Авторитарная личность адорно: Книга: «Исследование авторитарной личности» — Теодор Адорно. Купить книгу, читать рецензии | Autoritare personlichkeit | ISBN 978-5-271-40948-6

Содержание

Обыкновенная авторитарность — Ведомости

Складывающаяся сегодня в России ситуация делает актуальными следующие вопросы. Насколько все более явный авторитаризм и агрессия в политике, как внутренней, так и внешней, укоренены в повседневных практиках россиян? Распространен ли в России тип авторитарной личности? Поддерживают ли россияне агрессивную политику, потому как сами агрессивны?

Помимо сугубо познавательной ответ на эти вопросы имеет и практическую ценность. Если авторитаризм распространен и среди политических лидеров, и среди обычных россиян, то существующая система стабильна. Предположение о схожести властных отношений на микро- и макроуровнях как ключевом условии стабильности системы выдвинул американский политолог Хэри Экстайн (Can Democracy Take Root in Post-Soviet Russia? Exploration in State-Society Relations, Lanham, MA: Rowman & Littlefield Publishers, 1998). Если такого сходства нет, то наблюдаемые сегодня процессы временны, сродни моментальному умопомешательству. Рано или поздно система достигнет другого, неавторитарного равновесия.

Опора фашизма

Еще до начала Второй мировой войны исследователи в области социальных наук в Германии попытались описать микрооснования фашизма. Сотрудники Института социальных исследований во Франкфурте (впоследствии более известные под именем «франкфуртская школа») провели с этой целью первый массовый опрос уже в 1929–1931 гг. Логическим завершением их исследований стала концепция авторитарной личности, предложенная в одноименной коллективной монографии 1950 г. Теодора Адорно, Эльзы Френкель-Брансвик, Даниэля Левинсона и Невиля Сэнфорда.

Учитывая, что нацистская партия получила власть в Германии вполне демократическими методами, требовалось объяснить, преобладание каких именно избирателей сделало это возможным. В книге Адорно и его соавторов авторитарная личность представлена в качестве такого микрооснования фашизма. Именно в авторитарной личности им виделось начало пирамиды фюреров самого разного масштаба – от лидеров первичных ячеек до собственно Гитлера.

С помощью социологических опросов и углубленных качественных интервью авторы исследования выявили следующие характеристики авторитарной личности:

традиционность, понимаемая как слепая приверженность ценностям среднего класса;

авторитарное подчинение: некритическое и беспрекословное отношение к идеализируемым обладателям власти;

авторитарная агрессия, направленная на всех тех, кто не разделяет традиционные ценности;

неспособность к интрацепции, чувственному восприятию мира и окружающих;

склонность к стереотипному мышлению и подверженность суевериям;

акцент на власть и «крутость» (toughness) в отношениях между людьми;

цинизм и враждебность по отношению к другим людям;

приписывание людям животной и деструктивной ориентации;

сведение интимных отношений исключительно к биологическим аспектам секса.

Концепция авторитарной личности многократно подвергалась критике. В частности, ее противники отмечали спорность теоретического обоснования: Адорно и соавторы использовали в этом качестве фрейдизм. «Шкала F», использованная для практического выявления авторитарных личностей, тоже вызывала множество вопросов методологов. Однако, как было признано группой американских и немецких социальных психологов по итогам анализа более чем 40-летней истории применения концепции авторитарной личности, «эта теория по-прежнему релевантна в современных условиях» (Stone, Willima F., Lederer, Gerda, Christie, Richard (eds.), 1993, Strength and Weakness: The Authoritarian Personality Today, New York: Springer-Verlag).

Авторитарны ли россияне?

Насколько релевантна теория авторитарной личности для понимания «простого советского человека» и его наследника, «простого постсоветского человека»? Уже в первом исследовании массового сознания в СССР сотрудниками «Левада-центра» (тогда еще ВЦИОМа) был выявлен такой его элемент, как иерархический эгалитаризм. Он означает неприятие любого проявления неравенства, которое не продиктовано позицией человека в иерархии (Levada Youri, Entre passé et l’avenir. L’homme soviétique ordinaire. Enquête. Paris: Presses de la Fondation Nationale des Sciences Politiques, 1993). Неприемлемы не любые привилегии, а лишь те, которые по статусу «не положены». В иерархическом эгалитаризме можно увидеть отсылку сразу к нескольким чертам авторитарной личности: авторитарному подчинению и ориентации на власть и «крутость».

Однако оценки распространенности авторитарного типа личности в СССР и постсоветских странах неоднозначны. Уже первая попытка сравнить распространение авторитаризма с использованием варианта «шкалы F» в СССР и США привела к неожиданному результату. В 1989 г. жители СССР, вероятно (использовались лишь региональные выборки), были в среднем менее авторитарны, чем американцы (McFarland, Sam, Ageyev, Vladimir, Abalkina, Marina, The Authoritarian Personality in the United States and the Former Soviet Union: Comparative Studies, In Stone, Willima F., Lederer, Gerda, Christie, Richard (eds.), Op. Cit.).

Относительно свежие данные о распространенности авторитарного типа личности в сегодняшней России весьма отрывочны и неполны. Согласно одному исследованию групп студентов, проведенному в конце 1990-х гг. в Москве и штате Айова, авторитарный тип личности по-прежнему наблюдался чаще в США (Юртайкин В. В., Дьяконова Н. А. «Авторитаризм в системе установок российских и американских студентов». Социологические исследования, № 9, 2001). Другое исследование, проведенное на неслучайных выборках в России и Иране уже в «тучные десятые», показало высокий уровень значений «шкалы F» в обеих странах, хотя показатели Ирана, нового союзника России, все же превышают российские величины (Тайебех Н. «Кросскультурное исследование особенности толерантности у жителей России и Ирана». Вестник РГГУ: Психология, педагогика, образование, № 17, 2010).

Еще более свежие данные по отдельным вопросам, образующим «шкалу F», тоже противоречивы. Опрос World Values Survey показал, что доля считающих, что ребенка важно научить послушанию, в 2011 г. в России (34,8%) была выше, чем в США (27,9%) и Германии (12,6%), но ниже, чем на дореволюционной Украине (42,3%). Вообще же тех, кто считал, что в обществе следовало бы обеспечить большее уважение к авторитетам (оставим за скобками двусмысленность слова «авторитеты» в русском языке), в России в 2011 г. было больше (56,9%), чем в США (55,2%) и чем на Украине (49,5%), но меньше, чем в Германии (58,7%).

Наконец, сложно в это поверить, но, по данным «Кавказского барометра», в 2012 г. уровень позитивного восприятия одного из лидеров F-типа, Иосифа Сталина, в России оказался ниже, чем в ряде других постсоветских стран. 18% россиян отметили, что хотели бы жить и работать при таком руководителе страны, каким был Сталин. Их число оказалось большим, чем на Украине, даже дореволюционной (15%), и в Азербайджане (14%), но меньшим, чем в послереволюционной Грузии (24%) и Армении (22%) (автор благодарен руководителю Киевского международного института социологии Володимиру Паниотто за предоставление данных по России и Украине).

Вопросы без ответов

Важность изучения российской версии авторитарной личности диктуется не только и не столько интересами социальной психологии и социологии. Без понимания масштабов данного явления затруднительно сказать, насколько стабильны ставшие сегодня особенно зримыми проявления авторитаризма в России. Заканчивается ли авторитаризм границами властвующей российской элиты? Авторитарны ли российские начальники всех уровней, а не только высшего? Авторитарна ли российская семья и школа? Все эти вопросы ждут ответа, без которого не понять, куда в действительности идет Россия – к новой версии F-общества или к сохранению наметившихся в конце 1980 – начале 1990-х гг. антиавторитарных тенденций.

Автор – ведущий научный сотрудник ЦЭМИ РАН, профессор университета «Мемориал», Канада

Теория авторитарной личности

Идея об индивидуальных различиях в проявлении аутгрупповой дискриминации легла в основу теории авторитарной личности, основателем которой является Т. Адорно и его коллеги (берклийская группа) (Адорно и др., 2001). Они так же, как и Фрейд, полагали, что причину негативного отношения к аут-группе стоит искать в личности его носителя. Однако их взгляды отличались от взглядов Фрейда. Фрейд полагал, что межгрупповой конфликт соответствует природе человека, а потому обязателен.

В теории Адорно и его коллег проводится идея о том, что межгрупповой конфликт — это аномалия, а его участником может стать не любой человек, а только тот, кто обладает определенными личностными особенностями.

В своем исследовании Адорно и его коллеги использовали целый ряд методик, среди которых были анкеты, включающие вопросы о социодемографических особенностях респондентов и их взглядах; клиническое интервью, в котором респонденты рассказывали о своем прошлом, а также высказывали свое мнение по ряду социальных проблем; тематико-апперцептивный тест, в котором участникам показывали серию картин с изображением драматических событий и предлагали рассказать в каждом случае о своих действиях.

Адорно и его коллеги начали свое исследование с создания шкалы антисемитизма, заполняя которую, респондент должен был определить степень своего согласия с рядом утверждений о евреях. Члены берклийской группы полагали, что антисемитизм является только частью синдрома этноцентризма, для измерения которого они создали еще одну шкалу (Е-шкалу), с помощью которой измерялось отношение людей к различным меньшинствам. После этого 80 респондентов, заполнивших шкалу этноцентризма и набравших по ней очень высокий или очень низкий балл, участвовали в клиническом интервью, с помощью которого исследователи пытались выяснить индивидуальные особенности людей, принадлежащих к двум разным типам.

Эти исследования позволили описать личность, склонную к дискриминации аутгрупп — авторитарную личность, которая обладала следующими чертами:

  • конвенциализм: поддержка ценностей американского среднего класса;
  • авторитарное раболепие: некритическое подчинение идеализированным авторитетам собственной группы;
  • авторитарная агрессия: тенденция выискивать людей, не уважающих конвенциональные ценности, чтобы осудить, отвергнуть и наказать их;
  • анти-интрацепция: неприятие всего субъективного, исполненного фантазии, чувственного;
  • суеверность: вера в мистическое предначертание собственной судьбы, предрасположенность к мышлению в жестких категориях;
  • силовое мышление и культ силы: мышление в таких категориях, как господство—подчинение, сильный—слабый, вождь—последователи; идентификация себя с образами, воплощающими силу; выставление напоказ силы и крепости;
  • деструктивность и цинизм: общая враждебность, очернение всего человеческого;
  • проективность: предрасположенность верить в мрачные и опасные процессы, происходящие в мире; проекция своих неосознанных, инстинктивных импульсов на внешний мир;
  • сексуальность: чрезмерный интерес к сексуальным «происшествиям».

