Китайская императрица Цыси: биография и фото
История знает несколько примеров того, как рядовые наложницы не только становились султаншами, царицами или императрицами, но и правили вместе со своими супругами или даже единолично. Одной из таких легендарных женщин является Сяоды Ланьхуа. Она больше известна как императрица Цыси, которую народ прозвал Драконом за кровожадность и жестокость.
Детство
Будущая императрица Китая Цыси родилась в ноябре 1835 года в семье одного из маньчжурских мандаринов. Ее матерью была Тун Цзя, которую окружающие называли госпожа Хой. В возрасте 8 лет Сяоды Ланьхуа вместе со своей семьей уехала из Пекина к новому месту службы отца. При этом из-за статуса своих родителей девочка по достижении совершеннолетия была зарегистрирована в качестве кандидатки в наложницы императора. По обычаю того времени, она не могла выйти замуж, пока правитель Поднебесной не решит, что не желает видеть ее в своем дворце.
«Драгоценные люди»
В январе 1853-го двор императора Сяньфына, которому на тот момент было уже 22 года, объявил конкурс наложниц. Всего нужно было отобрать 70 девушек 14-20 лет, отцы которых относились к первым трем рангам чиновничьей иерархии. При этом предпочтение отдавалось тем девушкам, у которых 8 иероглифов даты рождения признавались благоприятными.
Сяоды Ланьхуа успешно прошла конкурс и вошла в «Закрытый город» в Пекине. Во дворце она оказалось в 5-м, самом низшем ранге наложниц «Гуйжэнь» («Драгоценные люди»), и ее стали называть по названию ее маньчжурского клана Ехэнара.
Карьера во дворце
В 1854 году будущая императрица Цыси получила звание наложницы 4-го класса, а в 1856 году — 3-го. Будучи от природы крайне сообразительной и честолюбивой девушкой, Ехэнара подружилась с молодой императрицей Цыань. По легенде, этому способствовало то, что, узнав о готовящемся покушении на жену Сына неба, наложница помешала своей госпоже выпить из бокала, в котором был яд.
Императрица была бесплодна, что доставляло всему двору много беспокойства. По дворцовым обычаям, супруг предложил ей выбрать для себя наложницу для продолжения рода. Цыань, недолго думая, назвала имя своей верной наперсницы. Таким образом, Ехэнара получила статус «Драгоценная наложница» и стала часто встречаться с повелителем Поднебесной.
«Семейная жизнь»
Такого понятия во дворце не существовало вовсе. Более того, известно, что император предпочитал маньчжуркам китайских служанок, поэтому Ехэнара, которой нечего было опасаться конкуренции императрицы Цыань, зорко следила, чтобы понравившиеся ему девушки бесследно исчезали из дворца. По легенде, после пропажи одной из китаянок разгневанный император вызвал Драгоценную наложницу к себе, как говорится, на ковер. Однако она устроила спектакль со слезами и мольбами, а в конце заявила, что беременна. Это известие обрадовало двор, однако многие засомневались, так как Сын неба страдал сильнейшей опиумной зависимостью и, по мнению врачей, только чудо могло помочь ему зачать ребенка.
Рождение сына
В 1856 году Ехэнара произвела на свет мальчика, которого назвали Цзайчунь. Ходили слухи, что на самом деле она разыграла беременность и сымитировала роды, выдав за императорского сына ребенка служанки Чуин.
Как бы то ни было, став матерью наследника, Ехэнара приобрела огромный вес при дворе, тем более что со временем уже серьезно больной император стал передавать ей все больше полномочий. Таким образом, она постепенно становилась фактической правительницей Поднебесной.
Вдовствующая императрица Цыси
22 августа 1861 года Сын неба испустил дух. Сразу же развернулась жестокая борьба за престолонаследие. Бездетная императрица Цыань считалась главной женой. По существующему обычаю она автоматически получила высокий титул «Хуантай-хоу». Однако уже на следующий день после смерти Сяньфына Ехэнара в ходе упорной закулисной борьбы добилась того, чтобы ей также был присвоен титул Вдовствующей императрицы, и выбрала новое имя Цыси, что переводится как «Милосердная». При этом Цыань не была для нее конкуренткой, хотя ей и принадлежало формальное первенство.
Регентство
Политическая власть по закону в равной степени принадлежала обеим императрицам. Однако вскоре Цыань передала бразды правления своей бывшей наложнице-подруге и стала вести уединенный образ жизни. Несмотря на это, в 1881 году она скончалась от отравления. Сразу же пошли слухи о причастности к ее смерти Цыси, так как стало известно, что за пару часов до гибели она прислала вдовствующей императрице рисовые лепешки.
Даже если они были беспочвенными, кончина старшей вдовы Сяньфына сделала Цыси единоличной правительницей-регентом. Причем в этом статусе она могла оставаться вплоть до 17-летия принца Цзайчуня. К слову сказать, сын ее интересовал мало, и она не уделяла времени его воспитанию. В результате подросток предавался оргиям, и в еще очень юном возрасте у него обнаружили венерическую болезнь.
«Добровольная отставка»
Когда сын достиг совершеннолетия, китайская императрица Цыси повела себя крайне осмотрительно. Эта мудрая и расчетливая женщина издала декрет, в котором оповестила всех о том, что ее регентство окончено, и она передает всю власть в государстве наследнику. При этом она вовсе не собиралась уходить на покой, тем более что ей было хорошо известно, что молодой правитель был не в состоянии управлять страной, и у него большие проблемы со здоровьем.
Смерть наследника
Императрица Цыси, фото которой представлено выше, недолго оставалась не у дел. Через год Цзайчунь сообщил народу, что заразился оспой. В те времена в Китае было принято считать, что переживший это заболевание получает благословление богов, поэтому весть была воспринята всеми с радостью. Однако организм юноши был уже ослаблен венерическим заболеванием, и через 2 недели он скончался.
Второе регентство
Казалось бы, смерть сына должна заставить бывшую наложницу удалиться от дел и оплакивать свое горе, тем более что ее беременная невестка так же «неожиданно» скончалась задолго до родов. Однако императрица Цыси не собиралась выпускать бразды правления из рук. Она сделала все, чтобы новым наследником был выбран 4-летний Цзайтянь — сын князя Чуня и ее родной сестры Ваньчжэнь. Таким образом, будущим императором оказался племянник Цыси, которому она к тому же стала приемной матерью. Как и следовало ожидать, все время до совершеннолетия мальчика страной правила вдовствующая императрица, и ни один важный вопрос не решался без ее участия.
Начало правления Гуансюй
В отличие от сына Цыси, наследник был достаточно честолюбив, и женщина понимала, что ей придется немало потрудиться, чтобы удержать в своих руках власть над двором и Китаем.
Однако Цыси старалась не нарушать традиций, и когда в 1886 году императору, выбравшему августейшее имя Гуансюй, исполнилось 19 лет, объявила, что теперь он свободен от опеки и удалилась в свой дворец. При этом она неусыпно следила за делами в стране и при дворе, а также контролировала действия Сына неба. Чтобы облегчить эту задачу, в марте 1889 года вдовствующая императрица Китая Цыси самолично выбрала для него в супруги дочь своего родного брата генерала Гуй Сяня Лунь-Юй. Тем самым ее маньчжурский клан стал самым мощным в Закрытом городе и не имел конкурентов.
Конфликт с молодым императором
В начале 1898 года стало ясно, что Гуансюй симпатизирует сторонникам реформ. Первое время вдовствующая императрица считала это баловством. Однако вскоре ей донесли известие о сближении Гуансюя с известным ученым и политиком Кан Ювэем и ознакомлении с его меморандумами. Результатом общения молодого правителя и лидера реформаторов стали так называемые «Сто дней реформ». В течение трех месяцев с небольшим император издал 42 указа о проведении модернизации системы образования и армии, о закупке новой сельхозтехники за рубежом, о строительстве железных дорог, благоустройстве городов и др.
Провалившийся заговор
Более того, император принял во дворце известного генерала Юань Шикая. Цыси почувствовала, что в воздухе пахнет военным переворотом, и стала предпринимать шаги, чтобы удержать ситуацию под контролем.
Ее подозрения не были беспочвенными, так как молодой император действительно поделился с Юань Шикаем планом, согласно которому, реформаторы собирались арестовать вдовствующую императрицу и казнить ее самых верных приближенных. Хотя генерал обещал верой и правдой служить Гуансюй, почувствовав опасность ареста, он раскрыл планы заговорщиков родственнику Цыси — генералу Жунлу, занимающему пост командующего войсками столичного округа. Последний сообщил обо всем императрице. Разъяренная Цыси отправилась во дворец и потребовала отречения Гуансюя от престола.
21 сентября 1898 года император был отвезен на остров Иньтай, который находился в границах Запретного города, и был заключен под домашний арест. Цыси запретила к нему доступ всех приближенных, включая любимую наложницу Чжэнь Фэй, а евнухи, прислуживающие императору, должны были заменяться каждый день, чтобы кто-либо из них не начал питать симпатии к царственному узнику.
Ихэтуаньское восстание
События, происходящие внутри Запретного города, на время отвлекли императрицу от взрывоопасной ситуации в стране. А беспокоиться было о чем, так как в Китае началось Ихэтуаньское восстание. Его лидеры требовали сохранения патриархального быта и изгнания европейцев, что было в полном согласии со взглядами Цыси. В то же время они боролись против маньчжуров, уже не один век правивших в Китае.
В начале Ихэтуаньского восстания императрица выпустила указ, поддержавший восставших. Она даже назначила награду за каждого убитого иностранца. Кроме того, когда 20 июня 1900 года началась так называемая Осада посольского квартала, императрица не предприняла никаких шагов по защите находившихся там дипломатов и 3000 китайцев-христиан, а на следующий день открыто объявила войну Альянсу, в который входила в том числе Российская империя.
Бегство
Открытый вызов, брошенный 8 самым мощным на тот момент военным державам планеты (Королевство Италия, США, Франция, Австро-Венгрия, Япония, Германская империя, Россия и Великобритания), был неразумным шагом. Сразу же после этого началась интервенция иностранных войск, а 13 августа 1900 года они подступили к Пекину.
Это были самые трудные дни в жизни императрицы Цыси. Она сразу же забыла о своих клятвах никогда не покидать столицу и стала готовиться к бегству. Хорошо понимая, что император Гуансюй может использоваться врагами против нее, императрица Цыси, биография которой читается, как интересный роман, решила взять его с собой в город Тайюань. Хитрая женщина решила побыть там, пока ситуация в столице не нормализуется, и начать переговоры с победителями. У нее был план и на случай невозможности найти общий язык с руководителями Альянса. Он заключался в бегстве в Сиань, куда с началом осени из-за погодных условий войска интервентов вряд ли смогли бы добраться.
Чтобы беспрепятственно попасть в Тайюань, Цыси распорядилась остричь себе и самым верным наложницам ногти, переодеться всем в простую одежду, а волосы связать в пучки, как у простолюдинок.
Так как главная наложница Гуансюя слишком активно умоляла оставить ее вместе с любимым в Пекине, вдовствующая императрица приказала сбросить молодую женщину в колодец рядом с дворцом Спокойствия и Долголетия.
Переговоры
Пока кортеж императрицы двигался в сторону Сианя, в столице от ее имени вел переговоры Ли Хунчжан. Он сообщил руководству Альянса, что произошло недоразумение и Цыси просит европейские страны помочь ей в подавлении восстания ихэтуаней. Уже 7 сентября 1901 года был подписан Заключительный протокол, и императрица отправилась восвояси. Она была так рада, что все уладилось, что, прибыв в город Вэйфан, с большой помпой отметила свое 66-летие.
Последние годы жизни
После возвращения в столицу императрица Цыси зажила привычной жизнью, хотя она уже не могла оказывать особого влияния на жизнь китайцев за пределами Запретного города. До последнего своего издыхания жестокая диктаторша ненавидела императора Гуансюя. Когда женщина почувствовала, что ее дни сочтены, она велела отравить его мышьяком. Таким образом, предпоследний император Китая скончался 14 ноября 1908 года, а на следующий день мир узнал, что умерла Цыси (императрица).
