Задание №1585. Тип задания 26. ЕГЭ по русскому языку
Сформулируйте одну из проблем, поставленных автором текста.
Прокомментируйте сформулированную проблему. Включите в комментарий два примера-иллюстрации из прочитанного текста, которые, по Вашему мнению, важны для понимания проблемы исходного текста (избегайте чрезмерного цитирования).
Сформулируйте позицию автора (рассказчика). Напишите, согласны или не согласны Вы с точкой зрения автора прочитанного текста. Объясните почему. Своё мнение аргументируйте, опираясь в первую очередь на читательский опыт, а также на знания и жизненные наблюдения (учитываются первые два аргумента).
Объём сочинения — не менее 150 слов.
Работа, написанная без опоры на прочитанный текст (не по данному тексту), не оценивается. Если сочинение представляет собой пересказанный или полностью переписанный исходный текст без каких бы то ни было комментариев, то такая работа оценивается нулём баллов.
Сочинение пишите аккуратно, разборчивым почерком.
(1)Нас осталось четверо. (2)Саша Алимов ещё хромал, раненный в ногу, и мы по очереди помогали ему идти. (3)Всё было бы ничего, если бы Валя Ермолаев не проваливался. (4)Он был такой грузный и большой, что кочки не держали его. (5)А путь наш лежал через болота, и мы часто останавливались и тащили Ермолаева за ремень или протягивали ему жердины. (6)Измученные, мы потом лежали на кочках.
— (7)Бросьте вы меня, — стонал Ермолаев. — (8)Не могу я больше.
(9)Лежать долго было нельзя: кружилась голова от дурманного запаха багульника и болотных трав. (10)Надо было подниматься и снова брести, опираясь на винтовки.
(11)Хорошо, что ночи стояли светлые: мы шли и ночью. (12)На четвёртую ночь мы выбрались в сухой березняк и увидели огни, услышали женские голоса. (13)Мы подошли ближе. (14)Сперва нам показалось, что это табор: стояли телеги, плакали ребятишки. (15)Это были погорельцы — бабы и старики. (16)Деревня сгорела, и они ушли в лес. (17)Днём хоронились, а ночью рыли землянки, варили картошку.
(18) Когда мы вышли на свет костра, женщины испугались.
(19) Мы стали совсем страшные на этих болотах. (20)Волосы в тине, лица заросшие, гимнастёрки, штаны бурые от ржавой воды. (21)Только винтовки мы держали в порядке: мы обматывали их тряпками, поднимали над головой, когда лезли в трясину.
(22)Мы сели погреться и сразу заснули. (23)Проснулся я в землянке, на овчине. (24)Это была не землянка, а какая-то нора. (25)Низкая, без нар, стены земляные, пол земляной, вместо двери висели два половика. (26)Старуха и женщина лет тридцати сидели на полу и месили тесто в бадейках. (27)Женщина заметила, что я проснулся, и дала мне печёной картошки. (28)Я лежал, ел картошку, а она рассказывала про свое житьё. (29)Вечером они собирались пойти на пожарище поискать листы железа: надо печки складывать.
— (30)Что ж вы, в деревню не вернётесь?
— (31)Пепелище там, — сказала старуха.
— (32)Наша деревня-то у самого шоссе. (33)От немца там замучаешься, — сказала дочь.
(34)Был август сорок первого года. (35)Я ни разу ещё не подумал о том, сколько может продлиться война. (36)Даже в голову не приходило. (37)И никто у нас тогда не задумывался. (38)А эти бабы думали. (39)Они знали, что придётся зимовать и надо сложить печи и приготовиться к зиме. (40)Я слушал их и впервые задумался, что же будет с ними и со всеми нами зимой.
— (41)А куда вы идёте, может, в Питере немцы, — сказала старуха.
— (42)Не знаю, — сказал я. — (43)Может быть. (44)Только всё равно нам надо идти.
— (45)А то остались бы. (46)Помогли бы нам печи сладить.
— (47)Нет, — сказал я. — (48)Нам надо идти.
(49)В это время в землянку влезли Махотин и Саша Алимов.
— (50)Что делать будем? — сказали они. — (51)Есть такое мнение — задержаться.
— (52)Надо бабам помочь, — сказал Махотин. — (53)И вообще…
— (54)А где Ермолаев? — спросил я.
— (55)Ермолаев влюбился и чинит ей сапоги.
(56)Денёк был туманный, тёплый. (57)Отовсюду доносился приглушённый осторожный шумок. (58)3вякали чугуны, потрескивала береста. (59)Тут было семей пятнадцать — двадцать — всё, что осталось от деревни. (60)В корыте, подвешенном между двух берёз, стонал больной ребёнок. (61)Мать качала люльку.
— (62)Может, кто из вас врач? — спросила она.
(63)Среди нас не было врача, мы все были с одного завода. (64)Мы ничего не понимали в медицине. (65)Когда у Саши Алимова рана начала гноиться, мы просто вырезали ему кусок ножом, а потом прижгли. (66)Вот и вся была наша медицина.
— (67)Я бы лично остался, сказал Махотин.
(68)И я бы остался. (69)Мы рассказывали друг другу, как хорошо было бы остаться. (70)Хотя бы на недельку. (71)Отоспаться, и подкормиться, и помочь бабам… (72)Только теперь мы начинали чувствовать, как измотались.
— (73)Ежели идти, так сейчас, пока туман не согнало, — сказал старик. — (74)Вам шоссе переходить.
— (75)Эх, дед, что ты с нами делаешь, — простонал Ермолаев. — (76)Ребята, больной я, что ж это происходит, люди… — (77)Он встал, чуть не плача, и, шатаясь, побрёл куда-то.
(78)Ермолаев вернулся, неся наши четыре винтовки. (79)Он снял пилотку и низко поклонился:
— Простите нас, дорогие товарищи, женщины и дети.
(80)Мы тоже поклонились. (81)Мы не знали тогда, что за война ждёт нас, не знали о мёрзлых окопах, о блокаде, о долгих годах войны. (82)Мы ничего не знали, но мы уже чувствовали, что уйти отсюда просто, а вернуться нелегко.
