Верность и измена литературные произведения: Итоговое сочинение на тему «Верность и измена». Аргументы, примеры, произведения.

Содержание

Определены темы итогового сочинения в 2017-2018 учебном году

Итоговое сочинение (изложение)

2017-2018 учебный год

Советом по вопросам проведения итогового сочинения в выпускных классах под председательством Н.Д. Солженицыной определены 5 открытых направлений тем итогового сочинения на 2017/18 учебный год.

5 открытых направлений тем итогового сочинения на 2017/18 учебный год:

  • «Верность и измена»,
  • «Равнодушие и отзывчивость»,
  • «Цели и средства»,
  • «Смелость и трусость»,
  • «Человек и общество».

Как и в предыдущие годы, итоговое сочинение является допуском выпускников к государственной итоговой аттестации. При этом обучающиеся с ограниченными возможностями здоровья вправе выбрать написание изложения. Результатом итогового сочинения является «зачет» или «незачет». Если выпускник получил за итоговое сочинение неудовлетворительный результат, ему предоставляется возможность его пересдать.

В рамках открытых направлений тем итогового сочинения разрабатываются конкретные темы итогового сочинения (подбираются тексты изложений) для каждого часового пояса отдельно. Конкретные темы итогового сочинения  размещаются на региональном сайте поддержки ГИА, тексты изложений передаются по закрытому каналу передачи данных в органы управления образованием на местах в день проведения итогового сочинения (изложения).

Комментарий к открытым тематическим направлениям 2017/18 учебного года

  1. «Верность и измена».

 В рамках направления можно рассуждать о верности и измене как противоположных проявлениях человеческой личности, рассматривая их с философской, этической, психологической точек зрения и обращаясь к жизненным и литературным примерам.
Понятия «верность» и «измена» оказываются в центре сюжетов многих произведений разных эпох и характеризуют поступки героев в ситуации нравственного выбора как в личностных взаимоотношениях, так и в социальном контексте.

  1. «Равнодушие и отзывчивость».

Темы данного направления нацеливают учащихся на осмысление разных типов отношения человека к людям и к миру (безразличие к окружающим, нежелание тратить душевные силы на чужую жизнь или искренняя готовность разделить с ближним его радости и беды, оказать ему бескорыстную помощь).

В литературе мы встречаем, с одной стороны, героев с горячим сердцем, готовых откликаться на чужие радости и беды, а с другой – персонажей, воплощающих противоположный, эгоистический, тип личности.

  1. «Цели и средства».

 Понятия данного направления взаимосвязаны и позволяют задуматься о жизненных устремлениях человека, важности осмысленного целеполагания, умении правильно соотносить цель и средства ее достижения, а также об этической оценке действий человека.

Во многих литературных произведениях представлены персонажи, намеренно или ошибочно избравшие негодные средства для реализации своих планов. И нередко оказывается, что благая цель служит лишь прикрытием истинных (низменных) планов. Таким персонажам противопоставлены герои, для которых средства достижения высокой цели неотделимы от требований морали.

  1. «Смелость и трусость».

 В основе данного направления лежит сопоставление противоположных проявлений человеческого «я»: готовности к решительным поступкам и стремления спрятаться от опасности, уклониться от разрешения сложных, порой экстремальных жизненных ситуаций.
На страницах многих литературных произведений представлены как герои, способные к смелым действиям, так и персонажи, демонстрирующие слабость духа и отсутствие воли.

  1. «Человек и общество».

 Для тем данного направления актуален взгляд на человека как представителя социума. Общество во многом формирует личность, но и личность способна оказывать влияние на социум. Темы позволят рассмотреть проблему личности и общества с разных сторон: с точки зрения их гармоничного взаимодействия, сложного противостояния или непримиримого конфликта. Не менее важно задуматься об условиях, при которых человек должен подчиниться общественным законам, а общество – учитывать интересы каждого человека. Литература всегда проявляла интерес к проблеме взаимоотношений человека и общества, созидательным или разрушительным последствиям этого взаимодействия для отдельной личности и для человеческой цивилизации.

Спектакли по современной прозе — Афиша Daily

Современная русскоязычная проза часто становится основой для театральных постановок. Анна Юсина рассказывает, какие спектакли по мотивам главных русскоязычных писательниц и писателей можно увидеть на сценах Москвы и Петербурга.

Прекрасный стилист Водолазкин создает в своих произведениях неповторимую языковую среду — его «мерцающий» язык ироничен, полон поэзии и нарочитых анахронизмов. Один из постоянных лейтмотивов писателя — пересечение временных пластов: герои из разных эпох обнаруживают переклички своих судеб, в разделенных веками сюжетах возникают параллели, а автор запутывает читателя намеренным смешением деталей из прошлого и настоящего.

«Лавр» в Театре на Литейном (Петербург)

18+

© Сергей Рыбежский/Театр на Литейном

Режиссер Борис Павлович поставил спектакль, где XV век, 70-е и современность сплетаются в единую историю. Анахронизмы романа Водолазкина продолжаются в сценическом действии: в декорациях лахмановского забора ПО-2 под песнопения и игру на традиционных инструментах артисты-современники рассказывают про средневекового целителя Арсения, не сумевшего спасти возлюбленную и решившего пройти земной путь вместо нее. Строгого деления на роли здесь нет: сменяя друг друга, актеры будто бы примеряют на себя рассказ о жизни-житии, наполняя полифонией мерцающую структуру текста.

«Близкие друзья» в «Сатириконе» (Москва)

18+

© Александр Иванишин/Театр «Сатирикон»

Постановка Сергея Сотникова предлагает посмотреть на Вторую мировую войну с обратной стороны фронта. Правда, в героях-немцах режиссера интересует не национальность, а человечность: самое важное для трех друзей, Ральфа, Ханса и Эрнестины, — их верность и взаимная нежность, пронесенная через года и катастрофы. Строгая серая сценография Марфы Гудковой подчеркивает неразрывность Эроса и Танатоса: в любви и дружбе героев, детьми познакомившихся на кладбище, смерть присутствует молчаливым четвертым.

«Авиатор» в «Школе современной пьесы» (Москве)

16+

© Театр «Школа современной пьесы»

Герой спектакля Алины Кушим — человек, чья память не сохранила информацию о нем самом, но вместила отрывки всего XX века. В коллаже воспоминаний моменты счастья перемешаны с невыносимыми страданиями, любовь — с уродливым бытом, дружба — с предательством, а возмездие — с падением. Художница Александра Дашевская разработала для старинных интерьеров зала «Эрмитаж» подвижные декорации, которые, подобно воспоминаниям героя, из разрозненных обрывков складываются в гармоничное целое утраченной реальности.

«Соловьев и Ларионов» в «Современнике» (Москва)

16+

© Театр «Современник»

Айдар Заббаров обратился к раннему роману Евгения Водолазкина, действие которого развивается параллельно в Гражданскую войну, в 80-е и 90-е годы прошлого века. Молодой историк Соловьев пишет диссертацию про белогвардейца Ларионова и в процессе исследования чужого прошлого начинает лучше узнавать себя.

Евгения Некрасова

Проза писательницы и сценаристки Евгении Некрасовой неразрывно сплетает узнаваемые приметы реальности с фантастическими и фольклорными мотивами. В ее произведениях чудесное становится катализатором освобождения и очищения от токсичности, суеты и чужих установок. Роман «Калечина-Малечина» показывает страдающую от школьного буллинга девочку, которую спасает знакомство с живущей на кухне Кикиморой. А в повести «Несчастливая Москва» столицу потрясает череда мистических изменений, вынуждая жителей отвлечься от суеты ради того, что по-настоящему важно.

«В кольцах» на площадке театра «Практика» в Музее Москвы (Москва)

18+

© Театр «Практика»

Повесть о столичных метаморфозах в театр перенесла Марина Брусникина, последовательно адаптирующая на сцене отечественную прозу. «Кольца» в названии — это Садовое и Бульварное, МКАД и ТТК — защитные рубежи и круги мишени, по которой однажды утром ударила непредсказуемая действительность. Спектакль бережно сохраняет легкий и ироничный язык Некрасовой, продолжая пластичность текста и в гибкой декорации, и в распределении ролей, где сменяют друг друга актрисы «Мастерской Брусникина».

Подробности по теме

МКАД — это другие: почему стоит посмотреть спектакль «В кольцах» в «Практике»

МКАД — это другие: почему стоит посмотреть спектакль «В кольцах» в «Практике»

«Калечина-Малечина» в ЦИМе (Москва)

12+

© Екатерина Краева/Центр им. Мейерхольда

Спектакль Екатерины Корабельник, где Кикимора становится чем‑то вроде оберега для затравленного ребенка, ориентирован на семейный просмотр. История школьницы Кати, чувствующей свою ненужность, живущей в окружении страхов и комплексов, становится поводом для разговора о совсем не детских темах — неприятии тех, кто не подходит под общепринятые стандарты, травле и тотальном одиночестве ребенка. Разговор не метафора — после показа авторы приглашают родителей вместе с детьми остаться на обсуждение.

Роман Михайлов

Имя математика, доктора физико-математических наук и писателя Романа Михайлова в последнее время все чаще звучит в театральной среде. На сцене один за другим появляются спектакли по его прозе, зачастую в постановке самого автора, плодотворно сотрудничающего с БДТ им. Товстоногова. Один из таких проектов — доступный в любое время аудиосериал «Антиравинагар» из 20 коротких радиоспектаклей по фрагментам одноименного романа.

«Сказка про последнего ангела» в Театре наций (Москва)

18+

Один из самых громких спектаклей сезона 2019/2020, лауреат премии «Золотая маска» за лучший спектакль в драме — постановка Андрея Могучего в сценографии Марии Трегубовой рассказывает миф о лихих 90-х одновременно в реальном и потустороннем измерениях. В суровую бытовуху проникает сказочная феерия со школьником, вылупившимся из яйца, с двойником главного героя, со Снегурочкой, Мусей Тотибадзе, и с Лией Ахеджаковой в роли сторожихи междумирья. Сюжет складывается из бесчисленных деталей, за которыми только успевай следить. А в сценарий, помимо рассказов Михайлова, вошла сказка сценариста Алексея Саморядова, которая и дала спектаклю его название.

«Сны моего отца» в РАМТе (Москва)

18+

Егор Перегудов прочитал прозу Романа Михайлова как психоделическую сказку для взрослых. Ее герои способны вызывать дождь и забирать чужие кошмары. Отправившись на поиски меняющих бытие символов, персонажи оказываются втянуты в войну — но есть она или нет, непонятно: при кризисе информационного общества правда оказывается самой размытой категорией. Зрители не остаются сторонними наблюдателями, а оказываются в центре действия, объединившего перформанс, драматический театр и современный танец.

«Несолнечный город» в БДТ им. Товстоногова (Петербург) и на Основной сцене театра «Современник» (Москва)

18+

© Стас Левшин/БДТ им. Товстоногова

Если хочется увидеть, как режиссер Роман Михайлов работает с текстами писателя Романа Михайлова, нужно идти в БДТ (или на его московские гастроли). Танцевальный трип «Несолнечный город» создан по принципу работы человеческой памяти: он погружает актеров и зрителей в атмосферу рейва, причем двигаться на танцполе можно лишь по «солнечным» и «несолнечным» траекториям. Эта работа стала логическим завершением радиосериала «Антиравинагар».

«Ничего этого не будет» в БДТ им. Товстоногова (Петербург)

18+

© Стас Левшин/БДТ им. Товстоногова

Медитативный спектакль «Ничего этого не будет» раскрывает мнимость «нормальной жизни». Замкнутый главный герой приезжает в деревню и выясняет, что местные жители смотрят необычные спектакли, связывающие прошлое и будущее в единую картину.

Дмитрий Глуховский

«Текст» — один из самых реалистичных романов Дмитрия Глуховского, автора постапокалиптики и антиутопий. По сюжету в руки бывшего студента-филолога Ильи Горюнова, отсидевшего 7 лет по ложному обвинению, попадает телефон полицейского, подстроившего его арест и сломавшего жизнь. Используя смартфон для запутывания следов и поиска компромата, Илья все глубже погружается в жизнь своего обидчика, решает его семейные конфликты, влюбляется в его девушку — пока не приходит время делать моральный выбор.

«Текст» в Театре Ермоловой (Москва)

18+

© Театр им. Ермоловой

Кибернуар Максима Диденко показывает, как личность убитого врага продолжает жить в его телефоне, подчиняя себе нового владельца гаджета. Мир, сосредоточенный на дисплее смартфона, передан с помощью семи камер, снимающих сценическое действие и выводящих его на большой экран. А холодное безжизненное пространство, созданное художником Галей Солодовниковой, окончательно стирает грань между реальностью и онлайн-средой.

Подробности по теме

Дмитрий Глуховский: «Все будет хорошо, но сначала будет хуже»

Дмитрий Глуховский: «Все будет хорошо, но сначала будет хуже»

Михаил Шишкин

Проза Михаила Шишкина наследует музыкальность Бунина, психологизм и пластичность фразы Набокова и Саши Соколова, фрагментарность композиции Джойса и европейских модернистов. Роман-коллаж «Венерин волос» состоит из бесед переводчика с беженцами из СССР в Швейцарию, писем толмача сыну и мемуаров столетней певицы Беллы. Вместе со «Взятием Измаила» и «Письмовником» он складывается в трилогию о письме и нелинейном времени, соединяющем несколько смысловых пластов.

«Самое важное» в «Мастерской Фоменко» (Москва)

16+

© Михаил Гутерман/«Мастерская Петра Фоменко»

В постановке Евгения Каменьковича роман Шишкина сменил название и превратился в полифоничный и многослойный спектакль, где Иван Верховых и Мадлен Джабраилова окружены людьми, беспрестанно меняющими маски: беженцами из Чечни, любопытствующими туристами в Риме, Тристаном и Изольдой, Дафнисой и Хлоей, гимназистами и Ксенофонтовыми эллинами, школьной училкой Гальпетрой и знаменитой исполнительницей романсов Изабеллой… На сцене 40 персонажей и всего восемь исполнителей — при этом спектаклю удается сохранять унаследованные от Фоменко ироничность и философичность.

Тимур Кибиров

Первый прозаический опыт поэта-концептуалиста Тимура Кибирова насквозь пропитан лирикой — и не только потому, что на страницах описательный текст то и дело перемежается стихотворениями, но и потому, с какой теплотой и любовью автор описывает деревенские будни.

«Лада, или Радость» в РАМТе (Москва)

18+

Хроники верной и счастливой любви собаки Лады и ее хозяйки Егоровны были поставлены в РАМТе Мариной Брусникиной еще в 2013 году, но по-прежнему не теряют актуальности. За легким слогом и ироничной авторской интонацией в тексте поднимаются важнейшие вопросы верности и самопожертвования. Художник Николай Симонов создал дощатый деревенский настил как микромодель мира, в котором любая условность оправдана, — и когда Нелли Уварова выходит без грима и в человеческой одежде, в ней без сомнений видишь виляющую хвостом Ладу.

Рубен Давид Гонсалес Гальего

Рубен Гальего — человек с удивительной биографией. Сын венесуэльца, внук генерального секретаря Коммунистической партии народов Испании, он родился в России и пишет на русском языке. Парализованный с рождения, в полтора года он был отнят у матери (ей сообщили, что ребенок умер) и отправлен в детский дом для инвалидов. В интернате Гальего сумел выжить и получить образование, после чего уехал в Европу, жил в США и Израиле. Литературным дебютом писателя стал автобиографический роман «Белое на черном» — о жизни больных детей в советских детских домах.

«Черное/Белое» в Камерном театре Малыщицкого (Петербург)

16+

© Камерный театр Малыщицкого

Денис Хуснияров адаптировал для сцены короткие рассказы, из которых состоит роман Гальего. Каждый из них — острая боль, вызванная разговором, ситуацией или людьми. Художница Надежда Лопардина затянула пространство спектакля крафтовой бумагой — универсальной декорацией, которая может служить доской для учительницы, альбомом для художника, листом для нескольких строк о себе. А еще бумага хрупка — ее можно проткнуть, чтобы высунуть голову из пустоты в мир обычных людей.

Лера Манович

Рассказ поэта, прозаика и драматурга Леры Манович «Немец» — это трогательная и веселая история о том, как подросток из Германии приезжает «по обмену» в российскую семью. Столкновение немца с обескураживающими деталями отечественного быта осложняется тем, что он оказывается единственным мужчиной в окружении нескольких поколений женщин.

«Немец» в ЦДР

16+

Прозу Леры Манович в ЦДР ставят не впервые: в 2017 году Владимир Панков выпустил по ее текстам «Макароны», «Шпроты», «Адюльтер» и «Электричество» спектакль «Москва — открытый город. Переход». Теперь актер и музыкант Павел Акимкин подготовил дебютную постановку по остроумному рассказу о погружении иностранца в абсурдную и очаровательную российскую действительность. Выразителем меняющихся впечатлений и бушующих страстей в спектакле становится музыка.

Анна Старобинец

Старобинец — многогранный автор: она пишет фантастику и триллеры, работает с жанрами ужасов и лирического хоррора, придумывает сказки и детективы для детей. В автобиографической книге «Посмотри на него» Анна описывает трудности и боль, с которыми сталкивается женщина, вынужденная по медицинским показаниям прервать беременность на позднем сроке.

«Я.Л.А.С.» и «Посмотри на него» в Театре ненормативной пластики на театральной площадке «Скороход» (Петербург)

© Театральная площадка «Скороход»

«Посмотри на него» Романа Кагановича о тяжелой травме потери ребенка и об опыте ее переживания рассказывает через отстранение. Сатира, гротеск и клоунада позволяют режиссеру избежать назидательности и обвинений, а песни, танцы и смех, не маскируя ужас героини, облегчают восприятие истории и дают зрителям возможность дослушать ее до конца.

«Я.Л.А.С.» — новое обращение Кагановича к текстам Старобинец, первые показы которого назначены на сентябрь. Режиссер обещает сразу четыре новых спектакля по четырем рассказам — и все про любовь.

Григорий Служитель

Дебютный роман актера СТИ Григория Служителя «Дни Савелия» рассказывает о буднях бездомного кота, обитающего в окрестностях Таганки. В жизненном пути и философствованиях героя несложно уловить параллели с перипетиями обыкновенной человеческой жизни, где есть место и горестям, и теплу, и нежности. Наконец, эта книга — признание в любви Москве, ее малоизвестным улочкам и живущим в ней людям.

«Дни Савелия» в РАМТе

Марина Брусникина переносит действие романа Служителя в Театральный двор РАМТа. Еt спектакль — это разговор про ускользающую и хрупкую жизнь и про закольцованность бытия: не ты первый, не ты последний. Премьера назначена на сентябрь, но даты пока не разглашаются: за анонсами стоит следить на сайте театра.

Наринэ Абгарян

Армянская русскоязычная писательница Наринэ Абгарян стала широко известна после издания автобиографической повести «Манюня» — о дружбе двух восьмилетних девочек Наринэ и Манюни, о грозной и доброй Ба, о куче родственников и о бесконечных нелепых и забавных происшествиях. После успеха книги вышли два романа-продолжения и несколько повестей о том самом теплом, озорном и полном веселых приключений детстве, которое делает человека счастливым на всю жизнь.

«Манюня» в РАМТе (Москва)

12+

Из повести Абгарян о беззаботном детстве в армянском городке Берде режиссер Рузанна Мовсесян выбрала всего несколько эпизодов — об играх, шалостях и выдумках, бесконечной дружбе и безграничной фантазии. Получился спектакль о любви, которую так важно получить в первые годы жизни, ведь затем она подобно стене будет защищать от боли и невзгод.

Юлия Яковлева

«Дети ворона» — первая книга в цикле «Ленинградских сказок» Юлии Яковлевой, она написана в жанре магического реализма. В основе сюжета — трагическая история семьи писательницы: родителей маленьких Шурки и Тани забирает «Ворон», и дети оказываются совершенно одни на фоне сталинского террора, военных и послевоенных лет. Это история о страхе и смелости, о надежде, победившей равнодушие, и о свободе, несмотря ни на что.