Сексуальная жизнь императрицы
Несмотря на слухи о ее связях с мужчинами, ни о каких фаворитах Цыси не известно. Таким образом, или женщина умело скрывала свои связи, или у нее были другие интересы. Единственная более-менее правдоподобная история связана с рождением Гуансюй. В частности, некоторые историки считают, что он является сыном Цыси от одного из придворных, которого она отдала на воспитание сестре.
В искусстве
Первый фильм о китайской императрице Цыси был снят в 1975 году в Гонконге. Главную роль в картине сыграла американская актриса Лиза Лу. Затем на экраны вышел еще один фильм с таким же названием (1989). История императрицы-Дракона легла в основу и нескольких литературных произведений. Причем книги о ее жизни издавались и в нашей стране. На русском языке на данный момент доступен роман Цзюн Чам «Императрица Цыси. Наложница, изменившая судьбу Китая». О ее похождениях рассказывается также в произведениях Анчи Мин и Перл Бак.
fb.ru
Императрица Цыси. История человечества. Восток
Императрица Цыси
В таком положении оказалась и Лань Кэ – наложница самого низшего пятого ранга, будущая всесильна императрица Цыси, последняя великая правительница из династии Цин.
История жизни той, что возвысила евнуха Ли Ляньина и на протяжении почти полувека железной рукой правила гигантским Китаем, напоминает скорее миф, чем реальную биографию. К концу жизни ее полный официальный титул звучал так: Милосердная, Счастливая, Благодетельная, Милостивая, Главная, Охраняемая, Здоровая, Глубокомысленная, Ясная, Спокойная, Величавая, Верная, Долголетняя, Чтимая, Высочайшая, Мудрая, Возвышенная, Лучезарная.
А в самом начале жизненного пути ее звали Лань Кэ (Нефритовая Орхидея), она происходила из достойной, но обедневшей семьи. Ее отец Хой Чжэн вел полную превратностей жизнь государственного чиновника: он впадал в немилость, возносился высоко благодаря удачному стечению обстоятельств, сидел в тюрьме за растрату, потом нашел новых покровителей…. В конце концов он умер, оставив вдову с дочерью практически без средств к существованию. Лань Кэ слыла красавицей, ее типично маньчжурскую внешность дополнял живой характер. В детские годы она была помолвлена с блестящим молодым человеком, сыном высокопоставленного офицера. Но разорение семьи положило конец этой помолвке, несмотря на то, что Жун Лу продолжал обожать свою избранницу, да и она отвечала ему взаимностью. Пылкая и самолюбивая Лань Кэ приняла решение – взойти на самый верх и облагодетельствовать свою семью, в первую очередь мать. «Когда она отправилась к подругам, ее заметил евнух, – сообщается в «Сказании о тринадцати маньчжурских императорах». – Лань Кэ нарочно постаралась попасться на глаза императорским посланцам…»
Между тем даже попасть в соискательницы являлось непростым делом. В Китае существовало 9 чиновничьих рангов, среди которых 9-й считался самым низшим. Как можно узнать из «Заметок о Цинском дворе», вышедших в Пекине, в конкурсе могли принять участие только дочери чиновников выше третьего ранга. Но и они просеивались сквозь мелкое сито – из знатных девушек отбирались лишь те, у которых восемь иероглифов, обозначающих даты рождения, считались благоприятными. 14 июня 1852 года 60 маньчжурских девушек достойного происхождения предстали перед взором вдовы покойного императора Даогуана. После смотрин гарем пополнили 28 наиболее достойных, среди них оказались младшая сестра покойной жены императора Сяньфэна по имени Ню-хулу (будущая Цыань) и шестнадцатилетняя Лань Кэ (будущая Цыси).
В императорском гареме существовала неизменная табель о рангах: помимо законной жены, одна хуангуй-фэй – Императорская Драгоценная Наложница, две гуйфэй – Драгоценные Наложницы, а дальше – от четырех до 72 обычных наложниц третьего класса – фэй, 84 наложницы четвертого класса – бинь, и остальные – 120 наложниц пятого класса – гуйжэнь… Не обладая особым статусом, Лань Кэ пополнила самую низшую категорию женщин, которые обитали в маленьких домиках в самой дальней части императорского сада. Эти женщины жили скромно: у них было мало прислуги, большую часть времени они занимались рукоделием, изготавливая одежду, обувь и косметику для более удачливых товарок. Впрочем, девственницы имели шанс подняться выше, их имена были написаны на нефритовых жетонах, которые лежали на специальном блюде в покоях императора. Когда правителю хотелось чего-нибудь новенького, он наугад брал жетон с блюда и отдавал евнуху, а чаще просто отдавал приказ привести к нему новую девушку, оставляя евнуху право на выбор кандидатки. Вероятно Лань Кэ смогла заручиться симпатией этой курии, хотя как ей это удалось – история умалчивает. Однако известно, что девушка была бедна, как церковная мышь, так что о подкупе речь не шла.
Орхидею принялись готовить к августейшей ночи. Ее раздели, омыли, умастили благовониями, а потом, не одевая, завернули в покрывало из пуха цапли (цап ля издревле считалась символом чистых намерений, ведь к императору с другими нельзя). Обнажали наложниц также и с целью безопасности: в таком виде она не могла прихватить с собой холодное оружие. Затем наложницу, следуя дворцовому регламенту, доставляли в опочивальню императора. Здесь евнух снимал с нее покрывало и сам удалялся. По правилам имя наложницы записывали в специальную книгу, а также отмечался день и час пребывания наложницы в императорских покоях: таким путем определялась законность рождения ребенка от императора.
Лань Кэ попала в императорскую постель, но… не произвела впечатление на императора. Все закончилось очень быстро – так быстро, что главноуправляющий Палаты важных дел, который ожидал окончания постельной церемонии в соседней комнате, даже не успел крикнуть: «Время пришло!»
Императрица Цыси
Существовал такой обычай: если наложница задерживалась в опочивальне надолго, главный евнух, заботясь о том, чтобы император не перетрудился, обязан был прокричать: «Время пришло!» Не откликнется Сын Неба в первый раз – кричи еще. Не откликнется снова – кричи в третий раз. Ну а на третий раз государь просто обязан был отозваться, как бы ни был увлечен «прогулкой меж золотистых лилий».
Услышав отклик императора, главноуправляющий и евнух входили. Главноуправляющий вставал на колени возле постели и спрашивал: «Оставить или нет?» Вопрос означал, оставить ли в лоне женщины драгоценное семя государя, достойна ли она такого счастья, как понести от Сына Неба. Если ответ был отрицательным, главноуправляющий нажимал на живот женщины так, что все семя драконов выливалось из нее. Если же император велел семя в даме оставить, то в специальный журнал заносилось, что такого-то числа государь осчастливил такую-то, т. е. если зачатие происходило, оно фиксировалось с точностью до часа, что позволяло составить астрологический прогноз.
Ночь с императором не принесла Лань Кэ ничего, кроме простеньких жемчужных сережек – традиционного подарка. Ее поселили на отшибе Запретного двора, в домике, который назывался Тень платанов. Однако Лань Кэ не сдалась и начала кропотливую подготовку ко второй попытке завоевания императора. Каждой императорской наложнице в год полагалось 150 лянов (около 400 долларов по современным меркам) – на украшения и маленькие удовольствия. Лань Кэ делила свои монеты на три горсти: первая уходила на оплату уроков пения, благодаря второй девушка оттачивала каллиграфию и брала уроки живописи, ну а третью (самую увесистую горсть) она отдавала евнуху. По версии некоторых исследователей, этим евнухом мог быть молодой Ли Ляньин, но скорее всего в то время будущий всесильный скопец только начинал свою карьеру во дворце и не был допущен в личные покои императора. Скорее всего деньги орхидеи попадали в кошель одному из младших евнухов, Ши Цину, который был пристрастен к опиуму и которому, конечно, никогда не хватало денег на тайные посещения опие-курильни. Ши Цин не только просвещал юную деву насчет вкусов и предпочтений императора, но даже тайком выводил ее из дворца – Лань Кэ посещала знаменитую городскую куртизанку Сун по прозвищу Слива Мэйхуа. Искушенная женщина обучала ее эротическим приемам. Через два года Лань Кэ была во всеоружии: она безупречно подбирала себе наряды, ее скромный домик был собственноручно расписан изысканными рисунками в традиционном жанре «цветы и птицы», вокруг были разбиты роскошные клумбы. Теперь в дело вновь вступили евнухи: частенько император прогуливался по своему саду, сидя в паланкине. Обычно двое носильщиков выбирали маршрут в центральной части сада, где журчали фонтаны и цвели цветы. Однако евнухи-носильщики вдруг свернули в узкую аллейку между платанами.
Император изумился, обнаружив этот изящный домик-шкатулку на пороге которого стояла красавица в изысканном наряде и негромко, как бы в задумчивости, напевала любовную балладу. Сцена эта была срежиссирована евнухом Ань Дэхаем, предшественником Ляньина, будущим главным евнухом.
Заинтригованный правитель велел опустить носилки и… второе знакомство с повелителем прошло как нельзя более удачно. На сей раз амбициозная дева была во всеоружии: она знала все о вкусах и привычках императора благодаря поддержке евнухов. Ее карьера быстро пошла в гору: практически сразу она была переведена в разряд бинь. Лань Кэ с невероятной скоростью прошла оставшиеся стадии возвышения – фэй, гуйфэй. Она сумела стать отрадой пресыщенного владыки: устраивала маленькие театральные постановки на пьесы собственного сочинения, дарила образчики каллиграфии льстивого содержания и составляла компанию в курении опиума. Лань Кэ была знакома с этим пороком с детства – ее отец был завзятым курильщиком. Однажды она подсмотрела, как наложница подавала ему раскуренную трубку: она положила в нее шарики опиума, потом раскурила и выпускала дым так, что он принимал форму различных животных. Лань Кэ и сама решила научиться этому фокусу. Это ей удалось.
И вот однажды император Сяньфэн, проводя с Орхидеей ночь, предложил ей покурить опиума. Императорская фаворитка сделала это с большим искусством, пуская замысловатые фигуры из дыма. Сын Неба от этого зрелища был в восторге – ничего подобного он ранее не видел.
Она достаточно быстро стала любимой наложницей Сяньфэна и, используя ловкость и ум, обрела значительное влияние на него. Но, увы, ее положение не было устойчивым, в любую минуту император мог предпочесть ей другую. Нужен был план как стать особенной. В дело вновь вступает евнух, Ань Дэхай сделал ставку на Лань Кэ, да по-другому и быть не могло. Дело в том, что благородная императрица Цыань терпеть не могла заносчивых развращенных евнухов и не скрывала своей неприязни. Так вот, именно Цыань стала частью хитроумного плана возвышения Лань Кэ. Бездетная и вечно печальная Цыань нуждалась если не в заботе, то уж точно в участии, в сочувствии, хотя бы в беседе. По закону императрица должна была в течение пяти лет обеспечить Сына Неба наследником, но жена Сяньфэна не беременела. Сяньфэн решил, что Цыань бесплодна, хотя возможно дело было в нем: с юных лет он бражничал, вел разгульный образ жизни и скорее всего болел венерическими заболеваниями. Однако в отсутствии детей всегда винят женщину, и Сяньфэн перестал посещать опочивальню супруги.
В покоях императрицы стояло множество драгоценных фарфоровых ваз. В одну из них подкинули порошок ядовитого корня сыдун. Императрица почувствовала недомогание: глаза слезились, она постоянно чихала. В саду ей стало легче и женщина поняла, что в ее комнатах спрятан яд. Но как его обнаружить? И вот тут-то в дело вступила Лань Кэ. Через евнуха она передала, что происходит из рода знахарей и сможет по запаху определить, где спрятана отрава. Цыань немедленно послала евнуха за наложницей Лань Кэ.
