Ход военных действий первой мировой войны 1914 1918: “Первая мировая война 1914-1918” таблица с причинами и этапами кратко - Управленческое образование

Содержание

Ход и характер Первой мировой войны (1914–1918 гг.)

Первая мировая война, начавшаяся 28 июля 1914 г., явилась следствием не только спонтанно нараставшего конфликтного потенциала в сфере международных отношений, но и отражением кризиса традиционного буржуазного общества. Хотя после убийства эрцгерцога Франца-Фердинанда почти месяц сохранялась многовариантность в развитии событий, столкновение двух противоборствующих блоков – Тройственного союза и Антанты – в конечном счете было неизбежным. Сам факт этого теракта поставил великие державы перед непростым выбором: как на него реагировать, что предпринять в сложившейся ситуации?

В принципе были возможны два варианта: рассматривать это происшествие как событие общеевропейского масштаба и тогда в соответствии со сложившейся практикой ставить вопрос о созыве общеевропейского конгресса для разбора возникшей ситуации и поиска путей ее урегулирования, или, наоборот, считать, что все случившееся дело лишь Австро-Венгрии и Сербии, и предоставить им возможность самим разбираться в своих отношениях. В первом случае сохранялся шанс на урегулирование конфликта, во втором, учитывая соотношение сил и характер взаимоотношений этих двух стран, – избежать военного столкновения было очень трудно.

В руководстве практически всех великих держав шли острые дискуссии: какую позицию лучше занять, что сулит их стране большие дивиденды? Единственным исключением была Германия, чье военно-политическое руководство было твердо убеждено, что форсирование кризиса отвечает стратегическим интересам рейха. Именно ее лидеры всячески подталкивали Австро-Венгрию к занятию максимально жесткой позиции в отношении Сербии. 23 июля 1914 г. Сербии был вручен австрийский ультиматум, принятие которого по существу означало бы отказ Белграда от части своего национального суверенитета. Не исчерпав всех возможностей для поиска компромисса, Австро-Венгрия 25 июля 1914 г. разорвала дипломатические отношения с Сербией и через три дня объявила ей войну. А затем началась цепная реакция: 1 августа в войну вступили Россия и Германия, 3 августа – Франция и Бельгия, еще через день – Англия. Война приобрела глобальный характер.

С началом войны в Европе возникло три фронта: Западный фронт, протянувшийся от берегов Ла-Манша до Швейцарии, Восточный фронт – от Балтики до границ Румынии, и Балканский фронт, располагавшийся по австро-сербской границе. Обе противоборствующие группировки наряду с боевыми действиями вели активные поиски новых союзников. Первой на этот зондаж откликнулась Япония, вступившая в войну на стороне Антанты в конце августа 1914 г. Ее участие в боевых действиях было, правда, весьма ограниченным. Японские войска захватили ряд тихоокеанских островов, принадлежавших Германии, и Циндао. Этим они и ограничились. В дальнейшем Япония занималась укреплением своих позиций в Китае. Единственным ее вкладом в усилия союзников в последующий период было то, что России не надо было беспокоиться о своей дальневосточной границе. В октябре 1914 г. в войну на стороне Германии вступила Турция. Образовался фронт в Закавказье.

Главные события разворачивались, однако, на Западном и Восточном фронтах. Немецкое командование планировало в кратчайший срок разбить Францию, а уж затем сосредоточиться на борьбе с Россией. В соответствии с этими планами немецкие войска начали массированное наступление на Западе. В так называемом «пограничном сражении» они прорвали фронт и начали наступление в глубь Франции. Пытаясь помочь своему союзнику, Россия, еще не завершившая полностью развертывание своих сил, начала наступление в Восточной Пруссии, которое, однако, закончилось разгромом двух русских армий.

В сентябре 1914 г. развернулось грандиозное сражение на Марне, от исхода которого зависела судьба всей кампании на Западном фронте. В ожесточеннейших боях немцы были остановлены, а затем и отброшены от Парижа. План молниеносного разгрома французской армии провалился. Война на Западном фронте приобрела затяжной характер. Практически одновременно с битвой на Марне развернулись крупные сражения на Восточном фронте – в Польше и Галиции. Австро-венгерская армия потерпела в этих боях серьезное поражение, и немцам пришлось срочно помогать своему союзнику. С их помощью удалось остановить наступление русских войск, но здесь немецкое командование впервые почувствовало, что значит вести войну на два фронта. К концу осени 1914 г. стабилизировалась ситуация и на Балканском фронте.

К началу 1915 г. стало очевидно, что в реальной действительности война по своему характеру заметно отличалась от того, какой она виделась сотрудникам Генеральных штабов великих держав в предвоенный период. Всем участникам войны приходилось по ходу дела вносить серьезные коррективы и в свою военную стратегию, и в социально-экономическую политику, и в действия на международной арене. В связи с тем, что война приобрела затяжной характер, для ее главных действующих лиц было чрезвычайно важно заручиться поддержкой новых союзников, с тем чтобы таким путем сломать сложившееся равновесие сил. В 1915 г. сфера боевых действий расширилась за счет вступления в войну двух новых стран – Болгарии на стороне Германии и Италии на стороне Антанты. Однако внести принципиальные изменения в общий расклад сил эти события не смогли. Судьба войны по-прежнему решалась на Восточном и Западном фронтах.

В 1915 г. русская армия начала испытывать сложности, вызванные тем, что военная промышленность не могла обеспечить ее должным количеством боеприпасов, оружия и амуниции. Германия же решила в 1915 г. нанести главный удар на Востоке. Зимой-весной этого года развернулись бои на всем протяжении Восточного фронта. В Галиции дела шли для русских войск успешно. Австрийские войска терпели поражение за поражением, и над ними нависла угроза полного разгрома. В мае на помощь своему союзнику пришли немцы, неожиданный удар которых между Горлицей и Тарновом привел к прорыву фронта и вынужденному отходу русских войск из Галиции, Польши и Литвы. Все лето нашим войскам пришлось вести тяжелые оборонительные бои, и лишь осенью им удалось остановить немецкое наступление.

Несмотря на огромные потери у всех участников войны, достигнуть перелома в ходе боевых действий в 1915 г. никому не удалось. По мере того как противоборствующие стороны увязали в войне, ухудшалась ситуация внутри этих стран. В 1915 г. серьезные трудности начали испытывать Австро-Венгрия, Россия, Германия, Франция, отчасти Англия. Это подстегивало их стремление быстрее добиться успеха на фронтах, их силы явно истощались. В феврале 1916 г. немецкое командование начало свою самую крупномасштабную наступательную операцию, пытаясь захватить важную в стратегическом отношении французскую крепость Верден. Однако, несмотря на колоссальные усилия и огромные потери, немецкие войска так и не смогли взять Верден. Сложившуюся ситуацию попыталось использовать англо-французское командование, предпринявшее летом 1916 г. крупную наступательную операцию в районе реки Сомма, где впервые попыталось перехватить инициативу у немцев.

Примерно в это же время разгорелись ожесточенные бои на Восточном фронте – в Галиции, Буковине, в предгорьях Карпат. В ходе этой операции австрийской армии был нанесен удар такой силы, от которой она уже не смогла оправиться. От полного разгрома ее спасла лишь экстренная помощь со стороны немцев. Но и России этот успех достался дорогой ценой. Правда, почувствовалось это не сразу. На первых порах ход летней кампании 1916 г. не только вселял оптимизм в русское общество, союзников, но заметно повлиял на те державы, которые еще не определили свою позицию. Так, именно под влиянием этих событий сделала свой выбор Румыния: в августе 1916 г. она вступила в войну на стороне Антанты. Правда, вскоре стало ясно, что вклад Румынии в общие усилия Антанты скорее негативный, чем позитивный: ее войска были разбиты, и держать новый фронт пришлось России.

Огромные и в то же время безрезультатные усилия, затраченные обеими сторонами в ходе кампании 1916 г., оказали серьезное воздействие на все их поведение. Это особенно относилось к Германии. Ее руководство отчаянно искало выход из того тупика, в который оно попало. Поиски велись по нескольким направлениям. Первое, что пыталось осуществить немецкое командование, – переломить ход боевых действий за счет перехода к «тотальной войне» с использованием отравляющих веществ, бомбардировок и обстрелов мирных объектов, неограниченной подводной войны. Все это, однако, не только не принесло ожидаемых военных результатов, но способствовало закреплению за немцами репутации варваров. В этой ситуации попытки ведения тайного зондажа о возможности заключения перемирия (общего или сепаратного) наталкивались на дополнительные трудности. Более того, постоянные атаки немецких подводников на суда нейтральных стран вели к обострению отношений с последней из великих держав, оставшихся вне войны, – с США.

К концу 1916 г. заметно ухудшилась ситуация в России. Начались перебои со снабжением населения продовольствием, росли цены, процветала спекуляция. Недовольство распространилось не только на низы общества: оно проникло в армию и даже в правящую элиту. Престиж царской семьи катастрофически падал. Обстановка в стране быстро накалялась. Царь и его ближайшее окружение проявили полное непонимание происходившего, продемонстрировали редкую политическую близорукость и неспособность контролировать положение. В итоге в феврале 1917 г. в стране произошла революция, приведшая к свержению царского режима. Россия вступила в полосу длительных социальных потрясений.

В этой ситуации Временному правительству просто необходимо было немедленно выходить из войны и сосредоточиться на решении многочисленных и сложных внутренних проблем. Однако этого не было сделано. Наоборот, новые власти декларировали, что будут верны внешнеполитическим обязательствам царского правительства. Провозгласить этот постулат было возможно, выполнить – гораздо труднее, ибо армия стала разваливаться на глазах. Ни солдаты, ни офицеры просто не понимали, за что воюет новая Россия.

То, что произошло в России, волновало политиков всех ведущих государств. Все понимали, что разворачивавшиеся там события самым непосредственным образом повлияют на ход войны, и думали о том, как реагировать на них. Было ясно, что в целом это ослабляло мощь Антанты. Это вселяло оптимизм в руководство Германии, которое надеялось, что наконец-то весы ощутимо качнулись в их пользу.

Однако в апреле 1917 г., когда в войну на стороне Антанты вступили США, ситуация не только выровнялась, но и стала более выгодной для противников Германии. Правда, на первых порах это событие не принесло ощутимых дивидендов Антанте. Захлебнулось в крови весеннее наступление союзников на Западном фронте. Полным провалом завершилась попытка наступления русских войск на Юго-Западном направлении в Прикарпатье. Немцы использовали эту неудачу и перешли в наступление в Прибалтике. В начале сентября 1917 г. они заняли Ригу и стали угрожать собственно столице России – Петрограду.

В стране тем временем нарастала напряженность. Временное правительство подвергалось резкой критике и справа, со стороны монархистов, и слева, со стороны большевиков, влияние которых в массах стало быстро расти. Осенью 1917 г. Россия вступила в фазу острейшего системного кризиса, страна стояла на пороге катастрофы. Ей уже явно было не до «войны до победного конца». 7 ноября (25 октября по старому стилю) в России произошла новая революция. Центром событий опять стал Петроград, где власть перешла в руки большевиков. Новое правительство – Совет Народных Комиссаров – возглавил В. И. Ленин. Оно немедленно заявило о выходе России из войны. Собственно говоря, два первых декрета новой власти – «Декрет о мире» и «Декрет о земле» – во многом предопределили дальнейший ход событий внутри страны.

Поскольку предложение Советского правительства о немедленном заключении всеобщего мира было отвергнуто другими странами Антанты, оно начало переговоры с представителями Германии и ее союзников. Проходили они в Брест-Литовске в весьма сложной и противоречивой обстановке. Немцы понимали, что возможности новой власти на данном этапе крайне ограничены, и пытались использовать эти переговоры для получения односторонних преимуществ. Труднейшие переговоры продолжались вплоть до 3 марта 1918 г., когда наконец был подписан очень тяжелый для России мирный договор. Используя жесткое силовое давление, немцы добились согласия советской делегации на аннексию Польши, Белоруссии, большей части Прибалтики. На Украине создавалось полностью зависимое от Германии «независимое» государство во главе со Скоропадским. Помимо огромных территориальных уступок Советская Россия была вынуждена согласиться на выплату контрибуции.

И тогда, и сегодня этот договор яростно обсуждался в российском обществе. Даже в самой партии возникла ситуация, близкая к расколу. Сам В. И. Ленин называл Брест-Литовский мир «грабительским», «похабным». Да, действительно, для России это было колоссальное унижение. Однако надо трезво глядеть на вещи: иного выхода в сложившейся ситуации просто не было. Вся логика предшествующих событий поставила страну в такое положение. Она оказалась перед драматическим выбором: либо принять условия этого договора, либо погибнуть.

Пока на востоке определялась судьба России, да во многом и всей человеческой цивилизации, на других фронтах продолжались ожесточенные бои. Шли они с переменным успехом. Разгром итальянских войск в сражении при Капоретто в октябре 1917 г. был в известной степени компенсирован успехами англичан на Ближнем Востоке, где они нанесли ряд серьезных поражений турецким войскам. Страны Антанты стремились не только добиться перелома в чисто военных действиях, но и захватить инициативу на идеологическом фронте. В этом плане ключевая роль принадлежала президенту США В. Вильсону, который в январе 1918 г. выступил со своим знаменитым посланием, вошедшим в историю под названием «14 пунктов Вильсона». Это была своеобразная либеральная альтернатива «Декрету о мире» и одновременно та платформа, на которой США предполагали осуществить послевоенное мирное урегулирование. Центральным положением программы Вильсона был пункт о создании Лиги Наций – международной организации по поддержании мира.

Однако для того чтобы приступить к реализации этих планов, предстояло еще добиться победы в войне. Там чаша весов неуклонно склонялась на сторону Антанты. Несмотря на выход России из войны, положение Германии продолжало ухудшаться. Внутри страны, начиная с января 1918 года, стало быстро нарастать забастовочное движение, резко обострилась продовольственная проблема, надвигался финансовый кризис. Не лучше было и положение на фронтах. Подключение США к военным усилиям Антанты гарантировало войскам той надежное преимущество в плане материально-технического обеспечения. В такой ситуации время явно работало на Антанту.

Германское командование остро ощущало этот общий, неблагоприятный для его страны вектор развития, но по-прежнему не теряло надежды на успех. Понимая, что время работает против них, немцы в марте-июле 1918 г. предприняли несколько отчаянных попыток добиться перелома в ходе военных действий на Западном фронте. Ценой огромных потерь, полностью истощивших немецкую армию, той удалось приблизиться к Парижу на расстояние около 70 км. Однако на большее сил уже не хватало.

18 июля 1918 г. союзники перешли в мощное контрнаступление. Затем последовала новая серия массированных ударов. Удержать наступление войск Антанты германская армия уже не смогла. В конце октября 1918 г. даже немецкому командованию стало ясно, что поражение неизбежно. 29 сентября 1918 г. из войны вышла Болгария. 3 октября 1918 г. в Германии было создано новое правительство во главе с принцем Максом Баденским, сторонником «партии мира». Новый канцлер обратился к лидерам Антанты с предложением начать переговоры о мире на основе «14 пунктов Вильсона». Однако те предпочитали сначала окончательно разбить Германию, а уж потом продиктовать ей условия мира.

Война вступила в завершающую фазу. События развивались стремительно. 30 октября из войны вышла Турция. В это же время был отстранен от руководства немецкой армии генерал Людендорф, известный как противник любых переговоров. В октябре 1918 г. начала разваливаться как карточный домик Австро-Венгерская империя. К тому моменту, когда 3 ноября 1918 г. она официально капитулировала, этого государства фактически уже не было. В стране вспыхнула революция, и на месте бывшей многонациональной империи стали возникать самостоятельные национальные государства.

Германия еще продолжала воевать, но и здесь назревал революционный взрыв. 3 ноября 1918 г. вспыхнуло восстание военных моряков в Киле. Восстание быстро переросло в революцию, которая смела монархию. Кайзер Вильгельм II бежал в Голландию. 10 ноября власть перешла к Совету народных уполномоченных, во главе которого встал один из лидеров социал-демократов Эберт, а на следующий день Германия капитулировала.

Война закончилась, но никогда еще перед победителями не стояли столь масштабные проблемы, связанные с послевоенным урегулированием и формированием новой модели международных отношений.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.

Продолжение на ЛитРес

Первая Мировая война (причины и предпосылки)

Новейшая история На пути к глобальному конфликту: Первая Мировая война (причины и предпосылки)

Жуковская Д.

Первая мировая война явилась одним из тяжелейших испытаний для человечества начала XX века. Первая мировая война началась 1 августа 1914 года. В ней приняли участие два военно-политических блока — Антанта и Тройственный Союз. Первая мировая война до основания потрясла хозяйственную систему капиталистического мира, раскрыла тесную взаимосвязь войны и экономики. От решения экономических проблем во многом зависел ход военных действий. Впервые в истории решающим фактором в войне стал военно-промышленный потенциал, который являлся составной частью всего комплекса народного хозяйства каждого из ее участников. Переход экономики воюющих государств на военные рельсы совершался в чрезвычайных условиях. Их воздействие на первом этапе войны привело к расстройству сложившейся в довоенные годы экономической системы, резкому сокращению промышленного производства (кроме военного сектора), закрытию многих коммерческих предприятий, что в свою очередь повлекло резкое сокращение международных экономических связей. Война, в свою очередь, поставила перед союзниками по войне проблему координации их военно-экономических мероприятий.

     Новые тенденции придали новое содержание международным экономическим отношениям, вызвав к жизни невиданные ранее явления межгосударственного регулирования экономики в рамках Антанты. С одной стороны, и Четвертного союза, с другой. Совместное обсуждение вопросов военно-экономического сотрудничества, создание межгосударственных экономических органов, попытки осуществления межгосударственного учета и контроля в распределении материальных ресурсов для снабжения армии становятся важнейшими элементами во взаимоотношениях между союзниками.
     В России военно-промышленный потенциал был относительно невелик ввиду слабого развития машиностроения; станки и оборудование приходилось большей частью импортировать из-за рубежа. Несмотря на то, что за несколько предшествующих десятилетий Россия сумела существенно сократить свое хозяйственное отставание, опираясь как на внутренние ресурсы, так и на технологические знания и капиталы предпринимателей из промышленно развитых стран, она значительно уступала в подготовленности к войне и по сравнению с союзниками, и, в особенности, со своим главным противником — Германией. Первая мировая война нанесла ощутимый удар по мировым экономическим связям, разорвала многочисленные нити международного обмена, финансирования, снабжения сырьем и продовольствием. Мировое хозяйство, превратившееся в начале ХХ века в единый хозяйственный механизм, распалось на ряд более или менее изолированных районов. Разрыв или дезорганизация традиционных внешних экономических отношений поставили сложные проблемы перед экономикой воюющих государств.
     Несомненно, что влияние войны на состояние народного хозяйства имело некоторые общие черты. Во всех европейских воюющих странах кардинально изменилось соотношение между импортом и экспортом во внешнеторговом обороте: удельный вес импорта резко возрос, а экспорта, наоборот, понизился. Россия до войны была в меньшей степени, чем другие европейские страны, связана с международным рынком. Первая мировая война, разрушительная для народного хозяйства России, коренным образом изменила и в значительной степени осложнила состояние и дальнейшее развитие всего комплекса международных связей России. Вынужденное сосредоточение всей промышленной деятельности на военном производстве разрушала внешние экономические связи, что оказало существенное воздействие на ее экономику, финансовое состояние и внешнеторговые отношения.

1. Фактор пространства в стратегической политике Первой Мировой войны

     Политический климат накануне и во время первой мировой войны характеризовался повышенным интересом к вопросам пространства и приверженностью к идеологическим схемам начала XX века.
     Во-первых, получивший широкое распространение социальный дарвинизм способствовал тому, что межгосударственное соперничество воспринималось как логическое продолжение борьбы за выживание. В результате каждая европейская нация чувствовала, что само ее существование поставлено под угрозу. В этих условиях пространство рассматривалось как важнейшая составляющая национальной безопасности. Германия была чрезвычайно озабоченна недостаточными размерами своей территории и своим положением страны, находящейся во враждебном окружении в центре Европы. Русско-французский союз 1893-1894 годов еще более усиливал у немцев ощущение сдавленности, недостатка жизненного пространства.
     Накануне войны колониальный раздел мира был завершен. Но мог ли он быть окончательным? Всегда находились клочки спорных территорий, в частности остатки рассыпающихся империй (например, португальские владения в Африке, которые, согласно секретному соглашению, заключенному Великобританией и Германией в 1898 году, подлежали разделу между двумя державами; Оттоманская империя медленно разваливалась в течение всего XIX века и представляла собой лакомые кусочки для молодых хищников). Обладать колониями – значит не только иметь рынки сбыта и источники сырья, но и быть великой и уважаемой державой.
     Начало XX века ознаменовалось также возникновением ряда объединительных тенденций: пангерманизма, панславизма и т.д. Европа оказалась местом столкновения этих сил, сосредотачивавшихся вокруг той или иной великой державы (немцы — вокруг Германии, славяне — вокруг России). Каждое из таких движений требовало для себя обширного однородного пространства и стремилось разбить, перемолоть сложившиеся разнородные образования, прежде всего Австро-Венгрию, мозаичное государство, объединенное только принадлежностью каждой его части к династии Габсбургов.
     Европа воспринимала себя как единый театр военных действий — и должна была стать им в ближайшем будущем. Так, знаменитый план Шлиффена, разработанный между 1898 и 1905 годом, предусматривал наличие франко-русского союза, направленного против Германии. В случае возникновения войны в Европе Германия, зажатая между двумя враждебными государствами, должна была нанести удар в первую очередь на запад, атаковать Францию, обойдя с востока ее оборонительные сооружения по территории Бельгии (несмотря на бельгийский нейтралитет). Затем, одержав убедительную победу на Западе, германские войска должны были вступить в войну с Россией.
Наконец, территориальные цели в войне имели большое историческое значение. Франция никогда не забывала об отнятых у нее Эльзасе и Лотарингии. Только возврат отторгнутых провинций мог смыть позор и унижение 1870 года.
     В свою очередь, Великобритания вступила в войну 4 августа 1914 года, во многом повинуясь вековому геополитическому рефлексу: противостоять любой великой державе, стремящейся установить свой контроль над Бельгией и лишить тем самым Англию ее связи с европейским континентом.

2. Россия в Первой мировой войне в 1914-1916 гг. Предпосылки и причины

1. Предпосылки и причины
     1.1. Обострение глобального противостояния великих держав, прежде всего, Англии и Германии, начавшаяся борьба за передел мира, в том числе, за перераспределение колоний.
     1.2. Развитие противоречий в отдельных регионах, воспринимавшихся странами — мировыми лидерами в качестве ключевых точек в борьбе за сферы влияния. Особой остроты достигло противоборство на Балканах России и ее союзницы Сербии и Австро-Венгрии вместе с союзной Болгарией. Взрывоопасность ситуации усугублялась тем, что здесь свои интересы преследовали также Англия, Германия, Франция и Италия. К 1914 г. Германия превратилась в доминирующую военную державу балканского региона, поставив под контроль армию Османской империи. Стремление России к овладению черноморскими проливами теперь блокировалось не только Англией, но и германо-турецким военным союзом.
     Непростой была ситуация на Ближнем и Дальнем Востоке, куда стремились распространить свое влияние новые сверхдержавы США и Япония.
     1.3. Огромную роль играло политическое и экономическое соперничество Германии и Франции, боровшихся за установление производственно-сбытовой гегемонии в Европе.
     1.4. Внутриполитические задачи российского государства объективно противоречили тенденции к началу военных действий. Скорейшее начало войны не могло не стать губительным для завершения реформ, рассчитанных на длительный период времени. Но особенностью самодержавия начала ХХ в. и лично Николая II являлись недооценка революционных потенций российского общества и иллюзии в отношении умиротворительного внешнего противоборства, не уничтоженные русско-японской войной.
     С началом российское руководство долгое время неверно оценивало военную перспективу, рассчитывая на скорейшее успешное окончание войны после решительного удара союзников и отвергая все предложения Германии о заключении сепаратного мира в 1914-1916 гг.
     2. Подготовка
     2.1. Реорганизация армии. В 1908-1913 гг. в России был проведен ряд военных реформ. Возросла численность армии, увеличился срок службы, улучшилась система боевой подготовки. Изменился офицерский состав: были уволены свыше 2 тыс. старших офицеров, отменены сословные ограничения при приеме в офицерские училища. В итоге российская армия по численности стала равна армиям Германии и Австро-Венгрии. Но качественное ее преобразование к 1914 г. еще не было завершено.
     2.2. Рост вооружений. Военные расходы выросли за этот период в 3,7 раза, достигнув 40% бюджета страны. После уничтожения в русско-японской войне начал возрождаться флот. Еще в 1907 г. была принята «Малая судостроительная программа», а в 1912 г. — «Программа судостроения Балтийского флота». Модернизировались и вооружения сухопутных войск, но лишь в 1913 г. была принята «Большая программа по усилению армии», в ходе выполнения которой в 1914-1917 гг. планировалось увеличить и модернизировать артиллерию, усилить инженерные войска, создать военную авиацию и автомобильный транспорт. Программа к началу войны только начала выполняться.
     В результате Россия отставала по объему военного бюджета, в артиллерии и т.д. от Германии, завершившей свою военную программу к 1914 г. Очень важным было и отставание России в 2,5 раза по пропускной способности железных дорог, ведших к районам будущих сражений.
     2.3. Дипломатическая подготовка. Россия смогла в 1913 г. подписать военно-морскую конвенцию с Англией, что завершало складывание Антанты как военного союза.
     2.4. Военные планы. Германия считала, лето 1914 г. наиболее выгодным моментом для начала войны, так как страны Антанты, особенно Россия не были полностью готовы к войне. Германский генштаб планировал при помощи молниеносной войны (блицкрига) разгромить Францию и вместе с Австро-Венгрией бросить все силы на борьбу с Россией.
     Россия рассчитывала после завершения мобилизации предпринять наступление на северо-западе на Берлин и на юго-западе на Вену. Главнокомандующим был назначен дядя царя Николай Николаевич .
     Обе стороны предполагали победить в войне в течение 3-4 месяцев.
     3. Начало войны
     3.1. Повод к началу войны. 15 (28) июня 1914 г. в Сараеве, столице Боснии в день открытия провокационных военных маневров Австро-Венгрии был убит эрцгерцог Франц-Фердинанд, наследник австрийского императора. Австрия, обвинив в убийстве сербскую националистическую организацию, потребовала ввода войск в Сербию и допуска следователей на ее территории. По совету России Сербия приняла ультиматум, отвергнув лишь австрийскую оккупацию, неприемлемую для сербского суверенитета. Несмотря на обращение России к Австро-Венгрии и Германии, 15 (28) июля австрийская артиллерия бомбардировала столицу Сербии — Белград.
     3.2. Объявление войны. 30 (17) июля Россия объявила всеобщую мобилизацию, оповестив Берлин, что эти действия не носят антигерманского характера, но заняв жесткую позицию в отношении Австрии. Германия в ультимативной форме потребовала прекращения мобилизации и, не получив ответа, 19 июля (1 августа по новому стилю) 1914 г. объявила войну России. 2 августа начала мобилизацию Франция, объявившая о поддержке России. 3 августа Германия объявила войну Франции и начала наступление через Бельгию и Люксембург. 4 августа вступила в войну Англия, 6 августа — Австро-Венгрия, объявившая войну России. Война охватила всю Европу, а позже значительную часть мира. 23 августа к Антанте присоединилась Япония, в 1915 г. — Италия, в 1917 г. — США. Турция (1914 г.) и Болгария (1915 г.) выступили союзниками Германии и Австро-Венгрии. Всего в войне участвовали 38 государств мира.
     4. Ход военных действий
     4.1. Первые наступления 1914 г. После поражения франко-английских войск на границе Франции и быстрого продвижения германских войск к Парижу, Россия еще до завершения мобилизации по просьбе Франции начала одновременно наступление в Восточной Пруссии и в Галиции.
     4.1.1. В Восточной Пруссии наступавшие с востока — 1-я (П.К. Ренненкампф) и с юга — 2-я (А.В. Самсонов) русские армии а конце августа нанесли ряд поражений немногочисленной германской группировке. После переброски 2 корпусов из Франции и резервных частей Германия, используя несогласованность действий российских войск, окружила и разгромила 2-ю армию генерала Самсонова, покончившего самоубийством, и заставила отступить 1-ю армию.
     4.1.2. В Галиции наступление в августе-сентябре 1914 г. было более успешным. 8-я армия (А.Брусилов) взяла Львов, российские войска осадили Перемышль, оттеснив австрийцев на 300 км. от границы за реку Сан. Казалось, что Австро-Венгрия разгромлена.
     4.1.3. Для вторжения в Германию российское командование, не закрепив успех на юго-западе, начало переброску войск из Галиции в Польшу, но в сентябре-октябре австро-германские армии начали упреждающее наступление на Лодзь и Варшаву. В кровопролитных и широкомасштабных Варшавско — Ивангородской и Лодзинской операциях в октябре-ноябре обе стороны понесли большие потери (2 млн. чел. — Россия, 950 тыс. — ее противники), но не выполнили своих задач. При этом Россия остановила австро-германское наступление, но не смогла предпринять поход на Берлин и отступила вглубь Польши. На фронте началась позиционная война .
     4.1.4. Война с Турцией началась с атаки 29 октября турецко-германского флота на Севастополь, Одессу, Новороссийск и Феодосию и наступления турецких войск на Кавказе. Кавказская армия, перейдя в контрнаступление, нанесла поражение превосходящим турецким силам, оттеснив их в декабре к Эрзруму, что облегчило действия союзников на Месопотамском фронте.
     4.1.5. Итоги военных действий 1914 г. заключались в срыве планов быстрой победы Германии и Австо — Венгрии. Наступления русских в Восточной Пруссии и Галиции, дали возможность союзникам одержать в сентябре победу на Марне и стабилизировать фронт во Франции. В результате Германия, несмотря на некоторые успехи, была вынуждена вести затяжную войну на два фронта.
     В ходе боев выявилось превосходство германской армии над российской в артиллерии и снабжении боеприпасами, проявилась слабость австрийских и турецких войск.
     4.2. Поражения 1915 г.
     4.2.1. Юго-Западный фронт. После некоторых успехов России в январе-марте (взятие Перемышля, выход на Карпатский хребет, отражение немецкого наступления из Восточной Пруссии) в апреле-мае ситуация изменилась. Австро-германские войска, используя массированные артиллерийские обстрелы, заставили отступить российские войска, испытывавшие жестокий «снарядный голод» и захватили большую часть Галиции и Волыни. Но фронт на юго-западе не был прорван.
     4.2.2. Западный фронт. Летом немецкие армии заняли Польшу с Варшавой, затем часть Белоруссии, Литвы с Вильно, Латвии и вышли к Риге. К октябрю фронт остановился, началась длительная окопная война.
     4.2.3. Итоги 1915 г. Из строя вышел весь состав довоенной подготовленной кадровой армии. Россия потеряла западные территории, но сохранила основную промышленную, топливную и сельскохозяйственную базу. В то же время увеличилось германское превосходство в артиллерии, особенно тяжелой, еще более очевидным стала узость железнодорожной сети России.
     В августе Николай II взял на себя командование войсками, назначив опытного стратега М.В. Алексеева начальником Генштаба.
     Союзники, к которым присоединилась Италия, в этот период не предприняли ни одной значительной операции, ограничившись крупными поставками в Россию вооружений и угля.
     4.2.4. 1916 г. «Брусиловский прорыв». Германское командование перенесло основные военные усилия с Восточного на Западный фронт. Началась битва за крепость Верден, защищавшую путь на Париж. В тяжелом положении находилась итальянская армия.
     Российская армия, планировавшая основное наступление летом развернуть силами Западного фронта в Литве и Белоруссии при поддержке Юго-Западного и Северного фронтов, вынуждено было изменить сроки и направление главного удара. В мае 8-я армия генерала Брусилова осуществила прорыв австрийских позиций, отбросив противника на 120 км. Наступление Западного фронта было приостановлено для усиления войск Брусилова, но германские подкрепления позволили австро-венгерской армии, потерявшей 1,5 млн. чел., стабилизировать линию фронта в Галиции и Буковине .
     Кавказская армия взяла Эрзрум и Трапезунд. Румыния выступила на стороне Антанты, но быстро потерпела поражение, что удлинило линию фронта на 500 км.
     В итоге борьбы 1916 г. англо-французские и итальянские армии были спасены от поражения. Англия и Франция в этих условиях в 1915-1916 гг. заключили соглашения с Россией о ее послевоенных территориальных приобретениях в Прибалтике и будущей передаче ей контроля над проливами Босфор и Дарданеллы, а также Константинополем.
     5. Экономическое положение
     5.1. Промышленность
     5.1.1. Объем промышленного производства в 1914-1916 гг. вырос на 22 %. К 1916 г. промышленность полностью перестроилась, была выполнена довоенная программа по вооружению. Развивалась как крупное, так и кооперативное и артельное производство, работавшее на оборону. При некотором сокращении «мирной» легкой промышленности, тяжелая индустрия производила продукции в 3 раза, а по военным заказам в 10 раз больше, чем до войны. Начался выпуск автомобилей, броневиков, самолетов. Были созданы отечественная электротехника и радиопромышленность. Нехватка снарядов, винтовок и обмундирования больше не наблюдалась. Россия в 1916 г. с учетом поставок союзников полностью обеспечивала все потребности армии и в военно-техническом отношении была готова к широкомасштабным наступлениям .
Железнодорожное строительство продолжалось, но транспортная сеть едва справлялась с нуждами фронта. Снабжение тыла резко ухудшилось при наличии достаточных запасов продовольствия.
     5.1.2. Новые формы организации промышленности. Большую роль в мобилизации мелкой промышленности сыграли образовавшиеся общественные Земский и Городской союзы (Земгор), занимавшиеся прежде всего организацией медицинской помощи, сбором продовольствия для армии и т.п.
     Для распределения заказов и сырья в 1915 г. на базе представительных организаций крупной буржуазии возникли Военно-промышленные комитеты.
     Координацию всей деятельности по обеспечению обороны осуществляло правительство через руководимые им Особые совещания по обороне, топливу, продовольствию, перевозкам, куда входили представители министерств, предпринимателей и политических деятелей.
     5.2. Сельское хозяйство
     Пострадало в большей степени. В связи с мобилизацией почти половины трудоспособных сельскохозяйственных работников, конфискацией для армии 2,5 млн. рабочих лошадей и оккупацией части российской территории посевные площади сократились на 10 %, сбор зерна — на 20 %, производство мяса — на 70 %.
     В то же время, благодаря прекращению зернового экспорта, принятию «сухого закона» и введению в 1916 г. в ряде губерний продразверстки, хлеба и в целом продовольствия в стране было достаточно. Нехватка продуктов в прифронтовых городах, в том числе в столице, вызывалась транспортными проблемами.
     5.3. Финансы
     Военные расходы в 3 раза превышали доход государства, серьезно сократившийся из-за запрета на продажу алкоголя. Дефицит бюджета покрывался возросшей денежной эмиссией, внешними и внутренними займами. В результате государственный долг увеличился в 4 раза по сравнению с довоенным, образовались излишки бумажных денег, быстро росла инфляция. В 1914-196 гг. цены выросли в 4-5 раз.
     6. Развитие социально-политического кризиса
     6.1. В 1914 г. все слои общества поддержали правительство. Перед Зимним дворцом прошла многотысячная демонстрация в поддержку войны. Многих охватили антинемецкие настроения. Санкт-Петербург был переименован в Петроград. Рабочие забастовки практически прекратились (1,5 млн. стачечников в январе-июле и 35 тыс. — в августе-декабре).
     Политические партии, в том числе либералы, выступили за войну до победного конца и проголосовали в Думе за предоставление военных кредитов. Воздержались лишь трудовики и социал-демократы, которые признали необходимость обороны страны. Но уже в сентябре Ленин, напомнив слова Маркса: «у пролетариата нет отечества», провозгласил тезис о том, что поражение самодержавия и его армии в войне будет для рабочих России меньшим злом, чем его победа.
     6.2. В 1915 г. политическая ситуация изменилась.
     6.2.1. Общественное движение. Поражения русской армии вновь вызвали недовольство правительством. Возобновилось рабочее забастовочное движение (600 тыс. стачечников). Начались крестьянские волнения, число которых, впрочем, было невелико (177). Сотни общественных союзов и комитетов помощи фронту, прежде всего Всероссийский земский союз и Всероссийский союз городов, объединившиеся в Земгор, играли все большую роль в социально-политической жизни страны.
     6.2.2. Политические партии и Прогрессивный блок. Кадеты, октябристы и умеренные правые обвинили правительство в военных поражениях. Земства и города потребовали созыва Думы. Николай II пошел на некоторые уступки, созвав в июле Думу и уволив ряд министров, в том числе военного министра Сухомлинова и министра юстиции Щегловитова.
     В августе в Думе впервые образовалось оппозиционное большинство — Прогрессивный блок, объединявший либералов и умеренных правых, возглавленный умеренным В.Шульгиным и кадетом Милюковым . Коалиция потребовала сформирования правительства «общественного доверия», т.е. из политических деятелей, рекомендованных блоком, проведения политических реформ. Хотя министры поддержали Думу, император приостановил деятельность парламента и заменил «либеральных» министров. Казалось, политический кризис завершился.
     6.3. Но в 1916 г. антиправительственные настроения усилились.
     6.3.1. Протесты солдат, рабочих и крестьян. На фронте увеличилось дезертирство, ослабла дисциплина, проводились стихийные братания российских и немецких солдат. Начались выступления в армии, в том числе вооруженные. Развернулись массовые рабочие забастовки (1 млн. стачечников), многие из которых выдвигали политические и антивоенные лозунги (30 % забастовщиков). В октябре произошел резкий подъем стачечного движения, в декабре активность пролетариата, агитируемого не только левыми, но и либералами. Серьезно возросло число крестьянских выступлений (294).
     6.3.2. Объединенная политическая оппозиция. Думский Прогрессивный блок, поддержанный Земгором, в ноябре 1916 г. выдвинул еще боле радикальное требование создания «ответственного министерства» — правительства, подотчетного парламенту. С речами против правительства выступили не только кадет Милюков, октябрист Гучков, но даже ярый монархист Пуришкевич. Прогрессисты, вышедшие из Блока, предлагали обратиться с воззванием к народу и армии.
     6.3.3. Реакция самодержавия. Николай II не желал уступить требованию общества, лишь перетасовывая состав правительства, что Пуришкевич назвал министерской чехардой. Ни один из 4 председателей Совмина и 6 министров внутренних дел, сменившихся за 1915-1916 гг. не устраивал Думу и общество.
     Крайне правые попытались поднять авторитет монарха, убрав влиявшего на царя Григория Распутина — символ разложения самодержавия. 16 декабря он был убит группой великосветских заговорщиков. Но последовали лишь репрессии: заседания Думы были прерваны, назначенное правительство Н.Д. Голицына оказалось еще консервативнее, был обновлен Госсовет, во главе которого встал И.Щегловитов, развернулось подавление возросшего стачечного движения.
     Столкновение режима и широких слоев общества стало неизбежным.
     Итак, можно сделать выводы, что правые уповали на мудрость монарха, либералы разрабатывали планы дворцового переворота, немногочисленные социал-демократы и эсеры пытались организовать рабочих. Стихия народного протеста, спровоцированная возросшими противоречиями и неуспешной войной, как всегда неожиданно для реформаторов и революционеров, опрокинула все планы, определив вступление России в новую эпоху.