Для измерения степени авторитарности Адорно и коллеги создали F-шкалу. Ее отличительной особенностью являлся тот факт, что одно и то же утверждение могло быть связано сразу с несколькими субшкалами. Примерами утверждений шкалы авторитаризма являются:

  • конвенционализм: «Послушание и уважение к авторитету — важнейшие добродетели, которым должны научиться дети»;
  • авторитарное раболепие: «У молодых людей бывают порой бунтарские идеи; но когда они взрослеют, они должны это преодолеть и успокоиться»;
  • авторитарная агрессия: «Большинство наших общественных проблем было бы решено, если бы мы избавились от асоциальных элементов, мошенников и слабоумных»;
  • анти-интрацепция: «Бизнесмен и фабрикант намного важнее для общества, чем деятель искусств и профессор»;
  • суеверность: «Науки оправдывают себя, но есть много важных вещей, которые человеческий ум никогда не поймет»;
  • силовое мышление: «Людей можно подразделить на два класса; слабых и сильных»;
  • деструктивность и цинизм: «Доверительность оборачивается неуважением»;
  • проективность: «Сегодня, когда так много различных людей постоянно находятся в пути, и каждый с каждым встречается, нужно особо тщательно защищаться от инфекций и болезней»;
  • сексуальность: «Гомосексуалисты ничем не лучше, чем другие преступники, и должны строго наказываться».

Корреляция между F- и E-шкалами была равна 0,75, и это означало, что степень авторитарности личности действительно напрямую связана с негативностью ее отношения к меньшинствам. Последующие экспериментальные исследования показали, что авторитарные люди демонстрируют больший ингруп-повой фаворитизм и аутгрупповую дискриминацию даже при оценке искусственных, сконструированных в ходе эксперимента групп.

Опираясь на идеи Фрейда, Адорно и коллеги полагали, что причиной формирования авторитарной личности является особая ситуация семейного развития (авторитарный отец и наказывающая мать; формальные, жестко регламентированные отношения в семье; отсутствие теплоты, доверительности и непосредственности между родителями и детьми).

Теория авторитарной личности так же, как и другие концепции, не избежала критики. Она происходит по следующим направлениям.
1. Определение авторитарной личности в том виде, в котором оно было сформировано в 50-х годах XX века, не отвечает сегодняшним реалиям, поскольку содержит в себе ряд черт, специфичных для взрослых людей, живших в то время. В ответ на это критическое замечание содержание синдрома авторитарной личности было изменено.

Современная интерпретация авторитарной личности принадлежит Б. Альтмейеру (Дьяконова, Юртайкин, 2000; Altemeyer, 1996), который связал ее с такими особенностями человека, как полное и безоговорочное подчинение власти и авторитету, приверженность традиционным социальным нормам (конвенционализм, конформизм), и агрессивность по отношению к тем группам, неприятие которых поощряется властями. В частности, американские исследования 90-х годов XX века показывают, что авторитаризм связан с расизмом (Roets, Van Hiel, Cornells, 2006), с отрицательным отношением к больным СПИДом, наркоманам, защитникам окружающей среды, абортам, бездомным (Peterson, Doty, Winler, 1993), нелегальным иммигрантам (Ommund-sen, Larsen, 1997), работающим женщинам (Pek, Leong, 2003), гомосексуалистам (Stones, 2006), а также к представителям иных религиозных течений, например, к мусульманам (для христиан) (Rowatt, Franklin, Cotton, 2005). Впоследствии Альтмейер создал шкалу «Авторитаризм правого толка», которая до сих пор применяется для изучения авторитаризма.

Однако некоторые исследователи полагают, что каждый из трех параметров авторитаризма, выделенных Альтмейером, обладает самостоятельной значимостью. Эта закономерность ярко проявляется у детей (Rigby, 1998). Это означает, что подчинение властям не обязательно подразумевает высокий уровень конформизма — подчинения групповым нормам, а конформизм — политическую интолерантность. Конформные люди не обязательно демонстрируют негативное отношение к другим группам, однако они более чувствительны к угрозе сплоченности ингруппы. Именно наличие такой угрозы приводит у них к росту аутгрупповой дискриминации (Feldman, 2003).

Самостоятельность различных измерений авторитаризма привела к идее создания новых шкал для его измерения. Одна из таких шкал была создана К. Ригби. Ее цель — измерение аттитю-дов людей к представителям различных социальных институтов, олицетворяющих власть (полиции, армии, судебной власти, образованию) (Rigby, Metzer, Ray, 1986).

2. Особенности семейной ситуации являются не единственной причиной возникновения авторитарной личности. В ответ на это критическое замечание сторонники теории занялись поиском других факторов, оказывающих влияние на степень авторитаризма. В результате были выделены следующие условия, способствующие формированию авторитарной личности.

а) Социальная обстановка в обществе. Степень авторитаризма зависит от восприятия людьми угрозы своему положению. Например, количество авторитарных американцев увеличивалось с повышением восприятия угрозы со стороны большой аутгруп-пы — СССР, а количество авторитарных новозеландцев — при восприятии будущего экономического спада, социальной дезинтеграции, высокого уровня преступности в своей стране (Doty, Peterson, Winter, 1991; Duckitt, Fisher, 2003; McCann, 1999).

Некоторые авторы выделяют поведенческие показатели, по наличию которых можно измерить уровень авторитаризма, не прибегая к опросникам. Среди них:

  • политические предпочтения (конвенционализм). В периоды социальной напряженности увеличивается число сторонников консерваторов и падает число сторонников либералов;
  • отношение к цензуре (авторитарное раболепие). В периоды социального напряжения растет количество сторонников введения цензуры;
  • авторитарные религиозные течения (авторитарное раболепие). В периоды нестабильности увеличивается число сторонников авторитарных религиозных течений;
  • отношение к аутгруппам (авторитарная агрессия). В периоды социального напряжения ухудшается отношение к аутгруппам;
  • интерес к психологии (анти-интрацепция). В периоды социальной напряженности падает уровень продаж книг по психологии;
  • оккультные науки (суеверность). В периоды социальной напряженности растет число людей, увлекающихся астрологией;
  • порода собак (силовое мышление). В периоды социального напряжения увеличивается количество собак бойцовых пород;
  • комедийные персонажи (силовое мышление). В периоды социальной напряженности комедийные персонажи становятся более агрессивными;
  • политический цинизм (деструктивность и цинизм). В периоды социальной напряженности растет число людей, с недоверием и цинизмом относящихся к правительству и другим социальным институтам;
  • наказания за сексуальные преступления (сексуальность). В периоды социального напряжения увеличиваются наказания за сексуальные преступления.

Возможно, что в данном случае важна не сама социальная обстановка, а ее восприятие человеком: более авторитарны люди, которые верят в то, что мир вокруг них опасен (Duckitt et.al., 2002).
б) Ситуативная угроза. Для того чтобы неприятие аутгрупп у авторитарных людей проявилось в полном объеме, достаточно временное ощущение угрозы, не связанное с обстановкой в обществе. Источником такой угрозы может служить напоминание человеку о неизбежности смерти. Такое напоминание приводит к более негативному отношению к людям, отличающимся от испуганного человека. Например, христиане, которым напомнили о неизбежности смерти, более негативно оценивали иудеев, чем те, кому о смерти не напоминали. Однако эта закономерность сильнее выражена среди авторитарных людей (Greenberg et.al., 1990).

в) Образование. Во-первых, некоторое влияние на авторитаризм оказывает уровень образования. Согласно американским данным, четырехгодичное обучение в колледже приводит к уменьшению авторитаризма (Peterson, Lane, 2001 ). Однако вероятность понижения уровня авторитаризма в ходе образования связана с его типом. Например, результаты исследования, проведенного в ЮАР и США, показали, что уровень авторитаризма был связан с уровнем образования только у жителей США, но не у жителей ЮАР. Одно из объяснений этого феномена связано с тем, что способность образования понижать авторитаризм проявляется в той степени, в которой образование нацелено на обучение диалектическому способу мышления и осуществляется при участии слабо авторитарных педагогов (Duckitt, 1992).
Во-вторых, уровень авторитаризма зависит от характера образования. В частности, студенты — биологи, химики и инженеры более авторитарны, чем студенты-гуманитарии (например, философы) и те, кто занимается социальными науками (социологией, психологией) (Rubinstein, 1997 ). Кроме того, авторитаризм негативно связан с успеваемостью по гуманитарным дисциплинам, которые предполагают умение видеть разные точки зрения (Peterson, Lane, 2001 ).

г) Профессия. Например, уровень авторитаризма у работников полиции выше, чем у профессиональных солдат и охраны аэропорта, а у них выше, чем у людей, не связанных с силовыми структурами (Rubinstein, 2006 ).

д) Религиозность. Одно из объяснений различия в уровне авторитаризма образованных жителей ЮАР и США заключается в том, что «белые» жители ЮАР религиозны и сильно идентифицируются со своей группой, что оказывает большее влияние на уровень авторитаризма, чем образование (Duckitt, 1992).

е) Тип культуры. Это косвенно подтверждается наличием межкультурных различий в уровне авторитаризма, который выше у представителей коллективистских культур (например, азиатских стран и Японии), чем у жителей индивидуалистских (например, США). Авторитаризм особенно сильно связан с так называемым вертикальным индивидуализмом и коллективизмом по сравнению с горизонтальным коллективизмом (Kemmelmeier et.al., 2003; Larsen et.al., 1990).