Девушка несколько раз втянула воздух и подвела Цыань к одной из девяти напольных ваз. Императрица расчихалась еще пуще, а Лань Кэ не преминула заметить, что точно такой же запах три недели назад она слышала у дверей в комнаты Императорской Драгоценной Наложницы. Так Цыань заполучила, как она думала, любезную подругу-спасительницу, а Лань Кэ – долгожданный титул. Теперь она была хуангуй-фэй.
Следующая глава >
history.wikireading.ru
Безжалостная императрица Цы Си | Мир тайн
Страницы всемирной истории полны злодеяний кровожадных деспотов. Нерон, Борджиа, Людовик XIV, Влад Цепеш, Иван Грозный, Иосиф Сталин, Гитлер — вот лишь небольшой перечень тиранов, о которых знает весь мир. В этом ряду не последнее место занимает китайская императрица Цыси (Цы Си). Несмотря на принадлежность к женскому полу, эта дамочка прославилась такой жестокостью и коварством, что «подвиги» мужчин-сатрапов просто меркнут на ее фоне.
Цыси поставила своеобразный рекорд: никогда в Китае ни одной женщине не доводилось править страной почти 50 лет. Это тем более удивительно, что Цыси не принадлежала к царскому роду — она родилась в семье маньчжурского мандарина (чиновника). В 1852 году в возрасте 16 лет успешно прошла конкурс наложниц при дворе императора и была зачислена в штат любовниц самого низшего, пятого класса.
Пополнив штат из 3 000 наложниц, юная Цыси оказалась среди тех, кто имел невысокие шансы встретиться со своим повелителем: император нечасто посещал покои наперсниц пятого класса, некоторые за всю свою жизнь при дворе так никогда и не удостоились этой чести.
Цыси стала песчинкой в море. И все же ей удалось не только покорить сердце императора, но и занять престол. Однако в погоне за властью Цыси умудрилась разрушить целую империю — китайская монархия ненадолго пережила императрицу.
Как обычной девчонке довелось пробиться на самый верх? Хитрая, как лиса, Цыси быстро смекнула: надо выделиться из общей массы. Девушка стала жадно читать книги из императорской библиотеки и уговорила придворных нанять ей учителей. По мере того, как она набиралась ума-разума, все более тонкими и виртуозными становились ее манеры.
Наложница потратила немало сил на изучение правил этикета, которые действовали в стенах Запретного города — самого большого в мире дворцового комплекса.
Запретный город
Овладевшая этой «китайской грамотой» наложница сразу приподнялась над своими соперницами. Цыси расчетливо подружилась с женой монарха, которая была на 15 лет ее старше и к тому же бесплодна. Цыси подобрала ключик к ее сердцу, это и решило ее судьбу: повышенная в должности, она стала наложницей четвертого класса.
Император Ичжу старел, слабел, и мысль о наследнике все чаще посещала его. Когда он обратился к благоверной с просьбой выбрать подходящую для этой цели девушку, та указала на Цыси. Так одной из 3 000 наложниц улыбнулась удача, а уж шустрая Цыси постаралась сделать все, чтобы не выпустить ее из рук.
В апреле 1856 года Цыси родила мальчика, наследника китайского трона, что усилило ее влияние при дворе. Император передавал ей все больше и больше полномочий, благодаря чему она стала фактически правительницей Китая. Ходили, правда, слухи, что на самом деле мальчик был рожден молодой служанкой Чуин, убитой сразу после родов.
Статус матери наследника позволил перевести Цыси в ранг «драгоценных наложниц» — второй, следующий за императрицей. Но сообразительная любовница недолго пребывала на вторых ролях. В 1861 году тяжелобольной император собрал перед своей кончиной восьмерых высших сановников и в их присутствии назначил шестилетнего сына Цзайчуня наследником трона, а Цыси — регентшей до его совершеннолетия.
Высшие должностные лица воспротивились и потребовали от императора назначить их членами регентского совета после его смерти. Один из придворных даже попытался уговорить императора, чтобы тот склонил любовницу к самоубийству. Дескать, на том свете она будет прислуживать духу покойного господина. Но Цыси обвела всех вокруг пальца: присвоила императорскую печать, без которой не мог выйти ни один закон. Это позволило ей вступить в торг с заговорщиками.
А после кончины Ичжу появилось два указа: первый объявлял ее сына Цзайчуня наследником, второй наделял полномочиями регентши сразу двух женщин — Цыси и вдовствующую императрицу Цыань. Вскоре самый активный сановник был казнен на главном рынке Пекина, а остальным — «дарована» казнь через самоубийство.
Цыань тоже протянула недолго — скончалась от пищевого отравления. За несколько часов до смерти Цыси отправила ей рисовые лепешки. Говорят, накануне императрица неожиданно посетила покои любимой подруги и обнаружила там новорожденного ребенка (несколько месяцев Цыси не появлялась на людях из-за странной болезни).
Путь к неограниченной власти для Цыси не был усеян розами. Ей приходилось постоянно воевать с конкурентами, недоброжелателями и в этой борьбе она не знала жалости. Но это было еще полбеды. Китай второй половины XIX века представлял собой патриархальное государство, закрытое для иностранцев, однако ветер перемен потихоньку менял привычный уклад жизни его жителей. Французы и англичане приезжали сюда торговать и привозили новые идеи.
Изоляция, в условиях которой страна жила в течение многих веков, уходила в прошлое. Цыси всеми фибрами души противилась переменам, поскольку видела в них угрозу своей безопасности. Императрица была полна решимости сохранить древние традиции феодального Китая и выгнать иностранцев прочь. «Чужеземных дьяволов» запугивали, их лавки сжигали. На сторону пришельцев встало местное население, так как китайские купцы горели желанием торговать с европейцами.
Императрица Цыси с женами европейских дипломатов, 1903 год
Цыси безжалостно расправлялась с неугодными подданными — их вешали, им рубили головы. В Запретном городе недовольные ее самоуправством устроили заговор, однако Цыси ответила на это быстро и жестко: по ее приказу уничтожили около 500 человек, включая высокопоставленных чиновников. За жестокость китайцы прозвали ее Драконом.
Увлеченная политической борьбой, Цыси уделяла мало внимания воспитанию сына, парень рос сам по себе. Его любимым времяпрепровождением было посещение притонов и самых низкопробных кабаков. Когда Цзайчунь достиг совершеннолетия, Цыси признала, что ее регентство закончилось и начинается правление сына, однако вскоре очень кстати для одержимой владычицы наследник заболел.
В декабре 1874 года он опубликовал сообщение: «Мне повезло в этом месяце заразиться оспой». Через две недели император скончался. Организм, ослабленный венерическими заболеваниями, не смог сопротивляться недугу. Ходили слухи, что к кончине собственного сына Цыси тоже приложила руку.
Евнухи императрицы Цыси
В Китае членам императорской семьи перед обедом протирали лицо влажными салфетками, обработанными паром. Это более гигиеничный способ, нежели использование сухих столовых салфеток.
А если горячим полотенцем провести по лицу больного, покрытому заразной сыпью, а потом приложить к лицу намеченной жертвы, то последствия не заставят себя долго ждать. Эту лакейскую процедуру всегда исполнял услужливый евнух. Вот он — простой и безотказный способ убрать с дороги лишнего человека.
Правительница сама выбрала преемника — им стал ее четырехлетний племянник Гуансюй. Десять сановников выразили свой протест и поплатились за это жизнью.
Императрица Цыси. Пекин, 1903–1905 годы
Время шло, и будущий император вырос. Оказалось, что у молодого человека на все есть свое мнение, более того, оно часто не совпадало с мнением Цыси, зато прогрессивные царедворцы разделяли его. Но Цыси еще была очень сильна. Накануне вторжения японцев в Китай чиновники выделили ей денег из казны на постройку кораблей для морского флота.
Женщина распорядилась ими своеобразно — в окрестностях Пекина отстроила заново разрушенный интервентами в 1860 году летний императорский дворец Ихэюань. О его великолепии слагали легенды, китайцы говорили: «Хотя он создан человеком, красота его подобна Небу».
Парк Ихэюань — летняя резиденция императоров Цинской династии
Императрица обожала свое детище и на все лето уезжала в загородную резиденцию. А когда чиновники попросили ее показать построенные корабли, Цыси указала на мраморный корабль для развлечений и сказала: «Вот мой флот». Китайцы остались без флота, обороноспособность страны упала, и война с японцами была проиграна. Зато одной достопримечательностью в Ихэюане стало больше.
Мраморный корабль
Недовольство Цыси при дворе росло. Ее верный человек донес ей, что Гуансюй вместе со сторонниками вынашивает планы схватить Цыси и предать казни. Месть не заставила себя долго ждать: люди императрицы устремились в Запретный город и схватили Гуансюя.
От верной гибели императора спасло лишь заступничество европейцев, но остаток своей недолгой жизни он провел под домашним арестом в Запретном городе. А вот его любимая наложница поплатилась жизнью, когда вступилась за Гуансюя.
Император Гуансюй
Сегодня экскурсоводы любят показывать туристам колодец, в котором бедняжку утопили. Другие участники заговора тоже были арестованы и казнены. Цыси наблюдала за экзекуцией, попивая жасминовый чай. Несладко пришлось и иностранцам, поддерживавшим Гуансюя, — их всех выдворяли из страны.
Но времена менялись, и иностранные державы стали оказывать на Цыси сильное давление, ей пришлось смирить гордыню и хитрить. Летом 1907 года императрица перенесла инсульт.
А с 14 на 15 ноября 1908 года в Запретном городе случилось сразу три важных события. Неожиданно скончался 37-летний Гуансюй. Говорят, что его отравили. Цыси назначила наследником малолетнего императора Пу И, а сама скончалась от дизентерии на следующий день.
Похоронная процессия императрицы Цыси
Китайцы встретили последнюю новость с нескрываемым удовольствием. В 1912 году последнего китайского императора свергли в результате революции, династия Цин пала.
Владимир Строганов
Источник: oursociety.ru
Другие статьи по теме:
Views All Time
10635
Views Today
13
mirtayn.ru
Императрица Цыси
Цыси последняя императрица Китая
Содержание статьи:
Скромная наложница императора Китая втайне лелеяла честолюбивые мечты. Она смогла прийти к власти над огромной страной благодаря хитрости, коварству и удаче — родила императору сына и наследника. Но Цыси была до такой степени жестокой, что разрушила целую империю.
Всемирная история знает множество кровожадных деспотов. Средневековой Румынией правил Влад Цепеш, любивший сажать свои жертвы на кол. В России царь Иван Грозный убил не только тысячи бывших приближенных, но и собственного сына. В XX веке одной из африканских стран правил «император» Бокасса, который ел мясо своих жертв во время чудовищных людоедских ритуалов.
Как в природе самки пауков — черная вдова превосходят по своей ядовитости самцов, так и среди людей есть тип женщин, более беспощадных и жестоких, чем мужчины. Такой была Цыси императрица Китая, прозванная Драконом. В сравнении с ее поступками блекнут преступления мужчин-тиранов. Она забила тюрьмы неугодными, ввела в практику зверские пытки и отправила на смерть тысячи и тысячи тех, кого считала предателями Китая и слугами Запада. Ее жестокость достигла апогея во время «боксерского восстания» в Пекине в 1900 г., когда китайцы объявили войну иностранцам, контролировавшим прибыльную торговлю опиумом.
Наложница императора
Цыси подстрекала толпу к чудовищному насилию, невиданному до того в китайской столице. Она отдала приказ своим войскам стрелять из пушек по католическому собору в центре города. Во время этого были убиты тысячи невинных мужчин, женщин и детей. Цыси повелела прекратить стрельбу, только когда от непрерывного грохота артиллерии у нее разболелась голова. И тут же приказала военным не оставлять никого в живых. «Моя империя должна быть очищена кровью», — сказала она.
Кровопролитие произошло за 8 лет до ее смерти, но оно не спасло феодальный Китай, который ей так хотелось сохранить, а только ускорило его развал.
Императрица Цыси правила на протяжении 50-ти лет и оказалась последней владычицей многомиллионного Китая. Она принадлежала к древней династии маньчжурских императоров.