     XX век выдвинул сложные вопросы перед мировой цивилизацией. Одним из них была Первая Мировая война. Она явилась результатом кризиса международных отношений. Особенностью кризиса было то, что впервые в истории он охватил все европейские державы. Война привела к невиданной милитаризации воюющих стран. По масштабам она не имела себе равных в истории. Грандиозная по военно-политическим и социальным последствиям война длилась 4 года и 3 месяца, с 19 июля (1 августа) 1914 г. по 11 ноября 1918 г., вовлекла 38 государств (из 55) с населением в 1,5 млрд. человек, или 87 % населения мира. Огромны были людские потери в войне: более 10 млн. убитых и 20 млн. раненых и искалеченных.
     Отношение к Первой Мировой войне различных классов и партий в мире было неодинаковым. Партии II Интернационала поддержали правительства своих стран. Интернационал фактически распался. Не было однозначным отношение к войне и в России. Если большевики выступили против войны, то основная часть политических партий России поддержала ее. Начало войны вызвало сплочение российского общества на основе идеалов имперского сознания и государственного традиционализма.
     По стране прокатилась волна демонстраций с патриотическими лозунгами и призывами. IV Государственная дума проголосовала за военные кредиты. Русская армия по численности была самая крупная из армий воюющих стран. Ее воины проявляли мужество и героизм, но Россия оказалась не готова к длительной войне. В результате тяжелых боев и поражений 1915 г. половина русской армии была уничтожена. Ценой огромного напряжения сил Россия к 1916 г. восстановила армию, а промышленность обеспечила ее оружием.
     Крупные потери на фронтах, затягивание войны вызывали недовольство в стране. Кризис власти стал приобретать необратимый характер. Самодержавие теряло способность управлять страной и вести войну.
     К началу 1917 г. из всех стран Антанты положение России оказалось наиболее тяжелым. Катастрофически ухудшались условия жизни трудящихся. Социальная напряженность привела к коренному изменению внутренней обстановки. В России свершилась и победила Февральская революция. Под давлением обстоятельств 2 марта 1917 г. Николай II отрекся от престола.
     Война подтолкнула к кризису и Европу. Произошли революции в Германии, Венгрии, Словакии. В 1917-1920 гг. приобрело значительный размах стачечное движение в Англии и Франции.

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

1. .Миллер В.И. Первая мировая война: к анализу современной историографической ситуации. // Первая мировая война: пролог ХХ века. – М., 2002.
2. Батюк В.И. Первая мировая война. – М.: 2002.
3. Васюков В.С.Мир на пороге войны // Первая мировая война: пролог ХХ века. – М., 2001.
4. Виджецци Б. Причины первой мировой войны как проблема соотношения «короткого» и «длительного» периодов. // Первая мировая война: пролог ХХ века. – М., 2000.
5. Игнатьев А.В. Россия и происхождение первой мировой войны // Первая мировая война. Дискуссионные проблемы. – М., 1994.
6. Ионичев Н. П. Учебное пособие «Внешние экономические связи России (IХ — начало ХХ века)». – М.: 2003.
7. История Отечества. Россия в Первой мировой войне в 1914 1916 гг.
8. История первой мировой войны. 1914-1918. В двух томах. – М.: Наука, 1999.
9. Первая мировая война: Пролог ХХ века. – М., 1998.
10. Пушкарев С.Г. Обзор русской истории. – М., 1993.
11. Сидоров А.Л. Финансовое положение России в годы первой мировой войны (1914 — 1917). – М., 2002.
12. Террейн Джон Великая война. Первая мировая – предпосылки и развитие. – М.: 2004.
13. Тэйлор А.Дж.П. Борьба за господство в Европе. 1848-1918. – М.: Издательство иностранной литературы, 1999.
14. Федоров В.А. История России. 1861-1917. Учебник для вузов. – М., 1998.

Понравилась статья? Отправьте автору вознаграждение:

Мировая война, европейская культура, русский бунт: к переосмыслению событий 1917 года

Подробности: Опубликовано: 18 октября 2017; Просмотров: 33125

Нынешняя историографическая ситуация применительно к проблемам истории революции 1917 г. не кажется мне оптимистичной. Тем не менее, хотелось бы обратить внимание на заметную подвижку: революция непосредственно связывается с Первой мировой войной – сказалось соседство 100-летних коммемораций. Конечно, могут сказать, что эта мысль отнюдь не новая: еще В.И.Ленин указывал на эту связь, хотя и в особом контексте.

Вместе с тем до сих пор причины мировой войны – почти по Ленину – выводятся из империалистической геополитики. Но этот фактор действовал достаточно давно, войну ждали, но в её возможность отказывались верить – было известно, что её материальные тяготы намного превзойдут возможные «выгоды». К тому же, росли пацифистские настроения, не говоря уже о существовании социалистического Интернационала. С другой стороны, опыт кровопролитнейших балканских войн, казалось, должен был остудить самые горячие головы. Этого не случилось. Произошло то, что довольно скоро было названо «коллективным сумасшествием Европы».

Сегодня очевидно, что сказался фактор «самообольщения прогрессом». Людям стало казаться, что история движется по восходящей экспоненте, отката назад быть не может. А тем временем несколько десятилетий относительно спокойного, бесконфликтного развития европейских стран обернулись нарастанием смутного напряжения и в политических элитах, и в массах.

Экономисты доказывали, что военные столкновения в Европе теперь исключены из-за необычайно тесных межгосударственных хозяйственных и финансовых связей. А тем временем среди обывателей усиливалось нетерпеливое ожидание грядущего «чуда»: устранение «последнего препятствия» на пути к окончательному торжеству справедливости и прогресса. Появилось ощущение, что всё предшествующее было лишь преддверием «настоящей» жизни. В Германии заговорили о войне в контексте «омоложения», «очистительной ванны», «выведения шлаков из организма»[1]. Нечто подобное говорили повсеместно, порой ссылаясь на Ф.М.Достоевского. «Я не считал Германию агрессивнее других; я прекрасно видел, что градус агрессивности на подъёме, но находил те же показатели у других; и у других видел ту же волю и готовность делать историю, что и у Германии»[2], – писал Т.Манн, большой почитатель Ф.М.Достоевского, заочно полемизируя при этом с французским пацифистом Р.Ролланом. Современные исследователи подметили, что интеллектуальная продукция июля–августа 1914 г. обнаруживает почти маниакальную воинственность европейских интеллектуалов, писателей, артистов, учёных[3]. Тогдашние духовные элиты Европы, призванные продолжать и поддерживать гуманистическую традицию, поступали прямо противоположным образом.

Насилие – производное от страхов имманентной депрограммированности – таится в самой природе человека. К сожалению, историки пока ещё не умеют описывать механизмы, заставляющие «цивилизованные» людские сообщества периодически «терять рассудок». А потому доводы о том, что люди сами – даже того не желая и не замечая – творят свою историю, уступают место всевозможным конспирологическим домыслам[4].

Сегодня причины, ввергшие европейский мир в круговорот иллюзий, мифов, неотреагированной агрессивности, стали различимыми: демографический бум привел к «омоложению» европейского населения; промышленный прогресс убеждал во «всесилии» человека; миграционные потоки снизили возможности управления общественными процессами; средства массовой информации резко усилили иллюзорный компонент сознания. Возросла агрессивность и непредсказуемость поведения масс.

Тогдашняя информационная революция подталкивала европейские народы к гибельным решениям. Сегодня понятно: в результате «демократизации» mass media информационное пространство теряет привычную смысловую и ценностную упорядоченность – плоды человеческого гения опускаются на один уровень с архаичными пережитками и потаёнными страхами. Действительно, впервые в истории кабинетные учёные заговорили не только с политиками, но и с «профанами».

К этому времени в Европе перспективы массовых рабочих выступлений казались сомнительными. Однако в 1910–1914 гг. произошло около 40 покушений на государственных и военных деятелей. Европа переживала «эмоциональный перегрев», получавший террористическое выражение. Даже в социалистическом движении стала заметной патриотическая и милитаристская струя. Вскоре после начала войны один немецкий социал-демократ утверждал, что патриотический подъём стал причиной мировой войны, которую он назвал мировой революцией[5]. Соотношение между войной и революцией, патриотизмом и интернационализмом в умах современников менялось. «Я люблю мое отечество во времени – этот в бурях и грозах рожденный двадцатый век, – писал в предвоенные годы Л. Троцкий. – Он таит в себе безграничные возможности. Его территория – мир»[6]. Однако старые лозунги II Интернационала, связанные с представлением, что «пролетарии не имеют отечества», похоже, подхватить оказалось некому.

Так называемое патриотическое сознание куда древнее чувств общечеловеческой или классовой общности. В этих условиях ресентиментный протест (латентно накопившаяся неотреагированная агрессивность) легко мог направиться на соседние народы. Так и случилось: Европа сорвалась в войну. Что касается России, то она действительно была, по выражению В.И.Ленина, «беременна революцией».

Понятии «война» и «революция» смешались. Народы готовы были накинуться друг на друга, пребывая в убеждении, что только они несут миру «революционный» прогресс. Томас Манн передавал суть «идей 1914 года» так: «После Испании, Франции, Англии пришла наша очередь отметить своей печатью и повести за собой мир…Мир должен обновиться под знаком немецкой эры»[7]. Даже через 20 лет после окончания войны германский историк В.Шюсслер с восторгом вспоминал о «великой немецкой революции, которая началась в 1914 г. и которая сделает нас окончательными победителями в мировой войне»[8].

Однако обращаясь к «своей» революции, российские исследователи, похоже, сами того не замечая, остаются в поле притяжения доктрины «строительства социализма в одной, отдельно взятой стране». Возможно, это происходит от ощущения себя «жертвой» – то ли власти, то ли самой истории. Между тем революция 1917 года была и эндогенной, и экзогенной. Российские культурные элиты были вписаны в европейский культурный ландшафт. Правда, достаточно своеобразно – хотелось «не отставать». И последствия этого не могли не сказаться. Пылкие неофиты в известные времена социально опасны. Но если западная агрессивность была связана главным образом с «прогрессом» урбанизации[9], то в России получала преимущество невидимая агрессия сопротивления ей, поднявшаяся из недр крестьянского традиционализма. Европа устремлялась к войне, Россия – к революции. И этому было своё объяснение.

В свое время Г.В.Плехановым было замечено, что европейские болячки порождают на русской почве целые эпидемии. Причины он видел в «обезьянничании» русской интеллигенции, хватающейся за самые последние европейские новинки. И дело не только в теориях, и не только в марксизме, вторжению которого в Россию помог сам Плеханов. Широкую известность приобрел Ф.Ницше. Не приходится пояснять, что вкупе с К.Марксом его сочинения могли составить в головах читающей публики поистине гремучую смесь.

Вместе с тем нельзя забывать, что на русский язык переводился не только З.Фрейд, но и К.-Г.Юнг, – появились вольные и невольные их поклонники. В России знали и европейских футуристов с их призывами к тотальному разрушению старой «застойной» и «мертвеющей» культуры[10]. Итальянские футуристы не случайно связывали косность европейского мира с его сытой телесностью и призывали активизировать агрессивное начало в человеке. В европейской культуре такого рода «заскоки» – дело довольно обычное. В России подобные призывы воспринимались буквально. Однако русские футуристы не последовали за итальянскими, воспевавшими войну. Напротив, они прокляли её и стали на сторону революции.

В России были известны все европейские литературные новинки. Громадную популярность приобрела как называемая научная фантастика. И речь идёт не только о поныне популярных Жюле Верне или Герберте Уэллсе. В начале ХХ в. была переведена масса фантастический романов, отмеченных духом неприкрытой агрессии. Среди работ Уэллса были известны не только «Человек-невидимка» и «Война миров», но и «Война в двадцатом веке». Публиковались и менее удачные в литературном отношении его страшилки, вроде «Черного страха». Сегодня уже мало кто вспоминает о написанной в 1913 г. книге «Освобожденный мир», в которой фантазия Уэллса словно объединила две европейские войны, отодвинув начало конфликта к середине ХХ в. Он писал, что «с точки зрения здравого и обоснованного социального порядка, трудно понять и проследить мотивы, толкнувшие человечество на войну», в которой использовалось страшное оружие – «атомические бомбы»[11]. Но главное, он видел в войне «столкновение культур». Разумеется, противопоставление им «европейской» и «прусской культур» было сильно преувеличено (нечто подобное делал и Т.Манн). Самый дух войны таился в идеологии Просвещения, поведённой до абсурда.

А тем временем активно разыгрывали сценарии будущей войны немецкие и французские фантасты. Буквально накануне войны увидела свет книга лейтенанта Г.Фробениуса «Роковой час Германской империи», в которой доказывалось, что «Франция охвачена ненавистью к Германии» и что «весной 1915 г. в Германию вторгнутся такие могучие армии, каких ни Европа, ни даже весь свет ещё не видали». Характерно, что автор полагал, что в ходе войны Россия распадется на «мелкие штаты»[12]. Однако, по части нагнетания предвоенных страхов всех превзошел французский автор П.Жиффар, выступивший с фантастическим романом «Адская война». Словно в насмешку эту войну вызвала случайность: пожар во время «конференции мира в Гааге»[13]. Масса подобных произведений входила в привычный круг чтения российского образованного общества.

В условиях продолжающейся войны в сознании масс в России, как и в Германии, реактивировались и получили преобладание императивы неполитического (в европейском понимании) архаичного типа. И это было по-своему закономерно.

Советская историография старалась «не замечать» бунтарских выступлений, не говоря уже о массовых девиациях: в классовой борьбе пролетариата с буржуазией им не находилось места. Между тем ещё в 1911 г. В.О.Ключевский отмечал, что с помощью бюрократии Россия европеизировалась в ущерб «проявлениям народной свободы». «Средства западноевропейской культуры, попадая в руки немногих тонких слоев общества», по его мнению, подготовляли народ «к бунту, а не свободе»[14], – заключал он. Впрочем, в предвоенные годы даже Жорес, вроде бы не являвшийся сторонником революционного образа действий, интересовался М.Бакуниным и даже заявлял, что разделяет его идеи[15].

Увы, в наши дни об этом словно забыли. Былая марксистская «стерильность» сомкнулась с постмодернистской «политкорректностью». На этом фоне упоминать о эмоционально-ситуационных актах социальной агрессии как-то неловко. Между тем «бабьи бунты» стали заметны уже в начале войны. По некоторым данным, в 1915 г. было зарегистрировано 684 «голодных бунта», а с января по май 1916 г. – 510 выступлений на этой почве[16]. Падение самодержавия было связано со стихийными выступлениями столичных работниц, не говоря уже о случаях диких расправ женщин с флотскими офицерами[17]. Череда продовольственных, «базарных», «пьяных» и этнических погромов протянулась через весь 1917 г. В значительной степени они провоцировались женщинами, которые всякий раз привносили в них повышенную эмоциональность, доходящую до социальной истерии.

Конечно, элементы бунта могут обнаружиться в любом – даже современном – массовом выступлении. Но в 1917 г. в России бунт словно бежал впереди революции, расчищая дорогу большевикам и всевозможным максималистам.

Даже в относительно упорядоченной среде проявились вспышки отчаянного бунтарства. Психика русских рабочих, остававшихся в массе своей людьми традиционного сельского общества, была основательно деформирована городской средой. До революции в стихах пролетарских поэтов было заметно не только преобладание пессимистических эмоций, но и стремление к агрессивному преодолению своего униженного положения[18]. В 1917 г. элементы городского бунта и погрома усилились. Случалось, что рабочие требовали повышения жалования на 200–400 процентов, угрожая предпринимателям самосудом[19]. Их действия порой были отмечены актами позорящей стигматизации, характерной для сельских обществ[20].

Тем временем, начиная с марта 1917 г., событиям стал навязываться имидж «пролетарской» революции. Над русской революцией словно витала тень Маркса. Но это было вовсе не та «пролетарская сознательность», о которой мечтал Ленин. Едва ли не все люди наемного труда принялись отождествлять себя с пролетариями[21]. В июне 1917 г. даже крестьяне отдаленных местностей в своих наказах использовали социал-демократическую фразеологию[22]. Конечно, это была демонстративная риторика, обычно подхваченная у какого-нибудь заезжего демагога. Пролетарий предстал не столько реальным «гегемоном революции», сколько символическим «страдальцем» от старого режима. Даже полицейские в порядке революционной мимикрии готовы были причислить себя к «угнетенному классу»[23]. Однако после большевистской революции реальные рабочие не случайно сопротивлялись «пролетарской» государственности.

Даже высокую «организованность» русского пролетариата можно связать с остаточной общинной психологией вчерашних крестьян. Не случайно быстрее отраслевых профсоюзов возникали мелкие «цеховые» рабочие организации, сливавшихся в фабрично-заводские комитеты. Между прочим, последние не только поставляли большевикам красногвардейцев, но и старались договориться с предпринимателями ради сохранения производства[24]. В любом случае ход событий определялись психологией выживания, а не идеалами «пролетарского социализма». Недовольство властью не носило идейного характера, несмотря на привычную «антибуржуйскую» риторику. Пролетарские забастовки не случайно продолжались на протяжении всего нэповского периода[25].

Крестьяне с их давней мечтой о «черном переделе» менее всего были подготовлены к представительной демократии. Теперь им казалось, что новая «всемогущая» власть может моментально осуществить все их «справедливые» пожелания. По мере разочарования в городской демократии стала нарастать «общинная революция», в ходе которой крестьяне в первую очередь постарались ликвидировать столыпинские новации[26]. «Сложность» демократических институтов и процедур вызывала у крестьян растущее раздражение. Они упорно не принимали всеобщего, равного, прямого, тайного избирательного права[27]. По их мнению, «справедливое» решение достигается на основе общинной традиции – открытым единогласным голосованием. «В комитеты мы не верим. И даже в Учредительное собрание не верим», – писал в июле 1917 г. о настроениях масс писатель М.Пришвин[28]. Именно крестьянская среда дала наибольшее количество диких самосудных акций.

Солдатское движение подчинялось логике разложения армии, не желающей воевать. Знаменитый приказ № 1 Петроградского Совета был скорее следствием, нежели причиной этого процесса. В 1917 г. солдаты также руководствовались этикой общинной деревни: вся армия должна быть перестроена соответственно их пожеланиям; «барской» дисциплины не должно быть; все тяготы службы следовало распределить «поровну»[29]. Поведение воюющего народа фактически стало определяться императивами «мирного» выживания. Трудно представить себе более нелепую ситуацию. Но ещё более вздорным смотрится поведение правящих верхов, толкавших разложившуюся солдатскую массу в наступление, которому предписывалось стать победоносным.

Определяющей чертой поведения солдат стало нежелание оставаться в окопах. Продолжать войну в атмосфере официальных заявлений о стремлении к «миру без аннексий и контрибуций» было психологически невозможно. В этих условиях крикливые «миротворцы» закономерно брали верх[30]. Их влияние было заметно и в местных Советах. Постепенно солдаты (особенно отпускники или дезертиры) стали оказывать подстрекательское воздействие на деревню. В конечном счёте, именно радикальные представители солдатской массы стали главной опорой большевиков.

Влияние на российскую революционность традиционалистской архаики наиболее ощутимо в связи с так называемыми национальными революциями. Впрочем, бунтарское неистовство проявило себя уже в немецких погромах в Москве, взаимной резне в Туркестане[31]. В 1917 г. официальный интернационализм не стал противоядием от привычных имперских страхов: возродилось представление о «сепаратизме окраин». На деле хаос революции породил массовый этноизоляционизм – стихийное стремление отгородиться от «красной смуты» границами национальной автономии или государственности[32].

Русская революция представала двуликим Янусом: внешне она выглядела продолжением демократических революций, а внутри себя несла черты разинщины и пугачёвщины. Фактически события 1917 г. включали в себя целый спектр «революций»: рабочую, солдатскую, крестьянскую, «национальные», «церковные», не говоря уже о характерных гендерных (не просто феминистских и суфражистских) подвижках. Эти движения следовало бы изучать на микроуровне (изнутри) с использованием герменевтических практик. Только таким образов можно преодолеть нынешнее давление мифов, рождённых недоумевающими политиками 100 лет назад.

События 1917 г. в России имели два истока: эндогенный революционный процесс с преобладанием сил социальной деструкции, лишь внешне окрашенные политическим телеологизмом, и европейский кризис с его империалистическими и социалистическими интенциями. Очень немногие мыслители того времени готовы были это усвоить. Тем не менее, прозрения прошлого и опыт социальных движений ХХ в. позволяют представить микронарративы 1917 г. частью системного кризиса империи, включавшего в себя этический, идеологический, политический, организационный, социальный, охлократический, рекреационный компоненты. Они составили полный цикл синергетической «смерти – возрождения» сложноорганизованной системы. И этот процесс подталкивался вполне определёнными субъективными усилиями. Сначала диссипативными элементами, оторвавшимися от своей естественной социальной среды, причем число этих «свободных радикалов» удивительно быстро возрастало. Их усилия были приумножены всевозможными маргиналами, число которых также росло в связи с распадом старой сословной структуры и процессом классообразования. Наконец, дух протеста проник в среду носителей традиционного сознания. И тогда культурные слои России словно перевернулись: нижний накрыл верхний. В этом процессе произошло вытеснение европейских компонентов массового сознания и возобладание традиционной ментальности.

Это была проблема не просто революции. Это была проблема культуры в широком смысле слова. Известно, что у нас до сих пор преобладает «деревенский» взгляд на культуру как на элитарное творчество. При всём многообразии существующих определений культуры историку стоит взять на вооружение самое «простое», принадлежащее великому (не только религиозному) мыслителю П.Флоренскому. Во всяком случае, в 1917 г. культура стала тем, чем назвал её именно он: «совокупностью энергий», творческих энергий, меняющих привычные контуры мира[33]. Насилие, включая спонтанное, тоже часть этой культуры, смыслы коллизий которой вскрываются только в пространстве метаистории.

Искренне, естественно, к большевикам шли одни футуристы в поэзии и авангардисты в живописи – таковы были Хлебников, Маяковский, Каменский, с одной стороны, и Кандинский, Малевич, Шагал – с другой. Для них само творчество было революцией – выбора не оставалось. Для А.Блока переход на сторону революции был настолько мучительным, что он вообразил, что «Двенадцать» – самое гениальное его произведение. Искренне занесло влево разве что Андрея Белого, но он всегда витал где-то за пределами реальности. В ряде случаев сам дух творчества диктовал предопределенность выбора. Так, И.Бунина невозможно представить себе в роли советского писателя и поэта. Зато М.Горького при всех его «несвоевременных мыслях» – можно.

Историки обычно жалуются на засилье мифов, бесконечно порождаемых массовым сознанием. Однако они сами постоянно конструируют наукообразные представления, зачастую связанные с утопиями прошлого[34]. Понятно, что это связано с давлением позитивизма XIX в. Однако в своих революционных практиках большевики, оставаясь доктринёрами, выходили за его пределы. Вероятно, историкам революции предстоит сделать нечто подобное.

Сегодня очевидно, что прежние подходы к истории революции, исходящие из ложных теорий или политических эмоций (часто это одно и то же), не оправдали себя. Очевидно, следует идти от естественных нарративов прошлого – социокультурной, повседневной и бытовой истории, – связанных психологией и воображением масс. На этот счёт уже имеется фактологический задел. В любом случае следует отойти от так называемого презентизма – навязывания прошлому логики и психологии сегодняшних дней, не говоря уже о политических пристрастиях.

Мне кажется, что мы допускаем большую ошибку (точнее, это инерция исторического заблуждения), продолжая втискивать русскую революцию в европейские понятия. В общем, это остаточная часть величайших заблуждений величайшей эпохи Просвещения. Инерция подходов столетней давности (это относится не только к большевистскому, но и к антибольшевистскому образу мысли) привела к тому, что революция и культура рассматриваются изолированно друг от друга. Вопрос о том, что революция 1917 г. была продуктом изломов европейской и русской культуры, растущим разрывом модерна верхов и традиционализма низов, практически даже не ставится. Социальной психике и особенно культуре отводится второстепенное место. Между тем попытки найти корни революции внутри «человека бунтующего» были предприняты вскоре после революции[35].

