В чем состояли причины поражения движения декабристов: В чем состояли причины поражения движения декабристов?

Восстание декабристов. Причины поражения.

 

Восстание декабристов. Причины поражения.

 

Невозможно понять, что произошло 14 декабря 1825 г. на Сенатской площади, если не знать, что же именно было задумано декабристами, на каком плане они остановились, что именно надеялись совершить.

События обогнали декабристов и вынудили их выступить раньше тех сроков, которые были ими определены. Всё резко изменилось поздней осенью 1825 г.

В ноябре 1825 г. неожиданно умер вдали от Петербурга, в Таганроге, император Александр I. Сына у него не было, и наследником престола являлся его брат Константин. Но женатый на простой дворянке, особе не царской крови, Константин по правилам престолонаследия не мог бы передать престол своим потомкам и поэтому отрёкся от престола.

Наследником Александра I должен был стать следующий брат, Николай — грубый и жестокий, ненавидимый в армии. Отречение Константина держали в тайне — о нём знал лишь самый узкий круг членов царской семьи. Необнародованное при жизни императора отречение не получило силы закона, поэтому наследником престола продолжал считаться Константин; он воцарился после смерти Александра I, и 27 ноября население было приведено к присяге Константину.

Формально в России появился новый император - Константин I. В магазинах уже выставили его портреты, успели даже отчеканить несколько новых монет с его изображением. Но Константин престола не принимал, одновременно не желал и формально отрекаться от него в качестве императора, которому уже принесена присяга.

Создалось двусмысленное и крайне напряжённое положение междуцарствия. Николай, боясь народного возмущения и ожидая выступления тайного общества, о котором уже был осведомлён шпионами-доносчиками, решился, наконец, объявить себя императором, так и не дождавшись от брата формального акта отречения.

Была назначена вторая присяга, или, как говорили в войсках, «переприсяга», - на этот раз уже Николаю I. Переприсяга в Петербурге была назначена на 14 декабря.

Декабристы ещё при создании своей организации приняли решение выступить в момент смены императоров на престоле. Этот момент теперь и наступил. В то же время декабристам стало известно, что они преданы, — доносы предателей Шервуда и Майбороды уже лежали на столе у императора; ещё немного — и начнётся волна арестов.

Члены тайного общества приняли решение выступать.

До этого на квартире Рылеева был разработан следующий план действия. 14 декабря, в день переприсяги, на площадь выйдут революционные войска под командованием членов тайного общества. Диктатором восстания был выбран гвардии полковник князь Сергей Трубецкой. Войска, отказывающиеся присягать, должны выйти на Сенатскую площадь. Почему именно на Сенатскую? Потому что тут находится Сенат, тут сенаторы утром 14 декабря будут присягать новому императору. Силой оружия, если не захотят добром, надо не допустить сенаторов до присяги, заставить их объявить правительство низложенным и издать революционный Манифест к русскому народу. Это — один из важнейших документов декабризма, поясняющий цель восстания. Сенат, таким образом, волей революции включался в план действий восставших.

В революционном Манифесте объявлялось «уничтожение бывшего правления» и учреждение Временного революционного правительства. Объявлялось о ликвилации крепостного права и об уравнении всех граждан перед законом; объявлялись свобода печати, вероисповедания, занятий, введение гласного суда присяжных, введение всеобщей воинской повинности. Все правительственные чиновники должны были уступить место выборным лицам.

Было решено, что как только восставшие войска блокируют Сенат, в котором сенаторы готовятся к присяге, в помещение Сената войдёт революционная делегация в составе Рылеева и Пущина и предъявит Сенату требование не присягать новому императору Николаю I, объявить царское правительство низложенным и издать революционный Манифест к русскому народу. Одновременно гвардейский морской экипаж, Измайловский полк и конно-пионерный эскадрон должны были с утра двинуться на Зимний дворец, захватить его и арестовать царскую семью.

Затем созывался Великий собор — Учредительное собрание. Оно должно было принять окончательное решение о формах ликвидации крепостного права, о форме государственного устройства России, решить вопрос о земле. Если Великий собор решит большинством голосов, что Россия будет республикой, одновременно принималось бы решение и о судьбе царской семьи. Часть декабристов придерживалась мнения, что возможно изгнание её за границу, часть склонялась к цареубийству. Если же Великий собор придёт к решению, что Россия будет конституционной монархией, тогда из состава царствующей семьи намечался конституционный монарх.

Командование войсками при захвате Зимнего дворца было поручено декабристу Якубовичу.

Было решено также захватить и Петропавловскую крепость — главный военный оплот царизма в Петербурге, превратить её в революционную цитадель декабристского восстания.

Кроме того, Рылеев просил декабриста Каховского рано утром 14 декабря проникнуть в Зимний дворец и, совершая как бы самостоятельный террористический акт, убить Николая. Тот сначала было согласился, но потом, обдумав положение, не захотел быть террористом-одиночкой, действующим якобы вне планов общества, и рано утром отказался от этого поручения.

Через час после отказа Каховского к Александру Бестужеву приехал Якубович и отказался вести матросов и измайловцев на Зимний дворец. Он боялся, что в схватке матросы убьют Николая и его родственников и вместо ареста царской семьи получится цареубийство. Этого Якубович не хотел брать на себя и предпочёл отказаться. Тем самым резко нарушался принятый план действий, и положение осложнялось. Задуманный план начал рушиться ещё до рассвета. Но медлить было нельзя: рассвет наступал.

14 декабря офицеры — члены тайного общества ещё затемно были в казармах и вели агитацию среди солдат. Перед солдатами Московского полка выступил Александр Бестужев. От присяги новому царю солдаты отказались и приняли решение идти на Сенатскую площадь. Полковой командир Московского полка барон Фредерикс хотел было помешать выходу из казарм восставших солдат — и упал с разрубленной головой под ударом сабли офицера Щепина-Ростовского.

С развевающимся полковым знаменем, взяв боевые патроны и зарядив ружья, солдаты Московского полка (около 800 человек) первыми пришли на Сенатскую площадь. Во главе этих первых в истории России революционных войск шёл штабс-капитан лейб-гвардии драгунского полка Александр Бестужев. Вместе с ним во главе полка шли его брат, штабс-капитан лейб-гвардии Московского полка Михаил Бестужев и штабс-капитан того же полка Дмитрий Щепин-Ростовский.

Полк построился в боевом порядке в форме каре (боевого четырёхугольника) около памятника Петру I. Было 11 часов утра. К восставшим подскакал петербургский генерал-губернатор Милорадович, стал уговаривать солдат разойтись. Момент был очень опасен: полк пока был в одиночестве, другие полки ещё не подходили, герой 1812 г. Милорадович был широко популярен и умел говорить с солдатами. Только что начавшемуся восстанию грозила большая опасность.

Милорадович мог сильно поколебать солдат и добиться успеха. Нужно было во что бы то ни стало прервать его агитацию, удалить его с площади. Но, несмотря на требования декабристов, Милорадович не отъезжал и продолжал уговоры. Тогда начальник штаба восставших декабрист Оболенский штыком повернул его лошадь, ранив графа в бедро, а пуля, в этот же момент пущенная Каховским, смертельно ранила генерала. Опасность, нависшая над восстанием, была отражена.

Избранная для обращения к Сенату делегация — Рылеев и Пущин — ещё рано утром отправилась к Трубецкому, который перед этим сам заходил к Рылееву. Выяснилось, что Сенат уже присягнул и сенаторы разъехались. Оказалось, что восставшие войска собрались перед пустым Сенатом. Таким образом, первая цель восстания не была достигнута. Это была тяжёлая неудача. От плана откалывалась ещё одно задуманное звено.

Теперь предстоял захват Зимнего дворца и Петропавловской крепости.

О чём именно говорили Рылеев и Пущин в это последнее свидание с Трубецким - неизвестно, но, очевидно, они договорились о каком-то новом плане действий, и, придя затем на площадь, были уверены, что Трубецкой сейчас придёт туда же, на площадь, и приступит к командованию. Все нетерпеливо ждали Трубецкого.

Но диктатора всё не было. Трубецкой изменил восстанию. На площади складывалась обстановка, требовавшая решительных действий, а на них-то и не решался Трубецкой. Он сидел, терзаясь, в канцелярии Генерального штаба, выходил, выглядывал из-за угла, много ли собралось войск на площади, прятался вновь. Рылеев искал его повсюду, но не мог найти. Члены тайного общества, избравшие Трубецкого диктатором и доверявшие ему, не могли понять причины его отсутствия и думали, что его задерживают какие-то причины, важные для восстания.

Хрупкая дворянская революционность Трубецкого легко надломилась, когда пришёл час решительных действий.

Неявка избранного диктатора на площадь к войскам в часы восстания — случай беспрецедентный в истории революционного движения. Диктатор предал этим и идею восстания, и товарищей по тайному обществу, и пошедшие за ними войска. Эта неявка сыграла значительную роль в поражении восстания.

Восставшие долго выжидали. Несколько атак, предпринятых по приказу Николя конной гвардией на каре восставших, были отбиты беглым ружейным огнём. Заградительная цепь, выделенная из каре восставших, разоружала царских полицеских. Этим же занималась и «чернь», находившаяся на площади.

За оградой строившегося Исаакиевского собора располагались жилища строительных рабочих, для которых было заготовлено много дров на зиму. Посёлок в народе называли «исаакиевской деревней», оттуда и летело в царя и его свиту немало камней и поленьев.

Мы видим, что войска были не единственной живой силой восстания 14 декабря: на Сенатской площади в этот день был ещё один участник событий — огромные толпы народа.

Общеизвестны слова Герцена — «декабристам на Сенатской площади не хватало народа». Понимать эти слова надо не в том смысле, что народа вообще не было на площади, — народ был, а в том, что декабристы не сумели опереться на народ, сделать его активной силой восстания.

Любопытно впечатление современника о том, как «пусто» в этот момент было в прочих частях Петербурга: «Чем далее отходил я от Адмиралтейства, тем менее встречал народа; казалось, что все сбежались на площадь, оставив дома свои пустыми». Очевидец, фамилия которого осталась неизвестной, рассказывал: «Весь Петербург стекался на площадь, и первая адмиралтейская часть вмещала в себе 150 тыс. человек, знакомые и незнакомые, приятели и враги забывали свои личности и собирались в кружки, рассуждали о предмете, поразившем их взоры».

Преобладало «простонародье», «чёрная кость» - ремесленники, рабочие, мастеровые, крестьяне, приехавшие к барам в столицу, были купцы, мелкие чиновники, ученики средних школ, кадетских корпусов, подмастерья… Образовались два «кольца» народа. Первое состояло из пришедших пораньше, оно окружало каре восставших. Второе образовалось из пришедших позже — их жандармы уже не пускали на площадь к восставшим, и «опоздавший» народ толпился сзади царских войск, окруживших мятежное каре. Из этих пришедших «позже» и образовалось второе кольцо, окружившее правительственные войска. Заметив это, Николай, как видно из его дневника, понял опасность этого окружения. Оно грозило большими осложнениями.

Основным настроением этой огромной массы, которая, по свидетельствам современников, исчислялась десятками тысяч человек, было сочувствие восставшим.

Николай сомневался в своём успехе, «видя, что дело становится весьма важным, и не предвидя ещё, чем кончится». Он распорядился заготовить экипажи для членов царской семьи с намерением «выпроводить» их под прикрытием кавалергардов в Царское Село. Николай считал Зимний дворец ненадёжным местом и предвидел возможность сильного расширения восстания в столице. В дневнике он писал, что «участь бы наша была более чем сомнительна». И позже Николай много раз говорил своему брату Михаилу: «Самое удивительное в этой истории — это то, что нас с тобой тогда не пристрелили».

В этих условиях Николай и прибег к посылке для переговоров с восставшими митрополита Серафима и киевского митрополита Евгения. Мысль послать митрополитов для переговоров с восставшими пришла Николаю в голову как способ пояснить законность присяги ему, а не Константину через духовных лиц, авторитетных в делах присяги. Казалось, кому лучше знать о правильности присяги,как не митрополитам? Решение ухватиться за эту соломинку укрепилось у Николая тревожными вестями: ему сообщили, что из казарм выходят лейб-гренадеры и гвардейский морской экипаж для присоединения к «мятежникам». Если бы митрополиты успели уговорить восставших разойтись, то новые полки, пришедшие на помощь восставшим, нашли бы уже основной стержень восстания надломленным и сами могли бы выдохнуться.

Но в ответ на речь митрополита о законности требуемой присяги и ужасах пролития братской крови «мятежные» солдаты стали кричать ему из рядов, по свидетельству дьякона Прохора Иванова: «Какой ты митрополит, когда на двух неделях двум императорам присягнул… Не верим вам, пойдите прочь!..»

Внезапно митрополиты ринулись бегом влево, скрылись в проломе загородки Исаакиевского собора, наняои простых извозчиков (в то время как справа, ближе к Неве, их ждала дворцовая карета) и объездом вернулись в Зимний дворец. Почему произошло это внезапное бегство священослужителей? К восставшим подходило два новых полка. Справа, по льду Невы, поднимался, пробиваясь с оружием в руках через войска царского окружения, полк лейб-гренадёр (около 1250 человек). С другой стороны вступали на площадь ряды моряков — почти в полном составе гвардейский морской экипаж — свыше 1100 человек, всего не менее 2350 человек, т.е. сил прибыло в общей сложности более чем втрое по сравнению с начальной массой восставших московцев (около 800 человек), а в целом число восставших увеличилось вчетверо. Все восставшие войска были с оружием и при боевых патронах. Все были пехотинцами. Артиллерии у них не было.

Но момент был упущен. Сбор всех восставших войск произошёл спустя два с лишним часа после начала восстания. За час до конца восстания декабристы выбрали нового «диктатора» — князя Оболенского, начальника штаба восстания. Он трижды пытался созвать военный совет, но было уже поздно: Николай успел взять инициативу в свои руки. Окружение восставших правительственными войсками, более чем вчетверо превосходящими восставших по численности, было уже завершено. По подсчётам Г.С.Габаева, против 3 тыс. восставших солдат было собрано 9 тыс. штыков пехоты, 3 тыс. сабель кавалерии, итого, не считая вызванных позже артиллеристов (36 орудий), не менее 12 тыс. человек. Из-за города было вызвано и остановлено на заставах в качестве резерва ещё 7 тыс. штыков пехоты и 22 эскадрона кавалерии, т.е. 3 тыс. сабель; иначе говоря, в резерве стояло на заставах ещё 10 тыс. человек.

Короткий зимний день клонился к вечеру. Уже было 3 часа дня, и стало заметно темнеть. Николай боялся наступления темноты. В темноте народ, скопившийся на площади, повёл бы себя активнее. Более всего Николай боялся, как позже сам записал в своём дневнике, чтобы «волнение не сообщилось черни».

Николай приказал стрелять картечью.

Первый залп картечью был дан выше солдатских рядов — именно по «черни», которая усеяла крышу Сената и соседних домов. На первый залп картечью восставшие отвечали ружейным огнём, но потом под градом картечи ряды дрогнули, заколебались — началось бегство, падали раненые и убитые. Царские пушки стреляли по толпе, бегущей вдоль Английской набережной и Галерной. Толпы восставших солдат бросились на невский лёд, чтобы перебраться на Васильевский остров. Михаил Бестужев попытался на льду Невы вновь построить солдат в боевой порядок и идти в наступление. Войска построились. Но ядра ударялись о лёд — лёд раскалывался, многие тонули. Попытка Бестужева не удалась.

К ночи всё было кончено. Царь и его клевреты всячески преуменьшали число убитых, - говорили о 80 трупах, иногда о сотне или двух. Но число жертв было гораздо значительнее — картечь на близком расстоянии косила людей. По документу чиновника статистического отделения Министерства юстиции С.Н.Корсакова мы узнаём, что 14 декабря было убито 1271 человек, из них «черни» — 903, малолетних — 19.

В это время на квартире Рылеева собрались декабристы. Это было их последнее собрание. Они договорились лишь о том, как держать себя на допросах. Отчаянию участников не было границ: гибель восстания была очевидна.

Резюмируя, необходимо отметить, что декабристы не только задумали, но и организовали первое в истории России выступление против самодержавия с оружием в руках. Они совершили его открыто, на площади русской столицы, перед лицом собравшегося народа. Они действовали во имя сокрушения отжившего феодального строя и движения своей родины вперёд по пути общественного развития. Идеи, во имя которых они восстали, — свержение самодержавия и ликвидация крепостничества и его остатков, — оказались жизненными и долгие годы собирали под знамёна революционной борьбы последующие поколения.

 

ЛИТЕРАТУРА

 

1. М.В.Нечкина. Декабристы.- М., 1982

2. М.В.Нечкина. День 14 декабря 1825 года. — М., 1985

Д.Мережковский. 14 декабря. Николай Первый. — М., 1994

 

§ 7. ВОССТАНИЕ НА СЕНАТСКОЙ ПЛОЩАДИ. СУДЬБА И ЗНАЧЕНИЕ ДВИЖЕНИЯ ДЕКАБРИСТОВ

§ 7. ВОССТАНИЕ НА СЕНАТСКОЙ ПЛОЩАДИ. СУДЬБА И ЗНАЧЕНИЕ ДВИЖЕНИЯ ДЕКАБРИСТОВ

СМЕРТЬ АЛЕКСАНДРА I. После долгих (их участники не во всем доверяли друг другу) переговоров декабристы выработали план совместного выступления. Оно должно было состояться летом 1826 г. на больших маневрах на Украине, где собирался присутствовать император с братьями. Неожиданная смерть Александра I в Таганроге, куда он приехал, сопровождая больную супругу, все изменила. Декабристы сочли, что наступил благоприятный момент. Они знали, что если бы престол передавался обычным путем, то уговорить войска восстать против законного государя им вряд ли бы удалось.

Однако в вопросе о наследнике престола возникла опасная неясность. Александр I не имел сыновей. По закону престол должен был достаться его брату Константину, который, памятуя о судьбе отца, царствовать наотрез отказывался. В 1823 г. Александр I подписал документ, объявлявший наследником престола их третьего брата Николая Павловича. Решение было незаконным: император не имел права назначать преемника (в крайнем случае ему следовало изменить закон о престолонаследии).

Когда весть о смерти императора достигла столицы, Николай попытался обнародовать тайную волю умершего монарха. Но и делал он это не слишком решительно, и высшие сановники больше хотели видеть на престоле Константина. В итоге сам Николай, члены Государственного совета и часть гвардии присягнули Константину. Тот вновь в личном письме отказался от престола. Письма теперь было недостаточно. Для того чтобы престол перешел к Николаю, требовалось официальное отречение Константина. На переговоры и переписку между братьями (Константин пребывал в Варшаве) ушел почти месяц.

Это и дало возможность декабристам подготовить восстания в Петербурге и на Украине. Восстание Черниговского полка под Киевом имело мало шансов на успех: оно было слишком локально, неорганизованно, нерешительно действовали руководители, верные правительству части многократно превосходили восставших в численности и вооружении. В столице же дело обстояло совсем иначе.

ВОССТАНИЕ 14 ДЕКАБРЯ 1825 г. В рядах декабристов-«северян» не было единства. Одни предлагали выйти на площадь, чтобы добиться воцарения Константина. Другие хотели продемонстрировать силу революционеров и заставить Николая вести с ними переговоры. Третьи считали, что выступление станет своеобразной дуэлью думающей и прогрессивной России с не желающим преобразований правительством, будет иметь характер пропагандистского жеста. Наконец, четвертые стремились установить в России республику.

Кондратий Федорович Рылеев (1795 – 1826)

План выступления был разработан С.П. Трубецким. Он казался вполне реальным. План предполагал, что восставшие будут разбиты на три отряда. Первый должен был захватить Зимний дворец, изолировав Николая I и его семью. Второй – Петропавловскую крепость, пушки которой держали под прицелом весь центр города. Третий – выйти к Сенату, помешать сенаторам присягать новому монарху и заставить их подписать Манифест к народу, составленный декабристами и объявлявший об отмене самодержавия и крепостного права, льготах солдатам, введении свободы слова, ликвидации военных поселений.

Князь Сергей Петрович Трубецкой вошел в историю как один из самых ярких лидеров движения декабристов. Но его помнят и как человека, который, будучи выбран «диктатором восстания», бросил своих товарищей в решающий момент на Сенатской площади. В его воинской доблести никто и никогда не сомневался. Считали, что ему не хватило мужества гражданского. С. П. Трубецкой был в движении декабристов с момента его основания, а позже осуществлял связь между Северным и Южным обществами. 10 ноября 1825 г. он вернулся в Петербург с Украины, где провел целый год. Что он мог знать о силах восстания, да и о его руководителях (за год состав декабристов в столице значительно обновился)? За месяц до восстания у него не было возможности подсчитать эти силы, а товарищам он привык доверять. 14 декабря «диктатору» на Сенатской площади делать было нечего. Он мог предложить восставшим одно из двух: либо идти в атаку на войска, верные Николаю I, либо сложить оружие. Любая его команда вызвала бы бесполезное пролитие крови – отсутствие же диктатора на площади оставляло надежду на то, что все кончится без жертв. Оправдывать свое поведение позже в Сибири он не находил нужным (вина в этом случае пала бы на тех, кто отказался выполнять его план). Заметим, что товарищи, понимая это, С. П. Трубецкого никогда и ни в чем не упрекали.

ВОССТАНИЕ ДЕКАБРИСТОВ В ПЕТЕРБУРГЕ 14 декабря 1825 г.

План начал разваливаться в ночь с 13 на 14 декабря, когда руководители первого и второго отрядов А. И. Якубович и А. М. Булатов отказались идти на Зимний дворец и Петропавловскую крепость, опасаясь кровопролития. В это же время П. Г. Каховский отказался стрелять в Николая I, вопреки секретной договоренности с К. Ф. Рылеевым. Дальше произошло то, что и должно было произойти: восстание, оказавшееся импровизацией, потерпело поражение. Власти, ничего не знавшие о разногласиях среди революционеров, не сразу осмелились применить силу. К восставшим выезжали с уговорами сложить оружие генерал-губернатор Петербурга М. А. Милорадович (убитый П. Г. Каховским), великий князь Михаил Павлович (в него стрелял В. К. Кюхельбекер, но промахнулся), петербургский и киевский митрополиты (их прогнали солдаты). Лишь в сумерках Николай решился применить против мятежного каре артиллерию. Три с половиной тысячи солдат были разогнаны огнем пушек.

ПРИЧИНЫ ПОРАЖЕНИЯ. Среди причин поражения декабристов главной называют ту, которую А. И. Герцен определил так: «на площади не хватало народа». Немедленно встает следующий вопрос: почему же на площади не было народа? Дворянские революционеры обдуманно не пытались призвать народ к мятежу ни в Петербурге, ни на Украине. Они считали, что темнота, неорганизованность, отсталость крестьянства и городских «низов» принесут их делу лишь вред. Более того, в народных массах они скорее видели союзника престола: те легче воспринимали старые ценности (Бог, царь, монархия), чем новые (республика, конституция, свобода).

Конечно, сыграли роль и разногласия среди самих декабристов. Впрочем, их не могло не быть. Спор шел о главном – о поиске нравственных средств для достижения высочайших целей, и у каждого было свое мнение, свое понимание нравственности и чести. Декабристам, как и Александру I, не хватило союзников. Царь и оппозиция, как показывает анализ, могли объединиться ради осуществления преобразований. Теоретически их цели были близки, но реальность развела их по разные стороны баррикад. Широкой же поддержке переменам взяться было неоткуда. Северное и Южное общества вели пропаганду только в армии. Как и власть, они пытались повести народ к справедливому общественному устройству, не спрашивая желания народа.

СЛЕДСТВИЕ И СУД. По делу о «бунте в Петербурге и на Украине» было арестовано 316 человек. Большую часть арестованных освободили, не найдя в их действиях состава преступления. Следствие над остальными вел Тайный следственный комитет, работавший под неусыпным контролем Николая I.

Считается, что декабристы на следствии вели себя не слишком твердо, откровенно рассказывали на допросах о целях тайных организаций, называли имена своих товарищей. Многие действительно ничего от своих следователей не скрывали. Но их поведение не было следствием слабости или трусости. Все было сложнее. Кто-то из декабристов не был готов к испытанию одиночным заключением, посулами и угрозами следователей. Они вряд ли предполагали, что допрашивать их будут монарх и высшие генералы. Дисциплина и привычка к повиновению взяли свое. Многие считали бесчестным что-либо скрывать, полагали, что правда и справедливость их требований станут лучшей защитой. Наконец, были и такие, кто до последнего момента скрывал от следствия все, что знал. В июле 1826 г. тайно, в отсутствие обвиняемых судили 178 человек. Пятеро – П. И. Пестель, К. Ф. Рылеев, С. И. Муравьев-Апостол, М. П. Бестужев-Рюмин и П. Г. Каховский – были повешены, остальные приговорены к разным срокам каторги, поселению в Сибири или отправке на Кавказ рядовыми. Николаю I не удалось доказать главного: что выступление декабристов было не политическим движением, а бунтом, попыткой цареубийства. Он решил обречь их на политическую смерть, вечное забвение. Даже упоминать имена декабристов было запрещено.

В СИБИРИ. Сторонников у восставших было мало. Причины и цели их выступления, однако, горячо обсуждала вся мыслящая Россия. Жестокая расправа с декабристами, их трудная жизнь в Сибири привлекли к ним симпатии общества. Постоянно напоминали стране об осужденных жены и сестры декабристов, особенно те, что отправились за ними в ссылку. Женщины, которым власти не могли запретить вести переписку, свидетельствовали об участи несчастных. Не собирались молчать и сами участники движения декабристов. М. С. Лунин в «Письмах из Сибири» отстаивал право на политические высказывания, доказывал правоту декабристов и лживость судей.

Выйдя на поселение, декабристы занимались сельским хозяйством, медициной, развернули широкую просветительскую деятельность, внимательно следили за жизнью страны. Амнистия пришла к декабристам лишь в 1856 г., когда многие из них уже умерли. Однако никто не мог сказать о вернувшихся, что они сломлены, примирились с правительственным гнетом, забыли об идеалах юности.

Проиграв схватку с Зимним дворцом, дворянские революционеры, безусловно, выиграли нравственное сражение с самодержавием. Они остались в глазах современников и памяти потомков людьми нравственными, верными чести и Отечеству. Они поставили важнейшие проблемы общественного развития, предложили на них свои ответы. Не их вина, что вопрос о поиске средств, соответствующих высоким идеалам, позже показался революционерам второстепенным, что не извлекли они уроков из утопической попытки насильно осчастливить народ, заставить страну перепрыгнуть обязательные, но еще не пройденные ею этапы развития.

ВОПРОСЫ И ЗАДАНИЯ

1) Иногда утверждают, что движение декабристов было случайным явлением в российской истории. Согласны ли вы с этим мнением? Почему?

2) Почему декабристы выступили именно в декабре 1825 г.? Какие обстоятельства они сочли благоприятными для осуществления своих целей?

3) В чем состояли причины поражения движения декабристов?

4) Расскажите о следствии над декабристами. Чем объясняют историки их поведение?

5) Дальновидно ли поступило правительство, жестоко расправившись с участниками восстания? Почему?

СОБЫТИЕ – СОВРЕМЕННИК

НАКАНУНЕ ВОССТАНИЯ

Я уже сказал, что он (Николай I.  – Л. Л.) знал о существовании тайного общества, о цели его; он имел именной список большей части членов общества. <…>

Какие же меры были приняты к уничтожению предстоявших опасностей заговора или грозившего восстания?! Решительно никакие. Во всем выказывалось колебание, недоумение, все предоставлено было случаю; между тем как… следовало только арестовать Рылеева, Бестужевых, Оболенского и еще двух или трех декабристов – и не было бы 14 декабря. Но у страха глаза велики – ввиду были отношения семейные. Правительственные лица думали о сохранении своих мест и доходов, прильнулись к лицу, к государю, оставив в стороне отечество и государство.

Из «Записок декабриста» А. Е. Розена

1) В чем упрекает Николая I декабрист А. Е. Розен? Почему?

2) Чем объясняется «недоумение» властей? Свой ответ обоснуйте.