(83)Женщины смотрели на нас сухими глазами. (84)Покорно и молча. (85)Никто больше не уговаривал нас и не осуждал. (86)Таисья во все глаза смотрела на Ермолаева, прижимая к себе сапоги, они блестели, смазанные жиром.
— (87)Возьми сапоги-то, возьми! — сказала она.
(88)Ермолаев замотал головой:
— Не возьму. — (89)Он притопнул босой ногой. — (90)Я привыкший.
— (91)Обуйся, — сказал я.
(92)Ермолаев обнял меня за плечи:
— Может, шинели им оставим, а? (93)Мы и так дойдём. (94)А им зимовать.
— (95) Обуйся, — сказал я.
(96)Он отступил.
— (97)Сердца в тебе нет! — крикнул он.
(98)Ребята смотрели на меня как чужие. (99)Они тоже готовы были снять с себя сапоги и шинели, я чувствовал это. (100)Я протянул руку и взял сапоги.
— (101)Не трогай! — закричал Ермолаев.
(102)Я бросил ему сапоги.
— (103)Надевай, — сказал я. — (104)Или оставайся тут.
(105)Я пошёл, не оборачиваясь. (106)Потом я услышал, что за мной идут ребята. (107)А потом услышал, как нагнал нас Ермолаев.
(108)Ещё не доходя до шоссе, мы пересекли ту погорелую разбитую деревню. (109)Белёные русские печи высились, широкие и могучие, среди выжженной земли.
(110)По шоссе ехали мотоциклы и машины, и мы долго лежали в кустах. (111)Наконец мы под покровом тумана проскочили шоссе и снова шли лесом. (112)К утру следующего дня мы перешли фронт где-то у Александровки и спустя час разыскали в Пушкине штаб нашей дивизии.
(По Д.А. Гранину)
Даниил Александрович Гранин (1919-2017 гг.) — советский и российский писатель, киносценарист, общественный деятель.
academyege.ru
Задание №1571. Тип задания 25. ЕГЭ по русскому языку
Прочитайте фрагмент рецензии, составленной на основе текста. В этом фрагменте рассматриваются языковые особенности текста. Некоторые термины, использованные в рецензии, пропущены. Заполните пропуски необходимыми по смыслу терминами из списка. Пропуски обозначены буквами, термины — цифрами.
«Высокий накал драматизма, связанный с описанием событий начала Великой Отечественной войны, Даниил Гранин передаёт с помощью разнообразных выразительных средств, среди которых приёмы: (А)__________ („надо идти“ в предложениях 44, 48; „остался бы“ в предложениях 67, 68; „не знали“ в предложениях 81, 82) и (Б)__________ (предложения 35, 36, 37–38, 39; в предложении 82). Такая форма речи, как (В)__________ (предложения 30–33, 41–48), помогает читателю осознать положение, в котором оказались женщины и старики, с одной стороны, и солдаты — с другой, а также понять, каково их представление о том, что им необходимо делать в этих суровых условиях. Жизненную стойкость женщин подчёркивает приём — (Г)__________ (предложения 83–84)».
(1)Нас осталось четверо. (2)Саша Алимов ещё хромал, раненный в ногу, и мы по очереди помогали ему идти. (3)Всё было бы ничего, если бы Валя Ермолаев не проваливался. (4)Он был такой грузный и большой, что кочки не держали его. (5)А путь наш лежал через болота, и мы часто останавливались и тащили Ермолаева за ремень или протягивали ему жердины. (6)Измученные, мы потом лежали на кочках.
— (7)Бросьте вы меня, — стонал Ермолаев. — (8)Не могу я больше.
(9)Лежать долго было нельзя: кружилась голова от дурманного запаха багульника и болотных трав. (10)Надо было подниматься и снова брести, опираясь на винтовки.
(11)Хорошо, что ночи стояли светлые: мы шли и ночью. (12)На четвёртую ночь мы выбрались в сухой березняк и увидели огни, услышали женские голоса. (13)Мы подошли ближе. (14)Сперва нам показалось, что это табор: стояли телеги, плакали ребятишки. (15)Это были погорельцы — бабы и старики. (16)Деревня сгорела, и они ушли в лес. (17)Днём хоронились, а ночью рыли землянки, варили картошку.
(18) Когда мы вышли на свет костра, женщины испугались.
(19) Мы стали совсем страшные на этих болотах. (20)Волосы в тине, лица заросшие, гимнастёрки, штаны бурые от ржавой воды. (21)Только винтовки мы держали в порядке: мы обматывали их тряпками, поднимали над головой, когда лезли в трясину.
(22)Мы сели погреться и сразу заснули. (23)Проснулся я в землянке, на овчине. (24)Это была не землянка, а какая-то нора. (25)Низкая, без нар, стены земляные, пол земляной, вместо двери висели два половика. (26)Старуха и женщина лет тридцати сидели на полу и месили тесто в бадейках. (27)Женщина заметила, что я проснулся, и дала мне печёной картошки. (28)Я лежал, ел картошку, а она рассказывала про свое житьё. (29)Вечером они собирались пойти на пожарище поискать листы железа: надо печки складывать.
— (30)Что ж вы, в деревню не вернётесь?
— (31)Пепелище там, — сказала старуха.
— (32)Наша деревня-то у самого шоссе. (33)От немца там замучаешься, — сказала дочь.
(34)Был август сорок первого года. (35)Я ни разу ещё не подумал о том, сколько может продлиться война. (36)Даже в голову не приходило. (37)И никто у нас тогда не задумывался. (38)А эти бабы думали. (39)Они знали, что придётся зимовать и надо сложить печи и приготовиться к зиме. (40)Я слушал их и впервые задумался, что же будет с ними и со всеми нами зимой.
— (41)А куда вы идёте, может, в Питере немцы, — сказала старуха.
— (42)Не знаю, — сказал я. — (43)Может быть. (44)Только всё равно нам надо идти.
— (45)А то остались бы. (46)Помогли бы нам печи сладить.
— (47)Нет, — сказал я. — (48)Нам надо идти.