«Дети ворона» в ЦИМе (Москва)

12+

© Центр им. Мейерхольда

Независимая команда продюсера Евгения Худякова и Екатерины Корабельник выпустила в ЦИМе спектакль о темных страницах нашей истории — когда родителей клеймили «врагами народа», а дети в момент оставались одни, окруженные равнодушными «чужими» взрослыми. И все же это спектакль не о боли и несправедливости, а о надежде и силе духа, которые позволяют выжить и сохранить себя в нечеловеческих условиях.

Дина Сабитова

В адресованных малышам и подросткам сказках и повестях Дины Сабитовой поднимаются непростые темы детско-родительских отношений, семьи и ответственности, одиночества и беззащитности, сиротства и усыновления. Об этом и повесть «Где нет зимы», герои которой — осиротевшие Паша и Гуль — вынуждены рано повзрослеть.

«Где нет зимы» в Малом драматическом театре

12+

© Малый драматический театр

Перенося на сцену МДТ главную книгу Сабитовой, Яна Тумина сократила объемный текст повести, сосредоточившись на детях-сиротах и на тех, кто определял их счастье — маме, бабушке Шуре, кукле Ляльке, домовом Аристархе Модестовиче. Сценография Эмиля Капелюша создает визуальный контраст между домом беззаботного детства с теплыми и яркими красками — и серым, неуютным приютом, куда брат с сестрой попадают после смерти мамы.

Ольга Громова

«Сахарный ребенок» — роман о сталинских репрессиях, записанный со слов участницы тех страшных событий. Стелла Нудольская попала в киргизский лагерь ЧСИР (членов семьи изменников родины), когда ей было всего пять лет. Вместе с матерью они пережили голод, болезни и предательства тех страшных лет. Умирая, Стелла Натановна попросила не издавать ее мемуары, а создать на их основе книгу для детей. Так родился роман Ольги Громовой о девочке Эле, которая учится быть внутренне свободной вопреки лагерной жизни и клейму дочери «врага народа».

«Сахарный ребенок» в Центре им. Мейерхольда

10+

Творческий центр «Среда» и режиссер Полина Стружкова, умеющая бережно и заботливо говорить с детьми на «взрослые» темы, перенесли роман Ольги Громовой на сцену ЦИМа. Постановщиков интересовала не документальная линия книги, а внутренний сказочный мир героини, основанный на песнях, сказках и самых важных моментах недолгого счастливого детства в кругу семьи. Этот мир, который дает внутреннюю опору в трудных ситуациях, помогая сохранить любовь к жизни, веру в людей и уважение к себе, находит отражение и в пространстве спектакля, его звуках, фактурах и образах, созданных Ксенией Перетрухиной, Лешей Лобановым и Шифрой Каждан.

Итоговое сочинение в Саратовской области напишут более 9,5 тысяч выпускников

06.12.2017

6 декабря российские выпускники пишут итоговое сочинение. В Саратовской области на экзамен зарегистрировалось 9596 человек, еще 299 жителей региона напишут изложение. Всего в России сочинение напишут более 650 тысяч человек.

Итоговое сочинение нацелено на проверку общих речевых компетенций обучающегося, выявление уровня его речевой культуры, оценку умения выпускника рассуждать по избранной теме, аргументировать свою позицию, опираясь на литературный материал. В этом году выпускникам предстоит рассуждать по одному из пяти направлений.

1. «Верность и измена». В рамках направления можно рассуждать о верности и измене как противоположных проявлениях человеческой личности, рассматривая их с философской, этической, психологической точек зрения и обращаясь к жизненным и литературным примерам. Понятия «верность» и «измена» оказываются в центре сюжетов многих произведений разных эпох и характеризуют поступки героев в ситуации нравственного выбора как в личностных взаимоотношениях, так и в социальном контексте.

2. «Равнодушие и отзывчивость». Темы данного направления нацеливают учащихся на осмысление разных типов отношения человека к людям и к миру (безразличие к окружающим, нежелание тратить душевные силы на чужую жизнь или искренняя готовность разделить с ближним его радости и беды, оказать ему бескорыстную помощь). В литературе мы встречаем, с одной стороны, героев с горячим сердцем, готовых откликаться на чужие радости и беды, а с другой – персонажей, воплощающих противоположный, эгоистический, тип личности.

3. «Цели и средства». Понятия данного направления взаимосвязаны и позволяют задуматься о жизненных устремлениях человека, важности осмысленного целеполагания, умении правильно соотносить цель и средства ее достижения, а также об этической оценке действий человека. Во многих литературных произведениях представлены персонажи, намеренно или ошибочно избравшие негодные средства для реализации своих планов. И нередко оказывается, что благая цель служит лишь прикрытием истинных (низменных) планов. Таким персонажам противопоставлены герои, для которых средства достижения высокой цели неотделимы от требований морали.

4. «Смелость и трусость». В основе данного направления лежит сопоставление противоположных проявлений человеческого «я»: готовности к решительным поступкам и стремления спрятаться от опасности, уклониться от разрешения сложных, порой экстремальных жизненных ситуаций. На страницах многих литературных произведений представлены как герои, способные к смелым действиям, так и персонажи, демонстрирующие слабость духа и отсутствие воли.

5. «Человек и общество». Для тем данного направления актуален взгляд на человека как представителя социума. Общество во многом формирует личность, но и личность способна оказывать влияние на социум. Темы позволят рассмотреть проблему личности и общества с разных сторон: с точки зрения их гармоничного взаимодействия, сложного противостояния или непримиримого конфликта. Не менее важно задуматься об условиях, при которых человек должен подчиниться общественным законам, а общество – учитывать интересы каждого человека. Литература всегда проявляла интерес к проблеме взаимоотношений человека и общества, созидательным или разрушительным последствиям этого взаимодействия для отдельной личности и для человеческой цивилизации.

Темы сочинений станут известны выпускникам за 15 минут до начала экзамена. Результатом итогового сочинения будет «зачет» или «незачет», однако к сдаче единого государственного экзамена и государственного выпускного экзамена допустят только выпускников, получивших «зачет».

Темы, как и в прошлом году, будут сформированы по часовым поясам.

Результат итогового сочинения в случае представления его при приеме на обучение по программам бакалавриата и программам специалитета действителен четыре года, следующих за годом его получения.

Выпускники прошлых лет, пожелавшие повторно написать итоговое сочинение, вправе предоставить результаты только текущего года, при этом результат итогового сочинения прошлого года аннулируется.

Результаты итогового сочинения могут быть учтены вузами при зачислении абитуриентов, в этом случае вуз сам оценит сочинение в баллах.

Итоговое сочинение было возвращено в перечень выпускных экзаменов школьников с 2014-2015 учебного года. Успешная сдача сочинения является необходимым условием допуска к ЕГЭ для выпускников текущего года, выпускники прошлых лет могут писать сочинение по желанию. Для обучающихся с ограниченными возможностями здоровья сочинение может быть заменено изложением.

Министерство образования Саратовской области напоминает выпускникам о необходимости соблюдения правил проведения итогового сочинения.

Желаем удачи!

Количество показов: 619

Практические занятия «Итоговое сочинение. Тематические направления и литературные произведения: путешествие туда и обратно»

Гильдия словесников совместно с Российской государственной детской библиотекой проводят практические занятия для старшеклассников

 

«Итоговое сочинение. Тематические направления и литературные произведения: путешествие туда и обратно».

 

Ведет занятия Анна Владимировна Волкова, учитель школы №57, член Гильдии словесников, автор статей по методике преподавания русского языка и литературы, учебных курсов по русскому языку.

 

Участники занятий:

 

  • прочитают и обсудят книги, на которые можно будет опираться в итоговом сочинении, чтобы оно получилось умным и ярким,
  • потренируются составлять собственные высказывания о прочитанном в рамках заявленных тематических направлений,
  • получат советы о том, как начать или закончить сочинение, грамотно привести примеры, выстроить композицию работы.

Занятия рассчитаны на выпускников, но подойдут и тем, кто любит обсуждать интересные книги, не входящие в школьную программу, и писать о них.

 

Курс состоит из 10 занятий: по два на каждое тематическое направление. Посещать можно как весь курс, так и отдельные занятия. Продолжительность лекции – 2 академических часа, в сентябре-ноябре по вторникам, с 18.30 до 20.00.

Регистрация через систему «TimePad». Количество мест ограничено!

 

Занятие №1 (19 сентября). Тематическое направление «Человек и общество».

Занятие №2 (26 сентября). Тематическое направление «Человек и общество».

Занятие №3 (3 октября). Тематическое направление «Цели и средства».

Занятие №4 (10 октября). Тематическое направление «Цели и средства».

Занятие №5 (17 октября). Тематическое направление «Смелость и трусость».

Занятие №6 (24 октября). Тематическое направление «Смелость и трусость».

Занятие №7 (31 октября). Тематическое направление «Равнодушие и отзывчивость».

Занятие №8 (14 ноября). Тематическое направление «Равнодушие и отзывчивость».

Занятие №9 (21 ноября). Тематическое направление «Верность и измена».

Занятие №10 (28 ноября). Тематическое направление «Верность и измена».

 

А.В. Волкова о цикле лекций:

«Мы встречаемся, чтобы прочитать и обсудить книги, которые могут пригодиться выпускникам в итоговом сочинении. Мы будем не только говорить, но и писать, чтобы каждый участник наших встреч смог набить руку и выработать, насколько это возможно, свой собственный стиль. Это поможет его сочинению выделиться в общем потоке и принести при проверке вузами дополнительные баллы». 

Московский центр образования школьников имени М.В. Ломоносова Как я писал сочинение — 2017: одиннадцатиклассники делятся пережитым

Итоговое сочинение этого года написано, на следующей неделе станут известны результаты. Впрочем, никаких сюрпризов здесь обычно не бывает — ведь за сочинение нужно получить всего лишь «зачет», ну, и даже в крайнем случае есть возможность пересдать. «Учёба.ру» попросила очевидцев поделиться опытом.

6 декабря 650 тысяч российских одиннадцатиклассников написали итоговое сочинение. Ученики, которые в этот день отсутствовали либо получили незачет, смогут написать сочинение 7 февраля или 16 мая в следующем году. Сочинение, напомним, не влияет на баллы и оценки, однако является доступом к ЕГЭ.

Для каждого часового пояса были разработаны разные темы — всего пять на выбор, которые объявили участникам за 15 минут до начала экзамена. Первыми темы узнали, как всегда, на Камчатке, им достались такие: «Кого можно назвать верным другом?», «Согласны ли Вы с утверждением писателя К. Льюиса: „Главный враг любви — равнодушие, а не ненависть“»?, «Чем руководствоваться в выборе жизненных целей?», «Что помогает человеку стать смелым?» и «Можно ли быть независимым от общественного мнения?». Выглядят темы сложными, и кажется, что на такие философские вопросы ребенок не сможет без подготовки развернуто ответить, еще и подкрепляя аргументами из художественных произведений. На самом же деле к сочинению начинают готовиться еще в сентябре, когда становятся известны открытые направления. Они традиционно определяются Советом по вопросам проведения итогового сочинения в выпускных классах под председательством Натальи Солженицыной. В этом году они были такими: «Равнодушие и отзывчивость», «Верность и измена», «Цели и средства», «Смелость и трусость», «Человек и общество». К каждому направлению даются расширенные комментарии, и даже если учитель не дает списков литературы, найти их самостоятельно не составляет труда. При написании сочинения можно опираться на любые произведения, в том числе на те, которых нет в школьной программе, поэтому при желании, готовясь к сочинению, можно открыть для себя немало хороших книг.

Критерии оценки сочинения просты. Минимальный объем — 250 слов, рекомендуемый — от 350 слов. При этом надо учитывать, что в подсчет включаются все слова, в том числе и служебные. Откровенно говоря, за время, которое отводится на работу, — 3 часа 55 минут — можно написать целую повесть, но важно, чтобы это был не просто самостоятельный осмысленный текст, — он обязательно должен соответствовать выбранной теме, опираться на конкретное художественное произведение (или несколько), включать в себя аргументы и цитаты и быть композиционно выдержанным. Наконец, сочинение должно быть написано грамотно.

«Незачет» ставится, если на 100 слов в сумме допущено более пяти ошибок: речевых, грамматических, орфографических или пунктуационных. Кстати, на экзамене разрешается пользоваться орфографическими словарями, выданными членами комиссии. А вот речевые ошибки — бич современного школьника, и их надо учиться видеть самостоятельно.

Как говорят эксперты, главный секрет успеха в написании сочинения заключается в выборе темы. Несоответствие теме — одна из самых частых ошибок. В Москве и Московской области для сочинения предлагались такие варианты: «Когда измену можно простить?», «Какие поступки человека говорят о его отзывчивости?», «Возможно ли счастье, построенное на несчастье других?», «Чем смелость отличается от безрассудства?» и «Бывает ли общественное мнение ошибочным». Случайно или нет, но все опрошенные «Учёбой.ру» одиннадцатиклассники выбрали тему «Какие поступки человека говорят о его отзывчивости?». А вот тема про общественное мнение, судя по всему, не пользовалась особой популярностью.

Максим МУХИН, лицей № 1550, Москва

«Я выбрал тему из направления „Равнодушие и отзывчивость“, которая звучала так: „Какие поступки человека говорят о его отзывчивости?“. Темы были, на мой взгляд, довольно простые, четко поставленные вопросы, которые можно было хорошо и интересно раскрыть. Направления мы знали уже давно; когда они стали известны, нам в школе дали примерный список литературы — произведения, из которых можно брать аргументы для каждой темы. Не могу сказать, что какую-то тему выбирали чаще или реже, мне показалось, что писали по всем темам. Лично я готовился к двум направлениям, но выбрал „отзывчивость“. В сочинении я приводил аргумент из Т. Кенэлли, „Список Шиндлера“ и „Капитанской дочки“ А. С. Пушкина. В частности, в качестве примера отзывчивости я привел поступок главного героя по отношению к незнакомцу, который помог ему добраться до крыши над головой во время снежной бури, когда Гринев подарил ему свой тулуп».

Мария ПЛИГИНА, школа № 34, пос. Удельная, Московская область

«Я выбрала тему „Какие поступки человека говорят о его отзывчивости?“, потому что у меня были аргументы для того, чтобы ее раскрыть. В качестве примера я опиралась на роман Л. Н. Толстого „Война и мир“, в частности на эпизод, где Наташа Ростова уговорила отца отдать подводы раненым военным. А еще я взяла рассказ Куприна „Чудесный доктор“, где хирург Пирогов помогает семье Мерцаловых, которые попали в очень трудное положение.

Мне показалось, что темы были легкие, они оказались четко сформулированы и давали возможность порассуждать. Подавляющее большинство моих одноклассников выбрали „отзывчивость“, но писали и про „верность и измену“, и про „смелость и трусость“, а вот про „ошибочное общественное мнение“ никто не писал, мы это направление и при подготовке разбирали меньше всего.

Моя школа — с гуманитарным уклоном, поэтому у нас много уроков литературы и мы по каждому произведению писали сочинение. Когда стали известны открытые направления, мы стали искать на сайте ФИПИ подходящие темы — на самом деле, там очень много похожих формулировок, и можно разобрать каждую. Список книг по каждому направлению нам помог составить учитель, но и в интернете такой легко найти. Главные советы, которые нам дали перед сочинением, были такими: писать не менее 350 слов, но при этом слишком много тоже не рассуждать — чем больше слов, тем больше ошибок. И еще — писать разборчивым почерком».

Михаил БЕРЕЗОВОЙ, лицей № 4, г. Люберцы, Московская область

«Я выбрал тему по направлению „Равнодушие и отзывчивость“, потому что она была легче остальных. Мне показалось, что никаких сложностей не было.

Во время подготовки мы каждую неделю писали сочинения в школе. Практически все выбрали тему „Какие поступки человека говорят о его отзывчивости?“, потому что в классе мы изучали, в основном, ее одну, поэтому, собственно, все только по ней и готовились. Многие прочитали по два-пять коротких рассказов и опирались на них. Я писал по рассказу „Чудесный доктор“ Куприна, а также по „Людочке“ Астафьева. Кроме них я мог бы привести аргументы из „Старухи Изергиль“ Максима Горького и из „Уроков французского“ Распутина».

Источник: ucheba.ru

Дата публикации: 13.12.2017 Дисциплины: Итоговое сочинение, Русский язык ко всем новостям

Литература в 11 классе: Верность и измена…

·        •      Можно ли научиться верности или это врожденное чувство?

•      Может ли являться верность критерием любви?

•      Измена — это есть предательство по отношению к самому себе?

•      Что может толкнуть человека на измену?

•      Как измена может повлиять на отношения людей?

•      Допустимо ли сражаться на стороне своих врагов?

•      Предательство и измена: возможно ли прощение?

•      Верность своему слову: насколько это важно?

•      Согласны ли вы с утверждением : «Доверие — признак мужества, а верность — свидетельство силы»?

•      Подтвердите или опровергните слова Ф.Шиллера: «Верная любовь помогает переносить все тяготы»?

•       Может ли быть неверным благородное сердце?

•      Какое предательство самое страшное?

•      Можно ли иметь дело с человеком, которому нельзя доверять?

•      Как, по- вашему, связаны понятия верность и любовь?

•      Как, по-вашему, связаны верность и дружба?

•      Чем опасна измена?

•      Подтвердите или опровергните высказывание У. Черчилля: «Глуп тот человек, который никогда не меняет своего мнения».

•      Можно ли простить предательство?

•      В чем причины измен и предательств?

•      Когда возникает выбор между верностью и предательством?

•      Важно ли быть верным слову?

