Джанет сулла – Jenit sulla — Warhammer 40k

Сулла — Lurkmore

«	Сулла — смоквы плод багровый, чуть присыпанный мукой.	»
— Афиняне троллят Луция Корнелия[1]

Луций Корнелий Сулла Счастливый (лат. Lucius Cornelius Sulla Felix, 138 — 78 до н. э.) — расовый римский полководец и государственный деятель, эталон диктатора и изобретатель расстрельных списков. Своей деятельностью предопределил последующее превращение Республики в Империю. Позднее Суллу с успехом косплеили Гитлер, Пиночет и другие официальные лица.

По происхождению — патриций из знатной, но нищебродствующей по римским меркам семейки. Детство Луций провёл с деревянными игрушками, прибитыми к полу, в юности ютился в снимаемой хибаре. Обожал бухать и блядствовать в компании всяких петросянов, эту привычку сохранил до конца жизни. Не брезгововал и альфонством, за счёт чего немного поправил финансовое положение.

Только в тридцать лет стал квестором и сразу же оказался перед выбором, к какому из консулов присоединиться. В то время один из них, Луций Кассий Лонгин, воевал с гельветами, а второй — Гай Марий — с нумидийцами. Сулла выбрал Мария и ЧСХ не прогадал! Кассия Лонгина вскоре выпилят к хуям, а вот Марий пришёл к успеху, выиграв несколько войн. Под началом Мария Сулла показал себя неплохим воякой, ибо сумел расправиться с долгое время досаждавшей римлянам маленькой, но гордой Нумидией, царь которой

Йогурт Югурта с непревзойдённым совершенством пользовался издержками демократии как политической системы и потому долго оставался непобеждённым или, по крайности, непойманным. Позднее Сулла неплохо повоевал с германцами. Однако, чем ближе пацан подходил к успеху, тем больше портились отношения между ним и Марием, так как ЧСВ у каждого из них существенно превышало 9000.

После войны Люся ударился в политику и устроился в претуру. А когда надоело — отправился наместником в Киликию. В это время Сулла первым из римлян встретился с парфянами, не отказав себе в удовольствии потроллить их. Он поставил три кресла — одно для царя Каппадокии Ариобарзана, другое для парфянского посла Оробаза, а третье для себя любимого, и сам уселся посередине, какбэ намекая, кто тут главный. Оробаза за такое унижение страны после укоротили на голову, а римско-парфянские разборки будут продолжаться на протяжении трёхсот лет.

По возвращении с Востока Сулла немного повоевал с италиками в ходе Союзнической войны, в чём весьма отличился. Затем снова занялся политотой, став консулом. В ходе хитрожопых политических интриг заимел тёрки со своим шефом Гаем Марием и его протеже народным трибуном Публием Сульпицием. Яблоком раздора оказалось право командовать армией в войне с Митридатом Понтийским и, соответственно, право на последующий триумф и хорошие политические очки на следующих выборах. Когда по-хорошему договориться не удалось, в 88 году до нашей эры Сулла начал первую из настоящих гражданских войн. Луций Корнелий отправился к армии в Кампании, ещё продолжавшей зачистку местности от италийцев, и повёл её на Рим. Фалломорфировавший Марий лихорадочно пытался собрать силы, но противопоставить закалённой армии, которую он сам же и создал, было нечего: в итоге Сулла с боем захватил Рим, вынудив Мария с друзьями бежать. По предложению Суллы сенат и Народное собрание объявили Мария, Сульпиция и ещё десять человек врагами народа. Их имущество конфисковали, а их самих было приказано изловить и анально покарать.

Митридат VI Евпатор, карикатура Джона Лича

Марию после долгих приключений удалось съебнуть в Африку. Сульпиций же спрятался в одном имении, но был выдан собственным рабом. Сулла по достоинству оценил поступок: в награду даровал рабу свободу, а затем приказал сбросить его со скалы за предательство господина. Голову Сульпиция выставили напоказ на форуме.

Между тем Сулла не мог не замечать косые взгляды в свою сторону. Ещё бы — впервые в истории двинул армию на Aeterna urbs! Раздавались голоса об отмене приговора Марию. В довершение неприятностей второй консул Помпей Руф при неясных обстоятельствах помер от переизбытка железа в организме, а против самого Суллы начали судебное разбирательство.

Луций понял, что пора валить, тем более Митридат, с которого всё и началось, оставался не отпизженный. Взяв слово с новых консулов Гнея Октавия и Луция Корнелия Цинны проводить политику в его интересах и, пожелав обвинителю и судьям долго здравствовать, Сулла ушел на фронт.

Отправившись в Грецию, Люся штурмом взял Афины, помножил на ноль понтийцев и ссаными тряпками изгнал их из Греции. Затем продиктовал Митридату сравнительно мягкие условия мира, поскольку надо было срочно возвращаться в Италию, где Марий и его армия, опечаленные текущим раскладом, вернулись в Рим и учинили там расправу над акулами капитала.

К моменту возвращения Суллы Марий уже успел принять истинную веру самостоятельно. Он-то умер, а сторонники его, которых возглавил Гай Марий-младший, остались. Гражданская война продолжалась, и Сулле пришлось захватывать Рим по-новой. Благодаря своим талантливым сторонникам Сулла опиздюлил марианцев, а самого Мария-младшего фундаментально огородил в городе Пренесте. Последнему ничего не оставалось, кроме как совершить сэппуку.

В ноябре 82 года после победы в тяжёлой битве у Коллинских ворот Сулла окончательно стал новым хозяином Рима.

Проскрипции в Риме. Головы убитых подносили сидевшему на форуме Сулле.

Тут-то и начинается самое интересное. Через пару дней Луций Корнелий созвал сенаторов на заседание. Он втирал о своих невъебенных подвигах, о тяжком положении Родины, которое можно подправить только суровыми спасительными методами. И вдруг сенаторы услышали крики и стоны, доносившиеся издалека, и естественно немного обеспокоились. Сулла с похерфэйсом ответил, что требует внимания к своим словам, а происходящее снаружи никого не касается — там всего-то по его приказу усмиряют кучку мятежников.

Видимо на этом же заседании Сулла и предложил законодательно оформить расправу над побеждёнными — для спасения отечества, само собой. Он придумал хитрый план, который позволял и с противниками расправиться, и самому при этом рук не пачкать, да ещё и навариться хорошенько:

1. Публикуем проскрипции — списки врагов народа. Тех, кто в этом списке, каждый имеет право убить, и получить за это бабло.
2. Все имущество убиенного (земли, дома, рабов и прочие ништяки) забираем в казну и тут же выставляем на торги.
3. Продаём эти ништяки за гроши тому, кто придёт на аукцион со словами: «Я от Луки Корнелича».
4.  ???????
5. PROFIT!

Более подробные правила проскрипций

Человека, чьё имя будет записано в проскрипционном списке можно невозбранно убить. ЧСХ, людей из этих списков не приговаривали к казни, но назначали награду за их голову, т.е. республика какбэ и ни при чем. Эффект проскрипционного списка подействует, даже если пишущий имя не будет знать, как выглядит лицо того, кто должен умереть. Таким образом, люди с одинаковыми именами и фамилиями умрут, и ничего за это не будет. За смерть человека, оказавшегося в проскрипционном списке, полагается награда — для свободного гражданина 48 килосестерциев за голову, которую необходимо показать лично Сулле. Рабы же получают чуть меньше, но зато им дают свободу. Имущество проскрипта конфисковывается и за гроши продаётся с молотка. Укрывательство проскрипта наказывается смертью, его дети и внуки лишаются гражданских прав и права на наследство. Проскрипции не предусматривают отказ от преследования осуждённого на смерть человека, добровольно отправившегося в изгнание. Человека можно вообще сначала убить, а потом задним числом внести его в проскрипционный список как живого, и за это тоже ничего не будет.

«Горе мне! За мною гонится моё альбанское имение!»

Но сенаторы оказались не робкого десятка и отклонили предложение зарвавшегося победителя. Впрочем, Суллу это не остановило. Он созвал Народное собрание и после заседания опубликовал первый список и тут всё заверте…

Сохранилось множество вкусных историй о расправах с проскриптами. Так Марку Марию Гратидиану, племяшу Мария, выкололи глаза, отрезали уши, вырвали язык, отрубили руки и перебили голени. И только после того, как палачи насладились мучениями обречённого, они разрубили его на куски. В числе руководителей расправы был и Катилина.

Подходившие к проскрипционным спискам обвинялись в излишнем любопытстве, а те, кто этого не делал —- в пренебрежении распоряжениями властей.

Некий Лоллий, ничего не подозревая, читал на форуме список проскриптов, и когда увидел своё имя, то попытался слинять, покрыв голову. Его убили прямо на форуме, и возможно даже менее, чем за 40 секунд.

Квинт Аврелий читал список и, найдя своё имя, промолвил: «Горе мне! За мною гонится моё альбанское имение!» Далеко он не ушел… Ну ты понел.

Подходившие к проскрипционным спискам обвинялись в излишнем любопытстве, а те, кто этого не делал —- в пренебрежении распоряжениями властей. Слёзы или улыбки, появлявшиеся при чтении проскрипций, также сурово карались. Позже Нерон воспользуется этим прекрасным примером и также будет карать за недостаточные эмоции.

Все они, будучи захвачены, неожиданно погибали там, где их настигли, — в домах, в закоулках, в храмах; некоторые в страхе бросались к Сулле и их избивали до смерти у ног его, других оттаскивали от него и топтали. Страх был так велик, что никто из видевших все эти ужасы даже пикнуть не смел. Некоторых постигло изгнание, других — конфискация имущества. Бежавших из города всюду разыскивали сыщики и, кого хотели, предавали смерти. Были убиты, подверглись изгнанию, конфискации имущества, многие из числа тех италийцев, которые повиновались Карбону, Норбану, Марию или их подначальным командирам. По всей Италии учреждены были над этими лицами жестокие суды, причем выдвигались против них разнообразные обвинения. Их обвиняли или в том, что они были командирами, или в том, что служили в войске, или в том, что вносили деньги или оказывали другие услуги, или вообще в том, что они подавали советы, направленные против Суллы. Поводами к обвинению служили гостеприимство, дружба, дача или получение денег в ссуду. К суду привлекали даже за простую оказанную услугу или за компанию во время путешествия. И всего более свирепствовали против лиц богатых.

Аппиан. Гражданские войны. Книга I

Яркую картину творящихся беззаконий обрисовал Цицерон в речи в защиту Росция.

Но лучше всех проскрипции описал Зощенко в «Голубой книге»: 

— Сюда, что ли?.. С головой-то… — говорил убийца, робко стуча в дверь.

Господин Сулла, сидя в кресле в легкой своей тунике и в сандалиях на босу ногу, напевая легкомысленные арийки, просматривал списки осужденных, делая там отметки и птички на полях.

Раб почтительно докладывал:

— Там опять явились… с головой… Принимать, что ли?

— Зови.

Входит убийца, бережно держа в руках драгоценную ношу.