3. Наличие авторитарных черт не является гарантией того, что их носитель будет осуществлять аутгрупповую дискриминацию. В ответ на это критическое замечание сторонники теории авторитарной личности выдвинули следующую идею. Для авторитарной личности характерно желание не отличаться от большинства, поэтому авторитарный человек склонен к аутгрупповой дискриминации только в тех случаях, когда такое отношение к аутгруппе рассматривается в обществе как допустимое и обоснованное. В противном случае он будет ярым приверженцем равенства. Таким образом, личностные черты, поведение и взгляды авторитарного человека являются ярким, во много раз усиленным отражением процессов, происходящих в обществе.

В частности, авторитарная личность имеет тот локус контроля, который является ценностно значимым в той группе, к которой она принадлежит. Например, авторитарные жители США имеют внутренний локус контроля, тогда как для жителей России связь между авторитарностью и локусом контроля не установлена (Дьяконова, Юртайкин, 2000). Другой пример, связан с Россией 90-х годов XX века. Россияне постсоветского периода с высокой степенью авторитаризма были сторонниками принципа равенства, культивирующегося в Советском Союзе, и выступали против невмешательства правительства в торговые отношения. Однако авторитарные граждане США поддерживали противоположные идеи (McFarland, Ageyev, Abalakina-Paap, 1992).

Поэтому в настоящий момент, говоря об авторитарной личности, делают акцент скорее не на семейной ситуации ее развития, а на ее взаимоотношениях с группой. Например, Дж. Дакит (Duckitt, 1989, 2000) полагал, что авторитарность — это аспект групповой сплоченности: у авторитарной личности очень сильно развита потребность идентификации с группой, для нее очень важны ценности своей группы, и она отвергает значимость ценностей других социальных групп.

4. Авторитарность связана с отношением человека не только к аутгруппам, но и к другим аспектам существования. Современные исследования показали, что кроме уже перечисленных характеристик, для авторитарной личности свойственна поддержка некоторых аттитюдов и наличие личностных черт.

  • Сопротивление социальным изменениям. С авторитаризмом близко связано отношение человека к социальным изменениям. Например, исследование, проведенное в 1991 г. в России перед выборами президента, показало, что авторитарные граждане были консервативны в том смысле, что сопротивлялись любому изменению коммунистического управления Советским Союзом (McFarland, Ageyev, Abalakina-Papp, 1992). На наличие подобной связи указывает и другое исследование, проведенное в России (Goertzel, 1989), результаты которого показали, что авторитаризм российских граждан связан с поддержкой централизации власти (не ее децентрализации), единообразия во мнениях (не плюрализма) и большей привлекательностью голубя по сравнению с ястребом. И наконец, подобные результаты были получены и в ходе исследования, недавно проведенного в Румынии (Krauss, 2002). В этом исследовании было показано, что авторитаризм позитивно связан с поддержкой коммунистического принципа распределения вознаграждения, плановой, регулируемой экономики и фашистской идеологии, и негативно — с поддержкой прозападных центристских партий. Это происходит вопреки идеологии правительства, которое ориентировано на капитализм.
  • Слабый интерес к политической жизни (Peterson, Smirles, Wentworth, 1997).
  • Неверие в заговоры, организованные представителями государства. Например, авторитарные американцы больше верят в то, что президент Кеннеди был убит одиночкой Освальдом, действующим от своего имени, чем в то, что это убийство было организовано представителями государственной власти (McHoskey, 1995).
  • Поддержка военного вмешательства своей страны в дела других государств и негативная оценка политических лидеров этих стран. Например, авторитарные американцы больше поддерживали войну в Персидском заливе и чаще оценивали С. Хусейна как террориста (Crowson, DeBacker, Thoma, 2006).
  • Сильная выраженность национальной идентичности (Blank, 2003).
  • Определенное представление о причинах и возможности коррекции предрассудков и стереотипов. Авторитарные люди меньше верят в то, что причиной предрассудков является невежество, и чаще обвиняют в этом общество. Кроме того, они меньше верят в то, что воспитание толерантности является способом решения проблемы межэтнических конфликтов (Hodson, Esses, 2005).
  • Неприятие прав человека: демократических прав, в т.ч. свободы слова и свободы проведения демонстраций, отсутствия у правительства права объявлять войну без проведения референдума (Crowson, DeBacker, Thoma, 2006; Duckitt, Far-re, 1994), а также прав транссексуалов (Tee, Hegarty, 2006).
  • Позитивное отношение к закону и негативное — к заключенным (Na, Loftus, 1998).
  • Оценка серьезности преступления: авторитарные люди оценивают преступление, совершенное представителем власти, например, работником правоохранительных органов или военным, как менее серьезное, чем совершенное человеком, выступающим против власти (Feather, 1998).
  • Атрибуция ответственности преступнику: авторитаризм позитивно связан с ответственностью, приписываемой преступнику (Feather, 1998).
  • Внимание к расе участников судебных процессов: чем более авторитарны люди, тем большее внимание они обращают на расу подсудимого и потерпевшего в уголовных процессах (Landwehr et.al., 2002).
  • Интерес к преступлениям: авторитарным людям нравятся криминальные драмы, основанные на реальных событиях (Raney, 2004).
  • Сексуальная агрессивность: чем выше авторитаризм, тем выше готовность мужчин совершить сексуальное нападение (Walker, Rowe, Quinsey, 1993). Однако эта связь опосредована принятием мифов об изнасиловании* и враждебным сексизмом: авторитарные люди соглашаются с мифами об изнасиловании и негативно относятся к женщинам (Begany, Milburn, 2002).
  • Негативное отношение к психологам и психиатрам: авторитарные люди негативно относятся к психологическим и психиатрическим центрам и работающим в них профессионалам (Furr, Usui, Hines-Martin, 2003).
  • Самостереотипизация, выбор жизненного пути в соответствии с полоролевыми стереотипами. Например, результаты американских исследований показывают, что после окончания колледжа мужчины с высоким уровнем авторитаризма стараются построить карьеру, а женщины испытывают разочарование и ожидают вступления в брак (Peterson, Lane, 2001 ). Кроме того, авторитарные мужчины стереотипизируют себя по половому признаку, отдавая предпочтение «традиционно мужским» профессиям и хобби (Lippa, Martin, Friedman, 2000).
  • Отсутствие интереса к собственной личности: люди с высоким уровнем авторитаризма не занимаются интроспекцией, не стремятся к самопознанию (Peterson, Lane, 2001 ).
  • Низкий уровень морального развития. Согласно американским данным, высокий уровень авторитаризма связан с низким уровнем морального развития по Колбергу, а низкий уровень авторитаризма — с высоким уровнем морального развития (Van Ijzendoorn, 1989).
  • Неприятие идеи о множественности систем моральных норм. Так, согласно американским данным (McHoskey, 1996; Wilson, 2003), авторитаризм позитивно связан с принятием идеи о неизменности моральных норм и негативно — с поддержкой идеи их множественности. Кроме того, авторитарные люди меньше верят в то, что соблюдение моральных норм не должно наносить ущерба окружающим (Wilson, 2003).
  • Стиль воспитания, опирающийся на наказание (Peterson, Smirles, Wentworth, 1997 ).
  • Предпочтение развлечений, связанных с конфликтом и физическим воздействием участников друг на друга, и недооценка развлечений, подразумевающих внимание к своему внутреннему миру и внутреннему миру других людей (Peterson, Pang, 2006).
  • Людям часто нравятся те, кто думает так же, как они. Чем выше степень авторитаризма, тем сильнее выражен этот эффект. Эта закономерность особенно сильно выражается в отношении человека, который не похож на окружающих, является членом меньшинства (например, считает, что наркотики также безопасны, как алкоголь или табак, и приветствует пирсинг) (Smith, Kalin, 2006 ).
  • Поскольку авторитаризм является личностным синдромом, он связан с другими личностными особенностями, например, чертами, образующими «большую пятерку». Так, авторитаризм позитивно связан с экстраверсией и добросовестностью, негативно — с открытостью новому опыту (Akrami, Ekehammar, 2006; Butler, 2000; Ekehammar et.al., 2004; Heaven, Greene, 2001; Peterson, Smirles, Wentworth, 1997 ). Кроме того, чем выше авторитаризм, тем выше когнитивная ригидность (Crowson, Thoma, Hestevold, 2005).

Возникнув в начале 50-х годов XX века, теория авторитарной личности значительно изменилась, но до сих пор является одним из основных объяснений межгрупповых конфликтов. Одной из неизменных особенностей этого объяснения остается игнорирование специфики отношений между группами-участницами конфликта. Эта специфика учитывается в теории реального конфликта, речь о которой пойдет в следующей главе.

АВТОРИТАРНАЯ ЛИЧНОСТЬ — это… Что такое АВТОРИТАРНАЯ ЛИЧНОСТЬ?

АВТОРИТАРНАЯ ЛИЧНОСТЬ
АВТОРИТАРНАЯ ЛИЧНОСТЬ
    АВТОРИТАРНАЯ ЛИЧНОСТЬ — понятие, предложенное Э. Фроммом для неофрейдистского истолкования “человека толпы”, представителя “массового общества”, которого отличают такие черты, как консерватизм, жажда власти, ненависть к представителям других этнических групп, конформизм, догматическо-примитивные стереотипы мышления. Согласно Фромму, человек авторитарного склада испытывает фрустрацию, беспокойство и разочарование от обременительной свободы и чувства одиночества, что обостряет в нем жажду власти, ведет к идентификации себя с авторитетом группы. Последний замещает у авторитарной личности утраченный в современном обществе авторитет отца.     Неомарксистские теоретики франкфуртского Института социальных исследований (М. Хоркхаймер, Г. Адорно и др.) в 30—40-е гг. провели исследования авторитета и семьи и также связали возникновение авторитарной личности с распадом семьи. В 1950 Адорно совместно с Э. Френкель-Брюнсвик, Д. Левинсоном и Р. Санфордом издал книгу “Авторитарная личность”, где на основе большого эмпирического материала были выявлены авторитарно-фашистские ценностные установки личности (некритичность и шаблонность мышления, презрение к бедным, ксенофобия, антисемитизм). Они разработали социальнопсихологическую трактовку авторитарной личности, объединив типичные для нее черты: отождествление лидера с государством, вождизм (фюрерство), культ власти и повиновения, боязнь свободы и ответственности, гетерофобию, антиинтеллектуальное плебейство, догматизм и др. В ходе исследований были выделены различные типы авторитарной личности: конвенциональный, садистскомазохистский, причудливый, меланхолический, манипулятивный. Проблемами авторитарной личности занимался также Э. Эриксон. Дальнейшее развитие понятие “авторитарная личность” получило в рамках критической литературы относительно указанного исследования Адорно (К. Рогман, Г. Маркузе). Концепция авторитарной личности — социально-психологический вариант объяснения фашизма и догматизма. Она ценна для понимания проблем, типичных для современных посткоммуиистических режимов и для политической жизни общества любого типа или для ее имитации (в СССР).

