Николай константинович кольцов – Кольцов, Николай Константинович — Википедия

КОЛЬЦОВ, НИКОЛАЙ КОНСТАНТИНОВИЧ | Энциклопедия Кругосвет

КОЛЬЦОВ, НИКОЛАЙ КОНСТАНТИНОВИЧ (1872–1940), русский биолог, автор идеи матричного синтеза «наследственных молекул». Родился 15 (8) июля 1872 в Москве в семье бухгалтера крупной меховой фирмы. Восьми лет поступил в Московскую гимназию, которую окончил с золотой медалью. В юные годы собирал растения, коллекционировал семена и насекомых, исходил пешком всю Московскую губернию, а позже – весь Крым. В 1890 поступил на естественное отделение физико-математического факультета Московского университета, где специализировался в области сравнительной анатомии и сравнительной эмбриологии. Руководителем Кольцова в этот период был глава школы русских зоологов М.А.Мензбир. В 1894 принял участие в работе IX съезда русских естествоиспытателей и врачей, где выступил с докладом Значение хрящевых центров при развитии таза позвоночных, а затем выполнил фундаментальное исследование Пояс задних конечностей и задние конечности позвоночных, за которое ему была присуждена золотая медаль.

По окончании университета (1894) Кольцов был оставлен в нем для подготовки к профессорскому званию и после трехлетних занятий и успешной сдачи шести магистерских экзаменов был командирован в на два года за границу. Работал в лабораториях Германии и на морских биостанциях в Италии. Собранный материал послужил основой для магистерской диссертации, которую Кольцов защитил в 1901.

Еще в годы учебы наметился поворот интересов Кольцова от сравнительной анатомии к цитологии. Получив после возвращения из заграничной командировки право на приват-доцентский курс, он начинает читать лекции именно по этому предмету. В 1902 Кольцов был вновь командирован за границу, где в течение двух лет работал в крупнейших биологических лабораториях и на морских станциях. Эти годы совпали с периодом, когда в биологии наметилось падение интереса к чисто описательным морфологическим наукам и стали зарождаться новые течения – экспериментальная цитология, биологическая химия, механика развития, генетика, открывавшие совершенно новые подходы к познанию органического мира. Общение Кольцова с крупнейшими цитологами Европы (В.Флемингом, О.Бючли), а также с Р.Гольдшмидтом и М.Гартманом окончательно утвердило его в решении «перейти от изучения морфологии на мертвых препаратах к исследованию жизненных процессов на живых объектах». Во время пребывания во второй заграничной командировке он выполнил первую часть своих классических

Исследований о форме клеткиИсследование о спермиях десятиногих раков в связи с общими соображениями относительно организации клетки (1905), предназначавшуюся для докторской диссертации. Эта работа вместе со второй частью Исследований о форме клетки, вышедшей в 1908, утвердилась в науке как «кольцовский принцип» формоопределяющих клеточных скелетов (цитоскелетов).

Вернувшись в Россию в 1903, Кольцов, не прекращая научных исследований, занялся интенсивной педагогической и научно-организационной работой. Начатый еще в 1899 курс цитологии перерос в дотоле неизвестный курс общей биологии. Огромной популярностью у студентов пользовался второй читавшийся Кольцовым курс – «Систематическая зоология». Единое целое с лекциями составил созданный Кольцовым «Большой зоологический практикум», куда студенты принимались по конкурсу.

Кольцов был деятельным членом кружка, возглавляемого большевиком П.К.Штернбергом. В дни революции 1905 центр работы кружка был перенесен из обсерватории, в которой работал Штернберг, в кабинет Кольцова. Здесь составлялись коллективные протесты, ходатайства, печатались на подпольном мимеографе воззвания студенческого комитета, хранились листовки. Умонастроение Кольцова в этот период лучше всего характеризует его книга Памяти павших. Жертвы из среды московского студенчества в октябрьские и декабрьские дни (1906). Вышедшая в день открытия первой Думы, книга была в тот же день конфискована, но больше половины тиража уже успело разойтись. Вскоре после подавления революции должна была состояться защита докторской диссертации Кольцова, но он отказался от защиты «в такие дни при закрытых дверях». В 1909 за участие в политической деятельности Кольцов был отстранен от занятий, а в 1911 вместе с другими ведущими преподавателями Московского университета подал в отставку и до 1918 преподавал на Высших женских курсах и в Московском народном университете Шанявского. В последнем им была создана прекрасная лаборатория и подготовлена плеяда известных биологов (М.М.Завадовский, А.С.Серебровский, С.Н.Скадовский, Г.И.Роскин и др.).

От изучения опорных скелетных элементов клетки Кольцов переходит к изучению сократимых структур. Появляется третья часть его Исследований о форме клеткиИсследования о сократимости стебелька Zoothamnium alternans (1911), а затем работы о влиянии на физиологические процессы в клетке катионов (1912) и водородных ионов (1915). Эти исследования имели важное значение для установления так называемых физиологических ионных рядов, а также привлекли внимание русских биологов к важнейшей проблеме активной роли среды и положили начало целому периоду в развитии физико-химической биологии в России. В 1916 за вклад в науку, сделанный Кольцовым к этому времени, он был избран членом-корреспондентом Российской АН.

В 1917 на средства Московского общества научных институтов для Кольцова был создан Институт экспериментальной биологии, который долгое время оставался единственным не связанным с преподаванием биологическим исследовательским учреждением страны. Здесь Кольцов получил возможность «объединить ряд новейших течений современной экспериментальной биологии с тем, чтобы изучать те или иные проблемы с разных точек зрения и по возможности разными методами». Речь шла о физиологии развития, генетике, биохимии и цитологии. Научный коллектив Института вначале состоял из учеников Кольцова, а затем пополнился крупными биологами из других научных школ. В разное время здесь работали А.С.Серебровский, Н.В.Тимофеев-Ресовский, С.С.Четвериков, Г.В.Эпштейн, Н.П.Дубинин, Г.В.Лопашов, И.А.Рапопорт, П.Ф.Рокицкий, Б.Н.Сидоров, В.П.Эфроимсон и др. В послереволюционные годы многие сотрудники работали безвозмездно или делили одну ставку на двоих. В 1920 при деятельном участии Кольцова возникло Русское евгеническое общество, тогда же в Институте экспериментальной биологии был организован евгенический отдел, который развернул исследования по медицинской генетике человека (первые работы по исследованию групп крови, содержанию в ней каталазы и т.д.), а также по таким вопросам антропогенетики, как наследование цвета волос и глаз, изменчивость и наследственность сложных признаков у однояйцовых близнецов и т.д. При отделе работала первая медико-генетическая консультация. В Институте были начаты первые в СССР теоретические исследования по генетике дрозофилы.

В 1927 на 3-м съезде зоологов, анатомов и гистологов Кольцов выступил с докладом

Физико-химические основы морфологии, в котором расширил общебиологические принципы «Omne vinum ex ovo» и «Omnis cellula ex cellula», провозгласив парадоксальный по тем временам принцип «Omnis molecula ex molecula» – «Всякая молекула от молекулы». При этом имелись в виду не любые молекулы – речь шла о тех «наследственных молекулах», на воспроизведение которых, по впервые высказанной Кольцовым идее, покоится морфофизиологическая преемственность организации живых существ. Кольцов представлял себе эти «наследственные молекулы» в виде гигантских белковых макромолекул, составляющих осевую генетически активную структуру хромосом, или, по терминологии Кольцова, генонему. Генетическая информация представлялась закодированной не чередованием нуклеотидов ДНК, а последовательностью аминокислот в высокополимерной белковой цепочке. Процесс транскрипции Кольцов связывал с репликацией белковой части нуклеопротеидной основы хромосом. В это заблуждение его вводило визуальное исчезновение тимонуклеиновой кислоты (т.е. ДНК) в позднем овогенезе и в гигантских хромосомах.

В декабре 1936 была созвана специальная сессия ВАСХНИЛ для борьбы с «буржуазной генетикой». В защиту генетики выступили Н.И.Вавилов, А.С.Серебровский, Г.Дж.Мёллер, Н.К.Кольцов, М.М.Завадовский, Г.Д.Карпеченко, Г.А.Левитский, Н.П.Дубинин. Против «буржуазной генетики» – Т.Д.Лысенко, Н.В.Цицин, И.И.Презент. Кольцов, не разделяя оптимизма Вавилова по поводу того, что «здание генетики осталось непоколебленным», обратился с письмом к президенту ВАСХНИЛ А.И.Муралову, где написал об ответственности всех ученых за состояние науки в стране. Ответ прозвучал 26 марта 1937 на общем собрании актива ВАСХНИЛ, посвященном итогам пленума ВКП(б). Муралов обрушился на «политически вредные» теории Кольцова по генетике и евгенике. Работы по евгенике послужили главным предлогом для преследования Кольцова. 4 марта 1939 Президиум АН СССР рассмотрел вопрос «Об усилении борьбы с имеющимися лженаучными извращениями» и создал комиссию для ознакомления с работой Института Кольцова. От Кольцова потребовали, чтобы он в «общепринятой форме» «дал… разбор своих лжеучений в… научном журнале или, лучше, во всех журналах… выполнив элементарный долг перед партией». Но Кольцов не сделал этого, и его уволили с поста директора.

Умер Кольцов в Ленинграде 2 декабря 1940.

В архиве ученого осталось множество неоконченных трудов. Прежде всего, это четвертая часть Исследований о форме клетки, над которой Кольцов работал с перерывами в течение 20 лет и которая посвящена экспериментальным исследованиям физико-химических основ морфо-физиологических явлений, которые наблюдаются в клетках эффекторных органов. Незаконченной осталась программная речь «Химия и морфология», посвященная новой интерпретации клеточных структур в их статике и динамике.

В 1976 имя Кольцова было присвоено Институту биологии развития АН СССР.

www.krugosvet.ru

Кольцов Николай Константинович, подробная биография

(1872-1940) русский биолог, основоположник отечественной экспериментальной биологии

Николай Константинович Кольцов родился 15 июля 1872 г. в Москве в семье бухгалтера меховой фирмы. В 1890 г. окончил шестую московскую гимназию с золотой медалью и в том же году поступил на естественное отделение физико-математического факультета Московского университета. Здесь он специализировался на кафедре сравнительной анатомии, и все его студенческие работы были посвящены этой теме.

