Философия жизни дильтей – 2. «Герменевтика жизни» В. Дильтея. Проблема историзма и методология гуманитарного познания. Философия жизни

5.1.5. Философия жизни в. Дильтея

Вильгельм Дильтей (1833-1911), как и многие философы жизни, примыкал одновременно и к другим философским направлениям, в частности к герменевтике, философии истории. Его вклад в разработку категории жизни связан со специфическим истолкованием психологизма. В отличие от традиционной психологии, которая пыталась выявить механические связи, Дильтей выступает в качестве основоположника понимающей психологии, задача которой – непосредственное постижение целостности душевно-духовной жизни. Однако каким образом можно проникнуть в сущность жизни, и что есть вообще жизнь? Дильтей полагает, что «в качестве первого категориального определения жизни, на котором основываются все остальные ее определения, выступает временность. Это подчеркивается уже в самом выражении «течение жизни»… Общими для жизни и выступающих в ней предметов являются отношения одновременности, последовательности, временного интервала, длительности, изменения» / 5, с. 192-193/. Исходя из этого, философ заключает, что постигнуть жизнь можно только путем изучения истории, исторических текстов. Здесь обнаруживается характерное для Дильтея стремление преодолеть психологическое понимание жизни, ведь внутреннее самосозерцание (интроспекция) – негодное средство для познания внутренней жизни человека. Философ пытался выйти к общезначимому и объективному познанию жизненной реальности, но при этом не придерживаться сугубо естественно-научного или же художественного постижения.

Дильтей, разделив науки на два вида – науки о природе и науки о духе, – пришел к выводу, что общим основанием последнего вида является сама жизнь. А поскольку течение жизни реализуется в комплексе объективаций, требуется определенное усилие для его понимания. Особенность человеческого мира и автономия наук о духе устанавливаются связью понятий жизнь, экспрессия и понимание, которых нет ни в природе, ни в естественных науках. «Жизнь и переживание становятся объективным духом, т.е. объективируются в институтах, государстве, церкви, юридических, религиозных, философских, художественных, этических системах» / 6, с. 289/. Понимание на основе переживания, «вчувствования» делает возможным само познание и проникновение в духовный мир человека, исторической эпохи. Понимание, родственное интуитивному проникновению в жизнь, Дильтей противопоставляет методу объяснения, применимому в “науках о природе”, имеющему дело с внешним опытом и связанному с конструирующей деятельностью рассудка.

Итак, философия жизни явила собой глубочайшее проникновение в мир человеческой субъективности, подготовила появление таких философских направлений XX век, как экзистенциализм, персонализм, философская антропология.

Библиографический список

1. Шопенгауэр А. Мир как воля и представление / А. Шопенгауэр // Мир как воля и представление. Афоризмы и максимы. Новые афоризмы. — Минск: Литература, 1998. – 1405 с.

2. Гайденко П.П. Прорыв к трансцендентному: Новая онтология XX века / П.П. Гайденко. — М.: Республика, 1997. – 495 с.

3. Ницше Ф. Так говорил Заратустра / Ф.Ницше // Так говорил Заратустра. К генеалогии морали. Рождение трагедии. Воля к власти. Минск: Харвест; М.: АСТ, 2000. — С. 3-286.

4. Шпенглер О. Закат Европы. Очерки морфологии мировой истории / О. Шпенглер. – М.: Мысль, 1993 – Т. 1. – 663с.

5. Дильтей В. Понимающая психология. Хрестоматия по истории психологии / В. Дильтей.- М.: МГУ, 1980. — 388 с.

6. Реале Дж. Западная философия от истоков до наших дней: Т. 4. От романтизма до наших дней / Дж. Реале, Д. Антисери. – СПб: Петрополис, 1997. – 880 с.

studfiles.net

Дильтей В. и философия жизни. Часть 1.

makekaresus19

January 10th, 2011

Генезис идей «философии жизни» в исследованиях Вильгельма Дильтея.
Дифференциация видов знания впервые была представлена в творчестве немецкого профессора Вильгельма Дильтея (1833-1911). В отличие от пессимистических идей А. Шопенгауэра, от эмоциональной категоричности «бунтаря» Ф. Ницше, рассуждения В. Дильтея обладали основательностью и последовательностью, присущей философским школам Германии того периода времени. Концепция философии жизни Дильтея аккумулировала в себе достижения трех важнейших направлений. Первое — немецкой классической философии: неокантианство баденской школы (противопоставление естественнонаучного и культурно-исторического познания). Второе — немецкий идеализм и романтизм: внимание к миру субъекта и интерес к культуре и истории. Третье — англо-французский позитивизм, объединяющий в себе исследования Дж. Милля, Конта, признание антиметафизической установки и метода психологизма, как анализа непосредственных данных сознания. В силу основательности и последовательности рассуждений В. Дильтей считается не только достойным представителем «философии жизни», но и основоположником понимающей психологии, которая видела в «понимании», или иначе — интуитивном постижении некоторой духовной целостности, специфический метод «наук о духе». Этот аспект творчества Дильтея оказал значительное влияние на представителей экзистенциализма (К. Ясперса, М. Хайдеггера, Х. Ортега-и-Гассет), на формирование понимающей социологии М. Вебера, а также герменевтики Гадамера и Рикера.

В. Дильтей первым начал обновление наук о духе, в том числе и посредством избавления их от остатков «метафизики субстанциональных форм», как он сам характеризует платонизм. При этом в платонизме Дильтей выделял два принципиальных момента. Первый: причастность к идее делает вещь похожей на свой образец в силу субстанционального сходства идеи и формы вещи. По мнению авторов коллективной монографии «Философские маргиналии» идея и форма вещи в этом случае не сводятся к только ощущаемым – материальным признакам предметов. И второй принципиальный момент: познание есть непосредственный и прямой способ причастности к идее, устанавливающий не внешнее, а внутреннее, «невидимое, но более прочное сходство, чем то, которое существует между идеей и познаваемой вещью, поскольку познание осуществляется мышлением, разумом, который и есть чистая субстанция идеального».
Именно второй принципиальный момент выделяемый в платонизме Дильтеем, как раз и возводится в основу идеи, культивирующей различие наук о природе, «рассматривающих эмпирические определения предмета мышления, и наук о духе, наоборот, изучающих реальность, привносимую в опыт субъектом».
Концепция философии жизни В. Дильтея, как впрочем и концепция философии жизни Ф. Ницше, не получила признания в своем поколении. Традиционное понимание многих аспектов феномена жизни еще преобладало в общественном сознании. Но именно Дильтеем был заложен прецедент, который в последствие стимулировал новый виток в развитии «философии жизни», как направления в философии конца девятнадцатого – начала ХХ столетия. Им была сделана попытка рассмотреть феномен жизни с новых ракурсов, осмыслить его опираясь на более современные достижения научного познания. И не смотря на то, что эта попытка не была востребована в свое время в силу сложившихся традиций, она получила должную оценку в последующих поколениях.

Центральное понятие философии В. Дильтея – понятие «жизнь», которое он понимает в качестве способа бытия человека в культурно-исторической реальности и в качестве самой этой реальности. Отправной пункт его исследований – осмысление кризиса современного философского мировоззрения. В целом, следует отметить, что для многих концепций философии жизни характерно восприятие европейской культуры в «темных тонах» — как кризис, упадок, распад и т.п. Мы можем назвать концепции Ф. Ницше, В. Дильтея, Э. Гуссерля, М. Хайдеггера и мн. других, которые наряду с некоторыми другими характеристиками объединяет тревога за будущее цивилизации, попытка осмысления кризиса Европейской культуры и поиск путей преодоления кризиса.
В концепции философии жизни В. Дильтея, кризис европейской культуры заключается в отстраненности от конкретного человека, абсолютизации только одной из его познавательных способностей – разума. По Дильтею, единственным объектом философии должна оставаться жизнь – всеобъемлющая, творящая из себя все новые формы духа, нуждающаяся в понимании себя и продуктов своей деятельности. В «Введении в науки о духе» В. Дильтей писал о необходимости положить в основу объяснения познания и его понятий «представление о человеке во всем многообразии его сил, о человеке как хотящем, чувствующем, представляющем существе», т.е. понимание конкретной жизни в ее целостности и полноте. Как считает В. Дильтей, философия должна повернуться к человеку, «стать реальной метафизикой», изучающей исторический мир, мир человека.
Значимость философского наследия В. Дильтея для нашего исследования, заключается в двух основных достижениях. Во-первых, в первой попытке осуществить структурный анализ понятия «жизнь», и на уровне философского обобщения систематизировать накопившиеся знания о феномене жизни. Во-вторых, в определении «человеческого существования», как самодостаточного понятия. Для В. Дильтея в понятии «жизнь» по-прежнему аккумулировалось совокупное существование биологических структур и человека. Но в отличии от остальных авторов, придерживающихся этой точки зрения, человеческое существование в «жизни» Дильтея проявляло самостоятельную активность, обращало на себя внимание не как на часть целого, а как на целое. Еще не выделяя это целое, В. Дильтей уже начинает рассматривать его как самостоятельное понятие, через него анализируя даже саму «жизнь»: жизнь – как способ бытия человека.
Как пишут в коллективной монографии «Сущность и явление» В. Кизима, И. Огородник и другие: «В поисках устойчивых теоретических оснований собственной философии В. Дильтей пытался дополнить иррационалистические установки методологии «философии жизни» принципами… историзма. Поэтому основное внимание он уделяет поискам взаимосвязи истории и жизни». По этому поводу сам Дильтей пишет: «История является жизнью, поэтому история и жизнь, взятые с точки зрения общности человека, находятся во взаимосвязи». У В. Дильтея понимание жизни иррационально. Он представитель своей эпохи, продолжатель традиций А. Шопенгауэра, С. Кьеркегора, Ф. Ницше и др. Субстанциональным началом философии Дильтея является «иррационалистически истолкованная «жизнь». Первичность жизни перед пониманием ее, по мнению В. Дильтея, «состоит в том, что оно воссоздано жизнью из ее собственных глубин».
Одновременно у В. Дильтея просматриваются попытки кантовского рационального мышления. Новаторство философии Дильтея, по мнению Е. Причепия, заключается в пусть робких, но попытках системного анализа феномена жизни. Как отмечают многие критики, в том числе Н. Плотников, А. Михайлов, Е. Причепий и др., научность подходов В. Дильтея вызвана немалым влиянием феноменологии Э. Гуссерля и личным влиянием Э. Гуссерля, несмотря на разницу в возрасте, профессионализме и социальном положении. В частности, последние дильтеевские работы, в этом плане довольно показательны, на что указал в своем исследовании С. Кошарный. Неудивительно поэтому, что В. Дильтей, в конечном счете, признает роль феноменологии и в качестве метода решения тех задач, которые он ставил в «Критике исторического разума».
По мнению С. Кошарного: «Жизнь расценивается Дильтеем как универсальная основа интерсубъективной связи индивидов, как та общая всем субъектам субстанция их деятельности, которая образует актуальное культурно-историческое пространство общения людей и поколений, выступает темпорально развернутой в социально-историческую реальность и организованной в мир человека единой для всех людей трансисторической системой их взаимодействия, источником самопонимания и взаимопонимания. Со своей субъективной стороны она в большинстве случаев рассматривается Дильтеем как определенная система ценностей и идеалов, целевых устремлений и волевых импульсов, продуктивно-творческих и познавательных способностей человека». По мнению В. Дильтея, будучи, с одной стороны, центром всех активностей, с другой – объективируясь в системах культуры, социальных институтах и учреждениях, жизнь обретает эмпирически фиксированные предметные формы своего проявления.
Но в глубине концепции Дильтея зреют ростки рационального понимания, поиск аподиктических истин, на основе которых В. Дильтей пытается выстроить здание понимания жизни. Для В. Дильтея жизнь не столь неуловима, как для предшественников. Для В. Дильтея жизнь просматривается, проявляет себя в человеческой истории. Он пишет: «На произведениях гениальных людей мы можем изучить энергетическое действие определенных форм умственной деятельности. В языке, в мифах, в религиозных обычаях, нравах, праве и внешней организации общества выявляются результаты работы общего духа, в которых человеческое сознание, выражаясь языком Гегеля, объективировалось, и может быть подвергнуто расчленению. Что такое человек можно узнать не путем размышления над самим собой и даже не посредством психологических экспериментов, а только лишь из истории. Но это расчленение произведений человеческого духа, стремящееся проникнуть в возникновение душевной связи, в ее формы и ее действия, связать с анализом исторических продуктов должно наблюдение и собирание всякой уловимой части исторических процессов, в которых образуется такого рода связь».
По мнению В. Дильтея, познавая человеческую историю, в какой-то мере можно познать и исследовать жизнь. В попытках «привязать» неуловимость жизни к более просчитываемым событиям отдаленно связывает философию В. Дильтея с экзистенциальной философией, которая, как отмечают многие исследователи, является «новым видом рациональности». Как и в экзистенциальной философии В. Дильтей пытается в целях проведения системного анализа связать неуловимый процесс, «поток» жизни, с более просматриваемым явлением и через него познать то, что не является возможным для познания. Жизнь у Дильтея раскрывает, а точнее — приоткрывает свое содержание в истории.
Рассмотрение жизни в качестве реальной основы возникновения культуры, или более того, как «основного факта, который есть нашим исходным пунктом не только в науках о духе, но и в философии», по мнению С. Кошарного, неумолимо склоняло Дильтея к тому, чтобы провозгласить структурные формы самой жизни конститутивными принципами исторического познания, а ее устойчивые внутренние взаимосвязи превратить в основные положения философского осмысления методологии и практики гуманитарных наук. По этому поводу В. Дильтей пишет: «Именно сама жизнь, жизненность, далее которой я не могу проникнуть, содержит в себе связи, в которых эксплицируется всякое познание и всякая мысль. И именно здесь лежит решающий пункт всей возможности познания. Познание действительности имеет место лишь постольку, поскольку в жизни и опыте содержится та связь, которая проявляется в формах, принципах и категориях мышления и поскольку эта связь может быть аналитически раскрыта в жизни и в опыте». Отсюда, Дильтей приходит к выводу, что для объективации и научного исследования возможностей гуманитарного знания необходимо вычленить из жизненного опыта феномен жизни, осмыслить его и методологически проанализировать.
У В. Дильтея, по мнению С. Кошарного, «Жизнь содержит временность в качестве своего первого категориального определения, являющегося основополагающим для всех остальных ее категориальных определений». В. Дильтей выделяет следующие категориальные характеристики жизни: «часть», «целое», «внутреннее», «внешнее», «ценность», «идеал», «структура», «развитие» и др. Все они группируются вокруг основополагающих операций гуманитарного познания: распознавания, усвоения и интерпретации значений.
В понимании «жизни» у Дильтея четко просматривалась ее психологическая трактовка: «жизнь – это прежде всего непосредственное переживание, и это всегда человеческая жизнь». При этом речь шла не о множественности отдельных человеческих жизней, а о некоем духовном единстве, которые связывает не только жизни сегодня живущих современников, но и жизнь настоящего с жизнью прошлого.
«Жизнь» у В. Дильтея глубоко иррациональна, неуловима для разума, неисчерпаема в своей глубине. Дильтей считал, что разум и интуиция должны дополнять друг друга. Философия должна быть направлена не на внешний предмет, а на духовный мир человека, на жизнь, акцентируя историчность, духовность человека, и противопоставляя ее всему естественно природному.
По мнению А. Кутлунина, в философии жизни можно выделить целый ряд интерпретаций понятия «жизнь»: а) биологическую, понимающую жизнь как единство всех живых организмов; б) психологическую, сводящую ее к совокупности переживаний; в) виталистическую, видящую в ней некую деятельную иррациональную силу; г) культурно-историческую, отождествляющую ее с историческим процессом культурного творчества; д) метафизическую, отождествляющую жизнь с изначальной двигательной силой и носителем смысла существующего. Эти различные интерпретации не существовали сами по себе, в «чистом» виде, одна отдельно от другой. Выделенные здесь абстрактно-теоретически, они, по мнению А. Кутлунина, в воззрениях философов «переплетались, варьировались, давая каждый раз иной, своеобразный сплав».
По мнению В. Дильтея, философия должна стать учением о мировоззрении, определяющей стороной которого становится не научно-познавательный, а ценностный аспект. В. Дильтей установил три типа философских мировоззрений: натурализм, объективный идеализм и идеализм свободы. Мировоззрения первого типа придерживались, согласно Дильтея: Демокрит, Лукреций, Гоббс, Авенариус; второго типа: Гераклит, Спиноза, Гете, Гегель; третьего типа: Платон, Кант, Фихте, Карлейль. Каждый тип мировоззрения – это определенный тип ощущения жизни, переживания мира. Объективация переживания, его обналичивание, согласно Дильтея, происходит именно в мировоззрении, в том, через призму каких устоявшихся систем взглядов человек будет воспринимать информацию из внешней материальной среды. Мировоззрение составной частью входит в повседневную жизнь человека, формирует основу человеческой души и основные типы структуры психики. Отсюда, с одной стороны, в концепции В. Дильтея мировоззрение является выражением человеческих переживаний, а с другой стороны, оно влияет на формирование людских переживаний.
Из иррационального понимания феномена жизни В. Дильтей заключает, что и мировоззрение не создано философией, что оно вообще по своей природе не является произведением мышления. Мировоззрение, по Дильтею, первоначально существует в иррациональных дотеоретических формах, чем то напоминающих «душу» культуры у Шпенглера. Это иррациональное мировоззрение лежит в основании различных объективаций культуры – религии, нравов, искусства, философии, при этом теоретическая форма выражения мировоззрения, т.е. собственно философская, дальше всего отстоит от его дотеоретической основы.
В. Дильтей постулировал независимость, и даже превосходство исторических наук над естественными. В качестве объекта изучения у Дильтея выступает духовный мир человека как ряд взаимосвязанных между собой форм сознания – религии, искусства, философского знания и т.д., в которых объектировался творческий дух предшествующих эпох. В таком контексте духовный мир человека становится тождественен историческому миру. Он впитывает в себя этот исторический мир, прошлое и настоящее культуры.
«Науки о духе» («науки о человеке», «науки о культуре» — различная терминология В. Дильтея с практически идентичным содержанием) ориентированы на жизненный опыт, а свою эмпирическую реальность воспринимают непосредственно как тотальность жизненно важных связей и значений. Согласно Дильтею, естественные науки с помощью рассудка лишь приводят в порядок данные органов чувств.
Внутренний жизненный опыт – это первичный способ восприятия человеком реальности. Именно он, как утверждает В. Дильей, дает непосредственное, неэксплицированное знание, предшествующее мышлению. Являясь «науками о человеке» «науки о духе» постигают человеческую жизнь через познание человеческой деятельности и ее духовных продуктов. В естественных науках главная установка – независимость от человека. В науках о духе конституирующим моментом человеческого мира является дух, а знание этого мира опирается на его переживание, а не на концептуализацию.
В «науках о духе» нет полярности субъекта и объекта, нет принципиальной разницы между духовным миром познающего субъекта и познаваемой им объектированной духовностью. Специфика проблематики исторических наук по Дильтею, заключается в том, что их объект не просто явление, или образ чего-то реального, а сама непосредственная реальность. По Дильтею, реальность существует в качестве единого «переживаемого» целого.

makekaresus19.livejournal.com

Вильгельм Дильтей и его философия

Философ-идеалист

Вильгельм Дильтей родился $19$ ноября в $1833$ году, в городе Бибрих-на-Рейне. Год его смерти считается день $1$ октября $1911$ года, в городе Зейс. Он является немецким историком культуры и философом-идеалистом, представителем философии жизни, литературоведом. Он впервые вводит так называемое понятие науки о духе (в немецком варианте — Geisteswissenschaft). Данное понятие оказывает огромное влияние как на современные исторические науки в Германии, так и на литературоведение. Исследованиями в области исторических наук по данной тематике занимались Риккерт, Шпрангер, Виндельбанд и другие, а в области литературоведения – Вальцель и Унгер, Гундольф и другие.

Главное учение

Замечание 1

Основное сочинение «Введение в науку о духе» (по-немецки Einleitung in die Geisteswissenschaften), которое было издано в $1880$ году. Также его учение описывается в произведении «Построение исторического метода в науках о духе», год издания $1910$. Вильгельм Дильтей резко противопоставлял науку о духе естественным наукам, к которым Дильтей относит и эмпирическую психологию. Эмпирическая психология занимается изучением явления через призму эмпирического анализа, к тому же как наука о духе может иметь дело с определённой психической деятельностью или переживаниями. Поэтому данная наука должна отстаивать свои, специфические соответствующие ей методы.

Что такое жизнь

Жизнь, согласно Дильтею, является ничем не ограниченным и неопределимым течением времени. По данному пункту он разделяет мнение известного философа Бергсона.

1. Жизнь проистекает из тайных источников и всегда её стремление устремлено к неизвестным целям.
2. Жизнь доступна человеческому познанию только лишь частично: доступными являются индивидуальные жизненные явления и психологические их толкования и понимания. Через наблюдения над их повторениями и закономерностями создаются некоторые общие классификации, которые дают возможность включить то или иное индивидуальное явление относительно постоянных общих типов и законов.

Они могут послужить исследователю вспомогательными средствами при его весьма приблизительным объяснениям истории, которая представляет собой срастание и смешение определённых типовых явлений.

Психологическая жизнь

Замечание 2

Психологическая жизнь имеет ещё одно определение, которое несёт в себе ту же функцию и суждение, то есть психологическую жизнь можно ещё назвать и психическим явлением. Таким образом, психическая жизнь представляет собой единый непрерывный поток, сущность которой заключается в иррациональности, которая в свою очередь разделяется на подсознательность и телеологическую направленность. Психологическая жизнь с точки зрения методики Вильгельма Дильтея противопоставляется «предметному» или «естествоведческому» объяснению явлений своего метода понимания или толкования жизни. Из данных факторов и строится описательная психология, которая служит рассмотрению философского начала в данных изучениях и научных исследованиях.

История философии

Согласно Вильгельму Дильтею история в своём целом своеобразии не может иметь своего отдельного смысла. Смыслом обладают лишь отдельные её эпохи, которые замкнуты в себе «культурными системами» индивидуальных структур. С точки зрения методики «наука о духе» Вильгельма Дильтея представляет собой попытку соединения двух систем: каузально-генетического объяснения английского позитивизма и интуитивного понимания немецкого идеализма. Вильгельм Дильтей пытался возродить немецкоязычный идеализм на уровне научного базиса. Но из данного соединения идеализма и позитивизма не получается ни отдельно цельного мировоззрения, ни отдельно цельного метода.

Элементы данных систем всегда будут распадаться там, где Вильгельм Дильтей применял их в практическом основании. Немецкий философ склонялся то к одному методу, то к другому. На начальном этапе своих множественных исторических работ его точка зрения ближе к позитивизму, в дальнейшем — особенно после выхода критической стороны Гуссерля и Риккерта по поводу его сочинений — к точки зрения идеализма.

spravochnick.ru

Философия жизни

План

Введение

1. «Философия жизни» А. Бергсона. Учение об интуиции и творческой эволюции

2. «Герменевтика жизни» В. Дильтея. Проблема историзма и методология гуманитарного познания

3. Экзистенциализм С. Къеркегора

Заключение

Литература

Введение

В начале нашего столетия в Европе появилась группа антипозитивистски настроенных мыслителей, которых можно объединить общим движением под названием спиритуализм. Помимо главной темы — не сводимости человека к природе, для этих мыслителей характерен обостренный интерес к эстетическим и моральным ценностям, свободе личности, особым формам выражения духовного содержания, не сводимым к естественнонаучным.

Для позитивизма нет ничего вне фактов, а для позитивных фактов всегда можно найти законы, подобные законам физики и математики. В область позитивных «фактов» не попадали такие феномены, как свобода личности, внутренний диалог сознания, автономия ценностей. О реальности таких фактов (непозитивных, но все же естественных) и призван был напомнить философский спиритуализм. Одним из его представителей был А. Бергсон.

Философские проблемы человеческого существования, помимо, Бергсона, были затронуты также в трудах таких философов как Дильтея (в рассмотрении «герменевтики жизни»), Къеркегора (концеция экзистенциализма) и др.

Цель данного реферата – ознакомиться с существующими взглядами на проблемы человеческого существования. Выделим основные задачи:

· Дать характеристику:

1. «Философии жизни» А. Бергсона;

2. «Герменевтике жизни» В. Дильтея;

3. Экзистенциализму С. Къеркегора.

· Обозначить основные черты философии жизни, опираясь на взгляды различных философов;

· Рассмотреть учебную и научную литературу по теме.

1. Философия А. Бергсона. Учение об интуиции и творческой эволюции

Мировоззрение Бергсона формировалось непосредственно под влиянием французского спиритуализма, восходящего к Мен де Бирану, некоторое влияние на него оказал Ф. Шеллинг через его последователя Ф. Равессона. Вершиной творчества философа стали книги «Введение в метафизику» (1903) и «Творческая эволюция» (1907). Профессор Коллеж де Франс и член Французской академии, Анри Бергсон в 1928 г. стал лауреатом Нобелевской премии по литературе. «Два источника морали и религии» (1932) — последняя его работа. Когда нацисты оккупировали Париж, Бергсона освободили от явки на регистрацию, которой подлежали все евреи. Однако философ не принял такой «чести» и пришел вместе со всеми. Последние годы жизни он находил в католицизме дополнение иудаизму. Однако менять веру не стал. «Я хочу остаться с теми, — писал он в завещании, — кого завтра будут преследовать». Бергсон умер в Париже в 1941 г[1] .

Выступая против механицизма и догматического рационализма, Бергсон утверждает в качестве подлинной и первоначальной реальности жизнь, интерпретируемую как некую целостность, радикально отличающуюся от материи и от духа, которые, взятые сами по себе, являются продуктами распада жизненного процесса[2] .

Сущность жизни может быть постигнута только с помощью интуиции, которая, будучи своеобразной симпатией, как бы непосредственно проникает в предмет, сливаясь с его индивидуальной природой. Интуиция не предполагает противопоставления познаваемого познающему как объекта субъекту; она есть узнавание жизнью самой себя. Поэтому Бергсон призывает обратиться к собственной жизни сознания, которая дана каждому непосредственно. Самонаблюдение, по Бергсону, позволяет обнаружить, что тканью психической жизни является непрерывная изменчивость состояний, которые незаметно переходят одно в другое, длятся. Эта длительность и составляет самоё жизнь сознания, её структуру.

Длительность есть взаимопроникновение состояний сознания; они непротяжённы и поэтому не могут быть расположены рядом друг с другом; они различаются не количественно, а качественно и потому не поддаются измерению и исчислению, как материальные объекты. Длительность, а стало быть жизнь, имеет, по Бергсону, не пространственный, а временной характер. Это «качественное», «живое» время радикально отличается от того понятия механическо-физического времени, которое возникает в результате разложения интеллектом длительности[3] .

Интеллект Анри Бергсон трактует в духе А. Шопенгауэра, противопоставляя его интуиции как орудие оперирования с «мёртвыми вещами» — материальными, пространственными объектами. В соответствии со своей природой — способностью мыслить лишь в пространственных количественных категориях — интеллект способен понимать живое, органическое, лишь превратив его в мёртвое, механическое, ибо он, согласно Бергсону, имеет чисто практическое назначение — формировать и фабриковать неорганизованную материю[4] .

Учение об интеллекте и интуиции получает у Бергсона обоснование в его метафизике — в концепции эволюции органического мира. Жизнь, которая изнутри предстаёт как психическая реальность, есть некий метафизическо-космический процесс, «жизненный порыв», своего рода могучий поток творческого формирования: по мере ослабления напряжения жизнь распадается, превращаясь в материю, которая характеризуется Бергсоном как неодушевлённая масса, вещество и т.п.

Таким образом, материя, лишённая самостоятельного онтологического статуса, оказывается недостатком, ослабленностью жизни. В процессе развития вследствие сопротивления материи, встречающейся на пути первоначально единого жизненного потока, последний разделяется как бы на несколько струй, в каждой из которых жизнь по-своему прокладывает себе путь через инертную материю[5] .

В центре философии Бергсона проблема творчества, которое он рассматривает как космический объективный процесс; человек — существо творческое, поскольку через него проходит путь «жизненного порыва». Способность к творчеству связана с иррациональной интуицией, которая, как божественный дар, дана лишь избранным.

Защищая творческую активность духа, Бергсон ни на миг не упускает из виду конкретную жизнь сознания, наличие тела и материального универсума. «Ошибка всех спиритуалистских доктрин, писал он, в вере, что духовную жизнь можно изолировать от всего остального, унеся ее подальше от земли, в недоступные дали. Так духовное превратилось в мираж. Однако духовное нематериально только в том смысле, что оно — творческая и конечная энергия, постоянно возникающая в условиях, которые могут ее погасить или заставить деградировать». В основе философии Бергсона, отвергающей позитивистскую редукцию, лежит верность реальности[6] .

Бергсон приходит к элитарной концепции творчества и культуры вообще, являясь одним из провозвестников теории массовой культуры. Причём творчество всех видов ценностей, в том числе и социальных, равным образом подчинено закону элитарности.

Бергсон признаёт два типа общества и, соответственно, два типа морали: «закрытый» и «открытый». Первый удовлетворяет требованиям социального инстинкта и имеет целью сохранение рода: личность приносится в жертву коллективу, истина — в жертву пользе. С точки зрения «открытой» морали личность и творчество эстетических, религиозных и нравственных ценностей выше интересов сохранения рода.

Философская концепция Бергсона внутренне непоследовательна. Коль скоро понятийный способ мышления объявлен ложным, искажающим действительность, то обращение к понятиям (а ими пользуется Бергсон Анри при изложении своей системы) оказывается противоречием. Правда, Бергсон время от времени нарушает своё вето на дискурсивное мышление и противопоставляет дурным, «косным» понятиям «текучие», способные следовать за реальностью. Но эти оговорки не решают дела. Резкое противопоставление рассудка и интуиции делает невозможным философское познание, ибо созерцаемое в «чистой» интуиции без всякого понятийного различения должно остаться невыразимым[7] .

Учение Бергсон Анри оказало значительное влияние на философию (прагматизм Джемса, персонализм, экзистенциализм, философия истории Тойнби), литературу (М. Пруст), искусство (импрессионизм в живописи и др.). В марксистской литературе философия Бергсона подвергалась резкой критике.

2. «Герменевтика жизни» В. Дильтея. Проблема историзма и методология гуманитарного познания

Творчество Вильгельма Дильтея (1833—1911) отмечено стремлением создать «критику исторического разума» и обосновать ценность наук о духе (Geisteswissenschaften). Он был противником философии Гегеля. Дильтей не согласен и с позитивистской редукцией исторического мира к природе при помощи каузально-детерминистской схемы. «Возвращение к Канту», объявленное школой неокритицизма, он связывал с поворотом проблематики внутри социально-исторических наук, с трактовкой человека как волевого существа, а не только познающего. Именно поэтому Дильтей намеревался создать «критику исторического разума». Дильтей — автор таких исторических работ, как: «Жизнь Шлейермахера» (1867—1870), «Интуиция в период Ренессанса и Реформации» (1891—1900), «История молодого Гегеля» (1905—1906), «Жизненный опыт и поэзия» (о романтизме, 1905), «Три эпохи современной эстетики» (1892)[8] .

В противовес господствующим в XIX в. попыткам «научно» оформить гуманитарные науки, применив к ним методы естественных дисциплин, Дильтей пытается выявить особый, присущий только гуманитарным наукам, характер научности. Исходная постановка проблемы, как сначала казалось Дильтею, лежит в теоретико-познавательной сфере.

То, что было сделано Кантом для естественных наук, должно теперь быть повторено применительно к другой области знания. В этом смысле Дильтей и говорит: «Мне кажется, что основная проблема философии заложена на все времена Кантом» и «Мы должны продолжать дело трансцедентальной философии». Однако в процессе работы Дильтею становится ясно, что решить эту задачу по аналогии с методом, предложенным в кантовской «Критике», невозможно. Необходимо, скорее, вновь обратиться к самим основам философии. Теоретико-познавательная постановка вопроса расширяется до анализа человека и человеческого мира в целом. Меняется перспектива: вместо человека как познающего субъекта, вместо разума исходным становится «целостный человек», «тотальность человеческой природы», «полнота жизни»[9] .

mirznanii.com

Философия Вильгельма Дильтея (1833-1911)

Философия Вильгельма Дильтея (1833-1911)

Суворова А.Н.

Проблемное поле исследований и методология «описательной психологии»

В.Дильтей вошел в историю философии не только как последователь направления «философия жизни», но главным образом, как яркий представитель неокантианства и основоположник описательной (понимающей) психологии (1894 год), внеся существенный вклад в формирование исторического направления методологии науки.

Развитие душевной жизни каждого человека, по Дильтею, имеет универсальный — общечеловеческий — характер и испытывает воздействие трех классов условий: состояния и развития тела, влияния окружающей «физической» среды и влияния окружающего духовного мира. Это значит, что можно «нарисовать картины возрастов жизни, в связи которых состояло это развитие, и совершить анализ различных возрастов по факторам, их обусловливающим. Детство, когда из структуры душевной жизни может быть выведена игра, как необходимое проявление жизни. Утренняя заря, когда выси и дали еще окутаны дымкой», когда все кажется независимым и бесконечным, свежим и подвижным, когда все еще впереди. И, наконец, в старческом возрасте душевный облик властно господствует в то время, как тело становится немощным: появляется «наджизненное настроение», где выражено господство души над духом, где проявляется душевная мощь физически слабого человека [1; 137].

Возрастные приобретения души развитого человека содержат, наряду со свойственными чертами пола, расы, нации, сословия, индивидуальности,- однотипные связи, единообразно повторяющиеся во всех индивидах. Другими словами, в истории развития душевной жизни содержатся правила, по которым осуществляется формирование и развитие индивидов и индивидуальностей. Расы, нации, общественные классы, профессиональные организации и союзы, считает Дильтей, осуществляют добавочную надстройку над «единообразной человеческой природой».

В подходе к исследованию «единообразной человеческой природы» Дильтей намечает принципиальные различия между традиционной объяснительной психологией и его собственной — описательной. Описательная психология должна исследовать особенности человеческой природы сквозь призму индивидуальных особенностей человека, в то время как объяснительная психология имеет предметом человеческую природу вообще, без обращения к жизни человека, без понимания связей индивидуального и всеобщего. «Великая задача» описательной психологии состоит в том, чтобы «перекинуть мост» от объяснения природы человека к описанию истории человека, его индивидуальной, т.е. душевной жизни.

Такова главная задача и, чтобы ее решить, Дильтей выдвигает новые требования к познавательным процессам, а именно:

1. направить исследовательскую деятельность на анализ индивидуальных особенностей душевной жизни людей,- предмет описательной психологии;

2. ввести «изучение общественных продуктов» как средства получения полного и достоверного знания о душевной жизни;,

3. с этой целью изменить научный инструментарий: в процессе познания души человека ведущим сделать эксперимент, а прежние средства познания человека рассматривать исключительно как вспомогательные.

Дильтей, выступая с критикой ассоциативной психологии, психологического материализма, концепций Гербарта, Спенсера, Тэна, обвиняет представителей указанных точек зрения на человека в том, что они устанавливают систему причинной связи душевного мира человека точно так, как устанавливает систему причинной связи телесного мира экспериментальная физика и химия. С другой стороны, Дильтей стремиться отмежеваться от объяснительной «метафизической» психологии, которая объясняла феномен жизни человека как непосредственное переживание.

Дильтей следующим образом обосновывает необходимость «описательной психологии». С одной стороны, прежняя объяснительная психология, пишет Дильтей, имеет большое количество не всегда оправданных допущений: вся психическая действительность объясняется как факт внутреннего опыта, а причинная связь душевных процессов рассматривается как совокупность ассоциаций. Таким образом, психические процессы поменяются гипотетической конструкцией. Объяснительная психология, выросшая на противопоставлении восприятия и воспоминания, не охватывает все психические процессы, не анализирует «всю полноту человеческой природы». Психология, ранее находившаяся в «расчлененном» состоянии, должна стать «психологической систематикой». Поэтому предметом описательной психологии является «вся ценность душевной жизни», причем как с точки зрения формы, так содержания. [1, 34]. С другой стороны, науки о духе нуждаются в прочно обоснованной и достоверной психологии, которая сделает анализ душевной связи индивидов во всей общественной и исторической действительности — хозяйстве, праве, религии, искусстве. Анализ целостной душевной связи не должен быть искалечен односторонностью, не должен быть расчленен на неестественные составляющие. Именно такой анализ предлагает осуществить Дильтей в своей описательной психологии.

Учение о сознании

Дильтей исходит из предположения, что возможно принципиальное восприятие внутренней жизни человека уже потому, что каждый человек знает собственные душевные состояния: чувство удовольствия, волевой импульс, мыслительный акт и другие. Причем, утверждает Дильтей, «никто не подвержен опасности смешать их между собой». Из существования такого знания Дильтей делает заключение о его возможности. Можно поэтому заключить, что в этом исходном аспекте своей философии Дильтей придерживается индуктивно-эмпирического характера аргументации, что повлияет на философскую концепцию Дильтея в целом.

Если внешнее восприятие покоится на различении воспринимающего субъекта и предмета, то внутреннее восприятие «есть не что иное, как именно внутреннее сознание какого-либо состояния или процесса» [1; 95]. «Подобно тому, как везде следует избегать смешения предпосылок познания природы с предпосылками постижения фактов духовной жизни, так и здесь мы должны остерегаться перенесения того, что имеет место при наблюдении внешних предметов, на внимательное постижение внутренних состояний» [1; 96].

Итак, существует возможность постижения внутренних состояний сознания, но это постижение затрудняется непостоянством всего психического, поскольку психическое всегда есть процесс, движение, изменение. В смене этих процессов содержится лишь то, что составляет форму нашей сознательной жизни — отношение между «я» и предметным миром.

Дильтей предлагает субстанциональное, аналогично Декарту, понимание жизни, сознания, «я»: если во мне связаны все процессы, тогда «я» не могу быть процессом; следовательно, «я», т.е. мое сознание, не преходяще, а пребывающе. Но субстанциональное понимание сознание Дильтея обладает одной особенностью, а именно, содержанием сознания является «отношение мира и «я», т.е. мира и сознающего этот мир человека. Окружающий человека мир существовал до человека, будет существовать после человека. Окружающий человека мир является противоположностью «я», и сознание, противостоя этому миру, отражает его. Поэтому, считает Дильтей, содержание сознания, по характеру, не будет ничем отличаться от самого отражаемого предмета, а поэтому «сознание этого мира — не процессы и не агрегаты процессов». К процессам может быть отнесено все то, что лежит за границами сознания — «отношения мира и «я» [1; 102].

Уже в предыдущих двух абзацах можно обнаружить двойственную позицию Дильтея относительно понимания сознания: с одной стороны, рассмотрения сознания «как психического» — результат увлеченности психологией, с другой,- критики психологизма, в соответствии с которой сознание определяется Дильтеем как «не процесс», а как «status conscientiae», «душевное состояние», «пребывающая жизнь» в состоянии цельности.

Место психического в теории познания

В классической античной и ново-европейской философии психический аспект познавательной деятельности и знания повсеместно соотносился с субъективным началом и, как таковая, психика рассматривалась сопричастной области случайного, отрицательно значимого содержания знания. Психологическая сторона деятельности и знания подлежала обязательному преодолению в процессе движения к истине. Кульминационный момент в понимании психического как сугубо негативного содержания, мешающего, а потому недостойного аспекта познания, ярко выражен в системе Гегеля. Термин «психологизм» становится чуть ли не бранным словом для уважающего себя философа.

Представители «философии жизни», к которым непосредственно примыкает Дильтей, взяли на себя историческую миссию вернуть субъекту его исконное личностно-психологическое, «субъективное начало». Большую работу по введению личностно-психологического начала в онтологию, в структуру бытия, внесли Ф.М.Достоевский, С.Кьеркегор, Ф.Ницше.

Дильтей продолжает эту традицию и, в свою очередь, психическое начало вводит в теорию познания, но закрепив за психическим характер человечески-общезначимого, придав психическому статус положительно нагруженной познавательной ценности.

Жизнь любого человека «содержит в себе постоянные связи, единообразно повторяющиеся во всех человеческих индивидах. Наряду с такими, которые свойственны одному какому-либо полу, расе, нации, сословию и т.д., наконец, отдельному индивиду. Так как у всех людей один и тот же внешний мир, то они и создают себе одну и ту же систему чисел, те же пространственные отношения, те же грамматические и логические соотношения. Так как люди живут в условиях соответствия между этим внешним миром и общей им всем структурной связью души, то отсюда возникают одинаковые формы предпочтения и выбора, одинаковые соотношения между целями и средствами, известные единообразные соотношения между ценностями, известные единообразные черты жизненного идеала» [1, 137-138], указывающие на «факты родства». Существование такого родства людей между собой, выражающее общее состояние душевной жизни человечества, воплощенное в культурных системах, и является предметом психологической науки.

mirznanii.com

1.3. Философия жизни ф. Ницше—а. Бергсон—в. Дильтей—г. Зиммель

Философия жизни, родоначальником которой является Фридрих Ницше (1844—1900), сформировалась во второй половине ХІХ века в Германии и Франции К данному направлению относятся В Дильтей, А Бергсон, О. Шпенглер, Г.Зиммель и многие другие философы.

Начальный толчок развитию философии жизни дало осмысление идеи А. Шопенгауэра, изложенных в его знаменитом сочинении «Мир как воля и представление». В данной работе предпринималась попытка выйти за рамки панлогизма, классического рационализма и культурно-исторического оптимизма Представления А Шопенгауэра о воле как основе мира, о мире как представлении о жизненной силе как детерминанте человеческого бытия оказали существенное влияние на становление философии жизни. Можно оказать, что для философии жизни отправной точкой мышления были не бог, дух, идеи, но «действующий человек»

В рамках данного направления была предпринята попытка объяснить мир из человека, из особенностей его экзистенции и ценностных ориентации. Такая установка определила круг проблем, наиболее значимых для филосо­фии жизни вопросы антропологии, культурологии фило­софское осмысление жизни в творчества. Ведущими кате­гориями данного направления являются «жизнь» и «воля», которые, фактически, заменяют собой категорию бытия. Жизнь трактуется как первичная реальность, целостный процесс, дальнейшая дифференциация которого дает все разнообразие явлений и событий. При этом в данном фи­лософском направлении категория жизни достаточно не­определенна и допускает многочисленные варианты пони­мания от определения жизни как воли к власти (Ф Ниц­ше), жизненного порыва (А. Бергсон), до ее понимания как потока переживаний (Г. Зиммель). В трактовке категории жизни проявляется одна из особенностей этого направле­ния философии попытка сочетания философской рефлек­сии с конструктивными идеями естествознания/

Философия жизни изначально была нацелена на критическое переосмысление всей прошлой философии, исходя из примата жизни над истиной. При этом утверждалось, что как нет ни одной безусловно ценной истины, так нет и ни одной безусловно истинной ценности. Истина — лишь

51

одно из средств, ступень в процессе актуализации ценностей, создаваемых нашей волей. При таком понимании гносеология и онтология обретали смысл лишь в своей соподчиненности с этикой. Интеллект в философии жизни выступает как орудие воли, а познание — как специфическое проявление воли к власти. Конечной целью человека является не истина, польза, красота, благо, а сама жизнь.

Жизнь в данном философском направлении трактуется как единственная цель воли. При этом идея прогресса, как идея совершенствования жизненных форм, отвергается, заменяясь идеей воли к власти, понимаемой в том числе и как методологический принцип истолкования процессов становления жизни.

Жизнь, являясь творческим процессом, бесконечно разрушает уже ставшее.

Специфика жизни, как бесконечно становящегося, исключает возможность ее адекватного познания. Отсюда антисциентизм представителей философии жизни: научное знание трактуется ими только как практически-утилитарное, рецептурно-целесообразное. Схватить суть жизни можно не при помощи логических рассуждений— понятий, категорий, рассудочной деятельности, а благодаря интуиции, символизации, иррациональным прозрениям. Познать жизнь — значит не объяснить ее, а понять, почувствовать погрузившись в ее становление и изменение. Разум, язык только скрывают истинное звучание жизни. Культура же, связанная с рациональным оформлением жизненной стихии, требует, прежде всего, словесной фиксации, и, следовательно, должна стать предметом критической философской рефлексии, в первую очередь. Такая ориентация ставила в центр интересов данного направления вопросы культурного бытования языка, мифа, символа, что с особой силой проявилось в творчестве Ф.Ницше.

Понимая мир как абсолютное и бесконечное становление, представители философии жизни определяли его как бессубстанциональное Ничто, хаос, в котором отсутствуют порядок, единство, логика, целесообразность.

Становление мировой жизни лишено смысла, оно не имеет никакой цели и изначально противоречиво.

Становление жизни — это борьба воль, равно претендующих на господство. Во всех проявлениях жизни можно найти волю к власти, которая и определяет эволюцию мира. Генезис воли к власти непознаваем, сама она необъяснима. Воля к власти выступает как дифференцированное единство, как совокупность волевых центров — динамиче-

52

скиx образований, характер взаимодействия которых друг другом определяет жизнь во всей ее полноте. Взаимодействие «волевых центров» обусловливается их энергетическим потенциалом, силой действия, которое они производят, и мерой сопротивления со стороны других взаимодействующих центров. Процесс становления стремится не к устойчивости, а к постоянному росту каждый «волевой центр» пытается распространить свою силу и энергию на все окружающее пространство. Побеждает сильнейший. подчиняя себе менее динамичные центры на основе принципа сродства и образуя систему сил. К таким системам относятся человек, человечество. Вселенная. Пространство, заполняющееся системами сил, ограничено, но время их существования — вечно. Это ведет к тому, что через огромные временные интервалы возможно повторение уже проживших комбинаций, возвращение уже бывших систем. Поэтому при всем разнообразии жизни ее отдельные элементы, «картины» будут воспроизводиться бесконечно. Данная трактовка процесса становления получила название вечного возвращения.

Разработка идеи вечного возвращения, которая встречалась уже у Пифагора, стоиков, Эпикура, Лукреция и многих других более поздних мыслителей, была вызвана в философии жизни необходимостью этического обоснования закономерности принятия и приятия жизни, как заданного человеком самому себе идеала. Противоречие между устремленностью жизни, как становящегося вперед и вечным возвращением, снимается благодаря концепции сверхчеловека, в котором актуализируется высшее воплощение золи к власти как воли к свободе. Сверхчеловек своей волeй творит себе законы жизни и добровольно подчиняется им Поэтому вечное возвращение — это приятие человеком жизни в вечности, в полноте осуществления воли к власти.

Анри Бергсон (1859-1941) — один из крупнейших представителей философии жизни и интуитивизма, Нобелевский лауреат — полагал, что жизнь как становление начинается в результате первоначального взрыва («жизненного порыва»). Сама жизнь выступает как поток качественных изменений, сродни творческим активациям. Первоначальный взрыв вызвал к жизни интеллект и интуицию как формы жизни и познания. Эволюция в дальнейшем привела к их взаимному отчуждению, к приобретению ими противоположных качественных характеристик. Жизнь, как специфическая целостность, в результате своего распада порождает дух и материю Сама жизнь может быть постиг-

53

нута только интуитивно, симпатически. При этом снимается противоположность познающего и познаваемого, жизнь как бы познает саму себя. Самопознание выступает как последовательное постижение определенных «длительностей», понимаемых как субъективно переживаемые состояния жизни. Интуиция «схватывает» живое, становящееся в его длительности. В то время как интеллект познает мертвые вещи, утратившие длительность, в обмен на пространственную фиксацию. В конечном счете жизнь выступает для А. Бергсона как специфический метафизический процесс, поток творческих энергии. Он полагал, что способность к творчеству имманентна жизни и свойственна человеку. Однако способность к творчеству является индивидуальной, а не родовой характеристикой человека. Вслед за Ф. Ницше А. Бергсон разрабатывал элитарную концепцию культуры и творчества.

Проблема метаморфоз жизни и форм их воплощения неизбежно рождала у представителей философии жизни вопрос об историко-культурных воплощениях жизненного порыва.

Один из крупнейших представителей философии жизни Вильгельм Дильтей (1833—1911) определял жизнь прежде всего как культурно-исторический феномен. Для ее постижения В. Дильтей предлагал использовать метод понимания, как непосредственного постижения целостного переживания по поводу какого-либо объекта, и метод самонаблюдения, который развивал еще Ф. Ницше. Тракту культуру как уже ставшее, как застывшую жизнь, В. Дильтей начал разрабатывать метод герменевтики, который oн определял как искусство понимания фиксированных проявлений жизни. Идеи В. Дильтея оказали большое влияние на другого представителя философии жизни Г. Зиммеля.

Георг Зиммель (1858—1918) полагал, что жизнь диф­ференцируется и обретает устойчивость ставшего благо­даря созидаемым ею формам, которые ограничивают хаос становящегося. Жизнь существует, выступает на органиче­ском и надорганическом уровнях. На первом уровне она «оформляется» смертью, имманентно присущей самой жиз­ни. На надорганическом уровне жизнь обретает формы «более — жизни» и «более — чем-жизни», которые можно понимать как формы культуры. Порожденные жизнью формы культуры, становясь со временем препятствием для развития жизни, уничтожаются и заменяются новыми. Осознание неизбежности смены форм культуры, которая отражает конфликты между душой и духом, формой и со-

54

держанием, личным и общим и т. д., вырастает в трагедию культуры. Г. Зиммель полагал, что борьба жизни против своего оформления потенциально выступает как борьба против культуры вообще. Помимо форм культуры жизнь реализуется в творческом создании индивидуальных законов — априорных личностных норм, которые определяют поколение индивида и его творческую саморегуляцию. Для Г.Зиммеля, таким образом, «формы» становятся универсальным средством закрепления и воплощения постоянно изменяющихся культурных содержаний, связанных с исторически обусловленными способами, целями и мотивами человеческих взаимодействий.

Установка на трактовку человеческой экзистенции как спонтанной творческой реализации, свойственная предста­вителям философии жизни, привела к тому, что смысл человеческого существования виделся ими в креативной актуализации сверхличности.

Понимание человека как волящего и творящего субъек­та обусловило повышенный интерес к проблемам исторического и культурного времени, которое трактуется в философии жизни как поток становления и саморазличения, исбавленный от метрического членения, имеющего определяющее значение для физического, «раскадрованного» (A Бергсон) времени.

Бытие человека в историческом и культурном времени включало психологическую составляющую, изучение которой в историко-культурном контексте получило в философии жизни достаточное развитие.

Признание значимости психологической детерминации историко-культурных процессов повлекло за собой необходимocть исследования отличий и специфики методологии наук о духе» и «наук о природе», что философию жизни сближало с неокантианством. Исследование психологической доминанты осуществляется в философии жизни в рамках развития описательной методологии, связанной не с объяснительной традицией и рациональными методами, а воссозданием механизмов духовной преемственности в историко-культурном процессе, вычленением духовных феноменов общечеловеческого характера.

Описательная психология рассматривается в философии жизни как методологическая основа «наук о духе». Отсюда главное требование историко-культурного познания — понимание, переживание ученым тех историко-культурных событий, которые он исследует. Истинное понимание требует не объяснения, а интерпретации, адекват-

55

ность которой определяется глубиной и интенсивностью «переживания» и «проникновения» исследователя в суть изучаемых событий.

Проявлением убежденности в том, что жизнь не может быть отражена адекватно при помощи понятийного мышления, становится попытка представителей философии жизни найти новый стиль философствования, в котором мысль фиксировалась бы с моментальностью возникающих жизненных впечатлений: афористически-метафорический. Вчувствование в историко-культурные контексты требует интуиции, которая дает непосредственное знание о развитии культурных организмов, возрастные изменения которых и составляют содержание исторического процеса. Редукционизм философии жизни дал возможность рассматривать культурные организмы по аналогии с организмами биологическими, проходящими в своем развитии ряд обязательных этапов: зарождение, юность, зрелость, упадок. Согласно философии жизни в мире культуры господствует случайность, рок, здесь нет причинности и объективных закономерностей.

Философия жизни была попыткой найти интегральные основания для поливариантной творческой реализации человечества, проявляющейся в разных формах существования, в разных типах культурной самобытности. Исконное противоречие между рефлексией и интуицией в познании и отражении мира, между рассудочно-расчленяющим и интуитивно-целостным его постижением, воплощаемое в создаваемой данной культурой картине мира, отразилось и в понимании феномена самой культуры. Культура трактовалась либо как сфера, враждебная жизни как таковой, либо как сама жизнь.

Антиномичность такого подхода была в полной мере выражена в философии Фридриха Ницше.

Являясь родоначальником «философии жизни», выразившим «трагедию культуры» на переломном этапе конца XIX — начале XX вв., Ницше попытался осмыслить кризисные явления современной ему эпохи, опираясь на o6щефилософский и конкретно-исторический анализ. В результате он дал развернутую критику основ западноевропейской цивилизации (античная культура и христианство), рассмотрел проблемы и проявления кризисов буржуазной культуры и разработал типологические основания для анализа общекультурного процесса. Сложность и противоречивость немецкого мыслителя в полной мере отразились на его философий, изложенной в афористичной форме в мно-

56

гочисленных сочинениях и эссе: «Антихристианин», «Так говорил Заратустра», «По ту сторону добра и зла», «Воля к власти и др. Его современник Г.-Х. Файхингер (1852—1933) писал о Ницше: «С одной стороны, учение Ницше разру­шительно и в руках неосторожных и недозрелых может действовать как умственный и нравственный динамит. Но с другой стороны, оно… может вывести нас из «догматиче­ской дремоты» и принудить пересмотреть и заново обосно­вать наши интеллектуальные и моральные блага и цен­ности». Философские взгляды Ницше базируются на иммо­рализме, на сильной антирелигиозной, антихристианской тенденции, на интуитивизме, антидемократизме, индиви­дуализме. волюнтаризме.

Современную ему культуру немецкий философ крити­кует за пессимизм, нигилизм, распространение социалисти­ческих идей (т. к. они подчиняют индивида общему, госу­дарству), господство массовости, феминизм, религиозность.

Развитие культуры — результат адаптации человече­ского существа к условиям своего существования. Человек, являясь изначально «слабым животным», вынужден использовать в этом процессе не волю, а интеллект и фан­тазию. Рациональность, заложенная в основе культуры и проявляющая себя прежде всего в символотворении, несет гибель основанной на этом культуре. Культура создавалась посредством языка, логических законов. Язык же не может выразить богатство мира, лучше всего фиксируемого в до­логическом переживании. Язык, система значений и симво­лов оторваны от реальных объектов, в то время как истин­ное схватывание сущностей не требует рефлексии, не нуж­дается в символической деятельности интеллекта.

Символы и язык конституируют иную реальность, чем она есть на самом деле. Они приводят к созданию сферы тождественных смыслов, фиксированных значений, по­вторяющихся регулянтов. Этот мир разума ведет к фор­мированию поведенческих стереотипов, годных лишь для массы — «слишком многих», как называет нетворческое большинство Ницше. Язык и связанный с ним интеллект создают условия, гасящие инстинктивную волю к жизни, что приводит к деградации человеческой личности. Иное дело — чувственно-образное отражение действительности, фиксированное в искусстве. Это — «страна» фантазии, интуиции, целого схватывания действительности.

Человеческая культура пытается примирить два способа видения и объяснения мира, два стиля жизни. Поэтому культура всегда антиномична, это попытка обуздания хао-

57

са, попытка его оформления, упорядочивания. Ницше полагал что могут существовать два типа культурной ориен­тации, два типа культуры. Первый связан с оформленностью, дискурсивностью, рационализмом, сознательным противостоянием миру. Это «аполлонийская культура». Ее Бог — Слово, ее цель — упорядоченность мира ценой его упрощения, схематизации, в конечном счете, — отрицания Предельное развитие аполлонийского начала ведет к стереотипизации культуры, к утере самосознания как ценности. к манипулированию лишенными воли индивидуумами, к культу посредственностей, что со всей силой очевидности проявляется в западноевропейской культуре.

Второй тип связан с творческим отношением к миру, с проявлением всех возможных человеческих свойств, что требует оптимального развития индивидуальности, основанной на волевом начале, на личностных качествах, непосредственно влияющих на динамику культуры. В основе этого типа культуры лежит трагическое отношение к миру, эмоционально-чувственное «схватывание действительности». Второй тип культуры Ницше называет «дионисийским».

Если первый тип культуры, воплотившийся в спекулятивной философии, христианстве с его аскетической моралью, губит индивидуальность и искажает мир, то дионисийская культура строится на мистическом «схватывании» целостности и гармонии Вселенной и предполагает культурное бытие сверхличности.

Культура, раз рожденная человеком, бесконечное число раз рождает самого человека При этом человек может относиться к культуре двояко, он может искать в культуре знакомые ценности, парадигмы, идеалы, воспроизводя во­круг себя уже освоенную культурно-социальную ситуациию при помощи «культурных костылей» — стереотипов Эвристическая деятельность человека сводится к минимуму, заменяясь механически-поисковой. Это «лабиринтный человек». С другой стороны, человек может не искать «нить Ариадны» (т. е привычных ориентации) в лабиринте культуры, а сам создавать культурные ценности, становясь сверхличностью, отвергнувшей власть духовных и социальных авторитетов. Ф. Ницше убежден, что культура зиждет­ся на отдельных личностях, подчиняющих себе массу, ибо люди существуют в его глазах лишь для повиновения и нуждаются в могучих, властных натурах.

Культура — область и результат деятельности элитарного человека, наделенного волей к жизни и свободного

58

предустановленной морали. Сверхчеловек — абсолютно свободная личность, сознательно берущая на себя ответст­венность за свои поступки и прокладывающая путь в истории и культуре. Он создает, а не потребляет, творит, а не разрушает Его деятельность не нуждается в «нити Ариадны», так как всякие стереотипы и клише чужды ему. Он сам творит эти клише для иных — для ведомых «ла­биринтных» людей.

Сверхчеловек сознательно изолируется от толпы. Сфера его бытия — эстетизированный воздух элитарной культуры, существующей для немногих, обращенной в бу­дущее, создающей поле для всестороннего развития лич­ности Идею сверхчеловека и сам этот термин Ницше заим­ствует у Гердера и Гете, применяя ее для описания высшей породы людей, «людей-господ». Сверхчеловек у Ницше вы­ступает в двояком плане, как идеал социокультурного раз­вития человечества и как уже исторически воплощенный феномен, олицетворенный выдающимися личностями (На­полеон, Август, Цезарь, Александр Македонский и т. п.). Особенность сверхлюдей — в исповедовании принципа «любви к превратностям судьбы». Они принимают жизнь такой, какая она есть, со всей болью и скорбью, которые отражаются в человеческой истории и культуре. Сверхче­ловек любит жизнь, защищает ее, опровергая безволие «массы». Вместе со своим специфическим отношением к жизни как к высшей ценности сверхчеловек привносит в культуру героический пафос, свободу духовной самореали­зации, стихию полифонических чувств и эмоций, апофеоз деятельного самоутверждения Культура как истолкование жизни базируется на истолковании аффектов, на мире вле­чений и потребностей, которые, уже истолкованные, при­обретают власть нормы.» В элитарной культуре господст­вуют нормы волевых изъявлений сверхличности, которая при помощи воли гармонизирует хаос мира аффектов. В массовой культуре царит «коллективная воля массы сла­бых», обосновывается право на приспособление и состра­дание Поэтому массовая культура не возвышает человека, не задает ему уровень духовного развития, а низводит его на ступень серой посредственности без лица. В массовой культуре все узнаваемо, все привычно, она тешит иллюзией, сказкой, мифом, она обласкивает ничтожество ограниченных людей. Но когда тонкий слой культуры спадает, ограниченная скотина предстает взору. Аристократическая (элитарная) культура, противостоящая культуре рабов, характеризуется изысканностью, исключительностью,

59

обособленностью. Ницше доказывал, что в истории нет права равных, человек неравен другим изначально. Поэто­му и культура не должна уравнивать, она должна подчер­кивать естественное неравенство, культивировать дистан­цию зависимости для одних и свободную силу для других. Культура — способ сохранения определенной формы жиз­ни Вот почему она — лишь тоненькая яблочная кожура над раскаленным хаосом. Ценности культуры всегда отно­сительны, они — результат адаптации человека к вызовам социоприродного существования. Ценности культуры мо­гут быть истинными, ложными, просто предрассудками, на их не может не быть, так как родовые признаки человече­ского существа диктуют утилитарно-постоянный характер некоторых из этих ценностей (так называемые «вечные истины», некоторые морально-этические нормы, философ­ские категории и т. п). В этом смысле культура двигается как бы в круге вечного возвращения, вынужденная воспро­изводить раз удачно найденные формы жизни и адаптация к ним. Только авангард культуры в лице новой популяции сверхлюдей может прорвать этот круг, создавая принци­пиально новые формы жизни Сверхчеловек—сплав врож­денных черт гениальности с целенаправленным воспита­тельным процессом. Сверхчеловек Ницше, идущий на сме­ну людям старой западноевропейской культурной тради­ции, — это Ребенок. Именно новая раса «людей-детей» разрешит противоречия современного социокультурного развития, преодолеет кризис культуры, ее упадок, гиперразвитие отдельных сфер цивилизации, подавление и отчуждение личности. Люди-дети принадлежат к миру и жизни, растворены в них, а не противостоят им, они обла­дают жизненной энергией и неограниченным творческим потенциалом, они чувствуют, а не холодно размышляют. Они веселы и радостны Ницше рисует воображаемую страну «детей будущего». Подобные люди суть земные бо­ги, это — созидающие существа, которые сами берут в руки свою судьбу и свое будущее. Ибо никто не может снять с человека эту обязанность: нет богов, творящих или мешающих нам творить.

Создавать ценности должен сам человек, чтобы дать смысл земле и истории. На человеке будущего, освобож­денном от иллюзий прошлого и ясно, холодно и светло смотрящем в глаза Вселенной, лежит огромная ответствен­ность. Эта ответственность состоит прежде всего в том, чтобы преодолеть негативные последствия развития куль­туры Западной Европы, критическому анализу которой

60

Ницше уделяет особое внимание. С его точки зрения, евро­пейскую цивилизацию можно назвать культурой варварства. В ней науки служат идеям нигилизма, разрушения и по­литического господства. Ее закономерное развитие приве­дет к эпохе борьбы за власть над земным шаром, которая будет вестись во имя основных философских учений. Это эпоха потрясений и страшных войн, кризисов политиче­ской власти и национальных катаклизмов.

Социокультурную эволюцию в будущем Ницше связы­вал прежде всего с надеждой объединения двух великих исторических и культурных традиций — немецкой и рус­ской Уважение к славянской культуре, к культурам иных народов заставляет Ницше поставить проблему культурно­го синтеза на основе утверждения «истинно человеческих оснований культуры», на основе реализации «высокой ода­ренности разных наций».

Философия жизни имела большое значение для разви­тия персонализма, экзистенциализма, неофрейдизма. Пройдя период наибольшего интереса к себе в первой чет­верти XX века, философия жизни переживает сегодня свое возрождение, своеобразный ренессанс. В последние деся­тилетия XX в. ежегодно издается около 20 монографий по проблематике философии жизни, выходит огромное коли­чество статей, проводятся десятки международных науч­ных конференций. Можно сказать, что проблемы, подня­тые философией жизни, и решения, ею предложенные, актуальны до сих пор и требуют разностороннего пере­осмысления.

Литература

Ницше Ф. Так говорил Заратустра. М., 1990.

Сумерки богов. М., 1990.

Самосознание европейской культуры XX в. М., 1991.

61

studfiles.net

30. «Философия жизни» (в.Дильтей, г.Зиммель, а. Бергсон, а.Шопенгауэр, ф.Ницше).

Философия жизни, родоначальником которой является Фридрих Ницше (1844—1900), сформировалась во второй половине ХІХ века в Германии и Франции К данному направлению относятся В Дильтей, А Бергсон, О. Шпенглер, Г.Зиммель и многие другие философы.

Начальный толчок развитию философии жизни дало осмысление идеи А. Шопенгауэра, изложенных в его знаменитом сочинении «Мир как воля и представление». В данной работе предпринималась попытка выйти за рамки панлогизма, классического рационализма и культурно-исторического оптимизма Представления А Шопенгауэра о воле как основе мира, о мире как представлении о жизненной силе как детерминанте человеческого бытия оказали существенное влияние на становление философии жизни. Можно оказать, что для философии жизни отправной точкой мышления были не бог, дух, идеи, но «действующий человек»

В рамках данного направления была предпринята попытка объяснить мир из человека, из особенностей его экзистенции и ценностных ориентации. Такая установка определила круг проблем, наиболее значимых для философии жизни вопросы антропологии, культурологии философское осмысление жизни в творчества. Ведущими категориями данного направления являются «жизнь» и «воля», которые, фактически, заменяют собой категорию бытия. Жизнь трактуется как первичная реальность, целостный процесс, дальнейшая дифференциация которого дает все разнообразие явлений и событий. При этом в данном философском направлении категория жизни достаточно неопределенна и допускает многочисленные варианты понимания от определения жизни как воли к власти (Ф Ницше), жизненного порыва (А. Бергсон), до ее понимания как потока переживаний (Г. Зиммель). В трактовке категории жизни проявляется одна из особенностей этого направления философии попытка сочетания философской рефлексии с конструктивными идеями естествознания.

Философия жизни изначально была нацелена на критическое переосмысление всей прошлой философии, исходя из примата жизни над истиной. При этом утверждалось, что как нет ни одной безусловно ценной истины, так нет и ни одной безусловно истинной ценности. Истина — лишь одно из средств, ступень в процессе актуализации ценностей, создаваемых нашей волей. При таком понимании гносеология и онтология обретали смысл лишь в своей соподчиненности с этикой. Интеллект в философии жизни выступает как орудие воли, а познание — как специфическое проявление воли к власти. Конечной целью человека является не истина, польза, красота, благо, а сама жизнь.

Жизнь в данном философском направлении трактуется как единственная цель воли. При этом идея прогресса, как идея совершенствования жизненных форм, отвергается, заменяясь идеей воли к власти, понимаемой в том числе и как методологический принцип истолкования процессов становления жизни.

Жизнь, являясь творческим процессом, бесконечно разрушает уже ставшее.

Специфика жизни, как бесконечно становящегося, исключает возможность ее адекватного познания. Отсюда антисциентизм представителей философии жизни: научное знание трактуется ими только как практически-утилитарное, рецептурно-целесообразное. Схватить суть жизни можно не при помощи логических рассуждений— понятий, категорий, рассудочной деятельности, а благодаря интуиции, символизации, иррациональным прозрениям. Познать жизнь — значит не объяснить ее, а понять, почувствовать погрузившись в ее становление и изменение. Разум, язык только скрывают истинное звучание жизни. Культура же, связанная с рациональным оформлением жизненной стихии, требует, прежде всего, словесной фиксации, и, следовательно, должна стать предметом критической философской рефлексии, в первую очередь. Такая ориентация ставила в центр интересов данного направления вопросы культурного бытования языка, мифа, символа, что с особой силой проявилось в творчестве Ф.Ницше.

Понимая мир как абсолютное и бесконечное становление, представители философии жизни определяли его как бессубстанциональное Ничто, хаос, в котором отсутствуют порядок, единство, логика, целесообразность.

Становление мировой жизни лишено смысла, оно не имеет никакой цели и изначально противоречиво.

Становление жизни — это борьба воль, равно претендующих на господство. Во всех проявлениях жизни можно найти волю к власти, которая и определяет эволюцию мира. Генезис воли к власти непознаваем, сама она необъяснима. Воля к власти выступает как дифференцированное единство, как совокупность волевых центров — динамическиx образований, характер взаимодействия которых друг другом определяет жизнь во всей ее полноте. Взаимодействие «волевых центров» обусловливается их энергетическим потенциалом, силой действия, которое они производят, и мерой сопротивления со стороны других взаимодействующих центров. Процесс становления стремится не к устойчивости, а к постоянному росту каждый «волевой центр» пытается распространить свою силу и энергию на все окружающее пространство. Побеждает сильнейший. подчиняя себе менее динамичные центры на основе принципа сродства и образуя систему сил. К таким системам относятся человек, человечество. Вселенная. Пространство, заполняющееся системами сил, ограничено, но время их существования — вечно. Это ведет к тому, что через огромные временные интервалы возможно повторение уже проживших комбинаций, возвращение уже бывших систем. Поэтому при всем разнообразии жизни ее отдельные элементы, «картины» будут воспроизводиться бесконечно. Данная трактовка процесса становления получила название вечного возвращения.

Разработка идеи вечного возвращения, которая встречалась уже у Пифагора, стоиков, Эпикура, Лукреция и многих других более поздних мыслителей, была вызвана в философии жизни необходимостью этического обоснования закономерности принятия и приятия жизни, как заданного человеком самому себе идеала. Противоречие между устремленностью жизни, как становящегося вперед и вечным возвращением, снимается благодаря концепции сверхчеловека, в котором актуализируется высшее воплощение золи к власти как воли к свободе. Сверхчеловек своей волeй творит себе законы жизни и добровольно подчиняется им Поэтому вечное возвращение — это приятие человеком жизни в вечности, в полноте осуществления воли к власти.

Анри Бергсон (1859-1941) — один из крупнейших представителей философии жизни и интуитивизма, Нобелевский лауреат — полагал, что жизнь как становление начинается в результате первоначального взрыва («жизненного порыва»). Сама жизнь выступает как поток качественных изменений, сродни творческим активациям. Первоначальный взрыв вызвал к жизни интеллект и интуицию как формы жизни и познания. Эволюция в дальнейшем привела к их взаимному отчуждению, к приобретению ими противоположных качественных характеристик. Жизнь, как специфическая целостность, в результате своего распада порождает дух и материю Сама жизнь может быть постигнута только интуитивно, симпатически. При этом снимается противоположность познающего и познаваемого, жизнь как бы познает саму себя. Самопознание выступает как последовательное постижение определенных «длительностей», понимаемых как субъективно переживаемые состояния жизни. Интуиция «схватывает» живое, становящееся в его длительности. В то время как интеллект познает мертвые вещи, утратившие длительность, в обмен на пространственную фиксацию. В конечном счете жизнь выступает для А. Бергсона как специфический метафизический процесс, поток творческих энергии. Он полагал, что способность к творчеству имманентна жизни и свойственна человеку. Однако способность к творчеству является индивидуальной, а не родовой характеристикой человека. Вслед за Ф. Ницше А. Бергсон разрабатывал элитарную концепцию культуры и творчества.

Проблема метаморфоз жизни и форм их воплощения неизбежно рождала у представителей философии жизни вопрос об историко-культурных воплощениях жизненного порыва.

Один из крупнейших представителей философии жизни Вильгельм Дильтей (1833—1911) определял жизнь прежде всего как культурно-исторический феномен. Для ее постижения В. Дильтей предлагал использовать метод понимания, как непосредственного постижения целостного переживания по поводу какого-либо объекта, и метод самонаблюдения, который развивал еще Ф. Ницше. Тракту культуру как уже ставшее, как застывшую жизнь, В. Дильтей начал разрабатывать метод герменевтики, который oн определял как искусство понимания фиксированных проявлений жизни. Идеи В. Дильтея оказали большое влияние на другого представителя философии жизни Г. Зиммеля.

Георг Зиммель (1858—1918) полагал, что жизнь дифференцируется и обретает устойчивость ставшего благодаря созидаемым ею формам, которые ограничивают хаос становящегося. Жизнь существует, выступает на органическом и надорганическом уровнях. На первом уровне она «оформляется» смертью, имманентно присущей самой жизни. На надорганическом уровне жизнь обретает формы «более — жизни» и «более — чем-жизни», которые можно понимать как формы культуры. Порожденные жизнью формы культуры, становясь со временем препятствием для развития жизни, уничтожаются и заменяются новыми. Осознание неизбежности смены форм культуры, которая отражает конфликты между душой и духом, формой и содержанием, личным и общим и т. д., вырастает в трагедию культуры. Г. Зиммель полагал, что борьба жизни против своего оформления потенциально выступает как борьба против культуры вообще. Помимо форм культуры жизнь реализуется в творческом создании индивидуальных законов — априорных личностных норм, которые определяют поколение индивида и его творческую саморегуляцию. Для Г.Зиммеля, таким образом, «формы» становятся универсальным средством закрепления и воплощения постоянно изменяющихся культурных содержаний, связанных с исторически обусловленными способами, целями и мотивами человеческих взаимодействий.

Установка на трактовку человеческой экзистенции как спонтанной творческой реализации, свойственная представителям философии жизни, привела к тому, что смысл человеческого существования виделся ими в креативной актуализации сверхличности.

Понимание человека как волящего и творящего субъекта обусловило повышенный интерес к проблемам исторического и культурного времени, которое трактуется в философии жизни как поток становления и саморазличения, исбавленный от метрического членения, имеющего определяющее значение для физического, «раскадрованного» (A Бергсон) времени.

Бытие человека в историческом и культурном времени включало психологическую составляющую, изучение которой в историко-культурном контексте получило в философии жизни достаточное развитие.

Признание значимости психологической детерминации историко-культурных процессов повлекло за собой необходимocть исследования отличий и специфики методологии наук о духе» и «наук о природе», что философию жизни сближало с неокантианством. Исследование психологической доминанты осуществляется в философии жизни в рамках развития описательной методологии, связанной не с объяснительной традицией и рациональными методами, а воссозданием механизмов духовной преемственности в историко-культурном процессе, вычленением духовных феноменов общечеловеческого характера.

Описательная психология рассматривается в философии жизни как методологическая основа «наук о духе». Отсюда главное требование историко-культурного познания — понимание, переживание ученым тех историко-культурных событий, которые он исследует. Истинное понимание требует не объяснения, а интерпретации, адекватность которой определяется глубиной и интенсивностью «переживания» и «проникновения» исследователя в суть изучаемых событий.

Проявлением убежденности в том, что жизнь не может быть отражена адекватно при помощи понятийного мышления, становится попытка представителей философии жизни найти новый стиль философствования, в котором мысль фиксировалась бы с моментальностью возникающих жизненных впечатлений: афористически-метафорический. Вчувствование в историко-культурные контексты требует интуиции, которая дает непосредственное знание о развитии культурных организмов, возрастные изменения которых и составляют содержание исторического процеса. Редукционизм философии жизни дал возможность рассматривать культурные организмы по аналогии с организмами биологическими, проходящими в своем развитии ряд обязательных этапов: зарождение, юность, зрелость, упадок. Согласно философии жизни в мире культуры господствует случайность, рок, здесь нет причинности и объективных закономерностей.

Философия жизни была попыткой найти интегральные основания для поливариантной творческой реализации человечества, проявляющейся в разных формах существования, в разных типах культурной самобытности. Исконное противоречие между рефлексией и интуицией в познании и отражении мира, между рассудочно-расчленяющим и интуитивно-целостным его постижением, воплощаемое в создаваемой данной культурой картине мира, отразилось и в понимании феномена самой культуры. Культура трактовалась либо как сфера, враждебная жизни как таковой, либо как сама жизнь.

Антиномичность такого подхода была в полной мере выражена в философии Фридриха Ницше.

Являясь родоначальником «философии жизни», выразившим «трагедию культуры» на переломном этапе конца XIX — начале XX вв., Ницше попытался осмыслить кризисные явления современной ему эпохи, опираясь на o6щефилософский и конкретно-исторический анализ. В результате он дал развернутую критику основ западноевропейской цивилизации (античная культура и христианство), рассмотрел проблемы и проявления кризисов буржуазной культуры и разработал типологические основания для анализа общекультурного процесса. Сложность и противоречивость немецкого мыслителя в полной мере отразились на его философий, изложенной в афористичной форме в многочисленных сочинениях и эссе: «Антихристианин», «Так говорил Заратустра», «По ту сторону добра и зла», «Воля к власти и др. Его современник Г.-Х. Файхингер (1852—1933) писал о Ницше: «С одной стороны, учение Ницше разрушительно и в руках неосторожных и недозрелых может действовать как умственный и нравственный динамит. Но с другой стороны, оно… может вывести нас из «догматической дремоты» и принудить пересмотреть и заново обосновать наши интеллектуальные и моральные блага и ценности». Философские взгляды Ницше базируются на имморализме, на сильной антирелигиозной, антихристианской тенденции, на интуитивизме, антидемократизме, индивидуализме. волюнтаризме.

Современную ему культуру немецкий философ критикует за пессимизм, нигилизм, распространение социалистических идей (т. к. они подчиняют индивида общему, государству), господство массовости, феминизм, религиозность.

Развитие культуры — результат адаптации человеческого существа к условиям своего существования. Человек, являясь изначально «слабым животным», вынужден использовать в этом процессе не волю, а интеллект и фантазию. Рациональность, заложенная в основе культуры и проявляющая себя прежде всего в символотворении, несет гибель основанной на этом культуре. Культура создавалась посредством языка, логических законов. Язык же не может выразить богатство мира, лучше всего фиксируемого в дологическом переживании. Язык, система значений и символов оторваны от реальных объектов, в то время как истинное схватывание сущностей не требует рефлексии, не нуждается в символической деятельности интеллекта.

Символы и язык конституируют иную реальность, чем она есть на самом деле. Они приводят к созданию сферы тождественных смыслов, фиксированных значений, повторяющихся регулянтов. Этот мир разума ведет к формированию поведенческих стереотипов, годных лишь для массы — «слишком многих», как называет нетворческое большинство Ницше. Язык и связанный с ним интеллект создают условия, гасящие инстинктивную волю к жизни, что приводит к деградации человеческой личности. Иное дело — чувственно-образное отражение действительности, фиксированное в искусстве. Это — «страна» фантазии, интуиции, целого схватывания действительности.

Человеческая культура пытается примирить два способа видения и объяснения мира, два стиля жизни. Поэтому культура всегда антиномична, это попытка обуздания хаоса, попытка его оформления, упорядочивания. Ницше полагал что могут существовать два типа культурной ориентации, два типа культуры. Первый связан с оформленностью, дискурсивностью, рационализмом, сознательным противостоянием миру. Это «аполлонийская культура». Ее Бог — Слово, ее цель — упорядоченность мира ценой его упрощения, схематизации, в конечном счете, — отрицания Предельное развитие аполлонийского начала ведет к стереотипизации культуры, к утере самосознания как ценности. к манипулированию лишенными воли индивидуумами, к культу посредственностей, что со всей силой очевидности проявляется в западноевропейской культуре.

Второй тип связан с творческим отношением к миру, с проявлением всех возможных человеческих свойств, что требует оптимального развития индивидуальности, основанной на волевом начале, на личностных качествах, непосредственно влияющих на динамику культуры. В основе этого типа культуры лежит трагическое отношение к миру, эмоционально-чувственное «схватывание действительности». Второй тип культуры Ницше называет «дионисийским».

Если первый тип культуры, воплотившийся в спекулятивной философии, христианстве с его аскетической моралью, губит индивидуальность и искажает мир, то дионисийская культура строится на мистическом «схватывании» целостности и гармонии Вселенной и предполагает культурное бытие сверхличности.

Культура, раз рожденная человеком, бесконечное число раз рождает самого человека При этом человек может относиться к культуре двояко, он может искать в культуре знакомые ценности, парадигмы, идеалы, воспроизводя вокруг себя уже освоенную культурно-социальную ситуациию при помощи «культурных костылей» — стереотипов Эвристическая деятельность человека сводится к минимуму, заменяясь механически-поисковой. Это «лабиринтный человек». С другой стороны, человек может не искать «нить Ариадны» (т. е привычных ориентации) в лабиринте культуры, а сам создавать культурные ценности, становясь сверхличностью, отвергнувшей власть духовных и социальных авторитетов. Ф. Ницше убежден, что культура зиждется на отдельных личностях, подчиняющих себе массу, ибо люди существуют в его глазах лишь для повиновения и нуждаются в могучих, властных натурах.

Культура — область и результат деятельности элитарного человека, наделенного волей к жизни и свободного предустановленной морали. Сверхчеловек — абсолютно свободная личность, сознательно берущая на себя ответственность за свои поступки и прокладывающая путь в истории и культуре. Он создает, а не потребляет, творит, а не разрушает Его деятельность не нуждается в «нити Ариадны», так как всякие стереотипы и клише чужды ему. Он сам творит эти клише для иных — для ведомых «лабиринтных» людей

Сверхчеловек сознательно изолируется от толпы. Сфера его бытия — эстетизированный воздух элитарной культуры, существующей для немногих, обращенной в будущее, создающей поле для всестороннего развития личности Идею сверхчеловека и сам этот термин Ницше заимствует у Гердера и Гете, применяя ее для описания высшей породы людей, «людей-господ». Сверхчеловек у Ницше выступает в двояком плане, как идеал социокультурного развития человечества и как уже исторически воплощенный феномен, олицетворенный выдающимися личностями (Наполеон, Август, Цезарь, Александр Македонский и т. п.). Особенность сверхлюдей — в исповедовании принципа «любви к превратностям судьбы». Они принимают жизнь такой, какая она есть, со всей болью и скорбью, которые отражаются в человеческой истории и культуре. Сверхчеловек любит жизнь, защищает ее, опровергая безволие «массы». Вместе со своим специфическим отношением к жизни как к высшей ценности сверхчеловек привносит в культуру героический пафос, свободу духовной самореализации, стихию полифонических чувств и эмоций, апофеоз деятельного самоутверждения. Культура как истолкование жизни базируется на истолковании аффектов, на мире влечений и потребностей, которые, уже истолкованные, приобретают власть нормы.» В элитарной культуре господствуют нормы волевых изъявлений сверхличности, которая при помощи воли гармонизирует хаос мира аффектов. В массовой культуре царит «коллективная воля массы слабых», обосновывается право на приспособление и сострадание Поэтому массовая культура не возвышает человека, не задает ему уровень духовного развития, а низводит его на ступень серой посредственности без лица. В массовой культуре все узнаваемо, все привычно, она тешит иллюзией, сказкой, мифом, она обласкивает ничтожество ограниченных людей. Но когда тонкий слой культуры спадает, ограниченная скотина предстает взору. Аристократическая (элитарная) культура, противостоящая культуре рабов, характеризуется изысканностью, исключительностью, обособленностью. Ницше доказывал, что в истории нет права равных, человек неравен другим изначально. Поэтому и культура не должна уравнивать, она должна подчеркивать естественное неравенство, культивировать дистанцию зависимости для одних и свободную силу для других. Культура — способ сохранения определенной формы жизни Вот почему она — лишь тоненькая яблочная кожура над раскаленным хаосом. Ценности культуры всегда относительны, они — результат адаптации человека к вызовам социоприродного существования. Ценности культуры могут быть истинными, ложными, просто предрассудками, на их не может не быть, так как родовые признаки человеческого существа диктуют утилитарно-постоянный характер некоторых из этих ценностей (так называемые «вечные истины», некоторые морально-этические нормы, философские категории и т. п). В этом смысле культура двигается как бы в круге вечного возвращения, вынужденная воспроизводить раз удачно найденные формы жизни и адаптация к ним. Только авангард культуры в лице новой популяции сверхлюдей может прорвать этот круг, создавая принципиально новые формы жизни Сверхчеловек—сплав врожденных черт гениальности с целенаправленным воспитательным процессом. Сверхчеловек Ницше, идущий на смену людям старой западноевропейской культурной традиции, — это Ребенок. Именно новая раса «людей-детей» разрешит противоречия современного социокультурного развития, преодолеет кризис культуры, ее упадок, гиперразвитие отдельных сфер цивилизации, подавление и отчуждение личности. Люди-дети принадлежат к миру и жизни, растворены в них, а не противостоят им, они обладают жизненной энергией и неограниченным творческим потенциалом, они чувствуют, а не холодно размышляют. Они веселы и радостны Ницше рисует воображаемую страну «детей будущего». Подобные люди суть земные боги, это — созидающие существа, которые сами берут в руки свою судьбу и свое будущее. Ибо никто не может снять с человека эту обязанность: нет богов, творящих или мешающих нам творить.

Создавать ценности должен сам человек, чтобы дать смысл земле и истории. На человеке будущего, освобожденном от иллюзий прошлого и ясно, холодно и светло смотрящем в глаза Вселенной, лежит огромная ответственность. Эта ответственность состоит прежде всего в том, чтобы преодолеть негативные последствия развития культуры Западной Европы, критическому анализу которой

Ницше уделяет особое внимание. С его точки зрения, европейскую цивилизацию можно назвать культурой варварства. В ней науки служат идеям нигилизма, разрушения и политического господства. Ее закономерное развитие приведет к эпохе борьбы за власть над земным шаром, которая будет вестись во имя основных философских учений. Это эпоха потрясений и страшных войн, кризисов политической власти и национальных катаклизмов.

Социокультурную эволюцию в будущем Ницше связывал прежде всего с надеждой объединения двух великих исторических и культурных традиций — немецкой и русской Уважение к славянской культуре, к культурам иных народов заставляет Ницше поставить проблему культурного синтеза на основе утверждения «истинно человеческих оснований культуры», на основе реализации «высокой одаренности разных наций».

Философия жизни имела большое значение для развития персонализма, экзистенциализма, неофрейдизма. Пройдя период наибольшего интереса к себе в первой четверти XX века, философия жизни переживает сегодня свое возрождение, своеобразный ренессанс. В последние десятилетия XX в. ежегодно издается около 20 монографий по проблематике философии жизни, выходит огромное количество статей, проводятся десятки международных научных конференций. Можно сказать, что проблемы, поднятые философией жизни, и решения, ею предложенные, актуальны до сих пор и требуют разностороннего переосмысления.

studfiles.net