Родилась Цыси в ноябре 1835 г. в семье маньчжурского мандарина. Ей было предопределено стать наложницей в дворце императора. В 16 лет она вошла в императорский дворец, «Закрытый город» в Пекине. Город этот представлял из себя мир необычайной красоты и гармонии, предназначенный дня жизни, состоящей в основном из удовольствий.
3000 наложниц и 3000 евнухов жили во дворце. Ходили слухи, что спальню императора посещали десять любовниц в день. Наложницы были распределены по рангам, и те, которые относились к низшему рангу, могли всю жизнь прожить во дворце, так и не встретившись с императором. Когда Цыси в первый раз ступила на императорский двор, она оказалась в пятом, низшем ранге.
Восхождение Цыси
Юная девушка была довольно честолюбива, умна и по тому времени достаточно образованна. Она приложила максимум усилий, чтобы жизнь в позолоченной клетке не прошла зря. Жадно читала, погружаясь в содержание великих книг из императорской библиотеки, уговорила придворных нанять учителей, чтобы пополнить образование. По мере роста образованности Цыси, все более тонкими становились ее хитрости. Немало сип она потратила на изучение правил этикета, которые действовали в дворцовых стенах. Она сделала все, для того что бы приблизиться к императору.
Цыси расчетливо подружилась с женой монарха, которая была на 15 лег старше ее и к тому же бесплодна. Когда слабеющий владыка решил, что ему необходим наследник, он попросил свою жену выбрать наложницу. И та выбрала Цыси. К тому времени Цыси прожила во дворце лишь 3 года, однако одну мечту уже осуществила. Теперь она уже входила в число приближенных к императору.
В апреле 1856 г. Цыси родила ребенка. Естественно, рождение единственного сына императора, наследника китайского трона, укрепило влияние Цыси. Наложница стала центром внимания и восхваления со стороны придворных. Но для нее важней всего было внимание, которое ей уделял сам император. Он понял, что эта женщина очень умна и способна, и передавал ей все больше своих полномочий, пока Цыси не стала подлинной правительницей Китая.
Это было время, когда Китай стал терять многовековую традицию изолированности от внешнего мира. Французы и англичане приезжали сюда как торговцы и привозили новые идеи, которые будоражили население и провоцировали антимонархическое движение в некоторых частях страны. Больше всего бунтовщиков было в городе Тайпине. В ответ на проникновение иностранцев Цыси перевела двор в горы, окружающие Пекин.
Она отдала приказ публично рубить головы всем арестованным мятежникам, организовала кампанию террора против европейцев и христианских миссионеров. Иностранцев запугивали, их лавки сжигали, а если они и после этого не уезжали, то рисковали головой. Императрица Цыси была полна решимости сохранить древние традиции феодального Китая и, конечно же, власть и богатство монархии. Она полагала, что присутствие иностранцев угрожает национальной самобытности Китая, и была убеждена в необходимости их изгнания из страны.
Брат престарелого императора принц Кун не поддерживал изоляционистские взгляды Цыси. Его беспокоила политика изгнания иностранцев, он считал, что Китай должен быть открыт для торговли и новых идей. Через голову императрицы он просил англичан и французов о примирении — поступок, который Цыси никогда не могла простить.
Императрица Цыси в это время была озабочена укреплением своей власти, введением новых налогов и кровавой борьбой с бунтовщиками на севере страны.
Когда в 1861 г. император скончался, его вдова и Цыси получили права регентов. Хотя политическая власть должна была в равной степени принадлежать обоим, вдова императора, которая мало интересовалась политикой, с готовностью предоставила Цыси возможность управления государством. Но эта договоренность устраивала далеко не всех. Не обошлось без заговора с целью убийства регента-наложницы. Цыси ответила на это быстро и жестоко приказала уничтожить около 500 человек, в том числе и богатого феодала Сю Шена, стоявшего во главе заговорщиков.
Недолгое правление Тун Чжи
Сю Шен принадлежал к древнему роду военных аристократов. После казни его семья была изгнана в отдаленный район Китая, а имущество конфисковала императрица Цыси.
Сын Цыси, который должен был стать императором, как только ему исполнится 17 лет, рос в весьма необычной обстановке. Будущий император, Тун Чжи рос здоровым и милым мальчиком, отданным на попечение наложниц и придворных евнухов. С юных лет он пристрастился к разнузданным оргиям в самых отвратительных притонах на окраине Пекина и познал все сексуальные извращения на практике.
Когда он достиг совершеннолетия, Цыси издала высочайший декрет, в котором было сказано, что ее регентство окончено и начинается правление ее сына.
У молодого человека была невеста, но императрица относилась к женитьбе сына отнюдь не благосклонно, опасаясь соперничества со стороны будущей невестки. Но в скором времени после издания декрета о передаче власти император Тун Чжи умер. 1874 год, декабрь — он опубликовал сообщение, в котором было сказано: «Мне повезло в этом месяце заразиться оспой!»
Для китайцев в таком сообщении ничего странного не было, потому как было народное поверье: тот, кто переболеет оспой и останется жив, отмечен богами. Но, как видно, император не смог долго сопротивляться болезни. Утверждали, что организм его был ослаблен венерическим заболеванием. Меньше чем через две недели после этого сообщения молодой человек скончался.
Ходили слухи, что Цыси убила своего сына. Это выглядело довольно правдоподобным. Шарлотта Холден в своей книге «Последняя великая императрица Китая» написала: «Тун Чжи легко мог заразиться оспой в одном из борделей или опиумных притонов, которые он посещал в Пекине во время своих ночных вылазок. Этого невозможно ни опровергнуть, ни доказать. Но внешние симптомы этого страшного заболевания — высыпание прыщей на лице и теле больного — сомнений не вызывали».
Дьявольский способ убийства
«Столовыми салфетками в Китае не пользовались, — продолжает Шарлотта Холден. — Вместо них обедающим давали небольшие квадратные полотенца, обработанные паром. Ими вытирали лицо и губы после каждого блюда. Это было более гигиенично, чем использование сухих столовых салфеток. Однако этот способ пригоден и для других цепей. Если горячим пропаренным полотенцем провести по лицу больного, покрытому заразной сыпью, а потом приложить к лицу намеченной жертвы…»
Господин сам себе лицо никогда не вытирал. Эту лакейскую обязанность исполнял услужливый евнух.
Вот он — простой и дьявольски эффективный способ убийства. Евнухи были в подчинении у Цыси.
Разумеется, Цыси снова объявила себя правительницей Китая.
Когда Тун Чжи скончался, его жена была беременной. Это привело Цыси в бешенство. Если бы невестка родила наследника, он имел бы право в последствии занять трон. Это не устраивало Цыси — ей хотелось выбрать такого наследника, который беспрекословно подчинялся бы ее воле. Она отдала приказ евнухам избить молодую вдову, чтобы вызвать выкидыш. Через три месяца несчастная покончила с собой. Те, кто хоть немного знал Цыси, не сомневались, что она приложила свою мстительную руку и к этой трагедии.
Правительница назвала императором своего племянника Цзай Тяна. Ему дали императорское имя Гуан Сю, что в переводе означает «бриллиантовый наследник». Ему тогда было 4 года, и он не представлял опасности для Цыси.
Голоса недовольных
Цыси выбрала императора сама, а это нарушало древний закон. Нашлись недовольные, те, кто по праву кровных уз и родовой наследственности мог претендовать на трон. Десятеро придворных выразили возмущение ее решением. Цыси их выслушала, слова запомнила, но своего решения не изменила.
Ребенок рос окруженный любовью и заботой вдовы старого императора, той, что когда-то так полюбила молодую честолюбивую наложницу мужа. Вдова была добрая и отзывчивая. Ей понравилась роль бабушки, и она искренне привязалась к мальчику. Цыси была очень недовольна тем, что он попал под влияние другой женщины. И когда старая госпожа умерла, все при дворе были уверены, что она отравилась, отведав рисовых лепешек, приготовленных самой Цыси. Наследнику трона тогда было только 11 лет.
Теперь императрица могла наслаждаться полнотой власти. Тех 10 человек, которые выступили против ее решения объявить императором племянника, она приказала казнить. Уничтожая политических противников, императрица Цыси укрепляла свою власть. На все важные должности поставила своих родственников. Чтобы предотвратить проникновение в круг власть имущих посторонних людей, объявила о помолвке наследника с его двоюродной сестрой.
1889 год — Цыси была вынуждена оставить регентство. Молодому императору исполнилось уже 19 лет, но официальное вступление на трон было отложено до его женитьбы.
Императрица Цыси занимала резиденцию в окрестностях Пекина. Дворец ее был великолепен — мраморное чудо среди зелени деревьев, окруженное озерами, на глади которых покачивались цветы лотоса. В доме было множество украшений из чистого золота. Такую роскошь могли себе позволить немногие монархи. Утверждали, что Цыси похитила деньги из императорской казны. А сообщником ее был главный евнух Ли Ляньин, жестокий и грубый человек, некогда развративший ее сына.
Гнев императрицы
Вот достоверный пример поведения императрицы Цыси в те времена. Если она находила в своем саду опавший лист или лепесток, что, с ее точки зрения, придавало саду неухоженный вид, то приказывала пороть евнухов-садовников, а порой и отрубить голову. Ей было 55 лет, и ее не устраивала уединенная жизнь в загородном дворце, вот она и придумывала такие кровожадные развлечения.
Цыси надеялась управлять Китаем через императора, которого сама выбрала. Но между теткой и племянником образовалась глубокая пропасть. Он был добрый, образованный и прогрессивный человек, стремящийся вывести страну из изоляции, за которую цеплялась Цыси. Ее ужасало количество иностранцев, которым племянник разрешил жить в стране. Всех их она подозревала в намерении превратить Китай в свою колонию.
После того как в 1874 г. Япония захватила острова Лиучиу, Китай пригрозил ей войной. При помощи переговоров военное столкновение удалось предотвратить. Однако в 1894 г., когда японцы попытались захватить Корею, китайский император двинул в бой военно-морской флот. Но флот этот оказался не просто ослабленным, но пришедшим в упадок. Деньги, выделенные на его обновление, были потрачены на обустройство дворца Цыси. Когда император допрашивал виновника этой затеи, тот ответил: «Если бы даже деньги эти были потрачены на флот, японцы все равно разгромили бы нас. А так у императрицы появился прекрасный летний дворец!»
Война с Японией была короткой и стала несчастьем для Китая.
1898 год — когда страна пыталась прийти в себя после позорного поражения, вокруг Цыси начали группироваться люди, которые также ненавидели иностранцев и опасались угрозы для Китая с их стороны. Частые посещения этими людьми летнего дворца Цыси были расценены как заговор против императора.
Гуан Сю отдавал себе отчет в том, что без поддержки тетки ему будет трудно править страной. Но он также понимал, что она никогда не согласится на реформы, которые он хотел бы провести. Император решил упрятать свою тетку под замок и таким образом избавиться от ее опеки. Случайно его планы стали известны приближенным императрицы. Замысел молодого императора был обречен на неудачу. Когда Цыси узнала о планах племянника, лицо ее превратилось в холодную маску, только ярость в глазах выдавала истинные намерения жестокой правительницы.
Цыси вынудила своего племянника, императора Китая, отречься от престола. Его личным слугам отрубили головы. Цыси наблюдала за экзекуцией, попивая жасминовый чай. Императора посадили в тюрьму на одном из озерных островов. Он жил бедно и уединенно под охраной евнухов. Многие придворные были убеждены, что его ожидает судьба Тун Чжи и его жены, но Цыси сохранила племяннику жизнь. Может быть, протесты со стороны ряда иностранных дипломатов в Пекине заставили императрицу Цыси одуматься. После того как экс-император Гуан Сю провел в тюрьме год, ему разрешили жить под домашним арестом в загородном особняке.
Изгнание «чужеземных дьяволов»
Шесть участников императорского заговора арестовали и казнили. После императрица Цыси переключилась на иностранных миссионеров. По всему Китаю ей виделось присутствие коварных пришельцев, готовящих вторжение в страну вражеских войск. 1899 год, 21 ноября — после жестокого убийства нескольких миссионеров, она издала декрет, который не оставлял никаких сомнений — она не желала терпеть «чужеземных дьяволов» у себя в стране.