3) Чего, по мнению А. Е. Розена, боялись «правительственные лица»?

НА СЕНАТСКОЙ ПЛОЩАДИ

Он (адъютант Комаровского. —Л. Л.) через несколько времени возвращается и с встревоженным видом говорит мне: «Бунт! Вся площадь Сенатская наполнена солдатами, которые кричат: «Ура, Константин!», и множество еще со всех сторон бегут туда и солдат, и народа». Я тотчас же приказал заложить себе карету и поехал к Зимнему дворцу и, видя государя верхом перед первым батальоном Преображенского полка, удивился, что никого из генералов при нем не было… Между тем крики и выстрелы на Сенатской площади продолжались… Государь, великий князь (Михаил. – Л. Л.) и все бывшие тут поехали к гвардейскому экипажу (восставшим морякам. – Л. Л). Люди держали ружья у ноги и говорили, что они присягнули Константину Павловичу, и если он сам приедет и скажет, что он освобождает их от присяги, то они готовы присягнуть Николаю Павловичу… Я подъехал к одному из них и сказал: «Что вы еще упорствуете, вы знаете, что вам за это будет худо». Он мне ответил: «Вам, изменникам-генералам, нет нужды во всякий день присягать, а мы присягой не шутим».

Из «Записок» графа Е. Ф. Комаровского, генерал-адъютанта Александра I

1) Чего требовали солдаты на Сенатской площади?

2) Почему граф Комаровский удивился, увидев, что рядом с Николаем нет ни одного генерала?

ИСТОРИЧЕСКАЯ РАЗНОГОЛОСИЦА, ИЛИ КТО ПРАВ?

Движение в пользу народностей… не могло не отозваться и у нас, русских, у славян вообще, и обнаружилось сначала, разумеется, младенческим лепетом еще у декабристов; но это был лишь младенческий… лепет: славянского у декабристов было только незрелость, распущенность, рознь.

Из «Моих записок для детей моих, а если можно, то и для других» русского историка С. М. Соловьева

Лица, возглавившие тайные общества второго и третьего десятилетий XIX века, были интеллектуальным цветом тогдашнего русского общества.

Из книги американского ученого С. Г. Пушкарева «Россия в XIX веке (1801-1914)»

ЗАГАДКА ОТ ПОЭТА

Поговорив с возвратившимися из ссылки декабристами, П. А.Вяземский записал: «У этих людей на календаре всегда 14-е декабря и никогда не наступит 15-е». Что он хотел этим сказать?

?

ПОСПОРИМ?

(Темы для дискуссий)

1) Были ли декабристы наследниками гвардейцев, совершавших дворцовые перевороты в 40 – 60-х гг. XVIII в.?

2) Чем были вызваны разногласия в рядах декабристов: несогласием в целях, тактике, нравственными расхождениями, личными антипатиями?

3) Планы декабристов – утопия или упущенный шанс?

4) Декабристы на следствии и в Сибири: почему столь разным было их поведение?

ЧТО ЕЩЕ ПОЧИТАТЬ ПО ГЛАВАМ ПЕРВОЙ И ВТОРОЙ?

Балязин В. Н. Император Александр I. M., 1999.

Гордин Я. А. События и люди 14 декабря. М., 1985.

Миронов Г. Е. История государства Российского. Историко-библиографические очерки. XIX век. М., 1995.

Троицкий Н. А. 1812. Великий год России. М., 1988.

Эйдельман Н. Я. Лунин. М., 2004.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.

Продолжение на ЛитРес

Движение декабристов

Движение декабристов

Зарождение движения декабристов

Декабристы — общее название лиц, принимавших участие в российском оппозиционном движении и состоявших в различных тайных обществах в 1810‑х — первой половине 1820‑х гг. Получили известность после организации восстания против царской власти на Сенатской площади Петербурга.

Со второй половины 1810‑х гг. среди представителей части интеллигенции, офицерского корпуса, дворянства стали расти антикрепостнические настроения и осуждение произвола абсолютизма, что, по их мнению, тормозило развитие государства и препятствовало модернизации общества. На формирование мировоззрения будущих участников декабристского движения повлияло:

пребывание за границей во время европейского похода русской армии 1813–1815 гг. против Наполеона. Это позволило передовым представителям русского офицерства ознакомиться с идейными течениями и политическими учреждениями европейских стран;

распространение в среде русской интеллигенции произведений французских просветителей: Вольтера, Руссо, Монтескье;

неприятие репрессивной политики правительства императора Александра I.

Организации декабристов и восстание

Первыми организациями декабристов были Союз спасения (1816–1818) и Союз благоденствия (1818–1821). Уже на том этапе в качестве главных целей рассматривалась ликвидация самодержавия и отмена крепостничества. Позже они трансформировались в Северное общество (Н. Муравьёв) с центром в Петербурге, созданное в 1821 г., и Южное общество (П. Пестель), появившееся годом позже, что действовало на Украине, в Тульчине близ Киева. Идейно общества не были тождественны, но их сближало неприятие абсолютизма и крепостничества, что нашло своё отражение в программных документах — «Конституции» Н. Муравьёва и «Русской правде» П. Пестеля.

«Конституция» Н. Муравьёва — документ, предусматривавший преобразование России на федеративной основе как конституционной монархии с широкими полномочиями для парламента («Народное вече»). Избирательные права могла получить незначительная часть населения, отвечавшая достаточно высокому имущественному цензу. Предполагалось отменить крепостное право, наделив крестьян землёй, но при условии сохранения крупного помещичьего землевладения. «Конституция» отражала взгляды умеренного крыла декабристов.

«Русская правда» П. Пестеля содержала более радикальные идеи — переход к республиканскому строю, но с сохранением единой России с сильной централизованной властью. Предусматривала всеобщее избирательное право. Аграрный вопрос решался путём отмены крепостного права и передачи земли в собственность крестьянских общин в размере, достаточном для пропитания. Оба проекта предполагали внедрение широких демократических свобод для граждан.

После неожиданной смерти императора Александра I декабристы попытались захватить власть, подняв 14 декабря 1825 г. восстание на Сенатской площади в Петербурге во время коронации Николая I, а 29 декабря 1825 — 3 января 1826 г. происходило восстание Черниговского полка, инициированное Южным обществом. Руководители Северного общества разработали «Манифест к русскому народу», рассчитывая, что он будет принят Сенатом и вместо присяги перед императором состоится переход к конституционному строю. Однако обе попытки оказались безрезультатными. Главная причина поражения восстаний состояла в замкнутости движения, узости его социальной базы. Национальная буржуазия не успела сложиться, а широкие народные массы всё ещё оставались в плену иллюзорных представлений о «добром государе».

По делу декабристов было осуждено 289 человек. Участники декабристского движения были приговорены к различным видам наказания (каторжные работы, высылка в Сибирь, разжалование в солдаты и перевод в действующую армию на Кавказ), а наиболее активные — казнены (С. Муравьёв-Апостол, П. Пестель, К. Рылеев, П. Каховский, М. Бестужев-Рюмин).

Несмотря на поражение, движение декабристов имело большое историческое значение. Это было первое революционное выступление в России, поставившее цель изменить систему управления в стране и отменить крепостное право. Идеи декабристов существенно повлияли на становление последующих поколений русских революционеров.

 

«Размышления над Февральской революцией» — Российская газета

В СССР всякая память о Февральской революции была тщательно закрыта и затоптана (Праздник 12 марта, в котором отмечалась годовщина Февральской революции, — большевики упразднили уже в середине 20-х годов.) А между тем именно Февраль трагически изменил не только судьбу России, но и ход всемирной истории. И так неотвратимо-глубоко было забвение, что вот лишь 90-я готовщина Февраля может дать толчок нашей памяти, просвет к осознанию.

Эту статью я написал в 1980-1983 годах, закончив Третий Узел «Красного колеса» — » Март Семнадцатого». Все, с обзорной высоты оглядываемые здесь события, обстоятельства и имена, развернуто представлены в нем. В то время для меня, перегруженного колоссальным фактическим материалом, это была органическая потребность: концентрированно выразить выводы из той массы горьких исторических фактов. Еще горше, что и теперь, спустя четверть века, часть этих выводов приложима к нашей сегодняшней тревожной неустоенности.

Февраль 2007

I. ПРИРОДА БЕСКРОВНОЙ

(23-27 февраля 1917)*

Три монархиста, порешившие Распутина для спасения короны и династии, вступили уверенными ногами на ту зыбь, которою так часто обманывает нас историческая видимость: последствия наших самых несомненных действий вдруг проявляются противоположны нашим ожиданиям. Казалось, худшие ненавистники российской монархии не могли бы в казнь ей придумать язвы такой броской, как фигура Распутина. Такого изобретательного сочетания, чтоб именно русский мужик позорил именно православную монархию и именно в форме святости. Читающая публика и нечитающий народ по-своему были разбережены клеветой о троне и даже об измене трона.

Но стерев эту язву — только дали неуклонный ход дальнейшему разрушению. Убийство, как действие предметное, было замечено куда шире того круга, который считался общественным мнением, — среди рабочих, солдат и даже крестьян. А участие в убийстве двух членов династии толкало на вывод, что слухи о Распутине и царице верны, что вот даже великие князья вынуждены мстить за честь Государя. А безнаказанность убийц была очень замечена и обернулась тёмным истолкованием: либо о полной правоте убийц, либо что наверху правды не сыщешь, и вот государевы родственники убили единственного мужика, какому удалось туда пробраться. Так убийство Распутина оказалось не жестом, охраняющим монархию, но первым выстрелом революции, первым реальным шагом революции — наряду с земгоровскими съездами в тех же днях декабря. Распутина не стало, а недовольство брызжело — и значит на кого теперь, если не на царя?

А ещё было то, как будто не крупное, последствие убийства, что Верховный Главнокомандующий российскими имперскими силами покинул Действующую Армию на девять недель. (Так сбылось и расчётливое предсказание тобольского чудотворца, что без него династия погибнет: от смерти его и до этой гибели только и протянулись десять недель.)

Все рядовые жизненные случайности, попав под усиленное историческое внимание, начинают потом казаться роковыми. Не было никакой связи между семейным решением о возврате Государя в Ставку и хлебными беспорядками в Петрограде, начавшимися точно на следующий день. (Разве только малая та, что, не слишком бы погрузясь в скорбь императрицы и больше внимания уделя государственным занятиям, например работе с Риттихом, монарх мог бы за два месяца предупредить эти хлебные перебои.) Не было и связи с микробами кори, уже нашедшими горла царских детей, — однако, уехавши в Ставку с отцом, Алексей заболел бы в Могилёве, а не в Царском, и ото всего того сильно бы переменилось расположение привязанностей и беспокойств, открывая возможности иного хода российских событий.

Рассмотрение исторических вариантов иногда позволяло бы нам лучше охватить смысл происшедшего. Художники могли бы пытаться в развилках истории, с мерой доступной им убедительности, продвигаться также и по тропам, не выбранным историей, углубляя наше понимание событий повествованием с вариантным сюжетом. Но учёные запретили нам conditionalis в рассказах о прошлом, и мы не будем задаваться вопросом, что    было бы, если бы Государь задержался в Царском Селе на 23 и 24 февраля. Единственно: что тогда Протопопов не мог бы так долго и с такой лёгкостью морочить Государя о событиях, и какие бы решения ни были бы приняты — они лежали бы прямо на царских плечах.

Но нет, почти в те часы, когда начинали бить хлебные лавки на Петербургской стороне, царь уехал из-под твёрдого крыла царицы — беззащитным перед самым ответственным решением своей и российской жизни.

И к тем же дням, так же роково, возвратился в Ставку больной расслабленный генерал Алексеев, сменив огневого генерала Гурко.

И наконец, почему не дошли до Государя три отчаянных телеграммы императрицы 27 февраля, кем перехвачены? Те перехватчики, лишившие Государя знания в самый опасный день, может быть больше склонили судьбу России, чем целый красный корпус в Гражданскую войну.

А сколько-нибудь внимательно вдумываясь бы в состояние столицы, никак нельзя бы остаться в январские и февральские недели беспечным. Никак бы не отговориться, что Февральская революция грянула неожиданно. О созревании революционной обстановки недремлющее Охранное отделение доносило и своевременно, и в полноте, — доносило больше, чем правительство способно было усвоить и принять к решению. Правительственным кругам отлично было известно бедоносное состояние петроградского гарнизона, неразумно обременённого полутора сотнями тысяч солдат, призванных без надобности раньше времени, всё ещё не вооружённых, не обученных и даже не обучаемых, немыслимо густо скопленных в неподходящей для того столице, подверженных томлению, бездеятельности, разложению и прислушиванию к революционной агитации. Про дивизию, в 1915 году целиком набранную из петроградских жителей, на фронте была шутка: «санкт-петербургское беговое общество». А гвардия, в японскую войну вся целиком простоявшая в Петрограде и удержавшая его в 1905 от революции, теперь была на две трети уже перемолота на самых гиблых направлениях фронта. Не новостью было для правительства и забастовочное движение на заводах, уже второй год подкрепляемое неопознанными деньгами для анонимных забастовочных комитетов и не перехваченными агитаторами. На революционную агитацию десятилетиями смотрело правительство Николая II как на неизбежно текущее, необоримое, да уже и привычное, зло. Никогда в эти десятилетия правительство не задалось создать свою противоположную агитацию в народе, разъяснение и внедрение сильных мыслей в защиту строя. Да не только рабочим, да не только скученным тёмным солдатам-крестьянам правительство, через никогда не созданный пропагандный аппарат, никогда не пыталось ничего разъяснить, — но даже весь офицерский корпус зачем-то оберегало девственно-невежественным в государственном мышлении. Вопреки шумным обвинениям либеральной общественности, правительство крайне вяло поддерживало и правые организации, и правые газеты, — и такие рыцари монархии, как Лев Тихомиров, захиревали в безвестности и бессилии. И не вырастали другие.

Правда: и революционеры были готовы к этой удивительной революции не намного больше правительства. Десятилетиями наши революционные партии готовили только революцию и революцию. Но, сильно раздробленные после неудач 1906 года, затем сбитые восстановлением российской жизни при Столыпине, затем взлётом патриотизма в 1914 году, — они к 1917 оказались ни в чём не готовы и почти не сыграли роли даже в подготовке революционного настроения (только будоражили забастовки) — это всё сделали не социалистические лозунги, а Государственная Дума, это её речи перевозбудили общество и подготовили к революции. А явилась революция как стихийное движение запасных батальонов, где и не было регулярных тайных солдатских организаций. В совершении революции ни одна из революционных партий не проявила себя, и ни единый революционер не был ранен или оцарапан в уличных боях — но с тем большей энергией они кинулись захватывать добычу, власть в первые же сутки и вгонять совершившееся в свою идеологию. Чхеидзе, Скобелев и Керенский возглавили Совет не как лидеры своих партий (они были даже случайны в них), но как левые депутаты Думы. Так революция началась без революционеров.

Всё было подготовлено без сокрытий, по наружности, а правительство бездеятельно мирилось с открытыми поношениями себя в прессе — это в военное время! — и с открытыми злобными атаками радикалов в Думе и вне её. Ни одна газета не была ни на день закрыта. Милюков с думской трибуны клеветнически обвинил императрицу и премьер-министра в государственной измене, — его даже не исключили с одного думского заседания, не то чтоб там как-то преследовать. Декабрьские съезды Земгора провозглашали резолюции о той же измене правительства и свержении его, — и ни один участник не был задержан даже на полчаса. И вся эта ложь, как хлопья сажи, медленно кружилась и опускалась, и опускалась на народное сознание, наслаивалась на нём — вместе с тёмными «распутинскими» слухами — из тех же сфер великосветья и образованности.

Чего нельзя было даже пропискнуть в России до Семнадцатого года — теперь мы можем прохрипеть устало: что российское правительство почти не боролось за своё существование против подрывных действий.

В февральские дни агитаторы камнями и угрозами насильственно гнали в забастовку рабочих оборонных заводов — это во время войны! — и задержано было их десятка два, но ни один не только не расстрелян — даже не предан суду — да даже через несколько часов все отпущены на волю, агитировать и дальше. (Доклад начальника департамента полиции Васильева, что в ночь на 26-е он успешно арестовал 140 зачинщиков, — чиновная ложь, только революция потом раздувала это донесение. Арестовали — 5 большевиков, петербургский комитет, среди них сестру Ленина Анну Елизарову и вскоре знаменитого Подвойского.)

Хлеб? Но теперь-то мы понимаем, что сама по себе хлебная петля не была так туга, чтоб задушить Петроград, ни тем более Россию. Не только голод, а даже подлинный недостаток хлеба в Петрограде в те дни ещё не начинался. По нынешним представлениям — какой же это был голод, если достоялся в очереди — и бери этого хлеба, сколько в руки возьмёшь? А на многих заводах администрация вела снабжение продуктами сама — там и очередей хлебных не знали. А уж гарнизон-то вовсе не испытывал недостатка в хлебе. А решил всё дело он.

Такие ли перебои в хлебе ещё узнает вся Россия и тот же Петроград — и стерпят? Теперь-то мы знаем, что этот же самый город в войне против этой же самой Германии безропотно согласился жить — не одну неделю, но год — не на два фунта хлеба в день, а на треть фунта — и без всех остальных продуктов, широко доступных в феврале Семнадцатого, и никакая революция не шевельнулась. А в 1931 и города хлебородного Юга жили и жили на полфунта, без всякой войны! — и тоже сошло. Теперь-то мы знаем, что никакой голод не вызывает революции, если поддерживается национальный подъём или чекистский террор, или то и другое вместе. Но в феврале 1917 не было ни того, ни другого — и хлеб подай! Тогда были другие представления о сытости и голоде.

Для зарождения паники нужен только критический минимум слухов — а их сошлось больше. Одним только слухом, что будут продавать по фунту в день на человека, рабочие окраины были сотрясены больше, чем всей предыдущей революционной пропагандой партий. (Установлено, что часть петроградских пекарей продавала муку в уезд, где она дороже, — а немало петроградских пекарей вскоре станет большевиками.) И снимались на стачку даже такие заводы, где своя выпечка хлеба была поставлена безукоризненно.

Разрушительный толчок от слухов может произойти при всяком правительстве, во всяком месте страны. Но только слабое правительство от него падает. (Много слухов возникало и в советско-германскую войну, но при неуклонности власти ничто не сотряслось.) Российское правительство ни силою властных действий, ни психологически не управляло столичным населением.

Да в последние месяцы оно уже не верило и само себе и не верило ни в одно из своих действий, тем более в дни самих событий не соображало ни срочности, ни важности, ни возможности своих мер. Телефонная станция под правительственной защитой все часы революции обслуживала город. Думу и революционеров! — и не только не умели узнать их намерения, но даже не догадывались отключить их и разобщить. Наступала ночь — революционные силы расходились по домам, а власти и не пытались действовать энергично — но передыхали ночь в робкой надежде, что с утра этот кошмар не повторится. От прежней костенеющей самоуверенности они впали в лихорадочную неуверенность. Сперва волнения всё казались несерьёзными, улягутся сами — и вдруг бесконтрольно перескользнули в революцию.

Революция — это хаос с невидимым стержнем. Она может победить и никем не управляемая.

По донесениям Хабалова, Протопопова и Беляева в Ставке долго нельзя было угадать, что власти лишились средств подавления, а казаки изменили правительству. В Волынском батальоне, где всё и началось, офицеры даже не были переведены на казарменное положение, ночевали дома, патроны солдатам выдавались без них. А начался бунт — волынским офицерам даже не велели остановить свой батальон. Вечером 27 февраля, когда Таврический остался обнажён, беззащитен, — Хабалов, имея силы, не пытался овладеть им, а обсуждал, не пробиваться ли в Царское Село, куда он вообще мог выйти свободно. (За все дни он проявил находчивость один только раз: когда, уже арестованного, его привезли в Таврический, он сказался чужим именем, казачьим генералом в отпуску, и был поначалу отпущен. Единственная такая изобретательность, кроме ещё митрополита Питирима.)

Охранный расчёт требовал для Петрограда 60 тысяч верных правительственных сил. В февральские дни полицейские силы вместе с учебными командами запасных батальонов и изменившими казаками составляли всего 12 тысяч — а по сути боеспособными только и оказались полиция (всего 3500) и жандармерия, они и защищали режим, не желавший себя защищать. Но полиция была не только малочисленна, а и плохо вооружена: только револьверы и шашки, ни даже винтовок, ни скорострельного оружия, ни взрывчатых или дымовых средств. (Сперва напуганная молва, затем безответственная февральская пресса сколотили легенду, будто полиция была переодета в солдат и вооружена пулемётами, и расстреливала ими толпу с чердаков. Но такая стрельба, в военном отношении и бессмысленная, нигде никем в Петрограде не велась, и ни один такой пост и ни один пулемёт не были обнаружены за все дни, а полиция и вовсе пулемётов не имела и не обучена была из них стрелять — это всё помнилось толпе от беспорядочной собственной стрельбы и рикошетов — и так слепилась неразборчивая сплетня. )

Но не было у власти и притока добровольцев, добровольных защитников, это очень характерно. Кроме полковника Кутепова, нескольких офицеров-московцев, самокатного батальона и кроме невольных жертв мятежа — никто в Петрограде не отличился защитой трона, а тем более не имел успеха. (А в Москве ещё хуже.) Молодёжь из военных училищ? — её не позвали на помощь (и дальше штаб округа спешил растелефонировать приказы на сдачу всем офицерам и юнкерам, кто и хотел бы сопротивляться). Не позвали на помощь — но, заметим, училища и не ринулись сами, как бессмертный толедский Альказар 1936 года. В феврале 1917 никто у нас не пытался устроить русский Альказар — ни в Петропавловке, ни в Адмиралтействе и ни в каком училище. В Николаевском — было движение, но не развилось (в Павловском — ещё слабей).

А монархические организации? — да не было их серьёзных, а тем более способных к оружию: они и перьями-то не справлялись, куда оружие. А Союз русского народа? Да всё дуто, ничего не существовало. Но — обласканцы трона, но столпы его, но та чиновная пирамида, какая сверкала в государственном Петербурге, — что ж они? почему не повалили защитной когортой? стары сами, так твёрдо воспитанные дети их? Э-ге, лови воздух, они все умели только брать. Ни один человек из свиты, из Двора, из правительства, из Сената, из столбовых князей и жалованных графов, и никто из их золотых сынков, — не появился оказать личное сопротивление, не рискнул своею жизнью. Вся царская администрация и весь высший слой аристократии в февральские дни сдавались как кролики — и этим-то и была вздута ложная картина единого революционного восторга России. (Не единственный ли из чинов генерал Баранов оказал сопротивление при своём аресте? — так это особо и было отмечено «Известиями Совета рабочих депутатов».)

Монархисты в эмиграции потом десятилетиями твердили, что все предали несчастного Государя и он остался один как перст. Но прежде-то всего и предали монархисты: все сподряд великие князья, истерический Пуришкевич, фонтанирующий Шульгин, сбежавшие в подполье Марков и Замысловский, да и газета-оборотень «Новое время». Даже осуждения перевороту — из них не высказал открыто никто.

Но чего ж тогда, правда, стоила эта власть, если никто не пытался её защищать?

До нынешних лет в русской эмиграции сохранена и даже развита легитимистская аргументация, что наш благочестивый император в те дни был обставлен ничтожными людьми и изменниками. Да, так. Но: и не его ли это главная вина? Кто ж эти все ничтожества избрал и назначил, если не он сам? На что ж употребил он 22 года своей безраздельной власти? Как же можно было с такой поразительно последовательной слепотой — на все государственные и военные посты изыскивать только худших и только ненадёжных? Именно этих всех изменников — избрать и возвысить? Совместная серия таких назначений не может быть случайностью. За крушение корабля — кто отвечает больше капитана?

Откуда эта невообразимая растерянность и непригодность всех министров и всех высших военачальников? Почему в эти испытательные недели России назначен премьер-министром — силком, против разума и воли — отрекающийся от власти неумелый вялый князь Голицын? А военным министром — канцелярский грызун Беляев? (Потому что оба очаровали императрицу помощью по дамским комитетам.) Почему главная площадка власти — министерство внутренних дел — отдана психопатическому болтуну, лгуну, истерику и трусу Протопопову, обезумевшему от этой власти? На петроградский гарнизон, и без того уродливый, бессмысленный, — откуда и зачем вытащили генерала Хабалова, полудремлющее бревно, бездарного, безвольного, глупого? Почему при остром напряжении с хлебом в столице — его распределение поручено безликому безответственному Вейсу? А столичная полиция — новичку из Варшавы? Сказать, что только с петроградским военачальником ошиблись, — так и в Москву был назначен такой же ничтожный Мрозовский. И по другим местам Империи были не лучше того командующие округами (Сандецкий, Куропаткин) и губернаторы. Но и штабом Верховного и всеми фронтами командовали и не самые талантливые и даже не самые преданные своему монарху. (Только на флоты незадолго стали блистательные Колчак и Непенин, два самых молодых адмирала Европы, — но и то оказался второй упоён освобожденческими идеями.) И надо же иметь особый противодар выбора людей, чтобы генералом для решающих действий в решающие дни послать Иудовича Иванова, за десятки императорских обедов не разглядев его негодности. Противодар — притягивать к себе ничтожества и держаться за них. (Как и к началу страшной Мировой войны царь застигнут был со своими избранцами — легковесным Сазоновым, пустоголовым Сухомлиновым, которые и вогнали Россию в войну.)

Люди всевозможных качеств никогда не переводятся в огромной стране. Но в иные смутные периоды — лучшим закрываются пути к выдвижению.

Всякий народ вправе ожидать от своего правительства силы — а иначе зачем и правительство?

К началу 1917 года российская монархия сохранялась ещё в огромной материальной силе, при неисчислимых достояниях страны. И к ведению войны: уже развившаяся военная промышленность, ещё небывалая концентрация на фронте отличного вооружения, всё ж ещё не домолоченный кадровый офицерский состав и — ещё никогда не отказавшиеся воевать миллионы солдат. И — для сохранения внутреннего порядка: образ царя твёрдо стоял в понятии крестьянской России, а для подавления городских волнений не составляло труда найти войска.

Трон подался не материально, материального боя он даже не начинал. Физическая мощь, какая была в руках царя, не была испробована против революции. В 1905 на Пресне подавили восстание более явное — а в Петрограде теперь просто не защищались. Мельгунов правильно пишет: «Успех революции, как показал весь исторический опыт, всегда зависит не столько от силы взрыва, сколько от слабости сопротивления.» Ещё в XIX веке все авторитеты признали, что всякие уличные революции после 1848 года — кончились, эпоха городских восстаний миновала, современное вооружение государств не даёт возможностей толпе выигрывать уличные бои. У власти — телеграф, телефон, железные дороги, пулемёты, артиллерия, броневые автомобили — их можно обслуживать небольшими отрядами верных правительству людей, не вводя в бой крупные войсковые части. Время уличных баррикад как будто навсегда миновало. Но власти в февральском Петрограде действовали вопреки всякому здравому смыслу и законам тактики: не использовали своего контроля над телефоном и телеграфом, не использовали преимуществ ни в каком виде оружия, а свои малые силы не держали в кулаке, но разбросали беззащитно по городу.

Не материально подался трон — гораздо раньше подался дух, и его и правительства. Российское правительство в феврале Семнадцатого не проявило силы ни на тонкий детский мускул, оно вело себя слабее мыши. Февральская революция была проиграна со стороны власти ещё до начала самой революции. Тут была и ушибленность Пятым годом, несчастным 9-м января. Государь никогда не мог себе простить того злосчастного кровопролития. Больше всего теперь он опасался применить военную силу против своего народа прежде и больше нужды. Да ещё во время войны! — и пролить кровь на улицах! Ещё в майский противонемецкий погром в 1915 в Москве приказано было полиции: ни в коем случае не применять оружия против народа. И хотя эта тактика тогда же показала полную беспомощность власти и всесилие стихии — запрещение действовать против толпы оружием сохранилось и до февральских петроградских дней. И в той же беспомощности снова оказались силы власти.