    И. И. Кравченко

Новая философская энциклопедия: В 4 тт. М.: Мысль. Под редакцией В. С. Стёпина. 2001.

.

  • АВТОНОМНОСТЬ
  • АГАМА-АНУСАРА

Смотреть что такое «АВТОРИТАРНАЯ ЛИЧНОСТЬ» в других словарях:

  • авторитарная личность — Автор. Т.Адорно. Категория. Характеристика личности. Специфика. Отличительной чертой такой личности выступает чрезмерно жесткая система социальных установок. Подобные люди чувствительны к атрибутам власти, отдают предпочтение социальным… …   Большая психологическая энциклопедия

  • Авторитарная Личность — характеристика личности , автор Т. Адорно. Отличительной чертой такой личности выступает чрезмерно жесткая система социальных установок. Подобные люди чувствительны к атрибутам власти, отдаю …   Психологический словарь

  • АВТОРИТАРНАЯ ЛИЧНОСТЬ — (лат. auctoritas власть, влияние) понятие и концепция Фромма, фиксирующие и объясняющие существование особого типа личности, являющегося основой тоталитарных режимов. По Фромму, для А. Л. характерны: непереносимость свободы; жажда самоутверждения …   Новейший философский словарь

  • АВТОРИТАРНАЯ ЛИЧНОСТЬ — англ. personality, authoritarian; нем. Personlichkeit, autoritare. Тип личности, характеризуемый предельным конформизмом, ригидностью, подавлением эмоций и чувств, верно подданичеством и высокомерием по отношению к нижестоящим. А. л. в принципе… …   Энциклопедия социологии

  • АВТОРИТАРНАЯ ЛИЧНОСТЬ — ( Authoritarian Personality ) Название труда группы ученых, исследовавших в 1940 х гг. наследие Дж. Беркли в поисках психологических источников антисемитизма (anti Semitism). Термин авторитарный используют по отношению к этноцентрическому типу… …   Политология. Словарь.

  • Авторитарная личность — Эта статья нуждается в дополнительных источниках для улучшения проверяемости. Вы можете помочь улу …   Википедия

  • АВТОРИТАРНАЯ ЛИЧНОСТЬ — (AUTHORITARIAN PERSONALITY) Это понятие указывает на предрасположенность определенной структуры личности к антидемократическим политическим убеждениям. В ранних исследованиях Э.Фромма и В.Райха утверждалось, что семейная структура… …   Социологический словарь

  • АВТОРИТАРНАЯ ЛИЧНОСТЬ — (authoritarian personality) человек, предпочитающий или верящий в систему, в которой к управляющим относятся лишь некоторые, в то время как к управляемым все остальные. Это, следовательно, предполагает господство и покорность, что может быть… …   Большой толковый социологический словарь

  • АВТОРИТАРНАЯ ЛИЧНОСТЬ — Это понятие указывает на предрасположенность определенного типа личности к антидемократическим политическим убеждениям, готовой к восприятию тоталитарной идеологии. Классическим исследованием является работа Т.Адорно и его коллег, озаглавленная… …   Евразийская мудрость от А до Я. Толковый словарь

  • Авторитарная личность — – человек, почтительный и подобострастный по отношению к власть имущим и враждебно настроенный по отношению к другим, отличным от него людям. Авторитарная ЛИЧНОСТЬ не всегда готова отвечать за свои действия, считая, что ею руководят другие люди.… …   Словарь-справочник по социальной работе

Авторитарная личность по Фромму — Психологос

Авторитарная личность (от лат. autoritas — власть) — конкретный психологический тип, обладающий такими чертами, как реакционность, консерватизм, агрессивность, жажда власти. Понятие введено Э. Фроммом, который с его помощью пытался истолковать истоки нацизма.

Авторитарность личности характеризует комплекс личностных характеристик, включающий, с одной стороны, переменные когнитивного стиля (ригидность, нетерпимость к неопределенности и когнитивной сложности, догматизм) и социально-политические установки — с другой (конформизм, консерватизм, этноцентризм, антидемократизм, предубеждения к меньшинствам, расистские взгляды). Концепция разрабатывалась философами, социологами и психологами франкфуртской школы (сотрудники Института социальных исследований во Франкфурте-на-Майне), перед которыми были поставлены задачи выяснения психологических корней антисемитских и профашистских настроений. Ее главными теоретиками были Хоркхаймер, Адорно, Фромм, Маркузе, Хабермас. Понятие и термин предложил Э. Фромм в рамках своего учения о социальных характерах. Большую известность концепция А. л. получила благодаря выходу в свет в 1950 г. коллективной монографии: Adorno T. W., Frenkel-Brunswik K., Levinson D. J., Sanford R. N. «Авторитарная личность» (The Authoritarian personality) (N. Y.: Harper & Row, 1950). В ней были изложены результаты исследований, которые проводились под руководством Теодора Адорно (1903-1969). Для диагностики авторитарной личности разработано множество опросников, в том числе шкала антисемитизма (A-S scale), шкала этноцентризма (E scale), шкала политико-экономического консерватизма (PEC scale), а также California F scale («F» означает фашизм).

По мнению Фромма, данный тип прослеживается в истории задолго до возникновения фашизма. Типичной авторитарной личностью Фромм считал главу бюргерской Реформации в Германии Мартина Лютера. Фромм также считает, что в сознании авторитарной личности отсутствует понятие равенства. Мир для нее состоит из людей, имеющих или не имеющих силу и власть, т. е. высших и низших. Типичной иллюстрацией авторитарной личности может служить биография А. Гитлера.

В 1950 г. вышла книга «Авторитарная личность», написанная Т. Адорно с соавторами. Эта работа получила широкую известность, в силу чего авторство термина «авторитарная личность» иногда приписывается Адорно. В ней Адорно описывал данный феномен, исходя из взглядов 3. Фрейда на роль ранней социализации. По его мнению, в результате слишком строгого воспитания, когда подавляются чувство обиды ребенка и его агрессия по отношению к родителям, возникает тенденция к их идеализации, с одной стороны, и к переориентации враждебности на замещающие объекты, с другой. Этот феномен был положен им в основу объяснения предубеждений в отношении национальных меньшинств.

Положенные в основу книги исследования Адорно начались в Германии, а завершились в США. Предполагалось, что эмпирические данные должны завершить представление об авторитарной личности, благодаря которой в Германии сложился фашизм. Однако работа с американцами показала, что и в этой стране существует данный тип.

Питательная почва для фашизма здесь просто устранена посредством демократических механизмов. В предисловии к книге «Авторитарная личность» немецкий философ Макс Хокхаймер писал, что авторитарная личность — это новый антропологический тип человека, который сложился в XX в.

Читать «Исследование авторитарной личности» — Адорно Теодор В. — Страница 1

Теодор В. Адорно

Исследование авторитарной личности

I. Предубеждение в материалах интервью

А. Предисловие

Наша работа выстроилась на специфическом исследовании антисемитизма. Однако по мере продвижения вперед центр ее тяжести постепенно смещался. В итоге это привело к тому, что нашу основную задачу мы видели не в том, чтобы анализировать антисемитизм или какое-либо другое предубеждение по отношению к меньшинствам как социально-психологический феномен per se (сам по себе). Наша задача в большей степени заключалась в том, чтобы исследовать враждебные по отношению к меньшинствам предубеждения в их отношении к более глобальным идеологическим и характерологическим конфигурациям. Таким образом, антисемитизм постепенно почти полностью исчез из наших опросных листов и стал в схеме интервью одной из многих других тем.

Ниже приводится перечень вопросов, задаваемых в интервью, которые относятся к теме антисемитизма. Интервьюируемым их задавали не в полном объеме, не всегда мы также обращали внимание на идентичность формулировок. Однако во всех случаях большинство из предусмотренных тем нашло свое отражение в вопросах.

Перечень вопросов о евреях

Считаете ли вы, что существует еврейская проблема? Если да, то в каком смысле? Задумываетесь ли вы об этом?

Были ли у вас контакты с евреями? Какого рода? Вспоминаете ли вы в этой связи какие-либо фамилии либо другие подробности?

Если нет, то на чем основываются ваши взгляды?

Приобрели ли вы в отношениях с евреями какой-либо опыт противоположного содержания (либо вы слышали об этом)?

Если да, то изменило бы данное обстоятельство ваше мнение? Если нет, то почему?

Вы смогли бы узнать еврея среди неевреев? Каким образом?

Что вам известно о религии евреев?

Имеются ли христиане, столь же плохие, как евреи? Сколь высоко их число в процентном отношении по отношению к плохим евреям?

Каково отношение евреев к труду? Как обстоят дела с пресловутой еврейской деловитостью?

Правда ли, что евреи имеют значительное влияние в кинематографе, на радио, в литературе и университетах?

Если да, то что в этом особенно плохого? Что следует предпринять против этого?

Действительно ли евреи оказывают большое влияние на торговлю, политику, профсоюзы и т. п.?

Если да, то какого рода это влияние? Следует ли что-либо предпринять, чтобы ослабить это влияние?

Какое зло причинили нацисты немецким евреям? Что вы об этом думаете? Имеется ли здесь такая проблема? Что бы вы сделали, чтобы решить ее?