Этот декрет был разослан по всем провинциям. В нем было сказано: «Никогда слово «мир» не прозвучит из уст правителей страны, ни на миг оно не поселится в их сердцах. Давайте отбросим всякую мысль об установлении мира, давайте не поддаваться на дипломатические уловки. Пусть каждый из нас приложит все усилия, чтобы защитить свой дом и могилы предков от грязных рук чужеземцев.
Донесем эти слова до всех и каждого в наших владениях». Этот декрет стал знаменем многих китайских консерваторов, боровшихся за сохранение национальных традиций и объединившихся в тайное общество под названием «Кулак во имя справедливости и согласия». Членов его прозвали «боксерами» за ловкость в военном искусстве. Фанатичные патриоты, они поддерживали монархию и опасались разрушительного влияния иностранцев на китайское общество.
Когда в 1900 г. разразилось «боксерское восстание», государство поддержало его. Первой жертвой стал британский миссионер.
Неприязнь к иностранцам ощущалась в Китае повсеместно, и восставшие везде обеспечили себе поддержку. Линии передач были перерезаны, железнодорожные пути взорваны, принадлежавшие иностранцам фабрики сожжены. Цыси вела хитрую игру. Она делала вид, что защищает иностранцев, отправляя войска против восставших, но в то же время обещала армейским командирам большую награду «за уши каждого мертвого иностранца».
Бегство
В скором времени императрица Цыси отказалась от двойной игры. По ее приказу китайские войска присоединились к восставшим, и все иностранные миссии оказались в осаде. Убивали так много и часто, что подчас не успевали убирать трупы. По Пекину стали распространяться инфекционные болезни. Когда министры иностранных дел ряда стран обратились к императору Китая с просьбой вмешаться, Цыси возопила: «Как они посмели сомневаться в моей власти давайте уничтожим их!» Иностранные державы послали войска, чтобы спасти своих граждан, над которыми нависла смертельная угроза.
14 августа к Цыси примчался гонец, чтобы предостеречь ее: «Чужеземные дьяволы пришли!» Императрица Цыси вынуждена была бежать. Когда она покидала дворец, к ней приблизилась наложница свергнутого императора. Она кинулась к ногам Цыси и умоляла позволить императору жить во дворце. Цыси приказала евнухам: «Сбросьте эту негодницу в колодец! Пусть она умрет в назидание всем непокорным». Несчастную швырнули в глубокий колодец, где она нашла свою смерть.
После изгнания из Пекина императрица Цыси была вынуждена отказаться от привычной роскоши. Пища ее была скудной, власть она потеряла. В стране царили беспорядок и насилие. Но затем «боксерское восстание» было подавлено союзными войсками, и Цыси разрешили вернуться в Пекин после подписания мирных соглашений. Уже упомянутая Шарлотта Холден писала, что это было время крайнего лицемерия Цыси. «Любыми способами она стремилась оградить себя от попыток держав-союзниц лишить ее власти. Она поняла, что для этого необходимо изменить имидж, а свою политику представить в новом свете. Высшей точкой ее лицемерия стало распоряжение изъять из архивов династии все «пробоксерские» декреты и указы.
В последние годы жизни Цыси стала свидетельницей реформ, начатых в Китае под влиянием Запада. Она также была вынуждена отдать посмертные почести казненным ею же императорским министрам и даже несчастной наложнице, безжалостно брошенной в колодец.
1907 год, лето — императрица Цыси перенесла инсульт, и здоровье ее резко пошатнулось. Здоровье императора также ухудшалось. Несмотря на то что он не правил страной, Гуан Сю сохранил уважение народа и получил право жить во дворце.
1908 год, 14 ноября — император скончался. При этом очевидны были симптомы отравления. Конечно, его врач не смог установить причину смерти. Подозрение пало на Цыси . Вполне возможно, что она тайно, через евнуха, давала императору небольшие дозы яда на протяжении долгого времени.
Императрица Цыси пережила племянника всего на 24 часа. После нее осталось многомиллионное состояние — неопровержимое свидетельство грабительского характера власти императрицы-дракона. Она оставила старую, гордую династию Маньчжу в жалком состоянии, упустив реальную возможность своевременно открыть Китай для новых идей, повернуть застывшую в своем развитии патриархальную страну на путь прогресса и процветания.
ред. shtorm777.ru
ПОХОЖИЕ ЗАПИСИ
shtorm777.ru
Безжалостная императрица Цыси | Женские Интересы
Страницы всемирной истории полны злодеяний кровожадных деспотов. Нерон, Борджиа, Людовик XIV, Влад Цепеш, Иван Грозный, Иосиф Сталин, Гитлер — вот лишь небольшой перечень тиранов, о которых знает весь мир.
В этом ряду не последнее место занимает китайская императрица Цыси (Цы Си). Несмотря на принадлежность к женскому полу, эта дамочка прославилась такой жестокостью и коварством, что «подвиги» мужчин-сатрапов просто меркнут на ее фоне.
Цыси поставила своеобразный рекорд: никогда в Китае ни одной женщине не доводилось править страной почти 50 лет. Это тем более удивительно, что Цыси не принадлежала к царскому роду — она родилась в семье маньчжурского мандарина (чиновника). В 1852 году в возрасте 16 лет успешно прошла конкурс наложниц при дворе императора и была зачислена в штат любовниц самого низшего, пятого класса.
Пополнив штат из 3 000 наложниц, юная Цыси оказалась среди тех, кто имел невысокие шансы встретиться со своим повелителем: император нечасто посещал покои наперсниц пятого класса, некоторые за всю свою жизнь при дворе так никогда и не удостоились этой чести.
Цыси стала песчинкой в море. И все же ей удалось не только покорить сердце императора, но и занять престол. Однако в погоне за властью Цыси умудрилась разрушить целую империю — китайская монархия ненадолго пережила императрицу.
Как обычной девчонке довелось пробиться на самый верх? Хитрая, как лиса, Цыси быстро смекнула: надо выделиться из общей массы. Девушка стала жадно читать книги из императорской библиотеки и уговорила придворных нанять ей учителей. По мере того, как она набиралась ума-разума, все более тонкими и виртуозными становились ее манеры.
Наложница потратила немало сил на изучение правил этикета, которые действовали в стенах Запретного города — самого большого в мире дворцового комплекса.
Запретный город
Овладевшая этой «китайской грамотой» наложница сразу приподнялась над своими соперницами. Цыси расчетливо подружилась с женой монарха, которая была на 15 лет ее старше и к тому же бесплодна. Цыси подобрала ключик к ее сердцу, это и решило ее судьбу: повышенная в должности, она стала наложницей четвертого класса.
Император Ичжу старел, слабел, и мысль о наследнике все чаще посещала его. Когда он обратился к благоверной с просьбой выбрать подходящую для этой цели девушку, та указала на Цыси. Так одной из 3 000 наложниц улыбнулась удача, а уж шустрая Цыси постаралась сделать все, чтобы не выпустить ее из рук.
В апреле 1856 года Цыси родила мальчика, наследника китайского трона, что усилило ее влияние при дворе. Император передавал ей все больше и больше полномочий, благодаря чему она стала фактически правительницей Китая. Ходили, правда, слухи, что на самом деле мальчик был рожден молодой служанкой Чуин, убитой сразу после родов.
Статус матери наследника позволил перевести Цыси в ранг «драгоценных наложниц» — второй, следующий за императрицей. Но сообразительная любовница недолго пребывала на вторых ролях. В 1861 году тяжелобольной император собрал перед своей кончиной восьмерых высших сановников и в их присутствии назначил шестилетнего сына Цзайчуня наследником трона, а Цыси — регентшей до его совершеннолетия.
Высшие должностные лица воспротивились и потребовали от императора назначить их членами регентского совета после его смерти. Один из придворных даже попытался уговорить императора, чтобы тот склонил любовницу к самоубийству. Дескать, на том свете она будет прислуживать духу покойного господина. Но Цыси обвела всех вокруг пальца: присвоила императорскую печать, без которой не мог выйти ни один закон. Это позволило ей вступить в торг с заговорщиками.
А после кончины Ичжу появилось два указа: первый объявлял ее сына Цзайчуня наследником, второй наделял полномочиями регентши сразу двух женщин — Цыси и вдовствующую императрицу Цыань. Вскоре самый активный сановник был казнен на главном рынке Пекина, а остальным — «дарована» казнь через самоубийство.
Цыань тоже протянула недолго — скончалась от пищевого отравления. За несколько часов до смерти Цыси отправила ей рисовые лепешки. Говорят, накануне императрица неожиданно посетила покои любимой подруги и обнаружила там новорожденного ребенка (несколько месяцев Цыси не появлялась на людях из-за странной болезни).
Путь к неограниченной власти для Цыси не был усеян розами. Ей приходилось постоянно воевать с конкурентами, недоброжелателями и в этой борьбе она не знала жалости. Но это было еще полбеды. Китай второй половины XIX века представлял собой патриархальное государство, закрытое для иностранцев, однако ветер перемен потихоньку менял привычный уклад жизни его жителей. Французы и англичане приезжали сюда торговать и привозили новые идеи.
Изоляция, в условиях которой страна жила в течение многих веков, уходила в прошлое. Цыси всеми фибрами души противилась переменам, поскольку видела в них угрозу своей безопасности. Императрица была полна решимости сохранить древние традиции феодального Китая и выгнать иностранцев прочь. «Чужеземных дьяволов» запугивали, их лавки сжигали. На сторону пришельцев встало местное население, так как китайские купцы горели желанием торговать с европейцами.
Императрица Цыси с женами европейских дипломатов, 1903 годЦыси безжалостно расправлялась с неугодными подданными — их вешали, им рубили головы. В Запретном городе недовольные ее самоуправством устроили заговор, однако Цыси ответила на это быстро и жестко: по ее приказу уничтожили около 500 человек, включая высокопоставленных чиновников. За жестокость китайцы прозвали ее Драконом.
Увлеченная политической борьбой, Цыси уделяла мало внимания воспитанию сына, парень рос сам по себе. Его любимым времяпрепровождением было посещение притонов и самых низкопробных кабаков. Когда Цзайчунь достиг совершеннолетия, Цыси признала, что ее регентство закончилось и начинается правление сына, однако вскоре очень кстати для одержимой владычицы наследник заболел.
В декабре 1874 года он опубликовал сообщение: «Мне повезло в этом месяце заразиться оспой». Через две недели император скончался. Организм, ослабленный венерическими заболеваниями, не смог сопротивляться недугу. Ходили слухи, что к кончине собственного сына Цыси тоже приложила руку.
Евнухи императрицы ЦысиВ Китае членам императорской семьи перед обедом протирали лицо влажными салфетками, обработанными паром. Это более гигиеничный способ, нежели использование сухих столовых салфеток.
А если горячим полотенцем провести по лицу больного, покрытому заразной сыпью, а потом приложить к лицу намеченной жертвы, то последствия не заставят себя долго ждать. Эту лакейскую процедуру всегда исполнял услужливый евнух. Вот он — простой и безотказный способ убрать с дороги лишнего человека.
Правительница сама выбрала преемника — им стал ее четырехлетний племянник Гуансюй. Десять сановников выразили свой протест и поплатились за это жизнью.
Императрица Цыси. Пекин, 1903–1905 годыВремя шло, и будущий император вырос. Оказалось, что у молодого человека на все есть свое мнение, более того, оно часто не совпадало с мнением Цыси, зато прогрессивные царедворцы разделяли его. Но Цыси еще была очень сильна. Накануне вторжения японцев в Китай чиновники выделили ей денег из казны на постройку кораблей для морского флота.
Женщина распорядилась ими своеобразно — в окрестностях Пекина отстроила заново разрушенный интервентами в 1860 году летний императорский дворец Ихэюань. О его великолепии слагали легенды, китайцы говорили: «Хотя он создан человеком, красота его подобна Небу».
