Историки 19 века русские: Особенности исторической науки в России, имена выдающихся людей и их вклад

Особенности исторической науки в России, имена выдающихся людей и их вклад

Имя	Знаменитые исторические труды	Историческое значение
Кондаков Никодим Павлович	«История византийского искусства и иконографии по миниатюрам греческих рукописей».	Один из создателей российского византиноведения и истории древнерусского искусства как научных дисциплин.
Семевский Василий Иванович	«Крестьянский вопрос в XVIII и первой половине XIX века».	До него крестьянство в истории отдельно не рассматривалось.
Ковалевский Максим Максимович	«Происхождение современной демократии».	Развил историко-сравнительный метод. Входил в «Русскую школу» историков и социологов. Представитель либерализма, целью своей деятельности считал «подготовку россиян к конституции».
Виноградов Павел Гаврилович	Учебник по всеобщей истории для гимназий, книга для чтения по истории средних веков, книги по истории Англии	Открыл англичанам их собственную историю, использовал новые исторические источники. Его научное наследство было издано Оксфордским университетом.
Плеханов Георгий Валентинович	«О материалистическом понимании истории», «К вопросу о роли личности в истории».	Основоположник марксизма в России.
Милюков Павел Николаевич	«Очерки по истории русской культуры», «Государственное хозяйство в России в первой четверти XVIII столетия и реформа Петра Великого»	Разработал оригинальную схему русской истории, называемой «теорией контраста».
Романов Николай Михайлович, великий князь	Является автором нескольких фундаментальных исследований по эпохе Наполеона и Александра I.	Его труды — неистощимый источник информации.
Платонов Сергей Фёдорович	«Очерки по истории Смуты в Московском государстве XVI-XVII вв.»	Исследования Платонова по истории Смуты не утратили своего научного значения. Он автор популярного курса лекций для высшей школы и учебников для средних учебных заведений.
Лаппо-Данилевский Александр Сергеевич	«История русской общественной мысли и культуры 17–18 вв.»	Наукой востребованы методологические труды учёного. Он рассматривал исторический источник как «реализованный продукт человеческой психики».
Кизеветтер Александр Александрович	«Посадская община в России 18 столетия».	Изучал историю русского города XVIII в.
Тарле Евгений Петрович	«Европа в эпоху империализма», «Нашествие Наполеона на Россию», «Крымская война».	Его работы остаются памятниками исторической мысли.
Мельгунов Сергей Петрович	«Великая реформа. 1861-1911», «Красный террор. 1918-1923».	Активный член Союза борьбы за свободу России. Доказал, что «красный» террор являлся организованной системой, направленной на все слои общества.
Бахрушин Сергей Владимирович	«Исторический очерк заселения Сибири до половины XIX в.».	Положил начало систематическому освещению истории сибирских народов. Автор свыше 200 работ, он один из крупнейших представителей российской исторической науки.
Вернадский Георгий Владимирович	«История России» в 5 томах.	Он стал одним из идеологов евразийцев. В США создал свою историческую школу. Его труды прославили его на весь мир.
Николаевский Борис Иванович	«Конец Азефа», «История одного предателя», «Тайные страницы истории».	Собрал и сохранил большую коллекцию архивных материалов.
Пушкарев Сергей Германович	Хрестоматия по русской истории с ранних времён до 1917 г., «Обзор русской истории», словарь исторических терминов.	Популяризаторская и миссионерская деятельность по русской истории в странах Зарубежья.
Андреев Николай Ефремович	2 главы в «Cambridge Companion to Russian Studies» (Пособие по изучению русской истории и культуры).	Внёс вклад в изучение истории и теории русской эмиграции XX в.

175 лет назад родился знаменитый историк Василий Ключевский — Российская газета

В скромной семье сельского священника 28 января 1841 года в Воскресеновке под Пензой появился на свет Василий Осипович Ключевский. Имя его достойно завершает список выдающихся русских историков императорского периода — тот, в котором Василий Татищев, Николай Карамзин и Сергей Соловьев. Нынешний не самый круглый юбилей — хороший повод вспомнить Ключевского добрым словом, тем более что с круглыми датами ему не везло. И к 100-летию со дня рождения в 1941-м, и долго потом он значился «буржуазным русским историком второй половины XIX — начала XX века», а 150-летие Василия Осиповича и вовсе пришлось на 1991 год, когда у страны были дела куда как поважнее.

Ключевский совершенно не устарел. Актуален в наши дни и его личный опыт — человека, который не просто «сделал себя сам», но и поднялся с помощью Московского университета на социальном лифте эпохи «великих реформ» из самой настоящей нищеты.

И сегодня востребовано другое качество Ключевского — его верность избранному делу исторического знания. Скорее всего, именно по этой причине из него не получилось ни политика, ни литератора. А получился московский не только по концепции, но и по постоянному месту жительства историк: появившись в стенах университета в 1861-м, он полвека, вплоть до смерти, очень редко покидал Первопрестольную. Помимо родного университета был постоянно востребован Александровским военным училищем, Высшими женскими курсами (покуда их не было, барышни стригли волосы и под видом юношей проникали на университетские лекции Василия Осиповича), Московской духовной академией, Училищем живописи, ваяния и зодчества. Суммарный срок преподавания — не то 108, не то 109 лет.

Главным делом жизни Ключевского был «Курс русской истории». Любопытно, что в 1899-м ему предшествовало «Краткое пособие по русской истории», которое спустя 39 лет взяли за образец авторы «Краткого курса истории ВКП(б)». Василий Осипович немного не дожил до «времени большевиков», но эти последние черпали из его наследия даже в раннюю советскую эпоху (тогдашний главный советский историк Михаил Покровский был учеником Ключевского), и тем более после 1934 года, когда Сталин распорядился идеи покойного Покровского примерно высечь и вернуться к более традиционным трактовкам. Иные мотивы даже сегодняшних учебников восходят к Василию Осиповичу транзитом через советскую историографию. При том, что многие фрагменты «Курса русской истории» в наше время видятся историкам по-другому, не устаешь удивляться свежести мысли, заложенной туда его автором. В самом объемистом «Курсе» проблескивают универсальные открытия Ключевского, применимые не только к конкретным эпохам русской истории. Взять хотя бы наблюдение по итогам правления первого русского императора: «Преобразовательные неудачи станут после Петра хроническим недугом нашей жизни, правительственные ошибки, повторяясь, превратятся в технические навыки, в дурные привычки последующих правителей; те и другие будут потом признаны священными заветами великого преобразователя, хотя он сам иногда сознавал свои неудачи и не раз сознавался в своих ошибках». Василий Осипович проиллюстрировал своеобразие отечественного прошлого в своем неповторимом стиле, создавая одной фразой либо даже одним предложением обычно предвзятый, но такой яркий и запоминающийся образ. Вот перед нами герой смутной эпохи: «После царя-самозванца на престол вступил кн. В.И. Шуйский, царь-заговорщик. Это был пожилой, 54-летний боярин небольшого роста, невзрачный, подслеповатый, человек неглупый, но более хитрый, чем умный, донельзя изолгавшийся и изынтриганившийся, прошедший огонь и воду, видавший и плаху и не попробовавший ее только по милости самозванца, против которого он исподтишка действовал, большой охотник до наушников и сильно побаивавшийся колдунов». Или приговор Павлу I: «Науки плохо давались ему, и книги дивили его своей безустанной размножаемостью». Приложить же Александра I через ботанику Ключевскому удалось даже звонче, чем язвительному Герцену: «Это был роскошный, но только тепличный цветок, не успевший или не умевший акклиматизироваться на русской почве. Он рос и цвел роскошно, пока стояла хорошая погода, а как подули северные бури, как наступило наше русское осеннее ненастье, он завял и опустился».

С подобными оценками можно, а кое-где и нужно не соглашаться. Но вот размышления Василия Осиповича о том, зачем нужна России ее история, вечны и непоколебимы: «…Мы живем во время, обильное идеалами, но идеалами, борющимися друг с другом, непримиримо враждебными. Это затрудняет целесообразный выбор. Знание своего прошлого облегчает такой выбор: оно не только потребность мыслящего ума, но и существенное условие сознательной и корректной деятельности. Вырабатывающееся из него историческое сознание дает обществу, им обладающему, тот глазомер положения, то чутье минуты, которые предохраняют его как от косности, так и от торопливости. Определяя задачи и направление своей деятельности, каждый из нас должен быть хоть немного историком, чтобы стать сознательно и добросовестно действующим гражданином». Тут уж ни убавить ни прибавить…

Чествуя Ключевского, мы видим ясно, что историки, и притом хорошие и мыслящие неординарно, России нужны всегда, несмотря на часто повторяющиеся стенания о вреде гуманитарного образования и желании на нем прилично сэкономить. Читайте Ключевского!

«В XIX веке до 30% коммерческой недвижимости принадлежало женщинам» — историк Галина Ульянова

Издательство «Новое литературное обозрение» выпустило исторический бестселлер «Купчихи, дворянки, магнатки. Женщины-предпринимательницы в России XIX века». Автор — известный историк и главный научный сотрудник Института российской истории РАН, доктор исторических наук Галина Ульянова.

Это исследование фактически первым в отечественной науке раскрывает тему женщин в предпринимательстве и доказывает, что россиянки XVIII–XIX веков были экономически активны, финансово независимы и защищены законом куда больше, чем женщины в Европе. «Москвич Mag» поговорил с автором о том, каким бизнесом чаще всего занимались дворянки, чему в Москве учили купеческих дочек, кто имел право распоряжаться собственностью невесты после свадьбы и как получилось, что в считающейся в ряде случаев «отсталой» России у женщин было больше прав, чем в «просвещенной» Европе.

Почему в русской классической литературе практически не отражена предпринимательская деятельность женщин?

Отражена, но чаще в карикатурном виде. Например, Настасья Петровна Коробочка из «Мертвых душ» Гоголя, помещица небогатая (80 душ), но торгующая медом и пенькой, которую у нее оптом приобретали купцы для дальнейшей розничной продажи, а также «мукой ржаной и гречневой, крупами, скотиной битой», то есть мясом. Или одержимая округлением капиталов Арина Петровна Головлева из «Господ Головлевых» Салтыкова-Щедрина — хозяйственная рачительная глава большого помещичьего хозяйства.

Настасья Петровна Коробочка, иллюстрация П. Боклевского, 1875

Дело в том, что в русской литературе XIX века присутствовал очень сильный антимеркантилистский пафос, жажда наживы всегда осуждалась. И только в 1880-х годах появляются произведения Петра Боборыкина, где он серьезно и с уважением показывает деловых женщин. В одном из своих романов он представил образ богатой фабрикантки, 27-летней Анны Станицыной, владелицы фабрики, династический брак которой с сыном другого фабриканта не удался (муж гулял, играл и наделал долгов). Анна — статная русская красавица, со вкусом и дорого одетая, у нее на фабрике прекрасно идут дела.

Она знакомится по своим делам с дворянином Палтусовым. Встретившись с Палтусовым, Анна вначале расстроилась от того, что он застал ее в конторе, за бухгалтерскими бумагами — не может ли ее образованного поклонника Палтусова оттолкнуть ее деловитость, купеческое происхождение? Но потом решает, что должна этим гордиться. «Она купчиха, владетельница миллионной фабрики, занимается делом, смыслит в нем. Тут нет ничего постыдного. Хорошо, кабы все так поступали, как она».

Боборыкин провел детство и юность в Нижнем Новгороде, где проходила самая крупная в Российской империи торговая ярмарка. Он прекрасно знал, какими активными были в торговле женщины (до 20% оптовиков), видел там и волжских пароходовладелиц.

В России XIX века на долю женщин приходилось в среднем от 5% до 20% объема промышленности и торговли в разных отраслях. Справедливости ради надо сказать, что в XVIII–XIX веках женщины и в других странах довольно активно занимались бизнесом, но в основном это были вдовы. В России же занимались предпринимательством вдовы, замужние и незамужние женщины. Особенностью России было то, что после заключения брака у супругов существовала раздельная собственность. Земельные владения и другое имущество жены после венчания не переходили к мужу. Поэтому каждый из супругов самостоятельно вел дела своего имения или мануфактуры. Более того, даже приданое принималось по описи, и если супруги разводились или решали жить отдельно, то по описи же и возвращалось. По моему мнению, это был своеобразный страховой фонд жены. Имущество не переходило в собственность мужа, хотя любящая жена могла позволить мужу пользоваться им.

А в Америке и большинстве стран Европы (кроме некоторых скандинавских стран) в XIX веке по законодательству после замужества имуществом женщины начинал распоряжаться муж. Прекрасный пример — богатая наследница из романа Томаса Манна «Будденброки» Антония, которая дважды выходила замуж и оба раза после разводов теряла свое приданое — деньги оставались у мужей.

Если говорить про русское дворянство, то на кого из супругов ложились основные тяготы по управлению имениями?

Бывало по-разному. В 2009 году в Англии вышла моя монография «Женщины-предпринимательницы в России XIX века». Чуть раньше в США историк Мишель Маррезе (1964–2016) опубликовала книгу «Царство женщин: дворянки и контроль над собственностью. 1700–1861». Маррезе независимо от меня вела подсчеты по дворянству и пришла к аналогичному выводу, что «к началу XIX века дворянки были участниками примерно 40% имущественных сделок, в качестве продавцов и инвесторов повсеместно в России — эта цифра, насколько нам известно, намного превосходит владение собственностью в других европейских странах». Это значит, что даже при наличии управляющих дворянки самостоятельно контролировали почти половину товарооборота сельскохозяйственной и лесной продукции. Кроме того, дворянки были активно включены в городскую экономику. Например, как я подсчитала, в Москве женщины составляли 20–30% всех владельцев, получавших доход от сдачи в аренду коммерческой недвижимости (то есть торговых помещений), и половина из них — дворянки. К моменту отмены крепостного права многие дворяне жили уже не на доходы с имений, а на доходы с коммерческой недвижимости в городе.