Все предварительные распоряжения столичным начальникам и все решения самих этих дней выводились Государем из отменного чувства миролюбия, очень славного для христианина, но пагубного для правителя великой державы. Оттого с такой лёгкостью и бескровностью (впрочем, в Петрограде несколько сот, а по Союзу городов — и до 1500 убитых, раненых и сошедших с ума, и 4000 арестованных новою властью) удалась Февральская революция — и, о, как ещё отдастся нам эта лёгкость и это миролюбие! (И посегодня отдалось ещё не всё.)

Династия покончила с собой, чтобы не вызвать кровопролития или, упаси Бог, гражданской войны.

И вызвала — худшую, дольшую, но уже без собирающего тронного знамени.

II. КРУШЕНЬЕ В ТРИ ДНЯ

(28 февраля — 2 марта 1917)

Кто же мог ожидать, кто же бы взялся предсказать, что самая мощная Империя мира рухнет с такой непостижимой быстротой? Что трёхсотлетняя династия, пятисотлетняя монархия даже не сделает малейшей попытки к сопротивлению? Такого прорицателя не было ни одного. Ни один революционер, никто из врагов, взрывавших бомбы или только извергавших сатиры, никогда не осмеливались такого предположить. Столетиями стоять скалой — и рухнуть в три дня? Даже в два: днём 1 марта ещё никто и не предлагал Государю отрекаться — днём 3 марта отрёкся уже не только Николай II, но и вся династия. Кадеты (Милюков на первых дипломатических приёмах) признавались иностранцам, что сами ошеломлены внезапностью и лёгкостью успеха. (Да Прогрессивный блок и не мечтал и не хотел отводить династию Романовых от власти, они добивались лишь ограничить монархическую власть в пользу высшей городской общественности. Они и самого Николая II довольно охотно оставили бы на месте, пойди он им на серьёзные уступки, да чуть пораньше.)

Но с той же хилой нерешительностью, как уже 5 лет, — ни поставить своё сильное умное правительство, ни уступить существенно кадетам, — Государь продолжал колебаться и после ноябрьских думских атак, и после декабрьских яростных съездов Земгора и дворянства, и после убийства Распутина, и целую неделю петроградских февральских волнений, — всё надеялся, всё ждал, что уладится само, всё колебался, всё колебался — и вдруг почти без внешнего нажима сам извихнулся из трёхсотлетнего гнезда, извихнулся больше, чем от него требовали и ждали.

Монархия — сильная система, но с монархом не слишком слабым.

Быть христианином на троне — да, — но не до забвения деловых обязанностей, не до слепоты к идущему развалу.

В русском языке есть такое слово зацариться. Значит: забыться, царствуя.

Парады, ученья, парады любимого войска и цветочные киоски для императрицы на гвардейских смотрах — заслоняли Государю взгляд на страну.

Всё царствование Николая II состоит как бы из двух повторенных кругов, каждый по 11 лет. И в пределах каждого круга он имел несчастный дар свести страну из твёрдого процветающего положения — на край пропасти: в октябре 1905 и в феврале 1917. Все споры российские теперь кипят о втором круге — а ведь в первом всё это уже случилось. В своём дремотном царствовании, когда бездействие избирается удобнейшей формой действия, наш роковой монарх дважды поспешествовал гибели России. И это — при лучших душевных качествах и с самыми добрыми намерениями!

После первого гибельного круга послан был ему Богом Столыпин. Единожды в жизни Николай остановил свой выбор не на ничтожестве, как обычно, а на великом человеке. Этот великий человек вытянул из хаоса и Россию, и династию, и царя. И этого великого человека Государь не вынес рядом с собою, предал.

Сам более всех несчастный своею несилой, он никогда не осмеливался ни смело шагнуть, ни даже смело выразиться. Не то чтобы гнуть по-петровски, но не мог и, как прадед его Николай, входить самому в холерный бунт — и давить, и после холерного госпиталя в поле сжигать свою одежду до белья. В начале германской войны только и мог он бледно повторить Александра I: «не положу оружия, пока последний вражеский солдат…», а не тряхнуть, как тот: «Скорее бороду отпущу и уйду в Сибирь!» Или как Александр III: «за единственного друга России князя Николая Черногорского!» — вот каковы мы крепки душой! Может быть все предшествующие цари романовской династии были нравственно ниже Николая II, — и конечно Пётр, топтавший народную душу, и себялюбивая Екатерина, — но им отпустилось за то, что они умели собою представить необъятную силу России. А кроткий, чистый, почти безупречный Николай II, пожалуй, более всего напоминая Фёдора Иоанновича, — не прощён тем более, чем, не по месту, не по времени, был он кротче и миролюбивей.

Его обнажённую переписку с женой кинули под ноги миллионам (с кем поступила судьба безжалостней?), и мы лишены возможности не прочесть: «Не надо говорить — у меня крошечная воля. Ты просто чуть-чуть слаб и не доверяешь себе… и немножко склонен верить чужим советам. »

В его нецарской нерешительности — главный его порок для русского трона. В таком же непримиримом конфликте с образованным обществом можно было стоять скалою, а он дал согнуть себя и запугать. Не признаваясь, он был внутренне напуган и земством, и Думой, Прогрессивным блоком, либеральной прессой, и уступал им — то само своё самодержавие (осенью 1905), то любимых своих министров одного за другим (лето 1915), всё надеясь задобрить ненасытную пасть, — и сам загнал себя в положение, когда не стало кого назначить. Он жил в сознании своей слабости против образованного класса — а это уже была половина победы будущей революции. В августе 1915 он раз единственный стянул свою волю против всех — и отстоял Верховное Главнокомандование, — но и то весьма сомнительное достижение, отодвинувшее его от государственного руля. И на том — задремал опять, тем более не выказывал уменья и интереса управлять энергично самою страной.

Отстоял себя, против всех, Верховное Главнокомандование, — так хотя бы им-то воспользовался в судьбоносные дни! К этим-то дням как раз оно прилегло — лучше не придумать! Его отъезд из Царского Села случайно как раз накануне волнений — не верней ли и понять как Божье дозволение: добраться до Ставки, до силы, до власти? до узла связи, до узла всех приказаний? Нельзя было занять более выгодной позиции против начавшейся петроградской революции!

 

К вечеру 27 февраля она была выиграна в Петрограде — но только в нём одном. Вся огромная Россия оставалась неукоснительно подчинена своим начальникам и никакой революции ниоткуда не ждала. Вся армия стояла при оружии, готовая выполнить любой ясный замысел своего вождя.

И такой замысел в ту ночь как будто начал осуществляться: посылка фронтовых полков на мятежный запасной небоеспособный гарнизон. Военный успех операции не вызывал сомнений, и было много полков, совсем не доступных агитации разложения, — как не тронулся ж ею Тарутинский полк, уже достигший цели. (Да он в одиночку, пожалуй, если б им руководили, мог осуществить и весь план.)

Но даже и в таком масштабе операция подавления не была необходима. Чтобы петроградские уличные волнения приобрели бы значение общероссийской революции, всего-то надо было: чтобы Россия не перестала эти волнения кормить хлебом, а они Россию — агитацией. Едва сбродился первый случайный состав Совета рабочих депутатов — его первой заботой было: восстановить железнодорожное движение между Москвой и Петроградом. Здесь было их слабое место! — сюда и надо было бить! (Как и предлагал генералу Мрозовскому полковник Мартынов. ) Вообразим зоркую и решительную власть: как просто и коротко она бы блокировала этот дальний, уже сам собой невыгодно отрезанный болотный пункт, — совсем не надо и посылать в петроградское кипение никаких войск: отсоединить телеграфные линии, на четырёх железных дорогах вынуть по несколько рельсов и на эти места поставить 4 отряда из верных войск — да 444 было таких у Ставки, — и никогда бы жалкие запасники, ещё достаточно и оторвавшись от города, не посмели бы атаковать стреляных, атаковав же — проиграли бы. А чуть-чуть затем изменись положение, стань в Петрограде вместо фунта хлеба — полфунта, затем и четвертушка, — и все эти расхлябанные, необученные да и невооружённые запасные батальоны с такой же лёгкостью отъединились бы от революции, как они к ней присоединились. Верховный Главнокомандующий был вправе объявить вне закона мятежный город в военное время — и быстро бы пересохли глотки у ораторов, они бы кинулись через финскую границу, а не толкали бы в Действующую армию «приказ № 1».

Правда, и армия жила без продовольственных запасов и зависела целиком от подвоза, — но ей-то никто не мог перерезать.

1 марта «Известия» Совета писали: предстоят ещё жестокие схватки между народом и старой властью. Так уверены были все.

А уже — ничего не предстояло: что промелькнуло, не начавшись, — оно и было всё.

Сказать, что Государь, находясь и в Ставке, не был подлинным распорядителем своей армии? Что и в Могилёве (как и в Царском) он поставил себя так, что не мог принять великих смелых решений? Был связан и косностью своих штабных и немым сопротивлением Главнокомандующих фронтами?

Да, на всех этих местах — не состояли лучшие генералы, самые верные. Николай II не имел таланта угадывать верных, держать их и сам быть им последовательно верным. Потому и пришлось ему написать — «кругом измена, и трусость, и обман», что он органически не видел верных и храбрых, не умел их позвать. Так и вся его дюжина свиты была как подобрана по безликости и бездарности. Для чего содержится свита? — неужели для заполнения пустого пространства, а не для совета и помощи в трудную минуту? (А Конвой? Что ж за верность оказалась у Конвоя? Тот десяток терских казаков, в своих страшных туземных папахах, побредший на всякий случай отмечаться у Караулова в Думе — зачем они пошли? Просто испугались. .. Да и все четыре сотни Конвоя после вековой парадной и почётной охраны императоров — как быстро скисли: царскосельские — надели белые повязки, выбрали комитет…)

Однако пока Государь оставался в Ставке — Алексеев покорно выполнил распоряжение о посылке войск и не смел сам искать государственного выхода. Останься Государь и далее в Ставке — посланные войска неуклонно шли бы на Петроград, и никто не запрашивал бы у Главнокомандующих мнения их о необходимости царского отречения.

Ото всего того произошло бы вооружённое столкновение в Петрограде? Если бы восставшие не разбежались — да. Но отдалённейше не было бы оно похоже на трёхлетнюю кровавую гражданскую войну по всем русским просторам, чекистский бандитский разгул, тифозную эпидемию, волны раздавленных крестьянских восстаний, задушенное голодом Поволжье — и полувековой адовый скрежет ГУЛАГа потом.

Измени, отклонись, пошатнись все высшие военачальники? — Государь мог уехать в иное верное место: в армию Гурко, в гущу расположения своей гвардии, на передовую линию, — из этого твёрдого верного окружения сохраняя возможность проявить свою волю стране.

Наконец, если рок характера — колебаться, — проколебался бы Государь ещё двое-трое суток. Выиграй он ещё три дня — и до Северного и Западного фронтов дошёл бы советский «приказ № 1» — и те же самые генералы вздрогнули бы перед бездной — и сами удержали бы царя от отречения. Но нет, в этом колебании Государь был быстротечнее, чем когда-либо. Едва услышал об опасности своей семье — и бросил армию, бросил Ставку, бросил пост Верховного — и помчался к семье.

Снова признак чистого любящего сердца. Но какому историческому деятелю его слабость к своей семье зачтена в извинение? Когда речь идёт о России — могли б и смолкнуть семейные чувства.

Наконец, семью и при больных детях можно было вывезти из Царского Села энергично: автомобили быстрые, вагоны тёплые и удобные, и конвоя достаточно.

Оправдать, что Государь просто не знал, не понимал, что происходит в Петрограде, не охватывал масштабов? Да, настолько не знал, насколько бездарных и нечестных министров сам поставил. Но и настолько знал уже, что послал на усмирение восемь полков.

Нет, император завороженно покинул свою лучшую, единственно верную позицию — и безвольно поехал всё в ту же удавку, из которой так вовремя ускользнул, — под самую лапу революционного Петрограда.

Вяло поплыл, не напрягая ни воли, ни власти, — а как плывётся, путь непротивления. Даже грозной телеграммы по всем железным дорогам, как Бубликов, он не нашёлся послать с пути.

Окунулся в поездку — и потерял последнее знание о событиях — уже и вовсе не знал ничего.

Через незнание, через немоту, через ночь, через глушь, меняя маршруты, — к семье! к семье! к семье! Такое бы упорство — да на лучших направлениях его царствования!

Кстати, Любань никакими революционными войсками не была занята, никто не перегораживал царю дорогу, — а просто местная запасная часть, пользуясь наступившей свободой, разгромила станционный буфет, вот и всё. Естественный эпизод для такой обстановки, в какую царственным особам не следует много путешествовать.

Жалкий рыск заплутавшихся царских поездов на другой день объявляли толпе под смех — и в Таврическом, и у московской городской думы. Ещё будут и врать свободные газеты, не стеснённые уже ничем, что царский поезд был задержан искусственным крушением, паровозы испорчены пролетариями-смазчиками. Ещё будет декламировать Керенский, что героические железнодорожники помогли изловить царя.

Но как ни объясняй — красиво не объяснишь.

И вот — император дослал и загнал сам себя в полувраждебную псковскую коробочку. И что ж он обдумывает эти сутки? — как бороться за трон? Нет, лишь: отдавать ли в чужие руки больного сына? Трон — он сразу готов отдать без боя, он не подготовлен бороться за него.

Та же вдруг чрезмерная податливость, как и 17 октября 1905: внезапно уступить больше, чем требует обстановка.

Он даже не вспомнил в эти сутки, что в его Империи существуют свои основные законы, которые вовсе не допускали никакого отречения царствующего Государя (но, по павловскому закону: лишь престолонаследник мог отречься заранее — и то «если засим не предстоит затруднения в наследовании»). И сугубо не мог он отрекаться ещё и за наследника. Где, кто, по какому вообще закону может отречься от каких-либо прав за несовершеннолетнего? Николай II не понимал закона, он знал только своё отцовское чувство. Было бы грубо, а заметить можно и так: кто же выше — сын или русская судьба? сын или престол? Для чего держали Распутина: сохранить наследника для престола или сына для мамы? Раздражили всё общество, пренебрегли честью трона — для устойчивости династии? или только по родительским чувствам? Если только берегли сына для родителей, то всей семье надо было уходить на отдых десятью годами раньше. А если — наследника для престола, так вот и достигнута вершина того хранения? И вдруг обратился цесаревич просто в сына? (Но низко было со стороны Милюкова упрекнуть, что через сына хотели прицепиться и вернуться к трону: вот уж — бесхитростно.)

А сам Алексей, несовершеннолетний, и права бы не имел в том году отречься, как легко сделал Михаил. И Родзянке и думскому Комитету не оставалось наотрез ничего другого, как поддерживать наследника. А так как Совет депутатов не был готов к революционной атаке, то монархия бы и сохранилась, в пределах конституционной реформы. Но береженьем столь многобережёного сына Николай толкнул монархию упасть.

И права не имел он передавать престол Михаилу, не удостоверясь в его согласии.

А выше государственных законов: он тем более не имел права на отречение в час великой национальной опасности.

А ещё выше: он всю жизнь понимал своё царствование как помазанье Божье — так и не сам же мог он сложить его с себя, а только смерть.

Именно потому, что волю монарха подданные должны выполнять беспрекословно, — ответственность монарха миллионно увеличена по сравнению со всяким обычным человеком. Ему была вверена эта страна — наследием, традицией и Богом — и уже поэтому он отвечает за происшедшую революцию больше всех.

В эти первомартовские дни его главным порывом было — семья! — жена! — сын! Доброму семьянину, пришло ли в голову ему подумать ещё о миллионах людей, тоже семейных, связанных с ним своей присягою, и миллионах, некрикливо утверженных на монархической идее?

Он предпочёл — сам устраниться от бремени.

Слабый царь, он предал нас.

Всех нас — на всё последующее.

Побегом Верховного Главнокомандующего из Ставки генерал Алексеев был возвышен как бы в верховные судьи тому. Он от болезни ещё полусидел за столом, он был только начальник штаба, — но все военные силы России на главные дни петроградской революции — а значит вся историческая судьба российского государства — были покинуты на него одного бесконтрольно, безответно, безусловно. Оставим ли этому генералу одну военную объективность? Или признаем, что на его суждения и решения в неподготовленной роли влияли и общественные симпатии и личные заблуждения?

Мы видели, как Алексеев через Родзянку втянулся в прямые переговоры с мятежной столицей и дал убедить себя и сделать себя орудием свержения с трона (вероятно, в ложной надежде, что так государственная перетряска пройдёт всего быстрей и безболезненней для Действующей Армии) — хотя для военного человека во главе семимиллионной перволинейной армии не мог быть закрыт другой путь: не склонять Главнокомандующих к государеву отречению, а вызвать Родзянку к себе, а то и по телеграфу продиктовать Петрограду ультиматум — и даже не возникло бы малой междоусобицы, цензовые круги присмирели бы тотчас, разве похорохорился бы недолго Совет депутатов, перед тем как разбежаться. Однако невозместимые двое суток, с полуночи 1 марта, Алексеев пробыл под обаянием столичного вещуна, искренне веря, что тот — личность и в Петрограде реально у власти, едва ли не президент.

Но какова б ни была доля личной ошибки — одна она не могла бы заслонить военного долга, да ещё и у всех остальных ведущих генералов. Поздние монархисты (сами, однако, не поднявшие защитного меча) более всего обвиняют Главнокомандующих, что они обманули и предали доверчивого Государя, пока тот спал на псковском вокзале. Действительно, кому ж, как не первым генералам, должна была быть ясна и обязательна служебная верность — уж им ли не понимать, что без верности и в собственных их руках рассыпется армия (что и случилось)! Но в той же Ставке монархист Лукомский вполне был согласен с Алексеевым. А Рузский охотно взял на себя главную долю убеждения и ломки Государя.

Всегда такой оглядчивый, сдержанный, терпеливый Алексеев — не в ночном бреду, но в утренней ясности, не проверив никак: а что на самом деле происходит в столице? не задумавшись: что будет с армией, если неподчинение разжечь на самой её верхушке? — подписал фантастическую телеграмму, призывающую генералов переступить свою генеральскую компетенцию и судить о судьбах императорского трона. В помрачении утянулся, не видя, что совершает прямую измену своему воинскому долгу. Обгонял даже желания Родзянки, который и не выразил к нему такой просьбы.

И Брусилов спешит к перевороту с опережающей угодливостью (много раз потом проявленной). Эверт — как будто не с охотой — но и не с сопротивлением же — подчиняется. Сахаров — почти упёрся, почти отказал, — но, душу отведя в негодовании, тут же сдался и присоединился. Николай Николаевич действует в давнем династическом комплексе и с обычной недальновидностью (показав себя таким же дутым глупцом, как и Родзянко). Непенин — даже рвётся навстречу желаемой революции. Колчак — презрительно промолчал на запрос Алексеева, но и не встал же на защиту трона ничем. Генералов пониже (не то чтобы полковника Врангеля) не спрашивали. Когда прорвалось от Хана Нахичеванского случайным свидетельством: «Прошу не отказать повергнуть к стопам Его Величества безграничную преданность гвардейской кавалерии» — телеграмму эту Рузский положил в карман.

И что пишут Главнокомандующие? О «предъявленных требованиях» -не заметив: кто же их предъявлял? «Спасти железные дороги» — позавчера самим Алексеевым добровольно отданные Бубликову. О «петроградском Временном Правительстве» — которое ещё в те часы не существовало (и никогда не будет властью). «Спасти Армию» — спасти 13 армий, 40 корпусов — от десятка необученных запасных батальонов! В северо-западном уголке страны вздыбилось сумрачное творение Петра — и чтобы «спасти» 7-миллионную боевую армию от искушения изменить присяге, — им, Главнокомандующим, теперь следовало первым поспешить изменить собственной присяге!

Такое единое согласие всех главных генералов нельзя объяснить единой глупостью или единым низменным движением, природной склонностью к измене, задуманным предательством. Это могло быть только чертою общей моральной расшатанности власти. Только элементом всеобщей образованной захваченности мощным либерально-радикальным (и даже социалистическим) Полем в стране. Много лет (десятилетий) это Поле беспрепятственно струилось, его силовые линии густились — и пронизывали, и подчиняли все мозги в стране, хоть сколько-нибудь тронутые просвещением, хоть начатками его. Оно почти полностью владело интеллигенцией. Более редкими, но пронизывались его силовыми линиями и государственно-чиновные круги, и военные, и даже священство, епископат (вся Церковь в целом уже стояла бессильна против этого Поля), — и даже те, кто наиболее боролся против Поля: самые правые круги и сам трон. Под ударами террора, под давлением насмешки и презрения — эти тоже размягчались к сдаче. В столетнем противостоянии радикализма и государственности — вторая всё больше побеждалась если не противником своим, то уверенностью в его победе. При таком пронизывающем влиянии — всюду в аппарате государства возникали невольно-добровольные агенты и ячейки радикализма, они-то и сказались в марте Семнадцатого. Столетняя дуэль общества и трона не прошла вничью: в мартовские дни идеология интеллигенции победила — вот, захватив и генералов, а те помогли обессилить и трон. Поле струилось сто лет — настолько сильно, что в нём померкало национальное сознание («примитивный патриотизм») и образованный слой переставал усматривать интересы национального бытия. Национальное сознание было отброшено интеллигенцией — но и обронено верхами. Так мы шли к своей национальной катастрофе.

Это было — как всеобщее (образованное) состояние под гипнозом, а в годы войны оно ещё усилилось ложными внушениями: что государственная власть не выполняет национальной задачи, что довести войну до победного конца невозможно при этой власти, что при этом «режиме» стране вообще невозможно далее жить. Этот гипноз вполне захватил и Родзянку — и он легкомысленно дал революции имя своё и Государственной Думы, — и так возникло подобие законности и многих военных и государственных чинов склонило не бороться, а подчиниться. Называлось бы с первых минут «Гучков-Милюков-Керенский» или даже «Совдеп» — так гладко бы не пошло.

Их всех — победило Поле. Оно и настигло Алексеева в Ставке, Николая Николаевича в Тифлисе, Эверта в Минске, штаб Рузского и самого Государя — во Пскове. И Государь, вместе со своим ничтожным окружением, тоже потерял духовную уверенность, был обескуражен мнимым перевесом городской общественности, покорился, что сильнее кошки зверя нет. Оттого так покато и отреклось ему, что он отрекался, кажется, — «для блага народа» (понятого и им по-интеллигентски, а не по-государственному). Не в том была неумолимость, что Государь вынужден был дать подпись во псковской коробочке — он мог бы ещё и через день схватиться в Ставке, заодно с Алексеевым, — но в том, что ни он и никто на его стороне не имел уверенности для борьбы. Этим внушённым сознанием мнимой неправоты и бессилия правящих и решён был мгновенный успех революции.

Мартовское отречение произошло почти мгновенно, но проигрывалось оно 50 лет, начиная от выстрела Каракозова.

А в ближайшие следующие дни силовые линии Поля затрепетали ещё победней, воздух стал ещё угарней. И когда поворотливая петроградская газета с банковским фундаментом и интеллектуальным покрытием спросит генерала Рузского:

— Мы имеем сведения, что Свободная Россия обязана вам предотвращением ужасного кровопролития, которое готовил низложенный царь. Говорят, он приехал к вам убедить вас, чтобы вы послали на столицу несколько корпусов? —

общественный воздух уже окажется настолько раскалён, все громкости поднимутся в цене, а скромности упадут, — генерал Рузский, чтобы не вовсе затереться в уничижении, улыбнулся и заметил:

— Если уж говорить об услуге, оказанной мною революции, то она даже больше той. Я — убедил его отречься от престола.

Генерал Рузский торопил, торопил на себя подножье пятигорского Машука с чекистами — свой шашечный переруб на краю вырытой ямы…

Если надо выбрать в русской истории роковую ночь, если была такая одна, сгустившая в несколько ночных часов всю судьбу страны, сразу несколько революций, — то это была ночь с 1 на 2 марта 1917 года.

Как при мощных геологических катастрофах новые взрывы, взломы и скольжения материковых пластов происходят прежде, чем окончились предыдущие, даже перестигают их, — так в эту русскую революционную ночь совместились несколько выпереживающих скольжений, из которых единственного было достаточно — изменить облик страны и всю жизнь в ней, — а они текли каменными массами все одновременно, да так, что каждое следующее отменяло предшествующее, лишало его отдельного смысла, и оно могло хоть бы и вовсе не происходить. Скольжения эти были: переход к монархии конституционной («ответственное министерство») — решимость думского Комитета к отречению этого Государя — уступка всей монархии и всякой династии вообще (в переговорах с Исполнительным Комитетом СРД — согласие на Учредительное Собрание) — подчинение ещё не созданного правительства Совету рабочих депутатов — и подрыв этого правительства (да и Совета депутатов) отменой всякого государственного порядка (реально уже начатой «приказом № 1»).

Пласты обгоняли друг друга катастрофически: царь ещё не отрёкся, а Совет депутатов уже сшибал ещё не созданное Временное правительство.

Пока император, уступив ответственное министерство, спал, а Главнокомандующие генералы телеграфно столковывались, как стеснить его к отречению, и всем им это казалось полным исчерпанием русских проблем, — думские лидеры, прокатясь на смелости запасных волынцев, осмелевшие от трёх суток полного несопротивления властей, уже решились на создание своего правительства — без всякого парламента, без народного одобрения и без монаршего согласия. Деятели Февраля были упоены пробившим часом победы. И хотя они спешили вырвать отречение царя, не надеясь на то после войны, но ещё более спешили углубить отречение бесповоротным разрывом со старым порядком, отказом принять своё назначение от старой власти, реставрации которой только и боялись одной. (Во всякой революции повторяется эта ошибка: не продолжения боятся, а реставрации.) Временное правительство возникало вполне независимо от царского отречения или неотречения: если бы Николай II в тот день и не отрёкся — Временное правительство всё равно возгласило бы себя в 3 часа дня 2 марта. (По игре судьбы Милюков поднялся на возвышение в Екатерининском зале на 5 минут раньше, чем Государь во Пскове взял ручку для подписи своего первого дневного отречения.) И членам нового правительства такое действие казалось исчерпанием революции.

Февральские вожди и думать не могли, они не успели заметить, они не хотели поверить, что вызвали другую, настигающую революцию, отменяющую их самих со всем их столетним радикализмом. На Западе от их победы до их поражения проходили эпохи — здесь они ещё судорожно сдирали корону передними лапами — а уже задние и всё туловище их были отрублены.

Вся историческая роль февралистов только и свелась к тому, что они не дали монархии защититься, не допустили её прямого боя с революцией. Идеология интеллигенции слизнула своего государственного врага — но в самые же часы победы была подрезана идеологией советской, — и так оба вековых дуэлянта рухнули почти одновременно.

Ещё накануне ночью цензовые вожди согласились на зависимое положение: согласились быть правительством призрачным ещё прежде, чем сформировались. Монархия окончила существование всё же 3 марта, а Временное правительство не правило и ни часа, оно правило минус два дня: оно было свергнуто ещё в ночь на 2 марта непереносимыми «восемью условиями» Исполкома Совета — и даже ещё вечером 1-го, когда в прокуренной 13-й комнате несколько третьесортных интеллигентов и второсортных революционеров не сопротивились печатанью «Приказа № 1», выбивающего всякую опору не только из-под лакированных ботинок новых министров.

И этим подвижным успешливым суетунам из Совета тоже мнилось — основательное решение проблем страны.

В пользу кого ж отрекалась династия? Кто же стал новой Верховной Властью? Комитет (самозванный) Государственной Думы? — но жадное к власти Временное правительство уже оттеснило его. Само Временное правительство? — но оно могло стать всего лишь исполнительной властью, да и ни часу не стояло на своих ногах.

И получается, что Николай II, для блага России, отрёкся в пользу Исполнительного Комитета Совета рабочих и солдатских депутатов — то есть шайки никем не избранного полуинтеллигентского полуреволюционного отребья.

Но в «Приказе № 1» и в бесшабашности петроградских запасных, не желающих на фронт, — уже таилось и отречение Совета в пользу большевизма.

В ночь с 1 на 2 марта Петроград проиграл саму Россию — и больше чем на семьдесят пять лет.