Что вы прежде всего вменяете им в вину? Они агрессивны? Имеют дурные манеры? Они держат в своих руках банки? Занимаются торговлей на черном рынке? Занимаются мошенничеством? Они – убийцы Христа? Имеют между собой слишком прочные контакты? Они – коммунисты? Коррумпированы? Нечистоплотны? Занимаются подлогом? Эксплуататоры? Скрывают свое происхождение? Чересчур интеллектуальны? Интернационалисты? Запрудили собой некоторые профессии? Они ленивы? Сосредоточили в своих руках кинопроизводство? Алчны? Шумны? Умеют приспособиться? Самонадеянны? Слишком сексуальны? Ищут привилегий? Склочны? Держат нашу страну в руках? Слишком изощренные? Нарушают отношения с соседями? Имеют слишком много магазинов? Они недисциплинированны? Аморальны по отношению к неевреям? Выходцы из низов? Избегают тяжелого физического труда? Международные заговорщики?

Вы выступаете за социальную дискриминацию или за особое законодательство?

К еврею нужно относиться как к индивиду или как к члену группы?

Как согласуются ваши предложения с правами конституции?

Вы против личных контактов с отдельными евреями?

Вы рассматриваете евреев в большей степени как символ неприятностей или как угрозу? Вы могли бы представить себе, что выходите замуж за еврея (женитесь на еврейке)?

Вам приятно дискутировать по еврейской проблеме?

Что бы вы сделали, если бы были евреем?

Сможет ли еврей стать когда-либо истинным американцем?

С помощью дополнительных материалов интервью мы больше узнаем о доминирующих формах открытого антисемитизма, чем о его внутренней динамике. Детально разработанные вопросы оказались, во всяком случае, полезными для понимания связанного с предрассудками психологического конфликта1.

Следующее важное наблюдение касается реакций интервьюируемых на предлагаемый им перечень дурных свойств евреев. В большинстве ответов интервьюируемые одобряли весь список, то есть имело место небольшое число различий. Лица, наделенные высокой степенью предубеждений, склонны принять любой упрек по отношению к евреям, если им не нужно высказывать от своего имени упрек по отношению к евреям, а можно принять его как общепринятый факт. Это можно интерпретировать по-разному – либо как симптом «внутренней консистенции» антисемитской идеологии, либо как выражение духовной закоснелости интервьюируемых с высоким количеством баллов, независимо от того факта, что сам метод и постановка вопросов с несколькими заранее заданными вариантами ответов может провоцировать на автоматические реакции. Если даже в самих анкетах явственно наблюдалось наличие антисемитской идеологии, то и это было едва ли достаточным объяснением того, что все предубеждения принимались списком. По-видимому, речь идет в этом случае об антисемитизме, однако поначалу остается неясным, вызвано ли данное впечатление ментальностью интервьюируемых Н, либо недостатками наших методов опроса. Предположительно, самые крайние антисемитские высказывания действуют, когда они произносятся таким образом, что не воспринимаются больше как хула, а как нечто, что можно логически объяснить, подобно антидоту (противоядию), успокаивающему свое сверх-Я и стимулирующему самого себя к имитации подражанию там, где «собственная» реакция опрашиваемого будет менее экстремальной. Это рассуждение может также прояснить тот феномен, что немецкий народ в целом принял радикальные антисемитские методы, хотя, вероятно, каждый в отдельности был не более антисемитом, чем наши наделенные предубеждениями интервьюируемые.

Из нашей гипотезы можно извлечь прагматический вывод о том, что следует всемерно избегать псевдорациональных дискуссий об антисемитизме. Антисемитские высказывания, основывающиеся на фактах, следует опровергать либо объяснять психодинамику, связанную с формированием антисемитизма. Однако не следует останавливаться на «еврейской проблеме». Тот, кто в наши дни – после уничтожения народов в Европе – говорит о «еврейской проблеме» (даже если это происходит в мягкой форме), способствует оправданию того, что сделали национал-социалисты.

Следует подчеркнуть, что здесь на первый план выходит субъективная точка зрения. Выбор наших примеров исключил исследование роли, которую играет «объект», в нашем случае евреи, в формировании предрассудков. Мы ни в коем случае не отрицаем, что в этом известная роль принадлежит также и «объекту», однако наш интерес сосредоточен прежде всего на реакциях, направленных против евреев, а не на причины этих реакций. В «объекте» – и именно на основе нашей исходной гипотезы о том, что антисемитские предрассудки имеют мало общего с теми свойствами, против которых они направлены2. Наше внимание сконцентрировано на четко выраженном типе Н среди опрашиваемых.

Концепция данной главы исходит из общего предположения, что вражда (по большей части неосознанная), которая коренится в несостоятельности и подавлении и в социальном плане отрывается от собственного объекта, требует заменителя объекта (эрзац-объекта), с помощью которого она обретает реалистичный аспект для субъекта, который должен избегать радикальных выражений нарушенного контакта с реальностью, то есть психоза. Для того чтобы соответствовать своей функции, этот объект неосознанной воли к разрушению, который, однако, ни в коей мере не следует понимать поверхностно, как «козла отпущения», должен выполнять определенные условия. Он должен быть достаточно конкретным, однако не слишком конкретным, чтобы не быть разрушенным собственной реальностью. Он должен быть исторически подкрепленным и выступать как неоспоримый элемент традиции. Он должен быть дефинированным в застывших и хорошо известных стереотипах и, наконец, он должен обладать признаками или по меньшей мере быть воспринимаемым и понятым как признак, препятствующий деструктивным тенденциям индивидов с предубеждениями.

АВТОРИТАРНАЯ ЛИЧНОСТЬ — это 📕 что такое АВТОРИТАРНАЯ ЛИЧНОСТЬ

  найдено в  «Социологической энциклопедии»

(лат. auctoritas власть, влияние) понятие и концепция, разработанные Фроммом и Хоркхаймером ; фиксируют и объясняют существование особого типа личности, являющегося основой тоталитарных режимов. По Фромму, для А.Л. характерны: непереносимость свободы; жажда самоутверждения и власти; агрессивность; ориентация на авторитет лидера, собственной социальной группы и государства; стереотипность мышления; конформизм; ненависть к интеллигенции и людям из других этнических групп и др. Название *А.Л.* носили материалы социологического исследования, проведенного коллективом авторов (Э. Френкель-Брюнсуик, Р. Сэнфорд, Д. Левинсон) под руководством Адорно в 1950. Исследование было инициировано социально-философской парадигмой Франкфуртской школы и ориентировалось на обоснование концепции А.Л. эмпирическими данными. В предпосланном исследованию предисловии Хоркхаймер охарактеризовал А.Л. как возникающий в 20 в. *новый, специфический антропологический тип*. Возникновение последнего объяснялось на основе модифицированной фрейдовской концепции *Эдипова комплекса* : по мнению Хоркхаймера, в современном обществе ребенок стремится отождествить себя не с отцом, а с более сильным авторитетом. Выявление черт А.Л. предполагало использование исследовательских методов, позволяющих раскрыть неосознаваемые установки личности. В ходе исследования массовые опросы сочетались с применением социально-психологи-ческих методов. В качестве составляющих феномена А.Л. рассматривались антисемитизм , этноцентризм и политико-экономический консерватизм . Для их выявления была разработана *Ф-шкала*, включавшая в себя девять базовых элементов, поддающихся замеру: 1) *конвенциализм* как приверженность традициям и ценностям *среднего класса*; 2) авторитарное подчинение некритическое отношение к моральным авторитетам собственной группы; 3) авторитарная агрессия нетерпимость к нарушению общепринятых норм; 4) антиинтрацептивность оппозиция по отношению к субъективному, личностному, основанному на воображении; 5) суеверность и стереотипность; 6) культ силы и твердости; 7) деструктивность и цинизм; 8) проективность проекция собственных нежелательных качеств на внешний мир; 9) чрезмерная озабоченность сексуальными проблемами. Респондентами исследования были 3000 человек, преимущественно белых, коренных жителей США, неиудеев, входящих в *средний класс* . В развитие концепции Фромма, авторы проекта *А.Л.* охарактеризовали ее как *фашизоидную*, т.е. несущую в себе постоянную угрозу фашизма. Созданная типология *фашизоидных* личностей опиралась на следующие критерии: общий контекст значения присущих типу черт; зависимость проявленности типа в реальности от его социальной детерминированности; нивелирование различий индивидуального характера. В нее вошли следующие типы, соотнесенные с *баллами* по *Ф-шкале*: а) *поверхностная зависть* характеризуется тотальным подчинением воспринятым извне предрассудочным взглядам и призвана рационализировать и преодолеть трудности собственного существования; б) *конформизм* определяется подчинением шаблонным групповым ценностям, самоидентификацией с группой; в) *авторитарный синдром* (*садомазохистский характер*) связан со страхом оказаться слабым, абсолютизацией авторитета, нетерпимостью; г) статус *бунтовщика и психопата* характеризуется разрешением индивидуальных психологических проблем через *бунт*, деструктивные действия; д) ипостась *чудака* ориентирована на создание иллюзорного внутреннего мира, противопоставленного внешней реальности, и самовозвеличивание; е) поведение *функционера-манипулятора* предельно детерминировано стереотипами, которые становятся самоцелью, реальность воспринимается исключительно схематично как совокупность объектов воздействия. В.И. Овчаренко, М.Н. Мазаник

Шкала F как инструмент исследования авторитарного потенциала личности | Денисова

Полная библиографическая ссылка: Денисова Д.М. Шкала F как инструмент исследования авторитарного потенциала личности // Труды СПИИРАН. 2012. Вып. 21. C. 228-237.

УДК 159.9.072.59

ШКАЛА F КАК ИНСТРУМЕНТ ИССЛЕДОВАНИЯ АВТОРИТАРНОГО ПОТЕНЦИАЛА ЛИЧНОСТИ

Д.М. Денисова


Аннотация

В статье представлен основной психодиагностический инструмент выявления авторитарного потенциала личности человека, под которым в первую очередь подразумевается предрасположенность к агрессии и нетерпимости по отношению к аутгруппам. Созданный Теодором Адорно опросник «Шкала F» впервые полностью переведѐн на русский язык, представлен в интерактивном формате и опробован на испытуемых, принадлежащих к русской культуре.