— Позволь! — говорит Сулла. — Ты чего принес? Это что?

— Обыкновенная-с голова… Как велели приказать…

— Велели… Да этой головы у меня и в списках-то нет. Это чья голова? Господин секретарь, будьте любезны посмотреть, что это за голова.

— Какая-то, видать, посторонняя голова, — говорит секретарь, — не могу знать… Голова неизвестного происхождения, видать отрезанная у какого-нибудь мужчины.

Убийца робко извинялся:

— Извиняюсь… Не на того, наверно, напоролся, Бывают, конечно, ошибки, ежели спешка. Возьмите тогда вот эту головку. Вот эта головка, без сомнения, правильная. Она у меня взята у одного сенатора.

— Ну, вот это другое дело, — говорил Сулла, ставя в списках галочку против имени сенатора. — Дайте ему там двенадцать тысяч… Клади сюда голову. А эту забирай к черту. Ишь, зря отрезал у кого-то…

— Извиняюсь… подвернулся.

— Подвернулся… Это каждый настрижет у прохожих голов — денег не напасешься.

Убийца, получив деньги и захватив случайную голову, уходил, почтительно кланяясь своему патрону.

В общем, больше двух тысяч голов было доставлено Сулле в течение нескольких недель.

История бесстрастно добавляет, что никто не избег своей печальной участи.

Именно на проскрипциях и нажили непосильным трудом себе состояние сулланские кореша Помпей, Красс и Лукулл. Они ещё сыграют не последнюю роль в истории Рима.

А террор обрушился не только на живых — например, останки Мария были вырыты и выброшены в реку, все памятники его побед были разрушены, и только Цезарь восстановил их.

О количестве погибших ходят разные слухи, но наверняка цифра была близка к пятизначной. Само же слово «проскрипции» стало мемом.

[править] Великий диктатор

Чтобы как-то узаконить творящийся беспредел Сулла стал диктатором, и не на полгода, как это обычно делалось, а на неопределённый срок — типа, спасу Отечество, тогда и уйду на покой.

Он издал хуеву тучу законов, создав так называемую «Сулланскую Конституцию». Но особенно доставил закон о даровании прав гражданства 10000 рабам, получивших родовое имя Суллы Корнелий.

Луций достиг всего, чего только мог желать смертный. Он получил высшие должности, расправился с врагами, наградил друзей, провёл реформы. Не иначе как сами б-ги благоволили ему. Поэтому Сулла присвоил себе ники Felix и Epaphroditus, ведь просто так боги милости не раздают. По постановлению сената на Форуме воздвигли бронзовую позолоченную конную статую с надписью «Луций Корнелий Сулла Феликс, император». Ни одному гражданину Рима ещё не оказывали таких почестей.

Говорят, когда Сулла сложил с себя власть, он прибавил на форуме, что, если кто-либо потребует, он готов дать ответ во всем происшедшем, что он отменил ликторов для себя, отставил своих телохранителей и в течение долгого времени один, лишь со своими друзьями, появлялся среди толпы, которая и теперь еще смотрела на него со страхом. Когда он возвращался домой, лишь один мальчик стал упрекать Суллу, и так как мальчика никто не сдерживал, он смело дошел с Суллой до его дома и по пути продолжал ругать его. И Сулла, распалявшийся гневом на высокопоставленных людей, на целые города, спокойно выносил ругань мальчика. Только при входе в дом он сознательно или случайно произнес пророческие слова о будущем: «Этот мальчик послужит помехою для всякого другого человека, обладающего такою властью, какою обладал я, слагать ее». И действительно, прошло короткое время, и римляне поняли, как Сулла был прав: Гай Цезарь своей власти не сложил.

Аппиан. Гражданские войны. Книга. I

Отрезав over 9000 вражьих голов, раздав своим солдатам землю и установив новые, справедливые, законы, Сулла ВНЕЗАПНО объявил: «Квириты! Я устал. Я ухожу». ИЧСХ, действительно ушёл. Отчего фалломорфировали современники и охуевали потомки. Сулла не только возможно первым в истории добровольно отказался от абсолютной власти, но и не побоялся оказаться частным лицом, и это после проскрипций-то. Хотя, с другой стороны, чего было бояться-то, ведь все враги мертвы.

Он прожил ещё около года, бухая, развлекаясь, поёбывая девочек/мальчиков в своём поместье в Кампании и сочиняя мемуары на греческом, коих он успел надиктовать аж 22 книги, где выставил себя д’Артаньяном, а своих противников — пидарасами. Закончил он мемуары за два дня до кончины.

Похороны Суллы, карикатура Джона Лича

Умер же Сулла от какой-то странной пиздецомы — смеси вшивости и чесотки.

Все это питало болезнь Суллы, которая долгое время не давала о себе знать, — он вначале и не подозревал, что внутренности его поражены язвами. От этого вся его плоть сгнила, превратившись во вшей, и хотя их обирали день и ночь (чем были заняты многие прислужники), все-таки удалить удавалось лишь ничтожную часть вновь появлявшихся. Вся одежда Суллы, ванна, в которой он купался, вода, которой он умывал руки, вся его еда оказывались запакощены этой пагубой, этим неиссякаемым потоком — вот до чего дошло. По многу раз на дню погружался он в воду, обмывая и очищая свое тело. Но ничто не помогало. Справиться с перерождением из-за быстроты его было невозможно, и тьма насекомых делала тщетными все средства и старания.

Плутарх. Сравнительные жизнеописания. Сулла

Его хоронили как национального героя, насрав на протесты консула Лепида. Хитрожопый Луций заранее распорядился о собственной кремации, дабы благодарные потомки не смогли бы над ним надругаться.

Надгробный памятник Сулле был установлен на Марсовом поле. Надпись к нему он составил сам — «Здесь лежит человек, который более, чем кто-либо из других смертных, сделал добра своим друзьям и зла врагам».

Смерть Суллы спровоцировала очередное бурление говн. Протестовавший против похорон Луция Корнелия за государственный счёт консул Марк Эмилий Лепид поднял мятеж и двинулся на Рим, но огрёб неиллюзорных пиздюлей от сулланцев Помпея и Катула. Тем не менее, режим Суллы долго не продержался. Уже через восемь лет Помпей и Красс восстановили досулланские порядки. Но Сулла подал пример другим полководцам, которые отныне подумывали о повторении его пути. И ведь кое-кому это удалось.

Это тоже «Сулла». Истребитель из вселенной BattleTech.

• Тётка, написавшая «Поющих в терновнике», прочитав кучу инфы про Древний Рим разродилась целым циклом под названием «Повелители Рима». Первые книги практически целиком и полностью посвящены жизни сабжа. В целом годно, но у Плутарха лучше.
• Два малоизвестных композитора — Гендель и Моцарт — написали про Суллу свои оперы.
• «Спартак» Р. Джованьоли. В начале романа Сулла наблюдает за боем Спартака на арене цирка, под влиянием Катилины и Валерии Мессалы дарует ему свободу. Затем Спартак оказывается в кампанском поместье Суллы, где и становится свидетелем его смерти.

1. ↑ «Всё лицо его было покрыто неровною красной сыпью, под которой лишь кое-где была видна белая кожа. Поэтому говорят, что имя Сулла — это прозвище, которое он получил за цвет лица, а в Афинах кто-то из насмешников сложил такой издевательский стих…» Плутарх. Сулла

	Чтобы организовать революцию, важно знать, что есть Сулла, камрад!

	Сулла — бравый полководец, что поведёт нас на смерть!

	Сулла сеял смерть, ня!

	Сулла входит в уроки истории на Уютненьком. Луркмор образовательный.

lurkmore.to

Луций Корнелий Сулла. Счастливый диктатор-злодей

Факты из жизни Луция Корнелия Суллы

Луций Корнелий Сулла — римский полководец, диктатор. Родился — 138 до н. э., умер — 78 до н. э. (59 лет)

Для тех, кто не очень подробно знаком историей Древнего Рима, но читал известный роман Р.Джованьоли «Спартак», образ Суллы неразрывно связан с подавлением восстания Спартака 74 (75–73)–71 г.г. до н. э.

Сам Луций Корнелий Сулла называл себя Феликс, что переводится как «счастливый». Таким он желал казаться. Счастливчик, везунчик, любимец… К концу жизни он начал говорить, что ему покровительствует сама богиня Венера, которая у римлян соединяла в себе и мудрость, и красоту, и любовь.

А после к прозвищу «счастливчик» добавилось слово «злодей». И произошло это довольно скоро. Уже римские историки Саллюстий и Плутарх как раз так его и оценивали. И когда в наши дни книга о Сулле выходит в серии «Жизнь замечательных людей», надо понимать, что «замечательный» в этом случае никак не означает «прекрасный». Но «заметный» – безусловно.

Он не дожил даже до 60-летия. Хотя, жизнь его завершилась именно так, как он того хотел.

Сулла происходил из древнего аристократического рода Корнелиев и на протяжении всей жизни последовательно служил интересам аристократии. В отличие от своих соперников он ни разу даже на словах не сочувствовал демократическим идеям.

Род Суллы был знатным, однако обедневшим. Причины понятны: прадед был изгнан из Сената, высшего органа управления, за расточительство и страсть к роскоши. В Риме было понятие «виртус» – комплекс добродетелей, обязательно включавший в себя скромный образ жизни, при этом в первую очередь для богатых. Римляне ценили доблести воинские, ораторские, интеллектуальные, но никак не внешнюю пышность.

Однако, следовать этим принципам хотелось далеко не всем. Уже после Суллы император Октавиан Август вынужден был даже издать специальные законы против роскоши. А нарушала их в первую очередь его собственная семья…

Сулла получил утонченное греческое образование, в соответствии со своим аристократическим статусом. Произошло так, что Греция, которая после покорения ее Римом во II столетии до н. э. утратила былое величие, сохранила свое интеллектуальное превосходство. И победители-римляне признали греческое образование самым высоким.

В молодые годы Сулле из-за нехватки средств доводилось жить не в собственном доме, а в съемной квартире, что было позорно для аристократа. Однако он не унывал. Изучал ораторское искусство, читал Аристотеля и вращался в кругу золотой молодежи, где щедро тратил свое небольшое состояние и был известен как человек щедрый и веселый. К тому же в молодости он был, как свидетельствуют современники, довольно хорош собой.

Он весьма долго не проявлял интереса к карьере, отдавая предпочтение другим радостям жизни. Только в 31 год (а не в 21, как было заведено у римлян) он получил самую первую, низшую должность в системе римских магистратур – квестора, то есть помощника консула, при знаменитом полководце Марии.

Вначале изнеженному Сулле было не по себе в лагере Мария – человека простого происхождения, окруженного офицерами также в большинстве своем из низов. Там Сулла в первый раз продемонстрировал гибкость и умение строить отношения с людьми. Он быстро смог превратится из изгоя в любимца солдат, офицеров и самого Мария, которому Сенат поручил добиться наконец перелома в знаменитой Югуртинской войне.