Для крестьян законодательство в отношении занятий бизнесом работало точно так же, как и для дворян. Государственные (экономические) крестьяне, которые составляли треть населения страны, были лично свободными и могли, заплатив налоги, спокойно перемещаться, занимаясь мелкой торговлей и ремеслом в городах. В Москве почти весь XIX век 60–70% населения числились крестьянами, хотя жили тут с рождения. Кстати, крестьяне и крестьянки были основным ресурсом пополнения купечества.

В каких случаях женщина могла требовать развода?

Церковный развод был разрешен в России до 1917 года по нескольким причинам: в случае «доказанного прелюбодеяния другого супруга или неспособности его к брачному сожитию», если другой супруг приговорен к наказанию (и, например, теряет права дворянства или купечества), то есть при его аресте и ссылке, а также если он «безвестно отсутствует».

Развод был большой редкостью, всего несколько тысяч случаев за все XIX столетие.

Но это не значит, что у женщин не было выхода, если брак оказывался несчастливым: с начала XIX века супруга могла подать заявление генерал-губернатору на «отдельное от мужа жительство», а потом вернуться к родителям или жить одна.

Я нашла в архиве целый комплекс таких документов-прошений, которые должны были быть подтверждены свидетелями. Основные причины: муж буянит, ведет себя непочтительно, завел любовницу. Это говорит о том, что женщины не терпели пренебрежительного отношения к себе и могли изменить ситуацию по своей воле.

С кем при разводе или разъезде оставались дети?

В Англии вопрос о судьбе детей решал муж, в России — как договаривались супруги, иногда ребенок оставался с отцом (как в случае развода купца Павла Рябушинского), иногда с матерью (как в случае «отдельного от мужа жительства» купчихи Щекиной, урожденной Хлудовой).

«Домострой» с его идеальной, запертой в тереме молчаливой женой, которую можно пороть, как-то не вяжется вот с этим всем.

По «Домострою» вопрос среди специалистов дискуссионный. Конечно, в XVIII–XIX веках эти постулаты были на уровне моральных увещеваний, и правила «Домостроя» в ситуации интенсивного развития экономики и свободного рынка слабо проявлялись — женщины уже включились в общественное производство, стали наниматься на работу, что ослабляло зависимость от мужчин.

В России имущественные права женщин-собственниц расширялись в течение XVIII и первой половины XIX века. А в Англии за тот же период наблюдалось снижение прав, и ситуация менялась в обратную сторону. Там право управления и распоряжения супружеским имуществом принадлежало мужу (лишь в 1882 году законом была установлена самостоятельность замужней женщины в распоряжении своей собственностью. — «Москвич Mag»).

С чем связана экономическая и законодательная (относительно Европы) вольница русской женщины?

Неизвестно. У историков есть несколько версий, например, что в XVIII веке на российском троне находились главным образом царицы (67 лет за все столетие), и многие законы были приняты для защиты женщин.

В том числе указ Елизаветы Петровны от 14 июня 1753 года, который гласил, что продажа имущества от мужа жене и от жены мужу не противоречит закону. Такой закон очень четко фиксировал, что в семье кому принадлежит, и косвенно дисциплинировал супругов. В архиве мне попались иллюстрирующие реализацию этого закона дела — в 1818 году купчиха Матрена Кашеверова купила у своего мужа, купца Петра Кашеверова, дом на Татарской улице в Замоскворечье, а мещанка Анна Михайлова годом раньше купила дом с земельным участком в Сивцевом Вражке у своего мужа, мещанина Ивана Степанова.

А как же эти истории, что граф N-ский проиграл в карты все свои имения и красавицу-жену в придачу?

Это какие-то байки, реальных свидетельств нет. В России жена бы его в тюрьму давно упекла. Хотя бывало, что по большой любви женщина сама фактически дарила свое имущество мужу — тогда остается пенять на себя. Такая история о богачке Вере Фирсановой, отдавшей Сандуновские бани и Петровский пассаж обожаемому супругу, рассказана в моей книге, но Вера потом дошла до царя Николая II и министра внутренних дел и сумела вернуть себе имущество.

Вера Фирсанова

Более того, в России жена не отвечала за долги мужа, иногда купцы этим пользовались и переписывали свой дом на жену, чтобы сохранить его в случае банкротства. При этом в законодательстве указывалось, что муж должен содержать свою жену. Но с 1870-х и лазейку по переводу имущества на жену прикрыли, издав закон, что имущество, которое муж-банкрот в течение десяти лет перед банкротством передавал жене в дар, то есть безденежно, может идти на уплату долгов кредиторам.

В той же Англии был майорат, по которому основные богатства доставались старшему сыну, а дочери часто получали крохи. А как обстояли дела с наследством по гендерному принципу в России?

В России было два типа наследования, по закону и по завещанию. Завещание было всегда в приоритете. Очень многие купцы-мужчины завещали собственность (но только благоприобретенную, а не доставшуюся от родителей) не детям, а именно женам. Я нашла документы 1830-х годов, купец и купчиха написали завещание не на детей, а друг на друга, кто раньше умрет. И там взаимные слова трогательные «жене и лучшему другу», «мужу и другу». Кстати, интересно сложилась судьба купчихи Анны Котельниковой. Она пережила мужа на 40 лет (а всего прожила 82 года), унаследовала от него химическую фабрику на Щипке, торговала москательным товаром, а в 1840-х завела еще и ресторан также на улице Щипок.

Если завещания не было или оно было составлено с нарушениями, то тогда раздел имущества шел по закону, в этом случае наследники мужского пола получали больше. Женщины вступали в полное наследование только при отсутствии наследников-сыновей. Однако законом определялась фиксированная «указная часть» дочерей — 1/14 из недвижимости и 1/8 из движимости. За вычетом этих долей имущество делилось на равные части между сыновьями.

Вы пишете, что «вопреки господствующим у современных людей представлениям, в XIX веке русские женщины воспитывались в атмосфере, предполагавшей, что персона женского рода должна уметь наравне с мужчиной разбираться в вопросах финансов, заключения сделок по торговле и недвижимости». Как и где их этому учили?

Дворянских девочек, как правило, обучали в семье, но с последней трети XIX века уже и в гимназиях. Их учили не только писать и читать, танцевать и играть на музыкальных инструментах, но и тому, как управлять имением и вести хозяйство. Они заполняли ежедневно приходно-расходные тетради, такие примитивные бухгалтерские книги. У некоторых москвичей в семьях от прабабушек сохранились такие книги XIX века, где записано, сколько куплено хлеба, масла, лимонов, иногда даже поданные нищим копейки записывались.

Купчихи, как и дворянки, могли учиться школьным предметам на дому, к ним приходили давать уроки даже профессора Московского университета. Например, в семье крупнейшей обувной фабрикантки Наталии Михайловны Андреевой, урожденной Королевой (в Москве живут ее потомки), как свидетельствовала ее внучка, художница Маргарита Сабашникова-Волошина: «… Дети — мои тетки и дяди — получили блестящее образование. Все четыре сына учились в университете, шесть дочерей брали уроки у тех же университетских профессоров и в совершенстве владели тремя-четырьмя иностранными языками».

Наталия Михайловна Андреева с внуками

Семья была богатая, но мать всегда говорила, что дети, в том числе девочки, обязаны учиться, потому что «по всей вероятности, придется всем зарабатывать на свою жизнь, и поэтому необходимо прибрести знания». Она нацеливала детей на умение самостоятельно зарабатывать деньги, ни на кого не полагаясь. Позже хорошее образование помогло — старшая дочь, рафинированная интеллектуалка Александра, стала правой рукой матери в бизнесе и главным бухгалтером семейной фирмы. В свободное от руководства фирмой время Александра реализовала себя как писатель и литературный критик.

Также в Москве было широко развито образование в учебных заведениях — мальчики и девочки ходили в начальные народные училища поблизости от дома. В мемуарах купца Николая Найденова упомянуто, что его сестра Анна (1829 года рождения) в 1840-х училась в Петропавловском женском училище и там изучала математику, русский и немецкий языки, историю, географию, а также начала бухгалтерии (счетоводство).

Варвара Морозова, портрет К. Маковского, 1884

Как правило, после того как барышня выходила замуж, формальное образование заканчивалось, и начиналась практика. Приведу пример Варвары Морозовой (происходившей из богатой семьи текстильщиков Хлудовых), которой на свадьбу муж Абрам Морозов подарил пять паев своей Тверской мануфактуры. Это значило, что по закону она должна была принимать участие в заседаниях правления. С 1871 года, в возрасте 23 лет, Варвара начала участвовать в собраниях акционеров, голосуя по таким вопросам, как строительство фабричных зданий или покупка нового оборудования. После смерти супруга именно Варвара Морозова становится на 26 лет (1883–1908) фактически единоличной владелицей и управляющей — директором-распорядителем — огромного бизнеса (599 из 750 паев Тверской мануфактуры, из которых 153 пая были в ее единоличной собственности, а остальными 446 паями она распоряжалась как опекун своих сыновей до их совершеннолетия). Она на два-три дня в неделю ездит в Тверь из Москвы. Таким образом, 80% паев фирмы, так называемый контрольный пакет, обеспечивали ее приоритет во всех вопросах управления огромной фабрикой. И эта женщина не только понимает, как вести дела, но и делает это успешнее многих мужчин.

Вы в своей книге исследуете судьбы русских и тех европейских женщин, которые на время или навсегда приехали в Россию. А что было с мусульманками и иудейками, которые жили на территории Российской империи? Они так же были свободны во владении собственностью и ведении бизнеса?

Мусульманки были весьма активны на ниве предпринимательства, законы-то общие были. Еврейки — тем более, так как купцы первой и второй гильдий могли жить за пределами черты оседлости (в Российской империи с 1791 по 1917 год граница территории, за пределами которой запрещалось постоянное жительство евреям. — «Москвич Mag»). В целом процент деловых женщин нерусского происхождения был, по моим подсчетам, пропорционален этническому составу населения.

Если у москвички в XIX веке не было богатых родителей или мужа, который бы ее содержал, как она могла прокормить себя? Какие профессии кроме горничной, портнихи или модистки были ей доступны?

В 1871 году императорским указом был утвержден закон о профессиональной деятельности женщин, и там были перечислены (зафиксированы де-юре) все специальности, по которым женщины уже работали не один десяток лет: зубные врачи, акушерки, фельдшерицы, аптекари, учительницы и воспитательницы, счетоводы, телеграфистки, телефонистки, служащие в банках, конторах и судах, работницы типографий, фотографы, художницы (вспомним Елизавету Бем).

Кстати, интересно, что к началу ХХ века в Российской империи было 2,5 тысячи женщин-писательниц и журналисток. У россиянок на рынке профессионального труда были немалые возможности, иногда даже шире, чем у жительниц Европы. Это продолжалось и после 1917 года, в СССР женщины всегда были очень активны. Но в последние 30 лет, и мне это не нравится, произошел некоторый откат в понимании женщинами своей социальной ценности. Впрочем, надо надеяться, это временное явление. Все-таки обнадеживает, что, по данным 2021 года, в России доля женщин составляет 40% в области малого и среднего бизнеса, а это более 1,3 млн человек.

Фото: Мария Ракчеева. Иллюстрации из книги «Купчихи, дворянки, магнатки». Художник О. Золотухина

Историк России: Сергей Михайлович Соловьёв (1820–1879)

С 22 января до 21 февраля в Румянцевском зале открыта выставка, посвящённая 200-летию со дня рождения историка Сергея Михайловича Соловьёва. На выставке представлены творческие рукописи из личного архива учёного, его письма к выдающимся современникам, документы, связанные с общественной и научной деятельностью Соловьёва, и другие уникальные экспонаты.

 

 

В 2020 году исполняется 200 лет со дня рождения выдающегося русского историка, ректора Московского университета, академика Сергея Михайловича Соловьёва. Современники называли Соловьёва самым плодовитым из учёных и писателей своей эпохи, отличавшимся светлым умом, обширной эрудицией, необыкновенным трудолюбием. Его фундаментальные научные труды и, прежде всего, непревзойдённая 29-томная «История России с древнейших времён» не потеряли своего значения и в наши дни, взрастили не одно поколение русских историков.

На выставке представлены творческие рукописи из личного архива Сергея Михайловича Соловьёва: автограф одного из томов «Истории России с древнейших времён», тетради лекций по древней русской истории, автограф «Публичных чтений о Петре Великом», проходивших в 1872 году в Политехническом музее, статьи: «В века незапамятные, покрытые мраком неизвестности…», «Наблюдения над исторической жизнью народов», программы по кафедре русской истории для историко-филологического факультета Московского государственного университета.
 

 

 

Целый раздел выставки посвящён переписке Сергея Михайловича Соловьёва с выдающимися деятелями культуры Константином Сергеевичем Аксаковым, Николаем Алексеевичем Некрасовым, Фёдором Ивановичем Буслаевым, Владимиром Фёдоровичем Одоевским, Павлом Йозефом Шафариком и другими.