III. ГДЕ РЕВОЛЮЦИЯ

(3-9 марта 1917)

В отречении Михаила мы наблюдаем ту же душевную слабость и то же стремление освободиться самому. Даже внешне похожи действия братьев: почти в тех же часах, как сорвался Николай в путешествие к супруге, — пустился и Михаил в Петроград по навязчивой воле Родзянки. (А и в Гатчине вместо фронта тоже оказался императорский брат по любви к передышке, побыть с женой между двумя служебными должностями.) И так же, как Николай во Пскове, Михаил на петроградской квартире лишился свободы движения. И так же в западне был вынужден к отречению — да отчасти чтоб и скорей повидать любимую умницу-жену.

Временное правительство позаботилось о глухоте западни: если бы в ночь на 3 марта не задержали первого манифеста и уже вся страна и армия знали бы, что Михаил — император, — потекло бы что-то с проводов, донёсся бы голос каких-то молчаливых генералов, Михаила уже везде бы возгласили, в иных местах и ждали б, — и он иначе мог бы разговаривать на Миллионной.

А сторонник монархии военный министр Гучков не догадался, как Алексеев накануне, запросить совета всех Главнокомандующих. Да ведь ещё не опомнился от своей престижной поездки во Псков и от своего опасного хвастовства в железнодорожных мастерских.

Михаил не более думал о борьбе за трон, не более порывался возглавить сопротивление армии, чем его старший брат. А между тем уже 3 марта с утра Алексееву стало тошно проясняться, что он наделал. А днём он искал этих петроградских политиков к телеграфу, да представить не мог, что в эти часы они уже отрекают и Михаила. Прибудь Михаил в Могилёв — конечно, Алексеев подчинился бы ему.

Да в самом Петрограде никто не догадался кликнуть военные училища, — их было несколько тысяч готовной молодёжи, и они могли бы решить дело. Но на это смелость нужна была — гражданская, не та, что в картинной кавалерийской общей атаке, где Михаил был безупречен.

Сколько могло быть добровольцев из молодёжи — показала Гражданская война. А в марте Семнадцатого — ещё и вся Действующая Армия стояла — наготове и управляемая. Но династия покинула престол, даже не попытавшись бороться за Россию.

И Михаилом, и всеми собравшимися на Миллионной, и монархистами среди них — всеми владел обманный параллакс, сдвиг зрения: из-за бушующей петроградской толпишки они не видели (кто и не хотел видеть) нетронутого массива России.

Николай в дневнике удивлялся: «Мишин манифест кончается четырёххвосткой для выборов Учредительного Собрания. Бог знает, кто надоумил его подписать такую гадость.»

Как будто в собственном его отречении есть меньше, чему удивиться.

Правда, и свободолюбивое Временное правительство в эти дни перехватывало телеграммы между братьями, не давая им снестись, прикоснуться друг ко другу. Но даже зря хлопотали: телеграммы не несли ни понимания, ни поддержки. Михаил, «забыв всё прошлое», то есть судьбу своей женитьбы, просил брата «пойти по пути, указанному народом». (Где он увидел народ?) Николай, ещё содержательней, просил прощения, что огорчил брата (своим отречением), что не успел предупредить, зато навсегда останется преданным братом и скоро приедет в Царское Село. Ни в телеграммах, ни в разъединении не соединило братьев монархическое правосознание.

В отречении Михаила ещё меньше понимания сути дела: насколько он владел престолом, чтоб отрекаться от него? Образованные юридические советники, звёзды кадетской партии, Набоков и Нольде, выводили ему красивым почерком: «впредь до того, как Учредительное Собрание своим решением об образе правления…» — а он доверчиво, послушно подписал. (И какое такое Учредительное Собрание он мыслил во время войны?)

Василий Маклаков, чья отточенная юридическая проницательность ещё обострилась тем, что он с первого дня был отведен прочь от Временного правительства, увидел так: «Странный и преступный манифест, которого Михаил не имел права подписывать, даже если бы был монархом… Акт безумия и предательства.»

Совершенно игнорируя и действующую конституцию, и Государственный Совет, и Государственную Думу, без их согласия и даже ведома — Михаил объявил трон вакантным и своею призрачной властью самочинно объявил выборы в Учредительное Собрание, и даже предопределил форму выборов туда! — а до того передал Временному правительству такую абсолютную власть, какою не обладал и сам. Тем самым он походя уничтожил и парламент и основные законы государства, всё отложив якобы на «волю великого народа», который к тому мигу ещё и не продремнулся, и не ведал ничего.

Ведомый своими думскими советчиками, Михаил не проявил понимания: где же граница личного отречения? Оно не может отменять форму правления в государстве. Отречение же Михаила оказалось: и за себя лично, и за всю династию, и за самый принцип монархии в России, за государственный строй её. Отречение Николая формально ещё не было концом династии, оно удерживало парламентарную монархию. Концом монархии стало отречение Михаила. Он — хуже чем отрёкся: он загородил и всем другим возможным престолонаследникам, он передал власть аморфной олигархии. Его отречение и превратило смену монарха в революцию. (То-то так хвалил его Керенский.)

Именно этот Манифест, подписанный Михаилом (не бывшим никогда никем), и стал единственным актом, определившим формально степень власти Временного правительства, — не могли ж они серьёзно долго держаться за фразу Милюкова, что их избрала революция, то есть революционная толпа. Также и назначение премьером князя Львова Николаем Вторым они не хотели признать. Безответственный манифест Михаила и стал как бы полной конституцией Временного правительства. Да ещё какой удобной конституцией: трон, то есть Верховная власть — упразднялась и не устанавливалось никакой другой, значит: Временное правительство помимо власти исполнительной становилось также и Верховной властью. Как будто оставалась ещё законодательная власть, то есть Государственная Дума (и Государственный Совет)? Но хотя именно в эти дни слова «Государственная Дума» порхали над Петроградом и были несравненно популярны — на самом деле Дума уже потеряла всю власть, да и перестала существовать. С первого же своего шага Временное правительство отшвырнуло и убило Думу (и тем более — Государственный Совет) — тем самым захватило себе и законодательную власть. (Короткие часы ему казалось, что оно прочно удержится на соединённом энтузиазме общества и народа.)

Большего беззакония никогда не было совершено ни в какое царское время: любая «реакция» всегда опиралась на сформулированный и открыто объявленный закон. Здесь же похищались все виды власти сразу — и необъявленно. При царе сколько было негодований, что открытыми указами производились перерывы в занятиях законодательных палат! — но блеснула эта свобода, и законодательные палаты распустили одним ударом, беспрепятственно и навсегда.

О, как ждали годами и прорицали ответственное министерство — ответственное не перед каким-то там монархом, но перед народом! Наступила эра свободы — и те самые излюбленные «лучшие люди народа» создали министерство, вкруговую безответственное, не ответственное вообще ни перед кем: они захватили в одни свои руки и Верховную власть, и законодательную, и исполнительную. (Да и судебную.) Тут — больше, чем прежнее Самодержавие.

И можно было бы сказать, что они стали новыми диктаторами или самодержцами, если бы из слабых своих рук они тут же не разронили всю эту власть — на мостовую, Совету рабочих депутатов или кто вообще захочет. Перед совдепом правительство сразу же связало свои руки восемью условиями, — а взамен за них не получило никакой поддержки Исполнительного Комитета — только ту, что он пока правительство не свергал, но даже и свергал, на каждом шагу действуя помимо него, против него и нанося удары по его авторитету. Совдеп стремительно разваливал армию — но вопрос о сохранении её даже не всплыл в протоколах правительства. Зато серьёзно обсуждалось, как сохранить верность союзникам, зато угодливо приглашали делегатов совдепа проверять расходование правительственных финансовых средств.

Так и с судьбой Государя. Достаточно было совдепу цыкнуть — и всевластное правительство проявило решительную твёрдость в аресте царя, — а почему, собственно? Царь добровольно отрёкся и именно этому правительству пытался преемственно передать власть — уже это, казалось бы, морально обязывало правительство по отношению к бывшему монарху. Можно было ограничить его местожительство — в тот момент ни газеты, ни петиции не требовали большего, — но зачем арест? Защитить царя решётками от гнева и расправы масс? Но такого народного движения — к расправе — нигде и никем проявлено не было.

Так только — угодить совдепу? Пожалуй не только. Временное правительство после трёх дней своего горевого царствования уже стало опасаться морального сравнения себя с царём? Свергнутый, но вольный в жизни царь становился мозолью именно правительству. Это сознание проявилось у министров быстро. Уже 6 марта Некрасов дал знать Чхеидзе, что Временное правительство не возражает против ареста царя и даже поможет в нём. На частных переговорах министров, где стержнем был Керенский, арест был, очевидно, решён уже 5 марта, поскольку 6-го Керенский уже посылал искать место заключения для царской семьи. (Предполагалась Осиновая Роща, имение Левашовой, в сторону Карельского перешейка.) 7-го он поехал в Москву и произносил красивые слова о милосердии, а в самом червилось спиралью огненно-революционное нетерпение: доказать на следствии измену царя и затем судить его — какая будет крылатая аналогия с Великой Французской!

В своё время царь не арестовал ни Керенского, ни Гучкова, ни кого из них, считая невозможным арестовывать политических деятелей. Но, обратно, арестовать царя, добровольно отдавшего корону, чтоб только избежать междоусобицы, — никому из них не показалось возмутительно, а всех радостно насытило. В своё время царь не накладывал запрета на самые поносные речи радикалов — теперь, в эпоху свободы, правительство из либералов-радикалов запретило даже прощальное слово Верховного Главнокомандующего, где он призывал армию служить этому же правительству и эту же войну против Германии продолжать.

Боялись напомнить и вспомнить, что этот царь, напротив, был слишком верен этой войне, на погибель России и себе?..

А кроме ареста беззащитного царя мы более не обнаружим нигде никаких признаков твёрдости Временного правительства. По нескольку лет они знали себя в списках подготавливаемого кабинета — а никто не готовил себя делово к этой роли, и, например, никто не подумал: а какова же будет структура власти? Только захватив теперь центральную власть, вспомнили, что ещё должны существовать власти местные, — и как теперь быть с ними? Анекдотический премьер и анекдотический министр внутренних дел князь Львов нашёл выход в том, чтобы единым ударом разрушить всё местное самоуправление и не оставить местных властей (а они уже и от самого отречения падали, их только чуть дотолкнуть):

«…а назначать никого не будем. На местах выберут. Такие вопросы должны разрешаться не из центра, а самим населением. Будущее принадлежит народу, выявившему в эти исторические дни свой гений. Какое великое счастье жить в эти великие дни!»

Святой Народ сам разберётся.

В осточертелом головокружении Временное правительство поспешно уничтожало по всей России всякую администрацию. Одномоментно была разогнана вся наружная полиция, вся секретная полиция, перестала существовать вся система министерства внутренних дел — и уже по-настоящему никогда не восстановилась. (До большевиков.) И это всё сделали не большевики и не инспирировали немцы — это всё учинили светлоумые российские либералы.

Сердитый на них Бубликов (за то, что не дали ему министерства) справедливо писал о них: это не министерский кабинет, а семинарий государственного управления: все — новички в деле, все — учатся, все умеют только речи говорить.

Для всей думающей российской интеллигенции общепризнанным местом было — поражаться ничтожеству нашего последнего императора. Но не паче ли тогда изумиться ничтожеству первого измечтанного этой интеллигенцией правительства народного доверия? Столько лет надсаживались об этих людях, «облечённых доверием всего народа», — и кого же сумели набрать? Вот наконец «перепрягли лошадей во время переправы» — и что же? кого же?. .

Открытки с дюжиной овальчиков «Вожди России» спешили рекламировать их по всей стране.

Размазню князя Львова «Сатирикон» тогда же изобразил в виде прижизненного памятника самому себе «за благонравие и безвредность». Милюков — окаменелый догматик, засушенная вобла, не способный поворачиваться в струе политики. Гучков — прославленный бретёр и разоблачитель, вдруг теперь, на первых практических шагах, потерявший весь свой задор, усталый и запутлявший. Керенский — арлекин, не к нашим кафтанам. Некрасов — зауряд-демагог, и даже как интриган — мелкий. Терещенко — фиглявистый великосветский ухажор. (Все трое последних вместе с Коноваловым — тёмные лошадки тёмных кругов, но даже нет надобности в это вникать.) Владимир Львов — безумец и эпилептик (через Синод — к Союзу воинствующих безбожников). Годнев — тень человека. Мануйлов — шляпа, не годная к употреблению. Родичев — элоквент, ритор, но не человек дела (да не задержался в правительстве и недели). И достоин уважения, безупречен серьёзностью и трудолюбием один только Шингарёв (не случайно именно его и поразит удар ленинского убийцы), — но и он: земский врач, который готовился по финансам, вёл комиссию по обороне, а получил министерство земледелия!. . — круглый дилетант.

Вот — бледный, жалкий итог столетнего, от декабристов, «Освободительного движения», унесшего столько жертв и извратившего всю Россию!

Так Прогрессивный блок — только и рвался, что к власти, не больше?..

Они растерялись в первую же минуту, и не надо было полной недели, чтоб сами это поняли, как Гучков и признался Алексееву. Когда они прежде воображали себя правительством — то за каменной оградой монархии. А теперь, когда Россия осталась без всякого порядка и, естественно, начинала разминаться всеми членами, — теперь они должны были поворачиваться как на пожаре, — но такими скоростями и такой сообразительностью не владели они. (Да эти бешеные ускорения немыслимы были для мозгов старого времени — ни для царских министров, ни для временных, ни даже для половины совдепского исполкома.)

Все протоколы этого правительства, если смерить их с порой, — почти на уровне анекдота. И только накатывается через них уже угадываемая Шингарёвым продовольственная реформа — куда круче, чем критикованная им же у Риттиха за крутость, — и через которую мы начинаем уже с мурашками угадывать большевицкие продотряды.

Была ли она стихийная? Почему она такая лёгкая и мгновенная? И кто вообще она?

Сомневаются: да называть ли её революцией? Если даже к 9 марта, как мы уже видим, на своих просторах, в своих массах Россия ещё не пережила Февраля, не осуществляла его сама, но повсюду узнала о нём с опозданием, а где и с большим, — узнала как о постороннем свершившемся факте. Ни в необъятной российской провинции, ни в Действующей Армии никакого Февраля в феврале не произошло, ни народ, ни цвет армии не участвовали в том — а значит, нигде, кроме Петрограда, не было предрасположения к восстанию? Февральская революция произошла как бы не в России, но в Петрограде, потом и в Москве за Россию, вместо неё, а всей России объявили готовый результат. Если б революция была стихийной и всенародной — она происходила бы повсюду.

Разве Государю было неизбежно отрекаться? Разве потому он отрёкся, что революция быстро и сильно раскатилась по стране? Наоборот: только потому она так легко и покатилась, что царь отрёкся совсем внезапно для всей страны. Если сам царь подал пример мгновенной капитуляции, — то как могли сопротивиться, не подчиниться все другие меньшие чины, особенно в провинции?

К Февралю народ ещё никак не утерял монархических представлений, не был подготовлен к утере царского строя. Немое большинство его — девять десятых — даже и не было пронизано либерально-радикальным Полем (как во всякой среде большой собственной густоты, как магнитные в металле — силовые линии либерального Поля быстро терялись в народе).

Но и защищать монархию — ни народ, ни армия так же не оказались подготовлены.

Так — назвать ли революцией то, что произошло в Феврале? — если считать революцией внезапное, насильственное и с участием масс изменение политического строя государства? Всё это — насильственные действия миллионных масс, и разлив кровопролития, и крутейшие перемены государственного и общественного строя, самой народной жизни, — произойдёт в России — только не сразу.

У нас называют три революции: 1905 года, Февраля 1917 и Октября. Но в 1905-06 не произошло существенных перемен государственной и народной жизни, и не было движения миллионных масс: была симуляция революции, было много разрозненного террора (и уголовного), когда революционеры (и уголовники) и интеллигенты — толкали, толкали, раскачивали, раскачивали — а оно никак не раскачивалось и не раскачалось. А Февраль — даже неправдоподобен: дремота страны, ничтожное участие масс — и никакого сопротивления власти. А Октябрь — короткий грубый местный военный переворот по плану, какая уж там революция?

Ни одна как будто — не подходит под революцию. Две последних — весьма точно назвать переворотами.

Но несомненно, что в XX веке в России произошла величайшая кровавая необратимая революция всемирового значения. Необратимостью и радикальностью перемен только и определяется революция.

Если в Феврале было мало крови и насилия и массы ещё не раскатились, — то всё это ждало впереди: и вся кровь, и всё насилие, и захват народных масс, и сотрясение народной жизни. Революции бывают и медленные — но, начавшись, уже неуклонны, и насилие в них потом всё разыгрывается. Наша революция разгуливалась от месяца к месяцу Семнадцатого года — вполне уже стихийно, и потом Гражданской войной, и миллионным же чекистским террором, и вполне стихийными крестьянскими восстаниями, и искусственными большевицкими голодами по 30, по 40 губерний — и может быть закончилась лишь искоренением крестьянства в 1930-1932 и перетряхом всего уклада в первой пятилетке. Так вот и катилась революция — 15 лет.

Российская революция закончилась в начале 30-х годов. И тотчас была почтительно признана китом западной демократии — Соединёнными Штатами.

IV. ПРИЧИНЫ И СУТЬ ЭТОЙ РЕВОЛЮЦИИ

(после 10 марта 1917)

Человеческий ум всегда требует причин для всех событий. И не честно уклоняться назвать их, кто как умеет.

В истории Февральской революции редко кем оспаривается полная неожиданность её для всех: и для властей, и для разжигавших её думских и земгоровских кругов, и для всех революционных партий — эсеров, меньшевиков и большевиков, и для западных дипломатов в Петрограде, и уж тем более для остальной России — для Действующей Армии, для провинции, для крестьянства.

Отсутствие партийных усилий, неподготовленность партийными заданиями (агитация партий лишь потом нагоняла события), особенно поражает умы, привыкшие к революционному объяснению. В таких случаях всегда выдвигается слово «стихийный». Но по неучастию всей России мы ясно видим, что стихии — не было.

Одни преимущественно объясняют хлебными перебоями в Петрограде — даже не перебоями, а только слухом, что хлеб скоро ограничат. Мы уже разобрали, что это — не объяснение.

Другие указывают неоспоримо на многолюдность, уродливость и бездеятельную развращённость петроградского гарнизона. Реально в дни Февраля он был главной действующей силой. И всё же городской гарнизон — не поднимается до уровня исторической причины, хотя бы как частное проявление более обширной причины — войны.

При явности неучастия всех партий Георгий Катков настойчиво разрабатывает мысль, что главной движущей силой петроградских волнений были немецкие агенты и немецкие деньги: хотя притекания последних нельзя доказать документально, но есть признаки. Несомненно, зная приёмы германской дипломатии и тотальной войны, текущего разложения противника, можно не сомневаться, что германские усилия и деньги настойчиво прилагались к общественному взрыву в воюющей России, кому-то же они платили, не без влияния они остались и на огромный размах забастовочного движения в Петрограде, конечно они поддували и хлебные слухи (хотя лозунг «долой войну» не только немецкого происхождения, он вполне внушался и обрыдлостью войны). Несомненна немецкая заинтересованность и немецкая подталкивающая рука — но ведь почти только в одном Петрограде (из провинции — разве что в Николаеве) и не в масштабах столь удавшегося всероссийского взрыва, превзошедшего все немецкие расчёты. Позже, с весны, немцы перенесут свою поддержку на единственную пораженческую партию большевиков и с этого времени действительно станут постоянной силой хода нашей революции. Но в Феврале хоть и могли быть немецкие дрожжи — однако российская опара взялась! — и это заставляет нас искать российские причины внутренние. «Немецкую» причину полезнее недооценить, чем переоценить.

Говоря о причинах, мы, очевидно, должны иметь в виду залегающие обстоятельства — глубокие по природе, длительные во времени, которые сделали переворот принципиально осуществимым, а не толчки, непосредственно поведшие к перевороту. Толчки могут разрушить только нестабильную систему. А — отчего она стала нестабильной?

К таким причинам мы имеем право отнести всю войну в целом.

Весной 1917 любимое кадетское объяснение и было: что революция вызвана неудачным ведением войны и целью имела — вести её лучше и выиграть; что не было в России уважения к личности гражданина (образованного горожанина), от этого в стране не было порядка и от этого всё никак не было победы над немцами. Объяснение это не выдерживает и прикосновения критики. Наиболее уставшая от войны Действующая Армия была застигнута петроградской революцией врасплох, ещё и через две недели стояла почти безучастная и почти неповреждённая. Военно-материальное снабжение достигло к этому времени наивысшей точки. Снаряды, в том числе и тяжёлые, накоплялись весь 1916 год и начало 1917, — теперь русская армия могла вести верденский огонь по всему фронту. Напротив, революция не добавила никакого патриотического подъёма, а с отпадением понуждающей силы появилась у всех, начиная с движущего петроградского гарнизона, надежда уклониться от войны — и крепкая армия распалась в короткие месяцы, сделав войну полностью невозможной.

Но и большевицкое объяснение, что революция произошла как протест против войны, не подтверждается фактами и придумано партийными деятелями позже: никакого обозначенного, определённого движения против войны не было ни в армии, ни где-либо по России, и настойчивой громкой такой пропаганды тоже не было.

Однако война, безусловно, сыграла губительную роль. Вся эта война была ошибкой трагической для всей тогдашней Европы, а для России и трудно исправимой. Россия была брошена в ту войну без всякого понимания международного хода событий, при сторонности её главному европейскому конфликту, при несогласии её авторитарного строя с внешним демократическим союзом. Она брошена была без сознания новизны этого века и тяготеющего состояния самой себя. Все избывающие здоровьем крупные силы крепкой нации были брошены не в ту сторону, создалось неестественное распределение человеческих масс и энергий, заметно перегрузилась и смешалась администрация и организация, ослаб государственный организм. И даже всё это было бы ещё ничего, если б не традиционная накалённая враждебность между обществом и властью. В поле этой враждебности образованный класс то и дело сбивался на истерию, правящая прослойка — на трусость.

Не преувеличим при этом ни размаха отступления 1915 года, ни народного утомления, ни местами перерывов снабжения, ни ничтожности состава царских министров. Советское отступление 1941-42 года было тридцатикратным, утеряна была не Польша, но вся Белоруссия, Украина и Россия до Москвы и Волги, и потери убитыми и пленными — двадцатикратны, и несравнен голод повсюду и вместе с тем заводское и сельское напряжение, народная усталость, и ещё более ничтожны министры, и уж конечно несравненно подавление свобод, — но именно потому, что власть не продрогла в безжалостности, что и в голову никому бы не пришло заикнуться о недоверии к правительству, — это катастрофическое отступление и вымирание не привело ни к какой революции. (И ещё одна частная параллель: в обе войны мы были материально зависимы от западных союзников. Но от этого царское правительство и затем временное заискивали перед союзниками, а Сталин при этом же — диктовал им условия сам.) Теперь-то мы знаем истинные выносимые масштабы и лишений, и насилий. Да самые-то позорные наши отступленья-бегства были совершены уже не императорскими войсками, а революционными — летом 1917.

И всё же не сама по себе война определила революцию. Её определял издавний страстный конфликт общества и власти, на который война наложилась. Всё назревание революции было не в военных, не в экономических затруднениях как таковых, но — в интеллигентском ожесточении многих десятилетий, никогда не пересиленном властью.

Очевидно, у власти было два пути, совершенно исключавших революцию. Или — подавление, сколько-нибудь последовательное и жестокое (как мы его теперь узнали), — на это царская власть была не способна прежде всего морально, она не могла поставить себе такой задачи. Или — деятельное, неутомимое реформирование всего устаревшего и не соответственного. На это власть тоже была не способна — по дремоте, по неосознанию, по боязни. И она потекла средним, самым губительным путём: при крайнем ненавистном ожесточении общества — и не давить, и не разрешать, но лежать поперёк косным препятствием.

Монархия — как бы заснула. После Столыпина она не имела ясной активной программы действий, закисала в сомнениях. Слабость строя подходила к опасной черте. Нужны были энергичные реформы, продолжающие Столыпина, — их не предприняли. Власть продремала и перестаревшие сословные пережитки, и безмерно затянувшееся неравноправие крестьянства, и затянувшуюся неразрешённость рабочего положения. Даже только эти явления имея в виду, невозможно было ответственно вступать ни в японскую войну, ни в Мировую. А затем власть продремала и объём потерь и народную усталость от затянувшейся этой войны.

Накал ненависти между образованным классом и властью делал невозможным никакие конструктивные совместные меры, компромиссы, государственные выходы, а создавал лишь истребительный потенциал уничтожения. Образованное общество в свою очередь играло крестьянством как картой, то раззаряло его на несуществующие земли, то препятствовало его равноправию и волостному земскому самоуправлению. Если бы крестьянство к этой войне уже было бы общественно-равноправно, экономически устроено и не таило бы сословных унижений и обид — петроградский бунт мог бы ограничиться столичными эпизодами, но не дал бы губительного раската революции с марта по осень.

Даже и этот смертельный внутригосударственный разрыв и при всей затянувшейся войне не произвёл бы революции — при администрации живой, деятельной, ответственной, не огруженной тысячами паразитов. Но в дремоте монархии стали традиционны отменно плохие назначения на гражданские и военные посты людей самоублажённых, ленивых, робких, не способных к решительным действиям в решительный час.

Стояла Россия веками — и дремалось, что её существование не требует настойчивого изобретательного приложения сил. Вот так стоит — и будет стоять.

Эта дремота была — шире чем только администрации, это была дремота всего наследственного привилегированного класса — дворянства, особенно в его титулованных, высоко-бюрократических, великокняжеских и гвардейских кругах. Этот класс, столько получивший от России за столетия, и всё авансом, — теперь в переходную напряжённую пору страны в лучшем случае выделял немногочисленных честных служак, а то — вождей взволнованного общества, а то даже — и революционеров, в главной же и высшей своей части так же дремал, беззаботно доживая, без деятельного поиска, без жертвенного беспокойства, как отдать животы на благо царя и России. Правящий класс потерял чувство долга, не тяготился своими незаслуженными наследственными привилегиями, перебором прав, сохранённых при раскрепощении крестьян, своим всё ещё, и в разорении, возвышенным состоянием. Как ни странно, но государственное сознание наиболее покинуло его. И в грозный декабрь 1916 дворянство, погубившее эту власть, ещё от неё же и отшатнулось с громкими обличениями.

Но и при всём том на краю пропасти ещё могла бы удержать страну сильная авторитетная Церковь. Церковь-то и должна была создать противоположное духовное Поле, укрепить в народе и обществе сопротивление разложению. Но (до сих пор сотрясённая безумным расколом XVII века) не создала такого. В дни величайшей национальной катастрофы России Церковь — и не попыталась спасти, образумить страну. Духовенство синодальной церкви, уже два столетия как поддавшееся властной императорской длани, — утеряло высшую ответственность и упустило духовное руководство народом. Масса священства затеряла духовную энергию, одряхла. Церковь была слаба, высмеяна обществом, священники принижены среди сельской паствы. Не случайно именно семинарии становились рассадниками атеизма и безбожия, там читали гектографическую запрещённую литературу, собирали подпольные собрания, оттуда выходили эсерами.

Как не заметить, что в страдные отречные дни императора — ни один иерарх (и ни один священник) православной Церкви, каждодневно возносивший непременные за Государя молитвы, — не поспешил к нему поддержать и наставить?