После окончания университета в 1894 г. он был оставлен при нем для подготовки к профессорскому званию. В течение нескольких последующих лет Николай Кольцов работал на ряде биологических станций в России (Севастопольской, в Ростове-на-Дону) и за рубежом (Неаполитанской, в Ростоке), где подбирал материалы для магистерской диссертации. После возвращения из поездок он стал заниматься научной и педагогической работой в Московском университете (1903—1911).

С 1903 г. Кольцов развернул исследования в новой для него области — цитологии, изучая строение клетки и прежде всего ее форму. Так как большинство клеток состоит из полужидкой цитоплазмы, то ее форма должна определяться наличием внутри клетки эластических образований. В своих многочисленных исследованиях ученый применял не только морфологический, но и физиологический анализ, широко использовал различные физические и химические факторы для изменения структуры и формы клеток. Тем самым он перебросил мост от цитологии к физико-химической биологии.

В 1913—1917 гг. Николай Кольцов был руководителем биологической лаборатории при Московском народном университете им. А.Л. Шанявского. После Октябрьской революции стал организатором и бессменным директором Института экспериментальной биологии в Москве (1917—1939).

Приступив к организации Института экспериментальной биологии, Кольцов поставил перед коллективом научного учреждения поистине грандиозную задачу — изучение явлений жизни с самых различных точек зрения, с применением методов генетики, цитологии, физико-химической биологии, физиологии развития и экспериментальной эмбриологии, эволюционного учения. В осуществлении намеченной программы, очень велик и личный вклад самого Кольцова, отраженный во множестве (свыше 300) экспериментальных исследований, статей, докладов, книг. С самого начала деятельности института, Николай Кольцов обратил особое внимание на вопросы генетики и развернул широкие исследования на ряде объектов. Ученый страстно доказывал необходимость развития генетики и, в частности, глубокого изучения мутаций.

Он уже тогда предполагал, что среди нежизнеспособных, неблагоприятных и просто безразличных мутаций могут возникать и полезные человеку мутации, которые привлекут к себе взоры генетиков и селекционеров. Выдающийся биолог понимал, что понадобятся какие-то очень сильные методы воздействия на клетки, чтобы добраться до хромосом и генов, надежно спрятанных в глубине клеток, и он разрабатывает эти методы.

Генетика в России только зарождалась, у молодой науки не было специалистов. Чтобы воспитать кадры, пробудить интерес к этой науке у экспериментаторов, требовалось время. С 1918 года профессор Николай Константинович Кольцов начинает читать лекции студентам Московского университета. Вместе с ним на физико-математическом факультете работает Четвериков, который читает курс генетики. Первые ученики Кольцова: Б.А. Астауров, Н.В. Тимофеев-Ресовский, Д.Д. Ромашев, Н.П. Дубинин — по окончании университета приходят работать к нему в институт. В 1918 г. Кольцов и С.С.Четвериков организуют под Звенигородом опытную станцию, которая становится центром изучения генетики животных. Здесь были предприняты первые попытки вызвать мутации у дрозофилы действием рентгеновских лучей, но эксперименты дали очень неопределенные результаты. К сожалению, в первые годы революции русские ученые были изолированы от общения с учеными других стран.

О мутациях дрозофил, основательно изученных в то время школой Моргана, Кольцов знал лишь по печатным статьям. Ученый явился также инициатором работ по химическому мутагенезу, увенчавшихся полным успехом в работах его ученика В.В. Сахарова. Еще в 1932 г. Николай Кольцов указал на возможность экспериментального удвоения числа хромосом и на практическое значение этого метода, реализованного уже в наше время в получении новых сортов сельскохозяйственных растений.

Полеты первых советских стратостатов привлекли внимание Николая Константиновича Кольцова, появилась возможность использовать космические факторы, способные воздействовать на наследственные свойства, а именно — космические лучи. Наконец, самый главный вклад ученого в науку — это разработка положения о хромосомах как наследственных молекулах (1927). Хромосома, по Кольцову, представляет собой единую гигантскую молекулу. В ее состав входят две нити — генонемы, каждая из которых состоит из отдельных генов, как бы радикалов этой молекулы. Новые генонемы создаются только на старых как на матрицах. Выдвинутый Николаем Кольцовым матричный принцип образования новых хромосомных молекул оказался поистине пророческим. Он предвосхитил на много лет важнейшее положение современной молекулярной биологии. Наследственной матрицей Кольцов считал высокополимерные молекулы белков. В дальнейшем оказалось, что ведущая роль в наследственности принадлежит более простым соединениям — нуклеиновым кислотам. В ряде статей, таких, как «Генетика и физиология развития», «Роль гена в физиологии развития», Кольцов развивал идеи, далеко опередившие свое время.

Выдающийся ученый стремился перекинуть мосты между физиологией развития и генетикой, а также цитологией и биохимией, тщательно анализировал отдельные этапы индивидуального развития, начиная с оплодотворения яйца, а также рассматривал развивающийся организм как сложную систему. В дальнейшем он разбирал вопросы о влиянии отдельных генов, постепенно включающихся в процесс индивидуального развития, о связи между генами, гормонами и формообразующими веществами, обнаруживаемыми в опытах экспериментальных эмбриологов. Кольцов был близок к появившемуся много лет спустя положению: один ген — один фермент.

Будучи биологом широкого профиля, выдающийся ученый уделял немало внимания и таким вопросам, как общая характеристика свойств жизни и отличие живого от неживого, был убежденным сторонником эволюционной теории Чарльза Дарвина. Как известно, современное учение — это синтез классического дарвинизма и данных генетики, цитологии и других экспериментальных наук XX века. Идеи Николая Кольцова способствовали этому синтезу. Велика его роль в подготовке кадров научных работников, многие из которых позднее стали крупными учеными. Наконец, он был инициатором создания в России первых биологических журналов («Успехи современной биологии», «Биологический журнал» и другие), членом редколлегии многих других научных и научно-популярных журналов, а также редактором биологических разделов энциклопедий — Большой медицинской и Большой советской. В течение почти 20 лет Кольцов руководил основным естественнонаучным журналом «Природа».

Сталинская «чистка» не обошла стороной и биологию. Николай Константинович Кольцов был изгнан из института, который создал, и, выброшенный за пределы науки, сразу же погиб, не пережив сердечный приступ. Ученый умер 2 декабря 1940 г. и был похоронен в Москве на Лефортовском кладбище. В мае 1975 г. имя Николая Константиновича Кольцова было присвоено Институту биологии развития Академии наук, организованному в 1967 г. учеником Кольцова, Борисом Львовичем Астауровым, и исторически, и идейно связанному с Институтом экспериментальной биологии.

biografiivsem.ru

Николай Константинович Кольцов

Николай Константинович Кольцов

(3/15.07.1872, Москва — 2.12.1940, Ленинград)

Основоположник отечественной экспериментальной биологии. Первым разработал гипотезу молекулярного строения и матричной репродукции хромосом, предвосхитившую принципиальные положения современной молекулярной биологии и генетики.

В 1890 г. поступил в Московский университет, который окончил в 1894 г. с дипломом 1 степени и золотой медалью за сочинение «Пояс задних конечностей позвоночных». В университете Кольцов специализировался у профессора М.А.Мензбира. Сильное влияние на научное развитие и интересы Кольцова оказал рано умерший приват-доцент, позднее профессор эмбриологии и гистологии В.Н.Львов. Как писал сам Кольцов, именно Львов дал ему — тогда еще студенту второго курса — прочесть работу А.Вейсмана «О зачатковом пути». От профессора Н.А.Иванцова, преподававшего эволюционное учение и цитологию, Кольцов воспринял интерес к цитологии. Хотя интересы Кольцова в университете были сосредоточены на вопросах сравнительной анатомии он прочитал и проработал книги Ламарка и Дарвина, Вейсмана и Гегенбаура, Шопенгауэра и Канта, Бокля и Спинозы. Еще студентом он выполнил работу «Развитие таза у лягушки» и в 1894 г. доложил о ней на секционном заседании Всероссийского съезда естествоиспытателей и врачей. резюме этого доклада стало первой печатной работой Кольцова. На третьем курсе М.А.Мензбир предложил ему написать сочинение на золотую медаль «Пояс задних конечностей и задние конечности позвоночных». Кольцов выполнил эту задачу: прочел около 50 литературных источников на разных языках (еще в гимназические годы он изучил английский, немецкий, французский, позже итальянский), и написал от руки крупным каллиграфическим подчерком книгу формата энциклопедии объемом около 700 страниц, с большим числом художественно выполненных пером рисунков. Оригинал этой ненапечатанной работы хранится в библиотеке Института биологии развития РАН. Во время обучения в университете он много путешествовал по различным местам России, начиная с окрестностей Москвы и кончая Крымом и Кавказом.

По окончании университета в 1894 г. он был оставлен для подготовки к профессорскому званию. После сдачи в 1896 г. магистерских экзаменов Кольцов выехал за границу (1897-1898) для работы в лаборатории В.Флемминга в Киле и на биологических станциях в Неаполе, Роскове и Виллафранке. Общение с учеными разных стран сыграло большую роль в будущем становлении Кольцова как исследователя, в его отходе от чисто сравнительно-анатомических интересов, преобладавших в студенческие годы, и в конечном счете привело его к постановке и исследованию фундаментальных общебиологических проблем.

В 1900 г. он становится приват-доцентом Московского университета и в октябре 1901 г., защитив магистерскую диссертацию «Развитие головы миноги», утвержден магистром зоологии. После возвращения из новой двухгодичной командировки (1902-1903) Кольцов приступил к исполнению обязанностей приват-доцента университета по кафедре сравнительной анатомии, ведя занятия со студентами по гистологии и микроскопической зоологии. В этот период он начал цикл исследований в новой области — цитологии. В 1936 г. вышел сборник экспериментальных исследований «Организация клетки», подытоживший эту работу.

