Кардинер а: А. Кардинер: концепция основной личностной структуры

Содержание

А. Кардинер: концепция основной личностной структуры

А. Кардинер:

концепция основной личностной структуры

Концепция основной личностной структуры | Иерархическая система основной личностной структуры | Проективная система личности | Методика полевых исследований

В течении двадцатых первой половины тридцатых годов материалы полевых исследований в психологической антропологии накапливались. Все острее чувствовалась потребность в общей психоантропологической теории. (Концепция Р. Бенедикт подавляющему большинству антропологов казалось слишком поверхностной и частной, не затрагивающей большинства насущных проблем) Такую теорию и попытался сформулировать А. Кардинер (Kardiner, 1891 — 1981), предложив свою модель взаимосвязи практики детского воспитания, типа личности, доминирующего в той или иной культуре и социальных институций, присущих этой культуре.

Концепция основной личностной структуры

Концепция «основной личностной структуры » возникла в рамках психоанализа (сам Кардинер изначально был медикомпсихоаналитиком) и лишь затем была перенесена на антропологическую почву.

В 1936 году Кардинер провел серию семинаров по проблемам Культуры и Личности, на которых различные психоантропологи делали доклады об изучаемых ими народах. В заключении каждого из этих семинаров Кардинер давал свою оригинальную интерпретацию изложенному материалу. Новая концепция казалась удобным объяснительным механизмом для интерпретации данных полевых исследований.

В качестве внутрикультурного интегратора было предложено понятие «основной личностной структуры » (basic personality structure), которая формируется на основе единого для всех членов данного общества опыта и включает в себя такие личностные характеристики, которые делают индивида максимально восприимчивым к данной культуре и дают ему возможность достигнуть в ней наиболее комфортного и безопасного состояния. «Термин «basic » в употреблении Кардинера отражал социокультурные матрицы, а не те, которые являются в человеке наиболее глубинными. «Основная личность » должна быть общей (или модальной) для общества и психологически центральной в том смысле, что она является генетическим источником различных поведенческих проявлений.

И что самое важное, предполагалось, что эта личностная структура является наиболее удобной для преобладающих институций и этосов общества. Другими словами, основная личностная структура состоит из тех диспозиций, концепций, способов отношения с другими и т.п., которые делаю человека максимально восприимчивым к культурным моделям и идеологиям, что помогает ему достигнуть адекватности и безопасности в рамках существующего порядка. «[1]

Ценность понятий, предложенных Кардинером, должна была быть проверена посредством их применения к этнологическим данным. В «Психологических границах общества » обсуждаются три культуры Команчи, Алор и Пленвиль.[2] В «Индивидууме и его обществе » представлен краткий обзор пяти культур: Тробрианд, Квакиутл, Цуни, Алор и Эскимосы, а также более длинное рассуждение о двух культурах, написанных Ральфом Линтоном Маркезас и Танала.[3]

А. Кардинер отрицал классическую теорию лебидо и предлогал эгоцентрированный подход. Одна из его основных концепций концепция индивидуальной системы безопасности, то есть способов адаптации, посредством которых индивид достигает одобрения и поддержки своей социальной группы. Кардинер сохранил многие фрейдовские тезисы, но имплицитно модифицировал их. Так, хотя он отрицал фрейдовскую теорию психосексуального развития, он говорил об «оральных » и «анальных » типах взрослого характера и усматривал их источник в соответствующем периоде детского развития.

Карадинер предполагал, что основная личностная структура имеет четыре компонента: «созвездие идей «, индивидуальную систему безопасности, суперэгоформацию и установки по отношению к сверхестественному бытию. «Эти идеи заслуживают серьезного рассмотрения, но они не исчерпывают перечня концепций, которые он практически использовал.[4]

«Основная личностная структура » формируется через так называемые «первичные общественные институции «, которые включают в себя способы жизнеобеспечения, семейную организацию, практику ухода за детьми, их воспитания и социализации — формирование человека в качестве члена определенного общества, усвоение им черт характера, знаний, навыков и т.п., принятых в данном обществе. «Первичные общественные институции «, таким образом, определяют степень тревожности, характер неврозов и способы психологической защиты, характерные для членов данного общества. «Вторичные общественные институции » — фольклор, мифология, религия — являются проекцией «основной личностной структуры «, ее порождением. (Заметим в скобках, что понятие «институция » определялось Кардинером следующим, операционально удобным способом: как средство с помощью которого на индивид, в процессе его роста и развития, оказывается определенной влияние.)

Структурообразующим стержнем общества или культуры (поскольку до сороковых годов Кардинер прилагал свою теорию только к племенам, существовавшим достаточно изолированно, в его теории подразумевалось, что понятия общества и культура синонимичны) оказывается у Кардинера не тема или этос, как у Рут Бенедикт, а психологический склад личности, характерный для данного общества и обусловливающий все поведенческие особенности членов общества. По мнению Кардинера, в каждом обществе есть один доминирующий тип личности, который может быть выявлен с помощью психологических и психотерапевтических методик и который определяет все культурные проявления общества.

В основании идей Кардинера лежало предположение о том, что наличие в том или ином обществе, в той или иной культуре «основной личностной структуры «, присущей в большей или меньшей степени всем членам данного общества, объясняется тем, что на ее формирование влияет единая культурная практика. Ведь модели семейной организации, ухода за младенцами, воспитания детей, представляющие собой «первичные общественные институции «, по мнению Кардинера, различны для разных культур, и относительно единообразны в рамках одной культуры, а потому способствуют выработке схожих психологических черт у всех членов того или иного общества. Так в частности, дети в одном обществе испытывают одни и те же психологические травмы, поскольку растут в пределах единой системы «первичных общественных институций «, а потому все члены данной культуры имеют приблизительно одни и те же психологические комплексы.

Адаптируясь к этим «первичным общественным институциям «, человеческая психика получает специфическую коррекцию, особым образом деформируется ее психологическая структура, ее эгоструктура. Результат этой деформации и является «основной личностной структурой » данного общества.

«Вторичные социальные институции » — то есть мифология, искусство, фольклор, политические учреждения, экономическая система — это результат попыток индивида компенсировать полученные им в раннем детстве травмы. Поскольку у всех эти травмы примерно сходны, то сходны и модели их компенсации, а это определяет, в частности стиль культуры данного народа.

Иерархическая система основной личностной структуры

Иерархическая система основной личностной структуры может быть представлена следующим образом.

1. Проекивные системы, основанные на бессознательном опыте. К этой категории относится система психологической защиты индивида и система его «суперэго «.

2. Выученные нормы, относящиеся к допустимым моделям проявления импульсов.

3. Выученная система моделей деятельности.

4. Система табу, воспринятая как часть реального мира.

5. Реальность, воспринятая чисто эмпирическим путем.

Первый уровень «основной личностной структуры » (проективная система) вполне бессознателен и может проявляться только посредством трансфера бессознательного комплекса на реальный объект. Эти проективные системы мало подвержены трансформации, если только не подвергается трансформации сама та институция, которая послужила для них основанием. Последний, пятый, уровень «основной личностной структуры » (эмпирический опыт личности) вполне сознателен и может меняться в зависимости от обстоятельств. Остальные группы находятся как бы посередине между этими двумя комплексами личностных характеристик.

То что обычно называют ценностной системой, не относится ни к одному из вышеперечисленных уровней, а как бы дробится между ними. Часть ценностей относятся к области идеалов — например, «честность «; другие — вытекать из образов, связанных с деятельностью, и, следовательно, являются результатом научения — например, «чистоплотность «. Третьи — вытекают из социальных комплексов, которым приписывается высокое значение в одни периоды, а в другие периоды они игнорировались вовсе. Такова ценность «свободы «, которую невозможно определить в абсолютных терминах, а только по отношению к тем или иным условиям. Разные общества имеют разные концепции свободы. Вопрос об идеологиях связан с теми же трудностями, что и вопрос о ценностях. Идеология соотнесена с проективными системами и по сути является рационализацией бессознательного опыта.

Проективная система личности

Понятию «проекция «, использовавшемуся Фрейдом и другими аналитиками, Кардинер придавал особое значения. Сам Фрейд определял проекцию как защитный процесс, посредством которого «эго » приписывало свои собственные побуждения и чувства другим личностям или объектам и таким образом была способна оставаться сознательно не осознающей их. Фрейд писал: «Проекция не создается специально с целью зашиты, она возникает вне зависимости от конфликта. Проекция внутренних ощущений (перцепций) на внешней мир является примитивным механизмом, который в значительной мере определяет наше видение внешнего мира. «[5] Кардинер же под проекцией понимал «общие психосимволические процессы, посредством которых бессознательный материал трансформируются и пропускаются в сознательную область.

Это делает возможными взаимоотношения между проективной подсистемой личности и вторичными институциями. Проективная подсистема личности детерминирует, через этот бессознательный механизм, большую часть мотиваций участии индивида во вторичных институцияах его культуры. «[6]

Формирование «проективной системы » Кардинер описывает следующим образом. Исходный опыт, который определяет восприятие и эмоциональным образом направляет интенции (интересы) личности, обобщается и начинает выступать в качестве внешней объективированной реальности. Эта реальность влияет на поведение человека, вызывает в нем страх перед определенными поступками. В качестве реакции на это, в рамках проективной системы человек приписывает себе определенные качества, в результате чего страхи становятся преодолимыми. Затем следует рационализация, в результате которой создается система, внутри которой страхи как бы психологически снимаются.

Человек живет одновременно и в проективной, и в объективной реальности. При этом уровень противостояния этих двух систем может быть очень высок и вызывать в целом невротическое состояние общества. Все общества имеет институциональные модели, которые основываются одновременно и на проективных, и на рациональных системах. Нет культуры, которая бы доминировала только в одной из них: вопрос в мере их расхождения или в мере их совместимости друг с другом, в том, насколько они составляют понятия, раздробляющие психологическую реальность.[7]

Методика полевых исследований

На основании своей концепции Кардинер попытался организовать сравнительные исследования общественных институций и типов личности различных культурах, а также исследования процессов социальных изменений, соотнося последние с личностными изменениями членов культуры. Эти изменения, в свою очередь, по мнению Кардинера, являются следствием изменения первичных общественных институций, например, практики пеленания младенцев. Он утверждал, что изменение хотя бы одной из первичных общественных институций, вызовет изменение структуры личности, доминирующей в данной культуре. [8]

Такая личностноопосредованная взаимосвязь между первичными и вторичными институциями называются «интеграциональными сериями «. Идентификация «интеграциональных серий » являлась главной проблемой полевых исследований Кардинера. Для изучаемой культуры он предлагает параллельно использовать три независимые теоретические процедуры: клинический анализ этнографического материала с целью выявить содержание проективных подсистем личности; анализ «вторичных институций » также с целью выяснить содержание проективных подсистем личности; наконец, интерпритация специалистамипсихиаторами протоколов проективного тестирования (типичным было использование теста Роршаха), собранных этнографом, с целью получить заключения относительно личностей испытуемых. Если результаты трех независимых заключений оказывались согласованными, и если, кроме того, содержание тестов могли рассматриваться как продукты «интеграциональных серий «, то концепция основной личностной структуры для изучаемой культуры считалась обоснованной.

Несмотря на усилия Кардинера и немалого числа его единомышленников — этнологов и психологов — существование непосредственной связи между практикой детского воспитания и структурой личности доказать не удалось, и сама эта связь в конце концов была поставлена под сомнение. «Возможно, — замечают Рудольф и Феликс Кисинги, — обучение культуре протекает не столько в рамках воспитательной практики, сколько вопреки ей «, и уж во всяком случае очевидно, что «последующие ступени образования не просто добавляют какоето новое содержание в уже заданную структуру психологического типа обучающихся, но изменяют саму эту структуру «[9]. Возможно также, что исследователи переоценили пластичность личностной структуры и сходство детского опыта даже при одной и той же воспитательной практике, но «основная личностная структура » осталась абстрактным понятием. Тем более, что общепринятого метода фиксации «основной личностной структуры » не существовало (процедура, предложенная Кардинером была слишком громозкой), и антропологи, «пытаясь описать типичные личностные структуры, излагали в действительности свои личные впечатления «. [10]

В рамках психологической антропологии была высказана идея, усвоенная этнопсихологией, психологические особенности, характерные для членов той или иной культуры касаются, в частности, бессознательных комплексов, присущих каждому из членов общества и сформировавшихся в процессе социализации. Эти бессознательные комплексы влияют как на поведение человека, так и на характер восприятия человеком окружающего его мира. Более того, они требуют себе определенного противовеса, компенсации в рамках той культурной системы, в которых находится человек. Однако историческая этнология не проводит непосредственной связи между потребностью человека в психологической компенсацией с фольклором, мифологией и, тем более, религией. Она предлагает иную концепцию психологической компенсации человеком и человеческим коллективом травмирующего воздействия внешней среды. Этнопсихология отрицает наличие в какойлибо этнической культуре «модальной личностной структуры «, ставит под сомнение исключительное значение для формирования личности ранней социализации и принципиально исключает саму возможность существования в рамках какой бы то ни было культуры единой системы «первичных общественных институций «, поскольку отрицает гомогенность культуры, рассматривает последнюю как меняющуюся с течением времени и предстающую в рамках одного и того же общества в один и тот же период в разных модификациях. Для энопсихологии особую важность имеет то, что в трудах Кардинера на примере формирование «проективной системы » впервые было показано действие психологических защитных механизмов не применительно к индивиду, а применительно к обществу. Представление о «проективной системе » Кардинера приближается к тому, что в последствии именовалось в антропологии и этнопсихологии «этнической картиной мира » — а это, в свою очередь одно из важнейших понятий этнопсихологии.

— История психологической антропологии —

[1] Inkeles, Alex and Levinson, Daniel. National Character: the Study of Madal Personality and Sotiocultural System. In: G. Lindzey, E. Aronson (eds.) The Handbook of Sotial Psuchology. Reading, Mass, Menlo Pork, Calif., L.: 1969, vol. 4, р. 425.

[2] Kardiner A. Phycyological Frontier of Society. New York: Columbia University Press, 1939.

[3] Kardiner A. and Lipton R. The Individual and His Society. New York: Columbia University Press, 1945.

[4] Inkeles, Alex and Levinson, Daniel. National Character: the Study of Madal Personality and Sotiocultural System. In: G. Lindzey, E. Aronson (eds.) The Handbook of Sotial Psuchology. Reading, Mass, Menlo Pork, Calif., L.: 1969, vol. 4, р. 432.

[5] Freud, Sigmund. Totem and Taboo. In: Brill, A. A. (ed.), Basic Writings of Sigmund Freud. New York: Modern Library, 1938, p. 857.

[6] Steven Piker. Classical Culture and Personality. In: Handbook of Psychological Anthropology. Philip K. Bock (ed.) Westport, ConnecticutLondon; Greenwood Press, 1994, р. 10.

[7] Kardiner A. Психологические границы общества.

[8] Kardiner A. and Lipton R. The Individual and His Society. New York: Columbia University Press, 1945.

[9] Keesing R. M. and Keesing F. M. New Perspectives in Cultural Anthropology. New York etc.: Holt, Rinehant and Winston, Inc., 1971, р. 340.

[10] Kottak C. Ph. Cultural Anthropology. New York: Random Hause, 1982, р. 229.

98. 01. 016. Кардинер А. Понятие базисной структуры личности как операциональный инструмент анализа в социальных науках. Kardiner A. The concept of basic personality structure as an operational tool in the social Sciences // the Science of man in the world crisis ed. By Linton R. — N. Y. : Columbia Univ.. Press, 1945.

? ресеийскля т.-¡ /тЗЭ

1 4 >/

\ ssj’st:. а. . * я- -л Т с

РосЬмйьктуижяеммя НАУК А/

ИНСТИТУТ НАУЧНОЙ ИНФОРМАЦИИ ПО ОБЩЕСТВЕННЫМ НАУКАМ

СОЦИАЛЬНЫЕ И ГУМАНИТАРНЫЕ

НАУКИ

ОТЕЧЕСТВЕННАЯ И ЗАРУБЕЖНАЯ ЛИТЕРАТУРА

РЕФЕРАТИВНЫЙ ЖУРНАЛ СЕРИЯ 11

СОЦИОЛОГИЯ

издается с 1991 г.

выходит 4 раза в год

индекс РЖ 2

индекс серии 2.11

рефераты 98.01.001 -98.01.018

МОСКВА 1998

CURRICULUM: СОЦИОЛОГИЧЕСКАЯ КЛАССИКА

98.01.016. КАРДИНЕР А. ПОНЯТИЕ БАЗИСНОЙ СТРУКТУРЫ ЛИЧНОСТИ ЛКАК ОПЕРАЦИОНАЛЬНЫЙ ИНСТРУМЕНТ АНАЛИЗА В СОЦИАЛЬНЫХ НАУКАХ.

KARDINER A. The concept of basic personality structure as an operational tool in the social sciences // The science of man in the World crisis Ed. By Linton R. — N.Y.: Columbia Univ. Press, 1945. — P. 137-155/

Процессы человеческой адаптации истолковывались прежде различными способами. Биолог ограничивает значение данного термина теми аутопластическими изменениями в строении тела, которые происходят, как предполагается, с целью приспособления организма к физической среде. Исходя из этого, он может описывать определенные продолжительные фазы человеческого приспосабливания, однако вынужден при этом захватить лишь большие промежутки времени и рисовать картину крупными мазками. Для описания адаптивных маневров человека на небольших временных отрезках морфологические критерии непригодны. Морфологическая адаптация нашего вида, судя по всему, уже состоялась и стабилизировалась, если не брать в расчет длительные ряды незначительных изменений, ныне составляющих основу понятия «раса». Кроме того, в такого рода адаптации находит отражение лишь реакция человека на свою внешнюю физическую среду. В последнее же столетие все более пристальное внимание привлекала адаптация человека к своему человеческому окружению, т.е. те поведенческие приспособления, которые возникают у него в ответ на условия социальной жизни.

Если видовые морфологические приспособления могут быть изучены и описаны при помощи известных нам терминов биологии, то для описания поведенческих’и психологических приспособлений необходимо разработать новые техники исследования. В этой связи в

высшей степени полезным и жизнеспособным показало себя понятие «культура». До сих пор это понятие было чисто описательным, однако оно наметило четкие пути идентификации по меньшей мере конечных продуктов адаптационных процессов, а тем самым заложило основы для сравнения разных типов адаптационных маневров.

Первоначальное понятие «культура» использовалось для обозначения культурных особенностей, т.е. элементов поведения, общих для членов данного конкретного общества. Предполагалось, что такие элементы обособлены друг от друга и идиосинкратичны. Позднее социологи разработали понятие «институты», т. е. такие конфигурации функционально взаимосвязанных культурных элементов, которые образуют внутри культуры целостные динамические единицы. Несмотря на то что теперь стало возможным сравнительное исследование форм, принимаемых институтами в разных культурах, прийти к серьезным выводам относительно того, как связаны друг с другом институты в рамках одной отдельно взятой культуры, без новых методов невозможно. До сих пор лишь один метод позволял достичь убедительных результатов в истолковании изменчивости институциональных комбинаций, и этот метод — психологический. Он доказал свою способность к исследованию мельчайших подробностей тех адаптационных процессов, протекание которых ограничивается небольшими промежутками времени и включает в себя реакции как на природную среду, так и на человеческое окружение.

Предварительные попытки установления взаимоотношений между институтами в пределах той или иной отдельно взятой культуры в значительной мере были вынуждены опираться на наши знания в области психопатологии. Из такого соприкосновения дисциплин выросло понятие психологического культурного паттерна1. Между тем первые попытки, базирующиеся на слишком грубых аналогиях между обществом и индивидом, не давали основы для динамического анализа общества. Понятием культурного паттерна просто отдавалась дань признания тому факту, что между личностью и институтами всегда обнаруживается определенное устойчивое соответствие: как же все-таки продемонстрировать эту взаимосвязь эмпирически верифицируемым образом, не

ограничиваясь при этом простым описанием патологических конфигураций, часто проявляющихся в индивидах.