Но ещё и при этом всём — не сотряслась бы, не зинула бы пропастью страна, сохранись крестьянство её прежним патриархальным и богобоязненным. Однако за последние десятилетия обидной послекрепостной неустроенности, экономических метаний через дебри несправедливостей — одна часть крестьянства спивалась, другая разжигалась неправедной жаждой к дележу чужого имущества — уже во взростьи были среди крестьян те убийцы и поджигатели, которые скоро кинутся на помещичьи имения, те грабители, которые скоро будут на части делить ковры, разбирать сервизы по чашкам, стены по кирпичикам, бельё и кресла — по избам. Долгая пропаганда образованных тоже воспитывала этих делёжников. Это уже не была Святая Русь. Делёж чужого готов был взреветь в крестьянстве без памяти о прежних устоях, без опоминанья, что всё худое выпрет боком и вскоре так же точно могут ограбить и делить их самих. (И разделят…)

Падение крестьянства было прямым следствием падения священства. Среди крестьян множились отступники от веры, одни пока ещё молчаливые, другие — уже разверзающие глотку: именно в начале XX века в деревенской России заслышалась небывалая хула в Бога и в Матерь Божью. По сёлам разыгрывалось злобное бесцельное озорство молодёжи, небывалое прежде. (Тем более оно прорывалось в городах, где безверие воспитывалось ещё с гимназической реформы 60-х годов. Знаю по южным. Например, в Таганроге ещё в 1910 году в Чистый Четверг после 12 Евангелий хулиганы нападали на богомольцев с палками, выбивали фонарики из рук.)

Я ещё сам хорошо помню, как в 20-е годы многие старые деревенские люди уверенно объясняли:

— Смута послана нам за то, что народ Бога забыл.

И я думаю, что это привременное народное объяснение уже глубже всего того, что мы можем достичь и к концу XX века самыми научными изысканиями.

И даже — ещё шире. При таком объяснении не приходится удивляться, что российская революция (с её последствиями) оказалась событием не российского масштаба, но открыла собою всю историю мира XX века — как французская открыла XIX век Европы, — смоделировала и подтолкнула всё существенное, что потом везде произойдёт. В нашей незрелой и даже несостоявшейся февральской демократии пророчески проказалась вся близкая слабость демократий процветающих — их ослеплённая безумная попятность перед крайними видами социализма, их неумелая беззащитность против террора.

Теперь мы видим, что весь XX век есть растянутая на мир та же революция.

Это должно было грянуть над всем обезбожевшим человечеством. Это имело всепланетный смысл, если не космический.

Могло бы, воля Божья, начаться и не с России. Но и у нас хватало грехов и безбожия.

В Константинополе, под первое своё эмигрантское Рождество, взмолился отец Сергий (Булгаков):

«За что и почему Россия отвержена Богом, обречена на гниение и умирание? Грехи наши тяжелы, но не так, чтобы объяснить судьбы, единственные в Истории. Такой судьбы и Россия не заслужила, она как агнец, несущий бремя грехов европейского мира. Здесь тайна, верою надо склониться.»

Февральские деятели, без боя, поспешно сдав страну, почти все уцелели, хлынули в эмиграцию и все были значительного словесного развития — и это дало им возможность потом десятилетиями изображать свой распад как торжество свободного духа. Очень помогло им и то, что грязный цвет Февраля всё же оказался светлей чёрного злодейства коммунистов. Однако если оценивать февральскую атмосферу саму по себе, а не в сравнении с октябрьской, то надо сказать — и, я думаю, в «Красном Колесе» это достаточно показано: она была духовно омерзительна, она с первых часов ввела и озлобление нравов и коллективную диктатуру над независимым мнением (стадо), идеи её были плоски, а руководители ничтожны.

Февральской революцией не только не была достигнута ни одна национальная задача русского народа, но произошёл как бы национальный обморок, полная потеря национального сознания. Через наших высших, представителей мы как нация потерпели духовный крах. У русского духа не хватило стойкости к испытаниям.

Тут, быстротечно, сказалась модель опять-таки мирового развития. Процесс померкания национального сознания перед лицом всеобщего «прогресса» происходил и на Западе, но — плавно, но — столетиями, и развязка ещё впереди.

1980-1983

https://fevral1917.rg.ru/

Урок-семинар по теме «Движение декабристов. События 14 декабря 1825 года»

Цели урока:

• Детальное знакомство с событиями 14 декабря 1825 года.
• Развитие навыков исторического анализа источников и выявления причин, сущности и результатов исторического события;
• Воспитание гражданственности.

Оборудование:

• Фотовыставка посвященная декабристам, портреты наиболее известных декабристов,
• программы Северного и Южного обществ (Конституция и Русская Правда),
• подборка книг мемуарных воспоминаний участников восстания,
• эпиграф: “Но где, скажи, когда была, без жертв искуплена свобода” (К.Рылеев).

План:

1. Вступительное слово учителя.
2. Условия формирования взглядов декабристов.
3. Сравнение основных идей декабристов, изложенных в программных документах.
4. Оценка событий 14 декабря.
5. Причины поражения.
6. Значение выступления декабристов.
7. Д.з. эссе.

Основные понятия: Конституция, гражданин, интеллигент, мораль, бунт, революция, дворцовый переворот, мятеж, реформаторы, либералы, радикалы.

Сегодняшний урок посвящен движению декабристов. Более полутора веков не ослабевает интерес исследователей и читателей к романтической эпохе 20-х годов 19 века, к деятелям тайных обществ, к тому времени, когда, по преданию “помыслы были чисты”.

Почему ни одна напрасная жертва русских революций не вызывает такой щемящей боли и особого благоговения, как декабристы? Не потому ли, что они были идеалистами, которые, слава богу, не перешагнули через свои убеждения. Почти в каждом из них интеллигент взял верх над революционером. Молодые русские дворяне, люди в большинстве своем благополучные и обеспеченные, ставили на карту не только карьеру, но и жизнь, для того, чтобы искоренить царящую в обществе несправедливость.

Давайте назовем их имена.

Учащиеся называют имена Никиты Муравьева, Павла Пестеля, Евгения Оболенского, Сергея Муравьева-Апостола, Михаила Лунина, Ивана Пущина, Ивана Якушкина, Сергея Трубецкого, Петра Каховского, Вильгема Кюхельбекера, Николая Тургенева, Дмитрия Щепин-Ростовского.

Условия формирования взглядов декабристов.

Учащиеся изучали биографии декабристов, на основе дополнительного материала учащиеся дают развернутые ответы на вопросы:

1. Почему среди декабристов много выпускников Царскосельского лицея?
2. Почему среди декабристов много участников войны 1812 г?
3. Как заграничный поход 1813–1814 гг. повлиял на их взгляды?
4. Какие цели выдвигали декабристы?

Имена декабристов по-разному использовали, события 14 декабря 1825 года по-разному излагались в политической истории России. С годами меняется правительства, но неизменным остается одно свобода. Поэтому эпиграфом нашего урока станут слова К.Ф.Рылеева: “Но, где, скажи, когда была, без жертв искуплена свобода?” Чтобы правильно оценить события 14 декабря 1825 года мы будем опираться на многочисленные исторические источники той эпохи. Основные принципы и идеи декабристов были изложены в программах Пестеля и Муравьева.

Сравнение основных идей декабристов, изложенных в программных документах.

1. Что общего и в чем различия государственного устройства. предлагаемого этими программами?
2. Как решался вопрос об отмене крепостного права?
3. Кто получал избирательные права?
4. Какой проект был умереннее и практичнее, а какой радикальнее, нереальнее? Почему?
5. Члены Северного и Южного обществ поддерживали дружеские отношения и на встрече 1824 года лидеры обсуждали вопрос об объединении, но оно не произошло. Почему?
6. Расходились ли программы в вопросе о власти в случае победы восстания?
   П.Пестель считал: “Надо, чтобы в течение 10 лет Россией управляло Временное революционное правительство, революционная диктатура, обладающая властью не меньшей, чем императорская. Это правительство найдет силы, чтобы провести главные преобразования. А потом можно будет дать конституцию, демократию, избирательные права народу. Ведь Россия не Франция, демократических традиций не имеет, ведь неразвитой народ не разберется, кто его друг, а кто враг”.
   К.Рылеев писал: “Надо сразу после свержения самовластия созвать Земский собор, Учредительное собрания, которые решат вопрос о власти, учредят правление.”
7. Случайны ли такие расхождения во взглядах?
8. Какую из спорящих сторон вы бы поддержали?

Для осуществления своих планов декабристам предстояло вступить в открытое столкновение с самодержавием.

Оценка событий 14 декабря.

Итак, роковой день 14 декабря 1825 г. Было ли выступление неизбежно, было ли неизбежно поражение? Факты говорят сами за себя: известно, что еще в 1825 году декабристы не считали себя готовыми к выступлению и намечали его на конец 1826г. Летом 1825 года, за несколько месяцев до восстания, Пестель, хотел явиться к царю и открыто предоставить ему планы тайного общества, в обмен на коренные реформы, но его отговорили.

Осенью 1825 г. Александра I получил поименный список заговорщиков, но ответил генерал-адъютанту Васильчикову: “ Вы находитесь на моей службе с самого начала моего царствования и знаете, что я разделял и поощрял эти иллюзии и заблуждения. И не мне карать их”.

Итак, все же иллюзии.

1. Какие основания так говорить, были у Александра I?

Эти иллюзии привели к известному событию.

Обдумывание и подготовка плана составляли 17дней (от 27 ноября до 13 декабря), именно столько длилось междуцарствие. А ведь после неожиданной смерти Александра I офицерство, в том числе и будущие декабристы присягнули Константину без раздумывания. Путаница у трона требует решительных действий: “Случай удобен писал 12 декабря 1825 года И.И. Пущин товарищам, – ежели мы ничего не предпримем, то заслужим имя подлецов”.

Время их торопило. План был таков: собрать верные войска на Сенатской площади, чтобы не допустить присяги сенаторов и вынудить их подписать: “Манифест к русскому народу”, ограничивающий самодержавия. Захватить Зимний дворец и Петропавловскую крепость. Арест и расправа с царской семьей опять вызвали разногласия. Диктатором, т. е. человеком, обладающим всей полной власти, был назначен Сергей Трубецкой, который на площадь не явился.

2. Почему декабристы лишились руководителя?

Давайте обратимся к мемуарам.

Находясь под следствием, князь Трубецкой пишет, что “хотя и является одним из активнейших заговорщиков, но в глубине души не разделял их убеждений, считают, что меня назначили диктатором из-за известного многим имени и высокого чина, я не считаю себя истинным предводителем”. Что это, честное признание или малодушие и угождение следствию?

3. Все ли декабристы были уверены и беззаветно преданы своей идеи?

Александр Бестужев в своих мемуарах, без всякого принуждения пишет:

“Что же касается меня лично, то я на словах был ультралибералом для того, чтобы добыть себе доверие моих товарищей, но внутренне я склоняюсь к монархии и умеренной аристократии”. Вот такое запоздалое откровение. Напоминает игру в революционную фразеологию.

Утром 14 декабря на Сенатскую площадь стали один за другим собираться восставшие гвардейские полки. Первым в 11 часов на площадь прибыл лейб-гвардии Московский полк. Полк построился в каре вокруг памятника Петру Великому. Затем к восставшим присоединились Гвардейский морской экипаж и солдаты лейб-гвардии гренадерского полка. Всего на площади собралось около 3 тысяч гвардейцев при 30 офицерах.

Вторая неудача состояла в том, что Сенат оказался пустым – сенаторы, присягнув новому императору ранним утром, уже разъехались, и принимать “Манифест” было некому. Не были захвачены ни Зимний дворец, ни Петропавловская крепость. Постепенно вокруг восставших сжималось кольцо оставшихся верными правительству войск. Николай I сначала пытался воздействовать на декабристов угрозами. Однако посланный им на площадь петербургский генерал-губернатор Милорадович был смертельно ранен Каховским. Последние слова отважного генерала были о том, что он не верит, что в него стрелял солдат. А. Каховский раскаивался в убийстве уважаемого всеми героя 1812 года.

Поход к восставшим петербургского митрополита Серафима тоже был неудачен. После этого каре восставших было дважды атаковано конной гвардией, но обе атаки были отбиты беглым оружейным огнем. К Сенатской площади стекался народ. Некоторые сочувствовали, многие молились за обреченных мучеников. Большинство декабристов отказывалось от привлечения народа, видя в его выступлении бессмысленную и всесокрушающую стихию.

Началось смеркаться. Около 4 часов Николай I ,опасаясь, что с наступлением темноты к восставшим примкнет “чернь”, отдал приказ применить артиллерию. Это решение ему обошлось дорогою ценою. Только после брошенной у него за спиной кем-то фразой о том, что нужно расправиться с восставшими, либо отрекаться от престала, он решился. Он первым перешагнул рубеж морального противостояния, а они выдержали. Моральный перевес оказался на их стороне. Послышалась команда: “Пальба орудиями по порядку, правый фланг, начинай, первая пли!” и выстрела не последовало. “Свои, ваши благородие”… сказал фейерверкер подбежавшему штабс-капитану.

Декабристы не считали нужным привлекать к своему выступлению солдат, даже не вели пропаганду среди них. Но солдаты чувствовали, что стрелять нельзя (солдаты и с той и с другой стороны). “Пли”, раздалась еще раз команда. Несколько картечных залпов рассеяли ряды восставших и обратили их в рабство. Выступление было разгромлено, начались аресты.

4. В исторической литературе события 14 декабря 1925 года чаще всего называется восстанием. Как бы его назвали вы?

Какое из определений событий 14 декабря 1825г. вам кажется наиболее верным: “революция”, “военный переворот”, “дворцовый переворот”, “мятеж реформаторов”?

5. Может это “акт гражданского неповиновения”?

6. Можно ли назвать движения декабристов первым в России оппозиционным политическим выступлением?

Причины поражения.

Каковы же причины поражения?

“Страшно далеки они от народа” писал В.И.Ленин. Почему же образованные дворяне, выступавшие за освобождения крестьян от крепостничества высказывались против привлечения его к своему делу?

Вот интересные свидетельства: мемуарные воспоминания Муравьева-Апостала, написанные в 1824г, о приеме царя жителями губернии:

“ На большой дороге народ бросался под колеса его коляски, царю приходилось останавливаться, чтобы дать время помешать таким проявлениям восторга…”

Отношение декабристов к проблеме привлечения на свою сторону солдат выразил П.Пестель: “Считаю, что солдаты должны в нужный момент просто исполнить приказ офицера, а поэтому их ни о чем не надо информировать, не стоит им морочить голову”.

Большинство же декабристов воздерживалось от привлечения народа, не желая пролить “лишнюю кровь”, не свою чужую.

1. Правильно ли поступали декабристы, отказавшись привлечь на свою сторону народ?

2. Готов ли был народ, прежде всего крестьянство, понять это выступление?

Известны факты, что крестьяне повсеместно радовались тому, что царь 14 декабря победил дворян. Почему?

3. Есть ли, по-вашему, связь между неудачами реформ Александра I и поражением декабристов?

Значение выступления декабристов.

Заключительным и самым важным вопросом сегодняшнего урока станет вопрос о значении движения декабристов, о значении их выступления. В разное время, разные правительства оценивали движение по-своему. Вот, например высказывания некоторых историков.

Историк	Мнение, высказывание
Ключевский	“Это был очередной дворцовый переворот, но имя царя Константина было написано для солдат и народа, а декабристы просто хотели вызвать общество к деятельности, накипевшие чувства выплеснулись, и после этого дворянства оскудело силами и не стало играть прежней роли, кончается политическая роль русского дворянства”.
Платонов	Это “не было серьезным бунтом, попытка переворота не удалась, но, тем не менее, оказала влияние на новую власть, планы заговорщиков и их идеи дали толчок правительственной мысли, Николай II сделал два вывода политический и административный”.
Покровский	Декабристы “простояли революцию”, ее “шансы были велики, если бы не боязнь народа. Их выступления было слишком дворянским для народной революции”.
Ирина Бродская	Декабристы были “идеалистами начисто мысленным кланового подхода, они не состоялись как революционеры в морально-психологическом плане. Почти в каждом интеллект взял верх над революционером ”.
Владимир Леонтович	“Восстание декабристов имело крайне отрицательные последствия для русского либерального движения, хотя бы потому, что оно содействовало не либеральному компромиссному постепенному развитию событий, а укреплению революционной, решительной, радикальной ломке всего старого”.

Правы ли эти историки в своих суждениях? Ваше мнение?

Домашнее задание. Ваше мнение о значении выступления на Сенатской площади постарайтесь выразить в небольшом эссе на тему: “События 14 декабря 1825 года”.

ТАСС рассказал в спецпроекте о предыстории и причинах провала восстания декабристов — Общество

МОСКВА, 25 декабря. /ТАСС/. ТАСС выпустил спецпроект «Поколение Д», который посвящен восстанию на Сенатской площади 14 (26) декабря 1825 года. 

Спецпроект на тему

Авторы проекта в попытках ответить на вопрос о причинах провала восстания предлагают посмотреть на декабристов не как на организованное движение, а как на поколение. Материал дает широкий общественно-политический контекст эпохи и состоит из пяти глав: 1789, 1812, 1814-1824, 1825, 1826.

В интерактивной инфографике в третьей главе можно ознакомиться со взглядами двадцати заметных представителей движения, избранных на усмотрение авторов. Всего в тайных обществах на разных этапах состояли сотни человек, но точный подсчет не представляется возможным ввиду отсутствия списков. В виде инфографических вставок в проекте также представлены итоги следствия, карта восстания и карта этапирования на каторгу в Сибирь. 

Чтобы дополнительно акцентировать разность убеждений и судеб идеологов декабризма, в каждой главе в формате карточек можно познакомиться с биографиями пяти избранных героев: Никиты Муравьева, Павла Пестеля, Николая Тургенева, Михаила Орлова и Сергея Трубецкого. «Авторы спецпроекта удачно отобрали пятерых декабристов — представителей поколения, с которыми читатель пройдет все важные события этого времени. Кроме того, отобранные герои играли  ключевые роли почти на всех этапах существования тайных общест», — отметил в разговоре с ТАСС приглашенный консультант спецпроекта, доктор исторических наук, профессор факультета гуманитарных наук Высшей школы экономики Вадим Парсамов. 

Еще одним визуальным решением спецпроекта стал разбор картин, дополняющих каждую главу-эпоху. Изображения были выбраны и получены из коллекций Всероссийского музея А. С. Пушкина, Государственного исторического музея, Музея декабристов Петровска-Забайкальского и Музея Карнавале в Париже.

Новая трактовка событий

В советской историографии декабристов считали первыми русскими революционерами, а восстание — закономерной кульминацией их идейных поисков. В современных российских публикациях появилась новая тенденция — критиковать идеологов провального восстания и искать в их действиях следы, в частности, масонских заговоров. В проекте ТАСС сделана попытка посмотреть на события беспристрастно, несмотря на то, что, по словам Вадима Парсамова, «понятие «декабристы» до сих пор не до конца определено в исследованиях». 

«Авторы спецпроекта рассматривают их как поколение, на взгляды которого повлияли ключевые события того времени: Великая французская буржуазная революция, Отечественная война и заграничные походы, — продолжил эксперт. — Несмотря на вдохновение, полученное во время пребывания в Европе, декабристы остались патриотами. Они в первую очередь пытались добиться того, чтобы Россия не отставала от Европы. Можно сказать, что декабристы первыми в истории России попытались создать гражданское общество. Уже тогда многие знали, что крепостное право — это зло, но говорить об этом было запрещено. Так вот декабристы первыми начали громко заявлять об этом».

Восстание декабристов (кратко)

Движение декабристов – это оппозиционное общественно-политическое движение, состоявшее из представителей дворянского сословия. Деятельность этого движения проявилась в создании тайных обществ и конституционных проектов, а также организации восстания (военного мятежа) 14 декабря 1825 года. Участников движения называют декабристами, так как кульминацией связанных с ними событий стало декабрьское восстание.

Блок: 1/6 | Кол-во символов: 407
Источник: https://histerl.ru/lectures/19_vek/dekabristi.htm

Предпосылки возникновения первых организаций декабристов

• Окончание Наполеоновских войн и возвращение на родину участников Заграничного похода русской армии, познакомившихся с реалиями европейской жизни
• Влияние идей эпохи Просвещения на российское дворянство, в частности, идей республиканизма, парламентаризма и широкого народного представительства, а также принципа разделения властей
• Активизация деятельности европейских масонских лож через представителей российского дворянства с целью влияния на политическую ситуацию в России
• Смена Александром I внутриполитического курса с либерального на реакционный, что повлекло недовольство т. н. прогрессивного дворянства

Блок: 2/6 | Кол-во символов: 660
Источник: https://histerl.ru/lectures/19_vek/dekabristi.htm

Движение декабристов (кратко)

Восстание декабристов – первое в России открытое вооруженное выступление против самодержавия и крепостного права. Восстание было организовано группой дворян-единомышленников, большинство из которых были гвардейскими офицерами. Попытка государственного переворота произошла 14 (26) декабря 1825 г. в Петербурге, на Сенатской площади и была подавлена войсками, преданными императору.

Предыстория

Для восстания декабристов поводом стала ситуация которая сложилась с престолонаследием, после смерти государя Александра I. Все потому, что после смерти императора, государем должен был стать его брат, Константин. Но, еще когда Александр I был жив, Константин отрекся от престола, в пользу младшего брата Николая. О том что Константин отрекся не объявили публично, и народ, армия, государственный аппарат, из-за нехватки информации присягнули Константину. Когда же официально выяснилось, что Константин отрекся от престола, на 14 декабря назначили переприсягу, которой и воспользовались заговорщики.

План восстания

План восстания был принят 13 декабря во время собраний членов общества на квартире Рылеева в Петербурге. Решающее значение придавалось успеху выступлений в столице. Одновременно должны были выступить войска на юге государства, во 2-й армии. На роль диктатора восстания выбрали одного из основателей Союза спасения, С.П. Трубецкого, полковника гвардии, известного и популярного среди солдат.

Назначенным день было решено вывести войска на Сенатскую площадь, помешать присяге Сената и Государственного совета Николаю Павловичу и от их имени обнародовать “Манифест к русскому народу”, в котором провозглашалась отмена крепостного права, свобода печати, совести, занятий и передвижений, введение всеобщей воинской повинности вместо рекрутского набора, уничтожение сословий.

Ход восстания

1825 год, 14 декабря, утро – на Сенатскую площадь вышел Лейб-гвардии Московский полк, к нему присоединились Гвардейский морской экипаж и Лейб-гвардии гренадерский полк, общей численностью около 3 тыс. человек. Выбранный диктатором Трубецкой не появился. Восставшие полки продолжали стоять на Сенатской площади, пока заговорщики не могли прийти к единому мнению о назначении нового руководителя.

29 декабря началось восстание Черниговского полка под руководством С.И. Муравьева-Апостола. Однако уже 2 января оно было подавлено с помощью правительственных войск.

Последствия

По всей России начались аресты участников и зачинщиков. По делу декабристов привлекли 579 человек. Признали виновными 287. Пятерым вынесли и привели в исполнение смертный приговор (П.И. Пестель, К.Ф. Рылеев, С.И. Муравьев-Апостол, П.Г. Каховский М.П. Бестужев-Рюмин). 120 человек сослали на каторгу в Сибирь или на поселение.

Причины поражения

• Отсутствие поддержки со стороны всех слоев общества, которое было не подготовлено к радикальным преобразованиям;

• Узкая социальная база, ориентированная на военную революцию и заговор;

• Отсутствие необходимого единства и согласованности в действиях;

• Плохая конспирация, как результат правительство знало о планах бунтовщиков;

• Неготовность большей части образованного общества, дворянства к устранению самодержавия и крепостничества;

• Культурная и политическая отсталость крестьянства и рядового армейского состава.

Историческое значение

Проиграв в социально-политической борьбе, восставшие одержали духовно-нравственную победу, показали пример истинного служения своему отечеству и народу.

Опыт восстания декабристов стал предметом для осмысления следующих за ними борцов с монархией и крепостничеством, оказал влияние на весь ход русского освободительного движения.

Движение декабристов оказало большое влияние на развитие русской культуры.

Но, если исходить из конкретно-исторической ситуации, поражение декабристов заметно ослабило интеллектуальный потенциал русского общества, спровоцировало усиление реакции правительства, задержало, со слов П.Я. Чаадаева, развитие России на 50 лет.

Блок: 2/2 | Кол-во символов: 3918
Источник: https://shtorm777.ru/vosstanie-dekabristov-kratko.html

Предпосылки к восстанию

Заговорщики решили воспользоваться сложной юридической ситуацией, сложившейся вокруг прав на престол после смерти Александра I. С одной стороны, имелся секретный документ, подтверждающий давний отказ от престола, следующего за бездетным Александром по старшинству брата, Константина Павловича, что давало преимущество следующему брату, крайне непопулярному среди высшей военно-чиновничьей элиты Николаю Павловичу. С другой стороны, ещё до открытия этого документа Николай Павлович под давлением генерал-губернатора Санкт-Петербурга графа М. А. Милорадовича поспешил отказаться от прав на престол в пользу Константина Павловича.

27 ноября (9 декабря) 1825 года население было приведено к присяге Константину. Формально в России появился новый император, было даже отчеканено несколько монет с его изображением. Константин престола не принимал, но и формально не отказывался от него в качестве императора. Создалось двусмысленное и крайне напряжённое положение междуцарствия. Николай решился объявить себя императором. На 14 декабря 1825 года была назначена вторая присяга — «переприсяга». Наступил момент, которого ждали декабристы — смена власти. Члены тайного общества решили выступать, тем более, что на столе у министра уже лежало множество доносов и скоро могли начаться аресты.

Состояние неопределённости длилось очень долго. После повторного отказа Константина Павловича от престола Сенат в результате долгого ночного заседания 13—14 декабря 1825 года признал юридические права на престол Николая Павловича.

Блок: 3/13 | Кол-во символов: 1540
Источник: https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%92%D0%BE%D1%81%D1%81%D1%82%D0%B0%D0%BD%D0%B8%D0%B5_%D0%B4%D0%B5%D0%BA%D0%B0%D0%B1%D1%80%D0%B8%D1%81%D1%82%D0%BE%D0%B2

Тайные общества декабристов 1816–1825 гг

Название	«Союз спасения»	«Союз благоденствия»	«Южное общество»	«Северное общество»
Период деятельности	1816-1817 гг.	1818–1821 гг.	1821–1825 гг.	1822–1825 гг.
Основные участники	А. Муравьёв, С. Трубецкой, С. Муравьёв-Апостол, Н. Муравьёв, П. Пестель	Н. Муравьёв, С. Трубецкой, П. Пестель, С. Муравьёв-Апостол, Н. Тургенев	П. Пестель, С. Муравьёв-Апостол, М. Бестужев-Рюмин	Н. Муравьёв, С. Трубецкой, К. Рылеев, П. Каховский
Цели	Ограничение самодержавной власти, принятие конституции, расширение прав граждан	Широкая просветительская деятельность, пропаганда либеральных идей, принятие конституции	Изложены в «Русской правде» Пестеля	Изложены в «Конституции» Муравьёва

Блок: 3/6 | Кол-во символов: 715
Источник: https://histerl.ru/lectures/19_vek/dekabristi.htm

В чем состоял план восстания декабристов?

Идейными вдохновителями восстания декабристов были следующие люди:

• Александр Муравьев – создатель союза
• Сергей Трубецкой
• Никита Муравьев
• Иван Якушин
• Павел Пестель
• Кондратий Рылеев
• Николай Каховский

Были и другие активные участники тайных обществ, которые приняли активное участие в попытке переворота, но именно указанные люди были лидерами движения. Общий план их действий на 14 декабря 1825 года был следующим – помешать вооруженным силам России, а также органам государственной власти, в лице Сената, принести присягу на верность императору Николаю. Для этих целей планировалось сделать следующее: захватить Зимний дворец и всю царскую семью. Это передавало бы власть в руки восставших. Руководителем операции был назначен Сергей Трубецкой.

В дальнейшем тайные общества планировали создать новое правительство, принять конституцию страны и провозгласить в России демократию. Фактически речь шла о создании республики, из которой вся царская семья должна была быть выслана. Отдельные декабристы в своих планах шли еще дальше и предлагали убить всех, кто имеет отношение к правящей династии.

Блок: 3/5 | Кол-во символов: 1245
Источник: https://istoriarusi.ru/imper/vosstanie-dekabristov-na-senatskoj-ploshcadi-1825.html

Восстание декабристов 1825 года, 14 декабря

Восстание декабристов началось ранним утром 14 декабря. Однако, изначально все пошло не так, как они планировали и руководителям тайных движений пришлось импровизировать. Началось все с того, что Каховский, который ранее подтвердил, что готов ранним утром проникнуть в покои Николая и убить его, отказался это делать. После первой локальной неудачи последовала и вторая. На этот раз Якубович, который должен был направить войска на штурм Зимнего дворца, также отказался это делать.

Отступать было поздно. Ранним утром в казармы всех столичных подразделений декабристы направили своих агитаторов, которые призывали солдат выйти на Сенатскую площадь и выступить против самодержавия в России. В результате на площадь удалось вывести:

• 800 солдат Московского полка
• 2350 матросов Гвардейского экипажа

К тому моменту как восставшие были выведены на площадь, сенаторы уже принесли присягу новому императору. Случилось это в 7 часов утра. Такая спешность была необходима, поскольку Николая предупредили о том, что ожидается крупное выступление, направленное против него с целью сорвать присягу.

Восстание декабристов на сенатской площади  началось с того, что войска выступили против кандидатуры императора, полагая, что у Константина больше прав на престол. К восставшим вышел лично Михаил Милорадович. Это прославленный человек, генерал российской армии. Он призывал солдат покинуть площадь и вернуться в казармы. Он лично показывал манифест, в котором Константин отказывался от престола, а значит, текущий император имеет все права на престол.  В это время один из декабристов, Каховский, приблизился к Милорадовичу и выстрелил в него. В тот же день генерал умер.

После этих событий на декабристов направили конную гвардию, которой командовал Алексей Орлов. Дважды этот полководец безуспешно пытался подавить бунт. Усугублялась ситуация тем, что на сенатскую площадь вышли простые жители, которые разделяли взгляды восставших. Всего же общая численность декабристов насчитывала несколько десятков тысяч. В центре столицы творилось настоящее безумие. Царские войска спешно подготавливали экипажи для эвакуации Николая и его семьи в Царское село.

Император Николай торопил своих генералов решить вопрос до наступления ночи. Он боялся, что восстание декабристов на сенатской площади подхватит чернь и другие города. Такая массовость могла стоить ему престола. Как итог к Сенатской площади была стянута артиллерия. Стараясь избежать массовых жертв, генерал Сухозанет отдал приказ стрелять холостыми. Это результатов не дало.  Тогда лично император Российской Империи отдал приказ стрелять боевыми и картечью. Однако, на начальном этапе это только обострило ситуацию, так как восставшие открыли ответный огонь. После этого по площади нанесли массированный удар, который посеял панику и заставил революционеров бежать.

Блок: 4/5 | Кол-во символов: 2971
Источник: https://istoriarusi.ru/imper/vosstanie-dekabristov-na-senatskoj-ploshcadi-1825.html

Последствия восстания 1825 года

К ночи 14 декабря с волнением было покончено. Многие из активистов восстания были убиты. Сама же Сенатская площадь была усеяна трупами. Государственные архивы предоставляют следующие данные о погибших в тот день с обеих сторон:

• Генералов – 1
• Офицеров штаба – 1
• Офицеры разных чинов – 17
• Солдаты лейбгвардии – 282
• Простых солдат – 39
• Женщин – 79
• Детей – 150
• Простых людей – 903

Общее число жертв просто огромное. Никогда Россия не видела еще таких массовых движений. Всего восстание декабристов 1805 года, которое произошло на Сенатской площади, стоило жизни 1271 человеку.

Кроме того, ночью 14 декабря 1825 года Николай издает указ об аресте самых активных участников движения. В результате в тюрьму было посажено 710 человек. Изначально всех везли в Зимний дворец, где император лично вел следствие по этому делу.

Восстание декабристов 1825 года это было первое крупное народное движение. Его неудачи заключались в том, что оно носило во многом стихийный характер. Организация восстания была слабой, а вовлеченность масс в него практически не существовала. В результате только малочисленность декабристов повалила Императору в короткие сроки подавить бунт. Однако, это был первый сигнал, что в стране ведется активное движение против власти.

Блок: 5/5 | Кол-во символов: 1398
Источник: https://istoriarusi.ru/imper/vosstanie-dekabristov-na-senatskoj-ploshcadi-1825.html

Жертвы

К ночи с восстанием было покончено. На площади и улицах остались сотни трупов. На основании бумаг чиновника III Отделения М. М. Попова Н. К. Шильдер писал:

По прекращении артиллерийского огня император Николай Павлович повелел обер-полицмейстеру генералу Шульгину, чтобы трупы были убраны к утру. К сожалению, исполнители распорядились самым бесчеловечным образом. В ночь на Неве от Исаакиевского моста до Академии Художеств и далее к стороне от Васильевского острова сделано было множество прорубей, в которые опустили не только трупы, но, как утверждали, и многих раненых, лишённых возможности спастись от ожидавшей их участи. Те же из раненых, которые успели убежать, скрывали свои увечья, боясь открыться докторам, и умирали без медицинской помощи.

Блок: 6/13 | Кол-во символов: 760
Источник: https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%92%D0%BE%D1%81%D1%81%D1%82%D0%B0%D0%BD%D0%B8%D0%B5_%D0%B4%D0%B5%D0%BA%D0%B0%D0%B1%D1%80%D0%B8%D1%81%D1%82%D0%BE%D0%B2

Значение движения декабристов

Оценку движению декабристов чаще всего дают исходя из собственных политических взглядов и убеждений. Сторонники марксистко-ленинской доктрины рассматривали и продолжают рассматривать декабристов как первых революционеров, оторванных от народных масс, но «разбудивших» Герцена и других «вольнодумцев».

Сторонники либеральных идей видят в декабристах лучших людей эпохи, пытавшихся запустить прогрессивные процессы в отсталой России. С точки зрения консервативной идеологии, декабристы – это мятежники, на чьих руках кровь Милорадовича и обманутых ими же простых солдат. Открытым остаётся вопрос о мотивах действий декабристов: от благородно-альтруистических до сугубо корыстных.

Бесспорным признаётся факт, что восстание повлияло на императора Николая I, проводимые им реформы и преобразования, а также на развитие российской общественной мысли XIX века.

Блок: 6/6 | Кол-во символов: 880
Источник: https://histerl.ru/lectures/19_vek/dekabristi.htm

Арест и суд

Сразу же были арестованы и отправлены в Петропавловскую крепость 371 солдат Московского полка, 277 — Гренадерского и 62 матроса Морского экипажа. Арестованных декабристов привозили в Зимний дворец. Сам император Николай выступал в качестве следователя.

Указом 17 (29) декабря 1825 года была учреждена Комиссия для изысканий о злоумышленных обществах под председательством военного министра Александра Татищева. 30 мая (11 июня) 1826 года следственная комиссия представила императору Николаю I доклад, составленный Д. Н. Блудовым. Манифестом 1 (13) июня 1826 года учреждён Верховный уголовный суд из трёх государственных сословий: Государственного совета, Сената и Синода, с присоединением к ним «нескольких особ из высших воинских и гражданских чиновников». Всего к следствию было привлечено 579 человек. Признаны виновными 287. Пятерым вынесен и приведён в исполнение смертный приговор (К. Ф. Рылеев, П. И. Пестель, П. Г. Каховский, М. П. Бестужев-Рюмин, С. И. Муравьёв-Апостол). 120 человек были сосланы на каторгу в Сибирь или на поселение.

Блок: 7/13 | Кол-во символов: 1059
Источник: https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%92%D0%BE%D1%81%D1%81%D1%82%D0%B0%D0%BD%D0%B8%D0%B5_%D0%B4%D0%B5%D0%BA%D0%B0%D0%B1%D1%80%D0%B8%D1%81%D1%82%D0%BE%D0%B2

Музеи декабристов

• Иркутский областной историко-мемориальный музей декабристов
• Ялуторовский музейный комплекс
• Новоселенгинский музей декабристов (Бурятия)
• Туринский дом-музей декабристов (в доме декабриста В.  П. Ивашева)
• Петровск-Забайкальский музей декабристов
• Курганский музей декабристов
• Музей «Церковь Декабристов» (город Чита)
• Музей декабристов (город Минусинск, Красноярский край)
• Дом-музей Трубецкого ()
• Дом-музей Волконского ()

Блок: 8/13 | Кол-во символов: 435
Источник: https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%92%D0%BE%D1%81%D1%81%D1%82%D0%B0%D0%BD%D0%B8%D0%B5_%D0%B4%D0%B5%D0%BA%D0%B0%D0%B1%D1%80%D0%B8%D1%81%D1%82%D0%BE%D0%B2

Литература

• Академическая документальная серия «Полярная звезда»
• Гордин Я. Мятеж реформаторов. 14 декабря 1825 года. — Л.: Лениздат, 1989
• Гордин Я. Мятеж реформаторов. После мятежа. — М.: ТЕРРА, 1997.
• Мемуары декабристов. Северное общество / Ред. В. А. Фёдоров. — Москва: МГУ, 1981.
• Оленин А. Н. Частное письмо о происшествии 14 декабря 1825 года // Русский архив, 1869. — Вып. 4. — Стб. 731—736; 049—053.
• Свистунов П. Несколько замечаний по поводу новейших книг и статей о событии 14 декабря и о декабристах // Русский архив, 1870. — Изд. 2-е. — М., 1871. — Стб. 1633—1668.
• Сухозанет И. О. 14 декабря 1825 года, рассказ начальника артиллерии Сухозанета / Сообщ. А. И. Сухозанет // Русская старина, 1873. — Т. 7. — № 3. — С. 361—370.
• Фелькнер В. И. Записки генерал-лейтенанта В. И. Фелькнера. 14-е декабря 1825 года // Русская старина, 1870. — Т. 2. — Изд. 3-е. — Спб., 1875. — С. 202—230.
• Декабристи в Україні: дослідження й матеріали / Упор. Г. Д. Казьмирчук, Ю. В. Латиш; наук. ред. проф. Г. Д. Казьмирчука. Т. 7. К., 2013. 440 с.
• Латиш Ю. В. Декабристи в Україні. Історіографічні студії. Київ, 2014. — 237 с.
• Gabayev, G. S. (1932, in Russian). Soldaty — uchastniki zagovora i vosstaniya dekabristov (Солдаты — участники заговора и восстания декабристов), in: Dekabristy i ih vremya (Декабристы и их время), vol. 4. Moscow: VOPSP.
• Mazour, Anatole (1937). The first Russian revolution, 1825: the Decembrist movement, its origins, development, and significance. Stanford University Press. Reissue: ISBN 0-8047-0081-8, ISBN 978-0-8047-0081-8.
• Nechkina, Militsa (1984, in Russian). Dekabristy (Декабристы). Moscow: Nauka].
• Seton-Watson, Hugh (1988). The Russian empire, 1801–1917. Oxford University Press. ISBN 0-19-822152-5, ISBN 978-0-19-822152-4.
• Figes, Orlando (2002) Natasha’s Dance: a Cultural History of Russia. London. ISBN 0-7139-9517-3
• Mazour, A.G. 1937. The First Russian Revolution, 1825: the Decembrist movement; its origins, development, and significance. Stanford University Press
• Rabow-Edling, Susanna. The Decembrists and the Concept of a Civic Nation (англ.) // Nationalities Papers (англ.) : journal. — 2007. — May (vol. 35, no. 2). — P. 369—391. — DOI:10.1080/00905990701254391.
• Sherman, Russell & Pearce, Robert (2002) Russia 1815–81, Hodder & Stoughton
• Eidelman, Natan (1985) Conspiracy against the tsar, Moscow, Progress Publishers, 294 p. (Translation from the Russian by Cynthia Carlile.)
• Crankshaw, E. (1976). The Shadow of the Winter Palace: Russia’s Drift to Revolution, 1825–1917. New York: Viking Press.

Блок: 12/13 | Кол-во символов: 2541
Источник: https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%92%D0%BE%D1%81%D1%81%D1%82%D0%B0%D0%BD%D0%B8%D0%B5_%D0%B4%D0%B5%D0%BA%D0%B0%D0%B1%D1%80%D0%B8%D1%81%D1%82%D0%BE%D0%B2

Кол-во блоков: 17 | Общее кол-во символов: 18529
Количество использованных доноров: 4
Информация по каждому донору:

1. https://shtorm777.ru/vosstanie-dekabristov-kratko.html: использовано 1 блоков из 2, кол-во символов 3918 (21%)
2. https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%92%D0%BE%D1%81%D1%81%D1%82%D0%B0%D0%BD%D0%B8%D0%B5_%D0%B4%D0%B5%D0%BA%D0%B0%D0%B1%D1%80%D0%B8%D1%81%D1%82%D0%BE%D0%B2: использовано 5 блоков из 13, кол-во символов 6335 (34%)
3. https://histerl.ru/lectures/19_vek/dekabristi.htm: использовано 4 блоков из 6, кол-во символов 2662 (14%)
4. https://istoriarusi. ru/imper/vosstanie-dekabristov-na-senatskoj-ploshcadi-1825.html: использовано 3 блоков из 5, кол-во символов 5614 (30%)

Декабристское движение и восстание | Encyclopedia.com

Тайное общество, действовавшее в России с 1816 по 1825 год, названное в честь неудачного восстания в Санкт-Петербурге 14 декабря 1825 года. 1818 г. в Петербурге. Затем последовал Союз благоденствия, созданный в 1818 году. Последняя существовала до 1821 г., объединяла более двухсот членов и имела отделения в Петербурге, Москве, Кишиневе и других городах Российской империи.Оба общества были организованы молодыми офицерами, недавно вернувшимися из заграничного военного похода во время наполеоновских войн. Убежденные, что русская армия даровала свободу европейским народам, эти либерально настроенные и хорошо образованные молодые представители русского дворянства были разочарованы политикой Александра I, реформаторские планы которого, намеченные в начале его царствования, не были реализованы. Наблюдая крутой рост национализма в Европе и следуя традиции «любви к отечеству» русского образованного дворянства конца XVIII — начала XIX века, декабристы склонялись к крайнему патриотизму.Они представляли русский народ как нацию и действовали от ее имени. Взяв в качестве примера немецкий Tugendbund (Союз добродетели), действовавший в Пруссии во время наполеоновской оккупации, члены тайных обществ провозгласили своей главной целью национальное возрождение. В частности, эта националистическая тенденция выражалась в требованиях отстранения иностранцев от русских руководящих должностей. Масонство с его идеализмом и моральным императивом, с одной стороны, и секретностью и ритуализацией, с другой, также способствовало движению.Многие участники русских тайных обществ одновременно были членами масонских лож.

Главной целью Союза Благоденствия было влияние на общественное мнение. Его члены стремились создать благоприятные условия для проведения конституционных реформ в России, направленных на нравственное и духовное оздоровление элиты и общества в целом. Многие члены участвовали в создании школьной системы Ланкастера в России, так как считали, что она способствует просвещению бедных классов и армии.Литература, игравшая важную роль в общественной жизни России со времен правления Екатерины Великой, была также важным полем деятельности Союза благоденствия и других декабристских обществ. Многие декабристы внесли свой вклад в русскую политическую лирику и литературный романтизм, были членами различных литературных обществ. Заговорщики Кондратий Рылеев, Александр Бестужев-Марлинский и Вильгельм Кюхельбекер были известными писателями своего времени.

Новые тайные общества, созданные на базе Союза Благоденствия, были более конспиративными и лучше организованными.Южное общество во главе с его безусловным лидером полковником Павлом Пестелем возникло в 1820 г. в Тульчине; а Северное общество было основано в 1821 г. в Петербурге. Никита Муравьев и Николай Тургенев были главными фигурами последнего общества. Летом 1825 г. Южное общество приняло членов Общества объединенных славян, надеясь создать общеславянскую конфедерацию. Заговорщики обсуждали проекты российской конституции и способы совершения вооруженного восстания и цареубийства.

«Русское правосудие» Пестеля, принятое в качестве программы Южного общества, и «Конституция» Муравьева были наиболее представительными из конституционных проектов декабристов.Оба проекта предусматривали отмену крепостного права. Муравьев предлагал конституционную монархию, федеративное устройство страны, имущественный ценз на выборах. Радикальный проект Пестеля предусматривал создание централизованной якобинской республики и специфическую земельную реформу, раздел земли на частный и общественный секторы. По проекту Пестеля диктатура временного правительства должна была продлиться 10—15 лет после восстания, тогда как лидеры Северного общества предлагали досрочные выборы власти.

Непосредственным поводом для действий заговорщиков стал кризис престолонаследия. 19 ноября 1825 года бездетный Александр I неожиданно скончался на юге России в далеком от столицы Таганроге. По закону 1797 года преемником должен был стать старший из его братьев, великий князь Константин, наместник польский. Однако в 1820 г. Константин вступил в морганатический брак, а в 1822 г. в частном письме к Александру отказался от своего права на русский престол. В 1823 году Александр подписал манифест, в котором провозгласил преемником своего следующего старшего брата Николая.Неизвестно, почему этот документ держался в секрете от общественности. Когда известие о смерти Александра дошло до столицы, генерал-губернатор Петербурга Михаил Милорадович убедил Николая, что гвардия ему не верна и восхождение его на престол будет считать узурпацией. Николай и армия присягнули Константину, который проживал в Польше. Последний не желал принимать власть, но и не отрекался от нее публично. В опасной ситуации междуцарствия Николай стал императором и назначил новую присягу на верность на 14 декабря.

Воспользовавшись беспорядком в войсках и правительстве, члены тайных обществ решили уговорить солдат не приносить присягу Николаю. План восстания был разработан в квартире Рылеева в ночь на 13 декабря. Заговорщики составили манифест к русскому народу, в котором провозглашалась «упразднение прежней власти». Руководителем восстания был назначен полковник князь Сергей Трубецкой, один из лидеров Северного общества.

К несчастью для заговорщиков, не все те офицеры и солдаты, которые должны были участвовать в восстании, действительно собрались.Трубецкой как будто потерял самообладание и не повел мятежников. На Сенатской площади в боевой готовности выстроились около трех тысяч солдат во главе с тридцатью офицерами. Ближайшие улицы были заполнены людьми. Верные Николаю войска окружили площадь. Несколько часов войска стояли друг напротив друга. Было предпринято несколько попыток уговорить солдат вернуться в казармы, и генерал-губернатор Милорадович был смертельно ранен отставным лейтенантом Павлом Каховским.Наконец Николай отдал приказ открыть огонь, и мятеж был подавлен.

Несмотря на поражение в столице и несмотря на арест Пестеля 13 декабря, южные заговорщики, в том числе члены «Объединенных славян», решили действовать. Восстанием руководили Сергей Муравьев-Апостол и Михаил Бестужев-Рюмин. 29 декабря заговорщикам удалось уговорить солдат Черниговского полка отправиться в столицу. 3 января 1826 г. правительственные войска остановили мятежников и разгромили их.

Для выяснения обстоятельств заговора создана специальная следственная комиссия. Высший уголовный суд приговорил к смертной казни пятерых декабристов: Пестеля, Рылеева, Муравьева-Апостола, Каховского и Бестужева-Рюмина. Их повесили в Петербурге 13 июля 1826 года. Тридцать один офицер был приговорен к пожизненной каторге. Остальные офицеры и солдаты были приговорены к различным срокам каторжных работ, дисциплинарным батальонам и ссылке. По амнистии, объявленной в 1856 г. после воцарения Александра II, декабристам было разрешено проживать в центральной части России и восстановлены их дворянские привилегии.

См. также: масонство; панславизм; славянофилы

библиография

Мазур Анатолий. (1967). Первая русская революция 1825 года: движение декабристов, его зарождение, развитие и значение. Стэнфорд, Калифорния: Издательство Стэнфордского университета.

Раефф, Марк, изд. (1966). Движение декабристов. Englewood Cliffs, NY: Prentice-Hall.

Рясановский Николай. (1976). Пути расходятся: правительство и образованная общественность в России, 1801–1855 гг. Оксфорд: Clarendon Press.

Сондерс, Дэвид. (1992). Россия в эпоху реакции и реформ, 1801–1881 гг. Лондон: Лонгман.

Елена Земскова

«Зерентуйский заговор» 1828 года и формирование революционной генеалогии на JSTOR

Абстрактный

В мае 1828 г. власти Восточной Сибири раскрыли планы декабриста Ивана Сухинова поднять вооруженный мятеж среди каторжников Нерчинских рудников.Сухинов планировал идти на Читу, чтобы освободить из плена своих товарищей-декабристов. Признанные виновными по предъявленным обвинениям, зачинщики были казнены, а Сухинов покончил жизнь самоубийством. Тем не менее заговор был фантазией, вызванной хаотическими условиями каторжных работ и официальными страхами перед ссыльными революционерами, руководившими повстанцами в Сибири. Уничтожение государством Сухинова и его предполагаемых сообщников создало вымышленную память о революционном герое и благородном, хотя и обреченном бунтовщике.В своих мемуарах, изданных в пореформенную эпоху, декабристы предложили современникам вдохновляющую историю повстанческого движения и мученичества в Сибири. «Заговор Зерентуев» артикулировал новые возможности революционного протеста в изгнании.

Информация о журнале

Славянское обозрение — международный междисциплинарный журнал, посвященный изучению Восточной Европы, России, Кавказа и Центральной Азии в прошлом и настоящем.

Информация об издателе

Издательство Кембриджского университета (www.cambridge.org) — издательское подразделение Кембриджского университета, одного из ведущих мировых исследовательских институтов, лауреата 81 Нобелевской премии. Издательство Кембриджского университета согласно своему уставу стремится как можно шире распространять знания по всему миру. Он издает более 2500 книг в год для распространения в более чем 200 странах. Cambridge Journals издает более 250 рецензируемых академических журналов по широкому спектру предметных областей, как в печатном виде, так и в Интернете. Многие из этих журналов являются ведущими академическими изданиями в своих областях, и вместе они образуют один из наиболее ценных и всесторонних исследовательских корпусов, доступных сегодня.Для получения дополнительной информации посетите http://journals.cambridge.org.

Права и использование

Этот предмет является частью коллекции JSTOR.
Условия использования см. в наших Условиях использования
Copyright 2013 Ассоциация славянских восточноевропейских и евразийских исследований
Запросить разрешения

Восстание декабристов: 1825

В декабре 1825 г.В Санкт-Петербурге, Россия, группа военных чиновников устроила восстание против царя Николая I. Эти повстанцы были либералами, которые почувствовали угрозу со стороны консервативных взглядов нового правителя. Однако они были разбиты царскими войсками. В результате этого восстания Николай I ввел ряд новых постановлений, чтобы предотвратить распространение либерального движения в России. Возвращение в Императорскую Россию Хронология             Офицеров заставили восстать многие силы.Во-первых, они считали, что Николай недостоин престола. Старший брат Николая, Константин, должен был унаследовать престол первым, но когда Константин решил жениться на польской девушке без королевской крови, он отказался от своих претензий на престол. Кроме того, когда предыдущий царь, Александр I, выписывал свою преемственность, это не было обнародовано. Вместо этого оно было скрыто и раскрыто только после его смерти. Возникла путаница по поводу того, имел ли документ юридическую силу, и повстанцы считали, что Николай обманом лишил Константина престола.             Также повстанцы были активны в новом либеральном движении из Европы. Они хотели свободное русское государство с федеративным правительством и конституцией, а не царское правительство. Однако известно, что Николай не поддерживал эти идеи, а также пользовался меньшей популярностью у публики, чем его брат. Все это в совокупности дало либералам надежду на то, что пришло их время действовать.             14 декабря 1825 года военные должны были присягнуть на верность царю Николаю I.Церемония должна была состояться на Сенатской площади перед Зимним дворцом в Санкт-Петербурге. Несколько офицеров подняли мятеж в своих полках, и около 3000 человек подняли открытый мятеж против царя. Не желая начинать свое правление с расправы над своим подданным, Николай и его советники в последующие часы пытались начать мирные переговоры, но безуспешно. Наконец был отдан приказ открыть огонь. Не имея организованного руководства, повстанцы вскоре пали перед превосходящими военными силами царя.             Последствия того, что стало известно как восстание декабристов, были далеко идущими. Несколько родственных восстаний произошли на юге России, но также были легко подавлены. Погибло от шестидесяти до семидесяти повстанцев, а все взятые в плен были либо повешены, либо сосланы в Сибирь. Для царя Николая I либерализм теперь представлялся серьезной угрозой. Он инициировал общенациональную цензуру, установив более жесткий контроль над всеми аспектами общественной жизни. Третий отдел, сеть шпионов и осведомителей, был создан для обеспечения цензуры.Ограничения вынуждали людей проявлять лояльность к царю и Русской православной церкви. Развилась форма русского национализма, но позже это привело к расистскому подавлению групп меньшинств. Николай всю оставшуюся жизнь жил в страхе перед либеральными восстаниями.             Восстание декабристов 1825 года было конфликтом интересов между русскими военными либералами и консервативным царем. Хотя царские войска легко подавили восстание, оно имело далеко идущие последствия как для царя, так и для русского народа. Библиография: Рясановский, Николай V. Николай I и официальное гражданство в России, 1825-1855 гг.              (Беркли, University of California Press: 1959). Стоун, Норман. Кембриджская энциклопедия России и Советского Союза . (Кембридж, издательство Кембриджского университета: 1982). Изд. Зикель, Раймонд Э. Советский Союз: страновое исследование, второе издание . (Вашингтон, округ Колумбия, Библиотека Конгресса: 1991).   Написано и исследовано Ребеккой Боуман HIST 2260: Современный мир 12 сентября 2002 г. Текст © 2003, ThenAgain. Все права защищены. . .

Дело о российских протестах 2011-2012 гг.

Кроме того, Карбасова утверждает, что современным российским протестам не хватает морального наполнения.

Героизму и самопожертвованию нет места в современном понимании слова «протест» в

России. По ее словам, участие художников, певцов, писателей и других общественных

деятелей способствовало протестам, добавив недостающий компонент – виктимность и одухотворенность средствами искусства138

В то же время декабристы, несмотря на свою высокий духовный потенциал, также пытался найти сторонников

среди творческого класса, например писателей.Например, известный русский драматург А. Грибоедов

и русский поэт А. Пушкин, как известно, поддерживали движение декабристов.

«Занятость»

протеста творческим классом протестующих не обязательно означает отсутствие у протеста

нравственности или высокой цели. Карбасова пошла еще дальше, утверждая, что искусство, духовность и нравственность

не должны быть развернуты такими второстепенными вещами, как политические и экономические протесты139. С ней трудно

согласиться, потому что искусство служит людям, а не наоборот, и отражает волю людей и

нравов.Люди вольны использовать искусство как способ привлечения сторонников и раскрытия своих потребностей в такой изощренной

форме. Искусство часто может даже точнее и яснее выразить идею, чем обычный

манифест или речь.

Подводя итог дискурсу об идейно-духовном содержании протестов, последний пункт

Карбасовой в своей статье выставляет гражданскую борьбу современности чем-то примитивным и

животным – как она говорит, «это цель [гражданской борьбы] — создать «земной рай», где

человеческое существо может легко (без каких-либо законодательных или бюрократических затруднений и препятствий) удовлетворять свои

повседневные потребности».140 Кажется, Карбасова видит в этом что-то маленькое и гадкое. Она утверждает, что когда люди

становятся политическими существами, понятие свободы, которое они связывают с политической активностью, является всего лишь

иллюзией свободы выбора. Настоящая свобода – духовная – подменяется политической

свободой и потому становится недоступной141. Чего Карбасова не учла, так это того, что в наше время

роль человека, как и его чистое существование, ценится гораздо больше, чем было раньше.Эпоха

героических жертв и протестов ради протестов прошла. Рациональность — это новая реальность. В

время прагматизма, утилитаризма и индивидуализма пример таких гражданских протестов, как в

России или арабских странах (арабская весна), показывает, что мотив коллективизма и единства

в обществе все еще есть, нет независимо от того, являются ли первоначальные мотивы: улучшение условий жизни или высокая нравственность.

Собственно, стремление к честности и справедливости — это уже высокий мотив.Отвращение к коррупции, которая является

несправедливой практикой, является примером высоких моральных стандартов протестующих, которые сделали это одним из пунктов своей повестки дня. Кроме того, очень трудно достичь вершины пирамиды Маслоу (духовность), не достигнув основания

(основные потребности, комфорт). Следовательно, идейно-духовное содержание как

декабристов, так и современных протестующих может быть еще сходным.