В революционные дни 1905 г. Н.К.Кольцов вошел в кружок «одиннадцати горячих голов», которым руководил астроном П.К.Штернберг. Подавление революционных событий непосредственно отразилось на официальном положении Н.К.Кольцова. Начался конфликт с М.А.Мензбиром. Н.К.Кольцов не смог защитить докторскую диссертацию, посвященную строению спермиев десятиногих раков и роли образований, определяющих форму клеток. «Я отказался защищать диссертацию в такие дни при закрытых дверях: студенты бастовали, и я решил, что не нуждаюсь в докторской степени. Позднее своими выступлениями во время революционных месяцев я совсем расстроил свои отношения с официальной профессурой, и мысль о защите диссертации уже не приходила мне в голову». В начале 1906/07 уч. г. Мензбир предложил Кольцову освободить кабинет, который он занимал, снял его с заведывания библиотекой, а весной 1907 г. отобрал и рабочую комнату. Кольцов переделал в лабораторию свою личную квартиру. В 1909/10 уч. г. Мензбир отстранил Кольцова от проведения практических занятий в Институте сравнительной зоологии. За Кольцовым осталось только чтение лекций по курсу зоологии беспозвоночных, который читал в 1904 г. В 1903 г. он начал преподавать в должности профессора Высших женских курсов до 1918 г., когда они были преобразованы во Второй московский университет и продолжал преподавание профессором Второго московского университета до 1924 г. Одновременно (1903-1919) Кольцов вел занятия в Городском народном университете им. А.Л.Шанявского.

Преподавая на Высших женских курсах Кольцов продолжал интересоваться университетскими делами. Он выпустил брошюру «К университетскому вопросу» (в 1909 и 1910 гг.), в которой критиковал, царившие в университетах порядки. В начале 1911 г. новый министр народного просвещения Кассо лишил университет последних остатков автономии. В знак протеста большая группа профессоров и преподавателей (Тимирязев, Чаплыгин, Лебедев, Вернадский и др.) подала в отставку, среди них был Кольцов.

Начиная свою работу в период расцвета описательной биологии и первых шагов экспериментальной биологии Кольцов тонко чувствовал тенденции развития биологии и рано осознал значение экспериментального метода. Он проповедовал необходимость экспериментального подхода во всех областях биологии и предсказал его использование даже в эволюционном учении (не противопоставляя экспериментальные методы описательным). Речь шла не о простом биологическом эксперименте, а об использовании методов физики и химии. Кольцов не раз подчеркивал огромное значение для биологии открытия новых форм лучистой энергии, в частности рентгеновских и космических лучей, писал о применении радиоактивных веществ. Чтобы изучить организм в целом, надо использовать все современные знания в области физической и коллоидной химии, необходимо изучать внутри клетки мономолекулярные слои и их роль в разнообразных превращениях веществ. «Биологи ждут, когда эти методы (рентгеноструктурного анализа) будут усовершенствованы настолько, что можно будет при их помощи изучить кристаллическую структуру внутриклеточных скелетных, твердых структур белкового и иного характера». Эта мысль явилась пророческой и реально осуществилась в открытии методом рентгеноструктурного анализа строения молекулы ДНК. Пророческой оказалась и другая идея Кольцова, в которой он также шел от биологии к химии. Исходя из развиваемого им представления, что каждая сложная биологическая молекула возникает из подобной ей уже существующей молекулы, он предсказал, что химики пойдут по пути создания новых молекул в растворах, содержащих необходимые составные части сложных молекул, путем внесения в них затравок готовых молекул той же структуры. Он писал: «Я думаю, что только таким способом удастся синтезировать in vitro белки, и при том не какие-нибудь, а определенные, т. е. синтез которых заранее намечается». Кольцова не оставляла мысль об организации нового научного учреждения — Института экспериментальной биологии.

В 1916 г. он был избран членом-корреспондентом РАН. В этом же году было создано Общество московского научного института, наметившее организацию нескольких научных учреждений, в т. ч. по экспериментальной биологии. В 1917 г. институт был создан и Н.К.Кольцов стал его первым директором (в 1967 г. претерпев различные переименования институт был разделен на Институт биологии развития и Институт эволюционной морфологии и экологии животных им. А.Н.Северцова). За период с 1917 по 1940 г. институт стал подлинным центром для создания ряда новых областей биологии и подходов для синтеза между ними.

В поле зрения Н.К.Кольцова постоянно находились вопросы генетики. Еще в 1921 г. им была опубликована экспериментальная работа «Генетический анализ окраски у морских свинок». Проводились генетические исследования на дрозофиле. В этих работах ученый видел установление важнейшей связи между генетикой и эволюционным учением. Позднее начались работы по химическому мутагенезу.

Н.К.Кольцов глубоко понимал значение генетики для практики животноводства. В 1918 г. им была организована Аниковская генетическая станция, специализирующаяся по генетике сельскохозяйственных животных. Несколько позже была организована в Тульской области другая станция по птицеводству. В начале 1920 г. обе станции слились в одну. В 1925 г. станция получила название Центральной станции по генетике сельскохозяйственных животных, директором которой в разные годы был Кольцов и его ученики. Громадная заслуга Кольцова в том, что он привлек для работы на станции много талантливых людей известных впоследствии как создатели целых направлений в генетике и селекции отдельных видов сельскохозяйственных животных.

После революции в 1918 г. Н.К.Кольцов вернулся в Московский университет (ставший называться Первым) и преподавал в профессорском звании до 1930 г., заведуя кафедрой экспериментальной биологии. Вернувшись в 1930 г. из заграничной командировки он узнал, что за это время упразднены курсы, которые он читал. Но на базе его кафедры возникло 5 кафедр, возглавляемых его учениками: физиологии, гистологии, генетики, динамики развития, гидробиологии.

В 1927 г. состоялось совещание Комиссии по изучению естественных производительных сил России (КЕПС) АН на котором было вынесено решение о необходимости создания Всесоюзного института животноводства. Институт был открыт в 1930 г. и в его состав, как сектор генетики селекции влилась Центральная генетическая станция первым заведующим сектором стал Н.К.Кольцов. В 1935 г. его избрали академиком ВАСХНИЛ и присудили степень доктора зоологии.

Последние годы жизни ученого были омрачены нападками на некоторые фундаментальные положения современной биологии и ряда ее областей, таких как генетика, цитология и др. Стали отрицать роль хромосом в наследственности, тех хромосом, изучению которых Н.К.Кольцов посвятил значительную часть своей научной деятельности. Являясь самой крупной фигурой в области генетики и цитологии Н.К.Кольцов наряду с Н.И.Вавиловым принял на себя главную тяжесть удара волны антигенетического и антидарвиновского догматизма. В 1938 г. Н.К.Кольцов ушел с поста руководителя Института экспериментальной биологии, которому он отдал 22 года жизни.

С 1972 г. Академия наук начала проводить регулярные Кольцовские чтения. Институту биологии развития РАН присвоено имя Н.К.Кольцова.

sbio.info

Реферат Кольцов Николай Константинович

Опубликовать скачать

Реферат на тему:

План:

    Введение
  • 1 Биография
  • 2 Научная деятельность
  • 3 Достижения
  • 4 Публикации
    • 4.1 Монографии
    • 4.2 Статьи
  • 5 Ученики
  • 6 Память
  • Примечания
    Литература

Введение

Никола́й Константи́нович Кольцо́в (3 (15) июля 1872, Москва — 2 декабря 1940 года, Ленинград) — выдающийся русский биолог, автор идеи матричного синтеза.


1. Биография

Кольцов был «купеческим сыном», родился в Москве в семье бухгалтера крупной меховой фирмы. Блестяще окончил 6-ю Московскую гимназию. В 1890 году поступил на естественное отделение физико-математического факультета Московского университета, где специализировался в области сравнительной анатомии и сравнительной эмбриологии. Научным руководителем Кольцова в этот период был глава школы русских зоологов М. А. Мензбир.

В 1895 году Мензбир рекомендовал Кольцова по окончании университета к оставлению «для подготовки к профессорскому званию». С 1899 года Кольцов — приват-доцент Московского университета. После трёхлетних занятий и успешной сдачи шести магистерских экзаменов Кольцов был командирован на два года за границу. Работал в лабораториях Германии и на морских биостанциях в Италии. Собранный материал послужил основой для магистерской диссертации, которую Кольцов защитил в 1901 году. Работы Кольцова по биофизике клетки и, особенно, по факторам, определяющим форму клетки, стали классическими и входят в учебники.

Член-корреспондент АН СССР (1925; Петербургской академии наук — с 1916, Российской академии наук — с 1917), академик ВАСХНИЛ (1935).

В 1920 году Кольцов рассматривался как один из обвиняемых по делу «Тактического центра».

Но вот самые страшные их действия: в разгар гражданской войны они… писали труды, составляли записки, проекты. Да, «знатоки государственного права, финансовых наук, экономических отношений, судебного дела и народного образования», они писали труды! (И, как легко догадаться, нисколько при этом не опираясь на предшествующие труды Ленина, Троцкого и Бухарина…) Проф. С. А. Котляревский — о федеративном устройстве России, В. И. Стемпковский — по аграрному вопросу (и, вероятно, без коллективизации…), В. С. Муралевич — о народном образовании в будущей России, Н. Н. Виноградарский — об экономике. А (великий) биолог Н. К. Кольцов (ничего не видавший от родины, кроме гонений и казни) разрешал этим буржуазным китам собираться для бесед у него в институте. (Сюда же угодил и Н. Д. Кондратьев, которого в 1931 г. окончательно засудят по ТКП.)[1]

И был приговорён верховным ревтрибуналом в числе девятнадцати обвиняемых к расстрелу, однако расстрел был заменён, по одним данным, на условное тюремное заключение на пять лет, по другим[1], — на концентрационный лагерь до конца гражданской войны.

Похоронен на Введенском кладбище в Москве[2].


2. Научная деятельность

Показал, главным образом на сперматозоидах десятиногих ракообразных, формообразующее значение клеточных «скелетов» (кольцовский принцип), действие ионных рядов на реакции сократимых и пигментных клеток, физико-химических воздействий на активацию неоплодотворённых яиц к развитию. Первым разработал гипотезу молекулярного строения и матричной репродукции хромосом («наследственные молекулы»), предвосхитившую главнейшие принципиальные положения современной молекулярной биологии и генетики (1928).