Поначалу война против Югурты – царя североафриканского государства Нумидии (восточная часть современного Алжира) – была для Римской империи сплошным позором. Прежде, во времена Пунических войн, жители Нумидии помогали Риму в борьбе против Карфагена, потому что ближайший сосед был для них значительно опасней. Однако потом их пути с Римом разошлись. Освободившись от Карфагена, нумидийцы меньше всего хотели оказаться под железной рукой римской государственной системы.

Царь Югурта получил образование в Риме. В борьбе за власть в Нумидии он перебил всех своих близких родственников и подкупил часть римских сенаторов, чтобы они его поддержали. А захватывая столицу Нумидии Цирту, Югурта уничтожил и всех римлян которые там находились. Это был, как говорили римляне, casus belli – причина для начала войны, которая получила в римской истории название Югуртинской и продолжалась с 111 по 105 год до н. э.

С самого начала войны Римляне, к своему ужасу, терпели поражение за поражением. А Югурта еще и заявлял: у меня столько золота, что я, если мне этого захочется, куплю весь Римский Сенат.

Что бы исправить положение был брошен консул Гай Марий – талантливый полководец и сильная натура. Он установил в армии жесткий порядок и смог переломить ход войны. После первых побед, Марий еще не мог считать себя победителем: Югурта был цел и невредим и бежал к своему тестю, в соседнюю Мавританию. Для римского же полководца не провести по улицам Рима плененного противника значило – не победить.

Римляне вели переговоры с мавританским царем Бокхом – тестем Югурты – о выдаче им родственника. Однако окончательного согласия добиться так и не удавалось. Необходимо было идти прямо в его лагерь и попытаться захватить Югурту. Никто не хотел браться за это дело. И тогда молодой офицер Сулла предложил свою кандидатуру.

Бокх пригласил на пир небольшую группу римлян – как бы для переговоров. Он пообещал подать им знак, когда можно будет схватить Югурту. Риск был большим. Ведь Бокх вполне мог дать и абсолютно другой знак своим воинам, чтобы те схватили римлян.

Но Сулла заявил, что он верит в свою счастливую звезду и может гарантировать успех! И все смогли убедиться в этом на опасном пиру у царя Бокха. Югурту схватили, и дальше все пошло как по писаному. Состоялся триумф Мария в Риме, за колесницей триумфатора вели Югурту, облаченного в царские одежды, но побежденного. И в этом триумфе Мария уже проступал будущий триумф Суллы.

Когда молодой офицер смог так стремительно прославиться, Марий ощутил первый укол ревности. Его триумф омрачал огромный успех Суллы. Однако отказаться от его услуг старый полководец не решился, осознавая и его растущую популярность, и безусловные таланты.

А тем временем Риму начала угрожать новая опасность. Это было неизбежно: после Пунических войн III–II столетий до н. э. Рим – победитель Карфагена – стал становиться мировой державой. Отсюда и гордость хозяев мира, и огромные богатства, но отсюда же и неизбежные угрозы буквально со всех сторон.

113 год до н. э. — началась война с германским племенем тевтонов. Марий отправил туда Суллу легатом, то есть своим полномочным представителем. И Сулла вновь смог проявить себя решительным и бесстрашным офицером. Такие качества высоко ценились в постоянно воюющем Древнем Риме.

В 93-м (точная дата неизвестна, по Википедии – в середине 90-х) он получил высокую должность претора. Она давала возможность управлять провинцией, а значит, позволяла поправить свои материальные дела. В Риме, как и в любом традиционном обществе, действовал простой порядок: чиновники получали в управление провинции для того, чтобы там разбогатеть. Став правителем Киликии в Причерноморье, Сулла не только смог разбогатеть, но и одержал первые победы над местным царем Митридатом Понтийским.

Но Мария он затмил не этим. Решающую роль в успехе Суллы сыграла величайшая в римской истории, опаснейшая война внутри Италии, получившая название Союзнической. С VI столетия до нашей эры Рим юридически был полисом, небольшой гражданской общиной в области Лациум. Остальную Италию населяли многочисленные племена: сабиняне, самниты, этруски и др. Они назывались «союзниками римского народа». Весьма лицемерное название, потому что у «союзников» не было гражданских прав. Хотя они вместе с римскими жителями отражали нападения врагов, это не давало им права избирать и быть избранными на ведущие должности или принимать участие в Народном собрании. Их терпение должно было когда-то кончиться.

Протест созревал постепенно. Еще в 34 г. II столетия до н. э. мудрые и достойные люди – братья Тиберий и Гай Гракхи – предупреждали, что лучше дать италикам – жителям Италии – гражданские права, включить их в какие-то комиции – один из видов Народного собрания. Гракхи призывали также поддерживать римское крестьянство, понимая, что его разорение разрушает основы войска. Гракхи – последние в римской истории люди, у которых слова о демократизации республики соответствовали истинным намерениям.

Их убили, а предложенные ими законы отвергли. Можно говорить о том, что это стало прелюдией будущих гражданских войн. В дальнейшем все продолжали говорить об отечестве, о его спасении от тиранов. И сами тираны в особенности усердствовали, потому как это уже была ложь, полезная в борьбе за власть.

В тяжелейшей Союзнической войне 91–88 годов Рим, напрягая последние силы, победил в военном отношении. Но политически он уступил и отдал союзникам все, что они хотели.

Во время этой войны Сулла решительно выдвинулся на первый план. Именно он со своей частью войска смог победить самых воинственных, самых опасных из италиков – самнитов. Это очень не нравилось консулу Марию, который хотел любыми путями сохранить свое лидирующее положение.

А Сулле не переставало везти. Уже разбогатев, он к тому же удачно женился (в первый раз из пяти) на дочери верховного жреца. Его положение окончательно укрепилось. Он получил консульскую должность, Народное собрание и Сенат приняли решение направить его на Восток – командовать войсками в дальнейшей борьбе за расширение римских владений, а значит, снова воевать с Митридатом Понтийским.

Как только Сулла отбыл из Рима, Марий смог добиться решения о том, чтобы отнять у него командование. Но Сулла не был настроен сдаваться. Легаты Народного собрания, которые прибыли в его лагерь, чтобы сообщить неприятную новость, были попросту растерзаны возмущенными солдатами.

Сулла умел щедро солдат одаривать, и потому был горячо любим. Он хорошо осознавал, что такое опора. А под его началом уже было около 100 000 солдат. Это была великая сила. Последствием военной реформы Мария стало то, что главные вопросы теперь решало не государство, опиравшееся на народное ополчение, а полководец, который командовал фактически наемной армией.

Сулла не знал сомнений и искренне верил в свою звезду. Он решил с войском идти на Рим, чтобы «освободить отечество от тиранов». 82 год до н. э. — произошло сражение у Коллинских ворот, в северной части города. Это была первая битва римлян против римлян, начало гражданских войн.

Эпоха словно нуждалась в таком циничном, не оглядывающемся на прошлое человеке, как Сулла, чтобы сломать былые римские принципы. Ведь впереди были новые подъемы – золотой век Октавиана, золотой век Антонинов. Но сначала должен был уйти в прошлое классический римский виртус. Переломные исторические периоды всегда порождают людей действия, как их нередко называют, а по сути – тиранов и циников.

Конечно же, Сулла не думал, что ломает римскую политическую систему, – он был уверен, что укрепляет ее, защищает аристократическую республику. Он создавал собственный образ спасителя отечества и былых ценностей. Популярный во все времена лозунг наведения порядка многое мог оправдать.

Сулла стал диктатором. В Древнем Риме диктатор – это не просто некто, захвативший власть. Диктаторские полномочия получались из рук высшего демократического органа – Народного собрания – на определенный срок, когда государству угрожала опасность. Кстати, подобная практика повторилась в XVIII столетии, в годы Великой французской революции. Якобинцы также заявляли, что пришли к власти на время, чтобы навести порядок, потому что отечество в опасности. Они обещали после наведения порядка избрать демократические органы власти. Больше того – они приняли самую демократическую конституцию, вот только никогда ее не исполняли. И застучал нож гильотины.

Приблизительно то же самое было и в годы правления Суллы. Все делалось законно. Кроме одной детали: его диктатура не ограничивалась сроком. Эта новация с течением времени закрепилась в римской политике. И власть, к примеру, Юлия Цезаря была пожизненной, что в глазах поборников демократии решительно приближало его статус к царскому.

Кстати, Сулла в цари не стремился. Ведь в Риме в далекие времена были цари, а точней – племенные вожди, но он считал себя неизмеримо выше их. Он видел себя наперсником богов. Однако при этом не забывал и о вполне земной политике.

Для расширения своей опоры, Сулла единым решением отпустил на свободу 10 000 рабов. Все они получили в честь него одно имя – Корнелий. И эти 10 000 Корнелиев были искренне преданы своему освободителю. Они стали его опорой в Народном собрании и его охраной. Кроме этого, при нем было его войско – около 100 000 человек, для которого он добивался самых высоких наград по окончании любой операции.

А чтобы обеспечить беспрекословное исполнение своей воли, Сулла предположительно 3 ноября 82 г. до н. э. ввел так называемые проскрипции. Proscriptio по-латыни буквально – «письменное обнародование». Проскрипции – это списки, которые вывешивали на стенах частных домов и общественных зданий, чтобы все могли узнать, какие люди являются врагами Рима. Этот страшный опыт неоднократно повторялся в истории. В XVIII столетии Великая французская революция изобрела термин «враги народа», а в XX его широко применял советский сталинский режим.

При Сулле система проскрипций действовала очень четко. Люди, чьи имена оказались в списках, должны были быть казнены. Никто не имел права укрывать включенных в страшные списки. Тех, кто им помогал, также казнили. А следовательно, отменялось все: родственные связи, дружба, сочувствие… Дети же проскрибированных – врагов народа – лишались почетных прав и состояния.

Имущество проскрибированных конфисковали, при этом, если был доносчик, он получал существенную часть. Больше того – проскрибированного можно было казнить самому. А потом принести его голову и получить деньги. Награда выдавалась даже рабам, но несколько меньшая, чем свободным гражданам. Зато раб обретал личную свободу. Эта система окончательно подрывала основы римской олигархической республики.

Общее число казненных точно неизвестно. Вначале в списках были десятки имен (первые 60 – сенаторы). После пошли сотни, а дальше – тысячи. Доносы писали на родственников, на соседей… В одном из списков оказался юный Гай Юлий Цезарь – племянник бежавшего в Африку Мария, главного врага Суллы. В течении нескольких дней какие-то простые люди прятали больного Цезаря. А потом его влиятельные знакомые умолили Суллу вычеркнуть этого юношу из рокового списка. И Сулла вычеркнул, сказав: вы об этом пожалеете, в нем сидит сотня Мариев. Довольно прозорливое замечание!

Следствием проскрипций стал всеобщий безумный страх. Сулла делал все, чтобы его подогревать. Едва получив полномочия диктатора, он встретился с Сенатом в храме Билоны, приказав предварительно, чтобы недалеко, на Марсовом поле, в это время убивали 6 000 пленных – его врагов. До храма доносились стоны, вопли, что произвело на Сенат неизгладимое впечатление. С Суллой никто и ни в чем не стал спорить.