!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!! !!!!!!!!!!!!!!!!

138 Карбасова О.В. (2013). 92!

139 Карбасова О.В. (2013). 93

140 Карбасова О.В. (2013). 96

141 Карбасова О.В. (2013). 96

«Новые декабристы» противостоят Путину | Мнения

Несколько сотен россиян были арестованы в ходе массовых акций протеста после выборов, которые, как считается, были пронизаны нарушениями [AFP]

Питтсбург, Пенсильвания – В середине ноября российский сайт Slon.ru отмечает, что жизненный цикл политических брендов состоит из пяти стадий — «взлет», «пик», «стабилизация», «падение» и «политическая смерть». В качестве брендов российский политический тандем Владимир Путин и Дмитрий Медведев и правящая партия «Единая Россия» не менее невосприимчивы к этому циклу. Их популярность достигла пика в 2008-2009 годах, была стабильной в течение 2010 года и начала стремительно падать во второй половине 2011 года. В этом смысле российская правящая элита мало чем отличается, скажем, от поп-песни или хлопьев для завтрака. Чем больше вы их едите, тем более отвратительными они становятся, пока простое их упоминание не вызовет озноб.

Как показывают результаты воскресных опросов, все больше и больше российского электората начинают испытывать отвращение к политическому истеблишменту, и в частности к Путину. Формально воскресные выборы должны были определить состав российской Думы (парламента) на следующие пять лет. Но на самом деле это было голосование за Путина: человека, политика и систему, которую он создал. И если есть какие-то сомнения в том, что «путинизм» идет на спад, просто взгляните на воскресные опросы по сравнению с последними выборами 2007 года.В 2007 году «Единая Россия» получила 64,3 % голосов, что дало ей квалифицированное большинство в 315 мест. В воскресенье «Единая Россия» набрала 49,5% голосов и должна получить 238 мест. Это падение на 14% и потеря 77 мест. Следует также отметить, что «Единая Россия» получила громадное поражение в региональных парламентах. В трех регионах — Красноярском, Приморском и Свердловском — Партия власти не набрала и 38%. Учитывая, что это первые выборы с 2003 года, когда власть «Единой России» сократилась, эти выборы являются поворотным моментом.

Трагедия превращается в фарс, удвоенный

Путин и его команда знали, что это возможно. Но если оглянуться на последние несколько месяцев, просто поразительно, что политическая элита действительно ухудшила ситуацию. Месяцами они пытались вдохнуть жизнь в «Единую Россию». Путин впервые обратился к популизму, создав Общероссийский народный фронт, чтобы объединить «Единую Россию» с широкой коалицией социальных групп. К нему присоединились многие общественные организации, но Фронт оставался практически неизвестным большинству россиян и не сделал ничего, чтобы предотвратить падение партии в общественном мнении.

«Единая Россия» затем направила политическую систему США, проведя праймериз по местам в избирательных партийных списках. Опять же, большинство россиян никогда не слышали о праймериз, а большинство «кандидатов», попавших в список, принадлежали к старой гвардии.

В конце концов, эксперимент «Правого дела» провалился, вернее, был взорван в последнюю секунду кремлевским пиарщиком Серым кардиналом Владиславом Сурковым. Во главе с молодым и сообразительным олигархом Михаилом Прохоровым «Правое дело» должно было привлечь городское, образованное и либеральное голосование.В итоге Прохоров оказался ненадежным и проект был бесславно и безвременно заброшен. Поскольку до парламентских выборов оставалось всего несколько месяцев, популярность Путина, Медведева и «Единой России» продолжала падать, а у Кремля, похоже, не было эффективных идей по управлению российской демократией.

К концу сентября нужно было что-то делать. Российская элита, особенно так называемая «путинская партия», нервничала из-за того, что президент Дмитрий Медведев недостаточно силен, чтобы сохранить легитимность.Ведь российское правительство опасалось, что на горизонте надвигается очередная рецессия и что в результате этого им придется сокращать социальные расходы. Требовалось новое, старое лицо с достаточным авторитетом, чтобы успокоить как элиту, так и народ. Путин, по желанию или намерению, был этим человеком.

Или они так думали.

Объявление о возвращении Путина на пост президента оказалось большой ошибкой. В конце концов, элита за пределами Кремля отнеслась к этой идее прохладно. Союзник и инсайдер Путина, министр финансов Алексей Кудрин, открыто восстал.Средний класс России чувствовал себя совершенно преданным. Возрождение призрака 1990-х годов для оправдания возвращения Путина провалилось. Лозунги стабильности и порядка также не были услышаны, поскольку с 2008 года жизнь в России становилась все более нестабильной. Поскольку коррупция все еще процветала, а все больше россиян чувствовали, что пропасть между ними и правительством увеличивается, лозунг оппозиции о том, что «Единая Россия» «Партия воров и мошенников» казалась все более и более подходящей. Решить эти проблемы, вернув Путина с обнаженным торсом на лошади, было все равно что сказать публике, что она слишком простодушна, чтобы выбирать себе лидеров.У многих, особенно у образованных слоев населения России, Путин 2.0 вызывал больше образов застоя, чем обновления.

Путинские «замки»

Маркс, как известно, высмеивал Луи Бонапарта как факсимиле своего знаменитого дяди. Попытка Бонапарта повторить историю превратила трагедию в фарс, как выразился радикальный мыслитель. «Рокировка» тандема, как этот ход называют в России, удвоила фарс. Это подтвердило то, во что многие уже верили: Медведев был мальчиком-королем, согревающим трон.Реставрация Путина превратила последние четыре года, не говоря уже о самом Медведеве, в шутку.

Настоящий фарс, однако, был в конце ноября, когда Путин принял кандидатуру президента. В зрелище, соперничающем с Республиканской и Демократической партиями, скандируют «Путин! Вставить! Вставить!» эхом отозвалось в Лужниках. Путин дошел до того, что возглавил толпу из 11 000 подхалимов, скандируя «Когда я говорю «Россия», вы говорите «Ура!»». 2008 г., «сегодня это выглядит анахронизмом».

Не менее устаревшим было хвастовство Путина о том, как он и «Единая Россия» спасли страну от Смутного времени 1990-х годов, и его заявления о призраках врага внутри и снаружи стремятся подорвать суверенитет России. Он предостерег «представителей некоторых зарубежных стран» (то есть Запада) от траты денег на «так называемых получателей грантов» — имея в виду НПО и оппозиционные партии — и дошел до того, что сравнил последних с Иудой. Достоверность этих заявлений не важна (есть западные правительства, которые финансируют российские НПО, многие из которых критикуют Кремль).Вместо этого разыгрывание истории и карты врага показало, насколько Путин оторван от реальности.

Накануне думских выборов было ясно несколько вещей: Медведев — марионетка. «Единая Россия» оказалась действительно политически бессодержательной. И потенциальные еще 12 лет правления Путина — это все, что политическая элита могла собрать, чтобы успокоить все более недовольную общественность.

Оставался вопрос, как общественность, которая до сих пор была апатичной и уступчивой, отреагирует на возможность высказаться через урну для голосования.

Политическая реанимация

Часто говорят, что электоральная политика в России умерла. Если это так, то воскресные выборы стали дефибриллятором для политического сердца государства. Конечно, выборы были испорчены обычными «неполадками» и махинациями, которые сопровождают российские опросы (по одной оценке, фальсификации не более 5 процентов. Другие, в том числе и я, предполагают, что это ближе к 10-15 процентам). Либеральные российские новостные сайты пострадали от DDoS-атак (отказ в обслуживании), которые таинственным образом остановились, когда закрылись избирательные участки.Независимая мониторинговая группа «Голос» подвергалась преследованиям за связи с Западом. Но если фальсификация голосов была широко распространена, то «Единая Россия» некомпетентна и в качестве мошенников, так как до 50 процентов все равно не дотянула.

Официальные данные впечатляют. Первые экзит-полы вызвали волну надежды и отчаяния: «Единая Россия» набрала 45,83%, но с каждым часом подсчета росла на 1%, стабилизировавшись к утру. Тем не менее «Единая Россия» потеряла прогнозируемое квалифицированное большинство, едва удержавшись за простым.На совместной пресс-конференции Медведев и Путин попытались придать вещам позитивный оттенок, хотя Путин был явно потрясен. Грохот тандема раздался, когда Медведев, который скоро-будет-премьер-министром-если-Путин-не бросит-его, был на связи, пытаясь убедить коммунистов, «Справедливую Россию», либерал-демократов — кого угодно — согласиться на коалиционное правительство. . Отчаяние было комичным, поскольку предвыборная оппозиция — это бумажный тигр, и некоторые сообщают, что «Единая Россия» заключила с ними сделку, обменяв политическую лояльность на увеличение представительства за неделю до этого.

Путин и Ко медленно смиряются со своей новой реальностью. Вопрос в том, как они сохранят безусловную власть и в то же время сохранят лицо. Путин обещает встряхнуть аппарат правительства, а его пресс-секретарь Дмитрий Песков пытается убедить всех, что Путин не имеет прямого отношения к «Единой России». Правда, Путин не член партии, но все, у кого есть мозги, знают, что он не только тесно связан с Партией власти, он — это «Единая Россия».Избавиться от вони «Единой России» с его костюма от Армани не получится.

Новые декабристы

Фактические масштабы фальсификаций избирателей весьма незначительны. Важна субъективная уверенность россиян в том, что голосование было украдено, и вытекающий из этого психологический эффект. В отличие от прошлых выборов, граждане России, особенно технически подкованная молодежь, распространяли возмущение через зернистые видеоролики на YouTube, свидетельства очевидцев, конфронтации и репортажи с мест. Эти видеоролики и бесчисленные личные свидетельства обобщили разрозненные инциденты, чтобы построить мощное повествование, которое материализовалось в дерзкой молодой толпе из 6000–10 000 человек в парке на Чистых прудах в понедельник вечером, а во вторник — в другом, хотя и меньшем количестве.

Протесты в понедельник и вторник вечером, несомненно, оживили увядающую либеральную оппозицию. Это дало им повод объединиться и, что более важно, привлекло к их делу новых участников, поскольку многие протестующие никогда раньше не участвовали в протестах оппозиции.

Однако сомнительно, что эти два пожара породят «русскую зиму», и есть большие вопросы, сможет ли либеральная оппозиция преобразовать эту энергию в реальное движение.И хотя протест в понедельник был оценен как крупнейший с 1990-х годов, его реальная сила, как и восприятие повсеместной электоральной кражи, была символической.

Во-первых, он символизировал расширяющийся вертикальный разрыв между правительством Путина и молодыми образованными горожанами, созданный 10 годами путинского процветания. Эти молодые люди получили прозвище «новые декабристы» (после неудавшегося дворянского восстания против коронации Николая I в декабре 1825 г.). Как и старые декабристы, новые декабристы представляют собой поколение молодых, образованных юношей, недовольных социальной и политической атмосферой.Вооруженные своими айфонами, блогами и аккаунтами в Твиттере, «новые декабристы» все чаще готовы высказываться, а если есть какие-то признаки понедельника и вторника, то и действовать.

Во-вторых, во вторник вечером, когда пропутинская молодежь из «Наших», «Молодой гвардии» и «России Молодой» столкнулась с протестующими против Путина, стало очевидно, что внутри молодого поколения растет горизонтальное разделение. Как отмечается в подкасте Брайана Уитмора «Вертикаль власти», многие пропутинские молодые люди менее образованы и родом из провинции.И то, и другое является базой поддержки Путина.

Х-фактор во всем этом — националисты. В основном они тоже состоят из молодых людей и представляют политическую силу на улице, но во вторник, как ни странно, молчали. Их традиционная поддержка Путина ослабевает, поскольку их возражение против продолжающейся финансовой поддержки Кремлем Кавказа выдвигается в центр их гнева. Тот факт, что Северный Кавказ отдал 99 процентов своих голосов за «Единую Россию», только подпитает националистический гнев.Интересно будет посмотреть, что они сделают 11 декабря в годовщину своего Манежного бунта. Однако реальную опасность для Кремля представляет союз новых декабристов с националистами. Такой пакт был бы мощной политической силой. Но кто мог это сделать? Этот человек, кажется, вырисовывается в образе блогера и борца с коррупцией Алексея Навального.

События развиваются быстро. Путин и Ко потрясены и взволнованы. Больше популизма может быть козырем Путина, поскольку большинство россиян больше заботит уровень жизни, чем демократия.Однако протестующие не уходят; вместо этого они организуют через Facebook возвращение на улицы 10 декабря. На данный момент акции планируют 81 город. Хотя заманчиво объявить, что русская зима уже началась, важно подчеркнуть, что воскресные выборы — это не сегодня, не на следующей неделе и даже не через три месяца. Они о том, как будут выглядеть следующие пять-шесть лет. Что бы ни случилось, как пишет редакция «Газеты.ру», «Ясно одно: страна уже не будет такой, как прежде.Этого просто не может быть».

Шон Гиллори — научный сотрудник Центра российских и восточноевропейских исследований Питтсбургского университета. Он ведет блог о России в блоге Sean’s Russia Blog, за ним можно следить в Твиттере @seansrussiablog.

Мнения, выраженные в этой статье, принадлежат автору и не обязательно отражают редакционную политику Al Jazeera.

Перейти к основному содержанию Поиск

Поиск

• Где угодно

Быстрый поиск где угодно

ПоискПоиск

Расширенный поиск

• Войти | регистр

Пропустить главное навигацию Меню выдвижных ящиков открытый ящик меню Главная

• Учреждения
• Отдельные подписки
• Индивидуальные продления
• библиотекарей
  • тарифы, заказы и платежи
  • Chicago Package
  • Полный прогон и контент Покрытие
  • KBART файлы и RSS-каналы
  • Разрешения и перепечатывает
  • Чикаго развивающихся стран Инициатива
  • Disatch Dates и Prects
  • Библиотекарь FAQ
• Агенты
  • Уровень, заказы, И платежи
  • Полный пакет Chicago
  • Full Run и Content Coverage
  • Discatch Dates и Prects
  • агент FAQ

• о Чикагопартнеры
• Обновления из прессы
  • Подпишитесь на оповещения eTOC
  • Пресс-релизы
  • СМИ

• Книги издательства Чикагского университета
• Чикагский распределительный центр
• Чикагский университет

• Положения и условия
• Заявление об этике публикации
• Уведомление о конфиденциальности
• Доступность Chicago Journals
• Доступность университета

• Следуйте за нами на facebook
• Подпишитесь на нас в Твиттере

• Свяжитесь с нами
• Медиа и рекламные запросы
• Открытый доступ в Чикаго

• Следуйте за нами на facebook
• Подпишитесь на нас в Твиттере

Движущие силы русской революции

Солдатская революция

Ни одна революция не похожа на те, что ей предшествовали.Каждый имеет особую идентичность. Вот почему мы спрашиваем каждый раз, когда вспыхивает революция: действительно ли это революция? Мы оцениваем его по старым схемам и с изумлением качаем головой по поводу его «ненормальностей». Когда 9 января 1905 года несколько сотен тысяч рабочих шли в Петербурге к царскому дворцу во главе со священником, многие воротили нос: что, революция во главе со священником?

Точно так же и революция, поднявшая голову 23 февраля 1917 года, должна теперь быть оценена критически.Какое значение имели солдаты, которые так бурно занимали центральное место в революции? Русская революция 1905—07 внешне провалилась, потому что ей не удалось привлечь армию на сторону восставшего населения.

Если даже коренные причины провала революции 1905 г. были разнообразны, то главная причина состоит в том, что буржуазия перешла на сторону царизма; это также явилось результатом помощи, которую иностранный капитал оказывал буржуазии.Внешне революция была отброшена штыками крестьян в погонах. Но в революцию 1917 года солдаты петербургского гарнизона нападали на арсеналы, раздавали оружие народу и оказывали самое живое давление на Думу. ¹ Даже молодое поколение офицеров не возражало против этого, и тем более, по крайней мере до поры до времени, сопротивления со стороны начальников армии Брусилова, Рузского и Эверта не было заметно. ² Не внушают ли нас, что переход солдатских масс к рабочим произошел с одобрения генералитета и что это была военная революция, повторение в большем масштабе революции Младотурки 1908 года? ³ Но ничего подобного.Прежде всего необходимо с самого начала установить один неоспоримый факт; именно, что революция началась с агитации рабочего класса, массовых стачек и демонстраций. Начнем с того, что солдаты стреляли по ним во многих местах. Лишь позже несколько полков перешли на демонстрацию народных масс, пока, наконец, огонь не охватил весь петербургский гарнизон.

За рабочей революцией последовало солдатское восстание; но между ними и так называемой военной революцией не было ничего общего.Так называемая военная революция, которую предвидели декабристы и которая с тех пор произошла в истории Испании, Португалии, Греции и, наконец, Турции, была государственным переворотом, осуществленным офицерским корпусом, единственной организованной силой в эти слаборазвитые страны. ⁴ Солдатская масса обычно вообще не втягивалась в борьбу, а всякий раз, когда это имело место, была лишь грубой и пассивной силой, которой командовали ее офицеры. Но в революции 1917 года выступили в первую очередь солдатские массы, а не генералы.И что представляли собой эти массы солдат? Крестьяне и рабочие, пережившие историю последних двенадцати лет, годы революции и контрреволюции, два с половиной года войны, потрясенные ею до глубины души. Рабочие, еще до войны оправившиеся от ударов контрреволюции, которые перед самым развязыванием войны строили баррикады в Петербурге, крестьяне, пролетаризированные столыпинскими реформами, и крестьяне, отнятые войной их дома и их поля — это была солдатская революция. ⁵ Война, может быть, и обмундировала большинство народных масс, но только усилила в них революционные тенденции. Противостояние между народом и армией подавлялось тем, что во время войны народ становился армией. С другой стороны, война также облегчила переход части армии на сторону рабочего класса. Большие потери офицерского состава заставили правительство зачислить в офицерский корпус университетскую молодежь, преподавателей и т. д.Естественно, что эти демократические элементы не могли служить преградой революционным тенденциям в армии. Нет нужды подробно и подробно показывать, что генералы были против этих тенденций. Всякая революционная агитация подавлялась в русской армии средствами столь же драконовскими, как и во всякой другой армии. Естественно, Брусиловы и Эверты не возражали против обновления правительства либералами, что могло способствовать усилению ведения войны. Но генералы прекрасно понимали, что революция не есть средство усиления ведения войны империализма.И если они не могли послать войска против мятежных петербургских солдат, то это потому, что они учитывали — как сказал царю генерал Рузский, согласно сообщению в «Таймс», — тот факт, что каждый полк, посланный ими в Санкт-Петербург, Петербург перейдет на сторону революции. Роль солдат в революции, как бы противоречащая ее народно-пролетарскому характеру, напротив, свидетельствует о ее глубине и широте.

Не приказом свыше, а искрой, перекинувшейся с улицы в казармы, армия пришла в движение.И это-то и определило характер восстания. Даже если бы революционно-патриотические элементы имели влияние в армии и лелеяли надежду одержать победу над прусским милитаризмом во главе революционных войск, пролетарско-крестьянская армия не поднялась бы по истечении 32 месяцев войны. войну, чтобы продолжать ее еще тридцать два месяца. Роль армии в революции, которая, казалось, придавала революции воинственный характер, заключалась в том, чтобы усилить тенденции революции, направленные к миру.

Итак, мы подошли теперь к носителям империалистических тенденций, к тем, кто хотел использовать революцию как средство для победы, к империалистской буржуазии, участие которой в революции составляет второй признак, отличающий 1917 год от 1905 года.

Империалистические революционеры

Национал-либеральный московский капиталист Гучков и консерватор Шульгин, представлявшие крупных помещиков, милостиво пригласили царя отречься от престола в Пскове. ⁶ Капиталисты наступили друг другу на пятки в новом революционном правительстве. Было ли это повторением событий января — декабря 1905 года, когда капиталисты платили рабочим заработную плату за дни массовой политической стачки, те самые капиталисты, которые бросались в объятия царизма, когда обнаруживалось, что пролетариат начинает борьба за восьмичасовой рабочий день после победы над царизмом? Или буржуазия поняла, что ее интересы непримиримы с интересами царизма, и решилась на радикальную революцию? Не были ли правы, быть может, оппортунисты внутри российской социал-демократии, вновь утверждая, что революция победит лишь тогда, когда буржуазия поставит себя во главе ее? На эти вопросы отвечают сами факты.

В начале революции 1905 года буржуазия не вполне сознавала своего антагонизма по отношению к пролетариату. Она надеялась, что пролетариат тащит свои каштаны из огня. Но в годы войны он уже не возвращался к безумствам своей юности. Она ни на мгновение не забывала десятилетие борьбы с пролетариатом и на каждом этапе тревожно оборачивалась, не привела ли она пролетариат в движение своей борьбой с царизмом. Нет, радости, ошибки и заблуждения его юношеской любви оставались полностью запрещенными для буржуазии, ставшей на десять или более лет старше.Заключила ли она поэтому брак по расчету с пролетарской революцией? Не рассчитывало ли оно поэтому, что оно непременно должно будет пойти на уступки пролетариату, но взамен получит власть? Этого тоже не было. Буржуазия мощно организовалась за эти последние десять лет. Она породила картели, акционерные общества и ассоциации предпринимателей; в ходе войны он организовался в промышленный и военный комитеты и передал в руки Конфедерации городов не только гуманитарную работу, но и большую часть снабжения армии. ⁷ И занималась она этой работой не для поддержки царской военной политики, а потому, что видела в мировой войне средство удовлетворения своих интересов.

Мы не находим за империалистической политикой России такой крупной фракции, как буржуазия Англии или Германии, но это более крупная капиталистическая фракция, чем та, которая поддерживала войну с Японией. Завоевание Константинополя и Армении, которое также положило бы конец независимости Персии, не только открыло бы новые рынки сбыта, но и, благодаря укреплению позиций России в мире, обеспечило бы русской буржуазии благоприятные условия для заемного капитала. который ему нужен.Победа над Германией позволила бы вырвать более выгодное торговое соглашение, т. е. соглашение, которое гарантировало бы еще более высокую монопольную плату под защитой усиленного промышленного тарифного контроля. Буржуазия соглашалась с царской имперской политикой с 1907 года. Поскольку это касалось государственного аппарата, она видела в этом средство вынудить царизм к уступкам во внутренней политике.

Развертывание мировой войны показало, что если русский милитаризм сделал со времени русско-японской войны гораздо больший прогресс, чем можно было думать, то и бюрократия была еще в высшей степени коррумпирована и неспособна выполнять огромные задачи по снабжению фронта и снабжения. организация тыла. ⁸ На самом деле буржуазия и ее организации выполняли эти задачи, как мы уже сказали. Следовательно, буржуазия надеялась, что такое положение вещей найдет и свое политическое выражение. Она стремилась уговорить бюрократию, как уговаривают непослушную лошадь, но в ответ получала пинки. Он протестовал и снова получил пинки. Тогда он решил взять упрямого зверька по кусочкам. Она попыталась прежде всего с помощью союзников, которые увидели, что русская буржуазия может организовать ведение войны гораздо лучше, чем царские бандиты, и может гораздо дольше сопротивляться в борьбе с Германией.Бьюкенен, английский посол, ⁹ демонстративно поддерживал буржуазную империалистическую оппозицию. Согласно публичному заявлению в Manchester Guardian, лорд Мильнер виделся с царем, чтобы убедить его пойти на уступки буржуазии. ¹⁰ Когда и этот шаг не удался, буржуазия попыталась договориться с либеральными адмиралами и генералами, чтобы оказать совместное давление на царя, чтобы добиться назначения либерального правительства. Буржуазия и не мечтала идти дальше.Небольшая угроза небольшого путча, и Его Величество придет в себя, и война сможет спокойно идти своим чередом, таков был план. Они не мечтали о революции, они ее не хотели и даже боялись. И они не сделали ни одного.

25 февраля буржуазия еще пыталась заключить мир с царем. К его великому разочарованию, царь не хотел никаких компромиссов. К этому прибавился еще один фактор, обогнавший буржуазию: пролетариат и солдаты, сражавшиеся на улицах с царизмом 23 февраля.Это поставило буржуазию в совершенно новое положение. В Петербурге был вооруженный народ, а царь бежал, т. е. объявил войну буржуазии. Должна ли она поэтому также отвергать помощь народа? Это было бы самоубийством. Буржуазия по-семейному поболтала с царем и вступила в революцию.

Пролетариат совершил революцию в комбинезоне. «Революция как будто началась как солдатское восстание, поддержанное рабочим классом, но Дума твердо и быстро взяла власть в свои руки», — писала « Times » от 16 марта. ¹¹ Это суждение крупного британского консервативного журнала, написанное совсем недавно под влиянием событий, звучит правдоподобно и разоблачает Times , которая теперь осуждает русский рабочий класс, говоря, что не он взял власть и что поэтому она должна молчать и помогать буржуазии победить. Бедный Times был обманут, когда 16 марта выразил надежду, что самые опасные дни миновали, другими словами, что революция закончилась. ¹² Она только началась, и рабочий класс будет играть в ней решающую роль. Вот почему важно посмотреть, что он сделал на сегодняшний день. Отсюда и вытекают принципы ее будущей политики.

Роль рабочего класса

Движущей силой этой революции, как и революции 1905 года, является рабочий класс. Брожение среди мелкой буржуазии и стремление буржуазии к власти создали лишь благоприятные условия, при которых революционный натиск пролетариата мог быстро превратиться в революцию и тотчас же нанести царизму сокрушительный удар.Без поддержки мелкой буржуазии города и деревни пролетариат не совершит революции. победоносно, и в случае победы над буржуазией она не могла бы долго продержаться в такой аграрной стране, как Россия, без помощи крестьян. Мы подчеркиваем эти события не для того, чтобы наметить перспективу развития, — это будет задачей других статей, — а для того, чтобы показать, что наше понимание роли пролетариата не вытекает из переоценки его сил.Мы знаем его пределы, но это не мешает буржуазии в 1917 году быть так же малой движущей силой революции, как и в 1905 году, или отрицать, что теперь, как и прежде, этой движущей силой является рабочий класс.

Революция началась в 1905 г. с «ходатайства» пролетариата перед царем 9 января, а закончилась его поражением в московском восстании декабря 1905 г. В 1906 г. пролетариат стремился удержать завоеванные позиции в своих кровавых руках, но удары, которыми обрушился на него капитал, и царские расстрелы повалили его.Еще раз рабочий класс поднялся в Петербурге, когда социал-демократических депутатов II Думы потащили под царские суды. ¹³ Петербургские пролетарии выпустили последние пули, чтобы сказать своим доверенным лицам: «Мы здесь». Но вот тьма контрреволюции опустилась на пролетариат, и только из тюрем пришли вести о вырванных из его рядов борцах.

И хотя часть социал-демократии, ликвидаторы, ¹⁴ , капитулировала, вышла из рядов партии или, вернее, признала, что единственной задачей социал-демократии является создание всяких легальных организаций, которые постепенно позволить рабочему классу занять позиции в России, которая уже полностью сошла с пути буржуазной революции на путь длительного буржуазного развития, радикальные элементы в партии, большевики, сохраняли свои революционные цели: до тех пор, пока Царизм и буржуазия не удовлетворили требований крестьян, нужно было сохранить цель насильственного свержения царизма, направить борьбу партии на цель, а не на реформы, и только с осторожностью использовать все легальные положения. вид с этой целью.Между этими двумя точками зрения, точкой зрения ликвидаторов, считавших, что революция закончилась и ближайшей задачей являются реформы, и точкой зрения большевиков, находилась средняя позиция, представленная, по существу, Троцким. Это течение, очевидно, не отказывалось от революции, а видело в борьбе за частичные реформы средство к ней. Когда рабочий класс, побежденный в 1905—1907 годах, благодаря циклическому экономическому подъему в 1912 году вновь стал поднимать голову, когда после ленских погромов он принял повстанческий характер, тогда реальный ход событий оборвался. борьба внутри партии. ¹⁵ Большинство действительно начавшего борьбу пролетариата ставило своей целью не реформу царизма, а его свержение. Она даже не хотела исходить из борьбы за реформы, а пошла в горло царизму. В июле 1914 г., в течение месяца, предшествовавшего войне, Пуанкаре стал свидетелем баррикад и массовых демонстраций в Петербурге. ¹⁶ Может быть, результатом этой борьбы могли бы быть только реформы, а не победа над царизмом, если бы война не обострила в огромной степени все противоречия.Но тогда история научит всех, кто видит путь к революции в борьбе за реформы, что она знает и другую диалектику: реформы как результат стремления к революции. История уже доказала полную правоту большевиков против ликвидаторов и примиренцев. ¹⁷ Превращение большинства ликвидаторов в социал-патриотов показало, насколько были правы большевики в своей политике раскола с ликвидаторами.

Во-первых, война затормозила борьбу рабочего класса. Антивоенная позиция большевиков и их пропаганда революционной массовой борьбы представлялись зарубежными социал-патриотами незначительными: небольшими группами озлобленных против царизма идеологов, которым нечего было терять. Но когда из России приходили известия о борьбе неустанно растущей фракции рабочего класса, о забастовках боеприпасов и о демонстрациях, они принимали их за симптоматические, а на самом деле незначительные.Большевистский лозунг «Не социальный мир, а гражданская война!» центристу realpolitiker опять показался преувеличением, которое жизнь исправит сама собой: социал-демократии достаточно держать руки в чистоте и не брать на себя ответственности. В настоящее время Россия находится в состоянии гражданской войны в прямом смысле этого слова. Она была развязана против воли буржуазии. Под напором пролетариата царь низложен и заключен в тюрьму, полицаи реакции арестованы, а верховное командование снято с великого князя Николая. ¹⁸ Пролетариат немедленно вызвал к жизни Совет рабочих депутатов, орудие борьбы, рожденное массами в 1905 году, прямое представительство класса, и вооружился. Против кого? Против еще живых сил старого режима и против нового режима буржуазии. Новый режим еще не был застрахован от реакционного заговора. Тем временем был побежден только царь, но демократия еще не была достигнута. Не слишком ли рано было тогда, когда с этого момента радикальная социал-демократия вооружала народ для будущей борьбы, когда она выдвигала другие требования, идущие дальше не только в области демократической республики, но и в области социальной; когда оно требовало восьмичасового рабочего дня для рабочего класса и земли для крестьян? Учитывая, что эти требования были направлены не только против правителей прошлого, но и против нынешних правителей, печать Антанты говорила о контрреволюционной деятельности большевиков и вообще рабочего класса. ¹⁹ Но один взгляд на силы реакции и на внешнюю обстановку революции покажет, что революция была бы напрасной для рабочего класса и крестьян, если бы она была объявлена ​​социал-демократией законченной.

Тактика рабочего класса

«При том, что Россия с радостью встретила новый режим, смешно сейчас говорить о возможности восстановления господства реакции; но экстремисты (имеются в виду революционные социал-демократы. — К. Р.) утверждают, что рабочим опасно возвращаться на заводы, а солдатам — к своим обязанностям», — телеграфировал 20 марта ²⁰ корреспондент Times , депеши которого, несмотря на их лукавство, дают лучшее понимание противоречивых течений революции.А в официальной заметке в парижской Temps от 22 марта ²¹ читаем: «Нынешнему правительству нечего опасаться возврата к реакции. Но, кажется, ему приходится опасаться социалистов, обнаруживших себя революционерами в полном смысле этого слова». Опасен не старый режим, а пролетариат; таков лозунг, который английский и французский финансовый капитал дал русской буржуазии. И это тоже его точка зрения.Но слишком слабая, чтобы так скоро рассчитаться с пролетариатом, буржуазия пытается усыпить его первой частью контрреволюционного лозунга, радостным криком: «Старый режим умер!» Реакционные силы никогда не складывали оружия без самого отчаянного сопротивления. Русские юнкеры и бюрократы сделают это последними; в течение многих лет экономическое развитие, а также их собственная небрежность подорвали их основу как крупных полукрепостнических землевладельцев; государственная власть — их последний спасательный круг. ²² К великому утешению эксплуататоров и бюрократических разбойников, государство является единственным источником денег и власти. Если они не хотят исчезнуть, они должны сражаться насмерть. Они потрясены событиями, но еще не очень ясно видят, чего можно ожидать от определенных отрядов солдат. Они хотят дождаться, пока буржуазия, напуганная ростом пролетарского движения, не бросится им в объятия.

Может ли пролетариат защититься от этого «уравновешенностью»? Если она теперь откажется от борьбы за хлеб, мир и свободу, а нынешняя буржуазия одарит ее лавровыми венками и сумеет устоять против Николаевских, то рабочие продолжат истекать кровью за империализм и выйдут в конце концов. с пустыми руками. ²³ Существует только один способ обеспечить новый режим против старого. Он состоит в углублении и усилении революции как в социальном, так и в политическом плане. Социальная революция состоит в том, чтобы пролетариат немедленно вооружился, немедленно навязал местные городские выборы, взял в свои руки аппарат управления, поселил бомжей в квартиры богачей, принял драконовские меры против военных спекулянтов. Городские администрации должны немедленно поощрять создание администраций в деревнях, подстрекать крестьян к захвату крупных помещичьих владений и предоставлять в их распоряжение средства, необходимые для обработки земли.Задачей больших комиссий и Советов рабочих депутатов должно стать открытое выдвижение следующих требований: чтобы фабрики давали сельскохозяйственные орудия и чтобы крестьянам-солдатам давали отпуск, чтобы они могли вернуться домой и обрабатывать свои поля. Но это невозможно без остановки всякого наступления, которое должно гарантировать Персию, Армению и Дарданеллы русскому империализму, и без всяких оборонительных действий на германском фронте. ²⁴

А это приводит к политическим требованиям: немедленное перемирие, мирные переговоры, восьмичасовой рабочий день, выборы в Учредительное собрание на основе всеобщего избирательного права, равного для мужчин и женщин, и предание Романовых суду. . ²⁵ Можете ли вы представить более мощные требования? И точно так же, как борьба за эти цели повысит боеспособность рабочего класса, она настолько привяжет русских рабочих и крестьян к судьбе революции, что реакция не сможет более опираться ни на отсталость крестьян или усталость рабочих.

Но разве это не «план» тех революционных алхимиков, которые разрабатывают рецепты в своих исследованиях? Тот, кто обращает пристальное внимание на хаос телеграмм, донесенных из Санкт-Петербурга.В Петербурге большие газеты заметят, что мы лишь систематизировали то, что радикально настроенный рабочий класс уже осознал на месте под давлением необходимости. Даже требование солдат о демобилизации самых старых мужчин, чтобы позволить им идти и возделывать поля, было сообщено Times 24 марта. ²⁶

Иначе и быть не может. Пролетариат должен попытаться использовать успех в своих интересах. И эта эксплуатация победы пролетариатом в своих интересах есть «анархия» «фанатизма», «экстремизма» со стороны «неизвестных ораторов» в Совете рабочих депутатов, против которых раз и Le Temps так радуют.Подобно Антею, он возвращается к матери-земле, чтобы набраться сил! ²⁷ Итак, работа по сокращению пролетариата приведет рано или поздно к столкновению с «новым правительством» империалистской буржуазии, которая окажется в этом случае в том же положении, что и люди старого режима. В данный момент пролетариат не стремится к свержению новой власти, он только стремится защитить себя от тех жадных рук, которые хотят отнять у него все плоды его победы.Но так как оно не хочет отдаться старой эксплуатации, которую по желанию будет осуществлять над ним новое правительство, то мы можем с уверенностью предвидеть, что борьба между пролетариатом и новым правительством будет борьбой не на жизнь, а на смерть. От этого вопроса зависят последствия, развязанные русской революцией.

Борьба за мир

Вопрос о войне и мире стоит в центре всех проблем революции. Даже если исторические корни этой революции лежат гораздо глубже — она является результатом не только войны, но и длительного процесса разложения в России, а также длительной революционной борьбы, — революция была развязана войной.Буржуазия пошла в оппозицию царизму, потому что считала, что она может более энергично руководить войной, а народные массы поднялись потому, что хотели бороться против ужасных последствий войны. Но не только потому, что революция родилась (для начала) в результате войны, проблема войны была поставлена ​​в центр всех вопросов. Царизм свергнут, а новый режим еще не построен. Поэтому ставится такой вопрос: как отразится продолжение войны и ее исход на внутреннем устройстве России? Поэтому все противоречия и все антагонизмы революции сосредоточены на этом одном вопросе — о мире или о войне? Империалистическая буржуазия желает войны до победы.Именно из-за этой желанной победы она восстала против царизма и способствовала созданию обстановки, благодаря которой стала возможной победа революции. А ведя пропаганду войны до конца, она утверждает, что помогает делу демократизации России. Только когда Россия достигнет своих империалистических целей, в первую очередь захватив Константинополь и получив свободный проход через Дарданеллы, у нее появится перспектива процветающего экономического развития, без которого внутреннее восстановление невозможно.Только уничтожение Австрии, поражение Германии и общая победа Антанты позволили бы создать демократическую Европу, в которой Россия была бы защищена от контрреволюционных нападений Германии. Вот почему все, кто отказывается примкнуть к господам Гучкову и милюковской империалистской войне, являются изменниками революции. ²⁸

Русские рабочие не дадут себя обмануть этим заклинателям змей. Во-первых, они слишком хорошо знают господ Гучкова и Милюкова, великих либеральных капиталистических юнкеров и профессоров.Революция 1917 года не пережила медового месяца. Все его главные герои настолько тесно соприкоснулись друг с другом в период 1907–1916 годов, что никто из них не удивляет друг друга. Правда, буржуазные либералы милюковского типа обличали тогда царизм, но они всегда были готовы сговориться с ним против демократии; они боролись не за свержение царизма, а за его реформу и модернизацию. Даже 28 февраля, после победы революции. Милюков высказался за конституционную монархию, а не за республику.И если в конце концов ЦК его партии, кадетов, высказался за республику, то только под нарастающим давлением масс; поэтому на них нельзя абсолютно положиться. ²⁹ Еще яснее обстоит дело с Гучковым и его партией, октябристами. ³⁰ Нет ни одной гнусности, совершенной царизмом после 1905 года, за которую не была бы ответственна эта партия крупных капиталистов, заклятых врагов пролетариата. И это защитники демократии, люди, способные руководить войной, имеющей целью обеспечить республику в России? Только смертельной борьбой с ними, борьбой, имеющей целью их свержение, может быть обеспечена демократия в России.Эта борьба в равной степени относится и к их военным целям. Эти военные цели не создают условий для благополучного экономического развития России, а представляют собой препятствие для него; если они осуществятся, они заставят Россию нести тяжелейшее бремя. Константинополь и свободный проход через Дарданеллы ничего не стоят для мирного развития России. Если бы Россия была в мире с Турцией, она могла бы посылать свои корабли, груженные хлебом, по всему свету, куда ей угодно. Дарданеллы нужны России лишь в том случае, если она мечтает о политике империалистического разбойничества и если она хочет пускаться в авантюры на Средиземноморье.Но это означало бы опять гигантскую политику перевооружения, новые сложности, за разрешение которых пришлось бы отдать жизнь миллионам русских рабочих и крестьян.

Военные цели кадетов, как и цели октябристов, требуют войны до обескровливания Европы, войны, в которой ее издержки будут возрастать до тех пор, пока они не станут непосильным бременем. И даже если эта цель будет достигнута, русским рабочим и крестьянам придется готовиться к новым войнам.Очевидно, что интересы русской революции требуют смертельной борьбы с кадетами и октябристами и с преследующим их цели Временным правительством. ³¹ Как бы хороши ни были его субъективные намерения, сидящий в этом правительстве, как и мелкобуржуазный демократ Керенский, предает революцию: «Поэтому, очевидно, мы должны бороться против империалистских военных целей, но мы не можем сложить оружия, однако, прежде чем прусский милитаризм и Гогенцоллерны были побеждены.Если они выйдут из этой войны целыми и невредимыми, то не будет места русской республике. Нам придется штыками защищать юношескую свободу России до тех пор, пока опасность, грозящая ей извне, не будет преодолена победой Антанты».

Об этом заявляют не только открытые социал-патриоты, Плехановы за границей и Потресовы и Чхенкели внутри России, но даже такие центристы, как депутат Чкеидзе, Скобелев, ³² и его сторонники, формально принимающие циммервальдские резолюции. ³³ Таково мнение большинства петербургского Совета рабочих и солдатских депутатов, представляющего народные массы Петербурга. Печать Антанты торжествующе сообщает: «За исключением «экстремистских» большевиков, проплаченных немецких агентов или фанатичных дураков, все русские социалисты за продолжение войны, которую они считают войной оборонительной». И если бы социал-патриоты и центристы могли удержать то большинство, которое они имеют на данный момент в Совете рабочих депутатов, Антанта была бы права, приняв их; ибо своими усилиями эти господа социал-патриоты наряду с центристами не только поддерживают цели Антанты и своего империализма, но и играют в игру Милюковых и Гучковых, а следовательно, и противников победы революции и врагов республики.

Эти социал-патриотические и центристские господа заявляют; «Да, мы против военных целей империализма, мы против пролития крови русских рабочих и крестьян за завоевание Дарданелл и Константинополя. Мы хотим только защитить русскую республику от прусских штыков». Все это очень хорошо. Но если империалистская буржуазия останется у власти, если Гучковы и Милюковы сохранят власть в своих руках, то победят не желания социал-патриотов и центристов, а военные цели русского империализма и Антанты.Если Антанта победит с помощью русских социал-патриотов и центристов, то это будет победа империализма, а не мир без аннексий и контрибуций, который провозглашает своей целью Совет рабочих депутатов. Но если бы русские рабочие и крестьяне свергли Временное правительство империалистической буржуазии, отменили бы все империалистические обязательства и союзы, на которые согласился царизм и которые признало Временное правительство, то они могли бы сказать: «Мы гарантировали республике который не хочет завоеваний, а тот, кто против нас, ведет захватническую войну»; тогда они могли бы обратиться к пролетариату всего мира с призывом к заключению мира между всеми народами.Тогда русская революция могла бы сказать: «Мир всех народов против империализма, или, вернее, 1793 год русского пролетариата и крестьянства, борьба русской революции против всех реакционных сил мира». ³⁴ Мы бы тогда посмотрели, были ли условия для такой революционной войны, — мы хотим только констатировать, что действительно смешно видеть, как Чкеидзе и Скобелев притворяются Дантоном. ³⁵ Между тем они помогают врагам русской революции, не только жирондистам, но даже монархистам русской революции, не только кадетам, но и октябристам. ³⁶ Ибо что на практике означает лозунг «продолжаем оборонительную войну»? Это означает только то, что русские солдаты будут продолжать проливать свою кровь ради империалистических целей и социального мира внутри. Совет рабочих депутатов вполне может каждый день ссориться с Временным правительством, как сообщают газеты. Но нельзя говорить рабочим: «Боритесь за свои пролетарские права, как в декабре 1905 года!» Ибо если бы это сделали социал-патриоты и центристы, то они нанесли бы значительный ущерб ведению войны, поскольку производство боеприпасов было бы дезорганизовано и ослаблено.Если социал-патриоты и центристы хотят защищать отечество «до поры до времени», они не должны добиваться немедленной демократизации армии и отмены офицерских привилегий, ибо борясь за эти цели, они ослабили бы боеспособность армии. емкость. Если социал-патриоты хотят сохранить генералов, устранение которых, несомненно, ослабило бы теперешнюю мощь армии, то они не должны говорить крестьянам: «Бери немедленно крупную феодальную земельную собственность». Если бы они это сделали, то эти господа генералы, близкие к юнкерам, тотчас же стали бы спрашивать, стоит ли защищать такое неблагодарное отечество.Резюмируем кратко: социал-патриоты и центристы хотят временно защитить республику под руководством Гучковых и Милюковых, чтобы юношеская русская свобода не была побеждена прусским милитаризмом. Но эта свобода может быть обеспечена только, — показывает история каждой революции, — если рабочий класс и крестьянство, не дожидаясь Учредительного собрания, построят демократию снизу, возьмут действенную власть и укоренят ее социально. Социал-патриоты и центристы должны отказаться от этой действенной защиты революции, если они хотят продолжать войну под руководством империалистической буржуазии.Революция, которую они хотят защитить, передана врагам революции. Таким образом, остается только одно; борьба за империалистические цели. Но, к счастью для революции, ее логика сильнее, чем у социал-патриотов и центристов. Несмотря на усилия буквальной буржуазии и ее социал-патриотических и центристских лакеев, Титан не дает себя укротить. ³⁷ Как сообщает, скрипя зубами, большая пресса Антанты, борьба рабочего класса за осуществление демократии, за восьмичасовой рабочий день и за землю продолжается.Но борьба направлена ​​против ведения войны. А своих агентов она находит в санкюлотах, ³⁸ авангарде русской революции, в русской революционной интернационалистской социал-демократии, большевиках, противостоящих сиюминутной волне республиканско-революционных иллюзий. И ничто так не свидетельствует о росте их власти, как сварливость, с которой борются с ними Times и Le Temps , общепризнанные органы европейского финансового капитала.

Судьба русской революции, европейского переворота и мира в последующий период зависит от судьбы этой пролетарской партии. Вопрос о ее положении и ее борьбе, которым мы сейчас займемся, совпадает с проблемой перспектив русской революции.

Отношение большевиков

Русские революционные социал-демократы, большевики, которые из всех фракций русского социализма вели самую энергичную и самую действенную борьбу против царизма, которые в период развязывания контрреволюции продолжали неустанно работать на свержения царизма, не надо доказывать, что они хотят защитить революцию от всех ее врагов и что они являются ее вернейшими хранителями.Такого взгляда придерживаются русские революционные социал-демократы, которые с самого начала войны самым резким образом продемонстрировали ее империалистический характер и последовательно стремились в Циммервальде и Кинтале к всеобщей борьбе против империалистских правительств. ³⁹ Центральные державы не питают на этот счет ни малейших иллюзий. ⁴⁰ Однако в политике вопрос не в намерениях, а в результатах, намеренных или нет.Каковы предпосылки политики большевиков и какие последствия они имеют? На этот вполне обоснованный вопрос необходимо ответить.

Внутри большевики исходят из того, что сторонники русской революции есть только в рабочем классе, беднейшем крестьянстве и бедной и недовольной мелкой буржуазии, причем рабочий класс был и остается единственной действительно последовательной и сознательный авангард революции, — поэтому демократия может быть создана в России только в борьбе с крупным капиталом.На том этапе развития, на котором находится Россия теперь, когда огромные пролетарские массы противостоят сосредоточенному капиталу, когда в деревне царит недовольство, когда по окраинам России пробуждаются молодые нации, русский капитал попытается сосредоточить в своих руках максимальную власть. и замедлить развитие демократии.

Нельзя доверять партиям кадетов и октябристов. Пролетариат должен создать демократию отныне.Оно натолкнется на самое решительное сопротивление не только русского, но и иностранного капитала. Печать Антанты пытается запугать русских революционеров призраком прусских штыков. Но собственная пресса уже настаивает на том, — см. издания «Фигаро», — что поставщики иностранных средств имеют право настаивать на том, чтобы в России царил порядок. Нет необходимости далеко ходить за причинами: в капиталистической стране, где существует рабочий класс, могущественный и сознающий свои классовые интересы, демократия означает величайшую борьбу за восьмичасовой рабочий день, за достойные трудовые законы и за политический контроль.Все это уже непосредственно направлено против разнузданной власти капитализма — в том числе и иностранного капитала, играющего важную роль в русском хозяйстве, — а если принять во внимание, что русский капитал хочет вести империалистическую политику и что иностранный капитал толкая Россию в том же направлении, ясно, что тот, как и другой, должен сопротивляться победе революции. Следовательно, борьба хотя бы за демократию означает для русского рабочего класса разрыв не только с собственным капиталом, но и самую решительную борьбу с мировым капиталом.

. Речь идет о том, чтобы вести эту борьбу в условиях, когда, при поверхностном взгляде, не существует единого фронта мирового капитала и когда борьба между капиталом Центральных держав и капиталом Антанты достигла высшей стадии. Взгляд на ситуацию показывает, что следующим врагом, который всеми силами будет препятствовать и сдерживать развитие демократии, будет сам российский капитализм. В данный момент имеет силу. Ее поддерживают британский и французский капитал.Ему «нужна» «немецкая опасность», чтобы отсрочить процесс демократизации России, чтобы в конечном счете остановить его. Кто вступает с ним в союз, тот убивает революцию. Если русский рабочий класс подчинится власти своих капиталистов, если он ограничит свои пролетарские цели, чтобы защитить революцию от внешних угроз, то он сдастся своим внутренним врагам. Если она покажет свою силу, она свергнет своего внутреннего врага.

Перспектива пролетариата 1793 г. дает ответ на вопрос социал-патриотов и центристов: «Вы хотите отдать русскую революцию внешнему врагу?» Большевики отвечают: «Ни внешнему врагу, ни внутреннему врагу!» Но как нельзя победить внутреннего врага революции, русского капитала, в союзе с внешним врагом, мировым капиталом, так нельзя победить внешнего врага, вступив в союз с врагом внутренним.Если бы мы объединились с Гучковыми и Милюковыми для поражения Германии, то мы не только помогали бы англо-саксонскому капиталу — самой сильной части мирового капитала — эксплуатировать мир, но и грабить Россию. Пролетариат может непосредственно бороться только со своей буржуазией.

---

1. Дума была конституционным собранием, которое должно было избираться по принципу дифференциального классового голосования, предоставленного царем в октябре 1905 года, чтобы смягчить требование демократического парламента.
2. Брусилов, генерал Алексей Алексеевич (1853–1926), главнокомандующий Юго-Западным фронтом в 1916–17; генерал Н. В. Рузкий (1854–1918) — главнокомандующий Северным фронтом; Генерал А. Е. Эверт (1857—1917) — главнокомандующий Западным фронтом в 1915—17.
3. Движение оппозиции самодержавию со стороны младотурок, игравшее важную роль в турецкой армии, спровоцировало в июле 1908 г. восстание войск при Энвер-паше и вынудило турецкое правительство принять конституцию.
4. Декабристы были молодыми офицерами, инициировавшими попытку государственного переворота в 1825 г., поощряемые братом царя обещанием конституции.
5. Граф Петр Аркадьевич Столыпин (1862–1911) был царским обер-министром и министром финансов. Этой реформой между 1906 и 1910 годами он нейтрализовал часть крестьянства, «расколов» сельскую общину в пользу меньшинства.
6. Василий Витальевич Шульгин (1878–1945) был правым царским государственным деятелем и писателем.
7. Конфедерация городов, называемая земствами, представляла собой систему губернского и уездного самоуправления, созданную в 1864 г. и управляемую местным дворянством. Во время войны он играл важную роль в снабжении русской армии.
8. Во время русско-японской войны (1904-06) русская армия и флот потерпели ряд унизительных поражений на Дальнем Востоке.
9. Сэр Джордж Уильям Бьюкенен (1854–1924) был послом Великобритании в России в 1910–1924 годах.
10. Альфред Виконт Мильнер (1854–1925) был представителем союзной военной миссии в России.
11. Эта дата по григорианскому календарю соответствует 3 марта в России. До 1817 года Россия все еще придерживалась старого юлианского календаря, который к тому времени отставал от современного григорианского на тринадцать дней.
12. 3 марта в России.
13. Члены большевистской фракции в Думе были арестованы в ночь с 4 на 5 ноября 1914 г., а затем предстали перед судом и сосланы за оппозицию Первой мировой войне. большевиков-депутатов четвертой Думы , существовавшей в 1912–1917 гг.Однако Вторая Дума, о которой здесь говорит Радек, была распущена царем в июне 1907 года.]
14. Ликвидаторы — группа меньшевиков во главе с А. Н. Потресовым после 1907 г., выступавшая за ликвидацию нелегальных органов партии для того, чтобы функционировать исключительно в рамках царской законности.
15. Царская жандармерия расстреляла безоружную демонстрацию забастовщиков на Ленском золотом прииске в Сибири 4 апреля 2012 г., вызвав волну забастовок и протестов в России.
16. Раймон Николя Ландри Пуанкаре (1860–1934), известный шовинист и правый сторонник, был премьер-министром, а затем президентом Франции.
17. Примиренцы, или «партийные большевики», представляли собой группу во главе с Рыковым, Лозовским и Сокольниковым, выступавшую за восстановление единства партии с меньшевиками в 1910 г.
18. Великий князь Николай Николаевич (1850–1929) был Верховным главнокомандующим русскими войсками с 1914 по август 1915 года.
19. Кордиальная Антанта, заключенная Великобританией и Францией в 1904 г., дала название союзу (также называемому Союзниками) Великобритании, Франции, России, Сербии, Японии, Бельгии, Италии, Румынии, США и Греции, воевавшему в Мировой Война I против Центральных держав (см. примечание о Центральных державах ниже).
20. 7 марта в России.
21. 20 марта в России.
22. Юнкеры были прусским дворянским сословием, которое давало офицеров для немецкой армии и бюрократов для государственного управления. Радек использует эту фразу для русской знати, чтобы сделать свой рассказ понятным немецкому читателю. В данном случае его не следует путать с использованием термина «юнкер» в России для курсантов.
23. Николаевич, ср. примечание 18.
24. Дарданеллы, также называемые Босфором, были проходом из Черного моря в Средиземное, минуя Стамбул, турецкую столицу, которую царское государство давно жаждало как средство расширения на Ближнем Востоке за счет Турецкая империя.
25. Романовы — династия, правившая Россией с XVII века.
26. 11 марта в России.
27. Антей был великаном в греческой мифологии, который боролся с Гераклом. Он черпал силу у своей матери, земли, каждый раз, когда его бросали вниз.
28. Александр Иванович Гучков был консервативным российским политиком, председателем III Думы, военным министром Временного правительства России. Павел Милюков был основателем Конституционно-демократической партии (КД, кадеты).Будучи министром иностранных дел во Временном правительстве, Милюков стремился удержать российскую армию в мировой войне.
29. Конституционно-демократическая партия (КД, кадеты) — буржуазная «либеральная» партия, созданная в 1905 г.
30. Партия, созданная сторонниками царского манифеста от октября 1906 года, предусматривавшего конституционный режим.
31. Временное правительство было правительством капиталистов, созданным Думой после падения царя. Он должен был управлять Россией до созыва Всероссийского Учредительного собрания для принятия решения о будущей конституции страны.Вместе Временное правительство и Совет рабочих и солдатских депутатов, обсуждаемые здесь Радеком, как известно, составляли «двоевластие», существовавшее между Февральской революцией и Октябрьской революцией 1917 года.
32. Георгий Валентинович Плеханов (1856–1918) — пионер марксизма в России, впоследствии тяготевший к меньшевизму. Он проводил политику поддержки русских военных действий в Первой мировой войне и поддержки Временного правительства в 1917 году. Александр Николаевич Потресов (Старовер, 1869–1934) был ведущим меньшевиком, поддерживавшим Временное правительство.Аркадий Иванович Чхенкели (1874–1959) был меньшевистским депутатом IV Думы, а затем министром меньшевистской Грузинской республики (1918–21). Николай Семёнович Чкеидзе (1864–1926) и Матвей Иванович Скобелев (1885–1939) были лидерами меньшевистского правого крыла.
33. Циммервальдская конференция (сентябрь 1915 г.) — собрание в Швейцарии левых социалистов-интернационалистов, выступавших против Первой мировой войны. Циммервальдский манифест был написан Львом Троцким.
34. В 1793 г. французские революционеры, уже находившиеся в состоянии войны с большей частью Европы, получили от жителей некоторых соседних стран просьбы о помощи в свержении их феодальных правителей.В этих условиях родился знаменитый лозунг: «Война замку, мир даче!»
35. Жорж-Жак Дантон (1759–1794 гг.) был революционным лидером, который стимулировал сопротивление Франции иностранному вторжению после поражения при Вальми.
36. Жирондисты были умеренной фракцией во время Французской революции, которая пыталась затормозить ее прогресс. Некоторые из них происходили из района Бордо, отсюда и их название.
37. Титаны были гигантами греческой мифологии, свергнутыми богами, когда они начали свое правление.