Представлены документы, связанные с общественной и научной деятельностью Сергея Михайловича Соловьёва: его участием в организации Исторического отдела Политехнической выставки, в Московском обществе истории и древностей Российских.

Сергей Михайлович Соловьёв был преподавателем русской истории у Великого князя Александра Александровича (будущего императора Александра III), Великого князя Сергея Александровича, Великого князя Николая Константиновича. Документы, связанные с преподавательской деятельностью Соловьёва, также экспонируются на выставке.
 

 

 

Уникальны семейные, биографические документы Сергея Михайловича Соловьёва: «Дело о наследстве Михаила Васильевича Соловьёва, протоиерея», отца историка, «Формулярный список о службе Ординарного профессора Императорского Московского университета С. М. Соловьёва», «Бумаги по опеке над наследниками С. М. Соловьёва».

Завершающий раздел выставки посвящён детям Сергея Михайловича. У выдающегося историка было 12 детей. Их имена хорошо известны: известный философ, поэт Владимир Сергеевич Соловьёв, романист Всеволод Сергеевич Соловьёв, детская писательница, художница Поликсена Сергеевна Соловьёва. Именно для них он написал воспоминания «Мои записки для детей моих, а, если можно, и для других», также представленные на выставке.

Выставка представляет интерес для посетителей, увлекающихся историей России.

 

Фото: Мария Говтвань, РГБ

 

 

первые книги по истории России до XIX в.. Подлинная история России. Записки дилетанта [с иллюстрациями]

Историки и история: первые книги по истории России до XIX в.

Кто вообще первым написал историю российского государства? Большинство людей о нашей истории знают только по школьным учебникам. Кто-то знает об «Истории государства Российского» Н. М. Карамзина, написанную во времена Пушкина. Первое ли это сочинение по русской истории? Писал ли кто раньше Н. М. Карамзина о русской истории?

Писали. Напомним кратко об этих людях и их произведениях.

Мартин Вельский (1495–1575)

Автор «Хроники всего света» в 10-ти книгах (1551), «Хроники Польши» (1597).

Мартин Кромер (1512–1589)

Польский церковный деятель, дипломат и историк. Учился в Кракове и Болонье. Написал «О начале и истории польского народа» (1555), опубликовал в 1611 г. перевод на польский язык «Польской хроники в 30 книгах» Мартина Блажовского.

Матвей Стрыйковский (1547 — ок.1592)

«Хроника польская, литовская, жмудская и русская» (1582, Кенигсберг) с древнейших времен до 1572 г. Польский историк, секретарь посольства А. Тарановского в Турцию, участник Ливонской войны.

Александр Гваньини (1538–1614)

Итальянец на польской службе, ротмистр, комендант крепости Витебск на протяжении 18 лет. Автор книги «Описание Сарматии Европейской» (1578, лат), перевел на польский «Хронику Сарматии Европейской» (1611).

Мавро Орбини (?-1614)

«Далматинский историк, родоначальник югославской исторической науки. В книге „Славянское царство“ (1601, рус. пер.1722) пытался дать историю всех славянских народов, показать их единство, выдвинул теорию скандинавского происхождения славян» (Советский энциклопедический словарь, с. 931). По мнению Г. В. Носовского и А. Т. Фоменко, Орбини — итальянский (рагужский архимандрит) историк (Носовский, Фоменко. Империя, с. 286). Перевод был сделан с итальянского (!) языка — языка оригинала — на русский по распоряжению Петра I. Энциклопедический словарь искажает содержание книги Орбини, которое во многом противоречит учебникам.

И. Гизель

Составитель «Синопсиса, или краткого собрания из разных летописей» (1674) — первого печатного исторического произведения.

А. И. Лызлов (1655–1697?)

Участник Чигирского похода 1677 г., крымских походов 1687–88 гг., Азовского похода 1695 г. против турок и крымцев. Имел чин стольника (1677).

Написал «Скифскую историю» (1692). Много уделил внимания и места в книге «татарам, Батыеву нашествию, Золотой Орде и другим татарским ханствам» (Шапиро, 1993. с. 134). В его книге ни слова нет о «собирателе земли русской» Иване Калите.

Вот что он писал о первом крымском хане Гаджи Гирее (XV век): «Некогда хан крымский Ачи-Гирей (Гаджи Гирей. — Авт.), воююще против супостат своих, просил помощи от пресвятые богородицы (в Успенском монастыре), обещающе знаменитое приношение и честь образу ее воздати и творяще тако: егда бы откуду с корыстью и победою возвращашеся, тогла избрав коня или двух елико наилучших, продавше и накупивши воску и свещ сделавши и поставляше тамо через целый год, еже и наследники его, крымские ханы, многожды творяху».

Татарский хан — христианин?

А. И. Манкиев (?-1723)

Русский дипломат, историк. Написал во время пребывания в шведском плену «Ядро Российской истории» (1770) (Шапиро, 1993. с. 163). Полевой называет автором этого труда русского дипломата и резидента в Швеции А. Я. Хилкова (1676–1718), который также, как свидетельствует «Советский энциклопедический словарь», был в шведском плену. Похоже, речь идет об одном и том же человеке — автор не просвещен в данном вопросе[1].

«Хилков… начал книгу свою сотворением мира, выводя русских от Мосоха, почитая Рюрика потомком Пруса, брата Августа, римского императора: довольно, чтобы понять достоинство Истории, писанной Хил-ковым; но „Ядро Хилкова“ было напечатано в 1770 году, потом еще два раза, и породило „Новое Ядро Российской истории“, сочиненной Неха-чиным, напечатанное в 1795 г., и потом в 1809 и 1810 годах вторым изданием!» (Полевой, Т. 1. С. 29).

Г.-З. Байер (1693–1738)

Выдвинул нормандскую версию. Прожил в России около десяти лет (1726–1736?). Не знал русского языка.

В. Н. Татищев (1686–1750)

Занялся российской историей благодаря Петру I, который лично передал ему копию Радзивиловской летописи.

Написал «Историю Российскую». Первые два тома вышли через восемнадцать лет после его смерти под редакцией Миллера (с «дурного списка»). Полностью все семь томов вышли при Советской власти в 1960-е годы. Фактически это полная летопись. Много ценных примечаний. Использовал документы из Астраханского, Казанского и Сибирского архивов. Как пишет М. М. Тихомиров: «По счастливой случайности Татищев пользовался как раз теми материалами, которые не сохранились до нашего времени, и в этом отношении его труд имеет несравненно большие преимущества, чем труд Карамзина, почти целиком (за исключением Троицкой пергаментной летописи) основанной на источниках, сохранившихся в наших архивах» (Татищев, Т. 1. С. 53). Странное «счастье» выпало на долю труда В. Н. Татищева — все его источники пропали, а все источники Н. М. Карамзина целёхоньки. Наверное, именно поэтому, в силу «счастливой» судьбы, начиная с Н. М. Карамзина «исследователи XIX в. с большим сомнением относились ко многим известиям В.  Н. Татищева, обвиняя его в выдумках, а иногда и в прямых подлогах» (Татищев, Т. 1. С. 39). Заметим, что Астрахань, Казань и Сибирь (земли от Волги и до Урала) — это земли Орды, и здесь находились ее основные архивы, в документах которых русская история не была только историей Рюриковичей.

^{В. Н. Татищев}

Ф. И. Миллер (1705–1783)

Приехал из Германии в возрасте 20 лет. В 26 лет профессор. Видимо, первый в исторической науке, кто получил возможность «покопаться» в архивах сибирских городов (с 1734 по 1743), и особенно в архивах Тобольска. С 1748 г. русский подданный со званием историографа и обязательством «сочинить „генеральную российскую историю“» (Вернадский, 1998. С. 51). Издал первый том «Истории Сибири», но так и не издал второй (рукопись на немецком языке). С 1766 г. в его руках московский архив коллегии иностранных дел, куда так и не смог попасть русский историк В. Н. Татищев. Миллер считается создателем школы архивариусов.

М. В. Ломоносов (1711–1765)

Написал: «Замечания на диссертацию Г. Ф. Миллера», «Краткий Российский летописец с родословием», «Древнюю Российскую историю от начала российского народа до кончины великого князя Ярослава Первого или до 1054 г.» (издана после его смерти с предисловием Шлёцера). Противник нормандской версии.

Считал возможным пребывание апостола Андрея Первозванного в Киеве и Новгороде, что вступает в вопиющее противоречие с основой из основ современной исторической науки — хронологией по Скалигеру-Петавиусу (подобнее об этом см. в лекции 11). В целом его история достаточна традиционная.

Князь М. М. Щербатов (1733–1790)

Род князей Щербатовых ведет свое начало от святого князя Михаила Черниговского, замученного в Орде. Написал «Историю Российскую от древнейших времен» в 15 томах.

После того как Миллер так и не написал «Истории России», по рекомендации последнего от 1767 г. князь Щербатов был назначен Екатериной II российским историографом (Вернадский, 1998. С. 52; Шапиро, 1993. С. 238). Императрица пристально следила за его изысканиями, и, похоже, не очень была довольна. Ее слова «Голова его не была создана для этой работы» традиционно относят к тяжеловесному стилю изложения, который мешал популярности книг Щербатова. Таким образом, царице нужно было, чтобы написанная история России «пошла в массы». Что это? Желание дать народу знания о его прошлом или желание как можно быстрее дать народу угодные власти знания о прошлом? Она не найдет нужного ей историка, но это удастся Александру I.

Граф А. И. Мусин-Пушкин (1741–1817)

Собиратель древностей. Обер-прокурор синода. Президент Академии художеств. «По его совету Екатерина издала указ об извлечении из монастырских архивов старинных документов и посылке их в распоряжении синода» (Вернадский, 1998. С. 63). Какой смысл и какие последствия имел этот указ — вопрос сам по себе интересный. Романовы несколько раз проделывали процедуру «извлечения» архивов. А. Т.  Фоменко считает, что в результате исчезали документы, благодаря которым русская история могла бы выглядеть совсем иначе. Во всяком случае, не повезло казачеству. Его история явно искажена.

Чем знаменит граф Мусин-Пушкин? Каждый школьник знает, что он нашел в Ярославле «Слово о полку Игореве». Менее известна другая его знаменитая находка — Тмутараканский камень. «Знаменитый камень был найден в 1792 году в городке Тамань…. На нем высечена надпись: „В лето 6576 Индикта 6 Глеб Князь мерил море по леду от Тмутороканя до Керчи 10,000 и 4,000 сажен“» (Полевой, Т. 1, с. 485). Тем самым выяснялось местонахождение легендарного Тмутораканского княжества — Тамань.

Как видим, графу, кстати действительному члену Российской Академии наук (1784), удалось сделать, по меньшей мере, три выдающихся, лучше сказать фундаментальных для русской культуры, открытия.

Так случилось, что подлинник «Слова» сгорел при московском пожаре в 1812 году. Но для Екатерины II в свое время (то есть очень удачно с учетом будущей судьбы подлинника) была снята копия, и она является основой для научных и литературных изысканий. Со временем многие исследователи, и среди них такой исторический авторитет, как А. А. Зимин, поставили под сомнение древнее происхождение «Слова». Получалось, что написано оно на основе «Задонщины», которая создана не ранее XVI века (имеются и более ранние датировки), по всей видимости, талантливым крепостным графа Мусина-Пушкина (Гримберг, с. 170–201).

Но что еще более интересно. «Слово» — уникальный шедевр поэтического древнерусского творчества; оно «предстает перед нами во впечатляющем одиночестве» (Гримберг, с. 201). Все остальное уничтожили татаро-монголы, не тронув при этом ПВЛ и массу других летописей и документов. Поразительная избирательность захватчиков. Этакая странная ненависть к художественной литературе.

Не повезло и другому открытию графа — Тмутараканскому камню. В подлинности надписи усомнились еще при жизни академика (Гримберг, с. 194, 199).

историк Людмила Светова – о музыкальных инструментах XIX века — Свердловский областной краеведческий музей имени О.

Е. Клера

С конца марта по 21 июля коллектив Свердловского областного краеведческого музея работал удаленно – в отрыве от своих зданий, экспозиций и коллекций. Мы попросили сотрудников музеев рассказать о своих любимых предметах из собрания СОКМ – тех, что входят в сферу их научного интереса и по которым они особенно скучают. Коллеги представили столько познавательных рассказов, что несколько заключительных материалов мы публикуем на текущей неделе, когда коллектив Свердловского областного краеведческого музея в полном составе вышел на рабочие места и готовит наши площадки к приему первых посетителей.

Старший научный сотрудник Отдела по работе с посетителями Людмила Владимировна Светова рассказывает о  музыкальных инструментах в интерьерной экспозиции Музейно-выставочного центра «Дом Поклевских-Козелл»: рояле и фисгармонии.

Рояль в корпусе из орехового дерева – приблизительно начала XX века выпуска. Он произведен крупнейшей русской дореволюционной фортепианной фирмой «Беккер». Эта фабрика – поставщик двора «Его Императорского Величества» – была основана в 1841 году.

В XIX веке и рояль, и фисгармония были самыми «популярными» инструментами. Домашнее музицирование было немыслимо без рояля или пианино, а уроки Закона Божьего во всех учебных заведениях – без сопровождения фисгармонии. Пожалуй, самое большое количество произведений создано для фортепиано – так называют и рояль, и пианино.

В 1709 году итальянец Бартоломео Христофори создал инструмент, который относится к клавишно-ударным по типу звукоизвлечения. Нажимая клавишу, молоточек механизма «ударяет по струнам и воспроизводятся звуки: громкие (форте) и тихие (пиано)»; отсюда и название – фортепиано.