3. Достижения

  • Один из основателей генетики в России.
  • Создатель Института экспериментальной биологии в Москве (лето 1917 года).
  • Организатор и глава Русского евгенического общества (первое заседание прошло 19—20 ноября 1920 года в ИЭБ).

4. Публикации

4.1. Монографии

  • «Исследования о форме клетки. Часть I. Исследование о спермиях десятиногих раков в связи с общими соображениями относительно организации клетки». 1905.
  • «Исследования о форме клетки. Часть II.» 1908.
  • «Организация клетки. Сб. экспериментальных иссл., статей и речей». — М.—Л., 1903—1935.
  • «Памяти павших. Жертвы из среды московского студенчества в октябрьские и декабрьские дни». 1906.

4.2. Статьи

  • «Образование новых видов и число хромосом» // Успехи экспериментальной биологии. Т. 1. Вып. 2. 1922.
  • «Генетический анализ психических особенностей человека» // Русский евгенический журнал. Т. 1. Вып. 3—4. 1923.
  • «Улучшение человеческой породы». Пг., 1923.
  • «Влияние культур на отбор в человечестве» // Русский евгенический журнал. Т. 2. Вып. 1. 1924.
  • «Жизнь» // Научное слово. № 9. 1928.
  • «Физико-химические основы морфологии» // Успехи экспериментальной биологии. Сер. Б. Т. 7. Вып. 1. 1928.
  • «Задачи и методы изучения расовой патологии» // Русский евгенический журнал. Т. 7. Вып. 2—3. 1929.
  • «Об экспериментальном получении мутаций» // Журнал экспериментальной биологии. Т. 6. Вып. 4. 1930.
  • «Проблема прогрессивной эволюции» // Биологический журнал. Т. 2. № 4—5. 1933.
  • «Наследственные молекулы» // Наука и жизнь. № 5. 1935.
  • «Структура хромосом и обмен веществ в них» // Биологический журнал. Т. 7. № 1. 1938.
  • «Физико-химические основы морфологии» // Классики советской генетики. 1920—1940. — Л., 1968.

5. Ученики

Кольцов подготовил плеяду известных биологов, таких как М. М. Завадовский, П. И. Живаго, И. Г. Коган, В. Г. Савич, М. П. Садовникова-Кольцова, А. С. Серебровский, С. Н. Скадовский, И. А. Рапопорт, Г. И. Роскин, Н. В. Тимофеев-Ресовский, С. Л. Фролова, Г. В. Эпштейн и др.


6. Память

  • Институт биологии развития им. Н. К. Кольцова. Сайт http://idbras.comcor.ru
  • Посёлок Кольцово Новосибирской области — первый наукоград за Уралом. В посёлке расположен крупнейший за Уралом научный центр вирусологии, биотехнологии и молекулярной биологии «Вектор».

Примечания

  1. 12 А. Солженицын, «Архипелаг ГУЛаг», Том 1, Часть 1, Глава 8.
  2. Введенское кладбище — www.mosritual.ru/mesta-zahoronenija/vvedenskoe-kladbische 

Литература

  • Астауров Б. Л., Рокицкий П. Ф. Николай Константинович Кольцов. М., Наука, 1975, 168 с., илл.
скачать
Данный реферат составлен на основе статьи из русской Википедии. Синхронизация выполнена 10.07.11 10:03:38

Похожие рефераты: Бух Николай Константинович, Николай Константинович, Николай Константинович Рерих, Рерих Николай Константинович, Шишкин Николай Константинович, Малахов Николай Константинович, Николай Константинович Михайловский, Черкасов Николай Константинович.

Категории: Персоналии по алфавиту, Родившиеся в Москве, Умершие 2 декабря, Умершие в Санкт-Петербурге, Учёные по алфавиту, Выпускники МГУ, Умершие в 1940 году, Члены-корреспонденты Санкт-Петербургской академии наук, Родившиеся в 1872 году, Преподаватели МГУ, Родившиеся 15 июля, Члены-корреспонденты АН СССР, Члены-корреспонденты РАН (1917 1925), Похороненные на Введенском кладбище, Академики ВАСХНИЛ, Генетики СССР, Молекулярные биологи, Генетики России, Выпускники Шестой Московской гимназии.


Текст доступен по лицензии Creative Commons Attribution-ShareAlike.

wreferat.baza-referat.ru

Кольцов Николай Константинович — Мегаэнциклопедия Кирилла и Мефодия — статья

Родился в семье бухгалтера крупной фирмы, очень рано лишился отца. Был в родстве с К. С. Станиславским и крупными учеными С. С. Четвериковым и его братом. С детства собирал гербарии и коллекционировал насекомых, в юности много путешествовал. В 1890 окончил с золотой медалью 6-ю Московскую гимназию и поступил в Московский университет. Его учителем по сравнительной анатомии стал глава московской зоологической школы М. А. Мензбир, но к тому времени потенциал сравнительной анатомии был практически исчерпан. Независимый характер Кольцова отразился в том, что первую свою работу, написанную в 1894, он посвятил проблемам биологии развития . Окончив университет в 1894 (с дипломом 1-й степени и золотой медалью), он сдал магистерские экзамены (1896) и начал работать на средиземноморских биостанциях (в частности, на русской станции Виллафранка, близ Ниццы). Вот как вспоминал о Кольцове того времени Р. Гольдшмидт: «Там был блестящий Николай Кольцов, возможно, лучший зоолог нашего поколения, доброжелательный, немыслимо образованный, ясно мыслящий ученый, обожаемый всеми, кто его знал».Магистерская диссертация Кольцова о метамерииголовы позвоночных (тема Гете) была признана классической, ее защита состоялась в 1901 (опубликована в 1902). Проводя это исследование, Кольцов уже наметил очертания совершенно иного направления в биологии — физико-химического объяснения формы живых образований.

В бытность приват-доцентом (1903-11) Московского университета, Кольцов начал осуществлять программу по изучению формы клетки, которая, как тогда считалось, состоит из оболочки и однородного бесструктурного содержимого, некоего «живого вещества» (которому Кольцов оставлял место только в геохимии, но не в биологии). Кольцов же занялся физико-химическими исследованиями внутриклеточных структур: по Кольцову, форма клетки зависит от формы коллоидальных частиц, образующих клеточный скелет («кольцовский принцип», по Гольдшмидту). В течение 1903-11 были опубликованы его «Исследования о форме клеток».

В начале 1906 Кольцов отказался защищать докторскую диссертацию (посвященную строению спермиев десятиногих раков и роли образований, определяющих форму клеток), поддержав таким образом начавшуюся тогда забастовку студентов. Последовательно выступая за университетские свободы, он еще в 1905 помогал печатать манифесты студенческого комитета, которые хранились в его кабинете в Университете, а в 1906 опубликовал брошюру «Памяти павших. Жертвы из среды московского студенчества в октябрьские и декабрьские дни». В этих условиях он отказался от защиты диссертации, а позднее это стало невозможно, поскольку помощник ректора Мензбир, не одобрявший ни научных устремлений Кольцова, ни его политической активности, стал шаг за шагом лишать его возможности работать в университете.

Кольцов, ратуя за приближение высшего образования к задачам самостоятельного исследования, выступил с брошюрой «Белые рабы», (напечатанной анонимно в 1910), в которой критиковал устаревшую систему образования. Преподавательская деятельность Кольцова не ограничивалась императорским Университетом, он весьма плодотворно работал на Высших женских курсах профессора В. И. Герье (с 1903), а также в Московском городском народном университете им. А. Л. Шанявского со дня его основания в 1908. К этому времени относится его работа по созданию Малого и Большого зоологических практикумов с рядом специальностей, которые послужили нескольким поколениям его учеников фундаментом для самостоятельных исследований. На Высших женских курсах он познакомился со студенткой Марией Полиевктовной Садовниковой (сестрой будущего академика, химика-органика П. П. Шорыгина), которая вскоре стала его женой (1907).Постоянные препятствия, встававшие на пути ученого, не охладили его социального пыла, он по-прежнему активно выступал в печати по актуальным вопросам общественной жизни России. В 1909-1910 в книге «К университетскому вопросу» Кольцов призывал к реформам в системе образования. Но в начале 1911 министр народного образования Л. А. Кассо издал ряд предписаний, свертывающих автономию университетов. В знак протеста многие профессора и приват-доценты покинули университет. Тогда правительство решило пригласить на вакантные должности немецких профессоров, но усилиями Кольцова этот план был сорван (ему удалось объяснить ученым в западноевропейских университетах, чем было вызвано такое предложение, и они отказались его принять).

Результатом «дела Кассо» стал невиданный расцвет двух частных высших учебных заведений в Москве, принявших ведущих университетских профессоров, Мензбир был принят на кафедру Кольцова на Высших женских курсах. Тогда же было создано Общество для организации Московского научного института в память 19 февраля (в 1911 отмечалось 50-летие освобождения крестьян), которое, по сути, являлось московской неправительственной академией. Тимирязев сравнивал его с германским Обществом содействия наукам кайзера Вильгельма.

В 1910-е гг. Кольцов уже обладал настолько высоким научным авторитетом, что в 1915 Императорская академия наук предложила ему возглавить вновь создаваемую кафедру экспериментальной биологии в Северной столице, но Кольцов не захотел покидать Москвы и своих учеников. В 1916 был избран членом-корреспондентом.

Исходя из интересов к физико-химическим подходам в биологии и к генетике человека, Кольцов выдвинул проект создания Института экспериментальной биологии (ИЭБ), который был одобрен. В сентябре 1916 его избрали директором нового института, открывшегося летом 1917.