Уверенный, что умрет счастливым, он, наверно, оказался в чем-то прав. Пробыв диктатором на протяжении трех лет, Сулла за два года до смерти, в 79 г. до н. э., официально объявил, что уходит от власти. Умиравшее от страха общество окончательно оцепенело. Всем казалось, что такого не может быть. Абсолютный властитель мировой державы сказал попросту: я ухожу!

Выступая в Народном собрании, Сулла сказал: если кто-то желает выслушать мой отчет о содеянном, я сейчас же отчитаюсь. Понятно, что никто не посмел ничего сказать. Все демонстрировали восторг.

И вот он один, без охраны, медленно, ничем не защищенный, покинул Народное собрание. После этого Сулла уехал в свое дальнее поместье и стал заниматься садом, огородом, рыбной ловлей. Писал воспоминания и создал 22 книги, которые потом очень пригодились римским историкам. Составлял законы. А еще весело проводил время в обществе многочисленных актеров, которых к себе приглашал.

Государственный аппарат парализовало. Все ждали, что диктатор передумает. Просто проверит, кто как себя повел в этой ситуации, и возвратиться. Чиновники по собственной инициативе приходили к Сулле и спрашивали, что делать. И он давал указания, которые, как и раньше, беспрекословно исполняли.

Сулла был болен. Природа его болезни точно не известна. Некие язвы, которые условно называют «вшивой болезнью», заставляли его подолгу сидеть в воде. Но он все равно был полон энергии и, вероятно, по-прежнему чувствовал себя счастливчиком.

За два дня до кончины Сулла вызвал к себе некоего Грания, который, как ему пожаловались, не возвращал деньги казне, и приказал его удавить. Приказание выполнили. Сулла при этом стал страшно кричать, у него начались судороги, горловое кровотечение – и он скончался.

Состоялись самые пышные в римской истории похороны. Эпитафию Сулла заранее сочинил сам: «Здесь лежит человек, который более чем кто-либо из других смертных сделал добра своим друзьям и зла врагам».

Между прочим, историк Саллюстий многократно подчеркивал, что у Суллы было много замечательных качеств. Умный, образованный, в другую эпоху он якобы мог и не стать таким страшным злодеем. Но согласиться с этим почему-то довольно трудно.

 

 

---

 

Н.Басовская

ред. shtorm777.ru

ПОХОЖИЕ ЗАПИСИ

shtorm777.ru

Сулла Счастливый, последний воитель Республики

На фоне этого персонажа республиканской истории Рима одиозные принцепсы наподобие Нерона или Калигулы выглядят вполне безобидно — они были именно что «одиозными» самодурами и повесами, развлекавшимися кто во что горазд за государственный счёт. По крайней мере, о цезарях времён ранней Империи никак не скажешь, что их руки были обагрены кровью римских граждан по самые плечи. Этот же человек являлся едва ли не самым отталкивающим в летописях Вечного Города, именно такой его образ сохранился до наших дней — безжалостный тиран и убийца.

Луций Корнелий Сулла

Да и внешне он не производил благоприятного впечатления — на мертвенно-бледном лице, покрытым отвратительными алыми прыщами, горели фанатичным блеском ярко-голубые глаза. Плутарх впоследствии писал, что его лицо напоминало «тутовую ягоду, посыпанную мукой». Череп был словно выкроен зубилом — грубые скулы, крупный нос, выдающийся вперёд подбородок.

Звали этого человека Луций Корнелий Сулла. И мы попробуем сейчас разобраться, кто же он такой в действительности, а не в описаниях его недругов и пристрастных историков.

* * *

Происхождение, задатки и судьба Суллы были единственными в своём роде. Происходил он из древнейшего патрицианского рода Корнелиев, давшего Риму многих великих государственных мужей — достаточно вспомнить Корнелиев Сципионов, воевавших с Ганнибалом и окончательно поставивших точку в Пунических войнах. Тем не менее, ветвь Корнелиев Руфинов-Сулл ко II веку до н.э. приходила в упадок, и Плутарх, как один из основных биографов Суллы, указывает, что по смерти отца, не оставившего Луцию Корнелию Сулле завещания, у него даже не было собственного дома — что по тем временам считалось проявлением крайней бедности.

Для небогатого римского гражданина практически единственным вариантом выдвижения по карьерной лестнице была служба в армии. О первом назначении Суллы на военную должность известно лишь то, что в 107 году до н.э. (то есть в 31 год, весьма поздний возраст по римским меркам) он становится квестором у Гая Мария — знаменитого реформатора римской армии. Квестор являлся помощником консула без каких-либо специфических обязанностей — квесторы могли заниматься всем, чем угодно, от снабжения и закупок продовольствия до собственно командования отдельными подразделениями. Сулле было поручено формирование вспомогательного конного войска и последующая его переброска в Северную Африку, где Республика ввязалась в затяжную Югуртинскую войну, о которой мы однажды расскажем подробнее. Африка являлась для Рима важнейшим поставщиком зерна, и Вечный Город обязан был держать под контролем стратегически важный сельскохозяйственный регион.

Сулла блестяще справляется с заданием, получает от Мария должность пропретора и проявляет немалый военный и дипломатический талант. Именно благодаря деятельности Суллы нумидийский царь Югурта был пленён — Сулла, впрочем, сразу же передал Югурту Гаю Марию. Последнего в Риме ожидал заслуженный триумф — но именно этот факт становится причиной дальнейших раздоров и вражды между Марием и Суллой: в Риме открыто поговаривали, что победа в Югуртинской войне одержана благодаря Сулле, а почести и трофеи получил Гай Марий.

Передача Югурты (справа) Бокхом (слева) Сулле (в центре), отчеканенная на монете

Тем временам на Рим обрушилась чудовищная угроза — нашествие кимвров и тевтонов, о котором мы уже подробно рассказывали. Сулла под руководством Мария вновь добивается значительных успехов, вызывая зависть консула, и после ссоры с Марием переходит под командование Квинта Лукация Катула — полководца, говоря откровенно, абсолютно бездарного, о чём повествуют практически все римские историки. Плутарх утверждает, что Сулла желал выдвинуться на фоне недееспособного командира, но следует помнить, что моралист Плутарх Суллу не любил, да и что, собственно, в этом криминального — взять на себя руководство армией, если Катул не справляется?

Первой действительно серьёзной победой Суллы оказалась битва при Верцеллах (101 год до н.э.) — он уже был легатом и сдерживал германцев в центре, пока легионеры Мария совершали фланговый обход. Даже недоброжелательно настроенный Плутарх упоминает, что второй командующий Катул являлся очень милым человеком, «но не столь способным полководцем», и если римская армия устояла при Верцеллах против вчетверо превосходящего численностью противника, то в этом заслуга Суллы и никого иного. Надо отдельно заметить, что после сражения оба консула (Марий и Катул) смертно перессорились, споря, кто именно внёс решающий вклад в победу.

Кимврская война закончилась полным разгромом варваров, на Африканском фронте тоже установилось затишье, и Луций Корнелий Сулла, пользуясь заслуженной славой отличного военного, начинает подумывать о гражданской карьере. Он был избран претором (административно-судебная должность), затем Сенат отправил его наместником в Киликию, где Сулла с небольшим отрядом «умиротворяет» армянского царя Тиграна и его каппадокийских союзников и проводит переговоры с парфянами. По возвращению в Рим Сулла пытается выставить свою кандидатуру на консульские выборы (а мы помним, что во времена Республики два избираемых консула пользовались практически царскими полномочиями и возглавляли исполнительную власть государства). Но его планам помешала так называемая Союзническая (или же Марсийская) война, ставшая первым провозвестником Гражданской войны в Риме.

Хотелось бы напомнить, что римское гражданство давало его обладателю множество преимуществ — юридическая защищённость, полное право собственности, запрет на применение пыток и телесных наказаний и т.д. Так называемые «союзники» Рима — то есть, италийские племена, жившие вокруг Лация, гражданства не имели, и, соответственно, не имели права обрабатывать ager publicus, то есть земли, входившие в сельскохозяйственный фонд Римской республики и принадлежащие государству.

Союзническая война (91—88 гг. до н. э.)

Проблему усугублял тот факт, что ager publicus в большинстве находились на «союзнических» территориях, и чтобы устранить причину конфликта трибун, Марк Ливий Друз внёс в Сенат предложение предоставить италикам гражданство, но законопроект был отклонён, что вызвало у «союзников» вполне понятное возмущение — в итоге они открыто выступили против Рима, собрав двухсоттысячную армию. Боевые действия охватили практически всю Италию, и, разумеется, наш герой принял в них самое активное участие в должности легата.

Кампания 90–89 годов складывалась для Суллы крайне успешно — он победил в нескольких сражениях и взял такие значимые города, как Помпеи, Нолы, Самний и Эклан. В результате очередного взлёта популярности Сулла избирается консулом на 88 год и практически сразу назначается Сенатом на командование армией, обязанной выступить против понтийского царя Митридата, решившего оспорить главенство Рима в Средиземноморье.

Однако в это время в самом Риме происходят события, определившие дальнейшую гибель Республики и трансформацию таковой в Империю.

* * *

Как мы уже упоминали выше, двумя главными проблемами тех времён были реформа политическая (равные избирательные права и гражданство для италиков) и аграрная — справедливое распределение земельных наделов. Союзническая война принесла соседям Рима гражданские права, но в итоге они оказались неполными — народ оказался разделён на «старых» и «новых» граждан, причём если первых поддерживали консулы Сулла со своим другом Квинтом Помпеем, то вторых – партия Гая Мария, который, опираясь на поддержку италиков, мог провести через народное собрание практически любой законопроект в противовес мнению консулов. «Новых граждан» оказалось больше, чем «старых».

Немалую роль в дальнейших (и совершенно скандальных для Рима!) событиях сыграл союзник Гая Мария, трибун плебеев Публий Сульпиций Руф — именно он пытался провести закон о распределении всех «новых граждан» и вольноотпущенников по трибам (территориальные избирательные округа), что автоматически давало большинство голосов Марию и его сторонникам. Попутно народное собрание освободило Суллу от командования армией с передачей полномочий Гаю Марию. Сулла решил действовать и предпринял шаги, прежде в истории Рима невиданные — он повёл свою армию на Вечный Город, провозгласив, что желает «избавить Рим от тиранов».

Сулла с Квинтом Помпеем являлись консулами со всеми консульскими полномочиями, что придавало их действиям видимость законности. Шесть легионов подошли к Риму, два из них вошли в город через Эсквилинские ворота, и у подножия Эсквилинского холма произошло первое в истории вооружённое столкновение двух римских армий, подчиненных соответственно Сулле с Квинтом и Марию с Сульпицием. Победили сулланцы, и Марий вынужден был бежать из города. В Риме началась Гражданская война.