Парк Ихэюань — летняя резиденция императоров Цинской династииИмператрица обожала свое детище и на все лето уезжала в загородную резиденцию. А когда чиновники попросили ее показать построенные корабли, Цыси указала на мраморный корабль для развлечений и сказала: «Вот мой флот». Китайцы остались без флота, обороноспособность страны упала, и война с японцами была проиграна. Зато одной достопримечательностью в Ихэюане стало больше.
Мраморный корабльНедовольство Цыси при дворе росло. Ее верный человек донес ей, что Гуансюй вместе со сторонниками вынашивает планы схватить Цыси и предать казни. Месть не заставила себя долго ждать: люди императрицы устремились в Запретный город и схватили Гуансюя.
От верной гибели императора спасло лишь заступничество европейцев, но остаток своей недолгой жизни он провел под домашним арестом в Запретном городе. А вот его любимая наложница поплатилась жизнью, когда вступилась за Гуансюя.
Император ГуансюйСегодня экскурсоводы любят показывать туристам колодец, в котором бедняжку утопили. Другие участники заговора тоже были арестованы и казнены. Цыси наблюдала за экзекуцией, попивая жасминовый чай. Несладко пришлось и иностранцам, поддерживавшим Гуансюя, — их всех выдворяли из страны.
Но времена менялись, и иностранные державы стали оказывать на Цыси сильное давление, ей пришлось смирить гордыню и хитрить. Летом 1907 года императрица перенесла инсульт.
А с 14 на 15 ноября 1908 года в Запретном городе случилось сразу три важных события. Неожиданно скончался 37-летний Гуансюй. Говорят, что его отравили. Цыси назначила наследником малолетнего императора Пу И, а сама скончалась от дизентерии на следующий день.
Похоронная процессия императрицы ЦысиКитайцы встретили последнюю новость с нескрываемым удовольствием. В 1912 году последнего китайского императора свергли в результате революции, династия Цин пала.
Владимир Строганов
Читайте больше интересного на сайте Женские Интересы.
Источник
Делитесь с подругами, они это оценят:
Сейчас читают :
zhenskie-interesy.ru
Безжалостная императрица Цыси — denkirish
Страницы всемирной истории полны злодеяний кровожадных деспотов. Нерон, Борджиа, Людовик XIV, Влад Цепеш, Иван Грозный, Иосиф Сталин, Гитлер — вот лишь небольшой перечень тиранов, о которых знает весь мир. В этом ряду не последнее место занимает китайская императрица Цыси (Цы Си). Несмотря на принадлежность к женскому полу, эта дамочка прославилась такой жестокостью и коварством, что «подвиги» мужчин-сатрапов просто меркнут на ее фоне.
Цыси поставила своеобразный рекорд: никогда в Китае ни одной женщине не доводилось править страной почти 50 лет. Это тем более удивительно, что Цыси не принадлежала к царскому роду — она родилась в семье маньчжурского мандарина (чиновника). В 1852 году в возрасте 16 лет успешно прошла конкурс наложниц при дворе императора и была зачислена в штат любовниц самого низшего, пятого класса.
Пополнив штат из 3 000 наложниц, юная Цыси оказалась среди тех, кто имел невысокие шансы встретиться со своим повелителем: император нечасто посещал покои наперсниц пятого класса, некоторые за всю свою жизнь при дворе так никогда и не удостоились этой чести.
Цыси стала песчинкой в море. И все же ей удалось не только покорить сердце императора, но и занять престол. Однако в погоне за властью Цыси умудрилась разрушить целую империю — китайская монархия ненадолго пережила императрицу.
Как обычной девчонке довелось пробиться на самый верх? Хитрая, как лиса, Цыси быстро смекнула: надо выделиться из общей массы. Девушка стала жадно читать книги из императорской библиотеки и уговорила придворных нанять ей учителей. По мере того, как она набиралась ума-разума, все более тонкими и виртуозными становились ее манеры.
Наложница потратила немало сил на изучение правил этикета, которые действовали в стенах Запретного города — самого большого в мире дворцового комплекса.
Запретный город
Овладевшая этой «китайской грамотой» наложница сразу приподнялась над своими соперницами. Цыси расчетливо подружилась с женой монарха, которая была на 15 лет ее старше и к тому же бесплодна. Цыси подобрала ключик к ее сердцу, это и решило ее судьбу: повышенная в должности, она стала наложницей четвертого класса.
Император Ичжу старел, слабел, и мысль о наследнике все чаще посещала его. Когда он обратился к благоверной с просьбой выбрать подходящую для этой цели девушку, та указала на Цыси. Так одной из 3 000 наложниц улыбнулась удача, а уж шустрая Цыси постаралась сделать все, чтобы не выпустить ее из рук.
В апреле 1856 года Цыси родила мальчика, наследника китайского трона, что усилило ее влияние при дворе. Император передавал ей все больше и больше полномочий, благодаря чему она стала фактически правительницей Китая. Ходили, правда, слухи, что на самом деле мальчик был рожден молодой служанкой Чуин, убитой сразу после родов.
Статус матери наследника позволил перевести Цыси в ранг «драгоценных наложниц» — второй, следующий за императрицей. Но сообразительная любовница недолго пребывала на вторых ролях. В 1861 году тяжелобольной император собрал перед своей кончиной восьмерых высших сановников и в их присутствии назначил шестилетнего сына Цзайчуня наследником трона, а Цыси — регентшей до его совершеннолетия.
Высшие должностные лица воспротивились и потребовали от императора назначить их членами регентского совета после его смерти. Один из придворных даже попытался уговорить императора, чтобы тот склонил любовницу к самоубийству. Дескать, на том свете она будет прислуживать духу покойного господина. Но Цыси обвела всех вокруг пальца: присвоила императорскую печать, без которой не мог выйти ни один закон. Это позволило ей вступить в торг с заговорщиками.
А после кончины Ичжу появилось два указа: первый объявлял ее сына Цзайчуня наследником, второй наделял полномочиями регентши сразу двух женщин — Цыси и вдовствующую императрицу Цыань. Вскоре самый активный сановник был казнен на главном рынке Пекина, а остальным — «дарована» казнь через самоубийство.
Цыань тоже протянула недолго — скончалась от пищевого отравления. За несколько часов до смерти Цыси отправила ей рисовые лепешки. Говорят, накануне императрица неожиданно посетила покои любимой подруги и обнаружила там новорожденного ребенка (несколько месяцев Цыси не появлялась на людях из-за странной болезни).
Путь к неограниченной власти для Цыси не был усеян розами. Ей приходилось постоянно воевать с конкурентами, недоброжелателями и в этой борьбе она не знала жалости. Но это было еще полбеды. Китай второй половины XIX века представлял собой патриархальное государство, закрытое для иностранцев, однако ветер перемен потихоньку менял привычный уклад жизни его жителей. Французы и англичане приезжали сюда торговать и привозили новые идеи.
Изоляция, в условиях которой страна жила в течение многих веков, уходила в прошлое. Цыси всеми фибрами души противилась переменам, поскольку видела в них угрозу своей безопасности. Императрица была полна решимости сохранить древние традиции феодального Китая и выгнать иностранцев прочь. «Чужеземных дьяволов» запугивали, их лавки сжигали. На сторону пришельцев встало местное население, так как китайские купцы горели желанием торговать с европейцами.
Императрица Цыси с женами европейских дипломатов, 1903 год
Цыси безжалостно расправлялась с неугодными подданными — их вешали, им рубили головы. В Запретном городе недовольные ее самоуправством устроили заговор, однако Цыси ответила на это быстро и жестко: по ее приказу уничтожили около 500 человек, включая высокопоставленных чиновников. За жестокость китайцы прозвали ее Драконом.
Увлеченная политической борьбой, Цыси уделяла мало внимания воспитанию сына, парень рос сам по себе. Его любимым времяпрепровождением было посещение притонов и самых низкопробных кабаков. Когда Цзайчунь достиг совершеннолетия, Цыси признала, что ее регентство закончилось и начинается правление сына, однако вскоре очень кстати для одержимой владычицы наследник заболел.
В декабре 1874 года он опубликовал сообщение: «Мне повезло в этом месяце заразиться оспой». Через две недели император скончался. Организм, ослабленный венерическими заболеваниями, не смог сопротивляться недугу. Ходили слухи, что к кончине собственного сына Цыси тоже приложила руку.
Евнухи императрицы Цыси
В Китае членам императорской семьи перед обедом протирали лицо влажными салфетками, обработанными паром. Это более гигиеничный способ, нежели использование сухих столовых салфеток.
А если горячим полотенцем провести по лицу больного, покрытому заразной сыпью, а потом приложить к лицу намеченной жертвы, то последствия не заставят себя долго ждать. Эту лакейскую процедуру всегда исполнял услужливый евнух. Вот он — простой и безотказный способ убрать с дороги лишнего человека.
Правительница сама выбрала преемника — им стал ее четырехлетний племянник Гуансюй. Десять сановников выразили свой протест и поплатились за это жизнью.
Императрица Цыси. Пекин, 1903–1905 годы
Время шло, и будущий император вырос. Оказалось, что у молодого человека на все есть свое мнение, более того, оно часто не совпадало с мнением Цыси, зато прогрессивные царедворцы разделяли его. Но Цыси еще была очень сильна. Накануне вторжения японцев в Китай чиновники выделили ей денег из казны на постройку кораблей для морского флота.
Женщина распорядилась ими своеобразно — в окрестностях Пекина отстроила заново разрушенный интервентами в 1860 году летний императорский дворец Ихэюань. О его великолепии слагали легенды, китайцы говорили: «Хотя он создан человеком, красота его подобна Небу».
Парк Ихэюань — летняя резиденция императоров Цинской династии
Императрица обожала свое детище и на все лето уезжала в загородную резиденцию. А когда чиновники попросили ее показать построенные корабли, Цыси указала на мраморный корабль для развлечений и сказала: «Вот мой флот». Китайцы остались без флота, обороноспособность страны упала, и война с японцами была проиграна. Зато одной достопримечательностью в Ихэюане стало больше.
Мраморный корабль
Недовольство Цыси при дворе росло. Ее верный человек донес ей, что Гуансюй вместе со сторонниками вынашивает планы схватить Цыси и предать казни. Месть не заставила себя долго ждать: люди императрицы устремились в Запретный город и схватили Гуансюя.
От верной гибели императора спасло лишь заступничество европейцев, но остаток своей недолгой жизни он провел под домашним арестом в Запретном городе. А вот его любимая наложница поплатилась жизнью, когда вступилась за Гуансюя.
Император Гуансюй
Сегодня экскурсоводы любят показывать туристам колодец, в котором бедняжку утопили. Другие участники заговора тоже были арестованы и казнены. Цыси наблюдала за экзекуцией, попивая жасминовый чай. Несладко пришлось и иностранцам, поддерживавшим Гуансюя, — их всех выдворяли из страны.
Но времена менялись, и иностранные державы стали оказывать на Цыси сильное давление, ей пришлось смирить гордыню и хитрить. Летом 1907 года императрица перенесла инсульт.
А с 14 на 15 ноября 1908 года в Запретном городе случилось сразу три важных события. Неожиданно скончался 37-летний Гуансюй. Говорят, что его отравили. Цыси назначила наследником малолетнего императора Пу И, а сама скончалась от дизентерии на следующий день.
Похоронная процессия императрицы Цыси
Китайцы встретили последнюю новость с нескрываемым удовольствием. В 1912 году последнего китайского императора свергли в результате революции, династия Цин пала.
Владимир Строганов
Источник: oursociety.ru
denkirish.livejournal.com
Редкие фотографии императрицы Цыси — Переводы с китайского
С 1860-х годов до своей смерти, императрица Цыси (1835-1908) была доминирующей политической фигурой династии Цин (1644-1911) в Китае выступая в качестве регенши у двух последних императоров. Во время ее царствования, цинский двор показал себя как консервативный, коррумпированный, некомпетентный и недальновидный, крайне закрытый и враждебный к неминуемо надвигающемуся Западу. Ситуация ухудшилась после боксерского восстания (восстания «ихэтуаней») в 1900 году, когда Цыси была обвинена в поощрении убийства иностранцев и китайских христиан. Ее репутация упала в Китае и по всему миру. Но хитрая и изворотливая, она сначала использовала ихэтуаней против иностранцев, а потом воспользовалась силами объединенных европейских войск для подавления этого восстания.В это время цинский двор принимает меры по улучшению своего имиджа в глазах Запада, и вдовствующая Императрица (или Великая Императрица, она же Мать Нации, она же Старая Будда) приглашает иностранных гостей на приемы к себе во дворец.
Этот период (1903-1905гг) остался на негативах из серии фотопортретов Цыси, некоторые из которых были представлены в качестве дипломатических подарков с целью улучшить отношения с ключевыми иностранными государствами.
Вышитые одежды императрицы не только поражают своим богатством – можно разглядеть эмблемы долголетия и вышитых на ткани бабочек, которые также считаются метафорой долгих и счастливых лет.
Справа и слева от нее – сложенные в пирамиды яблоки. Цыси очень любила эти фрукты в качестве ароматерапии и, (надо проверить) яблоки являются омонимом к слову «мир» как тонкий китайский намек на примирение. Индийская шаль, покрывающая столик – возможно, также некий сигнал на мирное урегулирование.
Также внушают уважение и размер ногтей императрицы, и ее обувь в стиле конских копыт. Кстати, она не бинтовала ноги как китаянки, так как происходила из маньчжурской семьи.
Этот большой фотопортрет был доставлен в Вашингтон, округ Колумбия, в 1904 году в качестве подарка для президента Теодора Рузвельта.
Со стороны Цыси это был смелый шаг, так как не прошло и двух лет с момента событий 1900 года, когда в Пекине уничтожались китайцы-иезуиты и католики, когда осаждались посольства иностранных государств, дипломатические миссии.
Тела казненных мятежников на улицах Пекина. Фото 1900 года.
Во время восстания ихэтуаней в Пекине жило около тысячи православных китайцев. Почти все они были убиты восставшими. Двести двадцать два из них, кто не отрекся от Христа даже под пытками, в 1903 году были канонизированы. Память их совершается 24 июня. Но об этом надо рассказывать отдельно – как пришло православие в Китай, о русских в Китае.
Женщина, держащая за руку Цыси — это Сара Пайк Конгер (1843-1932), жена американского министра в Пекине.
Цыси любила фотографироваться, хотя многие из ее придворного окружения считали, что фотография забирает душу человека.
На этих фото видно, что они были сделаны не для официальных подарков, а для удовольствия. Тем более в Пекине снег – большая радость, чаще метёт пыль.
На многих фото она показана с приближенными фрейлинами, слугами, евнухами, которые присутствовали рядом постоянно, помогая ей в любой деятельности, из столовой для купания.
Цыси была горячим сторонником и знатоком театрального искусства. Она могла работать над новым либретто для очередной постановки, в ее покоях всегда пели актеры, она лично организовывала актерские команды из придворных евнухов.
1903 год, летом со свитой она выезжает на озеро Цзонхай к западу от Запретного города и на фоне простирающихся лотосов изображает из себя Гуаньинь, буддийскую Бодхисаттву милосердия и сострадания к людям. Из бронзового сосуда выходит дымок благовоний, вырезанный из бумаги, принимающий иероглифические знаки «Дворец тихого долголетия» и «Широкая доброта»…
Вот уж гримасы истории – та, которую так боялись ее окружающие, что легче было удавиться самим, чем ждать, когда над ними учинят расправу, беспощадная и жестокая, по странному стечению обстоятельств пережившая своего племянника, императора Гуансюя, которого отлучила от власти и который жил на небольшом островке в Запретном городе, и по странному стечению обстоятельств умер за сутки до кончины самой Матери Нации. Перед смертью Цыси завещала передать царствование племяннику Гуансюя – ПуИ, который был последним императором Поднебесной.
Кстати, отличный, красивый фильм «Последний император» Бертолуччи. Рекомендую.
****************************************
Так как большинство постов журнала посвящены китайской живописи и каллиграфии, то уместно привести главу из книги Владимира Ивановича Семанова «Из жизни императрицы Цыси».
«Почти так же утилитарно, как к мужчинам, Цыси относилась и к искусству, хотя по-своему интересовалась им. Например, Юй Жунлин рассказывает:
«Вдовствующая императрица очень любила заниматься каллиграфией, но зрение у нее к старости ослабело, поэтому она предпочитала крупные иероглифы. В марте, когда стало теплее, старуха находилась на Среднем озере и от нечего делать писала целыми днями, особенно иероглифы „счастье“ и „долголетие“, которые она затем дарила князьям или сановникам. Поскольку даров требовалось много, иногда за нее трудились члены академии Лес кистей.
Во время этих каллиграфических занятий в большом помещении ставили специальный стол, евнухи растирали для Цыси тушь, а мы стояли по обеим сторонам, держа тушечницу и кисти.
Если старухе хотелось писать иероглифы для символических названий дворцов и залов и она со своим маленьким ростом не могла дотянуться до верхнего края доски, ей приходилось вставать на скамейку, а евнухи и фрейлины тщательно следили, чтобы она не упала. Цыси работала уже с трудом, но, когда увлекалась, могла исписать за день семь-восемь досок.
Кроме нее, во дворце никто не умел выводить таких крупных иероглифов. Евнухи говорили, что Гуансюй тоже отличный каллиграф и не показывает своего искусства только из-за дурного настроения. Я видела его мастерство лишь один раз, когда он надписал веер для моего брата.
Цыси любила и рисовать. Во время нашей жизни при дворе она уже почти не делала этого, но часто требовала к себе на просмотр картины из Студии исполнения желаний. Однажды американская художница Катарина Карл, восхитившись цветущими в императорском саду хризантемами, поставила перед ними мольберт и принялась рисовать их. Цыси спросила ее:
— Почему вы, иностранцы, всегда пишете с натуры? Китайские художники могут рисовать хризантему и не глядя на нее.
— Ваши художники, — ответила Карл, — руководствуются воображением, а западные — действительностью.
Катарина Карл провела в гостях у Цыси 11 месяцев
— Даже если мы руководствуемся одним воображением, у нас получается очень хорошо. Почему же иностранцы так…— Тут старуха вспомнила, что Карл не понимает по-китайски, и закончила уже для нас: — Мне кажется, что иностранцы немного глуповаты.
На следующий день, решив доказать, что китайцы тоже умеют рисовать с натуры, Цыси велела Ли Ляньину позвать в сад нескольких членов Студии исполнения желаний. Для китайской национальной живописи обязательно нужен стол, на который кладется бумага, а в саду не было столов; к тому же членам Студии пришлось рисовать коленопреклоненными и выслушивать разные советы от Карл. Естественно, что им не помогло никакое мастерство. Увидев это, старуха приказала художникам сорвать несколько хризантем и рисовать их в другом месте.
Позднее евнухи рассказывали мне, что члены Студии исполнения желаний очень сердиты на Карл:
— Это все ее хитрый замысел! Мучила нас целый день, да еще опозорила! Надо, чтобы она тоже стояла на коленях, когда рисует Великую императрицу!»
В связи с каллиграфическими занятиями Цыси стоит отметить, что иероглиф „счастье“, начертанный самой правительницей, полагался только чиновнику не ниже второго ранга, а иероглиф „долголетие“ — сановнику не моложе пятидесяти лет. Но для своих фаворитов Цыси делала снисхождение. Например, однажды эти драгоценные прописи получил актер Ян Сяолоу.
Итак, можно заключить, что вдовствующая императрица не была лишена некоторых эстетических способностей. Логично поверить и художнице Катарине Карл, писавшей, что государыня «прелестно рисует цветы». Однако это доверие иссякает, когда американка восхищается литературными талантами Цыси: непонятно, как она могла составить о них представление, не зная ни китайского, ни маньчжурского языков. Если не считать цензурных нападок на чужие произведения, то императрица не оставила никакого следа в литературе — она была единственным цинским правителем, не опубликовавшим собрания своих стихов или других литературных сочинений.
Тем не менее, Цыси сумела убедить окружающих, что она обладает незаурядными познаниями в литературе, и была очень довольна, если кто-нибудь не мог ответить на ее вопрос или знал меньше, чем она. Подобно многим правителям, вдовствующая императрица считала себя высшим авторитетом во всех искусствах и науках, не исключая даже медицины. В тех редких случаях, когда государыня заболевала, придворные врачи щупали ее пульс, молча писали свои диагнозы и рецепты на отдельных листах и подавали ей, а она сама выбирала из них «наилучшие». Но если китайские лекарства ей не помогали, она боялась лечиться у иностранных врачей, так как была уверена, что они всегда режут, а лекарства у них делаются «бог знает из чего».
В своих занятиях живописью и каллиграфией Цыси не стеснялась присваивать себе чужие творения. Чаще всего за императрицу рисовала или писала фрейлина Ляо Соцзюнь, а ее величество лишь ставила на этих произведениях свою печатку. В то же время ее крайне раздосадовала К. Карл, подписавшая собственную картину. Увидев на своем портрете какое-то иностранное слово, государыня спросила, что оно означает, и, когда ей сообщили, что перед ней — фамилия художницы, сказала: «Я знаю, что иноземцы делают всякие странные вещи, но это самая странная из всех, о которых я слышала. С какой стати она пишет свое имя на моей картине?! Люди могут подумать, что это вовсе не мой портрет, а мисс Карл!».
В отношении к иностранцам весьма ярко проявлялся общий консерватизм Цыси, очень характерный для эпохи насильственной «самоизоляции» Китая. По близким к истине словам Хасси, «об иностранных государствах и обычаях императрица не знала практически ничего, но быстро прониклась глубоким предубеждением против всего чужеземного». Когда Карл при первом визите поцеловала ей руку, Цыси была очень удивлена: она даже не слышала об этом европейском обычае. «Просвещенная» правительница долго думала, что в заморских странах деревья и горы просто безобразны, верила, что христианские врачи-миссионеры делают лекарства из глаз китайских детей, и так далее.
Еще при жизни Сяньфэна Цыси вела агрессивно-авантюристическую политику по отношению к иностранцам, которую отдельные авторы склонны извинять молодостью и неопытностью наложницы. Видимо, по ее наущению император не разрешил генерал-губернатору Е Миншэню торговать с иностранцами, что среди других причин привело в конце 50-х годов XIX века к захвату Гуанчжоу (Кантона), а затем и Пекина. Интересно, что этот крупный провал ничему не научил Цыси, и в 1900 году ей снова пришлось бежать из столицы после неудачной осады посольств. Но теперь она, как уже говорилось, поняла силу чужеземцев и начала активно приглашать их к себе. Характерны в этом отношении вопросы, которыми она засыпала свою переводчицу после визита жены русского посланника: «Что еще сказала вчера госпожа Планшон? В самом ли деле она была довольна? Действительно ли иностранцы относятся ко мне так же, как я к ним? Боюсь, что они не забыли мятежа ихэтуаней в двадцать шестом году правления Гуансюя!».
Однако из ответного визита маньчжурские аристократки вынесли еще меньше, чем из первой встречи:
«— Ну как, хорошо поели? — спросила Цыси Великую княжну.— Что говорила русская посланница?
— Поели-то хорошо, и хозяйка была очень радушна, но после обеда подали какую-то черную и горькую жидкость, которая испортила все впечатление,— ответила Великая княжна.
— Наверное, это был кофе. Говорят, он помогает пищеварению,— сказала Цыси и обратилась к моей матери.— Нельзя ли достать его? Я хотела бы попробовать.
— В городском доме вашей рабыни есть кофе. Я завтра же попрошу своих домашних почтительно преподнести его Старому предку!
С тех пор во дворце тоже стали пить кофе: одни с удовольствием, другие с отвращением, но Великая княжна решительно не желала прикасаться к нему».