Кольцов, как и научное сообщество в целом, принял Временное правительство, которое довольно оперативно утверждало социально и научно значимые проекты (включая ИЭБ). Режим большевиков, пришедших к власти в результате Октябрьского переворота, воспринимался как эпизод мировой и последующей за ней Гражданской войны . Во время августовского наступления Деникина в 1919 Кольцов, во многом разделявший взгляды народных социалистов, включился в организованное группой либеральных общественных деятелей обсуждение вопросов восстановления социально-экономической жизни России. Тут же ЧК было сфабриковано дело «Тактического центра»(инициатором его являлся Я. С. Агранов). В августе 1920 в Политехническом музее начался процесс, по которому проходили Н. Н. Щепкин, С. П. Мельгунов, С. Е. Трубецкой, Кольцов и др. В числе 20 обвиняемых Кольцов был приговорен к расстрелу, но вскоре освобожден: приговор был отменен лично В. И. Лениным благодаря ходатайствам П. А. Кропоткина, М. Горького, А. В. Луначарского и др. В ожидании казни Кольцов, не потеряв инстинкт исследователя, наблюдал, «какое влияние на вес тела производят душевные переживания» (эти наблюдения были включены в статью «Об изменении веса человека при неустойчивом равновесии», «Известия ИЭБ», 1921). Понятно, что в 1920 его кандидатура на вакансию действительного члена Академии наук была снята с рассмотрения, однако в последующих кампаниях против Кольцова и его института этот эпизод считался не имевшим места.ИЭБ был одним из лучших биологических институтов первой половины 20 в. Кольцов воспитал целую плеяду учеников. Среди них: М. М. Завадовский, П. И. Живаго, И. Г. Коган, В. Г. Савич, М. П. Садовникова-Кольцова, А. С. Серебровский, С. Н. Скадовский, Г. И. Роскин, С. Л. Фролова, Г. В. Эпштейн). В 1920-е гг. ИЭБ имел отделения: физико-химической биологии, зоопсихологическое, евгеническое, цитологическое, гидробиологическое, экспериментальной хирургии, культуры тканей, механики развития, генетическое. Кроме того, институт располагал кабинетом микрофотокиносъемки, несколькими биостанциями для летней работы, научной прессой (современный «Журнал общей биологии» является преемником журналов ИЭБ). Институт имел оптимальную численность, допускавшую разнообразие изучаемых проблем (объединенных экспериментальным подходом), а директор имел возможность быть в курсе всех дел, административные структуры составляли минимум. Поддержку ИЭБ оказывали министерства здравоохранения, просвещения, земледелия, а также Ан СССР, МГУ, Издательство медицинской и биологической литературы (Биомедгиз). В 1920-е гг. ИЭБ посещали видные зарубежные ученые: К. Бриджес, Г. Меллер, Дж. Б. С. Холдейн, О. Фогт, У. Бэтсон, Р. Гольдшмидт, З. Ваксман, С. Дарлингтон. Институт получал все ведущие биологические журналы мира, в которых печатались и статьи сотрудников ИЭБ.В 1920-е гг. во главе с Кольцовым было создано Русское евгеническое общество, в работе которого принимали участие Н. А. Семашко, А. В. Луначарский, Г. И. Россолимо, Д. Д. Плетнев, С. Н. Давиденков, А. И. Абрикосов и др. К работе Общества сочувственно отнесся Горький (отвечавший на вопросы Кольцова для доклада «Родословные наших выдвиженцев»). Благодаря «Журналу» Общества читатели познакомились с родословными А. С. Пушкина, Л. Н. Толстого, К. Бэра, Бакуниных, соратников Петра I. В публичных лекциях Кольцов отмечал «непролетарское» происхождение Ломоносова (Холмогоры были местом ссылки опальных бояр), подчеркивал, что от революций генофонд нации пострадал больше, чем от войн (такие взгляды не вписывались в официальную идеологию советской власти). Широко понимая евгенику, Кольцов включал в нее составление генеалогий, географию болезней, витальную статистику, социальную гигиену и др. Но ядром его евгеники были исследования генетики психических особенностей человека, типов наследования цвета глаз и волос, биохимических показателей и групп крови, роли наследственности в развитии ряда заболеваний, обследование монозиготных близнецов. Говоря о евгенике, он на деле занимался генетикой человека и комплексным биосоциальным изучением человека.В конце 1920-х началась систематическая осада ИЭБ. Была разрушена система внешних связей и упрощена структура ИЭБ. При ликвидации Евгенического отделения темы и часть штата отошли к Медико-генетическому институту; темы по эндокринологии и патофизиологии дали основу новым институтатам гравиданоуротерапии и эндокринологии; гидробиологическое отделение и звенигородская станция отошли к МГУ; Центральная генетическая станция стала частью Всесоюзного института животноводства. Кольцов не мог смириться только с разгромом блестящего Генетического отделения Четверикова (где работали Б. Л. Астауров, Е. И. Балкашина, Н. К. Беляев, С. М. Гершензон, А. Н. Промптов, П. Ф. Рокицкий, Д. Д. Ромашов, Н. В. Тимофеев-Ресовский и его жена, С. Р. Царапкин). Для его восстановления он пригласил в ИЭБ Н. П. Дубинина. Но репрессии продолжались. Весной 1930 Кольцов был уволен из МГУ. Из-за вмешательства ЦК партии в выборы 1928-31 в Академию наук Кольцов даже не был допущен к конкурсу. Весной 1932, чтобы спасти институт от неминуемого разгрома, ученый написал письмо Сталину, которое передал ему Горький.Продолжая исследования с целью физико-химического объяснения формы живых образований и занявшись анализом формы молекул, Кольцов утверждал, что хромосома в своей основе представляет молекулу или пучки молекул с линейным расположением в них генов (на этой основе в 1903 им был логически обоснован механизм кроссинговера). Кольцов сформулировал матричный принцип воспроизведения «наследственных молекул», на котором построены позднейшие представления о «двойной спирали»: последовательный, шаг за шагом, синтез молекулы-двойника на молекуле-матрице (в духе времени он считал субстратом белок, а не ДНК).

Обращаясь к развитию формы от яйцеклетки до организма, Кольцов изучал индивидуальное развитие в терминах силового поля. Трактуя гены как модификаторы единого силового поля организма, он выяснил действительную роль тех эмбриональных зачатков, которые обычно считались бесполезными, и показал, как над каждым зарождающимся организмом работает весь вид в его прошлом и настоящем и в некоторой мере вся биосфера.

Обсуждая вопросы эволюции организмов, Кольцов отверг идею непрерывного прогресса, подчеркнул значение типов Кювье, выяснил значение регрессов, указал на критические стадии действия генов, рассмотрел изменение генотипа при неотениях и построил схему эволюции путем дупликации и дифференциации генов, указывающую возможный способ возникновения новых органов (новой формы).В 1933 Кольцов был избран почетным членом Эдинбургского Королевского общества, в 1934 был удостоен звания заслуженного деятеля науки РСФСР, в 1935 стал доктором зоологии и действительным членом ВАСХНИЛ. В 1936 Кольцов опубликовал сборник своих работ, относящихся к периоду 1903-1935, «Организация клетки», где представил оригинальную теоретико-биологическую концепцию. Но его возможности в разработке теоретических вопросов биологии были ограничены: в начале века упрощенный дарвинизм Мензбира и Тимирязева подавлял новые экспериментальные направления, а с 1935 Т. Д. Лысенко и И. И. Презент внедряли вульгарный вариант трактовки К. А. Тимирязевым наследственности как физиологической проблемы, свойства целого организма.

Сталинские гонения на генетику активизировались: в апреле 1931 в Комакадемии была проведена дискуссия (репетиция будущих лысенковских атак на генетику), в которой Кольцов впервые возглавил сторонников теории гена. В масштабах страны споры между лысенковцами и генетиками продолжалась в течение всего 1936. В декабре ее кульминацией стала IV сессия ВАСХНИЛ (вместо запрещенного Сталиным московского VII Конгресса генетики, назначенного на август 1937). Кольцов, определявший ход сессии, подверг резкой критике позицию группы Лысенко — Презента. Ответом на его позицию («заменить генетику дарвинизмом нельзя, как нельзя дифференциальное вычисление заменить алгеброй», «невежество ближайших выпусков агрономов обойдется стране в миллионы тонн хлеба») стали погромные статьи в официальной печати. Кольцов понимал, что дело идет к аресту (он велел Тимофееву-Ресовскому, который в то время работал в Берлине, не возвращаться в СССР, тем самым спас ему и его семье жизнь). Расправа же над самим Кольцовы оказалось отложенной из-за вмешательства западноевропейских ученых и дипломатов.

В начале 1939 в главной газете страны «Правда» было напечатано письмо «Лжеученым не место в академии наук», в котором в резкой форме подверглись критике старые статьи Кольцова по евгенике. Ученый ответил мужественным письмом Сталину; на комиссии академии, добивавшейся «признания ошибок», держался в высшей степени достойно. Сталин оценил его стойкость: Кольцову была дарована свобода и предоставлена возможность работать в личной лаборатории. Ему была назначена другая казнь: наблюдать, как разрушается его Институт. 2 декабря 1940 Кольцов скончался в Ленинграде, где готовил доклад «Химия и морфология» для 145-й годовщины Московского общества испытателей природы .

Ученый такого уровня и после своей смерти представлял опасность для властей. «Правда» критиковала его уже во времена «оттепели» в 1958, а в 1973 академик Дубинин выпустил книгу «Вечное движение», в которой, сняв вину с партийно-государственных органов и госбезопасности за разгром генетики, обвинил Кольцова за увлечение евгеникой, тем самым возложив на него и других генетиков его поколения ответственность за события тех лет. Тем не менее доброе имя выдающегося ученого постепенно восстанавливалось. В феврале 2000 в Санкт-Петербурге состоялся посвященный Кольцову симпозиум «Генетика народонаселения» — первое признание его евгенических идей.

  • Астауров Б. Л., Рокицкий П. Ф. Николай Константинович Кольцов. М., 1975.
  • Организация клетки: Сборник экспериментальных исследований, статей и речей 1903—1935 гг. М.; Л., 1936.

megabook.ru

Николай Константинович Кольцов

Основоположник отечественной экспериментальной биологии. Первым разработал гипотезу молекулярного строения и матричной репродукции хромосом, предвосхитившую принципиальные положения современной молекулярной биологии и генетики.