* * *

Позднее Варрон с Цицероном частенько повторяли афоризм, посвящённый Сулле — «он наполовину лев и наполовину лис, причём лис в нём куда опаснее льва». Проведя половину жизни на полях сражений и посвятив последнее десятилетие Гражданской войне, Сулла тем не менее сохранял прекрасное чувство юмора, приправлял свои свирепые выходки в качестве единоличного диктатора изящными эпиграммами, нажил сотни тысяч врагов, добился всего, чего хотел, и умер в своей постели — именно такой человек, со всеми его доблестями и пороками, стал последним великим деятелем умирающей Республики — Сулла сумел дома подавить революцию, а за рубежами Рима разгромить Митридата.

…Видя безнадёжность положения, Марий бежал в Африку. Сульпиций был убит — его голову Сулла приказал прибить к ростре, под которой выступал трибун. Все законы Сульпиция были отменены. Пока солдаты Суллы окружали Форум, было принято решение о том, что ни единый законопроект не будет выставлен на обсуждение народного собрания, пока его не одобрит Сенат — Сулла твёрдо стоял на позиции «старых римлян», не желавших упускать из рук политическую власть.

Сулла отправляется в Грецию — заканчивать войну с Митридатом, — и власть в Риме вновь перехватывают сторонники Мария, который, вернувшись из Африки с шестидесятитысячным войском, развязывает в Риме кровавый террор, убивает консула Октавия и устраивает в Вечном Городе пятидневную резню среди «старых граждан». Учреждается «революционный трибунал», действовавший против друзей Суллы и врагов Мария. Были убиты сотни патрициев, мёртвым отказывали в погребении, на улицах Рима лежали трупы, пожираемые птицами и собаками, — никогда раньше в столице мира не происходило такой кровавой вакханалии. Люди поговаривали, что пришёл конец света.

Наконец, в 86 году до н.э. Марий избирается консулом в седьмой раз и через месяц умирает, устав от тягот и насилия. Но власть остаётся за его сторонниками — консулами Корнелием Цинной и Валерием Флакком, фактически превратившими Республику в репрессивную диктатуру. Цинна без всяких выборов назначал на государственные должности верных ему людей и сам себя избирал консулом четыре года подряд…

Решающие сражения Первой Митридатовой войны: битва при Херонее и бой у Орхомена

Сулла в это время воевал в Греции, не получая от Сената никакого финансирования и будучи формально отстранённым от командования. Тем не менее, легионы шли за своим любимым командиром — были взяты Афины, разгромлена армия Митридата при Херонее и Орхомене, Сулла наконец-то высадился в Азии, чтобы сразиться с главными силами понтийского царя. В это время Валерий Флакк со своими легионами также объявился в греческой Азии, и Сулла, заключив с Митридатом мир, поворачивает свои войска против римлян… После чего решает вернуться в Италию, чтобы окончательно подавить революцию. Многие аристократы присоединяются к его войску, желая отплатить последователям Мария за террор против «старых граждан». Одного из молодых командиров, приведших к Сулле целый легион, набранный из числа друзей и клиентов, звали Гней Помпей…

Рим был взят Суллой второй раз — впрочем, без особого сопротивления. Настало время мести.

Гней Помпей

* * *

Сулла не стал утруждать себя и просить Сенат назначить его диктатором. Недолго думая, он издал проскрипционный список с именами сорока сенаторов и двух тысяч шестисот всадников, поддерживавших Мария, — все они приговаривались к смерти, имущество конфисковывалось. За доносы установили награду в 12 тысяч денариев, столько же платили тем, кто доставлял к Сулле проскрибированных живыми или мёртвыми. Террор радикалов Мария сменился не менее тяжким аристократическим террором. Погибли не менее пяти тысяч римлян. Слово Плутарху: «…Мужей закалывали прямо в объятиях жён, сыновей на руках матерей». Проскрипциям подвергались даже те, кто держал нейтралитет, фавориты Суллы наживали на конфискациях колоссальные состояния.

Гражданская война 83–82 гг. до н. э.

Так выходец из бедной семьи стал последним защитником аристократии старого Рима — названные по его фамильному имени «Корнелиевы законы» были изданы, чтобы навеки закрепить аристократическое государственное устройство. Наконец, он восстановил старинное положение, гласящее, что между занятием одного и того же поста должно пройти не менее десяти лет — все помнили примеры Гая Мария, занимавшего консульскую должность несколько раз подряд, и Цинны, самоизбиравшегося четырежды. Сулла нанёс удар по народным трибунам, ограничив применение ими права вето, вернул Сенату все законодательные, исполнительные и общественные привилегии. Сулла твёрдо верил, что только аристократия способна обеспечить мудрое управление государством.

Наконец, после двух лет диктатуры и террора, он распустил свои легионы, постановил, что ни одна армия впредь не должна допускаться на территорию Италии, и удалился на покой — все, кто мог угрожать его жизни, были истреблены или изгнаны. Сулла без личной охраны прогуливался по Форуму, заявляя, что готов дать отчёт каждому гражданину в своих действиях, если его об этом попросят, а потом удалился на свою виллу в Кумах, где отдыхал от десятилетий походов и войн. Писал мемуары, охотился, пировал, не интересуясь более государственными делами и политикой. Умер он в возрасте 58 лет, предположительно от рака ободочной кишки, и надолго остался в памяти римлян под прозвищем «Счастливый» — Сулла победил всех врагов, не проиграл ни единого сражения, достиг величайшей власти и жил без страха и сожалений. Он был природным римлянином — плоть от плоти земли Лация…

И всё-таки Сулла совершил единственную крупную ошибку, которая и погубила аристократическую Республику. Имя этой ошибке — Гай Юлий Цезарь. Цезарь входил в проскрипционные списки и мог быть убит, но влиятельные родственники заступились за него, и Сулла пощадил будущего бессрочного диктатора. Историки сохранили слова Суллы, ставшие пророческими:

— …Вы ничего не понимаете, если не видите, что в этом мальчишке скрывается много Мариев.

Так и случилось, но это уже совсем другая история. А мы будем помнить, что Сулла Счастливый пожертвовал своей репутацией безупречного полководца в глазах историков будущего ради сохранения Республики, которой после его смерти в 78 году до н.э. осталось существовать всего лишь тридцать четыре года. Стремительно приближалась эпоха Империи…

warspot.ru

Луций Корнелий Сулла | Наука

Лу́ций Корне́лий Су́лла (Счастли́вый? с ?80 до н. э., Lucius Cornelius Sulla [Felix], ?138 — 78 гг. до н. э.) — римский государственный деятель и военачальник, диктатор (с 83 до н. э.), основоположник сулланской партии и главный соперник Мария, организатор кровавых проскрипций.

Службу Сулла начал в среднем на 3 года позже, чем другие — квестором в 108 г. В течение этого периода он должен был 10 лет посвятить военной службе в коннице, необходимой для начала любой карьеры. Первым заданием Суллы был сбор в Италии значительного вспомогательного конного войска и переброска его в Северную Африку, где Рим четвёртый год вязнул в войне с местными племенами. Сулле потребовалось лишь несколько месяцев чтобы справиться с этим и зарекомендовать себя как компетентного офицера. Помощник Суллы, бывший претор Авл Манилий, уже вскоре предоставил ему вести переговоры с мавретанским царём Бокхом. Нумидийскому царю Югурте Сулла даже предоставил возможность увеличения его территории и намекнул ему избегать злоупотреблений: «Хорошенько проникнитесь идеей, что никто никогда не превосходил в великодушии римский народ; что же касается его военной силы, у вас есть все основания её знать». Тем не менее в 106 г. коннице Суллы пришлось сыграть значительную роль в убавлении высокомерия Югурты. Бокх по совету Суллы отправил в Рим делегацию. Но после того как Бокх стал колебаться в показании дружественного акта, Сулла, опасаясь своей сдачи Югурте, вместе с маленьким отрядом легковооружённых солдат для сохранения манёвренности, отправился в Мавретанию. Через 2 дня марша, когда к вечеру Сулла приказал разбить лагерь, разведчики сообщили о присутствии поблизости крупной нумидийской армии под командованием самого Югурты. Тогда сын Бокха Волукс, найдя Суллу, предложил ему спастись вместе с ним ночью, подчеркнув, что шансов на успех будет тем больше, чем меньше их будет при попытке бегства. В ответ Сулла сказал, что магистрату римского народа не подобает бросать своих солдат, и, если даже его гибель неизбежна, он предпочтёт остаться, чем платить бесчестьем за презренную жизнь, которую может отнять у него случайная болезнь через несколько дней. Чтобы осуществить задуманное, Сулла приказал своим солдатам быстро подкрепиться и зажечь большие костры для создания иллюзии, будто они должны провести здесь всю ночь. При поисках нового лагеря мавританские конники сообщили, что Югурта опять находится перед ними, примерно в трёх километрах. Сулле потребовался весь его авторитет, чтобы предотвратить панику среди солдат и помешать им убить Волукса. После проведения неудачных переговоров Югурта был захвачен в плен людьми Бокха и доставлен Сулле.

Политическая деятельность Править

Почести за африканскую кампанию достались Марию, на почве чего стал разгораться скандал. Сулла, поддерживаемый знатью, приказал отчеканить монету, изображавшую его самого и сдающего Югурту Бокха. После этого политическая атмосфера ещё больше накалилась. Когда в 87 г. Сулла отправился сражаться с Митридатом, Марий по возвращении в Рим получил возможность дискредитации своего противника. Марию после беспрецедентного поражения римлян при Араузионе предоставилась для этого удобная возможность. Сулла в это время дейстовала на юге Галлии, где пленил вождя текстосагов Копилла и заключил союз с одним из германских племён. На выборах лета 98 г. Сулла начал политическую кампанию для получения претуры следующего года. Однако о подкупе избирателей упомянули не только противники Суллы, но и некоторые его ближайшие друзья. В споре с одним из них, Гаем Юлием Цезарем Страбоном, Сулла пригрозил, что сможет использовать против него свои должностные полномочия, на что услышал саркастическое «ты прав, полагая, что твоя должность принадлежит тебе, так как ты ею владеешь, потому что купил её». Электоральную коррупцию пришлось завуалировать установкой на Капитолии заказанного Бокхом монументального ансамбля, представлявшего пленение Югурты. Ситуация улучшилась, когда Сулла при жеребьёвке добился претуры, включавшей организацию игр в честь Аполлона (ludi Apollinares). Присланные для этого Бокхом 100 львов были впервые показаны на свободе и благодаря отличной постановке боёв игры запомнились римлянам своей исключительностью. В конце года Сулле доверили новую миссию, в Азию, куда он во главе армии отправился в качестве проконсула Сицилии. Помимо прочего, должны были быть приведены в порядок дела в Каппадокии, где возникли волнения из-за вопроса преемственности трона, ключевую роль в которых стал играть понтийский царь Митридат VI, посадивший там своего ставленника Гордия. Сулла должен был посадить на трон избранного каппадокийцами персидского царя Ариобарзана, подчеркнувшего в дальнейшем свои проримские взгляды именем Филоромей. После удачного выполнения миссии Сулла предпринял одни из первых контактов с Парфией. Во время одной из операций он встретил армянского царя Арзаса, неодобрявшего римскую внешнюю политику. Одновременные переговоры с Арменией и Парфией закончились ратифицированным в 95 г. сенатом договором. После этого вновь активизировались противники Суллы, обвинив его в истрате слишком больших денег на Каппадокию.

Первым предметом страсти Суллы была богатая вольноотпущенница Никополь, значительно старше его. Первой женой стала некая Илия (или Юлия), родившая ему дочь Корнелию. Через несколько дней после развода с ней Сулла женился на Цецилии Метелле, дочери Луция Цецилия Метелла Далматского и вдове Марка Эмилия Скавра. Сулла проявлял к ней большое уважение. Хотя Сулла этим установил связи с самым могущественным плебейским родом того времени, не вся аристократия восприняла спокойно этот неравный союз, особенно после гражданской войны. Когда врачи объявили, что болезнь Цецилии неизлечима, понтифики пришли предупредить, что он должен от неё, что могло осквернить Суллу и дом в то время как он совершал жертвоприношение Геркулесу. Впредь ему было запрещено приближаться к ней. После её смерти Сулла нарушил им же изданный закон о финансовых ограничениях при похоронах аристократов. Сын Суллы от Цецилии, Луций, не прожив шести лет, умер зимой 82/81 до н. э. После рождения Цецилией близнецов незадолго до её смерти Сулла нарушил ономастические религиозные обряды своего времени, чтобы дать детям неупотреблявшиеся в Риме имена Фавст и Фавста (буквально — «счастливцы»). Последним ребёнком была внебрачная девочка Постумия.

Шаблон:СОРТИРОВКА

<span />bg:Луций Корнелий Сула ca:Lluci Corneli Cinna cs:Lucius Cornelius Sulla da:Lucius Cornelius Sulla de:Lucius Cornelius Sulla Felix en:Lucius Cornelius Sulla eo:Lucio Kornelio Sulao es:Lucio Cornelio Sila et:Lucius Cornelius Sulla eu:Luzio Kornelio Sila fi:Sulla fr:Sylla gl:Lucio Cornelio Sila he:לוקיוס קורנליוס סולה hr:Sula hu:Lucius Cornelius Sulla it:Lucio Cornelio Silla ja:ルキウス・コルネリウス・スッラ ka:სულა ko:술라 la:Sulla lt:Kornelijus Sula nl:Lucius Cornelius Sulla no:Lucius Cornelius Sulla pl:Sulla pt:Lucius Cornelius Sulla sh:Kornelije Sula sr:Корнелије Сула sv:Sulla zh:卢基乌斯·科尔内利乌斯·苏拉

---

---

• Страница 0 — краткая статья
• Страница 1 — энциклопедическая статья
• Разное — на страницах: 2 , 3 , 4 , 5
• Прошу вносить вашу информацию в «Луций Корнелий Сулла 1», чтобы сохранить ее

ru.science.wikia.com

293-295 – Луций Корнелий Сулла

293. Луций Корнелий Сулла

Луций Корнелий Сулла по своему происхождению и по всем своим симпатиям принадлежал к нобилитету. Это был человек, получивший хорошее образование и отличавшийся любовью к искусству, но в то же время преданный чувственным наслаждениям. Он был хороший полководец и тонкий политик, но вместе с тем честолюбец, не пренебрегавший никакими средствами в погоне за славою и почестями. В первый раз он выдвинулся вперед во время войны с Югуртою, в которой он служил под начальством Мария, а во время Союзнической войны к нему уже прямо перешла главная команда от Мария, возбудившего в Риме против себя недовольство своею медлительностью. Марий не мог потом простить этого Сулле. Последний тем более еще должен был сделаться ему ненавистным, что был представителем той самой знати, которая смотрела на Мария, как на выскочку (homo novus). Когда Сулла с успехом окончил союзническую войну, сенат поручил ему же идти усмирять и Митридата, напавшего на римские владения.

 

294. Междоусобие Мария и Суллы

Соперничество Мария и Суллы привело к первой большой междоусобной войне в Риме. Марий был страшно раздражен, что сенат послал армию сражаться против Митридата под начальством Суллы. Когда последний отправился на войну, Марий соединился в Риме с демократической партией и при помощи одного трибуна (Сульпиция Руфа) добился того, что начальство над войском в войне с понтийским царем было отнято у Суллы и передано ему самому. Легионы Суллы не захотели повиноваться этому распоряжению и с дороги вернулись в Рим. Большая часть высших начальников армии не пожелала участвовать в этом движении, но Сулла недолго выбирал между повиновением закону и личным интересом. Он не сложил с себя команды и во главе мятежной армии явился в Рим; здесь он восстановил поколебленное господство знати и только тогда отправился на войну. Марий бежал в Африку и скитался некоторое время «на развалинах Карфагена». Вскоре, однако, собрав вокруг себя ветеранов и соединившись с консулом Корнелием Цинной, он занял Рим, разбив отряд, который Сулла оставил в городе для поддержки сената. Марию удалось даже добиться избрания в консулы (в седьмой раз), но через несколько дней он умер. Главою марианцев остался в городе Цинна, а сын Мария укрепился в Пренесте. Победа марианцев сопровождалась убийствами и грабежами, и к победителям присоединились многие граждане из бывших союзников. Сулла поспешил заключить мир с Митридатом и вернулся в Италию (82), где ему пришлось вести настоящую войну со сторонниками Мария. После очень упорной битвы с ними он вступил в Рим, где началось избиение всех марианцев без всякого следствия и суда, по одним лишь проскрипциям, заключавшимся в том, что имена марианцев заносились в особые списки, которые обнародовались во всеобщее сведение: каждый, кто только хотел и мог, убивал людей, имена которых стояли в этих списках. Имущество убитых бралось в казну и продавалось с аукциона в пользу солдат Суллы. В данном отношении Сулла шел по стопам Мария, потому что армия, которою он командовал, состояла из пролетариев, жаждавших одной добычи и не желавшей повиноваться гражданской власти. Он наградил своих ветеранов сотнею тысяч наделов, но бывшие солдаты оказались плохими земледельцами. Пример Мария и Суллы вполне обнаружил, что главною силою, на которую стали опираться вожди партий, сделалось войско, совершенно отделившее себя от граждан.

 

295. Диктатура и реформы Суллы

После своего вступления в Рим Сулла занял в республике исключительное положение, внешним выражением чего было облечение его диктатурой для издания законов и устройства государства (dictator legibus scribundis et rei publicae constituendae). Своею новою властью Сулла мог воспользоваться только в интересах знати. Как настоящий аристократ, он и дал государству строго олигархическое устройство, сосредоточив всю власть в сенате. Сенат должен был пополняться исключительно бывшими носителями курульных должностей, без всякого участия цензоров, которые сделались даже излишними с превращением гражданского ополчения в наемное войско. Право участвовать в суде над бывшими магистратами, переданное при Гракхах всадникам, было возвращено сенату. Возбуждать в комициях те или другие вопросы можно было только с формального разрешения сената. Права трибунов были ограничены, и им оставлено было одно лишь заступничество за отдельных граждан. Свои реформы (leges Corneliae) Сулла проводил, опираясь на десять тысяч новых граждан (корнелиев), которые были набраны из отпущенных на волю рабов, принадлежавших марианцам, и составляли своего рода гвардию диктатора. Он пополнил и сенат тремястами новых членов из своих приверженцев. Впрочем, ни новые граждане, ни новые сенаторы, бывшие лишь креатурами диктатора, не могли обновить распадавшийся республиканский строй. Если бы только Сулла захотел, он мог бы удержать в своих руках единоличную власть, создававшуюся самими обстоятельствами, но его утомила политическая деятельность, и, окончив свою реформу, он сложил с себя свои полномочия.

rushist.com

ЛУЦИЙ КОРНЕЛИЙ СУЛЛА — Аристократы

1. Аристократы
2. Княгиня, русская писательница. Для романа «Война и мир» Л.Н. Толстой взял прототипом главного героя Андрея Болконского сразу нескольких представителей князей Волконских. Все они были героями войн с Наполеоном, и военная карьера издавна была отличительной чертой этого древнего знатного рода. Род Волконских…
3. Германский военный и политический деятель, генерал-фельдмаршал (1914). За три года до начала Первой мировой войны в Германии было 470 генералов, но тех, чьи имена были широко известны общественности, едва ли набралось десяток. Генерал Гинденбург к их числу не принадлежал. Слава и…
1. Аристократы
2. Княгиня, русская писательница. Для романа «Война и мир» Л.Н. Толстой взял прототипом главного героя Андрея Болконского сразу нескольких представителей князей Волконских. Все они были героями войн с Наполеоном, и военная карьера издавна была отличительной чертой этого древнего знатного рода. Род Волконских…
4. Германский военный и политический деятель, генерал-фельдмаршал (1914). За три года до начала Первой мировой войны в Германии было 470 генералов, но тех, чьи имена были широко известны общественности, едва ли набралось десяток. Генерал Гинденбург к их числу не принадлежал. Слава и…
6. Князь, боярин, русский полководец. Княжеский род Скопиных-Шуйских, известный с XV столетия, составляет немногочисленную ветвь Суздальско-Нижегородских удельных князей Шуйских, родоначальником которых был Юрий Васильевич Шуйский. Он имел трех сыновей — Василия, Федора и Ивана. Скопины-Шуйские ведут начало от его внука. Василий Васильевич,…
8. Барон, генерал-лейтенант. Род Врангелей, ведущий свою родословную с XIII века, был датского происхождения. Многие его представители служили под знаменами Дании, Швеции, Германии, Австрии, Голландии и Испании, а когда Лифляндия и Эстляндия окончательно укрепились за Россией, Врангели стали верой и правдой служить…
10. Князь, генерал-фельдмаршал. Княжеский род Голицыных, ведущий свое начало от потомков великого литовского князя Гедимина, кровно связанный с великими князьями московскими и в дальнейшем с династией Романовых, в пятом поколении от основателя рода Булака-Голицы разделился на четыре основные ветви. К тому времени…
12. Английский полководец и государственный деятель. Сэр Артур Уэлсли, герцог Веллингтон, принадлежал к старинному дворянскому роду, известному также как Коллей, и только к концу XVIII века принявшему окончательную фамилию Уэлсли. Более правильно фамилия сэра Артура, дарованная ему со званием лорда, звучит как…
14. Князь, генерал-аншеф. Двойные фамилии в России возникли довольно давно, практически одновременно с собственно фамилиями. Отдельные ветви больших дворянских семей стали называть себя по имени или прозванию их родоначальника. Это хорошо прослеживается на примере князей Оболенских, чей многочисленный род, разделившийся на множество…
16. (ок. 510-449 до н э.) Афинский полководец и политический деятель. Кимон происходил из аристократического рода по линии обоих родителей. Его отец, Мильтиад, принадлежал к роду Филаидов. После смерти брата Стесагера Мильтиад унаследовал все его состояние и власть в Херсонесе. Здесь, став…
18. (ок. 460-399/396 до н э.) Древнегреческий историк. Сохранившиеся биографические сведения древних авторов о Фукидиде во многом имеют недостоверный характер. Частично биографию Фукидида можно пересмотреть, исходя из текста его «Истории». Так, например, Фукидид указывает на то, что он пережил Пелопоннесскую войну, продолжавшуюся…
20. (ок. 490-429 до н э.) Политический деятель Древней Греции, стратег Афин. Перикл происходил из аристократического рода Алкмеонидов, ведущего свою родословную от легендарного Алкмеона. Представители этого рода издавна принадлежали к правящей элите Афин. Так, например, Клисфен, время жизни которого падает на период…
22. (ок. 450-404 до н э.) Афинский полководец и государственный деятель. По своему происхождению Алкивиад принадлежал к одной из богатейших и благороднейших семей афинской аристократии. Отец Алкивиада Клиний был из знатного рода Скамбонидов, возводивших начало рода к легендарному Аяксу Теламониду и через…
24. (ок. 444 — ок. 356 до н э.) Древнегреческий историк и писатель. Ксенофонт был крупнейшим греческим историком после Геродота и Фукидида. Его называли аттической музой и аттической пчелой, подчеркивая тем самым прекрасный греческий язык, на котором он писал свои произведения, и…
26. (ок. 418-362 до н э.) Один из величайших греческих полководцев. Сын фиванца Полимнида Эпаминонд происходил из бедной, но знатной семьи, которая вела свою родословную от Кадмовых Спартов. Правда, в то недолгое время процветания этого государства знатность рода в нем не очень…
28. (247 или 246-183 до н э.) Представитель рода Баркидов, полководец, командующий пунийскими войсками во 2-й Пунической войне (218-201 до н э.). Баркиды — древний карфагенский торгово-аристократический род, давший истории немало знаменитых полководцев и политических деятелей. Начало рода Баркиды возводили к одному…