(49)В это время в землянку влезли Махотин и Саша Алимов.
— (50)Что делать будем? — сказали они. — (51)Есть такое мнение — задержаться.
— (52)Надо бабам помочь, — сказал Махотин. — (53)И вообще…
— (54)А где Ермолаев? — спросил я.
— (55)Ермолаев влюбился и чинит ей сапоги.
(56)Денёк был туманный, тёплый. (57)Отовсюду доносился приглушённый осторожный шумок. (58)3вякали чугуны, потрескивала береста. (59)Тут было семей пятнадцать — двадцать — всё, что осталось от деревни. (60)В корыте, подвешенном между двух берёз, стонал больной ребёнок. (61)Мать качала люльку.
— (62)Может, кто из вас врач? — спросила она.
(63)Среди нас не было врача, мы все были с одного завода. (64)Мы ничего не понимали в медицине. (65)Когда у Саши Алимова рана начала гноиться, мы просто вырезали ему кусок ножом, а потом прижгли. (66)Вот и вся была наша медицина.
— (67)Я бы лично остался, сказал Махотин.
(68)И я бы остался. (69)Мы рассказывали друг другу, как хорошо было бы остаться. (70)Хотя бы на недельку. (71)Отоспаться, и подкормиться, и помочь бабам… (72)Только теперь мы начинали чувствовать, как измотались.
— (73)Ежели идти, так сейчас, пока туман не согнало, — сказал старик. — (74)Вам шоссе переходить.
— (75)Эх, дед, что ты с нами делаешь, — простонал Ермолаев. — (76)Ребята, больной я, что ж это происходит, люди… — (77)Он встал, чуть не плача, и, шатаясь, побрёл куда-то.
(78)Ермолаев вернулся, неся наши четыре винтовки. (79)Он снял пилотку и низко поклонился:
— Простите нас, дорогие товарищи, женщины и дети.
(80)Мы тоже поклонились. (81)Мы не знали тогда, что за война ждёт нас, не знали о мёрзлых окопах, о блокаде, о долгих годах войны. (82)Мы ничего не знали, но мы уже чувствовали, что уйти отсюда просто, а вернуться нелегко.
(83)Женщины смотрели на нас сухими глазами. (84)Покорно и молча. (85)Никто больше не уговаривал нас и не осуждал. (86)Таисья во все глаза смотрела на Ермолаева, прижимая к себе сапоги, они блестели, смазанные жиром.
— (87)Возьми сапоги-то, возьми! — сказала она.
(88)Ермолаев замотал головой:
— Не возьму. — (89)Он притопнул босой ногой. — (90)Я привыкший.
— (91)Обуйся, — сказал я.
(92)Ермолаев обнял меня за плечи:
— Может, шинели им оставим, а? (93)Мы и так дойдём. (94)А им зимовать.
— (95) Обуйся, — сказал я.
(96)Он отступил.
— (97)Сердца в тебе нет! — крикнул он.
(98)Ребята смотрели на меня как чужие. (99)Они тоже готовы были снять с себя сапоги и шинели, я чувствовал это. (100)Я протянул руку и взял сапоги.
— (101)Не трогай! — закричал Ермолаев.
(102)Я бросил ему сапоги.
— (103)Надевай, — сказал я. — (104)Или оставайся тут.
(105)Я пошёл, не оборачиваясь. (106)Потом я услышал, что за мной идут ребята. (107)А потом услышал, как нагнал нас Ермолаев.
(108)Ещё не доходя до шоссе, мы пересекли ту погорелую разбитую деревню. (109)Белёные русские печи высились, широкие и могучие, среди выжженной земли.
(110)По шоссе ехали мотоциклы и машины, и мы долго лежали в кустах. (111)Наконец мы под покровом тумана проскочили шоссе и снова шли лесом. (112)К утру следующего дня мы перешли фронт где-то у Александровки и спустя час разыскали в Пушкине штаб нашей дивизии.
(По Д.А. Гранину)
Даниил Александрович Гранин (1919-2017 гг.) — советский и российский писатель, киносценарист, общественный деятель.
academyege.ru
Задание №1557. Тип задания 24. ЕГЭ по русскому языку
Среди предложений 13-25 найдите такое, которое связано с предыдущим с помощью указательного местоимения и форм слова. Напишите номер этого предложения.
(1)Нас осталось четверо. (2)Саша Алимов ещё хромал, раненный в ногу, и мы по очереди помогали ему идти. (3)Всё было бы ничего, если бы Валя Ермолаев не проваливался. (4)Он был такой грузный и большой, что кочки не держали его. (5)А путь наш лежал через болота, и мы часто останавливались и тащили Ермолаева за ремень или протягивали ему жердины. (6)Измученные, мы потом лежали на кочках.
— (7)Бросьте вы меня, — стонал Ермолаев. — (8)Не могу я больше.
(9)Лежать долго было нельзя: кружилась голова от дурманного запаха багульника и болотных трав. (10)Надо было подниматься и снова брести, опираясь на винтовки.
(11)Хорошо, что ночи стояли светлые: мы шли и ночью. (12)На четвёртую ночь мы выбрались в сухой березняк и увидели огни, услышали женские голоса. (13)Мы подошли ближе. (14)Сперва нам показалось, что это табор: стояли телеги, плакали ребятишки. (15)Это были погорельцы — бабы и старики. (16)Деревня сгорела, и они ушли в лес. (17)Днём хоронились, а ночью рыли землянки, варили картошку.
(18) Когда мы вышли на свет костра, женщины испугались.
(19) Мы стали совсем страшные на этих болотах. (20)Волосы в тине, лица заросшие, гимнастёрки, штаны бурые от ржавой воды. (21)Только винтовки мы держали в порядке: мы обматывали их тряпками, поднимали над головой, когда лезли в трясину.