Изучение «примитивных» обществ предоставляло наилучшую возможность для разработки такой техники исследования. Мы были вправе ожидать, что «примитивные» общества окажутся проще по структуре, нежели наше общество, а констелляции, которые мы в них обнаружим, — более согласованными и более наивными по характеру. Самая сложная проблема на тот момент была связана с выбором психологического метода, пригодного для особых целей такого исследования. Как классическая психология бихевиоризма, так и гештальтпсихология предпринимали лишь спорадические попытки обращения к этой проблеме. Методом, лучше всего приспособленным к данной задаче, был, вероятно, психоанализ, хотя сам Фрейд, несмотря на опыт применения психоанализа к социологии, все-таки не разработал эмпирически верифицируемой техники исследования. Его усилия были направлены главным образом на то, чтобы показать наличие в примитивных обществах тех же констелляций, которые обнаруживались в психике современного человека. Эти усилия не выходили за рамки эволюционной гипотезы развития общества и культуры, которая была в моде на исходе XIX столетия. Одним из важных предположений, высказанных Фрейдом, было проведение аналогии между обычаями примитивных народов и невротическими симптомами. Результатом того, что Фрейд зашел слишком далеко в углубление этой аналогии, явились и другие гипотезы, но скорее непродуктивные. Тем не менее изучение генезиса невротических симптомов у индивида заложило фундамент для понимания адаптационных механизмов человека. Ибо даже несмотря на то, что невротический симптом является особым случаем, те принципы, которые лежат в основе его формирования, не могут слишком отличаться от принципов, определяющих развитие любых привычных способов поведения, которые могут обнаруживаться нами в характере индивида.

Интеграция двух методов исследования, психологического и антропологического, позднее способствовало и опровержение эволюционной гипотезы, в былые времена эксплуатировавшейся антропологами. На место этой гипотезы встали концепция культур как функциональных целостностей и исследование примитивных обществ как целостных единиц. Впервые в защиту этой точки зрения

20 396<1

выступил Малиновский. Все, чего удалось достичь путем применения к примитивным обществам понятия психологического культурного паттерна, ограничивалось получением представления о том, что институты в обществе в значительной степени согласованы друг с другом и что эту согласованность можно описать по аналогии с явлениями, которые обнаруживаются в психопатологии Это был явный шаг вперед, но еще не метод исследования

Наиболее очевидный подход к проблеме разработки метода заключается в том, чтобы извлечь пользу из общественного факта, что культуры в обществе передаются от поколения к поколению Поэтому не было ничего естественнее, нежели попытаться создать такой метод, воспользовавшись положениями теории научения. Однако то, что мы узнали об аккультурации и диффузии, свидетельствовало, что непосредственными процессами научения передается не все содержание культуры. Хотя никто и не сможет отрицать роль прямого научения в передаче культуры (которая, разумеется, определяется возрастом индивида, находящегося в ситуации культурного изменения), тем не менее есть, видимо, высокая степень избирательности в усвоении элементов одной культуры индивидами, воспитанными в другой. Более того, если бы передача культуры ограничивалась одним только процессом научения, трудно было бы представить, каким образом вообще может происходить культурное изменение без заимствований из других культур. Суть дела состоит в том, что если говорить об эмоциональных связях индивида с тем, что его окружает, то интегративный характер человеческой психики определяется не процессами научения Здесь действует иной фактор, о котором многое может нам поведать метод психоанализа Помимо того что имеет место процесс непосредственного научения, индивид выстраивает в высшей степени сложные ряды интегрированных систем, не являющихся результатом данного процесса Исходя из признания существования этих факторов, мы ввели понятие «базисная структура личности».

Аналогичные понятия, имевшие чисто описательный характер, использовались с давних времен. Их, например, легко отыскать в сочинениях Геродота и Цезаря. Оба этих автора признают, что наряду с особыми обычаями и нравами каждый из описываемых ими народов обладает уникальными темпераментом, душевным складом и характером Цезарь, принимая в расчет этот фактор, использовал его

для обоснования превосходства Рима в соотношении с различными варварскими народами. Между тем простое признание того, что в различных обществах существуют разные базисные структуры личности, фактически ведет нас не дальше, чем понятие психологического культурного паттерна. Понятие базисной личности может обрести операциональное значение лишь в том случае, если нам удастся свести формирование базисной структуры личности к каким-то поддающимися определению причинам и если мы сумеем получить значимые обобщения относительно связи формирования базисной структуры личности со специфическими адаптационными потенциями индивида.

Идея о том, что понятие базисной структуры личности можно использовать в качестве динамического инструмента социологического исследования, не была априорной. Она была выводом, полученным после того, как две культуры — племени танала и маркизцев — были сначала описаны Линтоном, а потом проанализированы с целью определить связь между личностью и институтами. В ходе анализа этих культур впервые были продемонстрированы возможности психоаналитических принципов исследования. Анализ мы начинали с интеграционных систем, формируемых в ребенке теми непосредственными переживаниями, которые он испытывает в процессе всего роста и развития. Другими словами, наш подход был генетическим. Он основывался на двух принципах, заключающихся в том, что: 1) эти процессы существуют и 2) их конечные результаты поддаются обнаружению. Метод исследования, покоящийся на этом фундаменте, имеет вместе с тем ряд ограничений. Первое ограничение вытекает из того, что если исследователь — член западного общества, а тем более психопатолог, то он, как правило, будет способен выявлять только те конечные продукты, которые занимают важное место в невротических и психотических расстройствах, свойственных его собственному обществу. Следует признать, что существуют и иные конечные продукты, которые в нашем обществе мы, вероятно, не смогли бы найти. Несмотря на эти ограничения, нам с первых же попыток удалось получить некоторые результаты. Первая обнаруженная нами корреляция состояла в том, что в каждой конкретной культуре религиозные системы представляют собой слепок с переживаний ребенка, связанных с родительским воспитанием Было замечено, что

понятие божества универсально, тогда как способы, при помощи которых люди добиваются божественной помощи, изменяются в зависимости от специфики детских переживаний и особых жизненных целей, определяемых обществом В одной культуре помощи свыше добиваются тем, что демонстрируют терпение и стойкость вновь предстать перед божеством в хорошем свете, т е восстановить положение, утраченное вследствие какого-то нарушения санкционированных сообществом обычаев Изменчивость способов испрашивания божественной помощи указала нам таким образом на то, что в разных обществах личность формируется разными влияниями

Из этого первого полученного нами соотношения мы смогли сделать несколько важных выводов Прежде всего, мы заключили, что определенные культурно закрепленные способы воспитания ребенка оказывают воздействие на формирование базисных установок по отношению к родителям и что эти установки составляют устойчивый компонент психического аппарата индивида Институты, из которых подрастающий ребенок получает переживания, обуславливающие образование этих базисных констелляций, мы назвали первичными институтами Религиозные идеологии и методы испрашивания божественной помощи в основном соответствовали этим базисным констелляциями и, судя по всему, порождались ими благодаря процессу, известному нам как проекция Иначе говоря, первичные институты закладывали фундамент проективной системы, которая впоследствии находила отражение в развитии других институтов Институты, формирующиеся под действием проективных систем, были поэтому названы нами вторичными институтами Если бы это соотношение оказалось истинным, то отсюда бы следовало, что между первичными переживаниями и конечными продуктами, обнаруживающимися через свои проективные манифестации, должна располагаться некая промежуточная инстанция, которую мы назвали ба женой структурой личности Первичные институты определяли базисную структуру личности, последняя же определяла вторичные институты Необходимо подчеркнуть что важным в этом понятии является не его название (хотя последнее время немало исследователей пытались вносить* в это название уточнения, нисколько не утруждая себя тем, чтобы как-то модифицировать или подвергнуть критике стоящий за ним метод исследования) Под

данным термином подразумевается особая исследовательская техника. Его значимость зиждется на возможности продемонстрировать, что в процессе индивидуального развития для человека становится важным определенные практики и что формирующаяся в результате этого констелляция на всю жизнь закрепляется в человеческой личности Создание этой техники исследования является заслугой психодинамики

Хотя установление таких соотношений началось с демонстрации связи между религией и детскими переживаниями, со временем метод все более расширялся, и исследованием охватывалось все большее и большее число факторов Когда были описаны все институты культуры, появилась возможность их классифицировать, а вместе с тем и выделить тот круг институтов, который имел инструментальное значение в создании специфического душевного склада, темперамента и ценностей Кроме того, многие из этих институтов оказались ориентированными на жизненные условия конкретного общества, в частности на состояние продовольственного обеспечения. Было убедительно продемонстрировано, что у жителей Маркизских островов тревога, связанная с утолением голода, создает в индивиде ряд интегральных систем, из которых берут начало специфические ценностные системы, и религиозные системы, а также особые религиозные практики.

Поскольку маркизцы являли нашим глазам много странных контрастов с условиями жизни и системами ценностей нашего общества, их изучение предоставило нам первую возможность установить влияние ранних констелляций2 В этой культуре пропорция между мужчинами и женщинами составляла 2,5 : 1. Это было общество, постоянно находившееся на грани вымирания. Соответственно, отношения между мужчиной и женщиной, демонстрируемые народными сказками, поразительно отличались от тех, которые присущи нашему обществу. Инициатива, как явствовало, всецело принадлежала женщине, а юноша находился точно в таком же положении, в каком в нашем обществе находится невинная девушка, окружаемая сексуально голодными, брутальными мужчинами. Место, занимаемое в нашем обществе скверным мужчиной, там занимала женщина Юноша был игрушкой для женских сексуальных желаний Из этих сказок было ясно видно, что в действии находятся какие-то процессы, в нашем обществе

отсутствующие Женщина была и желанной, и ненавистной, хотя в отношениях между мужчинами, соперничающими за доступ к женскому сердцу, было мало открытой враждебности Другими словами, данные свидетельствовали об иных областях подавления, нежели те, которые обнаруживаются в нашем обществе.

У описанного Линтоном племени танала были выявлены другие важные аспекты базисной структуры личности’ Важный урок был преподнесен той неразберихой, которая порождается культурными изменениями в условиях, когда базисная личность остается ими незатронутой. Экономической основой прежнего общества танала был метод выращивания риса в сухой почве. Этот метод обусловливал определенный тип социальной организации, основу которого составляла общинная собственность на землю, и при котором продукт труда распределялся под надзором крайне авторитарного отца. Основные потребности индивида (особенно это касалось младших сыновей, на труде которых главным образом держались тамошняя экономика) полностью удовлетворялись, невзирая на то, что мы бы назвали в нашем обществе подчинением деспотической власти. Безропотное подчинение воле отца было необременительным, пока важнейшие потребности индивида находили удовлетворение. Когда был введен метод выращивания риса в воде, общинная собственность на землю оказалась обречена на исчезновение. Индивид обрел неожиданно большое значение, а его правам стали угрожать потребности других индивидов, конкурирующих с ним в борьбе за одни и те же средства существования. Другими словами, утвердилась частная собственность. Безумная схватка за обладание лучшими землями привела к разрушению всей семейной организации. Результатом стал небывалый рост преступности, гомосексуализма, магии и истерических заболеваний. Эти социальные явления недвусмысленно свидетельствовали о том, что в тех случаях, когда личность, сформированная обычаями, приспособленными к старому методу хозяйствования, сталкивается в новых экономических условиях с психологическими задачами, совладать с которыми она совершенно не готова, результатом становится неожиданная вспышка тревоги, принимающая различные формы проявления. Должны быть приняты какие-то защитные меры 2о стороны как «имущих», так и «неимущих».

Еще одна из граней базисной структуры личности была отчетливо продемонстрирована в представленном Линтоном описании команчей. был приспособиться в годы детства, не могла содержать препятствий для развития и роста, в особенности для развития тех качеств, которые наделялись в данном обществе наибольшей ценностью. Соответственно, мы не обнаруживаем здесь никаких препон для развития; самоуважение, храбрость и предприимчивость индивида поощрялись всеми возможными способами, а качества, которыми он должен был обладать в период зрелости, находились в согласии с констелляциями, складывающимися в детские годы. Поэтому не было ничего удивительного в том, что обнаруженные нами у команчей проективные системы оказались исключительно простыми. Понятие греха в их религии отсутствовало, а ритуал, нацеленный на достижение благосклонности божества, не отличался особой сложностью. Если команчи хотел получить «силу», он просто просил ее дать или же демонстрировал стойкость своего духа. Другими словами, практическая религия была не более чем слепком с тех конвенций, которые обеспечивали наиболее полное сотрудничество между мужчинами в процессе осуществления общего предприятия.

До сих пор мы черпали материал из ограниченного круга источников. Мы брали лишь институциональную структуру того или иного общества и устанавливали связи между различными институтами, демонстрируя их согласованность с базисными

переживаниями индивида, испытываемыми им в процессе своего развития Даже если наши выводы достоверны, о достигнутых результатах нельзя сказать ничего кроме того, что нам просто повезло Ибо далее у нас нет никакого способа проверить обоснованность наших умозаключений Необходимы новые данные Если такая вещь, как базисная структура личности, действительно существует, то мы должны уметь как-то распознавать ее в индивидах, составляющих конкретное общество. Однако нам приходится считаться с тем фактом, что все люди разные, т е каждый человек имеет свой особый характер Как же тогда совместить идею базисной личности с тем общеизвестным фактом, что каждый индивид в данной конкретной культуре обладает своим собственным индивидуальным характером9

Мы сразу же получим ответ на этот вопрос, если подвергнем обследованию структуру личности у ста индивидов, принадлежащих к нашему обществу У каждого из них будет особая структура характера, сформированная отчасти прирожденными потенциями и врожденными предрасположениями, а отчасти теми специфическими влияниями, с которыми они сталкиваются в процессе развития Не будь у этой сотни людей базисной личности, мы никогда не смогли бы обнаружить такие констелляции, как Эдипов комплекс, комплекс кастрации и т. п , наличие которых было столь блестяще показано Фрейдом Фрейд, однако, не знал, что эти констелляции, являющиеся настолько универсальными для членов нашего общества, составляют специфическое достояние нашей культуры Он считал их универсальными для всего человечества, а потому полагал, что они имеют филогенетическое происхождение Наличие у ста членов нашего общества такой вещи, как базисная структура личности, поддается определению благодаря тому, что все они сформированы ситуациями, имеющими свое происхождение в институциональных практиках. Каждый индивид справляется со специфическими влияниями каким-то особым образом но, несмотря на это, структура характера формируется в ограниченном диапазоне возможностей Именно в этом диапазоне и следует искать базисную личность

Поэтому для дальнейшего продвижения нашей работы возникла настоятельная необходимость в изучении биографии Важно было также, чтобы для каждого «бщества у нас было несколько биографий по существу чем больше — тем лучше, однако изучение даже десятка биографий, охватывающих представителей обоих полов

и репрезентующих разные статусы и возрастные категории, могли бы не только показать нам те черты, которые для всех исследуемых являются общими, но и указать нам, в чем конкретно имеют место вариации. По ходу дела можно отметить, что процедура сбора таких биографий — дело непростое, ибо в ситуации, когда людей просят рассказать историю своей жизни, они принимают ценностные системы и социально одобренные цели, составляющие фон их жизни, как нечто само собой разумеющееся, в результате чего в руках исследователя оказывается просто curriculum vitae. Такие документы не представляют для нас никакой ценности. Нам нужен такой срез жизни индивида, в котором бы нашли отражение влияния, времени его детства, полная история его развития и картина его адаптации, сложившаяся на тот момент, когда записывается его жизненная история.

Возможности такого метода исследования говорят сами за себя в описании алорской культуры, составленном д-ром Корой Дюбуа Она привезла из экспедиции на Алор не только описание институциональной структуры, но также восемь биографий, сопровожденных обследованием по тесту интеллекта Портеуса, детские рисунки, а также коллекцию из 37 тестов Роршаха Выводы, уже полученные к тому времени на основе исследования маркизцев, танала и команчей, нашли дополнительное подтверждение Из описания институтов алорского общества не составило большого труда реконструировать базисную личность. Влияния, в условиях которых в этом обществе развивается ребенок, имели уникальный характер. Благодаря особому разделению функций между мужчинами и женщинами на женщину оказывалась возложенной основная тяжесть ведения овощеводческого хозяйства. Она весь день работала в поле и могла поухаживать за своими детьми лишь перед уходом в поле и по возвращении с работы. Поэтому обычным делом было материнское невнимание к детям, а это означает, что позитивные влияния матери, поддерживающие становления структуры это, были крайне скудными. Мучения голода, потребность в поддержке и в эмоциональном отклике встречали, следовательно, весьма равнодушное отношение, а забота о ребенке перекладывалась на плечи его старших братьев и сестер, родственников или других людей Последовательность и согласованность воспитания таким образом нарушилась; образ родителя как надежного и заботливого

21 3964

помощника, на которого можно было бы опереться в случае нужды, не выстраивался. Паттерны агрессии оставались в аморфном состоянии. Соответственно, хотя мы и можем обнаружить в проектных системах понятие божества, тем не менее отсутствуют всякие попытки идеализации божественного образа, и религиозные ритуалы совершаются алорцами под напором обстоятельств, да и то крайне неохотно. В обществе господствуют напряженные отношения между людьми, царит атмосфера всеобщего недоверия, эмоциональное развитие заторможено и отмечено высокой тревожностью.

Далее мы обратились к изучению индивидуальных биографий. К счастью, они были задокументированы таким образом, что полностью отвечали нашим основным требованиям, невзирая на то, что с точки зрения полноты отражения жизненной истории многие из них были несовершенны. Многие вещи, касающиеся структуры характера индивидов, удалось выявить посредством наблюдения за этими людьми в процессе их повседневной деятельности, а также посредством наблюдения их реакции на этнографа и путем изучения мира их сновидений. Благодаря этим исследованиям нам удалось выявить еще ряд моментов, касающихся базисной личности Весьма удивительно было обнаружить в полудюжине биографий, что когда бы ни затрагивалась тема голода, ассоциации неизменно вели обследуемых индивидов к мыслям о какой-нибудь природной катастрофе, например землетрясении или наводнении. Это в полной мере согласовывалось с нашими ожиданиями и предсказаниями, сделанными на основе изучения базисной структуры личности. Каждый из этих восьми человек имел свой индивидуальный характер, но тем не менее у всех них обнаруживались определенные общие черты, и не потому, что они соблюдали какие-то общие конвенции, а потому, что более глубокий пласт их личностей был устроен одинаково. Кроме того, те элементы структуры характера, которые отличали этих индивидов друг от друга, в полной мере объяснялись теми изменчивыми влияниями, которые были испытаны ими в детские годы. В тех случаях, когда родители хорошо заботились о ребенке, в характере проявлялись определенные особенности. Например, один человек, как -оказалось, обладал совестью, устроенной примерно таким же образом, как и в нашем обществе. Более того, у него обнаруживался ярко выраженный Эдипов

комплекс. Однако все эти факторы можно было с определенностью свести к влиянию могущественного отца, который уделял сыну необычно много для того общества внимания. Совестливость была редким явлением для алорцев. И таким образом была четко продемонстрирована связь между совестью и надлежащей родительской заботой о детях. Кроме того, все индивиды проявляли одни и те же паттерны агрессивности, а также были лишены специфических констелляций, характерных для нашего общества.

Вдобавок к этим биографическим исследованиям мы использовали еще и другие данные, которые могли нам подтвердить, уточнить или опровергнуть описанные выше открытия. Это были выводы, полученные в результате анализа тестов Роршаха, который был проделан «вслепую» д-ром Эмилем Оберхольцером, не знавшим не людей, которые были протестированы, ни специфических особенностей алорской культуры. Отчет д-ра Оберхольцера о результатах анализа тестов Роршаха был для меня наиболее убедительным подтверждением обоснованности понятия базисной личности. Прежде всего, в нем были определены общие черты, свойственные всем алорцам. Кроме того, было продемонстрировано наличие определенных вариаций этого базисного паттерна у каждого из индивидов. Для меня, однако, были важны не столько эти открытия, сколько другой корпус данных, выявленных при помощи тестов Роршаха. Как уже говорилось выше, психолог, мышление которого ограничивается знанием психопатологических явлений, присущих нашему обществу, находится в крайне уязвимом положении, ибо склонен обнаруживать только те явления, которые он находит в нашем обществе. И именно здесь тест Роршаха представляет нам новый пласт данных. Хотя он и не может дать никакой информации о генезисе тех или иных психологических черт индивида или группы, он тем не менее выявляет такие эмоциональные комбинации, которые в типичных психопатологических констелляциях нашего общества найти невозможно. Благодаря этим данным, которые выявляются тестом Роршаха, но никак не заявляют о себе ни при исследовании базисной личности, ни при изучении биографий, мы получаем возможность пересмотреть первоначальную картину генезиса личности и составить описание того, каким образом .происходит образование этих новых констелляций. Тест Роршаха оказывается не только инструментом

проверки уже полученных выводов, но и средством обнаружения новых констелляций, которые никаким другим методом определить невозможно Может возникнуть возражение, что в конце концов, тест Роршаха — это проективный тест, а следовательно, его применимость может ограничиваться тем фактом, что подразумеваемая им норма базируется на изучении общества, а если говорить еще конкретнее, на изучении жителей Швейцарии. На практике это ограничение оказывается несущественным.

Из исследований, последовавших за изучением алорцев, лишь в трех были получены значимые результаты в составленном мистером Джеймсом Уэстом описании сообщества, находящегося в Соединенных Штатах и условно названного Плейнвиллом; в исследовании сикхской культуры, проведенном д-ром Мэрин У Смит; а также в исследовании оджибве, осуществленном мисс Эрнестин Фридл.