В 1890 г. поступил в Московский университет, который окончил в 1894 г. с дипломом 1 степени и золотой медалью за сочинение «Пояс задних конечностей позвоночных». В университете Кольцов специализировался у профессора М.А.Мензбира. Сильное влияние на научное развитие и интересы Кольцова оказал рано умерший приват-доцент, позднее профессор эмбриологии и гистологии В.Н.Львов. Как писал сам Кольцов, именно Львов дал ему — тогда еще студенту второго курса — прочесть работу А.Вейсмана «О зачатковом пути». От профессора Н.А.Иванцова, преподававшего эволюционное учение и цитологию, Кольцов воспринял интерес к цитологии. Хотя интересы Кольцова в университете были сосредоточены на вопросах сравнительной анатомии он прочитал и проработал книги Ламарка и Дарвина, Вейсмана и Гегенбаура, Шопенгауэра и Канта, Бокля и Спинозы. Еще студентом он выполнил работу «Развитие таза у лягушки» и в 1894 г. доложил о ней на секционном заседании Всероссийского съезда естествоиспытателей и врачей. резюме этого доклада стало первой печатной работой Кольцова. На третьем курсе М.А.Мензбир предложил ему написать сочинение на золотую медаль «Пояс задних конечностей и задние конечности позвоночных». Кольцов выполнил эту задачу: прочел около 50 литературных источников на разных языках (еще в гимназические годы он изучил английский, немецкий, французский, позже итальянский), и написал от руки крупным каллиграфическим подчерком книгу формата энциклопедии объемом около 700 страниц, с большим числом художественно выполненных пером рисунков. Оригинал этой ненапечатанной работы хранится в библиотеке Института биологии развития РАН. Во время обучения в университете он много путешествовал по различным местам России, начиная с окрестностей Москвы и кончая Крымом и Кавказом.

По окончании университета в 1894 г. он был оставлен для подготовки к профессорскому званию. После сдачи в 1896 г. магистерских экзаменов Кольцов выехал за границу (1897-1898) для работы в лаборатории В.Флемминга в Киле и на биологических станциях в Неаполе, Роскове и Виллафранке. Общение с учеными разных стран сыграло большую роль в будущем становлении Кольцова как исследователя, в его отходе от чисто сравнительно-анатомических интересов, преобладавших в студенческие годы, и в конечном счете привело его к постановке и исследованию фундаментальных общебиологических проблем.

В 1900 г. он становится приват-доцентом Московского университета и в октябре 1901 г., защитив магистерскую диссертацию «Развитие головы миноги», утвержден магистром зоологии. После возвращения из новой двухгодичной командировки (1902-1903) Кольцов приступил к исполнению обязанностей приват-доцента университета по кафедре сравнительной анатомии, ведя занятия со студентами по гистологии и микроскопической зоологии. В этот период он начал цикл исследований в новой области — цитологии. В 1936 г. вышел сборник экспериментальных исследований «Организация клетки», подытоживший эту работу.

В революционные дни 1905 г. Н.К.Кольцов вошел в кружок «одиннадцати горячих голов», которым руководил астроном П.К.Штернберг. Подавление революционных событий непосредственно отразилось на официальном положении Н.К.Кольцова. Начался конфликт с М.А.Мензбиром. Н.К.Кольцов не смог защитить докторскую диссертацию, посвященную строению спермиев десятиногих раков и роли образований, определяющих форму клеток. «Я отказался защищать диссертацию в такие дни при закрытых дверях: студенты бастовали, и я решил, что не нуждаюсь в докторской степени. Позднее своими выступлениями во время революционных месяцев я совсем расстроил свои отношения с официальной профессурой, и мысль о защите диссертации уже не приходила мне в голову». В начале 1906/07 уч. г. Мензбир предложил Кольцову освободить кабинет, который он занимал, снял его с заведывания библиотекой, а весной 1907 г. отобрал и рабочую комнату. Кольцов переделал в лабораторию свою личную квартиру. В 1909/10 уч. г. Мензбир отстранил Кольцова от проведения практических занятий в Институте сравнительной зоологии. За Кольцовым осталось только чтение лекций по курсу зоологии беспозвоночных, который читал в 1904 г. В 1903 г. он начал преподавать в должности профессора Высших женских курсов до 1918 г., когда они были преобразованы во Второй московский университет и продолжал преподавание профессором Второго московского университета до 1924 г. Одновременно (1903-1919) Кольцов вел занятия в Городском народном университете им. А.Л.Шанявского.

Преподавая на Высших женских курсах Кольцов продолжал интересоваться университетскими делами. Он выпустил брошюру «К университетскому вопросу» (в 1909 и 1910 гг.), в которой критиковал, царившие в университетах порядки. В начале 1911 г. новый министр народного просвещения Кассо лишил университет последних остатков автономии. В знак протеста большая группа профессоров и преподавателей (Тимирязев, Чаплыгин, Лебедев, Вернадский и др.) подала в отставку, среди них был Кольцов.

Начиная свою работу в период расцвета описательной биологии и первых шагов экспериментальной биологии Кольцов тонко чувствовал тенденции развития биологии и рано осознал значение экспериментального метода. Он проповедовал необходимость экспериментального подхода во всех областях биологии и предсказал его использование даже в эволюционном учении (не противопоставляя экспериментальные методы описательным). Речь шла не о простом биологическом эксперименте, а об использовании методов физики и химии. Кольцов не раз подчеркивал огромное значение для биологии открытия новых форм лучистой энергии, в частности рентгеновских и космических лучей, писал о применении радиоактивных веществ. Чтобы изучить организм в целом, надо использовать все современные знания в области физической и коллоидной химии, необходимо изучать внутри клетки мономолекулярные слои и их роль в разнообразных превращениях веществ. «Биологи ждут, когда эти методы (рентгеноструктурного анализа) будут усовершенствованы настолько, что можно будет при их помощи изучить кристаллическую структуру внутриклеточных скелетных, твердых структур белкового и иного характера». Эта мысль явилась пророческой и реально осуществилась в открытии методом рентгеноструктурного анализа строения молекулы ДНК. Пророческой оказалась и другая идея Кольцова, в которой он также шел от биологии к химии. Исходя из развиваемого им представления, что каждая сложная биологическая молекула возникает из подобной ей уже существующей молекулы, он предсказал, что химики пойдут по пути создания новых молекул в растворах, содержащих необходимые составные части сложных молекул, путем внесения в них затравок готовых молекул той же структуры. Он писал: «Я думаю, что только таким способом удастся синтезировать in vitro белки, и при том не какие-нибудь, а определенные, т. е. синтез которых заранее намечается». Кольцова не оставляла мысль об организации нового научного учреждения — Института экспериментальной биологии.

В 1916 г. он был избран членом-корреспондентом РАН. В этом же году было создано Общество московского научного института, наметившее организацию нескольких научных учреждений, в т. ч. по экспериментальной биологии. В 1917 г. институт был создан и Н.К.Кольцов стал его первым директором (в 1967 г. претерпев различные переименования институт был разделен на Институт биологии развития и Институт эволюционной морфологии и экологии животных им. А.Н.Северцова). За период с 1917 по 1940 г. институт стал подлинным центром для создания ряда новых областей биологии и подходов для синтеза между ними.

В поле зрения Н.К.Кольцова постоянно находились вопросы генетики. Еще в 1921 г. им была опубликована экспериментальная работа «Генетический анализ окраски у морских свинок». Проводились генетические исследования на дрозофиле. В этих работах ученый видел установление важнейшей связи между генетикой и эволюционным учением. Позднее начались работы по химическому мутагенезу.

Н.К.Кольцов глубоко понимал значение генетики для практики животноводства. В 1918 г. им была организована Аниковская генетическая станция, специализирующаяся по генетике сельскохозяйственных животных. Несколько позже была организована в Тульской области другая станция по птицеводству. В начале 1920 г. обе станции слились в одну. В 1925 г. станция получила название Центральной станции по генетике сельскохозяйственных животных, директором которой в разные годы был Кольцов и его ученики. Громадная заслуга Кольцова в том, что он привлек для работы на станции много талантливых людей известных впоследствии как создатели целых направлений в генетике и селекции отдельных видов сельскохозяйственных животных.

После революции в 1918 г. Н.К.Кольцов вернулся в Московский университет (ставший называться Первым) и преподавал в профессорском звании до 1930 г., заведуя кафедрой экспериментальной биологии. Вернувшись в 1930 г. из заграничной командировки он узнал, что за это время упразднены курсы, которые он читал. Но на базе его кафедры возникло 5 кафедр, возглавляемых его учениками: физиологии, гистологии, генетики, динамики развития, гидробиологии.

В 1927 г. состоялось совещание Комиссии по изучению естественных производительных сил России (КЕПС) АН на котором было вынесено решение о необходимости создания Всесоюзного института животноводства. Институт был открыт в 1930 г. и в его состав, как сектор генетики селекции влилась Центральная генетическая станция первым заведующим сектором стал Н.К.Кольцов. В 1935 г. его избрали академиком ВАСХНИЛ и присудили степень доктора зоологии.

Последние годы жизни ученого были омрачены нападками на некоторые фундаментальные положения современной биологии и ряда ее областей, таких как генетика, цитология и др. Стали отрицать роль хромосом в наследственности, тех хромосом, изучению которых Н.К.Кольцов посвятил значительную часть своей научной деятельности. Являясь самой крупной фигурой в области генетики и цитологии Н.К.Кольцов наряду с Н.И.Вавиловым принял на себя главную тяжесть удара волны антигенетического и антидарвиновского догматизма. В 1938 г. Н.К.Кольцов ушел с поста руководителя Института экспериментальной биологии, которому он отдал 22 года жизни.

С 1972 г. Академия наук начала проводить регулярные Кольцовские чтения. Институту биологии развития РАН присвоено имя Н.К.Кольцова.

www.examen.ru

Кольцов Николай Константинович — это… Что такое Кольцов Николай Константинович?

(1872—1940), биолог, основоположник отечественной экспериментальной биологии, член-корреспондент Петербургской АН (1916), член-корреспондент РАН (1917), член-корреспондент АН СССР (1925), академик ВАСХНИЛ (1935). Организатор и первый директор (1917—39) Института экспериментальной биологии. Первым (1928) разработал гипотезу молекулярного строения и матричной репродукции хромосом («наследственные молекулы»), предвосхитившую принципиальные положения современной молекулярной биологии и генетики. Труды по сравнительной анатомии позвоночных, экспериментальной цитологии, физико-химической биологии, евгенике.

