Какого числа была революция 1917 года в россии: Октябрьская революция 1917 года — РИА Новости, 03.03.2020

Октябрьская революция 1917 года — РИА Новости, 03.03.2020

https://ria.ru/20181107/1532181897.html

Октябрьская революция 1917 года

Октябрьская революция 1917 года — РИА Новости, 03.03.2020

Октябрьская революция 1917 года

Октябрьская революция 1917 года в России — вооруженное свержение Временного правительства и приход к власти партии большевиков, провозгласившей установление… РИА Новости, 03.03.2020

2018-11-07T00:29

2018-11-07T00:29

2020-03-03T13:00

справки

октябрьская революция (1917)

россия

/html/head/meta[@name=’og:title’]/@content

/html/head/meta[@name=’og:description’]/@content

https://cdn21.img.ria.ru/images/sharing/article/1532181897.jpg?14908887571583229628

Октябрьская революция 1917 года в России — вооруженное свержение Временного правительства и приход к власти партии большевиков, провозгласившей установление советской власти, начало ликвидации капитализма и перехода к социализму.Октябрьской революции предшествовала Февральская революция 1917 года, свергнувшая самодержавие. В ходе Февральской революции и после нее революционными массами по всей стране были образованы Советы рабочих и солдатских депутатов, Советы крестьянских депутатов, солдатские комитеты в действующей армии, тыловых гарнизонах.Медлительность и непоследовательность действий созданного после Февральской революции Временного правительства в решении рабочего, аграрного, национального вопросов, продолжавшееся участие России в Первой мировой войне привели к углублению общенационального кризиса и создали предпосылки для усиления крайне левых партий в центре и националистических партий на окраинах страны.Наиболее энергично действовала Российская социал-демократическая рабочая партия (большевиков, РСДРП(б)), провозгласившая курс на социалистическую революцию в России, которую она считала началом мировой революции. Большевики выдвинули популярные лозунги: «Мир — народам», «Земля — крестьянам», «Фабрики — рабочим».Большую роль в развитии кризиса государственности и назревании новой революции сыграло наличие в стране уже сложившихся органов народной власти — Советов. В конце августа ‑ начале сентября 1917 года к большевикам постепенно перешло руководство Советами, сначала в Петрограде (с 1924 года — Ленинград, с 1991 года — Санкт-Петербург) и Москве, а затем и в других крупных городах. К осени 1917 года в рядах большевиков насчитывалось более 300 тысяч членов, партия располагала своей военной организацией, контролировала отряды Красной гвардии и взяла курс на вооруженное восстание. Для политического руководства восстанием было создано Политбюро Центрального комитета во главе с Владимиром Лениным.В середине октября при Петроградском Совете был образован штаб вооруженного восстания — Военно-революционный комитет (ВРК), в который вошли левые эсеры, меньшевики-интернационалисты, большевики, анархисты. Для непосредственного руководства восстанием был создан Военно-революционный центр, куда вошли Андрей Бубнов, Феликс Дзержинский, Яков Свердлов, Иосиф Сталин и Моисей Урицкий. Партия вела детальную разработку плана восстания, расстановки сил и самую широкую агитацию в массах. ВРК направил своих комиссаров во все части Петроградского гарнизона, чем фактически лишил Временное правительство власти над ними (240-тысячный гарнизон перешел на сторону ВРК).Восстание было приурочено к началу работы II Всероссийского съезда Советов рабочих, крестьянских и солдатских депутатов и началось в Петрограде в ночь с 6 на 7 ноября (с 24 на 25 октября по старому стилю) 1917 года. В нем, кроме большевиков, принимали участие и другие левые партии. С самого начала восставшим удалось изолировать правительство, не допустив подхода верных ему частей. В первую очередь, были захвачены мосты, почта, телеграф, вокзалы, электростанция, Государственный банк. К утру 7 ноября (25 октября по старому стилю) весь город, за исключением Зимнего дворца, оказался в руках восставших. Глава Временного правительства Александр Керенский бежал из города, чтобы собрать верные ему войска.Утром 7 ноября было опубликовано написанное Лениным воззвание «К гражданам России», в котором сообщалось о переходе власти в руки ВРК Петроградского Совета. Днем (7 ноября) восставшие заняли Мариинский дворец, в котором находился Предпарламент, и распустили его; матросами были заняты Военный порт и Главное адмиралтейство, где был арестован Морской штаб. В ночь с 7 на 8 ноября (с 25 на 26 октября по старому стилю) по сигналу крейсера «Аврора» революционными отрядами был захвачен Зимний дворец и арестовано Временное правительство. Восстание развивалось почти бескровно. Лишь во время осады Зимнего дворца раздавалась ружейная стрельба, и гремели залпы артиллерии.Открывшийся в Петрограде поздно вечером 7 ноября съезд Советов рабочих и солдатских депутатов, на котором большевикам вместе с левыми эсерами принадлежало большинство, одобрил свержение Временного правительства. 8 ноября он принял «Декрет о мире» (Россия выходила из Первой мировой войны), «Декрет о земле» (земля объявлялась достоянием государства и безвозмездно передавалась крестьянам), избрал Всероссийский Центральный Исполнительный Комитет (ВЦИК) и сформировал первое Советское правительство — Совет Народных Комиссаров (СНК) во главе с Лениным.Вслед за победой восстания в Петрограде 7 ноября (25 октября по старому стилю) вооруженная борьба началась и в Москве, где революционные силы встретили чрезвычайно ожесточенное сопротивление, на улицах города шли упорные бои. Ценой больших жертв (в ходе восстания было убито около 1000 человек) 15 ноября (2 ноября по старому стилю) 1917 года в Москве утвердилась советская власть.В конце октября войска под командованием Петра Краснова и Александра Керенского предприняли попытку захвата Петрограда и восстановления власти Временного правительства, однако их поход закончился неудачей.Вслед за Петроградом и Москвой с конца октября 1917 года по март 1918 года советская власть утвердилась на большей части территории России. В ряде городов и районов (в Казани, Саратове, Астрахани и других) противники Октябрьской революции оказали вооруженное сопротивление. Однако антисоветские силы были разобщены, дезорганизованы и быстро утратили контроль над армией. Противники советской власти создавали свои вооруженные формирования из добровольцев, в основном офицеров, юнкеров, студентов. Организаторами антисоветского сопротивления выступали, как правило, представители Конституционно-демократической партии (кадеты), поэтому 15 декабря (2 декабря по старому стилю) 1917 года на пленуме ВЦИК она была объявлена вне закона. В последующем такая же участь постигла и все другие партии, не поддержавшие политику большевиков. Революция активно поддерживалась солдатами на фронтах и матросами Балтики. РСДРП(б) (с марта 1918 года — Российская коммунистическая партия (б)) превратилась в единственную правящую партию.Декретами СНК, изданными в 1917 году, была отменена частная собственность на землю, введен рабочий контроль над производством, аннулированы внутренний и внешний займы царского и Временного правительств, национализированы банки и железнодорожный транспорт. В апреле 1918 года СНК приступил к национализации отдельных отраслей промышленности, внешней торговли, в июне началось огосударствление крупной промышленности. 10 июня 1918 года 5-й Всероссийский съезд Советов утвердил текст Конституции РСФСР, которая зафиксировала победу Октябрьской революции.В связи с тем, что страна в феврале 1918 года перешла на Григорианский календарь летоисчисления, первую годовщину революции торжественно отмечали 7 ноября 1918 года. Но само событие по-прежнему ассоциировалось именно с октябрем, что и нашло отражение в названии революции. На протяжении всей советской эпохи 7 ноября отмечался государственный праздник — День Великой Октябрьской социалистической революции. С 1927 года он был выходным. С 1991 года праздник не отмечался на государственном уровне, однако сам день 7 ноября оставался выходным вплоть до 2005 года. В 1996 году он был переименован в «День примирения и согласия». Согласно закону, подписанному президентом РФ 21 июля 2005 года, 7 ноября стал памятной датой «Днем Октябрьской революции 1917 года».Материал подготовлен на основе информации открытых источников 

россия

РИА Новости

[email protected]

7 495 645-6601

ФГУП МИА «Россия сегодня»

https://xn--c1acbl2abdlkab1og.xn--p1ai/awards/

2018

РИА Новости

[email protected]

7 495 645-6601

ФГУП МИА «Россия сегодня»

https://xn--c1acbl2abdlkab1og.xn--p1ai/awards/

Новости

ru-RU

https://ria.ru/docs/about/copyright.html

https://xn--c1acbl2abdlkab1og.xn--p1ai/

РИА Новости

[email protected]

7 495 645-6601

ФГУП МИА «Россия сегодня»

https://xn--c1acbl2abdlkab1og.xn--p1ai/awards/

РИА Новости

[email protected]

7 495 645-6601

ФГУП МИА «Россия сегодня»

https://xn--c1acbl2abdlkab1og.xn--p1ai/awards/

РИА Новости

[email protected]

7 495 645-6601

ФГУП МИА «Россия сегодня»

https://xn--c1acbl2abdlkab1og.xn--p1ai/awards/

справки, октябрьская революция (1917), россия

Октябрьская революция 1917 года в России — вооруженное свержение Временного правительства и приход к власти партии большевиков, провозгласившей установление советской власти, начало ликвидации капитализма и перехода к социализму.Октябрьской революции предшествовала Февральская революция 1917 года, свергнувшая самодержавие. В ходе Февральской революции и после нее революционными массами по всей стране были образованы Советы рабочих и солдатских депутатов, Советы крестьянских депутатов, солдатские комитеты в действующей армии, тыловых гарнизонах.

Медлительность и непоследовательность действий созданного после Февральской революции Временного правительства в решении рабочего, аграрного, национального вопросов, продолжавшееся участие России в Первой мировой войне привели к углублению общенационального кризиса и создали предпосылки для усиления крайне левых партий в центре и националистических партий на окраинах страны.

Наиболее энергично действовала Российская социал-демократическая рабочая партия (большевиков, РСДРП(б)), провозгласившая курс на социалистическую революцию в России, которую она считала началом мировой революции. Большевики выдвинули популярные лозунги: «Мир — народам», «Земля — крестьянам», «Фабрики — рабочим».Большую роль в развитии кризиса государственности и назревании новой революции сыграло наличие в стране уже сложившихся органов народной власти — Советов. В конце августа ‑ начале сентября 1917 года к большевикам постепенно перешло руководство Советами, сначала в Петрограде (с 1924 года — Ленинград, с 1991 года — Санкт-Петербург) и Москве, а затем и в других крупных городах. К осени 1917 года в рядах большевиков насчитывалось более 300 тысяч членов, партия располагала своей военной организацией, контролировала отряды Красной гвардии и взяла курс на вооруженное восстание. Для политического руководства восстанием было создано Политбюро Центрального комитета во главе с Владимиром Лениным.В середине октября при Петроградском Совете был образован штаб вооруженного восстания — Военно-революционный комитет (ВРК), в который вошли левые эсеры, меньшевики-интернационалисты, большевики, анархисты. Для непосредственного руководства восстанием был создан Военно-революционный центр, куда вошли Андрей Бубнов, Феликс Дзержинский, Яков Свердлов, Иосиф Сталин и Моисей Урицкий. Партия вела детальную разработку плана восстания, расстановки сил и самую широкую агитацию в массах. ВРК направил своих комиссаров во все части Петроградского гарнизона, чем фактически лишил Временное правительство власти над ними (240-тысячный гарнизон перешел на сторону ВРК).

Восстание было приурочено к началу работы II Всероссийского съезда Советов рабочих, крестьянских и солдатских депутатов и началось в Петрограде в ночь с 6 на 7 ноября (с 24 на 25 октября по старому стилю) 1917 года. В нем, кроме большевиков, принимали участие и другие левые партии. С самого начала восставшим удалось изолировать правительство, не допустив подхода верных ему частей. В первую очередь, были захвачены мосты, почта, телеграф, вокзалы, электростанция, Государственный банк. К утру 7 ноября (25 октября по старому стилю) весь город, за исключением Зимнего дворца, оказался в руках восставших. Глава Временного правительства Александр Керенский бежал из города, чтобы собрать верные ему войска.

Утром 7 ноября было опубликовано написанное Лениным воззвание «К гражданам России», в котором сообщалось о переходе власти в руки ВРК Петроградского Совета. Днем (7 ноября) восставшие заняли Мариинский дворец, в котором находился Предпарламент, и распустили его; матросами были заняты Военный порт и Главное адмиралтейство, где был арестован Морской штаб. В ночь с 7 на 8 ноября (с 25 на 26 октября по старому стилю) по сигналу крейсера «Аврора» революционными отрядами был захвачен Зимний дворец и арестовано Временное правительство. Восстание развивалось почти бескровно. Лишь во время осады Зимнего дворца раздавалась ружейная стрельба, и гремели залпы артиллерии.

Открывшийся в Петрограде поздно вечером 7 ноября съезд Советов рабочих и солдатских депутатов, на котором большевикам вместе с левыми эсерами принадлежало большинство, одобрил свержение Временного правительства. 8 ноября он принял «Декрет о мире» (Россия выходила из Первой мировой войны), «Декрет о земле» (земля объявлялась достоянием государства и безвозмездно передавалась крестьянам), избрал Всероссийский Центральный Исполнительный Комитет (ВЦИК) и сформировал первое Советское правительство — Совет Народных Комиссаров (СНК) во главе с Лениным.

Вслед за победой восстания в Петрограде 7 ноября (25 октября по старому стилю) вооруженная борьба началась и в Москве, где революционные силы встретили чрезвычайно ожесточенное сопротивление, на улицах города шли упорные бои. Ценой больших жертв (в ходе восстания было убито около 1000 человек) 15 ноября (2 ноября по старому стилю) 1917 года в Москве утвердилась советская власть.

В конце октября войска под командованием Петра Краснова и Александра Керенского предприняли попытку захвата Петрограда и восстановления власти Временного правительства, однако их поход закончился неудачей.

Вслед за Петроградом и Москвой с конца октября 1917 года по март 1918 года советская власть утвердилась на большей части территории России. В ряде городов и районов (в Казани, Саратове, Астрахани и других) противники Октябрьской революции оказали вооруженное сопротивление. Однако антисоветские силы были разобщены, дезорганизованы и быстро утратили контроль над армией. Противники советской власти создавали свои вооруженные формирования из добровольцев, в основном офицеров, юнкеров, студентов. Организаторами антисоветского сопротивления выступали, как правило, представители Конституционно-демократической партии (кадеты), поэтому 15 декабря (2 декабря по старому стилю) 1917 года на пленуме ВЦИК она была объявлена вне закона. В последующем такая же участь постигла и все другие партии, не поддержавшие политику большевиков. Революция активно поддерживалась солдатами на фронтах и матросами Балтики. РСДРП(б) (с марта 1918 года — Российская коммунистическая партия (б)) превратилась в единственную правящую партию.

Декретами СНК, изданными в 1917 году, была отменена частная собственность на землю, введен рабочий контроль над производством, аннулированы внутренний и внешний займы царского и Временного правительств, национализированы банки и железнодорожный транспорт. В апреле 1918 года СНК приступил к национализации отдельных отраслей промышленности, внешней торговли, в июне началось огосударствление крупной промышленности. 10 июня 1918 года 5-й Всероссийский съезд Советов утвердил текст Конституции РСФСР, которая зафиксировала победу Октябрьской революции.

В связи с тем, что страна в феврале 1918 года перешла на Григорианский календарь летоисчисления, первую годовщину революции торжественно отмечали 7 ноября 1918 года. Но само событие по-прежнему ассоциировалось именно с октябрем, что и нашло отражение в названии революции. На протяжении всей советской эпохи 7 ноября отмечался государственный праздник — День Великой Октябрьской социалистической революции. С 1927 года он был выходным. С 1991 года праздник не отмечался на государственном уровне, однако сам день 7 ноября оставался выходным вплоть до 2005 года. В 1996 году он был переименован в «День примирения и согласия». Согласно закону, подписанному президентом РФ 21 июля 2005 года, 7 ноября стал памятной датой «Днем Октябрьской революции 1917 года».

Материал подготовлен на основе информации открытых источников

Когда отмечали День Октябрьской революции

Событие, которое вошло в мировую историю как Октябрьская революция 1917 года, случилось 103 года назад. Тогда власть в России перешла от Временного правительства к большевикам во главе с Владимиром Лениным.

По юлианскому календарю революция произошла 25 октября 1917 года, но из-за того, что уже в феврале 1918-го на территории советской России был введён григорианский календарь, уже первая годовщина отмечалась 7 ноября.

В ночь с 7 на 8 ноября 1917 года в столичном Петрограде произошло восстание. По сигналу, которым стал холостой выстрел с крейсера «Аврора», вооруженные рабочие, солдаты и матросы захватили Зимний дворец.

Временное правительство было свергнуто. Его заменило новое, сформированное на II съезде Советов. В него вошли только большевики и левые эсеры.

Советская власть просуществовала 73 года. С 1918-го по 1991 год 7 ноября отмечалось как День Великой Октябрьской социалистической революции. Он остаётся государственным праздником в Белоруссии, а также в самопровозглашённой Приднестровской Молдавской республике.

Именно Октябрьская революция дала главные завоевания трудовому народу на планете, убеждён глава фракции КПРФ в Госдуме Геннадий Зюганов.

«В 10:00 на Красной площади мы возложим цветы, и по всей стране, от Камчатки до Калининграда, наши делегации возложат цветы, конечно, с соблюдением всех необходимых санитарных норм… А в 12:00 мы проведём торжественную линейку-перекличку «Октябрь шагает по планете», доложим и расскажем о наших делах, о наших трудовых победах. Нам есть, чем отчитаться перед Октябрём, есть и прекрасные трудовые подвиги наших лучших предприятий, и великолепные спортивные достижения», — подчеркнул лидер коммунистов.

По мнению главы фракции «Справедливая Россия» Сергея Миронова, величие Октябрьской революции вряд ли кто-то сможет подвергнуть сомнению.

Читайте также:

• День 7 ноября в истории • С чего началось «стахановское движение» • Когда в СССР появилось заочное высшее образование

«Россия в октябре 1917 года показала всему миру, что возможен новый путь развития, и мощный толчок развитию экономики и политической системы многих стран дала именно она. Великая Октябрьская революция — самая важная веха в истории, которая определила вектор мирового развития на десятки и сотни лет вперёд», — отметил политик.

А вот лидер ЛДПР Владимир Жириновский ранее оценивал события октября 1917 года как «политическое ДТП с миллионами погибших»: «Седьмое ноября мы отмечали много лет, но не как праздник должны мы отмечать. Гражданские войны и перевороты не являются праздником».

Что революция сделала с Церковью • Расшифровка эпизода • Arzamas

Содержание седьмой лекции из курса «История православной культуры»

Прежде чем начать говорить об истории Русской церкви в ХХ веке, в советский период, нужно сказать несколько слов о том, в каком состоянии Церковь при­шла к 1917 году и как завершался имперский период в истории России для Церкви, а с точки зрения церковной истории — как завершался период синодальный.

Основной нерв синодального периода, если мы пытаемся кратко его опреде­лить, заложенный еще основателем империи Петром I, заключался в том, что государство подходило к Церкви с позиций пользы, утилитаризма. В начале имперского периода утилитаризм проявлялся достаточно грубо: Петра прежде всего интересовали материальные ресурсы Церкви. Постепенно от такой гру­бой формы взаимодействия Церкви с государством империя отходила, но век­тор этого отношения к религии сохранялся вплоть до рево­люции 1917 года.

В результате к началу ХХ века Церковь и империя находились в состоянии углубляющегося кризиса, который выражался в самых разнообразных формах. Например, проблема бюрократизации церковного организма, которая сложи­лась в XVIII и XIX веке, заключалась и в том, что патриаршество было ликвиди­ровано и вместо патриарха существовала Духовная коллегия — Синод, и в том, что церковная жизнь на разных уровнях контролировалась светскими чиновни­ками. Были и проблемы социального характера. Духовен­ство в России пред­став­­ляло собой духовное сословие, где место и занятия священнослужителей передавались по наследству — от отца к сыну или от тестя к зятю. И соответ­ствен­но, к концу XIX столетия духовенство пред­ставляло собой довольно замкнутый социум, даже некоторые употребляли по отношению к нему слово «каста», что вело к отчуждению духовенства от паствы — не только с образо­ванным обществом, но и, например, с крестья­нами, которые составляли боль­шинство верующего населения империи. Иные проблемы можно насчитать около десятка: например, материальное обес­печение духовенства или бесправ­ность православных приходов, в отличие, например, от общин староверов. Ни одна из этих проблем не была разрешена к 1917 году, и в эпоху революции государство и Церковь входили в состоянии достаточно глубокого кризиса. 

Февраль 1917 года принес церковную революцию, которая разворачивалась по нескольким направлениям. С одной стороны, речь шла о конфликте между Временным правительством и Синодом. Этот как бы политический конфликт наполнялся разнообразными социальными столкновениями. Прежде всего, столкновениями духовенства в разных епархиях с епископатом. Сословное бе­лое (женатое) духовенство пыталось изменить вопрос о власти в Церкви в свою пользу и в какой-то степени потеснить монашествующий епископат. Но кроме этого, то же самое духовное сословие разрывали и другие внутренние конфлик­ты. Например, конфликт младших членов клира, псаломщиков и дьяконов, которые чувствовали себя в приниженном состоянии по сравнению со священ­никами.

И еще одной очень важной частью церковной революции была революция при­ходская, которая выражалась фактически в бунте прихожан, особенно на селе, против старой системы приходского управления и в каком-то смысле и против духовенства. Прихожане, которые очень долго ждали того, что импе­рия разре­шит им участвовать, например, в управлении храмовым имуществом (которое было создано их трудами и на их пожертвования), или которые ждали того, что­бы империя и церковные власти в какой-то степени допустили их до реко­мендаций своих кандидатур в члены причта, — эти прихожане в условиях слома всей политической и социальной системы старого порядка явочным образом взяли власть в приходах в свои руки: начали распоряжаться церков­ным и храмовым имуществом, изгонять неугодных священников и осуще­ствлять собственные выборы духовенства.

В этой ситуации священноначалию нужно было превратить церковную рево­люцию, которая развивалась по многим направлениям, в каноническую ре­ставрацию, воссоздать церковный организм. И эту миссию должен был взять на себя Священный собор Православной российской церкви 1917–1918 годов. Это было эпохальное событие в истории Церкви и в истории нашего отечества. Собор завершал синодальный период истории Церкви и пытался в новых об­стоя­тельствах выработать церковные формы жизни. Речь не шла ни в коей мере о том, чтобы реконструировать, воссоздать те формы церковного управ­ления, которые существовали до Петра, в первую эпоху патриаршества и собо­ров. Нужно было заново выстроить церковный организм в новых условиях, но по церковным правилам.

Собор был очень представительным органом. Его делегатами были 564 челове­ка. Причем больше половины из них были миряне — 53 %, около трети, 28 %, были представители приходского белого, то есть женатого, духовенства, около 4 % — монашествующие и еще примерно 15 % — епископат. При этом миряне, которые были призваны на Собор, представляли собой буквально всю Россию: здесь были крестьяне, рабочие, служащие, солдаты действующей армии, пре­по­даватели учебных заведений, в том числе профессора академий и универ­си­тетов. Можно сказать, что Собор представлял собой всю Россию, которая го­това была созидать новые формы общественной и церковной жизни. Самым значительным и оставшимся в истории деянием Собора было восстановление русского патриаршества. Первым патриархом после почти двухсотлетнего пе­ре­рыва с помощью жребия был избран московский митрополит Тихон (Белавин). 