Первое исследование показало, что Плейнвилл — небольшое сельское сообщество Среднего Запада — обладает отличительными особенностями, во многих аспектах не совпадающими с психологическим срезом городских сообществ. Кроме того, это исследование полностью сняло вопрос о том, можно ли изучать при помощи понятия базисной личности такие большие группы, как нации. Ответить на этот вопрос следует, видимо, утвердительно, поскольку отклонения Плейнвилла от нормы, характерной для городских центров, не были слишком уж велики. Исследование Плейнвилла также сняло вопрос о том, можно ли, рассчитывая на успех, применить понятие базисной личности к изучению истории западного общества Эта задача все еще ожидает своего решения.

В исследовании сикхов мы опять-таки обнаружили ряд уникальных особенностей. Здесь мы работали главным образом с описанием институтов и тестами Роршаха. Согласованность двух серий данных, полученных разными методами, вновь оказалась весьма поразительной. То же самое относится и к исследованию оджибве Было четко продемонстрировано, что тест Роршаха представляет собой незаменимое средство выявления таких важных черт базисной личности, которые невозможно вывести из одной только генетической картины. Например, было замечено, что у оджибве как система воспитания детей, так и сказки о Венебоджо (культурный герой оджибве) однозначно указывают на то, что

требования, предъявляемые ребенком к фигуре родителя, крайне не велики. У ребенка отсутствовала вера в то, что родители обладают такими магическими силами, из которых он мог бы извлечь для себя какую-то пользу. Вся система раннего воспитания была направлена на то, чтобы внушить ребенку, что он не должен требовать от родителей слишком многого; и все это несмотря на то, что ребенок был окружен поистине всесторонней заботой. Таким образом, мы сталкиваемся здесь с комбинацией, не обнаруживающейся в нашем обществе: закладывается прочная основа, личности однако ограничения, сковывающие эмоциональное развитие, очень сильно отличаются от тех, которое мы можем найти в нашем обществе. Эти ограничения нельзя было полностью вывести из генетической картины развития ребенка. Потребовался тест Роршаха, чтобы более точно определить те специфические ограничения, которые свойственны оджибве в их эмоциональных контактах друг с другом. Вторая особенность оджибве заключалась в том, что они предоставили нам изумительную возможность изучить процессы аккультурации и специфику их протекания в конкретной культуре. Из картины, составленной по результатам тестов Роршаха, было очевидно, что данные процессы вводят в эмоциональную жизнь индивида такие факторы, которые являются привычными для нашего общества, но совершенно непривычны для оджибве, которые не были знакомы ни с-обычаями белого человека, ни с католицизмом.

Против метода выявления базисной личности, описывавшегося вплоть до настоящего момента, могут быть высказаны некоторые серьезные возражения. Кто-то может сказать, что люди являются тем, что они есть, благодаря тому, что они выросли в определенных условиях, а это известно нам на протяжении вот уже нескольких тысяч лет. Это действительно так. Но метод, описываемый нами, дает нам целый ряд конкретизации относительно того, какие именно условия приводят именно к тем результатам, которые обнаруживаются в личности. Кроме того, ввиду существования действующих интеграционных процессов и непредсказуемых комбинаций он способен принести и кое-какие побочные результаты. Но тогда против данного метода можно выдвинуть еще более серьезное возражение: он не дает ответа на вопрос, почему один народ считает необходимым установись одни системы воспитания, методы сдерживания влечений и т.п , а другой народ — другие. Это

возражение в конечном счете сводит данный метод просто к разъяснению старого афоризма, что ни один народ не похож на другой Эта позиция недалека от той, которую занимают сторонники концепции культурного паттерна.

Далее перед нами встает решающий вопрос чем определяются родительские установки по отношению к детям и каким именно влияниям подвержен ребенок? В целом можно сказать, что родительские установки определяются социальной организацией и способами жизнеобеспечения. Хотя это утверждение, строго говоря, верно, нас все-таки, вероятно, будет подстерегать немало сюрпризов, если мы не сопроводим его рядом дополнительных уточнений. Эти уточнения в высшей степени важны, когда речь идет о ситуации культурного изменения.

Если мы попытаемся определить условия, выступающие в роли детерминант родительских установок, мы незамедлительно столкнемся с проблемой социальных причин. Решать эту проблему -дело безнадежное, и здесь теория никогда не сможет заменить наглядные факты. Прекрасный пример дает нам культура команчей. Если мы возьмем для сравнения институты старой культуры возвышенностей, откуда произошли команчи, то заметим, что некоторые институты остались у команчей теми же самыми, что и прежде, некоторые модифицировались, а некоторые в новых условиях исчезли. Охотничьи амулеты, типичные для старой культуры, в новой отсутствуют. Причина очевидна. В новой среде индейцы любили игры, а это означало отсутствие тревоги и потребности в сверхъестественной помощи; требовались только умения и сноровка. Воспитание молодежи, особенно юношей, в новой культуре не было таким же, как в старой. В старой культуре содержались Anlage для нового развития; а новому типу хозяйствования сдерживание импульсов молодежи не могло оказать никакой помощи Беспрепятственное же развитие молодого мужчины, напротив, позволяло достичь всего.

Аналогичным образом, в старой культуре танала родительские установки соответствовали такому типу хозяйствования, в основе которого лежала общинная собственность на землю Введение частной собственности породило «хаос, ибо методы воспитания, принятые в прежней культуре, готовили индивидов к пассивному приспособлению к такой хозяйственной жизни, в которой не

содержалось никаких возможностей для конкуренции. Новая же экономика требовала сильных состязательных установок, и результатом явилось лишь возрастание тревожности, свидетельствующее об отсутствии таких способностей, которые позволяли бы справится с этой ситуацией.

Кого-то пример команчей мог бы побудить к обобщению, что при изменении экономических и социальных условий отношение к детям, а следовательно и условиям их развития, тоже претерпевают изменение. Это, может быть, было бы и верно, если бы родительское отношение к детям определялось факторами, ясно осознаваемыми родителями. Но дело обстоит иначе. А потому из примера команчей нельзя вывести никакого обобщения, ибо они являются нам не правило, а исключение. До сих пор мы часто слышим о «культурном отставании», которое некоторые пытаются объяснить принципом инерции. Такая философская формула, даже если она и истинна, еще не объясняет сами факты.

Культура Алора дает нам пример, в котором система воспитания ребенка и влияния, которым он подвержен, находятся в соответствии с социально-экономическими условиями. Но мы не знаем истоков того особого типа экономики, который существует на этом острове, и для нас он лишен всякого разумного смысла. На Алоре разделение труда строится таким образом, что женщина несет на себе все бремя обеспечения населения овощами и получает помощь лишь спорадически. Следовательно, мать оказывается на весь день оторванной от детей. Последствия отсутствия матери мы уже описали, но мы не ответили на вопрос, почему трудовые обязанности распределены так неравномерно и произвольно. Отдаленные результаты влияния этого института на всю культуру в целом явно неизвестны алорцам. Если мы скажем, что этот институт устроен нерационально или что он представляет собой иллюстрацию культурного отставания, это нам мало что даст. Культурное отставание — это не абстрактный принцип инерции; оно вызывается накоплением личных эмоциональных интересов, которые в данном случае обеспечивают перевес мужчинам. Ущемить эти интересы означало бы вызвать огромное сопротивление и дискомфорт, даже если бы женщинам хватило сообразительности потребовать, чтобы часть бремени продовольственной экономики была снята с их плеч. Это иллюстрация того, как сообща устанавливаются и

поддерживаются «права» определенной группы (в данном случае мужчин). Изменить экономику значило бы изменить всю систему психологической адаптации, а это затронуло бы как мужчин, так и женщин. Это как раз та ситуация, когда необходимыми условиями сохранения системы адаптации и сопротивления изменению становятся тревога и защитные маневры.

Мы должны сделать паузу, дабы отметить по ходу дела относительные преимущества операционного понятия над дескриптивным. Называть описанные выше феномены принципом инерции вполне корректно, несмотря даже на то, что такое название вызывает в памяти ассоциации с физическими явлениями, лежащими в основе принципа инерции, а тем самым представляет собой ложную аналогию. Реальное возражение против данного понятия заключается в том, что его невозможно соотнести с фактами. Строго говоря, перед законом инерции можно лишь смиренно склонить голову. Если же мы докажем, что эта инерция локализуется в специфических эмоциональных факторах, нам удастся мобилизовать кое-какие противоядия.

Мы вели речь о том, что операциональная ценность понятия базисной личности состоит не только в том, чтобы диагностировать факторы, формирующие человеческую личность, но и в том, чтобы подобрать некоторые ключи к решению проблемы, почему эти влияния именно таковы, каковы они есть. Следовательно, под этим понятием подразумевается особая техника исследования, дающая нам возможность выявлять с определенной степенью точности те связи, которые соединяют культуру и личность.

Остается вопрос, может ли быть применена такая техника исследования для описания динамики западного общества и анализа динамики культурного изменения на больших промежутках времени. Окажись это возможным, и мы имели бы поистине наглядное доказательство правомерности ее использования. Однако в данном случае проблема не столь проста, как в случае «примитивных обществ». «Западное» общество — это не единая культура, а конгломерат, в котором социально-экономический порядок претерпел многочисленные изменения и модификации. Число факторов, которые следуют принять во внимание при исследовании его взаимосвязей, неизмеримо выше, нежели при изучении примитивного общества. Увенчается ли попытка такого анализа

успехом, нам еще предстоит узнать; между тем предпринималось достаточно много попыток решить эту проблему другими методами, и на их примере мы можем увидеть, чего нам следует избегать. Мы не можем принять в качестве основы физиологические аналогии, как это делалось Шпенглером. Если сравнить рост и упадок цивилизаций с физиологическим жизненным циклом индивида, то в результате может получиться интересная история, однако общества — организмы совершенно иного рода. Если прослеживать судьбу элит, как это делал Парето, то остается без ответа множество вопросов. Не можем мы взять в проводники и Тойнби, который пытался проследить процесс адаптации больших групп к различным идеям — т.е. процесс успешной или неуспешной борьбы со средой, — не прибегая к помощи психологии, которая могла бы вывести на свет мельчайшие детали адаптации. Менее всего пользы мы можем извлечь из таких длинных рядов соотношений, которые выстраиваются Мэмфордом и подвергаются им впоследствии анализу, базирующемуся на крайне субъективной системе ценностных суждений5. Такого рода исследования не дают эмпирической основы для практического действования на основе рациональных принципов. Они неизбежно вырождаются в доктрины, которые любой человек может либо принять, либо отвергнуть в зависимости от своих персональных пристрастий и тех интересов, которые он осознанно или неосознанно защищает.

Набросок проекта исследования, сделанный на основе нашего нынешнего знания о базисном типе личности, можно найти в другом месте6. Здесь мы можем изложить лишь ряд соображений, касающихся собственно метода исследования. Можно определить структуру базисной личности в нескольких сообществах, как городских, так и сельских. Между сообществами этих типов существуют заметные различия. Далее мы можем посмотреть, где именно концентрируются различия и попытаться выяснить их причины. Ту же самую процедуру можно использовать для исследования сообществ в таких, например, странах, как Англия и Франция. Проведя десяток таких исследований с использованием биографического метода, теста Роршаха и других проективных тестов, мы можем получить кое-какие ключи к историческим изысканиям. Мы уже достаточно многое из этого сделали, чтобы знать, что существует три системы, исторические изменения которых мы должны проследить: 1) проективные системы;

22-3964

2) рациональные системы, имеющие эмпирическое происхождение, например технологии; 3) беспредельные лабиринты рационализации посредством которых обосновываются те или иные действия, но истоки которых лежат в проективных системах, скрытых от человеческого сознания. Без помощи психологических принципов проследить реакции человека на физическую среду и свое человеческое окружение невозможно.

Обещания, таящиеся в этом новом методе исследования, имеют совершенно иную направленность, нежели нынешние способы решения проблем или защита личных и классовых интересов. Этот метод обещает более глубокое проникновение в тайны личных и социальных мотиваций и указывает пути к установлению контроля над человеческими тревогами и порождаемыми этими тревогами защитными механизмами. Любой проект социального действия, основанный на этих принципах, неминуемо войдет в конфронтацию с силами, привыкшими опираться на более простые идеи (такие, как теория расового превосходства, евгенический отбор элит, «права» тех или иных классов и т.п.), которые уходят корнями в проективные системы современного человека. Все эти силы поляризованы по принципу господства-подчинения. Триумф эмпирически обоснованных директив социального действия может последовать лишь за победой демократии, и необходимым его условием является желание проникнуть в глубинные психологические механизмы тех сил, которые либо сплачивают общество воедино, либо разрывают его на части и разрушают.

ПРИМЕЧАНИЯ

1 Ruth Benedict, Patterns of Culture (New York, 1934) Cm A Kardiner, The Individual and His Society (New York, 1939) ‘ Ibid

‘Anlage (нем ) — задатки, склонности, предрасположения 1 Lewis Mumford, The Condition of Man (New York, 1944)

‘ A Kardiner, The Psychological Frontiers of Society (N Y , in press) — Книга вышла в свет в 1945 г (Прим перев )

КАРДИНЕР Абрам

Имя латиницей: Kardiner Abram

Пол: мужской

Дата рождения: 17. 08.1891

Место рождения: Нью-Йорк, США

Дата смерти: 20.07.1981 Возраст (89)

Место смерти: Истон, штат Коннектикут, США

Знак зодиака: Лев

По восточному: Кот

География: СЕВЕРНАЯ АМЕРИКА, США.

Ключевые слова: антрополог, знание, наука, психолог.

Ключевой год: 1957

Абрам КАРДИНЕР

американский антрополог и психоаналитик. Основатель психологической антропологии. Окончил Городской Колледж Нью-Йорка, затем Корнеллскую медицинскую школу. В 1921-1922 гг. был студентом-пациентом Зигмунда Фрейда в Вене. Общение с Зигмундом Фрейдом, Отто Ранком и другими психоаналитиками многому его научило, позже он рассказал об этом опыте в книге воспоминаний «Мой анализ с Фрейдом» (1977). Был одним из основателей Нью-Йоркского психоаналитического института в 1930 г. и добился назначения директором его образовательных программ известного венгерского психоаналитика Шандора Радо. В 1941 г. в институте произошел раскол, Кардинер покинул его. В 1945 г. они вместе с Шандором Радо и Девидом Леви основали Университетский центр психоаналитических исследований и подготовки при клинике Колумбийского университета. Кардинер был его директором, а с 1957 г. – профессором клинической психиатрии Колумбийского университета. Исследовал проблемы посттравматического стрессового расстройства (т. н. «военный невроз»), социальной адаптации. Пришел к выводу, что развитие «военного невроза» в значительной мере является результатом дезадаптации участников боевых действий в послевоенных условиях. Его исследования легли в основу современной теории социальной травмы. Его ближайшим коллегой был этнопсихолог и антрополог Ральф Линтон.

Он объединил психоанализ, клиническую психиатрию и культурную антропологию и стал, таким образом, ключевой фигурой для нескольких научных школ. Его полагают неофрейдистом, однако точнее его подход можно определить как психоаналитическую антропологию (или психологическую антропологию), поскольку он в своей работе широко привлекал материал полевых антропологических исследований. Внес вклад в формирование школы «культура и личность» (Рут Бенедикт, Маргарет Мид) с концепцией «базовой личности». Его исследования травматического невроза стали основой и для практической клинической работы, и для теоретических разработок. Эта школа, благодаря большому влиянию работ Маргарет Мид, легла в основу сравнительной этнографии детства. Также он повлиял своей разработкой проблем адаптации на исследования расовых отношений в США, хотя современные критики указывают на откровенно расистские рассуждения в его анализе «базовой личности» архаичных этносов.

Медиа (1)

Абрам КАРДИНЕР в фотографиях:

Связи (5) Источники (1)Наверх концепция основной личностной структуры. Историческая этнология
Первая психоаналитическая концепция в этнологии — А. Кардинер: концепция основной личностной структуры
В течении двадцатых годов материалы полевых исследований в психологической антропологии накапливались. Все острее чувствовалась потребность в общей психоантропологической теории. Такую теорию и попытался сформулировать А. Кардинер (Kardiner, 1891–1981), предложив свою модель взаимосвязи практики детского воспитания, типа личности, доминирующего в той или иной культуре и социальных институций, присущих этой культуре. В качестве внутрикультурного интегратора было предложено понятие “основной личностной структуры” (basic personality structure), которая формируется на основе единого для всех членов данного общества опыта и включает в себя такие личностные характеристики, которые делают индивида максимально восприимчивым к данной культуре и дают ему возможность достигнуть в ней наиболее комфортного и безопасного состояния. Концепция “основной личностной структуры” возникла в рамках психоанализа (сам Кардинер изначально был медиком-психоаналитиком) и лишь затем была перенесена на антропологическую почву. В 1936 году Кардинер провел серию семинаров по проблемам Культуры и Личности, на которых различные психоантропологи делали доклады об изучаемых ими народах, о проделанной ими полевой работе. После каждого из этих семинаров Кардинер давал свою оригинальную интерпретацию материалу, который только что перед тем был изложен публике. Новая концепция казалась удобным объяснительным механизмом для интерпретации данных полевых исследований.

“Основная личностная структура” формируется через так называемые “первичные общественные институции”, которые включают в себя способы жизнеобеспечения, семейной организации, практику ухода за детьми, их воспитания и социализации — формирования человека в качестве члена определенного общества, усвоение им черт характера, знаний, навыков и т. п., принятых в данном обществе. “Первичные общественные институции, таким образом, определяют степень тревожности, характер неврозов и способы психологической защиты, характерные для членов данного общества. “Вторичные общественные институции” — фольклор, мифология, религия — являются проекцией “основной личностной структуры”, ее порождением. (Заметим в скобках, что понятие “институция” определялось Кардинером следующим, операционально удобным способом: как средство с помощью которого, на индивид, в процессе его роста и развития, оказывается определенной влияние.)
Связующим стержнем общества или культуры (поскольку до сороковых годов Кардинер прилагал свою теорию только к племенам, существовавшим достаточно изолированно, в его теории подразумевалось, что понятия общества и культура синонимичны) оказывается у Кардинера не тема или этос, как у Рут Бенедикт, а психологический склад личности, характерный для данного общества и обусловливающий все поведенческие особенности членов общества. По мнению Кардинера, в каждом обществе есть один доминирующий тип личности, который может быть выявлен с помощью психологических и психотерапевтических методик и который определяет все культурные проявления общества. В основании идей Кардинера лежало предположение о том, что наличие в том или ином обществе, в той или иной культуре “основной личностной структуры”, присущей в большей или меньшей степени всем членам данного общества, объясняется тем, что на ее формирование влияет единая культурная практика. Ведь модели семейной организации, ухода за младенцами, воспитания детей, представляющие собой “первичные общественные институции”, по мнению Кардинера различны для разных культур, и относительно единообразны в рамках одной культуры, а потому способствуют выработке определенных схожих черт характера, схожих психологических черт у всех членов того или иного общества. Так в частности, дети в одном обществе испытывают одни и те же психологические травмы, поскольку растут в пределах единой системы “первичных общественных институций”, а потому все члены данной культуры имеют приблизительно одни и те же психологические комплексы. Адаптируясь к этим ”первичным общественным институциям”, человеческая психика получает специфическую коррекцию, особым образом деформируется ее психологическая структура, ее эго-структура. Результат этой деформации и является “основной личностной структурой” данного общества.
“Вторичные социальные институции” — то есть мифология, искусство, фольклор, политические учреждения, экономическая система — это результат попыток индивида компенсировать полученные им в раннем детстве травмы. Поскольку у всех эти травмы примерно сходны, то сходны и модели их компенсации, а это определяет, в частности стиль культуры данного народа.
Иерархическая система основной личностной структуры может быть представлена следующим образом.
1. Проекивные системы, основанные на бессознательном опыте. К этой категории относится система психологической защиты индивида и система его “супер-эго”.
2. Выученные нормы, относящиеся к допустимым моделям проявления импульсов.
3. Выученная система моделей деятельности.
4. Система табу, воспринятая как часть реального мира.
5. Реальность, воспринятая чисто эмпирическим путем.
Первый уровень “основной личностной структуры” (проективная система) вполне бессознателен и может проявляться только посредством трансфера бессознательного комплекса на реальный объект. Эти проективные системы мало подвержены трансформации, если только не подвергается трансформации сама та институция, которая послужила для них основанием. Последний, пятый, уровень “основной личностной структуры” (эмпирический опыт личности) вполне сознателен и может меняться в зависимости от обстоятельств. Остальные группы находятся как бы посередине между этими двумя комплексами личностных характеристик.
То что обычно называют ценностной системой, не относится ни к одному из вышеперечисленных уровней, а как бы дробится между ними. Часть ценностей относятся к области идеалов — например, “честность”; другие — вытекать из образов, связанных с деятельностью, и, следовательно, являются результатом научения — например, “чистоплотность”. Третьи — вытекают из социальных комплексов, которым приписывается высокое значение в одни периоды, а в другие периоды они игнорировались вовсе. Такова ценность “свободы”, которую невозможно определить в абсолютных терминах, а только по отношению к тем или иным условиям. Разные общества имеют разные концепции свободы. Вопрос об идеологиях связан с теми же трудностями, что и вопрос о ценностях. Идеология соотнесена с проективными системами и по сути является рационализацией бессознательного опыта.
Формирование “проективной системы” Кардинер описывает следующим образом. Исходный опыт, который определяет восприятие и эмоциональным образом направляет интенции (интересы) личности обобщается и начинает выступать в качестве внешней объектевированной реальности. Эта реальность влияет на поведение человека, вызывает в нем страх перед определенными поступками. В качестве реакции на это в рамках проективной системы человек приписывает себе определенные качества, в результате чего страхи становятся преодолимыми. Затем следует рационализация, в результате которой создается система, внутри которой страхи как бы психологически снимаются.
Человек живет одновременно и в проективной, и в объективной реальности. При этом уровень противостояния этих двух систем может быть очень высок и вызывать в целом невротическое состояние общества. Все общества имеет институциональные модели, которые основываются одновременно и на проективных, и на рациональных системах. Нет культуры, которая бы доминировала только в одной из них: вопрос в мере их расхождения или в мере их совместимости друг с другом, в том, насколько они составляют понятия, раздробляющие психологическую реальность.[50]

На основании своей концепции Кардинер попытался организовать сравнительные исследования общественных институций и типов личности различных культурах, а также исследования процессов социальных изменений, соотнося последние с личностными изменениями членов культуры. Эти изменения, в свою очередь, по мнению Кардинера, являются следствием изменения первичных общественных институций, например, практики пеленания младенцев. Он утверждал, что изменение хотя бы одной из первичных общественных институций, вызовет изменение структуры личности, доминирующей в данной культуре.[51][
Несмотря на усилия Кардинера и немалого числа его единомышленников — этнологов и психологов — существование непосредственной связи между практикой детского воспитания и структурой личности доказать не удалось, и сама эта связь в конце концов была поставлена под сомнение. «Возможно, — замечают Рудольф и Феликс Кисинги, — обучение культуре протекает не столько в рамках воспитательной практики, сколько вопреки ей», и уж во всяком случае очевидно, что «последующие ступени образования не просто добавляют какое-то новое содержание в уже заданную структуру психологического типа обучающихся, но изменяют саму эту структуру»[52]. Возможно также, что исследователи переоценили пластичность личностной структуры и сходство детского опыта даже при одной и той же воспитательной практике, но «основная личностная структура» осталась абстрактным понятием. Тем более, что общепринятого метода фиксации «основной личностной структуры» не существовало, и антропологи, «пытаясь описать типичные личностные структуры, излагали в действительности свои личные впечатления».[53]
Несколько лет спустя другой этнолог Кора ДюБуа, не отвергая понятия «основной личностной структуры» эксплицитно, предложила новое понятие — «модальная личность» (modal personality)[54], — которое большинству антропологов показалось более приемлемым для исследовательской практики, нежели концепция Кардинера. Новое понятие означало наиболее распространенный тип личности, определяемый просто статистически, то есть тот тип, к которому относится наибольшее число членов данного общества. Понятие «основной личностной структуры» Кардинера не сообразуется с глубокими внутренними различиями среди членов данной культуры: в любой культуре тип личностной структуры может быть только один, иначе вся концепция теряет смысл. Используя же понятие «модальной личности», антропологи довольно скоро, не обнаружив ни в одном обществе значительного доминирования какого-либо единого типа личности, сделали вывод, что в каждом обществе может быть несколько модальных личностей.
В рамках психологической антропологии была высказана идея, усвоенная затем исторической этнологией, что существуют определенные психологические особенности, характерные для членов той или иной культуры. Эти особенности касаются, в частности, бессознательных комплексов, присущих каждому из членов общества и сформировавшихся в процессе социализации. Эти бессознательные комплексы влияют как на поведение человека, так и на характер восприятия человеком окружающего его мира. Более того, они требуют себе определенного противовеса, компенсации в рамках той культурной системы, в которых находится человек. Однако историческая этнология не проводит непосредственной связи между потребностью человека в психологической компенсацией с фольклором, мифологией и, тем более, религией. Она предлагает иную концепцию психологической компенсации человеком и человеческим коллективом травмирующего воздействия внешней среды.
Историческая этнология отрицает наличие в какой-либо этнической культуре “модальной личностной структуры”, ставит под сомнение исключительное значение для формирования личности ранней социализации и принципиально исключает саму возможность существования в рамках какой бы то ни было культуры единой системы “первичных общественных институций”, поскольку отрицает гомогенность культуры, рассматривает последнюю как меняющуюся с течением времени и предстающую в рамках одного и того же общества в один и тот же период в разных модификациях.
Для исторической этнологии особую важность имеет то, что в трудах Кардинера на примере формирование “проективной системы” впервые было показано действие психологических защитных механизмов не применительно к индивиду, а применительно к обществу. Представление о “проективной системе” Кардинера приближается к тому, что в последствии именовалось в этнологии “этнической картиной мира” — а это, в свою очередь одно из важнейших понятий исторической этнологии.

Личностная культура как цель непрерывного развивающего образования: философско-методологическое обоснование | Худякова
1. Botkin J., Elmandjra M., Malitza M. No Limits to Learning. Oxford, 2014. 159 р. Available from: https://www.elsevier.com/books/no-limits-tolearning/botkin/978-0-08-024704-5 (date of access: 05. 01.2019).
2. Арпентьева М. Р., Гриднева С. В., Тащева А. И. Кризис университета: от «всесторонне развитой личности» к «роботоустойчивому специалисту» // Профессиональное образование в современном мире. 2018. Т. 8, № 4. С. 2298–2308.
3. Касаткин П. И. Современное образование: функции и предназначение // Проблемы современного образования. 2017. № 5. С. 109–120.
4. Запесоцкий А. С. Философия образования и проблемы современных реформ // Экономика образования. 2014. № 3. С. 33–41.
5. Фрумин И., Добрякова М., Баранников К., Реморенко И. Универсальные компетентности и новая грамотность. Чему учить сегодня для успеха завтра // Учительская газета. № 30. 24 июля 2018 года [Электрон. ресурс]. Режим доступа: http://www.ug.ru/archive/75388 (дата обращения: 27.04.2019).
6. Репина Е. Г. Компетентностный подход: фундаментальные положения и их практическая реализация в вузе // Педагогика высшей школы. 2017. № 2. С. 23–28 [Электрон. ресурс]. Режим доступа: https://moluch.ru/th/3/archive/55/2125/ (дата обращения: 01.06.2019).
7. Баранов Е. Г., Баранова О. В. Развитие личности в вузе // Проблемы современного образования. 2019. № 1. С. 24–33.
8. Наторп П. Избранные работы. Москва: Территория будущего, 2006. 384 с.
9. Гессен С. И. Основы педагогики. Введение в прикладную философию. Москва: Школа-Пресс, 1995. 448 с.
10. Выготский Л. С. Педагогическая психология. Москва: Педагогика, 1991. С. 374.
11. Кардинер А. Концепция основной личностной структуры [Электрон. ресурс]. Режим доступа: http://hr-portal.ru/article/kardiner-koncepciyaosnovnoy-lichnostnoy-struktury (дата обращения: 05.01.2019).
12. Занков Л. В. Избранные педагогические труды. Москва: Дом педагогики, 1999. 608 с.
13. Давыдов В. В. Теория развивающего обучения. Москва: ИНТОР, 1996. 544 с.
14. Давыдов В. В. Философско-психологические проблемы развития образования. Москва: ИНТОР, 1994. 128 с.
15. Слободчиков В. И., Исаев Е. И. Основы психологической антропологии. Психология развития человека: Развитие субъективной реальности в онтогенезе: учебное пособие для вузов. Москва: Школьная Пресса, 2000. 416 с.
16. Подласый И. П. Педагогика: учебник для студентов высших педагогических учебных заведений. Москва: ВЛАДОС, 1996. 432 с. [Электрон. ресурс]. Режим доступа: http://hr-portal.ru/article/kardiner-koncepciyaosnovnoy-lichnostnoy-struktury (дата обращения: 05.01.2019).
17. Харламов И. Ф. Педагогика: учебное пособие. 2-е изд., перераб. и доп. Москва: Высшая школа, 1990. 576 с.
18. Сластенин В. А. и др. Педагогика: учебное пособие для студентов высших педагогических учебных заведений. Москва: Академия, 2002. 512 с.
19. Худякова Н. Л. Философия образования: образование в системе социальных отношений: учебное пособие. Челябинск: Издательство Челябинского государственного университета, 2018. 143 с.
20. Clark J. Philosophy of Education in Today’s World and Tomorrow’s: A View from ‘Down Under // Paideusis. 2006. Vol. 15, № 1. P. 21–30. Available from: https://journals.sfu.ca/pie/index.php/pie/article/download/40/3 (date of access: 20.02.2019).
21. Siegel H. Introduction: Philosophy of Education and Philosophy. The Oxford Handbook of Philosophy of Education. London: Oxford, 2009. Print Publication Date: Oct 2009/ – Online Publication Date: Jan 2010. DOI: 10.1093/oxfordhb/9780195312881.003.000. Available from: http://www.oxfordhandbooks.com/view/10.1093/oxfordhb/9780195312881.001.0001/oxfordhb-9780195312881-e-001 (date of access: 20.02.2019).
22. Peters M. A., Tesar M. , Locke K. Philosophy of Education. New York: Oxford University Press, 2014. DOI: 10.1093/OBO/9780195396577-0168 Available from: http://www.oxfordbibliographies.com/view/document/obo9780195396577/obo-9780195396577-0168.xml;jsessionid=C1249148CB30BF169B980914A671D694 (date of access: 20.02.2019).
23. Hirst P., Peters R. The Logic of Education. London: Routledge & Kegan Paul, 1970. Р. 147.
24. Snook I. Concepts of indoctrination. London: Routledge & Kegan Paul, 1972. Р. 131–151.
25. Harris K. Peters on schooling // Educational Philosophy and Theory. 1977. № 9 (1). P. 33–48.
26. Harris K. Education and knowledge. London: Routledge & Kegan Paul, 1979. 222 р.
27. Harris K. Philosophers of education: detached spectators or political practitioners // Educational Philosophy and Theory. 1980. № 12 (1). Р. 19–35.
28. Walker J. The evolution of APE: analytic philosophy of education in retrospect // Access. 1984. № 3 (1). Р. 1–16.
29. Walker J. Materialist pragmatism and sociology of education // British Journal of Sociology of Education. 1985. № 6 (1). Р. 55–74.
30. Papadopoulos N. Why You Need a Philosophy of Education. Available from: www.metalearn.net/articles/philosophy-of-education (date of access: 20.02.2019).
31. Плотников В. И. Ценностный мир человека и его судьба. Двадцать лекций по философии: учебное пособие. Екатеринбург: Уральский государственный университет, 2001. С. 367–403.
32. Невелев А. Б. Культура в структуре предметности человеческого Я // Экономика и культура: материалы III Всероссийской научно-практической конференции (28–29 мая 2010 г.) / под общей редакцией К. П. Стожко, проф. Н. Н. Целищева. Екатеринбург: СТЯГЪ, 2010. С. 265–268.
33. Лернер И. Я. Дидактические основы методов обучения. Москва: Педагогика, 1981. 186 с.
34. Якиманская И. С. Требования к учебным программам, ориентированным на личностное развитие школьников // Вопросы психологии. 1994. № 2 (94). С. 64–77.
35. Якиманская И. С. Предмет и методы современной педагогической психологии // Вопросы психологии. 2006. № 6. С. 3–13.
36. Сериков В. В. Опыт научно-педагогической школы личностно-развивающего образования // Вестник ВГУ. Серия: Проблемы высшего образования. 2018. № 2. С. 11–18 [Электрон. ресурс]. Режим доступа: http://www.vestnik.vsu.ru/pdf/educ/2018/02/2018-02-02.pdf (дата обращения: 20.10.2019).
37. Сериков В. В. Личностно ориентированное образование: поиск новой парадигмы: монография. Москва, 1998. 289 с.
38. Крылова Н. Б. Культурология образования. Москва: Народное образование, 2000. 272 с.
39. Bruner J. S. The Culture of Education. Cambr., Mass.: Harvard University Press, 2006. 240 p.
40. Зимняя И. А. Ключевые компетенции – новая парадигма результата образования // Эксперимент и инновация в школе. 2009. № 2. С. 7–14.
41. Хуторской А. В. Образовательные компетенции и методология дидактики. К 90-летию со дня рождения В. В. Краевского [Электрон. ресурс]. Режим доступа: http://khutorskoy.ru/be/2016/0803/ (дата обращения: 09.04.2019).
42. Фадель Ч., Бялик М., Триллинг Б. Четырехмерное образование: Компетенции, необходимые для успеха / пер. с англ. Москва: Точка, 2018. 240 с.
СТУДЕНТ XXI ВЕКА. СОЦИАЛИЗАЦИЯ СТУДЕНТОВ СПО
Смирнова Анжелика Георгиевна
преподаватель высшей профессиональной квалификации, член МСПХ
Государственное бюджетное профессиональное образовательное учреждение Самарской области «Сызранский колледж искусств и культуры им. О.Н. Носцовой»
СТУДЕНТ XXI ВЕКА. СОЦИАЛИЗАЦИЯ СТУДЕНТОВ СПО.
В наших учебных заведениях обучаются представители разных национальностей и народностей, различных религиозных конфессий. Вопросы толерантности подростков и юношества поднимают проблему их взаимоотношений. Возрастные особенности юношеского возраста определяет формы работы педагогического состава учреждения как отдельных обучающихся, как и небольших групп, объединенных одними интересами.
Автор считает, что вопрос толерантности, восприятия иной точки зрения на природу вещей, культурные и традиционные национальные ценности не только различают людей, но и дают большое поле для взаимных исследований, познавания и взаимообогащения.
Этимология термина «толерантность» восходит от лат. tolero – нести, держать, а также переносить, сохранять. За этим простым, на первый взгляд значением термина скрываются сложные, человеческие отношения. Суть слова «толерантность» является производным от двухместного предиката «Х толерантен к Y», где Х – какой-то человек или общественная группа, а Y – другой человек или другая общественная группа.
Словарь «American Heritage Dictionary»: толерантность — «способность к признанию или практическое признание и уважение убеждений и действий других людей». К. Уэйн подчеркивает, что «это не просто признание и уважение убеждений других людей, а признание и уважение других людей, которые отличаются от нас самих, признание, как определенных личностей, так и социальных или этнических групп, к которым они принадлежат».
Знакомство учащихся с искусством, историей, культурой, бытом различных народов позволит на практике утверждать принципы бесконфликтного взаимопонимания и сотрудничества. Расширение знаний юношества о народах, живущих в родном крае, даст возможность формировать взаимную терпимость и естественную готовность каждого человека к продуктивному межнациональному и межкультурному взаимодействию.
Качество решения педагогических, художественно-творческих задач педагогами колледжа искусств зависит от умения строить отношения с коллегами – преподавателями и учителями образовательных учреждений, и учениками, устанавливать оптимальные межличностные контакты, основанные на толерантности. Необходимо знание правил поведения в коммуникативных ситуациях, умение устанавливать контакты, культурно и корректно отстаивать свою точку зрения в спорах, умение понимать личностные особенности и эмоциональное состояние собеседника, управлять собственным эмоциональным состоянием.
Эти вопросы постоянно обсуждаются педагогами, психологами и работниками колледжа на педагогических и методических советах. Актуализируют проблему воспитания толерантности опираясь на сложные социально-политические условия современной российской действительности, в том числе образовательной среды с ее внутренним и внешним пространством, все более остро требующих практического решения, и его научного обоснования.
Воспитание толерантности – общее дело многих государственных и общественных институтов. Речь идёт о создании цивилизации, ориентированной на мир и ненасилие. Понятие «культура мира» не сводится к общеупотребительным дефинициям «мир» как Вселенная и «культура» как художественно-творческая область. «Культура мира» – это сочетание мировоззренческих взглядов, ценностных установок, традиций, образцов жизни» и типов поведения – так говорится в Декларации о культуре мира, принятой 53-й сессией Генеральной Ассамблеи ООН 10 ноября 1998 г.
Педагоги образовательных учреждение должным образом реагируют на появление новых социокультурных реалий. В методику преподавания отечественной образовательной школы изначально заложено решение следующих воспитательных задач: стремление личности к этническому самоопределению, проблемы мультикультурализма и другие.
Обучение в учреждении культуры и искусств изначально предполагает изучение произведений мирового искусства и традиционных национальных культур. Диалог культур, осмысление собственной культурной традиции – необходимое условие образовательного и воспитательного процесса. Обогащение культур, ведущее к воспитанию толерантности.
У каждого обучающегося, как человека в котором слились несколько культур, есть несколько идентичностей: гражданская, этно и мультикультурная и другие. Вместе с тем путь к развитию толерантности открыт только в том случае, когда человек имеет прочную этнокультурную идентичность. Используя исследования В. Лекторского, можно выделить следующие способы развития толерантности: безразличие, невозможность взаимопонимания, снисхождение, расширение собственного культурного опыта. Только последнее, может выступить как полифония культур, диалог с человеком, стремление к взаимодействию, к диалогу с человеком как субъектом культуры.
Опыт работы колледжа искусств показывает, что включение обучающегося в работу по участию в учрежденческих и мероприятиях: выставках, концертах, семинарах в первые годы обучения, позволяет влиться в работу профессиональных коллективов: хоров, ансамблей, этнографических группы и т.п., представляя свое творчество на муниципальном и региональном уровне. Особым образом организуемая система работы позволяет студентам органично включиться в различные виды деятельности по освоению культур этносов: участие в проведении национальных праздников и празднование памятных дат, концерты и выставки, посвященные юбилеям деятелей искусства и культуры; участие в организация олимпиад для детей, выставок национальной культуры, проведение фольклорных концертов и другие мероприятия, отражающие внешние проявления национальных культур.
Социальная и волонтерская работа, активно развивающаяся в учреждении позволяет взаимодействовать с различными слоями населения: детьми-инвалидами, малообеспеченными семьями, пенсионерами и ветеранами.
Межкультурному взаимодействию в данном случае соответствует концепция поликультурализма — учения о равноправности и взаимном сосуществовании множества культур, уважении различий, требующих одновременного сохранения национального самоуважения.
Такая работа не только воспитывает полноправного члена современного общества, но и помогает в процессе адаптации при поступлении на работу, самостоятельной личной жизни, профессиональной творческой деятельности.
Таким образом, в Сызранском колледже искусств и культуры им. О.Н. Носцовой создана среда, способствующая осознанному, компетентному саморазвитию и успешному самоопределению личности в пространстве полиэтнической культуры, обеспечивающая продуктивную деятельность в условиях локальной полиэтнической среды сообщества, российского общества.
ЛИТЕРАТУРА:
1. Декларация принципов толерантности // Век толерантности. – 2001. — №1. – С.62-68.
2. Кардинер А. Психологические границы общества. – М., 1970.
3. Кротков Е.А. Анатомия толерантности: феноменологический анализ // http:// toleration.bsu.edu.ru/ Publicatsii/Krotkov Tol.htm
4. Медведева И., Шишова Т. Башня терпимости //Народное образование. – 2003. — №6. – С.248-256.
5. Фэлзон М. Воспитание и толерантность //Высшее образование в Европе. – Т. ХХ1. — №2. – С.10-13.
6. King P. Toleration: London: Allen and Unwin, 1976.
Кардинер, Абрам — Википедия
Абрам Кардинер (Abram Kardiner) американский антрополог и психоаналитик. Основатель психологической антропологии.
Абрам Кардинер родился в Нью-Йорке, в Нижнем Ист-Сайде в семье эмигрантов. Закончил Городской Колледж Нью-Йорка, затем Корнелльскую медицинскую школу. В 1921—1922 годах был студентом-пациентом Зигмунда Фрейда в Вене. Общение с Фрейдом, Отто Ранком и другими психоаналитиками многому его научило, позже Кардинер рассказал об этом опыте в книге воспоминаний «Мой анализ с Фрейдом» (1977).
Был одним из основателей Нью-Йоркского психоаналитического института в 1930 году и добился назначения директором его образовательных программ известного венгерского психоаналитика Радо Шандора. В 1941 году в институте произошёл раскол, Кардинер покинул его. В 1945 году они вместе с Радо и Девидом Леви основали Университетский центр психоаналитических исследований и подготовки при клинике Колумбийского университета. Кардинер был его директором, а с 1957 года — профессором клинической психиатрии Колумбийского университета. Исследовал проблемы посттравматического стрессового расстройства (т. н. «военный невроз»), социальной адаптации. Пришёл к выводу, что развитие «военного невроза» в значительной мере является результатом дезадаптации участников боевых действий в послевоенных условиях. Его исследования легли в основу современной теории социальной травмы. Ближайшим коллегой Кардинера был этнопсихолог и антрополог Ральф Линтон (1893—1953).
Научная деятельность[править]
Абрам Кадинер объединил психоанализ, клиническую психиатрию и культурную антропологию и стал таким образом ключевой фигурой для нескольких научных школ. Его полагают неофрейдистом , однако точнее его подход можно определить как психоаналитическую антропологию (или психологическую антропологию), поскольку он в своей работе широко привлекал материал полевых антропологических исследований. Внёс вклад в формирование школы «культура и личность» (Р. Бенедикт, М. Мид) с концепцией «базовой личности». Его исследования травматического невроза стали основой и для практической клинической работы, и для теоретических разработок. Эта школа, благодаря большому влиянию работ Маргарет Мид, легла в основу сравнительной этнографии детства.
Также Кардинер повлиял своей разработкой проблем адаптации на исследования расовых отношений в США, хотя современные критики указывают на откровенно расистские рассуждения в его анализе «базовой личности» архаичных этносов.
Основные работы[править]
Kardiner, Abram. (1939). The individual and his society. New York: Columbia University Press.
Kardiner, Abram. (1941). The traumatic neuroses of war. New York: Paul B. Hoeber.
Kardiner, Abram.(1945). The psychological frontiers of society. New York: Columbia University Press.
Kardiner, Abram; and Spiegel, Herbert. (1947). War, stress and neurotic illness. New York: Paul Hoeber.
Kardiner, Abram; and Ovesey, Lionel. (1951). The mark of oppression. New York: W.W. Norton.
Kardiner, Abram; Ovesey, Lionel; and Karush, Aaron. (1959). A methodological study of Freudian theory I—IV. In: Journal of Nervous and Mental Diseases, 129 (1), 11-19; 129 (2), 133—143; 129 (3), 207—221; 129 (4), 341—156.
Lohser, Beate; and Newton, Peter. (1996). Unorthodox Freud: the view from the couch. New York, Guilford Press.
Manson, William C. (1988). The psychodynamics of culture: Abram Kardiner and neo-Freudian anthropology. New York, Greenwood Press.
Swerdloff, Bluma. (1981). A tribute to Abram Kardiner, 1891—1981. Bulletin of the American Psychoanalytic Association, 21, 42-44.
http://www.answers.com/topic/kardiner-abram#ixzz2bdmVOBvv
А. Кардинер: концепция основной личностной структуры
А. Кардинер:
концепция основной личностной структуры
Концепция основной личностной структуры | Иерархическая система основной личностной структуры | Проективная система личности | Методика полевых исследований
В течение двадцатых первой половины тридцатых годов материалы полевых исследований в психологической антропологии накапливались. Все острее чувствовалась потребность в общей психоантропологической теории.(Концепция Р. Бенедикт подавляющего большинство антропологов кажется слишком поверхностной и частной, ориентировивающей насущных проблем) Такую теорию и попытался сформулировать А. Кардинер (Кардинер, 1891–1981), предложив свою модель взаимосвязи практики детского воспитания, типа личности, доминирующего в той или иной культуре и социальных институций, присущих этой культуре.
Концепция основной личностной структуры
Концепция «основной личностной структуры» возникла в рамках психоанализа (сам Кардинер изначально был медикомпсихоаналитиком) и затем была перенесена на антропологическую почву.В 1936 году Кардинер провел серию семинаров по проблемам Культуры и личности, на которых представлены психоантропологи делали доклады об изучаемых ими народах. В заключении каждого из этих семинаров Кардинер давал свою оригинальную интерпретацию изложенному материалу. Новая концепция казалась объяснительным механизмом для интерпретации данных полевых исследований.
В внутрикультурного интегратора было предложено понятие «основная личностная структура» (базовая структура личности), которая формируется на основе единого для всех членов данного общества опыта и включает в себя такие личностные характеристики, которые делают индивида максимально восприимчивым к данной культуре и дают ему возможность достигнуть в ней наиболее комфортного и безопасного состояния.»Термин» базовый «в употреблении Кардинера отражает социокультурные матрицы, а не те, которые являются людьми наиболее глубинными.» Основная личность «должна быть общей (или модальной) для общества и психологически центральной в том смысле, что она является генетическим различными поведенческими Другими словами, основная личностная структура из тех диспозиций, концепций, способов с другими и т.п., которые делаю человека максимально восприимчивым к культурным моделям и идеологиям, помогает ему достичь адекватности и безопасности в рамках этого порядка. «[1]
Ценность понятий, предложенных Кардинером, должна быть проверена посредством их применения к этнологическим данным. В «Психологических границах общества» обсуждаются три культуры Команчи, Алор и Пленвиль. [2] В «Индивидууме и его обществе» представлен краткий обзор пяти культур: Тробрианд, Квакиутл, Цуни, Алор и Эскимосы, а также более длинное рассуждение о двух культурах, написанных Ральфом Линтоном Маркезас и Танала.[3]
А. Кардинер отрицал классическую теорию лебидо и предлогал эгоцентрированный подход. Одна из его основных концепций концепции индивидуальной системы безопасности, есть способы адаптации, посредством которых поощряется одобрение своей социальной группы. Кардинер сохранил многие фрейдовские тезисы, но имплицитно модифицировал их. Так, хотя он отрицал фрейдовскую теорию психосексуального развития, он говорил об «оральных» и «анальных» типах взрослого характера и усматривал их источник в соответствующем периоде детского развития.
Карадин предполагал, что основная личностная структура имеет четыре компонента: «созвездие идей», индивидуальную систему безопасности, суперэгоформацию и установку по сверх кестественному бытию. «Эти идеи заслуживают серьезного рассмотрения, но они не исчерпывают перечня концепций, которые он практически использовал. [4]
«Основная личностная структура» формируется через так называемые «первичные общественные институты», которые включают в себя средства жизнеобеспечения, семейную организацию, практику ухода за детьми, их воспитания и социализации — формирование человека в качестве члена определенного общества, усвоение им черт характера, знаний , навыков и т.п., в данном обществе. «Первичные общественные институты», таким образом, определяют степень тревожности, характер неврозов и способы психологической защиты, характерные для данного общества. «Вторичные общественные институты» — фольклор, мифология, религия — являются проекцией «основной личностной структуры», ее порождением. (Заметим в скобках, что понятие «понятие» определялось Кардинером следующим, операционально Методом: как средство с помощью которого на индивид, в процессе его роста и развития, оказывается влияние. )
Структурообразующим стержнем общества или культуры (до сороковых годов Кардинер прилагал свою теорию только к племенам, существовавшим достаточно изолированно, в его теории предполагалось, что понятия общества и культура синонимичны) оказывается у Кардинера не тема или этос, как у Рут Бенедикт, а психологический склад, характерный для данного общества и обусловливающий все поведенческие особенности общества. По мнению Кардинера, в каждом обществе есть один доминирующий тип личности, который может быть выявлен с помощью психологических и психотерапевтических методик и определяет все культурные проявления общества.В основе идей Кардинера лежит предположение о том, что наличие в том или ином обществе, в той или иной культуре «основной личностной структуры», обеспечивающей в большей или меньшей степени всем данным общества, объясняется тем, что на ее формирование влияет единая культурная практика . По мнению Кардинера, различны для разных культур, и относительно единообразны в одной культуре, поскольку способствуют использованию схожих психологических черт у всех членов или иного общества. Так в частности, дети в одном обществе испытывают одни и те же психологические травмы, поскольку они растут в пределах единой системы «первичных общественных институтов», а потому все члены данной культуры имеют одни и те же психологические комплексы.
Адаптируясь к этим «первичным общественным институтам», человеческая психика получает специфическую коррекцию, особым образом деформируется ее психологическая структура, ее эгоструктура. Результат этой деформации и является «основной личностной структурой» данного общества.
«Вторичные социальные институты» — то есть мифология, искусство, фольклор, политические учреждения, экономическая система — это результат попытка индивида компенсировать полученные им в раннем детстве травмы. У меня все эти травмы примерно сходны, то сходны и модели их компенсации, а это определяет особенности стиля культуры данного народа.
Иерархическая система основной личностной структуры
Иерархическая система основной личностной структуры может быть представлена следующим образом.
1. Проекивные системы, основанные на бессознательном опыте. К этой категории относится система психологической защиты индивида и система его «суперэго».
2. Выученные нормы, относящиеся к допустимым моделям проявления импульсов.
3. Выученная система моделей деятельности.
4. Система табу, воспринятая как часть реального мира.
5. Реальность, воспринятая чисто эмпирическим путем.
Первый уровень «основной личностной структуры» (проективная система) вполне бессознателен и может проявляться только посредством трансфера бессознательного комплекса на реальный объект.Эти проективные системы мало подвержены трансформации, если только не подвергается трансформации сама та институция, которая послужила для них основанием. Последний, пятый, уровень «основной личностной структуры личности» (эмпирический опыт личности) вполне сознателен и может меняться в зависимости от обстоятельств. Остальные группы находятся как бы посередине между этими двумя комплексами личностных характеристик.
То что обычно называют ценностной системой, не относится ни к одному из вышеперечисленных уровней, а как бы дробится между ними.Часть ценностей к области идеалов — например, «честность»; другие — вытекать из образов, связанных с деятельностью, и, следовательно, являются результатом научения — например, «чистоплотность». Третьи — вытекают из социальных комплексов, при этом высокое значение в одни периоды, а в другие периоды они игнорировались вовсе. Такова ценность «свободы», которую невозможно определить в абсолютных терминах, а только по отношению к тем или иным условиям. Разные общества имеют разные концепции.Вопрос об идеологиях связан с теми же трудностями, что и вопрос о ценностях. Идеология соотнесена с проективными системами и по сути является рационализацией бессознательного опыта.
Проективная система личности
Понятию «проекция», использовавшемуся Фрейдом и другими аналитиками, Кардинер придавал особое значение. Сам Фрейд определял проекцию как защитный процесс, посредством которого «эго» приписывало свои собственные побуждения и чувства других личностей или объектам и таким образом способна оставаться сознательно не осознающей их. Фрейд писал: «Проекция не создается специально с целью зашиты, она возникает вне зависимости от конфликта. Проекция внутренних ощущений (перцепций) на внешний мир является примитивным механизмом, который в степени определяет наше видение внешнего мира» [5] Кардинер же под проекцией понимает «общие психосимволические процессы, посредством которых бессознательный материал трансформируется и пропускается в сознательную область.Проективная подсистема личности детерминирует, через этот бессознательный механизм, большую часть мотиваций участии индивида во вторичных институциях его культуры. «[6]