КОЛЬЦО́В Николай Константинович (1872—1940), российский биолог, основоположник отечественной экспериментальной биологии, член-корреспондент АН СССР (1925; Петербургской АН — с 1916, Российской академии наук — с 1917), академик ВАСХНИЛ (1935). Организатор и первый директор (1917—39) Института экспериментальной биологии. Первым (1928) разработал гипотезу молекулярного строения и матричной репрސԑÐڑƐؐؠхромосом («наследственные молекулы»), предвосхитившую принципиальные положения современной молекулярной биологии и генетики. Труды по сравнительной анатомии позвоночных, экспериментальной цитологии, физико-химической биологии, евгенике (см. ЕВГЕНИКА).
***
КОЛЬЦО́В Николай Константинович [3 (15) июля 1872, Москва — 2 декабря 1940, Ленинград], русский биолог, пионер экспериментальной биологии в России. Автор «матричного принципа» — основы молекулярной биологии. Основатель Института экспериментальной биологии.
«Блестящий Николай Кольцов»
Родился в семье бухгалтера крупной фирмы, очень рано лишился отца. Был в родстве с К. С. Станиславским (см. СТАНИСЛАВСКИЙ Константин Сергеевич)и крупными учеными С. С. Четвериковым (см. ЧЕТВЕРИКОВ Сергей Сергеевич)и его братом. С детства собирал гербарии и коллекционировал насекомых, в юности много путешествовал. В 1890 окончил с золотой медалью 6-ю Московскую гимназию и поступил в Московский университет. Его учителем по сравнительной анатомии стал глава московской зоологической школы М. А. Мензбир, (см. МЕНЗБИР Михаил Александрович) но к тому времени потенциал сравнительной анатомии был практически исчерпан. Независимый характер Кольцова отразился в том, что первую свою работу, написанную в 1894, он посвятил проблемам биологии развития (см. БИОЛОГИЯ РАЗВИТИЯ) . Окончив университет в 1894 (с дипломом 1-й степени и золотой медалью), он сдал магистерские экзамены (1896) и начал работать на средиземноморских биостанциях (в частности, на русской станции Виллафранка, близ Ниццы). Вот как вспоминал о Кольцове того времени Р. Гольдшмидт: «Там был блестящий Николай Кольцов, возможно, лучший зоолог нашего поколения, доброжелательный, немыслимо образованный, ясно мыслящий ученый, обожаемый всеми, кто его знал».
Магистерская диссертация Кольцова о метамерии (см. МЕТАМЕРИЯ)головы позвоночных (тема Гете (см. ГЕТЕ Иоганн Вольфганг)) была признана классической, ее защита состоялась в 1901 (опубликована в 1902). Проводя это исследование, Кольцов уже наметил очертания совершенно иного направления в биологии — физико-химического объяснения формы живых образований.
«Исследования о форме клеток»
В бытность приват-доцентом (1903—11) Московского университета, Кольцов начал осуществлять программу по изучению формы клетки, которая, как тогда считалось, состоит из оболочки и однородного бесструктурного содержимого, некоего «живого вещества» (которому Кольцов оставлял место только в геохимии, но не в биологии). Кольцов же занялся физико-химическими исследованиями внутриклеточных структур: по Кольцову, форма клетки зависит от формы коллоидальных частиц, образующих клеточный скелет («кольцовский принцип», по Гольдшмидту). В течение 1903—11 были опубликованы его «Исследования о форме клеток».
Борьба за университетские свободы
В начале 1906 Кольцов отказался защищать докторскую диссертацию (посвященную строению спермиев десятиногих раков и роли образований, определяющих форму клеток), поддержав таким образом начавшуюся тогда забастовку студентов. Последовательно выступая за университетские свободы, он еще в 1905 помогал печатать манифесты студенческого комитета, которые хранились в его кабинете в Университете, а в 1906 опубликовал брошюру «Памяти павших. Жертвы из среды московского студенчества в октябрьские и декабрьские дни». В этих условиях он отказался от защиты диссертации, а позднее это стало невозможно, поскольку помощник ректора Мензбир, не одобрявший ни научных устремлений Кольцова, ни его политической активности, стал шаг за шагом лишать его возможности работать в университете.
Преподавательская деятельность
Кольцов, ратуя за приближение высшего образования к задачам самостоятельного исследования, выступил с брошюрой «Белые рабы», (напечатанной анонимно в 1910), в которой критиковал устаревшую систему образования. Преподавательская деятельность Кольцова не ограничивалась императорским Университетом, он весьма плодотворно работал на Высших женских курсах (см. ВЫСШИЕ ЖЕНСКИЕ КУРСЫ) профессора В. И. Герье (см. ГЕРЬЕ Владимир Иванович) (с 1903), а также в Московском городском народном университете им. А. Л. Шанявского (см. ШАНЯВСКОГО УНИВЕРСИТЕТ) со дня его основания в 1908. К этому времени относится его работа по созданию Малого и Большого зоологических практикумов с рядом специальностей, которые послужили нескольким поколениям его учеников фундаментом для самостоятельных исследований. На Высших женских курсах он познакомился со студенткой Марией Полиевктовной Садовниковой (сестрой будущего академика, химика-органика П. П. Шорыгина) (см. ШОРЫГИН Павел Полиевктович), которая вскоре стала его женой (1907).
«Дело Кассо»
Постоянные препятствия, встававшие на пути ученого, не охладили его социального пыла, он по-прежнему активно выступал в печати по актуальным вопросам общественной жизни России. В 1909—1910 в книге «К университетскому вопросу» Кольцов призывал к реформам в системе образования. Но в начале 1911 министр народного образования Л. А. Кассо (см. КАССО Лев Аристидович) издал ряд предписаний, свертывающих автономию университетов. В знак протеста многие профессора и приват-доценты покинули университет. Тогда правительство решило пригласить на вакантные должности немецких профессоров, но усилиями Кольцова этот план был сорван (ему удалось объяснить ученым в западноевропейских университетах, чем было вызвано такое предложение, и они отказались его принять).
Результатом «дела Кассо» стал невиданный расцвет двух частных высших учебных заведений в Москве, принявших ведущих университетских профессоров, Мензбир был принят на кафедру Кольцова на Высших женских курсах. Тогда же было создано Общество для организации Московского научного института в память 19 февраля (в 1911 отмечалось 50-летие освобождения крестьян), которое, по сути, являлось московской неправительственной академией. Тимирязев сравнивал его с германским Обществом содействия наукам кайзера Вильгельма.
В 1910-е гг. Кольцов уже обладал настолько высоким научным авторитетом, что в 1915 Императорская академия наук предложила ему возглавить вновь создаваемую кафедру экспериментальной биологии в Северной столице, но Кольцов не захотел покидать Москвы и своих учеников. В 1916 был избран членом-корреспондентом.
«Тактический центр»
Исходя из интересов к физико-химическим подходам в биологии и к генетике человека, Кольцов выдвинул проект создания Института экспериментальной биологии (ИЭБ), который был одобрен. В сентябре 1916 его избрали директором нового института, открывшегося летом 1917.
Кольцов, как и научное сообщество в целом, принял Временное правительство (см. ВРЕМЕННОЕ ПРАВИТЕЛЬСТВО), которое довольно оперативно утверждало социально и научно значимые проекты (включая ИЭБ). Режим большевиков, пришедших к власти в результате Октябрьского переворота, воспринимался как эпизод мировой и последующей за ней Гражданской войны (см. ГРАЖДАНСКАЯ ВОЙНА в России) . Во время августовского наступления Деникина в 1919 Кольцов, во многом разделявший взгляды народных социалистов, (см. НАРОДНЫЕ СОЦИАЛИСТЫ) включился в организованное группой либеральных общественных деятелей обсуждение вопросов восстановления социально-экономической жизни России. Тут же ЧК было сфабриковано дело «Тактического центра» (см. ТАКТИЧЕСКИЙ ЦЕНТР)(инициатором его являлся Я. С. Агранов). В августе 1920 в Политехническом музее начался процесс, по которому проходили Н. Н. Щепкин (см. ЩЕПКИН Николай Николаевич),С. П. Мельгунов (см. МЕЛЬГУНОВ Сергей Петрович) , С. Е. Трубецкой, Кольцов и др. В числе 20 обвиняемых Кольцов был приговорен к расстрелу, но вскоре освобожден: приговор был отменен лично В. И. Лениным благодаря ходатайствам П. А. Кропоткина (см. КРОПОТКИН Петр Алексеевич), М. Горького (см. ГОРЬКИЙ Максим), А. В. Луначарского (см. ЛУНАЧАРСКИЙ Анатолий Васильевич) и др. В ожидании казни Кольцов, не потеряв инстинкт исследователя, наблюдал, «какое влияние на вес тела производят душевные переживания» (эти наблюдения были включены в статью «Об изменении веса человека при неустойчивом равновесии», «Известия ИЭБ», 1921). Понятно, что в 1920 его кандидатура на вакансию действительного члена Академии наук была снята с рассмотрения, однако в последующих кампаниях против Кольцова и его института этот эпизод считался не имевшим места.
Институт экспериментальной биологии (ИЭБ)