Собор занялся вопросом об отношениях с будущим русским государством. Напомню, что в январе 1918 года должно было собраться Учредительное соб­рание, которое должно было сформулировать новые принципы государствен­ного бытия Российского государства. В преддверии Учредительного собрания Собор принимает специальное определение 2 декабря 1917 года, которое фак­ти­­чески представляет собой проект договора между Церковью и будущим рус­ским государством, своего рода проект конкордата, конституционного пакта между Церковью и властью. Собор, безусловно, мыслит себя уже как часть об­щества, отдельно от государства, не внутри государственной машины. Но при этом он выражает желание, чтобы за Русской церковью был признан особый статус первенствующей религиозной организации в силу ее историче­ских заслуг и как религии большинства российского населения.

Другие решения Собора касались внутренней церковной жизни. Здесь был но­вый, впервые разработанный устав прихода. Здесь были новые проекты орга­низации центрального и епархиального управления. Если очень коротко гово­рить о сути этих проектов, то Собор пытался выработать баланс между обще­ственным, соборным и иерархическим началами в Церкви. 

В тот момент, когда Собор разрабатывал свои проекты, в России происходит еще один переворот — к власти приходит партия большевиков. И здесь нужно сказать несколько слов о том, что с точки зрения религии представляла собой большевистская партия и ее идеология. Фактически коммунизм именно в его большевистском изводе, как проект, восходящий к эпохе Просвещения, пола­гал, что религия, или, как они часто говорили, религиозные предрассудки, отми­рают в обществе естественным образом. Однако большевики, стремясь уско­рить процессы общественного преобразования, и в том числе преобразова­ния общественного сознания, стремятся ускорить и отмирание религии и фак­ти­чески начать насильственную секуляризацию. Сегодня значительная часть исследователей рассматривает советский коммунизм как один из вариантов политической религии. Это понятие ввел итальянский исследователь Эмилио Джентиле, который занимался историей итальянского фашизма. Имеется в виду, что такого рода политическая религия является особой сакрализацией идеологии политического режима и предполагает мифологизацию или обоже­ствление организации, в данном случае партии, и связанных с этой идеологией текстов. Разумеется, политическая религия отрицает иные идеологии и рели­гии, а также автономию индивида. В этом контексте мы должны понимать, что столкновение большевизма как политической религии с традиционными религиями, будь то православное христианство, ислам, иудаизм, буддизм, было неизбежно. Согласно Эмилио Джентиле, политическая религия знает два модуса отношений с религиями традиционными: уничтожение конкурентов и их инструментализация, то есть приспособление под свои нужды.

В январе 1918 года новая большевистская власть открыто заявляет о своих бу­ду­щих отношениях с религиозными организациями. Издается декрет, который в последующем публиковался под названием Декрет об отделении Церкви от государства и школы от Церкви. Главная его идея — это вытеснение любых религиозных организаций, но прежде всего Православной церкви как наиболее крупной и влиятельной организации, из общественной жизни страны. Религия объявляется частным делом гражданина. Никакие внутренние законы религи­озных организаций новая власть не признает. Более того, декрет заявляет о на­ционализации церковного и вообще любого религиозного имущества, на что верующие и Церковь реагируют достаточно жестко, потому что заяв­ление о национализации воспринимается как прямое кощунство, как то, что святыни, храмы будут передаваться в руки неверующих. Так начинается прямое проти­во­стояние Церкви и советской власти. Иерархи и духовенство становятся жер­твами как так называемых эксцессов Гражданской войны, так и красного тер­рора. Духовенство вместе с дворянскими царскими чиновниками оказывается среди заложников, которые расстреливаются в случае каких-то покушений на лидеров нового Советского государства.

В 1919 году власть пытается осуществить первую антирелигиозную кампа­нию — кампанию по вскрытию святых мощей. Однако в ходе Гражданской войны начать осуществлять планомерную антирелигиозную политику совет­ская власть, конечно, не может. Для этого наступает момент в 1922 году, когда начинается кампания по изъятию церковных ценностей — ключевой момент для выработки советской репрессивной политики в отношении Церкви, кото­рая будет действовать на протяжении последующих 20 лет.

1921–1922 годы — это время тяжелейшего, катастрофического голода в Совет­ской России, который стал следствием, с одной стороны, Гражданской войны и разрушения экономики и сельского хозяйства, а с другой стороны — полити­ки большевиков, направленной на реквизицию хлебных запасов у крестьян — так называемую продразверстку. И в контексте голода власть начинает осуще­ствлять принудительное изъятие церковных ценностей из церквей под предло­гом помощи голодающим. При этом верующими эта акция восприни­мается как новое кощунство, хотя Церковь, иерархи и духовенство, вовсе не против соби­рать пожертвования и жертвовать какие-то ценные церковные предметы для того, чтобы закупать за границей хлеб. Однако эти первые столкновения, которые приходятся на весну 1922 года, власть использует для того, чтобы начать масштабную кампанию наступления на православную церковь. 

19 марта 1922 года Ленин пишет Политбюро: «Мы должны именно теперь дать самое решительное беспощадное сражение черносотенному духовенству и по­давить его сопротивление с такой жестокостью, чтобы они не забыли этого в те­чение нескольких десятилетий». С этого момента начинает действовать стратегия, направленная на уничтожение Церкви, которая будет актуальна в течение последующих 20 лет. Среди инструментов власти появляются такие чекистские методы, как попытка организации расколов среди духовенства и ве­рующих. Главным исполнителем этой политики оказываются органы государ­ственной безопасности — ВЧК, ОГПУ, а затем НКВД. Изъятие церков­ных цен­ностей выглядит как масштабная провокация, поскольку одной из глав­ных задач власти было спровоцировать сопротивление верующих. Затем в ходе наблю­дения за этими актами сопротивления выявить наиболее актив­ных ми­рян и членов клира и подвергнуть их репрессии. Около 1500 актов более или менее массового сопротивления было зафиксировано за 1922–1923 годы, пока шла эта кампания. В результате властью был организован 231 судебный процесс над духовенством и верующими, и впервые в 1921, 1922, 1923 годах власть начинает расстреливать их по приговорам судов (в эти годы было рас­стреляно около 2000 человек). В мае 1922 года был арестован патриарх Тихон, церковное управление было серьезно дезорганизовано. Готовился показатель­ный процесс против патриарха, который должен был завершиться его расстре­лом. Этого не произошло, власть в какой-то момент ослабила натиск, но наме­ре­ния были вполне определенные.

Среди расстрелянных был и петроградский митрополит Вениамин (Казан­ский). Владыка Вениамин был сравнительно молодым епископом, в 1922 году ему было 49 лет. Он был избран на петроградскую, столичную, кафедру в бур­ные весенние месяцы 1917 года, избран голосованием представителей духо­вен­ства и мирян всей епархии. Уже это показывает, насколько он был популя­рен в на­ро­де. Особенно его любили рабочие Петрограда, работе с которыми, пропо­веди он уделял много внимания.

Когда до Северной столицы докатилась волна изъятия церковных ценностей, владыка Вениамин сделал все, чтобы в его епархии дело не дошло до кровавых столкновений. На Пасху 1922 года он выступил со специальным обращением к пастве, в котором призывал петроградцев не давать никакого повода для про­ли­тия крови и не предаваться чувству мести в отношении тех, кто поку­шается на церковное достояние.

При этом владыка был готов пойти на максимальные, неслыханные компро­мис­сы. В частности, он предложил местной комиссии по изъятию, чтобы священники сами переплавили священные сосуды в слитки и в таком виде отдали бы их комиссии — в этом случае изъятие ценностей перестало бы быть кощунственным актом. Но советская власть преследовала иные цели. Митропо­лит Вениамин был привлечен к суду за сопротивление изъятию и после пуб­лич­ного процесса расстрелян в августе 1922 года в Ковалевском лесу к востоку от Петрограда.

В 1920-е годы Церковь оказывается в ловушке, в ситуации двух кризисов — кризиса легальности и кризиса легитимности. С одной стороны, власть не при­знаёт за Церковью права на законное существование: не регистри­рует иерар­хию и духовенство, а регистрирует только низовые церковные организации — приходы (с точки зрения советской власти все, что не зареги­стрировано офи­циально, то запрещено и должно быть подвергнуто репрессии). С другой стороны, в силу своего нелегального статуса Церковь не может созвать новый Собор для того, чтобы избрать нового патриарха после кончины патриарха Тихона в 1925 году. А пока нет патриарха, слабеет внутренняя леги­тимность церковной власти, церковного управления, начинаются споры о пра­вильности ее преемства, появляются новые расколы. После патриарха, и так будет до 1940-х годов, Церковью управляют местоблюстители, власть которых по определению временна.

Всю эту ситуацию советская власть использует для давления на церковную иерархию с тем, чтобы добиться уступок с ее стороны, заявлений о лояльности, об осуждении заграничного контрреволюционного духовенства. И церковной власти, и священноначалию приходится идти на определенные уступки, пото­му что есть совершенно четкое понимание того, что, в частности, раскольники-обновленцы  Обновленчество (самоназвания: Православ­ная церковь в СССР, Обновленческий рас­кол, Живая церковь) — раскольническое движе­ние в русском православии, возникшее после Февральской революции 1917 года. Деклари­ровало цель «обновления Церкви»: демокра­тизацию управления и модерниза­цию бого­служения. Выступало против руко­водства Церковью патриархом Тихоном, заяв­ляя о поддержке нового режима. могут одержать верх, если Церковь и дальше будет сохранять свой нелегальный статус.

К концу 1920-х годов формируются три стратегии отношений Церкви с вла­стью. Одна из них — это стратегия обновленческая. Обновленчество было спрово­цировано советской властью в 1922 году в ходе кампании по изъятию церков­ных ценностей. Обновленцами были в основном представители белого приход­ского духовенства, которые не были вполне удовлетворены реформами Собора 1917–1918 годов. Они представляли собой прежде всего сословное духо­венство, которое еще до революции мыслило о расширении своих прав в управ­лении Церковью. И, собственно, эти расширенные права они и получают с по­мо­щью советской власти в рамках своего движения. Можно сказать, что это была стратегия сословных реформ, которые предполагали, например, введение женатого епископата (в Православной церкви он обычно монашествующий), второбрачие духовенства и так далее.

Другая, противостоящая обновленчеству стратегия отношений Церкви с совет­ской властью была более радикальна и в полной мере оформилась где-то в кон­це 1920-х годов. Она базировалась на представлении, что советская власть — это власть Антихриста, что никакие контакты или взаимоотношения с ней быть не могут, что от нее нужно максимально отгородиться и порвать с нею связи. Можно сказать, что это была стратегия антисоветского эсхатологизма. Радикальное движение среди верующих и духовенства такого характера суще­ствовало вплоть до 1940-х годов, а потом составило часть так называемого ката­комбного движения. Ну и наконец, между обновленчеством и радикаль­ной, эсхатологической стратегией была компромиссная стратегия, которой придерживалась иерархия Православной церкви в 1920–30-е годы. Кратко ее мож­но сформулировать таким образом: да, вы нас гоните, да, мы идем на ком­промиссы, но за нами, за Церковью, история тысячелетий, и мы пере­жи­вем эту временную власть. А чтобы нам пережить ее, нам нужно к ней приспособиться тем или иным образом.

Но еще нужно сказать, что 1920-е годы были одновременно временем и очень активного приходского возрождения, которому нечаянно помогли сами гони­тели. Я уже сказал, что вся церковная иерархия не была признана советской властью, была нелегальна. Но приходы продолжали регистрироваться и были единственными органами, которые имели законное существование в Советской России. И в результате начавшихся гонений на Церковь произошла консолида­ция прихожан вокруг своих пастырей, своих храмов и святынь, которая привела к появлению огромного количества самых разнообразных и интересных цер­ковно-общественных объединений: братств, кружков, союзов приходов, кото­рые, с одной стороны, пытались защитить святыни от посягательств советской власти, а с другой стороны, достаточно быстро брали на себя и другие функ­ции — просвещения, благотворительной помощи, работы с молодежью и так далее.

Великий перелом в церковной политике советской власти произошел в 1929 го­ду. 8 апреля 1929 года был издан новый закон — Постановление ВЦИК и СНК РСФСР «О религиозных объединениях», — который в основных своих чертах действовал до 1 октября 1990 года. Статья 17 этого закона прямым образом запре­щала все общественные внебогослужебные формы деятельности религи­озных организаций. Было запрещено просвещение в любой его форме, хозяй­ственная деятельность, различные кружки, работа с детьми и так далее. Рели­гиозным организациям оставлялась только сфера отправления культа, для Пра­вославной церкви — сфера богослужения. Вводилась достаточно жесткая про­це­дура регистрации религиозных общин. Те общины, которые были зареги­стрированы, должны были пройти перерегистрацию, и многие из них этой регистрации лишились, соответственно, оказались вне легального поля дея­тель­ности. От 40 до 90 % существовавших к началу коллективизации церквей за 1929–1931 годы были закрыты. В ходе раскулачивания идут репрессии про­тив духовенства, потому что духовенство оказывается одним из самых удобных кандидатов на звание кулаков в деревне. Высылки и репрессии прока­тываются по всей стране, 1931–1932 годы были самым катастрофическим вре­менем в судь­бе духовенства. Но репрессии в этот момент касаются не только пред­ста­ви­телей иерархии и священнослужителей. В этот момент власть более-менее впервые обращает систематическое внимание на мирян, на так назы­ваемый церковный актив — для них придумывается специальное новое слово: «церков­ники». И теперь репрессии против активных мирян идут наряду с репрес­сиями против священников. Если в 1920-е годы антирелигиозная политика советской власти была направлена в основном против православных и католи­ков, а мусуль­­мане, иудеи и отчасти протестанты находились в более благопри­ят­ных условиях, то теперь кампания разворачивается против представителей всех религий и всех конфессий.

Середина 1930-х и так называемый Большой террор — это новый удар по Цер­кви и по религиозным объединениям страны вообще. По самым общим под­счетам, которые сейчас существуют, в 1937–1938 годах было осуждено по цер­ковным делам около 300 тысяч человек, и примерно треть из них была рас­стреляна. Но это не все духовенство и верующие, которые подверглись репрес­сиям в эти годы. Дело в том, что те социальные категории, по которым прока­тился каток Большого террора: бывшие кулаки, церковники, сектанты, асо­циаль­ные эле­мен­ты, бывшие белогвардейцы, реэмигранты, — буквально в каж­дой из этих категорий могли присутствовать верующие или представи­тели духо­вен­ства. Например, среди асоциальных элементов достаточно часто можно было встретить монахов закрытых монастырей, которые были изгнаны из своих обителей, но продолжали хранить обеты, жили где-то в деревнях или в неболь­ших городах, работали или, наоборот, не имели постоянного места жительства, скитались от одного дома к другому. Именно они оказывались жер­твами Боль­шого террора по категории «асоциальные элементы». Напом­ним, что всего, по современным подсчетам, в 1937–1938 годах были репрес­си­ро­ваны 1 мил­лион 600 тысяч человек и из них около 700 тысяч были расстреляны.

Между тем 1930-е годы показали парадоксальным образом, что народная рели­гиозность не была сломлена. В этот момент, когда фактически открытая, ле­галь­ная церковная жизнь уже не могла существовать, возникают самые раз­нообразные формы нелегальной церковной жизни: от тайных монашеских общин до паломничеств к разоренным святыням, к закрытым монастырям, к каким-то почитаемым церквам, объектам. Интересно, что иерархи были осве­домлены об этих разнообразных формах потаенной церковной жизни и на личном уровне поддерживали ее. Более того, иногда эта несломленная религиозность проявлялась и в открытых и достаточно ярких формах сопро­тивления власти, прежде всего когда закрывали ту или иную церковь. Но инте­ресно, что также и сопротивление принимало законный, легальный характер. Напри­мер, верующие пытались участвовать в выборах в Верховный Совет СССР по новой сталинской конституции 1936 года. Дело в том, что первоначально в выборах могли участвовать, выдвигать кандидатов могли любые зареги­стри­рованные организации, а, напомню, приходы на какой-то момент еще имели регистрацию и, соответственно, пытались воспользоваться своим правом выд­ви­нуть своего священника в депутаты Верховного Совета и таким образом попы­таться обезопасить свою церковь от последующих репрессий.

Наиболее ярким и известным свидетельством несломленной религиозности стали, наверное, результаты переписи января 1937 года. Напомню, что согласно этой переписи, результаты которой были засекречены, объявлены вредитель­скими, 50,6 % населения страны заявили о себе как о верующих — и из них три четверти, 75,3 %, заявили о себе как о православных. При этом мы должны понимать, что на самом деле верующих было больше: переписчики и другие наблюдатели фиксировали отказы от участия в переписи по религиозным соображениям.  

Значение Октябрьской революции 1917 года — Клуб «Валдай»

Октябрьская революция произошла на фоне социал-демократических движений в Европе, участники которых далеко не были уверены в целесообразности социалистического переворота в России в 1917 году.

В начале XX века социал-демократы полагали, что царский политический режим и крестьянская сельскохозяйственная экономика не имеют под собой капиталистической экономической базы, на основе которой может возникнуть социализм.

Ленин придерживался иной точки зрения. Он видел в России слабое звено империалистической капиталистической системы. Империализм «есть капитализм на той стадии развития, когда сложилось господство монополий и финансового капитала, приобрёл выдающееся значение вывоз капитала, начался раздел мира международными трестами и закончился раздел всей территории земли крупнейшими капиталистическими странами»[1]. В результате неравномерного развития капитализма в России существовала слабая буржуазия и эксплуатируемые классы промышленных рабочих и безземельного крестьянства.

Влияние Первой мировой войны на логику мышления Ленина

В понимании Ленина Первая мировая война не только дестабилизировала капитализм экономически и политически, но и способствовала изменению политического сознания западноевропейского рабочего класса. Власть в России могла оказаться в руках социал-демократической партии, однако Ленин настаивал на том, что это послужит искрой для «… начинающейся всемирной революции пролетариата… Мы за то, что войну должна кончить и кончит революция в ряде стран, т. е. завоевание государственной власти новым классом, именно: не капиталистами, не мелкими хозяйчиками… а пролетариями и полупролетариями»[2]. Русская революция должна была стать прелюдией к социалистической революции в европейском масштабе.

То, что этого не произошло, имело важные последствия для будущего СССР и всей мировой политики. Отсутствие такого решающего фактора, как революция в Европе, сбило с толку социалистическое движение, что ощущается до сих пор. Послеоктябрьский большевистский режим унаследовал системные изъяны, обусловленные переходом общества от феодализма к капитализму и экономическим коллапсом в связи с войной 1914 года. Кроме того, Советская Россия столкнулась с иностранной интервенцией и гражданской войной.

Ограничения на революцию

Культурное и политическое наследие царской России, уже проявившееся в ленинской теории партии, оказало большое влияние на политику большевиков. Имелись критически важные естественные условия, которые не позволяли лидерам проводить соответствующую политику, а именно огромная территория, суровый климат и ограниченные экономические ресурсы. Социальную базу советской власти составляли немногочисленная интеллигенция и малообразованный в своей массе городской пролетариат. Низкая грамотность создавала проблемы коммуникации, усугубляемые плохой инфраструктурой, в частности отсутствием дорог и телефонных линий связи. Без сопряжения с революцией в Европе Россия экономически, политически и культурно не была готова к социалистической революции.

Более того, вносили разлад ряд факторов, обусловленных самой революцией. Революции происходят там, где в условиях нестабильности постепенные изменения либо невозможны, либо нежелательны. Послереволюционные годы были похожи на годы после Французской революции, омрачённые внутренней войной и репрессиями. Две крупные политические силы противостояли большевикам и оказали упорное сопротивление установлению социалистического режима. Во-первых, националистические группы оказывали вооружённое сопротивление на Украине, в Грузии и Центральной Азии, где было объявлено о создании суверенных государств. Национализм стал политическим инструментом антикоммунизма.

Во-вторых, вооружённая интервенция Америки, Британской империи и Японии стала иллюстрацией того, как западные державы стремились обратить вспять завоевания Октября. Западные государственные деятели предвидели советскую угрозу и мобилизовали войска и общественное мнение против большевистских порядков. Участники Парижской мирной конференции, созванной в 1919 году державами-победителями (большевистское правительство России не было представлено), рассмотрели способы вмешательства западноевропейских государств в дела новой республики.

«Призрак бродит по Европе – призрак коммунизма», − отмечал ранее Энгельс. Призрак, однако, материализовался в государственную власть только в тех частях бывшей Российской империи, которые находились под большевистским правлением. Все другие значимые революционные восстания в Европе были успешно подавлены.

Большевистское руководство столкнулось с многочисленными проблемами: царское наследие империи против социалистического интернационализма; примирение социализма с национализмом; удержание большевистской власти перед лицом враждебно настроенных иностранных держав; надежда на то, что социалистический политический порядок может быть построен в обществе, выходящем из феодализма. В ходе решения этих проблем руководители страны заняли политически реалистичную позицию, адаптировав социалистические предпосылки к геополитической и экономической реальности. Большевистскому руководству следует отдать должное за исключительную смелость и умение удерживать политическую власть.

Наследие царских времён

После революции 1917 года советская политика развивалась с учётом наследия царской России. Столкнувшись с отсталостью, доставшейся от царского режима, а также продолжающейся конфронтацией с западными державами, коммунистическое руководство приступило к индустриализации и модернизации. В основу экономики был положен план, централизованный контроль и управление, а не рыночные механизмы. Цель состояла в создании коммунистического общества под руководством Коммунистической партии. В Советской России традиционно превалировал коллективизм и стремление личности к интеграции в общество, а не индивидуализм, присущий саморегулируемому гражданскому обществу. Большевистский режим расширил государственную собственность и контроль по направлениям, проложенным царской администрацией.

Марксизм, возникший как критика буржуазного общества, превратился в марксизм-ленинизм − идеологию развития, которая обеспечила интеллектуальное обоснование экономических и политических действий, предпринятых впоследствии Сталиным. Государственный социализм, возникший между двумя мировыми войнами, стал последовательной альтернативой индустриализации, основанной на капиталистическом рынке и частной собственности.

Споры в отношении характера социалистических государств в послереволюционный период

Характер и значение того, что последовало за укреплением большевистской власти в Советском Союзе, а затем и в социалистических государствах, вызывает споры не только на Западе, но и в бывших социалистических странах. Октябрьская революция воспринимается с трёх разных и противоречивых точек зрения, которые не исключают друг друга.

Во-первых, существуют эксперты, подчёркивающие экономические, социальные и культурные успехи. Некоторые настаивают на том, что СССР находился на начальной стадии социализма, в то время как другие называют созданное общество индустриальным с элементами социализма.

Во-вторых, есть критики, отвергающие большевистский режим в силу диктаторского и репрессивного характера правления. Эта группа подчёркивает отсутствие представительной демократии и контроля над государственной властью. Они ссылаются на репрессии, начавшиеся с подавления Кронштадтского восстания, убийство Николая II, уничтожение крестьянства во время коллективизации и сталинский террор. Эти ранние семена антикоммунизма позже проросли в продвигаемую США идеологию тоталитаризма.

Третий подход определяется геополитикой. Со стороны СССР, это представление о капиталистическом окружении и военной агрессии, первым проявлением которых была военная интервенция в годы Гражданской войны. На Западе также не приемлют идеологию международного коммунизма. Существовавшие опасения подпитывались высказываниями Ленина в работе «Пролетарская революция и ренегат Каутский», полагавшего, что большевистская октябрьская революция станет образцом для других стран и ускорит победу пролетариата в капиталистических странах.

Критических взглядов придерживались не только верхи, осуждавшие и клеймившие социалистические государства как тоталитарные, но и западные социалисты, которые считали, что коммунистическое руководство построило государственный капитализм с сопутствующими ему формами эксплуатации.

Критерии для оценки Октябрьской революции

Каким образом мы можем оценить последствия Октябрьской революции? Основной вопрос, на который следует найти ответ, состоит в следующем: смогли бы социалистические республики, а затем и Советский Союз, перейти на экономическую и политическую ступень развития, которая бы качественно превосходила капитализм, или, по крайней мере, была совершеннее его в определённых областях. Я бы предложил шесть основных направлений для оценки Октябрьской революции.

Во-первых, утверждается, что иерархическая политико-экономическая координация является эффективной альтернативой индивидуалистической рыночной конкуренции. Эта цель была подтверждена опытом советского блока. Современные общества могут успешно функционировать на основе рационального планирования без частной собственности и прибыли. Однако система планирования теряла эффективность по мере развития и усложнения экономики. Несмотря на это, Советский Союз сократил отставание от западных государств. Кроме того, важным недостатком является то, что на Западе удовлетворённость потребителя была значительно выше, нежели в социалистических странах.

Во-вторых, есть мнение, что отмена классов является необходимым условием для плановой социалистической экономики. Общества советского типа были действительно бесклассовыми, и, в марксистском смысле, экономическая эксплуатация была упразднена. Однако такая бесклассовость не была достаточным условием для отмены неравенства в осуществлении экономической и политической власти. Унаследованные с царских времён патриархальные отношения и бюрократический контроль остались без изменений.

В-третьих, утверждается, что Октябрьская революция укрепила демократию. Здесь были достигнуты значительные успехи в расширении участия граждан в жизни общества, а политическое руководство добилось успехов в обеспечении равенства в доходах и социальных условиях. Однако в политическом отношении бюрократический контроль принимал форму административной власти, принадлежащей не экономическим классам, а элите, которая контролировала экономические и политические ресурсы. В рамках системы не удалось реализовать потенциал политической культуры, которая предусматривала более широкое участие масс.

В-четвёртых, Октябрь способствовал установлению социального равенства. В этом отношении все страны государственного социализма способствовали обеспечению реального равенства условий в отличие от стремления к равенству возможностей в условиях западной социал-демократии. Значительно уменьшилась разница в уровнях доходов. Тенденции выравнивания видны в перераспределении долей в национальном доходе. Как показано ниже[3], 1 процент самых богатых людей обладал 18 процентами национального дохода в 1905 году, а с 1927 года эта доля упала до 4−6 процентов. За это время аналогичный показатель в США составлял в среднем около 22 процентов.

Цифры иллюстрируют распределение национального дохода до вычета налогов

Вместе с тем неравенство сохранялось в отношении доступа к дефицитным товарам и услугам, и по-прежнему существовали важные структурные различия между различными социальными слоями. Цифры иллюстрируют тенденцию к сближению условий жизни различных профессиональных групп. Одним из последствий сопоставления более высоких доходов западных руководителей, владельцев компаний, управляющих и профессионалов было то, что граждане социалистических стран начинали ощущать себя обездоленными.

В-пятых, в результате революции была отвергнута религия. Секуляризм укрепил связь между обещаниями и реальностью; награды в другом мире не будет. Таким образом, было создано светское общество, при этом не пострадали ни мораль, ни социальная ответственность. Социалистические ритуалы и церемонии, посвящённые майским и октябрьским праздникам, были достаточно эффективны. Однако по мере экономического развития социалистических государств идеология потребительства одержала победу над социалистической этикой и стремлению к «братскому миру».

Наконец, в результате Октябрьской революции была предпринята попытка создания центра для распространения социализма как мирового движения. В этой связи революции удалось обеспечить альтернативную социалистическую модель политического контроля и экономического планирования. Формы государственного планирования и государства всеобщего благосостояния были введены после Второй мировой войны во многих западноевропейских странах. Октябрьская революция дала огромный стимул социализму как мировому движению всех трудящихся, особенно в странах, выступавших против колониализма, таких как Индия и Китай. Однако советские методы координации как в политике, так и в экономике стали всё чаще подвергаться критике за чрезмерную централизацию и отсутствие реального демократического участия. Как следствие, экономическая и политическая модель, внедрённая в Советской России и СССР, имела наибольший успех в развивающихся странах.

Радикальная реформа и переход к капитализму

Начатое Горбачёвым движение в поддержку реформ стремилось устранить некоторые из этих недостатков. В процессе реформирования Горбачёв и Ельцин ликвидировали государственный социализм. Они аннулировали многие социальные достижения Октябрьской революции. Реформаторы не только отреклись от претензий СССР на расширение своей роли в геополитике, но и внедрили СССР в мировую рыночную систему на условиях Запада.

В декабре 1991 года СССР разделился на 15 суверенных государств. В результате развала СССР были утрачены социально-экономические цели, поставленные Октябрьской революцией. Возможно, самой важной была мечта о построении общества без капиталистов, рынка и частнособственнической выгоды.

---

[1] В.И. Ленин. «Империализм как высшая стадия капитализма».  [2] В. И. Ленин. «Значение братанья».  [3] См. F. Novokmet, T. Piketty, G. Zucman, From Soviets to Oligarchs: Inequality and Property in Russia 1905-2016. NBER, Working Papers Series. No 23712. 2017. Figure 8A (Ф. Новокмет, Т. Пикетти, Г. Зуцман «От советов до олигархов: неравенство и собственность в России 1905-2016», Национальное бюро экономических исследований, Серия рабочих документов. № 23712. 2017. Рис. 8А).

Революции 1917 года

Через пять дней после свержения Временного правительства начнутся выборы в Учредительное собрание. Согласно официальным результатам, большевики победят лишь в Москве и Петрограде, в целом по стране будут лидировать эсеры. На территории будущего Казахстана — как впрочем и в целом — выборы проходили довольно хаотично, результаты подсчитывались очень долго, и данные, имеющиеся на сегодняшний день, можно считать довольно условными. Например, исследователям известно, что в Тургайской области из пяти депутатских мандатов два завоевали эсеры, три — представители партии «Алаш». Аналогичный успех (который, однако, не трансформировался в реальную силу) национал-демократы одержали в Семипалатинском уезде. В городе Уральск подавляющее число голосов было отдано казакам и левым эсерам. В каждом отдельном случае результаты выборов красноречиво отражали интересы тех, кто в большинстве своем проживал на той или иной территории. Очевидно, многие русские переселенцы опасались и рассматривали приближающиеся выборы в Учредительное собрание как угрозу — особенно в Туркестане, где выборы фактически так и не состоялись. Там большевистский переворот был воспринят как переход к диктатуре русского населения и возврат к колонизаторскому режиму. 5 января 1918 года Учредительное собрание соберется в Таврическом дворце. В этот же день солдаты Петроградского гарнизона расстреляют демонстрацию его сторонников. Больше депутаты никогда не соберутся вместе.

P.S.

Кадеты как «партия врагов народа» будут запрещены первыми — в октябре 1917 года. Ленин постановил отдать всех ее лидеров под революционный трибунал.

Эсеры, чей представитель председательствовал на первом и единственном заседании Учредительного собрания, после его роспуска провозгласили борьбу за немедленное возобновление работы первоочередной задачей (однако, как известно, не преуспели и окончательно разделились на правых и левых; часть последних вошла в партию большевиков, другая — ушла в партизанское подполье).

Меньшевики объявили захват власти большевиками «насилием над волей демократии», призвали к сплоченности всех пролетарских сил и постановили организовать однородную власть «от народных социалистов до большевиков». Вместе с тем этому препятствовали противоречия между различными течениями в самой меньшевистской среде.

Сибирские областники принимают решение о необходимости «приступить к организации временной сибирской социалистической власти» и назначают на январь 1918 года открытие Сибирской областной думы. Для его подготовки съезд избрал Временный Сибирский областной совет во главе с Потаниным.

Казачьи войсковые правительства объявили в своих областях военное положение, новое большевистское правительство не признали, но и не спешили вступать в вооруженное противостояние. Сохранение порядка в условиях безвластия стало их приоритетом.

Партия «Алаш» после переворота опубликовала проект своей политической программы, в декабре созвала второй всеказахский съезд и образовала Казахскую (Алашскую) автономию без санкции Учредительного собрания, заявив о намерении взять в свои руки всю исполнительную власть над казахским населением. Пыталась опираться на туркестанских автономистов, сибирских областников и оренбургских казаков.

Объединенные мусульманские политические партии в ноябре 1917 года решили образовать Туркестанскую автономию с центром в Коканде, первое правительство возглавил Тынышпаев.

История: Наука и техника: Lenta.ru

Россия незаметно прошла через столетие революции 1917 года, а теперь нашу историческую память ждет новое испытание — «юбилей» жестокой и кровопролитной Гражданской войны, травматические последствия которой современное российское общество до сих пор не может преодолеть. Почему Белое движение, ставшее основой сопротивления власти большевиков, формировалось на юге России? Почему Добровольческую армию не сразу поддержали казаки, мечтавшие о совместной федерации с горцами Кавказа? Какое будущее для России готовил «Белый проект» и было ли оно достижимым? Об этом в ходе лекции в Музее современной истории России рассказал доктор исторических наук, профессор Московского педагогического государственного университета (МПГУ) Василий Цветков. «Лента.ру» публикует конспект его выступления.

Октябрьский переворот 1917 года произошел относительно бескровно и легко. У нас принято считать, что после прихода к власти большевиков сопротивление им оказывали только в столицах — в Петрограде и Москве. На самом деле, помимо печально известной московской «кровавой недели», география борьбы с ними сразу оказалась достаточно широкой: Могилев (Ставка), Киев, Иркутск, Оренбург и другие крупные города страны.

Изображение: картина Владимира Кадулина. «Сапоги офицеру не понадобятся»

Но одним из главных центров антибольшевистского движения уже в ноябре 1917 года стал юг России. Это был регион, обладавший тремя важными признаками. Во-первых, выгодное географическое расположение и выход к морям и границам сопредельных государств. Это давало возможность противникам большевиков рассчитывать на внешнюю поддержку. В дальнейшем этот фактор позволил им после поражения в Гражданской войне эвакуировать значительную часть своих сил из Крыма и Новороссийска.

Во-вторых, юг России обладал колоссальными ресурсами, прежде всего продовольствием. В отличие от прежних военных конфликтов массовые войны начала XX века, в том числе и гражданские, превратились в противостояние не только армий, но и экономик. То, что для успешного ведения войны нужен контроль за ресурсами, понимали и большевики. Ленин постоянно писал о необходимости овладеть донецким углем, украинским железом и кубанской пшеницей.

Кстати говоря, уже в ноябре 1917 года антибольшевистское сопротивление постепенно оформлялось как противостояние по линии Север-Юг, что дает основания некоторым исследователям не совсем корректно сравнивать нашу Гражданскую войну с американской. Хотя с экономической точки зрения такое разделение между красным центром и севером и белым югом выглядело очень отчетливо. Южнорусская промышленность была слабее индустриального потенциала Центральной России и северо-запада, который контролировали большевики, но именно на юге были сосредоточены значительные запасы продовольствия и природных ресурсов (прежде всего уголь Донбасса).

Материалы по теме

00:01 — 16 октября 2016

В-третьих, это людские ресурсы. Гражданская война расколола дореволюционное российское общество на непримиримые враждующие силы, и такое противостояние затронуло абсолютно все сословия. И одним из ключевых факторов была позиция казачества, особенно донского, кубанского и терского. У нас принято отделять казаков от всего остального Белого движения. Это не совсем правильно, хотя некоторая доля истины в этом есть. Вспомним хотя бы донского атамана — генерала Краснова с его идеями «Казакии» и обособления казачества от остальной России. Тем не менее в южнорусских регионах преобладали антибольшевистские настроения. На выборах в Учредительное собрание в ноябре 1917 года там неплохие результаты показали кадеты, оказавшиеся после запрета монархических организаций самой правой на тот момент политической партией из числа участвовавших в выборах.

На все эти три особенности юга России обратил внимание генерал Михаил Алексеев в знаменитом письме к генералу Михаилу Дитерихсу, бывшему генерал-квартирмейстеру Ставки и начальнику штаба главнокомандующего русской армии генерала Духонина, убитого в результате солдатского самосуда. До этого Дитерихс и Духонин безуспешно пытались отправить воинские эшелоны на помощь сопротивляющейся большевикам Москве. Алексеев обратил внимание Дитерихса, что именно Дон, имеющий выход на Кавказ и на Украину, мог бы стать главной базой сопротивления советской власти. Михаил Васильевич Алексеев был выдающимся военачальником и умел мыслить стратегически. Будь он на пять-десять лет моложе, то несомненно стал бы признанным лидером Белого движения. Ведь изначально именно его, а не адмирала Колчака планировали объявить Верховным правителем России, но возраст (во время прихода большевиков к власти он как раз отметил свой 60-летний юбилей) и состояние здоровья не позволили ему активно проявить себя.

Главной проблемой зарождающегося Белого движения на Дону стало пассивное поведение местного населения, в особенности казачества. При всем своем неприятии большевиков оно не хотело вовлекаться в вооруженное противостояние с ними. Когда генерал Алексеев в ноябре 1917 года по прибытии в Новочеркасск попросил атамана Войска Донского генерала Алексея Каледина «дать приют русскому офицерству», тот заявил, что возвращающиеся с фронта казаки устали и не желают больше ни с кем воевать. Генерал Алексеев, будучи мудрым и прозорливым человеком, видел в таких настроениях очень большую опасность и для Белого движения, и для самих казаков. Как показали дальнейшие события, он оказался прав — в Гражданской войне белые потерпели поражение, а казаков большевики подвергли расказачиванию.

На самом деле, позицию казаков тоже можно понять. Ни в коем случае нельзя их обвинять в трусости или стремлении отсидеться у себя на Дону или Кубани. Казаки, единственные сохранившие боеспособность в составе стремительно разлагающейся прежней Русской Императорской армии, смертельно устали от войны. Они не понимали смысла еще одного конфликта непонятно с кем и непонятно за что. Тем более что Брестский мир, вызвавший всеобщее возмущение против большевиков и придавший новый импульс Гражданской войне, будет заключен лишь весной следующего года. При этом важно знать, что официальные органы власти на Дону, Кубани и Тереке отказались признать приход к власти большевиков и заявляли о необходимости созыва Учредительного собрания.

Изображение: картина Дмитрия Шмарина. «Гражданская война. Расказачивание. 1919»

В силу этого Белое движение поначалу оформлялось с большим трудом, не встречая существенной поддержки даже среди идейных противников большевиков. В результате процесс создания Добровольческой армии затянулся на несколько месяцев, что в условиях Гражданской войны непростительно много. Первые два-три месяца своего существования она вообще находилась в непонятном полулегальном статусе. Генерал Алексеев, выпустив в середине ноября 1917 года знаменитое воззвание к русским офицерам, этим и ограничился.

Формирование Добровольческой армии на Дону в конце 1917 года в основном шло за счет притока с севера людей, не признавших Октябрьский переворот, — офицеров, юнкеров, студентов и гимназистов. Их перемещение на Дон сопровождалось большими трудностями и препятствиями со стороны красногвардейцев, которые устраивали облавы в поездах и оцепляли железнодорожные станции. Многие офицеры прибыли на Дон под предлогом лечения от туберкулеза — соответствующие вызовы им оформляли в медицинской организации «Белый крест», где работала супруга генерала Алексеева. Таким образом можно сказать, что Белое движение вышло из «Белого креста» — неслучайно Алексеевская организация, ставшая ядром Добровольческой армии, первоначально формировалась вокруг госпиталя в Новочеркасске. Известная сестра милосердия Мария Нестерович-Берг проводила аналогичную работу, используя документы «Союза бежавших из плена солдат и офицеров», созданного в годы Первой мировой войны. Продовольственным снабжением Алексеевской организации занималось благотворительное общество «Капля молока». Разумеется, подобное «прикрытие» не могло быть долгим.

Помимо приезжих с севера, Добровольческая армия формировалась за счет местной образованной городской молодежи и наиболее активной части казачества. Причем именно эти казаки впоследствии составили основу знаменитого отряда есаула Чернецова. Кроме Алексеевской организации, Белое движение пополнялось и другими подразделениями прежней Русской армии. Текинский полк под руководством генерала Лавра Корнилова походным порядком шел на Дон из Быхова, однако по пути был рассеян после обстрелов большевиками с бронепоездов. Такая же участь постигла многих бойцов ударных батальонов, уничтоженных на подходах к Дону. В Новочеркасск текинцы, в том числе и сам Корнилов, добирались одиночным порядком. Из офицеров, прибывших на Дон, появились «марковцы», а уже весной 1918-го с Румынского фронта на Дон подошли «дроздовцы».

Вопреки распространенным утверждениям, у белых изначально была довольно определенная политическая программа — 14 пунктов генерала Корнилова (так называемая Корниловская Конституция). Если мы ознакомимся с этим весьма умеренным и демократическим документом, то поймем, что неверно считать белых ретроградами и монархистами. В нем предусматривалось равенство всех граждан перед законом, соблюдение прав и свобод, восстановление дисциплины в армии, всеобщее обязательное начальное образование и повторный созыв Учредительного собрания, сорванного большевиками. Именно корниловская программа в дальнейшем станет базой «Белого проекта» как альтернативы советской власти, хотя, как мы видим, в заявленных целях обеих сторон совсем уж непримиримого антагонизма нет.

Одной из главных проблем формирующейся Добровольческой армии был ее неопределенный статус. Как уже говорилось, казачество поначалу от нее всячески дистанцировалось. Его лидеры, в том числе и сам атаман Каледин, активно продвигали идею «Юго-Восточного союза казачьих войск, горцев Кавказа и вольных народов степей». Как следует из его названия, это политическое объединение включало в себя земли донского, кубанского, терского и астраханского казачества, а также калмыков и горских народов. Предполагалось, что «Юго-Восточный союз» будет организован в форме федерации или даже конфедерации и именно в таком виде войдет в состав будущей обновленной России (концепция «оздоровления России с окраин»).

Идея «Юго-Восточного союза» была ярким выражением тенденции Гражданской войны, о которой сейчас многие забывают, — стремления к федерализации России не только у большевиков, но и у их противников. Оживились не только национальные окраины и казачьи регионы, но и, например, сибирские «областники», активно заговорившие о своей автономии. Даже самые ортодоксальные сторонники лозунга о «единой и неделимой России» понимали невозможность сохранения прежнего унитарного устройства государства.

Изображение: ОСВАГ Вооруженных сил юга России. «За единую Россию»

Для легализации Белого движения лидеры Добровольческой армии предложили использовать ее в качестве основы будущих вооруженных сил «Юго-Восточного союза» (наряду с казачьими и горскими формированиями). Неслучайно в первом воззвании Добровольческой армии от 26 декабря 1917 года прямо говорилось «об обороне Дона» от наступающих отрядов Красной гвардии. Однако одной из первых акций Добровольческой армии было участие в подавлении рабочих выступлений в Аксае, по существу ставшее карательной операцией.

К началу 1918 года основная масса донского казачества так и не поддержала Белое движение. В итоге это привело к вынужденному Ледяному походу Добровольческой армии на Кубань, едва не окончившемуся для нее полной катастрофой, самоубийству атамана Каледина и гибели генерала Корнилова. Маховик Гражданской войны неумолимо раскручивался, постепенно вовлекая в нее все новые людские массы. Дальнейшие ее события определяли уже не только красные и белые, но и новые силы: союзники-интервенты по Антанте, солдаты Чехословацкого корпуса и пробудившиеся наконец казаки.

1917 год в структуре легитимности российской власти

[стр. 154 – 172 бумажной версии номера]

Лев Дмитриевич Гудков (р. 1946) — социолог, директор «Левада-центра».

Сомнительный юбилей

Столетие Русской революции население России встретило с полным равнодушием. Отсутствие интереса к тому, что еще четверть века назад воспринималось как ключевое событие ХХ века и символ всей советской эпохи, поражает иностранных ученых и наблюдателей, но не вызывает какого-либо удивления внутри страны. Политика нынешнего руководства России направлена на принижение значимости революции 1917 года и вытеснение ее из массового сознания. Сказать, что этот юбилей замалчивался властями, нельзя, но очевидно, что он вызывал у высшего руководства двойственные чувства. Кремлевская администрация пребывала в растерянности и явно не знала, как с минимальными издержками обойти эту дату, оказавшуюся не очень уместной в идеологической повестке путинского режима. Оставить юбилей вообще без внимания было невозможно, но и дать какое-то убедительное и вместе с тем «правильное», «охранительное» толкование историческим фактам так же было крайне трудно.

Решение не о праздновании, а всего лишь об «освещении» приближавшейся вехи, зафиксированное в правительственной программе мероприятий, было принято очень поздно, в декабре 2016 года. Соответственно, столетие февральской революции (которую только и можно считать «революцией» в собственном смысле слова, то есть разрушением старого порядка и началом строительства новой государственно-политической системы) власти практически замолчали. Но обойтись таким же образом с октябрьским переворотом не получалось: это выглядело бы слишком вызывающе. Эволюция российского общества в постсоветский период сопровождалась систематическим вытеснением смыслового и ценностного содержания революционных событий 1917 года, причем, что важно, его обеспечивали политики с самыми разными идеологическими взглядами. Необходимость отозваться на «круглую» дату не была обусловлена внутренней потребностью общества осмыслить события собственного прошлого — скорее то была вынужденная реакция руководства страны на внешние обстоятельства: желание соблюсти приличия, показать себя «культурной страной», имеющей «великую» историю.

Справедливости ради следует сказать, что вытеснение символического значения революции (и не только октябрьской, но и февральской, и тем более — революции 1905 года) началось практически сразу после краха ГКЧП. Новое руководство России предприняло несколько попыток заменить советскую легитимность, восходящую к революционному оправданию насилия, какой-то иной, восстанавливающей преемственность постсоветского государства с дореволюционным прошлым. Разные политические партии старались установить свою связь с предшествующими реформаторами (одни с Александром II, другие с монархистом Столыпиным, третьи с «Союзом русского народа»). В любом случае общий вектор политических программ определялся стремлением уйти от социализма, интернационализма и плановой экономики, реанимируя вместо них традиционные основы русской власти с ее православием, державным величием, милитаризмом и антизападничеством. Либералы и демократы подчеркивали бесчеловечность советского режима и гуманитарную цену сталинской модернизации, делая вывод о необходимости вестернизации, а охранители и реакционеры упирали на апостасию и разрушение «симфонии» государства и церкви.

Сегодня Кремлю предлагается ряд конкурирующих между собой конспирологических версий октябрьской революции, представленных на федеральных телевизионных каналах и в печатных изданиях, но все они значительно превосходят по своему радикализму допустимый уровень эклектического официозного консерватизма. Власти же пока не в состоянии выбрать ни одну из них. В свою очередь разнообразные интерпретации переломных процессов, предлагаемые академическими историками, в публичном поле почти не просматриваются, хотя предметные исследования о периоде 1917—1922 годов, безусловно, выходят в свет. Работы такого рода просто не привлекают внимания государственных или прокремлевских СМИ.

Путинская бюрократия, сменившая реформаторов ельцинского времени, проявляет нервозность, когда историки или политики касаются сущностных особенностей властных институтов или социального порядка. Однако, обращаясь к событиям 1917 года, игнорировать общие вопросы легитимности политической системы (не только предшествующей, но и ныне действующей) очень трудно. Поэтому власти стараются нейтрализовать любые сомнения в своем праве господствовать, отодвинуть или отложить любые обсуждения эффективности властной системы, как царской, так и советской, и тем более — современного режима. Спущенные сверху планы и программы юбилейных мероприятий должны были обеспечить ритуальное пустословие по поводу революции, подводя все дискуссии к нехитрому выводу: всякие революции есть зло — в особенности «цветные» и «импортируемые» с Запада. (Символично, что из государственного стандарта знаний по истории для средней школы недавно было удалено само понятие «Великая Октябрьская социалистическая революция 1917 года».) В пропагандистских материалах акцент делается на травматических последствиях краха государства, а не на его причинах, что снимает сам вопрос об ответственности власти.

Внутренняя проблематичность такой позиции заключаются в том, что нынешний режим не в состоянии совсем оборвать генетические связи с советской системой, поскольку источник легитимности СССР заключается именно в большевистской революции, но при этом он всеми силами старается взять от нее лишь то, что относится к символическому капиталу супердержавы времен «холодной войны». Это плохо получается, так как современная Россия, не способная реально угрожать другим странам, предстает в виде претенциозной, но деградирующей диктатуры, теряющей влияние даже в региональном масштабе. Главным компонентом исторической легитимации путинизма выступает присвоение морального капитала, сформированного победой над фашистской Германией. Но, как ни стараются путинские политтехнологи, невозможно оставить себе только триумф 1945 года и не касаться человеческой цены «красного террора», войны с крестьянством, массовых репрессий — сталинского тоталитаризма, выросшего из сомнительной легитимности октябрьского переворота. Впрочем, высшее руководство России меньше советских правителей озабочено тщательностью идеологического обоснования собственных действий.

Чем сильнее подавляются группы либеральных историков и публичных интеллектуалов, тем больший простор открывается для консерваторов, реакционеров и мракобесов, которые получили шанс для беззастенчивой пропаганды своих взглядов при поддержке самых влиятельных на сегодня структур — политической полиции, прокуратуры и судебной бюрократии, церкви. Сочетание невежества, наглости и насилия при двусмысленной позиции правительства обеспечивает этим группам небывалые возможности для самоутверждения и вытеснения оппонентов, а значит, и для завоевания вполне материальных ресурсов. Внешне спонтанные скандалы, как это было с фильмом «Матильда», а также шумные крестные шествия, демонстрируют в данном отношении характерный контраст с тусклостью казенных мероприятий, посвященных революции.

Ограничивая перспективы политической свободы, режим резко сужает и горизонты возможного, то есть потолок массовых аспираций (а в еще большей степени — рамки действий социальной элиты и правящих кланов). Из-за скудости имеющихся идейных и смысловых ресурсов Кремль вынужден строить новую идеологическую утопию, обращенную в прошлое, собирая ее из остатков советских представлений, дореволюционных мифов, исторических преданий, предрассудков и подлогов. Но, провозгласив курс на возвращение к «традиционным ценностям», «сакральным скрепам» и тому подобной идеологической трухе, российское руководство вынуждено все же считаться с сопротивлением ставшего «потребительским» общества, его нежеланием возвращаться к одномерной реальности мобилизационного государства и жертвовать благополучием ради фантома державного величия. Предпринимаемые властью пропагандистские усилия наталкиваются на пассивность населения и лукавое двоемыслие граждан, живущих повседневными проблемами.

Поэтому в социологических исследованиях общественного мнения мы имеем дело не просто с распределением тех или иных представлений, заданных институтами, которые поддерживают систему господства, но и с разной степенью их рецепции или интенсивности их выражения в различных социальных средах и группах. Благодаря этой неравномерности, а также конкуренции групп, обслуживающих власть, мы имеем дело с явным, хотя и ограниченным, разнообразием массовых взглядов и мнений. Чем дальше от интересов обычного человека те или иные идеологические позиции, тем слабее его готовность отстаивать их, нести за них ответственность, соглашаться с издержками политики, ими оправдываемой. В этом отношении надо различать мнения о прошлом или настоящем, получившие «широкое распространение» из-за пропаганды, но имеющие при этом «низкую интенсивность», и «сильные», хотя и не всегда артикулируемые представления, тесно связанные с интересами конкретной социальной группы.

Для социолога здесь намечаются несколько интересных проблем. Во-первых, надо понять, как изменилась в последние десятилетия функциональная роль ключевых символов национальной идентичности. Во-вторых, проанализировать, что определяет массовые «исторические представления», какие интересы позволяют удерживать взгляды предшествующих периодов, а какие радикально меняют отношение к прежним событиям. В-третьих, каковы механизмы ретрансляции «исторической памяти» или воспроизводства стереотипов прошлого. Не претендуя на то, чтобы исчерпывающе ответить на все подобные вопросы в рамках одной статьи, я попробую по крайней мере наметить контуры возможных ответов. Но для начала кратко охарактеризую состояние массового исторического сознания — понимания того, «что произошло в 1917 году».

Социологические исследования отношений к 1917 году

Говоря о «коллективной памяти», следует иметь в виду, что люди помнят не сами события, а то, что им рассказывали о них — то, что им вменялось в обязанность «помнить». Опросы «Левада-центра» показывают наличие двух слоев, или типов, массового отношения к революции 1917 года.

Первый представляет собой руины советской идеологии, центральное место в которой занимал комплекс значений «Великая Октябрьская социалистическая революция». Если согласиться с тем, что сама суть революции означает: (а) разрушение старой системы и (б) формирование нового общественного политического строя[1], то «Октябрь 1917 года» предстает принципиальным поворотом человеческой истории, началом построения бесклассового общества, свободного от эксплуатации человека человеком. Это событие обозначало не столько падение самодержавия (крах «старого режима»), сколько утверждение нового социального порядка. По своей значимости в советской идеологии «Великая Октябрьская социалистическая революция» занимала центральное место в истории человечества, открывая новую эру его развития: она превращалась в точку отсчета нового летоисчисления, оказываясь секулярным и ослабленным, но все же вполне метафизическим эквивалентом явления в мир Иисуса Христа. Убедительным доказательством правильности этой идеологии, согласно ее адептам, было послевоенное возвышение СССР до положения сверхдержавы.

В другой версии большевистская революция понимается как социальная и антропологическая катастрофа, тектонический разлом национальной истории, насильственный разрыв со всем предшествующим развитием страны. Такое мнение разделяют как консервативные националисты, православные и монархические фундаменталисты, так и либералы, сторонники вестернизации России, видящие в победе большевиков начало тоталитарной контрмодернизации. Истоки подобного понимания можно найти в работах либеральных историков начала 1920-х или в выступлениях эмигрантов, пытавшихся осмыслить свое поражение. Во второй половине 1960-х — начале 1970-х годов воззрения такого рода проникли в самиздат, обретя особую актуальность после подавления Пражской весны и краха самой социалистической идеи.

Впрочем, в своем чистом виде обе трактовки характерны для относительно немногочисленных групп населения, занимающих крайние полюса идеологического спектра (примерно по 15—20% на каждое крыло). Большинство же населения легко смешивает отдельные компоненты расходящихся версий, ничуть не смущаясь противоречиями в трактовке давних событий. Поскольку у Кремля нет определенности в отношении к революции как к социально-исторической проблеме, как нет и желания прояснять связанные с ней вопросы, разноречие и многообразие мнений в указанной области не цензурируются и не подвергаются силовому воздействию пропаганды.

В ходе горбачевской перестройки принятое в советское время понимание «гуманной и моральной» природы революции и советской власти подверглось значительной ревизии. Именно об этом свидетельствуют данные октябрьского опроса 1990 года — последнего «советского» года. 57% опрошенных одобряли в целом необходимость вооруженного захвата власти большевиками, а 23% уже тогда считали, что в этом не было необходимости. Но, как бы в противоречии с мнением большинства, высказанным перед этим, значительная часть, а именно 30%, полагала неоправданным разгон большевиками Учредительного собрания (одобряли эти действия Ленина всего 29%). Нарастающая эрозия советской идеологии выразилась в тот момент в смятении умов и отсутствии авторитетного мнения: самая большая часть опрошенных — 41% — вообще затруднялась ответить на поставленный вопрос. При этом 53% осуждали ликвидацию свободы прессы, 73% — расстрел царской семьи, 51% — национализацию частной собственности, 62% — подавление крестьянских восстаний. Ликвидацию «буржуазии» как класса (уход промышленников и предпринимателей из хозяйственной жизни страны) называли «значительной потерей» для страны 66% респондентов. В те годы в массовом сознании начали укрепляться взгляды, противоречащие всей советской традиции героизации революции и пролетарской идеологии.

Но, как свидетельствует таблица 1, переоценка революционных событий (а значит, и природы советского тоталитаризма) в дальнейшем замедлилась, а прежние установки в некоторых отношениях начали возвращаться: рационализации прошлого так и не произошло.

Таблица 1. Как вы считаете, была ли необходимость…?

	1990 (%)	2017 (%)	Разница (п.п.)
в вооруженном захвате власти большевиками?
В этом была необходимость	57	42	-15
В этом не было необходимости	23	37	+14
Затрудняюсь ответить	20	21	+1
в разгоне большевиками Учредительного собрания?
В этом была необходимость	29	39	+10
В этом не было необходимости	30	34	+4
Затрудняюсь ответить	41	27	-14
в закрытии большевиками газет других политических партий?
В этом была необходимость	23	28	+5
В этом не было необходимости	53	46	-6
Затрудняюсь ответить	24	26	+2
в расстреле большевиками царской семьи?
В этом была необходимость	13	10	-3
В этом не было необходимости	73	76	+3
Затрудняюсь ответить	14	14	+1
в национализации большевиками частной собственности?
В этом была необходимость	24	33	+9
В этом не было необходимости	51	45	-6
Затрудняюсь ответить	25	22	-3
в вооруженном подавлении большевиками крестьянских восстаний?
В этом была необходимость	11	19	+8
В этом не было необходимости	62	58	-4
Затрудняюсь ответить	27	23	-4

 

Таблица 2. Согласны ли вы с тем, что октябрьская революция нанесла серьезный урон…?

	Октябрь 1990 (%)	Март 2017 (%)	Разница оценок (п.п.)
русской культуре?
Согласен	69	49	-20
Не согласен	17	41	+24
Затрудняюсь ответить	14	10	-4
русскому крестьянству?
Согласен	68	48	-20
Не согласен	20	42	+22
Затрудняюсь ответить	12	10	-2
религии и церкви?
Согласен	85	69	-16
Не согласен	6	20	+14
Затрудняюсь ответить	9	12	+3
Число опрошенных (N)	1047	1600

 

Отвергая «крайности» пролетарской диктатуры — убийство царя и его семьи, насильственное прекращение деятельности предпарламента, ликвидацию частной собственности и оппозиции, войну с крестьянством, сопротивляющимся собственному ограблению, репрессии по отношению к церкви, — российское население (в значительной своей части) принимает советскую власть как необходимую или неизбежную фазу русской истории. Оправдание революционного захвата власти большевиками ослабло, но не утратило значимости. Полярность мнений стала более размытой. Чаще о негативных последствиях установления советской власти заявляют более образованные респонденты, жители столиц и крупных городов. В первую очередь это относится к оценке церковной политики атеистического государства: здесь осуждение террора сопровождало процессы «религиозного возрождения». Некритичное и рутинное сохранение (или воспроизводство) советских стереотипов и представлений о характере революции и ее причинах в большей степени присуще малообразованным, пожилым людям, жителям провинциальных малых и средних городов, а также деревень и сел, слабо затронутым перестроечными процессами. Среди самых молодых, 18—24-летних, то есть недавно отучившихся в школе или вузе, других учебных заведениях, заметно выше доля затрудняющихся дать определенный ответ, что косвенно указывает на отсутствие интереса к истории (и на качество ее преподавания).

Еще при Ельцине, начавшем поиски «национальной идеи» России, которая должна была прийти на смену коммунистической идеологии, стал заметным рост числа тех, кто после развала СССР искал истоки деградации страны в разрушении монархии. Но размывание советских идеологических стереотипов не означало поворота к прозападным и демократическим представлениям. К настоящему времени выбор направления национального развития почти не вызывает интереса у обычных людей, для которых главной национальной идеей остается «стабильность» (отказ от перемен и потрясений) и которые все чаще оценивают нынешнюю систему как наилучшую в сравнении с советским прошлым или демократией западного образца.

 

Таблица 3. 15 марта (2 марта по старому стилю) 1917 года российский император Николай II отрекся от престола. Прошло 100 лет, но люди до сих пор по-разному оценивают это событие, которое положило конец российской монархии. С какой из следующих точек зрения вы бы скорее согласились? (%, N=1600)

	1997	2012	2017
Крушение монархии было прогрессивным шагом в развитии страны	16	9	13
Крушение монархии привело Россию на путь утраты своего национального и государственного величия	23	25	21
Положительные и отрицательные последствия крушения монархии компенсируют друг друга	19	18	23
Никогда не задумывался над этим	29	36	32
Затруднились ответить	14	12	11

Массовые представления о причинах революции

Распад идеологического каркаса представлений о революционном процессе сопровождался растущей неоднозначностью в понимании причин или мотивов революции. От марксистско-ленинской трактовки революции массовое сознание движется к характерной для путинской риторики идее «стабильности», воспринимаемой преимущественно в негативной форме: как скрытое предостережение о том, что слабость власти — исток и причина всех постигших Россию бед. Сегодня явно обозначились три основные версии революции: консервативная — безответственные демагоги и политические авантюристы-либералы, революционеры разрушили великое государство; советская — терпение народа к концу империалистической войны было исчерпано, эксплуатируемые классы восстали, Ленин основал небывалое в истории социалистическое государство рабочих и крестьян; заговорщическая — русское государство погубил геополитический заговор врагов. Третья из перечисленных версий в последнее время звучит все более громко, причем кандидаты на роль врага меняются в зависимости от политической конъюнктуры: это могут быть Великобритания, Германия, США, другие западные державы, боящиеся сильной и великой России.

 

Таблица 4. Как вам кажется, что главным образом привело к октябрьской революции? (%, множественный выбор; ранжировано по марту 2017 года)

	1990 октябрь	1997 октябрь	2001 ноябрь	2007 октябрь	2011 октябрь	2017 март
Тяжелое положение трудящихся	66	57	60	57	53	50
Слабость правительственной власти	36	40	39	35	34	45
Заговор врагов русского народа	6	11	11	13	12	20
Экстремизм политических авантюристов	16	14	15	17	15	19
Стихийная агрессия толпы	15	15	14	12	15	15
Другое	2	1	< 1	1	2	2
Затруднились ответить	12	11	9	9	12	7

 

Наиболее убедительная для основной массы населения версия, объясняющая «революцию» (свержение самодержавия и захват власти большевиками), сводится главным образом к «тяжелому положению трудящихся». Сила такого объяснения обусловлена не только привычностью этого взгляда, но и проецированием нынешней ситуации на прошлое — неудовлетворенностью патерналистских ожиданий, связанных с социальной политикой нынешнего российского руководства. Государственный патернализм, выступавший легитимирующим базисом принципиально дефицитарного социалистического социума, в постсоветское время «разбавился» идеологией «потребительского общества», представляющей собой вариацию на тему материалистического понимания человека и истории. Более сложные и несознаваемые причины этого явления заключаются в том, что российское общество по инерции сохраняет и воспроизводит себя как общество бедных людей. Экономический детерминизм остается одним из важнейших источников нигилистических представлений о природе человека, внедренных советским марксизмом; именно он был идеологической предпосылкой реформ, проведенных Егором Гайдаром. Советская пропаганда, школа, искусство и литература практически вычеркнули все, что касалось темы свободы, поднятой февральской революцией. Приоритеты материальных запросов отражают иерархию представлений о ценностях сегодняшнего российского человека, для которого гарантированный уровень потребления гораздо важнее защиты от властного произвола.

Но такое «экономическое», или «классовое», объяснение причин революции год от года теряет сторонников: доля разделяющих подобные взгляды сократилась с 66% до 50%. Наряду с ним режим акцентирует и навязывает варианты, которые в советское время были только второстепенным дополнением к базовой версии: среди них «слабость власти» (значимость этого фактора в глазах россиян за четверть века выросла с 36% до 45%, почти сравнявшись с «классовыми» причинами) и «заговор врагов русского народа» (рост с 6% до 20%). Первый из этих мотивов отражает страх (реальный или мнимый, используемый для подавления оппозиции) руководства страны перед опасностью «цветных революций». Он продукт сравнительно недавнего времени, путинского правления, эпохи «стабильности» и борьбы с «экстремистами». Второй — очень давний по своему происхождению, он возник в среде монархистов и черносотенцев еще в начале минувшего века и был доминирующим в среде русских эмигрантов после революции 1917 года. Сегодня подобные интерпретации настоящего и прошлого перестали быть исключительным идеологическим ресурсом политических маргиналов в лице русских консерваторов и националистов, постепенно войдя в свод массовых убеждений.

Сливаясь, различные трактовки революционных событий, включая и факультативные, задают и поддерживают негативное отношение к революции как к хаосу, смуте, дезорганизации, оглуплению, дестабилизации, еще раз напоминая обывателю о тяготах трансформационного кризиса 1990-х и связанных с ним процессах социальной дезорганизации (а также о «Майдане» и украинском «государственном перевороте»). Тем самым как бы утверждается следующая истина: чтобы избежать катаклизмов и общих бед, нужна консолидация народа вокруг власти. Такой вывод служит обоснованием для дискредитации либералов, правозащитных и неподконтрольных Кремлю неправительственных организаций, оправдания электоральных манипуляций, усиления цензуры в СМИ и Интернете, убеждения населения в необходимости «сильной руки», способной нейтрализовать «стихийную агрессию толпы» и защитить благомыслящее большинство от «экстремизма политических авантюристов», «пятой колонны», подрывной деятельности «иностранных агентов», «экспорта демократии».

Идеология «стабильности» в стране утверждается от имени большинства населения, воспринимающего себя в качестве жертвы постперестроечной истории, а потому при обращении к прошлому идентифицирующего себя с беднейшими классами дореволюционной России. Демагогические заверения в сочувствии и сострадании к неимущим и страждущим служат механизмом проективного переноса «тяжелой ситуации революционного кризиса» на сегодняшний день и, следовательно, предпосылкой для понимания текущей ситуации и интерпретации прошлого. То, что эта политика направлена на защиту «большинства», снижает ощущение моральной недопустимости государственного террора, настороженность перед фактами государственной жестокости, притупляет остроту восприятия преступлений советского режима. Революционный террор, из чрезвычайного состояния превращающийся в постоянный институт массового принуждения, получает здесь инструментальный смысл; образ жертвы дегуманизируется, а морально-психологический дискомфорт, причиняемый знаниями о репрессиях и уничтожении людей, притупляется. Бесчувственность по отношению к самой практике тотального институционального насилия облегчает идентификацию населения с государственной властью, оставляя за прошлым лишь те значения и смыслы, которые делают его историей «Великого Государства». История в таком изложении может быть только державной историей; все иные подходы к прошлому объявляются очернением или фальсификацией героической истории нашего отечества.

Поэтому с приходом Путина историческая политика — как рационализация прошлого и понимание обществом самого себя — оказалась полностью парализованной. Принижение значимости исторического знания шло параллельно с мифологизацией прошлого страны и дискредитацией идеи реформ, с навязыванием населению представлений о чуждости демократии для России и особости ее пути, иллюзорности мечтаний о европейской «нормальности». Одновременно в массовом сознании все прочнее утверждалось представление о том, что советский период был не «аномалией» или трагическим разломом российской истории, а органическим продолжением ее привычного развития. И дело не только в том, что конформистские мнения исключительно сильны (если бы большевики проиграли, то власть все равно перехватили бы авантюристы и диктаторы, которые могли оказаться хуже Ленина, — таким соображением оправдывают свой оппортунизм от четверти до трети опрошенных), а в том, что сторонников демократической перспективы сегодня становится все меньше. За 15 лет число тех, кто полагал бы не только правильным, но и возможным такой вариант политической эволюции, сократилось с 22% до 16%. Именно эта безнадежность и неверие в изменение жизни к лучшему, характерные для сегодняшнего российского общества, подталкивают людей к признанию того, что даже если большевики не смогли бы удержаться у власти, то в условиях полного краха государства все равно ничего хорошего не произошло бы.

 

Таблица 5. Как вы думаете, что произошло бы с нашей страной, если бы большевики не смогли захватить/удержать власть в 1917 году? (%, N=1600)

	2002 октябрь	2017 март
Была бы восстановлена монархия Романовых	22	19
Власть захватили бы какие-то другие экстремисты, авантюристы, которые принесли бы народам еще больше бедствий	26	32
Страна пошла бы по пути демократии западного типа	22	16
Россию ждали бы распад и утрата независимости	14	14
Затрудняюсь ответить	16	11

 

Подчеркну характерную дробность в ответах на этот вопрос таблицы 5: она свидетельствует, что на общественное мнение не влияют интеллектуалы, историки и философы, чьи авторитетные суждения могли бы задать общий тон в оценке давних ключевых событий. Путинский режим может существовать только при условии постоянного понижения интеллектуального уровня населения, подвергая цензуре публичное пространство, угнетая деятельность СМИ, подавляя публичные дискуссии. Сохранение, как в советское время, почти полной зависимости общественных наук от государства и колебаний идеологической конъюнктуры ведет к изоляции академической и университетской науки от запросов общества. Хотя, возможно, правильнее было бы говорить о самоизоляции и оппортунизме историков, социологов, юристов, их готовности обслуживать режим, о чем свидетельствует, в частности, история с диссертацией министра Владимира Мединского. Если работы по «преодолению прошлого» нет, то наверх поднимаются рутинные слои представлений, сформированные в предшествующие периоды.

 

Таблица 6. Что принесла октябрьская революция народам России? (%, N=1600)

	1997	2001	2002	2003	2004	2005	2006	2007	2009	2010	2011	2017
Она открыла новую эру в истории народов России	23	27	27	20	30	26	30	24	28	29	25	25
Она дала толчок их социальному и экономическому развитию	26	32	33	32	27	31	28	31	29	29	27	36
Она затормозила их развитие	19	18	18	19	16	16	16	17	16	14	19	21
Она стала для них катастрофой	15	12	9	14	14	15	9	9	10	9	8	6
Затрудняюсь ответить	17	11	13	15	13	13	17	19	17	19	21	12
Сумма позитивных высказываний	49	59	60	52	57	57	58	55	57	58	52	61
Сумма негативных высказываний	34	30	27	33	30	31	25	26	26	23	27	27
Отношение позитивных высказываний к негативным (+/-)	1,4	2,0	2,2	1,6	1,9	1,8	2,3	2,1	2,2	2,5	1,9	2,3

 

Поэтому почти половина россиян (48%) считают сегодня, что октябрьская революция была неизбежной и сыграла положительную роль в российской истории, не согласны с ними около трети опрошенных (31—32%), каждый пятый затрудняется ответить. Но, если спросить, была ли революция «законной», мнения меняются на противоположные: лишь 35% оценивают приход партии большевиков к власти как вполне легитимный процесс, а 45% считают его «незаконным» актом. Еще большую двусмысленность и противоречивость общественного мнения опросы обнаруживают, если поставить вопрос так: является ли советская система (сталинизм, хрущевская эпоха, брежневское время), возникшая после смерти Ленина, продолжением революции или она есть отклонение от ее принципов и идеалов? В сентябре 1990 года лишь 16% опрошенных считали советскую систему «продолжением» и развитием тех задач и целей, которые ставили перед собой большевики; в марте 2017-го доля таких ответов поднялась до 30%. Иное мнение, согласно которому практика советского государства «отошла, отклонилась от идеалов революции», в 1990-м высказывали 65%, а в 2017-м — только 43%. При этом заметно, в полтора раза, с 19% до 27%, выросло число затрудняющихся с ответом на подобный вопрос. Разочарование в результатах 70-летнего развития страны не обязательно сопровождается отказом от прежних стереотипов и установок. Эта инерционность — важнейшая характеристика массового сознания общества, переживающего стагнацию.

Сохраняющееся двоемыслие как в массовом отношении к революции и советскому прошлому в целом, так и к настоящему путинского режима является следствием неспособности общества дать моральную и социальную оценку советскому государству. Почему — особая проблема. Принудительная (как во всяком тоталитарном или несвободном обществе) идентификация населения с властью не позволяет людям признать советскую систему преступной, поскольку такое признание полностью разрушило бы коллективную идентичность и сложившиеся формы коллективного самоопределения. Она не позволяет признать «государственным преступником» даже Сталина, хотя большинство, пусть даже год от года уменьшающееся, вполне осознает тот факт, что государство убивало, морило голодом, лишало прав и средств к существованию, выбора места жительства, работы, семьи десятков миллионов людей. Абсурд ситуации в том, что бóльшую солидарность с таким государством проявляют как раз те группы, которые в прошлом сильнее пострадали от репрессий и государственного произвола, насилия, унижения: бедная и депрессивная периферия (село, малые города, люди с низким образованием и, соответственно, доходами, родители которых были крестьянами и рабочими).

Бросается в глаза высокая доля затрудняющихся с ответом, не знающих ничего об истории страны или индифферентных, среди молодежи (в среднем 27—33%, что вдвое больше соответствующих показателей у пожилых людей, составляющих 14—17%). Более высокая доля антисоветских и негативных мнений о последствиях революции, незаконности большевистского переворота или отрицания «исторической неизбежности» революции характерна для людей образованных, занимающих статусные позиции (руководителей, предпринимателей), экономически обеспеченных, москвичей или жителей крупнейших городов, где недовольство действующей властью проявляется сильнее, чем в других социальных средах. Такое отношение к революции со стороны этого довольно размытого или аморфного социального множества в период перестройки было условием поддержки начавшихся изменений, поскольку отрицание советского прошлого выступало залогом позитивной ориентации на западные модели открытой рыночной экономики, правового государства, демократии. Сейчас этот массив сократился примерно до 25—30%.

Напротив, просоветские взгляды и представления сохраняются и воспроизводятся в социальных группах, обладающих минимальным доступом к институциональным ресурсам культуры и образования, имеющих крайне ограниченные возможности интеллектуальной рефлексии и памяти — всего того, что позволяет сопротивляться давлению авторитарного государства. Это периферийные во всех отношениях и смыслах слои и группы. Они и функционально, и культурно отличаются от групп центра — населения столицы и мегаполисов, где наблюдается максимальная концентрация символических и культурных ресурсов, наивысшая плотность информационных и коммуникационных сетей, образования и доходов, где, следовательно, предполагается высокая способность к рецепции нового, высокий потенциал изменений.

Если учесть, что бóльшая часть населения России — выходцы из разоренных коллективизацией и войной деревень и малых городов (свыше 80% горожане в первом или втором поколении), становится понятной сила импринтинга былого государственного насилия и обусловленная ею готовность адаптироваться к репрессивному государству. Следствия такой ментальности (пассивность, страх, отказ от гражданской деятельности и ответственности, привыкание к бедности, стратегии физического выживания) значимы и в настоящее время. Полная и принудительная идентификации с государством уничтожала не только историческую память о государственных преступлениях, но и всякое иное понимание событий прошлого и настоящего, саму идею личного достоинства и ценности человека, разрушала способность к независимой оценке происходящего. От травм прошлого у населения остались лишь рубцы и табу, проявляющиеся в бессознательном нежелании поднимать «опасные» темы и вопросы. Поэтому историческое «беспамятство» молодежи, выросшей в ситуации разрыва с прошлым, ее равнодушие к прошлому и чрезвычайно скудные знания о нем можно рассматривать как логически объяснимую реакцию на практики идеологической социализации в советское и постсоветское время. Ее трудно было назвать «нормальной», но нельзя отрицать действенность подобных коллективных норм социального контроля. Желание «забыть все» оказывается более правильным социальным поведением (оно и легче, и комфортнее в условиях школы или информационного давления), чем рациональное переосмысление прошлого. Из-за этого опросы общественного мнения предоставляют нам свидетельства странной двойственности массового сознания, сочетающего воспроизводство прежних стереотипов с их размыванием, но не предусматривающего их проработки. А это указывает на слабость потенциала социально-политических изменений, новой «революции» или хотя бы протеста против путинского режима.

 

Особенность массового исторического сознания

Подобная гетерогенность сознания «обычного человека» не просто итог непросвещенности или недостаточной эффективности пропаганды, институтов социализации и контроля. Это еще и тактика адаптации к внешнему давлению, к чужим для жизненного мира вызовам и требованиям, опыт приспособления к репрессивному государству. Вяло откликаясь на одни лозунги власти и проявляя равнодушие к другим ее призывам, «обычный» человек не торопится принять их. Часто он просто не может быстро трансформировать то, что относится к средствам коллективной идентичности, в мотивы практического действия. Задержки в рецепции или колебания в следовании идеологическим требованиям режима, равно как и накопленный опыт институционального и межличностного недоверия, обеспечивали (и отчасти продолжают обеспечивать) ресурсы массового выживания в условиях тотального идеологического государства. Но социальная инерция есть лишь одна из причин массового консерватизма, подавляющего общественную эволюцию.

Массовое сознание — это эклектическая, с точки зрения специалиста, смесь мифов, стереотипов, предрассудков, рутинных представлений «обычного» человека, то есть индивида, не принадлежащего к элитной группе обладателей особых знаний и компетенций, полученных в ходе длительного специализированного обучения. Мотивы деятельности специализированных групп сводятся либо к увеличению имеющегося знания, либо к ретрансляции его другим поколениям, либо к обслуживанию власти и оправданию проводимой ею политики. Во всяком случае они принципиально отличаются от взаимоотношений с «историей» «обычного» человека, определяемых публичными образами коллективного прошлого. Здесь нет любопытства, нет желания разобраться, «как все было на самом деле». Содержание массовых представлений включает остатки школьного образования, продукты СМИ, пропаганды и «тайных» версий политических событий, вырабатываемых под давлением специальных организаций — институтов, определяющих нормы и границы поведения диффузного множества «обычных» людей. Такие люди подставляют свое видение действительности под интерпретационные схемы прошлого, наделяя исторических персонажей собственным разумением, своими интересами, иллюзиями и комплексами. «История» здесь служит средством обеспечения нескольких функций: социальной идентификации, демаркации и адаптации. Их реализация помогает определить себя, отличить себя от других, а также исходя из того, что было вчера, наметить рамки того, на что можно надеяться завтра. Надежды в данном плане означают не рациональные расчеты и планирование собственных действий, а перенесение в завтрашний день иллюзий дня вчерашнего[2].

Другими словами, массовое «историческое сознание» всегда определено силовым полем коллективных упований, комплексов, предрассудков, разочарований, фобий, привязанных к тем или иным легендарным героям, на которых проецируются нереализованные желания и страхи. Здесь нет расчерченных схем сменяющих друг друга этапов или фаз развития, излагаемых в школьном преподавании, — скорее здесь можно обнаружить параллельные слои или конфигурации символических значений, медленно меняющихся в зависимости от общественной конъюнктуры или смены властных группировок, идеологических кампаний или политических пертурбаций.

Есть несколько особенностей именно российского массового исторического сознания, связанных с незавершенностью модернизационных трансформаций, сопротивлением им или их подавлением, в общем виде — с неспособностью России сформировать современные правовые и политические институты. Конкретное их проявление всегда обусловлено своеобразной композицией сил, структурой власти и околовластных элит. Поэтому одни факторы имеют более устойчивый характер, а другие остаются ситуативными детерминантами. Первые, включая, например, специфику школьного преподавания истории, задают специфику массовой социализации, а вторые определяют особенности социального контроля и текущую пропаганду, то есть внесение добавок и пояснений в базовую схему «державной истории» и ее иллюстративной мифологии. Важно и то, что подавление открытой политической конкуренции при Путине было нацелено на сохранение властных позиций элиты, вышедшей из недр тайной политической полиции (советского КГБ) и, стало быть, оно обернулось не просто установлением контроля над СМИ, но и реставрацией, хотя и неполной или избирательной, той идеологии и тех воззрений, которые были в ходу во времена позднего Брежнева, когда марксистско-ленинская фразеология служила прикрытием русского имперского или великодержавного национализма. Усиление в последние годы подобной риторики сопровождалось вытеснением альтернативных многообразных интерпретаций отечественной истории, а также разрывом между группами специального знания и массовым сознанием.

В данном плане сама по себе структура представлений о прошлом воспроизводит тип властной легитимации в обществе, не имеющем правовых и институциональных механизмов смены власти. Отсутствие свободной рефлексии и общественного обсуждения будущего, приоритетов национального развития и средств их достижения ведет к тому, что надежды и ожидания людей моделируются по образам желаемого, но неосуществленного прошлого, нереализованных надежд и иллюзий позавчерашнего дня[3]. «Вчерашнее» прошлое воспринимается как тяжелейший кризис, катастрофа, к которой привели ошибочные или преступные действия вождей и правителей, а сегодняшнее настоящее видится проблемным, непонятным и неопределенным состоянием, осознаваемым в качестве переходного к чему-то иному, еще более пугающему. Поэтому надо вернуться назад, к идеальным исходным образцам; желаемое прошлое, к которому апеллирует массовое сознание, не выходит за пределы Нового времени и предстает как набор альтернативных оценок предшествующих стадий российской модернизации: правительственно-бюрократических новаций второй половины ХIХ века, революции 1917 года, короткого и неясного момента нэпа, сталинской модернизации, хрущевских метаний, брежневского застоя, горбачевской перестройки, ельцинских реформ и путинской «стабилизации». Периоды выделяются по номинальному главе правления, а значит, по надеждам, связанным с тем или иным персонализированным образом патерналистского государства, и разочарованиям в нем. Такого рода контаминации исторических эпизодов препятствуют как аккумуляции исторических знаний, так и систематической рационализации исторического процесса или пониманию природы российского деспотизма. Поэтому, чем дальше мы отходим от времени перестройки и краха советской системы, тем более аморфным представляется прошлое «тысячелетней» России, лишенное какой-либо смысловой структуры — переломных событий, ставших символами институциональных или культурных изменений. 80% опрошенных в марте 2017 года полагали, что начало нашей страны уходит в незапамятные и смутные времена Киевской Руси, ее крещения и княжеских междоусобиц. Всего 3% отсчитывают историю современной России с революции 1917 года, а еще меньше — с распада СССР или провозглашения суверенитета Российской Федерации. В итоге, чем более мифологическим представляется населению прошлое его страны, тем более авторитарной и жесткой оказывается вертикаль власти, легитимируемая мистическим «величием государства», а не идеями представительства, ответственности и права.

---

[1] См.: Арендт Х. О революции. М.: Европа, 2011.

[2] См.: Левада Ю. Координаты человека: к итогам изучения «человека советского» // Он же. Ищем человека. М.: Новое издательство, 2006. С. 248.

[3] См.: Он же. «Человек ностальгический»: реалии и проблемы // Там же. С. 288, 289.

Русская революция 1905 года | Britannica

Русская революция 1905 года , восстание, которое способствовало убеждению царя Николая II попытаться трансформировать российское правительство из самодержавия в конституционную монархию. В течение нескольких лет до 1905 года и особенно после унизительной русско-японской войны (1904–05) различные социальные группы демонстрировали свое недовольство российской социальной и политической системой. Их протесты варьировались от либеральной риторики до забастовок и включали студенческие беспорядки и террористические убийства.Эти усилия, координируемые «Союзом освобождения», завершились расправой над мирными демонстрантами на площади перед Зимним дворцом в Санкт-Петербурге в Кровавое воскресенье (9 января [22 января по новому стилю] 1905 года).

В Санкт-Петербурге и других крупных промышленных центрах последовали всеобщие забастовки. Николай ответил в феврале, объявив о своем намерении создать выборное собрание для консультирования правительства. Но его предложение не удовлетворило бастующих рабочих, крестьян (чьи восстания разрастались) и даже земских и профессиональных либералов, которые к апрелю требовали созыва учредительного собрания.

Подробнее по этой теме

Россия: Революция 1905–06

Русско-японская война принесла России ряд поражений на суше и на море, кульминацией которых стало уничтожение Балтийского флота в Цусиме …

Восстание распространилось на нерусские части империи, особенно на Польшу, Финляндию, Прибалтику и Грузию, где оно было усилено националистическими движениями.В некоторых районах восстание было встречено яростным сопротивлением антиреволюционной черной сотни, которая нападала на социалистов и устраивала погромы против евреев. Но на стороне восстания присоединились и вооруженные силы: бунтовали армейские части, расположенные вдоль линии Транссибирской магистрали, а в июне экипаж линкора «Потемкин » поднял мятеж в гавани Одессы.

Постановление правительства от 6 августа (19 августа) об объявлении процедуры выборов в консультативное собрание вызвало еще больший протест, который усилился до сентября.Пик восстания пришелся на октябрь-ноябрь. Забастовка железнодорожников, начавшаяся 7 октября (20 октября), быстро переросла во всеобщую забастовку в большинстве крупных городов.

Получите подписку Britannica Premium и получите доступ к эксклюзивному контенту. Подпишитесь сейчас

Первый рабочий совет, или совет, действовавший как стачечный комитет, был образован в Иваново-Воснесенске; другой, Санкт-Петербургский совет, был образован 13 октября (26 октября). Первоначально он руководил всеобщей забастовкой; но когда к нему присоединились социал-демократы, особенно меньшевики, оно приняло характер революционного правительства.Подобные советы были организованы в Москве, Одессе и других городах.

Масштабы забастовки наконец убедили Николая действовать. По совету Сергея Юльевича Витте он издал Октябрьский манифест (17 [30 октября] 1905 г.), обещавший конституцию и учреждение выборного законодательного органа (Думы). Он также сделал Витте председателем нового Совета министров (то есть премьер-министром).

Эти уступки не отвечали требованиям радикальной оппозиции о созыве собрания или республики.Революционеры отказались уступить; даже либералы отказались участвовать в правительстве Витте. Но некоторые умеренные остались довольны, и многие рабочие, восприняв Октябрьский манифест как победу, вернулись на свои рабочие места. Этого было достаточно, чтобы сломать коалицию оппозиции и ослабить петербургский совет.

В конце ноября правительство арестовало председателя Совета меньшевика Г.С. Хрусталёва-Носара, а 3 декабря (16 декабря) захватило его здание и арестовало Льва Троцкого и других.Но в Москве была объявлена ​​новая всеобщая забастовка; были воздвигнуты баррикады, и до того, как революция была подавлена, на улицах шли бои. В Финляндии порядок был восстановлен путем отмены некоторых непопулярных законов, но специальные военные экспедиции были отправлены в Польшу, Прибалтику и Грузию, где подавление восстаний было особенно кровавым. К началу 1906 года правительство восстановило контроль над Транссибирской магистралью и армией, и революция практически закончилась.

Восстание не смогло заменить царское самодержавие демократической республикой или даже созвать учредительное собрание, и большинство революционных лидеров были арестованы. Однако это вынудило имперский режим провести обширные реформы, наиболее важными из которых были Основные законы (1906 г.), действовавшие как конституция, и создание Думы, способствовавшее развитию легальной политической деятельности и партий. .

Ленинизм | Britannica

Ленинизм , принципы, изложенные Владимиром I.Ленин, который был выдающейся фигурой в русской революции 1917 года. Были споры о том, представляли ли ленинские концепции вклад в марксистскую мысль или ее искажение, но их влияние на последующее развитие коммунизма в Советском Союзе и в других странах имело фундаментальное значение. важность.

В «Манифесте коммунистов » (1848 г.) Карл Маркс и Фридрих Энгельс определили коммунистов как «наиболее передовую и решительную часть партий рабочего класса каждой страны, ту часть, которая толкает вперед всех остальных.Эта концепция была основой ленинской мысли. Ленин рассматривал Коммунистическую партию как высоко преданную интеллектуальную элиту, которая (1) имела научное понимание истории и общества в свете марксистских принципов, (2) была привержена цели покончить с капитализмом и установить вместо него социализм, о продвижении через этот переход после достижения политической власти, и (4) были привержены достижению этой власти любыми возможными средствами, включая насилие и революцию, если это необходимо.Упор Ленина на действия небольшой, глубоко преданной группы людей проистекал как из потребности в эффективности и осмотрительности в революционном движении, так и из авторитарного уклона, присутствовавшего во всей его политической мысли. Авторитарный аспект ленинизма проявился также в его настаивании на необходимости «пролетарской диктатуры» после захвата власти, диктатуры, которая на практике осуществлялась не рабочими, а лидерами коммунистической партии.

Подробнее по этой теме

Марксизм: русский и советский марксизм

… Марксизмом для русских условий был Ленин.

В основе ленинского авторитаризма лежало недоверие к спонтанности, убежденность в том, что исторические события, если их предоставить самим себе, не приведут к желаемому результату — т.е. — возникновению социалистического общества. Ленин вовсе не был убежден, например, в том, что рабочие неизбежно приобретут надлежащее революционное и классовое сознание коммунистической элиты; вместо этого он боялся, что они будут довольны улучшением условий жизни и труда, достигнутым благодаря профсоюзной деятельности.В этом ленинизм отличался от традиционного марксизма, который предсказывал, что материальных условий будет достаточно, чтобы рабочие осознали необходимость революции. Таким образом, для Ленина коммунистическая элита — «рабочий авангард» — была больше, чем катализатором, который ускорил события по их неизбежному курсу; это был незаменимый элемент.

Подобно тому, как ленинизм был прагматичным в выборе средств достижения политической власти, он также был оппортунистическим в проводимой им политике и компромиссах, которые он шел для сохранения своей власти.Хорошим примером этого является собственная Новая экономическая политика Ленина (1921–28), которая временно восстановила рыночную экономику и некоторые частные предприятия в Советском Союзе после катастрофических экономических результатов военного коммунизма (1918–21).

Получите подписку Britannica Premium и получите доступ к эксклюзивному контенту. Подпишитесь сейчас

На практике безудержное стремление ленинизма к социалистическому обществу привело к созданию тоталитарного государства в Советском Союзе. Если бы условия России в ее отсталой стадии развития не привели естественным образом к социализму, то, придя к власти, большевики узаконили бы социализм и осуществили бы деспотический контроль, чтобы сломить общественное сопротивление.Таким образом, все аспекты политической, экономической, культурной и интеллектуальной жизни Советского Союза стали регулироваться Коммунистической партией в строгой и регламентированной манере, которая не терпела никакой оппозиции. Строительство социалистического общества происходило при новом самодержавии партийных чиновников и бюрократов. Марксизм и ленинизм изначально ожидали, что с победой пролетариата государство, которое Маркс определил как орган классового господства, «отомрет», потому что классовые конфликты прекратятся.Вместо этого коммунистическое правление в Советском Союзе привело к значительному усилению власти государственного аппарата. Террор применялся без колебаний, гуманитарные соображения и права личности игнорировались, а признание классового характера всей интеллектуальной и моральной жизни привело к релятивизации стандартов истины, этики и справедливости. Таким образом, ленинизм создал первое современное тоталитарное государство.

Русская революция — ноябрь 1917 г.

После мартовской революции в ноябре 1917 года в России появилось первое в мире коммунистическое правительство.Под предводительством Ленина коммунисты захватили жизненно важный город Санкт-Петроград и отстранили Временное правительство от власти.

Ленин уже проявил себя перед тружениками города своими лозунгами «Мир, хлеб и земля» и «Вся власть Советам». Его происхождение из среднего класса не было настроено против него, поскольку он сидел в тюрьме за свои убеждения, и рабочие видели в нем человека, который руководит ими.

Ленин уже решил, что рабочие не могут руководить собой, так как не обладают необходимыми навыками.Он и другие подготовленные революционеры сделают это.

Ленин обещал народу России ряд вещей. Во-первых, он выведет Россию из войны. Это оказалось чрезвычайно популярным, особенно среди солдат. Во-вторых, он обещал крестьянам землю. Это было также популярно, поскольку Временное правительство отказалось это сделать. В-третьих, он пообещал, что рабочие и советы будут контролировать фабрики. Учитывая эти три обещания, неудивительно, что поддержка Ленина росла с огромной скоростью.

К октябрю 1917 года Ленин чувствовал, что настало время для революции. Он вернулся из Финляндии переодетым и назначил дату на 6-7 ноября. Фактические детали революции были оставлены Льву Троцкому, но фактическая дата ее начала оставалась за Лениным.

6/7 ноября:

Большая часть того, что мы знаем об этих двух ночах, принадлежит американскому журналисту, который в то время находился в Петрограде. Этого человека звали Джон Рид, и он написал о том, что произошло в «Десяти днях, которые потрясли мир».

Заседание Петроградского Совета в Смольном институте — бывшей женской школе. Троцкий говорил о том, почему люди должны поддерживать коммунистов. Когда он произносил эти речи, он знал, что хунвейбины и вооруженные рабочие фактически захватили ключевые точки в городе. К тому времени, когда речи закончились, большая часть города была в руках большевиков (коммунистов во главе с Лениным) — как и планировал Троцкий.

Захвачены здания телефонной и телеграфной связи, а также электростанции.Мосты были захвачены. Так были железнодорожные станции.

Кровопролития было очень мало, и, вероятно, многие люди в Петрограде не знали, что произошло, когда проснулись утром. Фактически, пока коммунисты приходили к власти, театры и кинотеатры все еще были открыты !!

7/8 ноября:

Теперь Ленин должен был найти руководителей Временного правительства и арестовать их. Ему также пришлось заручиться поддержкой других политических партий, существовавших тогда в Петрограде.

На протяжении 7-го числа красные гвардейцы занимали важные постройки. К середине дня единственным зданием, не принадлежавшим большевикам, был Зимний дворец, старый дом царя. Именно здесь заседало Временное правительство. Фактически, войска, которые должны были защищать здание, разошлись по домам, и остался только женский батальон.

Примечанием к атаке Красной гвардии Зимний дворец стал снаряд, выпущенный военным кораблем «Аврора». Атака была недолгой, и любое сопротивление было легко преодолено.Временное правительство сдалось Красной гвардии. Атака длилась дольше, чем могла бы, потому что во дворце было 1000 комнат, которые им пришлось обыскать.

В Смольном институте из здания вышли те политики, которые не были согласны с произошедшим и не хотели, чтобы у власти стояли большевики. Троцкий сказал, что они отправились туда, где были — в корзину для макулатуры истории.

В час ночи 8 ноября плохо одетый мужчина поднялся на ноги и встал, чтобы заговорить.Он снял с лица платок и сразу узнал Ленина. Он сказал присутствующим в Смольном институте, что формирует правительство большевиков и что в нем не будет представителей среднего класса. Правительство будет работать, чтобы помочь рабочим и крестьянам.

К концу дня члены Временного правительства находились под арестом, царь и его семья также находились под домашним арестом. Заявление Ленина о свержении правительства России, сделанное после казни его брата, было выполнено.

Но Ленин мог контролировать Петроград. Россия была огромной страной, и он не контролировал огромные территории. Эти районы были откровенно враждебны большевикам.

Что произошло во время русской революции 1917 года

В 1917 году две революции полностью изменили ткань России. Во-первых, Февральская русская революция свергнула русскую монархию и установила Временное правительство. Затем, в октябре, в результате второй русской революции большевики стали лидерами России, что привело к созданию первой в мире коммунистической страны.

Февральская революция 1917 года

Хотя многие хотели революции, никто не ожидал, что она произойдет, когда она произойдет и как это произойдет. В четверг, 23 февраля 1917 года, работницы Петрограда покинули свои фабрики и вышли на улицы в знак протеста. Это был Международный женский день, и женщины России были готовы быть услышанными.

Примерно 90 000 женщин прошли по улицам с криками «Хлеб» и «Долой самодержавие!». и «Остановить войну!» Эти женщины были уставшими, голодными и сердитыми.Они работали долгие часы в ужасных условиях, чтобы прокормить свои семьи, потому что их мужья и отцы были на фронте, сражаясь в Первой мировой войне. Они хотели перемен. Они были не единственными.

На следующий день более 150 000 мужчин и женщин вышли на улицы в знак протеста. Вскоре к ним присоединилось больше людей, и к субботе, 25 февраля, город Петроград был практически закрыт — никто не работал.

Хотя было несколько инцидентов, когда полиция и солдаты стреляли в толпу, эти группы вскоре взбунтовались и присоединились к протестующим.

Царь Николай II, которого не было в Петрограде во время революции, слышал сообщения о протестах, но не воспринимал их всерьез.

К 1 марта всем, кроме самого царя, стало очевидно, что царская власть закончилась. 2 марта 1917 года он был официально оформлен, когда царь Николай II отрекся от престола.

Без монархии оставался вопрос, кто следующий возглавит страну.

Временное правительство против Петроградского Совета

Из хаоса возникли две противоборствующие группы, претендующие на лидерство в России.В первую вошли бывшие депутаты Думы, а во вторую — Петроградский Совет. Бывшие депутаты Думы представляли средний и высший классы, а Совет — рабочих и солдат.

В конце концов, бывшие депутаты Думы сформировали Временное правительство, которое официально управляло страной. Петроградский Совет допустил это, потому что считал, что Россия недостаточно экономически развита, чтобы пережить настоящую социалистическую революцию.

В течение первых нескольких недель после Февральской революции Временное правительство отменило смертную казнь, объявило амнистию всем политическим заключенным и находящимся в ссылке, положило конец религиозной и этнической дискриминации и предоставило гражданские свободы.

То, чем они занимались в , а не в , было концом войны, земельной реформой или улучшением качества жизни русского народа. Временное правительство считало, что Россия должна выполнить свои обязательства перед союзниками в Первой мировой войне и продолжить боевые действия. В.И. Ленин не соглашался.

Ленин возвращается из ссылки

Владимир Ильич Ленин, лидер большевиков, жил в изгнании, когда Февральская революция изменила Россию. Как только Временное правительство разрешило политическим изгнанникам вернуться, Ленин сел на поезд в Цюрихе, Швейцария, и направился домой.

3 апреля 1917 года Ленин прибыл в Петроград на Финляндский вокзал. Поприветствовать Ленина на вокзал пришли десятки тысяч рабочих и солдат. Раздались аплодисменты и море красных развевающихся флагов. Не сумев пройти, Ленин вскочил на машину и произнес речь. Ленин сначала поздравил русский народ с успешной революцией.

Однако Ленину было что сказать. В речи, произнесенной всего через несколько часов, Ленин шокировал всех, осудив Временное правительство и призвав к новой революции.Он напомнил народу, что страна все еще находится в состоянии войны и что Временное правительство ничего не сделало для того, чтобы дать людям хлеб и землю.

Сначала Ленин был единственным голосом в осуждении Временного правительства. Но Ленин работал непрерывно в течение следующих нескольких месяцев, и в конце концов люди начали по-настоящему слушать. Вскоре многие захотели «Мира, земли, хлеба!»

Октябрьская революция 1917 года в России

К сентябрю 1917 года Ленин считал, что русский народ готов к новой революции.Однако других большевистских лидеров это еще не убедило. 10 октября состоялось тайное собрание лидеров партии большевиков. Ленин использовал все свои силы убеждения, чтобы убедить остальных в том, что настало время для вооруженного восстания. После ночных дебатов на следующее утро было проведено голосование — десять против двух за революцию.

Сами люди были готовы. Рано утром 25 октября 1917 года началась революция. Верные большевикам войска взяли под свой контроль телеграф, электростанцию, стратегические мосты, почту, вокзалы и государственный банк.Контроль над этими и другими постами в городе был передан большевикам практически без единого выстрела.

К позднему утру Петроград оказался в руках большевиков — всех, кроме Зимнего дворца, где оставались лидеры Временного правительства. Премьер-министр Александр Керенский успешно бежал, но на следующий день верные большевикам войска проникли в Зимний дворец.

После почти бескровного переворота большевики стали новыми лидерами России.Почти сразу Ленин объявил, что новый режим положит конец войне, отменит всю частную собственность на землю и создаст систему рабочего контроля над заводами.

Гражданская война

К сожалению, какими бы хорошими ни были обещания Ленина, они оказались катастрофическими. После того, как Россия вышла из Первой мировой войны, миллионы русских солдат перебрались домой. Они были голодны, устали и хотели вернуть себе работу.

И все же дополнительной еды не было. Без частной собственности на землю фермеры начали выращивать ровно столько, сколько нужно для себя; не было стимула расти дальше.

Работы тоже не было. Без поддержки войны у заводов больше не было огромных заказов.

Ни одна из реальных проблем людей не была исправлена; вместо этого их жизнь стала намного хуже.

В июне 1918 года в России разразилась гражданская война. Это были белые (те, кто против Советов, включая монархистов, либералов и других социалистов) против красных (большевистский режим).

Ближе к началу гражданской войны в России красные были обеспокоены тем, что белые освободят царя и его семью, что не только дало бы белым психологический импульс, но и могло бы привести к восстановлению монархии в России.Красные не собирались этого допустить.

В ночь с 16 на 17 июля 1918 года царь Николай, его жена, их дети, семейная собака, трое слуг и семейный врач были разбужены, уведены в подвал и расстреляны.

Гражданская война длилась более двух лет и была кровавой, жестокой и жестокой. Красные победили, но за счет миллионов убитых людей.

Гражданская война в России коренным образом изменила структуру России. Умеренные ушли. Остался крайний порочный режим, который правил Россией до распада Советского Союза в 1991 году.

русских революций 1917 года | Encyclopedia.com

ФЕВРАЛЬСКАЯ РЕВОЛЮЦИЯ И НОВАЯ ПОЛИТИЧЕСКАЯ СИСТЕМА
НАРОДНЫЕ СТРЕМЛЕНИЯ И ТРЕБОВАНИЕ «ВСЮ ВЛАСТИ СОВЕТАМ»
ОКТЯБРЬСКАЯ РЕВОЛЮЦИЯ
ОТ СОВЕТСКОЙ ВЛАСТИ К БОЛЬШЕВИЦКОМУ РЕЖИМУ
и перемены витали в воздухе. Индустриализация привела к появлению растущей промышленной рабочей силы, которая за низкую оплату работала в ужасных условиях и в основном проживала в городских трущобах.Новый средний класс и «образованное общество» хотели более широких юридических прав и участия в государственных делах. Крестьянство все еще жаждало той части земли, которую не получили при освобождении от крепостного права. Признаки беспокойства можно было обнаружить у половины населения, не принадлежащего к русской национальности. Революция 1905 г. и Последовавшие за этим реформы не смогли решить серьезных проблем, стоящих перед страной. Революционные движения усиливались и угасали с 1860-х годов, а в первые два десятилетия двадцатого века появились новые и более организованные.Квази-автократическая политическая система России, и особенно цепляние Николая II за устаревшее представление о себе как о богом самодержце, правящем над лояльными подданными, все больше и больше становились анахронизмом. Что еще хуже, Николай был далеко не способным правителем. Бедствия Первой мировой войны с огромными человеческими потерями и разрухой экономики усугубили все проблемы России. Была ли революция, особенно такая, как последующая, неизбежной, остается спорным вопросом, но ясно, что условия присутствовали к началу 1917 года: некомпетентное правительство, дискредитированный и упрямый монарх, отчуждение образованного общества, ухудшение экономических условий, возрождение социально-экономическая напряженность и промышленные забастовки, крайняя усталость от войны, возмущенные солдаты и возобновление активности революционных партий.Было широко распространено ощущение, что что-то должно скоро сломаться.

Среди множества источников недовольства в российском обществе в начале 1917 года первый этап русской революции, Февральская революция, развился из волны промышленных забастовок в Петрограде в январе и феврале. (Петроград, бывший Санкт-Петербург, был тогда столицей.) Они повернули к настоящей революции, когда 23 февраля, в «женский день», женщины-работницы на нескольких фабриках были возмущены нехваткой продовольствия в дополнение к своим и без того тяжелым экономическим трудностям. ситуация и всеобщее недовольство, вышли со своих заводов, требуя «хлеба».«Они призвали мужчин на близлежащих заводах присоединиться к ним. В следующие два дня все больше и больше заводов присоединялись к демонстрациям, пока в них не участвовала большая часть промышленной рабочей силы в столице. Студенты и широкие слои городского низшего и среднего класса присоединились к антиправительственным движениям. демонстрации двадцать пятого. Солдаты, призванные помочь разогнать демонстрации, действовали неохотно. 26 февраля правительство приказало войскам стрелять по толпе. Обеспокоенный стрельбой 26-го числа, один отряд получил приказ сформировать снова утром 27 февраля восстали.Это быстро перекинулось на другие полки. К полудню правительство потеряло контроль над средствами вооруженного принуждения и быстро рухнуло.

До этого момента революция была в основном народным восстанием с небольшим руководством, кроме заводских активистов и отдельных лиц, которые выступали как организаторы заводских демонстраций или лидеры в нападениях на полицейские участки и другие символы власти. Революционные партии, главные лидеры которых находились в изгнании, сыграли небольшую руководящую роль во время февральских демонстраций.Теперь, однако, требовалось значительное политическое руководство, чтобы закрепить революцию, произошедшую на улицах. Две группы выступили поздно 27 февраля, чтобы сыграть эту роль. Одним из них была группа в основном либеральных и умеренно-консервативных политических лидеров в Государственной Думе (законодательное собрание, избираемое на ограниченных правах, основанных главным образом на богатстве). Они были обеспокоены последствиями восстания для военных действий, но также понимали, что это может дать возможность вынудить Николая реформировать политическую систему.Вечером двадцать седьмого они провозгласили создание «Временного комитета Государственной Думы», который возьмет на себя ответственность правительства в Петрограде. Они взяли на себя обязательство обеспечить революцию как возможность ограничить власть Николая, сдерживая радикализм революции. В то же время многопартийная группа социалистической интеллигенции собралась у здания Думы и возглавила рабочих и солдат в формировании Петроградского Совета рабочих и солдатских депутатов.Это был более открыто революционный орган, стремящийся превратить уличное восстание в широкомасштабную социально-экономическую, а также политическую революцию.

Комитет Думы и руководители Петроградского Совета немедленно, хотя и осторожно, начали сотрудничать, чтобы закрепить Февральскую революцию и сформировать новое правительство. 1 марта пришло известие о поддержке революции в Москве и других городах и об увеличении требований отречения Николая от престола. 2 марта Дума и советские переговорщики объявили о формировании «Временного правительства», которое будет управлять Россией до тех пор, пока новая государственная система не будет создана Учредительным собранием, которое должно было избираться всеобщим голосованием.В тот же день Николай II уступил реальности событий и давлению со стороны своего командующего и отрекся от престола.

Новое правительство сформировано в основном из либерального политического руководства страны. Его главой в качестве министра-президента был известный либерал князь Георгий Львов. Политически в нем доминировала Конституционно-демократическая партия (кадеты), основная либеральная партия. Предложение Петроградского Совета о присоединении к нему известных социалистических депутатов было отклонено, но один из них, популярный герой Февральской революции Александр Керенский, все же присоединился.Вскоре он стал самым видным членом правительства. Руководители Петроградского Совета обещали поддерживать новое правительство в той мере, в какой оно будет проводить политику, которую они одобряли. Хотя Дума вскоре исчезла как важный политический институт, существование Петроградского Совета вместе с Временным правительством лишило последнее значительной части его фактических полномочий, что привело к тому, что быстро было названо «двоевластием» ( dvoevlastie ). В этом случае правительство обладало общепризнанной официальной властью и ответственностью, но не обладало реальной властью, в то время как Совет имел фактическую власть и общественный авторитет, но не отвечал за управление.Это произошло потому, что Совет руководил в первую очередь лояльностью промышленных рабочих и солдат гарнизона, основных опор власти в Петрограде. Более того, аналогичная ситуация сложилась в городах по всей стране, где новые городские власти, составленные в основном из либерально образованного общества, заменили старые правительственные органы, в то время как вместе с ними возникли местные советы рабочих и солдатских депутатов, которые обладали реальной властью.

Новая политическая структура была очень нестабильной, но в марте и апреле ее контуры прояснились, поскольку произошла фундаментальная политическая перестройка.Центральным в этом было появление трех широких политических блоков, которые были во многих отношениях более важными, чем традиционные партии: либералов (включая почти всех несоциалистов), умеренных социалистов и радикальных левых социалистов. Либералы (в первую очередь кадеты) сначала доминировали во Временном правительстве, а затем с мая по октябрь делили власть в нем с умеренными социалистами. Умеренные социалисты — преимущественно партии меньшевиков и эсеров (эсеров) — контролировали Петроград и большинство других советов по всей стране и стали становится все более влиятельным в правительстве.Левые радикалы — большевики, левые меньшевики, эсеры и анархисты — сначала были небольшим голосом меньшинства, но вскоре выросли, поскольку либералы и умеренные социалисты не смогли удовлетворить народные чаяния. Монархические и действительно консервативные политические партии, старое правое крыло российской политики, были в значительной степени сметены революцией и играли небольшую роль в 1917 году. означало, что политическое будущее революции зависело от исхода борьбы за влияние между социалистическими партиями и внутри Совета.Два политических лидера, вернувшиеся из изгнания с принципиально разными программами революционных действий, Ираклий Церетели и Владимир Ленин, стимулировали политическую перестройку среди социалистов и развитие советской политики.

Церетели, грузинский меньшевик, вернулся из сибирской ссылки 20 марта и возглавил группу, сформировавшую под лозунгом «революционного оборонничества» блок умеренных социалистов под руководством меньшевиков и эсеров. Ключом к идентичности и успеху блока «Революционный защитник» был вопрос мира.Революция выдвинула отложенное требование положить конец страданиям войны. Революционные защитники разработали программу, призывающую к энергичным усилиям положить конец войне путем переговоров между воюющими державами на основе «мира без аннексий и контрибуций», защиты страны и революции до тех пор и сотрудничества с правительством. для достижения этой цели. Эта политика, отвергавшая предыдущую политику войны до победы, говорила не только о широком народном желании положить конец войне, но и о нежелании терпеть поражение и возможное немецкое господство.С апреля по сентябрь революционные оборонцы доминировали в Петроградском Совете и большинстве местных советов в других городах до этого или позже. В мае они вошли во Временное правительство и поддержали «коалиционное правительство», то есть правительство, основанное на центристском союзе умеренных социалистов и либералов, которые сформировали различные кабинеты Временного правительства с мая до Октябрьской революции.

Левые радикалы были плохо определены, дезорганизованы и не имели сильного руководства до возвращения основных политических лидеров, в основном из-за границы.В их число входили Ленин из большевиков, а также некоторые видные меньшевики и эсеры, которые быстро сформировали радикальные левые крылья этих партий в противовес господствующим умеренным крыльям. Ленин особенно стимулировал левых радикалов. По возвращении в Россию 3 апреля он наэлектризовал политику своими «Апрельскими тезисами». Он осуждал всякое сотрудничество с Временным правительством, критиковал умеренных социалистических лидеров Совета и призывал к быстрому продвижению к новой, более радикальной революции.Радикалы и большевики настаивали на более быстрых и радикальных социальных и экономических реформах, требовали более энергичных усилий по прекращению войны, критиковали политику коалиционного правительства и советского руководства и все чаще призывали к замене Временного правительства на социалистическое правительство, основанное на Советы. Большевики были самыми решительными, но левые эсеры, левые меньшевики, анархисты и другие были ключевой частью радикального левого блока. Первоначально экстремизм левых радикалов не соответствовал настроениям оптимизма после свержения самодержавия.Однако из-за их оппозиционной позиции эти партии и группы становились бенефициарами любых неудач правительства и советского руководства в решении многих проблем, стоящих перед страной.

Первый кризис новой политической системы, «апрельский кризис» (18–21 апреля), возник из-за войны. Павел Н. Милюков, лидер кадетов и новый министр иностранных дел, заявил, что национальные интересы России выходят за рамки революции и требует от России продолжения войны до полной победы.Однако социалисты в Совете выступили против этой политики, требуя, чтобы Россия нашла способ положить конец войне. Революционный защитник Церетели предоставил, казалось бы, жизнеспособный и очень популярный способ сделать это. Попытки Милюкова отстоять политику войны до победы привели к массовым антиправительственным уличным демонстрациям. Апрельский кризис ясно продемонстрировал превосходящую силу Совета и необходимость реструктуризации правительства, чтобы отразить это. Это произошло 5 мая, когда Милюкова и некоторых других либералов сменили несколько ведущих членов Совета в первом «коалиционном правительстве» либералов и умеренных социалистов.

Формирование коалиционного правительства повысило ожидания населения, революция осуществит их чаяния. Февральская революция высвободила сдерживаемые разочарования и чаяния населения, которое энергично выдвинуло то, чего они ожидали от революции. Временное правительство провело важные и далеко идущие реформы, особенно в области гражданских прав, индивидуальных и групповых свобод, но столкнулось с длинными списками народных требований, которые выходили далеко за рамки этих.Эти требования было бы трудно удовлетворить при самых благоприятных обстоятельствах, чего не было в 1917 году. Промышленные рабочие, начавшие революцию, требовали повышения заработной платы, восьмичасового рабочего дня, улучшения условий труда, личного достоинства, прекращения войны и других чаяний. Солдаты потребовали и осуществили кардинальных изменений условий военной службы, а затем стали самыми ярыми противниками продолжения войны. Крестьяне претендовали на землю и больший контроль над своей жизнью и деревнями.Образованный средний класс с нетерпением ждал расширения гражданских прав и общества, основанного на верховенстве закона. Женщины продемонстрировали право голоса и лучший доступ к образованию и профессиям. Национальные меньшинства требовали более широкого использования своего языка, уважения к культурным традициям и политической автономии в рамках федеративного государства. Сотни групп — солдатские жены, фельдшеры, ассоциации жителей квартир, пожилые солдаты и другие «группы», большие и малые, — ожидали, что правительство откликнется на их нужды и надежды.Для всех жителей российского государства, независимо от их класса, пола, этнической принадлежности, занятия или других атрибутов, революция означала начало новой эры и лучшего будущего, и они ожидали, что новое политическое руководство сделает это.

Более того, люди Российской Империи быстро организовались, чтобы осуществить свои чаяния. В течение нескольких недель они создали огромное количество организаций для самоутверждения: тысячи фабрично-заводских комитетов, армейских комитетов, сельских собраний, красных гвардейцев, союзов, национальных партий, этнических и религиозных организаций, культурных и образовательных клубов, женских и молодежных организации, товарищества чиновников и промышленников, товарищества домовладельцев, хозяйственные кооперативы и другие.Эти многочисленные организации и постоянные встречи представляли подлинно популярные движения и давали формировать надежды и чаяния народов империи. Взаимоотношения политических партий и этих многочисленных организаций, особенно наиболее влиятельных, таких как фабрично-заводские и солдатские комитеты, были ключевым вопросом революции. Политические лидеры изо всех сил пытались заручиться народной поддержкой этих организаций, в то время как население и их организации, выбирая из богатого набора политических, социальных, экономических и культурных идей, искали лидеров, которые могли бы сформулировать и реализовать их чаяния.Неудовлетворенные чаяния привели революцию влево на протяжении 1917 года, поскольку население искало новых лидеров — местных и центральных — которые могли бы выполнить свои цели. Признание роли этих устремлений, деятельности и значения новых организаций, а также того, как они связаны с политическими движениями, необходимо для понимания развития революции. Без них деятельность «высокой политики» и лидеров не имеет смысла.

Народные чаяния и взгляды нашли отражение в мощном языке и символике, которые возникли сразу после Февральской революции.Такие слова, как демократия и республика , были сильными положительными терминами, очерчивающими политические и социальные границы, тогда как буржуазия и контрреволюционная имели аналогичную, но отрицательную силу. Классовый язык был особенно мощным, потому что он одновременно определял важные идентичности и объединял — или отделял — большие группы и мог использоваться для их политической мобилизации. Улицам, местам и объектам были даны революционные названия, чтобы заменить названия с царским оттенком.Революционные песни сопровождали большую часть общественной деятельности в 1917 году. Визуально на их место не только были сняты и уничтожены царские гербы, но и появились новые. Красный, цвет революции в Европе с девятнадцатого века, был вездесущ в знаменах, кокардах, нарукавных повязках, ленточках в петлицах или прикрепленных булавками к одежде и в других местах. Уличные демонстрации и марши стали частью повседневной жизни. Новый революционный словарь, идеи, символы и марши объединились в «фестивалях свободы», которые были так популярны в первые месяцы.Более того, революции придавалось универсальное значение. Почти весь политический спектр придерживался мнения, что революция была не просто российским событием, но тем, что окажет большое влияние на Европу и мир, подобно Французской революции 1789 года. Вера Ленина в то, что революция была началом всемирной социалистической революции Революция была лишь крайней формой широко распространенной веры в то, что революция изменит и Россию, и мир.

Политический союз либералов и революционеров-оборонцев (умеренных социалистов), который контролировал Временное правительство после апреля, не смог удовлетворить многие, часто противоречивые, чаяния населения, и общий оптимизм весны уступил место лету недовольства.Во-первых, что особенно важно, коалиция не только не смогла найти способ положить конец войне, но и решила в июне начать военное наступление, которое с самого начала было непопулярно и вскоре обернулось сокрушительным поражением. Война, ухудшение экономических условий, промышленные конфликты, рост преступности и общественных беспорядков, недовольство сельских жителей по поводу распределения земли и невыполненные чаяния подпитывали требование «Вся власть Советам». На первый взгляд это просто означало, что всесоциалистическое правительство, основанное на Петроградском Совете или съезде советов, должно заменить Временное правительство.В основе этого, однако, лежало требование правительства, которое недвусмысленно продвигало интересы рабочих, крестьянских и солдатских масс против «буржуазии» и привилегированного общества, правительства, которое быстро проведет радикальные социальные и экономические реформы и положит конец войне. Рабочие, солдаты и другие повернулись к аргументам, подчеркивавшим, что они могут достичь мира и осуществить свои экономические и другие чаяния только посредством новой революции, которая приведет к радикально иному правительству, более приспособленному к их потребностям.

Требование Советской власти и лежащее в его основе разочарование рабочих и солдат вырвались наружу из-за бурных беспорядков, обычно называемых «июльскими днями» или «июльским восстанием». Некоторые части петроградского гарнизона, которые состояли в основном из войск, обучающихся в качестве замены для фронта, становились все более недовольными политикой правительства и резко выступали против нового военного наступления. Их недовольство совпало с растущим беспокойством на близлежащих заводах.Две группы недовольства взаимодействовали друг с другом и вспыхнули вечером 3 июля. Солдаты и рабочие, поощряемые анархистскими, левыми эсерами и большевистскими заводскими активистами, теперь предпринял принудительные политические изменения. Ранним вечером рабочие нескольких заводов и солдаты Первого пулеметного полка вышли на улицы, скандируя «Вся власть Советам» и другие радикальные лозунги. К полуночи десятки тысяч рабочих и солдат собрались у советского штаба, где гневно требовали передачи всей власти Совету.Революционное оборонительное руководство Совета отказалось, и демонстрации временно прекратились с трех до четырех часов утра 4 июля.

Руководство партии большевиков не планировало и не санкционировало демонстрации, вопреки устойчивому мифу о том, что они сделали это как часть преднамеренной попытки захвата власти. Однако большевистские активисты низшего звена занимали видное место среди тех радикалов, которые разжигали народное недовольство и требовали советской власти. Наконец, рано утром 4 июля, столкнувшись с фактом массовых демонстраций и требований своих сторонников к действиям, ЦК большевиков (без Ленина, отдыхавшего в Финляндии) объявил о своей готовности поддержать и возглавить «движение». мирная демонстрация «в поддержку общесоциалистического правительства, основанного на Совете.Едва это было сделано, и Ленин вернулся, как демонстрации сорвались. Нежелание лидеров революционных оборонцев Петроградского Совета взять власть, новости о прибытии войск с фронта, чтобы поддержать советских лидеров и правительство, а также сенсационный выпуск документов, претендующих (ложно) на то, чтобы показать, что большевистские лидеры были немецкими агентами, вместе взятые чтобы сдуть демонстрации. К 5 июля они закончились. Была временная реакция против большевиков и левых радикалов.Правительство приказало арестовать Ленина и некоторых других, которые скрылись, где Ленин оставался до Октябрьской революции.

Необычная ситуация сложилась после июльских дней, когда заголовки газет и политические лидеры говорили о консервативной реакции, даже о возможном военном диктаторе, тогда как события повседневной жизни, напечатанные на внутренних страницах, свидетельствовали о неуклонной радикализации населения. Последнее было отражено как в новостных статьях о захвате радикальным левым блоком одного рабочего или солдатского комитета и организации за другой на повторных выборах, так и в общем народном недовольстве, выявленном в других материалах.Вопрос о распределении земли оставался основным источником недовольства как крестьян, так и солдат, а насилие в сельской местности продолжалось. Общая экономическая дезинтеграция в сочетании с инфляцией заставила рабочих опасаться потери достигнутых успехов и спровоцировала промышленный конфликт. Экономический кризис принес трудности всем, особенно городским массам, поскольку необходимые товары стали недоступны или стали непомерно дорогими. Нарастали опасения по поводу достаточного продовольствия для городов и армии. 10 августа в Петрограде, помимо прочих признаков нехватки хлеба, хватало хлеба только на два дня.Сепаратистские движения в некоторых регионах национальных меньшинств набирали силу. Резко выросли преступность и общественные беспорядки. Казалось, что общество распадается, а жизнь становится все более небезопасной. Правительство и советские лидеры революционных защитников казались неспособными удовлетворить основные потребности людей, не говоря уже о том, чтобы реализовать их стремления к улучшениям.

Государственная нестабильность и частые реорганизации добавили к этим проблемам. Первоначальный кабинет Временного правительства был заменен первой «коалицией» 5 мая еще при князе Львове.2 июля это правительство ушло в отставку, и только 23 июля завершилось формирование нового правительства под руководством Керенского. Разговоры о замене этого шкафа сразу же заполнили газеты. Некоторые консерваторы начали искать военного, «Наполеона русской революции», чтобы осуществить «восстановление порядка». Все больше внимания привлекал вновь назначенный командующим войсками генерал Лавр Корнилов. Корнилов и Керенский разделяли опасения по поводу растущих признаков дезинтеграции и растущей популярности радикальных левых, и оба согласились с необходимостью «порядка», включая повторную реструктуризацию правительства и некоторое снижение влияния Петроградского Совета.Однако эти двое не доверяли друг другу, и Керенский убедился, что Корнилов планировал государственный переворот против него, и 27 августа поспешно уволил Корнилова с должности командующего армией. Корнилов в ярости бросил против Петрограда небольшой отряд. Его атака быстро прекратилась, а вместе с ней и недолговечное стремление к «порядку». Правительство Керенского также рухнуло, что положило начало почти месяцу возобновления правительственного кризиса.

Дело Корнилова с его угрозой контрреволюции кристаллизовало все недовольство и опасения массы населения в еще более настойчивое требование Советской власти.Основными бенефициарами этого были радикальные партии, особенно большевики. Они набирали влияние и поддержку в августе, когда критиковали правительство и лидеров Совета Революционной Защиты за их неспособность положить конец войне и удовлетворить другие народные чаяния. Фиаско Корнилова привело к тому, что возглавляемая большевиками радикальная левая коалиция получила контроль над Петроградским Советом, главным оплотом революционной власти, а также к руководству Московского и многих других городских советов, а также рабочих и солдатских организаций.Стоит подчеркнуть, что большевики и их союзники, в первую очередь левые эсеры, получили контроль над этими советами посредством выборов, поскольку умеренные депутаты либо радикализировались и меняли партии, либо их заводские и армейские избиратели заменяли более радикальными представителями. Эта народная поддержка была подлинной и существенной для захвата власти большевиками в октябре, факт, который часто упускался из виду из-за более поздней большевистской диктатуры.

К середине сентября вопрос был не в том, сменится ли Временное правительство (теперь в его четвертом воплощении) снова, а в том, как, кем и каким образом.Все более широкие слои политической элиты, а также население в целом считали, что пришло время для некоего нового, полностью социалистического правительства. Это было близко к реализации по соглашению между лидерами социалистических партий в конце сентября, но не удалось. Вопрос, однако, никуда не делся, и к октябрю внимание стало сосредоточиваться на предстоящем II Всероссийском съезде Советов (съезде делегатов от советов со всей страны) как средстве создания такого правительства.Учитывая часто звучащие призывы большевиков и их союзников к советам взять власть, вопрос теперь заключался не столько в том, попытаются ли они заменить Временное правительство Конгрессом Советов, сколько в деталях. Как именно это могло произойти? Каков будет точный характер нового правительства? В какой степени и насколько успешно правительство Керенского могло бы сопротивляться? Разожжет ли это гражданскую войну?

«Что планируют делать большевики?» Этот вопрос обсуждался на улицах, в газетах и ​​на общественных собраниях в октябре.Этот вопрос мучил и Ленина. Из своего финского укрытия — ордер на его арест, датированный июльскими днями, все еще существовал — Ленин опасался, что большевики сделают слишком мало, слишком поздно. Он уже отвернулся от любой идеи сотрудничества с умеренными социалистами в некой общей советской власти. Игнорируя продолжающиеся в Петрограде дебаты о том, какое широкое социалистическое правительство сформировать, Ленин перешел к решительному призыву к немедленному вооруженному захвату власти большевиками.Ленин считал, что осень 1917 года предоставила уникальную возможность для радикальной перестройки политической власти и для такого человека, как он сам.

Призыв Ленина разделил руководство партии. Меньшинство поддержало призыв Ленина к оружию. Другая группа, возглавляемая Григорием Зиновьевым и Львом Каменевым, двумя из самых важных лидеров большевиков, призвала к осторожности и выступила за широкую коалицию социалистов в демократическом левом правительстве, вероятно, созданном на Учредительном собрании (выборы были назначены на ноябрь).Промежуточная позиция, которую все чаще отождествляли со Львом Троцким и, вероятно, представляла большинство руководства партии, рассматривала предстоящий Второй Всероссийский съезд Советов как средство передачи власти. Они ожидали, что большевики и другие партии, поддерживающие Советскую власть, получат большинство на съезде, и тогда съезд сможет объявить о передаче власти самому себе. Хотя это само по себе было бы революционным шагом, они считали, что правительство Керенского не сможет сопротивляться.Таким образом, несмотря на требования Ленина, политические усилия партии были сосредоточены на предстоящем съезде Советов и выборе депутатов съезда, которые поддержали бы передачу власти.

Разочарованный и опасаясь, что безвозвратная возможность упускается, Ленин рискнул перебраться из Финляндии на окраину Петрограда. 10 октября он впервые с июля встретился с Центральным Комитетом партии. После ночных дебатов Центральный Комитет, казалось, уступил страстным требованиям Ленина о захвате власти.Он принял резолюцию, в которой говорилось, что «вооруженное восстание» было «порядком дня». Позднее эта резолюция стала центральной в мифе о тщательно спланированном захвате власти, осуществленном под руководством Ленина. На самом деле это было нечто иное и более сложное. Во-первых, он не устанавливал ни графика, ни плана захвата власти. Скорее, резолюция была формальным обращением политики большевистской партии к идее о том, что вооруженное восстание было революционной необходимостью, но не обязывала партию к захвату власти до съезда Советов или в любое другое конкретное время или каким-либо конкретным образом. означает.При этом не началась и фактическая подготовка к захвату власти, на что многие представители большевистского руководства указали в ходе обсуждений в последующие дни. Несмотря на издевательства Ленина, партийное руководство продолжало обращать внимание на Съезд Советов как на время, место и средство передачи власти. Это будет новая «революция», к которой призывает большевистская резолюция от 10 октября, а также сотни местных рабочих и солдатских резолюций «Вся власть Советам». Союзники большевиков левые эсеры также стремились к съезду, чтобы захватить власть и сформировать общесоциалистическое правительство.

В этот момент Ленин стал обладателем серии непредвиденных удач, которые сделали возможным насильственный захват власти, которого он хотел, и породили прочный миф о тайном и хорошо спланированном большевистском государственном перевороте. Во-первых, 18 октября умеренные социалисты решили перенести открытие съезда Советов с двадцатого на двадцать пятый. Это имело важное значение, потому что большевики были совершенно не готовы и не могли предпринять никаких попыток захвата власти до 20-го, даже если бы захотели.Пять дополнительных дней все изменили; 20–24 октября были днями яростных публичных дебатов по многочисленным вопросам (подготовка к отправке гарнизонных войск на фронт, опасность немецкого вторжения, перенос столицы в Москву, тяжелый экономический и продовольственный кризис, закрытие заводов, нестабильность правительство и др.). Эти проблемы привели Петроград в смятение. Более того, поскольку объявление о передаче власти на Съезде Советов, как бы этого ни ждали, в конце концов было бы повстанческой акцией, которой, вероятно, будет сопротивляться Керенский, обе стороны предприняли в эти дни для мобилизации сторонников.Большевики и левые эсеры успешно работали над тем, чтобы заручиться поддержкой непостоянных солдат гарнизона «Советской власти», тем самым лишив правительство возможности использовать своих солдат против захвата власти Конгрессом Советов.

Октябрьская революция фактически началась не в ответ ни на какой план Ленина, ни на какое-либо действие Съезда Советов, а из-за действия Керенского, которое оказалось второй удачей Ленина. Правительство, опасаясь растущего спроса на Советскую власть и большевистское влияние, решило нанести небольшой удар по большевикам.В предрассветные часы 24 октября правительство направило военных курсантов закрыть две большевистские газеты. Встревоженные газетчики побежали в советский штаб, где советские лидеры заявили, что контрреволюция снова подняла голову, и призвали солдат и вооруженных рабочих защищать Совет и революцию и гарантировать открытие Съезда Советов на следующий день. Их поза была в основном оборонительной. В течение 24 октября проправительственные и просоветские силы вели серию беспорядочных и нескоординированных действий. конфронтации за контроль над ключевыми зданиями и мостами через реки.Просоветские силы обладали большей численностью, моральным духом и решимостью — никто не хотел умирать за Временное правительство — и к полуночи они контролировали большую часть города, почти не стреляя.

Здесь характер событий изменился. Ленин, который последние несколько дней скрывался на окраине города и не мог иметь большого влияния на события, услышав отчеты о событиях в городе, после полуночи пробрался в советский штаб. Ленин теперь принуждал советских лидеров к наступательным действиям.Примерно в середине утра 25 октября он написал прокламацию о свержении Временного правительства, которая была быстро напечатана и распространена по городу. Ленин, вопреки всей логике и логике, достиг своей цели — вооруженного захвата власти перед съездом, но добился этого благодаря необдуманным действиям Керенского, а не благодаря осуществлению большевистского плана вооруженного захвата власти.

Внимание теперь переключено на Съезд Советов, который открылся в 10:40 вечера 25 октября.Съезд, как и ожидалось, получил большинство за Советскую власть. Большевики, хотя и были самой крупной партией, не составляли большинства и должны были полагаться на левых эсеров и других, чтобы сформировать большинство. Все было готово для создания многопартийного, общесоциалистического правительства, что означало «Советская власть» на протяжении 1917 года, и первые предложения и речи указывали в этом направлении. Внезапно Ленин получил еще одну непредсказуемую удачу: умеренные социалистические эсеры и меньшевики осудили большевиков и ушли.Это оставило большевикам абсолютное большинство и полный контроль над съездом, который объявил Временное правительство свергнутым и всю власть оставил в его руках. У Ленина был полный захват власти и общебольшевистское правительство.

Признавая непредсказуемые удары удачи или, если хотите, возможности, которые выпали на долю Ленина в октябре, не следует делать вывод, что все это было случайностью. Октябрьская революция представляла собой сложную смесь действий отдельных лиц, мощных долгосрочных политических и социальных сил, движущихся к радикальному правительству того или иного типа, и непредсказуемых событий момента, которые в совокупности сформировали ее конкретную форму и исход.Природа Октябрьской революции должна служить напоминанием о сложности истории, о переплетении долговременных «причин», случайности момента и даже личной воли.

Русская революция не закончилась «Октябрьской революцией». Действительно, в октябре 1917 года многие видели в этом просто еще один политический кризис, перемежающийся с обычными уличными беспорядками, породивший еще одно «временное» правительство (термин, который фактически использовало новое правительство вначале). Напротив, разгон Учредительного собрания 6 января 1918 года лучше всего рассматривать как конец революции в точном использовании этого термина и переход к гражданской войне.В период с 25 октября по 6 января Ленин успешно превратил революцию в пользу Советской власти в власть большевиков, в то же время подтолкнув страну к гражданской войне, а новый режим — к диктатуре.

Огромная популярность идеи Советской власти позволила новому большевистскому правительству укрепить свою власть в течение следующих недель. Ему удалось победить попытку Керенского использовать войска с фронта для восстановления власти, ему удалось преодолеть серьезные усилия в течение первой недели после Октябрьской революции, чтобы заставить его разделить политическую власть посредством формирования широкого многопартийного социалистического правительства, и это стали свидетелями успешного распространения «советской власти» по большей части России, когда местные советы сделали выбор в пользу поддержки нового советского режима.В то же время Ленин и Троцкий работали над поляризацией политических взглядов и укреплением власти большевиков. Частично они сделали это благодаря быстрому движению навстречу народным чаяниям декретом о раздаче земли крестьянам, перемирие с Германией, расширением полномочий рабочих в управлении фабриками и другими мерами. Они привели в правительство некоторых левых эсеров в качестве младших партнеров, тем самым немного расширив свою политическую базу, сохранив при этом большевистское господство в правительстве.Они также ужесточили контроль посредством цензуры прессы, создания ЧК (политической полиции), репрессивных мер против партии кадетов и других действий по подавлению оппозиции.

Последним актом, знаменующим конец революции и начало гражданской войны, стал разгон Учредительного собрания. Выборы в Учредительное собрание и его предстоящий созыв поддержали не только идею будущего широкого многопартийного социалистического правительства, но и ощущение того, что правительство Ленина было лишь еще одним временным — временным — правительством.Это приглушило раннюю оппозицию новому правительству, но также поставило Ленина и левых радикалов перед большой дилеммой. Как и предполагалось, ноябрьские выборы дали эсерам большинство, которое, хотя и нестабильно, будет контролировать Учредительное собрание, когда оно откроется 5 января 1918 года. Любое правительство, выходящее из собрания, будет коалицией, вероятно, широкой социалистической коалицией, которую лозунг Первоначально считалось, что «Вся власть Советам» означает. Признать власть выборов и Учредительного собрания означало уступить власть, а Ленин этого не хотел.Его нежелание побудило большевиков и левых эсеров подготовить выступление против собрания. Это произошло 6 января, когда Ленин силой закрыл Учредительное собрание после всего лишь одного собрания. Его рассредоточение не было существенным для поддержания социалистического правительства или даже «Советской власти», но было необходимо, если Ленин и большевики должны были удержать власть и для такого радикального правительства, как они предполагали.

Закрыв Учредительное собрание, Ленин положил конец возможности русской революции разыграться на политической арене.Когда это было закрыто, его противникам не оставалось ничего другого, кроме как к оружию, и гражданская война теперь сменила политическую и социальную революцию 1917 года. Это решение также подтолкнуло большевиков к установлению новой диктатуры и разрушило демократические надежды «сияющего мира». дни свободы », как один поэт описал оптимистичные первые дни революции.

Написание и интерпретация истории революции началось почти сразу же в ходе борьбы после 1917 года как внутри партии большевиков, так и между ней и ее противниками, внутренними и внешними.По иронии судьбы, как среди большевиков, так и среди антибольшевиков, как в Советском Союзе, так и на Западе, быстро возникла всеобъемлющая интерпретация, сосредоточенная на Ленине, большевистской партии, идеологии и высокой политике, в значительной степени оторванной от более широкого политического и социального контекста. Несмотря на разрозненные научные работы ранее, как фундаментальные сомнения в отношении первоначальной интерпретации, так и значительный объем научных работ о революции появился только в конце 1960-х годов. Первоначальная новая западная наука, хотя по-прежнему в основном сосредоточена на политической истории, подвергала сомнению некоторые традиционные изображения монолитной большевистской партии и природу революционной политики и Октябрьской революции.Историография революции затем быстро расширилась в 1970-х и 1980-х годах. Историки начали исследовать революцию «снизу», и новая «социальная история» заменила прежний акцент на идеологии, высокой политике и Ленине новым акцентом на социальных группах и углубляющейся социальной поляризацией, которая сформировала исход революции. Ученые также начали проводить исследования провинций и национальных регионов, а также более сложные истории политических партий. К 1990-м годам некоторые ученые начали применять культурные и лингвистические подходы к изучению революции.В Советском Союзе, несмотря на ослабление крайнего контроля эпохи Иосифа Сталина после его смерти в 1953 году, ученым по-прежнему мешала необходимость сохранять большинство стандартных интерпретаций и фальсификаций, изложенных ранее. Распад Советского Союза, наконец, позволил ученым в России и других странах бывшего Советского Союза заниматься тем же типом и все более высоким качеством обучения, которое стало нормой на Западе. В начале двадцать первого века ученые, особенно на Западе, начали интересоваться помещением революции в более широкий российский и / или более широкий европейский контекст.Возродившийся интерес к политической истории, иногда называемой «новой политической историей», более четко поместил политику в социальный и культурный контекст. Историография русской революции 1917 года остается яркой, захватывающей, но менее идеологической областью.

См. Также Большевизм; Кадеты (Конституционно-демократическая партия); Керенский, Александр; Ленин, Владимир; Меньшевики; Николай II; Гражданская война в России; Троцкий, Леон.

Абрамсон, Генри. Молитва за правительство: украинцы и евреи в революционные времена, 1917–1920 гг. Кембридж, Массачусетс, 1999. Революция и гражданская война в Украине с упором на «еврейский вопрос».

Актон, Эдвард, Владимир Ю. Черняев и Уильям Г. Розенберг, ред. Критический соратник русской революции 1914–1921 гг. Блумингтон, Индиана, 1997. Выдающееся собрание сочинений выдающихся ученых.

Браудер, Роберт Пол и Александр Ф. Керенский, ред. Временное правительство России, 1917: Документы. 3 тт. Стэнфорд, Калифорния, 1961. Отличное собрание документов о Временном правительстве и 1917 году.

Фигес, Орландо. Народная трагедия: русская революция , 1891–1924. New York, 1997. Провокационное и понятное исследование революционного периода с особым вниманием к людям, а не к политическим лидерам.

Фигес, Орландо и Борис Колоницкий. Интерпретация русской революции: язык и символы 1917 года. New Haven, Conn., 1999. Интригующий взгляд на использование языка и символики в революции, особенно на культ Керенского.

Хардинг, Нил. Ленинизм. Дарем, Северная Каролина, 1996. Стимулирующий взгляд на политическую мысль Ленина и ее связь с его политической деятельностью; сравните с Сервисом и Белым.

Хасэгава, Цуёси. Февральская революция: Петроград , 1917. Сиэтл, Вашингтон, 1981. Лучший отчет о Февральской революции.

Хики, Майкл К.«Местное самоуправление и государственная власть в губернии: Смоленск, февраль – июнь 1917 г.» Славянское обозрение 55, вып. 4 (1996): 863–881.

——. «Взлет и падение умеренных социалистов Смоленска: классовая политика и риторика кризиса в 1917 году». В г. Провинциальные пейзажи: местное измерение советской власти, 1917–1953 гг. , под редакцией Дональда Дж. Рэли, 14–35. Питтсбург, Пенсильвания, 2001. Статьи Хикки о провинциальном городе очень поучительны в отношении процесса революции.

Холквист, Питер. Вести войну, ковать революцию: кризисный континуум в России, 1914–1921 гг. Кембридж, Массачусетс, 2002. Стимулирующее исследование преемственности и изменений через более широкие потрясения с упором на земли донского казачества.

Кип, Джон Л. Х. Русская революция: исследование массовой мобилизации. , Лондон, 1976. Особое внимание уделяется роли различных организаций (советов, фабрично-заводских комитетов и т. Д.) И тому, как большевики смогли использовать их для получения, а затем консолидации власти в 1917 и начале 1918 годов.

Коенкер, Дайан. Московские рабочие и революция 1917 года. Princeton, N.J., 1981. Отличное исследование революции в Москве, сосредоточенное на промышленных рабочих.

Коенкер, Дайан П. и Уильям Г. Розенберг. Забастовки и революция в России, 1917. Принстон, Нью-Джерси, 1989. Выдающаяся работа о забастовках и их политическом и социальном воздействии.

Меланкон, Майкл. «Синтаксис советской власти: постановления местных Советов и других институтов, март – октябрь 1917 г.».» Russian Review 52, № 4 (1993): 486–505. Отчет о политической борьбе на местном уровне, поднимающий важные вопросы.

Рабинович, Александр. Большевики приходят к власти: революция 1917 года в Петрограде. Нью-Йорк, 1976. Перепечатка, Чикаго, 2004. Новаторский отчет о большевистской партии и событиях, приведших к Октябрьской революции включительно.

Радки, Оливер Х. Аграрные враги большевизма: обещание и невыполнение русских эсеров с февраля по октябрь 1917 г. Нью-Йорк, 1958. Подробный отчет о партии эсеров за 1917 год; более поздняя книга продолжает историю до начала 1918 года.

Роли, Дональд Дж. Революция на Волге: 1917 год в Саратове. Итака, штат Нью-Йорк, 1986. Превосходное исследование революции посредством глубокого изучения важного российского города и провинции.

Прочтите, Кристофер. От царя к советам: русский народ и его революция, 1917–21. New York, 1996. Очень хороший однотомный отчет о революции и гражданской войне.

Розенберг, Уильям Г. Либералы в русской революции: Конституционно-демократическая партия, 1917–1921. Princeton, N.J., 1974. Стандартное — и превосходное — исследование кадетов в период революции и гражданской войны.

Сандерс, Джонатан. Россия, 1917: Неопубликованная революция. Нью-Йорк, 1989. Революция в увлекательной коллекции фотографий.

Сервис, Роберт. Ленин: Биография. Лондон, 2000 год. Очень хорошо; сравните с Хардингом и Уайтом.

Смит С. А. Красный Петроград: революция на фабриках , 1917–1918. Кембридж, Великобритания, 1983. Возможно, лучший отчет о революции среди промышленных рабочих Петрограда.

Steinberg, Mark D. Voices of Revolution, 1917. New Haven, Conn., 2001. Письма и другие документы от рабочих, солдат и крестьян, с стимулирующим вступительным эссе.

Суни, Рональд Григор. Месть прошлого: национализм , революция и крах Советского Союза. Стэнфорд, Калифорния, 1993. Прекрасный отчет о роли национализма в революции и его влиянии на распад Советского Союза, но краткий и понятный.

Уэйд, Рекс А. Русские поиски мира, февраль – октябрь 1917 г. Стэнфорд, Калифорния, 1969. Исследование взаимодействия российской революционной политики и Первой мировой войны

——. Русская революция, 1917 год. Кембридж, Великобритания, 2000; 2-е изд., 2005. Подчеркивает взаимодействие социальных и политических течений в результате революции.

Уэйд, Рекс А., изд. Революционная Россия: новые подходы. Лондон, 2004. Сборник, представляющий новейшие подходы к написанию истории революции.

Уайт, Джеймс Д. Ленин: практика и теория революции. Houndmills, Бейзингстоук, Великобритания, 2001. Хорошее краткое исследование Ленина как революционера; сравните с Хардингом и Сервисом.

Wildman, Аллан К. Конец Российской Императорской Армии. 2 тт. Принстон, штат Нью-Джерси, 1980–1987.Этот двухтомник представляет собой лучший и самый подробный отчет о революции в армии.

Рекс А. Уэйд

Энциклопедия современной Европы: Европа с 1914 года: Энциклопедия эпохи войны и реконструкции

Документы о русской революции

Отчеты очевидцев

Десять дней, которые потрясли мир , Джон Рид 1919

Шесть красных месяцев в России , Луиза Брайант 1918

История русской революции до Брест-Литовска , Лев Троцкий, 1918

С июля по октябрь , из Моя жизнь , Лев Троцкий, 1930

История русской революции , Лев Троцкий, 1930

Октябрьская революция , Дж.В. Сталин, 1918

Октябрьские дни , от ул. Крупской Воспоминания о Ленине , 1933

Годы революции , из автобиографии Александры Коллонтай, 1926

Женщины-борцы в дни Великой Октябрьской революции , Александра Коллонтай, 1927

Великий Октябрь на Украине , Нестор Махно, 1927

Смольный в ночь бури , Анатолий Луначарский

Современные отчеты о русской революции

Революция против столицы , Антонио Грамши, декабрь 1917 г.

Русская революция , Карл Каутский, ноябрь – декабрь 1917 г.

Большевистское восстание , Карл Каутский, март 1918

Русская революция , Роза Люксембург, 1918

Капиталистическая Европа и Социалистическая Россия , Морган Филипс Прайс, ноябрь 1918 г.

Правда о России , Артур Рэнсом, 1918

Русская революция и Советское правительство , Петр Кропоткин, апрель 1919 года

Третья годовщина русской революции , Георгий Димитров, 3 ноября 1920 года

Русская революция , Уильям З.Фостер, 1921

Является ли русская революция буржуазной революцией? , Карл Радек, 1921

Пути русской революции , Карл Радек, 1922

О русской и немецкой революциях , Эдуард Бернштейн, декабрь 1922 г.

Мое разочарование в России , Эмма Гольдман, 1923

Уроки октября , Лев Троцкий, 1924

Год Первый Русской революции , Виктор Серж, 1925–1928

Почему русская революция на самом деле обязана своим успехом ненасильственному сопротивлению

Замечательная недавняя книга Эрики Ченовет «Гражданское сопротивление» — еще один вклад в растущую гору доказательств силы ненасилия.В то время как вооруженное сопротивление долгое время пользовалось редко подвергающейся сомнению репутацией наиболее эффективного способа победить репрессивные внутренние или оккупационные режимы, желающие применить силу для установления своего правления, Ченовет и другие сделали многое, чтобы развеять этот миф. Они показали, как движения, использующие ненасильственные методы — забастовки, массовые демонстрации и пикеты, бойкоты, домоседы, замедление темпов роста, ненасильственные блокады, параллельное правительство и другие формы отказа от сотрудничества и разрушения — могут не только победить такие режимы, но и на самом деле успешны в два-три раза чаще, чем насильственные.

Доказательства большей эффективности ненасильственных движений получены из исследований, которые собирают и сортируют большое количество случаев либо на преимущественно насильственные, либо преимущественно ненасильственные категории, что позволяет исследователям сравнивать большой разрыв между показателями успеха и изучать факторы, которые его объясняют. В результате мы получили множество важных сведений о природе, потенциале и проблемах ненасильственных кампаний сопротивления.

Предыдущий охват

Недооцененная история ненасильственного сопротивления ирландской революцией

Хотя определение случаев насильственных или ненасильственных важно для сравнения двух типов методов, особенно в крупных эмпирических исследованиях, оно также имеет важное ограничение.Некоторые успешные движения, которые широко считаются насильственными, также используют устойчивые и широко распространенные ненасильственные методы, которые на самом деле могут сделать возможным успех движения. Эта неучтенная роль ненасилия в таких движениях делает вероятным, что мы все еще переоцениваем эффективность насилия и недооцениваем эффективность ненасилия, когда мы характеризуем такие движения как насильственные и успешные. Присмотревшись к этим типам движений, вы сможете исправить это.В более ранней статье для журнала Waging Nonviolence я описал незаменимую, но малоизвестную роль ненасильственных методов для успеха ирландской революции, которая в остальном была жестокой. Здесь я перехожу к более известному и глобально значимому случаю: русской революции.

Революция 1917 года в России широко считается классическим примером успешного насильственного восстания. Когда друзья и родственники недавно спросили, над чем я работаю, и я ответил «статьей о ненасилии и русской революции», большинство подумали, что я шучу.И многие из тех, кто изучает гражданское сопротивление, разделяют эту точку зрения. В то время как некоторые, такие как Джонатан Шелл и Милан Рай, сосредоточили внимание на ненасильственных аспектах, многие этого не делают. Джин Шарп, новаторский теоретик ненасильственных действий, включает восстание в России 1905 года в качестве примера в его «Ведение ненасильственной борьбы», но не в гораздо более крупное и значимое продолжение 1917 года. В новой книге Ченовета, упомянутой выше, русская революция рассматривается как пример «вооруженной борьбы» и кодируется как насильственная и успешная, в то время как в более ранней новаторской книге Ченовета с Марией Стефан «Почему работает гражданское сопротивление» она часто используется как пример «жестоких мятежей», которые, тем не менее, увенчались успехом.

Эта репутация насилия понятна. В 1917 году в России действительно наблюдалось политическое насилие, а гражданская война, последовавшая за революцией, начавшаяся в 1918 году, была очень жестоким вооруженным конфликтом. Более того, главные действующие лица революции не были пацифистами и даже не были особенно привержены тактическому ненасилию, в то время как некоторые, такие как большевики, фактически идеологически отдавали предпочтение насильственному восстанию. Тем не менее, в самой революции кровопролития было на удивление мало, и вместо этого она в основном полагалась на изощренный, разнообразный и постоянный набор ненасильственных методов гражданского сопротивления, многие из которых были спонтанно разработаны простыми россиянами.

Подпишитесь на нашу рассылку новостей

Мы будем отправлять вам еженедельное электронное письмо с последними статьями.

Особо стоит выделить один из этих методов. Подобно тому, как ирландская революция была ранней демонстрацией мощного потенциала параллельного правительства как средства гражданского сопротивления, Россия сделала то же самое с дезертирством сил безопасности, особенно мощным инструментом, если целью движения является полное свержение режима. Когда политические власти решают применить насилие, чтобы навязать свое правление населению, которое больше не признает их легитимность, им нужны люди для его осуществления — полиция, армейские подразделения, ополченцы.Но когда эти самые люди игнорируют приказы о применении насилия или отказываются от них, власти теряют последний способ обеспечить сотрудничество, и их власть испаряется. Эта динамика будет повторяться много раз по мере развертывания русской революции.

Февральская революция

К началу 1917 года Россия созрела для революции. Царский режим Николая II пережил восстание 1905 года благодаря сочетанию жестоких репрессий и политических реформ, но глубокое политическое недовольство осталось, и оно только усилилось во время Первой мировой войны.К февралю 1917 года почти 3 миллиона русских солдат были убиты или ранены на войне, более 4 миллионов попали в плен. Офицерам становилось все труднее и труднее изнурять и разочаровывать войска, чтобы сражаться. Дома, нехватка продовольствия, инфляция, волнения среди рабочих и гнев по поводу смертельных потерь, нанесенных войной семьям, привели к растущему беспокойству населения. Ситуация в Петрограде, столице и одном из крупнейших городов Европы, была особенно напряженной.

Спонтанная забастовка женщин-текстильщиков в знак протеста против нехватки хлеба 23 февраля, в Международный женский день, распространилась на другие фабрики Петрограда, и к той ночи треть городских рабочих не вышла на улицы.Забастовки и уличные демонстрации только усилились в течение следующих нескольких дней, вовлекая людей из разных социальных и экономических групп, требующих прекращения войны, отречения царя и фундаментальной экономической и политической реструктуризации. Город остановился, особенно после того, как работники общественного транспорта остановили трамваи. Спонтанные массовые организации на заводах, в школах, офисах и других местах сыграли решающую роль в координации растущего давления на режим. По словам историка Рекса Уэйда, это «популярное самоутверждение стало доминирующей чертой всей революции 1917 года», создав импульс, который даже застал врасплох большинство социалистических лидеров, которые давно выступали за революцию.

Вставить из Getty Images

Николай II в ответ отдал приказ о насильственном разгоне, и 25 февраля некоторые местные войска, выполнив его приказ, открыли огонь по демонстрантам, убив несколько сотен из них. Но люди остались на улицах, многие призывали солдат присоединиться к ним. К следующему дню мятеж, начавшийся в частях, ранее обстрелявших мирных жителей, распространился по всему петроградскому гарнизону, солдаты отказались от приказов, офицеры бежали из города, и власть царя в Петрограде рухнула.

Начавшись в Петрограде, революция распространилась на другие города России, а оттуда — на города и деревни. Хотя имели место некоторые жестокие нападения на местных царских чиновников и спорадические столкновения с войсками, это в основном был процесс массового отказа от сотрудничества — забастовки и демонстрации, остановившие жизнь, люди игнорировали существующие власти, а местные гарнизоны отказывались подавлять сопротивление. Когда Николай приказал отвести войска с фронта, чтобы подавить революцию, его генералы увидели надпись на стене и отказались.Они и политические элиты со всего спектра сообщили царю, что у него нет другого выбора, кроме как отречься от престола, что он и сделал 2 марта. Режим, который веками удерживал политическую власть, испарился в считанные дни, когда массы русских людей просто остановились. подчиняясь ему.

Весна и лето

Еще до отречения Николая появились институты параллельного правления, и они быстро приобрели политическую легитимность, поскольку общественная лояльность перешла к ним.Ранее слабый законодательный орган, Дума, которая была частью реформ 1905 года, проигнорировала приказ Николая о роспуске и начала выполнять более существенные руководящие функции, чтобы заполнить вакуум, образовавшийся после его падения. В то же время (и по другую сторону того же здания) делегаты, избранные рабочими и солдатами со всего города, сформировали Петроградский совет, или совет. В своей истории того периода Шейла Фицпатрик подробно описывает, как «Февральская революция привела к появлению не одной, а двух самопровозглашенных властей», которые привели к «спонтанному» двоевластию.Поскольку ни один из органов не хотел полного контроля, они договорились о разделе власти и договорились о формировании нового Временного правительства с многопартийной коалицией, которое будет управлять страной до тех пор, пока Учредительное собрание — демократически избранное со всей России — не сможет собраться для создания нового конституция и постоянная структура правительства.

Это спонтанное создание новых политических институтов повторилось в других городах и регионах по всей России с их собственными локальными версиями разделения власти советского и временного правительства, а ниже этих органов управления, в Петрограде и за его пределами, находилось головокружительное множество небольших заводов и фабрик. гарнизонные советы, квартальные комитеты, сельские собрания и другие политические органы.Они также подпитывались взрывом активности гражданского общества, который давно подавлялся царскими репрессиями. В стране процветали газеты, конференции, общественные собрания, политические партии, общественные группы, профессиональные организации, театральные труппы, спортивные клубы, молодежные лиги и научные ассоциации.

Вставить из Getty Images

Люди по всей России использовали эти новые институты самоорганизации и самоуправления двумя важными способами. Первая заключалась в формировании политики, принятой новыми политическими властями.Иногда это означало оказывать давление на принятие новых, например, когда феминистские организации успешно вынудили Временное правительство предоставить женщинам право голоса, или когда солдаты вынудили Петроградский Совет принять «Приказ № 1», который наделял чиновников полномочиями. файл и удалил самые жестокие формы дисциплины, которыми пользуются офицеры. В других случаях это означало, что правительство не могло проводить предпочитаемую им политику, игнорируя их, как, например, когда крестьяне отказывались отдать реквизированную еду, или солдаты саботировали запланированное июньское наступление на немецкие позиции, отказываясь сражаться до тех пор, пока не будут атакованы, в результате чего военачальники информировали Временное правительство, что солдаты «больше не слушают приказы».”

Вторая заключалась в том, чтобы произвести радикальные изменения непосредственно сами. Например, работники в одностороннем порядке установили свой долгожданный восьмичасовой рабочий день, просто отказавшись работать дольше, предоставили себе право на большее количество перерывов, взяв их, и удалили оскорбительных менеджеров, игнорируя их. Националистические организации в таких регионах, как Финляндия и Украина, получили независимость или региональную автономию, просто действуя так, как если бы они у них уже были. И, что наиболее важно, крестьяне организовывались на уровне деревни, чтобы передать власть от крупных землевладельцев себе.Они скорректировали арендную плату, заплатив меньше, скорректировали заработную плату, отказавшись работать, если не заплатили больше, перераспределили землю себе, просто занимая ее и обрабатывая ее, получили доступ к ограниченным лесным массивам, войдя в них для охоты или рубки леса, и овладели ограниченными пастбищами через пасут на них свой скот. Когда помещики возражали, крестьяне игнорировали их, а чиновники местных органов власти либо становились на сторону крестьян, либо были бессильны вмешаться.

Октябрьская революция

Общественное недовольство Временным правительством росло летом и осенью, вызванное его неспособностью положить конец войне, резким ростом цен, особенно на продукты питания, закрытием заводов из-за нехватки сырья и ростом преступности по всей стране.Это произвело популярный политический сдвиг влево. Все чаще звучали призывы положить конец соглашению о разделении власти между Временным правительством и Петроградским Советом в пользу общесоциалистической коалиции Совета, управлявшей страной в одиночку до собрания Учредительного собрания. Большевики, как наиболее откровенные критики Временного правительства, в первую очередь выиграли от этого сдвига. Они и их союзники набирали силу, поскольку их делегаты в большем количестве избирались в руководящие органы, включая сам Петроградский Совет.

Генерал Лавр Корнилов (слева) с заместителем военного министра Борисом Савинковым в Москве в августе 1917 года. (Викимедиа)

В конце августа генерал Лавр Корнилов, сигнализировавший о контрреволюционных военных действиях, двинул войска, которые считались лояльными ему, ближе к Петрограду. Когда Временное правительство ответило освобождением его от командования, Корнилов приказал своим войскам взять город и осуществить военный переворот. Однако их продвижение замедлилось, когда железнодорожники отказались управлять необходимыми поездами, что дало местным жителям время проникнуть в ряды и призвать солдат не подчиняться их приказам.Они так и сделали, отказавшись продвигаться дальше, и переворот провалился.

Попытка государственного переворота еще больше радикализировала население, особенно в Петрограде и его окрестностях, что привело к усилению поддержки большевиков. К сентябрю они контролировали подавляющее большинство в Петроградском Совете. Ленин, считавший, что «ни один вопрос, относящийся к классовой борьбе, никогда не решался иначе как насилием», выступал за немедленное вооруженное восстание с целью свержения Временного правительства и захвата власти партии, но другие радикальные левые, включая некоторых большевиков, настаивали на том, чтобы более осторожный подход.Большинство населения по-прежнему выступало за временную всесоциалистическую коалицию, заменившую Временное правительство, до тех пор, пока не будет созвано демократически избранное и почти наверняка социалистическое Учредительное собрание.

Призывая к восстанию с целью свержения Временного правительства, у большевиков не было никаких подробных планов в отношении такого правительства, и когда оно произошло в октябре, это многих застало врасплох. Более того, это стало возможным благодаря политическим маневрам Троцкого, а не приверженности Ленина вооруженному восстанию.Идея Троцкого заключалась в том, чтобы заручиться достаточной поддержкой в ​​Петроградском Совете, среди людей на улицах города и в рядах петроградского гарнизона, чтобы использовать предстоящий Всероссийский съезд Советов для эффективной передачи власти Временному правительству.

За день до открытия съезда правительство само спровоцировало восстание, закрыв несколько большевистских газет и приказав дополнительным войскам охранять Зимний дворец. В ответ рабочие и просоветские войска вышли на улицы и заняли ключевые позиции в городе.Несмотря на то, что произошло несколько столкновений и несколько смертей, за этим последовали в основном двухдневные столкновения, которые Уэйд называет «несъемочными столкновениями», кульминацией которых стало «необычно невоенное противостояние» в Зимнем дворце. Когда войска, номинально охранявшие Временное правительство, сдавали свое оружие и таяли, его лидеры бежали из города или были арестованы без происшествий, оставив Петроградский Совет и его большевистским лидерам эффективную власть.

Петроградский Совет в 1917 году.(Wikimedia)

Хотя в последующие несколько дней в Москве шли ожесточенные бои, временное правительство потеряло власть по всей стране быстро и относительно бескровно. Из-за уже существующих сдвигов в лояльности ключевых групп населения, один современный обозреватель назвал Октябрьскую революцию не столько восстанием, сколько просто «сменой караула». Троцкий сказал, что Временное правительство уже потеряло свою власть еще до того, как узнало о своем свержении.

Недооцененная ненасильственная революция

Русская революция 1917 года явно не была полностью свободной от насилия.Были спорадические столкновения со смертельным исходом. Вооруженные рабочие ополчения действительно запугивали оппонентов. Иногда крестьяне нападали на помещиков, а солдаты на своих офицеров. Однако примечательно то, насколько нечасто и ограниченно было такое кровопролитие в такой бурный год. Историк Роберт Герварт отмечает, насколько «удивительно ненасильственной» и «почти мирной» была революция. Ленин был на самом деле разочарован тем, как мало повстанческого насилия происходило, учитывая его идеологическую приверженность этому делу, что было одной из причин, по которой позже большевики переоценили его роль в революции.

Методы, которые привели к событиям в России в 1917 году, в подавляющем большинстве случаев были ненасильственными. Массы простых людей объявили забастовку, демонстрации на улицах, отказались сотрудничать с чиновниками и организовались, чтобы изменить экономические и социальные отношения, просто действуя так, как будто эти изменения уже существуют. Русские создали сеть новых политических институтов и направили в них политический конфликт посредством страстных речей, конкурирующих движений, проверок удостоверений личности, забастовок, официальных резолюций и выборов делегатов; один современник назвал революцию одной, казалось бы, бесконечной политической встречей.

Возможно, самым важным было дезертирство сил безопасности. В ключевые моменты, когда войскам приказывали применять насилие — царь в феврале, командиры фронта в июне, генерал Корнилов в августе или Временное правительство в октябре — они просто отказывались, распустив власть, которые отдававшие приказы считали, что они имел. Учитывая подавляющее преобладание ненасильственных методов, очевидно, что русская революция на самом деле обязана своим успехом ненасилию, а не насилию.Несмотря на свою репутацию демонстрации эффективности насильственных восстаний, Русская революция на самом деле является еще одним, обычно игнорируемым, примером силы ненасильственного гражданского сопротивления.

Предупреждающие насильственные последствия

Это обнадеживающая часть. Меньше того, что было дальше. Помимо идеологических причин, по которым большевики впоследствии переоценили роль насилия, репутация революции во многом обязана ее консолидации и быстро последовавшей за ней гражданской войне.Шалл пишет, что «хотя большевики не использовали насилие для завоевания власти, они использовали его мгновенно и щедро, чтобы удержать власть».

В конце Октябрьской революции большевики пользовались значительной поддержкой населения, особенно в ключевых городах, но не составляли большинства по всей стране, особенно среди огромного крестьянского класса. Голосование в Учредительное собрание дало бы большевикам только 25 процентов мест, и они даже не были самой крупной партией в теле.Но они смогли использовать свой временный контроль над правительством перед Учредительным собранием, чтобы положить конец войне путем перемирия, укрепить свою поддержку среди рядовых войск и начать арестовывать соперников и бывших союзников в других политических партиях с помощью их новая тайная полиция, ЧК. Когда 5 января 1918 г. наконец было созвано Учредительное собрание, большевики приказали своим вооруженным «охранникам» распустить его, что они и сделали, а также применили силу для разгона уличных протестов.

Большевики и разнообразные идеологические и региональные противники быстро подняли вооруженные ополчения и мобилизовали лояльные войска, и к лету 1918 года страна погрузилась в глубокую гражданскую войну, которая в конечном итоге привела к гибели 3 миллионов человек и перемещению еще миллионов. Развивающийся по спирали цикл насилия войны включал в себя широко распространенные зверства — массовые изнасилования и казни, антиеврейские погромы, сожженные деревни, уничтожение урожая и повсеместные пытки. ЧК выросла с небольшого отряда в начале 1918 года до 140 000 человек, когда война закончилась победой большевиков.

Быстрое погружение страны в крайне кровавый конфликт после в значительной степени ненасильственной революции вызывает очевидный вопрос: почему ненасилие было таким эффективным в 1917 году, включая саботаж большинства попыток властей применить насилие, в то время как с 1918 года ненасильственное сопротивление быстро уступило место множеству партии, использующие широко распространенные и крайне жестокие методы друг против друга?

Поддержите нас

Ведение ненасилия зависит от поддержки читателей.Станьте постоянным ежемесячным донором уже сегодня!

Пожертвовать

Ответ может заключаться в самой природе ненасильственного гражданского сопротивления. Когда массы разных людей объединяются, чтобы лишить власти власти политических властей, отказываясь сотрудничать с ними, такие власти мало что могут сделать, особенно если те, на кого они полагаются в применении насилия для принуждения своей воли, также отказываются сотрудничать. Это то, что происходило на всех этапах революции в 1917 году и сделало попытки использовать насилие столь неэффективными.Это то, что привело большевиков к власти, даже когда Ленин надеялся на более жестокую схватку, чем Временное правительство могло обеспечить, потому что оно уже потеряло народный авторитет, чтобы собрать его. Но оказавшись у власти, большевики действительно пользовались значительной поддержкой населения, даже если не большинством. У них действительно было достаточно политической поддержки, чтобы многие люди были готовы отстаивать свой авторитет, выполняя свои приказы, в том числе применяя насилие против оппонентов по приказу.

В то же время больше не существовало единства, которое вызывало революционную оппозицию Николаю II в феврале, Корнилову в августе или Временному правительству в октябре.Большевики столкнулись с противодействием, которое было менее широким, менее распространенным и более разобщенным, что затрудняло гражданское сопротивление их власти. Для оппонентов, которые изначально не были особенно привержены ненасильственным методам как таковым, возвращение к фракционному насилию, чтобы противостоять большевикам и их рядовым сторонникам, казалось единственным выходом.

Русская революция, таким образом, демонстрирует, что то самое, что может сделать ненасильственное гражданское сопротивление достаточно эффективным для свержения режимов — единое массовое отказ от сотрудничества и разрушение — также может быть ее величайшей уязвимостью, особенно когда политические разногласия препятствуют ее объединению, а режим надежная популярная база последователей, готовых сотрудничать в ее правлении, в том числе с применением насилия.