Формирование «проективной системы» Кардинер следующим образом. Исходный опыт, который определяет восприятие и эмоциональным направлением интенции (интересов). Эта реальность влияет на поведение человека.В качестве реакции на это, в проективной системе человек приписывает себе качество, в результате чего страхи становятся преодолимыми. Затем следует рационализация, в результате чего создается система, внутри которой страхи как бы психологически снимаются.
Человек одновременно живет и в проективной, и в объективной реальности. При этом уровень противостояния этих двух систем может быть очень высок и вызывает в целом невротическое состояние общества. Все институциональные модели, которые основываются одновременно и на проективных, и на рациональных системах.Нет культуры, которая бы доминировала только в одной из них: вопрос в мере их совместимости друг с другом, в том, насколько они составляют понятия, раздробляющие психологическую реальность. [7]
Методика полевых исследований
На основании своей концепции Кардинер попытался создать сравнительные исследования общественных институтов и типов различных культур, а также исследований различных культур, соотносить последние с личностными изменениями членов культуры.Эти изменения, в свою очередь, по мнению Кардинера, являются следствием изменений первичных общественных институтов, например, практики пеленания младенцев. Он утверждал, что изменение хотя бы одной из первичных общественных, вызовет изменение структуры личности, доминирующей в данной культуре. [8]
Такая личностноопосредованная взаимосвязь между первичными и вторичными институтами называемыми «интеграциональными сериями». Идентификация «интеграциональных серий» являлась главной проблемой полевых исследований Кардинера.Для изучаемой культуры он предлагает использовать три независимые теоретические процедуры: клинический анализ этнографического материала с целью выявить содержание проективных подсистем личности; анализ «вторичных институтов» также с целью определения содержания проективных подсистем личности; наконец, интерпритация специалистамипсихиаторами протоколов проективного тестирования (типичным было использование теста Роршаха), собранных этнографом, с целью получения заключения относительно личностей испытуемых.Считалась обоснованной концепция личностной структуры для изучаемой культуры обоснованной концепции личностной структуры для изучаемой культуры обоснованной.
Несмотря на усилия Кардинера и немалого числа его единомышленников — этнологов и психологов — непосредственная связь между практикой детского воспитания и структурой личности доказать не удалось, и сама эта связь в конце была поставлена под сомнение. «Возможно, — замечают Рудольф и Феликс Кисинги, — обучение культуре протекает не столько в рамках воспитательной практики, сколько вопреки ей», и уж во всяком случае очевидно, что «последующие ступени образования не просто добавляют какоето новое содержание в уже заданную структуру психологического типа. обучающихся, но изменяют саму эту структуру »[9]. «Основная личностная структура» осталась абстрактным понятием, что исследователи переоценили пластичность личностной структуры даже и той же воспитательной практики, но «основная личностная структура».[10], что более, что общепринятый метод фиксации «личностной структуры» не существовал (процедура, предложенная Кардинером была слишком громозкой), и антропологи, «пытаясь описать типичные личностные структуры, излагать в действительности свои личные впечатления».
В рамках психологической антропологии была идея, усвоенная этнопсихологией, психологические особенности, высказанные для той или иной культуры касаются, в частности, бессознательных комплексов, присущих каждому из членов общества и сформировавшихся в процессе социализации. Эти бессознательные комплексы влияют как на поведение человека, так и на характер восприятия человеком окружающего его мира. Более того, они требуют определенного противовеса. Однако историческая этнология не проводит непосредственной связи между потребностью человека в психологической компенсацией с фольклором, мифологией и тем более, религией. Она предлагает иную концепцию психологической компенсации человеком и человеческим коллективом травмирующего воздействия внешней среды.Этнопсихология отрицает в какойлибо этнической культуре «модальной личностной структуры», ставит под сомнение исключительное значение для формирования личности ранней социализации и принципиально исключает саму возможность существования в рамках какой бы то ни было культуры единой системы «первичных общественных институтов», поскольку отрицает гомогенность культуры, рассматривает как меняющуюся с течением времени и предстает в рамках одного и того же общества в разных модификациях.Кардинера на примере формирования «проективной системы» впервые было показано действие психологических защитных механизмов не применительно к индивиду, а применительно к обществу. Представление о «проективной системе» Кардинера приближается к тому, что в последствии именовалось в антропологии и этнопсихологии «этнической картиной мира» — а это, в свою очередь, одно из важнейших понятий этнопсихологии.
— История психологической антропологии —
[1] Инкелес, Алекс и Левинсон, Даниэль.Национальный характер: изучение личности Мадала и сотокультурной системы. В: Г. Линдзи, Э. Аронсон (ред.) Справочник по социальной психологии. Ридинг, Массачусетс, Menlo Pork, Калифорния, Л .: 1969, т. 4, стр. 425.
[2] Кардинер А. Психологические рубежи общества. Нью-Йорк: Columbia University Press, 1939.
[3] Кардинер А. и Липтон Р. Человек и его общество. Нью-Йорк: Columbia University Press, 1945.
[4] Инкелес, Алекс и Левинсон, Даниэль. Национальный характер: изучение личности Мадала и сотокультурной системы.В: Г. Линдзи, Э. Аронсон (ред.) Справочник по социальной психологии. Ридинг, Массачусетс, Menlo Pork, Калифорния, Л .: 1969, т. 4, стр. 432.
[5] Фрейд, Зигмунд. Тотем и табу. В: Brill, A. A. (ed.), Basic Writings of Sigmund Freud. Нью-Йорк: Современная библиотека, 1938, стр. 857.
[6] Стивен Пайкер. Классическая культура и личность. В: Справочник по психологической антропологии. Филип К. Бок (редактор) Вестпорт, Коннектикут, Лондон; Гринвуд Пресс, 1994, стр. 10.
[7] Кардинер А. Психологические границы общества.
[8] Кардинер А. и Липтон Р. Человек и его общество. Нью-Йорк: Columbia University Press, 1945.
[9] Кизинг Р. М. и Кизинг Ф. М. Новые перспективы в культурной антропологии. Нью-Йорк и др.: Holt, Rinehant and Winston, Inc., 1971, стр. 340.
[10] Коттак К., доктор культурной антропологии. Нью-Йорк: Random Hause, 1982, стр. 229.
98. 01. 016. Кардинер А. Понятие базисной структуры личности как операциональный инструмент анализа в социальных науках.Кардинер А. Концепция базовой структуры личности как операционный инструмент в социальных науках // Наука о человеке в условиях мирового кризиса под ред. Линтон Р. — Н. Ю.: Columbia Univ .. Press, 1945.
? ресеийскля т.-¡/ тЗЭ
1 4> /
\ ssj’st :. а. . * я- -л Т с
РосЬмйьктуижяеммя НАУК А /
ИНСТИТУТ НАУЧНОЙ ИНФОРМАЦИИ ПО ОБЩЕСТВЕННЫМ НАУКАМ
СОЦИАЛЬНЫЕ И ГУМАНИТАРНЫЕ
НАУКИ
ОТЕЧЕСТВЕННАЯ И ЗАРУБЕЖНАЯ ЛИТЕРАТУРА
РЕФЕРАТИВНЫЙ ЖУРНАЛ СЕРИЯ 11
СОЦИОЛОГИЯ
1
издается с 1991 г.
выходит 4 раза в год
индекс РЖ 2
индекс серии 2. 11
рефераты 98.01.001 -98.01.018
МОСКВА 1998 г.
ПРОГРАММА: СОЦИОЛОГИЧЕСКАЯ КЛАССИКА
98.01.016. КАРДИНЕР А. ПОНЯТИЕ БАЗИСНОЙ СТРУКТУРЫ ЛИЧНОСТИ ЛКАК ОПЕРАЦИОНАЛЬНЫЙ ИНСТРУМЕНТ АНАЛИЗА В СОЦИАЛЬНЫХ НАУКАХ.
КАРДИНЕР А. Концепция базовой структуры личности как операциональный инструмент в социальных науках // Наука о человеке в мировом кризисе Под ред. Линтон Р. — Нью-Йорк: Columbia Univ. Press, 1945. — С. 137-155 /
.
Процесс адаптации истолковывались различными способами.Биологически ограничивает значение данного термина теми аутопластическими изменениями в строении тела. Исходя из этого, он может описывать изображение продолжительных фаз человеческого приспосабливания, однако вынужден при этом захватить лишь большие промежутки времени и рисовать картину крупными мазками. Для описания адаптивных маневров человека на временных отрезках морфологические критерии непригодны.Морфологическая адаптация нашего вида, судя по всему, уже состоялась и стабилизировалась, если не брать в расчет длительные ряды незначительных изменений, ныне составляющие основу понятия «раса». Кроме того, в такой адаптации находит отражение лишь реакция человека на внешнюю физическую среду. В последнее же столетие все более пристальное внимание привлекает адаптация человека к своему человеческому окружению, т.е. те поведенческие приспособления, которые возникают у него в ответ на условия социальной жизни.
Если видовые морфологические приспособления должны быть изучены и возможности при помощи известных нам терминов биологии, то для описания поведенческих психологических приспособлений необходимы новые техники исследования. В этой связи в
высшей степени и жизнеспособным показало себя понятие «культура». До сих пор это понятие было чисто описательно, однако оно наметило четкие пути идентификации по меньшей мере конечных продуктов адаптационных процессов, а тем самым заложило основы для сравнения разных типов адаптационных маневров.
Первоначальное понятие «культура» использовалось для обозначения работы, т.е. элементов поведения, общих для данного конкретного общества. Предполагалось, что такие элементы обособлены друг от друга идиосинкратичны. Позднее социологи разработали понятие «институты», т.е. такие конфигурации функционально взаимосвязанных элементов, которые образуют внутри культуры целостные динамические единицы. Несмотря на то, что стало возможным сравнительное исследование форм, принимаемых одним взятым языком в разных культурах, пришли к серьезным выводам, как связаны друг с другом институты в рамках взятой одной культуры, без новых методов невозможно.До сих пор лишь один метод позволял достичь достижения результатов в истолковании изменчивости институциональных комбинаций, и этот — психологический. Он доказал свою способность к исследованию мельчайших подробностей тех адаптационных процессов, протекание которых ограничивается небольшими промежутками времени и включает в себя реакции как на природную среду, так и на человеческое окружение.
Предварительные методы установления источников знаний в области психопатологии.Из соприкосновения дисциплин выросло такое понятие психологического культурного паттерна1. Между тем первые попытки, базирующиеся на слишком грубых аналогиях между обществом и индивидом, не давали основы для динамического анализа общества. Понятием культурного признания факту, что между личностью и институтами всегда определенное устойчивое соответствие: как же все-таки аутентифицировать эту взаимосвязь эмпирически верифицируемым образом, не
иваясь при этом общем описании патологических конфигураций, часто ограничивающихся в индивидах.
Изучение «примитивных» обществло наилучшую возможность для разработки такой техники исследования. Мы были вправе ожидать, что «примитивные» общества будут по структуре, нежели наше общество, а констелляции, которые мы в них обнаружим, более согласованными и более наивными по характеру. Самая сложная проблема на тот момент связана с выбором психологического метода, пригодного для особых целей такого исследования.Как классическая психология бихевиоризма, так и гештальтпсихология предпринимали лишь спорадические попытки обращения к проблеме. Методом, лучше всего приспособленным к данной задаче, был, вероятно, психоанализ, хотя сам Фрейд, несмотря на опыт применения психоанализа к социологии, все-таки не разработал эмпирически верифицируемой техники исследования. Его усилия были главным образом на то, чтобы показать наличие в примитивных обществах тех же констелляций, которые обнаруживались в психике современного человека.Эти усилия не выходили за рамки эволюционной гипотезы развития общества и культуры, которая была в моде на исходе XIX столетия. Одним из важных предположений, высказанных Фрейдом, было проведение аналогии между обычаями примитивных народов и невротическими симптомами. Результатом того, что Фрейд зашел слишком далеко в углубление этой аналогии, явились и другие гипотезы, но скорее непродуктивные. Тем не менее изучение генезиса невротических симптомов у индивида заложило фундамент для понимания адаптационных механизмов человека.Ибо даже несмотря на то, что невротический симптом является особым случаем, принципы, которые лежат в основе его формирования, не могут слишком отличаться от принципов, определяющих развитие любых привычных способов поведения, которые могут проявляться в характере индивида.
Интеграция двух методов исследования, психологического и антропологического, позднее способствовало и опровержение эволюционной гипотезы, в старые времена эксплуатировавшейся антропологами.Исследования целостных объектов. Впервые в защиту этой точки зрения
20 396 <1
выступил Малиновский. Все, чего удалось достичь путем применения к примитивным понятиям психологического культурного паттерна, ограничивалось получением представления о том, что институты в обществе в степени согласованы друг с другом и что эту согласованность можно описать по аналогии с явлениями, которые проявляются в психопатологии. шаг вперед, но еще не метод исследования
Наиболее очевидный подход к проблеме метода использования метода метода, используемого в том случае, когда культура общества передается от поколения к поколению, поэтому не было естественнее, нежели попытка создать такой метод, воспользовавшись положениями теории научения.Однако то, что мы узнали об аккультурации и диффузии, свидетельствовало, что непосредственными процессами научения передается не все содержание культуры. Хотя никто и не отрицает роль прямого научения в передаче культуры (которая, разумеется, определяется возрастом индивида, находящимся в ситуации культурного изменения), тем не менее есть, видимо, высокая степень избирательности в усвоении элементов одной культуры индивидами, воспитанными в другом. Более того, если бы передача культуры ограничивалась одним только процессом научения, было трудно бы представить, каким образом вообще может происходить культурное изменение без заимствований из других культур. Суть дела в том, что если говорить об эмоциональных связях индивида с тем, что его окружает, то интегративный характер психики определяет не процессами научения. , индивид выстраивает в высших уровнях сложные ряды интегрированных, не являющимся результатом данного процесса исходя из признания существования этих факторов, мы ввели «базисная структура личности».
Аналогичные понятия, имевшие чисто описательный характер, использовались с давних времен. Их, например, легко отыскать в сочинениях Геродота и Цезаря. Оба этих автора признают, что наряду с особыми обычаями и нравами каждый из описываемых ими народов обладает уникальными темпераментом, душевным складом и характером Цезарь, в расчет этот фактор, использовал его
для обоснования превосходства Рима в предложении с различными варварскими народами.Между тем простое признание того, что в различных обществах существуют базисные структуры личности, фактически ведут нас не дальше, чем понятие психологического культурного паттерна. Понятие базисной личности может обрести операциональное значение лишь в том случае, если нам удастся свести формирование базисной структуры личности к каким-то поддающимся определенным причинам личности, если мы сумеем получить важные обобщения относительно формирования базисной структуры личности со специфическими адаптационными возможностями индивида.
Идея о том, что понятие базисной структуры личности можно использовать в качестве динамического инструмента социологического исследования, не была априорной. Он был сделан выводом, полученным после того, как были проанализированы две культуры — племени танала и маркизцев — сначала преимущества Линтоном, а потом проанализированы с целью определить связь между личностью и институтами. В ходе анализа этих культурных операций были настроены возможности психоаналитических принципов исследования.Анализ мы начинаем с интеграционных систем, воспринимаемых в детстве теми непосредственными переживаниями, которые он испытывает в процессе всего роста и развития. Другими словами, наш подход был генетическим. Он основывался на двух принципах, заключающихся в том, что: 1) эти процессы существуют и 2) их конечные результаты поддаются обнаружению. Метод исследования, покоящийся на этом фундаменте, имеет вместе с тем ряд ограничений. Первое ограничение вытекает из того, что если исследователь — член западного общества, как правило, способен выявлять только те конечные продукты, которые занимают важное место в невротических и психотических расстройствах, своих собственных его собственному общественному обществу.Следует признать, что другие конечные продукты, которые в нашем обществе мы, вероятно, не смогли бы найти. Несмотря на эти ограничения, нам с первых же попыток удалось получить некоторые результаты. Первая обнаруженная нами корреляция состояла в каждой конкретной культуре религиозные системы представляют собой слепок с переживанием ребенка, связанным с родительским воспитанием Было замечено, что
понятие божества универсально, как способы, с помощью которых люди добиваются божественной помощи, изменяются в зависимости от специфики детских переживаний и особых жизненных целей, проявляются обществом одной культуре помощи сверх добиваются тем, что демонстрируют терпение и стойкость предстать перед божеством в хорошем Изменчивость способов испрашивания сообщества помощи другим сообществом, что в разных обществах формируется разными влияниями
Из этого первого полученного нами соотношения мы смогли сделать несколько важных выводов Прежде всего, мы заключили, что усилино закрепленные способы воспитания ребенка оказывают воздействие на формирование базисных установок по отношению к родителям и что установки составляют устойчивый компонент психического аппарата индивида, из которых подрастающий этим базисным образованием, обуславливающим образование этих базисных констелляций, мы назвали первичными институтами Религиозные идеологии и методы испрашивания божественной помощи в основном соответствовали этим базисным констелляциям и, судя по всему, порождались ими в соответствии с процедурой, известными нам как проекция Иначе говоря, первичные институты закладывали фундаментальные проективной системы, которая позволяет найти отражение в развитии других институтов Институты, формирующиеся под действием проективных систем, были названы нами вторичными институтами. Необходимо подчеркнуть что важные институты определяли базисную личность личности, последнюю же определяющую вторичную личность. в этом понятии является не его название (хотя последнее время немало исследователей пытались ввести * в это название уточнения, нисколько не утруждая себя тем, чтобы как-то модифицировать или подвергнуть критике стоящий за ним метод исследования)
данным термином подразумевается особая исследовательская техника.Важная информация, используемая в процессе индивидуального развития человека, используется в этом процессе.
Было установлено все большее число факторов, когда были возможности все институты культуры, появилась возможность их классифицировать, а вместе с тем и тем самым тот круг институтов, который имеет инструментальное значение в специфическом состоянии душевного склада, оказалось, что многие из институтов ориентированных на жизненные условия конкретного общества, в частности на состояние продовольственного обеспечения. Было убедительно настроено, что у жителей Маркизских островов тревога, связанная с утолением голода, создающая индивиде ряд интегральных систем, из берут начало специфические ценностные системы, и религиозные, системы а также особые религиозные практики.
маркизцы нашего общества глазам много странных контрастов с условиями жизни и системы систем, их изучение первой возможности установить начало констелляций2.Это было общество, постоянно находившееся на грани вымирания. Соответственно, отношения между мужчиной и женщиной, демонстрируемыми народными сказками, поразительно отличались от тех, которые присущи нашему обществу. Инициатива, как явствовало, всецелоала принадлежащая женщине, а юноша находился точно в таком же положении, в каком в нашем обществе находится невинная девушка, окруженная сексуально голодными, брутальными мужчинами. Место, занимаемое в нашем обществе скверным мужчиной, там занимала женщина Юноша был игрушкой для женских сексуальных желаний Из этих сказок было ясно видно, что в действии находятся какие-то процессы, в нашем обществе
отсутствующих Женщина была и желанной, и ненавистной, хотя в отношениях между мужчинами, соперничающими за доступ к женскому сердцу, было мало открытой враждебности Другими словами, данными были об общих подавления, нежели те, которые проявляются в нашем обществе.
У описанного Линтоном племени канала были выявлены другие важные аспекты базисной структуры личности. Важный урок был преподнесен той неразберихой, которая порождается культурными изменениями в условиях, когда базисная личность остается ими незатронутой. Экономической службы прежнего общества танала метод выращивания риса в сухой почве. Этот метод обусловливается представителем общества, основанный на том, что этот метод обусловливается властью отца.Основные потребности индивида (особенно это касалось младших сыновей) удовлетворялись, невзирая на то, что мы бы назвали в нашем обществе подчинением деспотической власти. Безропотное подчинение воле отца было необременительным, пока важнейшие индивида находили удовлетворение. Когда был введен метод выращивания риса в воде, оказалась обречена на исчезновение. Индивид обрел неожиданно большое значение, а его права стали угрожать другим индивидов, конкурирующих с ним в борьбе за одни и те же средства существования. Другими словами, утвердилась частная собственность. Безумная схватка за обладание лучшими землями привела к разрушению всей семейной организации. Результатом стал небывалый рост преступности, гомосексуализма, магии и истерических заболеваний. Эти социальные механизмы недвусмысленно оказались о том, что в тех случаях, когда личность, настроенная обычная, приспособленная к старому методу хозяйствования, сталкивается в новых экономических условиях с психологическими задачами, совладать с ней, она не готова, неожиданная вспышка вызова, принимающая различные формы проявления.Должны быть приняты какие-то защитные меры 2о стороны как «имущих», так и «неимущих».
Еще одна личность из граней базисной структуры представленная в представленной Линтономании команчей компания представленная в личном представлении. Этот народ был народом хищников. Для сохранения общества требовались такие качества индивида, как предприимчивость, решительность, инициатива. В таком обществе молодой и здоровый телом мужчина нес на себе все тяготы жизни. Кроме того, в этом обществе от молодых мужчин требовалась высокая степень кооперации.Исходя из этих требований можно было определить предсказать, что в тот период жизни, когда силы человека, его выносливость и отвага начинали идти на убыль, для него наступало время величайшей тревоги. Возможности накопления символов социальной ценности, способные сохранить за ним достигнутый статус. Напротив, данное общество представляет собой демократию, в которой свой статус необходимо постоянно доказывать.был приспособлен к условиям развития и развития техств общества, которые могут быть препятствиями для развития и развития техств общества, наибольшей ценностью. Соответственно, мы не обнаруживаем здесь никаких препон для развития; самоуважение, храбрость и предприимчивость индивида использовались всеми возможными способами, а качества, которыми он был обладать в период зрелости, находились в согласии с констелляциями, складывающимися в детские годы. Поэтому не было ничего удивительного в том, что обнаруженные нами у команчей проективные системы исключительно оказались простыми.Понятие греха в их религии отсутствовало, а ритуал, нацеленный на достижение благосклонности божества, не отличался особой сложностью. Если команчи хотел получить «силу», он просто просил ее дать или же демонстрировал стойкость своего духа. Другими словами, практическая религия не более чем слепком тех конвенций, которые обеспечивают наиболее полное взаимодействие между мужчинами в процессе осуществления общего предприятия.
До сих пор мы черпали материал из ограниченного круга источников.Мы осуществляем брали лишь институциональную структуру между различными институтами, демонстрируя их согласованность с базисными
переживаний индивида, испытываемых в процессе своего развития, если выводы достоверны, о достигнутых результатах нельзя сказать ничего кроме того, что нам просто повезло Ибо далее у нас нет возможности проверить обоснованность наших данных, если такая вещь, как базисная структура личность, действительно существует, то мы должны уметь как-то распознавать ее в индивидах, формирующих конкретное общество. Однако нам нужно считаться с тем фактом, что каждый индивид имеет свой особый характер, что каждый индивид в конкретной культуре обладает своим индивидуальным характером9
Мы сразу же получим ответ на этот вопрос, если подвергнутся обследованию индивидов, принадлежащих к нашему обществу. в процессе развития Не будь личности у этой личности базисной, мы не смогли достичь таких констелляции, как Эдипов комплекс, комплекс кастрации и т.п, наличие таких отчетов, показанных Фрейдом Фрейд, однако, не знал, что эти констелляции являются универсальными для нашего общества. Наличие у ста общества таких вещей, как базисная структура личности, поддается благодаря тому, что все они сформированы ситуации, имеющим свое происхождение в институциональных практиках.Каждый индивид справляется с определенными определенными методами особым образом, но, несмотря на это, структура характера формируется в ограниченном диапазоне возможностей Именно в этом диапазоне и следует искать базисную личность
Поэтому для дальнейшего продвижения нашей работы возникла настоятельная необходимость в изучении биографии Важно было также, чтобы для каждого «бщества у нас было несколько биографий по существу чем больше — тем лучше, однако изучение даже десятка биографий, охватывающих представителей обоих полов
»
и представляют собой разные статусы и возрастные категории, которые могут быть не только показать нам те черты, которые для всех исследуемых являются общими, и указывают нам, в чем конкретно имеют место вариации. По ходу дела можно отметить, что процедура сбора таких биографий — дело непростое, потому что в ситуации, когда люди просят рассказать историю жизни, они принимают ценностные системы и социально одобренные цели, составляющие фон их жизни, как нечто само собой разумеющееся, в результате чего в руках исследователя оказывается просто биографическая справка. Такие документы не представляют для нас никакой ценности. Нам нужен такой срез жизни индивида, в котором будет указано влияние, времени его детства, полная история его развития и его адаптации, сложившаяся на тот момент, когда записывается его жизненная история.