В душе Цыси продолжала ненавидеть иноземцев, и эта неприязнь сказывалась даже в мелочах: «Я слышала, что иностранки носят платья без рукавов и воротника, но никогда не думала, что эти платья так уродливы»; «Почему у этих иноземок такие большие ноги? Их туфли похожи на корабли, да и ходят они как-то вразвалку. Кроме того, я никогда не видела иноземцев с красивыми руками. Хоть кожа у них и светлая, но вся покрыта волосами… Голубые или серые глаза мне тоже не нравятся, они напоминают кошачьи» и так далее.
При всей своей ненависти к иностранцам правительница считала возможным кое-что — очень немногое — заимствовать у них. Так, пришедшие с Запада «идеи „самоусиления“ и „обогащения“ не встречали большого противодействия со стороны Цыси; она даже отнеслась благосклонно к предложению Цзэн Гофаня о посылке за границу для обучения техническим наукам группы китайской молодежи» — именно потому, что речь шла о технических, а не о гуманитарных науках, опасных для династии. Позднее вдовствующая императрица весьма охотно пользовалась в личных целях европейскими изобретениями: фотографией, электричеством, миниатюрным поездом, автомобилем, даже трехколесным велосипедом. Но выглядело все это, как демонстрирует Юй Жунлин, в высшей степени комично — и из-за преклонного возраста Цыси, и из-за ее консерватизма, и из-за пресловутых китайских церемоний:
«Однажды старуха поинтересовалась, умеем ли мы фотографировать. Она хотела сделать несколько своих снимков перед писанием портрета, чтобы меньше позировать, но считала неудобным звать постороннего фотографа. Мы с сестрой ответили, что не умеем снимать, зато наш второй брат Сюньлин умеет… Цыси спросила, чем занимаются Сюньлин и Цинлин (наш четвертый брат). Моя мать призналась, что ничем. Старуха тут же определила Сюньлина в Отдел электрического освещения, а Цинлина — в Пароходное управление.
На следующий день Сюньлин явился во дворец благодарить за милость и сделал несколько требуемых снимков. Наводя на резкость, он хотел встать на колени, но тогда не смог бы дотянуться до фотоаппарата. Чтобы не нарушить ритуал, Ли Ляньин решил принести ему скамейку, однако Цыси проявила еще большую снисходительность:
— Ладно, на время съемки избавляю его от коленопреклонения!
Но это оказались еще не все трудности. Сюньлин был очень близорук и не мог наводить на резкость без очков, а перед Цыси носить очки не разрешалось. Он снова обратился к Ли Ляньину, тот доложил вдовствующей императрице, и только тогда мой брат получил соизволение надеть очки…
С тех пор вдовствующая императрица постоянно звала моего брата фотографировать ее. Особенно нравилось ей во время съемок надевать на себя древние одежды или наряжаться бодисатвой Гуаньинь — богиней милосердия».
Не меньшим фарсом обернулись первые шаги электрического освещения в Китае. Электричество было проведено только во дворец, причем тайно, чтобы окружающие не знали, что государыня наслаждается услугами «заморских дьяволов». Использовались эти услуги тоже весьма своеобразно. Например, в летнем парке была поставлена высокая железная колонна с электрическим фонарем, который полагалось включать каждое утро в момент пробуждения Цыси. Евнухи всего двора видели горящий фонарь и тут же докладывали своим хозяевам: «Великая императрица почтила нас присутствием!».
А вот как описывает одна из фрейлин первое знакомство Цыси с велосипедом и автомобилем:
«Услыхав, что государыня за последнее время очень обеспокоена русско-японской войной, Юань Шикай решил развеять тоску правительницы и послал ей в дар большой трехколесный велосипед. Старухе очень понравилась эта новинка; она даже совершила на ней круг по двору, поддерживаемая со всех сторон евнухами и фрейлинами. Шокированные князья и сановники решили объяснить вдовствующей императрице, что ей неудобно ездить на велосипеде. Но сказать прямо об этом они не смели, поэтому облекли свое недовольство в такую форму: „Если ваше величество все-таки упадет, мы не сможем простить себе этого!“ Цыси очень разгневалась и буркнула:
— Смотрите, даже до моего велосипеда им есть дело!
Вскоре Юань Шикай прислал еще один подарок — автомобиль. Согласно правилам, шофер не мог оставаться во дворце, поэтому он довел машину лишь до апартаментов Цыси. Осмотрев вместе с нами новую диковину, старуха пришла от нее в восторг, хотела прокатиться по парку, но тут выяснилось, что никто при дворе не умеет водить машину. Двое самых любопытных евнухов взялись было за руль, считая, что автомобиль устроен совсем просто, однако моя мать удержала Цыси от такого эксперимента:
— Не надо пускать их в машину, это очень опасно! Они же ничего не смыслят в механизмах!
В результате автомобиль пришлось спрятать, и старуха так ни разу и не поездила на нем».
Целый юмористический рассказ вольно или невольно получился у Юй Жунлин о том, как Карл писала портрет Цыси:
«Когда художница расставила мольберт и вынула палитру, старуха спросила мою мать:
— Почему она держит краски не на специальной тарелочке, а на какой-то доске?
Мать объяснила ей, что масляные краски полагается смешивать на палитре. Художница стала набрасывать углем силуэт вдовствующей императрицы. Цыси некоторое время сидела тихо, но потом потребовала показать ей работу. Увидев нечто сумбурное, она встревожилась:
— Неужели я так ужасно выгляжу?!».
Затем Цыси спросила мать фрейлины, «сколько дней и как вообще пишется портрет. Та объяснила, что у иностранцев на это иногда уходят месяцы и что нужно позировать перед мольбертом.
— А нельзя ли посадить кого-нибудь вместо меня?— нахмурилась старуха.
— Когда рисуется одежда, то можно, но ваше лицо никто не заменит,— ответила моя мать».
Цыси усмехнулась, довольная лестью, однако впоследствии, если сеанс затягивался, «начинала слегка нервничать и приказывала фрейлинам по очереди восседать на троне в ее одежде. Сама старуха, памятуя слова моей матери, соглашалась позировать преимущественно для изображения лица, но и в этих случаях иногда требовала заменить ее, поэтому на обоих портретах государыня вышла очень молодой и была чрезвычайно довольна этим».
Следует пояснить, что Карл написала два портрета Цыси: один остался во дворце, а другой послали на выставку в американский город Сент-Луис. Диковинный портрет пользовался на этой выставке шумным успехом. Затем он попал в Вашингтонское хранилище памятников искусства, а в 1966 году был подарен Государственному историческому музею на Тайване — «для укрепления американо-китайских культурных связей». Интересно, что даже некоторые буржуазные авторы увидели в этом насмешку со стороны американцев: намек на то, что тайваньские правители недалеко ушли от жестокой императрицы. Но только ли тайваньские?
Мысль о насмешке не лишена справедливости еще и потому, что руками Кэтрин Карл американцы основательно обобрали китайский двор. За один лишь портрет (не говоря уж о ежедневном содержании в течение года) посредственная художница запросила с Цыси сто тысяч американских долларов. Не меньший доход принесла демонстрация этого портрета в Сент-Луисе,
Когда портрет пересылали в США, вдовствующая императрица потребовала, чтобы его держали только вертикально — не дай бог положить или перевернуть вниз головой. Пришлось нести его на руках из загородного Парка согласия до пекинского вокзала, но в крытые вагоны портрет стоймя опять-таки не влезал; оставалось лишь везти его до Шанхая на товарной платформе.
Еще перед позированием суеверная Цыси молилась будде и духам предков, долго выбирала счастливое время не только для начала работы над портретом, но и для ее окончания. Карл была в большом затруднении, когда узнала, что она должна все завершить не раньше и не позже как к четырем часам дня 19 апреля 1904 года.
Судя по воспоминаниям Юй Дэлин, вначале вдовствующая императрица вообще была шокирована предложением написать ее портрет, поскольку в старом Китае человека обычно рисовали лишь после смерти, стремясь оставить его изображение потомкам. Светотень на картине она воспринимала как «грязь», «искажение» и предпочитала живописи фотографию, которая отражает все плоско и «точно».
Императрица не знала, что европейцы танцуют под музыку, думала, будто западные танцы — всего лишь непристойные прыжки мужчин и женщин по комнате, видела в европейских этических нормах некую варварскую противоположность конфуцианскому принципу сыновней почтительности. «Это правда, что иностранцы совсем не уважают своих родителей; что они бьют их и даже выгоняют из дома?» — спрашивала она.
Список таких анекдотических ситуаций, убеждений или вопросов можно продолжать до бесконечности, однако важнее подчеркнуть, что Цыси имела весьма смутное представление не только об иностранных, но и о внутренних делах: «Никуда не выезжая за пределы своих столичных дворцов, она не была знакома с жизнью и бытом китайского народа и обо всех событиях в стране судила лишь по тенденциозным в болыпинстве своем докладам и меморандумам столичных и провинциальных сановников».
И подобный человек, «компенсировавший» свое невежество хитростью и жестокостью, к сожалению, обожествлялся, причем весьма долгое время. Это отразилось в многочисленных титулах Цыси, которые можно перевести следующим образом: Милостивая, Благодетельная (Счастливая), Главная, Охраняемая, Здоровая, Глубокая, Ясная, Спокойная, Величавая, Верная, Долголетняя, Чтимая, Высочайшая, Мудрая, Возвышенная, Лучезарная. Эти титулы или, точнее, один огромный титул из шестнадцати иероглифов складывался постепенно; с каждой «заслугой» либо юбилеем к предыдущим иероглифам добавлялось еще два, а каждый из этих иероглифов приносил Цыси не только дополнительную славу, но и вполне ощутимый годовой доход: сто тысяч лянов, или примерно двадцать тысяч английских фунтов. Таким образом, весь титул, сложившийся к семидесятилетию императрицы, давал ей ежегодно миллион шестьсот тысяч лянов.
«Будничное» название Цыси было — Великая императрица, однако в Китае, где едва ли не все регламентировалось, так могли именовать государыню главным образом простолюдины и евнухи. Иногда они называли ее Старой или Почтенной буддой (этот титул был выдуман льстецом Ли Ляньином), а княжны и фрейлины — Почтенным или Старым предком, особенно в последние годы жизни Цыси. Император и императрица величали ее Отцом родным.
Слова «отец», «предок», да еще с эпитетом «старый», могут показаться весьма сомнительной любезностью для женщины, но, во-первых, вдовствующая императрица всегда старалась подчеркнуть свою силу и отнюдь не возражала, чтобы о ней говорили в мужском роде; во-вторых, в Китае, где, по конфуцианским традициям, существовало беспрекословное подчинение младшего старшему, даже женщины гордились солидным возрастом, и, в-третьих, слова «Почтенный» или «Старый предок» подразумевали, что Цыси положила начало новой семейной ветви, в действительности не существующей.
Кстати, этот титул тоже приносил императрице некоторую практическую выгоду. В романе Сюй Сяотяня есть такая сцена: когда Ли Ляньин советует Цыси приглашать во дворец актеров, она сомневается, не нарушит ли это заповедей предков. «Но ведь вы сами предок!» — услужливо возражает Ли Ляньин, и все препятствия сразу отпадают.
В спальне Цыси стояло множество стульев, которые все считались маленькими тронами Великой императрицы.Дело в том, что, если государыня садилась на какой-нибудь стул, его сразу же называли троном и не разрешали пользоваться им никому другому без ее специального распоряжения. Сама Цыси считала такой порядок вполне естественным, однако понимала, что иностранцам он вряд ли понравится. Когда одна американка случайно уселась на стул, осчастливленный прикосновением Цыси, вдовствующая императрица была очень недовольна этим, но не упрекнула иностранку, а просто отозвала ее в сторону.
К тем забавным деталям, которые сообщались выше о портретах Цыси, стоит добавить, что вначале К. Карл хотела писать небольшой портрет, однако ее величество усмотрела в этом недостаточное уважение к себе и потребовала, чтобы холст был увеличен в несколько раз.
Портрет Вдовствующей Императрицы Цыси руки Катарины Карл.
После окончания работы, «прежде чем вынести портрет из дворца, была устроена церемония с земными поклонами, в которой участвовал даже несчастный император. А когда портрет везли по улицам, перед ним преклонял колени весь народ».
mishoukov.livejournal.com