ИЭБ был одним из лучших биологических институтов первой половины 20 в. Кольцов воспитал целую плеяду учеников. Среди них: М. М. Завадовский (см. ЗАВАДОВСКИЙ Михаил Михайлович), П. И. Живаго, И. Г. Коган, В. Г. Савич, М. П. Садовникова-Кольцова, А. С. Серебровский (см. СЕРЕБРОВСКИЙ Александр Сергеевич), С. Н. Скадовский (см. СКАДОВСКИЙ Сергей Николаевич), Г. И. Роскин (см. РОСКИН Григорий Иосифович), С. Л. Фролова, Г. В. Эпштейн (см. ЭПШТЕЙН Герман Вениаминович)). В 1920-е гг. ИЭБ имел отделения: физико-химической биологии, зоопсихологическое, евгеническое, цитологическое, гидробиологическое, экспериментальной хирургии, культуры тканей, механики развития, генетическое. Кроме того, институт располагал кабинетом микрофотокиносъемки, несколькими биостанциями для летней работы, научной прессой (современный «Журнал общей биологии» является преемником журналов ИЭБ). Институт имел оптимальную численность, допускавшую разнообразие изучаемых проблем (объединенных экспериментальным подходом), а директор имел возможность быть в курсе всех дел, административные структуры составляли минимум. Поддержку ИЭБ оказывали министерства здравоохранения, просвещения, земледелия, а также Ан СССР, МГУ, Издательство медицинской и биологической литературы (Биомедгиз). В 1920-е гг. ИЭБ посещали видные зарубежные ученые: К. Бриджес, Г. Меллер (см. МЕЛЛЕР Герман Джозеф), Дж. Б. С. Холдейн (см. ХОЛДЕЙН Джон), О. Фогт (см. ФОГТ Оскар), У. Бэтсон (см. БЭТСОН Уильям), Р. Гольдшмидт, З. Ваксман (см. ВАКСМАН Зельман), С. Дарлингтон. Институт получал все ведущие биологические журналы мира, в которых печатались и статьи сотрудников ИЭБ.
Русское евгеническое общество
В 1920-е гг. во главе с Кольцовым было создано Русское евгеническое общество, в работе которого принимали участие Н. А. Семашко (см. СЕМАШКО Николай Александрович), А. В. Луначарский, Г. И. Россолимо (см. РОССОЛИМО Григорий Иванович), Д. Д. Плетнев (см. ПЛЕТНЕВ Дмитрий Дмитриевич), С. Н. Давиденков (см. ДАВИДЕНКОВ Сергей Николаевич), А. И. Абрикосов (см. АБРИКОСОВ Алексей Иванович)и др. К работе Общества сочувственно отнесся Горький (отвечавший на вопросы Кольцова для доклада «Родословные наших выдвиженцев»). Благодаря «Журналу» Общества читатели познакомились с родословными А. С. Пушкина, Л. Н. Толстого, К. Бэра (см. БЭР Карл Максимович), Бакуниных (см. БАКУНИН Алексей Александрович), соратников Петра I. В публичных лекциях Кольцов отмечал «непролетарское» происхождение Ломоносова (Холмогоры были местом ссылки опальных бояр), подчеркивал, что от революций генофонд нации пострадал больше, чем от войн (такие взгляды не вписывались в официальную идеологию советской власти). Широко понимая евгенику, Кольцов включал в нее составление генеалогий, географию болезней, витальную статистику, социальную гигиену и др. Но ядром его евгеники были исследования генетики психических особенностей человека, типов наследования цвета глаз и волос, биохимических показателей и групп крови, роли наследственности в развитии ряда заболеваний, обследование монозиготных близнецов. Говоря о евгенике, он на деле занимался генетикой человека и комплексным биосоциальным изучением человека.
Гонения на ИЭБ
В конце 1920-х началась систематическая осада ИЭБ. Была разрушена система внешних связей и упрощена структура ИЭБ. При ликвидации Евгенического отделения темы и часть штата отошли к Медико-генетическому институту; темы по эндокринологии и патофизиологии дали основу новым институтатам гравиданоуротерапии и эндокринологии; гидробиологическое отделение и звенигородская станция отошли к МГУ; Центральная генетическая станция стала частью Всесоюзного института животноводства. Кольцов не мог смириться только с разгромом блестящего Генетического отделения Четверикова (где работали Б. Л. Астауров (см. АСТАУРОВ Борис Львович), Е. И. Балкашина, Н. К. Беляев, С. М. Гершензон, (см. ГЕРШЕНЗОН Сергей Михайлович) А. Н. Промптов, П. Ф. Рокицкий, Д. Д. Ромашов, Н. В. Тимофеев-Ресовский (см. ТИМОФЕЕВ-РЕСОВСКИЙ Николай Владимирович) и его жена, С. Р. Царапкин). Для его восстановления он пригласил в ИЭБ Н. П. Дубинина. (см. ДУБИНИН Николай Петрович) Но репрессии продолжались. Весной 1930 Кольцов был уволен из МГУ. Из-за вмешательства ЦК партии в выборы 1928—31 в Академию наук Кольцов даже не был допущен к конкурсу. Весной 1932, чтобы спасти институт от неминуемого разгрома, ученый написал письмо Сталину, которое передал ему Горький.
Кольцов-исследователь
Продолжая исследования с целью физико-химического объяснения формы живых образований и занявшись анализом формы молекул, Кольцов утверждал, что хромосома (см. ХРОМОСОМЫ) в своей основе представляет молекулу или пучки молекул с линейным расположением в них генов (см. ГЕН (наследственный фактор)) (на этой основе в 1903 им был логически обоснован механизм кроссинговера (см. КРОССИНГОВЕР)). Кольцов сформулировал матричный принцип воспроизведения «наследственных молекул», на котором построены позднейшие представления о «двойной спирали»: последовательный, шаг за шагом, синтез молекулы-двойника на молекуле-матрице (в духе времени он считал субстратом белок, а не ДНК (см. ДЕЗОКСИРИБОНУКЛЕИНОВЫЕ КИСЛОТЫ)).
Обращаясь к развитию формы от яйцеклетки до организма, Кольцов изучал индивидуальное развитие в терминах силового поля. Трактуя гены как модификаторы единого силового поля организма, он выяснил действительную роль тех эмбриональных зачатков, которые обычно считались бесполезными, и показал, как над каждым зарождающимся организмом работает весь вид в его прошлом и настоящем и в некоторой мере вся биосфера.
Обсуждая вопросы эволюции организмов, Кольцов отверг идею непрерывного прогресса, подчеркнул значение типов Кювье (см. КЮВЬЕ Жорж), выяснил значение регрессов, указал на критические стадии действия генов, рассмотрел изменение генотипа при неотениях (см. НЕОТЕНИЯ) и построил схему эволюции путем дупликации и дифференциации генов, указывающую возможный способ возникновения новых органов (новой формы).
«Организация клетки»
В 1933 Кольцов был избран почетным членом Эдинбургского Королевского общества, в 1934 был удостоен звания заслуженного деятеля науки РСФСР, в 1935 стал доктором зоологии и действительным членом ВАСХНИЛ (см. АКАДЕМИЯ СЕЛЬСКОХОЗЯЙСТВЕННЫХ НАУК). В 1936 Кольцов опубликовал сборник своих работ, относящихся к периоду 1903—1935, «Организация клетки», где представил оригинальную теоретико-биологическую концепцию. Но его возможности в разработке теоретических вопросов биологии были ограничены: в начале века упрощенный дарвинизм Мензбира и Тимирязева подавлял новые экспериментальные направления, а с 1935 Т. Д. Лысенко (см. ЛЫСЕНКО Трофим Денисович) и И. И. Презент внедряли вульгарный вариант трактовки К. А. Тимирязевым (см. ТИМИРЯЗЕВ Климент Аркадьевич) наследственности как физиологической проблемы, свойства целого организма.
Борьба за науку против Лысенко и Презента
Сталинские гонения на генетику активизировались: в апреле 1931 в Комакадемии была проведена дискуссия (репетиция будущих лысенковских атак на генетику), в которой Кольцов впервые возглавил сторонников теории гена. В масштабах страны споры между лысенковцами и генетиками продолжалась в течение всего 1936. В декабре ее кульминацией стала IV сессия ВАСХНИЛ (вместо запрещенного Сталиным московского VII Конгресса генетики, назначенного на август 1937). Кольцов, определявший ход сессии, подверг резкой критике позицию группы Лысенко — Презента. Ответом на его позицию («заменить генетику дарвинизмом нельзя, как нельзя дифференциальное вычисление заменить алгеброй», «невежество ближайших выпусков агрономов обойдется стране в миллионы тонн хлеба») стали погромные статьи в официальной печати. Кольцов понимал, что дело идет к аресту (он велел Тимофееву-Ресовскому, который в то время работал в Берлине, не возвращаться в СССР, тем самым спас ему и его семье жизнь). Расправа же над самим Кольцовы оказалось отложенной из-за вмешательства западноевропейских ученых и дипломатов.
Ушел не сломленный
В начале 1939 в главной газете страны «Правда» было напечатано письмо «Лжеученым не место в академии наук», в котором в резкой форме подверглись критике старые статьи Кольцова по евгенике. Ученый ответил мужественным письмом Сталину; на комиссии академии, добивавшейся «признания ошибок», держался в высшей степени достойно. Сталин оценил его стойкость: Кольцову была дарована свобода и предоставлена возможность работать в личной лаборатории. Ему была назначена другая казнь: наблюдать, как разрушается его Институт. 2 декабря 1940 Кольцов скончался в Ленинграде, где готовил доклад «Химия и морфология» для 145-й годовщины Московского общества испытателей природы (см. МОСКОВСКОЕ ОБЩЕСТВО ИСПЫТАТЕЛЕЙ ПРИРОДЫ (МОИП)) .
Ученый такого уровня и после своей смерти представлял опасность для властей. «Правда» критиковала его уже во времена «оттепели» в 1958, а в 1973 академик Дубинин выпустил книгу «Вечное движение», в которой, сняв вину с партийно-государственных органов и госбезопасности за разгром генетики, обвинил Кольцова за увлечение евгеникой, тем самым возложив на него и других генетиков его поколения ответственность за события тех лет. Тем не менее доброе имя выдающегося ученого постепенно восстанавливалось. В феврале 2000 в Санкт-Петербурге состоялся посвященный Кольцову симпозиум «Генетика народонаселения» — первое признание его евгенических идей.
Наследие Кольцова огромно, он оставил немало учеников, которые продолжили его дело. В 1948 на знаменитой августовской сессии ВАСХНИЛ (см. АВГУСТОВСКАЯ СЕССИЯ ВАСХНИЛ) его ученик И. А. Рапопорт (см. РАПОПОРТ Иосиф Абрамович) не побоялся выступить против обскурантов-лысенковцев; В. В. Сахаров (см. САХАРОВ Владимир Владимирович) с риском для жизни негласно готовил генетические кадры; Н. В. Тимофеев-Ресовский (см. ТИМОФЕЕВ-РЕСОВСКИЙ Николай Владимирович) восстанавливал в генетике прерванную традицию; Б. Л. Астауров (см. АСТАУРОВ Борис Львович), воссоздавший часть ИЭБ в виде Института биологии развития, (см. БИОЛОГИИ РАЗВИТИЯ ИНСТИТУТ) которому было присвоено имя Кольцова, боролся за истинное научное сообщество при разрастании новой монополии в биологии — академика Дубинина.

dic.academic.ru

Author: alexxlab

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *