|
Пятый день несло непроглядной вьюгой. В белом от снега и холодном хуторском доме стоял бледный сумрак и было большое горе: был тяжело болен ребенок. И в жару, в бреду он часто плакал и все просил дать ему какие-то красные лапти. И мать, не отходившая от постели, где он лежал, тоже плакала горькими слезами, — от страха и от своей беспомощности. Что сделать, чем помочь? Муж в отъезде, лошади плохие, а до больницы, до доктора, тридцать верст, да и не поедет никакой доктор в такую страсть… Стукнуло в прихожей, — Нефед принес соломы на топку, свалил ее на пол, отдуваясь, утираясь, дыша холодом и вьюжной свежестью, приотворил дверь, заглянул: — Ну что, барыня, как? Не полегчало? — Куда там, Нефедушка! Верно, и не выживет! Все какие-то красные лапти просит… — Лапти? Что за лапти такие? — А господь его знает. Бредит, весь огнем горит. — Мотнул шапкой, задумался. Шапка, борода, старый полушубок, разбитые валенки, — все в снегу, все обмерзло… И вдруг твердо: — Значит, надо добывать. Значит, душа желает. Надо добывать. — Как добывать? — В Новоселки идти. В лавку. Покрасить фуксином нехитрое дело. — Бог с тобой, до Новоселок шесть верст! Где ж в такой ужас дойти! Еще подумал. — Нет, пойду. Ничего, пойду. Доехать не доедешь, а пешком, может, ничего. Она будет мне в зад, пыль-то… И, притворив дверь, ушел. А на кухне, ни слова не говоря, натянул зипун поверх полушубка, туго подпоясался старой подпояской, взял в руки кнут и вышел вон, пошел, утопая по сугробам, через двор, выбрался за ворота и потонул в белом, куда-то бешено несущемся степном море. Пообедали, стало смеркаться, смерклось — Нефеда не было. Решили, что, значит, ночевать остался, если бог донес. Обыденкой в такую погоду не вернешься. Надо ждать завтра не раньше обеда. Но оттого, что его все-таки не было, ночь была еще страшнее. Весь дом гудел, ужасала одна мысль, что теперь там, в поле, в бездне снежного урагана и мрака. Сальная свеча пылала дрожащим хмурым пламенем. Мать поставила ее на пол, за отвал кровати. Ребенок лежал в тени, но стена казалась ему огненной и вся бежала причудливыми, несказанно великолепными и грозными видениями. А порой он как будто приходил в себя и тотчас же начинал горько и жалобно плакать, умоляя (и как будто вполне разумно) дать ему красные лапти: — Мамочка, дай! Мамочка дорогая, ну что тебе стоит! И мать кидалась на колени и била себя в грудь: — Господи, помоги! Господи, защити! И когда, наконец, рассвело, послышалось под окнами сквозь гул и грохот вьюги уже совсем явственно, совсем не так, как всю ночь мерещилось, что кто-то подъехал, что раздаются чьи-то глухие голоса, а затем торопливый зловещий стук в окно. За пазухой Нефеда лежали новенькие ребячьи лапти и пузырек с фуксином. |
philosofiya.ru
| / Полные произведения / Бунин И.А. / Лапти Пятый день несло непроглядной вьюгой. В белом от снега и — Лапти? Что за лапти такие? — А господь его знает. Бредит, весь огнем горит. — Мотнул шапкой, задумался. Шапка, борода, старый полушубок, разбитые валенки, — все в снегу, все обмерзло… И вдруг твердо: — Значит, надо добывать. Значит, душа желает. Надо добывать. — Как добывать? — В Новоселки идти. В лавку. Покрасить фуксином нехитрое дело. — Бог с тобой, до Новоселок шесть верст! Где ж в такой ужас дойти! Еще подумал. — Нет, пойду. Ничего, пойду. Доехать не доедешь, а пешком, может, ничего. Она будет мне в зад, пыль-то… И, притворив