Словарная работа: Верность – стойкость и неизменность в чувствах, отношениях, в исполнении своих обязанностей, долга. Измена –  предательство интересов Родины, переход на сторону врага. Нарушение верности кому –  или чему – нибудь. Постоянство, выдержка, неизменность, твердость, непоколебимость, рачение, рачительность, честность, точность, исправность, добросовестность, аккуратность Предательство, вероломство, неверность, непостоянство, неустойчивость, переменчивость, обман Афоризмы и высказывания известных людей:  «Постоянство — основа добродетели»  О.Бальзак «Верность — заповедь дружбы, самое драгоценное, что вообще может быть дано человеку» Э. Тельма «Предатели предают прежде всего себя самих» Плутарх «Будь верен сам себе, и тогда столь же верно, как ночь сменяет день, последует за этим верность другим людям» Шекспир «Верная любовь помогает переносить все тяготы» Ф.Шиллер «Доверие — признак мужества, а верность — свидетельство силы» Мария Эбнер Эшенбах «Измена зарождается в сердце прежде, чем проявляет себя в действии» Дж.Свифт «В этом мире я ценю только верность. Без этого ты никто и у тебя нет никого. В жизни это единственная валюта, которая никогда не обесценится» В.Высоцкий

Верность – это черта характера, которая привлекает людей, потому что верный человек надёжный, он всегда является опорой в любой жизненной ситуации, на такого человека можно положиться, ему можно верить. Верность всегда связана с терпением, самоотдачей, верный человек не требует ничего взамен, он бескорыстен. В основе верности людей всегда доверие друг другу. Верность – это постоянство. Верный человек всегда точно знает, чего он хочет, к чему стремится, поэтому достигает высоких результатов, осуществляет задуманное. Человек может быть верен в дружбе, любви. Верность – основа патриотизма. Человек, верный своему народу, Родине, никогда не станет предателем. Это тот стержень, на котором держатся стойкость, смелость, мужество, непреклонность, патриотизм. Измена – нарушение верности кому- или чему-либо. Измена – это поступок, результат выбора личности, способной нарушить взятые на себя обязательства, предать идеалы, людей, Родину. Это неспособность человека быть верным своему выбору, выбору профессионального пути, целей, идеалов или нравственных ориентиров. Измена в любви – это нанесение глубокой душевной раны любящему, предательство. Измена идеалам – это отход человека от тех принципов, ориентиров, которые он выбрал когда-то для себя. Это может лишить его жизненной опоры, сделать несчастным. Измена Родине, народу – это стремление выбрать для себя лично лёгкий путь, выжить любой ценой в трудный для страны период, предать всё, что составляет основу жизни человека, это одно из отрицательных нравственных качеств человека, которое всегда было презираемо в обществе. Основные аспекты раскрытия темы Верность и измена — противоположные проявления человеческой личности. Два решения, два возможных пути для героя:  остаться верным или предать, изменить. Несмотря на кажущуюся простоту в плане раскрытия темы, перед автором будущей работы встает ряд вопросов. КОМУ или ЧЕМУ быть верным? КОМУ или ЧЕМУ изменить? В связи с этим проявляются несколько аспектов: Верность нравственным заповедям. Верность-измена Отечеству, большой и малой родине. Верность-измена в дружбе, любви. Верность-измена идеалу, целям, принципам, ценностным установкам. Верность долгу, профессии. Верность-измена своему внутреннему «Я». Верность-измена как категории, определяющие систему ценностей героя Верность заповедям Христовым, Закону Божию становится нерушимой категорией нравственной оценки человека еще в древнерусской литературе. Немыслима победа героя, предавшего свою веру. Таков нравственный канон.  В «Житии Александра Невского» создан образ князя, чьи прославленные победы являются плодом убежденной веры. «Не в силе Бог, но в правде», – говорит он дружине перед началом битвы с иноземными захватчиками. И помощь в борьбе за правое дело оказывают ему и «сродники» – великомученики Борис и Глеб, и небесное воинство. Для русской литературы измена, предательство христианской веры есть прямой путь к гибели – нравственной и физической. Отступничество и ересь приводят к возмездию и Божьему суду. В стихотворении Г.Р. Державина «Властителям и судиям» читаем: Восстал всевышний бог, да судит Земных богов во сонме их; Доколе, рек, доколь вам будет Щадить неправедных и злых? Обличение несправедливого судейства, отступничество от Божьих заповедей, по мнению лирического героя, грозит возмездием: И вы подобно так падете, Как с древ увядший лист падет! И вы подобно так умрете, Как ваш последний раб умрет! Тема измены Божьим законам звучит и в романе Ф.М. Достоевского «Преступление и наказание». Раскол в душе главного героя, еретическая теория, созданная им, ведут на край гибели. Любовь как основу мира Раскольников пытается изменить, заменить на силу: «Сила, сила нужна: без силы ничего не возьмешь; а силу надо добывать силой же…» Однако путь в никуда еще не пройден, покуда есть та, кто снова дарит веру: «Оба сидели рядом, грустные и убитые, как бы после бури выброшенные на пустой берег одни. Он смотрел на Соню и чувствовал, как много на нём было её любви, и странно, ему стало вдруг тяжело и больно, что его так любят». Верность Богу немыслима без любви к человеку. Убить человека – значит совершить великую измену, подобно Каину. ВЕРНуться (стать верным вновь) можно через покаяние. Верность – измена  Отчизне, родному краю Проблема верности Родине в трудные годы испытаний или в мирное время не остается без внимания русской классики. «Ребята! не Москва ль за нами? Умремте же под Москвой, Как наши братья умирали!» И умереть мы обещали, И клятву верности сдержали Мы в Бородинский бой. Клятва в верности братьям по оружию для героев «Бородино»  М.Ю. Лермонтова – это и клятва своей Отчизне. Быть верным родной земле – значит, по мысли ветерана той битвы, быть готовым сложить за нее голову. Поэтому поколение новобранцев, живущих «под бременем познанья и сомненья», вызывает горькую усмешку. Способны ли они на тот же подвиг или изменят в трудную минуту, ибо вовсе не богатыри?.. Лермонтов оставляет читателя наедине с этой мыслью, дает возможность рефлексирующим современникам определиться с отношением к России – родине и государству… Верность своей стране, готовность служить ей до последнего вздоха является главной мыслью и в поэме «Василий Теркин»                                    А.Т. Твардовского. Словно подхватывая и развивая мысль поэта-предшественника, он создает новую формулу верности: Бой идет святой и правый. Смертный бой не ради славы, Ради жизни на земле. Знаменитый рефрен не оставляет сомнений: ведь земля – она та самая, родная! Измена ей – это измена семье, детям, любимым, всему, что дорого и свято. Эта мысль становится лейтмотивом всей литературы периода Великой Отечественной войны. Свидетели событий: поэты, писатели, военные корреспонденты – донесли до потомков идею верности и готовности к самопожертвованию как залога грядущей победы. Причины отступничества, измены интересовали классиков литературы не меньше героических этапов истории страны. На страницах книг мы знакомимся не только с образами патриотов. Персонажи изменников, созданные в литературе, помогают нам определиться с собственной нравственной позицией. А.С. Пушкин «Полтава»: в 1708 году Мазепа перешел на сторону противника Российского государства в Северной войне – шведского короля Карла XII.  За измену и предательство его наградили орденом Иуды. В поэме Александр Сергеевич показал Мазепу как вероломного лицемера, для которого нет ничего святого («не ведает святыни», «не помнит благостыни»). Н.В. Гоголь «Тарас Бульба»: младший сын Тараса Бульбы – «мазунчик» Андрий – жил не по законам Запорожской Сечи, а по зову сердца. Из-за любви казак предает свою Отчизну. «А что мне отец, товарищи и отчизна? Отчизна моя – ты!» – говорит он возлюбленной. Для казаков, чей закон гласит: «Нет уз святее товарищества», – Андрий не кто иной, как предатель.  Казалось бы, неразрешимую дилемму – простить сына-изменника или покарать неверного – Тарас Бульба разрубает как гордиев узел. Ведь атаман не мыслит себя вне Сечи и предательство Андрия он простить не может. Но не только на войне чтят верность. Не только на войне возможна измена. Иногда тихий подвиг Левши (Н.С. Лесков «Левша») звучнее и действенней батального грома. «Мы к своей родине привержены», – говорит Левша, отказываясь остаться в Лондоне. Его образ, как и образ генерала Платова, по-казачьи прямодушного и грубого, противопоставлен образу императора Александра Павловича. Восхищение царя всем иностранным сказитель воспринимает с обидой. А вслед за ним и читатель задумывается о том, что чувствует Александр по отношению к стране, в которой поставлен быть царем… По-своему тема верности родной земле, своим корням развивается в «Прощании с Матерой» В.Г. Распутина. Пронзительной болью в душе читателя отдаются слезы старухи Дарьи: «Могилки, значитца, так и оставим? Могилки наши, и родные. Под воду?» Разоренные могилы, сожженные дома, затопленная деревня, погибший «царственный листвень» – трагедия разыгрывается на фоне равнодушия и молчаливой измены. Андрей, Соня, Павел пока не осознают, как страшно может откликнуться предательство. Изменения необратимы: «Если мы с тобой кинули, нас с тобой не задумаются кинуть. О-ох, нелюди мы, боле никто…». С чего же начинается путь к измене? Как и любое зло, измена начинается с маленькой лжи, с минутного сомнения в том, в чем сомневаться нельзя. А.И. Солженицын свою Нобелевскую речь закончил русской пословицей: «Одно слово правды весь мир перетянет». А самым простым, доступным ключом праведной жизни писатель считал личное неучастие во лжи: «…пусть ложь всем владеет, но в малом упрёмся: пусть владеет не через меня!». Верность – измена в отношениях между людьми Рассмотреть антитезу «любовь-измена» можно и под другим углом. Верность и измена в отношениях между людьми. Здесь уместно привести аргументы не только из отечественной литературы. Обратимся к трагедии В. Шекспира «Гамлет». Имена друзей-предателей Гильденстерна и Розенкранца уже давно стали символом вероломства.  Решиться на обман принца Гамлета было не так уж трудно, когда измена оплачена. Размышления главного героя о собственной судьбе также связаны с рассматриваемой проблемой, ведь перед принцем неразрешимая дилемма: остаться верным памяти отца, выполнить его просьбу и отомстить, либо уподобиться изменщице-матери и жить, закрыв глаза на правду.  Сомнения и метания Гамлета находят свое воплощение в известном монологе: Смиряться под ударами судьбы, Иль надо оказать сопротивленье И в смертной схватке с целым морем бед Покончить с ними? Умереть. Забыться. Свой выбор принц все же делает. Окруженный изменниками Гамлет идет до конца, чтоб вывести вероломных на чистую воду. Не менее яркий пример измены в дружбе рисует А. Дюма в романе «Граф Монте-Кристо». Эдмон Дантес, преданный друзьями, через всю жизнь пронес мысль о мести, о возмездии. Но герою не чужда справедливость. Верный другу капитан Моррель получает неожиданную помощь в самую трудную минуту. Его семья, оказавшаяся на грани разорения, снова получает возможность жить безбедно, спокойно, не уронив ни чести, ни достоинства. Примеры верной дружбы в зарубежной литературе должны быть знакомы школьникам. Здесь и герои романа А. Дюма «Три мушкетера», и команда «Дункана», посвятившая себя поискам капитана Гранта             (роман Ж. Верна «Дети капитана Гранта»), и многие другие произведения. Верность и измена в любви Этот аспект проблемы, очевидно, вызовет самый сильный резонанс. Любовь как чувство, обнажающее истинный нравственный облик героев, традиционно является темой уроков литературы в старших классах. Вот лишь несколько цитат, которые помогут начать размышление о природе верности и измены: Его любовь постыла мне. Мне скучно, сердце воли просит… (Земфира. А.С. Пушкин «Цыганы»). Героини поэмы Пушкина Земфира и Мариула не имеют никаких нравственных обязательств перед мужчинами и детьми. Они слепо следуют своим желаниям, повинуются страстям. Пушкин намеренно создал образ матери Земфиры, которая оставила дочь ради новой любви. В цивилизованном обществе этот поступок вызвал бы всеобщее порицание, но Земфира не осуждает мать. Она поступает так же. Цыгане не считают измену грехом, потому что никто не в силах удержать любовь. Для старика поступок дочери обычен. Но для Алеко – это покушение на его права, которое не может остаться безнаказанным. «Ты для себя лишь хочешь воли», – обвиняет убийцу отец Земфиры. Считая себя свободным, Алеко не желает видеть свободными других. Впервые Пушкин изобразил изгнание романтического героя не только из цивилизованного общества, но и из мира свободы. Алеко изменяет не   традициям, а общечеловеческим ценностям. Но я другому отдана; Я буду век ему верна. (Татьяна. А.С. Пушкин «Евгений Онегин»). Роман А. С. Пушкина «Евгений Онегин» содержит множество проблемных вопросов: супружеская верность, ответственность и страх быть ответственным. Герои в начале романа совершенно разные люди. Евгений – городской сердцеед, который не знает, чем развлечь себя, чтобы спастись от скуки. Татьяна – искренняя, мечтательная, чистая душа. И это первое чувство для нее отнюдь не развлечение. Она живет, дышит им, поэтому совершенно не удивляет, как скромная девушка, внезапно идет на такой смелый шаг, как письмо любимому. У Евгения тоже есть чувства к девушке, но он не желает потерять свою свободу, которая, впрочем, совсем не приносит ему радости. По истечении трех лет герои встречаются снова. Они очень изменились. Вместо закрытой мечтательной девушки теперь рассудительная, знающая себе цену светская дама. А Евгений, как оказалось, умеет любить, писать письма без ответа и мечтать о единственном взгляде, прикосновении к той, что когда-то готова была вручить ему свое сердце. Время изменило их. Оно не убило любовь в Татьяне, но научило ее держать под замком свои чувства. А что ж до Евгения, то он, возможно, впервые понял, что такое любить, что такое быть верным. Татьяна Ларина не выбрала путь измены.  Она честна: «Я вас люблю (к чему лукавить?). / Но я другому отдана; / Я буду век ему верна». Кто не помнит этих строк?  Можно долго спорить: права ли героиня?  Но в любом случае её верность долгу жены, верность принятым обязательствам вызывает и восхищение, и уважение.  «Мы расстаемся навеки, однако ты можешь быть уверен, что я никогда не буду любить другого: моя душа истощила на тебя все свои сокровища, свои слезы и надежды» (Вера. М.Ю. Лермонтов «Герой нашего времени») Бэла и княжна Мери, Вера и ундина – такие непохожие, но одинаково больно задетые Печориным, пережившие и любовь к нему, и его измену. Княжна Мери – гордая и сдержанная аристократка глубоко увлеклась «армейским прапорщиком» и решила не считаться с предрассудками своей знатной родни. Она первая призналась Печорину в своем чувстве. Но герой отвергает любовь Мери. Оскорбленная в своем чувстве, искренняя и благородная Мери замыкается в себе и страдает. Сможет ли она поверить теперь кому-нибудь? Бэла наделена не только красотою. Это пылкая и нежная девушка, способная на глубокое чувство. Гордая и стыдливая Бэла не лишена сознания своего достоинства. Когда Печорин к ней охладел, Бэла в порыве негодования говорит Максиму Максимычу: «Если он меня не любит… я сама уйду: я не раба, я княжеская дочь!».  Отношения с ундиной были для Печорина просто экзотическим приключением. Она – русалка, девушка из забытой сказки. Этим она и привлекла Печорина. Для него это один из витков судьбы.  Для нее – жизнь, где каждый борется за своё место. Любовь к Вере была наиболее глубокой и длительной привязанностью Печорина. Не более того! Среди своих скитаний и приключений он оставлял Веру, но снова к ней возвращался. Печорин причинил ей много страданий. Он не дал ей ничего, кроме душевных терзаний. И тем не менее она любила его, готовая принести в жертву любимому человеку и чувство собственного достоинства, и мнение света, и честь мужа. Вера стала рабой своего чувства, мученицей любви.  О её измене узнает муж, она теряет свою репутацию, разладились добрые отношения с супругом.  Окончательную разлуку с Верой Печорин переживает как катастрофу: он предается отчаянию и слезам. Нигде так ясно не обнаруживается безысходное одиночество героя и порождаемые им страдания, которые он скрывал от других, будучи тем не менее постоянно неверным в отношениях с женщинами.  «Ведь это нехорошо, ведь это грех, Варенька, что я другого люблю?» (А.Н. Островский «Гроза») Верность и измена — это всегда выбор своего поведения в отношениях с любимым. И за этот выбор несёт ответственность не один, а оба — Он и Она. Героиня пьесы Островского «Гроза» изменила мужу.  Всем сердцем полюбила она Бориса, слабого, безвольного человека.  Тайные встречи Катерины с ним – это желание любви, взаимопонимания. Она осознает греховность своего поведения и страдает от этого.  Самоубийство – смертный грех, Катерина знает это. Но идет на это по разным причинам, в том числе, не сумев самой себе простить измены. Может ли читатель оправдать героиню? Понять может, сочувствовать может, но оправдать – едва ли.  И не только потому, что заповедь нарушена – предательство трудно простить. «Меня мучает только зло, которое я ему сделала. Скажите только ему, что я прошу его простить, простить, простить меня за все…». (Наташа Ростова об Андрее. Л.Н. Толстой «Война и мир»). История размолвки Наташи и князя Андрея, крушение, казалось бы, идеальной истории любви возмущает, повергает в недоумение, заставляет вновь и вновь искать ответ на вопрос: «Чем подлый, недалекий Анатоль Курагин затмил блистательного, утонченного, умного Болконского в глазах юной Ростовой»? Что толкнуло Наташу в объятья «подлой, бессердечной породы»? Падение Наташи, ее слезы и боль читатель переживает всем сердцем и, сам того не замечая, делает свой выбор в пользу верности, сочувствуя, все-таки осуждает измену героини. «Нет, Николай Алексеевич, не простила. Раз разговор наш коснулся до наших чувств, скажу прямо: простить я вас никогда не могла.  Как не было у меня ничего дороже вас на свете в ту пору, так и потом не было. Оттого-то и простить мне вас нельзя». (Надежда. И.А. Бунин «Темные аллеи»). Произведения Бунина о любви трагичны. Для писателя любовь – это вспышка, солнечный удар. Его любовь не терпит продления.  Если герои и верны этой любви, то только в душе, в воспоминаниях. Героиня новеллы «Тёмные аллеи» сумела сохранить в памяти верность своей первой и единственной в жизни любви к Николаю, где-то в глубине её души теплится огонёк этого прекрасного чувства, так сильно пережитого ею в молодости к «Николеньке», которому, как говорит героиня, она отдала «свою красоту».  А что же герой? Для него отношения с Надеждой — мимолётное увлечение красавца-барина горничной. Он даже и не понял, что предал любимую, изменил их любви, когда просто забыл о ней. Но оказалось, что именно эта любовь и была главной в его жизни. Нет счастья у Николая: жена изменила ему и бросила, а сын вырос «без сердца, без чести, без совести». Измена любви делает несчастными обоих, а верность любимому согревает сердце героини, хотя при встрече она и обвиняет его, не прощая за предательство. «За мной, читатель! Кто сказал тебе, что нет на свете настоящей, верной, вечной любви? Да отрежут лгуну его гнусный язык!»                     (М.А. Булгаков «Мастер и Маргарита»). Это роман о любви двух людей, которые до встречи друг с другом были каждый по-своему одинок и несчастен. Маргарита будет искать своего Мастера, а когда найдет его, то больше они никогда не расстанутся, потому что именно любовь является той силой, благодаря которой можно пережить все тяготы и невзгоды бытия, не растеряв при этом таких качеств, как верность, надежда, доброта и сочувствие! Чистота нравственного облика Маргариты, ее верность, преданность, бескорыстие, мужество при исполнении долга – это извечные черты русских женщин, способных и коня на скаку остановить, и разделить вместе со своим любимым все тяготы и лишения, которые выпадают на их долю. Она до конца верна своему Мастеру. Но не забудем, что Маргарита совершает и предательство. В силу своей симпатии к героине литераторы никогда не делают акцента на том, что, полюбив Мастера, Маргарита изменила своему мужу.  А ведь её любовь была изменой по отношению к нему. Ради Мастера героиня в какой-то степени предает и себя, ведь она соглашается продать душу дьяволу, быть на балу у Воланда, надеясь, что тот поможет вернуть ей любимого, чего, вероятно, не сделала бы при других условиях.  Таков характер Маргариты – она готова на все ради любви. Козни дьявола искусительны: булгаковская героиня подсознательно мучается из-за своей измены мужу и остро ощущает свою вину. В романе М.Булгакова есть и другие вероломства. Иуда предает Иешуа. Пилат предает справедливость. Мастер предает дело своей жизни. Есть предатели и среди гостей на балу.  А еще барон Майгель, Берлиоз. Страшно, когда человек сознательно отдает себя служению мнимым ценностям, понимая их ложность.  Вот она, измена самому себе!  Писатель убежден, что страшнее открытого зла конформизм тех, кто зло понимает, готов осудить его, но не делает этого из-за малодушия, что все, кто когда-либо пошел на поводу у трусости, так или иначе приходят к предательству. История зарубежной литературы дарит нам еще один пример удивительного свойства человеческой души – способности верно ждать той самой минуты, той самой встречи… Любовь, забыть которую нет сил Тому из нас, кто истинно любил. (Данте Алигьери. «Божественная комедия»). Данте и Беатриче.  Недосягаемой она была для Данте при жизни.  Но он остался верен ей и после её смерти, открыто, не таясь, расточал самую возвышенную хвалу возлюбленной. Его Беатриче в поэме возвысилась, утратила земные черты, стала мечтой, идеалом жизни, светочем на скорбном пути поэта: «Если жизнь моя продлится ещё несколько лет, я надеюсь сказать о ней то, что никогда ещё не было сказано ни об одной женщине».  Данте исполнил свое обещание, он написал великую поэму, в которой воспел свою музу. Не случайно в Раю Данте и его спутник Вергилий встречают тех, кто был верен и добродетелен: святая Лючия, библейские пророки. Они рядом с ней, его божественной Беатриче. Это ли не пример удивительной верности возлюбленной?  Измена Родине, любимой, друзьям… Что может быть страшнее? Поэтому в девятом, самом страшном круге Ада находились, по мнению Данте, предатели родины, изменники. Там первый убийца на земле – Каин, там Люцифер, восставший против Бога, там Иуда, предавший Христа, там Брут и Кассий, предавшие Юлия Цезаря. Вот куда ведет путь изменника – в ад! Нельзя не вспомнить о трагическом исходе еще одной истории любви: Нет, не клянись Обманчивой луной В любви до гроба деве молодой! Иль будешь, как луна, непостоянен… (Джульетта. В. Шекспир «Ромео и Джульетта»). Любовь Ромео и Джульетты, в буквальном смысле любовь до гроба, трогательна и безгранична. Но разве не были «изменниками» два юных сердца? Ведь предали они традиции семьи, нарушили незыблемую (до тех пор!) истину: Монтекки и Капулетти – враги навсегда. Но у кого поднимется рука осудить влюбленных. Их верность друг другу заставляет трепетать, а смерть кладет конец извечной вражде «двух равно уважаемых семей». Можно говорить о верности и измене, анализируя эпизоды из таких произведений, как «Мать изменника», сказки «№ IX, № XI» из «Сказок об Италии» М. Горького; «Анна Каренина» Л. Толстого; «Олеся», «Гранатовый браслет», «Суламифь» А. Куприна; «Сотников» В. Быкова; «Тихий Дон» М. Шолохова и др. Верность – измена присяге, долгу При таком подходе к раскрытию темы мы явно увидим переклички с темой чести и бесчестия. Ведь измена присяге бесчестит человека. Вероломство делает героя клятвопреступником.»Швабрин упал на колени… В эту минуту презрение заглушило во мне все чувства ненависти и гнева. C омерзением глядел я на дворянина, валяющегося в ногах беглого казака» (Гринев. А.С. Пушкин «Капитанская дочка«). Предатель Алексей Швабрин не берег честь смолоду. Автор характеризует его как циничного пустого человека, способного оболгать девушку только из-за того, что она отказала ему во взаимности, как низкого человека, изменника, труса, предателя. Когда во время штурма и взятия Белогорской крепости Швабрин понимает, что осады плохо укрепленной крепости не выдержать, он переходит на сторону Пугачева. Позже, для того чтобы сохранить свою жизнь, Швабрин пресмыкается перед Пугачевым. Алексей Швабрин навсегда останется чужим среди своих, своим среди чужих. Он предал родину, любимую девушку, друга, всех обитателей Белогорской крепости. И отношение «своих» к нему всегда будет презрительным.  В. Шекспир «Король Лир» В «Короле Лир» представлена целая галерея предателей. Вот любящие дочери клянутся в верности и любви своему отцу, соревнуясь в пышности сравнений и изысканности гипербол. «Как не любили дети / Доныне никогда своих отцов», – начинает Гонерилья. Ей вторит Регана: «Не знаю радостей других, помимо / Моей большой любви к вам, государь!». И лишь одна младшая и любимая Корделия говорит просто, искренне: «Я вас люблю, как долг велит, / Не больше и не меньше». Но Лира такие слова не устраивают, подобное поведение дочери видится ему не просто непочтительным – предательским. Поэтому он отдает все королевство ее сестрам. Среди этих разборок появляется и Эдмунд, незаконнорожденный сын графа Глостера, служившего Лиру много лет. Эдмунд задумал очернить своего брата Эдгара в глазах отца, чтобы завладеть его частью наследства. Корделия становится королевой Франции и выигрывает. Лир первый месяц живет у Гонерильи, которая его ни во что не ставит, давая понять, кто здесь главный. Дочерний долг забыт. От прежней любви и верности отцу не осталось и следа. Гонерилья предает родного человека, отказывает ему в заботе и внимании.  Прилюдное унижение суждено испытать Лиру и от Реганы. И только тогда он осознает, как был несправедлив к Корделии. Эдмунд предает Глостера, который в итоге лишается глаз. Кажется, сама земля не может выдержать этот неиссякаемый поток измен, предательств. Все умерли. Говоря словами Эдмунда, «колесо судьбы свершило свой оборот». Лир сходит с ума. Верная дочь, Корделия, узнав о несчастьях отца, жестокосердии сестер, спешит к нему на помощь. Эдмунд приказывает убить их обоих. Корделию убивают по приказу Эдмунда. Лир не может этого пережить и умирает. Гонерилья закалывается, перед этим отравив сестру. О, эти лживые льстецы! Как крысы, Они перегрызают пополам Святые узы крови, угождают Страстям господ, льют масло в их огонь. И леденят их каменные души.