Между тем уже в дореволюционный период обозначился весьма значимый в познавательном отношении метанарратив, связанный с морально-правовым нигилизмом высших слоев[36]. Падение самодержавия было связано не столько с устремлённостью к будущему, сколько с отторжением от «проклятого прошлого», связанного с правящей династией. Отсюда и беллетристический пафос революции, столь заметный по газетным, поэтическим и прозаическим публикациям. Они складываются в ещё один метанарратив, по-своему замеряющий эмоциональную тональность тех или иных социумов[37]. Наряду с этим колоссальное значение приобрели всевозможные слухи[38]. Если проследить за их динамикой на протяжении 1917 г., то создастся впечатление хроники заранее объявленной революции.

Несомненно, русский человек «избыточно» эмоционален, что связано с господством патерналистской культуры, элиминировавшей рациональный и прагматичный компоненты массового сознания[39]. И это порождало не только «смуту в умах», но и картину исторически неизбежного.

Спектр эмоций, представленных слухами, определялся обычным для революции состоянием: между надеждой и страхом перед будущим. В силу тогдашнего информационного бума, подкрепляемого мощными миграционными процессами, слухи приобретали поистине тотальный характер. Но этого подавляющая часть историков просто не замечает. При таком исследовательском настрое коллизии культуры (под которой по-прежнему подразумевают преимущественно литературу и искусство) рассматриваются либо изолированно от социальных реалий, либо как относительно автономный феномен. Между тем синергетика революционного хаоса, смешивая реальное и воображаемое, приводила к тому, что люди искусства превращались в своего рода заложников текущих культурно-эмоциональных потоков. Революция ищет и создает новые элиты, которые, однако, отнюдь не заинтересованы в обнажении её естества. В этом нет ничего удивительного. «Все мы…робко ползаем по поверхности мира, не решаясь взрезать и перевернуть этот верхний пласт и окунуться в первозданный хаос»[40], – писал Марк Шагал.

В исторической ретроспективе революция неотделима от русской культурной традиции. И не только Лев Толстой был, если верить Ленину, пресловутым «зеркалом русской революции». Вся русская литература с её рационалистически мыслящими и бесконечно морализирующими «властителями умов» планомерно подготовляла революцию. Всякая культура с её имманентным гуманистическим потенциалом не может не противостоять авторитарно-бюрократическому Левиафану. В России культура вполне независимо от её конкретных творцов становилась «культурой взрыва» (Ю.Лотман), культурой самой революции, включавшей, разумеется, и её контрреволюционный компонент. К началу XX в. условия для взрыва оказались наиболее подходящими. «Никогда еще не ощущалось столь разительного противоречия между ожиданиями, внушёнными теорией прогресса, и реальной историей»[41], – отмечают исследователи. Увы, в своё время опасность такой ситуации не осознавали.

Реальное смешалось с воображаемым, порождая «новую-старую» символику. Впрочем, в России господство революционных доктринеров оказалось кратковременным. В ауре их идей скрывались и идеалисты, взывающие к светлому будущему, и погромщики, готовые к тотальному искоренению всех «чужих». Побеждали последние. Они действовали не во имя будущего, а во имя государственности.

Как было сказано выше, события 1917 г. в России имели два истока: эндогенный революционный процесс и европейский кризис. Апогеем системного кризиса империи стало утверждение большевизма.

В 1917 г. «цивилизованная» политика была захлёстнута стихией стохастических (вероятностных) и синергийных (самоорганизационных) движений. Наступило время, когда страхи и предчувствия грядущей катастрофы превращаются в своего рода пророчества. Социальная революция складывалось из нелинейных «закономерностей», с которыми так не желает считаться наше сознание. Чем сложнее явление, тем больше соблазн свести его к элементарным причинно-следственным зависимостям. Отсюда и пресловутая конспирология, которая разъедает нашу историческую память.

О том, что революция завершится возвращением к традиции, в какие прогрессистские одежды она бы не рядилась, говорили многие. Это явление невозможно понять соответственно со вкусами современности. Возможно, для его понимания требуется «другая организация разума и желаний, о которых мы можем пока мечтать»[42]. Итог величайшего российско-мирового системного кризиса протекал по законам самовоссоздания «порядка из хаоса». А он определялся малозаметным, но решающим фактором – психикой «маленького человека», вынужденного решать проблему выживания не согласно предписаниям «ученых мужей», а заглядывая в «утраченное» прошлое.

Владимир БУЛДАКОВ, доктор исторических наук, ведущий научный сотрудник Института российской истории РАН

[1] Булдаков В.П., Леонтьева Т.Г. Война, породившая революцию. М., 2015. С. 10–15.

[2] Манн Т. Размышления аполитичного. М., 2015. С. 170.

[3] Hamilton R. F. On the Origins of the Catastrophe // The Origins of World War I / Ed. by R.F. Hamilton and H. Herwig. Cambridge, 2003. Р. 502.

[4] См.: Кагарлицкий Б. Наваждение. Симптомы одной болезни: конспирология и политтехнология // Русская жизнь. 2008. № 6 (23).

[5] Манн Т. Размышления аполитичного. С. 418.

[6] Троцкий Л. Д. Сочинения. Т. ХХ. Культура старого мира. М.; Л. 1926. С. 267.

[7] Цит. по: Руткевич А. М. Идеи 1914 года. М., 2012. С. 43.

[8] Корнелисен К. Фронтовое поколение немецких историков и Первая мировая война // Наука, техника и общество России и Германии во время Первой мировой войны. СПб., 2007. С. 278.

[9] См.: Такман Б. Европа перед катастрофой. М., 2016. Переводчики почему-то отказались от оригинального названия книги – «Башня гордыни». Между тем именно кичливость европейской цивилизации привела к войне, ставшей поистине самоубийственной.

[10] См.: Манифесты итальянского футуризма. Собрание манифестов Маринетти, Боччьони, Кара, Руссоло, Балла, Северини, Прателла, Валентины де Сен-Пуан. Перевод Вадима Шершеневича. М., 1914.

[11] Уэллс Г. Дж. Освобожденный мир. Повесть о человечестве. 1914. С. 88, 221. Книга вышла и в других (также в весьма вольных) переводах и с цензурными купюрами. См.: Уэльс. Меч мира. Пг., 1915; Уэльс Г. Дж. Война против войны. М., 1915.

[12] Фробениус Г. Роковой час Германской империи. М., 1915. С. 62, 79.

[13] См.: Жиффар П. Адская война. Фантастический роман. С 180 иллюстрациями худ. А. Робида. СПб., 1913.

[14] Ключевский В.О. Письма, дневники, афоризмы и мысли об истории. М., 1968. С. 315.

[15] Павлович М.П. (Вельтман М.). Смерть Жореса. С. 22.

[16] Канищев В. В. Русский бунт – бессмысленный и беспощадный. Погромное движение в городах России в 1917–1918 гг. Тамбов, 1995. С. 47.

[17] Булдаков В.П. Красная смута. Природа и последствия революционного насилия. М., 2010. С. 33–38, 52, 54, 69, 119.

[18] Булдаков В.П. Поэтические завихрения «Красной смуты», 1917 – 1920 // Историк и Художник. М., 2013. С. 367–393.

[19] Петроградский Совет рабочих и солдатских депутатов в 1917 году. Протоколы, стенограммы и отчеты, резолюции, постановления общих собраний, собраний секций, заседаний Исполнительного комитета и фракций. Т. 1. 27 февраля – 31 марта 1917 года. Л., 1991. С. 354, 356, 367, 418, 449.

[20] Булдаков В.П. Красная смута. С. 147, 148, 150, 168.

[21] Борьба за массы в трех революциях в России. М., 1981. С. 71–72, 88, 221, 225–226; Булдаков В.П., Леонтьева Т.Г. Война, породившая революцию. С.

[22] Badcock S. Politics and the People in Revolutionary Russia: A Provincial History. Cambridge, NY, etc. 2007. Р. 190.

[24] Булдаков В.П., Леонтьева Т.Г. Война, породившая революцию. С. 446, 522–523, 531, 629–630.

[25] Булдаков В.П. Утопия, агрессия, власть. Психосоциальная динамика постреволюционного времени. Россия, 1920 – 1930 гг. М., 2012. С. 210, 215, 226, 229.

[26] См.: Люкшин Д.И. Вторая русская смута: крестьянское измерение. М, 2006.

[27] Гаврилова О.А. Земство и революция. 1917 год в Петроградской губернии. СПб., 2009. С. 56.

[28] Пришвин М.М. Дневники. М., 1990. С. 82.

[29] Булдаков В.П. Красная смута. С. 220–225.

[30] Анин Д.С. Революция 1917 года глазами ее руководителей. Roma, 1971. С. 194.

[31] См.: Туркестанское восстание 1916 г. Факты и интерпретации. Материалы Международной научной конференции, Москва, 23 – 24 мая 2016 г. М., 2016.

[32] Булдаков В.П. Хаос и этнос. Условия возникновения, хроника, комментарий, анализ. М., 2010. С. 331, 399, 474, 1024.

[33] Флоренский П. У водоразделов мысли. Т. 2. М., 2013. С. 68.

[34] См.: Булдаков В.П. Историк и миф. Перверсии современного исторического воображения // Вопросы философии. 2013. № 8. С. 54–65.

[35] Bouldakov V. Pévolution ou révolte? Nouvelles perspectives cent ans plus tard // Vingtième siècle. Revue d’histoire. 2017. No 135. Juilet – septembre. P. 159–160.

[36] См.: Булдаков В.П. Пир во время чумы? Деморализация российского общества в предреволюционную эпоху: причины и следствия (1914–1916 годы) // Вестник Новосибирского государственного университета. Серия: история, филология. 2014. Т. 13. Вып. 8: История. С. 101–111.

[37] Булдаков В.П. Революция и эмоции: К реинтерпретации политических событий 1914 – 1917 гг. // Эпоха войн и революций: 1914 – 1922 гг. СПб., 2017.

[38] Аксенов В.Б. Слухи и страхи петроградцев и москвичей в 1917 г. // Социальная история: Ежегодник. 2004. М., 2005; Его же. Война и власть в массовом сознании крестьян в 1914–1917 годах: Архетипы, слухи, интерпретации // Российская история. 2012. № 4.

[39] Булдаков В.П. Россия, 1914 – 1918 гг.: война, эмоции, революция // Россия в годы Первой мировой войны, 1914 – 1918. М., 2014. С. 11–22.

[40] Шагал М. Моя жизнь. СПб., 2016. С. 109.

[41] Панарин А. С. Российская интеллигенция в мировых войнах и революциях ХХ века. М., 1998. С. 76.

[42] Хабермас Ю. Философский дискурс о модерне. Двенадцать лекций. М., 2008. С. 296.

Первая мировая война кратко — Краткое содержание истории древнего мира, средневековья, нового и новейшего времени

(Тысяча девятьсот четырнадцатый — тысяча девятьсот восемнадцатый)

Первая мировая война, кратко говоря, представляет собой один из самых крупных и тяжелых военных конфликтов XX века.

Основные участники военных действий 1914-1918 годов

Война велась между двумя крупнейшими в то время политическими блоками – Антантой и Центральным блоком (бывший Тройственный союз). В Антанту входили Российская империя, Англия и Франция. Центральный блок состоял из следующих стран: Австро-Венгрия, Германия, Италия. Последняя позже присоединилась к Антанте, а в Тройственный союз вошли Болгария и Турция.
Всего в Первой мировой войне, кратко говоря, участвовало 38 стран.

Начало военного конфликта было связано убийством наследника Австро-Венгрского престола, эрцгерцога Франца Фердинанда в Сараево. Убийцей был член югославской революционной молодежной организации.

Этого события было достаточно для того, чтобы Австро-Венгрия начала войну с Сербией. В начале июля власти Австрии объявляют, что за убийством эрцгерцога стоит Сербия и выдвигают ультиматум, который невозможно было выполнить. Сербия, однако, соглашается на все его условия, кроме одного. Германия, которой война была крайне необходима, упорно толкала Австро-Венгрию к объявлению войны. В это время все три страны проводят мобилизацию.
28 июля (1914) Австро-Венгрия объявляет о невыполнении Сербией условий ультиматума, начинает обстрел столицы и вводит войска на ее территорию. Николай II призывает в телеграмме Вильгельма I к мирному разрешению ситуации при помощи Гаагской конференции. Власти Германии в ответ молчат.
31 июля(1914) уже Германия объявляет ультиматум России и требует прекратить мобилизацию, а 1 (1914)августа приходит официальное объявление войны.
Надо сказать, что ни один из участников этих событий не предполагал, что война, которую планировали закончить в течение нескольких месяцев, затянется на более чем 4 года с 1914 по 1918 .

До II мировой войны этот военный конфликт был самым широкомасштабным, затронувшим почти весь земной шар. Шокирующее количество пострадавших (учитывая потерю убитыми среди военных и мирного населения, а также раненых) – около 80 миллионов человек. В течение 5 лет (с начала войны до 1918 год ) войны распались такие империи, как Османская, Российская, Германская и Австро-Венгерская.

Причины войны

Основной причиной начала Первой мировой войны было желание развитых стран Европы, таких как Англия, Франция, Австро-Венгрия, переделать мировой порядок. Рухнувшая мировая колониальная система, которая позволяла этим странам обогащаться за счет грабежа колоний, заставила их искать другие ресурсы.
Надо было думать о новых рынках сбыта и расширять свои сферы влияния. Для этого надо ослабить экономическое и военное развитие конкурентов. Предполагалось, в ходе военных действий, решить и собственные проблемы. Ведь в каждой стране усилилось влияние националистов.

Обострились взаимоотношения:

Первая мировая неизбежна……..

• Между Англией и Германией. Не могла Англия позволить увеличения военной мощи Германии, ее вмешательству в происходящее на Балканах. А Германия хотела ослабления военно-морского превосходства Англии.

• Между Германией и Францией. Первая была готова забрать себе утраченные в войне Лотарингию и Эльзас, и завоевать угольное месторождение в Сарской области.

• Между Германией и Россией. Немцы просто мечтали отобрать у России польские, украинские и прибалтийские земли.

• Между Россией и Австро-Венгерской империей. Эти две страны хотели влиять на ход событий на Балканском полуострове. Россия стремилась стать единственной хозяйкой в проливах Босфор и Дарданеллы.

В таких условиях война была неизбежна.

Повод для войны

28 июня 1914 года произошло убийство Франца Фердинанда, который должен был стать на королевский престол. Убийство получило огромнейший резонанс. А 29 июня, то есть на второй день убили французского политика Жана Жореса. Он был активным противником надвигающейся войны.

Страны участницы

В войне принимали участие две группировки.

1. Атланта, в ее состав входили военные армии России, Великобритании, Франции. Эти страны официально входили в союз. А еще принимали участия союзные войска Америки, Италии, Канады, Румынии.

2. Тройственный союз в составе Германии, Турции, Австро-Венгрии. Позже – Болгарии.

Россия перед войной

Перед войной 1914 года, в России были проведена военная реформа. Увеличились расходы на содержание армии и флота. Численный состав равнялся двум миллионам человек. Был принят довольно совершенный Устав вооруженных сил, мотивирующий солдат и офицеров на проявление инициативы и отваги.
Экономика страны достигла впечатляющих результатов. Промышленность была на подъеме, росли капиталовложения в техническую модернизацию предприятий. Начали появляться тресты, синдикаты, концерны.
В сельском хозяйстве в 1906 году началась Столыпинская аграрная реформа. Ее целью было создание крепких деревенских собственников. Начались преобразования сельскохозяйственных предприятий, заметно увеличился рост производства.
Быстрыми темпами росли доходы на душу населения (17% за период с 1908 по 1913 г).
Преобразования привели к тому. Что в стране утвердилась конституционная форма монархии. Установилась многопартийность (октябристы, кадеты, либералы, демократы и т. д.). Государственная дума, практически единогласно, проголосовала за выдачу кредитов на военную компанию. Предполагалось ведение войны до победы. Большевики были против выдачи кредитов. Началась всеобщая мобилизация населения

Соотношение сил и средств

Несмотря на положительные изменения в армии, главным недочетом было недостаточное количество технического оснащения. Русские генералы недооценили важную роль артиллерии для хода боевых действий. Как и раньше, была сделана ставка на кавалерию и пехоту. В итоге, более 70% человеческих жизней, за все время войны, было уничтожено именно артиллерией противника.

Россия так и не смогла закончить подготовку к первой мировой войне на должном уровне, в отличие от Германии.

Первая мировая война распределила места разных стран участниц по боевому оснащению

• По числу тяжелых орудий первое место занимала Германия – 3200, второе место Австро-Венгрия – 1000, третье Россия, у которой было всего 198 орудий.
• По численности пехоты, первое место занимала Россия – 5,3 млн. человек. Второе Германия и Франция – по 3,8 млн. человек. У Австро-Венгрии насчитывалось около 2.3 миллиона.

В Германии промышленные предприятия могли ежедневно поставлять в армию 250 тысяч снарядов. Немцы хорошо понимали, что на фронте многое будет зависеть именно от артиллерии.
Из-за плохого технического вооружения российских войск, война для нее стала очень тяжелым испытанием.

События 1914 года

Россия приняла участия в первой мировой войне 01 августа 1914 года. Главнокомандующим стал Николай 2.
4 августа Германия, не объявляя войну, вторглась на территорию Бельгии. Превосходно оснащенные войска смело двигались по чужой земле. Но французам удалось быстро перебросить свои дивизии к месту прорыва. С первых дней немцы оказались втянутыми в боевые действия на два фронта. На восточном направлении шли бои с русскими. А на западном фронте с французами. Командованием Германии срочно был разработан «план Шлиффена». Это был амбициозный план молниеносной победы. Планировалось за 40 дней победить Францию, а потом все силы направить на Россию.

7 августа(1914) уже французы двинулись на территорию Германии, захватывая города. Но под натиском противника им пришлось вернуться на свои позиции, даже оставив небольшую часть своих территорий.
Быстро продвигались немецкие войска вглубь Франции. Им нужно было обойти Париж и окружить армию французов. Но это была сложная задача. Солдаты уже устали от многокилометровых переходов с боями, отстали коммуникации, оголились фланги. Было решено, вместо захвата французов в кольцо, ударить им в тыл. Проводя манёвр, они оставили правый фланг армии без должной защиты, чем сразу воспользовалось французское командование. Это привело к поражению немцев. 5 сентября(1914) у небольшой реки Марна, произошло страшное сражение. В нем приняли участие более двух миллионов человек.

Эта битва была очень значима в моральном плане. У французов это была первая победа, которая повысила настроение и подняла боевой дух солдат. А у немцев наоборот она стала началом разочарования и подавленности.
11 ноября (1914) немецкие войска бросили на пулеметы англичан, студентов и рабочих. Это стало началом того, что людей и солдат стали использовать, как «пушечное мясо».

Российская армия, неукомплектованная полностью, начала наступление в Пруссии. Вначале, успешные действия русских, заставили немцев отступать. Пришлось им перебрасывать часть армии с французского фронта. Грандиозный план провалился. Россия смогла спасти Францию ценой двух своих уничтоженных армий.
В августе Россия начала наступление в Галиции против Австрии. Оно было очень успешным, и Австрия вышла из войны, потеряв около 400000 человек. У россиян погибло около 150000.

Итог 1914 года. Это были динамичные военные действия. Армии маневрировали, не было сплошного фронта, даже оборонительные сооружения возводились временные. Только в конце осени, устав от наступлений, войска перешли к обороне. Началось повсеместное строительство траншей, заграждений.
Для России компания сложилась довольно удачно. Был нанесен удар по австрийцам и даже удалось захватить территории. Немцы не смогли закончить свои планы по отношению к России.

Началась затяжная война на позициях.

События 1915 года

Затишье на западном фронте царило более четырех месяцев. Германия готовила силы против России.
22 апреля (1915-ого) немцы при нанесении контрудара по английским войскам, впервые в мире, применили химическое оружие (хлор). Умерло 5000 человек. Германцы воспользовались паникой и прорвали фронт. После этой атаки во всех армиях были разработаны противогазы.
А 3 мая страны Антанты предприняли наступление, перед которым. В течение 6 дней велась артиллерийская подготовка. Было выпущено более двух миллионов снарядов.
В 1915 году командование Германии решило направить все свои силы на восточный фронт, где шла война с Россией. Немцы пришли к выводу, что она была самой небоеспособной армией. Они создали план уничтожения русских армий. Он был сорван, но ценой очень больших потерь. Было убито около 800000 человек, сдалось в плен, примерно 900000 человек. Была потеряна Польша, большая часть западной Украины, Прибалтика. Русские войска заняли оборону по всему фронту.

Весной, немцами и австрийцами был совершен Горлицкий прорыв. В Галиции было сосредоточено огромное количество войск.
19 апреля (1915-ого) началось наступление. У русских катастрофически не хватало снарядов для легких орудий. А тяжелых, не было вообще Неумелое командование, нехватка солдат привели к тому. Что пришлось отступать
Немцы, добившись успеха, решили продолжать наступление.
В российской армии начался кризис снабжения провиантом, оружием, боеприпасами. В результате была потеряна и Галиция. К такому плачевному результату привели ужасные ошибки командования и плохое техническое оснащение армии. Превосходство в тяжелой артиллерии у немцев было в 40 раз больше.

На фронте с Францией шли неактивные военные действия. Никто не брал инициативу в свои руки. Собирались силы, мобилизовалась экономика, шла подготовка к дальнейшему ведению войны. И хотя Николай 2 несколько раз просил помощи у союзников, ему было отказано.

Но немцам так и не удалось вывести Россию из войны, хотя было затрачено много сил. Было очевидно, что война будет длиться долго, ведь за полтора года боевых действий никто не получил значительного перевеса.
В конце года фронт представлял собой почти прямую линию, которая соединяла балтийское и Черное море. Экономика России все больше слабла, вместе с ней слаб боевой дух солдат.

События 1916 года

В 1916 году немцы предприняли массированное наступление на Францию. Их целью был Париж. Первым на пути встал город Верден. Бои, у этого героического города, длились до самого конца года. Погибших было более двух миллионов человек. Лишь потому, что на южном фронте немцев активизировали свои действия русские войска, Франции удалось удержать свои позиции.
В боях под Верденом впервые были применены технические новшества, такие как, огнемет и самолет-истребитель с пулеметом на борту.
В мае 1916 началось длительное, наступление русских, под командованием генерала Брусилова. Удалось пробить оборону противника и занять территорию на 120 километров вглубь. Страшные потери понесла немецкая армия, более полутора миллиона погибших. И вновь немцам удалось остановить наше наступление, только перебросив армию из-под Вердена.
В итоге, в 1916 году перевес и инициатива были у Атланты.

События 1917 года

В 1917 году в России и Германии накалилась революционная обстановка. Экономическое состояние стран катастрофически ухудшилось. Росли цены на продукты, вместе с ними росло возмущение народа. Большое количество убитых на фронтах и нестабильность экономики, позволило активизироваться революционерам обеих стран.
Странам атланты стали активно помогать США, потому что, положение в армиях было критическим. Недовольство росло с каждым днем. На Восточном фронте велась активная агитация со стороны большевиков. Армия окончательно теряла остаток своей боеспособности. На Кавказе была очень суровая зима, и армии не вели боевые действия. Морозы и болезни уносили жизни бойцов. Генерал Юденич решил оставить на боевых рубежах только охранение, а все силы отправил в долину. В деревни для размещения по квартирам.

В первую мировую войну вступили американцы, и Германии пришлось вновь воевать на 2 фронта. Это было сложно, и она перешла к обороне.
Весной 1017 года немцы предприняли наступательные действия на Западном фронте. Под давлением союзников Временное правительство отправило русскую армию в наступление, тем самым очередной раз, спасая их от больших проблем. Сами войска понесли огромные потери. Это были ключевые события 1917 года

События 1918 года

Наконец Германии не надо было вести войну на 2 фронта. И весной она начала активные действия на Западном фронте. Но стало понятно, что армия выдохлась и просто необходимо сделать перерыв на отдых.
Зимой немцы стали готовиться к наступлениям. Была выпущена инструкция о правилах наступления в позиционной войне. Армии, на которых были возложены основные наступательные функции, отводились в тыл. Там происходило обучение солдат и офицеров новой тактике наступательного боя. Это была внезапная атака специальных подразделений. Ей должна предшествовать короткая, но очень действенная артиллерийская подготовка.

В марте германия продемонстрировала в действии наступление по новой инструкции. Действительно, такая тактика сработала. Западный фронт был прорван, и немцы продвинулись в тыл врага на 50 километров. Вся Германия была рада, казалось скоро конец войне. Победа была уже на горизонте

На 15 июля 1918-ого было назначено решающее наступление. Эйфория немцев была так велика, что даже офицеры озвучивали секретные сведения в неподходящих местах, и взять Париж не удалось. Страны Антанты имели резервы и быстро могли перебрасывать их в места прорыва. Немцы не могли восполнять большие потери. Все ресурсы были исчерпаны и истощены.
8 августа было разбито 7 дивизий Германии. Солдаты начали сдаваться в плен целыми подразделениями.

Осенью 1918 года страны Атланты начали свое наступление. Немцы были изгнаны из Франции и Бельгии. А уже в октябре Германия и вовсе осталась одна, потому что союзные страны заключили мир с противником. В самой Германии был свергнут Вильгельм 2. Так подошла к концу 1918 года мировая война.

Выход России из войны

Русские солдаты, уставшие и измотанные, не желали больше воевать. Не хватало провианта, обмундирования, было плохое техническое оснащение армии. Но, все равно, хоть и с большим трудом, армия продвигалась вперед. Немцы перебрасывали свежие войска, а союзные страны только наблюдали за противостоянием.
6 июля немцы перешли в контрнаступление. Это был решающий удар. Погибло 150 тысяч солдат. Боеспособность армии была полностью уничтожена. Россия не могла дальше продолжать эту кровопролитную войну.

В октябре 1917 года большевики, захватившие власть, выдвинули требование выйти из первой мировой. На съезде большевиков был подписан декрет «О мире».
Россия вышла из войны в то время, когда немцы совсем ослабли. Оставалось совсем немного поднапрячься всем странам Антанты, и победа была гарантирована. Для союзников выход стал абсолютно неожиданным. Большевики знали, что для их победы необходимо закончить войну. Они предложили это всем странам. Но союзники даже не ответили на такое предложение. Тогда русские, в одностороннем порядке, решились на мирный договор. На 28 дней были приостановлены боевые действия. Начались длительные переговоры.
Более опытные дипломаты и юристы Германии в своих требованиях выдвинули независимость страны, и возможность не отводить войска от границы с Российской империей. Троцкий, который представлял Россию, заявил, что никаких мирных документов, на таких условиях, подписывать он не будет. Он просто уехал из Бреста в Москву.

Переговоры были сорваны, и немцы предприняли наступление. Тогда Ленин решился на все германские условия.
Брест-Литовский договор был очень жестким. Россия уступала свои территории и должна была выплатить контрибуции.
3 марта 1918 года был подписан позорный Брестский мир, по которому Россия уступила противникам около 1 миллиона кв. м. территорий. Россия вышла из войны на ужасных условиях. Но отдых и подготовка к следующим боям и империалистическими силами, были крайне важны для нее. Именно такие были итоги выхода России из первой мировой.

Военные итоги войны длившейся до 1918 года

Начиная войну, генералы штабов опирались на опыт предыдущих военных компаний.
Победа должна была достигаться массированными атаками и уничтожением большого количества противника.
После этой военной компании был сделан вывод, что современные войны будут вовлекать в процесс все мирное население тоже.
Экономика должна быть направлена на военные нужды.
А закончиться конфликт может только полной победой. Мировая война послужила толчком к разработке нового оружия.
Появились танки, было впервые применено химическое оружие, огнеметы. В боях принимали активное участие самолеты, подводные лодки.
Огневая мощь армий поддерживалась пулеметами и минометами, а так же зенитными орудиями. Появились новые самостоятельные рода войск: ПВО, танковые и инженерные войска.

Первая мировая война определила так же и экономические итоги войны 1914-1918 года

Сильной державой вышли из войны США. Национальная экономика страны возросла за военное время почти на 40%. Военные поставки, которые велись для обеих сторон конфликта, позволили обогатиться всевозможным корпорациям страны. В Америке, в этот период, сосредоточились огромные запасы золота. Это способствовало тому, что теперь американцы играли роль мирового кредитора. Финансовый центр переместился в Нью-Йорк.
В Европе на 36 миллионов человек сократилось население. Были разрушены и разграблены территории стран, участвующих в войне. Значительно сократилось их национальное богатство. В то же время в Японии и США оно только росло. Война стала хорошим источником доходов для этих стран. Их прибыль была более 35 миллиардов долларов.
Франция вернула себе Лотарингию и 15-летнюю аренду угольного месторождения в Саарской области. Англия и Франция стали финансово зависимыми государствами от США.
Англия потеряла большую часть своего флота.
Германия, у которой война унесла миллионы жизней, была в полной экономической разрухе. Кроме того, она была обязана возместить убытки странам, победившим в конфликте, более 130 миллионов марок. Был почти полностью уничтожен морской флот. А по мирному договору, она не могла иметь собственную армию, количеством превышающую 100000 человек.
Затяжная и длительная война показала все слабые места в экономиках стран. Впервые появилось такое понятие, как инфляция. После нее стало применяться планирование, развитие военных комплексов, оборонных предприятий.
Но в последующие годы, кредиты Америки и Англии, внедрение в производство научных методов, образование инженеров и высокая квалификация рабочих кадров, позволили отсталой Германии выйти на первое место на европейском рынке. Немецкие фирмы очень быстро восстановили свои позиции. В 20-х годах начался подъем и стабилизация экономики. Особенно быстрыми темпами развивались США.

Карта первой мировой до 1918 года №1

Карта первой мировой до 1918 года №2

Карта первой мировой до 1918 года №3

ФРАНЦИЯ В ПЕРВОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЕ (1914

Участие Франции в боевых действиях Первой мировой войны в 1918 году. Окончание Первой мировой войны

В ходе кампании 1918 года, к середине марта германское командование сосредоточило на Западном фронте 13 армий, в состав которых входили 193 пехотные дивизии с 15 700 орудиями и 2800 самолетами; из этого числа 85 дивизий находились в резерве. Войсками командовали начальник штаба вооруженных сил Гинденбург и его ближайший помощник, генерал-квартирмейстер Людендорф.

Противостоявшие немцам войска Антанты имели 171 пехотную и 9 кавалерийских дивизий, 15 439 орудий, 3784 самолета и 893 танка. При этом 112 пехотных дивизий занимали фронт, а 59 пехотных и все кавалерийские дивизии находились в резерве. Французской армией командовал генерал Петэн, английской — фельдмаршал Хейг, бельгийской — король Альберт.

Немецкое наступление началось 21 марта 1918 г. В нем участвовали три германские армии в составе 62 дивизий при 6604 орудиях и 1 тыс. самолетов, нанесшие удар по правому крылу английской армии на фронте от Круазий до Ла-Фера. В течение первого дня наступления германские войска проникли в глубину английских позиций на 6—7 км, после чего вышли на реку Сомму и продвинулись за нее. Первые успехи вызвали у германского командования радужные надежды. Но 26 марта в сражении наступил перелом, и в последующие дни продвижение германских войск почти совершенно приостановилось.

Французские резервы начали закрывать прорыв между английскими и французскими армиями. Предпринятая немецкими войсками 4 апреля 1918 года атака с целью захвата Амьена — важного железнодорожного узла союзников — потерпела неудачу.

В ходе мартовского наступления германские войска разбили 5-ю английскую армию, нанесли серьезный урон 3-й армии, захватили 90 тыс. пленных, 1 тыс. орудий, много другого военного имущества и продвинулись на 65 км. Однако они не смогли ни сбросить английские войска в море, ни взять Амьен. Образовавшийся выступ фронта требовал от германского командования дополнительных войск для его удержания. Потери немцев в этой операции составили 160 тыс., потери англичан — около 174 тыс. человек.