Ключевые слова

психофизиология, психосоматика, психология, авторитарная личность, авторитарный потенциал, авторитарный синдром, методика исследования, шкала F


Полный текст:
PDF
Литература

  1. Адорно Т. Исследование авторитарной личности. / Под ред. д. филос. н. В.П. Култыгина. М.: Серебряные нити, 2001. 416 с.
  2. Рабочая книга практического психолога. Пособие для специалистов, работающих с персоналом. / Под ред. А.А. Бодалева, А.А. Деркача, Л.Г. Лаптева. М.: Изд-во Института Психотерапии, 2002
  3. Anesi C. The F-scale: Final Form. 1997. URL: http://www.anesi.com/fscale.htm (дата обращения: 03.11.11)
  4. Suurküla J. Stress, Mind and Leadership. 2008. URL: http://drgrandville2.wordpress.com/most-problematic/ (дата обращения: 03.11.11)


Дарья Михайловна Денисова — асп. факультета психологии, Санкт-Петербургский государственный университет, м.н.с. лаборатории биомедицинской информатики, Санкт-Петербургский институт информатики и автоматизации РАН.
Область научных интересов: исследование эмоциональной сферы человека, разработка психологических методов моделирования эмоционально значимых ситуаций.
Число научных публикаций: 5.

Адрес (E-mail): [email protected]
Почтовый адрес: Университетская набережная, д.7-9, 199034, Санкт-Петербург, РФ
Телефон: +7(911)259-32-87

DOI: http://dx.doi.org/10.15622/sp.21.14


This work is licensed under a Creative Commons Attribution 4.0 License.

Теодор В. Адорно «Авторитарная личность»

Это была моя первая книга Теодора В. Адорно, и уже исходя из этого общепринятая классификация философов кажется ошибочной или, по крайней мере, даже в его время, и даже тогда дальний план — анахронизм. Но, естественно, следует воздержаться от признания этого окончательного вывода из-за отсутствия какого-либо опыта работы с другими его работами. Меня заранее предупредили о неэмпирическом подходе Франкфуртера Шуле и предполагаемой трудности понимания возможно мракобесного письма автора.Относительно первого можно сказать, что это не является проблемой само по себе, за исключением тех случаев, когда заявления делаются относительно вопросов, которые по своей природе являются эмпирическими, и это, безусловно, имеет место в данном случае. Хотя мне кажется неуместным называть книгу неэмпирической, особенно в корпусе Frankfurter Schule, в своем интерпретационном подходе она определенно недостаточно эмпирическа, чтобы предоставлять какую-либо надежную, хорошо обоснованную информацию в большей части ее текстового тела. Что касается последнего, то я обнаружил, что в книге, которую я прочитал в немецком переводе, должны быть допущены некоторые незначительные неверные истолкования и неправильные переводы, чрезвычайно понятные, хотя, как указывали другие, предварительным условием является поверхностная терминология психоанализа.Пожалуй, он необычайно понятен среди авторского творчества. Есть вводный раздел, посвященный методологии, концептуализации и постепенному уточнению анкет, используемых для сбора данных, анализ которых составляет ядро ​​книги, который является информативным в отношении методологии психологического эмпирического исследования, по крайней мере, если таковое, как я, совершенно не осведомлен по этому поводу, хотя более свежую информацию по этому вопросу, безусловно, можно получить из других источников.Этот раздел предназначен не для плотного или сложного письма, а потому, что он требует некоторого понимания статистического анализа, что не входит в мою компетенцию, мне было трудно понять его полностью, и без такого фона можно получить из него мало информации о sujet. Именно здесь обнаруживается наиболее интересное «строго научное» социологическое знание в статистической корреляции между верой в несколько логически несвязанных точек зрения. Именно это знание продолжается в современных социологических исследованиях.Я мог бы добавить отказ от ответственности, что методологические недостатки были отмечены другими рецензентами, а также в социологическом дискурсе, и что было бы дополнительно непродуктивно критиковать само по себе за основание качественного анализа на фрейдистском психоанализе — это не то, что читатель вероятность пропуска и общественное мнение относительно достоверности метода разделились. Этот методологический взгляд приводит к нескольким противоречащим интуиции аксиомам, которые никогда не объясняются, но содержат повторяющиеся паттерны интерпретации, например, когда выражается страх или даже простое ожидание вещи или события, тогда это желательно.Я недостаточно знаком с психоанализом, чтобы разобраться в том, являются ли они нормальным явлением, если психоанализ гипостатизирован и, таким образом, прошел бы без слов, или же они являются полностью факультативными дополнениями. Еще одно понятие, имеющее центральное значение для качественного анализа, — это понятие «реальной» семантики локутивного акта, противоположное буквальному значению утверждений респондентов. Это выражение может быть просто брахилогией парапрактической генеалогии полностью преднамеренного высказывания, или это может быть буквальное утверждение, предвосхищающее деконструктивизм, что нет никакого буквального значения или «само по себе» для любого речевого акта.Последнее понятие мне непонятно даже на концептуальном уровне, но, возможно, более важно то, какую ценность качественный анализ будет иметь для эмпирического исследования, если аналитику позволят заменить значение анализируемого любым из множества возможных или воображаемых значений. остается только гадать. К счастью, похоже, что протодеконструктивизм не является предпосылкой, поскольку неоднократно встречающаяся риторическая престижиция — это постулирование спекулятивной интерпретации или спекуляции на основе генеалогии данных интервью, признание спекулятивной природы и утверждение, что определенная Процитированный ниже отрывок делает интерпретацию или генеалогию несомненной — обычно отрывки, цитируемые в поддержку отрывков, следующих за этой аргументативной структурой, не демонстрируют, как я полагаю, интерсубъективного присутствия полусоответствия с анализом.Это утверждение очевидности предположения в процитированном отрывке, не подкрепленное какой-либо аргументацией, возможно, побуждает аргументативную структуру полагаться на «эффект новой одежды императора», поскольку отступление от предложенной интерпретации повлечет за собой признание неспособности увидеть предположительно -Очевидно, что это признание «неспособности», атрибуция, которую, по крайней мере, западные читатели и, возможно, любая аудитория, возможно, будут ассоциировать с порочностью и стыдом, которых человек стремится избежать.Такая аргументированная структура хорошо защищена от обвинений в том, что анализ может быть частичным или недостаточно глубоким, поскольку несогласие всегда будет включать, по крайней мере, внутреннее признание непонимания. Если бы структура основывалась на цитировании отрывков, которые имели бы хотя бы некоторую степень полусоответствия анализу, аудитория могла бы проследить анализ от анализандума и выйти за его пределы, чтобы найти альтернативные или дополнительные интерпретации — в таком случае, уничижение. может включать также внутреннюю уверенность в понимании.Качественный анализ в целом кажется в основном произвольной аподикацией, предлагаемой в два этапа без какого-либо объяснения дедуктивного мышления, которое, однако, может быть легко понятно человеку, обученному психоанализу, а на втором этапе, конечно, никому без него; Этими этапами являются (1) разоблачение предполагаемого реального значения высказываний интервьюируемого и (2) выявление причины отношения, которое, как считается, было изменено реальным смыслом высказывания, с особым образом, в котором интервьюируемый потерпел неудачу. обратиться к эдипову конфликту, за исключением случая «настоящих либералов», которые успешно разрешили его.Все отклонения от этого убеждения, которое не обязательно является политическим, а является межличностным мировоззрением, из которого следует политика, если что-либо, восходит к Эдипову конфликту, как и следовало ожидать, если знать психоаналитическую подоплеку книги. . Возможно, намерение состоит в том, чтобы обеспечить открытие Эдипова комплекса как причины разногласий в политических взглядах, и его следует понимать как заключение, но — также из-за труднопреодолимой интерпретации — это скорее кажется аксиоматическим.Хуже того: сама генеалогия проявляется как аксиоматическая необходимость уже в предполагаемом открытии линии передачи «потенциально фашистских» взглядов, расходящихся с «чистой рациональностью». Абстракцию критики буржуазной генеалогии психоанализа «Анти-Эдип: капитализм и шизофрения» можно распространить на Фрейдомарксизм, а именно. что марксистская категория «ложного сознания» была аксиоматизирована на нормативности буржуазного поколения, обнаруженной в психоанализе, что привело к нормативности, в которой материальный интерес, «классовый интерес» марксизма, является единственной мотивацией, которую можно рационально преследовать.Но, возможно, нам не следует увлекаться проблематичностью отождествления рациональности с какой-либо мотивацией; возможно, достаточно сказать, что разграничение, проведенное между ними, состоит в том, что любой интерес, выходящий за рамки материального, нуждается в объяснении некоторой психической аберрации или деформации. Это, конечно, связано с более крупным проектом Frankfurter Schule по объяснению провала революции в развитых индустриальных государствах Запада, но это произвольно — материальный интерес сам по себе может рассматриваться как продукт психического аберрации, и многие школы мысли исторически поступали так, или, как я это делаю, и современные исследования соглашаются, вместо этого можно было бы постулировать, что существуют расхождения в мотивации, которые имеют причины того же рода, что и повсеместный материальный интерес.

Целый отрывок посвящен, казалось бы, «на лету» (это любопытная особенность книги; отрывки, которые, кажется, излагают классификацию на основе предвзятой теории, чередуются с тем, что кажется отрывками ad hoc, stream- рассуждения о сознании), объясняя личный опыт, о котором сообщают «фашисты» как свидетельство в поддержку или возникновение их взглядов как продукта восприятия, искаженного и аберрированного из-за неспособности решить Эдипов комплекс. Моя личная реакция, конечно же, при отсутствии каких-либо доказательств, — недоверие.Если не утверждать, что такие доказательства не могут существовать, это, кажется, ослабляет убедительность аргумента; если есть уверенность в том, что какое-либо свидетельство может быть объяснено с точки зрения такого отклоняющегося предубеждения, тогда я остаюсь с идеей, что такие свидетельства действительно могут существовать, но что книга, будучи способной объяснить это, тем не менее приходит к заранее определенному выводу, что делает его совершенно бесполезным в утверждении чего-либо о мире. Было бы интересно посмотреть, насколько далеко зайдет этот объяснительный способ, будет ли он включать научные доказательства межэтнических различий в атрибутах за пределами поверхностной анатомии, как эта система будет подходить e.г. такая книга, как «Кривая колокола: интеллект и классовая структура в американской жизни», но, конечно, такого противостояния не происходит.
Кроме того, остается несколько расплывчатым, что представляет собой «фашизм», и, возможно, эта расплывчатость является преднамеренной, поскольку есть много выгод от проекта Frankfurter Schule в фильтрующей небрежности определения. На первый взгляд, это ссылка конкретно на «настоящие» фашистские движения Италии и Германии. «Фашист» здесь уже употребляется с неточностью, с которой мне не хотелось бы употреблять его, но этот термин, возможно, достаточно устоялся в науке с этим обозначением, чтобы быть применимым.Тем не менее, беспрецедентным в немарксистской науке, но гораздо более соответствующим нынешнему употреблению этого термина в просторечии, является общее обозначение, к которому, похоже, стремится книга, а именно авторитаризм, который, помимо первоначального значения, может иметь , капиталистический или консервативный. Аргументация здесь кажется мне неясной или, по крайней мере, некомпетентной — все проблемы качественного анализа не умаляют того обстоятельства, что «высокие баллы» предоставили достаточно данных через анкеты, чтобы прийти к выводу, что они разумно ожидается, что он будет поддерживать авторитарную форму правления, и во многих случаях такую, которая имела бы особые сходства с гитлеризмом, например, антисемитизм и расизм (итальянский «истинный» фашизм, насколько мне известно, не был антисемитским, а расистский только со стороны культурологов прокси).Однако такие предпочтения не обнаруживаются у всех «обладателей высоких результатов», и вопрос о том, не захотят ли те, у кого они есть, пойти на компромисс и согласиться на «простой» авторитаризм, не рассматривается, даже несмотря на то, что эти два фактора подразумевают, что авторитарная система другого типа может получить их поддержку. Отношение Frankfurter Schule к Советскому Союзу было неоднозначным, и идея о том, что значительное число идентифицированных «авторитаристов», возможно, разделилось бы на классификацию левых авторитаристов, если бы такая классификация была найдена, возможно, не является надуманной. .Даже если это не так, способы, которыми политическая система приходит к власти и трансформируется, сложны, и Адорно явно не в себе, почти до юношеской степени, когда он сразу увольняет (то есть никогда не обращается) вероятности того, что его высокие результаты могут поддержать создание или преобразование политической системы, отличной от той, которая соответствует всем признакам настоящего гитлеризма — такой как Советский Союз, который, по совпадению, был одновременно с созданием этой книги, управляемым Сталин.Однако вполне может быть, что этот подтекст уже включен в определение «фашизм», используемое в этой книге, а «фашизм» на самом деле означает просто то, что можно разумно предположить как то, что на самом деле поддерживают «высокие баллы». , это общий авторитаризм, а не риторический «трюк» или грубая халатность, игнорирующая все другие возможные авторитаризмы из-за общеязыкового значения фашизма.

В заключение, я не смог истолковать концепцию «фашизма», выдвинутую в этой книге, как нечто более определенное, чем смутная полоса деструктивно экстатического авторитаризма, который может быть чем угодно, от того, что описано в «Сатане в Горе» Исаака Башевиса Зингера, до Советский Союз при Сталине, до так называемого «третьего рейха».

Но что это действительно выдвигает на первый план, хотя книга не рассматривает его подробно, так это противоречие внутри «фашизма», которое я давно заметил, хотя никогда не видел явного, а именно, что фашизм включает в себя своего рода ницшеанство ». драконий компромисс »- те, кто борются с« антисоциальными »,« деструктивными »элементами общества, сами становятся ничем иным, что искупается ничем, кроме морали, основанной на силе, и в этом их возможная победа — конечно, ни культурными, ни традиционными способами. этическое превосходство, даже если это изначальная политическая основа.В самом деле, похоже, что это разграничение, которое книга проводит между «подлинным консерватором» и «потенциальным фашистом». Мне также вспоминается цитата Уильяма Шокли, которую я сейчас не могу вспомнить дословно, но смысл которой, как мне кажется, заключался в том, что, несмотря на признание наличия межрасовых различий и даже дисгенического процесса, было признано, что попытка противодействия силой сама по себе послужила бы перформативному продвижению процесса.
Это противоречие, возможно, было менее значительным исторически, поскольку культурное и моральное превосходство над главным врагом, евреями, должно было зависеть в первую очередь от факторов, помимо гражданской утонченности, но оно, безусловно, актуально сегодня, когда группы выбирают подвергаются враждебному обращению со стороны «правых» групп, и отдельные лица в основном избираются на основе — воображаемой или реальной — неполноценности по шкале гражданской изощренности — превосходства сторонника расового превосходства, совершающего акты насильственного преступления на основании того, что Цели акта склонны к насильственным преступлениям — проблема, которая кажется настолько очевидной для любого, кто в ней замешан, что было бы интересно посмотреть, как она будет решена на теоретической основе.

Verso

Отрывок из введения Питера Э. Гордона к Авторитарная личность , чрезвычайно влиятельному исследованию психологии авторитаризма.

Первоначально опубликовано в 1950 году, Авторитарная личность остается важной вехой в политической психологии. Он представляет собой одну из самых изощренных попыток исследовать истоки фашизма не просто как политическое явление, но как проявление предрасположенностей, лежащих в самой основе современной психики.Уже по одной этой причине он заслуживает нашего внимания — особенно сегодня, когда мятежные фашистские или квазифашистские политические движения, кажется, снова угрожают демократии по всей Европе и Америке. Актуальность этих усилий для нашего современного момента может показаться читателю самоочевидной. Но детали первоначального исследования все еще плохо изучены, не в последнюю очередь из-за того, что такие термины, как «фашизм» или «авторитаризм» имеют выразительную функцию, которая может подавить тщательный анализ. В конце концов, осуждение чего-либо как «фашистского» — это одновременно крик тревоги и паллиатив: он называет политическую крайность, хотя и предлагает утешительную мысль о том, что крайность не является нормой.Одним из главных достижений первоначального исследования авторитарной личности было то, что оно бросило вызов этому либеральному предположению, показав, что потенциал фашизма лежит не на периферии, а в самом сердце современного опыта. Он призван продемонстрировать, что фашизм — это нечто гораздо более глубокое, чем политическая форма: он коррелирует с психологическими паттернами доминирования и подчинения, которые формируются в раннем детстве и позже превращаются в синдром отношения к иерархии, власти, сексуальности и традициям.Психика фашиста «авторитарна» в том смысле, что она привязана к фигурам силы и презирает тех, кого считает слабыми. Он склонен к условности, жесткости и стереотипному мышлению; он настаивает на резком контрасте между внутренней и внешней группой и ревностно патрулирует границы между ними. Он склонен к одержимости слухами об аморальности и заговоре и подавляет ненавистью к себе сексуальную распущенность, которую проецирует на других. Во всех этих смыслах фашизм выступает как политическое проявление дополитической предрасположенности.Авторитарная личность не всегда становится явно фашистской; его политика может оставаться бездействующей только для того, чтобы возникать при определенных социально-исторических условиях. Этот тезис предлагает важную поправку для тех, кто предпочитает рассматривать фашизм как несовершенный с либерально-демократической политической культурой: фашизм не таинственен и не является чем-то потусторонним или редким; это современный симптом психопатологии, которая поразительно широко распространена и угрожает современному обществу изнутри.

В своем первоначальном предисловии к книге Макс Хоркхаймер, директор Института социальных исследований, написал, что в ходе исследования удалось идентифицировать не что иное, как новый «антропологический» вид.«В отличие от традиционного фанатика,« авторитарный тип »объединил в одной личности« характеристики высокоиндустриального общества с иррациональными или антирациональными убеждениями ». Он был« в то же время просвещенным и суеверным, гордился тем, что был индивидуалистом и в постоянном страхе быть не похожим на других, завидовать его независимости и слепо подчиняться власти и авторитету ». Совместная исследовательская группа по исследованию авторитарной личности поставила перед собой амбициозную задачу: изучить не просто эмпирические примеры заявленной приверженности политическому фашизму, но более глубокие или даже скрытые психологические характеристики авторитарной личности, которые могли бы при данных обстоятельствах выразить себя в фашистская приверженность.Другими словами, их целью было выявить того, кого они называли «потенциально фашистской личностью». Пояснительные инструменты, которые требовались для такой задачи, были огромны. Избегая узких ограничений и различий академических дисциплин, исследование авторитарной личности объединило в один проект широкий спектр исследовательских методов, объединив социологию с психоанализом, эмпирический количественный анализ и качественные интервью с наиболее абстрактными соображениями социальной теории и философии.

Для такого проекта было естественным собрать команду исследователей, обладающих необычным набором дисциплинарных навыков. Как официальный представитель Института социальных исследований, или «Франкфуртской школы», Теодор В. Адорно (1903–1969) привнес в исследование особенно европейский дух — глубокий, хотя и глубоко критический и двойственный интерес к психоаналитической теории вместе взятых. с чувствительностью к философским и социологическим вопросам, которая не всегда хорошо согласовывалась с более эмпирической и психологической ориентацией его американских коллег.Как и Адорно, Эльза Френкель-Брунсвик (1908–1958) также была беженкой из нацистской Европы. Получив образование в Вене в качестве психолога, она бежала из Австрии в Соединенные Штаты в 1938 году и заняла должность на факультете психологии Калифорнийского университета в Беркли. Ее решающий вклад в исследование наиболее очевиден в главах, посвященных качественным интервью, и в теоретических разделах, посвященных воспитанию детей, развитию ребенка и сексуальности. Р. Невитт Сэнфорд (1905–1995), родившийся в Америке ребенок баптистских служителей, обучался психологии в Гарвардском университете и работал профессором психологии в Калифорнийском университете в Беркли, где он позже основал Институт Райта. учебное заведение по клинической психологии, в котором особое внимание уделяется пересечению социальных и психологических проблем.Захваченный маккартистской «красной паникой», в 1950 году Сэнфорд отказался подписать клятву верности и был уволен с должности профессора, но был восстановлен в 1959 году. К нему присоединился Дэниел Дж. Левинсон (1920–1994), исследователь в области психологии. который получил докторскую степень в Беркли в 1947 году, защитив диссертацию по этноцентризму. Позже Левинсон работал профессором психологии в Гарварде, а затем в Йельском университете до выхода на пенсию в 1990 году. Четверо соавторов также воспользовались помощью нескольких исследователей, которые внесли свой вклад в теоретическую разработку проекта и помогли в интервью, а также сбор и анализ данных.

Исследования для такого проекта были огромными и были бы невозможны без финансовой поддержки, оказываемой Американским еврейским комитетом, организацией взаимопомощи еврейских иммигрантов в Америке, первоначально основанной в 1906 году после самых жестоких погромов в Европе. . Представленный Сэмюэлем Флауэрманом, AJC работал в не всегда гармоничном партнерстве с Институтом социальных исследований, исследовательской группой, созданной во Франкфурте, Германия, в которую входили социальные теоретики и философы, такие как Макс Хоркхаймер и Теодор В.Адорно, наряду с Фридрихом Поллоком, Эрихом Фроммом, Гербертом Маркузе и Лео Левенталем. Все они разделяли интерес института к разработке междисциплинарной программы исследований, сочетающей освободительную социальную философию (вдохновленную главным образом недогматическими тенденциями западного марксизма) с психоанализом, социологией, культурной критикой и политической экономией.

Должно быть очевидно, что изучение фашизма и антисемитизма было связано с личными биографиями института, почти все из которых были еврейского происхождения и чья карьера была прервана появлением нацизма в Европе.Фашизм был не только предметом исследования; это также была угроза существованию. Но факты личной идентичности вряд ли могут объяснить интеллектуальное и политическое значение этого исследования. В конце концов, распространение фашизма по континенту и его потенциал для победы в других странах поставили перед европейскими левыми левыми перед разрушительным вызовом их теоретически обоснованной уверенности в истории: если буржуазия уступит место демагогам, а рабочий класс больше не окажется надежным коллективным агентом освободительная политика, тогда ключевые положения исторического материализма, казалось, были поставлены под сомнение.Невозможно понять развитие Франкфуртской школы, если не оценить ее постоянные теоретические и эмпирические попытки учесть рост авторитаризма в середине двадцатого века.

С ростом нацизма основные члены института бежали в изгнание. В 1930-х и 1940-х годах Хоркхаймер продолжал выполнять обязанности директора института в Соединенных Штатах, где поддерживал серию проектов, в том числе пять ключевых исследовательских работ, которые были опубликованы в серии «Исследования предубеждений».Эти эмпирические проекты были сосредоточены главным образом на проблеме современного антисемитизма и демагогической политики в Соединенных Штатах, и они расширили склонность института к исследованиям, которые привели социологические и психоаналитические методы в диалектическую комбинацию. Междисциплинарная программа Франкфуртской школы, систематизированная Максом Хоркхаймером в его вступительной лекции 1931 года в качестве директора института, определила ее задачу как тройное исследование «связи между экономической жизнью общества, психическим развитием людей и изменениями». в сфере культуры.Еще в 1929 году Эрих Фромм провел обширное исследование политики и психологии «белых воротничков» и «синих воротничков» в Веймарской Германии, распространив анкеты среди 3300 человек.

Фромм, глубоко разбирающийся в психоаналитической теории, считал, что можно идентифицировать психологические тенденции, которые были «авторитарными» (термин, который он использовал именно в этом смысле). Хотя исследование Фромма было самой ранней попыткой объединить психоанализ с политическим диагнозом политического авторитаризма, его работы не были широко доступны до тех пор, пока они не были опубликованы намного позже.В 1933 году психоаналитик Вильгельм Райх (не связанный с институтом) также использовал термин «авторитарный» в книге «Массовая психология фашизма» , применяя его как к структуре семьи, так и к структуре общества в целом. Но только в конце 1930-х годов сам институт начал всерьез сосредоточивать свое внимание на эмпирическом вопросе о связи между авторитарной психологией и фашистской политикой. Первые результаты этого исследования были опубликованы в 1936 году под названием « исследований в области власти и семьи» .В своем собственном вкладе в сборник Фромм особо выделил «садомазохистский характер» как решающий фактор в формировании авторитарной личности. Он утверждал, что фашизм больше всего привлекает тех, кто считает мир управляемым скрытыми и иррациональными силами и ищет утешения в чувстве бессилия, отождествляясь с могущественным лидером, которому они также подчиняются. Это была ключевая тема, которая, с важными изменениями, вновь появится в «Авторитарная личность» .

Пятьдесят лет с момента первой публикации, Авторитарная личность , сохраняет свою актуальность и вновь обрело политическую актуальность. За последнее десятилетие подъем авторитарных или неофашистских политических движений, даже в якобы просвещенных демократиях капиталистического Запада, подорвал доверие либералов к любому триумфальному концу истории и ставит перед нами вопрос о том, почему фашизм снова всплыл на поверхность. такая поразительная сила, спустя много времени после часа его очевидного поражения.Безусловно, ничего не возвращается в точности так, как было. Нынешние движения отличаются от движений середины двадцатого века, не в последнюю очередь потому, что то, что подавлялось, всплыло на поверхность с воспоминаниями о своих предшественниках: «новые» движения перенимают старые лозунги или символы с определенным вниманием к цитатам, как будто они предаются ностальгической расправе над театральными формами. Подавленное возвращается в тени собственной истории.

Однако больше всего беспокоит то чувство, что мы действительно не впервые научились устранять более глубокие причины непреходящей привлекательности фашизма.Авторы книги «Авторитарная личность» возлагали некоторую надежду на мысль о том, что потенциал фашизма можно преодолеть посредством изменений в образовании, особенно для молодежи. Если авторитарная личность имеет свои корни в психологическом несчастье и страданиях, то истинное средство против нее — реформирование стилей воспитания и норм детского развития. Их рекомендации могут иногда казаться нам наивными: «Все, что действительно важно, — пишут они, — это искренняя любовь к детям и к ним относиться как к отдельным людям.Но они признали, что такая реформа имела мало шансов на успех, если бы она также не учитывала лежащие в основе материальные и социальные основания недовольства. Их рассуждения были диалектическими: психологическая предрасположенность к фашизму была не только предшествующим условием фашизма, но и социальным эффектом. «Изменение потенциально фашистской структуры, — предупреждали они, — не может быть достигнуто только психологическими средствами. Задача сравнима с задачей искоренения неврозов, правонарушений или национализма в мире.Это продукты общей организации общества, и их следует изменять только по мере того, как меняется само общество ». Эта уступка предупреждает нас о скрытом утопизме, вдохновляющем первоначальное исследование. Обсуждая политические и экономические взгляды в материале интервью, Адорно отметил, что человек, набравший высокие баллы, склонен отвергать все утопическое мышление с предостережением о том, что нужно быть «реалистом». Адорно опасался, что испытуемые, получившие высокие баллы, на самом деле лучше приспособлены к текущим условиям, что авторитарная личность больше не является патологическим исключением в современном обществе, а вместо этого становится нормой.Современные политические и социологические тенденции позволяют предположить, что этот страх не был преувеличен. Современные теоретики как левые, так и правые сошлись во мнении, что политическая реальность никогда не может быть иначе как вечным и якобы «естественным» противостоянием между другом и врагом. Но отвергать надежду на выход за пределы такого оспаривания как простой утопизм — значит предаться безнадежному реализму, который делает фашизм такой устойчивой угрозой.

Авторитарная личность — обзор

5.1 Самоусиление, внутри индивидов

Ярчайшее влияние психоаналитической теории, авторитарной теории личности (Адорно, Френкель-Брунсвик, Левинсон и Сэнфорд) предполагало, что жесткие, карательные, ориентированные на статус практики воспитания детей усиливают беспрекословность, обязательное, иерархически ориентированное послушание. В целях безопасности ребенок идеализирует родителей, не оставляя выхода неприемлемым примитивным порывам секса и агрессии. Согласно теории, они вытесняются теми, кто имеет более низкий статус, особенно чужими группами, что ведет к пожизненным предрассудкам.Недавний правый авторитаризм Альтемейера возродил интерес к предрассудкам как к самоусиливающейся мотивационной конструкции, отсутствующей на фрейдистском фоне.

В более широком смысле, несколько западных теорий поднимают тему, которую люди думают, интерпретируют и судят таким образом, чтобы возвышать их самих. Тейлор и Браун предполагают, что положительных иллюзий о себе, возможно неточные, приносят пользу психическому и физическому здоровью. Кунда описывает мотивированных рассуждений , защищающих самооценку.Даже люди со стигмами сдерживают чувство собственного достоинства, используя в своих интересах атрибутивную двусмысленность (Крокер и Мейджор), приписывая отрицательные результаты предрассудкам, а не личным неудачам.

В более общем плане теория самоутверждения Стила утверждает, что люди должны чувствовать себя достойными, поэтому угрозе одному аспекту себя можно противодействовать, утвердив другой аспект себя. Теория управления терроризмом (Гринберг, Пищинский и Соломон) утверждает, что люди особенно чувствуют угрозу своей собственной смертности, поэтому, чтобы уменьшить свою тревогу, они придерживаются значимых мировоззрений, которые позволяют им чувствовать непреходящую самооценку.Точно так же эго-защитная функция (Кац, Смит, Брунер и Уайт) установок защищает себя от угрозы, тогда как функция выражения ценностей установок (Кац) в более широком смысле подтверждает самооценку.

Теория несоответствия себе Хиггинса утверждает, что саморегулирование направлено на достижение положительных чувств и избегание отрицательных чувств. Несоответствия между реальным «я» и желаемым «я» идеальным вызывают депрессию при отсутствии положительного результата.Несоответствия между реальным «я» и «я» должно вызывать беспокойство из-за несоответствия стандартам.

Перейти к основному содержанию Поиск