Верность и измена в повести Бедная Лиза, Карамзин

Главная>Сочинения по произведению Бедная Лиза

Верность и измена

25 предложений/ 342 слова

Созданная в 1792 году повесть Н. М. Карамзина «Бедная Лиза» стала новаторской для русской литературы. Но не только потому, что в этом произведении, «как в зеркале, отразилась жизнь сердца», по словам В. Г. Белинского. Но и потому что книга, несмотря на всю романтичность своего сюжета, оказалось очень реалистичной. «Для чего пишу не роман, а печальную быль?» — спрашивает себя сам автор.

Таким образом, проблематика произведения очень многогранна. Это и рассказ о несчастной любви, и повествование о сословном неравенстве, а также история о верности и предательстве. Именно измена возлюбленного — дворянина Эраста погубила бедную крестьянку Лизу и заставила ее броситься в пруд. В этом и есть реалистичность книги, поскольку в жизни отношения этих героев также вряд ли могли закончиться иначе.

Сама Лиза в произведении — это символ верности, честности и непорочность. Эта девушка чиста душой, невинна и до последнего верна своему возлюбленному.

Эраст же, напротив, очень переменчив. Он весь состоит из противоречий и лишен гармонии, как и всякий другой представитель «алчной Москвы». Несмотря на всю чистоту намерений по отношению к Лизе, молодой человек, в силу своей ветрености и природного эгоизма, оказывается просто неспособен сохранить верность девушке.

Измена Эраста происходит намного раньше того момента, когда Лиза узнает, что он решил жениться на другой. Молодой человек переменил свое отношение к возлюбленной сразу после того, как они впервые стали близки.

Несмотря на то что Лиза по-прежнему «им только жила и дышала», платоническая любовь Эраста прошла, уступив место чувствам, «которыми он не мог гордиться и которые были для него уже не новы». Девушка ощущала перемену в душе любимого, и это терзало ее, заставляя бояться за их отношения.

Тем не менее помолвка Эраста стала большой неожиданностью для Лизы. Ведь бедная простодушная девушка даже не могла представить себе, что человек в принципе способен на подобную подлость.

Окончательно подтолкнуло Лизу к самоубийству то, что Эраст оставил ее с мыслью, что он любит другую, хотя на самом деле это было не так. Но для Лизы и не могло быть иного объяснения его неверности. Вместе с изменой для нее закончилась и их любовь, а вместе с растоптанной любовью прервалась и жизнь девушки.

см. также:
Другие сочинения по произведению Бедная Лиза, Карамзин

Характеристики главных героев произведения Бедная Лиза, Карамзин

Краткое содержание Бедная Лиза, Карамзин

Краткая биография Николая Карамзина

Литературный перевод: от верности к творческой измене — магистерская работа

Диссертация> Отличная кандидатская диссертация по темам показать Автор: ShenMingXia
Репетитор: ChenGang
Школа: Zhejiang University
Курс: английский язык и литература
Ключевые слова: художественный перевод правдивый творческая измена цель стандартное объяснение несоответствующий язык
CLC: I046
Тип: Магистерская работа
Год: 2006
Загрузки: 437
Цитата: 1
Читать: Скачать диссертацию

Аннотация


Тотем «Верный», которому поклоняются многочисленные переводчики, долгое время занимал важное место в литературном переводе.Литературный перевод от стандартного верного к цели эволюции над верным (оскорбительная верность), но всегда основывался на неправильном предположении, что перевод — это простое языковое преобразование в идеальных условиях. Эскарпит указал, что творческая измена — ключ к распространению литературы. В данной статье утверждается, что в фактическом процессе перевода творческая измена неизбежна, цель перевода — руководствоваться социальными нормами Статута, интерпретация неопределенности и самого языка приведет к несовпадению творческой измены переводчиков.«Творческая измена» также пытается дать некую ссылку на методологическое значение критики перевода, и цели подтверждают положительную роль переводчика в повышении их социального и экономического статуса.

Родственные диссертации

  1. Исследование обработки изображений с помощью дистанционного зондирования, сочетающее сжатие высокой точности и повышение разрешения, TP751
  2. Третий набор «Национальных стандартов тренировки по аэробной гимнастике» для обычных рутинных учениц начального оздоровительного фитнеса на крысах, G831.3
  3. Исследование письменного стандарта китайского письма учащихся начальной школы, G623.2
  4. Проблемы и стратегии преподавания композиции в старших классах средней школы на фоне реформы новой учебной программы, G633.34
  5. Исследование квадратичной развязки систем, O175
  6. Исследование мониторинга и раннего предупреждения о тяжелом металле в текстиле, TS107
  7. Исследование нагрузки и комплексная оценка загрязнения из неточечных источников в сельском хозяйстве в Наньтуне, X592
  8. Предсказание связующего воздействия воды и азота на внешнее качество стандартной срезанной хризантемы в солнечной теплице, S682.11
  9. Минимальная прожиточная субсидия для городских жителей Шанхая в соответствии со Стандартом научных исследований, D631.2
  10. Анализ существующей ситуации в отношении выживаемости преподавателей университетов в области цифровых технологий, G645.1
  11. Анализ добавленной стоимости китайских фирм и антидемпинговых мер для китайских фирм, F752.62
  12. Исследование производственного процесса и стандартов качества мягкой капсулы QingReTouTong, TQ461
  13. Исследование технологии приготовления и стандарта качества таблеток для капель Danggui, TQ461
  14. Приготовление и применение прочного щелочно-анионообменного волокна на основе полиэтилена, TQ342.84
  15. Исследование по снижению вибрации косилки за счет оптимизации механизма кривошипа двигателя 170F, S817.111
  16. Количественная оценка влияния взаимодействия воды и азота на рост стандартной срезанной хризантемы ‘Jinba’ в солнечной теплице, S682.11
  17. Исследование технологии приготовления и стандарта качества таблеток Тонгмай в форме капель, TQ461
  18. Исследование по созданию системы HACCP для свиной колбасы, TS251.65
  19. Исследование методов употребления наркотиков на ферме дойных коров в Китае, S858.23
  20. Китайская локализация эмоционального реалити-шоу, G222
  21. Geng Ling Construction Ltd Проблемы внедрения системы менеджмента качества и меры противодействия, F273.2

CLC:> Литература> Литературная теория> Литературное творчество> Литературный перевод
© 2012 www.DissisTopic.Net Mobile

О необходимости измены

ХУАН БЕНЕТ (1927–1993) был самым выдающимся прозаиком в Испании второй половины 20 века.Инженер по профессии, он начал писать, чтобы проводить долгие ночи в провинциях Астурия и Леон. Его стиль был плотным, информативным и намеренно расплывчатым, а его работы нашли мало читателей при его жизни. Его наиболее выдающимися достижениями в художественной литературе были разработка аффективной географии воображаемой территории Региона, которая составляет основу большинства его романов; его составление поэтических, научных и философских регистров; и его поиски языка чистой двусмысленности, кульминацией которых стал его изысканный и сбивающий с толку роман « Un viaje de invierno » ( A Winter’s Journey ).Как эссеист, он освещал самые разные темы — от Ельмслева до Лондона викторианской эпохи и политики ирригации. Приведенный ниже фрагмент — тема, которая вызвала особый интерес у Бенета, чей отец был казнен во время гражданской войны в Испании и чей брат был вынужден покинуть страну за его сопротивление диктатуре Франко, — из его предпоследней книги, The Construction of the Tower of Babel , недавно опубликованный Wakefield Press в моем переводе. — Адриан Натан Уэст

¤


Шпиону двое.

В первые часы дневного света 14 октября 1939 года лейтенант Прин, должно быть, ругал вторые.

Примерно 20 лет назад, в начале 1920 года, немецкий часовщик — вполне возможно, известный как Юлиус Норке — бежал из кризисной ситуации в своей стране и укрылся в Шотландии. В Киркуолле, небольшой деревне на Оркнейских островах, он открыл скромную мастерскую по ремонту дешевых часов — индустрия, которая продолжает существовать в Шотландии. Это был пенсионер среднего возраста, и, благодаря его хрупкому телосложению, он был освобожден от необходимости идти на фронт и полностью посвятил себя своему ремеслу, величайшей добродетелью которого было то небольшое внимание, которое оно привлекало к нему, даже в качестве профессионала. маленький воздержанный немец, окруженный жаждущими шотландцами.Как легко представить, он не стал особенно процветающим благодаря этой отрасли и даже не накопил достаточно денег, чтобы снять достойную квартиру или перевезти старую невесту, брошенную в его родном Пренцлау, на его приемную землю. Вначале писем было много, они полны неослабных надежд; с годами она перестала писать, и только через случайного друга, с которым он периодически переписывался, он узнал, что она осталась незамужней и работала в муниципальной библиотеке.

Рыбалка была главным, если не единственным развлечением для Юлиуса Норке; каждое воскресенье с типичной для его родной Померании пунктуальностью он отправлялся в определенное место на побережье, заранее выбранное, и забрасывал удочку, с помощью которой добывал часть своего завтрака на неделю: скумбрию, которую он обвалять в уксусе и есть с отварным картофелем. Верный своей профессии, он ловил рыбу с часами; через определенные промежутки времени он поглядывал на нее, наматывал леску, менял приманку и закидывал приманку против течения, одновременно делая небольшую выемку на своей удочке, чтобы отметить время этого жеста.Он был необычайно щепетильным как часовщик, так и рыболов.

Нетрудно представить себе сцену, которая открылась перед терпеливым взором Норке в те воскресные утра, с их спокойным морем и пасмурным небом — лучшим видом для рыбалки. Голый берег Каледонии, состоящий из грубых, гипогенных форм, поросших скудной растительностью, никогда не укрывался от волнения моря, только оживлялся всегда нахальным карканьем чаек или покатым полетом темных бакланов.А вдали — спокойные мачты военно-морской дивизии в Скапе, пришвартованные к гавани грозной базы, в заслуженном, но никогда не нарушающем покое после кровавого испытания в Ютландии. Ведь именно Скапа с незапамятных времен считалась самой неприступной из всех британских баз, самой труднодоступной по морю и, следовательно, самой грозной; фактически центр операций величайших военно-морских сил в мире, из которого северные ворота в западный мир охранялись и охранялись.

Через двадцать лет после прибытия Норке в Киркволл, в 00:05 14 октября 1939 года, лейтенант Гюнтер Прин пилотировал свой U-47 в Скапа-Флоу через пролив Лэмба Холма и потопил торпеду в корпусе одного из них. комиссионное судно пришвартовалось в его доке; это был почтенный Royal Oak , ветеран Ютландии, экипаж которого сначала полагал, что внутри корабля произошел взрыв. Более часа, до 01:20, Прин скрывался через пролив в поисках более сочной добычи; затем в 01:25 он выпустил еще три снаряда по старому линкору, который тут же затонул, унеся с собой 24 официальных лица и 809 членов экипажа.Это был первый британский военный корабль, затонувший в ходе Второй мировой войны. Это было не самое худшее; знаменитая неприступность Скапа-Флоу была теперь навсегда запятнана, и Британское Адмиралтейство переживет самый низкий период на сегодняшний день. Пришлось пересмотреть всю политику европейской блокады в отношении военно-морских баз. Гюнтер Прин, с другой стороны, вернулся в свою страну, став национальным героем после своей миссии. Он был принят фюрером, получил повышение и награжден.Вместе с Кречмером он станет самым известным человеком на подводном флоте Германии. Его легендарное судно U-47 было разбито и потоплено к югу от Исландии — недалеко от вод, где он начал свою звездную карьеру — 8 марта 1941 года. Выживших не было.

Норке тем временем — человек безупречный — продолжал ремонтировать часы в Киркволле под пристальным наблюдением британских агентов контрразведки.

С учетом всех обстоятельств миссия лейтенанта Прина увенчалась успехом и провалом.Самым сложным было добраться до Скапы через любой из его проливов, что в то время считалось невозможным, даже с хорошими морскими картами и навигационными системами, доступными для тех, кто осмеливался попробовать. В дополнение к лабиринтному расположению лиманов, разбросанных по рифам, отмелям, островкам и узким проходам, выстланных маяками, не обнаруживаемыми перископом, приливные течения во многих местах превышали крейсерскую скорость подводного судна. Тем не менее, оказавшись в заливе, нет ничего проще, чем выбрать добычу с помощью записной книжки, показывающей очертания кораблей, и пустить в ход лучшие подразделения своего флота.Рыба, так сказать в бочке. Но торпеды Прина не нашли никакой цели, кроме Royal Oak , который был спасен со свалки в результате начала военных действий. Abwehr не знал, что вся дивизия Скапа накануне вечером отправилась с базы для обычных учений в Северном море. Прину была предоставлена ​​информация из первых рук об устьях Скапы и ее течениях благодаря пациенту, точно рассчитанному по времени, экспертным наблюдениям за Норке, сделанным за более чем 20 лет рыбной ловли.После ареста Норке предстал перед судом и был помилован британскими судьями; он никогда не отказывался от своего немецкого гражданства и не делал ничего, кроме как делился наблюдениями о приливных течениях в некоторых проливах Оркнейских островов. Его история почти не получила огласки; он вернулся в свою страну в конце войны и умер в безвестности в Любеке, где открыл небольшую мастерскую по ремонту дешевых часов.

Если я сослался на дело Юлиуса Норке, то это для того, чтобы исследовать вид шпионажа, который больше не может иметь место сегодня: я имею в виду шпиона-одиночку, который мало что делает, кроме работы на свой счет; который не имеет сотрудников или контактов в системе и предоставляет объем информации, который после того, как терпеливо собран и кропотливо изучен, остается в пределах досягаемости среднестатистического человека.Обычно шпионы — от тех, кого послал в Элладу король Ксеркс, до тех, кто в настоящее время участвует в многочисленных махинациях, порожденных современными конфликтами, — вступают в контакт с противником; их ключевыми источниками информации являются политики и должностные лица иностранной державы, а секретные документы, которые они больше всего жаждут, носят официальный характер. Именно по этой причине я утверждал в начале этого эссе, что шпиону два года; как брак; деятельность, осуществляемая в сговоре: шпион выходит из вражеского лагеря, а предатель выходит из своего собственного лагеря и тайно нарушает — не обязательно ради денег — свою клятву верности своему королю, конституции или народу, продает свою душу дьяволу , и меняет одежду, чтобы сотрудничать во имя торжества идеалов или принципов, очень отличных от тех, на которых он был воспитан.

Различия между двумя людьми, составляющими эту пару, очень разнообразны: они профессиональные, но также социальные, моральные и психологические. Если оставить в стороне их возможную совместимость и определенную общность интересов или, возможно, идей, несомненно то, что оба они, как тематические фигуры, ни в малейшей степени не похожи друг на друга, не разделяя ничего, кроме деталей их сотрудничества. Это супружество двух существ, которые не могут больше отличаться.

Первый из них, шпион, прибывший откуда-то еще в поисках секретных документов, не является — независимо от исключительного характера его профессии — ничем иным, как наемным служащим его правительства, которое требует от него только, чтобы он выполнял свои обязанности. миссии, а не раскрыть сущность своего предприятия.Если ему придется вести двойную жизнь, это будет только на поверхности; ему придется позаботиться о деталях, ему будет запрещено малейшее проявление неосмотрительности, и он превратит лицемерие в нечто большее, чем искусство, в профессию, вплоть до ее мельчайших деталей. Когда-нибудь его вызовут на переговоры, и, как следствие, он раскроет свой статус шпиона, и только его такт позволит ему оценить мудрость этого решения в тот суверенный момент, когда будет сделан достойный сожаления выбор или упущенные из виду детали. может означать крах его карьеры.Но в остальном его не следует рассматривать как человека, которого мучают или разобщают; он — я повторяю — серьезный и эффективный слуга, который в настоящее время привык, если его миссия потерпит неудачу, прибегнуть к защите дипломатической неприкосновенности, и в конечном итоге будет репатриирован в место своего происхождения, когда правительство, укрывшее его, объявит его человек нон грата . Вернувшись домой, ему обычно поручают административную работу в той же организации, которая отправила его за границу. Он настолько малоинтересен, что ни один из бесчисленных послов-атташе, убедительно обвиненных в причастности к шпионажу, не появлялся — за исключением мимолетных и косвенных — на страницах обширной литературы, как художественной, так и исторической. , который берет это занятие в качестве темы.