(22)Мы сели погреться и сразу заснули. (23)Проснулся я в землянке, на овчине. (24)Это была не землянка, а какая-то нора. (25)Низкая, без нар, стены земляные, пол земляной, вместо двери висели два половика. (26)Старуха и женщина лет тридцати сидели на полу и месили тесто в бадейках. (27)Женщина заметила, что я проснулся, и дала мне печёной картошки. (28)Я лежал, ел картошку, а она рассказывала про свое житьё. (29)Вечером они собирались пойти на пожарище поискать листы железа: надо печки складывать.
— (30)Что ж вы, в деревню не вернётесь?
— (31)Пепелище там, — сказала старуха.
— (32)Наша деревня-то у самого шоссе. (33)От немца там замучаешься, — сказала дочь.
(34)Был август сорок первого года. (35)Я ни разу ещё не подумал о том, сколько может продлиться война. (36)Даже в голову не приходило. (37)И никто у нас тогда не задумывался. (38)А эти бабы думали. (39)Они знали, что придётся зимовать и надо сложить печи и приготовиться к зиме. (40)Я слушал их и впервые задумался, что же будет с ними и со всеми нами зимой.
— (41)А куда вы идёте, может, в Питере немцы, — сказала старуха.
— (42)Не знаю, — сказал я. — (43)Может быть. (44)Только всё равно нам надо идти.
— (45)А то остались бы. (46)Помогли бы нам печи сладить.
— (47)Нет, — сказал я. — (48)Нам надо идти.
(49)В это время в землянку влезли Махотин и Саша Алимов.
— (50)Что делать будем? — сказали они. — (51)Есть такое мнение — задержаться.
— (52)Надо бабам помочь, — сказал Махотин. — (53)И вообще…
— (54)А где Ермолаев? — спросил я.
— (55)Ермолаев влюбился и чинит ей сапоги.
(56)Денёк был туманный, тёплый. (57)Отовсюду доносился приглушённый осторожный шумок. (58)3вякали чугуны, потрескивала береста. (59)Тут было семей пятнадцать — двадцать — всё, что осталось от деревни. (60)В корыте, подвешенном между двух берёз, стонал больной ребёнок. (61)Мать качала люльку.
— (62)Может, кто из вас врач? — спросила она.
(63)Среди нас не было врача, мы все были с одного завода. (64)Мы ничего не понимали в медицине. (65)Когда у Саши Алимова рана начала гноиться, мы просто вырезали ему кусок ножом, а потом прижгли. (66)Вот и вся была наша медицина.
— (67)Я бы лично остался, сказал Махотин.
(68)И я бы остался. (69)Мы рассказывали друг другу, как хорошо было бы остаться. (70)Хотя бы на недельку. (71)Отоспаться, и подкормиться, и помочь бабам… (72)Только теперь мы начинали чувствовать, как измотались.
— (73)Ежели идти, так сейчас, пока туман не согнало, — сказал старик. — (74)Вам шоссе переходить.
— (75)Эх, дед, что ты с нами делаешь, — простонал Ермолаев. — (76)Ребята, больной я, что ж это происходит, люди… — (77)Он встал, чуть не плача, и, шатаясь, побрёл куда-то.
(78)Ермолаев вернулся, неся наши четыре винтовки. (79)Он снял пилотку и низко поклонился:
— Простите нас, дорогие товарищи, женщины и дети.
(80)Мы тоже поклонились. (81)Мы не знали тогда, что за война ждёт нас, не знали о мёрзлых окопах, о блокаде, о долгих годах войны. (82)Мы ничего не знали, но мы уже чувствовали, что уйти отсюда просто, а вернуться нелегко.
(83)Женщины смотрели на нас сухими глазами. (84)Покорно и молча. (85)Никто больше не уговаривал нас и не осуждал. (86)Таисья во все глаза смотрела на Ермолаева, прижимая к себе сапоги, они блестели, смазанные жиром.
— (87)Возьми сапоги-то, возьми! — сказала она.
(88)Ермолаев замотал головой:
— Не возьму. — (89)Он притопнул босой ногой. — (90)Я привыкший.
— (91)Обуйся, — сказал я.
(92)Ермолаев обнял меня за плечи:
— Может, шинели им оставим, а? (93)Мы и так дойдём. (94)А им зимовать.
— (95) Обуйся, — сказал я.
(96)Он отступил.
— (97)Сердца в тебе нет! — крикнул он.
(98)Ребята смотрели на меня как чужие. (99)Они тоже готовы были снять с себя сапоги и шинели, я чувствовал это. (100)Я протянул руку и взял сапоги.
— (101)Не трогай! — закричал Ермолаев.
(102)Я бросил ему сапоги.
— (103)Надевай, — сказал я. — (104)Или оставайся тут.
(105)Я пошёл, не оборачиваясь. (106)Потом я услышал, что за мной идут ребята. (107)А потом услышал, как нагнал нас Ермолаев.
(108)Ещё не доходя до шоссе, мы пересекли ту погорелую разбитую деревню. (109)Белёные русские печи высились, широкие и могучие, среди выжженной земли.
(110)По шоссе ехали мотоциклы и машины, и мы долго лежали в кустах. (111)Наконец мы под покровом тумана проскочили шоссе и снова шли лесом. (112)К утру следующего дня мы перешли фронт где-то у Александровки и спустя час разыскали в Пушкине штаб нашей дивизии.
(По Д.А. Гранину)
Даниил Александрович Гранин (1919-2017 гг.) — советский и российский писатель, киносценарист, общественный деятель.
academyege.ru
Задание №1543. Тип задания 23. ЕГЭ по русскому языку
Из предложений 11-17 выпишите антонимы (антонимическую пару). Слова запишите подряд без пробелов, запятых и других дополнительных символов.
(1)Нас осталось четверо. (2)Саша Алимов ещё хромал, раненный в ногу, и мы по очереди помогали ему идти. (3)Всё было бы ничего, если бы Валя Ермолаев не проваливался. (4)Он был такой грузный и большой, что кочки не держали его. (5)А путь наш лежал через болота, и мы часто останавливались и тащили Ермолаева за ремень или протягивали ему жердины. (6)Измученные, мы потом лежали на кочках.
— (7)Бросьте вы меня, — стонал Ермолаев. — (8)Не могу я больше.