В связи с опасностью, созданной немецким наступлением, англичане и французы достигли соглашения о более тесной координации своих усилий. 3 апреля французскому генералу Фошу было поручено общее руководство действиями французских, английских и американских войск на западноевропейском театре военных действий, а 14 мая он занял пост главнокомандующего армиями союзников во Франции.

9 апреля 1918 года немцы нанесли союзникам удар во Фландрии, на реке Лис, но добились лишь незначительного успеха — был создан новый выступ фронта. 27 мая началось наступление германских армий на реке Эна. Они прорвали оборону французов на фронте в 80 км, продвинулись на глубину до 60 км, заняли Суассон, подошли к Реймсу и второй раз за время войны вышли на реку Марну, поставив под угрозу Париж, однако не смогли развить свой успех и в начале июня были вынуждены остановиться.

В июле германское командование предприняло новое наступление на Марне и в районе Реймса, рассчитывая нанести Антанте решающий удар. Германское командование рекламировало эта наступление как «сражение за мир», как последнее усилие, которое приведет к разгрому врага и обеспечит окончание войны. Но к этому времени германская армия была уже чрезвычайно ослаблена предшествовавшими боями; солдаты утратили прежнюю веру в возможность победы, их боевой дух упал.

Командование Антанты знало о предстоящем наступлении противника и приняло предупредительные меры. 15 июля немцы атаковали французов силами 47 дивизий, форсировали Марну, но вскоре были остановлены. Наступление провалилось, а германскому командованию пришлось отвести войска назад. 18 июля в районе Виллер-Котре французы при поддержке 1500 орудий и 340 танков неожиданно нанесли контрудар, и немцы были вынуждены очистить выступ фронта на Марне.

С этого дня начался перелом в кампании 1918 г. Стратегическая инициатива прочно перешла в руки Антанты. Германское командование поняло, что намечавшиеся им на 1918 г. военные планы завершились крахом. За первую половину 1918 г. немцы потеряли свыше 700 тыс. солдат. Восполнить эти потери они не могли. Между тем количество дивизий союзников увеличилось за счет американских войск. Летом 1918 г. Антанта уже имела 210 дивизий против 207 германских дивизий. Германские войска были хуже оснащены, чем войска Антанты. Дисциплина в германской армии резко упала.

В августе союзные войска повели наступление с целью ликвидации Амьенского выступа. Удар нанесли 4-я английская армия и 1-я французская (26 пехотных и 6 кавалерийских дивизий с 3316 орудиями, 516 танками и 700 самолетами). 8 августа английские танки прорвали линию немецкой обороны. На следующий день в наступление включились французы. Германский фронт дрогнул, многие штабы попали в плен, руководство войсками было нарушено. Немецкие войска откатились на позиции, с которых они начинали свое мартовское наступление. С 12 по 15 сентября 1918 года союзные войска очистили от немцев другой выступ фронта — Сен-Мийельский. В результате этой операции немецкие войска потеряли 16 тыс. пленными и 443 орудия.

В конце месяца, 26 сентября армии Антанты перешли в генеральное наступление, нанеся удар между Реймсом и Верденом. На следующий день был прорван немецкий фронт у Сен-Кантена и Камбре (при этом союзники захватили 60 тыс. пленных и 600 орудий), а 28 сентября — во Фландрии. Немцам пришлось отойти на вторую оборонительную линию.

На состоявшемся 29 сентября совещании военных и политических деятелей Германии Гинденбург и Людендорф потребовали немедленного заключения перемирия, так как в противном случае, говорили они, «последует катастрофа на фронте». Германские правящие круги решили спешно придать более «демократический» вид империалистическому юнкерско-буржуазному государству, чтобы облегчить ход переговоров о перемирии с Антантой. 5 октября был объявлен состав нового правительства, которое возглавил принц Макс Баденский, слывший либералом. Новый канцлер направил через Швейцарию президенту Вильсону телеграмму с просьбой о заключении перемирия и мира на основе «14 пунктов». К просьбе Германии присоединилась Австро-Венгрия.

К моменту получения в Берлине телеграммы Лансинга о том, что Фош уполномочен вручить германским представителям условия перемирия, в Германии уже началась революция. Германское правительство, стремясь во что бы то ни стало избежать окончательного распада армии, 6 ноября отправило к Фошу делегацию во главе с лидером партии Центра, министром без портфеля Матиасом Эрцбергером. 8 ноября германская делегация была доставлена на станцию Ретонд в Компьеньском лесу. Фош принял ее в своем штабном поезде.

Предъявленные Фошем условия перемирия предусматривали, что Германия в течение 15 дней должна освободить захваченные ею территории в Бельгии, Франции, Люксембурге, очистить Эльзас и Лотарингию, вывести свои войска из Австро-Венгрии, Румынии, Турции. Территория вдоль левого берега Рейна с предмостными зонами на правом берегу эвакуируется германскими войсками и занимается войсками союзников, которые должны содержаться за счет Германии. Германия передает союзникам 5 тыс. артиллерийских орудий, 30 тыс. пулеметов, 2 тыс. самолетов, 3 тыс. минометов. Германский военно-морской флот подлежит разоружению и интернированию. Блокада Германии сохраняется. Военные действия прекратятся через 6 часов по подписании перемирия.

Германской делегации было дано 72 часа для ответа, принимает она предъявленные условия перемирия или нет. Эрцбергер стал добиваться смягчения условий перемирия, доказывая союзному командованию, что немецкая армия должна сохранить возможно больше вооружения для борьбы с «большевистской опасностью». Союзники вняли этим доводам и сократили количество пулеметов, подлежащих выдаче, с 30 тыс. до 25 тыс., самолетов — с 2000 до 1700.

Утром 11 ноября 1918 года германская делегация подписала акт перемирия. Военные действия закончились полным поражением Германии и ее союзников.

Первая мировая война. Кампания 1918 г. на западном фронте

План урока Первая Мировая война. Боевые действия 1914-1918 гг.

План урока

Тема урока: «Первая мировая война. Боевые действия1914-1918 годов».

Цель урока:

— сформировать представление о масштабах и основных событиях Первой мировой войны.

— развивать умение работать в группах;продолжать формировать умения анализировать исторические факты, навыки самостоятельной работы, делать выводы;

-воспитывать неприятие войны, жестокости, уважение к человеческой жизни как высшей ценности.

Тип урока: урок изучения нового материала.

Оборудование урока:

Всеобщая история. Новейшая история. 9 класс: учебник для общеобразовательных учреждений/ О.С.Сороко-Цюпа, А.О.Сороко-Цюпа.-М.:Просвещение, 2013.
Карта «Первая мировая война. 1914-1918 гг.».
Раздаточный материал – фрагменты документов.

План урока:

Причины войны. Повод к войне.
Участники и их цели.
Ход военных действий, основные сражения 1914-1918 гг.
Итоги Первой мировой войны.

Эпиграф: «Двадцатый век …
И черная, земная кровь,
Сулит нам, раздувая вены,
Все разрушая рубежи,
Неслыханные перемены,
Невиданные мятежи …!»

Александр Блок.

Ход урока

Организационный момент.

а) сообщение цели и задач урока.

Уже 100 лет отделяет нас от даты – 1 августа 1914 года, — срок, достаточный для того, чтобы оценить значимость свершившегося тогда. Человечество вступило в новый, очень сложный период своего развития, в период глобальных трагедий. Первая мировая война стала прологом потрясений XX столетия. В событиях 1914-1918 гг. – истоки многих процессов, определивших облик современного мира. Война, по сути, начала новую эпоху в истории человечества и воспринималась как проявление кризиса европейской цивилизации, как великое бедствие, впервые поставившее вопрос о физическом уничтожении человечества. Её вели массовые армии, которые использовали разрушительно оружие, созданное индустриальным обществом. Война стала тяжёлой повседневной работой для миллионов. Начатая ради величия империй, она через 4 года разрушила сами эти империи. Сегодня мы узнаем, почему и как был разрушен относительно благополучный европейский мир.

Наша цель – работая с историческими документами и учебником мы должны будем дать оценку Первой мировой войне???

Первая мировая война – 1 августа 1914 г. – 11 ноября 2018 г.

продолжительность – 1554 дня;
число стран-участниц – 38;
состав коалиций: Англия, Франция, Россия, США и ещё 30 стран:

Германия, Австро-Венгрия, Турция, Болгария;

число государств, на территории которого походили военные действия –14;
численность населения стран-участниц войны – 1,5 млрд человек (62% населения планеты).

II. Объяснение нового материала.

1. Причины войны. Повод к войне.

Противоречия между великими державами, обострение борьбы за сферы влияния привели к их открытому столкновению. Поводом к войне послужило убийство в Сараево наследника австрийского престола.

Австро-Венгрия предъявила Сербии ультиматум, 10 июля, который почти полностью был удовлетворен Сербией. Но 28 июля Австро-Венгрия объявляет войну Сербии. 1 августа Германия объявила войну России, а 3 августа – Франции. 4 августа в войну вступила Великобритания.

2. Участники и их цели.

Самостоятельная работа обучающихся.

Задание 1: Проанализировав текст учебника на стр.37-40 составить таблицу: Участники войны и их цели.

Участники войны и их цели

Задание 2: Проанализировав документы выскажите свое мнение о готовности к войне стран Антанты и Тройственного союза: — вооружение — вооруженные силы – затраты.

Численность вооруженных сил

(ведущие державы и их владения)

В строю

(млн. чел.)

Австро-Венгерская империя

Австрия и Венгрия

0,4

0,2

Британская империя

Великобритания

0,4

0,2

Германская империя

Германия

0,8

0,7

Итальянские владения

Италия

0,5

0,4

Российская империя

Россия

1,4

1,1

Владения США

США

0,2

0,2

Французские владения

Франция

0,8

0,7

Японская империя

Япония

0,3

0,2

Мир в целом

6,0

Прямые военные расходы

Вооружение.

(тыс. шт.)

Пуле-меты

(тыс. шт.)

Сна-ряды

(млн. шт.)

Па-троны

(млрд. шт.)

Аэро-планы

( шт.)

Авто-мобили

(тыс. шт.)

Воен-ный флот

Вин-товки

(млн. шт.)

Австро-Венгерская империя

4.0

2.0

3.0

0.3

1.8

0.3

1.5

Британская империя

2.0

7.0

0.8

272

1.2

1.9

0.8

Германская империя

7.5

12.0

10.0

1.0

300

5.0

1.5

5.0

Итальянские владения

2.0

1.0

3.3

0.5

143

2.0

0.4

2.5

Российская империя

7.9

4.1

6.0

2.8

150

—

0.4

5.0

Владения США

1.0

1.5

1.0

0.5

—

0.9

0.5

Французские владения

4.8

5.0

6.0

1.3

560

8.0

0.5

3.4

Японская империя

2.0

4.0

2.0

0.5

—

0.3

1.5

Мир в целом

35.0

40.0

10.0

1500

18.0

7.5

25.0

Выступления представителей от групп.

Ход военных действий, основные сражения 1914-1918 гг.

Работа в группах.

Перед обучающимися ставится задача: Изучив материал учебника и данные таблицы, рассказать об основных военных операциях 1914-1918 гг. их результатах, показать на карте основные сражения.

1) 1914 год
В чем заключался план молниеносной войны? Почему он был сорван? Назовите крупнейшие сражения 1914 года. Каковы главные итоги военной компании 1914 года?
2) 1915 год
Какова была главная стратегическая задача Тройственного союза? Какие новые страны присоединились к Тройственному союзу и почему? Итоги военной компании 1915 года.
3) 1916 год
Назовите главные сражения 1916 года и их итоги. Основные сражения на море и их итоги. Как отражались военные события на жизненном уровне населения воющих стран?
4) 1917 год
Россия в I мировой войне в 1917 — начале 1918 гг. Каковы особенности военных действий в 1917 году? Назовите главные сражения 1917 года. Главные итоги военной кампании 1917 года.
5) 1918 год
В чем заключается последний стратегический план германского командования, разработанный Гинденбургом? Почему он провалился? Какие события способствовали поражению в войне стран Тройственного союза? Где и когда закончилась I мировая война?
Выступление представителей групп.

Таблица: Основные события Первой мировой войны 1914 – 1918 гг.

Периоды

Западный фронт

Восточный фронт

Результат

1914 г.

Наступление германских войск чрез Бельгию. Сражение на Марне. Немецкие войска остановлены и отброшены от Парижа. Морская блокада Германии флотом Англии

Неудачное наступление двух русских армий (гнералов П.К. Рененкампфа и А.В. Самсонова) в Восточной Пруссии. Наступление русских войск в Галицию против Австро-Венгрии.

Восточно-Прусская операция русских войск помогла французам и англичанам выстоять в битве на реке Марне. «План Шлифенна»провалился, Германии не удалось избежать войны на два фронта. Османская империя присоединилась к Германии и Австро-Венгрии.

1915 г.

Активные военные действия почти не велись. Беспощадная подводная война Германии против флота Антанты. Первая в истории химическая атака германских войск по Ипром (Бельгия).

Наступление Германии и Австро-Венгрии против русских войск. Русская армия с большими потерями вынуждена отступать. Россия потеряла Польшу часть Прибалтики, Белоруссию и Украину. Болгария выступила на стороне Германии (центральных держав).

Германии и ее союзникам не удалось ликвидировать Восточный фронт. Позиционная («окопная») война. Франция и Англия укрепили свой военный потенциал. Наметился военно-экономический перевес стран Антанты.

1916 г.

Наступление германской армии по Верденом. Первое применение танков войсками Антанты и наступлении на реке Сомме.

Русская армия под командованием генерала Брусилова прорвала австро-венгерский фронт в Галиции и Буковине («Брусиловский прорыв»). Однако развить успех русской армии не удалось.

Битвы у Вердена и Сомме не дали решающего перевеса ни одной из сторон. Стало ясно, что Германия не сможет выиграть войну Австро-Венгрия оказалась на грани полного поражения.

1917 г.

В сражениях на полях Франции ни Центральным державам, ни Антанте не удалось достичь решающей победы. Вступление США в войну на стороне Антанты.

Революция в феврале-марте 1917г. в России. Падение монархии. Временное правительство – «Война до победного конца!» Декрет о мире большевистского правительства. Призыв заключить мир без аннексии и контрибуции не поддержан ни Германией ни Антантой.

Огромны потери заставили англо-французское командование прекратить крупные наступательные операции. Вступление в войну США привело к экономическому и военному перевесу Антанты. Истощенная войной революционная Россия не могла продолжать борьбу.

1918 г.

Наступление Германских войск по Франции (П. Гинденбург, Э.Людендорф) на Париж. На Марне контрнаступление войск Антанты под командованием французского генерала Ф. Фоша. Президент США В.Вильсон предложил мирный план «14 пунктов». Восстание военных моряков в Киле стало началом германской революции. Социал-демократическое правительство заключило перемирие с Антантой в Компьенском лесу 11 ноября 1918 года.

В марте 1918 года большевистское правительство заключило сепаратный Брестский мир с Германией.

Восточный фронт престал существовать. Германия избавилась от необходимости воевать на два фронта. Болгария вышла из войны. Сдалась Османская империя. Революции в Чехословакии и Венгрии привели к распаду Австро-Венгрии и ее военному краху. Завершение Первой Мировой войны. Победа стран Антанты.

Итоги Первой мировой войны.

Обобщение преподавателем.

Первая мировая война была самой кровавой и разрушительной войной за всю историю человечества. В орбиту войны были вовлечены 38 государств с населением свыше 1,5 млрд человек. В боях погибло свыше 10 миллионов человек и в два раза больше ранено. Тысячи городов и селений были превращены в развалины, разрушены дороги и мосты, в запустении оказались огромные сельскохозяйственные территории, миллионы людей лишились крова, имущества, утратили гражданство, привычный образ жизни, профессиональные навыки.

В результате войны был разгромлен блок наиболее агрессивных государств Центральной Европы. Распались Российская, Германская, Австро-Венгерская и Османская империи. В целом ряде стран произошли революции. Война стала проявлением глубочайшего кризиса европейской цивилизации.

Жестокость и насилие войны, пренебрежительное отношение к человеческой жизни, унижение человеческого достоинства породили моральные последствия, которые не поддаются измерению.

Закрепление изученного материала.

Тест: «Первая мировая война».

Исключите лишнее.

Причины Первой мировой войны.

Стремление индустриальных держав к ослаблению государств конкурентов в экономическом и военном развитии, к военному разрешению политических и экономических проблем.
Стремление индустриальных держав к сохранению имеющихся и захвату новых колоний, к господству и наживе.
Стремление колоний к политической независимости.
Стремление стран-участниц разрешить с помощью войны внутренние проблемы.

Вставьте пропущенные слова.

Поводом для начала Первой мировой войны послужило …………………………………

………………………. в Сараево 28 июня 1914 г.

Подчеркните правильный ответ.

План Шлиффена предполагал:

1. Маневренную войну.
2. Молниеносную войну.
3. Позиционную войну.
4. Коалиционную войну.

4. Исключите лишнее.

В Антанту не входила:

Великобритания
Болгария
Италия
Франция

5. Исключите лишнее.

В Четверной союз не входила:

Турция
Болгария
Италия
Австро-Венгрия

Подчеркните правильный ответ.

Компьенское перемирие было подписано:

3 марта 1918 г
11 ноября 1918г
28 сентября 1918 г
3 ноября 1918 г.

Подведение итогов урока.

Выставление общей оценки группе и комментирование оценок

Домашние задание:

Первая мировая война: 10 интерпретаций того, кто начал первую мировую войну

Источник изображения, подпись AlamyImage,

Королевские кузены Вильгельм II и король Георг V пошли на войну

По мере того, как страны готовятся отметить 100-летие начала Первой мировой войны, академический До сих пор ведутся споры о том, какая страна виновата в конфликте.

Недавняя критика министра образования Англии Майкла Гоува того, как причины и последствия войны преподаются в школах, только разожгла дискуссию.

Здесь высказывают свое мнение 10 ведущих историков.

Сэр Макс Гастингс — военный историк

Ни одна нация не заслуживает всей ответственности за развязывание войны, но Германия, как мне кажется, заслуживает больше всего.

Только он мог остановить спуск к катастрофе в любое время в июле 1914 года, отозвав свой «пустой чек», который предлагал Австрии поддержку в ее вторжении в Сербию.

Боюсь, меня не убеждает аргумент о том, что Сербия была государством-изгоем, которое заслуживало своего врага в руках Австрии.И я не верю, что Россия хотела европейской войны в 1914 году — ее лидеры знали, что через два года после завершения своей программы перевооружения она окажется в гораздо более сильной позиции для ведения боевых действий.

Вопрос о том, была ли Великобритания обязана присоединиться к европейскому конфликту, который стал неизбежным к 1 августа, является почти отдельным вопросом. На мой взгляд, нейтралитет не был надежным вариантом, потому что Германия, победившая на континенте, никогда впоследствии не приняла бы Великобританию, которая все еще доминировала в океанах и в мировой финансовой системе.

Сэр Ричард Дж. Эванс — региональный профессор истории Кембриджского университета

Сербия несла наибольшую ответственность за начало Первой мировой войны. Сербский национализм и экспансионизм были глубоко разрушительными силами, и поддержка сербами террористов Черной руки была чрезвычайно безответственной. Австро-Венгрия несла лишь немного меньшую ответственность за свою паническую реакцию на убийство наследника габсбургского престола.

Франция поощряла агрессивность России по отношению к Австро-Венгрии, а Германия поощряла непримиримость Австрии.Британия не смогла выступить посредником, как она это сделала во время предыдущего балканского кризиса, из-за страха перед европейскими и глобальными амбициями Германии — страха, который был не совсем рациональным, поскольку к 1910 году Великобритания явно выиграла гонку военно-морских вооружений.

Источник изображения, Getty Images Image caption,

Боснийский серб Гаврило Принцип убит эрцгерцога Австрии Франца Фердинанда

В целом позитивное отношение европейских государственных деятелей к войне, основанное на представлениях о чести, ожиданиях быстрой победы и идеях социального дарвинизма, было, пожалуй, самым важным обусловливающим фактором.Очень важно смотреть на начало войны в раунде и избегать повторения более поздних событий — например, сентябрьской программы Германии (раннее изложение их военных целей) — на события июля-августа 1914 года.

Доктор Хизер Джонс — доцент кафедры международной истории, LSE

Австро-Венгрия, Германия и Россия

Горстка воинственных политических и военных политиков в Австро-Венгрии, Германии и России вызвала Первую мировую войну.

Относительно обычное дело до 1914 года, убийства королевских фигур обычно не заканчивались войной. Но военные ястребы Австро-Венгрии — главные виновники конфликта — увидели в Сараево убийство австро-венгерского эрцгерцога Франца Фердинанда и его жены боснийским сербом как предлог для завоевания и уничтожения Сербии, нестабильного соседа, который стремился выйти за пределы своего граничит с австро-венгерскими территориями. Сербия, измученная двумя балканскими войнами 1912-13 годов, в которых она сыграла важную роль, не хотела войны в 1914 году.

Война в Европе разразилась из-за того, что немецкие политические и военные деятели подстрекали Австро-Венгрию, союзника Германии, атаковать Сербию. Это встревожило Россию, сторонницу Сербии, которая поставила свои армии на военную основу еще до того, как все варианты мира были полностью исчерпаны.

Это напугало Германию, заставив превентивно объявить войну России и ее союзнику Франции и начать жестокое вторжение, частично через Бельгию, тем самым привлекая Великобританию, защитницу бельгийского нейтралитета и сторонницу Франции.

Джон Рол — заслуженный профессор истории, Университет Сассекса

Австро-Венгрия и Германия

Первая мировая война началась не случайно или из-за провала дипломатии. Он вспыхнул в результате заговора между правительствами имперской Германии и Австро-Венгрии с целью развязать войну, хотя и в надежде, что Британия останется в стороне.

Источник изображения, AlamyImage caption,

Кайзер Вильгельм II был в конечном итоге вынужден отречься от престола

После 25 лет правления кайзера Вильгельма II с его сердитой, автократической и милитаристской личностью, его верой в ясновидение всех коронованных голов, его презрением к дипломатам и его убежденность в том, что его германский бог предопределил ему привести свою страну к величию, около 20 человек, которых он назначил, чтобы определять политику Рейха, выбрали войну в 1914 году при том, что они считали благоприятными обстоятельствами.

Военные и военно-морские лидеры Германии, имевшие преобладающее влияние при дворе, разделяли наплевательский милитаризм, который считал войну неизбежной, время на исходе и, как и их австрийские коллеги, считал, что лучше будет пойти на спад. сражаться, чем продолжать терпеть то, что они считали унизительным статус-кво. Весной 1914 года эта небольшая группа людей в Берлине решила совершить «прыжок в темноту», который, как они знали, почти наверняка повлечет за собой их поддержка австрийского нападения на Сербию.

Урегулирование кризиса было предоставлено гражданскому канцлеру Теобальду фон Бетманн Хольвегу, главной целью которого было подорвать дипломатическое вмешательство, чтобы начать войну при наиболее благоприятных условиях. В частности, он хотел убедить свой народ в том, что Германия подвергается нападению, и уберечь Великобританию от конфликта.

Герхард Хиршфельд — профессор современной и новейшей истории, Штутгартский университет

Австро-Венгрия, Германия, Россия, Франция, Великобритания и Сербия

Задолго до начала военных действий прусско-германские консервативные элиты были убеждены в том, что европейская война поможет удовлетворить амбиции Германии в отношении колоний и военного, а также политического престижа в мире.

Источник изображения, Getty Images Image caption,

Британия могла бы сделать больше, чтобы предотвратить войну.

Фактическое решение начать войну из-за относительно небольшого международного кризиса, такого как убийство в Сараево, однако, было результатом роковой смеси политических неверных суждений. боязнь потери престижа и непоколебимые обязательства всех сторон очень сложной системы военно-политических союзов европейских государств.

В отличие от историка Фрица Фишера, который видел цели войны с Германией — в частности, печально известную сентябрьскую программу 1914 года с ее далеко идущими экономическими и территориальными требованиями — в основе решения правительства Германии начать войну, большинство историков в настоящее время отвергают это толкование слишком узкое.Они склонны помещать цели войны Германии или, между прочим, цели войны всех других воюющих стран в контексте военных событий и политических событий во время войны.

Д-р Анника Момбауэр — Открытый университет

Австро-Венгрия и Германия

Целые библиотеки были наполнены загадкой 1914 года. Была ли война случайностью или намерением, неизбежным или запланированным, вызванным лунатиками или поджигателями ? На мой взгляд, война не была случайностью, и ее можно было избежать в июле 1914 года.В Вене правительство и военачальники хотели войны против Сербии. Непосредственной реакцией на убийство Франца Фердинанда 28 июня 1914 года было обращение за компенсацией к Сербии, которая, как считалось, стояла за заговором с убийством и какое-то время угрожала положению Австро-Венгрии на Балканах. Важно отметить, что дипломатическая победа считалась бесполезной и «одиозной». В начале июля австрийские власти выбрали войну.

Источник изображения, Getty ImagesImage caption,

Германия отозвала Гинденбурга (в центре) из отставки, когда началась война

Но для того, чтобы вести войну против Сербии, им нужна была поддержка со стороны их главного союзника, Германии.Без Германии их решение воевать против Сербии не могло бы быть реализовано. Правительство Берлина выдало своему союзнику «пустой чек», пообещав безоговорочную поддержку и оказав давление на Вену, чтобы она использовала эту прекрасную возможность. Оба правительства знали, что Россия почти наверняка придет на помощь Сербии, и это превратит локальную войну в европейскую, но они были готовы пойти на этот риск.

Гарантия Германии позволила Вене продолжить реализацию своих планов — «нет» Берлина остановило бы кризис на его пути.23 июля Вена с некоторой задержкой предъявила Сербии ультиматум, что было заведомо неприемлемо. Это произошло потому, что Австро-Венгрия была настроена на войну, а Германия поощряла ее, потому что возможность казалась идеальной. Победа все еще казалась возможной, тогда как через несколько лет Россия и Франция стали бы непобедимыми. Из-за смеси отчаяния и самоуверенности руководители Австро-Венгрии и Германии развязали войну, чтобы сохранить и расширить свои империи. Последовавшая война станет их крахом.

Шон МакМикин — доцент кафедры истории Университета Коч, Стамбул

Австро-Венгрия, Германия, Россия, Франция, Великобритания и Сербия

Человеческая природа — искать простые, удовлетворительные ответы, поэтому Тезис о вине Германии в войне актуален и сегодня.

Без поддержки со стороны Берлина сильной австро-венгерской линии против Сербии после Сараево — «пустой чек» — Первая мировая война явно не разразилась бы. Так что ответственность несет Германия.

Но так же верно и то, что без террористического заговора, развернутого в Белграде, немцы и австрийцы не столкнулись бы с этим ужасным выбором. Гражданские лидеры в Берлине и Вене пытались «локализовать» конфликт на Балканах. Это было решение России — после того, как Петербург получил от Парижа свой «бланк-чек» — европеизировать австро-сербский конфликт, который спровоцировал сначала европейский, а затем — после вступления Великобритании — мировой пожар. Россия, а не Германия, мобилизовалась первой.

Возникшая в результате война, в которой Франция и Великобритания поддержали Сербию и Россию против двух центральных держав, была желаемым исходом России, а не Германии. Тем не менее, ни одна из держав не может избежать обвинений. Все пять воюющих великих держав вместе с Сербией развязали Армагедон.

Профессор Гэри Шеффилд — профессор военных исследований, Университет Вулверхэмптона

Австро-Венгрия и Германия

Войну начали лидеры Германии и Австро-Венгрии.Вена воспользовалась возможностью, предоставленной убийством эрцгерцога, чтобы попытаться уничтожить своего балканского соперника Сербию. Это было сделано с полным осознанием того, что защитница Сербии Россия вряд ли будет стоять в стороне, и это может привести к общей европейской войне.

Источник изображения, AlamyImage caption,

Австрийский император Франц Иосиф I и германский кайзер Вильгельм II были союзниками

Германия оказала Австрии безоговорочную поддержку в ее действиях, опять же полностью осознавая возможные последствия.Германия стремилась разорвать франко-русский союз и была полностью готова рискнуть, что это приведет к большой войне. Некоторые представители немецкой элиты приветствовали перспективу начала захватнической экспансионистской войны. Реакция России, Франции, а затем и Великобритании была реактивной и оборонительной.

Лучшее, что можно сказать о лидерах Германии и Австрии во время июльского кризиса, — это то, что они пошли на преступный риск ради мира во всем мире.

Доктор Катриона Пеннелл — старший преподаватель истории, Эксетерский университет

Австро-Венгрия и Германия

По моему мнению, именно политические и дипломатические лица, принимающие решения в Германии и Австро-Венгрии, должны нести бремя ответственности за расширение локализованного балканского конфликта до европейской и, в конечном итоге, глобальной войны.Германия, страдающая чем-то вроде комплекса «младшего ребенка» в семье европейских империй, увидела возможность изменить баланс сил в свою пользу с помощью агрессивной захватнической войны.

Источник изображения, Getty Images Image caption,

Британия объявила войну Германии 4 августа 1914 г.

5 июля 1914 г. она выдала «пустой чек» на безоговорочную поддержку рушащейся Австро-Венгерской империи (пытающейся восстановить свое господство над мятежниками). Сербия), несмотря на вероятность этой разжигающей войны с Россией, союзником Франции и Великобритании.Однако нельзя игнорировать действия Австро-Венгрии.

Ультиматум, который он направил Сербии 23 июля, был составлен таким образом, что возможность его принятия была практически невозможна. Отказ Сербии проложил путь для Австро-Венгрии, чтобы объявить войну 28 июля, тем самым начав Первую мировую войну.

Дэвид Стивенсон — профессор международной истории, LSE

Наибольшая доля ответственности лежит на правительстве Германии. Правители Германии сделали возможной войну на Балканах, убедив Австро-Венгрию вторгнуться в Сербию, хорошо понимая, что такой конфликт может обостриться.Маловероятно, что без поддержки Германии Австро-Венгрия действовала бы так решительно.

Они также начали более широкие военные действия в Европе, посылая ультиматам России и Франции и объявив войну, когда эти ультиматы были отклонены — действительно, сфабриковав предлог, что французские самолеты бомбили Нюрнберг.

Наконец, они нарушили международные договоры, вторгшись в Люксембург и Бельгию, зная, что последнее нарушение практически наверняка приведет к Британии. Это не означает ни отрицания наличия смягчающих обстоятельств, ни утверждения о том, что ответственность Германии была единоличной.

Сербия подвергла Австро-Венгрию чрезвычайной провокации, и для вооруженного конфликта потребовались две стороны. Хотя Центральные державы проявили инициативу, российское правительство, при поддержке Франции, было готово ответить.

Напротив, хотя Великобритания могла бы помочь предотвратить военные действия, разъяснив свою позицию ранее, эта ответственность — даже без учета внутриполитических препятствий на пути к альтернативному курсу — была скорее пассивной, чем активной.

Узнайте больше о генералах Первой мировой войны, и если история неверно оценила их и столетие Первой мировой войны .

Следите за @BBCNewsMagazine в Twitter и Facebook

В районе BBC

Ссылки в Интернете по теме

BBC не несет ответственности за содержание внешних сайтов.

Последствия Первой мировой войны — Апокалипсис 10 жизней

Человеческий аспект

Всего в Первую мировую войну было мобилизовано 73,8 миллиона солдат: 48,2 миллиона для союзников и 25,6 миллиона для центральных держав. Из них примерно 9.5 миллионов человек погибли или пропали без вести, что эквивалентно более чем 6000 смертей в день. Великобритания потеряла 11% своих комбатантов, Германия — 15%, Франция — 18% и Канада — 9,8%, или 60 661 из 639 626 мужчин и женщин в канадской форме. Пропорционально больше всего пострадала Сербия, потерявшая 40% комбатантов (источник: Инед). Кровавый характер этого конфликта был беспрецедентным.

Не пощадили мирных жителей. Во время вторжения центральных держав в Бельгию и северную Францию в 1914 году с августа по октябрь погибло 6500 человек.В результате бомбардировки Великобритании весной 1917 года 1414 человек погибли и 3416 получили ранения. На Восточном фронте, по оценкам, 800 000 армян были убиты турецким режимом после того, как он пришел к власти в результате государственного переворота в 1913 году.

Всего было ранено 21,2 миллиона человек, в том числе 172 950 канадцев. Многие инвалиды и 300 000 gueules cassées (солдаты, получившие деформирующие лицевые раны) были видимыми напоминаниями о жестокости конфликта. Как национальные правительства могли помочь им в их послевоенной жизни? Вопрос о военных пенсиях был поднят во время написания Версальского мирного договора вместе с вопросом об экономической компенсации.Правительства несут ответственность за будущее ветеранов-инвалидов, вдов и детей героев, погибших за свои страны. (О ситуации в Канаде см. Morton, Desmond and Glenn Wright, Winning the Second Battle: Canadian Veterans and the Return to Civilian Life , Toronto, University of Toronto Press, 1987.)

Это человеческое жертвоприношение имело серьезные демографические последствия после войны. Аномально высокий уровень смертности привел к соответствующему дефициту рождаемости 20 лет спустя с эффектом «пустого класса», вызванным кровоизлиянием целого поколения в его оптимальные репродуктивные годы.

Реконструкция

Территории, расположенные в зонах боевых действий, таких как Бельгия, Италия и Сербия, были опустошены. Франция особенно пострадала на севере и востоке страны, где сражение длилось четыре года. Некоторые деревни были буквально стерты с лица земли, в том числе Курслетт, место памятной победы 22-го (франко-канадского) батальона канадских экспедиционных сил в 1916 году. Сельскохозяйственные земли пришли в негодность из-за разорвавшихся снарядов.Необходимость восстановления этих пространств для хозяйственного использования обусловила жизнь в сельских обществах, которые от них зависели.

Заводы нужно было перестроить или переоборудовать для производства мирного времени. Реконструкция началась в контексте девальвации валюты, инфляции и задолженности. Однако конфликт стимулировал технологическое развитие, которое принесло пользу определенным компаниям в области производства или процессов. Канадское общество, которое на момент начала войны было в основном сельским, стало городским.Индустриализация ускорилась из-за более широкого использования двигателей внутреннего сгорания, электричества и резины. Производство автомобилей расширилось в США и Канаде, затем в Европе. Экономический спад, вызванный войной, длился недолго. Во Франции, например, экономика росла ежегодно на 4–5% с 1907 по 1913 год и на 5–6% с 1922 по 1929 год. Глобальный экономический рост был отражением желания людей повысить свой уровень жизни. после моральных и материальных испытаний Первой мировой войны — это была заря общества потребления, которое началось в Северной Америке в 1920-х годах и распространилось на Западную Европу во второй половине XX века.

В годы войны народы должны были обеспечивать себя, и привычка к самодостаточности сохранялась в послевоенные годы, в результате чего экономики были обращены внутрь. Более того, в контексте реконструкции внутренний спрос был очень высоким, поглощая многие товары, которые экспортировались до войны. Колебания курсов валют, связанные с политикой девальвации в США и Великобритании, препятствовали развитию внешних рынков.Пришлось реорганизовать торговые сети.

Временно ослабленная, Европа все еще была экономически мощной, но теперь столкнулась с конкуренцией со стороны США и Японии.

Политические беспорядки и новая дипломатия

Европейские державы вовлекали свои колонии в войну, используя их для поиска людей и ресурсов. Это стало бы одним из оправданий националистических и освободительных движений ХХ века. Великобритания, являющаяся крупнейшей колониальной империей мира, признала суверенитет доминионов Вестминстерским статутом в 1931 году.Эти страны получили равный статус с Великобританией в Империи и были привязаны к «метрополии» только как члены Британского Содружества. Канада была первым доминионом, которому были предоставлены полные судебные полномочия, за исключением вопросов конституции, которые оставались в руках британской короны до тех пор, пока она не была «репатриирована» в 1982 году. Великобритания установила привилегированные экономические связи со своими бывшими «белыми» колониями. , включая Канаду. Индия, которая требовала тех же прав с 1920-х годов, получила независимость от Великобритании в 1947 году.

В России политические перемены были вызваны войной. 3 марта 1918 года Брест-Литовский мир установил перемирие между Россией и Германией. Российская империя была свергнута большевистской революцией, ввергнув страну в гражданскую войну, закончившуюся коммунистической диктатурой. Международные отношения с Западной Европой и США были прерваны до времени нацистской угрозы.

Центральных держав больше не было. Веймарской республике в Германии было трудно выполнить условия, налагаемые условиями мирного урегулирования.После того, как ей сначала пришлось защищать демократические институты от коммунистических потрясений, она оказалась бессильной против подъема нацистской идеологии, которая снова разрушила бы мировое равновесие.

Во Франции коалиционное правительство, известное как «Священный союз», прекратило свое существование в 1917 году. Премьер-министр Жорж Клемансо поставил Францию в центр мирных переговоров, которые начались в Париже в январе 1919 года.

Парижская мирная конференция была местом, где был выработан новый мировой порядок, рожденный войной 1914–1918 годов.Тот факт, что эти мирные переговоры проходили в Париже, укрепил идею о том, что Европа по-прежнему остается центром мировой дипломатии даже после катастрофической войны.

Европа в войне | AMNH

Когда в августе 1914 года в Европе вспыхнули военные действия, люди со всего континента ответили патриотическим праздником. Каждая из основных воюющих стран — Германия, Франция, Англия и Россия — была уверена, что одержит быструю и решительную победу.Но к концу войны в 1918 году более 20 миллионов солдат и мирных жителей погибли, и мировые лидеры искренне говорили о поиске способов предотвращения всех будущих войн.

Покинув Германию в возрасте 16 лет, Эйнштейн вернулся на родину, когда он поступил в университет в 1914 году, всего за несколько месяцев до начала Первой мировой войны. Он жил в Берлине во время войны и в последующие неспокойные годы. В то время как остальная Европа выздоровела, Германия — нет. Нехватка продовольствия и беспорядки преследовали страну еще долго после окончания боевых действий.Расстроенный разрухой Первой мировой войны — как во время, так и после боевых действий — Эйнштейн стал более громко говорить о своем пацифизме в 1920-х годах.

Творения пацифиста

Эйнштейн покинул Германию в возрасте 16 лет, испытывая отвращение к требованию своей страны, чтобы все молодые люди служили в армии. После приема на работу в Берлинском университете он вернулся на родину в 1914 году — только для того, чтобы снова столкнуться с германским милитаризмом во время Первой мировой войны. Напряжение жизни в Берлине во время блокады военного времени, а также последовавших за этим бунтов и нехватки продовольствия. окончание боевых действий в 1918 году укрепило пацифистские взгляды Эйнштейна.

В 1914 году Эйнштейн сделал свое первое открыто политическое заявление, осудив агрессию Германии в Первой мировой войне; он был одним из немногих немецких ученых, которым это удавалось. После того, как Эйнштейн катапультировался к международной славе в 1919 году, он использовал свой статус знаменитости для продвижения своих пацифистских убеждений. К 1930 году Эйнштейн был ведущей фигурой в глобальном пацифистском движении, часто писал и высказывался против обязательной военной службы и применения силы. Обмен мнениями с Зигмундом Фрейдом в 1932 году, например, описал «великую цель…освобождение человека от бедствий войны ».

Эйнштейн и Фрейд

Зигмунд Фрейд, известный прежде всего как отец психоанализа, также был заметной фигурой в антивоенном движении начала 20 века. Он и Эйнштейн переписывались по поводу общего интереса к пацифизму.

Манифест против войны

В октябре 1914 года Эйнштейн подписал Манифест к европейцам в знак протеста против милитаризма и агрессии Германии в Первой мировой войне.Некоторые ученые считают этот акт первым публичным политическим заявлением Эйнштейна. Эйнштейн был одним из четырех человек, подписавших манифест; большинство его академических коллег поддержали войну.

Жизнь в Берлине

Между 1914 и 1932 годами Эйнштейн был профессором Берлинского университета. Жизнь в Германии была тяжелой даже после войны. Эйнштейн описал послевоенный Берлин:
В городе ужасная нищета и голод. Детская смертность ужасна…. Правительство стало совершенно бессильным, а истинные силы воюют друг с другом: армия, деньги, группы социалистических экстремистов.

Эйнштейн и Ганди

В 1925 году Эйнштейн вместе с Махатмой Ганди и другими выдающимися пацифистами подписал заявление против обязательной военной службы. В заявлении частично говорилось:
. Мы считаем, что призывные армии с их большим корпусом профессиональных офицеров представляют серьезную угрозу миру … . Жизнь в казарме, военные учения … и целенаправленная подготовка к бойне подрывают уважение к личности, демократии и человеческой жизни.

10 декабря 1932 г.
Эйнштейн и его жена Эльза навсегда покидают Германию.

Фото: любезно предоставлено AIP, Эмилио Сегре; Архив

Эйнштейн и Эльза

Эйнштейн и его жена Эльза отправились в Калифорнию из порта Бремерхафен, Германия, 10 декабря 1932 года.Хотя они намеревались вернуться в Германию после посещения Калифорнийского технологического института в Пасадене, Эйнштейн был обеспокоен. Нацисты набирали силу в Германии, и евреи начали спасаться бегством. Когда они выходили из дома, Эйнштейн сказал Эльзе: «Повернись. Ты больше никогда этого не увидишь». Эйнштейны больше не вернулись в Германию.

Первая мировая война | Энциклопедия Холокоста

Начало Первой мировой войны

Первая мировая война стала первым крупным международным конфликтом двадцатого века.Убийство эрцгерцога Франца Фердинанда, наследника австро-венгерской короны, и его жены герцогини Софи в Сараево 28 июня 1914 года вызвало боевые действия. Бои начались в августе 1914 года и продолжались на нескольких континентах в течение следующих четырех лет.

Союзники и центральные державы

Противоборствующие стороны в Первой мировой войне известны как союзники и центральные державы.

Союзников:

Великобритания
Франция
Сербия
Императорская Россия
Япония
Позже к нему присоединились многие страны, включая Бразилию, Грецию, Италию, Португалию, Румынию, Сиам (Таиланд) и США

Центральные органы власти:

Германия
Австро-Венгрия
Позже присоединились Османская империя (Турция) и Болгария

Размах борьбы

Изначально со всех сторон царил энтузиазм и уверенность в быстрой и решительной победе.Этот энтузиазм угас, когда война утихла. Это стало тупиком дорогостоящих сражений и позиционной войны, особенно на западном европейском фронте.

Система траншей и укреплений в Западной Европе простиралась примерно на 475 миль. Он простирался примерно от Северного моря до швейцарской границы. Для большинства североамериканских и западноевропейских комбатантов опыт войны был окопной.

С другой стороны, обширное пространство восточного фронта предотвратило крупномасштабную позиционную войну.Масштабы конфликта по-прежнему были равны таковому на западном фронте. Тяжелые бои происходили и в других странах Европы: в Северной Италии, на Балканах, в Греции и Османской Турции. Бои также происходили в Африке, Азии, на Ближнем Востоке и на островах Тихого океана, на море и впервые в воздухе.

Влияние вступления США в войну и русскую революцию

Решительный перелом в боевых действиях произошел в апреле 1917 года. Ссылаясь на политику Германии по неограниченной подводной войне и ее попытку вступить в союз с Мексикой, Соединенные Штаты объявили войну Германии 6 апреля 1917 года.Свежие войска и техника из Американского экспедиционного корпуса (AEF) под руководством генерала Джона Дж. Першинга в сочетании с постоянно усиливающейся блокадой немецких портов помогли сместить баланс военных усилий в конечном итоге в пользу союзников.

Это недавно полученное преимущество для союзников изначально уравновешивалось событиями, происходящими на восточном фронте войны. В 1917 году Россию, одну из главных держав союзников, потрясли две революции. Первый сверг имперское правительство.Второй привел к власти большевиков. Эти события вместе именуются Русской революцией.

Непосредственным следствием русской революции на европейской арене стала жестокая и продолжительная гражданская война в странах, ранее управляемых Россией (1917–1922), и решение нового большевистского руководства заключить сепаратный мир с центральными державами. В результате мирного договора, подписанного в Брест-Литовске 6 марта 1918 года, новый Советский Союз отказался от своих претензий на Украину, Финляндию и бывшие территории России в Польше и на Балтике.

Сдача Центральных властей

Брест-Литовский мир позволил Германии сосредоточить свои силы на западном фронте. К концу июля 1918 года они продвинулись в пределах 50 миль от Парижа, что привело кайзера (императора) Вильгельма II, чтобы заверить немецкий народ, что победа в его руках. Однако в августе силы союзников, усиленные теперь двумя миллионами американских солдат, остановили немецкое наступление и начали неуклонно оттеснять немецкие линии в ходе так называемого «Стодневного наступления».«

Центральные державы начали капитуляцию, начиная с Болгарии и Османской империи, в сентябре и октябре 1918 года соответственно. 3 ноября австро-венгерские войска подписали перемирие недалеко от Падуи, Италия. В конце сентября военное руководство Германии уведомило кайзера, что война проиграна и Германии следует искать перемирия. 4 октября канцлер Германии телеграфировал президенту США Вудро Вильсону с просьбой о заключении мира с союзниками. 8 ноября правительство Германии направило во Францию делегацию во главе с представителем Католической Центристской партии (Zentrum) Матиасом Эрцбергером, чтобы получить и принять условия союзников по прекращению войны.

Перемирие

Известие о том, что Германия требует мира, стало шоком для немецкого народа, вызвав недовольство правительством. В конце октября мятеж немецких моряков в Киле вызвал повсеместное восстание в немецких прибрежных городах и в крупных муниципальных районах Ганновера, Франкфурта-на-Майне и Мюнхена. ¹

9 ноября 1918 года, в разгар массовых беспорядков и покинутого командирами немецкой армии, кайзер отрекся от немецкого престола.В тот же день делегат от Социал-демократической партии (СДПГ) Филипп Шейдеманн провозгласил Германию республикой с временным правительством во главе с лидером СДПГ Фридрихом Эбертом. Два дня спустя Эрцбергер встретился с делегацией победивших союзников под командованием французского фельдмаршала Фердинанда Фоша, командующего войсками союзников, в вагоне поезда в Компьенском лесу и принял условия перемирия. Суровость условий — включая оккупацию союзниками Рейнской области Германии, сдачу союзникам всего германского флота и продолжение морской блокады Германии — предвещала условия Версальского мирного договора.

В 11 часов утра 11 (11/11) ноября 1918 г. бои на Западном фронте прекратились. «Великая война», как ее называли современники, закончилась. Но далеко идущие последствия конфликта для международной, политической, экономической и социальной сфер будут иметь резонанс в ближайшие десятилетия.

Боевые потери

Первая мировая война представляла собой одну из самых разрушительных войн в истории.

В результате боевых действий погибло более 8,5 миллионов солдат, что превышает количество погибших военнослужащих во всех войнах между европейскими державами в 19 веке.Хотя точные статистические данные о потерях установить трудно, примерно 21 миллион человек были ранены в боях.

Огромные потери со всех сторон конфликта были частично вызваны применением нового оружия и военной тактики, например, дальнобойной артиллерии, танков, отравляющих газов и ведения боевых действий с воздуха. Военные руководители также не смогли приспособить свою тактику к все более механизированному характеру войны. Политика истощения, особенно на западном фронте, стоила жизни сотням тысяч солдат.

1 июля 1916 года погибло самое большое количество людей за один день. В этот день только на Сомме британская армия потеряла более 57 000 человек.

Германия и Россия понесли наибольшее количество погибших военнослужащих: приблизительно 1 773 700 и 1 700 000 человек соответственно. Франция потеряла шестнадцать процентов мобилизованных сил, что является самым высоким показателем смертности по сравнению с развернутыми войсками.

Потери среди гражданского населения

Ни одно официальное агентство не вело тщательного учета потерь среди гражданского населения в годы войны, но ученые утверждают, что в результате боевых действий погибло до 13 000 000 некомбатантов, в основном от голода, болезней, военных действий и массовых убийств.Смертность как военного, так и гражданского населения резко возросла в конце войны из-за вспышки «испанского гриппа», самой смертоносной эпидемии гриппа в истории.

Миллионы людей были изгнаны из своих домов в Европе и Малой Азии в результате конфликта. Потери собственности и промышленности были катастрофическими, особенно во Франции и Бельгии, где боевые действия были самыми тяжелыми.

Последнее изменение: 25 июля 2019 г.

Авторы): Мемориальный музей Холокоста США, Вашингтон, округ Колумбия

коз и газировка:

NPR

Каковы правила войны?

Это своевременный вопрос после нападений на мирных жителей, сотрудников гуманитарных организаций и больницы в зонах конфликтов по всему миру.Буквально на этой неделе проправительственные силы взорвали три больницы на юге Сирии, сообщает The Washington Post.

После таких инцидентов много отсылок к «правилам войны».

В январе британский депутат написал статью в газете The Guardian , в которой призвал к судебному преследованию сил в Йемене, возглавляемых Саудовской Аравией и Объединенными Арабскими Эмиратами, «за любые нарушения против гражданского населения и нарушения правил войны. » В этом месяце силы коалиции атаковали портовый город Ходейда, жизненно важный путь Йемена к критически важной помощи, продовольствию и топливу.

Врачи без границ в этом месяце заявили, что «ведение боевых действий в Сирии может нарушать основные правила ведения войны».

Президент ЮНИСЕФ в Канаде заявил: «Во всем мире правила войны находятся под угрозой, как и миллионы детей».

Правила войны являются частью Женевской конвенции и впервые были установлены в 19 веке.

Они диктуют, что можно, а что нельзя делать во время вооруженного конфликта.Они нацелены на защиту людей, которые не участвуют в конфликте, и обуздать жестокость войны, устанавливая ограничения на оружие и тактику, которые можно использовать.

Представители гуманитарных организаций говорят, что в зонах конфликтов по всему миру растет игнорирование этих правил. «Стало совершенно очевидно, что уважение к международному гуманитарному праву приходит в упадок, — говорит Скотт Пол, руководитель гуманитарной политики Oxfam America, глобального агентства по оказанию помощи.

История правил войны

Хотя наши современные правила войны можно проследить до древних цивилизаций и религий, именно Анри Дюнан, основатель Красного Креста, начал процесс кодификации этих обычаев в международном гуманитарном праве. .В 1864 году он помог заключить первую Женевскую конвенцию, международный договор, по которому армии должны были заботиться о больных и раненых на поле боя. Его приняли на вооружение 12 европейских стран.

В течение следующих 85 лет дипломатов обсудили и приняли дополнительные поправки и договоры, касающиеся обращения с комбатантами на море и военнопленными, а не только с комбатантами на полях сражений. В 1949 году, после ужасов Второй мировой войны, дипломаты снова собрались в Женеве, чтобы принять четыре договора , которые подтвердили и обновили предыдущие договоры и расширили правила для защиты гражданских лиц.Теперь они известны как Женевские конвенции 1949 года и содержат наиболее важные правила ведения войны.

Соблюдение правил

С тех пор правила войны ратифицировали 196 государств. Они защищают людей, которые не участвуют в конфликте, и ограничивают жестокость войны, устанавливая ограничения на оружие и тактику, которые можно использовать. В 2014 году, например, правила помогли гарантировать безопасный проход мирным жителям Южного Судана, спасаясь от насилия.

Они также используются в национальных и международных судах для определения того, виновна ли правительственная или неправительственная группа боевиков в военном преступлении.Если противоборствующая сторона обвиняется в нарушении международного гуманитарного права — отдельным лицом, группой, страной или наблюдателем, — страны обязаны провести расследование. Например, Международный уголовный трибунал ООН по бывшей Югославии помог наказать военных преступников, совершивших массовые зверства во время войны в Боснии в 1990-х годах.

Совет Безопасности ООН, группа из 15 стран в ООН, которым поручено поддерживать международный мир и безопасность, также может вводить санкции, такие как запрет на поездки или эмбарго на поставки оружия, в качестве стимула для воюющих сторон соблюдать правила войны.

Обеспечение соблюдения правил может быть трудным. Например, пять постоянных членов Совета Безопасности, обладающих правом вето — США, Китай, Россия, Великобритания и Франция — должны единогласно проголосовать за принятие резолюции, которая может требовать расследования, передачи дела в суд для рассмотрения в суде, угрожать санкциями или предлагать другое ходатайство. Но часто одна или несколько из этих стран кровно заинтересованы в рассматриваемом конфликте.

В соответствии с Конвенциями Международный комитет Красного Креста (МККК) играет особую роль в защите этих законов.МККК отслеживает эволюцию боевых действий и дает соответствующие рекомендации по обновлению правил. Он также участвует в обсуждениях ООН кризисов и потенциальных нарушений, чтобы гарантировать соблюдение правил.

Кроме того, МККК помогает информировать общественность о правилах войны с помощью видео и сообщений в социальных сетях. Этот двухминутный фильм под названием «Почему мы не можем спасти ее жизнь» в этом месяце получил Гран-при на фестивале «Каннские львы» во Франции. Фильм напоминает людям, что больницы — не мишень.

YouTube

Правила войны

Хотя в Конвенциях содержится много правил, вот шесть важнейших принципов, имеющих отношение к продолжающимся конфликтам. Поскольку в самих правилах часто используются юридические термины, мы перефразировали формулировки. Чтобы прочитать текст на языке оригинала, щелкните здесь:

1.Нет целей по мирным жителям

Умышленное нанесение ударов по гражданскому населению, зданиям, таким как школы или дома, и объектам инфраструктуры, например источникам воды или санитарным сооружениям, является военным преступлением. Запрещается также убийство или ранение человека, который сдался или больше не может сражаться, как и наказание кого-либо за действие, совершенное другим человеком, даже членом семьи.

Атаки должны быть направлены только на военные цели, а военные цели, такие как базы и склады, не должны размещаться в населенных пунктах или вблизи них.

Если ожидаемый «случайный ущерб гражданскому населению» в результате нападения «чрезмерен и несоразмерен» ожидаемой военной выгоде, то нападение не может быть осуществлено по закону.

Есть одно предостережение: гражданские сооружения, например школа, могут стать законной целью, если они используются для конкретных военных операций — например, в качестве базы для атак или склад оружия.

2. Запрещение пыток или бесчеловечного обращения с задержанными

Пытки и другие формы жестокого, унижающего достоинство или жестокого обращения строго запрещены.Следует сохранить жизнь, права и достоинство задержанных. Им необходимо давать пищу и воду, защищать их от насилия и позволять общаться со своими семьями.

Из этого правила нет исключений, даже если пытки могут привести к получению информации, спасающей жизнь.

3. Запрет на нападения на больницы и гуманитарных работников

Раненые и больные всегда имеют право на заботу, независимо от того, на какой стороне конфликта они находятся.Дежурные в этих районах медицинские и гуманитарные работники стараются сохранять нейтралитет и служить обеим сторонам конфликта. Следовательно, они должны быть защищены всеми воюющими сторонами и иметь доступ для сбора раненых и больных и оказания им помощи.

Если комбатанты видят красный крест или красный полумесяц, символы национальных обществ Красного Креста и Красного Полумесяца, они должны знать, что это лицо или место не должно подвергаться нападению.

Но нормы закона делают исключение для больниц, а также для больниц. другие гражданские сооружения.Если госпиталь используется для конкретных военных операций, он может стать законной целью.

4. Обеспечить безопасный проход для бегства гражданских лиц

Стороны конфликта должны принять все разумные меры для эвакуации гражданских лиц из районов, где ведутся боевые действия. В разгар конфликта такие шаги могут принимать форму заблаговременных предупреждений или создания «безопасных коридоров» для мирных жителей, чтобы покинуть осажденный город, а для гуманитарных работников — для доставки помощи и услуг.Ни в коем случае нельзя препятствовать бегству гражданских лиц.

5. Обеспечить доступ гуманитарным организациям

Гражданские лица и боевики, которые больше не участвуют в конфликте, имеют право на получение необходимой им помощи, будь то медицинская помощь, еда, вода или кров. Это означает, что ограничение доставки гуманитарной помощи — посредством морской и воздушной блокады, закрытия портов или конфискации припасов — запрещено. Фактически, умышленное причинение голода и голода является военным преступлением.

6. Отсутствие ненужных или чрезмерных потерь и страданий

Тактика и оружие, используемые на войне, должны быть соразмерными и необходимыми для достижения окончательной военной цели. Согласно Женевским конвенциям, запрещается применение оружия «неизбирательного характера».

Например, использование наземных мин, хотя и не запрещено, ограничено, поскольку они могут неизбирательно убивать и калечить как комбатантов, так и гражданских лиц.

Джоан Лу — внештатный журналист, освещающий глобальную бедность и неравенство.Ее работы появлялись в Humanosphere , The Guardian , Global Washington и War is Boring . Следуйте за ней в Twitter @joannelu .

Влияние Первой мировой войны на закон, регулирующий обращение с военнопленными и создание гуманитарной темы | Европейский журнал международного права

Аннотация

В этой статье оценивается влияние Первой мировой войны на развитие международного гуманитарного права (МГП) в отношении обращения с военнопленными.В отличие от традиционной науки, которая упускает из виду значение войны для jus in bello, мы утверждаем, что в области права военнопленных изменения, вызванные войной, были значительными и долговременными и привели к созданию военнопленных. Конвенция 1929 года, которая поставила МГП на путь, заметно отличающийся от пути, которым следовало до 1914 года. Хотя этот процесс был завершен только с подписанием четырех Женевских конвенций в 1949 году, многие из отличительных черт современного права военнопленных имеют свои корни в опыте плен во время Первой мировой войны и правовые изменения, последовавшие за ним.В частности, масштаб, продолжительность и интенсивность военного плена после 1914 года привели к концептуальному сдвигу в восприятии военнопленных, изменив их статус с « разоруженных комбатантов », чьи особые привилегии были проистекают из их положения в качестве военнослужащих. , «гуманитарным субъектам», лечение которых основывалось на понимании их гуманитарных потребностей и прав.

Юридическое значение Первой мировой войны, как правило, определяется тем влиянием, которое она оказала на jus ad bellum , а также в кристаллизации идей вокруг таких концепций, как коллективная безопасность и защита меньшинств.Напротив, его отпечаток на jus in bello считается сравнительно небольшим. Только что завершив «войну с целью положить конец всем войнам» и вступив в эру, которая стремилась запретить применение силы в международных делах, государственные деятели и юристы после 1918 года, по понятным причинам, с осторожностью относились к тому, чтобы направить свою энергию на законодательное регулирование будущих войн. . Не было предпринято никаких попыток реанимировать Гаагские «мирные» конференции, и были предприняты такие шаги, которые были приняты для кодификации ведения боевых действий — проект Гаагских правил ведения боевых действий в воздухе (1923 г.) и Всемирная конференция по разоружению Лиги Наций (1932–1934 гг.) являясь наиболее очевидными примерами, раскрывает как опасности, скрытые в таких усилиях, так и их окончательную тщетность.Только Женевский протокол 1925 года по удушающим или ядовитым газам и бактериологическим методам и две Женевские конвенции, подписанные 27 июля 1929 года — Конвенция об улучшении участи раненых и больных в полевых войсках и Конвенция относительно Обращение с военнопленными (Конвенция о военнопленных) — доказано, что выдерживает испытание временем. ¹ Этот скудный отчет резко контрастирует с волной кодификации, последовавшей после войны 1939–1945 годов.Именно парадигма после 1945 года, созданная на основе опыта Второй мировой войны и закрепленная в четырех Женевских конвенциях 1949 года, обычно считается образцом для современного «права вооруженных конфликтов» или международного гуманитарного права (МГП). ²

Эта статья ставит под сомнение ортодоксальную точку зрения, согласно которой изменения в jus in bello , возникшие в результате Первой мировой войны, не имеют большого значения или просто отражают традиционные нормы XIX века. ³ Обращаясь к закону, касающемуся обращения с военнопленными («закон о военнопленных»), мы утверждаем, что влияние войны на jus in bello было значительным и длительным.Мы делаем это, опираясь на наши соответствующие методологические подходы — как историк и юрист — предлагая пересмотренный отчет об изменениях, вызванных войной в обращении с военнопленными, а затем определяя, как эти изменения сформировали направление юридического мышления после войны. Мы далеки от того, чтобы генерировать идеи, которые просто перекликались с обычной практикой, мы утверждаем, что Первая мировая война не только изменила положение военнопленных, придав им статус «гуманитарных субъектов», но также оказала глубокое влияние на эту область международного права, т.е. последствия которых все еще с нами.При этом статья способствует нашему более широкому пониманию того, как международное право сформировало и, в свою очередь, было сформировано опытом войны между 1914 и 1918 годами. 1940-е годы стали переломным моментом в истории МГП. ⁵ Статья начинается с набросков ключевых особенностей «правового режима военнопленных» до 1914 года, а затем переходит к рассмотрению трех аспектов плена во время Первой мировой войны — репатриации военнопленных, применения репрессалий и введения «контролирующих организаций». ‘- что в совокупности символизировало и в значительной степени вдохновило преобразование закона о военнопленных после окончания войны.

1 Правовые основы

Отправной точкой для любой оценки воздействия Первой мировой войны на закон, регулирующий обращение с военнопленными, является Гаагская конвенция (II) 1899 года, пересмотренная в 1907 году как Гаагская конвенция (IV) о праве и обычаях сухопутной войны. ⁶ Хотя у государств были свои собственные «полевые правила», которыми они руководствовались во время войны, и они периодически рассматривали этот вопрос на международных конгрессах с 1870-х годов, только в 1899 году международное сообщество согласовало набор юридически обязательных правил. .Эти правила были применимы к войне с так называемым «цивилизованным» миром, но не всегда считались применимыми к колониальным конфликтам против небелых противников. ⁷ Обновленные в свете 2-й южноафриканской (бурской) и русско-японской войн на рубеже веков, 18 статей о военнопленных в правилах, прилагаемых к Гаагской конвенции (IV) 1907 года, точно отражают текущую европейскую практику, но не предписывал, как применять эти принципы. ⁸ Таким образом, окончательная ответственность за обращение с заключенными лежит на государстве-похитителе, а не на человеке, который их захватил, или на государстве, которому заключенный был верен.Право содержания под стражей заключалось в том, чтобы гарантировать, что с заключенными всегда обращаются «гуманно», ограничивать их передвижение только в соответствии с требованиями их личной безопасности или в качестве «незаменимых мер безопасности» и обеспечивать адекватную компенсацию военнопленным «других рангов» за работу. совершается в месте содержания под стражей или за его пределами.

Такая работа не должна была носить военный характер. В свою очередь, заключенные подчиняются законам и постановлениям задерживающей власти и могут быть наказаны за неподчинение или наказаны за попытку побега.Орган содержания под стражей отвечал за удовлетворение основных потребностей заключенных — их содержание, жилье и питание, а также, в случае заключенных-офицеров, их оплату. Заключенные могут свободно следовать своим религиозным убеждениям, общаться со своими семьями дома и пользоваться «благотворительным рвением» обществ, созданных для оказания им помощи, будь то из их собственных стран, их врагов или нейтралов. Условия жизни были установлены на уровне, сопоставимом с условиями содержания собственных военнослужащих силовиков.Единственная область, в которой собственное правительство заключенного сохранило определенную власть, — это вопрос об условно-досрочном освобождении, в соответствии с которым заключенным будет предоставлена свобода или разрешено вернуться домой при том понимании, что они не будут сбегать и не поднимут оружие против своего бывшего похитителя. Правительства могли отказать своим людям в праве предложить или принять условно-досрочное освобождение, но после того, как оно было предложено и принято, правительство не могло ни отказаться от соглашения, ни заставить любого репатриированного заключенного вернуться на действительную службу. Заключенные, нарушившие условно-досрочное освобождение, утратили свои права военнопленных и подверглись уголовному преследованию.Хотя системе условно-досрочного освобождения были посвящены три статьи, в правилах не содержалось никакой позиции относительно освобождения во время войны или обмена пленными и ограничивалось указанием на то, что послевоенная репатриация должна происходить «как можно быстрее» после прекращения боевых действий.

