Авторитарная личность по Фромму — Психологос
Авторитарная личность (от лат. autoritas — власть) — конкретный психологический тип, обладающий такими чертами, как реакционность, консерватизм, агрессивность, жажда власти. Понятие введено Э. Фроммом, который с его помощью пытался истолковать истоки нацизма.
Авторитарность личности характеризует комплекс личностных характеристик, включающий, с одной стороны, переменные когнитивного стиля (ригидность, нетерпимость к неопределенности и когнитивной сложности, догматизм) и социально-политические установки — с другой (конформизм, консерватизм, этноцентризм, антидемократизм, предубеждения к меньшинствам, расистские взгляды). Концепция разрабатывалась философами, социологами и психологами франкфуртской школы (сотрудники Института социальных исследований во Франкфурте-на-Майне), перед которыми были поставлены задачи выяснения психологических корней антисемитских и профашистских настроений. Ее главными теоретиками были Хоркхаймер, Адорно, Фромм, Маркузе, Хабермас. Понятие и термин предложил Э. Фромм в рамках своего учения о социальных характерах. Большую известность концепция А. л. получила благодаря выходу в свет в 1950 г. коллективной монографии: Adorno T. W., Frenkel-Brunswik K., Levinson D. J., Sanford R. N. «Авторитарная личность» (The Authoritarian personality) (N. Y.: Harper & Row, 1950). В ней были изложены результаты исследований, которые проводились под руководством Теодора Адорно (1903-1969). Для диагностики авторитарной личности разработано множество опросников, в том числе шкала антисемитизма (A-S scale), шкала этноцентризма (E scale), шкала политико-экономического консерватизма (PEC scale), а также California F scale («F» означает фашизм).
По мнению Фромма, данный тип прослеживается в истории задолго до возникновения фашизма. Типичной авторитарной личностью Фромм считал главу бюргерской Реформации в Германии Мартина Лютера. Фромм также считает, что в сознании авторитарной личности отсутствует понятие равенства. Мир для нее состоит из людей, имеющих или не имеющих силу и власть, т. е. высших и низших. Типичной иллюстрацией авторитарной личности может служить биография А. Гитлера.
В 1950 г. вышла книга «Авторитарная личность», написанная Т. Адорно с соавторами. Эта работа получила широкую известность, в силу чего авторство термина «авторитарная личность» иногда приписывается Адорно. В ней Адорно описывал данный феномен, исходя из взглядов 3. Фрейда на роль ранней социализации. По его мнению, в результате слишком строгого воспитания, когда подавляются чувство обиды ребенка и его агрессия по отношению к родителям, возникает тенденция к их идеализации, с одной стороны, и к переориентации враждебности на замещающие объекты, с другой. Этот феномен был положен им в основу объяснения предубеждений в отношении национальных меньшинств.
Положенные в основу книги исследования Адорно начались в Германии, а завершились в США. Предполагалось, что эмпирические данные должны завершить представление об авторитарной личности, благодаря которой в Германии сложился фашизм. Однако работа с американцами показала, что и в этой стране существует данный тип.
Питательная почва для фашизма здесь просто устранена посредством демократических механизмов. В предисловии к книге «Авторитарная личность» немецкий философ Макс Хокхаймер писал, что авторитарная личность — это новый антропологический тип человека, который сложился в XX в.
www.psychologos.ru
Читать книгу Исследование авторитарной личности Теодора Адорно : онлайн чтение
Текущая страница: 1 (всего у книги 32 страниц) [доступный отрывок для чтения: 21 страниц]
Теодор В. Адорно
Исследование авторитарной личности
I. Предубеждение в материалах интервью
А. Предисловие
Наша работа выстроилась на специфическом исследовании антисемитизма. Однако по мере продвижения вперед центр ее тяжести постепенно смещался. В итоге это привело к тому, что нашу основную задачу мы видели не в том, чтобы анализировать антисемитизм или какое-либо другое предубеждение по отношению к меньшинствам как социально-психологический феномен per se (сам по себе). Наша задача в большей степени заключалась в том, чтобы исследовать враждебные по отношению к меньшинствам предубеждения в их отношении к более глобальным идеологическим и характерологическим конфигурациям. Таким образом, антисемитизм постепенно почти полностью исчез из наших опросных листов и стал в схеме интервью одной из многих других тем.
Ниже приводится перечень вопросов, задаваемых в интервью, которые относятся к теме антисемитизма. Интервьюируемым их задавали не в полном объеме, не всегда мы также обращали внимание на идентичность формулировок. Однако во всех случаях большинство из предусмотренных тем нашло свое отражение в вопросах.
Перечень вопросов о евреях
Считаете ли вы, что существует еврейская проблема? Если да, то в каком смысле? Задумываетесь ли вы об этом?
Были ли у вас контакты с евреями? Какого рода? Вспоминаете ли вы в этой связи какие-либо фамилии либо другие подробности?
Если нет, то на чем основываются ваши взгляды?
Приобрели ли вы в отношениях с евреями какой-либо опыт противоположного содержания (либо вы слышали об этом)?
Если да, то изменило бы данное обстоятельство ваше мнение? Если нет, то почему?
Вы смогли бы узнать еврея среди неевреев? Каким образом?
Что вам известно о религии евреев?
Имеются ли христиане, столь же плохие, как евреи? Сколь высоко их число в процентном отношении по отношению к плохим евреям?
Каково отношение евреев к труду? Как обстоят дела с пресловутой еврейской деловитостью?
Правда ли, что евреи имеют значительное влияние в кинематографе, на радио, в литературе и университетах?
Если да, то что в этом особенно плохого? Что следует предпринять против этого?
Действительно ли евреи оказывают большое влияние на торговлю, политику, профсоюзы и т. п.?
Если да, то какого рода это влияние? Следует ли что-либо предпринять, чтобы ослабить это влияние?
Какое зло причинили нацисты немецким евреям? Что вы об этом думаете? Имеется ли здесь такая проблема? Что бы вы сделали, чтобы решить ее?
Что вы прежде всего вменяете им в вину? Они агрессивны? Имеют дурные манеры? Они держат в своих руках банки? Занимаются торговлей на черном рынке? Занимаются мошенничеством? Они – убийцы Христа? Имеют между собой слишком прочные контакты? Они – коммунисты? Коррумпированы? Нечистоплотны? Занимаются подлогом? Эксплуататоры? Скрывают свое происхождение? Чересчур интеллектуальны? Интернационалисты? Запрудили собой некоторые профессии? Они ленивы? Сосредоточили в своих руках кинопроизводство? Алчны? Шумны? Умеют приспособиться? Самонадеянны? Слишком сексуальны? Ищут привилегий? Склочны? Держат нашу страну в руках? Слишком изощренные? Нарушают отношения с соседями? Имеют слишком много магазинов? Они недисциплинированны? Аморальны по отношению к неевреям? Выходцы из низов? Избегают тяжелого физического труда? Международные заговорщики?
Вы выступаете за социальную дискриминацию или за особое законодательство?
К еврею нужно относиться как к индивиду или как к члену группы?
Как согласуются ваши предложения с правами конституции?
Вы против личных контактов с отдельными евреями?
Вы рассматриваете евреев в большей степени как символ неприятностей или как угрозу? Вы могли бы представить себе, что выходите замуж за еврея (женитесь на еврейке)?
Вам приятно дискутировать по еврейской проблеме?
Что бы вы сделали, если бы были евреем?
Сможет ли еврей стать когда-либо истинным американцем?
С помощью дополнительных материалов интервью мы больше узнаем о доминирующих формах открытого антисемитизма, чем о его внутренней динамике. Детально разработанные вопросы оказались, во всяком случае, полезными для понимания связанного с предрассудками психологического конфликта 1.