Интересен другой, тот, кто вынужден — как только кошка вылезает из мешка — бежать собственными средствами, без дипломатической защиты, или же предстать перед судом своей страны по обвинению в государственной измене. Именно он должен вести двойную или тройную жизнь до самого мозга; тот, кто никогда не должен раскрывать свою тайну ни жене, ни друзьям, ни детям; тот, кто не может позволить себе ни малейшей передышки; который должен в любой момент быть начеку и, когда он слышит страшную тревогу, должен быть готов упаковать чемоданы и бесследно исчезнуть; который должен, когда наступает роковой момент, бросить жену, любовника, детей, дом, привычку, удачу, виски и убежище, чтобы искать убежища в стране, которая ему чужда и где, в лучшем случае, его примут и позаботятся потому что с заботой, которая ничего для него не значит, потому что ей не хватает всего того, что он любит, даже несмотря на его идеологию.Такой темный горизонт показывает меру сил — высвобожденных им самим и только им самим — которым, по какой-либо причине, тот, кто выберет путь измены, окажется подверженным. И если наказание, назначенное государством за преступление государственной измены — рубрика, охватывающая весь спектр шпионской деятельности, осуществляемой на службе чужой стране, будь то враг или союзник, во время войны или мира — настолько неумолимо , это должно быть связано с пониманием того, что измена никогда не является отклонением от нормы, а представляет собой вечную возможность конфликта между человеком, рожденным свободным и признанным таковым, и обществом, которое таковым не является.С самого зарождения политической мысли индивид был свободным существом, наделенным Провидением волей, позволяющей ему думать и выбирать то, что правильно для него и его сородичей; в то время как общество несвободно и не имеет ни права, ни интеллектуального механизма, с помощью которого можно было бы выбрать для себя другую форму, выходящую за рамки установленных правил, которые диктуют его природу и которые считаются непреодолимыми; индивид может обойтись, если возникнет такая возможность, с любым законом, наложенным на него, и, таким образом, может даже отказаться от самого себя.Общество не имеет этого права; его первая обязанность — самосохранение, и его обычный способ выполнения этого императива заключается не столько в изменении, сколько в наложении набора неизменных законов на среду, которую само общество обязано изменить для большего удобства. Политика была бы невозможна, если бы человек не принимал это устройство в целом, и не может быть никакого решения этого противоречия, кроме отклонения инстинкта свободы в сторону соблюдения базового набора правил.С одной стороны, общество судит о правонарушении человека, не соблюдающего его правила, и требует, чтобы он был наказан; с другой — и это гораздо более распространенная процедура — она ​​конституирует индивида таким образом, что он убежден, что поле возможностей, которое эти правила выделяют для него, намного предпочтительнее любых других. Его предпочтения приобретают сакральный аспект и достигают своего апогея в первой заповеди закона Божьего, который рассматривает Его как верховного законодателя, который думает за всех и поэтому должен считаться отдельным от всех.Каждое состояние — независимо от эпохи, даже если оно объявляет себя временным, переход к другому состоянию, наступление которого оно будет стремиться отсрочить, помещая его в хроническое будущее, — считает себя лучшим из всех возможных состояний, и, следовательно, последнее, что разрешено человеку, — это протестовать. Каждое государство конфессионально и требует общения с прихожанами; тот, кто отказывается принять это, будет заклеймен как бунтарь, а бунтарь, который предпримет действия, будет предателем. Таким образом, зарождение государства совпадает с необходимостью измены.Что касается индивида, то ценность или превосходство одного государства по отношению к другому не должно измеряться его силой, его богатством или размахом его владений; его очень просто измерить его способностью к убеждению, той политикой, которая вселит в гражданина убежденность в том, что из всех других предложений, доступных ему, включая предложения других государств и те, что выдумывает утописты, он является самым лучшим. тот, который лучше всего. Когда это убеждение внушается не уговорами, а принуждением, государство перестает быть демократическим и, как следствие, теряет уважение к свободному выбору.Можно предположить, что в отношении индивида каждое конкретное государство должно принять существование свободного рынка государств, где оно выставляет себя на обозрение в конкуренции со своими коллегами; и на этом рынке его неотвратимое призвание будет заключаться в том, чтобы разработать наиболее привлекательное предложение, если оно не хочет, чтобы измена процветала в его груди.

Предатель нарушает клятву верности. Клятва будет ритуальной формулой, согласно которой тот, кто ее принимает, обещает проявить уважение к определенным правилам.Это своего рода ограждение, определяющее пределы состояния, в котором человек может перемещаться. Преодолевая их, он становится предателем. Я дважды использовал сравнение супружества из-за глубокой близости предателя с прелюбодеем, который нарушил свою клятву верности со своей супругой в плену из-за принуждения, более сильного, чем его уважение к этой клятве, чем его привязанность к человеку, которого он обманул или боль, неизбежно вызванная причиненным им непоправимым вредом.Подобно тому, как предатель внутри гораздо интереснее, чем шпион, пришедший извне, точно так же обстоит дело и с прелюбодейкой, которая разрушает свою семью и жизнь из-за мимолетной любви, которую рассказчик обычно изображает в уничижительных выражениях, которая вызвала огонь. воображение писателя. Реналь, Озорес, Каренина, Бовари — персонажи, которые, столкнувшись с непреодолимыми обстоятельствами, со своими способностями откликаются на неразрешимую драму, заложенную в положениях общества, и проигрывают; Пьер Лаваль, Уильям Джойс, Эзра Паунд, граф Гельмут Джеймс Граф фон Мольтке, граф Клаус фон Штауффенберг тоже проиграли, отважившись на свой недопустимый ответ.Надо сказать, ответ, который для некоторых был бы долгим, иначе его никогда не удалось бы услышать, потому что предатели, мученики и герои никогда не становятся свидетелями торжества дела, подкрепляемого их жертвой, что так часто бывает Отнесен историей в сторону как глупость, не более чем личная, лишенная необходимого импульса для социальных изменений.

В 1940 году, в горькие дни Блица, англичане пережили немецкую бомбардировку подвалов и метро, ​​прижав уши к радио.Их любимый оратор обладал неотразимым голосом, голосом, наделенным самым элегантным акцентом, какого иностранцу никогда не удавалось усвоить. Голос говорил ужасные вещи, невыносимые для английского уха. Он пришел из Берлина и радостно описывал поразительные победы Германии, в то же время предсказывая самое мрачное будущее для британского народа, если он будет упорствовать в своей борьбе против Рейха. Должно быть, это было очень неприятно слышать, и все же никто не переставал слушать лорда Хау-Хау до конца войны, когда он случайно был схвачен в лесу недалеко от Гамбурга и увезен в Англию, чтобы быть судят как предателя.История его поимки свидетельствует о популярности, которой он добился. Столкнувшись с наступлением британской армии, он укрылся в лесу в компании своей жены, и в течение нескольких недель они жили за счет диких фруктов. Однажды утром он наткнулся на двух британских офицеров, которые искали дрова, и, поскольку он не понимал по-французски, он сказал этим людям на их родном языке, где они могут их найти. — Вы случайно не станете лордом Хау-Хау? — спросил один из чиновников, узнав его голос, и когда Уильям Джойс пошел вынуть свой немецкий паспорт из кармана, другой мужчина выстрелил ему в ногу.В начале судебного процесса потрясенная и недоверчивая публика обнаружила, что Уильям Джойс был не британским подданным, а, скорее, американцем. Он был сыном англо-ирландского иммигранта, который заработал состояние на строительстве домов в Бруклине и вернулся в Ирландию в 1909 году, чтобы поселиться в Голуэе. Во время ирландской революции молодой Уильям стал доверенным лицом Черно-загорелых, а когда Ирландия обрела независимость, его семья продала все свое имущество и переехала в Англию. Уильям был одаренным мальчиком, его оценки были одними из самых высоких оценок Лондонского университета в те годы.И все же он не интегрировался в академическую среду, и ему не удалось полностью войти в английский образ жизни, отчасти из-за его безошибочно ирландской внешности и некоторых его манер, не вполне свойственных джентльмену — идеалу, к которому он горячо стремился. Он ушел в политику и вступил в контакт с сэром Освальдом Мосли, лицом британского фашизма, от которого вскоре дистанцировался из-за некомпетентности последнего. В бурные дни накануне войны он становился все более радикальным, редактировал газету, проповедовал политику на улицах и начал привлекать внимание своими захватывающими речами, даже если никогда не выходил за рамки закона.23 августа 1939 года, в день подписания пакта Молотова-Риббентропа, который явно предвещал войну, Уильям Джойс продлил британский паспорт, что означало его позорный конец. Через месяц после начала боевых действий он начал свою кампанию в эфире радио Берлина.

Когда адвокат Уильяма Джойса доказал, что его клиент никогда — ни на мгновение — не был британским подданным, судья чуть не отказался от дела. Обвинение в измене было основано на законе 1351 года, согласно которому «если человек действительно начнет войну против нашего господина Короля в своем королевстве или будет поддерживать врагов короля в своем королевстве, оказывая им помощь и утешение в своем королевстве, или в другом месте […] это должно быть расценено как измена.Обвинение ответило защите прецедентом 1608 года, согласно которому, независимо от национальности, все лица, находящиеся под защитой короны, обязаны проявлять к ней должную лояльность. Получатель британского паспорта пользуется такой защитой и, таким образом, обязан соблюдать указанную лояльность. В течение двух дней защита и обвинение сражались друг против друга, противопоставляя друг другу свои знания в тонких вопросах права, пока, наконец, суд не признал правильные и уместные выводы второго.Уильяма Джойса приговорили к тому, чтобы его повесили за шею до смерти, и так и было.

Джойс не участвовал в собственной защите и следил за судом с некоторой дистанцией и ироническим пафосом. Возможно, как замечает Бовери, «его извращенная любовь к Англии зашла так далеко, что он предпочел быть повешенным как британец, совершивший измену, оправданию как американцу». В своем заключительном заявлении он отрицал, что был предателем, и утверждал, что его поведение по отношению к Англии было, в целом, совершенно правильным с прицелом на будущее.«Какое бы мнение о моем поведении ни сложилось в настоящее время, — сказал он, — я утверждаю, что окончательное решение не может быть вынесено должным образом, пока не будет видно, сможет ли Великобритания добиться мира». После его смерти мнение англичан было разделено и смущено, а национальные чувства были несколько ранены: «Британский паспорт не может превратить американца в англичанина», — говорили люди со смутным тоном презрения к этой нации, которая помогла сохранить Английский образ жизни. Ребекка Уэст, внимательно следившая за процессом, позже написала The Meaning of Treason и, заявив, что в любом случае, Джойс не может быть обвинен в лжесвидетельстве, заявила: «Можно спорить, может ли человек жить всю свою жизнь. среди племени и съесть его соль, и в час его опасности заострить копья, которые его враги намерены атаковать, и уйти на свободу, потому что он не прошел правильные церемонии, которые сделали бы его членом этого племени.Племя показало, что оно может добиться мира или, по крайней мере, сохранить себя как племя. Возможно, ошибка Джойса заключалась в том, что он считал его роспуск слишком неизбежным и слишком сильно делал ставку на надвигающиеся перемены. Далекий от достижения своей цели, предатель, потерпев неудачу, провоцирует укрепление племенных уз, и государство своим наказанием получает двойную выгоду: гарантия того, что его предложение является наилучшим из имеющихся, и предоставленное ему продление кредита. своими гражданами. Таким образом, независимо от того, насколько велики разрушения, которые он наносит, предатель обычно приветствуется в рамках государственного строя.

¤


Хуан Бенет (1927–1993) был одним из самых важных испанских писателей 20 века. Автор около 30 книг, он наиболее известен своим первым романом « Return to Región ».

Адриан Натан Уэст — автор книги Эстетика деградации и переводчик более десятка книг, в том числе книги Марианны Фриц «Вес вещей» и книги Пер Гимферрера «Фортуни» .

Предательство интеллектуалов и «Разрушение мысли»

Когда ненависть к культуре становится частью культуры, жизнь разума теряет всякий смысл.
—Ален Финкелькраут, Разрушение мысли


Сегодня мы пытаемся распространять знания повсюду. Кто знает, не будет ли в грядущие века университетов для восстановления прежнего невежества?
—Георг Кристоф Лихтенберг (1742-1799)

Речь идет о предательстве «клерками» своего интеллектуального призвания. Со времен досократиков интеллектуалы, считавшиеся в своей роли интеллектуалом, были отдельной породой.В терминах Бенды они понимались как «все те, чья деятельность по существу сводится к , а не стремлению к практическим целям, все те, кто ищет радости в практике искусства, науки или метафизических спекуляций, короче говоря, в обладании ими. нематериальных преимуществ ». Благодаря таким людям, писал Бенда, «человечество творило зло две тысячи лет, но почитало добро. Это противоречие было честью для человеческого рода и образовало трещину, в результате которой цивилизация соскользнула в мир.”

Однако, по словам Бенды, эта ситуация менялась. Все больше и больше интеллектуалов отказывались от своей привязанности к традиционному арсеналу философских и научных идеалов. Одним из явных признаков перемены было нападение на идеал Просвещения о всеобщей человечности и сопутствующее прославление различных партикуляризмов. Атака на универсальное продолжалась в социальной и политической жизни, а также в утонченных границах эпистемологии и метафизики: «Те, кто веками призывал людей, по крайней мере теоретически, заглушить чувство их различий … теперь пришли хвалить их, в зависимости от того, где произносится проповедь, за их «верность французской душе», «неизменность их немецкого сознания», за «пыл их итальянских сердец».Короче говоря, интеллектуалы начали погружаться в тревожно практический и материальный мир политических страстей: именно тех страстей, как заметил Бенда, «из-за которых люди восстают против других людей, главными из которых являются расовые страсти, классовые страсти и т. Д. национальные страсти ». «Разрыв», в который цивилизация привыкла скатываться, сузился и грозил полностью исчезнуть.

Написанный в момент, когда этническая и националистическая ненависть начинала раздирать Европу на части, диагноз Бенды предполагал черты пророчества — пророчества, которое продолжает иметь глубокий резонанс и сегодня.«Наш век действительно является возрастом интеллектуальной организации политической ненависти », — написал он в начале книги. «Это будет одна из ее главных претензий, которую следует отметить в моральной истории человечества». Нет нужды добавлять, что его место в истории морали будет поучительным. Не прошло и десяти лет, как предсказание Бенды о том, что из-за «великого предательства» интеллектуалов человечество «движется к величайшей и самой совершенной войне, когда-либо виденной в мире», получит ужасающее подтверждение.

В самой яркой, но, возможно, и самой мощной форме, это желание привело к тому знакомому явлению, которое Бенда назвал «культом успеха». Он подытоживает это, пишет он, в «учении, которое гласит, что когда воля успешна, один только этот факт придает ей моральную ценность, тогда как воля, которая терпит поражение, только по этой причине заслуживает презрения». Сама по себе эта идея вряд ли нова, как напоминает нам история, начиная с греческих софистов. Например, в произведении Платона Gorgias софист Калликл выражает свое презрение к преданности Сократа философии: «Я так же отношусь к философам, как и к тем, кто шепелявит и играет с детьми.Калликл насмехается над Сократом, говоря, что «чем сильнее, тем лучше и сильнее» — это просто разные слова для обозначения одного и того же. Он настаивает, что при успешном преследовании «роскошь и несдержанность… — это добродетель и счастье, а все остальное — мишура». Как звучит современный калликл!

В формуле Бенды это сводится к убеждению, что «политика решает мораль». Безусловно, цинизм, который исповедовал Калликл, вечен: он, как и бедняки, всегда будет с нами.Что Бенда обнаружил в романе, так это признание такого цинизма со стороны интеллектуалов. «Это действительно правда, что эти новые« клерки »заявляют, что они не знают, что подразумевается под справедливостью, истиной и другими« метафизическими туманами », что для них истина определяется полезным, а справедливое — обстоятельствами», — сказал он. принято к сведению. «Всем этим вещам научил Калликл, но с одной разницей; он возмутил всех выдающихся мыслителей своего времени ».

Другими словами, настоящая измена интеллектуалов заключалась не в том, что они одобряли Калликла, а в том, что они защищали его.Чтобы оценить силу тезиса Бенды, достаточно вспомнить самого влиятельного современного Калликла, Фридриха Ницше. Его доктрина «воли к власти», его презрение к «рабской морали» христианства, его призыв к этике «по ту сторону добра и зла», его увлечение насилием — все это олицетворяет катастрофический «прагматизм» интеллектуала измена ». Настоящая проблема заключалась не в недостижимости, а в распаде идеалов, событии, которое Ницше назвал «переоценкой всех ценностей».«Раньше, — заметил Бенда, — лидеры государств практиковали реализм, но не уважали его; … У них была нарушена мораль, но моральные представления остались нетронутыми, и поэтому, несмотря на всю свою жестокость, они не потревожили цивилизацию ».

Бенда понимал, что ставки высоки: измена интеллектуалов означала не просто развращение кучки писак, но фундаментальное предательство культуры. Приняв этику Калликла, интеллектуалы, по мнению Бенда, ускорили «один из самых замечательных поворотных моментов в моральной истории человечества».«Невозможно», — продолжил он, — продолжал он,

, чтобы преувеличивать важность движения, посредством которого те, кто на протяжении двадцати веков учили Человека, что критерием морали поступка является его бескорыстие, что добро — это указ его разума, поскольку он универсальным, что его воля моральна только в том случае, если она ищет свой закон вне своих объектов, должна начать учить его, что моральный акт — это акт, посредством которого он защищает свое существование от окружающей среды, которая его оспаривает, что его воля моральна в той мере, в какой она есть. воля «к власти», что часть его души, которая определяет, что хорошо, — это его «воля к жизни», при этом она наиболее «враждебна всякому разуму», что мораль поступка измеряется его приспособлением к его цели. , и что единственная мораль — это мораль обстоятельств.Педагоги человеческого разума теперь встают на сторону Калликла против Сократа, революция, которую я осмелюсь сказать, кажется мне более важной, чем все политические потрясения.

В 1988 году молодой французский философ и культурный критик Ален Финкелькраут продолжил то, на чем остановился Бенда, составив краткий, но тщательный обзор наших современных катаклизмов. Его эссе под названием La Défaite de la pensée («Поражение» или «Отмена» мысли ») частично представляет собой обновленную классификацию интеллектуальных предательств.В этом смысле книга — это trahison des clercs для посткоммунистического мира, в котором преобладают нивелирующие императивы поп-культуры, возрождающийся национализм и этнический сепаратизм. Начиная с Бенды, Финкелькраут перечисляет несколько выдающихся стратегий, которые современные интеллектуалы использовали для отступления от универсального. Часто упоминается немецкий философ-романтик XVIII века Иоганн Готфрид Гердер. «С самого начала, а точнее, со времен Платона до времен Вольтера, — пишет он, — человеческое разнообразие предстало перед судом универсальных ценностей; у Гердера вечные ценности были осуждены судом разнообразия.

Финкелькраут уделяет особое внимание категорической антипросвещенческой идее Гердера о Volksgeist или «национальном духе». Цитируя французского историка Жозефа Ренана, он описывает эту идею как «самое опасное взрывчатое вещество современности». «Ничто, — пишет он, — не может остановить государство, ставшее жертвой Volksgeist ». Один из лейтмотивов Финкелькраута состоит в том, что сегодняшние мультикультуралисты во многих отношениях являются наследниками Гердера (как правило, ничего не подозревая). Верно, что акцент Гердера на истории и языке во многом смягчил тенденцию к абстракции, которую можно найти в некоторых выражениях эпохи Просвещения.Эрнст Кассирер даже заметил, что «достижение Гердера — один из величайших интеллектуальных триумфов философии Просвещения». Тем не менее, одержимость мультикультуралистов «разнообразием» и этническим происхождением во многом является современной редакцией того, что Гердер возвышает расовый партикуляризм над универсализирующим мандатом разума. Финкелькраут выступает против этого так же, как зрелый Гете однажды не согласился с обожанием Гердера Volksgeist. Финкелькраут признает, что все мы «связаны с определенной традицией» и «сформированы нашей национальной идентичностью.Но, в отличие от мультикультуралистов, он трезво настаивает, что «эта реальность заслуживает некоторого признания, а не идолопоклонства». По словам Гете: «Общая терпимость будет лучше всего достигнута, если мы оставим нетронутым то, что составляет особый характер отдельных людей и народов, и в то же время мы сохраним убежденность в том, что отличительная ценность всего, что имеет истинные достоинства, заключается в его принадлежность всему человечеству ».