ЛУЦИЙ КОРНЕЛИЙ СУЛЛА


«ЛУЦИЙ КОРНЕЛИЙ СУЛЛА»

(138-78 до н э.)

Римский полководец, претор (93 до н э.), консул (88 до н э.), диктатор (82 до н э.).

Одним из самых древних римских родов является род Корнелиев, давший римской истории большое число государственных деятелей и полководцев. Род имел две ветви — плебейскую и патрицианскую. К плебейским фамилиям принадлежали фамилии Бальбы, Галлы, Мерулы и другие. Наибольшую известность в плебейской ветви рода Корнелиев получил Луций Корнелий Бальб, ставший одним из ближайших сподвижников Гая Юлия Цезаря и первым среди некоренных римлян получивший консульство. Из женщин рода Корнелиев самой знаменитой можно назвать дочь Публия Сципиона Африканского Старшего Корнелию. Она получила известность не только как мать народных трибунов Тиберия и Гая Гракхов, но и как очень образованная женщина. После смерти мужа, Тиберия Семпрония Гракха, Корнелия посвятила себя заботе и воспитанию детей, а их у нее было двенадцать. Она не согласилась стать женой царя Птолемея. Однажды, когда ее спросили о том, почему она не носит украшений, она ответила, показывая на своих детей: «Вот мое украшение».

Наибольшим влиянием в Риме пользовались фамилии патрицианской ветви рода Корнелиев. Из знаменитых полководцев стоит отметить Сципионов, самых знаменитых военачальников периода войн с Карфагеном. Представители Корнелиев выделились в республиканский период, они занимали должности старших сенаторов и верховных жрецов. Среди них стоит отметить Луция Цинну — знаменитого представителя демократической партии последнего периода Республики.

К Корнелиям относилась и патрицианская фамилия Сулл. Древние историки возводят эту фамилию не просто к патрициям, а к эвпатридам, что означает в буквальном смысле «происходящие от славного отца», то есть к представителям высшей родовой знати. К ним относился, к примеру, консул Руфин, прославившийся тем, что был исключен из сената за то, что имел более десяти фунтов серебряной посуды, чего закон не позволял.

Потомки Руфина уже были не так богаты, а многие существовали на грани бедности. Самым знаменитым представителем этой фамилии был Луций Корнелий Сулла.

Он родился в 138 году до н э. в семье, которая отличалась знатностью, но не богатством. Сулла получил традиционное для знатного римлянина образование. Его подробная биография есть у Плутарха, и из нее можно узнать, что свою молодость Сулла провел частично в легкомысленных увеселениях, частично в занятиях литературой. О его внешности Плутарх писал следующее: «Все лицо его было покрыто неровной красной сыпью, под которой кое-где была видна белая кожа». Еще Плутарх отмечал его взгляд — тяжелый и проницательный, а светло-голубые глаза в сочетании с цветом лица и огненно-рыжими волосами делали взгляд Суллы страшным и труднопереносимым.

Военную службу он начал поздно, но сумел быстро сделать карьеру. Своим успехам, как считал сам, он был обязан удаче и особому покровительству богов. Он отличался незаурядным умом, дерзкой смелостью и коварством. Сулла часто шел наперекор установленным правилам и традициям.

В 107 году до н э. он стал квестором консула Мария во время Югуртинской войны и содействовал ее окончанию, побудив путем искусных переговоров царя Бокха Мавританского выдать Югурту.


«ЛУЦИЙ КОРНЕЛИЙ СУЛЛА»

Взяв Югурту в плен в 105 году до н э., Сулла снискал в Риме громкую славу и ненависть Мария. В 103 году до н э. он исполнял должность легата во время войны с германцами, а на следующий год был избран военным трибуном. Принимал участие в войнах с кимврами и тевтонами, отличился во время Союзнической войны. Вскоре в Риме заговорили о Сулле-полководце, и его военные победы позволили ему выдвинуться на первый план, оттеснив Гая Мария.

В 87 году до н э. Сулла был избран консулом и получил приказ вести войска на первую войну с понтийским царем Митридатом, что вызвало возмущение среди сторонников Мария. Сулла уже успел отправиться к войску, чтобы оттуда отплыть к Понту, как неожиданно узнал, что в Риме партия под предводительством народного трибуна Публия Сульпиция Руфа отстранила Суллу от командования и передала консульскую власть Марию.

Пользуясь в своем войске широкой поддержкой, Сулла отказался сложить консульство и повел свои войска на Рим. «Он не следовал заранее намеченному плану, но, потеряв власть над собой, предоставил своему гневу распоряжаться происходящим», — пишет Плутарх об этих событиях. Он стал первым из государственных деятелей Рима, кто использовал армию в борьбе с политическими противниками. Войдя с войском в город, он заставил народное собрание и сенат объявить главнейших из своих противников изменниками отечества, а за голову Мария даже была объявлена награда.

В течение следующего года, находясь в Риме, Сулла предпринял ряд шагов, направленных на закрепление здесь своей власти. Сульпиций и его сторонники подверглись жестоким репрессиям. Для упрочения власти олигархии Сулла реализовал ряд законодательных мер, после которых государственный строй Рима претерпел значительные изменения. Была ограничена законодательная власть народного собрания, все законы, предлагаемые народными трибунами, подлежали предварительному обсуждению в сенате. Число сенаторов было увеличено на 300 новых членов из числа сторонников Суллы.

Получив ожидаемое консульство, Сулла во главе шести легионов отбыл на войну. В 87 году до н э. его войска (30 тысяч) высадились в Эпире и повели наступление на Афины, которые были главной базой понтийских войск и флота. Разбив в Беотии высланные против него понтийские отряды, Сулла начал осаду Афин. После долгого сопротивления Афины и порт Пирей были взяты штурмом и подверглись страшному разграблению. Сулла широко прибегал к «конфискации» сокровищ греческих храмов. Он не пощадил ни Олимпию, ни Дельфы, а при осаде Афин по его приказу были вырублены священные рощи Академии и Ликея.

В 86 году до н э. армия Суллы разгромила в битве при Херонее (Беотия) численно превосходившую ее понтийскую армию (100 тысяч пехотинцев и 10 тысяч всадников), возглавляемую полководцем Митридата Архилаем. В результате этой победы многие греческие города стали переходить на сторону Рима. Несмотря на победы, одержанные Суллой, группировка его противников, вновь захватившая власть в Риме, решила отстранить Суллу от командования армией. В Грецию уже прибыл консул Флакк с двумя легионами и приказом сменить Суллу. Однако численное превосходство было на стороне Суллы, и Флакк решил не испытывать судьбу, а, напротив, усилить своими войсками Суллу в Малой Азии.

В 85 году до н э.


«ЛУЦИЙ КОРНЕЛИЙ СУЛЛА»

при городе Орхомене (Беотия) произошло сражение между новой понтийской армией и легионами Суллы. Это сражение было наиболее кровавым из всех сражений первой войны с Митридатом. Под натиском превосходящих сил противника легионы были смяты и бежали. И тогда сам Сулла, вырвав знамя у легионера, повел войска в новую атаку. Это помогло переломить ход сражения, участь которого решилась в пользу Рима.

Скоро Сулла смог организовать флот, который оттеснил флот Митридата и взял под свой контроль Эгейское море. Одновременно армия Флакка в Малой Азии захватила город и базу Митридата — Пергам.

Митридат уже не мог вести войну из-за отсутствия у него новых резервов и запросил у Суллы мира. Сулла и сам хотел поскорее покончить с войной, чтобы отправиться в Рим для борьбы со своими политическими противниками. Поэтому он потребовал от Митридата очищения захваченных территорий в Малой Азии, выдачи пленных и перебежчиков и предоставления ему 80 кораблей и 3 тысяч талантов контрибуции. Заключив Дарданский мир и разгромив в Малой Азии войска Фимбрия, посланные против него, Сулла отбыл с армией в Италию. Весной 83 года до н э. он высадился в Брундизии. Его солдаты дали клятву не расходиться по домам и до конца поддерживать своего полководца. В Италии ему противостояли две армии. Часть населения Италии перешла на сторону Суллы.

Консулы ожидали его наступления в Кампании, куда они и стянули большую часть своих войск. Однако Сулла высадился в Апулии, которую превратил в плацдарм для дальнейшего наступления на Рим. Здесь его 40-тысячная армия получила значительное усиление — на его сторону перешел Гней Помпей с двумя легионами, и скоро Сулла перевел войска в Кампанию.

Здесь у города Тифата было разбито войско консула Норбана — одного из сподвижников Мария, а войско другого консула — Сципиона — перешло на сторону Суллы, соблазненное высоким жалованьем.

В течение зимы 83/82 года до н э. Сулла и его противники готовились к предстоящим боевым действиям. Сулла разделил свои войска на две группы. Одна заняла Пицен и Этрурию, а другая под командованием самого Суллы двинулась на Рим. У городка Сигния (Сакрипорта) армия Суллы разгромила численно превосходившие ее силы, состоявшие из новобранцев, под командованием сына Мария, Гая Мария Младшего. (Он покончил с собой после падения города.) Оставив часть своих войск в Риме, Сулла двинул армию на противника, сосредоточенного в городе Пренесте. Оставив отряд для блокады города, Сулла отправился в Этрурию, где разгромил армию консула Карбона. Сам Карбон, бросив армию, бежал в Африку.

Основная часть сторонников Мария по-прежнему оставалась блокированной в городе Пренесте и скоро должна была сдаться. Однако в октябре 82 года до н э. на помощь к осажденным прорвалась 70-тысячная армия самнитов, которая деблокировала осажденных и вместе с ними двинулась на Рим. Наскоро стянув к Риму все имеющиеся в его распоряжении войска, 1 ноября 82 года до н э. Сулла преградил путь противнику у Коллинских ворот Рима. Сражение продолжалось в течение двух дней и одной ночи. Лишь к концу второго дня Сулла смог нанести противнику последний удар.

После одержанной победы Сулла обратился с письмом к сенату, в котором предложил для устройства государства наделить его диктаторскими полномочиями.

Сулла был назначен диктатором на неопределенный срок. Теперь, для укрепления своего положения, удовлетворения своей мести и награждения своих сторонников, Сулла ввел так называемые проскрипции — списки своих противников, подлежащих уничтожению. В эти списки включались и богатые люди, имущество которых должно было перейти в казну. (По сведениям древних авторов, в эти списки было внесено около 300 имен.) Родственники и последующее потомство внесенных в списки Суллы лишались гражданских прав и не могли занимать государственные должности.

Террор также обрушился и на целые города и области, прежде всего на Самний и Этрурию, которые приняли активное участие в борьбе против Суллы. В период террора головы казненных выставлялись на форуме для всеобщего обозрения. За время проскрипций погибли 90 сенаторов и 2600 всадников.

После конфискации имущества и земель у противников в руках Суллы оказались огромные средства. Значительную их часть получили сторонники Суллы. Из конфискованных земель многие воины — участники военных походов под его началом, наделялись земельными участками. Каждый воин получал до 30 югеров плодородной земли.

В поисках новых союзников среди населения не только Рима, но и всей Италии Сулла был вынужден признать равноправие всех ее граждан. В Риме его опорой стали и отпущенные на свободу рабы, принадлежавшие погибшим при проскрипциях. По обычаю они получали права римского гражданства и имя того, кто их отпустил на волю — так в Риме появились 10 тысяч вольноотпущенников Корнелиев, при помощи которых определялись решения на народных собраниях. Часть вольноотпущенников вошла в отряд телохранителей Суллы.

При Сулле была особенно усилена роль сената и ограничена власть народного собрания. Сулла наделил сенат новыми полномочиями — передал ему контроль над финансами и право цензуры. Состав сената он также увеличил с 300 до 600 членов из числа своих сторонников.

Особенный удар Сулла нанес по народным трибунам. Все их предложения должны были предварительно обсуждаться в сенате. Было решено, что человек, занявший должность народного трибуна, не может дальше претендовать на более высокие государственные должности.

После того как Сулла убедился, что достиг своей цели, он неожиданно сложил с себя полномочия диктатора и поселился в своем поместье в Кумах, где отдавал предпочтение литературе и предавался удовольствиям. Здесь он и умер в 78 году до н э. от апоплексического удара.

Современники писали, что Сулла состоял из двух половин — лиса и льва, и неизвестно, какая из них была наиболее опасная. Сам Сулла говорил о себе как о баловне судьбы и даже приказал сенату называть себя Суллой Счастливым. Ему действительно везло, ведь на войне он не проиграл ни одного сражения.

Но своими удачами Сулла был обязан не столько благоприятствующим обстоятельствам, сколько своим личным качествам, чрезвычайной силе духа и тела, непреклонной последовательности и беспредельной жестокости. Отказ от диктаторской власти у него был вызван не столько нравственными соображениями, сколько стремлением жить в свое удовольствие, не неся никаких обязанностей, которые в конце жизни Сулле стали надоедать.

 

1. Люди и биографий — Аристократы
2. Княгиня, русская писательница. Для романа «Война и мир» Л.Н. Толстой взял прототипом главного героя Андрея Болконского сразу нескольких представителей князей Волконских. Все они были героями войн с Наполеоном, и военная карьера издавна была отличительной чертой этого древнего знатного рода. Род Волконских…
3. Германский военный и политический деятель, генерал-фельдмаршал (1914). За три года до начала Первой мировой войны в Германии было 470 генералов, но тех, чьи имена были широко известны общественности, едва ли набралось десяток. Генерал Гинденбург к их числу не принадлежал. Слава и…

  Рейтинг — 7142, Статистика просмотров сегодня — 1

the100.ru

Агрен, Джанет — Википедия (с комментариями)

Материал из Википедии — свободной энциклопедии

В Википедии есть статьи о других людях с фамилией Агрен.

Джанет Агрен (род. 6 апреля 1949) — шведская актриса, снимавшаяся в основном в итальянском эксплуатационном кино.^[1]

Жизнь и карьера

Джанет Агрен родилась в Ландскруне, Швеция, в городе, который она как-то назвала в интервью «Северным Неаполем.»^[2]

Карьера модели привела её в Рим, где она изучала актерское мастерство в школе драмы под руководском Алессандро Ферсена.^[3]

Кинодебют молодой актрисы состоялся в фильме Лучано Сальсе Colpo di stato,^[4] среди её первых ролей — регистраторша в фильме Чтиво (1972) с участием Майкла Кейна, и медсестра в комедии «Аванти!» (1972) с Джеком Леммоном.

Всего она снялась в 57 картинах, в том числе: Левая рука Закона (1975), Город живых мертвецов (1980) Лучио Фульчи, Ад каннибалов 2 (1980) Умберто Ленци, Паника (1982), Рыжая Соня (1985), комедия Аладин (1986) с Бадом Спенсером и культовый хоррор Человек-крыса (1988).

В начале 1980-х годов Агрен также имела непродолжительную музыкальную карьеру.^[5]

Джанет Агрен оставила кинематограф в начале 1990-х годов и переехала в США, где проживает в настоящее время. Вышла замуж за итальянского кинопродюсера Карло Майетто.^[4]

Избранная фильмография

• Il giovane normale (1969)
• Целлюлоза (1972)
• Fiorina la vacca (1972)
• Life Is Tough, Eh Providence? (1972)
• Самый замечательный вечер в моей жизни (1972)
• Аванти! (1972)
• Ingrid sulla strada (1973)
• Убийца забронировал девять мест (1974)
• The Profiteer (1974)
• Левая рука Закона (1975)
• Урановый сговор (1978)
• Идеальное преступление (1978)
• Железный комиссар (1978)
• Смертельная погоня (1978)
• Омары на обед (1979)
• Город живых мертвецов (1980)
• Ад каннибалов 2 (1980)
• L’onorevole con l’amante sotto il letto (1981)
• Паника (1982)
• Не играй с тиграми (1982)
• Глаза-кинжалы (1983)
• Рыжая Соня (1985)
• Стальные руки (1986)
• Аладин (1986)
• Ночь акул (1988)
• Человек-крыса (1988)

Напишите отзыв о статье «Агрен, Джанет»

Примечания

1. ↑ [hd.se/landskrona/2007/08/12/borstahustjejen-som-blev-i-italien/ Borstahustjejen som blev filmstjärna i Italien] 12 August 2007 «Janet Ågren är i dag 58 år gammal och jobbar som inredningsarkitekt i Miami.
2. ↑ Sydsvenskan: [www.sydsvenskan.se/kultur—nojen/lars-hakan-svensson-laser-om-landskrona/ Lars-Håkan Svensson läser om Landskrona] 26 January 2006 «Så illa var det inte förr även om jag erinrar mig att en av stadens forna storheter, Janet Ågren, en gång i ett försök att ge italienska nöjesjournalister en idé om vad för slags miljö hon kom ur karakteriserade sin hemstad som ett Nordens Neapel.»
3. ↑ Enrico Lancia, Fabio Melelli. Le straniere del nostro cinema. — Gremese Editore, 2005. — ISBN 8884403502.
4. ↑ ^{1 2} Enrico Lancia, Fabio Melelli. Le straniere del nostro cinema. — Gremese Editore, 2005. — ISBN 8884403502.
5. ↑ «Janet Agren canta il rap e sogna il teatro „serio“».

Ссылки

Отрывок, характеризующий Агрен, Джанет

– Ну вот что, господа, – сказал Билибин, – Болконский мой гость в доме и здесь в Брюнне, и я хочу его угостить, сколько могу, всеми радостями здешней жизни. Ежели бы мы были в Брюнне, это было бы легко; но здесь, dans ce vilain trou morave [в этой скверной моравской дыре], это труднее, и я прошу у всех вас помощи. Il faut lui faire les honneurs de Brunn. [Надо ему показать Брюнн.] Вы возьмите на себя театр, я – общество, вы, Ипполит, разумеется, – женщин.
– Надо ему показать Амели, прелесть! – сказал один из наших, целуя кончики пальцев.
– Вообще этого кровожадного солдата, – сказал Билибин, – надо обратить к более человеколюбивым взглядам.
– Едва ли я воспользуюсь вашим гостеприимством, господа, и теперь мне пора ехать, – взглядывая на часы, сказал Болконский.
– Куда?
– К императору.
– О! о! о!
– Ну, до свидания, Болконский! До свидания, князь; приезжайте же обедать раньше, – пocлшaлиcь голоса. – Мы беремся за вас.
– Старайтесь как можно более расхваливать порядок в доставлении провианта и маршрутов, когда будете говорить с императором, – сказал Билибин, провожая до передней Болконского.
– И желал бы хвалить, но не могу, сколько знаю, – улыбаясь отвечал Болконский.
– Ну, вообще как можно больше говорите. Его страсть – аудиенции; а говорить сам он не любит и не умеет, как увидите.

На выходе император Франц только пристально вгляделся в лицо князя Андрея, стоявшего в назначенном месте между австрийскими офицерами, и кивнул ему своей длинной головой. Но после выхода вчерашний флигель адъютант с учтивостью передал Болконскому желание императора дать ему аудиенцию.
Император Франц принял его, стоя посредине комнаты. Перед тем как начинать разговор, князя Андрея поразило то, что император как будто смешался, не зная, что сказать, и покраснел.
– Скажите, когда началось сражение? – спросил он поспешно.
Князь Андрей отвечал. После этого вопроса следовали другие, столь же простые вопросы: «здоров ли Кутузов? как давно выехал он из Кремса?» и т. п. Император говорил с таким выражением, как будто вся цель его состояла только в том, чтобы сделать известное количество вопросов. Ответы же на эти вопросы, как было слишком очевидно, не могли интересовать его.
– В котором часу началось сражение? – спросил император.
– Не могу донести вашему величеству, в котором часу началось сражение с фронта, но в Дюренштейне, где я находился, войско начало атаку в 6 часу вечера, – сказал Болконский, оживляясь и при этом случае предполагая, что ему удастся представить уже готовое в его голове правдивое описание всего того, что он знал и видел.


wiki-org.ru