(9)Лежать долго было нельзя: кружилась голова от дурманного запаха багульника и болотных трав. (10)Надо было подниматься и снова брести, опираясь на винтовки.
(11)Хорошо, что ночи стояли светлые: мы шли и ночью. (12)На четвёртую ночь мы выбрались в сухой березняк и увидели огни, услышали женские голоса. (13)Мы подошли ближе. (14)Сперва нам показалось, что это табор: стояли телеги, плакали ребятишки. (15)Это были погорельцы — бабы и старики. (16)Деревня сгорела, и они ушли в лес. (17)Днём хоронились, а ночью рыли землянки, варили картошку.
(18) Когда мы вышли на свет костра, женщины испугались.
(19) Мы стали совсем страшные на этих болотах. (20)Волосы в тине, лица заросшие, гимнастёрки, штаны бурые от ржавой воды. (21)Только винтовки мы держали в порядке: мы обматывали их тряпками, поднимали над головой, когда лезли в трясину.
(22)Мы сели погреться и сразу заснули. (23)Проснулся я в землянке, на овчине. (24)Это была не землянка, а какая-то нора. (25)Низкая, без нар, стены земляные, пол земляной, вместо двери висели два половика. (26)Старуха и женщина лет тридцати сидели на полу и месили тесто в бадейках. (27)Женщина заметила, что я проснулся, и дала мне печёной картошки. (28)Я лежал, ел картошку, а она рассказывала про свое житьё. (29)Вечером они собирались пойти на пожарище поискать листы железа: надо печки складывать.
— (30)Что ж вы, в деревню не вернётесь?
— (31)Пепелище там, — сказала старуха.
— (32)Наша деревня-то у самого шоссе. (33)От немца там замучаешься, — сказала дочь.
(34)Был август сорок первого года. (35)Я ни разу ещё не подумал о том, сколько может продлиться война. (36)Даже в голову не приходило. (37)И никто у нас тогда не задумывался. (38)А эти бабы думали. (39)Они знали, что придётся зимовать и надо сложить печи и приготовиться к зиме. (40)Я слушал их и впервые задумался, что же будет с ними и со всеми нами зимой.
— (41)А куда вы идёте, может, в Питере немцы, — сказала старуха.
— (42)Не знаю, — сказал я. — (43)Может быть. (44)Только всё равно нам надо идти.
— (45)А то остались бы. (46)Помогли бы нам печи сладить.
— (47)Нет, — сказал я. — (48)Нам надо идти.
(49)В это время в землянку влезли Махотин и Саша Алимов.
— (50)Что делать будем? — сказали они. — (51)Есть такое мнение — задержаться.
— (52)Надо бабам помочь, — сказал Махотин. — (53)И вообще…
— (54)А где Ермолаев? — спросил я.
— (55)Ермолаев влюбился и чинит ей сапоги.
(56)Денёк был туманный, тёплый. (57)Отовсюду доносился приглушённый осторожный шумок. (58)3вякали чугуны, потрескивала береста. (59)Тут было семей пятнадцать — двадцать — всё, что осталось от деревни. (60)В корыте, подвешенном между двух берёз, стонал больной ребёнок. (61)Мать качала люльку.
— (62)Может, кто из вас врач? — спросила она.
(63)Среди нас не было врача, мы все были с одного завода. (64)Мы ничего не понимали в медицине. (65)Когда у Саши Алимова рана начала гноиться, мы просто вырезали ему кусок ножом, а потом прижгли. (66)Вот и вся была наша медицина.
— (67)Я бы лично остался, сказал Махотин.
(68)И я бы остался. (69)Мы рассказывали друг другу, как хорошо было бы остаться. (70)Хотя бы на недельку. (71)Отоспаться, и подкормиться, и помочь бабам… (72)Только теперь мы начинали чувствовать, как измотались.
— (73)Ежели идти, так сейчас, пока туман не согнало, — сказал старик. — (74)Вам шоссе переходить.
— (75)Эх, дед, что ты с нами делаешь, — простонал Ермолаев. — (76)Ребята, больной я, что ж это происходит, люди… — (77)Он встал, чуть не плача, и, шатаясь, побрёл куда-то.
(78)Ермолаев вернулся, неся наши четыре винтовки. (79)Он снял пилотку и низко поклонился:
— Простите нас, дорогие товарищи, женщины и дети.
(80)Мы тоже поклонились. (81)Мы не знали тогда, что за война ждёт нас, не знали о мёрзлых окопах, о блокаде, о долгих годах войны. (82)Мы ничего не знали, но мы уже чувствовали, что уйти отсюда просто, а вернуться нелегко.
(83)Женщины смотрели на нас сухими глазами. (84)Покорно и молча. (85)Никто больше не уговаривал нас и не осуждал. (86)Таисья во все глаза смотрела на Ермолаева, прижимая к себе сапоги, они блестели, смазанные жиром.
— (87)Возьми сапоги-то, возьми! — сказала она.
(88)Ермолаев замотал головой:
— Не возьму. — (89)Он притопнул босой ногой. — (90)Я привыкший.
— (91)Обуйся, — сказал я.
(92)Ермолаев обнял меня за плечи:
— Может, шинели им оставим, а? (93)Мы и так дойдём. (94)А им зимовать.
— (95) Обуйся, — сказал я.
(96)Он отступил.
— (97)Сердца в тебе нет! — крикнул он.
(98)Ребята смотрели на меня как чужие. (99)Они тоже готовы были снять с себя сапоги и шинели, я чувствовал это. (100)Я протянул руку и взял сапоги.
— (101)Не трогай! — закричал Ермолаев.
(102)Я бросил ему сапоги.
— (103)Надевай, — сказал я. — (104)Или оставайся тут.
(105)Я пошёл, не оборачиваясь. (106)Потом я услышал, что за мной идут ребята. (107)А потом услышал, как нагнал нас Ермолаев.
(108)Ещё не доходя до шоссе, мы пересекли ту погорелую разбитую деревню. (109)Белёные русские печи высились, широкие и могучие, среди выжженной земли.
(110)По шоссе ехали мотоциклы и машины, и мы долго лежали в кустах. (111)Наконец мы под покровом тумана проскочили шоссе и снова шли лесом. (112)К утру следующего дня мы перешли фронт где-то у Александровки и спустя час разыскали в Пушкине штаб нашей дивизии.
(По Д.А. Гранину)
Даниил Александрович Гранин (1919-2017 гг.) — советский и российский писатель, киносценарист, общественный деятель.
academyege.ru
Задание №1515. Тип задания 21. ЕГЭ по русскому языку
Какие из высказываний соответствуют содержанию текста? Запишите номера ответов без пробелов, запятых и других дополнительных символов.
1) Женщины и старики оказались на захваченной врагом территории.
2) Солдаты шли днём и ночью, чтобы соединиться со своей дивизией.
3) Старик попросил солдат остаться, чтобы помочь женщинам сложить печи.
4) Четверо уцелевших солдат до войны жили в одной деревне.
5) Описанные в тексте события происходили в самом начале войны.
(1)Нас осталось четверо. (2)Саша Алимов ещё хромал, раненный в ногу, и мы по очереди помогали ему идти. (3)Всё было бы ничего, если бы Валя Ермолаев не проваливался. (4)Он был такой грузный и большой, что кочки не держали его. (5)А путь наш лежал через болота, и мы часто останавливались и тащили Ермолаева за ремень или протягивали ему жердины. (6)Измученные, мы потом лежали на кочках.
— (7)Бросьте вы меня, — стонал Ермолаев. — (8)Не могу я больше.
(9)Лежать долго было нельзя: кружилась голова от дурманного запаха багульника и болотных трав. (10)Надо было подниматься и снова брести, опираясь на винтовки.
(11)Хорошо, что ночи стояли светлые: мы шли и ночью. (12)На четвёртую ночь мы выбрались в сухой березняк и увидели огни, услышали женские голоса. (13)Мы подошли ближе. (14)Сперва нам показалось, что это табор: стояли телеги, плакали ребятишки. (15)Это были погорельцы — бабы и старики. (16)Деревня сгорела, и они ушли в лес. (17)Днём хоронились, а ночью рыли землянки, варили картошку.
(18) Когда мы вышли на свет костра, женщины испугались.
(19) Мы стали совсем страшные на этих болотах. (20)Волосы в тине, лица заросшие, гимнастёрки, штаны бурые от ржавой воды. (21)Только винтовки мы держали в порядке: мы обматывали их тряпками, поднимали над головой, когда лезли в трясину.
(22)Мы сели погреться и сразу заснули. (23)Проснулся я в землянке, на овчине. (24)Это была не землянка, а какая-то нора. (25)Низкая, без нар, стены земляные, пол земляной, вместо двери висели два половика. (26)Старуха и женщина лет тридцати сидели на полу и месили тесто в бадейках. (27)Женщина заметила, что я проснулся, и дала мне печёной картошки. (28)Я лежал, ел картошку, а она рассказывала про свое житьё. (29)Вечером они собирались пойти на пожарище поискать листы железа: надо печки складывать.
— (30)Что ж вы, в деревню не вернётесь?
— (31)Пепелище там, — сказала старуха.
— (32)Наша деревня-то у самого шоссе. (33)От немца там замучаешься, — сказала дочь.
(34)Был август сорок первого года. (35)Я ни разу ещё не подумал о том, сколько может продлиться война. (36)Даже в голову не приходило. (37)И никто у нас тогда не задумывался. (38)А эти бабы думали. (39)Они знали, что придётся зимовать и надо сложить печи и приготовиться к зиме. (40)Я слушал их и впервые задумался, что же будет с ними и со всеми нами зимой.
— (41)А куда вы идёте, может, в Питере немцы, — сказала старуха.
— (42)Не знаю, — сказал я. — (43)Может быть. (44)Только всё равно нам надо идти.
— (45)А то остались бы. (46)Помогли бы нам печи сладить.
— (47)Нет, — сказал я. — (48)Нам надо идти.
(49)В это время в землянку влезли Махотин и Саша Алимов.
— (50)Что делать будем? — сказали они. — (51)Есть такое мнение — задержаться.
— (52)Надо бабам помочь, — сказал Махотин. — (53)И вообще…
— (54)А где Ермолаев? — спросил я.
— (55)Ермолаев влюбился и чинит ей сапоги.
(56)Денёк был туманный, тёплый. (57)Отовсюду доносился приглушённый осторожный шумок. (58)3вякали чугуны, потрескивала береста. (59)Тут было семей пятнадцать — двадцать — всё, что осталось от деревни. (60)В корыте, подвешенном между двух берёз, стонал больной ребёнок. (61)Мать качала люльку.
— (62)Может, кто из вас врач? — спросила она.
(63)Среди нас не было врача, мы все были с одного завода. (64)Мы ничего не понимали в медицине. (65)Когда у Саши Алимова рана начала гноиться, мы просто вырезали ему кусок ножом, а потом прижгли. (66)Вот и вся была наша медицина.
— (67)Я бы лично остался, сказал Махотин.
(68)И я бы остался. (69)Мы рассказывали друг другу, как хорошо было бы остаться. (70)Хотя бы на недельку. (71)Отоспаться, и подкормиться, и помочь бабам… (72)Только теперь мы начинали чувствовать, как измотались.
— (73)Ежели идти, так сейчас, пока туман не согнало, — сказал старик. — (74)Вам шоссе переходить.
— (75)Эх, дед, что ты с нами делаешь, — простонал Ермолаев. — (76)Ребята, больной я, что ж это происходит, люди… — (77)Он встал, чуть не плача, и, шатаясь, побрёл куда-то.
(78)Ермолаев вернулся, неся наши четыре винтовки. (79)Он снял пилотку и низко поклонился:
— Простите нас, дорогие товарищи, женщины и дети.
(80)Мы тоже поклонились. (81)Мы не знали тогда, что за война ждёт нас, не знали о мёрзлых окопах, о блокаде, о долгих годах войны. (82)Мы ничего не знали, но мы уже чувствовали, что уйти отсюда просто, а вернуться нелегко.
(83)Женщины смотрели на нас сухими глазами. (84)Покорно и молча. (85)Никто больше не уговаривал нас и не осуждал. (86)Таисья во все глаза смотрела на Ермолаева, прижимая к себе сапоги, они блестели, смазанные жиром.
— (87)Возьми сапоги-то, возьми! — сказала она.
(88)Ермолаев замотал головой:
— Не возьму. — (89)Он притопнул босой ногой. — (90)Я привыкший.
— (91)Обуйся, — сказал я.
(92)Ермолаев обнял меня за плечи:
— Может, шинели им оставим, а? (93)Мы и так дойдём. (94)А им зимовать.
— (95) Обуйся, — сказал я.
(96)Он отступил.
— (97)Сердца в тебе нет! — крикнул он.
(98)Ребята смотрели на меня как чужие. (99)Они тоже готовы были снять с себя сапоги и шинели, я чувствовал это. (100)Я протянул руку и взял сапоги.
— (101)Не трогай! — закричал Ермолаев.
(102)Я бросил ему сапоги.
— (103)Надевай, — сказал я. — (104)Или оставайся тут.
(105)Я пошёл, не оборачиваясь. (106)Потом я услышал, что за мной идут ребята. (107)А потом услышал, как нагнал нас Ермолаев.
(108)Ещё не доходя до шоссе, мы пересекли ту погорелую разбитую деревню. (109)Белёные русские печи высились, широкие и могучие, среди выжженной земли.
(110)По шоссе ехали мотоциклы и машины, и мы долго лежали в кустах. (111)Наконец мы под покровом тумана проскочили шоссе и снова шли лесом. (112)К утру следующего дня мы перешли фронт где-то у Александровки и спустя час разыскали в Пушкине штаб нашей дивизии.
(По Д.А. Гранину)
Даниил Александрович Гранин (1919-2017 гг.) — советский и российский писатель, киносценарист, общественный деятель.
academyege.ru
Задание №1529. Тип задания 22. ЕГЭ по русскому языку
Какие из перечисленных утверждений являются верными? Запишите номера ответов без пробелов, запятых и других дополнительных символов.
1) Предложение 4 содержит следствие того, о чём говорится в предложении 3.
2) Предложение 19 объясняет содержание предложения 18.
3) В предложениях 24-26 представлено повествование.
4) В предложениях 35-39 содержится рассуждение.
(1)Нас осталось четверо. (2)Саша Алимов ещё хромал, раненный в ногу, и мы по очереди помогали ему идти. (3)Всё было бы ничего, если бы Валя Ермолаев не проваливался. (4)Он был такой грузный и большой, что кочки не держали его. (5)А путь наш лежал через болота, и мы часто останавливались и тащили Ермолаева за ремень или протягивали ему жердины. (6)Измученные, мы потом лежали на кочках.
— (7)Бросьте вы меня, — стонал Ермолаев. — (8)Не могу я больше.
(9)Лежать долго было нельзя: кружилась голова от дурманного запаха багульника и болотных трав. (10)Надо было подниматься и снова брести, опираясь на винтовки.
(11)Хорошо, что ночи стояли светлые: мы шли и ночью. (12)На четвёртую ночь мы выбрались в сухой березняк и увидели огни, услышали женские голоса. (13)Мы подошли ближе. (14)Сперва нам показалось, что это табор: стояли телеги, плакали ребятишки. (15)Это были погорельцы — бабы и старики. (16)Деревня сгорела, и они ушли в лес. (17)Днём хоронились, а ночью рыли землянки, варили картошку.
(18) Когда мы вышли на свет костра, женщины испугались.
(19) Мы стали совсем страшные на этих болотах. (20)Волосы в тине, лица заросшие, гимнастёрки, штаны бурые от ржавой воды. (21)Только винтовки мы держали в порядке: мы обматывали их тряпками, поднимали над головой, когда лезли в трясину.
(22)Мы сели погреться и сразу заснули. (23)Проснулся я в землянке, на овчине. (24)Это была не землянка, а какая-то нора. (25)Низкая, без нар, стены земляные, пол земляной, вместо двери висели два половика. (26)Старуха и женщина лет тридцати сидели на полу и месили тесто в бадейках. (27)Женщина заметила, что я проснулся, и дала мне печёной картошки. (28)Я лежал, ел картошку, а она рассказывала про свое житьё. (29)Вечером они собирались пойти на пожарище поискать листы железа: надо печки складывать.
— (30)Что ж вы, в деревню не вернётесь?
— (31)Пепелище там, — сказала старуха.
— (32)Наша деревня-то у самого шоссе. (33)От немца там замучаешься, — сказала дочь.
(34)Был август сорок первого года. (35)Я ни разу ещё не подумал о том, сколько может продлиться война. (36)Даже в голову не приходило. (37)И никто у нас тогда не задумывался. (38)А эти бабы думали. (39)Они знали, что придётся зимовать и надо сложить печи и приготовиться к зиме. (40)Я слушал их и впервые задумался, что же будет с ними и со всеми нами зимой.
— (41)А куда вы идёте, может, в Питере немцы, — сказала старуха.
— (42)Не знаю, — сказал я. — (43)Может быть. (44)Только всё равно нам надо идти.
— (45)А то остались бы. (46)Помогли бы нам печи сладить.
— (47)Нет, — сказал я. — (48)Нам надо идти.
(49)В это время в землянку влезли Махотин и Саша Алимов.
— (50)Что делать будем? — сказали они. — (51)Есть такое мнение — задержаться.
— (52)Надо бабам помочь, — сказал Махотин. — (53)И вообще…
— (54)А где Ермолаев? — спросил я.
— (55)Ермолаев влюбился и чинит ей сапоги.
(56)Денёк был туманный, тёплый. (57)Отовсюду доносился приглушённый осторожный шумок. (58)3вякали чугуны, потрескивала береста. (59)Тут было семей пятнадцать — двадцать — всё, что осталось от деревни. (60)В корыте, подвешенном между двух берёз, стонал больной ребёнок. (61)Мать качала люльку.
— (62)Может, кто из вас врач? — спросила она.
(63)Среди нас не было врача, мы все были с одного завода. (64)Мы ничего не понимали в медицине. (65)Когда у Саши Алимова рана начала гноиться, мы просто вырезали ему кусок ножом, а потом прижгли. (66)Вот и вся была наша медицина.
— (67)Я бы лично остался, сказал Махотин.
(68)И я бы остался. (69)Мы рассказывали друг другу, как хорошо было бы остаться. (70)Хотя бы на недельку. (71)Отоспаться, и подкормиться, и помочь бабам… (72)Только теперь мы начинали чувствовать, как измотались.
— (73)Ежели идти, так сейчас, пока туман не согнало, — сказал старик. — (74)Вам шоссе переходить.
— (75)Эх, дед, что ты с нами делаешь, — простонал Ермолаев. — (76)Ребята, больной я, что ж это происходит, люди… — (77)Он встал, чуть не плача, и, шатаясь, побрёл куда-то.
(78)Ермолаев вернулся, неся наши четыре винтовки. (79)Он снял пилотку и низко поклонился:
— Простите нас, дорогие товарищи, женщины и дети.
(80)Мы тоже поклонились. (81)Мы не знали тогда, что за война ждёт нас, не знали о мёрзлых окопах, о блокаде, о долгих годах войны. (82)Мы ничего не знали, но мы уже чувствовали, что уйти отсюда просто, а вернуться нелегко.
(83)Женщины смотрели на нас сухими глазами. (84)Покорно и молча. (85)Никто больше не уговаривал нас и не осуждал. (86)Таисья во все глаза смотрела на Ермолаева, прижимая к себе сапоги, они блестели, смазанные жиром.
— (87)Возьми сапоги-то, возьми! — сказала она.
(88)Ермолаев замотал головой:
— Не возьму. — (89)Он притопнул босой ногой. — (90)Я привыкший.
— (91)Обуйся, — сказал я.
(92)Ермолаев обнял меня за плечи:
— Может, шинели им оставим, а? (93)Мы и так дойдём. (94)А им зимовать.
— (95) Обуйся, — сказал я.
(96)Он отступил.
— (97)Сердца в тебе нет! — крикнул он.
(98)Ребята смотрели на меня как чужие. (99)Они тоже готовы были снять с себя сапоги и шинели, я чувствовал это. (100)Я протянул руку и взял сапоги.
— (101)Не трогай! — закричал Ермолаев.
(102)Я бросил ему сапоги.
— (103)Надевай, — сказал я. — (104)Или оставайся тут.
(105)Я пошёл, не оборачиваясь. (106)Потом я услышал, что за мной идут ребята. (107)А потом услышал, как нагнал нас Ермолаев.
(108)Ещё не доходя до шоссе, мы пересекли ту погорелую разбитую деревню. (109)Белёные русские печи высились, широкие и могучие, среди выжженной земли.
(110)По шоссе ехали мотоциклы и машины, и мы долго лежали в кустах. (111)Наконец мы под покровом тумана проскочили шоссе и снова шли лесом. (112)К утру следующего дня мы перешли фронт где-то у Александровки и спустя час разыскали в Пушкине штаб нашей дивизии.
(По Д.А. Гранину)
Даниил Александрович Гранин (1919-2017 гг.) — советский и российский писатель, киносценарист, общественный деятель.
academyege.ru
Гранин Д.А. «Нас осталось четверо…»
Нас осталось четверо. Саша Алимов еще хромал, раненный в ногу. Мы по очереди помогали ему идти. Оно было бы ничего, если бы Валя Ермолаев не проваливался. Он был такой грузный и большой, что кочки не держали его. Путь наш лежал через болота, мы часто останавливались и тащили Ермолаева за ремень или протягивали ему жердины. Измученные, мы потом лежали на кочках.
– Это парадокс: ничего не жрет, а такая же туша, – злился Махотин. – Почему ты не худеешь?
– Бросьте вы меня, – ныл Ермолаев. – Не могу я больше.
– Надо было сказать это раньше, тогда б мы тебя не тащили.
Лежать долго было нельзя, кружилась голова от дурманного запаха багульника и болотных трав. Надо было подниматься и снова брести, опираясь на винтовки.
Хорошо, что ночи стояли светлые. Мы шли и ночью. На четвертую ночь мы выбрались в сухой березняк, увидели огни и услышали голоса. Голоса были женские. Мы подошли ближе. Сперва нам показалось, что это табор. Стояли телеги, плакали ребятишки. Говорили по-русски. Это были погорельцы. Бабы и старики. Деревня сгорела, и они ушли в лес. Спали в телегах. Днем хоронились, а ночью рыли землянки, варили картошку.
Когда мы вышли на свет костра, женщины испугались.
Мы стали совсем страшные на этих болотах, волосы в тине, гимнастерки, штаны – бурые от ржавой воды. Морды заросшие. Только винтовки мы держали в порядке, мы обматывали их тряпками, поднимали их над головой, когда лезли в трясину.
Мы сели погреться и сразу заснули. Проснулся я в землянке, на овчине. Это была не землянка, а какая-то нора. Не сравнить с нашими фронтовыми землянками, сделанными саперами. Низкая, без нар, стены земляные, пол земляной. Вместо двери висели два половика. Старуха и женщина лет тридцати сидели на полу и месили тесто в бадейках. Женщина заметила, что я проснулся, и дала мне печеной картошки. Я лежал, ел картошку, а она рассказывала про свое житье. Вечером они собирались пойти на пожарище поискать листы железа. Надо печки складывать. Я спросил, зачем печки. Она посмотрела на меня. Они были очень похожи, видно мать и дочь. К холодам надо готовиться. Ночи холодные скоро пойдут, а там и дождить станет.
– Что ж вы, в деревню не вернетесь?
– Пепелище там, – сказала старуха.
– Наша деревня-то у самого шоссе. От немца там замучаешься, – сказала дочь.
Был август сорок первого года.
- Гранин Даниил Александрович (1919-2017) — русский писатель и общественный деятель
Сочинение по тексту
russkijege.ru