Многие из этих основных принципов остались неизменными на протяжении последнего столетия и, возможно, были просто изменены или изложены более подробно в Женевских конвенциях 1929 и 1949 годов, касающихся военнопленных. Однако постоянство этих основных принципов могло затмить значение других изменений, касающихся режима военнопленных.На наш взгляд, послевоенное развитие лучше рассматривать как картину преемственности и перемен. Аспект изменений важно осознавать, потому что он подчеркивает, что после Первой мировой войны государства не только стремились сделать стандарты более эффективными для защиты военнопленных, но и искали новые пути для усиления соблюдения международного права. Другими словами, участники переговоров по Женевским конвенциям 1929 года понимали, что большего количества слов на бумаге, без инструментов, позволяющих гарантировать, что их не так легко отбросить или растоптать, недостаточно.Таким образом, хотя отношения и практика содержания под стражей после 1914 года часто соответствовали традиционным нормам, продолжительность войны, ее масштабы и интенсивность выявили важные пробелы и недостатки в довоенной законодательной базе. Огромное количество заключенных — по оценкам, от 6,6 до 9 миллионов человек, или около четверти населения Франции — затмевает предыдущие конфликты. Большинство этих людей было захвачено на восточном фронте, где каждый третий австро-венгерский солдат и каждый пятый русский солдат попали в руки врага.Но к концу войны плен стал поистине глобальным явлением: архипелаг лагерей и рабочих отрядов простирался во все уголки мира.

Экономическое значение труда военнопленных также приобрело масштабы, непредвиденные довоенными законодателями. Все основные воюющие стороны извлекали экономическую выгоду из своих вражеских пленников, но именно Центральные державы, не имевшие колониальной рабочей силы, особенно пристрастились к труду военнопленных. К 1918 году в Германии 1.1 миллион российских заключенных считались настолько важными для экономической деятельности Германии, что Берлин отказался дать согласие на их репатриацию в рамках мирных переговоров в Брест-Литовске. ⁹ Наконец, хотя условия содержания в плену сильно различались, недавнее исследование выявило доказательства жестокого обращения с заключенными, вызванного пренебрежением, принудительным контролем или физическим насилием, что опровергает предыдущие предположения об относительно мягком характере военного заключения во время войны. ¹⁰ Мнения относительно того, почему это произошло, расходятся, но некоторые довоенные нормы не были нарушены во время войны; заключенные использовались для выполнения связанных с войной задач, часто в пределах досягаемости их собственного оружия, и подвергались различным репрессиям либо в отместку за предполагаемое жестокое обращение с их собственными людьми, либо за предполагаемые нарушения других договорных или обычных норм, не связанных между собой со статусом военнопленных.¹¹ Таким образом, судьба и обращение с военнопленными быстро стали предметом дискуссий и центральным мотивом пропагандистских кампаний военного времени и публичных выступлений. ¹² Его значение для послевоенного отношения очевидно из попыток Франции и Великобритании предать суду обвиняемых в жестоком обращении с заключенными за военные преступления в начале 1920-х годов. ¹³

Написавший вскоре после прекращения боевых действий адвокат Дж. У. Гарнер заметил, что «вряд ли одна из Гаагских конвенций [не могла] быть значительно улучшена в свете опыта недавней войны».Он пришел к выводу, что многие из довоенных правил были «неадекватными, нелогичными или неприменимыми» к современной войне. ¹⁴ Мы считаем, что, пересматривая jus in bello после 1918 года, международное сообщество не ограничилось тем, чтобы сделать его просто «адекватным, логичным и применимым», но инициировало фундаментальную трансформацию положения военнопленных в международном праве. Начнем с оценки воздействия войны на вопрос репатриации и обмена военнопленных.

2 Репатриация

Репатриация военнопленных была областью, которая претерпела глубокие изменения в течение предыдущего столетия.Как отмечает Стивен Нефф, в 19 веке практика изменилась с той практики, когда заключенных обычно отпускали до окончания боевых действий — зачисляя их в армию похитителей, предлагая им условно-досрочное освобождение или меняя их через боевые порядки, — к той, которая все чаще видела вражеские пленники задержаны на все время войны. ¹⁵ Короче говоря, нормы, относящиеся к неволе и тюремному заключению, затмили те, которые регулируют методы освобождения и обмена. Эта тенденция, конечно, не была повсеместной.Бурские коммандос регулярно освобождали или условно освобождали заключенных, которых они не могли задержать. Но опыт франко-прусской войны и гражданской войны в США, когда все попытки организовать обменные картели в конечном итоге провалились, был симптоматичным для общей тенденции. ¹⁶ Этот процесс соответствовал определению заключенных как «разоруженных воинов», а не «некомбатантов» или невинных «жертв войны». Гаагские правила 1907 года отражают эту тенденцию, определяя условия содержания и обращения с заключенными, оставаясь членами их вооруженных сил, поведение которых будет регулироваться военными ценностями и военным кодексом, основанным на концепциях рыцарства и воинской чести.¹⁷ Это было особенно очевидно в статьях, посвященных условно-досрочному освобождению, но также было слышно в критике тех, кто считал, что уход за заключенными плохо сказывается на их статусе военнослужащих и может, по словам австрийского императора, «быть опасным». побуждение трусливых или женоподобных солдат избежать опасностей и тягот войны ». ¹⁸

Практика содержания под стражей во время Первой мировой войны полностью подтверждает правдивость наблюдений Неффа. Все более «истощающий» образ мышления, укоренившийся в стратегическом мышлении с конца 1914 года, естественным образом подавлял любые мысли об обмене боеспособными военнопленными.За одним исключением, обсуждаемым ниже, всем трудоспособным военнопленным приходилось ждать до конца войны для своего освобождения. ¹⁹ Правительства часто допускали сомнения в лояльности или боевом духе своих заключенных, чтобы оправдать отказ в отправке посылок с гуманитарной помощью и отказ в праве на условно-досрочное освобождение. Отказ Рима заботиться о благополучии своих заключенных способствовал очень высокому уровню смертности — более 14 процентов — среди итальянских заключенных, захваченных в битве при Капоретто. В конце войны страх перед политическим или биологическим «заражением» часто отражался на официальном и общественном отношении к возвращающимся заключенным.²⁰ Желание заключенных вернуться домой по окончании боевых действий, таким образом, неоднократно подчинялось политическим, военным или экономическим амбициям их правительств или захватчиков, многие из которых отражали этнические или национальные цели, мало похожие на политические реалии. узники знали до своего плена. ²¹ В этом смысле Первая мировая война была предвестником политизированного обращения с заключенными, которое привело к окончанию боевых действий в 1945 году и переговорам о перемирии после войны в Корее.Он поместил «лагерь» и связанный с ним «исключительный режим» в эпицентр национального «военного государства», ускорив процесс, который проявился в бурских и испано-американских войнах на рубеже веков, но стал центральным. особенность современных государственных образований на оставшуюся часть ХХ века и далее. ²²

Для наших целей именно освобождение и репатриация в ходе военных действий заслуживают самого пристального внимания, поскольку именно в этой практике мы видим появление совершенно нового статуса для военнопленных в конце войны.Освобождение больных и раненых заключенных имело давнюю историю и было предусмотрено Женевскими конвенциями 1864 и 1906 годов и Гаагскими правилами 1899/1907 годов. ²³ Воюющие стороны Первой мировой войны остановились на двух категориях раненых заключенных для освобождения и репатриации. Первой категории — тяжелораненым или инвалидам — была предложена прямая репатриация на родину. Операции начались в Швейцарии в марте 1915 года, а позже в том же году были распространены на Нидерланды и Швецию. Хотя имелось множество прецедентов обмена «инвалидами», привилегии, предоставляемые второй категории заключенных — страдающим не опасными для жизни ранами или туберкулезом, — были совершенно новыми и возникли по предложению Международного комитета Красный Крест (МККК) за то, чтобы заключенные, чьи травмы были недостаточно серьезными, чтобы иметь право на прямую репатриацию, вместо этого рассматривались для интернирования в нейтральные страны.

Госпитализация заключенных в нейтральных санаториях была рекомендована в пересмотренной Женевской конвенции 1906 г., впервые появившейся в проекте кодекса ведения войны на море в 1868 г., но, как и в случае с прямой репатриацией, воюющие стороны не были обязаны это делать. ²⁴ Тем не менее, первая операция по госпитализации больных и раненых заключенных была проведена в январе 1916 года, когда в Швейцарии была принята партия больных туберкулезом. Голландцы, норвежцы и датчане открывали свои двери в течение 1916 и 1917 годов, и были достигнуты соглашения, уточняющие критерии отбора и процедуры обработки.К тому времени, когда война подошла к концу, почти 80 000 мужчин всех национальностей получили выгоду от досрочного освобождения и интернирования в нейтральных госпиталях. ²⁵

Практика во время Первой мировой войны также отошла от письменных кодексов при репатриации заключенных, «отбывающих длительные сроки»; мужчины, которые содержались под стражей более 18 месяцев и были либо отцами больших семей (с тремя и более живыми детьми), либо старше определенного возраста. Излишне говорить, что переговоры по этому вопросу оказались трудными, и, несмотря на сильное общественное давление, первое соглашение — между Францией и Германией — не было заключено до апреля 1918 года.Однако впоследствии эта идея быстро прижилась и была применена в различных формах к германским соглашениям с Бельгией, Великобританией и Америкой. Примечательно, что обоснование предоставления особых привилегий дееспособным заключенным выходило за рамки простого «гуманитарного» желания освободить тех, кто содержался под стражей в течение длительных периодов времени. Скорее, это было основано на медицинских основаниях, в частности, на накопившихся доказательствах, указывающих на распространенность болезни «колючей проволоки» среди мужчин, находящихся в длительном заключении.²⁶

Было бы неправильно предполагать, что эти обмены не были проблематичными. Несмотря на помощь нейтральных правительств и национальных обществ Красного Креста, переговоры редко обходились без давления внешних событий. ²⁷ Россия в одностороннем порядке приостановила обмены в ответ на торпедирование одного из ее госпитальных судов в марте 1916 года. В следующем году немецкое верховное командование начало исключать из репатриации заключенных, работающих в прифронтовых трудовых компаниях, из опасения, что они раскроют информацию о Немецкие инсталляции.²⁸ Должностные лица явно опасались, что их отвлечет «сентиментальный мусор»; если бы общественный интерес к этому вопросу не был столь сильным, особенно после вспышки тифа в немецких и русских лагерях в 1915 и 1916 годах, маловероятно, что переговоры привели бы к таким плодотворным результатам. ²⁹

В то же время, однако, очевидно, что существовали сильные течения, стимулирующие операции обмена и репатриации. Сравнительно легко согласовывались сложные процедуры и критерии отбора заключенных для репатриации.На западном фронте переговоры велись по правительственным каналам, но на востоке ответственность была передана обществам Красного Креста, которые, естественно, с пониманием относились к гуманитарным потребностям заключенных и менее стеснены откровенно политическими или военными соображениями. ³⁰ Мероприятия были перенесены в другие театры, создав импульс, которому властям было трудно сопротивляться. Британские усилия по переговорам о возвращении заключенных, отбывающих длительные сроки, в 1917 году, например, «в значительной степени затруднялись» существованием более раннего франко-германского соглашения по тому же вопросу, условия которого им не нравились.«Мы упорно отказывались рассматривать некоторые из худших особенностей», — признал британский переговорщик, «[но] немцы постоянно ссылаются на [это], и мы не можем полностью игнорировать это». ³¹ Правительства, конечно же, пренебрегали соглашения, когда это подходило их книге, но они казались бессильными предотвратить постепенную либерализацию режима обмена, распространяя его положения от заключенных с тяжелыми инвалидами на более легко раненых, а затем и на длительно отбывающих или старых пленников или тех, кто страдает психическим или психологическим расстройством. условия.Постепенно смягчались и меры, регулирующие операции по репатриации и нейтральному интернированию. Медицинские критерии были ослаблены, отбор основывался на категории болезни, а не на строгом численном паритете, и членам семьи было предоставлено разрешение на посещение интернированных в Швейцарии и Нидерландах. Этот процесс резко отличался от радикализации политики и взглядов, которые характеризовали другие области обращения с военнопленными во время войны.

Впечатляющие масштабы операций по репатриации и обмену можно рассматривать как свидетельство того, как Первая мировая война перекликалась с более ранними обычаями или рыцарскими соглашениями.³² Но природа режима обмена после 1914 года намекает на существование совершенно новых взглядов. Расширяя масштабы операций по репатриации, воюющие стороны косвенно приравнивали заключенных к «защищенному» статусу, который ранее предоставлялся тем, кто был выведен из строя hors de combat из-за их ран или плохого состояния здоровья. Это было наиболее очевидно в случае «длительных» военнопленных, лечение которых основывалось на их психологических, а не физических «ранах»; недуги, вызванные не полем боя, а, скорее, стрессом от длительного содержания под стражей.Акцент на гуманитарных потребностях заключенных представляет собой шаг вперед по сравнению с взглядами, высказанными еще в 1906 году, когда Женевская конференция согласилась с тем, что любой больной и раненый комбатант, попавший в руки его или ее врагов, должен сначала и единственно относиться к категории заключенных. затем получить специальную гуманитарную помощь в связи с его или ее ранениями. ³³ К 1918 году «болезнь колючей проволоки» изменила представление о неволе, создав среду, в которой целые категории заключенных могли быть освобождены на основании их гуманитарных и медицинских условий.В войне на истощение тот факт, что забота о психическом здоровье военнопленных вытеснила аргументы в пользу продолжения их содержания под стражей, немаловажен.

Этот концептуальный сдвиг сразу же стал очевиден в дискуссиях, приведших к подписанию Женевской конвенции 1929 года о военнопленных (Конвенция о военнопленных). ³⁴ В то время как Женевская конвенция 1906 г. лишь поощряла воюющих сторон репатриировать больных и раненых заключенных «в порядке исключения или милости», Конвенция для военнопленных была гораздо более настойчивой.Воюющие стороны были «обязаны» репатриировать тяжело раненых «независимо от звания или численности» (статья 68). Конвенция также следовала соглашениям военного времени — в частности, американо-германскому соглашению от ноября 1918 года — в изложении подробных критериев отбора и процедур для организации операций по репатриации. ³⁵ Только перспектива размещения заключенных, отбывающих длительные сроки «с хорошим здоровьем», в нейтральных странах была оставлена факультативной (статья 72) на том основании, что неразумно законодательно регулировать действия государств, не являющихся сторонами конфликта.Что касается непростого вопроса репатриации заключенных по окончании военных действий, то в 1929 г. разработчики не могли найти способа улучшить правило Гаагского регламента 1907 г., согласно которому репатриация должна происходить «как можно скорее после заключения мира» (статья 75). . ³⁶ Однако они стремились закрыть одну лазейку, не допуская вступления в силу любой денонсации конвенции до завершения репатриации заключенных (статья 96). Условно-досрочное освобождение полностью отсутствовало в Конвенции о военнопленных.Он был восстановлен только в III Женевской конвенции 1949 года (статья 21) после того, как государства неоднократно возвращались к практике во время Второй мировой войны в качестве средства, способствующего более гуманному обращению с отдельными военнопленными в конкретных случаях. ³⁷

Этот самый гуманный жест — освобождение мужчин из плена на попечение их семей и близких — был таким образом предоставлен в Конвенции 1929 года о военнопленных как набор дискретных прав, а не как услуга, основанная на силе человека. словом или верностью какому-то традиционному военному кодексу.Хотя этот важный концептуальный сдвиг сегодня широко принят, он оказался под давлением, например, когда государства отказались освободить или репатриировать заключенных, признанных виновными в нарушении законов войны. Хотя это и не ново — после 1914 года и Лондон, и Вашингтон безуспешно пытались исключить экипажи подводных лодок из договоренностей об освобождении, — конфликты времен холодной войны часто приводили к тому, что заключенных называли военными преступниками и отказывали в освобождении. ³⁸ В то же время этот принцип был усилен в III Женевской конвенции 1949 года путем введения обязательства разрешать тяжело раненым и больным военнопленным принимать индивидуальное решение относительно их репатриации в соответствии с принципом неприменения репатриации. принудительное возвращение.³⁹

3 репрессалии

Во время Первой мировой войны военнопленные сильно пострадали от последствий мер, якобы принятых в качестве мести за незаконные действия, предположительно совершенные их соответствующими государствами. Репрессалии против военнопленных не были запрещены международным правом, и государства вступили в войну в 1914 году, полные решимости, как выразилось французское правительство, осуществить свое « полное право репрессалий, которое они могли бы применить против врага, столь мало заботящегося о нем ». стесненное слово ‘.⁴⁰ Некоторые репрессивные меры, такие как приостановление прав на общение, могут показаться прозаичными, но все репрессалии, даже «мелкие», подрывают авторитет режима военнопленных. ⁴¹ Как отмечает Изабель Халл, Первую мировую войну следовало «изуродовать волна за волной жестоких репрессалий, осуществляемых со смертельным упорством». ⁴² Германия и, возможно, Франция тоже открыли «лагеря репрессий», где заключенные подвергались преднамеренно жестокому или унизительному обращению в ответ за предполагаемые проступки своих противников.⁴³ К 1917 году французы, немцы и британцы держали заключенных в передовых трудовых компаниях, где, в явное нарушение статьи 6 Гаагских правил 1907 года, мужчины использовались для выполнения военных задач, часто в пределах их собственное оружие и отказано в доступе к посылкам с гуманитарной помощью или инспекционным визитам нейтральных дипломатов. ⁴⁴ Эти стороны наконец согласились переместить пленных на 30 километров за линию фронта, но даже тогда они продолжали угрожать местью за предполагаемые нарушения буквы или духа их соглашений и использовать военнопленных в работе, связанной с войной.⁴⁵

Цикл репрессий против военнопленных в период с 1914 по 1918 год был истолкован по-разному; некоторые историки видят в этом вектор растущего насилия в отношении военнопленных по мере развития войны, ⁴⁶, в то время как другие указывают на тот факт, что термин «репрессалии» использовался для оправдания противоправного поведения, не обязательно связанного с намерением возместить ущерб или сдержать противоправное поведение от имени своих врагов. ⁴⁷ Репрессалии — это действие, которое обычно было бы незаконным, совершенное в ответ на ранее совершенное противозаконное действие, с целью заставить «хулигана» вернуться к соблюдению закона.В 1914 году, хотя и считалось допустимым применение репрессалий в соответствии с международным правом, не было ясности в отношении того, как репрессалии могут применяться на практике. В деле Naulilaa (1928 г.) арбитры, оценивая ситуацию, имевшую место в 1914 г., постановили, что для того, чтобы репрессалии были законными, должно быть нарушение существующей нормы международного права, объявление о том, что репрессивные меры будут быть принятым в случае несоблюдения государством закона и соразмерности нарушения и мер, принятых в ответ.⁴⁸ Хотя не существовало соглашения о том, какую должность должен занимать человек, чтобы инициировать законные репрессалии, это определенно не была индивидуальной формой мести. Точно так же репрессалии в то время, как и контрмеры и репрессии сейчас, могли быть предприняты только в ответ на несправедливость, приписываемую государству. ⁴⁹

Одна из причин неточности в вопросе репрессалий заключается в том, что Гаагская конвенция 1907 года обошла этот вопрос безмолвно.Хотя делегаты явно рассматривали репрессалии как важное средство сдерживания нарушений закона войны, они не хотели поощрять, укреплять или узаконивать действия, которые были столь явно неприятны. ⁵⁰ Возникший в результате «произвол» режима довоенных репрессий явно обеспокоил современников и заставил Лассу Оппенгейм, среди прочих, настаивать на «настоятельной необходимости» регулирования государственной практики. ⁵¹ Проблема была тем более актуальной, учитывая относительную хрупкость правил, регулирующих обращение с военнопленными, и сопутствующую опасность того, что они станут жертвами государств, стремящихся принять репрессивные меры.Гуманистические соображения, присущие воинственным репрессиям, очевидны. Это механизм, основанный на наказании лиц, которые не несут ответственности за первоначальное нарушение и могут быть бессильны его остановить. Кроме того, законное обращение к репрессалиям зависит от наличия ранее имевшего место нарушения международного правила в обстоятельствах, при которых чрезвычайно трудно определить, действительно ли нарушение имело место, и когда нет независимого органа, способного быстро вынести решение по делу.Таким образом, пострадавшему государству предоставляется право сделать свой собственный вывод и предпринять необходимые или «соответствующие» действия. ⁵² В случае ошибки репрессалии могут привести к непоправимому ущербу и всегда связаны с риском злоупотреблений. Во время Первой мировой войны репрессалии привели к порочному кругу действий, каждое из которых было более варварским, чем предыдущее, и оставили в клочья обычно применимое право. Помимо ужасающих последствий для их несчастных жертв, применение репрессалий после 1914 года выявило ряд элементов, которые ставят под сомнение их ценность как средства обеспечения соблюдения международного права.

На практике репрессалии часто организуются таким образом, чтобы спровоцировать общественную реакцию. Это реакция государства на поведение другого государства, но для того, чтобы сработать, они часто полагаются на общественное давление, чтобы заставить свое правительство отказаться от предположительно незаконного поведения из-за заботы о благополучии своих близких. ⁵³ Это межгосударственный механизм, триангулированный через причинение страданий населению. Таким образом, в 1916 и 1917 годах Берлин сознательно позволял не прошедшим цензуру письмам доходить до семей заключенных, содержащихся в «репрессивных лагерях», в надежде заставить французское правительство прекратить содержание немецких военнопленных в лагерях в Северной Африке.В данном случае тактика дала желаемый результат, но с британцами она оказалась менее успешной — отчасти из-за меньшего числа британских военнопленных, пострадавших от репрессий Германии, отчасти из-за нежелания Лондона отменить меру, которая вначале вызвала гнев Германии. место, а также отчасти убежденность Лондона в том, что использование немецких военнопленных во французских портах не нарушает его обязательств по Гаагским правилам. ⁵⁴ Этот эпизод снова подчеркнул опасность репрессий, поскольку упорство Лондона продлило страдания 2 000 британских военнопленных в немецких лагерях репрессий.

Публичный аспект репрессий также повлиял на способность сторон принимать эффективные репрессивные меры. Поскольку в Германии содержится гораздо больше заключенных, чем во Франции, французские власти явно чувствовали себя ограниченными в своей способности выступать перед публикой в Германии и, следовательно, были более сдержанными в использовании воинственных репрессалий. Переписка между МККК и набережной Орсе в конце 1915 года показывает степень разочарования французов попыткой сопоставить действия Германии и их изобретательность в поисках альтернативных стратегий возмездия.⁵⁵ По иронии судьбы, одно из предложений, прозвучавших в то время, — принятие репрессивных мер против немецких аристократов — перекликалось с политикой, которую Германия использовала ранее в том же году, пытаясь остановить лондонскую сегрегацию заключенных подводных лодок. В обоих случаях конечная цель заключалась в максимальном политическом воздействии репрессивных мер в государстве-мишени. Однако трудно избежать вывода о том, что репрессалии, вероятно, были успешным инструментом в первую очередь в руках более доминирующего, более могущественного или более безжалостного государства.⁵⁶

С этим связано представление о существовании нарушения, оправдывающего применение репрессалий. Халл утверждает, что французы были склонны к репрессиям на основе информации, представленной в отчетах об инспекции нейтральных лагерей, тогда как их немецкие коллеги, как правило, полагались на «непроверенные подозрения армии в отношении поведения врага». ⁵⁷ В нерегулируемой системе, хотя добросовестность должна играть определенную роль, не было единого мнения о том, какую информацию можно использовать для указания того, имело ли место нарушение, или для оправдания применения репрессалий.Более того, тот факт, что политика Германии, особенно в последние годы войны, находилась в руках верховного командования, а не гражданских министерств, означал, что решения о репрессиях были менее восприимчивы к беспокойству немецкой общественности или озабоченности по поводу юридической репутации Рейха. чем было в Лондоне и Париже. ⁵⁸

Более того, в случае с французскими и британскими военнопленными, содержащимися в лагерях репрессалий, было не совсем ясно, что ситуация, приведшая к репрессиям, на самом деле представляет собой нарушение Гаагских положений.Как мы видели, это определенно была точка зрения в Лондоне. ⁵⁹ Это также интригующе нашло отражение во внутренних дискуссиях МККК по поводу того, следует ли дискредитировать оправдание Германии за содержание французских военнопленных в «лагерях репрессалий» путем распространения его отчетов о французских лагерях в Марокко. Делегаты МККК, по-видимому, считали, что стандарты обращения в Марокко не являются нарушением международного права. Фактически, президент МККК даже напомнил своим французским собеседникам о существовании этих отчетов, полагая, что общедоступное знание их содержания может быть достаточным для изменения политики Германии.Действия Германии по «репрессалиям» могли тогда вынудить Францию вывести немецких военнопленных из Марокко, но, возможно, они не были полностью мотивированы заботой о соблюдении закона. Действительно, есть основания предполагать, что политика Германии основывалась на убеждении, что, задерживая немецких пленных в Марокко, Франция намеренно стремилась подорвать престиж Германии в глазах местного населения; именно эта политическая цель, а не забота о физическом здоровье или благополучии своих людей, закалила позицию немцев по этому вопросу.

Были предприняты различные шаги и меры по укреплению доверия, чтобы остановить безжалостное обращение к репрессиям или предотвратить их выход из-под контроля, когда они будут введены в действие, в спираль все более жестоких мер и контрмер. С начала 1915 года нейтральные дипломаты должны были инспектировать лагеря для заключенных и расследовать заявления о жестоком обращении. 12 июля 1916 г. МККК призвал стороны отказаться от репрессалий в отношении заключенных. ⁶⁰ В том же году воюющие стороны начали переговоры, чтобы улучшить положение заключенных, включая соглашения о размещении заключенных за пределами зоны боевых действий, обязательные четырехнедельные периоды уведомления перед принятием репрессивных мер и меры по снятию зарождающейся напряженности в отношении обращения с заключенными. Военнопленные, включая обещание попытаться вести переговоры.⁶¹ Эффективность этих мер была ограниченной. Репрессивные меры продолжали нарушать жизнь военнопленных до последних дней войны. Даже те правительства, которые внешне осуждали применение репрессалий, редко сопротивлялись искушению применить их, когда того требовали обстоятельства; потратив большую часть трех лет на борьбу с репрессалиями, США вскоре прибегли к ним, вступив в войну в качестве воюющей стороны в апреле 1917 года. ⁶²

Усилия, предпринятые для уменьшения, регулирования и, наконец, устранения репрессалии против военнопленных свидетельствуют о борьбе за поиск эффективных и гуманных механизмов, обеспечивающих соблюдение права вооруженных конфликтов.Вопрос о репрессиях лежит в основе страха государств оказаться бессильными перед лицом нарушений международного права, жертвами которых они являются. ⁶³ Проблема возникла в послевоенных дебатах о делах военнопленных. На заседании Ассоциации международного права (АМП) в 1920 году заявления, подобные заявлениям Уиндема Бьюза, который описал «репрессалии против невиновных лиц за преступления их правительства» как «отвратительные и зверские», были встречены аплодисментами.⁶⁴ Но, тем не менее, АМП сочло затруднительным поддержать прямой запрет репрессалий или любые меры, которые фактически вывели из «рук официальных властей единственное оружие [у них] против жестокости». ⁶⁵ Члены АМП, похоже, не упускали возможность репрессий конкретно против военнопленных, хотя давно уже понимали, что репрессалии не обязательно должны отражать нарушения, которые они намеревались пресечь. Любопытно, что и на заседаниях АМП, и на последующей дипломатической конференции в 1929 году, похоже, никто не исправил это заблуждение.Таким образом, проекты конвенций, разработанные АМП и другими агентствами в течение 1920-х годов, были направлены на регулирование применения репрессалий и поручили защитным силам « попытаться устранить причины репрессий путем организации личного обсуждения между делегатами воюющих держав. … Или другим способом, который может показаться ему более подходящим в данных обстоятельствах ». ⁶⁶

МККК настаивал на том, что в законе о военнопленных нет места репрессиям.Основываясь на его призыве 1916 года, но уточненном в ходе Международных конференций Красного Креста 1921 и 1923 годов, эта позиция основывалась на убеждении, что после теоретического допущения репрессий государства вряд ли будут чувствовать себя ограниченными какими-либо искусными ограничениями, налагаемыми международным сообществом. юристы. В конце концов, большинство ограничений, предложенных теми, кто выступает за сохранение права прибегать к репрессиям, были взяты из соглашений военного времени, ни одно из которых не смогло ни положить конец репрессиям, ни полностью ограничить их использование.Однако более важно то, что позиция МККК была основана на новом статусе жертв войны, заявленных для военнопленных. Признание государством права наказывать беззащитных заключенных за предполагаемые проступки их соотечественников противоречило очевидной решимости комитета закрепить позицию заключенных как «гуманитарных» субъектов. Таким образом, в последнем абзаце статьи 2 Конвенции о военнопленных недвусмысленно говорится, что «меры репрессалий против [военнопленных] запрещены».

По общему признанию, никаких запретов против репрессалий не было включено в конвенции 1864 и 1906 годов о раненых и больных, равно как и в пересмотренную конвенцию 1929 года.⁶⁷ Причина этого частично заключалась в общем отсутствии инцидентов, связанных с репрессиями против больных и раненых солдат, а частично в нежелании юристов издавать законы о событиях, имевших место на поле боя. Однако запрет репрессалий в Конвенции для военнопленных, естественно, распространялся на мужчин, попавших в плен как больных или раненых. Конвенция также конкретно включала меры, которые отвечали потребностям больных и раненых заключенных, такие как судебные запреты на отсрочку их репатриации или препятствия для предоставления медицинских услуг.В этом смысле запрещение репрессалий по статье 2 устанавливает новый стандарт защиты и распространяет эту привилегию на традиционную категорию больных и раненых солдат. Таким образом, статья имела решающее значение в закреплении концептуального сдвига, который превратил военнопленных из «разоруженных врагов» в «жертв войны». Более того, в то время это было широко признано. ⁶⁸ По словам делегата США, запрет репрессалий представляет собой не что иное, как «новую гуманитарную норму международного права».⁶⁹ «Если бы [съезд] содержал только этот один принцип, — торжественно провозгласил докладчик конференции, — вы бы не встретились напрасно». ⁷⁰

Краткий протокол конференции 1929 года мало указывает на то, почему делегаты так охотно приняли позицию МККК в отношении репрессалий. Из-за лаконичности записи трудно понять, были ли, как предполагает Фриц Калшовен, участниками переговоров по Конвенции о военнопленных отказаться от возможности применения репрессалий против военнопленных из-за их веры в потенциал системы защиты власти для пресечения нарушений МГП.⁷¹ В отсутствие доказательств сделать такой вывод трудно. С другой стороны, признание более широкого значения намерений МККК в отношении статьи определенно сыграло свою роль. В британском отчете о конференции говорилось, что «одна делегация за другой» высказывались в пользу проекта МККК и осуждали поддержку репрессий Великобританией как «шаг назад в цивилизации». ⁷² Американская делегация, очевидно, была польщена тем, что поддержала это предложение (ошибочным) утверждением, что его вдохновение лежит в Кодексе Либера США 1863 года.⁷³ Только три делегации высказались за сохранение репрессалий, но вес мнения, стоящего за абсолютным запретом, был настолько подавляющим, что возражения были сняты и голосование было принято единогласно. ⁷⁴ После этого первоначального запрета потенциальные цели воинственных репрессалий во время вооруженных конфликтов были постепенно ограничены. ⁷⁵

4 Надзор

Последняя область, которую мы рассматриваем, возможно, самая важная — установление нейтрального надзора за режимом военнопленных.Это событие было не только решающим в укреплении устойчивости режима военнопленных и поощрении его соблюдения государством, но также, как мы увидим, было важным в установлении закона о военнопленных на пути, который помогал обеспечить его долгосрочную согласованность и универсальность. Задача принуждения государств к выполнению их гуманитарных обязательств долгое время расстраивала международных юристов. Ни одно из выдвинутых МККК предложений по борьбе с нарушениями Женевской конвенции с 1860-х годов не вызвало большого сочувствия со стороны крупных держав.Не было никакого немедленного энтузиазма по поводу примера, поданного правительством Союза в суде и казни офицеров Конфедерации, признанных виновными в жестоком обращении с заключенными, находящимися под их опекой. ⁷⁶ Действительно, делегаты первой Гаагской конференции с такой неохотой признали внешнее вмешательство в ведение войны, что никто не счел нужным поднять вопрос о возможности распространения приказа недавно созданного Постоянного третейского суда на эту сферу деятельности, несмотря на то, что подобное предложение существовало с 1872 года.⁷⁷ Таким образом, до 1914 года законы войны занимали изношенные грани международного права, и их соблюдение государством в конечном итоге основывалось на силе их собственного внутреннего законодательства и военных постановлений, а также на страхе репрессалий.