Следующее важное наблюдение касается реакций интервьюируемых на предлагаемый им перечень дурных свойств евреев. В большинстве ответов интервьюируемые одобряли весь список, то есть имело место небольшое число различий. Лица, наделенные высокой степенью предубеждений, склонны принять любой упрек по отношению к евреям, если им не нужно высказывать от своего имени упрек по отношению к евреям, а можно принять его как общепринятый факт. Это можно интерпретировать по-разному – либо как симптом «внутренней консистенции» антисемитской идеологии, либо как выражение духовной закоснелости интервьюируемых с высоким количеством баллов, независимо от того факта, что сам метод и постановка вопросов с несколькими заранее заданными вариантами ответов может провоцировать на автоматические реакции. Если даже в самих анкетах явственно наблюдалось наличие антисемитской идеологии, то и это было едва ли достаточным объяснением того, что все предубеждения принимались списком. По-видимому, речь идет в этом случае об антисемитизме, однако поначалу остается неясным, вызвано ли данное впечатление ментальностью интервьюируемых
Из нашей гипотезы можно извлечь прагматический вывод о том, что следует всемерно избегать псевдорациональных дискуссий об антисемитизме. Антисемитские высказывания, основывающиеся на фактах, следует опровергать либо объяснять психодинамику, связанную с формированием антисемитизма. Однако не следует останавливаться на «еврейской проблеме». Тот, кто в наши дни – после уничтожения народов в Европе – говорит о «еврейской проблеме» (даже если это происходит в мягкой форме), способствует оправданию того, что сделали национал-социалисты.
Следует подчеркнуть, что здесь на первый план выходит субъективная точка зрения. Выбор наших примеров исключил исследование роли, которую играет «объект», в нашем случае евреи, в формировании предрассудков. Мы ни в коем случае не отрицаем, что в этом известная роль принадлежит также и «объекту», однако наш интерес сосредоточен прежде всего на реакциях, направленных против евреев, а не на причины этих реакций. В «объекте» – и именно на основе нашей исходной гипотезы о том, что антисемитские предрассудки имеют мало общего с теми свойствами, против которых они направлены
Концепция данной главы исходит из общего предположения, что вражда (по большей части неосознанная), которая коренится в несостоятельности и подавлении и в социальном плане отрывается от собственного объекта, требует заменителя объекта (эрзац-объекта), с помощью которого она обретает реалистичный аспект для субъекта, который должен избегать радикальных выражений нарушенного контакта с реальностью, то есть психоза. Для того чтобы соответствовать своей функции, этот объект неосознанной воли к разрушению, который, однако, ни в коей мере не следует понимать поверхностно, как «козла отпущения», должен выполнять определенные условия. Он должен быть достаточно конкретным, однако не слишком конкретным, чтобы не быть разрушенным собственной реальностью. Он должен быть исторически подкрепленным и выступать как неоспоримый элемент традиции. Он должен быть дефинированным в застывших и хорошо известных стереотипах и, наконец, он должен обладать признаками или по меньшей мере быть воспринимаемым и понятым как признак, препятствующий деструктивным тенденциям индивидов с предубеждениями.
Некоторые из этих черт, как, например, гипертрофированное групповое мышление, поддерживают рационализацию, другие, как неврастения или мазохизм, придают деструктивности психологически адекватный импульс.
Неопровержимым является то, что все эти условия в высшей степени наполнены феноменом «еврей». Это не означает, что евреи должны навлекать на себя ненависть, или что неотвратимая историческая необходимость делает их в большей степени, чем других, идеальной целью социальной агрессивности. Достаточно того, что они могут выполнять эту функцию в психике многих индивидов.
Проблему «самобытности» еврейского феномена, а следовательно, и антисемитизма можно объяснить лишь с помощью экскурса в теорию, которая выходит за рамки данного исследования. Подобная теория не стала бы перечислять многообразие «факторов» либо выбирать специфический фактор в качестве повода, скорее здесь разрабатывались бы закрытые рамки, в которых все элементы крепко связаны между собой, что привело бы не к чему иному, как к теории современного общества как целостности.
Сначала мы попытаемся определить «функциональный» характер антисемитизма, то есть его относительную независимость от объекта. Затем мы изложим проблему cui bono1
Cui bono (лат.) – Кому на пользу? В чьих интересах? – Здесь и далее примеч. пер.
[Закрыть]: антисемитизм как средство, не требующее затрат сил для ориентации в холодном, отчужденном и во многом непонятном мире. Как и при анализе политической и экономической идеологии3 здесь также обнаружится, что эта «ориентация» достигается с помощью стереотипов. Пропасть между такой стереотипностью, с одной стороны, с фактическим опытом и все еще признанными демократическими ценностями, с другой стороны, ведет к конфликтной ситуации, которая явственно обнаруживается в ряде интервью. Затем мы исследуем то, что является разрешением этого конфликта: выросший в недрах американской цивилизации антисемитизм, связанный с неосознанными или непонятными желаниями наделенного предрассудками индивида, проявляется в экстремальных случаях сильнее, чем совесть или официальные демократические ценности. Это приводит к доказательству деструктивного характера антисемитских реакций. В качестве остатков конфликта часто остаются следы симпатии или чаще «признания» известных еврейских свойств, которые, однако, при более внимательном рассмотрении также содержат негативные элементы.
Далее следуют некоторые специфические наблюдения о структуре антиеврейских предубеждений. При этом в центре внимания находятся различия, узнаваемые антисемитизмом с помощью социальной идентификации антисемита. Обзор антисемитской динамики мы дополним некоторыми замечаниями о поведении не обладающего предубеждениями индивида.
В заключение речь пойдет о более общем социальном значении антисемитизма: т. е. отрицании принципов американской демократии.
В. «Функциональный» характер антисемитизма
Динамика психических процессов, требующая «антисемитского вентиля», является, в сущности, как нам кажется, амбивалентностью авторитарных и мятежных склонностей, частично уже описанных в других главах этой книги. Здесь мы ограничимся разбором отдельных нетипичных, однако конкретных примеров того, что антисемитизм не так сильно зависит от природы объекта, как от психических потребностей и влечений субъекта.
В отдельных случаях «функциональный» характер предубеждений обнаруживается явственно. Здесь речь идет об индивидуумах, которые являются предвзятыми по своей природе, для которых в конце концов не важно, на какую группу направлены их предубеждения. Ограничимся двумя примерами. 5051, с высоким числом пунктов на всех шкалах, является предводителем бойскаутов. Он обнаруживает, хотя и подсознательно, сильно выраженные склонности к фашизму. Будучи антисемитом, он пытается смягчить свои предубеждения с помощью определенных полурациональных модификаций.
Он объясняет:
Иногда считают, что в своей массе евреи более ловкие бизнесмены, чем белые. Однако я этому не верю, мне ненавистна эта мысль. Евреям следовало бы научиться воспитывать худших представителей своей нации в совместной трудовой деятельности для их лучшей адаптации. Армяне в действительности в гораздо большей степени, чем евреи, занимаются сомнительным бизнесом. Но армяне далеко не такие громкие и заметные. Подчеркиваю, я был знаком с некоторыми евреями, которых считаю во всех отношениях себе равными и чрезвычайно высоко их ценю.
Это напоминает известную историю Э. По о двойном убийстве на рю Морг, где прохожие ложно истолковали дикие крики драгуна, как слова из различных иностранных языков, совершенно им незнакомые. Вдобавок ко всему драгун оказался иностранцем. Первичная враждебная реакция направлена на чужих самих по себе, воспринимаемых как что-то «нечистое». Лишь позднее инфантильный страх неизвестности «наполняется» представлениями об определенной группе, стереотипной и подходящей для этой цели. Любимым эрзацем «черного человека» являются евреи.
Однако перенос подсознательного страха на особый объект, вторичный сам по себе, всегда содержит нечто случайное. Так, наличие новых факторов может, хотя бы отчасти, оттянуть агрессивность от евреев и перевести ее в социальном плане на другие группы.