дверь, ушел. А на кухне, ни слова не говоря, натянул зипун поверх полушубка, туго подпоясался старой подпояской, взял в руки кнут и вышел вон, пошел, утопая по сугробам, через двор, выбрался за ворота и потонул в белом, куда-то бешено несущемся степном море. Пообедали, стало смеркаться, смерклось — Нефеда не было. Решили, что, значит, ночевать остался, если бог донес. Обыденкой в такую погоду не вернешься. Надо ждать завтра не раньше обеда. Но оттого, что его все-таки не было, ночь была еще страшнее. Весь дом гудел, ужасала одна мысль, что теперь там, в поле, в бездне снежного урагана и мрака. Сальная свеча пылала дрожащим хмурым пламенем. Мать поставила ее на пол, за отвал кровати. Ребенок лежал в тени, но стена казалась ему огненной и вся бежала причудливыми, несказанно великолепными и грозными видениями. А порой он как будто приходил в себя и тотчас же начинал горько и жалобно плакать, умоляя (и как будто вполне разумно) дать ему красные лапти: — Мамочка, дай! Мамочка дорогая, ну что тебе стоит! И мать кидалась на колени и била себя в грудь: И когда, наконец, рассвело, послышалось под окнами сквозь гул и грохот вьюги уже совсем явственно, совсем не так, как всю ночь мерещилось, что кто-то подъехал, что раздаются чьи-то глухие голоса, а затем торопливый зловещий стук в окно. Это были новосельские мужики, привезшие мертвое тело, — белого, мерзлого, всего забитого снегом, навзничь лежавшего в розвальнях Нефеда. Мужики ехали из города, сами всю ночь плутали, а на рассвете свалились в какие-то луга, потонули вместе с лошадью в страшный снег и совсем было отчаялись, решили пропадать, как вдруг увидали торчащие из снега чьи-то ноги в валенках. Кинулись разгребать снег, подняли тело — оказывается, знакомый человек. — Тем только и спаслись — поняли, что, значит, эти луга хуторские, протасовские, и что на горе, в двух шагах, жилье… За пазухой Нефеда лежали новенькие ребячьи лапти и пузырек с фуксином. / Полные произведения / Бунин И.А. / Лапти | Смотрите также по произведению «Лапти»: Мы напишем отличное сочинение по Вашему заказу всего за 24 часа. Уникальное сочинение в единственном экземпляре. 100% гарантии от повторения! |
www.litra.ru
Лапти — рассказ И.А. Бунина — Библиотека для детей
Лапти — рассказ И.А. Бунина
Пятый день несло непроглядной вьюгой. В белом от снега и холодном хуторском доме стоял бледный сумрак и было большое горе: был тяжело болен ребенок. И в жару, в бреду он часто плакал и все просил дать ему какие-то красные лапти. И мать, не отходившая от постели, где он лежал, тоже плакала горькими слезами, — от страха и от своей беспомощности. Что сделать, чем помочь? Муж в отъезде, лошади плохие, а до больницы, до доктора, тридцать верст, да и не поедет никакой доктор в такую страсть…
Стукнуло в прихожей, — Нефед принес соломы на топку, свалил ее на пол, отдуваясь, утираясь, дыша холодом и вьюжной свежестью, приотворил дверь, заглянул:
— Ну что, барыня, как? Не полегчало?
— Куда там, Нефедушка! Верно, и не выживет! Все какие-то красные лапти просит…
— Лапти? Что за лапти такие?
— А господь его знает. Бредит, весь огнем горит. — Мотнул шапкой, задумался. Шапка, борода, старый полушубок, разбитые валенки, — все в снегу, все обмерзло… И вдруг твердо:
— Значит, надо добывать. Значит, душа желает. Надо добывать.
— Как добывать?
— В Новоселки идти. В лавку. Покрасить фуксином нехитрое дело.
— Бог с тобой, до Новоселок шесть верст! Где ж в такой ужас дойти!
Еще подумал.
— Нет, пойду. Ничего, пойду. Доехать не доедешь, а пешком, может, ничего. Она будет мне в зад, пыль-то…
И, притворив дверь, ушел. А на кухне, ни слова не говоря, натянул зипун поверх полушубка, туго подпоясался старой подпояской, взял в руки кнут и вышел вон, пошел, утопая по сугробам, через двор, выбрался за ворота и потонул в белом, куда-то бешено несущемся степном море.
Пообедали, стало смеркаться, смерклось — Нефеда не было. Решили, что, значит, ночевать остался, если бог донес. Обыденкой в такую погоду не вернешься. Надо ждать завтра не раньше обеда. Но оттого, что его все-таки не было, ночь была еще страшнее. Весь дом гудел, ужасала одна мысль, что теперь там, в поле, в бездне снежного урагана и мрака. Сальная свеча пылала дрожащим хмурым пламенем. Мать поставила ее на пол, за отвал кровати. Ребенок лежал в тени, но стена казалась ему огненной и вся бежала причудливыми, несказанно великолепными и грозными видениями. А порой он как будто приходил в себя и тотчас же начинал горько и жалобно плакать, умоляя (и как будто вполне разумно) дать ему красные лапти:
— Мамочка, дай! Мамочка дорогая, ну что тебе стоит!
И мать кидалась на колени и била себя в грудь:
— Господи, помоги! Господи, защити!
И когда, наконец, рассвело, послышалось под окнами сквозь гул и грохот вьюги уже совсем явственно, совсем не так, как всю ночь мерещилось, что кто-то подъехал, что раздаются чьи-то глухие голоса, а затем торопливый зловещий стук в окно.
Это были новосельские мужики, привезшие мертвое тело, — белого, мерзлого, всего забитого снегом, навзничь лежавшего в розвальнях Нефеда. Мужики ехали из города, сами всю ночь плутали, а на рассвете свалились в какие-то луга, потонули вместе с лошадью в страшный снег и совсем было отчаялись, решили пропадать, как вдруг увидали торчащие из снега чьи-то ноги в валенках. Кинулись разгребать снег, подняли тело — оказывается, знакомый человек. — Тем только и спаслись — поняли, что, значит, эти луга хуторские, протасовские, и что на горе, в двух шагах, жилье…
За пазухой Нефеда лежали новенькие ребячьи лапти и пузырек с фуксином.
22.6.24
Читать другие рассказы И.А.БунинаЧитать рассказы других авторов
skazkii.ru
Читать онлайн электронную книгу Лапти — бесплатно и без регистрации!
Гарнитура:
Тип 1
Тип 2
Тип 3
Тип 4
Тип 5
Тип 6
Тип 7
Тип 8
Размер:
A
A
A
A
A
A
Пятый день несло непроглядной вьюгой. В белом от снегa и холодном хуторском доме стоял бледный сумрaк и было большое горе: был тяжело болен ребенок. И в жaру, в бреду он чaсто плaкaл и все просил дaть ему кaкие-то крaсные лaпти. И мaть, не отходившaя от постели, где он лежaл, тоже плaкaлa горькими слезaми, — от стрaхa и от своей беспомощности. Что сделaть, чем помочь? Муж в отъезде, лошaди плохие, a до больницы, до докторa, тридцaть верст, дa и не поедет никaкой доктор в тaкую стрaсть…
— Ну что, бaрыня, кaк? Не полегчaло?
— Кудa тaм, Нефедушкa! Верно, и не выживет! Все кaкие-то крaсные лaпти просит…
— Лaпти? Что зa лaпти тaкие?
— А господь его знaет. Бредит, весь огнем горит. Мотнул шaпкой, зaдумaлся. Шaпкa, бородa, стaрый полушубок, рaзбитые вaленки, — все в снегу, все обмерзло… И вдруг твердо:
— Знaчит, нaдо добывaть. Знaчит, душa желaет. Нaдо добывaть.
— Кaк добывaть?
— В Новоселки идти. В лaвку. Покрaсить фуксином нехитрое дело.
— Бог с тобой, до Новоселок шесть верст! Где ж в тaкой ужaс дойти!
Еще подумaл.
— Нет, пойду. Ничего, пойду. Доехaть не доедешь, a пешком, может, ничего. Онa будет мне в зaд, пыль-то…
И, притворив дверь, ушел. А нa кухне, ни словa не говоря, нaтянул зипун поверх полушубкa, туго подпоясaлся стaрой подпояской, взял в руки кнут и вышел вон, пошел, утопaя по сугробaм, через двор, выбрaлся зa воротa и потонул в белом, кудa-то бешено несущемся степном море.
Пообедaли, стaло смеркaться, смерклось — Нефедa не было. Решили, что, знaчит, ночевaть остaлся, если бог донес. Обыденкой в тaкую погоду не вернешься. Нaдо ждaть зaвтрa не рaньше обедa. Но оттого, что его все-тaки не было, ночь былa еще стрaшнее. Весь дом гудел, ужaсaлa однa мысль, что теперь тaм, в поле, в бездне снежного урaгaнa и мрaкa. Сaльнaя свечa пылaлa дрожaщим хмурым плaменем. Мaть постaвилa ее нa пол, зa отвaл кровaти. Ребенок лежaл в тени, но стенa кaзaлaсь ему огненной и вся бежaлa причудливыми, нескaзaнно великолепными и грозными видениями. А порой он кaк будто приходил в себя и тотчaс же нaчинaл горько и жaлобно плaкaть, умоляя (и кaк будто вполне рaзумно) дaть ему крaсные лaпти:
И мaть кидaлaсь нa колени и билa себя в грудь:
— Господи, помоги! Господи, зaщити!
И когдa, нaконец, рaссвело, послышaлось под окнaми сквозь гул и грохот вьюги уже совсем явственно, совсем не тaк, кaк всю ночь мерещилось, что кто-то подъехaл, что рaздaются чьи-то глухие голосa, a зaтем торопливый зловещий стук в окно.
Это были новосельские мужики, привезшие мертвое тело, белого, мерзлого, всего зaбитого снегом, нaвзничь лежaвшего в розвaльнях Нефедa. Мужики ехaли из городa, сaми всю ночь плутaли, a нa рaссвете свaлились в кaкие-то лугa, потонули вместе с лошaдью в стрaшный снег и совсем было отчaялись, решили пропaдaть, кaк вдруг увидaли торчaщие из снегa чьи-то ноги в вaленкaх. Кинулись рaзгребaть снег, подняли тело окaзывaется, знaкомый человек. — Тем только и спaслись поняли, что, знaчит, эти лугa хуторские, протaсовские, и что нa горе, в двух шaгaх, жилье…
Зa пaзухой Нефедa лежaли новенькие ребячьи лaпти и пузырек с фуксином.
Читать далее
librebook.me
Читать онлайн «Лапти» автора Бунин Иван Алексеевич — RuLit
Бунин Иван Алексеевич
Лапти
Иван Бунин
Лапти
Пятый день несло непроглядной вьюгой. В белом от снега и холодном хуторском доме стоял бледный сумрак и было большое горе: был тяжело болен ребенок. И в жару, в бреду он часто плакал и все просил дать ему какие-то красные лапти. И мать, не отходившая от постели, где он лежал, тоже плакала горькими слезами, — от страха и от своей беспомощности. Что сделать, чем помочь? Муж в отъезде, лошади плохие, а до больницы, до доктора, тридцать верст, да и не поедет никакой доктор в такую страсть…
Стукнуло в прихожей, — Нефед принес соломы на топку, свалил ее на пол, отдуваясь, утираясь, дыша холодом и вьюжной свежестью, приотворил дверь, заглянул:
— Ну что, барыня, как? Не полегчало?
— Куда там, Нефедушка! Верно, и не выживет! Все какие-то красные лапти просит…
— Лапти? Что за лапти такие?
— А господь его знает. Бредит, весь огнем горит. Мотнул шапкой, задумался. Шапка, борода, старый полушубок, разбитые валенки, — все в снегу, все обмерзло… И вдруг твердо:
— Значит, надо добывать. Значит, душа желает. Надо добывать.
— Как добывать?
— В Новоселки идти. В лавку. Покрасить фуксином нехитрое дело.
— Бог с тобой, до Новоселок шесть верст! Где ж в такой ужас дойти!
Еще подумал.
— Нет, пойду. Ничего, пойду. Доехать не доедешь, а пешком, может, ничего. Она будет мне в зад, пыль-то…
И, притворив дверь, ушел. А на кухне, ни слова не говоря, натянул зипун поверх полушубка, туго подпоясался старой подпояской, взял в руки кнут и вышел вон, пошел, утопая по сугробам, через двор, выбрался за ворота и потонул в белом, куда-то бешено несущемся степном море.
Пообедали, стало смеркаться, смерклось — Нефеда не было. Решили, что, значит, ночевать остался, если бог донес. Обыденкой в такую погоду не вернешься. Надо ждать завтра не раньше обеда. Но оттого, что его все-таки не было, ночь была еще страшнее. Весь дом гудел, ужасала одна мысль, что теперь там, в поле, в бездне снежного урагана и мрака. Сальная свеча пылала дрожащим хмурым пламенем. Мать поставила ее на пол, за отвал кровати. Ребенок лежал в тени, но стена казалась ему огненной и вся бежала причудливыми, несказанно великолепными и грозными видениями. А порой он как будто приходил в себя и тотчас же начинал горько и жалобно плакать, умоляя (и как будто вполне разумно) дать ему красные лапти:
— Мамочка, дай! Мамочка дорогая, ну что тебе стоит!
И мать кидалась на колени и била себя в грудь:
— Господи, помоги! Господи, защити!
И когда, наконец, рассвело, послышалось под окнами сквозь гул и грохот вьюги уже совсем явственно, совсем не так, как всю ночь мерещилось, что кто-то подъехал, что раздаются чьи-то глухие голоса, а затем торопливый зловещий стук в окно.
Это были новосельские мужики, привезшие мертвое тело, белого, мерзлого, всего забитого снегом, навзничь лежавшего в розвальнях Нефеда. Мужики ехали из города, сами всю ночь плутали, а на рассвете свалились в какие-то луга, потонули вместе с лошадью в страшный снег и совсем было отчаялись, решили пропадать, как вдруг увидали торчащие из снега чьи-то ноги в валенках. Кинулись разгребать снег, подняли тело оказывается, знакомый человек. — Тем только и спаслись поняли, что, значит, эти луга хуторские, протасовские, и что на горе, в двух шагах, жилье…
За пазухой Нефеда лежали новенькие ребячьи лапти и пузырек с фуксином.
22. 6. 24.
www.rulit.me
Читать онлайн книгу Лапти — Иван Бунин бесплатно. 1-я страница текста книги.
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)
Назад к карточке книгиБунин Иван Алексеевич
Лапти
Иван Бунин
Лапти
Пятый день несло непроглядной вьюгой. В белом от снега и холодном хуторском доме стоял бледный сумрак и было большое горе: был тяжело болен ребенок. И в жару, в бреду он часто плакал и все просил дать ему какие-то красные лапти. И мать, не отходившая от постели, где он лежал, тоже плакала горькими слезами, – от страха и от своей беспомощности. Что сделать, чем помочь? Муж в отъезде, лошади плохие, а до больницы, до доктора, тридцать верст, да и не поедет никакой доктор в такую страсть…
Стукнуло в прихожей, – Нефед принес соломы на топку, свалил ее на пол, отдуваясь, утираясь, дыша холодом и вьюжной свежестью, приотворил дверь, заглянул:
– Ну что, барыня, как? Не полегчало?
– Куда там, Нефедушка! Верно, и не выживет! Все какие-то красные лапти просит…
– Лапти? Что за лапти такие?
– А господь его знает. Бредит, весь огнем горит. Мотнул шапкой, задумался. Шапка, борода, старый полушубок, разбитые валенки, – все в снегу, все обмерзло… И вдруг твердо:
– Значит, надо добывать. Значит, душа желает. Надо добывать.
– Как добывать?
– В Новоселки идти. В лавку. Покрасить фуксином нехитрое дело.
– Бог с тобой, до Новоселок шесть верст! Где ж в такой ужас дойти!
Еще подумал.
– Нет, пойду. Ничего, пойду. Доехать не доедешь, а пешком, может, ничего. Она будет мне в зад, пыль-то…
И, притворив дверь, ушел. А на кухне, ни слова не говоря, натянул зипун поверх полушубка, туго подпоясался старой подпояской, взял в руки кнут и вышел вон, пошел, утопая по сугробам, через двор, выбрался за ворота и потонул в белом, куда-то бешено несущемся степном море.
Пообедали, стало смеркаться, смерклось – Нефеда не было. Решили, что, значит, ночевать остался, если бог донес. Обыденкой в такую погоду не вернешься. Надо ждать завтра не раньше обеда. Но оттого, что его все-таки не было, ночь была еще страшнее. Весь дом гудел, ужасала одна мысль, что теперь там, в поле, в бездне снежного урагана и мрака. Сальная свеча пылала дрожащим хмурым пламенем. Мать поставила ее на пол, за отвал кровати. Ребенок лежал в тени, но стена казалась ему огненной и вся бежала причудливыми, несказанно великолепными и грозными видениями. А порой он как будто приходил в себя и тотчас же начинал горько и жалобно плакать, умоляя (и как будто вполне разумно) дать ему красные лапти:
– Мамочка, дай! Мамочка дорогая, ну что тебе стоит!
И мать кидалась на колени и била себя в грудь:
– Господи, помоги! Господи, защити!
И когда, наконец, рассвело, послышалось под окнами сквозь гул и грохот вьюги уже совсем явственно, совсем не так, как всю ночь мерещилось, что кто-то подъехал, что раздаются чьи-то глухие голоса, а затем торопливый зловещий стук в окно.
Это были новосельские мужики, привезшие мертвое тело, белого, мерзлого, всего забитого снегом, навзничь лежавшего в розвальнях Нефеда. Мужики ехали из города, сами всю ночь плутали, а на рассвете свалились в какие-то луга, потонули вместе с лошадью в страшный снег и совсем было отчаялись, решили пропадать, как вдруг увидали торчащие из снега чьи-то ноги в валенках. Кинулись разгребать снег, подняли тело оказывается, знакомый человек. – Тем только и спаслись поняли, что, значит, эти луга хуторские, протасовские, и что на горе, в двух шагах, жилье…
За пазухой Нефеда лежали новенькие ребячьи лапти и пузырек с фуксином.
22. 6. 24.
Назад к карточке книги «Лапти»itexts.net
краткое содержание рассказа о жизни и смерти
Иван Бунин, «Лапти» (краткое содержание следует далее) – это короткий рассказ с, казалось бы, незатейливым сюжетом. Впрочем, талант Бунина в том и заключается, что когда читаешь его произведения, угадываешь самого себя или услышанную давеча историю с трагичным концом…
Иногда поздним вечером, когда совсем темно, подойдешь к окну, выглянешь на улицу, а там – сотни тысяч окон. Одни горят ярким желтым светом, в других – темнота, но за каждым из них читается своя история, свой рассказ, развивается свой сюжет…
Так и в прозе Бунина – серые будни со своими курьезами и происшествиями. Однако есть одно «но», которое невозможно выразить одним словом, или даже словами. Оно добирается до самой глубины души человеческой и достает что-то истинно живое, настоящее, то, что боишься упустить, потерять снова в этой толще непонимания, в бесконечной веренице слов и поступков. Итак..
Иван Бунин, «Лапти»»: краткое содержание
Зима. Пятый день метет непроглядная пурга и метель. Вокруг ни души. За окнами одного хуторского дома поселилось горе – тяжело болеет ребенок. Отчаяние, страх и беспомощность овладели сердцем матери. Муж в отъезде, до доктора не добраться, да и сам он не сможет доехать по такой погоде. Что делать?
В прихожей что-то стукнуло. Это Нефед принес соломы для печи. Через минуту-другую он заглянул в комнату, чтобы спросить о здоровье ребенка. Оказалось, что мальчик очень слаб, огнем горит, скорее всего, не выживет, но главное – он все в бреду упоминает о каких-то красных лаптях, просит их…
Не долго думая Нефед отправляется в соседнюю деревню за новыми лаптями и за фуксином – красной краской: если просит, значит душа желает, и надо непременно идти и добывать…
Ночь прошла в тревожном ожидании.
Утром раздался зловещий стук в окно. Это были мужики из соседнего села. Они привезли замерзшее тело Нефеда. Обнаружили его случайно, когда сами провалились в снежную яму, и уже отчаялись спастись. Но, увидев окоченевшее тело знакомого им Нефеда, поняли, что хутор совсем близко. Они напрягли последние силы и дошли до людей.
За поясом, под полушубком мужика, лежали новые детские лапти и бутылочка с фуксином. Так заканчивается рассказ (И. А. Бунин) «Лапти», краткое содержание которого было изложено выше.
Главная мысль: «Лапти», Бунин И. А.
Последнее предложение, точка, конец рассказа. Во время чтения того или иного произведения, мы больше увлечены сюжетом, нежели тем, что скрывается за словами и поступками главных героев. Однако потом приходят сотни мыслей: почему, для чего, зачем… Рассказ, который написал Иван Бунин, — «Лапти» — это прежде всего ода необычайной доброте и готовности к самопожертвованию. Но это лишь вершина айсберга, первый слой, который предлагает копать дальше, и обнаруживать все новые и неожиданные богатства. Что еще скрывается за «декорациями» разворачивающейся драмы?
За окном правит беспощадная стихия, готовая уничтожить всякого, кто осмелится противостоять ей. На пороге стоит смерть, которая ждет своего часа без жалости и излишних сомнений. Неутешная мать смиренно замирает пред ней. И только Нефед проявляет решимость противостоять этим двум неизбежностям и следовать велению души.
И в этот момент читателя охватывают чувства, которые трудно передать словами. Будто тонкая нить света, чего-то необъяснимого, и в то же время до боли знакомого, пронизывает, проходит насквозь и соединяет воедино души, судьбы и обстоятельства. Нефед не пытается объяснить своего, на первый взгляд, сумасбродного желания отправиться за лаптями в непроходимую пургу и метель. Он знает одно — душа желает, и здесь грешно рассуждать и спорить. Возникает вопрос — чья душа позвала его в дорогу: умирающего мальчика, безутешной матери, его самого или тех заблудившихся мужиков? Нелепая, и где-то даже глупая, казалось бы, смерть Нефеда становится значимой, и, можно сказать, необходимой жертвой. Она дала право на жизнь тем заблудившимся мужикам из соседской деревни, а быть может и ребенку.
Еще раз хочется напомнить, что называется этот рассказ, который написал Иван Алексеевич Бунин, «Лапти». Краткое содержание, конечно, не может передать всю тонкость и глубину чувств главных героев, поэтому прочтение оригинала просто необходимо.
fb.ru