. Возможности такого метода исследования говорят сами за себя в анамнезе алорской культуры, составленном д-ром Корой Дюбуа. из 37 тестов Роршаха Выводы, уже приведенные к тому времени на основе исследования маркизцев, танала и команчей, дополнительное предложение Из описания институтов алорского общества не составило большого труда реконструировать базисную личность. Влияния, в условиях которых в этом обществе развивается ребенок, имеют уникальный характер. Благодаря особому разделению функций между мужчинами и женщинами на женщину оказывалась возложенная основная деятельность овощеводческого хозяйства. В поле и по возвращении в поле своими детьми перед уходом. Поэтому обычным делом было материнское невнимание к детям, а это означает, что позитивные влияния матери, поддерживающие становления это структуры, были крайне скудными.Мучения голода, потребность в поддержке и в эмоциональном отклике встречали, следовательно, весьма равнодушное отношение, а забота о ребенке перекладывалась на плечи его старших братьев и сестер, родственников или других людей Последовательность и согласованность воспитания таким образом нарушилась; образ родителя как надежного и заботливого
21 3964
помощника, на которого можно было бы опереться в случае нужды, не выстраивался. Паттерны агрессии оставались в аморфном состоянии. В соответствии с тем, что отсутствуют всякие попытки идеализации религиозного образа жизни, алорцами под напором обстоятельств, да и то крайне неохотно. В обществе господствуют напряженные отношения между людьми, царит атмосфера общего недоверия, эмоциональное развитие, заторможено и высокой тревожностью.
Далее мы обратились к изучению индивидуальных биографий.Невзирая на то, что с точки зрения полноты отражения жизненной истории многие из них были улучшены. Многие вещи, связанные с особенностями поведения индивидов, были выявлены посредством наблюдения за этими людьми в процессе их повседневной деятельности, а также посредством их реакций на этнографа и путем изучения мира их сновидений. Благодаря этому исследованию нам удалось выявить еще несколько природных катастрофе, например, землетрясении или наводнении.Это в полной мере согласовывалось с нашими ожиданиями и предсказаниями, сделанными на основе изучения базисной структуры личности. Каждый из этих восьми человек имеет свой индивидуальный характер, но тем не менее у всех них обнаруживаются общие черты, и не потому, что они соблюдали какие-то общие конвенции, а потому, что более глубокий пласт их личностей был устроен одинаково. Кроме того, те элементы структуры характера, которые отличают эти индивидов друг от друга, в полной мере используются те самые изменчивые влияния, которые были испытаны ими в детские годы.В тех случаях, когда родители хорошо заботились о ребенке, в характере проявлялись особенности особенности. Например, один человек, как -оказалось, обладал совестью, устроенной таким же образом, как и в нашем обществе. Более того, у него обнаруживался ярко выраженный Эдипов
комплекс. Однако все эти факторы можно было использовать с определением свести к влиянию могущественного отца, который уделяет сыну необычно много для общества внимания.Совестливость была редким явлением для алорцев. И таким образом была установлена связь между совестью и надлежащей родительской заботой о детях. Кроме того, все индивиды проявляют одни и те же паттерны агрессивности, а также лишены специфических констелляций, характерных для нашего общества.
Вдок к этим биографическим исследованиям мы использовали еще и другие данные, которые могли нам подтвердить, уточнить или опровергнуть описанные выше открытия.Это были выводы, полученные в результате анализа тестов Роршаха, который был проделан «вслепую» д-ром Эмилем Оберхольцером, не знавшим людей, которые были протестированы, ни специфических тестов алорской культуры. Отчет д-ра Оберхольцера результатов анализа тестов Роршаха был для меня убедительным подтверждением обоснованности понятия базисной личности. Прежде всего, в нем были общие черты, своиственные всем алорцам. Кроме того, было установлено наличие определенных вариаций паттерна у каждого из индивидов.Для меня, однако, были важны не столько эти открытия, сколько другой корпус данных, выявленных при помощи тестов Роршаха. Как уже говорилось выше, психолог, мышление которого ограничивается знанием психопатологических явлений, присущих нашему обществу, находится в уязвимом положении, которое склонен обнаруживать только те явления, которые он находит в нашем обществе. И именно здесь тест Роршаха представляет нам новый пласт данных. Хотя он и не может дать никакой информации о генезисе тех или других психологических черт индивида или группы, он тем не менее выявляет такие эмоциональные комбинации, которые в типичных психопатологических констелляциях нашего общества невозможно найти.Благодаря этим данным, которые выявляются тестом Роршаха, но никак не заявляет о себе ни при исследовании базисной личности, ни при изучении биографий, мы получаем возможность пересмотреть первоначальную картину генезиса личности и составить описание того, каким образом. Тест Роршаха оказывается не только инструментом
проверки уже полученных выводов, но и средство обнаружения новых констелляций, никаким другим методом определить невозможность проверки в конце концов, тест Роршаха — это проективный тестовый тест, а следовательно, его применимость может ограничиваться тем фактом, что подразумеваемая иммунизируется на изучении общества, а если говорить еще конкретнее, на изучении населения Швейцарии. На практике это ограничение оказывается несущественным.
Из исследований, последовавших за изучением алорцев, лишь в трех были получены значимые результаты в составленном мистером Джеймсом Уэстом описании сообщества, находящегося в пределах Штатах и условно названного Плейнвиллом; в исследовании сикхской культуры, проведенном д-ром Мэрин У Смит; а также в исследовании оджибве, осуществленном мисс Эрнестин Фридл.
Первое исследование показало, что Плейнвилл — небольшое сельское сообщество Среднего Запада — обладает отличительными особенностями, во многих аспектах не совпадающими с психологическими срезом городских сообществ.Кроме того, это исследование полностью сняло вопрос о том, можно ли изучать при помощи понятия базисной личности такие большие группы, как нации. Ответить на этот вопрос следует, видимо, утвердительно, поскольку отклонения Плейнвилла от норм, характерной для городских центров, не были слишком уж велики. Исследование Плейнвилла также сняло вопрос о том, можно ли, рассчитывая на успех, применить базисной личности к истории западного общества Эта задача еще ожидает своего решения.
В исследовании сикхов мы-таки продемонстрировали ряд уникальных функций. Здесь мы главным образом с описанием институтов и тестами Роршаха. Согласованность двух серий, разными методами, вновь оказалась удивительной поразительной. То же самое относится и к исследованию, что тест Роршаха представляет собой незаменимое средство важных черт базисной личности, которое невозможно вывести из одной генетической картины.Например, было замечено, что у оджибве как система воспитания детей, так и сказки о Венебоджо (культурный герой оджибве) однозначно указать на то, что
требования, предъявляемые ребенком к фигуре родителя, крайне не велики. У нас нет родителей, которые обладают такими магическими способностями, из которых он мог бы извлечь для себя какую-то пользу. Вся система раннего воспитания направлена на то, чтобы внушить ребенку, что он не должен требовать от родителей слишком многого; и все это несмотря на то, что был окружен поистине всесторонней заботой.Таким образом, мы сталкиваемся здесь с комбинацией, которая не отличается от других в нашем обществе: закладывается другая основа, личность, однако, сковывающие возможности развития, очень сильно отличаются от тех, которые мы можем найти в нашем обществе. Эти ограничения нельзя было полностью вывести из генетической картины развития ребенка. Потребовался тест Роршаха, чтобы более точно определить те специфические ограничения, свойственны оджибве в их эмоциональных контактах друг с другом.Вторая особенность оджибве состоит в том, что они предоставили нам изумительную возможность изучить процессы аккультурации и специфику их протекания в конкретной культуре. Из картины, составленной по результатам тестов Роршаха, очевидно, что данные процессы вводят в эмоциональную жизнь индивида такие факторы, которые являются привычными для нашего общества, но совершенно непривычны для оджибве, которые не были знакомы ни с-обычаями белого человека, ни с католицизмом .
Противодействие метода базисной личности, описывавшееся до настоящего момента, могут быть высказаны некоторые серьезные возражения.Кто-то может сказать, что люди являются тем, что они есть, благодаря тому, что они выросли в определенных условиях, а это известно нам на протяжении вот уже нескольких тысяч лет. Это действительно так. Но метод, описываемый нами, дает нам целый ряд конкретизации относительно того, какие именно условия приводят именно к тем результатам, которые проявляются в личности. Кроме того, существуют возможности использования интеграционных процессов и непредсказуемых комбинаций он способен принести и какие-либо побочные результаты.Почему один не дает ответа на вопрос, почему один пытается установить одни системы воспитания, методы сдерживания в медицине и т.п, а другой народ — требует ответа на вопрос. Это
возражение в целях разъяснения данного метода просто к разъяснению старого афоризма, которое занимают сторонники культурного паттерна.
Далее перед нами встает решающий вопрос, чем родительские установки по отношению к детям и каким именно образом подвержен ребенок? В комплекте можно сказать, что родительские установки социальной организации и жизнеобеспечения. Хотя это утверждение, строго говоря, верно, нас все-таки, вероятно, будет подстерегать немало сюрпризов, если мы не сопроводим его рядом дополнительных уточнений. Эти уточнения в высшей степени важны, когда речь идет о ситуации культурного изменения.
. Если мы попытаемся определить условия, выступающие в роли детерминант родительских установок, мы незамедлительно столкнулись с проблемой социальных проблем. Решать эту проблему -дело безнадежное, и здесь теория никогда не сможет заменить наглядные факты. Прекрасный пример дает нам культуру команчей. Если мы возьмем для сравнения институтов старой культуры возвышенностей, откуда произошли команчи, то заметим, что некоторые институты остались у команчей теми же самыми, что и прежде, некоторые модифицированные, а некоторые в новых условиях исчезли. Охотничьи амулеты, типичные для старой культуры, в новой отсутствуют. Причина очевидна. В новой среде индейцы любили игры, а это означало отсутствие тревоги и потребности в сверхъестественной помощи; требовались только умения и сноровка. Воспитание молодежи, особенно юношей, в новой культуре не было таким же, как в старой. В старой культуре содержались Anlage для нового развития; беспрепятственное же развитие молодого мужчины, позволяло достичь всего.
Аналогичным образом, в культуре течения родительские установки соответствовали такому типу хозяйствования, в соответствии с которым лежала частная собственность на землю Введение частной собственности «хаос, за методы воспитания, принятые в прежней культуре, готовили индивидов к пассивному приспособлению к такой хозяйственной жизни, в» которой не
нет никаких возможностей для конкуренции.Новая же экономика требовала сильных состязательных установок, и результатом стало явное возрастание тревожности, свидетельствующее об отсутствии таких способов, которые позволяли бы справится с этой ситуацией.
Кого-то пример команчей мог бы побудить к обобщению, что при изменении экономических и социальных условий отношение к детям, а, следовательно, и условиям их развития, тоже претерпевают изменение. Это, может быть, было бы и верно, если бы родительское отношение к детям определялось факторами, осознаваемыми родителями.Но дело обстоит иначе. А потому из примера команчей нельзя вывести обобщения, потому что они являются не правилом, а исключение. До сих пор мы часто слышим о «культурном отставании», которое пытается объяснить принципом инерции. Такая философская формула, даже если она и истинна, еще не объясняет сами факты.
Культура Алора дает нам пример, в котором система воспитания ребенка и влияния, которому он подвержен, находятся в соответствии с социально-экономическими условиями.Мы не знаем истоков того особого типа экономики, который существует на этом острове, и для нас он лишен всякого разумного смысла. На Алореение раздела труда строится таким образом, что женщина несет на себе все бремя снабжения населения овощами и получает помощь лишь спорадически. Следовательно, мать оказывается на весь день оторванной от детей. Последствия отсутствия матери мы уже описали, но мы не ответили на вопрос, почему трудовые обязанности распределены так неравномерно и произвольно. Отдаленные результаты этого института на всю культуру в целом явно неизвестны алорцам.Это нам скажем, что этот институт представляет собой иллюстрацию нерационального представления. Культурное отставание — это не абстрактный принцип инерции; оно вызывается личными интересами. Ущемить эти интересы означало бы вызвать огромное сопротивление и дискомфорт, даже если бы женщинам хватило сообразительности потребовать, чтобы часть бремени продовольственной экономики была снята с их плеч.Это иллюстрация того, как сообща устанавливаются и
поддерживаются «права» данной группы (в данном случае мужчин). Изменить экономику значило бы изменить всю систему психологической адаптации, а это затронуло бы как мужчин, так и женщин. Это как раз та ситуация, когда необходимыми условиями системы адаптации и сопротивления становится тревога и защитные маневры.
Мы должны сделать паузу, дабы отметить по ходу дела относительные преимущества операционного понятия над дескриптивным.Называть описанные выше феномены принципа инерции вполне корректно, несмотря даже на то, что такое название вызывает в памяти ассоциации с физическими явлениями, лежащими в принципе инерции, а тем представляет собой ложную аналогию. Реальное возражение против данного понятия заключается в том, что его невозможно соотнести с фактами. Строго говоря, перед законом инерции можно лишь смиренно склонить голову. Если же мы докажем, что эта инерция специфических эмоциональных факторов, нам удастся мобилизовать кое-какие противоядия.
Чтобы диагностировать факторы, формирующие человеческую личность, чтобы подобрать некоторые ключи к решению проблемы, почему эти влияния именно таковы, как они есть. Следовательно, под этим понятием подразумевается особая техника исследования, дающая нам возможность выявлять с определенной степенью точности те связи, которые соединяют культуру и личность.
Остается вопрос, может ли быть применена такая техника исследования для описания динамики западного общества и анализа динамики культурного изменения на промежутках времени. Окажись это возможным, и мы бы имели поистине наглядное доказательство правомерности ее использования. Однако в данном случае проблема не столь проста, как в случае «примитивных обществ». Общество «Западное» — это не единая культура, а конгломерат, в социально-экономический порядок претерпел многочисленные изменения и модификации.Число факторов, которые следуют при изучении его взаимосвязей, неизмеримо выше, нежели при изучении примитивного общества. Увенчается ли попытка такого анализа
успехом, нам еще предстоит узнать; между тем предпринималось много попыток решить эту проблему другими методами, и на их примере мы можем увидеть, чего мы избегаем. Мы не можем принять в качестве основы физиологические аналогии, как это делалось Шпенглером.Если сравнить рост и упадок цивилизаций с физиологическим жизненным циклом индивида, то в результате может получиться интересная история, однако общества — организмы совершенно иного рода. Если прослеживать судьбу элит, как это делал Парето, то остается без ответа множество вопросов. Не можем мы взять в проводники и Тойнби, который пытался проследить процесс адаптации больших групп к идеям — т.е. процесс успешной или неуспешной борьбы со средой психологии, которая могла бы вывести на свет мельчайшие детали адаптации.Менее всего пользы мы можем извлечь из таких длинных рядов, которые выстраиваются Мэмфордом и подвергаются им анализу, базирующемуся на субъективной системе ценностных суждений5. Такого рода исследования не дают практического применения на основе рациональных принципов. Они неизбежно вырождаются в доктрины, которые любой человек может либо принять, либо отвергнуть в зависимости от своих пристрастий и тех интересов, которые он осознанно или неосознанно защищает.
Набросок проекта исследования, сделанный на основе нашего нынешнего о базисном типе личности, можно найти в другом месте6. Здесь мы можем изложить лишь простой в использовании метод расследования. Можно определить базисной личности в муниципалитете, как город, так и существующий. Между сообществами этих типов существуют заметные различия. Далее мы можем посмотреть, где именно концентрируются различия и попытаться их причины.Ту же самую область можно использовать для исследования сообществ в таких, например, странах, как Англия и Франция. Проведя десяток таких исследований с использованием биографического метода, теста Роршаха и других проективных тестов, мы можем получить-какие ключи к историческим изысканиям. Мы уже достаточно многое из этого сделали, чтобы знать, что существует три системы, исторические изменения, которые мы предлагаем проследить: 1) проективные системы;
22-3964
2) рациональные системы, имеющие эмпирическое происхождение, например технологии; 3) беспредельные лабиринты рационализаторства, основанные на основополагающих принципах работы, но истоки которых основаны на использовании различных механизмов, но они не могут быть основаны на них. Без помощи психологических принципов проследить человека на физическую среду и свое человеческое окружение невозможно.
Обещания, таящиеся в этом новом методе исследования, имеют совершенно иную направленность, нежели нынешние способы решения проблем или защиты личных и классовых интересов. Этот метод обещает более глубокое проникновение в тайные личные и социальные мотивации и указывает пути к установлению контроля над этими тревогами и порождаемыми этими тревогами защитными механизмами.Любой проект социального действия, основанный на этих принципах, неминуемо войдет в конфронтацию с силами, привыкшими опираться на более простые идеи (такие, как теория расового превосходства, евгенический отбор элит, «права» тех или других классов и т.п.), которые уходят корнями в проективные системы современного человека. Все эти силы поляризованы по принципу господства-подчинения. Триумф эмпирически обоснованных социальных действий может предпринять меры по обеспечению безопасности демократии, и его условием является желание проникнуть в глубинные психологические механизмы тех сил, которые либо сплачивают общество воедино, либо разрывают его на части и разрушают.
обозначАНИЯ
1 Рут Бенедикт, Образцы культуры (Нью-Йорк, 1934) См. Кардинер, Человек и его общество (Нью-Йорк, 1939) ‘Ibid
‘Anlage (нем) — задатки, склонности, предрасположения 1 Льюис Мамфорд, Состояние человека (Нью-Йорк, 1944)
‘Кардинер, Психологические границы общества (N Y, в печати) — Книга вышла в свет в 1945 г (Прим перев)
А.Кардинер: концепция основной личностной структуры
А. Кардинер:
концепция основной личностной структуры
Концепция основной личностной структуры | Иерархическая система основной личностной структуры | Проективная система личности | Методика полевых исследований
В течение двадцатых первой половины тридцатых годов материалы полевых исследований в психологической антропологии накапливались. Все острее чувствовалась потребность в общей психоантропологической теории.(Концепция Р. Бенедикт подавляющего большинство антропологов кажется слишком поверхностной и частной, ориентировивающей насущных проблем) Такую теорию и попытался сформулировать А. Кардинер (Кардинер, 1891–1981), предложив свою модель взаимосвязи практики детского воспитания, типа личности, доминирующего в той или иной культуре и социальных институций, присущих этой культуре.
Концепция основной личностной структуры
Концепция «основной личностной структуры» возникла в рамках психоанализа (сам Кардинер изначально был медикомпсихоаналитиком) и затем была перенесена на антропологическую почву.В 1936 году Кардинер провел серию семинаров по проблемам Культуры и личности, на которых представлены психоантропологи делали доклады об изучаемых ими народах. В заключении каждого из этих семинаров Кардинер давал свою оригинальную интерпретацию изложенному материалу. Новая концепция казалась объяснительным механизмом для интерпретации данных полевых исследований.
В внутрикультурного интегратора было предложено понятие «основная личностная структура» (базовая структура личности), которая формируется на основе единого для всех данного сообщества опыта и включает в себя такие личностные характеристики, которые делают индивида максимально восприимчивым к данной культуре и дают ему возможность достигнуть в ней наиболее комфортного и безопасного состояния.«Термин« базовый »в употреблении Кардинера отражал социокультурные матрицы, а не те, которые являются человекоме наиболее глубинными. «Основная личность» должна быть общей (или модальной) для общества и психологически центральной в том смысле, что она является генетическим признаком различных поведенческих проявлений. Предполагается, что эта личностная структура является наиболее удобной для преобладающих институтов и этосов общества. Другими словами, основная личностная структура состоит из тех диспозиций, концепций, способов отношений с другими и т.п., которые делаю человека максимально восприимчивым к культурным моделям и идеологиям, помогает ему достичь адекватности и безопасности в рамках этого порядка. «[1]
Ценность понятий, предложенных Кардинером, должна быть проверена посредством их применения к этнологическим данным. В «Психологических границах общества» обсуждаются три культуры Команчи, Алор и Пленвиль. [2] В «Индивидууме и его обществе» представлен краткий обзор пяти культур: Тробрианд, Квакиутл, Цуни, Алор и Эскимосы, а также более длинное рассуждение о двух культурах, написанных Ральфом Линтоном Маркезас и Танала.[3]
А. Кардинер отрицал классическую теорию лебидо и предлогал эгоцентрированный подход. Одна из его основных концепций концепции индивидуальной системы безопасности, есть способы адаптации, посредством которых поощряется одобрение своей социальной группы. Кардинер сохранил многие фрейдовские тезисы, но имплицитно модифицировал их. Так, хотя он отрицал фрейдовскую теорию психосексуального развития, он говорил об «оральных» и «анальных» типах взрослого характера и усматривал их источник в соответствующем периоде детского развития.
Карадин предполагал, что основная личностная структура имеет четыре компонента: «созвездие идей«, индивидуальную систему безопасности, суперэгоформацию и установку по сверх кестественному бытию. «Эти идеи заслуживают серьезного рассмотрения, но они не исчерпывают перечня концепций, которые он практически использовал. [4]
«Основная личностная структура» формируется через так называемые «первичные общественные институты», которые включают в себя способы жизнеобеспечения, семейную организацию, практику ухода за детьми, их воспитания и социализации — формирование человека в качестве члена определенного общества, усвоение им черт характера, знаний , навыков и т.п., в данном обществе. «Первичные общественные институты, таким образом, определяют степень тревожности, характер неврозов и способы психологической защиты, характерные для данного общества. «Вторичные общественные институты» — фольклор, мифология, религия — являются проекцией «основной личностной структуры«, ее порождением. (Заметим в скобках, что понятие «понятие» определялось Кардинером следующим, операционально, как средство с помощью которого на индивид, в процессе его роста и развития, оказывается влияние.)
Структурообразующим стержнем общества или культуры (до сороковых годов Кардинер прилагал свою теорию только к племенам, существовавшим достаточно изолированно, в его теории предполагалось, что понятия общества и культура синонимичны) оказывается у Кардинера не тема или этос, как у Рут Бенедикт, а психологический склад, характерный для данного общества и обусловливающий все поведенческие особенности общества. По мнению Кардинера, в каждом обществе есть один доминирующий тип личности, который может быть выявлен с помощью психологических и психотерапевтических методик и определяет все культурные проявления общества.В основе идей Кардинера лежало предположение о том, что наличие в том или ином обществе, в той или иной культуре «личностной структуры«, присущей в большей или меньшей степени всем данным общества, объясняется тем, что на ее формирование влияет единая культурная практика. . По мнению Кардинера, различны для разных культур, и относительно единообразны в одной культуре, потому что способствуют использованию схожих психологических черт у всех членов того или иного человека. общества.Так в частности, дети в одном обществе испытывают одни и те же психологические травмы, поскольку они растут в пределах единой системы «первичных общественных институтов», а потому все члены данной культуры имеют одни и те же психологические комплексы.
Адаптируясь к этим «первичным общественным институтам», человеческая психика получает специфическую коррекцию, особым образом деформируется ее психологическая структура, ее эгоструктура. Результат этой деформации и является «основной личностной структурой» данного общества.
«Вторичные социальные институты» — то есть мифология, искусство, фольклор, политические учреждения, экономическая система — это результат попытка индивида компенсировать полученные им в раннем детстве травмы. У меня все эти травмы примерно сходны, то сходны и модели их компенсации, а это определяет особенности стиля культуры данного народа.
Иерархическая система основной личностной структуры
Иерархическая система основной личностной структуры может быть представлена следующим образом.
1. Проекивные системы, основанные на бессознательном опыте. К этой категории относится система психологической защиты индивида и система его «суперэго«.
2. Выученные нормы, относящиеся к допустимым моделям проявления импульсов.
3. Выученная система моделей деятельности.
4. Система табу, воспринятая как часть реального мира.
5. Реальность, воспринятая чисто эмпирическим путем.