Нельзя сказать, что внешние воздействия полностью отсутствовали в жизни военнопленных. Гаагские правила 1899 и 1907 годов признали роль нейтральных обществ помощи в этой области, будь то официальная или добровольная. ⁷⁸ Список агентств, пытающихся удовлетворить потребности заключенных после 1914 года, был длинным: от аристократических «сестер милосердия» и представителей религиозных орденов и Ассоциации молодых христиан до нейтральных обществ Красного Креста, смешанных медицинских комиссии (отвечающие за отбор заключенных для репатриации) и МККК.⁷⁹ Что отличает эти организации от держав-покровителей, так это то, что первые основывают свое право действовать на гуманитарных основаниях и на недавних положениях, касающихся работы «обществ помощи». Напротив, locus standi защитных полномочий вытекает из обычной практики нейтральных государств, предлагающих свои «добрые услуги» для развития дружественных политических отношений между государствами при отсутствии по какой-либо причине официальных дипломатических отношений. ⁸⁰ Традиционные функции защитных сил постепенно расширялись во второй половине XIX века.Франко-прусская война добавила защиту вражеских граждан к компетенции покровительствующей державы, в то время как в русско-японской войне 1904–1905 гг. Дипломаты охраняющей державы посещали места заключения и представляли официальные отчеты о своих выводах. Однако эта практика не получила широкого признания к моменту начала войны в 1914 году. Только в начале 1915 года посольства США в Берлине и Лондоне умудрились разработать официальные программы инспекций для британских и немецких военнопленных и убедить своих хозяев разрешить сотрудники посольства проводят конфиденциальные встречи с представителями или комитетами заключенных, собранными для этой цели.

Однако, утвердившись, этот «клин терпимой практики», как выразился один современник, быстро распространился на другие театры и превратился в «открыто признанную и принятую определенную систему». ⁸¹ К концу войны силы защиты были прочно включены в режим военнопленных и возложили особые обязанности на воюющие стороны в соглашениях военного времени. Их операции ни в коем случае не были полностью свободны от злоупотреблений. Отчеты инспекций не только не облегчили отношения между воюющими сторонами, но и часто использовались для оправдания репрессалий или для придания силы обвинениям правительства в недобросовестности со стороны их врагов.Нейтральным делегатам обычно не позволяли посещать зону военных действий, где обычно содержится более трети заключенных, часто в ужасно нездоровых и опасных условиях. Посещению лагерей часто препятствовали местные военные власти, которые возмущались иностранным вмешательством и часто считали себя действующими вне политической цепочки командования. В ряде случаев разрешение на посещение лагерей было отказано представителям покровительствующей державы, даже если оно было предоставлено другим нейтральным ведомствам.⁸² К 1918 году испанские дипломаты в Германии были настолько разочарованы тем, как с ними обращались, что Мадрид решил полностью отказаться от своих услуг. ⁸³

Тем не менее, хотя воюющие стороны были готовы усложнить жизнь нейтральным дипломатам, им, очевидно, было трудно полностью отказаться от своих услуг или отказаться от взаимных преимуществ, которые они приносили. Даже ограничения, наложенные на инспекции лагерей в качестве репрессалий — на период в 1918 году французы и немцы лишили права разговаривать с задержанными вне пределов слышимости властей лагеря, — свидетельствовали о том значении, которое оба правительства придали этому учреждению.К концу войны нейтральные инспекционные визиты были широко признаны как главное институциональное новшество в делах военнопленных, возникшее после войны. ⁸⁴ Итак, в то время как делегаты Женевской конференции 1929 года изо всех сил пытались согласовать объем полномочий, предоставляемых нейтральным дипломатам, принцип нейтрального участия как «существенная часть конвенции» был согласован без возражений. ⁸⁵ Даже жесткие наблюдатели, такие как ветеран МККК Рене Маргерит Фрик-Крамер, видели в силе-покровителе главного гаранта предотвращения того, чтобы новая Конвенция военнопленных уступила проблемам, которые преследовали ее предшественницу после 1914 года, заявив:

Это не может можно отрицать, что из-за продолжительности боевых действий заключенные стали политическим инструментом (агитационные лагеря, отправка военнопленных в Марокко, продолжение содержания военнопленных после перемирия),… что является бесконечно прискорбным фактом.Будем надеяться, что с новой Конвенцией, благодаря надзору / надзору со стороны нейтралов и возможности воюющих держав выслушать друг друга, будет предотвращено недопонимание и инструкции, данные на самом высоком уровне, будут выполняться. ⁸⁶

Непосредственная важность этого нововведения заключалась в практических преимуществах, которые оно принесло новому режиму военнопленных, обеспечивая уровень внешнего надзора, которого до сих пор не существовало. Он также имел более широкие разветвления для формирующегося корпуса МГП.Впервые была разработана система для принуждения государств к выполнению их обязательств по отношению к категории жертв войны, выходящей за рамки «угрозы» морального порицания или воинственных репрессалий или опоры на добросовестность военного командования. В этом смысле он отодвинул МГП от «исчезающих границ» международного права и придал ему силу, которой особенно не хватало с момента его создания в 1860-х годах. Его значение также заключалось в его ограниченности — в чем его не было. Создавая «контролирующие организации», основанные на суровых реалиях нейтральных инспекций во время Первой мировой войны, конференция 1929 года сознательно отвернулась от других способов содействия соблюдению режима военнопленных.Возможность, например, привлечь нарушителей к Совету Лиги Наций или Постоянной палате международного правосудия (PCIJ), основанной в 1922 году, была прямо отвергнута, несмотря на то, что она фигурировала в некоторых проектах кодексов, разработанных в 1920-х годах. Опыт предъявления уголовных обвинений против обвиняемых в жестоком обращении с военнопленными в послевоенных трибуналах в Лейпциге и Стамбуле оказался столь же разочаровывающим, и он показал, по словам председателя Британского Красного Креста, « невозможность обеспечения надлежащего наказание виновных в нарушении конвенций.⁸⁷ Наконец, на конференции было отклонено предложение США о том, чтобы защитным силам было конкретно поручено расследовать нарушения и публиковать их результаты. Конвенция военнопленных просто побуждала воюющие стороны следовать примеру Первой мировой войны и решать любые проблемы путем диалога, которому, при необходимости, способствовали добрые услуги своих охраняющих держав. ⁸⁸

Наделив сознательно узкую компетенцию защитных полномочий, делегаты в 1929 году точно отразили преобладающие настроения и установили, как оказалось, точное равновесие между гуманизмом, с одной стороны, и готовностью середины 20-го века. с другой стороны, государства века соглашаются на вмешательство извне в их военные дела.Репутация защитных сил во время Второй мировой войны подорвала не провал надзорного режима, предусмотренный Конвенцией о военнопленных, а, скорее, преднамеренное отрицание некоторыми правительствами каких-либо юридических или нормативных ограничений на ведение боевых действий и обращение с ними. граждане врага, будь то военные или гражданские лица. Хотя статьи о защитных силах были усилены в Женевских конвенциях 1949 года и распространены на все категории жертв войны (не только военнопленных), фундаментальные характеристики режима защиты остались неизменными.В результате, когда государства начали отказываться от практики государственной защиты в середине 1950-х годов, ставя под сомнение обоснованность нейтралитета в идеологически заряженных условиях холодной войны, остаточная приверженность принципу внешнего надзора оставалась достаточной, чтобы позволить вместо него возникнет подобие гуманитарного надзора. ⁸⁹

Наконец, сопротивляясь искушению передать надзор за выполнением Конвенции о военнопленных судебным органам, таким как PCIJ, или политическим институтам, таким как Совет Лиги Наций, составители Конвенции могут невольно помогли оградить зарождающийся режим военнопленных от давления, которое со временем могло привести к его гибели.Возможно, решение о создании механизма надзора на месте укрепило понимание закона как чисто гуманитарного. В то время как усилия по повышению потенциала уголовного права для обеспечения соблюдения МГП в последнее время значительно возросли, акцент на этих внутренних механизмах дал четкий сигнал о том, что в первую очередь важна способность как можно скорее остановить и исправить несоответствующее поведение. , прежде чем такое поведение приведет к большему количеству жертв. Фактически, настоятельная необходимость усиления соблюдения МГП снова была признана государствами и участниками Международного движения Красного Креста и Красного Полумесяца.⁹⁰ В этом свете «легитимность» МГП можно частично объяснить уроками, извлеченными после 1914 года и решением в 1929 году ввести систему надзора, которая была встроена в Конвенцию о военнопленных и не полагалась на ее силу ни на что. угроза послевоенного правосудия и криминализация правонарушителей или поддержка политических институтов, основанных на зыбучих песках консенсуса великих держав.

5 Заключительные замечания

Недавнее исследование пересмотрело наши предположения о месте Первой мировой войны в более широкой истории 20-го века.⁹¹ Хотя катастрофические разрушения и новые формы насилия остаются отличительной чертой войны, историки все больше осознают те «новаторские гуманитарные контрмеры», которые помогли спасти жизни и восстановить общества. ⁹² Это нововведение не более очевидно, чем в области права военнопленных, где проблема войны вызвала фундаментальную переоценку положений и норм, регулирующих обращение с военнопленными. Если полное выражение этого процесса должно было подождать до подписания четырех Женевских конвенций в 1949 году, остается фактом то, что многие из отличительных черт современного МГП уходят корнями в опыт плена во время Первой мировой войны и правовые изменения. что последовало за ним.Масштабы, продолжительность и интенсивность военного плена после 1914 года привели к концептуальному сдвигу в восприятии военнопленных в международном праве, изменив их статус с « разоруженных комбатантов », чьи особые привилегии были проистекают из их положения в качестве военнослужащих. , «гуманитарным предметам», лечение которых основывалось на понимании их гуманитарных потребностей. Гуманисты более полувека выступали за отдельную конвенцию для военнопленных, подобную той, которой пользуются на полях сражений больные и раненые.⁹³ Но, хотя многие гуманитарные аспекты Конвенции о военнопленных изначально фигурировали в проекте текста МККК, не только МККК отстаивал «гуманитарный» подход к новой конвенции. ⁹⁴ Действительно, к концу 1920-х годов по этому вопросу сформировался широкий консенсус. Представителем этой точки зрения был немецкий юрист Фридрих Волле, который в начале 1929 года утверждал, что любой новый кодекс военнопленных должен быть «продуктом человечества (ein Ausfluβ der Menschlichkeit)». Он писал, что «принцип гуманности» должен стать «лейтмотивом, правилом и руководством для всего закона о военнопленных».… Он должен… быть поставлен во главу угла закона о военнопленных, чтобы четко подчеркнуть дух, который преобладает и должен преобладать над новыми правилами ». ⁹⁵ Именно с этим духом и столкнулась британская делегация, к своему удивлению, когда она попыталась выступить за сохранение права на репрессалии против военнопленных. Это также можно увидеть в акценте на репатриацию в новой конвенции и в признании того, что тюремное заключение само по себе могло нанести вред здоровью заключенных и не было « недорогим лечением отдыхом после изнурительных боевых беспорядков », как предполагали некоторые довоенные критики. .⁹⁶

Этот новый статус был включен в конвенцию, которая сама по себе представляла собой серьезный отход от довоенных кодексов. Жестокое обращение с заключенными во время Первой мировой войны придало вес тем, кто настаивал на том, что новая конвенция должна выходить за рамки определения обязательств и ответственности удерживающей власти и, вместо этого, формулировать обращение с точки зрения прав заключенных. Такое мышление отражало более широкое осознание транснациональных проблем, а также переход к основанному на правах дискурсу для беженцев, рабочих, меньшинств и детей, который был сознательно « развит, утвержден и защищен в ответ на хаос, который пережила Европа после Великая война ».⁹⁷ В соответствии с Конвенцией о военнопленных заключенные пользовались правами как субъекты, пользующиеся защитой по международному праву, а не на основании «исключения или милости», военной чести, обычаев или даже благотворительности. Они имели право на прямую репатриацию в случае их инвалидности, «право жаловаться» на условия их интернирования и общаться с нейтральными представителями (статья 42), право на квалифицированного юриста и переводчика, если они участвуют в судебных слушаниях, и право на обжалование. против их приговора (статья 62).⁹⁸ Более того, впервые заключенные — и только заключенные — могли обратиться к нейтральным дипломатам с просьбой ходатайствовать от их имени, если их права были нарушены или если их условия содержания были равносильны бесчеловечному или унижающему достоинство обращению. Таким образом, существует четкое существенное и концептуальное различие между двумя «гуманитарными» конвенциями, подписанными в Женеве в 1929 году, и более ранним Гаагским положением 1899/1907, регулирующим ведение вооруженных конфликтов. ⁹⁹

Права и лежащие в их основе принципы включены в подробный список конкретных положений, охватывающих все аспекты опеки.¹⁰⁰ Это имело очевидные практические последствия; Как выразился эксперт по правовым вопросам МККК Поль де Гутт, «в монотонной повседневной жизни военнопленных важны детали». ¹⁰¹ Но это также отразило глубокий сдвиг в том, как формировалось МГП. За несколько месяцев до конференции 1929 года — и даже на ее первых заседаниях — главные герои боролись с двумя разными подходами к процессу кодификации. Один из них предусматривал конвенцию, основанную на обычной практике и принципах, но без громоздких деталей, которые на практике могут оказаться непрактичными или неудобными.Этот подход был воплощен в проекте конвенции США, внесенном в Женеву в 1929 году, который предлагал простой пересмотр Гаагских правил, основанный на американо-германском соглашении 1918 года и кодексе, разработанном ILA в 1921 году. Разработанный военным министерством, проект США предусматривал общие линии и широкие декларации, а также зарезервировал подробные положения для специальных конвенций, разработанных воюющими сторонами. Вопрос о том, является ли это англо-американским подходом, как утверждали некоторые современники, является предметом споров, хотя нет никаких сомнений в том, что британцы, помня о своем опыте в Первой мировой войне, разделяли предпочтение Вашингтона конвенции, в которой были сформулированы ключевые принципы. чем попытался законодательно закрепить все возможные непредвиденные обстоятельства.¹⁰²

Альтернативный подход, связанный в то время с континентальным или латинским взглядом на юриспруденцию, больше верил в суть кодифицированных законов и видел ценность охвата правительств — их вооруженных сил и властей лагерей — в наборе подробных положения. ¹⁰³ Это было небезопасно. Чем более детализирован договор, тем выше вероятность репрессалий за предполагаемое несоблюдение. ¹⁰⁴ Это затруднение было хорошо известно нейтральным дипломатам, которые часто обнаруживали, что отчеты о посещении лагерей использовались воюющими сторонами для оправдания тех репрессий, которые их инспекции хотели смягчить.И, тем не менее, война также показала, что воюющие стороны были готовы воспользоваться «каждой неясностью и лазейкой», чтобы оправдать репрессалии против заключенных, находящихся на их попечении. ¹⁰⁵ Хотя события конца 1930-х и 1940-х годов вскоре выявили его ограничения, Конвенция военнопленных, в конечном счете, в конечном итоге представляет собой триумф точности над общими принципами. ¹⁰⁶ Это не только ознаменовало еще один отход от довоенных договоров, но и поставило МГП на путь, который станет все более всеобъемлющим, требовательным и настойчивым на привилегиях, предоставляемых им жертвам вооруженного конфликта.Даже те делегаты на конференции 1929 года, которые изначально были за американский проект, обнаружили, что их взгляды смягчились, поскольку культурные, исторические и политические различия между различными партиями дали о себе знать: мексиканское утверждение о том, что солдаты, которые были отравлены газом, не были « больными или больными ». раненых », а, скорее, просто страдают от« ухудшения здоровья »или настаивания Италии на том, чтобы любое лечение раненых заключенных проводилось« гуманно », чтобы ампутации не проводились без анестезии.¹⁰⁷ ХХ век стал свидетелем безошибочной тенденции к принятию более подробных правил в сочетании с разработкой различных механизмов обеспечения соблюдения МГП, при этом ограничивая возможности для репрессалий. Таким образом, запрет на репрессалии в Конвенции о военнопленных никуда не годится.

Наконец, изменение отношения к военнопленным повлияло на траекторию МГП в других областях, в первую очередь на положение гражданских лиц и вражеских пришельцев, живущих на оккупированной территории.В лучшем случае эта категория лиц разделила судьбу военнопленных; их основное обращение и условия содержания часто соответствовали правилам, действующим в отношении военнопленных. В худшем случае они подвергались жестоким преследованиям и жестокости, так что их судьба стала причиной célèbre как дома, так и во всем нейтральном мире. ¹⁰⁸ Для гуманитарных наблюдателей важность принятия законодательства в пользу гражданского населения была очевидна, и в межвоенный период в этом направлении предпринимались различные попытки.Первый проект МККК, состоящий из 103 статей и представленный на Международной конференции Красного Креста 1923 года, явно направлен на то, чтобы приравнять новые правовые категории «депортированных, эвакуированных и беженцев» к традиционному положению, занимаемому «военнопленными». Логика распространения прав военнопленных на гражданских лиц мужского пола призывного возраста была особенно сильной. ¹⁰⁹ МККК, однако, также отстаивал другие механизмы защиты гражданского населения, попавшего в водоворот войны, включая неприкосновенные «санитарные зоны», где медицинская помощь может быть оказана местному населению, и «зоны безопасности», или lieu de Genève ‘, который предлагал гражданским лицам безопасное убежище от боевых действий.

Все эти инициативы были основаны непосредственно на практических и концептуальных нововведениях, содержащихся в Конвенции о военнопленных. Хотя «гражданские лица» в конечном итоге были исключены из обсуждения в 1929 году — из опасения поставить под угрозу шансы на достижение соглашения по конвенциям о военнопленных, раненых и больных — эта тема была затронута в «Токийском проекте» 1934 года. суть Конвенции о военнопленных и принял многие из ее ключевых особенностей, таких как запрет репрессалий (проект статьи 10) и доступ к предметам помощи (проект статьи 8), а также воспроизвел ее механизмы и процессы надзора для урегулирования споров (проект статьи 23 и 24).Проект статьи 17 даже зашел так далеко, что сделал Конвенцию о военнопленных «применимой по аналогии к гражданским интернированным» и обещал уровень обращения, который «ни в коем случае не был ниже», чем то, что предоставляется военнопленным. Жизнеспособность «зон безопасности» и «санитарных зон» МККК также зависела от системы нейтрального надзора и надзора со стороны охраняющих сил. Эти нерешительные попытки защитить гражданское население недолго пережили войну после сентября 1939 года.Но предполагать, что они не имели большого значения или были репрезентативными обычными нормами, дни которых давно прошли, — значит упускать из виду более широкое правовое и историческое значение нововведений, появившихся в результате Первой мировой войны. перечеркнули успехи, достигнутые за предыдущие два десятилетия, и не привели к появлению идей международного гуманизма, которые были бы оторваны от предыдущего опыта. В самом прямом смысле концептуальная основа современного МГП, оформившаяся в четырех Женевских конвенциях 1949 года, возникла из грязи и развалин Первой мировой войны так же, как и из пылевых облаков и лагерей смерти Второй мировой войны.

Авторы благодарны анонимным рецензентам журнала за советы и Фабрицио Бенси за его неоценимую помощь в работе с архивами МККК.

Эта статья написана исключительно для личного пользования.

До того, как Америка присоединилась к Великой войне

Примечание редактора (2 апреля 2017 г.): На этой неделе исполняется 100 лет Соединенному Королевству.С. вступление в Первую мировую войну. Компания Scientific American, основанная в 1845 году, провела годы войны, освещая грандиозные инновации, изменившие ход истории, от первых танков и воздушных боев до первых широкомасштабных атак с применением химического оружия. К 100-летнему юбилею мы переиздаем статью, указанную ниже, и многие другие. Чтобы получить полный доступ к нашим архивным материалам о Великой войне, подпишитесь на подписку All Access сегодня.

Более двух лет США оставались нейтральными, пока бушевала «Великая европейская война», но движимая обстоятельствами и народным спросом, США.Конгресс США объявил войну Германии 6 апреля 1917 года. Мнение в США формировалось благодаря строго контролируемому потоку информации от правительств, участвовавших в войне, которые в значительной степени полагались на цензуру и пропаганду, чтобы укрепить национальную поддержку усилий по изменению положения целых обществ. на военные рельсы. Новости и рассказы с поля боя или фабрики подчеркивали отрицательные характеристики противоборствующей стороны или пытались показать силу, усердие или отвагу дружественных сил или людей. Как нейтральная страна, США.С. был разрешен международным правом торговать со всеми комбатантами; но жесткая британская военно-морская блокада в действительности означала, что от этого соглашения выиграли только те, кто был дружественным союзникам. Германия пыталась остановить потоки продовольствия, оружия и боеприпасов к своим врагам, используя подводные лодки для потопления нейтральных кораблей, но эта политика, как вы можете прочитать ниже, вызвала возмущение в США и была одной из основных причин ее проникновения в США. война 1917 года.

Все эти отрывки (которые были отредактированы по размеру) взяты с прошлых страниц архива Scientific American , который с 1845 года собирает новости и мнения из самых разных областей науки, технологий и цивилизации.Вы можете ознакомиться с Архивом за 171 год на сайте Scientificamerican.com/magazine/sa

Взгляд на мир в мире в июле 1914 года

Scientific American, 25 июля 1914 г.

«Всемирная выставка книг

«На самой земле, где сто лет назад велась« битва народов », в этом году происходит мирное соревнование народов на благо цивилизации и на благо человечества. Международную выставку книжной торговли и графики в Лейпциге, Германия, вполне можно назвать симпозиумом по человеческому образованию; он раскрывает перед нашими глазами историю культуры, собственную историю человека, давая представление об интеллектуальной эволюции наций, восхождении от тьмы, суеверий и невежества к свету и радости, образованию, знанию и пониманию.”

Когда немцы вторглись во Францию, это было неожиданностью, даже шоком. Через две недели после вторжения во Францию у нас есть эта передовая статья.

Scientific American 15 августа 1914 г.

«Наполеон ХХ века

«Главной из многих драматических особенностей начальных сцен великой европейской военной драмы является превосходная отвага, с которой немецкий« Военный лорд »бросил свою могущественную армию против того, что фактически представляет собой объединенную военно-морскую и военную мощь остальной части страны. Европа…. Никогда с тех пор, как начались войны, такой великий военный народ, с такой возвышенной уверенностью в своей непобедимой доблести, не играл на такую большую ставку, как та, за которую немецкие войска сейчас сражаются на море и на суше. Если тевтонец победит, он будет держать всю Европу в своем «кольчужном кулаке», и флаг его военных и торговых кораблей будет бесспорно плавать над Семью морями, и ничто не будет стоять между ним и мировым господством, кроме великого англоговорящего государства. республика Нового Света! »

The U.Сначала С. был нейтральным, но возникли вопросы о том, какие страны лучше поддержать.

Scientific American, 19 сентября 1914 г.

Письмо в редакцию

«Война народов»

«Редактору журнала SCIENTIFIC AMERICAN:

«Не вступая в партийную или расовую враждебность Европы, не принимая чью-либо сторону в том, что является их делом, а не нашим, на основе наших естественных симпатий, разве нам не надлежит задуматься над тем, на что повлияет результат этого великого конфликта? может иметь на себе интересы и судьбы как нации? …. Если союзники победят, статус-кво ante bellum будет в значительной степени восстановлен в том, что касается мира за пределами Европы, за исключением уничтожения немецкой торговли … Если, с другой стороны, союзники потерпят поражение, Германия станет верховной на море и возьмет на себя наполеоновскую роль Франции столетие назад … Что же в таком случае больше всего отвечает нашим интересам как нации? Главный, если не единственный, факт, который следует помнить при решении этого вопроса, заключается в том, что в то время как Англия всегда поддерживала нашу Доктрину Монро, Германия всегда была враждебна ей; Фактически, мы можем сказать это, если бы не Англия, мы никогда не смогли бы поддержать ее до сих пор.Германия среди наций является «грабителем» или «альпинистом», как англичане удачно называют того, кто нетерпеливо пробивает себе дорогу вперед, не обращая внимания на права или интересы других.

Милуоки, Висконсин ДЖОРДЖ У. КОЛЛС.

[Коллес работал инженером-консультантом и экспертом по патентам в Милуоки 1903–1914]

Вы можете почувствовать разочарование редакторов тем, что милитаризм европейских держав взял верх над разумным стремлением к коммерции.

Scientific American 3 октября 1914 г.

Ведущий редактор

«Границы Старого и Нового Света

«Если бы они не были так глубоко поглощены работой взаимной бойни, мы бы пригласили враждующие страны европейского континента поразмышлять над следующими очень важными фактами: Во-первых, здесь, на континенте Америки, две величайшие нации мира имеют общую границу, которая простирается непрерывно примерно на четыре тысячи миль.

«Во-вторых, на всей его обширной территории не должно быть найдено ни одного укрепления, ни каких-либо наступательных или оборонительных военных работ любого рода.

«В-третьих, ведущая к этой границе, пересекающая ее или проходящая параллельно с этой границей, не существует единой так называемой военной железной дороги — каждая линия железнодорожного сообщения была построена с уделением особого внимания освоению природных ресурсов. двух стран и взаимный обмен продуктами мирной промышленности.То, что сильно укрепленные границы, поддерживаемые сетью военных железных дорог, представляют собой угрозу для дружественного соседнего государства и провоцируют ответные военные действия, и что они создают атмосферу международной подозрительности и неприязни, не подлежит сомнению ».

В США была большая поддержка нейтральности.

Scientific American, 27 февраля 1915 г.

Ведущий редактор

«На краю водоворота войны»

«Совершенно своевременным, уместным и повсеместно одобренным по всей стране был призыв президента к гражданам этой страны, сделанный сразу после объявления войны, о сохранении позиции строжайшего нейтралитета.”

Воображения иногда доходили до неприятных выводов.

Scientific American, 15 мая 1915 г.

Рецензия на книгу

«Америка пала! Продолжение европейской войны. Автор Дж. Бернард Уокер. Нью-Йорк, Додд, Мид и Ко, 1915. Цена: 75 центов.

«В этой книге военно-морская и военная неподготовленность Соединенных Штатов демонстрируется в форме драматического повествования, которое показывает, насколько беспомощной окажется эта страна перед внезапным и тщательно спланированным нападением первоклассной морской и военной европейской державы…. Эта книга может и не понравиться, но наверняка заинтересует американского читателя ».

После года войны мы опубликовали обзорную статью, в которой рассматривался вопрос о скатывании Европы в войну.

Scientific American, 7 августа 1915 г.

«Первый год Великой войны»

«28 июня 1914 года мир узнал об убийстве сербом в Сараево эрцгерцога Франциска Фердинанда, наследника австрийского престола. Кто мог предвидеть в то время ужасный поток крови и железа, который должен был прокатиться по Европе в результате этого акта? Прошло почти месяц, прежде чем Австрия направила Сербии ультиматум 23 июля, дав ей всего несколько часов на то, чтобы сформулировать свой ответ.Сербский ответ не удовлетворил Австрию, и через месяц или день после убийства она объявила войну Сербии. В течение этого короткого периода ситуация становилась все более серьезной, пока не превратилась в кризис большего масштаба, чем любой кризис, с которым столкнулась Европа со времен Наполеона. Вскоре вся Европа должна была действовать, как если бы она была одержима злым духом безумия и разрушения ».

Поле битвы было во Франции. Последовавшее за этим разрушение французских гражданских зданий было полезным пропагандистским материалом для зазывающих симпатий союзников.

Scientific American, 24 октября 1915 г.

Из личного кабинета «Письма с линии огня»

«Собор Реймса горит. Сегодня я не могу говорить ни о чем другом. Это удар в самое сердце Франции, прямое и трусливое оскорбление ей в лицо. Сожжение Лувена, разрушение университета, в котором веками копили свои сокровища, уже обратились к миру. Это еще худший акт вандализма. Враг поджег самый величественный храм христианства, взывая к христианскому Богу.Тем самым они покрыли себя бессмертным позором, и Германии будет трудно искоренить этот поступок из памяти всех ценителей искусства ».

Описание терроризма в статье майора Х. Баннермана-Филлипса показывает растущие антинемецкие настроения.

Scientific American, 17 апреля 1915 г.

«В обязанности авиации входит разведка и уничтожение с помощью бомб объектов, имеющих военное значение и значение.К этому немцы добавили третий, который они называют «ужасностью» — набеги, которые путем убийства мирных жителей и уничтожения частной собственности могут вселить ужас в жителей: страны в надежде на то, что путем создания состояние нервозности может оказывать влияние на ход и направление войны. В нашем случае, конечно, очевидно, что надежда состоит в том, что поток подкреплений на континент может быть остановлен, тогда как на самом деле экскурсия вторника, скорее всего, даст прямо противоположный эффект.”

Попытки Германии нанести ответный удар потоку промышленных товаров (включая боеприпасы) из США врагам Германии. Но потопление гражданских судов принесло Германии больше проблем, чем пользы.

Scientific American, 22 мая 1915 г.

Ведущий редактор:

«Война, очеловеченная и дегуманизированная

«Одним из наиболее убедительных доказательств того, что мир неуклонно приближается к более высокой цивилизации, является разработка свода законов, призванных смягчить, если не искоренить бесчеловечность войны.Война — это профессиональный бизнес. Солдат — профессиональный воин войны. Его дело — убивать и, если так распорядится судьба, быть убитым. Но вокруг присущего террору и жестокости войны, по общему согласию цивилизации, был создан ряд ограничений, направленных на защиту, насколько это возможно, некомбатантов. Одна из самых прискорбных черт нынешней борьбы заключается в том, что по крайней мере одна нация безжалостно отбрасывает эти гарантии. Крушение «Лузитании» — последний и самый ужасный случай этого рецидива этой беспричинной жестокости, которая, как мы все думали, была отнесена к давно минувшим и далеким временам.

