецианском кинофестивале 2014 года запланирована премьера итальянского фильма «14-18», сценариста и режиссера которого — Эрманно Ольми.
Британские официальные памятные даты будут включать столетие первого дня конфликта 4 августа, начало битвы на Сомме 1 июля 2016 года и другие мероприятия, посвященные битвам при Ютландии, Галлиполи, Пассчендале и Дню перемирия в 2018 году.
Средства распределяются между сотнями групп и сообществ для крупных и малых схем, включая грант, который позволит городам-побратимам Ньюарк в Англии и Эммендингену в Германии воссоздать рождественский футбольный матч 1914 года, в котором противоборствующие силы из окопов на западный фронт заключил неофициальное перемирие.
Среди других получателей финансирования, к их удивлению, есть пацифистские участники кампании, которым было выделено 95 800 фунтов стерлингов на проекты по повышению осведомленности о роли более чем 16 000 отказников по убеждениям.
Тем не менее, планы не обходятся без критики, в первую очередь антивоенных активистов, объединившихся в кампании «Без славы», поддерживаемой известными сторонниками, такими как актеры Джуд Лоу и Алан Рикман, а также поэт-лауреат. Кэрол Энн Даффи.
Цифровое наследие столетия будет запущено в большинстве стран.Во Франции связи между каждой семьей и то, что исторически было самым серьезным испытанием для существования страны, будут символизированы на веб-сайте, созданном министерством ветеранов войны. На каждого солдата, «погибшего за Францию», будут индивидуальные дела.
Итальянцы стремятся к более тщательному подходу, реализуя инициативы по созданию «виртуального мемориала» с использованием аудиовизуальных, исследовательских и документальных элементов, предназначенных как для исследователей, так и для школ.
Некоторые из пяти проектов, которые войдут в работу вокруг этого участка, будут включать сенсорную реконструкцию жизни на фронте и интерактивную карту 930-мильного маршрута между альпийским перевалом Стельвио (граница между Италией и Австрией).

• Начало Столетней войны. Средневековая Франция

Читайте также

Возобновление Столетней войны

Генрих V. Возобновление Столетней войны

НАЧАЛО «ВТОРОЙ СТОЛЕТНЕЙ ВОЙНЫ»

ПОСЛЕДНИЙ ЭТАП «ВТОРОЙ СТОЛЕТНЕЙ ВОЙНЫ»: ЕВРОПА И ИНДИЯ

ОТ СТОЛЕТНЕЙ ВОЙНЫ ДО ОРДОННАНСА ВИЛЛЕ-КОТТЕРЕ (1337–1535)

НАЧАЛО СТОЛЕТНЕЙ ВОЙНЫ. БИТВА ПРИ КРЕСИ

ОКОНЧАНИЕ СТОЛЕТНЕЙ ВОЙНЫ

§1. Начало германо-советской войны. Грузия на начальном этапе войны

1337 Начало Столетней войны

Начало столетней войны

6. Начало войны римлян с латинами и начало войны Дмитрия Донского с Мамаем

Столетняя война: начало династического конфликта

Первые успехи, первые потери

Столетняя война

XPOHOC

ВВЕДЕНИЕ В ПРОЕКТ

ФОРУМ ХРОНОСА

НОВОСТИ ХРОНОСА

БИБЛИОТЕКА ХРОНОСА

ИСТОРИЧЕСКИЕ ИСТОЧНИКИ

БИОГРАФИЧЕСКИЙ УКАЗАТЕЛЬ

ПРЕДМЕТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ

ГЕНЕАЛОГИЧЕСКИЕ ТАБЛИЦЫ

СТРАНЫ И ГОСУДАРСТВА

ЭТНОНИМЫ

РЕЛИГИИ МИРА

СТАТЬИ НА ИСТОРИЧЕСКИЕ ТЕМЫ

МЕТОДИКА ПРЕПОДАВАНИЯ

КАРТА САЙТА

АВТОРЫ ХРОНОСА

Родственные проекты:

РУМЯНЦЕВСКИЙ МУЗЕЙ

ДОКУМЕНТЫ XX ВЕКА

ИСТОРИЧЕСКАЯ ГЕОГРАФИЯ

ПРАВИТЕЛИ МИРА

ВОЙНА 1812 ГОДА

ПЕРВАЯ МИРОВАЯ

СЛАВЯНСТВО

ЭТНОЦИКЛОПЕДИЯ

АПСУАРА

РУССКОЕ ПОЛЕ

Столетняя война

Далее читайте:

Документы:

Литература:

Начало столетней войны. Жакерия

Начало Столетней войны

СТОЛЕТНЯЯ ВОЙНА (1337 — 1453 г.г.). История Франции

СТОЛЕТНЯЯ ВОЙНА — информация на портале Энциклопедия Всемирная история

Какой век! К столетию Первой мировой войны

столетий (Историография) | Международная энциклопедия Первой мировой войны (WW1)

Введение ↑

Энциклопедии ↑

Предыстория: Дорога к войне ↑

Общие обзоры ↑

Культурная история ↑

Сражения и войны ↑

Парижская конференция: амбивалентный мир ↑

Международный порядок между насилием и законом ↑

Глобальные измерения Первой мировой войны ↑

Центральная и Восточная Европа ↑

Прогноз и заключение ↑

Важная новая стипендия, опубликованная в течение столетия ↑

Сравнительный взгляд на столетие. Обзор памятных мероприятий Первой мировой войны в Брюсселе

Дом — Столетие Первой мировой войны

100 лет назад

День памяти

Богослужения всех вероисповеданий отмечают

Памятники, мемориалы

Столетняя годовщина Первой мировой войны

Home — Столетие Первой мировой войны

СПАСИБО

Первая мировая война: как страны Европы отметят столетие | Первая мировая война

Author: alexxlab

Добавить комментарий Отменить ответ

Рубрики