Первый уровень «основной личностной структуры» (проективная система) вполне бессознателен и может проявляться только посредством трансфера бессознательного комплекса на реальный объект.Эти проективные системы мало подвержены трансформации, если только не подвергается трансформации сама та институция, которая послужила для них основанием. Последний, пятый, уровень «основной личностной структуры личности» (эмпирический опыт) вполне сознателен и может меняться в зависимости от обстоятельств. Остальные группы находятся как бы посередине между этими двумя комплексами личностных характеристик.
То что обычно называют ценностной системой, не относится ни к одному из вышеперечисленных уровней, а как бы дробится между ними.Часть ценностей к области идеалов — например, «честность«; другие — вытекать из образов, связанных с деятельностью, и, следовательно, являются результатом научения — например, «чистоплотность«. Третьи — вытекают из социальных комплексов, при этом высокое значение в одни периоды, а в другие периоды они игнорировались вовсе. Такова ценность «свободы«, которую невозможно определить в абсолютных терминах, а только по отношению к тем или иным условиям. Разные общества имеют разные концепции.Вопрос об идеологиях связан с теми же трудностями, что и вопрос о ценностях. Идеология соотнесена с проективными системами и по сути является рационализацией бессознательного опыта.
Проективная система личности
Понятию «проекция», использовавшемуся Фрейдом и другими аналитиками, Кардинер придавал особое значение. Сам Фрейд определял проекцию как защитный процесс, посредством которого «эго» приписывало свои собственные побуждения и чувства других личностей или объектам и таким образом способна оставаться сознательно не осознающей их.Фрейд писал: «Проекция не создается специально с целью зашиты, она возникает вне зависимости от конфликта. Проекция внутренних ощущений (перцепций) является примитивным механизмом, который в степени определяет наше видение внешнего мира. «[5] Кардинер же под проекцией понимает« общие психосимволические процессы, посредством которых бессознательный материал трансформируются и пропускаются в сознательную область. Это делает возможными взаимоотношения между проективной подсистемой личности и вторичными институциями.Проективная подсистема личности детерминирует, через этот бессознательный механизм, большую часть мотиваций участии индивида во вторичных институциях его культуры. «[6]
Формирование «проективной системы» Кардинер приведенным образом. Исходный опыт, который определяет восприятие и эмоциональным направлением интенции (интересов). Эта реальность влияет на поведение человека.В качестве реакции на это, в проективной системе человек приписывает себе качество, в результате чего страхи становятся преодолимыми. Затем следует рационализация, в результате чего создается система, внутри которой страхи как бы психологически снимаются.
Человек одновременно живет и в проективной, и в объективной реальности. При этом уровень противостояния этих двух систем может быть очень высок и вызывает в целом невротическое состояние общества. Все институциональные модели, которые основываются одновременно и на проективных, и на рациональных системах.Нет культуры, которая бы доминировала только в одной из них: вопрос в мере их совместимости друг с другом, в том, насколько они составляют понятия, раздробляющие психологическую реальность. [7]
Методика полевых исследований
На основании своей концепции Кардинер попытался создать сравнительные исследования общественных институтов и типов различных культур, а также исследований различных культур, соотносить последние с личностными изменениями членов культуры.Эти изменения, в свою очередь, по мнению Кардинера, являются следствием изменений первичных общественных институтов, например, практики пеленания младенцев. Он утверждал, что изменение хотя бы одной из первичных общественных, вызовет изменение структуры личности, доминирующей в данной культуре. [8]
Такая личностноопосредованная взаимосвязь между первичными и вторичными институциями называются «интеграциональными сериями«. Идентификация «интеграциональных серий» являлась главной проблемой полевых исследований Кардинера.Для изучаемой культуры он предлагает использовать три независимые теоретические процедуры: клинический анализ этнографического материала с целью выявить содержание проективных подсистем личности; анализ «вторичных институтов» также с целью определения содержания проективных подсистем личности; наконец, интерпритация специалистамипсихиаторами протоколов проективного тестирования (типичным было использование теста Роршаха), собранных этнографом, с целью получения заключения относительно личностей испытуемых.Если результаты трех независимых заключений оказывались согласованными, кроме того, содержание тестов рассматривало как продукты «интеграциональных серий», то основная концепция личностной структуры для изучаемой культуры обосновалась обоснованной.
Несмотря на усилия Кардинера и немалого числа его единомышленников — этнологов и психологов — непосредственная связь между практикой детского воспитания и структурой личности доказать не удалось, и сама эта связь в конце была поставлена под сомнение.«Возможно, — замечают Рудольф и Феликс Кисинги, — обучение культуре протекает не столько в рамках воспитательной практики, сколько вопреки ей«. обучающихся, но изменяют саму эту структуру «[9]. «Основная личностная структура» осталась абстрактным понятием, что исследователи переоценили пластичность личностной структуры и детского опыта при одной и той же воспитательной практике, но «основная личностная структура».[10] «пытаясь описать типичные личностные структуры, пытаясь описать типичные личностные структуры, излагать в действительности свои личные впечатления», более, что общепринятый метод фиксации «не существовало» (процедура, предложенная Кардинером была слишком громозкой), и антропологи, «пытаясь описать типичные личностные структуры, излагать свои личные впечатления».
В рамках психологической антропологии была идея, усвоенная этнопсихологией, психологические особенности, высказанные для той или иной культуры касаются, в частности, бессознательных комплексов, присущих каждому из членов общества и сформировавшихся в процессе социализации.Эти бессознательные комплексы влияют как на поведение человека, так и на характер восприятия человеком окружающего его мира. Более того, они требуют определенного противовеса. Однако историческая этнология не проводит непосредственной связи между потребностью человека в психологической компенсацией с фольклором, мифологией и тем более, религией. Она предлагает иную концепцию психологической компенсации человеком и человеческим коллективом травмирующего воздействия внешней среды.Этнопсихология отрицает в какойлибо этнической культуре наличие «модальной личностной структуры», ставит под сомнение исключительное значение для формирования личности ранней социализации и принципиально исключает саму возможность существования в рамках какой бы то ни было культуры единой «первичной общественной институции«, поскольку отрицает гомогенность культуры, рассматривает как меняющуюся с течением времени и предстает в рамках одного и того же общества в разных модификациях.Кардинера на примере создания «проективной системы» впервые было показано действие психологических защитных механизмов не применительно к индивиду, а применительно к обществу. Представление о «проективной системе» Кардинера приближается к тому, что в последствии именовалось в антропологии и этнопсихологии «этнической картиной мира» — а это, в свою очередь, одно из важнейших понятий этнопсихологии.
Источник: hr-portal.ru
КАРДИНЕР Абрам
Имя латиницей: Кардинер Абрам
Пол: мужской
Дата рождения: 17.08.1891
Место рождения: Нью-Йорк, США
Дата смерти: 20.07.1981 Возраст (89)
Место смерти: Истон, штат Коннектикут, США
Знак зодиака: Лев
По восточному: Кот
География: СЕВЕРНАЯ АМЕРИКА, США.
Ключевые слова: антрополог, знание, наука, психолог.
Ключевой год: 1957
Абрам КАРДИНЕР
американский антрополог и психоаналитик.Основатель психологической антропологии. Окончил Городской Колледж Нью-Йорка, затем Корнеллскую медицинскую школу. В 1921-1922 гг. студентом-пациентом Зигмунда Фрейда в Вене. Общение с Зигмундом Фрейдом, Отто Ранком и другими психоаналитиками многому его научило, позже он рассказал об этом опыте в книге воспоминаний «Мой анализ с Фрейдом» (1977). Был одним из основателей Нью-Йоркского психоаналитического института в 1930 г. и добился назначения директором его образовательных программ известного венгерского психоаналитика Шандора Радо .В 1941 г. в институте произошел раскол, Кардинер покинул его. В 1945 г. они вместе с Шандором Радо и Девидом Леви основали Университетский центр психоаналитических исследований и подготовки при клинике Колумбийского университета. Кардинер был его директором, а с 1957 г. — профессором клинической психиатрии Колумбийского университета. Исследовал проблемы посттравматического стрессового расстройства (т. Н. «Военный невроз»), социальной адаптации. Пришел к выводу, что развитие «военного невроза» в степени является результатом дезадаптации участников боевых действий в послевоенных условиях.Его исследования легли в основе современной теории социальной травмы. Его ближайшим коллегой был этнопсихолог и антрополог Ральф Линтон.
Он объединил психоанализ, клиническую психиатрию и культурную антропологию и стал, таким образом, ключевой фигурой для нескольких научных школ. Его полагают неофрейдистом, однако точнее его можно определить как психоаналитическую антропологию (или психологическую антропологию), поскольку он в своей работе широко привлекает материал полевых антропологических исследований.Внес вклад в формирование школы «культура и личность» ( Рут Бенедикт , Маргарет Мид ) с концепцией «своей личности». Его исследования травматического невроза теоретической стали и для практической клинической работы, и для разработок. Эта школа, благодаря большому влиянию работ Маргарет Мид, легла в основу сравнительной этнографии детства. Также он повлиял своей разработкой проблем адаптации на исследования расовых отношений в США, хотя современные критики указывают на откровенно расистские рассуждения в его оценке «индивидуальности» архаичных этносов.
Медиа (1)
Абрам КАРДИНЕР в фотографиях:
Связи (5) Источники (1) Наверх концепция основной личностной структуры.Историческая этнология
Первая психоаналитическая концепция в этнологии — А. Кардинер: концепция основной личностной структуры
В течение двадцатых годов материалы полевых исследований в психологической антропологии накапливались. Все острее чувствовалась потребность в общей психоантропологической теории. Такую теорию и попытался сформулировать А. Кардинер (Кардинер, 1891–1981), предложив свою модель взаимосвязи практики детского воспитания, типа личности, доминирующего в той или иной культуре и социальных институций, присущих этой культуре.В качестве внутрикультурного интегратора было предложено понятие «основная личностная структура» (базовая структура личности), которая формируется на основе единого для всех данного общества опыта и включает в себя такие личностные характеристики, которые делают индивида максимально восприимчивым к данной культуре и дают ему возможность достичь возможности достичь в ней наиболее комфортного и безопасного состояния. Концепция «основной личностной структуры» возникла в рамках психоанализа (сам Кардинер изначально был медиком-психоаналитиком) и лишь затем была перенесена на антропологическую почву.В 1936 году Кардинер провел серию семинаров по проблемам Культуры и личности, на которых представлены психоантропологи делали доклады об изучаемых имих, о проделанной ими полевой работе. После каждого из этих семинаров Кардинер давал свою оригинальную интерпретацию материала, который только что перед тем был выложен публике. Новая концепция казалась объяснительным механизмом для интерпретации данных полевых исследований.
«Основная личностная структура» формируется через так называемые «первичные общественные институты», которые включают в себя способы жизнеобеспечения, семейной организации, ухода за детьми, их воспитания и социализации — формирование человека в качестве члена определенного общества, усвоение им черт характера, знаний , навыков и т.п., в данном обществе. «Первичные общественные институты, таким образом, определяют степень тревожности, характер неврозов и способы психологической защиты, характерные для данного общества». «Вторичные общественные институты» — фольклор, мифология, религия — являются проекцией «основной личностной структуры», ее порождением. (Заметим в скобках, что понятие «понятие» было определено Кардинером следующим, операционально Методом: как средство с помощью которого, на индивид, в процессе его роста и развития, оказывается влияние.)
Связующим стержнем общества или культуры (до сороковых годов Кардинер прилагал свою теорию только к племенам, существовавшим достаточно изолированно, в его теории предполагалось, что понятия и культура синонимичны) оказывается у Кардинера не тема или этос, как у Рут Бенедикт, а психологический склад личности, характерный для данного общества и обусловливающий все поведенческие особенности общества. По мнению Кардинера, в каждом обществе есть один доминирующий тип личности, который может быть выявлен с помощью психологических и психотерапевтических методик и определяет все культурные проявления общества.В основе идей Кардинера лежит предположение о том, что наличие в том или ином обществе, в той или иной культуре «личностной структуры», присущей в большей или меньшей степени всем данного общества, объясняется тем, что на ее формирование влияет единая культурная практика . Ведь модели семейной организации, ухода за младенцами, воспитания детей, представляющие «первичные общественные институты», по мнению Кардинера различны для разных культур, и относительно единообразны в рамках одной культуры, потому что способствуют использованию классических черт характера, схожих психологических черт у всех членов того или иного общества.Так в частности, дети в одном обществе испытывают одни и те же психологические травмы, поскольку они растут в пределах единой системы «первичных общественных институтов», а потому все члены данной культуры имеют одни и те же психологические комплексы. Адаптируясь к этому ”первичным общественным общественным учреждениям”, человеческая психика получает специфическую коррекцию, особым образом деформируется ее психологическая структура, ее эго-структура. Результат этой деформации и является “основной личностной структурой” данного общества.
«Вторичные институциональные мифологии» — то есть институты, искусство, фольклор, политические институты, экономическая система — это результат индивида компенсировать полученные им в раннем детстве травмы. У меня все эти травмы примерно сходны, то сходны и модели их компенсации, а это определяет особенности стиля культуры данного народа.
Иерархическая система основной личностной структуры может быть представлена следующим образом.
1. Проекивные системы, основанные на бессознательном опыте.К этой категории относится система психологической защиты индивида и система его «супер-эго».
2. Выученные нормы, относящиеся к допустимым моделям измерений импульсов.
3. Выученная система моделей деятельности.
4. Система табу, воспринятая как часть реального мира.
5. Реальность, воспринятая чисто эмпирическим путем.
Первый уровень «основной личностной структуры» (проективная система) вполне бессознателен и может проявляться только посредством трансфера бессознательного комплекса на реальный объект.Эти проективные системы мало подвержены трансформации, если только не подвергается трансформации сама та институция, которая послужила для них основанием. Последний, пятый, уровень «основной личностной структуры личности» (эмпирический опыт личности) вполне сознателен и может меняться в зависимости от обстоятельств. Остальные группы находятся как бы посередине между этими двумя комплексами личностных характеристик.
То что обычно называют ценностной системой, не относится ни к одному из вышеперечисленных уровней, а как бы дробится между ними.Часть ценностей к области идеалов — например, «честность»; другие — вытекать из образов, связанных с деятельностью, и, следовательно, являются результатом научения — например, «чистоплотность». Третьи — вытекают из социальных комплексов, при этом высокое значение в одни периоды, а в другие периоды они игнорировались вовсе. Такова ценность «свободы», которую невозможно определить в абсолютных терминах, а только по отношению к тем или иным условиям. Разные общества имеют разные концепции.Вопрос об идеологиях связан с теми же трудностями, что и вопрос о ценностях. Идеология соотнесена с проективными системами и по сути является рационализацией бессознательного опыта.
Формирование «проективной системы» Кардинер следующим образом. Исходный опыт начинает действовать в качестве внешнего объективации реальности. Эта реальность влияет на поведение человека.В качестве реакции на это в проективной системе человек приписывает себе качество звука. Затем следует рационализация, в результате чего создается система, внутри которой страхи как бы психологически снимаются.
Человек живет одновременно и в проективной, и в объективной реальности. При этом уровень противостояния этих двух систем может быть очень высок и вызывает в целом невротическое состояние общества. Все институциональные модели, которые основываются одновременно и на проективных, и на рациональных системах.[50] Нет культуры, которая бы доминировала только в одной из них: вопрос в степени их совместимости друг с другом, в том, насколько они составляют понятия, раздробляющие психологическую реальность.
На основании своей концепции Кардинер попытался создать сравнительные исследования общественных институтов и типов различных культур, а также исследований различных культур, соотносить последние с личностными изменениями членов культуры.Эти изменения, в свою очередь, по мнению Кардинера, являются следствием изменений первичных общественных институтов, например, практики пеленания младенцев. Он утверждал, что изменение личности, доминирующей в данной культуре. [51] и структурой личности доказать не удалось, и сама эта связь в конце концов была поставлена под сомнение.»Возможно, — замечают Рудольф и Феликс Кисинги, — обучение культуре протекает не столько в рамках воспитательной практики, сколько вопреки ей», и уж во всяком случае очевидно, что «последующие ступени образования не просто используют какое-то новое содержание в уже заданную структуру психологического типа обучающихся, но изменяют саму эту структуру «[52]. «Основная личностная структура» осталась абстрактным понятием, что исследователи переоценили пластичность личностной структуры даже и той же воспитательной практики, но «основная личностная структура».Тем более, что общепринятый метод фиксации «личностной структуры» не существовал, и антропологи, «пытаясь описать типичные личностные структуры, излагать в действительности свои личные впечатления». [53]
Несколько лет спустя другой этнолог Кора ДюБа, не отвергая понятие «основной личностной структуры» эксплицитно, предложила новое понятие — «модальная личность» (модальная личность) [54], — это большинство антропологов показалось более приемлемым для исследовательской практики, нежели концепция Кардинера .Новое понятие означало наиболее распространенный тип личности, определяемый просто статистически, то есть тот тип, к которому относится наибольшее число членов данного. Понятие «основная личностной структуры» Кардинера не сообразуется с глубокими внутренними различиями среди данной культуры: в любой культуре тип личностной структуры может быть только один, иначе вся концепция теряет смысл. Используя же понятие «модальной личности», антропологи довольно скоро, не обнаружив ни в одном обществе значительного доминирования какого-либо единого типа личности, сделали вывод, что в каждом обществе может быть несколько модальных личностей.
В психологической антропологии была высказана идея, усвоенная историческая этнология, что существуют психологические особенности, характерные для той или иной культуры . Эти особенности касаются, в частности, в частности, бессознательных, присущих из общества и сформированных в процессе социализации . Эти бессознательные комплексы как влияют на поведение человека, так и на характер восприятия человеком окружающего его мира .Более того, они требуют определенного противовеса системы, в которой находится человек . Однако историческая этнология не проводит непосредственной связи между потребностью человека в психологической компенсации с фольклором, мифологией и тем, религией . Она предлагает иную концепцию психологической компенсации человеком и человеческим коллективом травмирующего воздействия внешней среды.
Историческая этнология отрицает наличие в какой-либо этнической культуре «модальной личностной структуры» , ставит под сомнение исключительное значение для формирования личности ранней социализации и принципиально исключает саму возможность существования в рамках какой бы то то ни было было культуры единой системы «первичных общественных организаций» , поскольку рассматривает отрицательную гомогенность культуры, рассматривает последнюю как меняющуюся с течением времени и выступает в рамках одного и того же периода в разных модификациях.
Для исторической этнологии особую важность имеет то, что в труде Кардинера на примере создания «проективной системы» впервые было показано действие психологических защитных механизмов не применительно к индивиду, а применительно к обществу. Представление о «проективной системе» Кардинера приближается к тому, что в последствии названо в этнологии «этнической картиной мира» — а это, в свою очередь, одно из важнейших понятий исторической этнологии.
★ Описание и модальной личности — Вики..
3. Влияние на последующие исследования. (Влияние на последующие исследования)
Понятие модальной личности, обратился к исследованию национального характера, то есть особенности и уникальные характеристики этого этноса. национальный характер уже определены несколько стандартных модальных личностей. поэтому в 1969 году вышла большая статья А. из Инкелес и Д. Левинсон «национальный характер: изучение модальной личности», в котором каждая модальная личность 10-30%.модальной личности является больше статистическим, поэтому она позволяет описывать характеристики не только этнические группы, но и религиозные понятие, профессиональные и т. д.
Кроме того, важным аспектом детство провел М. Министерство иностранных дел и А. Gardinera, переросшая исследование инкультурации. термин инкультура был введен в 1949 году М. из Херсковица, подразумевая «энкультурацией» расширение прав и возможностей людей с нормами культуры и всех ее багажников, который происходит в основном в детстве.это аналог социализации, приобретения социальных норм поведения, но с акцентом на культурное наследие. это включает в себя обучение и воспитание и широкое развитие различных сфер культуры как результат жизненного опыта.
В 1953 году Дж. Уайтинг и И. Они пересмотрели концепцию А. Kardiner: дошкольные учреждения, которые заменили «системы систем» и «практические шаги воспитания детей» ребенка было опубликовано исследование «.также Дж. Уайтинг в 1961 году написал статью «Процесс социализации и личность», в котором он сделал выводы из гипотез о влиянии воспитания ребенка на поведение в зрелом состоянии. в данном исследовании был также вдохновлен работами Кардинер. И в 1954 году Джон Уайтинг и его жена Беатрис начала большой проект, прошедшее всестороннее изучение и сравнительный анализ поведения, взаимодействие и воспитания детей из 6 стран: Япония, Индия, Кения, Мексика, и маленького американского городка.результаты этого исследования были собраны в книге «Дети шести культур: исследования воспитания детей» 1963, а также в книге супругов Уайтинг «Дети шести культур: психокультурный анализ»
А. Кардинер и его концепция «основной личностной структуры».
В 1936 году Кардинер провел серию семинаров по проблемам Культуры и Личности, на которые различные психоантропологи делали доклады об изучаемых ими народах, о проделанной ими полевой работе.После каждого из этих семинаров Кардинер давал свою оригинальную интерпретацию материалу, который только что перед тем был изложен публике. Новая концепция казалась Обсудите объяснительным механизмом для интерпретации данных полевых исследований.
«Основная личностная структура »формируется через так называемые «первичные общественные институты », включает в себя способы жизнеобеспечения, семейной организации, практику ухода за детьми, их воспитания и социализации — формирование человека в качестве член определенного общества, усвоение им черт характера, навыки, навыки и т.п., в данном обществе. «Первичные общественные институты, таким образом, определяет степень тревожности, характер неврозов и способы психологической защиты, характерные для членов данного общества. «Вторичные общественные институты »- фольклор, мифология, религия — это проекция «Основной личностной структуры», ее порождением.
По мнение Кардинера, в каждом обществе есть один доминирующий тип личности, который может быть выявлен с помощью психологических и психотерапевтических методик и который определяет все культурные проявления общества.
В основания идей Кардинера лежало предположение о том, что наличие в том или ином общество, в той или иной культуре «основной личностной структуры», присущей в большей или меньшей степени всем членам данного общества, объясняется тем, что на ее формирование влияет на единицу культурная практика. Ведь модели семейной организации, ухода за младенцами, воспитания детей, представляющие собой «первичные общественные институты «, по мнению Кардинера, различны для разных культур, и относительно единообразны в рамках одной культуры, а потому способствуют выработке схожих психологических черт у всех членов того или иного общества.
Иерархическая система основной личностной структуры может быть представлен следующим образом.
1. Проективные системы, основанные на бессознательном опыте. К этой категории относится система психологической защиты индивида и система его «супер-эго».
2. Выученные нормы, относящиеся к допустимым моделям проявления импульсов.
3. Выученная система моделей деятельности.
4. Система табу, воспринятая как часть реального мира.
5. Реальность, воспринятая чисто эмпирическим путем.
Первый уровень «основной личностной структуры» (проективная система) вполне бессознателен и может проявляться только посредством трансфера бессознательного комплекса на реальный объект. Эти проективные системы малоены трансформации, если только не подвергается трансформации сама та институция, которая послужила для них основанием. Последний, пятый, уровень «основной личностной» структуры »(эмпирический опыт личности) вполне сознателен и может меняться в зависимости от обстоятельств.Остальные группы находятся как бы посередине между этими двумя комплексами личностных на.
.