«Есть две особенности, которые делают это преступление особенно отвратительным для цивилизованного мира: во-первых, его масштабы; другой — хладнокровная преднамеренность и тщательное обдумывание, с которыми это было запланировано. Одно из самых замечательных психологических явлений нынешней войны — обман. софизм, которым Германия пыталась оправдаться. ее многочисленные нарушения вышеупомянутых гуманитарных законов войны; и, безусловно, самый удивительный пример этого. тот факт, что сегодня, в этот самый час, Германия оправдывает эту резню невинных мирных жителей, заявляя, что она полностью предупредила их о том, что она собирается совершить это деяние.Это действительно новая философия! »

Немецкий интеллект подвергался пренебрежению, что являлось частью поддерживающей союзников барабанной дроби, приведшей к участию Америки в войне

Scientific American, 29 мая 1915 г.

Редакционная

«Но учитывая тот факт, что философы так часто в прошлом оказывались совсем не философскими, когда их подвергали испытанию, мы должны с большим удивлением относиться к попыткам ученых одной воюющей страны Европы принизить интеллектуальные достижения своих давних друзей и коллег среди врагов.Немецкие ученые так долго считали собственное интеллектуальное превосходство само собой разумеющимся, что, когда разразилась война, им нечего было сказать по этому поводу. Французская ученость до войны была слегка окрашена шовинизмом, а французский темперамент помогает многое объяснить. Однако английские ученые, которые в течение некоторого времени жили во власти предполагаемого превосходства немецких вещей, внезапно совершили столь резкий поворот, что, во-первых, предположили, что англичане — более изменчивая раса, чем мы предполагали. они должны быть, и, во-вторых, если те же самые ученые сейчас искренни, то до первого августа прошлого года им, должно быть, не хватало здравого смысла.”

Технический и эмоциональный вид гибели Lusitania обвиняет Германию в умышленном убийстве.

Scientific American, 29 мая 1915 г.

Редакционная

«Что потопило« Лузитанию »?

«Линкор не только имеет тяжелую водонепроницаемую защитную палубу, но и подводная часть корабля под этой палубой разделяется и подразделяется в поперечном и продольном направлениях до тех пор, пока он не будет содержать, как мы уже сказали, более двухсот пятидесяти отдельных водонепроницаемых отсеков, больших и маленьких. мало, «Лузитания» содержала ниже ватерлинии только тридцать четыре таких отсека — и это все, что можно было удобно разместить на корабле, основной задачей которого было использование в коммерческих целях, а не противодействие опасностям современной подводной войны.С момента ее создания заряд взрывчатого вещества в боевых частях торпед, по крайней мере, используемых на подводных лодках, был увеличен более чем вдвое. Командир немецкой подводной лодки, когда он выпустил свою торпеду в упор и увидел, что она ударила в цель, знал, что «Лузитания», вероятно, затонет быстро и задолго до того, как ее беспомощные пассажиры смогут сесть на лодки.

«Это ожидалось и было задумано Императорским Адмиралтейством Германии».

Современное обсуждение затопления Lusitania можно прочитать здесь:

Часть I: https: // blogs.Scientificamerican.com/anecdotes-from-the-archive/sinking-the-lusitania-part-1-many-civilians-die-in-wicked-atrocity-may-7-1915/

Часть II: https://blogs.scientificamerican.com/anecdotes-from-the-archive/sinking-the-lusitania-part-2-death-and-blame-may-7-1915/

Учитывая разрушения людей и имущества во всем мире, наши редакторы часто недоумевали, как и почему началась война.

Scientific American, 12 июня 1915 г.

Редакционная

«Некоторые мысли о войне»

«В то время, когда война» принимает гигантские размеры, говорить о Мире кажется почти бессмысленным.Тем не менее, естественно, возникает проблема, как и когда можно было бы рассматривать заключение мира как возможность. Одной из самых обескураживающих черт этой мировой войны является тот факт, что, когда разразилась эта война, народы Европы сражались, а не для того, чтобы приспособить или уладить какие-либо глубокие принципы правильного или неправильного, не для того, чтобы уладить какое-то недовольство, не обязательно из любви боевых действий; но в повиновении, казалось бы, какой-то извращенной судьбе. Безусловно, не существовало четко определенного и общепринятого вопроса; приводимые причины были столь же разнообразны, как и вовлеченные нации.В случае, если бы какой-то гость появился с соседней планеты, было бы легко представить его крайнее изумление при виде воюющих народов, убивающих друг друга, разрушающих города и дома друг друга и участвующих во взаимных убийствах и опустошениях, но его изумление по этому поводу были ничем по сравнению с его состоянием, когда он обнаружил неспособность самих комбатантов объяснить, почему они сражаются. Война началась внезапно, без каких-либо предварительных мероприятий; там было.нет акта агрессии; не было произнесено жестких слов, а между большинством враждующих народов не было даже дипломатических разногласий. Короче говоря, война началась с чистого неба, без смысла, без принципов, без уважительной причины и без каких-либо ошибок, которые можно было бы исправить. Именно отсутствие уважительной причины для войны делает надежду на мир столь отдаленной ».

[ Примечание редактора: мастерская дискуссия Кристофера Кларка 2012 года о сложной паутине договоров, агрессий, действий и убеждений, приведших к войне: « Лунатики: как Европа вступила в войну в 1914 году.”]

Первое употребление слова «терроризм» во время Великой войны прочно связано с действиями Германии.

Scientific American, 31 июля 1915 г.

Редакционная

«Цена боязливости»

«Каждый американец осознает внутреннее чувство отвращения, которое он испытал при вторжении в Бельгию, затем при обращении, которому подверглись ее граждане, затем при бессмысленном разрушении и продолжающихся попытках уничтожить самые изысканные архитектурные сокровища, а затем при ужас, последовавший за затоплением «Лузитании».Чувство отвращения, которое испытывают в этой стране из-за этих террористических актов, сочувствуют каждой цивилизованной нации, и сегодня Германия стоит без друзей, без поддержки, на которую смотрят с подозрением и считают врагом человечества. Из писем, недавно полученных из Италии, следует, что ненависть, порожденная немецкими актами распутства, сыграла очень важную роль в объявлении войны Италией ».

[ Примечание редактора от 2017 г .: Не так.Тайный Лондонский договор побудил Италию объявить войну Австро-Венгрии и Германии в обмен на обещание захватить соседние территории, которые, по мнению итальянцев, должны принадлежать им.]

Некоторые американцы считали, что перестрелка в Европе была выгодна для бизнеса в Америке.

Scientific American, 1 апреля 1916 г.

Статья Стюарта Б. Стоуна

Прибрежная подводная лодка в дозоре вызывает торговое судно для проверки грузов и документов.Позже во время войны такие корабли рисковали быть торпедированными без предупреждения. Предоставлено: Scientific American , 1 апреля 1916 г.

«Когда правящие силы Старого Света впервые выпустили на волю псов войны, распространив ужасающие бедствия и бойню на половину земного шара, деловая Америка была ошеломлена, наполовину ошеломлена, боясь двигаться, покупать, строить, нанимать. Фондовые биржи закрыты; холостой ход колес и шпинделей; конверты с зарплатой истощились. Затем постепенно наши торговцы и производители начали осознавать истину о том, что конец света еще не наступил.Сначала был поток военных приказов, а затем перерос в продолжающийся потоп ».

Резкая реакция: осуждение жертв среди гражданского населения в результате атак немецких подводных лодок и дирижаблей.

Scientific American, 6 мая 1916 г.

«Роковая слепота Германии

«Война стала ярким свидетельством национального характера, и это откровение было полно неожиданностей и удивлений. Те из нас, кто ценил гений немецкого народа за организационную эффективность и восхищался тем сильным логическим уклоном, который позволял им с такой непосредственностью двигаться к своим великим промышленным и коммерческим достижениям, были ошеломлены полным отсутствием моральных и этических качеств. как показано в Евангелии мощи и ужаса, которое немцы проповедовали и практиковали на протяжении всей войны.Только они среди великих наций мира, кажется, либо потеряли всякое уважение к одобрению и мнению человечества, либо внезапно лишились, по крайней мере, в том, что касается морали и этики, самых элементарных способностей к рассуждению. .

«В качестве доказательства этого, рассмотрим насильственное возобновление кровавых набегов цеппелинов, жертвами которых являются почти полностью безоружные комбатанты, в то самое время, когда правительство Германии заявляет, что пытается соответствовать гуманитарным взглядам президента Вильсона по этому вопросу. подводной войны.”

Когда в США сгущались тучи войны, возникло беспокойство по поводу того, что их вооруженные силы недостаточны для защиты страны.

Scientific American, 6 января 1917 г.

«Национальная оборона

«Когда нынешняя эра военно-морской и военной истории Соединенных Штатов будет проанализирована и записана, мы уверены, что 1916 год будет признан одним из самых важных во всех анналах этой великой республики. Когда Европейская война показала огромные масштабы, в которых должна вестись современная война, как с точки зрения размера армий, так и невероятного количества боеприпасов и оборудования, необходимых для обеспечения эффективности этих армий, факт относительной беззащитности Соединенных Штатов Штаты были даны гражданам этой страны.И именно для самих граждан, объединенных в такие патриотические движения, как Лига национальной безопасности, Лига военно-морского флота и другие движения за готовность, подкрепленные мощным влиянием прессы, принятие Конгрессом следует отнести великий закон о национальной обороне с его огромными ассигнованиями в размере от 600 000 000 до 700 000 000 долларов. Мы готовы верить, что позиция администрации, направленная против готовности в течение первых восемнадцати месяцев войны, была столь же хорошо продумана, сколь и неудачна, и было бы неблагородно не отдать должное администрации, если того требует страна. поскольку действие было четко обозначено, для принятия в целом рекомендаций своих военно-морских и военных советников, которые, таким образом, были поддержаны страной, и претворения в жизнь этого великого плана национальной обороны.”

Также раздавались голоса против продолжения войны.

Scientific American, 6 января 1917 г.

Из еженедельной колонки «Стратегические ходы войны»

«Похоже, мы достигли точки, когда мы должны посвятить немного времени и места ретроспективному обзору наиболее важных событий прошедшего года, чтобы сформировать приблизительно правильную оценку нынешней ситуации. недавние мирные предложения, или, скорее, недавнее предложение Германии обсудить условия мира, которое является несколько иным предложением, и отчасти относится к позиции нейтралов в целом, выраженной в зарубежных новостях и в прессе Соединенных Штатов в частности …. Фактически, практически все сообщения прессы и депеши из нейтральных стран указывают на сильное стремление к миру и общую склонность к вере в то, что воюющие стороны должны собраться вместе на конференции, с помощью или без помощи нейтральных правительств. и прийти к соглашению с целью скорейшего прекращения войны. Однако сомнительно, являются ли эти взгляды нейтралов результатом тщательного рассмотрения всех вовлеченных факторов или они просто основаны на похвальное желание как можно скорее положить конец кровавой бойне, которая продолжается уже более двух лет, и менее достойному, но важному желанию возобновить мировую коммерческую деятельность без ограничений и опасностей современного мира. военное дело.”

Были некоторые мнения о том, как можно достичь мира

Scientific American, 13 января 1917 г., стр. 61

Письмо в редакцию

«Эти гарантии постоянного мира

«Редактору журнала SCIENTIFIC AMERICAN:

«Обе стороны в нынешней мировой войне заявляют, что они борются за« гарантии постоянного мира ». Когда президент Вильсон приглашает нейтральные страны на конференцию, первая помощь будет точным определением того, какие «гарантии» ожидаются или возможны.Торжественные договоры — всего лишь бумага; «Сидение на штыках» над завоеванной территорией порождает страсть к мести; сокрушительные денежные выплаты поддерживают эту страсть. Все это было испробовано и провалилось! Успешен ли какой-либо другой метод? «Да! Получилось заметно. Чуть более века назад Гентский договор, посмешище современных дипломатов, завершил войну 1812-1814 годов между этой страной и Великобританией. Там не было ни слова ни о денежном возмещении, ни о передаче территорий, ни о том, из-за чего идет война; ничто, что могло бы унизить любую из сторон; ничего, что оставило бы жало, которое раздражало бы и разжигало новые войны.

«Что может сделать Америка, а почему не Европа?»

Эдвард Бервик

[писатель спонсировал ежегодную премию мира в Стэнфордском университете в течение нескольких лет]

США были физически удалены от боевых действий. Вот предупреждение с военной точки зрения.

Scientific American, 20 января 1917 г.

Письмо в редакцию

«Редактору журнала SCIENTIFIC AMERICAN:

«7 декабря в своем годовом отчете секретарь Дэниелс, обсуждая набор в военно-морской флот, показал, что Конгресс санкционировал немедленное увеличение численности на 26 000 человек, из которых было получено только 2524 человека, и адмирал Фиск недавно заявил на встрече в Нью-Йорке, что Американцы не подозревали об опасности, как младенец, сидящий на железнодорожном пути.”

Война нарушила гражданскую жизнь в мире. Были некоторые опасения, что возможное наступление мира также будет разрушительным.

Scientific American, 27 января 1917 г.

Ведущий редактор

«Когда европейский рабочий складывает руки

«Как правило, основывать прогнозы на прецедентах — это очень безопасная и логичная процедура. Однако, когда мы сталкиваемся с серией событий, которые не соответствуют никакому предыдущему опыту, мы не всегда отказываемся от нашей привычки мыслить, а нащупываем какой-нибудь прецедент, на котором можно было бы основывать наши рассуждения, в результате чего наши заключение часто бывает очень ошибочным.

«Вскоре после того, как разразилась великая европейская война, мы начали осознавать ее масштабы; мы поняли, что он разрушает все прецеденты и устанавливает собственные рекорды. Тем не менее, рассматривая условия, которые будут преобладать сразу после объявления мира, мы упорно основываем наши прогнозы на последствиях других войн.

«Раньше расформирование большой армии всегда считалось серьезным делом. Мужчины, которые были оторваны от своих занятий в мирное время, внезапно возвращаются к гражданской жизни, и ожидается, что они найдут свой естественный уровень в работе сообщества.Это требует корректировки экономических условий, которая всегда сопровождалась значительной неразберихой. Естественно предположить, что такое положение вещей наступит, когда огромное множество европейских солдат сложит оружие ».

Президент Вильсон предпринимал регулярные и срочные попытки внести свой вклад в установление мира в Европе.

Scientific American, , 17 января 1917 г., стр. 100

Из «Недельного обзора войны»

«Ни один обзор военных событий последних нескольких дней не будет полным без учета ответа союзников по Антанте на ноту президента Вильсона, в которой обе стороны просят изложить условия мира, которые они предложат.Немецкое правительство сразу же отказалось сделать это, но в тот же день, когда союзники объявили о своих условиях, опубликовало очень расплывчатую и явно не продуманную ноту, состоящую в основном из обвинений и взаимных обвинений. Напротив, ответ Антанты на вопрос президента был ясным и определенным изложением их взглядов и целей в этой титанической борьбе народов ».

Повреждения общества во время войны имели далеко идущие последствия:

Scientific American, 3 февраля 1917 г., стр.127

«Женщины в промышленности»

«Уже год или более было ясно, что нынешняя война должна иметь непредвиденный экономический эффект далеко идущего значения в расширении сферы занятости женщин. Во всех воюющих странах буквально сотни профессий, которые всегда были закрыты для рабочих-женщин, теперь по необходимости ведутся в основном девушками и женщинами. Когда боевые действия закончатся и рабочие вернутся в свои дома, готовые занять свои места в производственной ткани, возникнет критическая ситуация.Смогут ли девушки и женщины, которые освоили новые задачи, вызывающие больший интерес и получившие более высокую заработную плату, чем их прежняя занятость, вернуться к домашнему труду и низкооплачиваемой эксплуатации автоматических машин? Обменивают ли их работодатели свои услуги на услуги мужчин? Только время может ответить на эти вопросы и сказать, какие экономические потрясения возникнут в результате внезапного притока рабочих, к которому приведет конец войны ».

Цензоры ограничивали информацию о наихудших аспектах войны.Отсутствие таких подробностей означало, что освещение войны можно было воспринимать как комментарий к спортивному матчу.

Scientific American, 3 февраля 1917 г.

«Многочисленны и разнообразны эпитеты, которые британец бросает своим упрямым немецким друзьям через Северное море. Он родственник Аттилы, каннибал, сжигатель монастырей — даже убийца лисиц, но хуже всего того, чем якобы является Фриц, он плохой стрелок. Это последняя капля, которая должна его раздавить.

«Все это британец называет немецким само собой разумеющимся, но, по мнению Джона, эпитет« плохой стрелок »должен заставить немца выйти из войны. Одна из раздражающих фаз великой битвы — тот факт, что тебя забивает человек, который не может стрелять ».

Поскольку война казалась неизбежной, были особые опасения по поводу того, как боевые действия могут дойти до США.

Scientific American, 10 февраля 1917 г.

SA Редакция

«Немецкие подводные лодки и наши гавани

«Теперь, когда Германия отказалась от обязательств, которые она дала Соединенным Штатам после затопления« Саффолка », и бросила на ветер все соображения человечества, Соединенные Штаты были максимально приближены к возможности войны. с Германией, как веко до глазного яблока.Обычно считается, что, если в результате политики Германии в отношении подводных лодок между двумя странами должна начаться война, это будет означать официальное объявление войны. На нашей стороне это могло быть; но мы полностью убеждены в том, что единственное объявление войны, которое когда-либо сделала бы Германия, примет форму внезапного появления ее подводных лодок в наших гаванях и жестокого нападения на наши военно-морские и торговые корабли. Другими словами, мы должны увидеть повторение в более крупном и ужасающем масштабе торпедной атаки на Порт-Артур, с которой Япония начала военные действия против России.Корабли, потерянные Россией в результате этой внезапной атаки, настолько ослабили ее, что Япония сразу же получила господство на море.

«Это уже третий раз, когда НАУЧНЫЙ АМЕРИКАНЦ предупреждает наши власти, что они должны предотвратить любую такую атаку, заблокировав входы в наши гавани, военно-морские доки и военно-морские базы».

Оценка того, какой вклад внесут Соединенные Штаты в военные действия, оказалась весьма точной.

Scientific American, 17 февраля 2017 г.

Редакционная

«Если Соединенные Штаты вступят в войну»

«Если мы втянуты в мировую войну, мы вполне можем оказаться решающим фактором; хотя мы не высадили ни одного солдата на европейской земле.Ибо это факт, хорошо понимаемый государственными деятелями и стратегами Европы, что, если бы мы были на стороне союзников, мы поставили бы их в неприступное положение с точки зрения двух важнейших потребностей для победы в войне за независимость. это величина, а именно финансовые ресурсы и боеприпасы. Каким бы превосходным ни был боевой дух и всесторонняя боеспособность нашей армии, наша армия затерялась бы среди сражающихся миллионов Европы; и тот факт, что Великобритания разбила германский флот у Ютландии, загнала его обратно в свои гавани и теперь держит там, доказывает, что наши линкоры в Северном море будут лишними.Но в тот момент, когда наши огромные финансовые ресурсы и наши огромные возможности для производства оружия, пороха и снарядов будут выстроены позади союзных армий, окончательное свержение центральных держав будет столь же неизбежным, как восход и заход солнца ».

Концепция «готовности» или способность вести войну была серьезным вопросом, поднятым на страницах Scientific American.

Scientific American, 24 марта 2017 г.

Редакционная

«Призыв к немедленным действиям

«Через НЕСКОЛЬКО месяцев после начала войны мы опубликовали серию статей под заголовком« Наша страна, незащищенная земля сокровищ », в которых мы рассказали поразительную историю нашей военной беззащитности.«Затем мы предупредили, что наша страна, дрейфующая и без пилота, уже оказалась на краю водоворота европейской войны. Это было два года назад; А тем временем нас безжалостно тянуло все сужающимися кругами и со все возрастающей скоростью к вихрю. Сегодня мы вот-вот окажемся в самом центре этого гигантского конфликта ».

Огромные армии и потребности массового производства в современной войне вызвали нехватку рабочей силы — проблему, с которой сталкиваются многие в США.С. понял, что им не сбежать:

Scientific American, 24 марта 2017 г.

«Промышленная человеческая сила и война

«Современная война предъявляет огромные требования к промышленности страны, а через нее и к ее людским ресурсам. Время от времени возникают трудности с материальным снабжением; но от начала до конца вопрос труда стоит постоянно остро. Артиллерия и боеприпасы, еда и одежда, автомобили, самолеты и корабли, двигатели, станки и инструментальные станки — это лишь некоторые из вещей, потребляемых в беспрецедентных количествах.Как вооруженные силы, так и промышленные подразделения должны быть в полной силе, иначе вскоре последует катастрофа.

«Как это сделать — это нерешенная проблема. Это проблема, о самом существовании которой Англия поначалу не задумывалась. Это проблема, которую она начала формулировать за шесть месяцев, чтобы решить через год; тот, чье удовлетворительное решение, как можно справедливо утверждать, есть, но только сейчас, наконец, выработано; и тот, с которым мы сталкиваемся сегодня, когда мы приближаемся к участию в войне.

«Мы, конечно, должны использовать опыт Англии до последней степени … Внимание было сосредоточено на усилиях по замене квалифицированных рабочих, ушедших на фронт, поскольку это захватывающая история, имеющая ценность для новостей. Много было сказано о разбавлении квалифицированной рабочей силы неквалифицированной, о найме дюжины зеленых рабочих под наблюдением одного или двух бывших квалифицированных сотрудников. Еще больше комментариев было высказано по поводу назначения женщин на задачи, которые прежде всегда были возложены на мужчин.Но когда все сказано и сделано, заменитель есть заменитель, и предпочтение следует отдавать подлинному изделию ».

Возобновление неограниченной подводной войны со стороны немцев было рассчитанной авантюрой, направленной на то, чтобы перекрыть поставки союзникам до того, как мощь США будет задействована в Европе; но это взбесило американцев.

Scientific American, 31 марта 1917 г.

Редакционная

Рабочий работает на буровом станке на канадском заводе по производству боеприпасов.Нехватка рабочей силы и бешеный спрос на военное снаряжение открыли для женщин множество рабочих мест в каждой промышленно развитой стране. Предоставлено: Scientific American Supplement , 31 марта 1917 г.

«Мы вступаем в Великую европейскую войну. В этом не может быть никаких сомнений. Наше вступление в конфликт произошло в тот роковой день, 17 марта, когда трое наших мирных и безоружных торговцев были отправлены на дно и пятнадцать несчастных добавились к двумстам или более американским гражданам, чьи жизни были уничтожены. немецким беззаконием и жестокостью.”

6 апреля 1917 года Конгресс США объявил войну Германии.

Ведущая передовая статья следующего номера еженедельника Scientific American, , 14 апреля 1917 г.

«Военное послание президента

«Иногда во время великих кризисов в истории человечества случалось, что весь мир, независимо от расы, вероисповедания или языка, по общему согласию, прислушивался к голосу одного человека. Заметным среди таких случаев будет совместное заседание двух ветвей Конгресса, собравшееся в ночь на 2 апреля, чтобы узнать из уст президента Соединенных Штатов, почему именно эта великая республика, которой он является. исполнительный глава был вынужден объявить, что существует состояние войны между ним и величайшим военным самодержавием всех времен.Его аудитория в ту роковую ночь была больше, чем несколько сотен человек, сидевших в пределах досягаемости его голоса, даже больше, чем аудитория в пределах этих Соединенных Штатов, и простиралась, по правде, до самых отдаленных концов земли. Никогда, конечно, не ожидалось публичного выступления с большей тревогой, чем это благородное и вдохновляющее обращение, призывающее страну вести войну в защиту тех великих принципов, которые являются основой всей истинной демократии.

«Действуя как капля жидкости, с помощью которой химик осветляет мутную смесь в своей пробирке, слова президента позволили устранить последние сомнения в практическом единодушии народа этой великой республики в вопросе истинный смысл нынешней мировой войны.Американский народ вместе со своим президентом верит, что конфликт, в конечном счете, представляет собой борьбу между автократией и демократией, между правом немногих избранных управлять народами мира в своих личных целях и правом каждой нации. большой или маленький, чтобы управлять в интересах своих коллективных граждан.

«Особенно приемлемой для американского народа является та часть обращения президента, в которой он ясно дает понять, что мы вступаем в войну не как борьбу против немецкого народа, а против той военной клики, которая ведет их, обманутые и ничего не подозревающие, в агрессивную войну и попытку завоевания мира.Граждане Америки не ссорятся с гражданами Германии, напротив, они испытывают к ним и за их выдающиеся промышленные и социальные достижения глубочайшее восхищение. В соответствии с прошлыми традициями страны и, несомненно, отражая дух народа, президент пообещал, что страна вступит в этот конфликт всем своим сердцем и будет вести войну в полном сотрудничестве с союзными державами.

«Таким образом, был четко сформулирован великий принцип альянса, поэтому детали метода сотрудничества можно спокойно оставить на усмотрение военно-морских, военных и финансовых советников президента.”

Еще до объявления войны немцы совершали (или обвинялись в совершении) диверсии в США

Scientific American, , 14 апреля (обложка)

«Хитрость, проявленная при потоплении немцев

Пароход «Либенфельс»

«Германия вполне может претендовать на звание мастера в искусстве разрушения, не только в грубом и жестоком разнообразии, но и в более тонкой и тонкой технике законченного жулика.Насколько хорошо обучены ее люди в этих искусствах, можно увидеть на примере затонувшего 2 февраля в гавани Чарльстона, Южная Каролина, парохода «Либенфельс». Он был поставлен на якорь у канала, ведущего к Военно-морской верфи. Судя по всему, известие о приближающемся разрыве дипломатических отношений между нашей страной и Германией дошло до капитана судна заранее. Работа, которая была проделана на «Либенфельсе», чтобы гарантировать его затопление, была наиболее тщательной и, должно быть, потребовала значительного времени.

«Утром второго февраля судно было замечено в тонущем состоянии, и ему на помощь отправились два буксира. Они обнаружили на борту трех человек: первого помощника капитана, старшего механика и цветного человека. Они признали, что судно было в беде, но отказались от какой-либо помощи, пока капитана не было.

«Было замечено, что мертвый свет под стойкой по правому борту был открыт, но, хотя на это было обращено внимание, не было предпринято никаких усилий, чтобы закрыть его.Крышки всех люков, кроме одного, сместились.

«Было очевидно, что затопление было преднамеренным и предназначалось для перекрытия канала, ведущего к Военно-морской верфи».

Теперь, когда Германия и США находились в состоянии войны, подозрения в отношении немцев в США были распространены:

Scientific American, 14 апреля 1917 г.

Редакционная

«Возможности для немецко-американских клубов

«В течение последних двух с половиной лет положение коренного немца или американца немецкого происхождения, сильно связанного с Отечеством, было тяжелым.Из-за махинаций, заговоров и беззакония, продемонстрированных шпионами, некоторыми немецкими чиновниками и чрезмерно рьяными партизанами, были совершены действия, направленные против суверенитета нашей нации, ее мира и благополучия, которые во многих случаях носили преступный характер и которые в любой другой стране, кроме этой, вызвало бы самые серьезные вспышки негодования. Из-за таких действий многие из лучших немцев и американцев немецкого происхождения несправедливо и часто неуместно упрекались в отсутствии лояльности — результат, который в данных обстоятельствах был неизбежен.

«Теперь настало время, однако, когда этот самый класс наших граждан был доведен до того, чтобы решить, сохранять ли их верность своему бывшему дому или выступить открыто и откровенно в поддержку страны их усыновления. Обвинение в нелояльности по-прежнему может быть несправедливым; но это уже не может считаться неуместным. Сейчас, когда наша страна находится в состоянии войны, нет промежуточной позиции. В прошлом немецкие жители Соединенных Штатов оказались в основном стойкими и прекрасными гражданами; и до самой войны они пользовались уважением большей части общества.Огромное количество этих немецких подданных недавно взяли документы о гражданстве. Многие, несомненно, сделали это из соображений убеждения; многие дали присягу не попадать в лагеря для задержанных.

«Тем не менее, для тех, кто искренне любит флаг нашей страны, недостаточно просто пассивности, равно как и простого ношения флажка в петлице».

Прощальный выстрел: после того, как перемирие положило конец Великой войне, редакционная статья пыталась оправдать У.С. причастность.

Scientific American, 23 ноября 1918 г.

Ведущая редакция

«Цивилизация оправдана»

«Хотя народы в Европе, которые подверглись столь безжалостным нападениям, очень быстро осознали истинное значение этого нападения на международную мораль, так случилось, что многие интеллектуалы среди нас, как это ясно показано в другой колонке, в печати и в речи сказал нам, что эта война была в классе всех других войн — что это была ссора, порожденная взаимной жадностью, амбициями и жаждой мировой власти.Но это было неизбежно, что мерзкая вещь, на которую была предпринята попытка, должна была раскрыться в своем истинном свете ясному мышлению американского народа. Это было так же очевидно, как и череда дня и ночи, что они прорвутся сквозь тучи запутывания, поднятые интеллектуалами, пацифистами, политиками и сознательно настроенными про-гуннами, чтобы потребовать, чтобы мы заняли свое место в Великом крестовом походе.

«Мы пришли немного поздно, пришли с глубоким убеждением; и помимо огромной военной силы, которую мы бросили в битву в критический час, мы выполнили еще большую услугу, поставив печать одобрения на дело цивилизации и пробудив веру и мужество союзников в самое ближайшее время. Самый темный час, когда противник прилагал максимум усилий.Это была дорогостоящая жертва, но спасение от полного разрушения всех высоких и благородных вещей, на которых основана наша жизнь и которыми она вдохновлена, стоило затрат — да, даже для миллионов, которые лежат под дерном и десятки миллионов, которые несут на своем теле или в своем сердце раны, которые еще долго не будут исцелены ».

Ход и характер Первой мировой войны (1914–1918 гг.)

Первая Мировая война (причины и предпосылки)

Жуковская Д.

Мировая война, европейская культура, русский бунт: к переосмыслению событий 1917 года

Первая мировая война кратко — Краткое содержание истории древнего мира, средневековья, нового и новейшего времени

ФРАНЦИЯ В ПЕРВОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЕ (1914

План урока Первая Мировая война. Боевые действия 1914-1918 гг.

Первая мировая война: 10 интерпретаций того, кто начал первую мировую войну

Сэр Макс Гастингс — военный историк

Сэр Ричард Дж. Эванс — региональный профессор истории Кембриджского университета

Доктор Хизер Джонс — доцент кафедры международной истории, LSE

Джон Рол — заслуженный профессор истории, Университет Сассекса

Герхард Хиршфельд — профессор современной и новейшей истории, Штутгартский университет

Д-р Анника Момбауэр — Открытый университет

Шон МакМикин — доцент кафедры истории Университета Коч, Стамбул

Профессор Гэри Шеффилд — профессор военных исследований, Университет Вулверхэмптона

Доктор Катриона Пеннелл — старший преподаватель истории, Эксетерский университет

Дэвид Стивенсон — профессор международной истории, LSE

В районе BBC

Ссылки в Интернете по теме

Последствия Первой мировой войны — Апокалипсис 10 жизней

Человеческий аспект

Реконструкция

Политические беспорядки и новая дипломатия

Европа в войне | AMNH

Творения пацифиста

Эйнштейн и Фрейд

Манифест против войны

Жизнь в Берлине

Эйнштейн и Ганди

Первая мировая война | Энциклопедия Холокоста

Начало Первой мировой войны

Союзники и центральные державы

Размах борьбы

Влияние вступления США в войну и русскую революцию

Сдача Центральных властей

Перемирие

Боевые потери

Потери среди гражданского населения

коз и газировка:

История правил войны

Соблюдение правил

Правила войны

Влияние Первой мировой войны на закон, регулирующий обращение с военнопленными и создание гуманитарной темы | Европейский журнал международного права

Аннотация

1 Правовые основы

2 Репатриация

3 репрессалии

4 Надзор

5 Заключительные замечания

До того, как Америка присоединилась к Великой войне

Author: alexxlab

Добавить комментарий Отменить ответ

Рубрики