Нашему предводителю бойскаутов 5051 в значительной степени свойственны псевдодемократическая идеология и псевдоустремление активно содействовать претворению в жизнь американских идеалов, как он их понимает. Себя он воспринимает не как консервативно мыслящего индивида, а как «преимущественно либерала»; привлекая в своих рассуждениях третью группу, он тем самым ослабляет свой антисемитизм и вражду по отношению к неграм. Для доказательства своей непредвзятости он упоминает армян, однако использует формулировки, которые позволяют легко пользоваться обычными антисемитскими стереотипами. Даже когда он снимает с евреев упрек относительно их «хитрости», это является в действительности лишь средством прославления своей собственной группы: мысль, что «мы менее ловкие, чем они», вызывает его ненависть. Если антисемитизм по отношению к выбору объекта на более поверхностном уровне является функциональным, то его более глубинные детерминанты представляются гораздо устойчивее.
Экстремальный случай, если так можно выразиться, в отношении «подвижного» предрассудка представляет собой М1225а из морского училища. И хотя его опросный лист показывает лишь средние пункты, интервью с ним обнаруживает четко выраженные черты «манипулируемого» антисемита, о меньшинствах он высказывается следующим образом:
(Каково ваше отношение к проблеме расовых меньшинств?) Я абсолютно уверен, что такая проблема существует. По-видимому, здесь я буду предвзят. Как и в отношении негритянской проблемы. Они могли бы быть более человечными. Тогда бы это не было такой проблемой.
Его агрессивность поглощена неграми, и таким идиосинкразическим способом, какой можно наблюдать только у очень экстремистски настроенных антисемитов, вся агрессивность которых направлена на евреев.
Я никогда бы не служил во флоте вместе с неграми. Меня оскорбляет уже их запах. Конечно, и китайцы говорят, что мы пахнем овчиной.
Следует упомянуть, что другая опрашиваемая, будучи сама негритянкой, жаловалась на запах от евреев. Наш интервьюируемый ограничивается рассуждениями о неграх, хотя и сомнительным образом.
(Как обстоят дела с еврейской проблемой?) Я не думаю, что здесь существует какая-то значительная проблема. Они слишком хитры, чтобы иметь проблемы. Они хорошие бизнесмены. (О их большом влиянии?) Думаю, что они имеют огромное влияние. (В каких сферах?) Возможно, в кинопроизводстве. (Злоупотребляют они этим влиянием?) Ну, чересчур часто слышишь – помогите евреям. Но никогда не услышишь, что нужно помочь представителям других рас или национальностей. (Злоупотребляют ли они своим влиянием в кинематографе?) Если это и имеет место, то делается это таким образом, что не вызывает раздражения.
Также и здесь дескриптивно сохраняется антисемитское клише, в то время как перенос ненависти на негров модифицирует оценки. Примечательна при этом искаженная трактовка слова «проблема». Отрицая существование «еврейской проблемы», интервьюируемый сознательно становится здесь на сторону индивидов, лишенных предубеждений, но интегрируя выражение как «иметь трудности» и считая евреев «чересчур хитрыми», он, сам того не ведая, обнаруживает свое негативное отношение. Согласно «теории пронырливости», его проеврейские высказывания получают рационалистическое звучание, которое свидетельствует об амбивалентности опрашиваемого: вся расовая ненависть – это «зависть», однако он почти не сомневается, что у него имеются основания для такой зависти. Так, например, он принимает миф о евреях, которые контролируют немецкую промышленность.
Данное интервью указывает направление дифференциации нашего представления об этноцентризме. Даже при высокой степени корреляции между антисемитизмом и враждой в отношении к неграм (факт, в одинаковой мере выявляемый в наших интервью и в ответах на наши анкеты) нельзя сказать, что предрассудки представляют собой единственную компактную массу. Готовность признавать враждебные высказывания по отношению к национальным меньшинствам можно рассматривать как более или менее единую черту. Однако, когда (например, в интервью) интервьюируемым предоставляется возможность спонтанно высказывать свое мнение, то нередко какое-либо национальное меньшинство, в большей мере чем другие, выступает в качестве объекта особой ненависти. Этот феномен можно объяснить, сравнив его с манией преследования, которая, как уже неоднократно отмечалось, обнаруживает много свойственных антисемитизму структурных черт.
Если параноик охвачен общей ненавистью, то он склоняется к тому, чтобы произвольно «выхватить» своего врага, нарушить покой определенных индивидов, возбуждающих его внимание: он как бы влюбляется в негативном смысле.
Подобное характерно и для потенциального фашиста. Как скоро он развил определенный и конкретный антикатексис, необходимый для формирования социальной псевдореальности, он может зафиксировать агрессивность, обычно не привязанную к определенному объекту, и оставить в покое другие объекты возможного исследования. Несомненно, эти процессы легче наблюдать в ходе интервью, чем на основе анкет, которые оставляют интервьюируемому мало возможностей для свободного «самовыражения».
Следует также добавить, что опрашиваемые в нашей подборке находят множество других эрзац-объектов для евреев, как, например, мексиканцев или греков. Последние, как и армяне, щедро наделяются свойствами, обычно ассоциируемыми с евреями.
Достойным упоминания представляется другой аспект функционального характера антисемитизма: мы часто встречали представителей других меньшинств с четко выраженными «конформистскими» тенденциями, реакции которых носили выраженный антисемитский характер. В различных группах «чужих» не было и следа солидарности; более того, правилом становилось – «свалить груз» на других, бросить тень на другие группы для того, чтобы представить свой социальный статус в более привлекательном свете. Например, 5023, психоневротик, страдающий фобией страха, по рождению мексиканец:
Будучи американцем мексиканского происхождения, он идентифицировал себя с «белым» и считает, что «мы лучше, чем они». Особенно он не любит негров, а евреев еще в большей степени. Он полагает, что все они одинаковы и не хочет иметь с ними ничего общего. Поскольку он полон противоречий, неудивительно, что опрашиваемый мог бы жениться на еврейке, если бы по-настоящему ее любил. С другой стороны, он держал бы негров и евреев под контролем и определил бы им «надлежащее место».
5068 представляет собой, по мнению интервьюера, довольно распространенный тип переселенца в Америку во втором поколении, считающего себя итало-американцем. Его предубеждения имеют фашистскую политическую ориентацию, окрашены параноидными фантазиями:
Он итальянского происхождения и был натурализован во время Первой мировой войны. Он чрезвычайно гордится своим происхождением, а в первые годы деятельности Муссолини долгое время активно сотрудничал с итало-американскими организациями. До сих пор он уверен, что война с Италией была большим несчастьем. В отношении других меньшинств он довольно предвзят. По его ощущению мексиканцы очень похожи на итальянцев, и все было бы в порядке, если бы они были лучше воспитаны. Однако в настоящее время, по его мнению, им еще не хватает хорошего воспитания. Он считает, что к японцам в Калифорнии относились более чем нормально и что тем японцам, поведение которых не вызывает сомнений, следует разрешить постепенно возвращаться на родину. Ситуацию в отношении негров он считает напряженной. По его словам, необходимо принять соответствующие законы, касающиеся в первую очередь смешанных браков, а также провести «демаркационную цветную линию», где можно жить. Вопреки тому что говорят, негры на Юге самые «счастливые». Неприятности, связанные с евреями, происходят от того, что все они коммунисты и по этой причине представляют опасность. Его личное отношение к ним было всегда хорошим. В деловой сфере они, по его выражению, «мошенники» и держатся друг за друга. Для разрешения этой проблемы, как он полагает, «евреи должны воспитывать себя сами».
То, как сильно евреи сплочены, свидетельствует, что в действительности у них больше предубеждений по отношению к неевреям, чем у неевреев к ним. Этот тезис он иллюстрирует длинной историей об одном знакомом (детали ее я не запомнил), который, женившись на еврейке, жил в еврейской семье и не имел права есть вместе с другими из той же посуды.
Упомянем далее 5052, антисемита с ярко выраженными гомосексуальными наклонностями, испано-негритянского происхождения. Он – владелец ночного клуба, и интервьюер выражает свое впечатление о нем в замечании, что хотел бы сказать этот человек: «Я – не негр, я – владелец ночного клуба». Здесь мы встречаем случай, когда социальная идентификация парии формирует его предубеждения.
В заключение, в качестве курьеза упомянем интервью с турком, которое, впрочем, в силу его более высокого интеллектуального уровня мы не включили в текст. Он позволял себе сильные антисемитские выпады до тех пор, пока в конце интервью не выяснилось, что он сам еврей. Весь комплекс антисемитизма в группах меньшинств и среди самих евреев представляет собой серьезную проблему и заслуживает специального исследования. Даже беглого взгляда на материал достаточно, чтобы укрепиться в предположении, что социально угнетенные чаще склонны переносить давление на других, чем связывать себя со страдающими соплеменниками.
iknigi.net
Теория авторитарной личности. — nlpt
Теория авторитарной личности
Что?
Идея об индивидуальных различиях в проявлении аутгрупповой дискриминации
Авторитарная личность (А.Л.)
Разработана
Кем?
Адорно
В 1950
издал книгу «Авторитарная личность»
где на основе большого эмпирического материала были выявлены
авторитарно-фашистские ценностные установки личности
Когда?
в 2001 г.
Как?
С помощью:
анкет
включающих вопросы о
социодемографических особенностях респондентов
и их взглядах
клиническое интервью
в котором респонденты
рассказывали о своем прошлом
и высказывали свое мнение по ряду социальных проблем
тематико-апперцептивный тест
в котором участникам
показывали серию картин с изображением драматических событий
и предлагали рассказать в каждом случае о своих действиях.
Адорно
создал шкалу антисемитизма
заполняя которую, респондент должен был определить степень своего согласия с рядом утверждений о евреях
полагал, что антисемитизм является только частью синдрома этноцентризма,
для измерения которого они создали еще одну шкалу (Е-шкалу),
с помощью которой измерялось отношение людей к различным меньшинствам
80 респондентов, заполнивших шкалу этноцентризма и набравших по ней
очень высокий
или очень низкий балл,
участвовали в клиническом интервью,
с помощью которого исследователи пытались выяснить индивидуальные особенности людей, принадлежащих к двум разным типам.
описал личность, склонную к дискриминации аутгрупп — авторитарную личность, которая обладала следующими чертами:
Социальная психология. Примеры утверждений шкалы авторитаризма.mmap
взгляды Т. Адорно отличались от взглядов Фрейда
Фрейд полагал, что межгрупповой конфликт соответствует природе человека, а потому обязателен
Адорно полагал, что
межгрупповой конфликт — это аномалия,
а его участником может стать
не любой человек,
а только тот, кто обладает определенными личностными особенностями
причину негативного отношения к аут-группе стоит искать в личности его носителя
Адорно с коллегами
В 1950
издал книгу «Авторитарная личность»
где на основе большого эмпирического материала были выявлены
авторитарно-фашистские ценностные установки личности
разработали социальнопсихологическую трактовку авторитарной личности
объединив типичные для нее черты:
отождествление лидера с государством
вождизм (фюрерство)
культ власти и повиновения
боязнь
свободы
и ответственности
гетерофобию
антиинтеллектуальное плебейство
догматизм и др.
Для измерения степени авторитарности создали F-шкалу
одно и то же утверждение могло быть связано сразу с несколькими субшкалами.
Примерами утверждений шкалы авторитаризма являются:
Показали что:
Корреляция между F- и E-шкалами была равна 0,75, и это означало, что
степень авторитарности личности
действительно напрямую связана
с негативностью ее отношения к меньшинствам.
авторитарные люди демонстрируют
больший ингрупповой фаворитизм
и аутгрупповую дискриминацию
даже при оценке искусственных, сконструированных в ходе эксперимента групп.
причиной формирования А.Л. являются:
особая ситуация семейного развития
авторитарный отец
и наказывающая мать
отношения в семье
формальные
жестко регламентированные
отсутствие
теплоты
доверительности
и непосредственности между
родителями и
детьми
Критика:
Источник:
Фромм Э. Бегство от свободы
Adorno Т., Frenkel-Brunswik E., Levinson D.J., Sanford R.N. The Authoritarian Personality.
Психология межгрупповых отношений.— О.А. Гулевич.
nlpt.livejournal.com
Адорно Теодор — Учебный центр — Корпоративное обучение
Теодор Адорно/ Theodor Adorno
|
Не мы слушаем музыку, а музыка слушает нас Теодор Адорно |
Теодор Адорно — один из основоположников Франкфуртской школы — одной из ведущих школ в философии, социологии и других социальных науках двадцатого столетия. Это крупнейшее и влиятельнейшее направление современной мысли, зародившемся в двадцатых-тридцатых годах в Германии, а сегодня плодотворно развивающееся не только в университете Франкфурта-на-Майне, но и в Сорбоннском, Колумбийском, Оксфордском, Женевском и в других ведущих университетах Западной Европы и США.
В целом можно охарактеризовать Франкфуртскую школу как влиятельное течение гуманистической мысли, базирующую свою рефлексию на тезисе о предполагаемом существовании подлинной, аутентичной человеческой природы.
Какое же место занимают во Франкфуртской школе Теодор Адорно и его собственные авторские концепции? Прежде всего, он является соавтором основополагающего теоретико-методологического труда «критической теории» — «Диалектики просвещения», в которой заложены и раскрыты фундаментальные принципы анализа Франкфуртской школы. Адорно — главный теоретик франкфуртцев в области художественной культуры, особенно музыкальной, по проблемам эстетики.
Наконец, волею судеб, он сразу же после окончания второй мировой войны становится руководителем крупного эмпирического исследования по изучению корней авторитаризма, проведенного в Западной Германии и США. Это исследование имело необычайно активный резонанс и в политических кругах, и в широком общественном мнении, а выпущенная на его основе коллективная монография «Авторитарная личность», переведенная почти на все европейские языки и переизданная миллионными тиражами, становится первым социологическим бестселлером в послевоенном мире. В понятие авторитаризма Адорно вкладывал политический монополизм, существование в стране единственной или господствующей партии, отсутствие оппозиции, ограничение или же подавление политических свобод в обществе. Ведущим типом личности в таком обществе является авторитарная личность с присущими ей чертами: социальным консерватизмом; потребностью в иерархии и уважением силы; с ригидностью, негибкостью установок; стереотипным стилем мышления; с более или менее стадной враждебностью и агрессивностью, иногда вплоть до садизма; с тревожностью по отношению к другим и невозможностью устанавливать с ними доверительные отношения.
«Новая Энциклопедия Британика» характеризует Адорно как философа, известного в социологии, психологии и музыковедении, как одного из создателей Франкфуртской школы критической теории, внесшего важный интеллектуальный вклад в возрождение Германии после второй мировой войны.
Теодор Адорно и его концепция авторитарной личности
Родившись 11 сентября 1903 года во Франкфурте-на-Майне, Теодор был единственным ребенком ассимилированного еврея, виноторговца Визенгрунда и его жены-католички Адорно, певицы с именем, происходящей из знатного корсиканского рода. Именно матери Теодор обязан формированию у него аристократической чувственности и страсти к музыке. В средней школе его другом был Зигфрид Кракауэр, написавший впоследствии ставшую популярной книгу «От Калигари до Гитлера». Целый год друзья все субботы после обеда посвящали чтению «Критики чистого разума» Канта. Уже в конце своей жизни Адорно вспоминал: «Я отдавал этому чтению преимущество перед школьными учителями». Его окончательно покоряет философия в 1923 году, когда он знакомится с Вальтером Беньямином. Но, тем не менее, на первых порах страсть к музыке была еще сильнее. Живя в родном Франкфурте, он изучает композицию и игру на фортепьяно у Эдуарда Юнга и Бернгарта Зеклеса, но в поисках большего профессионализма в музыке, отправляется в Вену.
Здесь, погруженный в атмосферу артистической жизни, он становится учеником, а затем и другом Альбана Берга, Эдуарда Штойерманна, Рудольфа Колиша и Антона фон Веберна. Технику музыкальной композиции он изучал у Арнольда Шенберга и в 1928-1931 гг. активно сотрудничал в журнале «Anbruch», посвященном «радикальной» современной музыке. Уже в восемнадцать лет Адорно опубликовал две критические статьи о музыке. Большой резонанс получила его статья в журнале «Анбрух» в защиту атональной музыки Шенберга. Увлеченность музыкой сопровождалась неизменно постоянным интересом к философии, в частности, к эстетике. Большое влияние на него оказала работа Дьердя Лукача «Теория романа», доказывавшая, что прогресс в эстетике тесно связан с историческими преобразованиями структуры переживаемого опыта.
Свою первую работу на право преподавания Адорно посвятил Фрейду, предприняв смелую попытку легитимизировать Фрейдов метод психоанализа опираясь на неокантиантскую концепцию Корнелиуса. В заключительной части работы содержалась марксистская критика идеологических функций нефрейдовых теорий бессознательного, что, как посчитали оценивающие эту работу профессора, было не совместимо с идеализмом всего остального анализа, и работа не была принята.
Начинал Адорно свою творческую деятельность в рамках Франкфуртской школы как теоретик музыки. Его анализ музыки как буржуазного культурного явления вышел далеко за рамки критики ее идеологического содержания. Он настаивал на том, что буржуазные артисты и мыслители, несмотря на собственные политические взгляды, а часто и вопреки собственным намерениям, выражали в форме нерешенных напряжений в своих работах скрытую социальную критику и латентную утопическую перспективу. В этой связи важнейшей задачей критика-интерпретатора искусства является раскрытие и освещение именно этого момента в их творчестве.
В 1934 году в связи с шестидесятилетним юбилеем Шенберга Адорно опубликовал свое эссе «Диалектический композитор», в котором доказывал, что с помощью имманентной логики музыкального материала Шенберг диалектически отрицал и имманентно превзошел буржуазную тональность, а ставшая результатом этого атональная революция не только освободила музыку от ее идеологической социальной функции, но и предложила когнитивную модель для недоминирующих социальных структур.
Собственной целью Адорно считал достижение аналогичного результата в области философии и социологии. Он, в частности, избрал полем своего анализа критику феноменологии Гуссерля.
Как крупный теоретик Адорно начинает формироваться, начав сотрудничать с Максом Хоркхаймером. Они наряду с Вальтером Беньямином, Бертольдом Брехтом, Эрнсом Блохом, Ласло Мохоль-Надем и Катариной Карплус (на которой Адорно женился в 1937 г.), становятся постоянными участниками левого литературного кружка в Берлине. Именно тогда он полностью принимает аргумент Вильгельма Райха о том, что социальная структура отражена в структурах характера. Настольной книгой молодых немецких радикалов становится работа Д. Лукача «История и классовое сознание»(1923), в которой анализируются связи общественного сознания и структуры общества.
В 1931 году Хоркхаймер стал директором института социальных исследований. Первыми штатными сотрудниками при нем становятся Эрих Фромм, Лео Левенталь. Герберт Маркузе и Фридрих Поллок, а совместителями — Адорно и Беньямин. По иронии судьбы в момент, когда перед Теодором открывалась университетская карьера, к власти пришел Гитлер. Адорно потерял право на преподавание и вынужден был эмигрировать.
Сначала Адорно оказывается в Британии, где он преподает в Мертон-колледже Оксфордского университета — читает курс лекций по концепции Гуссерля, затем, после четырех лет пребывания в Великобритании, перебирается в США. Здесь Адорно стал руководителем музыкальных исследований в знаменитом Принстонском проекте «Office of Radio Research», генеральным директором которого был Пауль Лазарсфельд. В это время Адорно разрабатывает и использует «социальную физиогномику» при анализе радиомузыки. «Социальная физиогномика» — это предложенный им метод специфической, оригинальной интерпретации антагонизмов социального целого по отдельным, частным деталям современного опыта. Вскоре, однако, становится очевидным, что критическая, теоретическая природа его подхода не совместима с маркетинговой концепцией исследования, ориентированного на сбор конкретных эмпирическх данных, таких, например, как «что нравится и что не нравится» аудитории радиослушателей. Вот почему финансирование его работы закончилось в 1939 году.
Тогда Адорно перебирается к Максу Хоркхаймеру в Калифорнийский университет Лос-Анджелеса (UCLA) в Беркли. Начинается период их самого тесного сотрудничества. Они приняли аргумент экономиста Фридриха Поллока о том, что в советской России сложился государственный капитализм, очень похожий на бюрократическую структуру интервенционистского государства, предложенную и реализуемую в США Франклином Рузвельтом в его знаменитом «Новом курсе», и доказывали, что любым подобным структурам внутренне присущ авторитаризм. Если на ранней стадии они рассматривали реификацию (овеществление) в качестве главного идеологического препятствия, стоящего перед критическим сознанием, а критический разум считали главным способом ее преодоления, то впоследствии, после мрачных лет Освенцима и Хиросимы, главным предметом их внимания стало пассивное подчинение власти, а сам разум начал оцениваться ими как форма доминации, господства. Их отношение к собственным интеллектуальным усилиям состояло в том, что это не столько предвосхищение социальной революции, но просто борьба за выживание критического сознания.
Новый пессмизм означал разрыв с радикально-либеральной традицией. Адорно и Хоркхаймер тесно сотрудничали, разрабатывая следствия (импликации) своей социальной теории. Главный методологический труд Франкфуртской школы — «Диалектика просвещения» (1947). В нем авторы изложили критическую историю разума как «диалектику просвещения», где просвещение понимается как процесс рационального овладения природой, восходящий к истокам городской цивилизации. Главный их тезис: разум, который должен был демифологизировать мир и освободить людей, сам превратился в миф. Не терпя ничего внешнего, что «не идентично» ему самому, он предоставил новое орудие не только для социального подавления, но и для господства над природой, включая сюда и человеческое тело.
«Диалектика просвещения» включала и теорию «культурной индустрии», доказывающую, что как удобство современная культура (равным образом и высокоинтеллекгуальная и популярная) замкнута в структурах доминации и интернализовала авторитарные формы этих структур.
Во второй половине 40-х гг. Адорно снова был вовлечен в проект, требующий перевода его метода в эмпирическое социальное исследование, — сам он эту задачу сравнивал с квадратурой круга. В рамках серии «Изучение предрассудков», издаваемой Хоркхаймером на деньги Американского еврейского комитета, он вместе с социальными психологами Невитгом Санфордом, Даниелем Левинсоном и Эльзой Френкель-Брунсвик разрабатывал экспериментальный метод и учения анисемитизма. Результаты исследования и их интерпретация были опубликованы в знаменитом коллективном труде «Авторитарная личность»), где Адорно был руководителем авторского коллектива и ответственным редактором. Книга вызвала много споров. Теоретическая база исследования вытекала из идей «Диалектики просвещения», определявшей, что антисемитизм, будучи ложно сориентированным протестом против экономической несправедливости, делавшим евреев козлами отпущения, является лишь одним из элементов «структуры авторитарного характера», а это, в свою очередь, имеет корни в объективных социальных условиях. Характеристики авторитарного типа включают пассивность, конформизм, ригидность (негибкость) мысли, склонность к стереотипам, отсутствие критической рефлексии, сексуальное подавление, страх и отвращение, вызываемое всем «не-идентичным». Исследовательская программа состояла в разработке вопросника, который обнаружит присутствие этих черт, составляющих взаимосвязанную структуру. Оригинальное решение этой задачи было очень похоже на «социальную физиогномику» Адорно.
В 1949 году город Франкфурт пригласил Хоркхаймера восстановить Институт социальных иссследований при университете. Адорно возвращается в качестве со-директора ИСИ из США во Франкфурт. Это свое решение он объяснял как стратегическими мотивами, так и языковыми. Стратегия — это необходимость восстановления Института социальных исследований, а немецкий язык. по мнению Адорно, «имеет совершенно исключительную близость с философией, во всяком случае, с ее умозрительным аспектом». Здесь в 1953 году его избирают директором ИСИ, а в 1964 году председателем Германского социологического общества.
1968 год застает его в схватках с движением немецкого студенческого протеста, которое откликнулось на известные майские события в Париже серией забастовок и демонстраций. Адорно же скептично отнесся к объективной возможности революции и поддерживал свой статус неучастия. Студенты часто ставили ему в упрек, что своей «критической теорией» он персонально заключает соглашение с существующим истеблишментом.
Внезапная смерть Адорно во время каникул от сердечного приступа 9 августа 1969 года оставила незавершенными две работы, которым он придавал важное значение: «Эстетическую теорию» и монографию о Бетховене.
Источник:
http://www.i-u.ru
www.classs.ru
Читать онлайн «Исследование авторитарной личности» автора Адорно Теодор В. — RuLit
Теодор В. Адорно
Исследование авторитарной личности
I. Предубеждение в материалах интервью
А. Предисловие
Наша работа выстроилась на специфическом исследовании антисемитизма. Однако по мере продвижения вперед центр ее тяжести постепенно смещался. В итоге это привело к тому, что нашу основную задачу мы видели не в том, чтобы анализировать антисемитизм или какое-либо другое предубеждение по отношению к меньшинствам как социально-психологический феномен per se (сам по себе). Наша задача в большей степени заключалась в том, чтобы исследовать враждебные по отношению к меньшинствам предубеждения в их отношении к более глобальным идеологическим и характерологическим конфигурациям. Таким образом, антисемитизм постепенно почти полностью исчез из наших опросных листов и стал в схеме интервью одной из многих других тем.
Ниже приводится перечень вопросов, задаваемых в интервью, которые относятся к теме антисемитизма. Интервьюируемым их задавали не в полном объеме, не всегда мы также обращали внимание на идентичность формулировок. Однако во всех случаях большинство из предусмотренных тем нашло свое отражение в вопросах.
…
Перечень вопросов о евреях
Считаете ли вы, что существует еврейская проблема? Если да, то в каком смысле? Задумываетесь ли вы об этом?
Были ли у вас контакты с евреями? Какого рода? Вспоминаете ли вы в этой связи какие-либо фамилии либо другие подробности?
Если нет, то на чем основываются ваши взгляды?
Приобрели ли вы в отношениях с евреями какой-либо опыт противоположного содержания (либо вы слышали об этом)?
Если да, то изменило бы данное обстоятельство ваше мнение? Если нет, то почему?
Вы смогли бы узнать еврея среди неевреев? Каким образом?
Что вам известно о религии евреев?
Имеются ли христиане, столь же плохие, как евреи? Сколь высоко их число в процентном отношении по отношению к плохим евреям?
Каково отношение евреев к труду? Как обстоят дела с пресловутой еврейской деловитостью?
Правда ли, что евреи имеют значительное влияние в кинематографе, на радио, в литературе и университетах?
Если да, то что в этом особенно плохого? Что следует предпринять против этого?
Действительно ли евреи оказывают большое влияние на торговлю, политику, профсоюзы и т. п.?
Если да, то какого рода это влияние? Следует ли что-либо предпринять, чтобы ослабить это влияние?
Какое зло причинили нацисты немецким евреям? Что вы об этом думаете? Имеется ли здесь такая проблема? Что бы вы сделали, чтобы решить ее?
Что вы прежде всего вменяете им в вину? Они агрессивны? Имеют дурные манеры? Они держат в своих руках банки? Занимаются торговлей на черном рынке? Занимаются мошенничеством? Они – убийцы Христа? Имеют между собой слишком прочные контакты? Они – коммунисты? Коррумпированы? Нечистоплотны? Занимаются подлогом? Эксплуататоры? Скрывают свое происхождение? Чересчур интеллектуальны? Интернационалисты? Запрудили собой некоторые профессии? Они ленивы? Сосредоточили в своих руках кинопроизводство? Алчны? Шумны? Умеют приспособиться? Самонадеянны? Слишком сексуальны? Ищут привилегий? Склочны? Держат нашу страну в руках? Слишком изощренные? Нарушают отношения с соседями? Имеют слишком много магазинов? Они недисциплинированны? Аморальны по отношению к неевреям? Выходцы из низов? Избегают тяжелого физического труда? Международные заговорщики?
Вы выступаете за социальную дискриминацию или за особое законодательство?
К еврею нужно относиться как к индивиду или как к члену группы?
Как согласуются ваши предложения с правами конституции?
Вы против личных контактов с отдельными евреями?
Вы рассматриваете евреев в большей степени как символ неприятностей или как угрозу? Вы могли бы представить себе, что выходите замуж за еврея (женитесь на еврейке)?
Вам приятно дискутировать по еврейской проблеме?
Что бы вы сделали, если бы были евреем?
Сможет ли еврей стать когда-либо истинным американцем?
С помощью дополнительных материалов интервью мы больше узнаем о доминирующих формах открытого антисемитизма, чем о его внутренней динамике. Детально разработанные вопросы оказались, во всяком случае, полезными для понимания связанного с предрассудками психологического конфликта1.
Следующее важное наблюдение касается реакций интервьюируемых на предлагаемый им перечень дурных свойств евреев. В большинстве ответов интервьюируемые одобряли весь список, то есть имело место небольшое число различий. Лица, наделенные высокой степенью предубеждений, склонны принять любой упрек по отношению к евреям, если им не нужно высказывать от своего имени упрек по отношению к евреям, а можно принять его как общепринятый факт. Это можно интерпретировать по-разному – либо как симптом «внутренней консистенции» антисемитской идеологии, либо как выражение духовной закоснелости интервьюируемых с высоким количеством баллов, независимо от того факта, что сам метод и постановка вопросов с несколькими заранее заданными вариантами ответов может провоцировать на автоматические реакции. Если даже в самих анкетах явственно наблюдалось наличие антисемитской идеологии, то и это было едва ли достаточным объяснением того, что все предубеждения принимались списком. По-видимому, речь идет в этом случае об антисемитизме, однако поначалу остается неясным, вызвано ли данное впечатление ментальностью интервьюируемых Н , либо недостатками наших методов опроса. Предположительно, самые крайние антисемитские высказывания действуют, когда они произносятся таким образом, что не воспринимаются больше как хула, а как нечто, что можно логически объяснить, подобно антидоту (противоядию), успокаивающему свое сверх-Я и стимулирующему самого себя к имитации подражанию там, где «собственная» реакция опрашиваемого будет менее экстремальной. Это рассуждение может также прояснить тот феномен, что немецкий народ в целом принял радикальные антисемитские методы, хотя, вероятно, каждый в отдельности был не более антисемитом, чем наши наделенные предубеждениями интервьюируемые.
www.rulit.me
Авторитарной личности концепция (Осипов, 2014)
АВТОРИТАРНОЙ ЛИЧНОСТИ КОНЦЕПЦИЯ — совокупность теоретических представлений об определенном типе личности, с распространением которого связывалось возникновение тоталитарных режимов, поскольку этому типу приписывались такие черты, как консервативность, агрессивность, жажда власти, ненависть к интеллигенции, к представителям других этнических групп, стереотипность мышления, конформизм и т.д. Авторитарной личности концепция возникла первоначально в русле неомарксизма Франкфуртской школы как одна из попыток исследовать соц. почву, благоприятствовавшую возникновению нацизма в Германии, а затем была ассимилирована леворадикальной и леволиберальной социологией 60-х гг. 20 в.
Понятие «авторитарной личности» было введено одним из основоположников неофрейдизма (близким Франкфуртской школе) Э. Фроммом и взято на вооружение такими теоретиками Франкфуртской школы, как М. Хоркхаймер, Т. Адорно, Г. Маркузе. Генетически понятие «Авторитарной личности» (к-рой противополагается личность нонконформистская) восходит к романтическому противопоставлению «гениального» художника и «косной» толпы: прототипом авторитарной личности стал «чел. толпы» (названный уже у Ф. Ницше «чел. массы»), личностные качества которого были подвергнуты «глубинно-психол.» (3. Фрейд) и в то же время социологическому истолкованию в духе неомарксистского «фрейдомарксизма». Возникшая в результате «наложения» фрейдовской концепции личности (социологически переосмысленной в духе неофрейдизма) на особенности сознания, формирующегося в условиях распада традиционных, в частности семейных, связей, авторитарной личности концепция окончательно оформляется как леворадикальный вариант осмысления соц.-психол. тенденций, облегчивших победу фашизма в ряде европейских стран. Тем самым был явно гипертрофирован социально-психол. фактор возникновения фашизма, а неофрейдистская социальная психология получила «лево»-авангардистский оттенок.
Согласно Фромму, связывавшему возникновение авторитарной личности как с распадом патриархально-семейных связей (и соотв. с ослаблением роли «сверх-Я» в структуре личности), так и с омассовляющей урбанизацией современного общества, авторитарная личность страдает от невыносимого чувства свободы, одиночества, затерянности в сложных соц. образованиях. Эти негативные чувства патологически обостряют в ней инстинкт самосохранения и жажду самоутверждения. Воля к самореализации личности, которая, по мнению Фромма, не может найти выхода в демократически ориентированной социальной деятельности, реализуется на путях авторитаризма с помощью самоидентификации личности с авторитетом группы, государства, с харизматическим лидером; этот авторитет замещает у авторитарной личности авторитет отца, утрачиваемый в распадающихся семьях.
Наряду с Фроммом еще в 30-е гг. 20 века в разработку авторитарной личности концепции включился Хоркхаймер; в 1936 под его ред. была опубликована коллективная работа «Исследования авторитета и семьи», в которой, как писал впоследствии Адорно, «общая структура тоталитарного характера» уже описывается с помощью понятий этой концепции. Следующим шагом в разработке авторитарной личности концепции стала выпущенная в 1950 Адорно (вместе с Э. Френкель-Брюнсвик, Д. Левинсоном и Р. Санфордом) кн. «Авторитарная личность», где авторитарной личности концепция не только обосновывалась теоретически, но конкретизировалась с помощью результатов эмпирического исследования. Адорно и его соавторы конкретизировали Фромма и Хоркхаймера относительно существования авторитарного типа личности в период, наступивший после разгрома фашизма. Этот тип личности, охарактеризованный как «фашизоидный», по-прежнему рассматривался в качестве массового, что позволяло расценивать либерально-демократические режимы послевоенного времени как «фашизоидные», т.е. несущие в себе постоянную угрозу фашизма.
Согласно Адорно и его сотрудникам, полит, установки авторитарной личности заключаются в некритическом отношении к существующим порядкам и шаблонности мышления, проникнутого стереотипами пропаганды, ханжеством, презрением к бедным, в ориентации на власть и силу. В предисловии к этому исследованию Хоркхаймер писал об авторитарной личности как новом «антропологическом» типе чел., возникшем в 20 веке. В книге была предложена определенная типология авторитарной личности, включавшая конвенциональный, садистско-мазохистский, причудливый, меланхолический и манипулятивный типы. Однако тот
факт, что авторитарный синдром обнаруживался в различных идеологиях, послужил основанием для критики адорновской авторитарной личности концепции и попыток свести проблему авторитарной личности к проблеме догматизма.
Серьезной и аргументированной критике подверглась и сама процедура конкретно-эмпирического исследования, в ходе которого верифицировалась авторитарной личности концепция. Главный вопрос заключался в том, действительно ли авторитарные черты принадлежат определенному типу личности, а не рассеиваются по всем существующим типам. Начатая в работах ряда американских исследователей критика адорновской попытки как теоретического, так и конкретно-эмпирического обоснования авторитарной личности концепции была углублена в кн. нем. социолога К. Рогмана «Догматизм и авторитаризм» (1966). Однако, несмотря на вполне основательную и аргументированную критику, авторитарной личности концепция разделялась многими западными социологами (гл. о. леворадикальной и леволиберальной ориентации) вплоть до середины 70-х гг. 20 в. В русле авторитарной личности концепции лежат идеи кн. Маркузе «Эрос и цивилизация» (1955), «Одномерный человек» (1964), очень популярных на Западе во 2-й пол. 60-х гг. 20 в. Вплоть до сер. 1970-х гг. можно было говорить о влиянии авторитарной личности концепции и на другие сферы западной культуры, включая литературу, театр и кинематограф. К концу 20 века авторитарной личности концепция, не изменившаяся по своей сути, получила постмодернистскую окраску.
Ю.Н. Давыдов
Литература:
История теор. соц-и: В 4 т. Т. 2. М., 1998;
Adorno Th.W. The Authoritarian Personality. N.Y., 1950; Marcuse H. One-Dimensional Man. Boston, 1964.
Использованы материалы кн.: Социологический словарь / отв. ред. Г.В. Осипов, Л.Н. Москвичев. М, 2014, с. 7-9.
ponjatija.ru
| Адорно Т. Авторитарная личность Авторитарный синдром. Он ближе всего подходит к общей картине лиц с высокими баллами, поскольку проявляется во всем нашем исследовании. Синдром следует «классической» психоаналитической картине, включающей садомазохистское разрешение Эдипова комплекса, и был показан Эрихом Фроммом под названием «садомазохистский» характер. Согласно теории Макса Хоркхаймера, в коллективной работе, где он писал социопсихологическую часть, внешнее социальное подавление сопутствует внутреннему подавлению импульсов. Чтобы достичь «интернализации» социального управления, которое никогда не дает личности столько, сколько требует, отношение последней к авторитету и его психологической силе, super-ego, приобретает иррациональный аспект. Субъект достигает собственной социальной приспособленности, только получая удовольствие от подчинения субординации. Это включает в игру импульсы садомазохист-ской структуры, равно как условие и результат социальной приспособленности. В обществе нашего типа садистские, также как и мазохистские тенденции находят подкрепление в действительности. Картиной трансляции таких подкреплений в черты характера является особое разрешение Эдипова комплекса, определяющее формирование синдрома, о котором здесь идет речь. Любовь к матери в ее первичной форме подлежит строгому табу. Итоговая ненависть к отцу трансформируется формированием реакций в любовь. Эта трансформация ведет к особому виду super-ego. Трансформация ненависти в любовь — наиболее трудная задача, которую личность должна проделать на раннем этапе развития, никогда не завершается полностью успешно. В психодинамикс «авторитарного характера» часть предыдущей агрессивности впитывается и превращается в мазохизм, в то время как другая часть соотнесена с садизмом, который ищет выхода в том, с чем субъект себя не идентифицирует, т. е. во внешних группах. Еврей часто становится заменителем ненавидимого отца, приобретая на уровне фантазии те же самые черты, которые были отвратительны для субъекта в отце, такие, как практичность, холодность, доминирование, даже сексуальное соперничество. Эта дво-якость всепроникающа, причем явственно сопровождается слепой верой в авторитет и готовностью атаковать тех, кто проявляет слабость и социально подходит в качестве «жертвы». Стереотипы в этом синдроме служат не только средствам социальной идентификации, но и выполняют истинно «экономическую» функцию в собственной психологии субъекта: они помогают направить энергию либидо в соответствии с требованиями слишком строгого super-ego. Таким образом, сами стереотипы могут быть крайне либиди-зированными и играть большую роль во внутреннем устройстве субъекта. Он воссоздает глубоко «принудительные» черты характера, частично с помощью регресса к анально-садистской фазе развития. Социологически, такой синдром особенно характерен для средних классов Европы. В этой стране (США. — А.Д.) мы можем ожидать его среди людей, чей действительный статус отличается от того, которого они домогаются… ^ Разрешение Эдипова комплекса, характерное для «авторитарного» синдрома, — не единственная составляющая типичной структуры для «высокобалльных» лиц. Вместо идентификации с родительским авторитетом может появляться «бунт». Это, конечно, в определенных случаях ликвидирует садомазохистские тенденции. Однако бунт может проявиться таким образом, что авторитарная структура личности в целом не будет затронута. Так, ненавистный родительский авторитет может исчезнуть лишь для того, чтобы уступить место другому авторитету — процесс облегчается «воплощенной» структурой super-ego, совпадающей с всеобщей практикой лица с высокими баллами. Иначе мазохистский переход к авторитету может быть скрыт на подсознательном уровне, в то время как на демонстрационном имеет место сопротивление. Это может привести к иррациональной и слепой ненависти к любому авторитету, с мощным деструктивным дополнением, сопровождаемой тайной готовностью «сдаться» и подать руку «ненавистной» силе. На самом деле крайне сложно отличить такое отношение от действительно неавторитарного, и почти невозможно достичь такого отличия на чисто психологическом уровне: здесь, как и повсюду, принимается в расчет социополитическое поведение, определяющее, правда ли независима личность, или просто замещает свою независимость негативным переносом. В последнем случае, когда он сочетается со стремлением к псевдореволюционным действиям против тех, кого индивид в конечном счете считает слабыми, получается «бунтовщик». Этот синдром играл большую роль в нацистской Германии: покойный капитан Рем, называвший себя государственным изменником в своей автобиографии, послужил отличным примером. Здесь мы, видимо, находим и «кондотьера», который был включен в типологию, разработанную Институтом социальных исследований в 1939 г., и который описывается следующим образом: «Этот тип возник вместе с возрастающей неуверенностью послевоенного существования. Он убежден, что важна не жизнь, а удача. Он нигилистичен, но не из «побуждения к разрушению», а поскольку безразличен к индивидуальному существованию. Одним из источников возникновения этого типа является современный безработный. Он отличается от прежних безработных тем, что его контакты со сферой производства спорадические, если они вообще существуют. Нельзя более ожидать, что индивиды, принадлежащие к этой категории, будут исчезать с вовлечением в процесс труда. Они готовы ненавидеть евреев отчасти за их осторожность и физическую хрупкость, отчасти за то, что, будучи сами безработными, не имеют экономических корней, необычайно подвержены любой пропаганде и готовы последовать за любым лидером. Другим источником, на противоположном полюсе общества, является группа, принадлежащая к опасным профессиям, — бродягам-колонистам, гонщикам, воздушным асам. Они рождены лидерами предыдущей группы. Их идеал, действительно героический, тем более чувствителен к «разрушительному» критическому интеллекту евреев, потому что они в глубине души сами не верят в свой идеал, а выработали его как рационализацию своего опасного образа жизни». Симптоматично, что этот синдром характеризуется сверх того склонностью к «допустимым эксцессам» всех видов -от глубокого запоя и скрытой гомосексуальности под маской восхищения «молодежью» до склонности к актам насилия в смысле «путча». У субъектов этого типа нет такой жесткости, как у проявляющих ортодоксальный «авторитарный» синдром. Крайним представителем этого синдрома является «крутой» парень, или «психопат» в терминах психиатрии. Здесь super-ego кажется полностью искалеченным, не найдя выхода из Эдипова комплекса, поскольку этим выходом оказывается регресс к всеобъемлющей фантазии самого раннего детства. Эти индивиды наиболее «инфантильны» из всех: им так и не удалось «развиться», испытать формирующее влияние цивилизации. Они «асоциальны». Деструктивные стремления проявляются в скрытом нерациональном виде. Телесная сила и крепость — также в смысле способности «взять препятствие играют решающую роль. Граница между ними и преступниками зыбка. Их удовольствие от преследования грубо садистское, направленное против любой беспомощной жертвы, оно неспецифично и едва ли окрашено «предрассудками». Сюда входят различного вида хулиганы, дебоширы, палачи и все, кто выполняет «грязную» работу фашистского движения… Чудак. Поскольку интроекция родительской дисциплины в «авторитарном» синдроме означает постоянное подавление «Id», этот синдром может быть охарактеризован как фрустрация или расстройство в самом широком смысле этого слова. Однако, видимо, есть картина, в которой фрустрация играет более специфичную роль. Эта картина обнаруживается у тех людей, которые не смогли приспособиться к миру, воспринять «принцип реальности», которые не сумели найти равновесие между отречением и удовлетворенностью, и чья внутренняя жизнь полностью определяется отрицаниями, накладываемыми на них извне, не только в течение детства, но также и в течение взрослой жизни. Эти люди ввергаются в изоляцию. Они должны построить ложный внутренний мир, часто близкий к иллюзии, настойчиво противопоставляя его внешней реальности. Они могут существовать только благодаря самовозвеличиванию, в сочетании с мощным отрицанием внешнего мира. Их «душа» становится их самым дорогим достоянием. В то же время они высокопроективны и подозрительны. Нельзя пропустить склонность к психозам: они «параноидальны». Для них предрассудки являются наиважнейшими: это средство избегнуть острого умственного заболевания через коллективизацию и через построение псевдореальности, против которой их агрессивность может быть направлена без какого-либо скрытого вторжения в «принцип реальности». Стереотипность является решающей: она работает как форма социального подтверждения их проективных формул и, следовательно, институализируется часто до степени, близкой к религиозным представлениям. Эта картина обнаруживается у женщин и пожилых мужчин, чья изоляция социально усиливается их действительным исключением из экономического производства… Функционер-манипулятор. Этот синдром, потенциально наиболее опасный, определяется стереотипами в крайней степени: жесткие представления — скорее, цель, чем средства; и весь мир разделяется на пустые, схематичные, административные поля. Практически полностью отсутствуют объективный катексис и эмоциональные связи. Если в синдроме «чудака» проявлялось что-то параноидальное, то в «манипуляторе» есть что-то шизофреническое. Однако разрыв между внешним и внутренним миром в этом случае не выливается во что-то типа обычной интроверсии, а, скорее, наоборот: в некий тип принудительного сверхреализма, который рассматривает всех и вся как объект для манипулирования, управления, который берется для собственных теоретических и практических целей. Технические аспекты жизни, вещи как «инструменты» переполнены либидо. Особо проявляется любовь к «исполнению» при глубоком безразличии к содержанию выполняемой работы. Эта картина обнаруживается у многих бизнесменов, а также, во все возрастающем количестве, среди появившихся менеджеров и инженеров, которые осуществляют в процессе производства промежуточную функцию между старым типом владельца и рабочей аристократией. Многие фашистские политические антисемиты в Германии проявляют этот синдром. Гиммлер может служить их примером. Трезвый ум, наряду с почти полным отсутствием каких-либо привязанностей, делает их самыми безжалостными из всех. Организационный подход к вещам предполагает принятие тоталитарных решений. Их цель, -скорее, конструирование газовых камер, чем погромы. Они даже не испытывают ненависти к евреям, они попросту «справляются» с ними при помощи административных мер, без всякого личного контакта с жертвами. Антисемитизм материализуется под девизом: «он должен функционировать». Их цинизм почти соверщенен. «Еврейский вопрос должен быть решен строго легально», — так они говорят о хладнокровно спланированном погроме… [1] Сокращено по источнику: Адорно Т. Типы и синдромы. Методологический подход // Социол. исслед. 1993, № 3.с.75-85. |
lib3.podelise.ru