Рояль (переводится как «королевский») имеет такую оригинальную форму благодаря механике. Длинный «хвост» – от длины струн: самые длинные – низкие, самые короткие – высокие. Каждая струна «натянута» на металлический стержень – колок, закрепленный на деревянной доске-деке, которая укреплена чугунной рамой. Вес чугунной рамы может доходить до 200 килограмм. В концертных залах для акустического эффекта верхнюю над струнами крышку открывают, и тогда рояль становится похож на фрегат, летящий под парусами по бескрайнему музыкальному океану.

Фисгармония – инструмент клавишно-духовой, с пневматическим механизмом. Часто ее называют миниатюрным органом. Ножные педали нагнетают воздух, приводят в «движение» пневматический механизм, а клавиши при нажатии воспроизводят звуки. Изобретение фисгармонии в 1810 году приписывают французу Гренье.

Познакомьтесь с другими рассказами из цикла «Личное дело»: 

Темы новости:
Блог, Личное дело, Музейно-выставочный центр «Дом Поклевских-Козелл», Наши сотрудники

Историк Ливен: без Первой мировой не было бы ни Сталина, ни Гитлера

• Александр Кан
• обозреватель Русской службы Би-би-си <br>по вопросам культуры

2 мая 2016

Подпись к фото,

Доминик Ливен с премией Пушкинского дома за лучшую книгу о России

Победителем четвертой ежегодной Премии Пушкинского дома за лучшую изданную на английском языке книгу о России стало исследование профессора истории Кембриджского университета Доминика Ливена «К огню: империя, война и конец царской России».

Доминик Ливен — известный британский историк, член Британской Академии, профессор Кембриджского университета и Лондонской Школы экономики и политических наук, специализирующийся на российской дореволюционной истории и сравнительной истории империй в Европе. Две книги из его обширной библиографии – «Российская империя и ее враги» и «Аристократия в Европе 1815-1914» переведены и изданы в России несколько лет назад.

Предки Доминика Ливена (как и его брата Анатоля, также профессора Кембриджского университета, политолога и историка, занимающегося странами постсоветского пространства) – эмигрировали в Германию, а затем в Британию из той самой Российской империи после революции. Его отец – князь Александр Ливен – в 1960-е годы возглавлял Европейский департамент и Русскую службу Би-Би-Си. Ливены — старинный аристократический немецкий (ливонский) род, игравший заметную роль в истории России XVIII-XIX веков.

С истории рода Ливенов обозреватель по вопросам культуры Русской службы Би-би-си Александр Кан начал разговор с профессором Ливеном.

Старинный род

Доминик Ливен: Наша семья происходит из мест, которые теперь называются Латвия, хотя этнически латышами они не были. Если верить легенде, а, по всей видимости, она недалека от истины, происходили они от ливонцев, ливов – коренного населения тех мест. Но уже где-то в XII веке они стали частью прибалтийской немецкой аристократии. Затем долгое время эти земли были под владычеством Швеции, пока в 1721 году Петр Первый не включил их в состав Российской империи.

Многие Ливены служили в русской армии, моя прапрабабка была гувернанткой в семье будущего императора Павла Первого и ближайшей подругой императрицы Марии Федоровны. Все это постепенно превратило нас из тихих прибалтийских провинциалов в представителей высшего круга русской аристократии. Императорский дом Романовых осыпал Ливенов титулами, земельными угодьями, наградами и почестями.

У семьи был огромный дом в центре Петербурга на Большой Морской, хотя основные земли оставались на территории нынешней Латвии. После революции мой двоюродный прадед Анатоль был генералом Белой армии, и по окончании гражданской войны семья эмигрировала – сначала в Баден-Баден, где была семейная вилла. Мой отец учился во Французском Лицее в Париже, а затем по чистой случайности он попал в Тринити-колледж в Дублине. Окончил колледж он в 1940 году, сразу после того, как Франция оказалась оккупирована нацистами. Не случись этого, он, конечно же, пошел бы служить во французскую армию, так как французом он был куда большим, чем англичанином. Однако это было уже невозможно, Гитлера и нацистов он ненавидел, и ему не оставалось ничего иного, как пойти добровольцем в Британскую армию. Так мы и оказались в Британии.

Нас совершенно не воспитывали в русском духе, хотя отец мой в течение многих лет сначала непосредственно, а затем опосредованно возглавлял Русскую службу Би-би-си. Насколько я помню, Русскую службу он возглавил в 1960 году, а потом стал руководить всем иностранным вещанием Би-би-си и проработал в корпорации вплоть до ухода на пенсию в 1980 году.

Подпись к фото,

Отец Доминика Александр Ливен в 60-е годы возглавлял Русскую службу Би-би-си. На снимке он (слева) берет интервью у певца Майка Сейма. 1963 г.

Он свободно говорил по-русски, но у матери моей было намешано множество кровей – ирландская, французская, еще бог весть какая, родилась она в Индии, говорила кроме английского по-французски, по-немецки и по-итальянски, а вот русского не знала. Так что в доме по-русски не говорили, и русскими мы себя не ощущали. Хотя у нас был целый круг пожилых русских родственников, многие из которых были прелюбопытными персонажами, и какое-то русское очарование в нашем детстве постоянно присутствовало. Даже в моем поколении, не говоря уже о людях моложе, практически не осталось потомков первой русской эмиграции, которые сохранили бы русский язык.

Связь с Россией

Александр Кан: Однако это ваше русское происхождение, и тот факт, что ваш отец работал на Русской службе Би-би-си, не могли не повлиять на ваши и вашего брата Анатоля профессиональные интересы?

ДЛ: Безусловно, повлияли. Моя двоюродная бабка умерла здесь, в Лондоне, в возрасте 96 лет, когда мне уже было хорошо за 20, и я прекрасно ее помню. Так как я учил немецкий и русский и интересовался историей, то я был у нее любимчиком, и она охотно и с удовольствием рассказывала мне о старых дореволюционных временах.

АК: А у вас, собственно, когда и как пробудился профессиональный интерес к истории России?

ДЛ: Наверное, уже в университете. Поступив на исторический факультет, а понял, что неизбежно буду заниматься историей России. Но серьезно я занялся этим уже после университета, когда понял, что дипломата из меня не получится, поступил в аспирантуру и серьезно начал заниматься научной работой. Я год проработал в Форин-офисе, затем год провел в Америке в Гарвардском университете, и уже в 1975 году начал писать диссертацию по русской истории.

АК: А когда вы начали учить русский язык и учились ли в России?

ДЛ: Русский язык я начал учить еще в Гарварде, но главная моя школа была в 1976-77 годах, когда я провел год, работая в архивах в Ленинграде и Москве.

АК: В русской истории ваши интересы не сосредоточены на одной теме, хотя большая часть ваших книг посвящена последнему периоду Российской империи. Разброс достаточно широкий – от наполеоновских войн до Николая Второго. Обычно историки специализируются на какой-то довольно узкой теме.

ДЛ: Да, вы правы, моя главная тема, которой посвящена и эта последняя книга, – завершающий период истории Российской империи. Но действительно, я обращался и к периоду веком ранее и написал книгу об участии России в наполеоновских войнах. Но есть у меня и книги, уходящие еще дальше от моей главной темы. Есть книга, в которой я провожу сравнительный анализ русской, немецкой и английской аристократии XIX века, сейчас я пишу книгу об империях в целом, так что мне нравится это сочетание двух подходов – узкоспециализированного и более широкого, который позволяет понять, как Россия вписывается в общемировой контекст.

Первая мировая

Автор фото, pushkin house

Подпись к фото,

Книга Доминика Ливена «К огню: империя, война и конец царской России» проливает новый свет на историю Первой мировой войны

АК: Поговорим, наконец, о книге, получившей престижную награду Пушкинского дома. Это не первая ваша крупная работа о Первой мировой войне. Известно, что в Британии к этой войне относятся с огромным интересом и почтением, называют ее Великой. В Советском Союзе и в России интерес к ней куда меньше, она как-то традиционно оказывается в тени Второй мировой войны, которую всегда называли и по-прежнему называют Великой Отечественной. Не является ли ваша работа желанием как-то исправить этот дисбаланс?

ДЛ: Действительно, в России – а книга сейчас переводится на русский язык – она сможет, надеюсь, как-то пробудить интерес к важнейшему периоду, который на самом деле почти игнорировался советской и российской историографией на протяжении всего ХХ века. Однако следует сказать, что в последние три-четыре года ситуация меняется. Появилось несколько памятников, в том числе и в Москве, солдатам, погибшим в Первую мировую. Вышло много книг, научных исследований, и, хотя действительно в советские годы в обществе в целом память об этой войне нарочито подавлялась и замалчивалась, в профессиональном историческом сообществе дело обстояло не так. Что же касается англоязычной аудитории – а книга все-таки вышла сначала на английском языке, – то она во многом спорит с общепринятой здесь версией войны, которую Британия и Франция вели с Германией на Западном фронте. Я же убежден, что это была в первую очередь война в Восточной Европе и, только рассматривая истоки войны с российского угла зрения, начинаешь понимать ее подлинную природу. Поэтому книга эта окажется во многом открытием и для западной аудитории.

АК: За вот уже почти столетие, прошедшее со времен большевистского переворота в 1917 году, самые лучшие умы ломали себе голову, пытаясь понять, где же была та точка невозврата в предреволюционной истории России, которая сделала этот переворот неизбежным. Выдвигались самые разные теории – от половинчатого манифеста 1905 года до личностного распада в императорской семье, связанного со зловещей фигурой Распутина. В аннотации к вашей книге пишется, что «Объявленная царским правительством в июле 1914 года всеобщая мобилизация стала одним из самых катастрофических решений в истории бурного ХХ века». То есть всему виной решение царского правительства вступить в войну?

ДЛ: Нет, это, конечно же, упрощение, и революция 1917 года имеет множество очень сложных и очень глубоких причин. Моя мысль сводится к тому, что международный контекст был чрезвычайно важен в том, как развивалась и разворачивалась революция. Действительно, российская монархия могла пасть еще зимой 1905-1906 года, и уже тогда к власти могла прийти некая левая диктатура эсеровско-большевистского толка. Другое дело, что она вряд ли долго удержалась бы, так как в отсутствие общеевропейской войны внешнее вмешательство было бы куда более эффективным. Во время же войны Германия делала все возможное, чтобы вмешаться во внутрироссийские события на стороне революции – с ее точки зрения, это вмешательство было вполне законным и обоснованным, так как оно подрывало военную мощь России. В мирное же время именно германская армия оказалась бы на острие куда более решительной и куда более эффективной иностранной интервенции в Россию. И очень многое пошло бы принципиально иным путем.

Открытия и уроки

АК: Расскажите о работе в российских архивах. Вам ведь доводилось работать там еще в советские годы, потом наступила пора свободы 90-х. Как сейчас? Чувствуются ли какие-то изменения по сравнению с недавним периодом?

ДЛ: В советские годы если ты, как я, оказывался там по программе студенческого обмена, то ты получал доступ к работе в архивах, за исключением – очень значимым исключением — архивов МИДа и министерства обороны. Поэтому в тот период вся работа была сосредоточена во внутренних архивах Москвы и Ленинграда. В 1991 году произошел радикальный прорыв – мидовские и военные архивы стали открыты для иностранцев, и, конечно же, работа значительно облегчилась и улучшилась. Недавно архив МИДа вновь закрыли, но не по политическим причинам, а по техническим – здание просело в результате строительства очередной ветки московского метро. Обещают, что оно откроется уже в этом году. Будем надеяться. Но отношение ко мне там было прекрасным, и я сумел найти огромное количество интереснейших и важнейших документов.

АК: Какие самые интересные открытия вам удалось сделать в процессе работы над книгой?

ДЛ: Об этом лучше спросить, наверное, кого-нибудь другого. Но мне представляется, что в этой книге есть два интересных момента. Во-первых, рассматривая войну с точки зрения империй, и в первую очередь восточно-европейских империй, мне удалось, как мне кажется, привнести новое, во всяком случае для англоязычной историографии, понимание войны. И во-вторых, полученный мною доступ к обширному корпусу хранящихся в российских архивах документов позволил внести существенные фактологические поправки в наше знание ключевых моментов войны. В том числе и то, какой виделась будущая европейская война российскому правительству и российскому военному руководству в период до 1914 года. Это мне представляется и очень интересным, и очень важным.

Автор фото, Getty

Подпись к фото,

Русские солдаты, захваченные в германский плен после поражения в Мазурском сражении в Восточной Пруссии. 1915 г.

АК: С начала Первой мировой войны прошло более века, и вековой ее юбилей в 2014 году вновь побудил обратиться к этой теме. Юбилей совпал с началом нового этапа резкого геополитического противостояния в Европе, что заставило многих говорить об актуальности уроков Первой мировой для современной политики – тем более что в эпицентре этого противостояния вновь оказалась Россия. Что вы можете сказать об этой актуальности?

ДЛ: Ну что же, самые очевидные уроки войны звучат предельно банально, что, впрочем нисколько не снижает их важности. До 1914 года Европа развивалась бурными темпами. Экономическое благосостояние, уровень образования и медицинского обслуживания – все это стремительно росло и совершенствовалось. Перспективы на будущее выглядели необычайно радужными, и они оказались абсолютны повержены, уничтожены войной. Без Первой мировой войны в Германии у власти не оказался бы Гитлер, и я сильно сомневаюсь, что и в России власть сумел бы захватить и удержать такой человек, как Сталин. Поэтому первый и главный урок того времени для нас состоит в том, как избежать повторения подобного кошмара. И нам ни в коем случае не следует пребывать в уверенности, что повторение его невозможно. Быть может, не в Европе, а в Восточной Азии. Но те же составляющие, что привели к краху европейского миропорядка в 1914 году, существуют в международной политике и сегодня. Поэтому главное, чем мы должны руководствоваться – это осторожность. Ничто не может быть хуже, чем начало новой глобальной войны.

«Война и мир»

Подпись к фото,

Доминик Ливен был историческим консультантом на недавнем телевизионном фильме Би-би-си «Война и мир»

АК: Ну и заключительный вопрос, на более легкую и приятную тему. Недавно выпущенный Би-би-си шестисерийный фильм «Война и мир» вызвал огромный интерес не только в Британии, но и в России. Вы работали на фильме историческим консультантом. Как проходила эта работа?

ДЛ: О, я получил от этого огромное удовольствие! Разумеется, телесериал, даже основанный на великом романе Толстого, – не история. Поэтому роль моя заключалась в том, чтобы помочь его создателям избежать уж очень вопиющих исторических несуразностей. Я консультировал их по самому широкому спектру вопросов – от деталей военной формы российских солдат и офицеров и взаиморасположения армий в важнейших сражениях до манер, этикета и кухни в российском аристократическом обществе начала XIX века. Мне это все было ужасно интересно!

АК: Ну и, посмотрев получившийся фильм, что вы можете сказать: как у них получилось? Следовали ли они всем вашим советам и рекомендациям?

ДЛ: Нет, конечно! Да они и не должны были всему следовать. Ведь, в конце концов, делали они не исторический документальный фильм, а телесериал. И учитывая, что работали они для современной огромной глобальной аудитории, по большей части не способной и не желающей следовать за столь долгим развитием сюжета – ведь здесь было всего шесть серий, в противовес предыдущей экранизации Би-би-си, состоявшей из двадцати шести – авторам фильма, конечно же, приходилось идти на всевозможные компромиссы. Но в целом со своей задачей они справились, я считаю, очень хорошо!

Аудиокнига недоступна | Audible.com

• Эвви Дрейк начинает больше

• Роман
• К: Линда Холмс
• Рассказал: Джулия Уилан, Линда Холмс
• Продолжительность: 9 часов 6 минут
• Полный

В сонном приморском городке штата Мэн недавно овдовевшая Эвелет «Эвви» Дрейк редко покидает свой большой, мучительно пустой дом спустя почти год после гибели ее мужа в автокатастрофе. Все в городе, даже ее лучший друг Энди, думают, что горе держит ее взаперти, и Эвви не поправляет их. Тем временем в Нью-Йорке Дин Тенни, бывший питчер Высшей лиги и лучший друг детства Энди, борется с тем, что несчастные спортсмены, живущие в своих самых страшных кошмарах, называют «улюлюканьем»: он больше не может бросать прямо и, что еще хуже, он не может понять почему.

• 3 из 5 звезд

• Что-то заставило меня продолжать слушать….

• К Каролина Девушка на 10-12-19

Западные историки Французской революции в конце XIX века Русская интеллектуальная история

ЗАПАДНЫЕ ИСТОРИКИ ФРАНЦУЗСКОЙ РЕВОЛЮЦИИ в конце XIX века Русская интеллектуальная история

ДМИТРИЙ ШЛАПЕНТОХ

Произведения искусства и науки часто выходят за рамки времени и культура. Они могут впасть в спячку на столетия, прежде чем их поместят в восприимчивую культурную среду. Они также могут быть приняты другой культурой. Так было с работами западных историков Французской революции XIX века, которые пользовались огромной популярностью в России конца XIX века.

Русская интеллигенция с самого начала интересовалась Французской революцией, Французская революция, видимо, играла важную роль в духовном развитии до и во время царствования Николая I (1825-1855) (Герцен: 34; Пайпс: 314; Никитенко 1: 187). ).Однако строгая государственная цензура не позволяла русским историкам писать слишком много на эту тему.

Период русской истории, приходящийся на николаевское царствование, не был политически стабильным. Царское правительство колебалось между политикой либеральных реформ и репрессиями. Тем не менее, несмотря на эту нестабильность, интеллектуальная жизнь в России второй половины XIX века была более скудной, чем во время николаевского царствования, и практически безудержный тираж книг на политически чувствительные темы (напр. грамм. Французская революция) стала возможной. Тем не менее, наследие николаевского царствования и двойственность нынешнего политического развития все еще ощущались интеллектуальным сообществом страны в том смысле, что на русском языке было опубликовано мало книг по этой теме. В этой ситуации работы западных историков Революции приобрели чрезвычайно важное значение и вызвали оживленные дискуссии среди представителей интеллигенции различных политических взглядов. Каждая группа выбрала тех историков, которые поддерживали их подход к политической реальности страны.

До самого конца XIX века у русских оппозиционеров было очень мало оригинальных русских работ о Французской революции, а имеющиеся книги вообще не подходили к революции с оппозиционной точки зрения. Естественно, русские оппозиционеры обратились к западным, преимущественно французским, либеральным и левым историкам Французской революции. В то время как все они высоко оценивали работы Блана, Ламартина и Тьера, а также работы других западных историков того же толка, каждая группа радикальных и либеральных интеллектуалов

Rev. Этюд. рабы, Париж, LXIII/4, 1991, с. 739-751.

Сэмюэл С. Рамер | Кафедра истории

Образование

Биография

Сэмюэл С. Рамер — историк современной России. Его исследования и преподавание посвящены проблемам политической, социальной и культурной истории России.

Учебные интересы

Большинство моих курсов исследуют некоторые аспекты исторического опыта России в девятнадцатом и двадцатом веках. Я также предлагаю обзорный курс лекций по истории России с ее условного начала в IX веке до наших дней.

ИЗБРАННЫЕ ПУБЛИКАЦИИ

«Иосиф Бродский и американское общество», Звезда 5 (май 2018 г.): 1-15.

«Конфликт, социальная идентичность и насилие в мире русской сельской медицины: две истории Чехова»
Журнал современной российской истории и историографии 1 (2015): 3-34.

«Воспоминания об Иосифе Бродском» (2012)
Журнал современной российской истории и историографии 5 (2012): 159-194.

«Шестидесятники» Люди 1960-х: обзорная статья (2010)
Журнал современной российской истории и историографии 3 (2010): 233-255.

«Размышления о городской идентичности: Одесса/Одесса и Новый Орлеан» (2008 г.) Российское исследование Международного центра ученых имени Вудро Вильсона, редакционная статья № 301, 2008 г.): 1-7.

«Демократия против правления гражданской элиты: Александр Иванович Новиков и судьба самоуправления в России» (1981)
Cahiers du Monde russe et soviétique Vol.22, № 2/3: с.167-185.

«Кем был русский фельдшер?» (1976)
Бюллетень истории медицины : стр. 213-225.

«Роды и культура: акушерство в русской деревне девятнадцатого века» (1976)
Дэвид Рансел, изд. , Семья в имперской России: новые направления исторических исследований (University of Illinois Press, 1979), стр. 218–235.

СТИПЕНДИИ И НАГРАДЫ

Директор Педагогического института повышения квалификации LEH: лето 2005 г.
«Поэзия и сила: гений Александра Пушкина»

КУРСЫ

НАПОЛЕОН В РОССИИ 1812 (HISE 1510)
Этот семинар представляет собой подробное исследование вторжения Наполеона в Россию в 1812 году, его влияния на Российскую империю и того места, которое оно заняло в исторической памяти России.Семинар, который собирается два раза в неделю, акцентирует внимание на своевременном прочтении назначенного чтения и активном участии в обсуждениях в классе.

ПРАВИТЕЛИ И ТИРАНЫ В РОССИИ, 900-1825 (HISE 2240)
Русская политическая, общественная и культурная жизнь с древнейших времен до 1825 года. Курс подчеркивает важность Русской православной церкви, отношения между русской элитой и русскими крестьянство и центральное значение отдельных правителей, таких как Иван Грозный, Петр Великий и Екатерина Великая, в расширении и укреплении Российского государства.В последней части курса рассматривается влияние программ вестернизации, инициированных Петром Великим.

РЕФОРМА И РЕВОЛЮЦИЯ В РОССИИ, 1825-2016 (HISE 2250)
Курс посвящен политическим и социальным преобразованиям, произошедшим в последнее столетие царской эпохи: освобождению крепостных и другим реформам 1860-х годов, русская интеллигенция и ее культура, подъем революционного движения и политического террора, влияние быстрой индустриализации на рубеже веков.Курс включает изучение русских революций 1905 и 1917 годов, а также характера и развития возникшего в результате советского режима. В курсе особое внимание уделяется экономическим преобразованиям и политическому террору, имевшим место во время правления Сталина, поражению Советским Союзом гитлеровских армий во Второй мировой войне и холодной войне.

РОССИЯ В ВОЙНЕ, 1939-1945 (HISE 3250)
Этот семинар представляет собой обзор и анализ Второй мировой войны на Восточном фронте.Вторжение нацистов в Советский Союз 22 июня 1941 года положило начало одной из самых кровопролитных войн в истории. Победа Советского Союза после сокрушительных поражений и потерь в начале войны была необходима для общей победы союзников. Советская победа была одержана огромной ценой, будь то человеческие жертвы или физическое опустошение страны. Победа также превратила Советский Союз в сверхдержаву и оставила Советскому Союзу контроль над большей частью Восточной Европы. Курс требует чтения, обсуждения и написания исследовательской работы.

ПУТИНСКАЯ РОССИЯ (HISE 3260)
Период между распадом Советского Союза в 1991 г. и настоящим временем в России стал свидетелем драматических изменений во всех сферах российской жизни, от политической идеологии и институтов до трансформации экономики, общества, и более широкая культура. Этот семинар призван осветить природу этих трансформационных изменений, уделяя особое внимание приходу к власти Владимира Путина, характеру его правления и причинам его популярности в России.Причины роста народной, а также государственной враждебности к Западу и западной культуре составляют особенно важную часть курса.

ЛИТЕРАТУРА И ОБЩЕСТВО В РОССИИ, 1800-1917 (HISE-3270)
Семинар о литературе и обществе в России со времен Пушкина до русской революции. Чтения исследуют необычайно выдающуюся роль, которую литература и писатели играли в более широкой политической и общественной жизни страны.

ЛИТЕРАТУРА И ОБЩЕСТВО В РОССИИ, 1917-1991 (HISE-3280)
Семинар о взаимоотношениях литературы и общества в советский период. Литература для курса варьируется от исходных документов по управлению литературой и искусством в Советском Союзе до отдельных литературных произведений, имевших особый общественный и политический резонанс. Важные вопросы курса включают озабоченность советского режима грамотностью, средствами массовой информации и пропагандой; Сталинская мобилизация писателей как «инженеров человеческих душ», развитие учения о «социалистическом реализме» и литература как спорная область в постсталинскую эпоху.

РОССИЙСКАЯ РЕВОЛЮЦИЯ 1905-1921 (HISE 6510)
Курс исследует истоки и природу русских революций 1905 и 1917 годов. Он уделяет одинаковое внимание политике царского режима и различных общественных движений, политические партии и идеологии, возникшие в оппозиции к этому режиму. Причины победы большевиков в октябре 1917 г. и характер раннего большевистского режима с 1917 г. до Гражданской войны — это проблемы, которым посвящен курс.Спорные дебаты, которые историки вели почти по всем аспектам революции, являются важной частью чтения и дискуссий курса.

СТАЛИНСКАЯ РОССИЯ, 1924-1953 (HISE 6511)
Семинар о Советском Союзе при Сталине, на котором исследуется характер правления Сталина, цели и затраты на его программы коллективизации и индустриализации, организация и влияние политической террор при Сталине, советский опыт Второй мировой войны и, наконец, заря холодной войны в последние годы правления Сталина.

В ТЕНИ СТАЛИНА: СОВЕТСКИЙ СОЮЗ, 1953-1991 (HISE-6512)
Семинар о постсталинском периоде, кульминацией которого стал распад Советского Союза в 1991 году. усилия советского режима положить конец сталинскому политическому террору и приверженность того же режима сохранению высокой степени политического, социального и экономического контроля в эпоху холодной войны.

Список российских историков вики

В данный список российских историков включены известные историки, а также археологи, палеографы, генеалоги и другие представители вспомогательных исторических дисциплин из Российской Федерации, Советского Союза, Российской империи и другие государства-предшественники России.

Алфавитный список

A

• Фридрих фон Аделунг (1768-1843), историк и музеолог, исследовал европейские отчеты о Смутном времени
• Валерий Алексеев (1929-1991), антрополог, предложен Homo rudolfensis
• Михаил Артамонов (1898-1972), историк и археолог, основоположник современного хазароведения, раскопал большое количество скифских и хазарских курганов и поселений, в том числе крепость Саркел
• Артемий Арциховский (1902-1978), археолог, первооткрыватель берестяных грамот в Новгороде

Б

Д

Ж

Г

• Владимир Голенищев (1856-1947), египтолог, проводил раскопки Вади Хаммамат, обнаружил более 6000 древностей, в том числе Московский математический папирус , История Венамуна и различные фаюмские портреты
• Тимофей Грановский (1813-1855), основоположник изучения средневековья в России, опроверг историчность Винеты
• Борис Греков (1882-1953), выдающийся исследователь Киевской Руси и Золотой Орды
• Александр В. Гордон (род. 1937), выдающийся исследователь Французской революции, Третьего мира и крестьянства
.
• Владимир Геррье (1837-1919), историк Французской революции, основатель Курсов Герье для женщин
• Лев Гумилев (1912-1992), историк и этнолог, видный исследователь древних народов Центральной Азии, родственных им этногенеза и биосферы, оказал влияние на возникновение неоевразийства

Н

I

K

• Петр Кафаров (1817-1878), выдающийся китаевед, открыл множество бесценных рукописей, в том числе Тайная история монголов
• Николай Карамзин (1766-1826), писатель-сентименталист и историк, автор 12-томной «Истории Российского государства» , основного отчета о национальной истории начала XIX века
• Василий Ключевский (1841-1911), доминировавший в российской историографии на рубеже 20-го века, сместил акцент с политики и общества на географию и экономику
• Александр Каждан (1922-1997), византинист, редактор Oxford Dictionary of Byzantium
• Никодим Кондаков (1844-1925), видный исследователь византийского искусства
• Коротаев Андрей (1961 г. р.), историк и антрополог, основоположник клиодинамики, видный разработчик теории социальных циклов
• Николай Костомаров (1817-1885), историк, фольклорист и писатель-романтик, исследовал различия между Великой Россией и Малороссией и историю Украины.
• Петр Козлов (1863-1935), исследователь Средней Азии, первооткрыватель древнего тангутского города Хара-Хото и хуннских царских захоронений в Ноин-Уле
• Станислав Кучера , (1928-2020), китаевед и археолог
• Кузьмина Елена Ефимовна (1931-2013), крупный исследователь предыстории индоарийских народов

Л

М

• Мадхаван К.Palat (1947 г.р.), с 1989 г. профессор истории России и Европы Университета Джавахарлала Неру, Дели, Индия. Приглашенный профессор имперской истории России в Чикагском университете (2006 г.).
• Борис Маршак (1933-2006), раскопки согдийских руин в Пенджикенте
• Фридрих Мартенс (1845-1909), историк права, разработал оговорку Мартенса Гаагской мирной конференции.
• Владимир Минорский (1877-1966), видный историк Персии
• Ягутил Мишиев (род. 1927), писатель, автор книг по истории Дербента, Дагестан, Россия.
• Анатолий Москвин (1966 г.р.), лингвист и историк, арестован в 2011 г. после того, как в его доме были обнаружены тела 26 мумифицированных молодых женщин.
• Герхард Фридрих Мюллер (1705-1783), соучредитель Российской академии наук, исследователь и первый академический историк Сибири, основоположник этнографии, автор первого академического изложения русской истории, выдвинул норманистскую теория
• Алексей Мусин-Пушкин (1744-1817), выдающийся собиратель древнерусских рукописей, открыл «Слово о полку Игореве»

О

П

• Авраамий Палицын (умер в 1626), историк Смутного времени XVII века
• Анна Панкратова (1897–1957), ведущий советский историк, педагог и писатель
• Евгений Пашуканис (1891-1937), историк права, писал Общая теория права и марксизм
• Борис Пиотровский (1908-1990), выдающийся исследователь Урарту, Скифии и Нубии, многолетний директор Эрмитажа
• Михаил Пиотровский (1944 г. р.), востоковед, действующий директор Эрмитажа
• Михаил Погодин (1800-1875), крупнейший русский историк середины XIX века, сторонник норманнской теории
• Борис Полевой (1918-2002), крупный историк Дальнего Востока России
• Михаил Покровский (1868-1932), видный историк-марксист 1920-х гг.
• Полосьмак Наталья (1956 г.р.), археолог пазырыкских могильников, первооткрыватель мумии Ледяной Девы
• Половцов Александр (1832-1909), государственный деятель, историк и меценат, основатель Российского общества историков
• Татьяна Проскурякова (1909-1985), ученый-майянист и археолог, расшифровала древнее письмо майя

Р

• Семен Ремезов (ок.1642- после 1720), картограф и первый историк Сибири, автор Ремезовской летописи
• Михаил Ростовцев (1870-1952), археолог и экономист, первым основательно исследовавший социально-экономические системы Древнего мира, раскопал Дура-Европос
• Николай Рерих (1874-1947), живописец, археолог, общественный деятель, исследователь Средней Азии, инициатор международного Пакта Рериха об охране исторических памятников
• Сергей Руденко (1885-1969), первооткрыватель скифских пазырыкских могильников
• Борис Рыбаков (1908-2001), историк и главный советский археолог в течение 40 лет, главный противник норманнской теории.

S

T

• Евгений Тарле (1874-1955), автор знаменитых исследований о вторжении Наполеона в Россию и о Крымской войне
• Василий Татищев (1686-1750), государственный деятель, географ и историк, открыл и издал Русская правда , Судебник 1550 года и спорную Иоакимовскую летопись , написал первое полномасштабное изложение русской истории
• Михаил Тихомиров (1893-1965), ведущий специалист по средневековой русской палеографии, издал Полное собрание русских летописей
• Камилла Тревер (1892-1974), специалист по истории и культуре Закавказья и Средней Азии
• Борис Тураев (1868-1920), автор первой полномасштабной История Древнего Востока
• Питер Турчин (1957 г.р.), популяционный биолог и историк, ввел термин клиодинамика

U

V

Y

Z

См.

также

Дополнительная литература

• Барон, Сэмюэл Х.и Нэнси В. Хир. «Советский Союз: историография со времен Сталина». в Георге Г. Иггерсе и Гарольде Талботе Паркере, ред. Международный справочник по историческим исследованиям: современные исследования и теория (Taylor & Francis, 1979). стр. 281–94.
• Бойд, Келли, изд. (1999). Энциклопедия историков и историков, том 2 . Тейлор и Фрэнсис. стр. 1025–41. ISBN 9781884964336 .
• Конфино, Майкл. «Новая русская историография и старая — некоторые соображения», History & Memory (2009) 21 # 2 doi: 10.1353/ham.0.0027 в проекте MUSE
• Дэвид-Фокс, Майкл и др. ред. После грехопадения: очерки русской и советской историографии (Блумингтон: Slavica Publishers, 2004)
• Эйссенштат, Бернард В. «М. Н. Покровский и советская историография: некоторые переосмысления». Славянское обозрение 28.4 (1969): 604–618.
• Энтин, Джордж М. Советский ученый-бюрократ: М. Н. Покровский и Общество историков-марксистов (Penn State Press, 1978).
• Кузио, Тарас. «Историография и национальная идентичность восточных славян: к новым рамкам». Национальная идентичность 3.2 (2001): 109–132. онлайн
• Сандерс, Томас, изд. Историография Императорской России: профессия и написание истории в многонациональном государстве (1999).
• Тиллетт, Лоуэлл. Великая дружба: советские историки о нерусских национальностях (Университет Северной Каролины, 1969).
• Топольски, Ежи.«Советские исследования и социальная история» в книге Георга Г. Иггерса и Гарольда Талбота Паркера, ред. Международный справочник по историческим исследованиям: современные исследования и теория (Taylor & Francis, 1979. стр. 295–300..
)

Переводчики и зарождение историографии в России XVIII века

использованная литература

Алларт, Л. Н. (1822 г.). Подробное описание осады города Нарвы и сражения под сим городом в 1700 году (отрывок из Истории Петра Великого, сочиненной генералом Аллартом. Рукопись) [Подробное описание осады города Нарвы и сражения под этим городом в 1700 г.]. В Северном архиве, ч. 1, № 1, с. 3–28, № 2, с. 117–143.
Алферов, Ж. И. (2010). Академия наук в истории культуры России XVIII–XX веков. 707 стр. Санкт-Петербург, Наука.
Андреев, А.Ю. и Посохов С.И. (ред.). (2012). Университет в Российской империи XVIII – первой половины XIX века.671 с. Москва, РОССПЭН.
Арджент, Г., Оффорд, Д. и Ржеутски, В.С. (2013). Предисловие: Овладение французским языком в Императорской России. В Вивлиофике: Электронный журнал русистики восемнадцатого века, 1, стр. 1–4. Доступно по: URL: http://vivliofika.library.duke.edu/article/view/14839 (режим доступа: 28.08.2015).
Баренбаум, И. Э. (2006). Французская переводная книга в России в XVIII веке. Книжная культура в мировом социуме. Теория, история, практика [Книги, переведенные с французского в России XVIII века.Книжная культура в международном контексте. Теория, история, практика. 448 стр. Москва, Наука.
Баррет-Кригель, Б. (1988). Жан Мабийон. 299 стр. Париж, издательство Presses Universitaires de France.
Баррет-Кригель, Б. (1988). La defaite de l’érudition. 350 р. Париж, издательство Presses Universitaires de France.
Баррет-Кригель, Б. (1988). La République incertaine. 368 стр. Париж, ФУФ.
Баррет-Кригель, Б. (1988). Академии истории. 233 стр. Париж, ФУФ.
Белковец, Л.П. (1988). Россия в немецкой исторической журналистике XVIII в. Г. Ф. Миллер и А. Ф. Бюшинг. Г. Д. Мюллер и А. Ф. Бушинг]. 284 стр. Томск, Изд-во Том. ун-та.
Блэк, JL (1986). Г.-Ф. Мюллер и Императорская Российская академия. 290 стр. Кингстон ; Монреаль, издательство McGill-Queen’s University Press.
Бломе, А. (2006). «Die Zeitungen sind der Grund, die Anweisungen und Richtschnur aller Klugheit…»: Zu den Grundlagen der Russlandhistoriographie im 17.и 18. Ярхундерт. В Дальманн, Д. (Hrsg.). Die Kenntnis Rußlands im deutschsprachigen Raum im 18. Jahrhundert. Wissenschaft und Publizistik über das Russische Reich (S. 25–41). Геттинген — Бонн, University Press.
Бухер, Г. (2006). Auf verschlungenen Pfaden. Die Aufnahme von Gerhard Friedrich Müllers Schriften in Europa In Dahlmann, D. (Hrsg.). Die Kenntnis Rußlands im deutschsprachigen Raum im 18. Jahrhundert. Wissenschaft und Publizistik über das Russische Reich (S. 111–123). Геттинген ; Бонн, Университетское издательство.
Берк, П. (2000). Социальная история знания. От Гутенберга до Дидро. 268 стр. Кембридж; Мальден, Polity Press.
Берк, П. (2004). Языки и сообщества в Европе раннего Нового времени: лекции Уайлса, прочитанные в Королевском университете Белфаста. 210 стр. Кембридж, Издательство Кембриджского университета.
Берк, П. (2007). Культуры перевода в Европе раннего Нового времени. Ин Берк, П. и По-Чиа Ся, Р. (ред.). Культурный перевод в Европе раннего Нового времени (стр. 7–38). Кембридж, Издательство Кембриджского университета.
Чернобаев А.А. (2003). Немецкие ученые-историки – члены Российской академии наук в XVIII в. Смагина Г.И. (ред.). Немцы в России. Три века научного сотрудничества (стр. 125–135). Санкт-Петербург, Дмитрий Буланин.
Кракрафт, Дж. (2004). Петровская революция в русской культуре. 576 стр. Кембридж (Массачусетс) ; Лондон, Кембридж, Массачусетс: Издательство Белкнап издательства Гарвардского университета.
Кросс, А.(1997). На берегах Невы: главы из жизни и карьеры англичан в России восемнадцатого века. 358 стр. Кембридж, Издательство Кембриджского университета.
Доронин А.В. (2008). «Вводя нравы и обычаи Европейские в Европейский народ»: к проблеме адаптации западных идей и практики в Российской империи. 255 стр. Москва, РОССПЭН.
Файнштейн, М.Ш. (2002). «Я славу Франции в России презвойти…» : Российская
Академия (1783–1941) и развитие культуры и гуманитарных наук. Российская академия и развитие культуры и гуманитарных наук. 192 стр. Москва, Санкт-Петербург, Дмитрий Буланин.
Федоров, В. С. (1911). 200-летие Кабинета Его Императорского Величества, 1704–1904. 680 р. Санкт-Петербург, Товарищество Р. Голике и А.Вильборг.
Фоккеродт, И. Г. и Плейер, О. (1874 г.). Россия при Петре Великом, по рукописному известию. 122 стр. Москва, Императорск. о-во истории и древностей российских при моск. ун-тэ.
Глюк, Х. и Поланска, И. (2005). Иоганн Эрнст Глюк (1654–1705): пастор, филолог, Volksaufklärer im Baltikum und в России. 264 С. Висбаден, Харрасовиц.
Гольбурт, Л. (2014). Первая Эпоха. XVIII век и русское культурное воображение.387 стр. Мэдисон, Университет Висконсин Press.
Гонно, П. (2005). Пьер ле Гранд, лектор Степной книги: à la recherche de précédents historiques à la déchéance du tsarevic Alexis. В Revue des études slaves, 1, стр. 51–59.
Гонно, П. и Рай, Э. (ред.). (2013). Ecrire et réécrire l’histoire russe Ивана Грозного à Василий Ключевский (1547–1917). 287 стр. Париж, Институт исследований рабов.
Готлиб Зигфрид Байер – академик Петербургской академии наук.(1996). 79 стр. Санкт-Петербург, Европейский Дом.
Гузевич, И. (2003). De la Moscovie à l’Empire Russe: le transfert des savoirs europeens. 151 стр. Париж.
Гузевич, И. (2006). Редакционная политика как зеркало петровских реформ: учебники и их переводчики в России начала XVIII века. В Science & Educa, стр. 841–862.
Графтон, А. (1999). Сноска. Любопытная история. 241 стр. Кембридж, издательство Гарвардского университета.
Графтон А. (2007). Что такое История? Искусство истории в Европе раннего Нового времени.319 стр. Кембридж, Издательство Кембриджского университета.
Грелль, К. (1993). История между наукой и философией. Etude sur la connaissance historique à l’age des Lumières. 301 стр. Париж, издательство Universitaires de France.
Герман, Э. (1872 г.). Russland unter Peter dem Großen nach den handschriftlichen Berichten Johann Gotthilf Vockerodt’s und Otto Pleyer’s. 140 С. Лейпциг, Verlag von Duncker & Humblot.
Хоффманн, П. (2000). Антон Фридрих Бюшинг (1724–1793). Ein Leben im Zeitalter der Aufklärung. 322 С. Берлин, берлинский шпиц коп.
Хоффманн П. и Осипов В.И. (1995). Geographie, Geschichte und Bildungswesen in Russland und Deutschland im 18. Jahrhundert: Briefwechsel Anton Friedrich Büsching-Gerhard Friedrich Müller, 1751 bis 1783. 577 S. Berlin, Akademie-Verlag.
Хьюз, Л. (1998). Россия в эпоху Петра Великого. 602 стр. Нью-Хейвен, издательство Йельского университета.
Хутерер, А. (2001). Die Wortbildungslehre in der Anweisung zur Erlernung der slavonisch-russischen Sprache (1705–1729) фон Иоганна Вернера Пауса.327 стр. Мюнхен ; Берлин ; Вашингтон, округ Колумбия, Сагнер.
Иларионова, Т. (2009). Немцы на государственной службе России: к истории вопроса на примере освоения Дальнего Востока. 224 стр. Москва, Институт Энергии Знаний.
Истрина, М.В. (1980). Академические переводчики в XVIII веке. В Книжном деле в России в XVI-XIX веках. Сборник статей (стр.105–115). Ленинград, БАН.
Каменский, А.Б. (1991). Архивное дело в России XVIII века: историко-культурный аспект (постановка проблемы, историографии, источники) : Учебное пособие. Справочник]. 70 р. Москва, РГГУ.
Карп, С.Я. (Ред.), Шлобах Ю., Сокольская Н. Ф. (Пер.). (2000). Русские и немцы в XVIII веке. Встреча культуры // Русские и немцы в 18 веке. Встреча культур].312 стр. Москва, Наука.
Каталог личных архивных фондов отечественных историков. Выпуск 1. XVIII век [Каталог личных архивных ресурсов российских историков. Часть 1. XVIII век. (2001). 368 стр. Москва, изд. УРСС.
Каталог личных архивных фондов отечественных историков. Выпуск 2. Первая половина XIX века. Часть 2: Первая половина XIX века. (2007). 720 стр. Москва, Российская политическая энциклопедия.
Кейперт, Х. (2004). Russischlernen im 18. Jahrhundert. В Zeitschrift für Slavische Philologie, 1, S. 70–95.
Хотеев П.И. (2008). Немецкая книга и русский читатель в первой половине XVIII века. 372 стр. Санкт-Петербург.
Киселева М.С. (2011). Интеллектуальный выбор России второй половины XVII – начала XVIII века: от древнерусской книги к европейской учености.472 стр. Москва, Прогресс-Традиция.
Кислова, Е. И. (2013). Le français et l’allemand dans l’éducation religieuse en Russie au XVIII век. В Вивлиофике: Электронный журнал русистики восемнадцатого века, 1, стр. 48–74. URL: http://vivliofika.library.duke.edu/article/view/14787 (режим доступа: 07.07.2015).
Клейн, И. (2005). Пути культурного импорта: труды по русской литературе XVIII века. 576 стр. Москва, Языки славянской культуры.
Кох, К. (2002). Deutsch als Frendsprache im Rußland des 18. Jahrhunderts. 456 С. Берлин.
Копелевич, Ю. Х. (1977). Основание петербургской академии наук. 210 стр. Ленинград, Наука.
Копелевич, Ю. Х. (1999). Г. Ф. Миллер и Петербургская академия наук. Смагина Г.И. (ред.). Немцы в России. Петербургские немцы (стр. 475–483). Санкт-Петербург, Дмитрий Буланин.
Корзун, С. (2013). Генрих фон Гюйссен (1666–1739): принц, дипломат и публицист в den Diensten Zar Peters I., des Großen. 267 С. Висбаден.
Костин А.А. и Демин А.О. (ред.). (2013). М. В. Ломоносов и словесность его времени. Перевод и изображение в русской литературе XVIII века. Перевод и подражание в русской литературе XVIII века. 304 стр. Москва, Санкт-Петербург.
Ковригина, В.А.(2000). Немецкая слобода Москвы и ее роль в русско-германских контактах первой половины XVIII в. В Карп, С.Я. (Ред.), Шлобах Ю., Сокольская Н. Ф. (Пер.). Русские и немцы в XVIII веке. Встреча культуры (с. 189–202). Москва, Наука.
Кулакова, И. П. (2007). Г. Ф. Миллер – агент европейского культурного влияния в России [Г. Ф. Мюллер как агент европейского культурного влияния в России.В Дальманн Д. и Смагина Г.И. (ред.). Г. Ф. Миллер и русская культура (с. 340–357). Санкт-Петербург, Росток.
Лабутина, Т. Л. (2013). Англичане в допетровской России. 272 стр. Санкт-Петербург, Алетейя.
Леманн-Карли, Г. (1994). Aufklärungsrezeption, «просвещение» и «Europäisierung». В Zeitschrift für Slawistik, 3, S. 358–382.
Леманн-Карли, Г. (2001). Kulturelle Übersetzung westlicher Konzepte und nachpetrinische Identitätsentwürfe bis zur Mitte des 19. Ярхундерты. В Lehmann-Carli, G., Drosihn, Y. & Klitsche-Sowitzki, U. (Hrsg.). Россия zwischen Ost und West? Gratwanderungen nationaler Identität (S. 13–80). Берлин, Франк и Тимме.
Леманн-Карли, Г., Шиппан, М., Шольц, Б. и Бром, С. (Hrsg). (2001). Russische Aufklärungs-Rezeption im Kontext offizieller Bildungskonzepte (1700–1825): Aufklärung und Europa. 681 С. Берлин, Verlag Arno Spitz Gmbh Berlin.
Ленхофф, Г. (2005). Построение русской истории в Степной книге.В Revue des études slaves, 1, стр. 31–50.
Ленхофф, Г. и Клеймола, А.М. (2011). Книга царских степеней и генезис русского исторического сознания. 364 стр. Блумингтон, Индиана.
Левин, Ю. Д. (1995–1996). История русской переводной художественной литературы: древняя Русь. XVIII век История русской переводной литературы: Древняя Русь. 18-ый век]. Санкт-Петербург, Дмитрий Буланин.
Луппов С.П. (1973). Книга в России в первой четверти XVIII века.372 стр. Ленинград, Наука.
Луппов С.П. (1976). Книга в России в послепетровское время 1725–1740 гг. 380 стр. Ленинград, Наука.
Маловичко С.И. (2001). Отечественная историческая мысль XVIII века о возникновении и ранней социально-политической жизни древнерусского города (от киевского «Синопсиса» до «Нестора» А.Л. Шлецера). Русские города.От киевского «Синопсиса» до «Нестора» Шлёцера. 415 стр. Ставрополь, Изд-во Ставроп. гос. ун-та.
Малышева, Н. И. (2001). Судьба книги Самуила Пуфендорфа «О должностях человека и гражданина» в России. Смагина Г.И. (ред.). Немцы в России. Российско-немецкий диалог (с. 187–197). Санкт-Петербург, Дмитрий Булунин.
Маркер, Г. (1985). Издательское дело, книгопечатание и зарождение интеллектуальной жизни в России 1700-1800 гг.301 стр. Принстон, издательство Принстонского университета.
Материалы для истории Императорской Академии Наук. (1885–1900). Санкт-Петербург, тип. Имп. АН.
Майкова Т.С. (1973). Петр I и «История Свейской войны». В Павленко Н.И. (ред.). Россия в период реформ Петра I (стр. 103–132). Москва, Наука.
Мерво, М. (2009). «История Азова» Готлиба Зигфрида Байера.В Мерво, М. и Вийяр, С. (ред.). Naissance de l’historiographie russe (стр. 17–71). Тулуза.
Мерво, М. и Вийяр, С. (ред.). (2009). Возрождение русской историографии. 273 стр. Тулуза.
Миллер, Г. Ф. (1750 г.). Описание сибирского царства и всех произошедших в нем дел, от начала а особливо от покорения его Российской Державы по сии времени. Российской державе до сего дня].457 стр. Санкт-Петербург, Императорская академия наук.
Миллер, Г. Ф. (1937–1941). История Сибири. 607 + 637 стр. Москва, Ленинград, Издательство академии наук СССР.
Миллер Ф.Г. и Каменский А.Б. (Сост.). (1996). Сочинения по истории России. Избранное [Сочинения по истории России. Выбор]. 448 стр. Москва, Наука.
Малсоу, М. (2012). Прекарес Виссен. Eine andere Ideengeschichte der Frühen Neuzeit. 556 С. Берлин, Suhrkamp Verlag.
Мюллер, Г.Ф. (1900). Инструкция G. F. Müller’s für den Akademiker-Adjuncten J. E. Fischer. В Сборнике музея антропологии и этнографии, 1, с. 37–109.
Оффорд, Д. (2014). Франкофония в царской России. В Ржеутски, В.С., Арджент, Г. и Оффорд, Д. (ред.). Европейская франкофония: социальная, политическая и культурная история международного престижного языка (стр. 371–404). Оксфорд, Питер Лэнг.
Окенфусс, MJ (1995). Взлет и падение латинского гуманизма в России раннего Нового времени: языческие авторы, украинцы и стойкость Московии.290 стр. Лейден, Brill Academic publ.
Пекарский, П. П. (1862). Наука и литература в России при Петре Великом. Т. 1: Введение в историю просвещения в России XVIII века. Том. 1: введение в историю Просвещения в России XVIII века. 578 стр. Санкт-Петербург, тип. т-ва «Общественная польза».
Пекарский, П. П. (1867). Редактор, сотрудники и цензура в русском журнале 1755–1764 годов.88 стр. Санкт-Петербург.
Пекарский, П. П. (1870–1873). История Императорской академии наук в Петербурге. 774 + 1042 с. Санкт-Петербург, тип. Имп. акад. наук.
Перетц, В. Н. (1902). Историко-литературные исследования и материалы. Том 3: из истории развития русской поэзии XVIII в. Том. 3: К истории русской поэзии XVIII века. 426 стр. Санкт-Петербург, Типография Ф.Вайсберга и П. Гершунина.
Погосян, Э. (2001). Петр I – архитектор российской истории. 424 стр. Санкт-Петербург, Искусство-СПБ.
Послыхалин, А.Ю. (н. д.) Шведские военнопленные времени Северной войны в Москве и Подмосковье, 1700–1721 [Шведские военнопленные времен Северной войны в Москве и окрестностях, 1700–1721]. URL: http://trojza.blogspot.ru/2013/03/1700-1721.html (режим доступа: 07.07.2015).
Рак, В. Д. (2008). Статьи о литературе XVIII века.640 стр. Санкт-Петербург, Пушкинский дом.
Ржеуцкий, В. (2013) Apprendre la ‘langue de l’Europe’: le français parmi d’autres langues dans l’education en Russie au siècle des Lumières. В Вивлиофике: Электронный журнал русистики восемнадцатого века, 1, стр. 5–19. URL: http://vivliofika.library.duke.edu/article/view/14833 (режим доступа: 07.07.2015).
Ржеуцкий, В. (2013). Le français et d’autres langues dans l’éducation en Russie au siècle des Lumières. В Вивлиофике: Электронный журнал русистики восемнадцатого века, 1, стр.20–47. URL: http://vivliofika.library.duke.edu/article/view/14789 (режим доступа: 07.07.2015).
Салтыков, Ф. С. (1897). Изъявления плодотворные для государства. В Павлов-Сильванский Н. П. (сост.). Проекты реформы в записках современников Петра Великого. Опыт изучения русских проектов и неизданные их тексты. Ч. II, стр. 1–47. Санкт-Петербург, тип. В. Ф. Киршбаума.
Самарин, А.Ю. (1998). Распространение и читатель первых печатных книг по истории России (конец XVII–XVIII в.) [Распространение и читательская аудитория первых книг по истории России]. 159 стр. Москва, Изд-во МГУП.
Сапожников О.А., Сапожникова И.Ю. (2013). Мечта о русском единстве. Киевский Синопсис (1674) [Мечта о единстве России. Киевский «Синопсис» (1674 г.). 239 стр. Москва, Европа.
Савельева, Е. А. (1999). Издание русских летописей в «Sammlung Russischer Geschichte» Г. Ф. Миллера.Смагина Г.И. (ред.). Немцы в России. Петербургские немцы (стр. 505–510). Санкт-Петербург, Дмитрий Буланин.
Савельева, Е. А. (2000). Унтер-библиотекарь Иоганн Каспар Тауберт [помощник библиотекаря И. К. Тауберт]. Смагина Г.И. (ред.). Немцы в России. Русско-немецкие научные и культурные связи (с. 295–308). Санкт-Петербург, Дмитрий Буланин.
Ширле, И. (2001). «Sich sowohl in verschiedenen Wissensgebieten als auch in der Landessprache verbessern». Übersetzungen im Zeitalter Katharinas II.В Lehmann-Carli, G., Schippan, M., Scholz, B. & Brohm, S. (Hrsg.). Russische Aufklärungs-Rezeption im Kontext offizieller Bildungskonzepte (1700–1825) (S. 627–642). Берлин, Верлаг Арно Шпиц.
Шиппан, М. (2012). Die Aufklärung in Russland im 18. Jahrhundert. 493 С. Висбаден, Харрасовиц.
Шольц, Б. (2000). Фон дер Chronistik zur modernen Geschichtswissenschaft. Die Warägerfrage в русской, немецкой и шведской историографии. 457 с. Висбаден, Харрасовиц.
Шольц, Б. (2001). Russische Geschichte an der Petersburger Akademie der Wissenschaften in der ersten Hälfte des 18. Jahrhunderts. В Lehmann-Carli, G., Schippan, M., Scholz, B. & Brohm, S. (Hrsg.). Russische Aufklärungs-Rezeption im Kontext offizieller Bildungskonzepte. С. 515–536. Берлин, Верлаг Арно Шпиц.
Семенников В.И. (1913). Собрание старающееся о переводе иностранных книг, учрежденное Екатериной II, 1768–1783 гг. Историко-литературное исследование.Историко-литературное исследование. 98 стр. Санкт-Петербург, Тип «Сириус».
Шебалдина Г.В. (2005) Шведские военнопленные в Сибири в первой четверти XVIII века. 210 стр. Москва, Изд-во РГГУ.
Шлецер, А. Л. (1875). Общественная и частная жизнь Августа Людвиги Шлецера им самим описанная: пребывание и служба в России от 1761 до 1765 г.; известия о тогдашней русской литературе.Л. Шлецер, написанный им самим: его пребывание и служба в России с 1761 по 1765 год. 531 стр. Санкт-Петербург.
Словарь русских писателей XVIII века. (1988-2010). Санкт-Петербург. URL: http://lib.pushkinskijdom.ru/Default.aspx?tabid=460 (режим доступа: 07.07. 2015).
Смагина Г.И. (2000). Российско-немецкие научные связи в XVIII–XIX вв. Русско-немецкие научные связи в XVIII-XIX вв. У Смагина Г.I. (Ред.).
Немцы в России. Русско-немецкие научные и культурные связи (с. 208–224). Санкт-Петербург, Дмитрий Буланин.
Смагина Г.И. (2000а). Немцы-учителя и устроители учебных заведений Петербурга в XVIII в. В Карп С.Я., Шлобах Ю. и Сокольская Н.Ф. (ред.). Русские и немцы в XVIII веке (стр. 203–210). Москва, Наука.
Соболев В.С. (2007). И. Э. Фишер и изучение Сибири.Э. Фишер и изучение Сибири]. В Дальманн Д. и Смагина Г.И. (ред.). Г. Ф. Миллер и русская культура (с. 293–296). Санкт-Петербург, Росток.
Старчевский, А. В. (1845). Очерки русской исторической литературы до Карамзина. Санкт-Петербург, тип. К. Жернакова.
Стокхорст, С. (2010). Культурная передача через перевод: распространение просвещенной мысли в Европе посредством перевода. 343 стр. Амстердам ; Н.Ю., Родопы.
Свит, Р. (2004). Антиквары. Открытие прошлого в Британии восемнадцатого века. 473 стр. Л., Н. Ю.
Титова З.Д. (2001). Фишер И. Э. – участник Второй Камчатской экспедиции (неопубликованные материалы середины XVIII в.). Смагина Г.И. (ред.). Немцы в России. Российско-немецкий диалог (с. 27–32). Санкт-Петербург, Дмитрий Буланин.
Титова, З.Д. (2007). Вклад Г. Ф. Миллера в историко-этнографическое изучение народов Сибири [Г. Ф. Мюллер и историко-этнографическое изучение народов Сибири. В Дальманн Д. и Смагина Г.И. (ред.). Г. Ф. Миллер и русская культура (с. 215–225). Санкт-Петербург, Росток.
Турнаев В.И. (2007). О национальной тенденции в развитии Петербургской академии наук (20–40-е гг. XVIII века): очерки истории русско-немецких научных связей. очерк российско-германских научных связей.Москва, Водолей.
Тернер, Дж. (2014). Филология. Забытые истоки современных гуманитарных наук. 550 р. Принстон; Оксфорд, издательство Принстонского университета.
Тюленев, С. (2012). Перевод в вестернизации России восемнадцатого века. 265 стр. Берлин, Франк и Тимме.
Васильева, Н. Е. (1999). Немецкие востоковеды в Академии наук (XVIII – первая половина XIX в.). У Смагина Г.I. (Ред., Сост.). Немцы в России. Петербургские немцы (стр. 126–136). Санкт-Петербург, Дмитрий Буланин.
Вебер, Ф.-Х. (2011). Преображенная Россия; Новые записки о нынешнем состоянии Москвы. 304 стр. Санкт-Петербург, Искусство-СПб.
Вовина-Лебедева В.Г. (2011). Школа исследования русских летописей: XIX–XX вв. [Исследовательские школы русского летописания: XIX–XX вв.] 928 с. Санкт-Петербург, Дмитрий Буланин.
Вебер, Ф.Ч. (1725 г.). Nouveaux mémoires sur l’état présent de la Grande Russie ou Moscovie. 438 стр. Париж, Писсо.
Вебер, Ф.Ч. (1744 г.). Das veränderte Russland in welchem ​​die jetzige Verfassung des Geist und weltlichen Regiments der Kriegs-Staat zu Lande und zu Wasser. 490 + 247 + 243 С. Лейпциг.
Винтер, Э. (Hrsg.). (1953). Halle als Ausgangspunkt der Deutschen Russlandkunde им 18. Jahrhundert. 502 С. Берлин, Acad.-Verlag.
Зима, Э. (1958). Ein Bericht von Johann Werner Paus aus dem Jahre 1732.В Zeitschrift für Slawistik, 3 (5), S. 744-770.
Юрьев И., Серов Д. О. (2013). Известия о жизни и деяниях державствующих великих князей российских. 368 стр. Москва, ОГИ.
Здобнов, Н. В. (1951). История русской библиографии до начала XX века. 512 стр. Москва, Издательство Академии Наук СССР.
Зюсс, В. (2001). Становление и развитие социокультурных и образовательных связей России и Германии: Эпоха Петра I.Смагина Г. И. (ред., сост.). Немцы в России. Российско-немецкий диалог (с. 145–154). Санкт-Петербург, Дмитрий Буланин.

Литва XI-XIV веков в трудах русских историков 1850-1870-х годов

[Журнальная статья]

Аннотация

В статье анализируются работы по истории средневековой Литвы (11-14 вв.) И. Д. Беляев, К. Н. Бестужев-Рюмин, Н. И. Костомаров и М. О. Коялович.Он фокусируется о восприятии российскими учеными Литва в 1850-870 гг. Используя сравнительно-исторический метод и ко. .. смотреть еще

В статье анализируются работы по истории средневековой Литвы (11-14 вв.) И. Д. Беляев, К. Н. Бестужев-Рюмин, Н. И. Костомаров и М. О. Коялович. Он фокусируется о восприятии российскими учеными Литва в 1850-870 гг. Используя сравнительно-исторический метод и контент-анализ, авторы выделяют ключевые характеристики, лежащие в основе восприятия Литвы в исследовательском дискурсе 1850–1870-х гг.Особое внимание уделено анализу предубеждений, повлиявших на представление прошлого Литвы российскими историками, изучавшими его в контексте истории западной России, а не как самостоятельной тема. Особое внимание уделено процессу образования Великого княжества Литовского. Литовское государство 14 века воспринимается как «наше» в историографии второй половины 19 века. То Основной тезис русских ученых — в соответствии с их славянофильскими позициями — заключается в том, что русская культура более развита, чем литовская, и более перспективна для прибалтов, чем польская. … смотреть меньше

Ключевые слова
Литва; Россия; историография; средний возраст; региональная история; историк

Классификация
Общая история

Язык документа
английский

Год публикации
2012

Страница/Страницы
стр. 108-115

Журнал
Балтийский регион (2012) 1

DOI
https://doi.org/10.5922/2079-8555-2012-1-13

ISSN
2079-8555

Статус
Опубликованная версия; экспертная оценка

Лицензия
Creative Commons – С указанием авторства – некоммерческие – без производных работ

(PDF) Российские немцы в российской историографии с последней трети 18-го до первой половины 19-го века

ISSN 2039-2117 (онлайн)

ISSN 2039-9340 (печатный)

Mediterranean Journal of Social Sciences

Издательство MCSER, Рим-Италия

Том 6 № 6 S4

Декабрь 2015

153

в Россию во второй половине XVIII в. Начало этого процесса также относится к деятельности Румянцева. Однако автор указывает, что меннониты, поселившиеся в имении последнего в 1772 г., имели свое происхождение в

Тирасполе. В отличие от Скалковского, А.З. признает рекрутскую кампанию фон Траппе, хотя затем игнорирует роль Потемкина

в подготовке условий для переселения меннонитов и размещения в Новороссийском крае, отмечая, что «

Императрица… по ходатайству фельдмаршала графа Румянцева пожаловала меннонитам следующие права …» (А.З.,

1842). Однако справедливости ради надо заметить, что Потемкин все-таки упоминается в контексте перечисленных событий

; он указывает, что меннонитская община «заняла в Днепре остров Хортицу, который прежде

принадлежал Потемкину» (А.З., 1842).

В отличие от своих предшественников, А. З. не вдается в подробный пересказ законодательства, а акцентирует внимание на темпах миграции, условиях расселения меннонитов в Хортицком, Павлоградском и Новомосковском уездах.

Он ссылается на инспекционную поездку Контениуса, которая показала «неадекватные условия» мигрантов. По мнению автора

, это поощряло приобретение новых земель для поселенцев за казенный счет, продление

дотационных лет и т.д. Такие «милостивые знаки внимания» приводят к повышенному интересу меннонитов к России как к месту миграции. В заключение этого раздела А.З. сравнивает общий уровень развития меннонитского хозяйства в

гг. Таврической, Екатеринославской и Черниговской губерниях, отмечая значительное отставание в последней.Объективные причины

этого видятся в малоземелье и оторванности от колониальной администрации, но были и субъективные факторы

«обычаев и предрассудков в хозяйстве» (А.З., 1842).

Обращаясь к меннонитскому хозяйству, А. З. акцентирует внимание читателя на земледелии, животноводстве, лесном хозяйстве

и садоводстве, ремеслах.

В части статьи, посвященной сельскому хозяйству, автор представляет довольно идеализированную картину. Прочитав ее, человек

складывается впечатление об исключительной культурной чуткости этого сектора меннонитских поселений. В частности,

значительное внимание уделяется практике совершенствования сельскохозяйственной техники для обработки почвы. Имеются также сведения о

использовании молотилки, изобретенной колонистом Диком в 1827 г. (А.З., 1842). Однако А.З. указывает здесь, что в

1842 г., т. е. через 15 лет, их число выросло до 80. С одной стороны, при высоких ценах на технику в этот

период это свидетельствует о распространении и применении сложной сельскохозяйственной техники в меннонитских колоний

юга России, но, с другой стороны, это развитие может быть скорее уникальным событием.

А.З. в своей статье проводит различие между меннонитами и «соседними немцами-колонистами». Это касается, в частности, части

рассматриваемого издания. Говоря о структуре севооборота, автор отмечает

наличие «классических четырехпольных хозяйств» у первых и отсутствие таковых у вторых, демонстрируя тем самым некоторую меннонитскую недоразвитость.

При рассмотрении структуры посева он отмечает преобладание отдельных сортов яровой пшеницы, которые были

лучше приспособлены к местным эколого-климатическим условиям.Это позволило меннонитам пополнить запасы в своих

пекарнях и продать часть собранного зерна (около 40% в 1838 г.) в годы изобилия (А.З., 1842). Однако

А.З. дает общее представление о валовом сборе зерна, расходах на потребление, посевах в последующие годы и участии в реализации. Эта картина, конечно, свидетельствует о высокой стоимости зернового сектора в хозяйствах

меннонитских колоний, хотя важно иметь в виду, что доля зажиточных крестьянских хозяйств, участвовавших в

продажах зерна, была ничтожной.

Скотоводство также считается одним из наиболее важных секторов экономики меннонитов. Особое внимание автор обращает на распространение овцеводства в колониях в начале XIX в., которое, по его мнению, «было вообще очень доходным делом на юге России» (А. З., 1842). Овцеводство делилось на два типа:

общинное и частное. В отличие от русских и украинцев, меннониты занимались разведением лучших пород,

которых завозили из других регионов России и из-за границы.

Существовал ряд меннонитских хозяйств, ориентированных исключительно на овцеводство, среди которых автор

счел необходимым назвать хозяйства Вильгельма Мартенса и Иоганна Корниса.

Автор также обращает внимание на культурное влияние меннонитов и, в частности, на Корни за внедрение

культурного овцеводства среди соседних ногайцев. Правда, это «одомашнивание» было отмечено целым рядом условий: только хорошо зарекомендовавшие себя хозяйства получали право на временное включение овец, самки возвращались заимодавцам по истечении шестилетнего срока. -летний срок, а родившееся в этот период потомство делилось пополам.

Таким образом, прибыль была коммунальной.

По словам А.З., позиции овцеводства были укреплены созданием по инициативе Екатеринославского управления по делам иностранных поселенцев товариществ по его улучшению.