Разрушение мысли напоминает Измена интеллектуалов стилистически и тематически.Обе книги иногда представляют собой захватывающие скопления источников и аперсов. И Финкелькраут, как Бенда (и, действительно, как Монтень), больше склонен к коллажу, чем к демонстрации. Но он не просто повторяет аргументы Бенды. География интеллектуального предательства резко изменилась за последние шестьдесят с лишним лет. В 1927 году интеллектуалам все еще было что предать. В сегодняшнем «постмодернистском» мире ситуация гораздо шире: претензии традиций значительно ослаблены, а предательство часто является лишь вопросом согласия.Отличительный вклад Финкелькраута состоит в том, чтобы измерить культурное болото, которое нас окружает, очертить связи, соединяющие политизацию интеллекта и его нынешние формы унижения.

В самом широком смысле, The Undoing of Thought — это краткое изложение принципов Просвещения. Среди прочего, это означает, что это краткое изложение идеи о том, что человечество объединено общей человечностью, которая преодолевает этнические, расовые и половые различия.Гуманизирующий «разум», который отстаивает Просвещение, является универсальным разумом, которым, в принципе, могут поделиться все. Такие идеалы не оправдались в двадцатом веке: потомки Гердера упорно трудились, чтобы их дискредитировать. Конечно, вера в «еврейское мышление», «советскую науку» или «арийское искусство» уже не так широко распространена, как когда-то. Но распространение именно этих химер не сделало прививку против родственных измышлений: «африканские знания», «женский язык», «европоцентрическая наука» — все это среди сегодняшних фетишей-талисманов.

Кроме того, можно обнаружить потрясающее множество антипросвещенческих фантасмагорий, собранных под лозунгом «антипозитивизма». Идея о том, что история — это «миф», что научные истины — это просто «выдумки», одетые в запретную одежду, что разум и язык бессильны открыть истину, — более того, сама истина является лживой идеологической конструкцией: эти и другие нелепости теперь являются частью стандартной интеллектуальной диеты западных интеллектуалов. Марксисты Франкфуртской школы Макс Хоркхаймер и Теодор Адорно дали образцовую, но отнюдь не нехарактерную демонстрацию одной из разновидностей этой разновидности антирационального враждебности в середине 1940-х годов.Безопасно устроившись в Лос-Анджелесе, эти беженцы из гитлеровского рейха опубликовали влиятельное эссе о концепции Просвещения. Среди прочего они заверили читателей, что «Просвещение тоталитарно». Неважно, что в тот самый момент нацистская военная машина — то, что можно было бы простить за то, что она называла настоящим тоталитаризмом — была занята ликвидацией миллионов людей, чтобы осуществить еще один набор антипросвещенческих фантазий, вдохновленных преданностью Volksgeist .

Диатриба, которую Хоркхаймер и Адорно использовали против концепции Просвещения, напоминает нам о важной особенности истории Просвещения: а именно о том, что это движение мысли, начавшееся как реакция на традицию, а теперь превратилось в одно из ее направлений. самые важные гарантии.Исторически Просвещение возникло как глубоко антиклерикальное и, по своей воле, антитрадиционное движение. Ее цель, по известной фразе Канта, состояла в том, чтобы освободить человека от его «самозрелой незрелости». Главным врагом Просвещения было «суеверие» — комплексный термин, включающий всевозможные религиозные, философские и моральные идеи. Но, как заметил социолог Эдвард Шилс, хотя Просвещение в важных отношениях было «противоположным традициям» по своему происхождению, его успех в значительной степени был обусловлен «тем фактом, что оно распространялось и проводилось в обществе, в котором существовали существенные традиции. довольно сильный.«Он был успешным против своих врагов», — отмечает Шилс в своей книге Традиция (1981),

, потому что враги были достаточно сильны, чтобы противостоять его полной победе над ними. Живя на почве глубокой традиции, идеи Просвещения продвигались, не разрушая себя. Пока сохранялось уважение к власти с одной стороны и уверенность в себе тех, кто наделен властью с другой, просвещенный идеал эмансипации через использование разума продолжался.Это не разрушило общество, как это было бы, если бы общество потеряло всякую легитимность.

Именно эту зрелую форму Просвещения, отстаивающую разум, но уважающую традиции, Финкелькраут считает идеалом.

У этого явления много сторон. Финкелькраут дал нам не систематическое вскрытие, а своего рода альбом патологоанатомов. Он напоминает нам, например, что требование мультикультуралистов «разнообразия» требует затмения индивидуума в пользу группы.«Их самый выдающийся подвиг, — замечает он, — состоит в том, чтобы выдвинуть в качестве высшей индивидуальной свободы безусловный примат коллектива». Западный рационализм и индивидуализм отвергаются во имя более «аутентичного» культа. Один пример: Финкелькраут цитирует поборника мультикультурализма, который утверждает, что «помогать иммигрантам — это, прежде всего, уважать их такими, какие они есть, уважать все, к чему они стремятся в своей национальной жизни, в их особой культуре и в их привязанности к своей духовной и религиозной принадлежности. корнеплоды.«Будет ли это, спрашивает Финкелькраут, включать в себя« уважение »тех религиозных кодексов, которые требуют, чтобы бесплодная женщина была изгнана, а прелюбодейка была наказана смертью? А как насчет тех культур, в которых свидетельство одного мужчины считается свидетельством двух женщин? В каких случаях практикуется женское обрезание? В каком рабстве процветает? В каких случаях запрещены смешанные браки и поощряется полигамия? Мультикультурализм, как указывает Финкелькраут, требует, чтобы мы уважали такую ​​практику. Критиковать их — значит считаться «расистскими» и «этноцентрическими».В этот светский век «культурная идентичность» вступает там, где когда-то было трансцендентное: «Фанатизм не имеет оправдания, когда он обращается к небесам, но безупречен, когда он основан на древности и культурной самобытности».

В значительной степени отказ от разума, которого требует мультикультурализм, был результатом того, что мы могли бы назвать подчинением культуры антропологии. Финкелькраут говорит в этом контексте о «веселой неразберихе, которая поднимает повседневные антропологические практики на вершину величайших достижений человечества».Этот процесс начался в девятнадцатом веке, но в наше время он значительно ускорился. Можно вспомнить, например, неустанную кампанию великого антропологического выравнивателя Клода Леви-Стросса. Леви-Стросс, несомненно, блестящий писатель, но он также оказал чрезвычайно губительное влияние. Уже в начале 1950-х, когда он выступал в защиту ЮНЕСКО, он призывал всех и каждого «бороться с иерархическим ранжированием культурных различий». В La Pensée sauvage (1961) он предостерег от «ложной антиномии между логическим и дологическим менталитетом» и осторожно в своих описаниях туземцев относился к «так называемой примитивной мысли.«Так называемые» действительно. В известной статье о расе и истории Леви-Стросс утверждал, что варвар был не противоположностью цивилизованного человека, а «в первую очередь человеком, который верит в такую ​​вещь, как варварство». Это, конечно, полезно знать. Это помогает понять утверждение Леви-Стросса в Tristes Tropiques (1955) о том, что «истинная цель цивилизации» — создавать «инерцию». Размышляя над тезисом о том, что культуры не следует ранжировать иерархически, полезно также рассмотреть то, что Леви-Стросс кокетливо называет «позитивными формами каннибализма».Для Леви-Стросса каннибализм несправедливо заклеймен на «так называемом» цивилизованном Западе. На самом деле, объясняет он, каннибализм «часто наблюдался с большой осторожностью, поскольку жизненно важный кусок составлял из небольшого количества органического вещества, иногда смешанного с другими формами пищи». Что, просто «жизненно важный глоток»? Не беспокоиться! Только невежда, который считал, что существуют важные различия, качественные различия между варваром и цивилизованным человеком, мог придумать возражение.

Конечно, атака на различия, которую критикует Финкелькраут, имеет место не только между культурами, но и внутри данной культуры. И здесь антропологический императив сыграл главную роль. «Под уравнивающим взглядом социальных наук», — пишет он, — упраздняются

иерархий, а все критерии вкуса разоблачаются как произвольные. Отныне не существует жесткого разделения, отделяющего шедевры от серийных работ. Та же фундаментальная структура, те же общие и элементарные черты являются общими для «великих» романов (чье превосходство отныне будет демистифицировано соответствующими кавычками) и плебейских типов повествовательной деятельности.

Описывая этот процесс выравнивания, Финкелькраут проводит различие между теми, кто хочет стереть различия во имя политики, и теми, кто делает это из своего рода нарциссизма. Мультикультуралисты размахивают знаменем радикальной политики и говорят (словами русского популистского лозунга XIX века, который цитирует Финкелькраут): «Ботинки дороже Шекспира». Те, кого Финкелькраут называет «постмодернистами», размахивая эталоном радикального шика, заявляют, что Шекспир не лучше последней моды — не лучше, чем, скажем, новейшая вещь, предложенная Кельвином Кляйном.Литания, которую произносит Финкелькраут, знакома:

Комикс, сочетающий в себе захватывающую интригу и несколько красивых картинок, ничем не хуже романа Набокова. То, что читают маленькие Лолиты, ничем не хуже, чем Лолита . Эффективный рекламный слоган имеет такое же значение, как стихотворение Аполлинера или Фрэнсиса Понжа…. Футболист и хореограф, художник и кутюрье, писатель и рекламщик, музыкант и рок-н-ролл — все одно и то же: творцы. Мы должны отказаться от предрассудков, которые ограничивают этот титул одними людьми и рассматривают других как субкультурные.

Результат не только в том, что Шекспира понижают в рейтинге, но и в повышении статуса сапожника. «Дело не только в демистификации высокой культуры; спорт, мода и досуг теперь претендуют на высокий культурный статус ». Гротескная фантазия? Тем, кто так считает, следует вспомнить большую выставку под названием «High & Low: Modern Art and Popular Culture», которую несколько лет назад организовал Музей современного искусства: ее можно было бы назвать «Krazy Kat Meets Picasso». Немногие события могут так полно выразить разрушительную тривиализацию культуры, которую сейчас совершают те, кому поручено ее сохранить.Среди прочего, эта выставка продемонстрировала, насколько апофеоз массовой культуры подрывает саму возможность ценить высокое искусство на собственных условиях. Когда стирается грань между культурой и развлечением, высокое искусство становится сиротой, изгоняется из единственного контекста, в котором может проявляться его особый смысл: Пикассо становится чем-то вроде карикатуры. Это больше, чем элитарность или безызвестность, представляет собой реальную угрозу сегодняшней культуре. Как однажды заметила Ханна Арендт, «есть много великих авторов прошлого, которые пережили столетия забвения и пренебрежения, но все еще остается открытым вопрос, смогут ли они пережить занимательную версию того, что они говорят.

И это подводит нас к вопросу свободы. Финкелькраут отмечает, что риторика постмодернизма в некотором роде похожа на риторику Просвещения. Оба стремятся освободить человека от его «добровольной незрелости». Но есть это различие: Просвещение рассматривает культуру как хранилище ценностей, выходящих за пределы «я», постмодернизм рассматривает мимолетные желания изолированного «я» как единственный законный источник ценностей. Таким образом, для постмодернистов «культура больше не рассматривается как средство эмансипации, но как одно из элитарных препятствий на пути к этому.«Продукты культуры ценны только как источник развлечения или отвлечения. Чтобы реализовать свободу, которую обещает постмодернизм, культура должна быть преобразована в поле произвольных «вариантов». «Постмодернистская личность, — пишет Финкелькраут, — представляет собой свободный и легкий набор мимолетных и случайных аппетитов. Он забыл, что свобода включает в себя нечто большее, чем способность менять цепи, и что сама культура — больше, чем пресыщенная прихоть ».

Финкелькраут с удивительной ясностью понял, что современные атаки на элитизм представляют собой не расширение, а разрушение культуры.«Демократия, — пишет он, — когда-то предполагала доступ к культуре для всех. Отныне это будет означать, что каждый имеет право на культуру по своему выбору ». Это может показаться изумительным — в конце концов, это лозунг, который можно услышать в академических и культурных учреждениях по всей стране, — но результат прямо противоположен тому, что было задумано. «Все культуры одинаково легитимны и все культурно» — вот общий призыв избалованных детей зажиточного общества и недоброжелателей Запада ». Увы, ирония заключается в том, что, удаляя стандарты и заявляя, что «все идет», человек не получает больше культуры, он получает все более и более униженные подражания культуре.Этот обман — грязная тайна, которую наши комиссары по культуре отказываются признавать.

«Измена интеллектуалов», Жюльена Бенды в переводе Ричарда Алдингтона, была впервые опубликована в 1928 году. Этот перевод все еще печатается Нортоном.

La Défaite de la pensée , Ален Финкелькраут; Галлимар, 162 страницы, 72 FF. Он доступен на английском языке в переводе Денниса О’Киффа под названием The Undoing of Thought (The Claridge Press [Лондон], 133 страницы, 6 фунтов стерлингов.95 бумага).

Роджер Кимбалл — редактор и издатель The New Criterion , а также президент и издатель Encounter Books. Его последние книги включают «Удача постоянства: культура и анархия в эпоху амнезии», (издательство St. Augustine’s Press) и «Кто правит?». Суверенитет, национализм и судьба свободы в двадцать первом веке (книги встреч).

Эта статья впервые появилась в «Новом критерии», том 11, номер 4, на странице 10
Авторские права © 2021 Новый критерий | www.newcriterion.com
https://newcriterion.com/issues/1992/12/the-treason-of-the-intellectuals-ldquothe-undoing-of-Threadtrdquo

Дело Ланселота и Гвиневеры сквозь века

Дело Ланселота и Гвиневеры Через года

Кимберли Эллис
12 декабря 2000

Ланселот и Гвиневра:
Любовный роман на протяжении веков

Любое литературное произведение может быть результатом многих разные влияния и вдохновения, но вся литература создается по крайней мере из двух различных источников.Первым из этих источников является автор сам, а второй — общество, в котором живет автор. Автор как источник интуитивно понятен, но роль общества в создании произведения литература менее очевидна. Предпосылка, на которой основано это утверждение, состоит в том, что ни один человек, когда-либо живший в обществе, не является полностью независимым от его влияет. Хотя это влияние в разной степени проявляется в разных людей, преобладающих тенденций, философии, технологий и морали любого исторический период все они оказали значительное влияние на образ жизни людей в тот период подумайте.Иногда это влияние способствует расхождению с норма, а в остальное время ее соблюдение; некоторые общества поощряют людей освободиться и думать независимо, в то время как другие поощряют строгое тождество в его граждане. Авторы, как и любые другие люди, подчиняются этому общественному влиять. Так, в свою очередь, на литературные произведения влияют общества, в которых их писатели живут. Это верно независимо от того, поставлены ли произведения писателя. в том же обществе; даже когда пишут о новом обществе, фантастический общества, или старого общества, тихие отголоски собственного общества автора будут всегда присутствовать на заднем плане.

Эту тенденцию лучше всего проиллюстрировать, просмотрев истории которые были написаны разными авторами на протяжении многих исторических периоды. Хотя количество историй, уцелевших после пересказа пересказ века за веком невелик, есть единичные экземпляры рассказы, которые передавались и пересказывались почти во всех исторических и литературный период со времен средневековья. Многие легенды о короле Артуре проявили такую ​​выживаемость.В частности, история прелюбодеяния любовная связь между сэром Ланселотом, самым храбрым рыцарем Артура, и Гвиневерой, Королева Артура была включена в той или иной форме почти в каждую историю Артура. поскольку он был впервые изобретен, в романе Кретьена де Труа «Рыцарь Тележка ». Следуя эволюции того, как Ланселот и Гвиневра отношения изображены в легендах о короле Артуре на протяжении веков, и сравнение эти изображения обществам, в которых жили авторы легенд, можно продемонстрировать важность современного общества в отношении литературных произведений.

Кретьен де Труа «Рыцарь телеги»

Кретьен де Труа написал первый известный рассказ, изображающий прелюбодеяние между Гвиневерой и Ланселотом около 1170 года (Вейганд 7). Тема была выбрана не им самим, а скорее его покровительницей; в во втором абзаце этой работы он подтверждает, что «предмет и смысл предоставлены и даны ему графиней, «то есть Мари де Шампанское Франции (Chrétien 207).Мари была дочерью Элеоноры из Аквитания, королева Франции в начале 12 -х годов века. Когда Элеонора и ее муж Людовик VII развелись, она вышла замуж за Генри Плантагенета, который позже стал королем Генрихом II («Элеонора Аквитании»). С власть и влияние, которые она приобрела, будучи королевой двух разных стран при жизни Элеонора смогла направить художественные произведения, которые были пишется в ее суде. Особенно любила путешествовать. менестрели (называемые трубадурами), потому что они романтизировали и прославляли женщин, поэтично подчеркивая их красоту и очарование (Уайленд, «Трубадур»).Опекая таких художников, Элеонора почти единолично несла ответственность. для создания средневекового романса. Мари, дочь Элеоноры и Луи, последовала примеру матери, поддерживая собственный легион придворных писателей и придворные любовники в ее доме в Шампани. Кретьен был одним из этих писателей, хотя и одним из самых известных сегодня в силу того, что он подписал свои работы («Мария де Шампань») «Рыцарь Тележка «- это роман, в котором он впервые описывает отношения между Гвиневра и Ланселот.

«Рыцарь телеги» Кретьена начинается с вызов от таинственного и злого рыцаря из далеких земель. Он бросает вызов Артур, чтобы послать своего лучшего рыцаря на поле для рыцарского поединка. Если незнакомец победив, он потребует Гвиневеру, но если проиграет, он обещает вернуть свою заложников благополучно в Камелот. Сэр Кей Сенешаль умоляет короля об этой чести и получает право быть чемпионом королевы, но проигрывает битву с таинственным рыцарем, и при этом теряет королеву.Благородный сэр Однако Гавейн приходит на помощь; сразу после того, как услышал новость о том, что королева потеряна, он предлагает пойти за ней. Он присоединяется почти сразу анонимным рыцарем, который отчаянно мчится вперед, желая спасти даму Гвиневра. Этот безымянный рыцарь (которого мы позже узнаем, сэр Ланселот) скачет на его лошадь насмерть на пути к королеве, и вскоре Гавейн снова настигает его на телеге, которую ведет карлик. В те дни езда в тележке было наказанием для преступников, и поэтому Ланселот колеблется за несколько секунд до того, как он принимает предложение дварфа прокатиться, но, видя, что у него больше нет коня, он рассматривает этот позор как единственный способ добраться до королевы.С тех пор, даже когда его настоящая личность раскрывается, он известен как «Рыцарь Великой Отечественной войны». Тележка. «Карлик, который знает, куда увезли королеву, берет Ланселота. и Гавейн (следуя на своей лошади) до перекрестка. Одна из вилок ведет к подводный мост, а другой — к мосту, сделанному только из обнаженного меча. лезвие. Гном заверил рыцарей, что это единственный способ добраться до место, где держат в плену Гвиневра. Гавейн предпочитает подводное плавание. мост, в то время как Ланселот идет по мосту меча.Во время своего путешествия Ланселот имеет много приключений, и после долгих мучений он достигает замка, где Гвиневра держат. К этому моменту стало ясно, что Ланселот влюблен в Гвиневеру, но когда он побеждает Мелеаганта, таинственного рыцаря, украл ее в первую очередь, она отвергает Ланселота из-за двух секунд он колебался, прежде чем сесть в тележку. В конце концов они воссоединяются, тем не мение; это происходит после того, как каждый из них убедился в смерти другого, и понимает, что в отсутствие друг друга их собственная жизнь не стоит жизнь.Гвиневере наконец разрешили вернуться в суд, но нечестивые Мелеагант все еще желает последней битвы с Ланселотом. Эта битва, запланированная на происходить в суде Артура, требовалось, чтобы оба судьи присутствовали на назначенный день, чтобы они не проиграли. Мелеагант умудряется поймать Ланселота, тем не менее, и загораживает его башней, так что он не может добраться до Камелота на установленный день, тем самым опозорив свое имя. Ланселота спасает Мелеагант. родная сестра, и в ярости, Ланселот возвращается в суд.Там ему даровано финальная битва со своим противником; он выходит победителем, и Мелеагант убит в бой (Труа 207-294).

Изображение любви между Ланселотом и Гвиневра в этой истории во многом продукт общества, в котором она была написано. 12 век был веком придворных влюбленных, особенно во дворе таких влиятельных дам, как Мария де Шампань. Снова и снова, Ланселот оказывается одним из величайших придворных любовников в этом история; есть слишком много примеров его учтивости, чтобы их можно было описать в этом краткий анализ, но стоит упомянуть еще несколько значимые.Например, один из важнейших предметов любого придворного. возлюбленный носит с собой символ своей ярмарки. Ланселот находит свой жетон на путь к мосту мечей; это гребешок с несколькими прядями Гвиневеры золотые волосы все еще в его зубах. Он дает гребешок девушке, с которой он едет, но волосы, которые он держит под доспехами, сердце. Он черпает из этого знака такую ​​радость, какую подобает придворному любовнику; Например, «Он не променял бы это на тележку, нагруженную изумрудами или карбункулами; он также не боялся, что его могут поразить язвы или какая-либо другая болезнь… »(Труа 235).

Только в обществе изысканной любви Ланселот мог трудный путь к спасению королевы будет встречен с презрением; но действительно, Поначалу Гвиневра неблагодарна за усилия Ланселота. После того, как он выиграл ее свобода, заявляет она, «по правде говоря, он зря потратил свои усилия. Я всегда буду отрицаю, что испытываю к нему какую-либо благодарность «. Ланселот не сомневается эта реакция сначала; действительно, он считает, что, если она злится на него, это должно быть по уважительной причине (Труа 256).Это иллюстрирует тот факт, что в В этикете придворных отношений дама была властна. Рыцарь был подчиняться ее командам; все, что он делал, и все, за что он его возлюбленный должен был попустительствовать драке, чтобы он не потерял ее благосклонность (Диллон). Если он вызывает недовольство его любви, у рыцаря нет другого выбора, кроме как попытаться завоевать ее расположение назад, тоскуя по ней все время.

Сама идея супружеских отношений между Ланселот и Гвиневра исходят из принципов изысканной любви.В Андреасе Искусство изысканной любви Капеллана , написанное для Мари де Шампанское, серия «любовных испытаний» представляет ей дело, в котором ее спрашивают, может ли любовь существовать между женатыми людьми. Мари отвечает, что в таких случаях не может быть настоящей любви; это означает, что любители придворных должны были участвовать в прелюбодейные отношения, если они когда-либо хотели насладиться плодами настоящей любви (Капеллан 1990). Таким образом, идея об отношениях между Ланселотом и Гвиневерой (которую Мари придумала сама) отражает мнение 12 века. изысканное любить общество; супружеские отношения — это нормально по их меркам.

Некоторые критики утверждают, что Труа был весьма недоволен выбор его покровительницей сюжетов для этой пьесы (Коэн 232). В качестве доказательств, они указывают на то, что Кретьен не закончил работу сам; он передал его другому писателю с его благословением: «Клерк Годфруа де Лагни нанес последние штрихи на Рыцарь телеги ; …он сделал это с одобрения Кретьена, который начал это «(Труа 294). Кроме того, на протяжении всей пьесы Ланселота постоянно обманывают и побеждают антагонисты, в таких эпизодах, как когда его заставляют поверить, что Гвиневра мертвым, или когда он застрял в каменной башне перед финальной битвой с Мелеагант.Наконец, введение пьесы — это почти извинение; Он сделает ясно, что покровительница, а не писатель, является источником рассказа тема. Возможно, Труа был недоволен прелюбодеянием. отношения, которые представляла Мари, и что он никогда не хотел писать пьесу вообще. Подобно элементам придворного любовного общества, о которых он писал, это недовольство также исходило бы от общества, в котором жил Труа, особенно в своей церкви.Церковь была недовольна отсутствием верности люди 12 -го века, казалось, имели для своих супругов. Свадьба как учреждение терпело неудачу; чтобы спасти стадо их от дальнейшего греха, Церковь чувствовала, что ей нужно действовать. Поэтому в 12-м века, он добавил брак в список таинств (Коэн 235). Когда люди были женаты, их связь больше не была просто законной; их контракт был написан перед Господом.Если контекстуальные подсказки действительно можно интерпретировать как отсутствие энтузиазма по поводу его предмета, это тоже было результатом общество, в котором писали его работы.

Morte сэра Томаса Мэлори д’Артур

Le Morte d’Arthur , наверное, самый важный версия легенд о короле Артуре, которая когда-либо будет написана. Один из величайших достижений заключается в том, что он объединяет многие истории, связанные с жизни и приключения короля Артура и его рыцарей Круглого стола в одном связное повествование; по крайней мере, девять различных источников были проконсультированы автор.Впервые опубликованный в 1485 году, он сохранился до наших дней как один из наиболее полные версии легенды о короле Артуре (Лумис 169–171). Роман между Ланселотом и Гвиневерой подробно рассказывается в повествовании. Хотя обычно это не центральная часть происходящего у короля Артура. суд, он всегда присутствует на заднем плане и в конечном итоге является движущей силой к упадку Артура и падению в конце пьесы.

Проблемы с описанием социологического контекста во время которого писался Le Morte , что идентичность писатель неизвестен.В автора есть как минимум три разных кандидата, который в конце работы называет себя «Томас Мэлори, Рыцарь «. Однако этот таинственный автор дает нам еще один важная информация: что он был завершен в конце девятого год правления короля Англии Эдуарда IV (Мэлори 531). Это ставит композиция Le Morte либо в 1469, либо в 1470 году в Англии.

Время Мэлори было временем нестабильности в правительстве.Эдуард IV, глава дома Йорков, только что вступил на престол после ожесточенно боролся с Войной Роз. Он женился на простолюдинке и, недовольный дворяне при его дворе, пытались заменить их более простолюдины, недавно возведен на благородные должности. Однако это рассердило дворян, и он был свергнут на короткое время в 1470 году. К 1471 году он снова занял свой трон, где он правил до своей смерти в 1483 году («Эдуард IV»).

Социально времена феодализма подходили к концу; хотя мир все еще был очень аккуратно разделен на «хозяин» и классы «слуг», границы между ними не были такими крайними, как они было много веков назад.Вечно прославленные «рыцари в сиянии» доспехи «еще существовали, но после Столетней войны (которая закончилась около 1453 г.), они начали исчезать; лучники смогли срубить их сотни, покончив со своим режимом как самые могущественные и элитные солдаты в арсенал королевства. Ко второй трети 15 -х годов века дворяне тосковали по более ранним, более благородным дням, в то время как крестьянские классы медленно прокладывали способ формирования буржуазии в последующие века.Единственная сила, которая оставался постоянным, находился в руках Церкви, которая не терпела первый серьезный удар по власти до протестантской Реформации, столетие прочь («Столетняя война», «Феодализм»).

Отношения между Ланселотом и Гвиневерой в Le Morte , заимствованный из источников, которые опирались на самого Кретьена, разделяет со своим предшественником изобилие традиций куртуазной любви. Ланселот совершает множество рыцарских подвигов во имя Гвиневеры, и время и опять же, на протяжении Le Morte , Ланселот то и дело впадает в немилость со своими леди.Однако в отличие от Ланселота Кретьена, Ланселот Мэлори не в первую очередь любовник; он боец, как и положено рыцарю, о котором пишут после Столетней войны и Войны роз. К одному из дамы при дворе, Ланселот говорит: «Я люблю, когда меня не заставляют любить …»; это, безусловно, другой Ланселот, чем тот, что изложен в «The Рыцарь телеги »(Мэлори 416). В Мэлори любовь между Ланселотом и Гвиневра, кажется, существует только для одной цели: вдохновить Ланселота на выступление. рыцарские деяния во имя его госпожи и двора Камелота.По факту, за исключением падения королевства Артура в конце г. Morte , любовная интрига существует в основном как фоновый факт, а не как ключевой момент.

На полпути через Le Morte , величайший квест из всех Рыцари Артура начинается: поиски Святого Грааля. Эта волшебная чаша, тот, который использовался в последней вечере Иисуса, был доставлен в Англию Джозефом Аримафея, согласно легенде. Все рыцари королевства приняли участие в этот квест, среди них Ланселот.В поисках Грааля он видит видения, и сказал один из толкователей его видений «из великой гордости хотя и очень опечалился, что не одолел всех белых рыцарей с белым покровом, который означал девственность и целомудрие; а также поэтому Бог разгневался на тебя »(Мэлори 300). Здесь его грех с Гвиневрой против него, но косвенно; люди, которые предупреждают его о его неизбежный провал в поисках Грааля редко упоминает об этом прямо.Он пытается раскаивается в своей любви к Гвиневере, надеясь, что это поможет ему достичь Грааля, но если это не удается, он немедленно возвращается в Гвиневру по возвращении в Камелот. Хотя в этом случае Ланселот не может быть величайшим из рыцарей, 15 век Влияние провидца на Мечта Ланселота, хотя маловероятно, что она была оригинальной для Мэлори. Что он включает эту деталь показывает, что прогресс с 12 -х годов века были сделаны, однако: три столетия назад девственность и целомудрие были ненужные добродетели; здесь силой Церкви они были восстановлено среди черт, необходимых для того, чтобы быть одним из избранных и наиболее любимые рыцари.

Что роман относительно неразвит до Конец работы вряд ли мог быть случайностью со стороны Мэлори. Как сам рыцарь, Мэлори был бы членом благородного сословия, чьи социальные позиции находились под угрозой во времена Эдуарда IV. В свете Власть Черча в то время, было бы неразумно со стороны Мэлори изобразить его сверстники из социальных сетей участвуют в графических супружеских отношениях, и поэтому он преуменьшает прелюбодейные элементы его материала, пока они не станут необходимыми для сюжета (МакБейн 59-60).Когда Ланселот Мэлори и Гвиневра завершают свою любовь (хотя мы не можем предполагать, что это первый раз), он упоминается почти мимоходом: «Итак, чтобы рассказать об этом рассказе, сэр Ланселот лег спать с королевой … «(Мэлори 438). Несмотря на это краткое упоминание, Мэлори позже, говоря, «были ли они в постели или в другом манера обращения, я перечисляю не здесь, не упоминаю, потому что любовь в то время была не так, как сейчас »(Мэлори 460).Это относится к сцене в Ланселот и Гвиневра очарованы любовью сэра Мордреда, хотя Ланселот, всегда благородный рыцарь, отрицает обвинения в измене, которые взимается с него. Тем не менее Гвиневра присоединяется к женскому монастырю, и правление короля Артур приходит к пламенному концу, когда сторонники Ланселота и Артура ведут войну. друг против друга.

Важно отметить, что ни один из фактических график роман, окружающий Ланселота и Гвиневру, является оригинальным для Мэлори; для по большей части он остается верным своим источникам, сообщая только те вещи которые написаны в другом месте.То, как он рассказывает их историю, можно увидеть влияние его общества на его письмо. Использование Ланселота в качестве идеальный дворянин, Мэлори использует сияющий язык, когда рассказывает о своих приключениях. и испытания. В то время, когда простолюдины угрожали власти современное дворянство, вполне логично, что Мэлори, рыцарь по его собственному признанию, представит Ланселота в лучшем свете. Это добавлено к вездесущее влияние церкви, было бы неплохо объяснить, почему Мэлори отказывается чтобы быть точным при описании отношений Ланселота с Гвиневерой.Вместо этого он застрахован повсюду; хотя все в Камелоте Мэлори знали любви Ланселота и Гвиневеры друг к другу, достигли ли они когда-нибудь их любовь подчеркнуто остекленена в Le Morte .

Альфред, лорд Теннисон «Гвиневра»

К девятнадцатому веку образ жизни, описанный в Легенд о короле Артуре больше не было. Рыцари больше не ездили на лошадях и спасали девушек; их было немного, а посвященные в рыцари были учеными, писателями и прочими люди, которые внесли значительный вклад в мир вокруг них, а не борцы или придворные любовники.Серия революций свергла многие аристократические правительства, и со временем средний класс стал масса цифр, довольно мощная. Промышленная революция шла полным ходом, и фабрики росли по всему западному миру, ускоряя Англию, Америка и другие западные страны в новую, современную эпоху.

Большую часть этого времени королева Виктория находилась у власти в Англия. Взойдя на престол в 1837 году, она правила Британией, Ирландией и (в конце концов) Индия до ее смерти в 1901 году.Ее правление, которое станет известный как викторианская эпоха, решительно поддерживал мораль и этику в все. Виктория отстаивала семейные ценности, законопослушание и социальную жизнь. респектабельность в себе и в своих подданных. Многие художественные и литературные продукция Англии того времени отражала философию викторианства, Представление английского социального порядка дня остальному миру [«Виктория (королева)»].

Идиллии короля Альфред, лорд Теннисон — это такая литература, написанная в Англия во время правления Виктории.Начатый в 1859 г. и завершенный только в 1885 г., он — одна из самых известных версий рассказов об Артуре со времен Мэлори. Le Morte. Теннисон выбрал стиль письма, отличный от того, который использовался ранее. в других рассказах легенд о короле Артуре: он писал эпизодически, стихами, сохранение каждой из историй независимо от других («Теннисон, Альфред, Господь »). В одном из эпизодов он специально пишет о любовной связи. между сэром Ланселотом и королевой Гвиневерой и его влиянием на падение Камелота; его название просто «Гвиневра».«

Когда версия истории Теннисона начинается, Гвиневра уже с монахинями в Олмсбери, анонимно скрывается из-за последовавшая война между Артуром и Ланселотом за ее честь. Первая часть стихотворение — это ее размышления о событиях, которые привели к ее позору в Камелот и в глазах ее мужа короля. Ее проблемы начались, когда она и Модред почти поймал Ланселота в их романе; Ланселоту удается «сорвать…. его за пятку «прежде, чем он сможет увидеть или услышать их предательское поведение, но это, безусловно, близкий вызов. Сначала влюбленные смеются инцидента, но чувство вины и страх вторгаются в их мысли, и они пытаются поклянись, что они никогда больше не увидятся. Они не могут Однако зашли так далеко и вместо этого строят тайные планы встречи. Вивиан, одна из дамы королевы, подслушивают эти планы и отводят их Модреду, который в Очередь ловит Ланселота и Гвиневеру вместе.Они убегают, и Гвиневра забирает святилище в женском монастыре, чтобы никто из них больше никогда не видел и не слышал о нем.

Между тем, послушник в женском монастыре, ничего не знающий о Гвиневере. истинная личность, находит ее плачущей о своей судьбе и пытается ее утешить. По иронии судьбы, новичок использует горе Артура как пример крайнего предубеждения. страдание, от чьего примера бледнеют все другие проблемы. Несмотря на то, что у ребенка благими намерениями, Гвиневра не успокаивается, будучи причиной тех самых печалей послушник описывает ей.После того, как их разговор закончился, Артур сам прибывает в Олмсбери, и очень раскаявшаяся Гвиневра плачет на коленях. поскольку Артур дает ей и свои беды, и свое прощение. После он уходит, и Гвиневра раскаивается во всем, что она сделала, потому что через свою вину и скорбите о зле того, что она совершила.

Строгий викторианский кодекс поведения в подавляющем большинстве присутствует в этой версии рассказа. Теннисон очень ясно осуждает Гвиневра за ее прелюбодейные отношения с Ланселотом, снова и снова: «это все женское горе, / Что она женщина, чья нелояльная жизнь / Хас внесла путаницу в Круглый стол «;» так обрадовались духи и мужчины / Перед приходом грешной Королевы »(Теннисон).Даже Артур, который заявляет, что любит ее до сих пор, осуждает ее: «Хорошо, что не рождается ни один ребенок от тебя. / Дети, рожденные от тебя, суть меч и огонь, / Красные развалины и нарушение законов «(Теннисон). Викторианское общество не терпело прелюбодеи и даже легендарная Гвиневра не избежали их осуждения.

Интересно, что фактических подробностей об отношениях нет. между Ланселотом и Гвиневерой даны в этом стихотворении. Нет индикации или даже намек на то, что они могли вступить в половую связь; даже Мэлори была больше готовится к этому моменту.Это еще один показатель 19 -го века морали в этом произведении. Эта мораль еще более усиливается Артуром. утверждение: «О Гвиневра, / Ибо я всегда был девственником, кроме тебя» (Теннисон). Мало кто из других версий легенд о короле Артуре претендует на это. уровень целомудрия в Короле Артуре; Фактически, большинство версий, включая Le Morte , цитировать его как отца сэра Мордреда с другой женщиной, продуктом его собственного прелюбодеяние. В этой версии Теннисон пишет короля Артура, с которым 19 век викторианской эпохи можно было идентифицировать; безупречный, честный человек, который остается насколько это возможно безгрешным перед Богом.Легенда переписана, Гвиневра берет большая часть вины — и боли — за ее падение.

Заключение

Хотя это лишь краткий обзор работ в описывается роман между Ланселотом и Гвиневерой, ясно что история сильно изменилась с течением времени. Его сюжет наверняка изменился с пересказами, но подробности отношений, а также тон с которые описаны, тоже изменились со временем.Эти последние изменения были вызваны изменениями в самих авторских обществах. Даже более современные версии рассказа имеют более модернизированные описания; в со временем отношения становятся более сексуальными и менее осуждаемыми. В рассматривая эти и другие работы, становится ясно, что общество, в котором автор пишет, имеет большое влияние на то, как он описывает свои темы и рассказывает его рассказы. Ланселот и Гвиневра — только один пример этого феномена; вероятно, он присутствует в литературе, где истории пересказываются снова и снова.

Цитируемых работ

Арнштейн, Вальтер. «Виктория (королева)». Encarta CD-ROM Энциклопедия . Microsoft: 1999.

.

Капеллан, Андреас. Искусство изысканной любви . Новый Йорк: Колумбия, 1990.

Казел, Фред А. «Феодализм». Encarta CD-ROM Энциклопедия . Microsoft: 1999.

.

Коэн, Джеффри Джером. «Мазох / ланцелотизм». Новое История литературы 28 (1997): 231-260.

Диллон, Карен. «Вежливо Любовь ». Интернет. Интернет.

«Эдуард IV». Энциклопедия компакт-дисков Encarta . Microsoft: 1999.

.

«Элеонора Аквитанская». Мировая книга Энциклопедия Интернет . Онлайн. Интернет. 11 декабря 2000г.

Хеннеман, Джон Белл. «Столетняя война». Encarta CD-ROM Энциклопедия . Microsoft: 1999.

.

Лумис, Роджер Шерман. Развитие Артура Романс .Лондон: Библиотека Университета Хатчинсона, 1963.

Мэлори, сэр Томас. Ле Морт д’Артур . Джанет Cowen ed. Лондон: Penguin Books, 1986.

.

«Мария де Шампань». Британская энциклопедия Онлайн . Онлайн. Интернет. 11 декабря 2000г.

Макбейн, Даниэль Морган. «Тристрамизация Ланселот Мэлори «. English Studies 1993: pp 57-65.

«Теннисон, Альфред, лорд». Encarta CD-ROM Энциклопедия .Microsoft: 1999.

.

Теннисон, Альфред Лорд. «Гвиневра». Онлайн. Интернет. 23 октября 2000 г.

«Трубадур». Всемирная книжная энциклопедия онлайн . Онлайн. Интернет. 11 декабря 2000г.

Труа, Кретьен де. Романсы о короле Артуре . Лондон: Книги Пингвинов, 1991.

Вейганд, Герман. Три главы о куртуазной любви в Артур, Франция и Германия. Чапел-Хилл: Университет Северной Каролины, 1956 год.

Уайленд, Андреа. «The Романс Жанр. «Интернет. Интернет.

Перевод и его недостатки Грегори Рабасса

Обзор TOP SHELF, первоначально опубликованный в выпуске The Monitor от 12 июля 2014 г.

После Второй мировой войны англоязычный мир испытал бум интереса к латиноамериканской литературе, оказал глубокое влияние на письменные переводы, издаваемые по всему миру. Жизненно важным для этого движения была работа Грегори Рабасса, который перевел некоторые ключевые тексты на английский язык и открыл шлюзы для других.

Рабасса получил несколько наград за свою работу: Премию ПЕН-перевода, Медаль Ральфа Манхейма за

Обзор A TOP SHELF, первоначально опубликованный в выпуске The Monitor

от 12 июля 2014 года. После Второй мировой войны англоязычный мир пережил бум интереса к латиноамериканской литературе, что, возможно, оказало сильное влияние на писательство, публикуемое по всему миру. Жизненно важным для этого движения была работа Грегори Рабасса, который перевел некоторые ключевые тексты на английский язык и открыл шлюзы для других.

Рабасса получил несколько наград за свою работу: премию ПЕН-бюро переводов, медаль Ральфа Манхейма за перевод, премию Грегори Коловакоса и Национальную книжную премию США за перевод.

Как переводчик, я был взволнован, узнав о его книге Если это будет измена: перевод и его неудовлетворенность, Мемуары , получившей премию ПЕН / Марта Альбранд за искусство мемуаров. Хотя книга написана человеком, которому уже 90, она полна остроумия и воодушевления, а также неоценимого понимания процесса работы одного из наших величайших переводчиков.

На первых 50 страницах или около того Рабасса размышляет об искусстве перевода и его странно сомнительной репутации среди других искусств, делая широкий обзор некоторых языковых и культурных загадок, с которыми сталкиваются переводчики. Затем он намеревается предоставить личный контекст для своего превращения в переводчика: родился в Йонкерсе, штат Нью-Йорк, в семье, патриархом которой был кубинский эмигрант, Рабасса жил лингвистически игривой жизнью. Его учеба в колледже была прервана Второй мировой войной, во время которой он служил криптографом OSS.По возвращении он изучал романские языки и литературу в Дартмутском и Колумбийском университетах, где в конце концов получил докторскую степень и начал преподавать. Именно здесь он стал соучредителем журнала Odyssey, который впервые опубликовал множество латиноамериканских рассказов и стихов на английском языке.

Мемуары Рабассы далее знакомят нас с «подробным описанием», хронологическим обзором всех основных произведений на испанском и португальском языках, которые он перевел. И что это за список! Начиная с Hopscotch Хулио Кортасара (проект, породивший дружбу на всю жизнь), сборник работ Рабассы содержит некоторые из наиболее важных переводов 20-го века, в том числе «Сто лет одиночества» Габриэля Гарсиа Маркеса, который ждал три года, чтобы получить Рабасса как переводчик, который, как известно, сказал, что английская версия лучше оригинала.

От Варгаса Льосы до Мачадо де Ассиса, итерация авторов — это настоящая подборка обязательных к прочтению материалов, и взгляд изнутри на авторов и их взаимодействия (или их отсутствие) с переводчиком открывает глаза.

В конце концов, некоторые могут расстроить часто колеблющиеся объяснения Рабассы о процессе перевода. Его собственная практика — переводить книгу на английский язык, когда он читает ее впервые, без какой-либо реальной подготовки или исследования (кроме как на лету, если это необходимо).Но как переводчику эта честность меня воодушевляет. Переводчики, в конце концов, просто очень внимательные читатели со сверхъестественным умением переводить с одного языка на другой.

Эта книга предназначена для них и для всех, кто увлечен латиноамериканской литературой в целом.

Грязные генеалогии: предполагаемая история евгенических корней Cambridge Analytica

Реестр личностей Большой пятерки, используемый Cambridge Analytica, является потомком новаторской работы Кэттелла (Franic et al., 2014, с. 591–592). Раннее исследование Кеттелла выявило пять факторов «второго порядка» (независимость, самоконтроль, экстраверсия, жесткость ума, тревожность), которые примерно соответствуют факторам Большой пятерки; он возражал, однако, против их растущей популярности, предупреждая, что «большая точность прогнозов» будет достигнута, если использовать его более точный список из 16 основных черт, при котором меньше информации будет «выброшено» (Cattell et al., 1970, p. 127; см. Также Boyle, et al., 1995, p. 431). Несмотря на увещевания Кеттелла, к моменту его выхода на пенсию из Университета Иллинойса в начале 1970-х годов «большая пятерка» начала вытеснять его модель «Шестнадцать факторов».Тем не менее, как отметил Уильям Такер, «Кеттелла признается всеми в этой области как пионер, ученый, чья работа привела к изучению черт характера в современную эпоху и позволила даже поднять этот вопрос. Исследователи, которые не согласны с выводом Кеттелла, тем не менее, считают его исследование стандартом, с которым нужно было сравнивать всю последующую работу, и неизменно начинают свои собственные исследования с признания его роли как основателя области и выражения уважения к его достижениям »(Tucker, 2009, p. .44).

Пятифакторная модель, как и ее предок Sixteen Factor, утверждает, что выявила «биологически обоснованные психологические тенденции» — личностные черты, причинно связанные с наблюдаемыми и самооцененными тестовыми ответами (McCrae et al., 2000, стр. 173) . Однако вместо того, чтобы углубляться в основы человеческой личности, эти черты — как 16 Кеттелла — лучше понимать как артефакты методов, используемых для их идентификации (Franic et al., 2014, p. 592), начиная с наивные предположения лексической гипотезы относительно отношения языка к действительности.В самом деле, не существует такой вещи, как атеоретическая или беспристрастная систематика личностных черт — объективная «периодическая таблица» качеств (взятых из общепринятого языка), определяющих человеческое поведение; также нет нейтральных, ненагруженных устройств или методов, которые могли бы нейтрально их исследовать. Черты человеческой личности слишком сложны, слишком дики, слишком капризны и трудноразрешимы, чтобы жить в рамках тех имен, которые психологи используют для их определения. Более того, существует множество предубеждений, связанных с решениями о том, какие слова выбрать, а какие исключить, как их проверять и как обрабатывать полученные данные.Так, например, анализ основных компонентов (PCA) — основной статистический метод, используемый для выявления основополагающих черт Большой пятерки — является скорее формирующей, чем рефлексивной моделью; то есть, как выразился Борсбум, он «концептуализирует конструкции как причинно определяемые наблюдениями, а не наоборот» (2006, стр. 426). Если такие конструкции были «настоящими», продолжает Борсбум, то причинные латентные факторы, идентифицированные с помощью PCA, теоретически должны воспроизводиться с помощью подтверждающего факторного анализа (CFA).Однако, как он указывает (2006 г., стр. 426–427, выделено мной),

по отношению к Большой пятерке, CFA дает большие проблемы. Например, McCrae et al. (1996) обнаружили, что пятифакторная модель не подтверждается данными, хотя тесты, участвующие в анализе, были специально разработаны на основе решения PCA. Что из этого можно сделать? Ну, очевидно, потому что большая пятерка существует, но CFA не может их найти, CFA ошибается. «При фактическом анализе данных о личности […] структуры, которые, как известно, являются надежными [из анализа основных компонентов], показали плохую совместимость при оценке с помощью методов CFA.Мы считаем, что это указывает на серьезные проблемы с самой CFA, когда она используется для изучения структуры личности »(McCrae et al., 1996, p. 563).

Трудно найти лучший пример того, что Гарри Коллинз назвал регрессом экспериментатора: мы знаем, что эксперименты точны и верны, если они дают «правильные» результаты; если они этого не делают, вина лежит на эксперименте — в его конструкции, методологии, аппаратуре или производительности (Collins, 2016, p.66). Большая пятерка, стремясь избежать этой замкнутости, становится жертвой того, что Альфред Норт Уайтхед назвал «заблуждением неуместной конкретности», смешивая категории мышления с упрямым характером эмпирического мира »(Дастер, 2005, стр. 1050, стр. см. также Gould, 1996, p. 281).

Не утверждая, что потомок многомерного анализа лексически обоснованных черт Кеттелла был единообразно мотивирован теми же евгеническими взглядами, которые вдохновляли Спирмена, Берта, Фишера и Кеттелла (действительно, нет оснований полагать, что Коста и МакКрей или Норманн , Гольдберг, Коган и Косинский — или любой из многих других, кто работал над Большой пятеркой или с ней, были в каком-то смысле евгениками), все еще можно привести правдоподобный аргумент в пользу того, что был и действительно есть близкий сходство между идеями, выдвинутыми приверженцами евгеники, и развитием и использованием статистических теорий, связанных с лексической гипотезой, факторным анализом и психологией черт.Если, как предполагает Маккрэй, «главной задачей психологии является понимание, прогнозирование и контроль поведения (McCrae and Sutin, 2018, p. 158), то психологии потребуются инструменты, методы, навыки и знания, подходящие для этой задачи. Для психологов по личностным особенностям наименование, тестирование, подсчет и сортировка не являются произвольными; скорее, они являются аксиоматикой реальных качеств, которые можно добыть с помощью изощренных экспериментальных методов и статистических методов, прочно связанных с институционально санкционированными понятиями доказательства, знания, статуса и авторитета.Социально-профессиональная идентичность, выросшая в матрице этих методов и областей их применения, имеет много общего с евгеникой, заменяя психологические различия социальными при построении иерархий власти и авторитета. Кеттелл, например, приводит доводы в пользу установления четких градаций человеческого достоинства и интеллекта; таким образом, утверждает он, «определенно настало время, когда эти рационалисты, мыслящие либералы, социобиологи [sic] и прогрессивные в научном отношении образованные люди любого происхождения начинают собирать силы для социального и духовного лидерства» (Cattell, 1987, p. .ix). Напротив, именно поэтому способность к воспроизводству непригодных считалась такой опасной, как отмечает наставник Кеттелла, Рональд Фишер, «устранение профессиональных запасов представляет собой исключение из расы только тех качеств, которые мы признаем наиболее ценными в мире. работа цивилизованного общества »(цитируется по MacKenzie, 1981, стр. 196).

Дональд Маккензи в своей важной книге по истории статистики в Великобритании убедительно доказал, что социальные интересы растущих профессиональных классов в Великобритании были неотъемлемой частью совместного развития статистики и евгеники (MacKenzie, 1981, стр.25–31), как в определении границ статуса их практикующих, так и в установлении того, как другие — городская беднота, а также расово и этнически «непригодные» — должны быть идентифицированы, поняты, изучены и контролировались. В этой связи важно отметить, что профессиональный средний класс в Великобритании, особенно связанный с наукой, сформировался в процессе создания и поддержания империи (Thompson, 2005, стр. 26–29). Эта тесная связь была очевидна в буквальном смысле после разгрома англо-бурской войны, которая была сформулирована через призму евгеники, чтобы объяснить поражение с точки зрения вырождения городов; действительно, неподготовленность рабочего класса представляла собой серьезную проблему, для которой «эксперты», вооруженные статистикой и евгеникой, предлагали возможные решения.В этом смысле имперский проект определил габитус профессионального среднего класса не только по отношению к рабочим классам, но и по отношению к колониальным подданным в целом, при этом «имперские» территории крупных городских центров Великобритании стали, как и ее заморские владения, лаборатории для сбора биологических и психометрических данных и для размышлений о «дисгенических» последствиях расового смешения, иммиграции, политики социального обеспечения, а также о влиянии благотворительности и медицинских улучшений на эволюцию вида (например, MacKenzie, 1976, стр. .516–517; Маккензи, 1981, стр. 39; Сеньгоопта, 2003). Хотя «респектабельность» таких людей, как Пирсон, Спирмен, Фишер и Кеттелл, могла скрыть глубоко дискриминационные и ксенофобные контуры их среды (Stone, 2001), их труды и их предписывающие устремления указывают не только на попытки укрепить свой социальный статус. против низших классов и мертвого груза незаслуженных аристократических притязаний, но из-за всепроникающего страха перед неизбежностью разрушения западной цивилизации в результате процесса обратной колонизации.Такой взгляд полностью согласуется с бейондизмом Кеттелла, где «непригодные» явно синонимичны иммигрантам, небелым и бедным.

Кеттелл поставил проблему фитнеса, власти и социального успеха в самых суровых терминах: «Пойдемте», — говорит он.

к иллюстрации основных фактов в виде двух личных знакомств. «А» — профессор-классик, известный своими исследованиями и глубоким пониманием политической и социальной мудрости веков.«Б» — обычный человек, который для меня занимается садоводством. Он сидел в тюрьме за мелкое воровство; он едва читает газету. Тем не менее, в условиях демократии, которая практикуется сейчас, желание B в государственных делах может полностью свести на нет дальновидный вклад A в общество (Cattell, 1987, p. 223).

Можно с некоторой уверенностью сказать, что упомянутый выше профессор классических наук был коллегой Кеттелла по Иллинойскому университету Ревило Оливером. Оливер был неонацистом, известным своими экстремистскими взглядами.У Кеттелла были близкие отношения с Оливером, которые регулярно переписывались с ним на протяжении 1980-х годов. В одном из своих писем Кеттелл рекомендовал книгу Жана Распайла Лагерь святых (10 июня 1980 г.). «Лагерь святых» — «потрясающе расистский французский роман», который часто цитируется Стивом Бэнноном и другими высокопоставленными чиновниками администрации Трампа, выступая за драконовские ограничения на иммиграцию (Blumenthal and Rieger, 2017). В романе рассказывается об апокалиптической кончине Запада (его вырождении), когда черные и коричневые иммигранты наводняют границы Европы.Оливер ответил, поблагодарив Кеттелла за рекомендацию и отметив, что Лагерь Святых был «яркой иллюстрацией паралича разума и воли, вызванного у нашей расы пятнадцатью веками христианских суеверий» (23 июля 1980 г.). Footnote 12 Без сомнения, среди самых вопиющих из этих суеверий, с точки зрения Оливера, были идеи сочувствия и милосердия, пропагандируемые тем, что он называл «либеральным культом вуду» (Оливер, 1973, np). Footnote 13

Оливер очень восхищался работой Кеттелла, считая его сочувствующим собеседником в его стремлении основать правое популистское движение в Америке.Он считал, что демократия возможна только в Соединенных Штатах, потому что они были колонизированы относительно однородным «племенем» европейцев, принадлежавших к чисто арийским корням. Однако из-за необузданной иммиграции и обильного размножения непригодных, любое притязание на демократию, как он утверждал, «должно было начинаться с депортации, испарения или иного уничтожения скоплений евреев, конгоидов, монголоидов и дворняг, которые сейчас наводняют нашу территорию и становятся все более многочисленными и дерзкими в своей неутолимой ненависти к нам.Я не могу сразу предложить удобный способ осуществить эту необходимую эпурацию популяции, но я готов верить, что это все еще возможно »(Oliver, 1982, np). В то время как Кеттелл, в отличие от своего коллеги-профессора классической литературы, был более осмотрительным в публикации своих мнений, его Шестнадцатифакторная модель, как и ее потомок Большой пятерки, развивалась в рамках тех же социально-культурных статусных / классовых проблем, которые связаны со статистически подпитываемой евгеникой. Хотя ясно, что Кеттелл был элитарным, который, как и его интеллектуальные сверстники и предки, рассматривал знания, власть и авторитет как проистекающие из социального успеха новых профессиональных классов, в его взглядах также были сплавлены профессиональные и классово-статусные характеристики с этнонационализмом. политика идентичности и антисемитизм (несмотря на заявления об обратном).Действительно, статистические модели личности и интеллекта, когда-то воплощенные в каузальные сущности, можно было легко перенести и прикрепить к отдельным лицам и группам, чтобы идентифицировать их как носителей и воплощенных целей: тех, кто евгенически «пригоден», и тех, кто не годится. В этом смысле евгеника скрылась в лексически обоснованных моделях личности и статистических методах, используемых для их операционализации. Это не означает, что все те, кто работает в сфере «Большой пятерки», являются евгениками, а скорее, что «большая пятерка» «эволюционировала» из работы, проделанной с явно евгенической целью.Хотя может быть трудно найти все эти ассоциации в действии в работах Косты и МакКрея, Нормана или Голдберга, я считаю, что мы можем видеть элементы этого наследования в действии среди психометристов из Cambridge Analytica. Сноска 14

Project MUSE — Блудный сын Чарльза У. Чеснатта: библейский намек и этническая измена в «Женах дяди Веллингтона»

В своем комментарии к притче о блудном сыне Дэвид Джаспер и Стивен Прикетт отмечают, что притча « всегда пользовался популярностью у писателей. 1 Далее они указывают, что притча играет важную роль во многих произведениях таких крупных английских авторов, как Чосер и Шекспир, Диккенс и Вордсворт, Байрон и Раскин, и даже в произведениях американских писателей двадцатого века, таких как Джек Лондон и Синклер Льюис. К списку литературных художников Джаспера и Прикетта следует добавить Чарльза У. Чеснатта. Одаренный писатель и мастер рассказов, Чеснатт был не только новаторским афроамериканским писателем, но и крупным американским литературным реалистом в великих традициях Марка Твена, Джорджа Вашингтона Кейбла и У.Д. Хауэллс. В своем рассказе «Жены дяди Веллингтона» Чеснатт берет притчу о блудном сыне в качестве модели для своего рассказа об этнической измене, раскаянии и семейном воссоединении. Как указывают авторы Джаспер и Прикетт, Чеснатт ценил вневременной урок притчи о потерях и выздоровлении и осознавал, как включение «этой несравненной притчи» 2 в его рассказ кристаллизует основную тему его рассказа и придаст ей значение, которого она не могла бы достичь. в противном случае имели.

Особая проблема, которую использование Чеснаттом притчи о блудном сыне резко подчеркивает, — это расовая измена и все ее ответвления, в том числе смешанные браки, ассимиляция и этническая верность. Одна из последних из девяти сказок в сборнике рассказов Чеснатта Жена его юности и другие рассказы цветной линии (1899), это последняя из группы рассказов этого сборника, посвященных темам смешанных браков между черными и белыми. , слияние и расовая принадлежность.Эта группа рассказов в общей коллекции представляет собой тематически связанную серию рассказов, которые вместе образуют то, что можно точно назвать (с извинениями перед покойным чосерианским ученым Джорджем Лайманом Киттреджем) «Брачной группой». «Брачная группа Чеснатта» состоит из шести из девяти сказок сборника: «Жена его юности», «Ее мамочка из Вирджинии», «Сон Сисели», «Принципиальный вопрос», «Дети шерифа» и «Жены дяди Веллингтона». . » Каждая из этих шести сказок самодостаточна, и поэтому ее можно читать и оценивать по достоинству, независимо от других.Вместе взятые, однако, они сливаются в своего рода литературную мозаику, в единое целое, пронизанное общей нитью. В каждой истории брак является центральным тематическим элементом. На протяжении всей последовательности браки планируются, затем отменяются, откладываются, затем заключаются, заключаются, затем аннулируются, расторгаются, а затем восстанавливаются. Более того, в каждой сказке брак является метафорическим, всегда указывает на более обширные, качественно иные отношения, чем отношения между мужчиной и женщиной.Метафорическая функция брака — неотъемлемая часть брачной группы, дающая жизнь каждой отдельной истории в последовательности.

«Жены дяди Веллингтона» не исключение. Как шестой и последний рассказ в «Брачной группе», он является подходящим завершением последовательности, завершая ее цикл с трактовкой расовой измены, ассимиляции через смешанные браки и этнической принадлежности. Подобно тому, как «Брачная группа» началась с «Жены его юности», в которой драматизирован конфликт между расовой верностью и ассимиляцией, так и последовательность заканчивается рассказом дяди Веллингтона, рассказом, который исследует этот же конфликт и в конце подтверждает высказанное Чеснаттом утверждение.

Author: alexxlab

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *