Различные определения смуты: 10 вопросов о Смутном времени • Arzamas

Василий Ключевский

 XPOHOC ВВЕДЕНИЕ В ПРОЕКТ ФОРУМ ХРОНОСА НОВОСТИ ХРОНОСА БИБЛИОТЕКА ХРОНОСА ИСТОРИЧЕСКИЕ ИСТОЧНИКИ БИОГРАФИЧЕСКИЙ УКАЗАТЕЛЬ ПРЕДМЕТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ ГЕНЕАЛОГИЧЕСКИЕ ТАБЛИЦЫ СТРАНЫ И ГОСУДАРСТВА ЭТНОНИМЫ РЕЛИГИИ МИРА СТАТЬИ НА ИСТОРИЧЕСКИЕ ТЕМЫ МЕТОДИКА ПРЕПОДАВАНИЯ КАРТА САЙТА АВТОРЫ ХРОНОСА Родственные проекты: РУМЯНЦЕВСКИЙ МУЗЕЙ ДОКУМЕНТЫ XX ВЕКА ИСТОРИЧЕСКАЯ ГЕОГРАФИЯ ПРАВИТЕЛИ МИРА ВОЙНА 1812 ГОДА ПЕРВАЯ МИРОВАЯ СЛАВЯНСТВО ЭТНОЦИКЛОПЕДИЯ АПСУАРА РУССКОЕ ПОЛЕ

Василий Ключевский Курс русской истории ЛЕКЦИЯ XLIII Причины Смуты. — Династическая ее причина: вотчинно-династический взгляд на государство. — Взгляд на выборного царя. — Причина социально-политическая: тягловый строй государства. — Общественная рознь. — Значение самозванства в ходе Смуты. — Выводы. — Второе ополчение и очищение Москвы от поляков. - Избрание Михаила. — Причины его успеха. Объяснить причины Смуты — значит указать обстоятельства, ее вызвавшие, и условия, так долго ее поддерживавшие. Обстоятельства, вызвавшие Смуту, нам уже известны: это было насильственное и таинственное пресечение старой династии и потом искусственное восстановление ее в лице самозванцев. Но как эти поводы к Смуте, так и глубокие внутренние ее причины возымели свою силу только потому, что возникли на благоприятной почве, возделанной тщательными, хотя и непредусмотрительными, усилиями царя Ивана и правителя Бориса Годунова в царствование Федора. Это было тягостное, исполненное тупого недоумения настроение общества, какое создано было неприкрытыми безобразиями опричнины и темными годуновскими интригами. ХОД СМУТЫ. В ходе Смуты вскрываются ее причины. Смута была вызвана событием случайным - пресечением династии. Вымирание семьи, фамилии, насильственное или естественное, — явление, чуть не ежедневно нами наблюдаемое, но в частной жизни оно мало заметно. Другое дело, когда кончается целая династия. У нас в конце XVI в. такое событие повело к борьбе политической и социальной, сначала к политической — за образ правления, потом к социальной — к усобице общественных классов. Столкновение политических идей сопровождалось борьбой экономических состояний. Силы, стоявшие за царями, которые так часто сменялись, и за претендентами, которые боролись за царство, были различные слои московского общества. Каждый класс искал своего царя или ставил своего кандидата на царство; эти цари и кандидаты были только знаменами, под которыми шли друг на друга разные политические стремления, а потом разные классы русского общества. Смута началась аристократическими происками большого боярства, восставшего против неограниченной власти новых царей. Продолжали ее политические стремления столичного гвардейского дворянства, вооружившегося против олигархических замыслов первостатейной знати, во имя офицерской политической свободы. За столичными дворянами поднялось рядовое провинциальное дворянство, пожелавшее быть властителем страны; оно увлекло за собою неслужилые земские классы, поднявшиеся против всякого государственного порядка, во имя личных льгот, т. е. во имя анархии. Каждому из этих моментов Смуты сопутствовало вмешательство казацких и польских шаек, донских, днепровских и вислинских отбросов московского и польского государственного общества, обрадовавшихся легкости грабежа в замутившейся стране. В первое время боярство пыталось соединить классы готового распасться общества во имя нового государственного порядка; но этот порядок не отвечал понятиям других классов общества. Тогда возникла попытка предотвратить беду во имя лица, искусственно воскресив только что погибшую династию, которая одна сдерживала вражду и соглашала непримиримые интересы разных классов общества. Самозванство было выходом из борьбы этих непримиримых интересов. Когда не удалась, даже повторительно, и эта попытка, тогда, по-видимому, не оставалось никакой политической связи, никакого политического интереса, во имя которого можно было бы предотвратить распадение общества. Но общество не распалось: расшатался лишь государственный порядок. Когда надломились политические скрепы общественного порядка, оставались еще крепкие связи национальные и религиозные: они и спасли общество. Казацкие и польские отряды, медленно, но постепенно вразумляя разоряемое ими население, заставили, наконец, враждующие классы общества соединиться не во имя какого-либо государственного порядка, а во имя национальной, религиозной и простой гражданской безопасности, которой угрожали казаки и ляхи. Таким образом. Смута, питавшаяся рознью классов земского общества, прекратилась борьбой всего земского общества со вмешавшимися во внутреннюю усобицу стронними силами, противоземской и чуженародной. ГОСУДАРСТВО-ВОТЧИНА. Видим, что в ходе Смуты особенно явственно выступают два условия, ее поддерживавшие: это — самозванство и социальный разлад. Они и указывают, где надо искать главных причин Смуты. Я уже имел случай (лекция XLI) отметить одно недоразумение в московском политическом сознании: государство, как союз народный, не может принадлежать никому, кроме самого народа; а на Московское государство и московский государь, и народ Московской Руси смотрели, как на вотчину княжеской династии, из владений которой оно выросло. В этом вотчинно-династическом взгляде на государство я и вижу одну из основных причин Смуты. Указанное сейчас недоразумение было связано с общей скудостью или неготовностью политических понятий, далеко отстававших от стихийной работы народной жизни. В общем сознании, повторю уже сказанное. Московское государство все еще понималось в первоначальном удельном смысле, как хозяйство московских государей, как фамильная собственность Калитина племени, которое его завело, расширяло и укрепляло в продолжение трех веков. На деле оно было уже союзом великорусского народа и даже завязывало в умах представление о всей Русской земле как о чем-то целом; но мысль еще не поднялась до идеи народа как государственного союза. Реальными связями этого союза продолжали служить воля и интерес хозяина земли. И надобно прибавить, что такой вотчинный взгляд на государство был не династическим притязанием московских государей, а просто категорией тогдашнего политического мышления, унаследованной от удельного времени. Тогда у нас и не понимали государства иначе, как в смысле вотчины, хозяйства государя известной династии, и, если бы тогдашнему заурядному московскому человеку сказали, что власть государя есть вместе и его обязанность, должность, что, правя народом, государь служит государству, общему благу, это показалось бы путаницей понятий, анархией мышления. Отсюда понятно, как московские люди того времени могли представлять себе отношение государя и народа к государству. Им представлялось, что Московское государство, в котором они живут, есть государство московского государя, а не московского или русского народа. Для них были нераздельными понятиями не государство и народ, а государство и государь известной династии; они скорее могли представить себе государя без народа, чем государство без этого государя. Такое воззрение очень своеобразно выразилось в политической жизни московского народа. Когда подданные, связанные с правительством идеей государственного блага, становятся недовольны правящей властью, видя, что она не охраняет этого блага, они восстают против нее. Когда прислуга или постояльцы, связанные с домохозяином временными условными выгодами, видят, что они этих выгод не получают от хозяина, они уходят из его дома. Подданные, поднимаясь против власти, не покидают государства, потому что не считают его чужим для себя; слуга или квартирант, недовольный хозяином, не остается в его доме, потому что не считает его своим. Люди Московского государства поступали как недовольные слуги или жильцы с хозяином, а не как непослушные граждане с правительством. Они нередко роптали на действия правившей ими власти; но, пока жила старая династия, народное недовольство ни разу не доходило до восстания против самой власти. Московский народ выработал особую форму политического протеста: люди, которые не могли ужиться с существующим порядком, не восставали против него, а выходили из него, «брели розно», бежали из государства. Московские люди как будто чувствовали себя пришельцами в своем государстве, случайными, временными обывателями в чужом доме; когда им становилось тяжело, они считали возможным бежать от неудобного домовладельца, но не могли освоиться с мыслью о возможности восставать против него или заводить другие порядки в его доме. Так, узлом, связывавшим все отношения в Московском государстве, была не мысль о народном благе, а лицо известной династии, и государственный порядок признавался возможным только при государе именно из этой династии. Потому, когда династия пресеклась и, следовательно, государство оказалось ничьим, люди растерялись, перестали понимать, что они такое и где находятся, пришли в брожение, в состояние анархии. Они даже как будто почувствовали себя анархистами поневоле, по какой-то обязанности, печальной, но неизбежной: некому стало повиноваться — стало быть, надо бунтовать. ВЫБОРНЫЙ ЦАРЬ. Пришлось выбирать царя земским собором. Но соборное избрание по самой новизне дела не считалось достаточным оправданием новой государственной власти, вызывало сомнения, тревогу. Соборное определение об избрании Бориса Годунова предвидит возражение людей, которые скажут про избирателей: «Отделимся от них, потому что они сами себе поставили царя». то скажет такое слово, того соборный акт называет неразумным и проклятым. В одном очень распространенном памфлете 1611 г. рассказывается, как автору его в чудесном видении было поведано, что сам господь укажет, кому владеть Российским государством; если же поставят царя по своей воле, «навеки не будет царь» В продолжение всей Смуты не могли освоиться с мыслью о выборном царе; думали, что выборный царь — не царь, что настоящим, законным царем может быть только прирожденный, наследственный государь из потомства Калиты, и выборного царя старались пристроить к этому племени всякими способами, юридическим вымыслом, генеалогической натяжкой, риторическим преувеличением. Бориса Годунова по его избрании духовенство и народ торжественно приветствовали как наследственного царя, «здравствоваша ему на его государеве вотчине», а Василий Шуйский, формально ограничивший свою власть, в официальных актах писался «самодержцем», как титуловались природные московские государи. При такой неподатливости мышления в руководящих кругах появление выборного царя на престоле должно было представляться народной массе не следствием политической необходимости, хотя и печальной, а чем-то похожим на нарушение законов природы: выборный царь был для нее такой же несообразностью, как выборный отец, выборная мать. Вот почему в понятие об «истинном» царе простые умы не могли, не умели уложить ни Бориса Годунова, ни Василия Шуйского, а тем паче польского королевича Владислава: в них видели узурпаторов, тогда как один призрак природного царя в лице пройдохи неведомого происхождения успокаивал династически-легитимные совести и располагал к доверию. Смута и прекратилась только тогда, когда удалось найти царя, которого можно было связать родством, хотя и не прямым, с угасшей династией: царь Михаил утвердился на престоле не столько потому, что был земским всенародным избранником, сколько потому, что доводился племянником последнему царю прежней династии. Сомнение в народном избрании, как в достаточном правомерном источнике верховной власти, было немаловажным условием, питавшим Смуту, а это сомнение вытекало из укоренившегося в умах убеждения, что таким источником должно быть только вотчинное преемство в известной династии. Потому это неуменье освоиться с идеей выборного царя можно признать производной причиной Смуты, вышедшей из только что изложенной основной. ТЯГЛОВОЙ СТРОЙ ГОСУДАРСТВА. Я отметил социальный разлад как одну из резко выразившихся особенностей Смутного времени. Этот разлад коренился в тягловом характере московского государственного порядка, и это — другая основная причина Смуты. Во всяком правомерно устроенном государственном порядке предполагается как одна из основ этой правомерности надлежащее соответствие между правами и обязанностями граждан, личными или сословными. Московское государство XVI в. в этом отношении отличалось пестрым совмещением разновременных и разнохарактерных социально-политических отношений. В нем не было ни свободных и полноправных лиц, ни свободных и автономных сословий. Однако общество не представляло безразличной массы, как в восточных деспотиях, где равенство всех покоится на общем бесправии. Общество расчленено, делится на классы, сложившиеся еще в удельные века. Тогда они имели только гражданское значение: это были экономические состояния, различавшиеся занятиями. Теперь они получили политический характер: между ними распределялись специальные, соответствовавшие их занятиям государственные повинности. Это еще не сословия, а простые служебные разряды, на должностном московском языке называвшиеся чинами. Государственная служба, падавшая на эти чины, не была для всех одинакова: одна служба давала подлежавшим ей классам большую или меньшую власть распоряжаться, приказывать; другим классам их служба оставляла только обязанность повиноваться, исполнять. На одном классе лежала обязанность править, другие классы служили орудиями высшего управления или отбывали ратную службу, третьи несли разные податные обязанности. Неодинаковой расценкой видов государственного служения создавалось неравенство государственного и общественного положения разных классов. Низшие слои, на которых лежали верхние, разумеется, несли на себе наибольшую тяжесть и, конечно, тяготились ею. Но и высший правительственный класс, которому государственная служба давала возможность командовать другими, не видел прямого законодательного обеспечения своих политических преимуществ. Он правил не в силу присвоенного ему на то права, а фактически, по давнему обычаю: это было его наследственное ремесло. Московское законодательство вообще было направлено прямо или косвенно к определению и распределению государственных обязанностей, но не формулировало и не обеспечивало ничьих прав, ни личных, ни сословных; государственное положение лица или класса определялось лишь его обязанностями. То, что в этом законодательстве похоже на сословные права, было не что иное, как частные льготы, служившие вспомогательными средствами для исправного отбывания повинностей. Да и эти льготы давались классам не в целом их составе, а отдельным местным обществам по особым условиям их положения. Известное городское или сельское общество получало облегчение в налогах или изъятие в подсудности, но потребности установить общие сословные права городского или сельского населения в законодательстве еще не заметно. Само местное сословное самоуправление с его выборными властями основано было на том же начале повинности и соединенной с ней ответственности личной, своею головой, или общественной, целым миром; оно, как мы видели, было послушным орудием централизации. Правами обеспечиваются частные интересы лиц или сословий. В московском государственном порядке господство начала повинности оставляло слишком мало места частным интересам, личным или сословным, принося их в жертву требованиям государства. Значит, в Московском государстве не было надлежащего соответствия между правами и обязанностями ни личными, ни сословными. Кое-как уживались с тяжелым порядком под гнетом внешних опасностей, при слабом развитии личности и общественного духа. Царствование Грозного с особенной силой дало обществу почувствовать этот недостаток государственного строя. Произвол царя, беспричинные казни, опалы и конфискации вызвали ропот, и не только в высших классах, но и в народной массе, «тугу и ненависть на царя в миру», и в обществе проснулась смутная и робкая потребность в законном обеспечении лица и имущества от усмотрения и настроения власти. ОБЩЕСТВЕННАЯ РОЗНЬ. Но эта потребность вместе с общим чувством тяжести государственного порядка сама по себе не могла бы привести к такому глубокому потрясению государства, если бы не пресекалась династия, это государство построившая. Она служила венцом в своде государственного здания; с ее исчезновением разрывался узел, которым сдерживались все политические отношения. Что прежде терпеливо переносили, покоряясь воле привычного хозяина, то казалось невыносимым теперь, когда хозяина не стало. В записках дьяка И. Тимофеева читаем картинную притчу о бездетной вдове богатого и властного человека, дом которого расхищает челядь покойника, вышедшая из «своего рабского устроения» и предавшаяся своеволию. В образе такой беспомощной вдовы публицист представил положение своей родной земли, оставшейся без «природного» царя-хозяина.Тогда все классы общества поднялись со своими особыми нуждами и стремлениями, чтобы облегчить свое положение в государстве. Только наверху общества этот подъем происходил не так, как внизу его. Верхние классы старались законодательным путем упрочить и расширить свои сословные права даже на счет нижних классов; в этих последних незаметно сословного интереса, стремления приобрести права или облегчить тягости для целых классов. Здесь каждый действовал в свою голову, спеша выйти из тяжелого положения, в какое поставила его суровая и неравномерная разверстка повинностей, и перескочить в другое, более льготное состояние или захватом урвать что-нибудь у зажиточных людей. Наблюдательные современники усиленно отмечают как самый резкий признак Смуты это стремление общественных низов прорваться наверх и столкнуть оттуда верховников. Один из них, келарь А. Палицын, пишет, что тогда всякий стремился подняться выше своего звания, рабы хотели стать господами, люди невольные перескакивали к свободе, рядовой военный принимался боярствовать, люди сильные разумом ставились ни во что, «в прах вменяемы бываху» этими своевольниками и ничего не смели сказать им неугодного. Встреча столь противоположных стремлений сверху и снизу неминуемо вела к ожесточенной классовой вражде. Эта вражда — производная причина Смуты, вызванная к действию второю, основной. Почин в этом разрушении общественного порядка наблюдатели-современники приписывают вершинам общества, высшим классам и прежде всего новым, ненаследственным носителям верховной власти, хотя уже Грозный своей опричниной подал ободрительный пример в этом деле. Зло упрекая царя Бориса в надменном намерении перестроить земский порядок и обновить государственное управление, эти наблюдатели винят его в том, что за наушничество он начал поднимать на высокие степени худородных людей, непривычных к правительственному делу и безграмотных, едва умевших подписывать деловой акт, медленно кое-как проволочить по бумаге свою трясущуюся руку, точно чужую. Этим он поселил ненависть в знатных и опытных дельцах. Так же поступали и другие следовавшие за ним неистинные цари. Порицая за это, наблюдатели с сожалением вспоминают прежних природных государей, которые знали, какому роду какую честь и за что давать, «худородным же ни». Еще больше неурядицы внес царь Борис в общество, устройством доносов подняв холопов на господ, а боярскими опалами выгнав на улицу толпы челяди опальных бояр и этим заставив ее броситься в разбой. И царь Василий обеими руками сеял общественную смуту, одним указом усилив прикрепление крестьян, а другими стеснив господскую власть над холопами. Высшие классы усердно содействовали правительству в усилении общественного разлада. По свидетельству А. Палицына, при царе Федоре вельможами, особенно из родни и сторонников правителя Годунова, а по примеру их и другими овладела неистовая страсть к порабощению, стремление заманивать к себе в кабалу всякими средствами и кого ни попало. Но настал трехлетний голод (1601 — 1604 гг.), и господа, не желая или будучи не в состоянии кормить нахватанную челядь, выгоняли ее без отпускных из своих домов, а когда голодные холопы поряжались к другим господам, прежние преследовали их за побег и снос. САМОЗВАНСТВО. В неблагоразумном образе действий правительства и общества, так печально поддержанном самой природой, вскрылась такая неурядица общественных отношений, такой социальный разброд, с которым по пресечении династии трудно было сладить обычными правительственными средствами. Эта вторая причина Смуты, социально-политическая, в соединении с первой, династической, сильно, хотя и косвенно, поддержала Смуту тем, что обострила действие первой, выразившейся в успехах самозванцев. Поэтому самозванство можно признать тоже производной причиной Смуты, вышедшей из совокупного действия обеих коренных. Вопрос, как могла возникнуть самая идея самозванства, не заключает в себе какого-либо народно-психологического затруднения. Таинственность, какою окружена была смерть царевича Димитрия, порождала противоречивые толки, из которых воображение выбирало наиболее желательные, а всего более желали благополучного исхода, чтобы царевич оказался в живых и устранил тягостную неизвестность, которой заволакивалось будущее. Расположены были, как всегда в подобных случаях, безотчетно верить, что злодейство не удалось, что провидение и на этот раз постояло на страже мировой правды и приготовило возмездие злодеям. Ужасная судьба царя Бориса и его семьи была в глазах встревоженного народа поразительным откровением этой вечной правды божией и всего более помогла успеху самозванства. Нравственное чувство нашло поддержку в чутье политическом, столько же безотчетном, сколько доступном по своей безотчетности народным массам. Самозванство было удобнейшим выходом из борьбы непримиримых интересов, взбудораженных пресечением династии: оно механически, насильственно соединяло под привычной, хотя и поддельной, властью элементы готового распасться общества, между которыми стало невозможно органическое, добровольное соглашение. ВЫВОДЫ. Так можно объяснить происхождение Смуты. Почвой для нее послужило тягостное настроение народа, общее чувство недовольства, вынесенное народом из царствования Грозного и усиленное правлением Б. Годунова. Повод к Смуте дан был пресечением династии со следовавшими затем попытками искусственного ее восстановления в лице самозванцев. Коренными причинами Смуты надобно признать народный взгляд на отношение старой династии к Московскому государству, мешавший освоиться с мыслью о выборном царе, и потом самый строй государства с его тяжелым тягловым основанием и неравномерным распределением государственных повинностей, порождавшим социальную рознь: первая причина вызвала и поддерживала потребность воскресить погибший царский род, а эта потребность обеспечивала успех самозванства; вторая причина превратила династическую интригу в социально-политическую анархию. Смуте содействовали и другие обстоятельства: образ действий правителей, становившихся во главе государства после царя Федора, конституционные стремления боярства, шедшие вразрез с характером московской верховной власти и с народным на нее взглядом, низкий уровень общественной нравственности, как ее изображают современные наблюдатели, боярские опалы, голод и мор в царствование Бориса, областная рознь, вмешательство казаков. Но все это были не причины, а или только симптомы Смуты, или условия, ее питавшие, но ее не породившие, или, наконец, следствия, ею же вызванные к действию. Смута является на рубеже двух смежных периодов нашей истории, связанная с предшествующим своими причинами, с последующим — своими следствиями. Конец Смуте был положен вступлением на престол царя, ставшего родоначальником новой династии: это было первое ближайшее следствие Смуты. ВТОРОЕ ОПОЛЧЕНИЕ. В конце 1611 г. Московское государство представляло зрелище полного видимого разрушения. Поляки взяли Смоленск; польский отряд сжег Москву и укрепился за уцелевшими стенами Кремля и Китая-города; шведы заняли Новгород и выставили одного из своих королевичей кандидатом на московский престол; на смену убитому второму Лжедимитрию в Пскове уселся третий, какой-то Сидорка; первое дворянское ополчение под Москвой со смертью Ляпунова расстроилось. Между тем страна оставалась без правительства. Боярская дума, ставшая во главе его по низложении В. Шуйского, упразднилась сама собою, когда поляки захватили Кремль, где сели и некоторые из бояр со своим председателем кн. Мстиславским. Государство, потеряв свой центр, стало распадаться на составные части; чуть не каждый город действовал особняком, только пересылаясь с другими городами. Государство преображалось в какую-то бесформенную, мятущуюся федерацию. Но с конца 1611 г., когда изнемогли политические силы, начинают пробуждаться силы религиозные и национальные, которые пошли на выручку гибнувшей земли. Призывные грамоты архимандрита Дионисия и келаря Авраамия, расходившиеся из Троицкого монастыря, подняли нижегородцев под руководством их старосты мясника Кузьмы Минина. На призыв нижегородцев стали стекаться оставшиеся без дела и жалованья, а часто и без поместий служилые люди, городовые дворяне и дети боярские, которым Минин нашел и вождя, князя Дмитрия Михайловича Пожарского. Так составилось второе дворянское ополчение против поляков. По боевым качествах оно не стояло выше первого, хотя было хорошо снаряжено благодаря обильной денежной казне, самоотверженно собранной посадскими людьми нижегородскими и других городов, к ним присоединившихся. Месяца четыре ополчение устроялось, с полгода двигалось к Москве, пополнялось по пути толпами служилых людей, просивших принять их на земское жалованье. Под Москвой стоял казацкий отряд кн. Трубецкого, остаток первого ополчения. Казаки были для земской дворянской рати страшнее самих поляков, и на предложение кн. Трубецкого она отвечала: «Отнюдь нам вместе с казаками не стаивать». Но скоро стало видно, что без поддержки казаков ничего не сделать, и в три месяца стоянки под Москвой без них ничего важного не было сделано. В рати кн. Пожарского числилось больше сорока начальных людей все с родовитыми служилыми именами, но только два человека сделали крупные дела, да и те были не служилые люди: это — монах А. Палицын и мясной торговец К. Минин. Первый по просьбе кн. Пожарского в решительную минуту уговорил казаков поддержать дворян, а второй выпросил у кн. Пожарского 3 — 4 роты и с ними сделал удачное нападение на малочисленный отряд гетмана Хоткевича, уже подбиравшегося к Кремлю со съестными припасами для голодавших там соотчичей. Смелый натиск Минина приободрил дворян-ополченцев, которые вынудили гетмана к отступлению, уже подготовленному казаками. В октябре 1612 г. казаки же взяли приступом Китай-город. Но земское ополчение не решилось штурмовать Кремль; сидевшая там горсть поляков сдалась сама, доведенная голодом до людоедства. Казацкие же атаманы, а не московские воеводы отбили от Волоколамска короля Сигизмунда, направлявшегося к Москве, чтобы воротить ее в польские руки, и заставили его вернуться домой. Дворянское ополчение здесь еще раз показало в Смуту свою малопригодность к делу, которое было его сословным ремеслом и государственной обязанностью. ИЗБРАНИЕ МИХАИЛА. Вожди земского и казацкого ополчения князья Пожарский и Трубецкой разослали по всем городам государства повестки, призывавшие в столицу духовные власти и выборных людей из всех чинов для земского совета и государского избрания. В самом начале 1613 г. стали съезжаться в Москву выборные всей земли. Мы потом увидим, что это был первый бесспорно всесословный земский собор с участием посадских и даже сельских обывателей. Когда выборные съехались, был назначен трехдневный пост, которым представители Русской земли хотели очиститься от грехов Смуты перед совершением такого важного дела. По окончании поста начались совещания. Первый вопрос, поставленный на соборе, выбирать ли царя из иноземных королевских домов, решили отрицательно, приговорили: ни польского, ни шведского королевича, ни иных немецких вер и ни из каких неправославных государств на Московское государство не выбирать, как и «Маринкина сына». Этот приговор разрушал замыслы сторонников королевича Владислава. Но выбрать и своего природного русского государя было нелегко. Памятники, близкие к тому времени, изображают ход этого дела на соборе не светлыми красками. Единомыслия не оказалось. Было большое волнение; каждый хотел по своей мысли делать, каждый говорил за своего; одни предлагали того, другие этого, все разноречили; придумывали, кого бы выбрать, перебирали великие роды, но ни на ком не могли согласиться и так потеряли немало дней. Многие вельможи и даже невельможи подкупали избирателей, засылали с подарками и обещаниями. По избрании Михаила соборная депутация, просившая инокиню-мать благословить сына на царство, на упрек ее, что московские люди «измалодушествовались», отвечала, что теперь они «наказались», проучены, образумились и пришли в соединение. Соборные происки, козни и раздоры совсем не оправдывали благодушного уверения соборных послов. Собор распался на партии между великородными искателями, из которых более поздние известия называют князей Голицына, Мстиславского, Воротынского, Трубецкого, Мих. Ф. Романова. Сам, скромный по отечеству и характеру, князь Пожарский тоже, говорили, искал престола и потратил немало денег на происки. Наиболее серьезный кандидат по способностям и знатности, кн. В. В. Голицын, был в польском плену, кн. Мстиславский отказывался; из остальных выбирать было некого. Московское государство выходило из страшной Смуты без героев; его выводили из беды добрые, но посредственные люди. Кн. Пожарский был не Борис Годунов, а Михаил Романов — не кн. Скопин-Шуйский. При недостатке настоящих сил дело решалось предрассудком и интригой. В то время как собор разбивался на партии, не зная, кого выбрать, в него вдруг пошли одно за другим «писания», петиции за Михаила от дворян, больших купцов, от городов Северской земли и даже от казаков; последние и решили дело. Видя слабосилие дворянской рати, казаки буйствовали в освобожденной ими Москве, делали, что хотели, не стесняясь временным правительством Трубецкого, Пожарского и Минина. Но в деле царского избрания они заявили себя патриотами, решительно восстали против царя из чужеземцев, намечали, «примеривали» настоящих русских кандидатов, ребенка, сына вора тушинского, и Михаила Романова, отец которого Филарет был ставленник обоих самозванцев, получил сан митрополита от первого и провозглашен патриархом в подмосковном лагере второго. Главная опора самозванства, казачество, естественно, хотело видеть на престоле московском или сына своего тушинского царя, или сына своего тушинского патриарха. Впрочем, сын вора был поставлен на конкурс несерьезно, больше из казацкого приличия, и казаки не настаивали на этом кандидате, когда земский собор отверг его. Сам по себе и Михаил, 16-летний мальчик, ничем не выдававшийся, мог иметь мало видов на престол, и, однако, на нем сошлись такие враждебные друг другу силы, как дворянство и казачество. Это неожиданное согласие отразилось и на соборе. В самый разгар борьбы партий какой-то дворянин из Галича, откуда производили первого самозванца, подал на соборе письменное мнение, в котором заявлял, что ближе всех по родству к прежним царям стоит М. Ф. Романов, а потому его и надобно выбрать в цари. Против Михаила были многие члены собора, хотя он давно считался кандидатом и на него указывал еще патриарх Гермоген, как на желательного преемника царя В. Шуйского. Письменное мнение галицкого городового дворянина раздражило многих. Раздались сердитые голоса: кто принес такое писание, откуда? В это время из рядов выборных выделился донской атаман и, подошедши к столу, также положил на него писание. «Какое это писание ты подал, атаман?» - спросил его кн. Д. М. Пожарский. «О природном царе Михаиле Федоровиче», — отвечал атаман. Этот атаман будто бы и решил дело: «прочетше писание атаманское и бысть у всех согласен и единомыслен совет», — как пишет один бытописатель. Михаила провозгласили царем. Но это было лишь предварительное избрание, только наметившее соборного кандидата. Окончательное решение предоставили непосредственно всей земле. Тайно разослали по городам верных людей выведать мнение народа, кого хотят государем на Московское государство. Народ оказался уже достаточно подготовленным. Посланные возвратились с донесением, что у всех людей, от мала и до велика, та же мысль: быть государем М. Ф. Романову, а опричь его никак никого на государство не хотеть. Это секретно-полицейское дознание, соединенное, может быть, с агитацией, стало для собора своего рода избирательным плебисцитом. В торжественный день, в неделю православия, первое воскресенье великого поста, 21 февраля 1613 г., были назначены окончательные выборы. Каждый чин подавал особое письменное мнение, и во всех мнениях значилось одно имя - Михаила Федоровича. Тогда несколько духовных лиц вместе с боярином посланы были на Красную площадь, и не успели они с Лобного места спросить собравшийся во множестве народ, кого хотят в царя, как все закричали: «Михаила Федоровича». РОМАНОВЫ. Так соборное избрание Михаила было подготовлено и поддержано на соборе и в народе целым рядом вспомогательных средств: предвыборной агитацией с участием многочисленной родни Романовых, давлением казацкой силы, негласным дознанием в народе, выкриком столичной толпы на Красной площади. Но все эти избирательные приемы имели успех потому, что нашли опору в отношении общества к фамилии. Михаила вынесла не личная или агитационная, а фамильная популярность. Он принадлежал к боярской фамилии, едва ли не самой любимой тогда в московском обществе. Романовы — недавно обособившаяся ветвь старинного боярского рода Кошкиных. Давно, еще при вел. кн. Иване Даниловиче Калите, выехал в Москву из «Прусские земли», как гласит родословная, знатный человек, которого в Москве прозвали Андреем Ивановичем Кобылой. Он стал видным боярином при московском дворе. От пятого сына его, Федора Кошки, и пошел «Кошкин род», как он зовется в наших летописях. Кошкины блистали при московском дворе в XIV и XV вв. Это была единственная нетитулованная боярская фамилия, которая не потонула в потоке новых титулованных слуг, нахлынувших к московскому двору с половины XV в. Среди князей Шуйских, Воротынских, Мстиславских Кошкины умели удержаться в первом ряду боярства. В начале XVI в. видное место при дворе занимал боярин Роман Юрьевич Захарьин, шедший от Кошкина внука Захария. Он и стал родоначальником новой ветви этой фамилии - Романовых. Сын Романа Никита, родной брат царицы Анастасии, — единственный московский боярин XVI в., оставивший на себе добрую память в народе: его имя запомнила народная былина, изображая его в своих песнях о Грозном благодушным посредником между народом и сердитым царем. Из шести сыновей Никиты особенно выдавался старший, Федор. Это был очень добрый и ласковый боярин, щеголь и очень любознательный человек. Англичанин Горсей, живший тогда в Москве, рассказывает в своих записках, что этот боярин непременно хотел выучиться по-латыни, и по его просьбе Горсей составил для него латинскую грамматику, написав в ней латинские слова русскими литерами. Популярность Романовых, приобретенная личными их качествами, несомненно, усилилась от гонения, какому подверглись Никитичи при подозрительном Годунове; А. Палицын даже ставит это гонение в число тех грехов, за которые бог покарал землю русскую Смутой. Вражда с царем Василием и связи с Тушином доставили Романовым покровительство и второго Лжедимитрия и популярность в казацких таборах. Так двусмысленное поведение фамилии в смутные годы подготовило Михаилу двустороннюю поддержку, и в земстве и в казачестве. Но всего больше помогла Михаилу на соборных выборах родственная связь Романовых с прежней династией. В продолжение Смуты русский народ столько раз неудачно выбирал новых царей, и теперь только то избрание казалось ему прочно, которое падало на лицо, хотя как-нибудь связанное с прежним царским домом. В царе Михаиле видели не соборного избранника, а племянника царя Федора, природного, наследственного царя. Современный хронограф прямо говорит, что Михаила просили на царство «сродственного его ради соуза царских искр». Недаром Авраамий Палицын зовет Михаила «избранным от бога прежде его рождения», а дьяк И. Тимофеев в непрерывной цепи наследственных царей ставил Михаила прямо после Федора Ивановича, игнорируя и Годунова, и Шуйского, и всех самозванцев. И сам царь Михаил в своих грамотах обычно называл Грозного своим дедом. Трудно сказать, насколько помог избранию Михаила ходивший тогда слух, будто царь Федор, умирая, устно завещал престол своему двоюродному брату Федору, отцу Михаила. Но бояр, руководивших выборами, должно было склонять в пользу Михаила еще одно удобство, к которому они не могли быть равнодушны. Есть известие, будто бы Ф. И. Шереметев писал в Польшу кн. Голицыну: «Миша-де Романов молод, разумом еще не дошел и нам будет поваден». Шереметев, конечно, знал, что престол не лишит Михаила способности зреть и молодость его не будет перманентна. Но другие качества обещали показать. Что племянник будет второй дядя, напоминая его умственной и физической хилостью, выйдет добрым, кротким царем, при котором не повторятся испытания, пережитые боярством в царствование Грозного и Бориса. Хотели выбрать не способнейшего, а удобнейшего. Так явился родоначальник новой династии, положивший конец Смуте. Далее читайте: Ключевский Василий Осипович (1841-1911), русский историк.

Мнения историков о Смутном времении

Со времени окончания Смутного времени в России прошло чуть более 400 лет. Все эти годы ученые спорили о том, что это было – системный кризис, гражданская или крестьянская война, «бунташный век», время государственной и общественной неустроенности. Все эти годы история Смутного времени дает нескончаемый поток размышлений и оценок.

Мнения о термине «Смута»

Замечание 1

В словаре В. Даля термин «Смута» имеет значения – возмущение, восстание, мятеж, крамола, общее неповиновение, раздор меж народом и властью.

В российской дореволюционной историографии термин «Смута», как определение событий начала XVII века, впервые был использован Григорием Котошихинным в своем сочинении о России (1666-1667 гг.) и применялся вплоть до Октябрьской революции 1917 года.

События осени 1917 г. и последовавшие затем изменения в социально-политическом устройстве страны отразились и на применимости термина «Смута» к событиям 1598-1612 гг.

В советский период отечественной истории термин «Смута» не использовался. Трагический период определялся как социальный конфликт сословий российского общества. По мнению ученых, работавших в этот период, в центре этого конфликта были:

• крестьянская война Ивана Болотникова;
• вооруженная интервенция Польши и Швеции.

Замечание 2

Современные ученые снова вернулись к использованию термина «Смута», как наиболее емкому определению тех событий. Опираясь на более широкий и доступный круг источников современные ученые называют Смуту первым системным кризисом российского общества с элементами гражданской войны.

Мнения о причинах Смуты

За прошедшие 400 лет с момента окончания «Смутного времени» отечественная и зарубежная историография стала весьма обширна.

Готовые работы на аналогичную тему

С именем Василия Татищева связывают начало формирования научной концепции «Смутного времени». По его мнению, причины Смуты в борьбе боярских родов за право возглавить страну после пресечения династии Рюрика. Татищев высказал мысль, что такой масштаб бедствий был вызван законами царя Бориса, превратившими крестьян в холопов и зависимых людей.

Николай Карамзин называл две причины начала Смутных времен:

• нравственная – по его мнению произошел «разврат» всех слоев общества, от обыкновенных «черных» людей до бояр;
• внешняя интервенция – пользуясь династическим кризисом в стране и при участии бояр правящая верхушка Польши и Швеции захотела решить определенные политические задачи в России, когда же политическое решение не удалось достичь, была применена военная сила и развязана интервенция.

Кроме того, следует отметить, что автор «Истории Государства Российского» не видел никакой закономерности в народных выступлениях, охвативших Россию в начале XVII века, и в большей мере считал их причиной внешнее вмешательство.

Совершенно иной точки зрения придерживался профессор Сергей Соловьев. Причины возникновения «Смуты» он связывал с внутренними факторами – отсутствием правящей династии, борьбой внутреннего порядка и анархии, общим упадком этическим правил, выступлениями людей, потерявших свою земельную собственность – безземельных, казаков.

По мнению Карамзина, правители ставили свои интересы выше государственных, и законы Годунова о запрещении крестьянского «выхода» ни каким образом не могли быть причиной народных волнений.

Николай Костомаров в своих работах указывал на причины, породившие «Смуту»:

• внешнее вмешательство – по его мнению католическая Польша стремилась осуществить религиозную экспансию в России, с целью установления католичества и последующего присоединения к Польше.
• казаки – Костомаров считал, что это сословие сыграло двоякую роль в истории смутных времен. Отрицательная роль заключалась в неподчинении центральным властям и постоянное участие в народных волнениях. Положительная роль – это защита границ.

Профессор Московского университета Василий Ключевский первым предложил рассмотрел смутное время как порождение сложного социального кризиса в стране. Пресечение династии Калиты (трактовка В.О Ключевского) это только внешняя часть кризиса, истинные проблемы крылись в государственной организации, неравномерном распределении общественных обязанностей и задач, которые порождали социальную рознь.

Сергей Платонов называл причинами Смуты неразумную внутреннюю политику Ивана Грозного, в результате которой в обществе произошел раскол. Усилило раскол в обществе поражение в Ливонской войне.

Михаил Покровский считал, что «Смута» вызвана классовой борьбой в обществе. По его мнению, в России произошел мощный взрыв — так называемая «Крестьянская революция».

Игорь Ионов считает, что причиной смутного времени явился крах системы социальных ценностей. В русском обществе с древнейших времен царь – это не просто носитель верховной власти, но и носитель идеала отца и защитника народа. Отсутствие законного государя привело к слому всей системы ценностей и как следствие к тому, что теперь называется Смутным временем.

По мнению А. А. Зимина Смуту вызвала опричнина и резкое усиление феодального гнета в опричные и постопричные годы.

Р. Г. Скрынников считает, что в основе Смуты лежит столкновение интересов феодального государства и зависимых людей.

Замечание 3

Западная историография в отношении событий 1598-1613 года применяет термин – «Большие потрясения».

Американский ученый Д. Честер называет этот период нашей истории гражданской войной, которая разгорелась из-за политических проблем – убийства царевича Дмитрия Ивановича.

Ганс-Гейнрих Нольте считает, что восстание Болотникова, а в дальнейшем С. Разина и Е. Пугачева, было связано с желанием получить большую самостоятельность для отдельно взятого сословия и называть это восстание крестьянской войной нельзя.

Историк Дж. Биллнгтон, как и Н.И. Костомаров, считал Смуту религиозной войной.

Изучая мнения наших предшественников и современников по этому вопросу можно сделать вывод, что и по прошествии четырех столетий «Смута» требует дальнейшего изучения породивших причин.

Как начиналась династия Романовых — BBC News Русская служба

• Артем Кречетников
• Би-би-си, Москва

17 июля 2013

Обновлено 22 июля 2013

Удивительно, но Михаил Федорович, пожалуй, самый малоизвестный русский царь.

О Екатерине I, Петре II и Иоанне VI тоже слышали немногие, но им и посидеть на престоле практически не довелось. А Михаил Федорович как-никак царствовал 32 года, и вообще был первым Романовым.

Объяснение лежит на поверхности: в памяти остались те, кто «поднимал Россию на дыбы», правил железной рукой, проводил крупные реформы, расширял пределы державы.

Михаил Федорович не имел грандиозных замыслов и не искал славы.

За его сыном Алексеем Михайловичем закрепилось прозвище «Тишайший», непонятно почему: и крупных событий при нем хватало, и сам он был по темпераменту вспыльчивым холериком.

На самом деле, это определение куда больше подходит Михаилу Федоровичу. Когда молодому царю предложили строго наказать одного провинившегося боярина, он ответил: «Вы разве не знаете, что медведи в первый год на зверя не нападают, а начинают только охотиться с летами?»

Но и в зрелые годы предпочитал без крайней необходимости ничего не менять и ни с кем не ссориться.

По мнению исследователей, царь понимал необходимость развиваться и учиться у Европы, но эти порывы удерживались его конформизмом и недостатком воли.

«Бледная личность, подверженный влияниям, малообразованный, до исступления набожный человек. Хотя строительство государства фактически заново после Смутного времени открывало такую возможность, при нем не произошло обновления, преодоления консерватизма, изоляционизма, патриархальности», — заявила Русской службе Би-би-си доцент МГУ Ирина Карацуба.

Есть и другое мнение: Земский Собор не ошибся в выборе.

Широко известна фраза канцлера Горчакова: «Россия сосредотачивается», сказанная после проигранной Крымской войны. После Смутного времени тем более требовалось передохнуть и укрепиться.

Профессор Петербургского университета, автор книг о России XVII-XVIII веков Андрей Буровский утверждает, что страна постепенно европеизировалась, начиная с 1630-х годов, только без дикой спешки и насилия.

Незаметные свершения

«Индустриализация» XVII века началась с легкой промышленности. Указами Михаила Федоровича были созданы казенные швейные предприятия: Царская и Царицына мастерские палаты, Хамовный двор в Замоскворечье, Бархатный двор.

Последний быстро заглох, не выдержав конкуренции с привозным бархатом и шелком, зато выпускавшееся в Хамовниках «кадашевское полотно» считалось не хуже голландского.

Потом на Пушечном дворе в Москве соорудили «кузнечную мельницу», чтобы «железо ковать водою».

В 1634 году переводчик Захарий Николаев был послан в Германию для найма мастеров медеплавильного дела.

В 1636 году голландец Адам Виниус положил начало металлургическому и оружейному производству в Туле, получив от правительства приписных мужиков и льготный кредит на 10 лет.

В 1635 году под Москвой заработал первый в России Духанинский стекольный завод.

В 1644 году гамбуржец Марселис получил повеление устроить по рекам Шексне, Костроме и Ваге железные заводы с правом беспошлинной продажи изделий на 20 лет.

В Архангельске, Вологде и Холмогорах возникли канатные дворы, работавшие в основном на экспорт и удовлетворявшие четверть потребности в канатах английского флота.

Всего при Михаиле Федоровиче и его сыне открылись свыше 60 мануфактур. Правда, большинство из них были казенными, или, как тогда говорили, дворцовыми, и отличались низкой эффективностью. Экономику душили коррупция и государственные торговые монополии. Но в этом плане и Петр ничего нового не ввел.

Развивался и частный бизнес, особенно в сфере добычи соли и заготовки рыбы и икры. Производство соли на Каме достигло 110 тысяч тонн в год, вывоз рыбопродуктов из Астрахани — 4800 тонн.

Купцы и промышленники начали создавать «обчества на паях». Появились первые «олигархи» — Шорины, Светешниковы, Филатьевы. Сформировались ежегодные Макарьевская и Ирбитская ярмарки, процветавшие до 1917 года.

При Михаиле Федоровиче русские люди впервые попробовали чай. Началось с того, что в 1638 году монгольский Алтын-хан прислал ему в подарок четыре пуда чайного листа. С легкой руки царя напиток понравился имущим классам, и чайная торговля с Китаем через Кяхту стала одним из самых прибыльных видов бизнеса.

Появление на Руси картофеля приписывается Петру, но еще в 1666 году патриарх Никон обозвал «иноземную картовь» «похотью антихристовой» — значит, прекрасно знал, что это такое.

Вот с табаком Михаил Федорович боролся беспощадно: за его курение и нюхание вырывали щипцами ноздри. Впрочем, в Англии и Турции на первых курильщиков тоже обрушивались нешуточные кары.

При Михаиле Федоровиче Россия впервые обзавелась воинским уставом. В 1621 году дьяк Пушкарского приказа Анисим Радишевский написал «Устав ратных, пушечных и других дел, касающихся до воинской науки» из 663 статей, основанный на европейских аналогах.

Началось формирование восьми солдатских (пехотных) и двух рейтарских (кавалерийских) полков иноземного строя, численность которых к концу царствования Михаила Федоровича достигла 17 тысяч человек. В них ввели офицерские и генеральские чины.

В 1631 году шотландский полковник русской службы Александр Лесли, положивший начало известному роду смоленских помещиков, отличившемуся, в частности, в войне 1812 года, был послан в Швецию, Англию, Данию и Голландию навербовать пять тысяч наемников, закупить 10 тысяч мушкетов и пять тысяч шпаг.

Другой полковник, ван Дамм, в том же году отправился искать «добрых и ученых солдат» в Германию. В Москве литье пушечных ядер возглавил голландский мастер Коэт.

Однако уже в 1632 году наем иностранных солдат решили свести к минимуму: дешевле нанять офицеров, которые обучат русских подчиненных.

Войска иноземного строя комплектовались на контрактной основе беспоместными дворянами, государственными и монастырскими крестьянами, которым платили приличные по тем временам деньги: три рубля в год. Документы того времени пестрят упоминаниями о «служилых иноземцах» с русскими фамилиями. Слово «иноземцы» означало не национальность, а вид вооруженных сил.

Во время Смоленской войны с Польшей в 1632-1634 годах русское командование грамотно использовало тактику глубоких рейдов по тылам противника, направив на Украину рейтар и драгун воеводы Федора Волконского.

Война в целом была проиграна, однако, по данным Николая Костомарова, именно действия отряда Волконского заставили поляков выпустить осажденную в лагере под Смоленском старомосковскую армию Михаила Шеина.

В царствование Михаила Федоровича в основном состоялась колонизация Сибири — грандиозное предприятие, сравнимое только с американским освоением Дикого Запада.

В 1632 году стрелецкий сотник Бекетов основал Якутск, в 1639-м отряд Ивана Москвитина вышел на побережье Тихого океана, в 1648-м, всего три года спустя после смерти Михаила Федоровича, Семен Дежнев завершил великий трансконтинентальный марш, открыв Берингов пролив и Аляску.

«В Восточной Сибири, в силу ее удаленности от центра, продвижение становилось более стихийным. Отряды служилых и промышленных людей, опережая друг друга, за короткий срок преодолевали огромные расстояния, находя новые богатые соболем земли. Дух предпринимательства разгорался с новой силой, когда по следам первопроходцев двигались следующие экспедиции. Царская администрация не сковывала волю служилых. Казаки и стрельцы сами решали вопросы, касавшиеся целей и маршрутов похода», — отмечает профессор Уральского университета Сергей Рыбаков.

Во внешней политике Михаил Федорович стремился, прежде всего, обеспечить стране условия для внутреннего развития, познакомить Европу с Россией и добиться всеобщего признания новой династии.

Московия осталась в стороне от всеевропейской Тридцатилетней войны 1618-1648 годов, хотя с обеих сторон ее усиленно подталкивали к участию.

Столбовский мир 1617 года со Швецией и Поляновский мир 1634 года с Польшей были не из тех, какие подписывают победители. Но они подвели черту под событиями Смутного времени, дали России международно-признанные границы и покончили с притязаниями иностранных претендентов на московский престол.

Когда в 1637 году донские казаки самовольно захватили и целых пять лет удерживали турецкую крепость Азов, Михаил Федорович принял непопулярное, но разумное в тогдашних условиях решение не идти на полномасштабный конфликт с Османской империей и отдать город. Примечательно, что царь счел нужным посоветоваться по этому поводу с Земским Собором.

Зато Россия обменялась посольствами и заключила разные соглашения почти со всеми европейскими государствами, Персией и Китаем.

Знаменитая Кукуй-слобода (Немецкая слобода) тоже обязана своим существованием Михаилу Федоровичу, который в 1643 году наделил ее фактической экстерриториальностью. За 40 лет население Кукуя достигло 20 тысяч человек.

На Земском соборе 1613 года, избравшем его на царство, Михаил Федорович обещал «править в согласии с боярами и выборными от земли» и «знатных людей смертью не казнить».

Можно по-разному относиться к ситуации, при которой за одну и ту же вину — хищение казенных соболей — князь Прозоровский отделался ссылкой в свое имение, а дьякам и подъячим рубили руки и головы. Но и Великая хартия вольностей на первых порах дала права только баронам и епископам.

В отличие от сына и, в особенности, внука, Михаил Федорович не стремился к единоличной власти, легко советовался и делегировал полномочия.

У большинства российских монархов имелись фавориты и особо доверенные помощники: Ордын-Нащокин и Матвеев у Алексея Михайловича, Меньшиков у Петра, Потемкин у Екатерины, Сперанский и Аракчеев у Александра I.

При Михаиле Федоровиче вплоть до своей смерти в 1632 году огромным влиянием пользовался его отец патриарх Филарет, писавшийся, наравне с сыном, «великим государем». Но в последние 13 лет царствования у первого из Романовых явно выраженной «правой руки» не просматривается. Он предпочитал опираться на коллективное мнение Боярской думы и, выражаясь по-современному, поддерживать внутриэлитный баланс.

Неиспользованный шанс

Михаил Федорович, а до него Борис Годунов были поставлены на царство Земскими Соборами. Ни в Англии, ни во Франции в ту эпоху народные представители королей не выбирали.

Земский Собор 1613 года работал целых девять лет, и впоследствии Соборы созывались регулярно. По своей представительности и кругу решаемых вопросов они не уступали британскому парламенту и французским Генеральным Штатам.

В 1631 году весь бюрократический аппарат насчитывал около 900 человек. На местах в сборе налогов и борьбе с преступностью наряду с воеводами широко участвовали выборные губные старосты, «лучшие люди» и целовальники (забавное слово возникло оттого, что они, приступая к общественной службе, целовали крест).

Казалось, России оставалось несколько шагов до парламентаризма, земского самоуправления и суда присяжных.

Почему возобладала тенденция к самодержавию и централизации?

Главной причиной, наряду с огромными размерами страны, историки считают воспоминания о Смутном времени, породившие в обществе тягу к сильной власти.

Англия, Голландия и Швейцария были далеко. Главным примером демократии для Московии являлась Речь Посполита, а после Смуты русские люди относились ко всему польскому неодобрительно. Да и образец был, мягко говоря, не свободен от недостатков.

Когда поляки рекламировали русским свой государственный строй, те отвечали: не надо нам такой свободы, наслышаны про ваши порядки, у вас сильные душу вытряхивают из маленького человека, а у нас хоть есть, кому челом ударить!

Андрей Буровский указывает также на традиционно свойственную странам православной цивилизации нелюбовь к договорно-правовому оформлению отношений. Ничего подобного Magna Carta или Радомской конституции в средневековой России не возникло.

«Полномочия Земских Соборов не были четко оформлены, более того, историки до сих пор спорят, по каким нормам и правилам избирались депутаты», — указывает Ирина Карацуба.

Выходец из самой свободной страны того времени, голландский купец Исаак Масса, призывал Михаила Федоровича брать пример с Ивана Грозного и уверял, что «народ этот [русские] благоденствует только под дланью своего владыки, и только в рабстве счастлив».

По мнению Николая Костомарова, ларчик открывался просто: крупным иностранным предпринимателям было удобнее иметь дело в России с коррумпированной автократией.

Сомнительные поступки

Покладистость царя имела обратную сторону: по словам Николая Костомарова, его окружали лживые и корыстолюбивые люди. При этом Михаил Федорович легко уступал давлению и нередко отдавал на заклание достойных.

На Михаила Шеина, по мнению Сергея Соловьева и Василия Ключевского, меньше всех ответственного за поражение под Смоленском, свалили всю вину и казнили.

Талантливый перспективный воевода Федор Волконский после успешного похода на Украину принялся критиковать коллег и российскую отсталость, испортил отношения со знатными боярами и в результате был уволен со службы и сослан в имение.

Младший член посольства, направленного в 1618 году в Персию, дьяк Михаил Тюхин, за встречу с глазу на глаз с шахом Аббасом по возвращении на родину был заподозрен в измене, пытан на дыбе и сослан в Сибирь. По мнению исследователей, единственная «вина» Тюхина была в том, что он оказался более толковым и инициативным дипломатом, чем его начальник князь Барятинский.

В царствование Михаила Федоровича приключились еще несколько колоритных историй, характеризующих как нравы эпохи, так и его характер.

В 1616 году 19-летний царь решил жениться на боярышне Марии Хлоповой.

Хлоповы находились в контрах с влиятельным семейством Салтыковых, из которого происходила мать Михаила Федоровича: «большаки» двух родов публично поссорились, поспорив о качествах какой-то турецкой сабли.

В душных царских хоромах 16-летняя Маша упала в обморок: то ли волновалась перед свадьбой, то ли переела накануне сладких и жирных пирожных. Родные внушили царице, что невеста «к царской радости непрочна», и Хлоповы всей семьей отправились в ссылку.

Михаил, судя по всему, любил девушку, долго переживал и отказывался выбрать другую жену, но перечить маменьке не решился.

В 1642 году Михаил Федорович затеял невиданное дело: задумал породниться с одним из европейских королевских домов, выдав дочь Ирину замуж за датского принца Вольдемара, которому обещали в наследственное владение Суздаль и Ростов Великий.

Датские вельможи предупреждали Вольдемара, что в России он «сделается холопом вовеки, и чего ему обещают, того не исполнят».

Так и вышло. По приезде в Москву от принца потребовали принять православие. Когда он сказал, что о перемене веры уговора не было, бояре ответили, что русский царь с подданными не договаривается.

Вольдемар объявил, что в таком случае возвращается домой, но его не выпустили. Попытался бежать — вернули.

Жестокому обращению принц не подвергался, но его постоянно пугали Сибирью и тем, что Россия в отместку за несговорчивость станет поддерживать Швецию против Дании. Он отвечал, что готов, если потребуется, пролить в бою кровь за царя и новое отечество, но от веры не отступится даже под угрозой смерти, а его страна и без благосклонности Москвы как-нибудь проживет.

История сохранила его фразы: «лучше я окрещусь собственной кровью» и «если я буду неверен Богу, как можно полагаться на мою верность царскому величеству?»

История тянулась до самой смерти Михаила Федоровича. Наследник Алексей, подружившийся с Вольдемаром, взойдя на престол, отпустил его в Данию.

Современник Михаила Федоровича князь Иван Хворостинин соперничает с Андреем Курбским за звание первого русского диссидента и западника. Причем, если Курбского вытолкнула в оппозицию борьба за власть, то Хворостинин был типичным интеллигентом.

Участник походов против поляков и «воровских казаков», он после войны совершил нетипичный поступок: по собственной воле оставил службу, поселился в имении, стал читать, размышлять о политике и религии и делиться своими мыслями со знакомыми.

В 1622 году по чьему-то доносу князя арестовали. При обыске в его доме нашли книги на иностранных языках.

«Вины» Хворостинина перечислены в царском указе: «Впал в ересь и в вере пошатнулся, православную веру хулил, постов и обычая не хранил, образа римского письма почитал наравне с образами греческими, говорил, что молиться не для чего и воскресения мертвых не будет… говорил в разговорах, будто на Москве людей нет, всё люд глупый, будто же московские люди сеют землю рожью, а живут всё ложью».

Вольнодумца вынудили публично покаяться и постричься в монахи. Прожил он после этого недолго.

Незамеченный юбилей

Династия Романовых Михаилом началась и Михаилом же закончилась. Великий князь Михаил Александрович, в пользу которого отрекся Николай II, спустя всего несколько часов последовал примеру старшего брата.

Американский историк Барбара Такман назвала последним звездным часом монархии в Европе пышные похороны английского короля Эдуарда VII в 1910 году.

В России таким часом стало 300-летие дома Романовых.

400-летний юбилей проходит практически незамеченным, что на первый взгляд выглядит странно на фоне державной идеологии Кремля.

Подпись к фото,

К 300-летию дома Романовых в честь первого представителя династии назвали волжский пароход

«Лично для меня это загадка, — говорит Ирина Карацуба. — Вроде бы в феврале анонсировалась какая-то программа празднования, а теперь ни заявлений первых лиц, ни торжеств, ни научных конференций».

По мнению историка, просто так власть ничего не делает.

«Очевидно, вначале одна из «кремлевских башен» продавила проект, потом другая оказалась сильнее», — предполагает она.

По мнению политологов, в России нет сколько-нибудь влиятельных сил, для которых память о Романовых представляла бы идеологическую ценность.

Соображения либералов и левых очевидны. В глазах государственников Романовы — неудачники, которые упустили власть и погубили империю. Владимиру Путину, которого и так обвиняют в авторитарных наклонностях, демонстрировать интерес к монархии не с руки.

Немногочисленные монархисты выглядят чудаковатыми маргиналами, вроде современных французских роялистов и тамплиеров.

Виртуальная выставка «Хроника Смутного времени»

Смутное время  — один из сложнейших периодов в истории нашей страны, сопровождавшийся политическими интригами, кровопролитными битвами, героизмом одних и предательством других. На рубеже XVI-XVII вв. Россию постиг глубокий экономический, социальный и внешнеполитический кризис. Однако именно в этот период произошло единение народа, сформировались предпосылки для будущей модернизации страны.

О предпосылках происходящих явлений задавались вопросом современники Смуты. Анализ событий начала XVII в. занимает важное место в трудах видных историков. Эпоха Смутного времени до сегодняшнего дня волнует умы исследователей, литераторов и неравнодушных к истории русской государственности людей.

Представляем вашему вниманию издания, на страницах которых запечатлена хроника событий того времени.   

Московская трагедия, или Рассказ о жизни и смерти Димитрия [или о жизни и смерти Димитрия, который недавно у русских был государем: Рассказ, извлеченный из достойных доверия сочинений и писем]: С снимком с загл. страницы латин. подлинника 1608 г. / Пер. с латин. А. Браудо и И. Росциуса. — Санкт-Петербург : изд. гр. С.Д. Шереметева, 1901. — [2], XVIII, 72 с.

Настоящее издание представляет собой перевод вышедшей в 1608 г. в Кёльне анонимной брошюры. Это одно из первых появившихся в Западной Европе произведений, посвященных описанию событий Смутного времени в России (конец XVI – начало XVII века). Однако в предисловии один из переводчиков отмечает, что «произведение это могло бы иметь самостоятельное значение» при отсутствии других источников. «В настоящее же время «Трагедия», — пишет Александр Исаевич Браудо, — представляет собой лишь любопытный памятник для всех интересующихся литературной историей Димитрия. Автор несомненно хорошо осведомлен; он не только дал себе труд собрать необходимые литературные данные, но ему удалось получить в свое распоряжение и некоторые неопубликованные еще сведения; поэтому представляются небезынтересными заключительные рассуждения его о различных распространявшихся в то время слухах, и о том, что вопрос о личности Дмитрия должен остаться открытым». Текст брошюры опубликован параллельно на русском и латинском языках.

 

Жолкевский, С. Записки гетмана Жолкевского о Московской войне, изданные Павлом Алексан. Мухановым. — 2-е изд. — Санкт-Петербург: тип. Э. Праца, 1871. — XII с., 132 с., 310 стб.

«Записки гетмана Жолкевского о Московской войне» — исторический источник о событиях Смутного времени, найденный в Варшаве гвардии полковником Павлом Александровичем Мухановым. Впервые были изданы им же в Москве в 1835 году на польском языке с русским переводом.

В предисловии издатель отмечает, что «записки Жолкевского весьма важны в историческом отношении и обратили на себя внимание любителей отечественной истории, тем более что в них описываются не одни военные действия, но излагаются и объясняются пружины политических действий в смутное время России. … Они особенно замечательны по тому беспристрастию, с которым написаны…»

Автор записок Станислав  Жолкевский (1547 или 1550 – 1620) – великий коронный гетман, канцлер польский с 1618 г. Участник войн Речи Посполитой с Русским государством, Швецией, Османской империей. Погиб в бою с турецкими войсками у Цецоры.

Костомаров, Н. И. Кто был первый Лжедимитрий? : историческое исследование Н. Костомарова. — Санкт-Петербург: в тип. В. Безобразова, 1864. — 63 с.

Одна из вех в осмыслении истории самозванца Лжедмитрия I связана с трудами Николая Ивановича Костомарова.

Как отмечает историк Вячеслав Николаевич Козляков, раскрывший историографию этого вопроса на странице своей книги «Лжедмитрий I»,

«1860-е гг. в освещении темы Лжедмитрия I прошли под знаком громкого спора о происхождении самозванца, начатого Костомаровым в работе «Кто был первый Лжедмитрий?» (1864). Подвергнув тщательному анализу аргументацию правительственных грамот Бориса Годунова, обличавших «Ростригу», Н. И. Костомаров выявил в них немало противоречий. В итоге он сделал вывод о том, что «в то время не было доказательств, что царь был Гришка Отрепьев, расстрига, беглец Чудова монастыря». Проанализировав дальше «Извет Варлаама» (показания Варлаама Яцкого — одного из спутников Лжедмитрия, ушедшего с ним в Литву), сочинения иностранцев, Н. И. Костомаров признает самозванца «творением боярской партии, враждебной Борису», и задается вопросом о «сознательном или бессознательном» самозванстве. «Царствовавший у нас в Москве под именем Димитрия был не настоящий Димитрий, но лицо, обольщенное и подготовленное боярами, партиею, враждебною Борису». Лжедмитрий не был «истинным царевичем», он всего лишь верил в свое «царственное происхождение»».

Пирлинг, П. О. Димитрий Самозванец: Конец дома Рюриковичей; Легенда об императоре; Апогей и катастрофа; Поляки в Кремле / о. Пирлинг; полный пер. с фр. В. П. Потемкина. — Москва: Сфинкс, 1911 (общ. тит. л. 1912). — IV, 511, [4] с., из них 7 с. объявл., 1 л. фронт. (портр.), 9 л. ил.

Одной из версий появления Лжедмитрия I была его сознательная подготовка к восшествию на московский престол отцами-иезуитами. Однако эта легенда была развенчана одним из них, отцом Павлом Пирлингом, написавшим фундаментальный труд о взаимоотношениях России и папского престола, основанный на архивах Ватикана. Как отмечает В. Н. Козляков, «история царевича Лжедмитрия стала одной из любимых тем о. Павла Пирлинга, впервые обратившегося к ней еще в 1870-е годы в книге на французском языке «Рим и Дмитрий». Он досконально изучил реакцию Ватикана на появление московского «господарчика» в Речи Посполитой и опубликовал переписку с римским престолом самого «Дмитрия», нунция Клавдия Рангони, сандомирского воеводы Юрия Мнишка и его дочери Марины Мнишек. В отличие от многих русских авторов, слабо или вовсе незнакомых с внутриконфессиональными порядками католической церкви (не говоря уж об ее архивах и написанных на латыни и итальянском языке документах), о. Павлу Пирлингу удалось раскрыть мотивы двойственного поведения Лжедмитрия. Тайное принятие им католичества было вынужденным политическим шагом. И в Ватикане не питали иллюзий в отношении своего подопечного, не выполнившего никаких обещаний после того, как он стал московским царем».

 

Мерцалов, А. Е. Очерки из истории смутного времени / [Соч.] А.Е. Мерцалова. — Санкт-Петербург: Л.Ф. Пантелеев, 1895. — [8], 196 с.

Прижизненная монография известного русского историка Александра Евграфовича Мерцалова — важный источник для изучения интереснейшего времени в русской истории. По собственным словам автора очерков, «это не исследование, а общедоступный свод событий, однако освещенных не всегда по обычному шаблону». Как писал о его работе в биографической статье земляк Мерцалова, вологодский историк и краевед Л. И. Андреевский: «Добросовестное изучение источников и попытка самостоятельно подойти к разрешению того или другого вопроса, связанные с ясным изложением и прекрасным литературным языком, во всяком случае делали «очерки» заслуживающими полного внимания. Самостоятельность мысли А. Е. Мерцалова выразилась в том, что он умел подойти к вопросам, задаваемым историку эпохой Смутного времени, не только с точки зрения политических или династических интересов того времени, а учитывая социально — экономические условия эпохи, и в них усматривая ключ к решению многих вопросов. Это, несомненно, обнаруживало в нем тонкость и самостоятельность мысли, а также и большую чуткость к новым направлениям научного исторического знания».

 

Платонов, С. Ф. Очерки по истории Смуты в Московском государстве XVI-XVII вв.: (опыт изучения общественного строя и сословных отношений в Смутное время): с приложением двух карт / С. Ф. Платонов. — Изд. 3-е. — Санкт-Петербург : склад изд. у Я. Башмакова и К°, 1910. — XV, 624 с., [3] л. к.

«Очерки по истории Смутного времени» – самое полное исследование, посвященное одному из самых сложных и трагичных периодов русской истории, который повлиял на весь дальнейший ход событий в нашей стране.
Выдающийся русский историк С. Ф. Платонов, подробно проанализировав обстоятельства, при которых государство оказалось на краю гибели, рассказывает о ходе судьбоносных для России событий и приводит яркие характеристики деятелей этой эпохи.

Из предисловия к изданию: «Тема предлагаемых «Очерков» определяется их заглавием. Автор желал изучить те вопросы в истории Смутной эпохи, которые обыкновенно стоят на втором плане не только у прежних, но и у новых повествователей. Богатая литература о Смуте позволила автору совершенно обойти много раз описанные, всем известные внешние подробности событий и сосредоточить все свое внимание на изображении деятельности руководивших общественною жизнью кружков и на характеристике массовых движений в Смутное время. Своевременно ли была поставлена такая задача и удачно ли исполнена, пусть судит ученая критика».
 

«Во время Смуты не было патриотического сознания» — Реальное время

«Великая Татария» казанского историка. Часть 20-я

Научный руководитель Института истории им. Ш. Марджани Рафаэль Хакимов написал книгу «Как возникла Великая Татария и чем она стала». В ней казанский ученый делится своей интерпретацией исторических событий в Евразии, заметное место в которых занимали татары и их предки. «Реальное время» продолжает публикацию отрывков из этого сочинения (см. ч. 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19).

Смута

Для России характерна смена периодов деспотических режимов временами смут и революций. Произвол, деспотизм и смуты заложены в основание российского государства как генетический код. При этом уроки истории для нового поколения правителей не имели и не имеют никакого значения. Уроки истории ничему не учат, но зато мстят.

В учебниках нередко пишут о периоде XVII века в таких тонах, будто «Смута обострила патриотическое сознание». Связывают это с борьбой с «польской интервенцией». На самом деле происходило обратное — русское самосознание подвергалось немалому испытанию. В период Смуты разные сословия преследовали разные цели, включая унию с Польшей или союз со Швецией. Очень трудно в эту эпоху вообще говорить о патриотическом сознании.

Князь Дмитрий Пожарский

Кузьма Минин и князь Пожарский исходили скорее из житейских соображений или даже экономических интересов, нежели идей защиты государственности.

Кузьма Минин

«Торговые города, которых промыслы и операции были в органической связи с Москвой и серединой Руси, как, например, богатая Вологда, Ярославль, Нижний, прежде и живее чувствовали необходимость государственного порядка, — писал Костомаров. — От этого и последнее восстание русского народа зачалось в Нижнем — городе, где находилось тогда несколько зажиточных капиталистов и промышленников, благоразумно сообразивших, что лучше пожертвовать всем достоянием, чтобы иметь средства опять нажить потерянное, чем отдать его на разграбление иноземцам и разбойникам и не видеть после того возможности вознаградить себя».

Частные экономические интересы были сильным мотивом борьбы за восстановление порядка, тем более что купечество боялось конкуренции со стороны поляков на российском рынке. Патриотическое сознание отсутствовало как элемент общественного сознания. Пожарский с казаками воевал не менее ожесточенно, чем с поляками. Но то, что объединяло русских и казаков, было православие.

До Минина и Пожарского первое ополчение собрал Прокопий Ляпунов, которого убили казаки, но земщина стояла твердо. Из Казани писали в Пермь «митрополит и все люди Казанского государства с татарами, чувашами, черемисами, вотяками, в согласии с Нижним Новгородом, с поволжскими городами, постановили: стоять за Московское и Казанское государства, друг друга не грабить, не переменять воевод, дьяков и приказных людей, не принимать новых, если им назначат, не впускать к себе казаков, выбирать государя всей землей российской державы и не признавать государя того, кого выберут одни казаки».

Неслучайно Минин и Пожарский, прежде чем биться с поляками, расправились с казаками. «Обстоятельства поставили для князя Пожарского войну с казаками в первую очередь: казаки сами открыли военные действия против нижегородцев. Междоусобная война русских людей шла без помехи со стороны поляков и литвы почти весь 1612 год. Сначала Пожарский выбил казаков из поморья и Поволжья и отбросил их к Москве. Там, под Москвой, они были не только не вредны, но даже полезны для целей Пожарского тем, что парализовали польский гарнизон столицы». Минин и Пожарский решали задачу глубинную, породившую смуту, а уж затем принялись за тех, кто на мутной волне оказался на территории русских земель, — поляков.

Королевич Владислав, сын польского короля Сигизмунда

Далеко не все политические силы думали о войне с поляками. Бояре московские надеялись на сына польского короля Сигизмунда Владислава. После свержения Шуйского московское население думало восстановить порядок признанием Унии с Речью Посполитой, но они требовали принятия Владиславом православия. Послы Сигизмунда говорили: «Король не только сохранит ваши обычаи, но будет оборонять ваши права, веру, вольности, жен и детей и ваши имущества. Вот к королю пришли верные слухи, что поганые турки и татары, пользуясь вашим разделением, приступают к вашим границам с тем, чтобы, пробившись через наши земли, овладеть вашими. Тогда постигнет погибель вашу древнюю веру христианскую».

Филарет и бояре заплакали от таких слов и ответили: «Слава высочайшему Господу Богу, что вдохнул наилучшему королю желание положить конец долгим нашим бедам и страданиям! Мы об одном просим, одного молим: чтоб он нашу православную веру сохранил ненарушимо и наши монастыри и святыню». Поляки помогли справиться с Тушинским вором, и Москва присягнула Владиславу. А вслед за этим присягнули Коломна, Серпухов, Тула, Рязань и т.д.

Патриарх Филарет

Не было в то время патриотического сознания. Война с поляками началась, когда власть Владислава выродилась в диктатуру Сигизмунда, вот тогда началось сопротивление, принявшее характер национальной борьбы.

В то время среди русских было много сторонников воцарения шведской династии на московском престоле, хотя их не привлекал протестантизм, они его считали таким же латинством, что и католичество. «Царь из иностранцев многим казался тогда возможным. Незадолго перед собором Пожарский ссылался со шведами об избрании Филиппа, сына Карла IX; точно так же начал он дело об избрании сына германского императора Рудольфа. Но это был только дипломатический маневр, употребленный им с целью приобрести нейтралитет одних и союз других. Тем не менее мысль об иноземном царе была в Москве, и была именно у боярства».

Наряду с подобными настроениями существовали откровенно сепаратистские движения в Пскове, Путивле, Арзамасе, Астрахани, которые стали практически самостоятельными территориями. Посланный Пожарским в Казань стряпчий Биркин с тамошним дьяком Шульгиным решили, что ополчение не будет иметь успеха и решили утвердить свою собственную власть, однако казанцы настояли на участии в ополчении. Биркин вместе с татарским головой Лукьяном Мясным, который не был с ним в согласии, присоединились к Пожарскому. Но, не получив никаких должностей, Биркин ушел с казанцами, а остался только Лукьян Мясной со своими людьми.

Патриарх Гермоген

В это время в Новгороде Великом правила шведская администрация. Какой уж тут патриотизм. Знаменем восстания и объединения разнородных сил выступало православие. Патриарх Гермоген призывал защищать церкви, образа и мощи, которым творили поругание поляки и литовцы. Защищали Москву как православную столицу, остальные мотивы были второстепенными.

Патриарх Гермоген

Любая смута раскалывает общественное сознание, а общие ценности возникают в эпоху процветания. Русский патриотизм времен Смуты из области позднейших идеологических конструкций. Кстати, само «польское нашествие» было настолько пестрым, что трудно сказать, кого там было больше — поляков или литовцев, русских или казаков, там даже встречались татары как польско-литовские, так и крымские.

Костомаров писал: «У Сигизмунда было до двенадцати тысяч сбродного войска, в том числе Станислав Стадницкий, староста перемышльский, привел толпу венгров, своевольных людей развратного поведения; много дворовых команд паны приводили на собственный счет; да сверх того было немецкой пехоты 2 000 и до трех тысяч польской пехоты; кроме того, неизвестное число татар литовских и тысяч до десяти запорожских казаков конных, вооруженных самопалами и луками, а некоторые имели длинные списы (копья). Но этим не ограничивались польские силы: были еще в войске охотники, приходившие и уходившие как ни попало; было много не принадлежавших к строю обозных слуг, годных к бою».

Василий Шуйский

И с московской стороны были разные силы. Бояре, надеявшиеся на собственные силы в войне с Тушинским вором, отвечали от имени Василия Шуйского на предложение шведского короля о помощи: «У нашего государя многие несчетные русские и татарские рати». Впоследствии надежды были связаны именно со шведами по договору с королем Карлом IХ и с Шереметевым, собравшим ополчение в Казани из «татар и башкирцев». А у Тушинского вора главная опора была в казачестве. Картина, в которой с одной стороны были бы поляки, а с другой русские, далека от действительности.

Продолжение следует

Рафаэль Хакимов, использованы иллюстрации из книги «Как возникла Великая Татария и чем она стала»

ОбществоИстория БашкортостанКировская областьУдмуртияТатарстан Хакимов Рафаэль Сибгатович

Уроки смуты: народ и вера

История — это не только факты и события. История — это наука для потомков. Ведь дело людей, изучающих или интересующихся историей, состоит не только в познании исторических событий, но и в их осмыслении, а может быть, самое главное, в извлечении уроков из прошлого. Наверное, не дело потомков судить историю, но обязанность — учиться у истории, осмысливать исторический опыт своих отцов, дедов и более далеких предков.

В этом отношении Смутное время конца XVI — начала XVII века предоставляет нам самые многочисленные уроки. Но, думается, что одними из важнейших следует признать уроки выхода из Смуты. Понять, как Россия смогла преодолеть Смуту, — очень важно и поучительно. Попробуем выделить главные уроки, главное, так сказать, пути выхода из Смуты, благодаря которым Российское государство и русский народ сумели справиться с той небывалой напастью, что навалилась на Русские земли ровно четыреста лет назад. Итак…

Урок первый.

Именование «Смутное время» период конца XVI — начала XVII века получил не только потому, что в Российском государстве воцарилась политическая смута — разрушение общегосударственной власти, угроза потери национальной и религиозной независимости. Но тяжелейшие потрясения, выпавшие на долю России в начале XVII столетия, значительным образом потрясли и самые основы всего русского национального сознания. Во всяком случае, «брожение умов», потеря смысла бытия и исторической перспективы в народном сознании тоже стали одними из причин именования этого периода, как «Смутного времени», ибо смута властвовала в умах и душах людей.

Отсюда возникают и основные идеи, главенствующие в религиозно-философской мысли России Смутного времени. Прежде всего, возрождается идея гибели Руси, впервые появившаяся в XIII веке в годы монголо-татарского нашествия. Только теперь она возрождается на более высоком уровне и воспринимается как гибель «Нового Рима», «Нового Сиона», «Нового Израиля». Практически все сочинения этого периода свидетельствуют о глубочайшем потрясении их авторов самим фактом «разорения» богоизбранной России. Ведь «разорение» свидетельствовало о том, что Господь разгневался на Своих «избранных детей». А сама «гибель» богоизбранной Русской державы напрямую ассоциировалась с гибелью всего мира и приходом антихриста.

Причины гибели Руси осмысливались в традиционном для русского православного сознания духе. Главная причина — наказание Божие «за грехи наши». При этом для русских мыслителей начала XVII века характерно было признание всеобщности греха русского народа, утерявшего «страх Божий». Ведь только всеобщность греха могла вызвать столь грозный Божий гнев на избранный им народ, каковым теперь считался русский народ.

В это время в отечественной религиозно-философской мысли появляются и новые тенденции. Одна из них — попытка рассматривать причины Смуты с позиций исторического прагматизма. Некоторые русские мыслители стремились определить, во-первых, конкретные грехи русского общества, а, во-вторых, конкретных виновников «разорения» Российского государства.

В первом случае основным грехом считалось, естественно, моральное несовершенство. Именно за это и последовало Господнее наказание. В различных произведениях времен Смуты можно встретить подробное, развернутое перечисление многочисленных прегрешений, характерных для всего русского общества. В то же время в отдельных произведениях присутствуют и попытки определить социальные причины Смуты. Так, во «Временнике» Ивана Тимофеева (Семенова) говорится, что виновность русского общества, помимо морального несовершенства, заключается в его «бессловесном молчании» и «самопослушании». Иначе говоря, «Временник» указывает на подавленность и даже отсутствие общественной инициативы в делах управления и организации Российского государства. Близко к этой же точке зрения анонимный трактат «О причинах гибели царств». А «Сказание Авраамия Палицына» еще более категорично, утверждая, что Россию погубило «безумное молчание».

Отсутствие общественной инициативы приводит к тому, что в обществе теряется взаимопонимание — «единодушие» и «братская любовь». Поэтому общество впадает в «самовластие» и начинается его разрушение. Необходимо отметить особое осуждение «самовластия», что было присуще большинству произведений того времени. Выход же состоял в том, чтобы восстановить древние обычаи.

Во втором случае, при определении конкретных виновников Смуты, в сочинениях русских книжников появляется новый тезис в русской религиозно-философской мысли — об особой, личной ответственности русских царей за «разорение» России. Анонимный «Плач о пленении и о конечном разорении Московского государства» называет главными виновниками Смуты всех русских царей. В трактате «О причинах гибели царств», носящем более абстрактный характер, большая часть повествования посвящена осмыслению ответственности царей за разрушение своего государства.

Рассуждения о личной виновности русский царей приводили к тому, что в сознании многих русских людей начала XVII века начал разрушаться образ «русского царя» как истинного Помазанника Божиего, который является посредником в общении русского народа и Российского государства с Господом.

«Несчастливое» царствование Бориса Годунова, обернувшееся сменой царей и множеством самозванцев, привело к тому, что понятие «царь» в той или иной степени утратило свою сакральность, свое религиозно-мистическое значение, а само царское звание стало доступно любому, кто захотел бы его получить. И недаром все помыслы и русских мыслителей, и русского народа в период Смуты состояли в том, чтобы вновь обрести истинного царя — Помазанника Божиего, который вернет России милость Божию и восстановит в государстве порядок.

Отсюда возникает и определение главных способов спасения России от «разорения» — возвращение в сердца людей «страха Божиего» и всеобщее, всенародное покаяние. Только в этом случае, были уверены русские люди начала XVII века, Господь вонмет молитвам русского народа, дарует России нового, истинного царя и спасет Русскую землю.

* * *

Не случайно, что процесс всенародного покаяния начался с факта церковного прославления младшего сына Ивана Грозного от последней жены Марии Нагой царевича Димитрия (1582 — 1591). Напомним, что после смерти Ивана Грозного царевич вместе с матерью был поселен в городе Угличе. Там и погиб 15 мая 1591 года в возрасте девяти лет при загадочных обстоятельствах. По версии Нагих — родственников матери Димитрия — царевича убил один из его слуг: перерезал ему горло. Нагие утверждали, что убийцу подослал Борис Годунов, чтобы устранить возможного наследника престола. Ведь у тогдашнего царя Федора Ивановича детей не было, следовательно, Димитрий мог стать царем. Годунов же сам хотел занять престол. Совсем иную, официальную версию смерти царевича предложила специальная следственная комиссия, посланная в Углич из Москвы еще во времена правления Годунова и возглавляемая боярином Василием Шуйским (будущим царем). Эта комиссия доказывала, что царевич Димитрий при игре «в ножички» нечаянно сам напоролся на нож. Полной ясности в этом вопросе нет до сих пор.

Загадочная смерть царевича Димитрия оказалась актуальной в Смутное время. Убиение невинного младенца рассматривали как преступление перед Господом, ставшее первой причиной Божиего гнева, обрушившего за это преступление на Российского государство многие кары. Так, во «Временнике» Ивана Тимофеева (Семенова) говорится: «Его же крове ради единоя, мню, от смерти и вся лете ныне Росийска земля всяко от бед потрясаема, и едина в земли Господска кровь многих кровми мщаема бе, попущения ради страсти в молчании от людей господуубийцу и за стекшиеся в нас прочии злобы, вкупе казнимо, от Бога ныне суд приемлет».

Но помимо религиозно-мистического смысла загадка, связанная со смертью царевича, оказала прямое влияние и на политическую ситуацию в стране. Уже в 1601 — 1602 годах объявился самозванец Григорий Отрепьев, принявший имя Димитрия и вошедший в отечественную историю под именем Лжедмитрия I. Очень многие, недовольные правлением Бориса Годунова, поверили в то, что царевич Димитрий был чудом спасен и теперь является законным наследником русского престола. В дальнейшем имя спасшегося царевича, под знамена которого вставали войска, стало настоящим катализатором Смуты. А воцарение Лжедмитрия I в Москве в 1605 году как бы подтвердило общее убеждение в том, что это и есть истинный царевич.

В мае 1606 года в результате восстания Лжедмитрий I был свергнут с престола и растерзан разъяренной толпой. Царем стал Василий Шуйский, имеющий гораздо меньше прав на царство, нежели сын Ивана Грозного, каковым многие продолжали считать Лжедмитрия. Поэтому правительство Шуйского сразу же предприняло энергичные меры для того, чтобы, во-первых, доказать истинность гибели царевича в 1591 году и, во-вторых, утвердить образ погибшего царевича как невинно убиенного мученика. В таком случае появлялась возможность пресечения дальнейшего развития самого факта самозванства.

Для этого уже летом 1606 года (3 июня) из Углича в Москву были перенесены и освящены останки царевича. А сам царевич, признанный святым, стал именоваться святым Димитрием, Угличским страстотерпцем. Тогда же началась работа над составлением Жития Димитрия Угличского. Сегодня известно четыре редакции этого Жития — XVII — начала XVIII века, сохранившихся во множестве списков. По мнению С. Кедрова, само Житие написано патриархом Гермогеном или же по его распоряжению. Впрочем, подобное предположение еще требует обоснования.

В основу Жития легла версия убийства царевича по приказу Бориса Годунова, возрожденная спустя пятнадцать лет после смерти Димитрия. По сути дела, здесь впервые в публицистике Смутного времени довольно подробно сообщается о гибели последнего сына Ивана Грозного. Свой рассказ автор Жития заключает тем, что малолетний царевич «источник чюдесем явися неоскуден», а царь Борис за пролитие крови праведника «с шумом» был свергнут с престола. Вторая часть жития — «Повесть о обретении и о принесении честных и многочюдесных мощей благоверного царевича» — в своем пространном варианте повествует о царствовании Бориса Годунова, о его свержении «расстригой» и гибели самого Григория Отрепьева. Инициатором же перенесения мощей «нового чюдотворца» Димитрия здесь называется царь Василий Шуйский.

В Житии выражается надежда и желание видеть в Димитрии миротворца от «междоусобные брани». А образ самого святого Димитрия Угличского. Житие оценивает как «добропобедного», «преславного победоносца», «необоримого» «хранителя царствия» и «заступника» за Русскую землю. На эту оценку, видимо повлиял тот факт, что «молитвами» святого Димитрия правительственным войскам удалось разбить мятежные войска под Москвой в начале декабря 1606 года.

Несмотря на официальную канонизацию царевича Димитрия этот святой далеко не сразу получил народное признание. Во всяком случае, в течение еще минимум двух лет (1606-1610 гг.) у многих продолжала сохраняться вера в то, что настоящий царевич Димитрий жив. Так, настоящим царем был признан новый самозванец Лжедмитрий II, под знамена которого встали многочисленные войска. Кроме того, появились и другие самозванцы, буквально расплодившиеся тогда по всей России.

Тем не менее, со временем политическая ангажированность постепенно уходила в небытие, зато образ святого Димитрия Угличского как заступника Русской земли и чудотворца все более утверждался в сердцах русских людей, а его Житие уже постоянно публикуется в Минеях Четьих, издаваемых в XVII-XVIII вв. Известный агиограф Димитрий Ростовский, автор четвертой редакции жития, сравнивает Димитрия Угличского с убитыми Святополком Борисом и Глебом, а число чудес, явленных святым (преимущественно исцелений от слепоты) доводит до 46.

* * *

И постепенно в сознании русского народа идея необходимости покаяния получает все большее распространение. Особенно ярко этот процесс проявился в практике знамений и видений, небывалое ранее по своей массовости явление которых произошло в Смутное время. По подсчетам современного исследователя Б. В. Кузнецова, с конца XVI по начало XVII века в различных источниках зафиксированы: сообщения о 80 знамениях и 45 эпизодов, содержащих 78 оригинальных рассказов о видениях.

Знамения представлялись людям того времени некими «зашифрованными» посланиями Господа. Однако значение знамений было неопределенным. В зависимости от конкретной ситуации знамения толковались или «на добро», или «на зло». В начальный период Смуты, когда Россия пребывала в политическом и духовном брожении, знамения рассматривались как грозные предзнаменования грядущих общественных катаклизмов.

Иначе обстояло дело с видениями. В период Смутного времени различным русским людям являлись различные святые (чаще всего — Сергий Радонежский), а также Богородица и даже Сам Спаситель Иисус Христос. (Нужно иметь в виду, что явление Спасителя — это редчайшее событие в практике русский видений.) При этом в отличие от знамений видения несомненно играли стабилизирующую роль в русском обществе, ибо чаще всего Высшие Силы, являвшиеся тем или иным людям, требовали от народа покаяния, но и обещали свою поддержку в спасении России. Интересно, что видения начинаются с 1606 года и продолжаются по 1613 год. Следовательно, если соотнести видения с реальными событиями Смуты, видения приходят на смену неопределенной и грозной мистике знамений с началом активных действий народа по преодолению «разорения» государства.

Современные исследователи считают, что видения можно разделить на две группы — общегосударственные и местные. Видения общегосударственного характера охватывали собой все самые значимые исторические события Смутного времени: осаду Москвы И. Болотниковым, осаду Москвы «тушинским вором» Лжедмитрием II, осадное сидение в Троице-Сергиевом монастыре, польскую интервенцию, создание ополчения и освобождение Москвы. Из наиболее ярких произведений, зафиксировавших видения, — «Повесть о видении некоему мужу духовному», «Повесть о чудесном видении в Нижнем Новгороде» с примыкающим к нему «Владимирским видением». Цикл видений в Троице-Сергиевом монастыре наше свое отражение в «Сказани Авраамия Палицына» (18 рассказов о видениях). Видения местного характера появлялись в еще большем количестве и были связаны с локальными событиями Смуты.

Первое из общегосударственных видений произошло осенью 1606 года. В этот момент в России царила очень грозная политическая атмосфера. После того как весной 1606 года разъяренная толпа москвичей убила Лжедмитрия I, царем стал Василий Шуйский. Однако его правительство с трудом контролировало ситуацию в государстве. По всей стране, в том числе и в Москве, начались волнения с требованиями ответить на вопрос — почему убили «истинного царя»? А 12 октября к Москве под знаменами убитого Лжедмитрия I подошли войска мятежников под руководством Болотникова.

Именно в этот грозовый день, 12 октября, и было явлено некоему «святому мужу духовну», впавшему в «тонок сон», чудесное видение, «весьма ужаса исполненное». В Успенском соборе, освященном «светом неизреченным», «муж духовный» узрел Христа, сидящего на престоле и окруженного ангелами, Богородицу, стоявшую справа от престола. Иоанна Крестителя, находившегося слева, а также лики многих святых пророков, апостолов, мучеников, святителей, преподобных и праведных. Согласно видению, Богородица трижды молила Христа о даровании милости «роду христианскому». Однако дважды Христос сурово отказывал в своей милости, ибо: «…Нет правды в царях и в патриархах, и во всем священном чину, и во всем народе Моем, новом Израиле». И лишь в ответ на третье моление Богородицы Христос говорит «тихим голосом»: «Ради Тебя, Мать Моя, пощажу их, если покаются, Если же не покаются, то не буду им милости».

Рассказ «некоего мужа духовного» в те же дни записал протопоп Благовещенского собора Терентий, который и стал автором текста «Повести о видении некоему мужу духовну». Так было зафиксировано первое из многочисленной чреды «чудесных видений», которые произошли в России в Смутное время.

Текст «Повести о видении некоему мужу духовну» наполнен многообразной и многозначительной для человека того времени православной символикой. Прежде всего, крайне важно, что пред взором «мужа духовного» явился Сам Христос — довольно редкое для практики русских видений событие. Явление Господа подчеркивало исключительность как самого видения, так и реальных событий, вызвавших его. На исключительную важность этого видения указывает и тот факт, что вместе с Христом были явлены Богородица, Иоанн Креститель и многие святые. Для людей, живших в начале XVII века, явление столько внушительного сонма высших сил доказывало лишь одно — Господь несмотря на свой гнев не отступился от России. Христова благодать продолжает изливаться на Русскую землю, а Сам Христос продолжает считать Россию Своим богоизбранным «новым Израилем».

Согласно Библии в древние времена Господь жестоко наказывал за грехи «ветхий Израиль» (см., например, книгу пророка Иеремии). Теперь Христос наказывает «новый Израиль», более того, Он готов «предать» Россию еще большим «кровопийцам и безжалостным разбойникам». Однако цель гнева Божиего состоит не в том, чтобы уничтожить греховную Россию, а в том, чтобы «исправить» ее, возвратить на истинный путь. «Да накажутся малодушные, и придут в чувство, и тогда пощажу их», — говорит Христос.

Большое символическое значение имеет тот факт, что «мужу духовному» было дано узреть моление Богородицы о заступничестве за русский народ. Следовательно, страх православных людей перед тем, что и Божия Матерь отступилась от России, оказывается напрасным. Божия Матерь продолжает сохранять Свой благодатный Покров, распростертый над Россией и, в частности, над Москвой. Недаром само видение произошло в кремлевском соборе Успения Божией Матери — главном храме Московской Руси. А как показывает текст «Повести», Богородица многократно молила и продолжает молить Господа о спасении России.

О том, что Господь придает Своему явлению на Русь исключительное значение, свидетельствуют и слова, сказанные «мужу духовному» одним из стоявших возле Христа: «Иди же и поведай, угодник Христов, все, что сам видел и слышал, и не утаивай же ничего». Таким образом, «некий муж духовный» оказывается тем «избранным», через кого Господь сообщает русскому народу о Своем участии в судьбах русского народа и о сохранении заступничества Богородицы за Россию. Кроме того, через «угодника Христова» русским людям сообщается и о тех грехах, в которых они должны покаяться.

Из списка многоразличных грехов особый интерес представляет то, что Христос укоряет «новый Израиль» в отсутствии «правды». Стоит напомнить, что в русской религиозно-философской традиции понятие «правды» многозначно — это и моральная чистота, и социальная справедливость, и соблюдение законности. Причем религиозно-мистической и нравственной основой «правды» всегда почиталась «истинная вера», базирующаяся на соблюдении заповедей Христа. В данном случае «правда», видимо, понимается именно в таком смысле — как «истинная вера». Ведь Христос обвиняет русских людей в том, что они «не исполняют предания Моего и заповедей Моих не хранят». В этих словах указывается и путь спасения России — восстановление истинной веры в сердцах людей.

Главными хранителями «правды», как истинной веры, в России считались цари и церковь. И недаром Господь обвиняет в первую очередь именно царей, патриархов и всех священников, которые забыли Божию «правду», утеряли истинную веру, а потому творят «неправедный суд» и «правых» преследуют. Здесь мы в очередной раз встречаемся с признанием факта падения авторитета государственной власти, столь часто проявлявшимся в годы Смуты. Однако сами по себе обвинения царям и патриархам намного более грозные — ведь их изрекают не простые люди, а они раздаются из уст Самого Христа. Следовательно, в народном сознании за годы Смуты установилось уже достаточно устойчивое недоверие своим правителям. Настолько устойчивое, что народ был готов сам приступить к решению собственной судьбы. И Господь как бы поддерживал это решение.

В целом же, несмотря на гневный обличительный тон, само видение носило явный оптимистический характер. Ведь Россия продолжала оставаться «новоизбранным Израилем», Богородица сохраняла Свое покровительство, а Христос обещал спасение русского народа от бед. И дело оставались за самими людьми: они должны были принять в сердца свои «страх Божий», искренне покаяться и тем самым возвратить себе милость Божию.

Именно так и было понято видение «некоему мужу духовному» современниками. Протопоп Терентий, записавший видение, сразу же сообщил о нем патриарху Гермогену, а тот — царю Василию Шуйскому. Реакция правящих кругом была моментальной — уже 14 октября установили специальный шестидневный покаянный пост, а 16 октября «Повесть» Терентия читалась в Успенском соборе перед всем народом. Иначе говоря, русское общество, потерявшее «правду» и смысл в реальной жизни, восприняло «чудесное видение» как знак Божий, с одной стороны, объясняющий страшные события Смуты, а с другой стороны, указывающий путь спасения. И, таким образом, сам «чудесное видение» стало катализатором конкретных исторических действий.

В то же время значение «Повести о видении некоему мужу духовну» в реальных исторических событиях по-разному оценивалась в позднейшей литературе. Уже в XVII веке возникли диаметрально противоположные трактовки. Так, «Толстовский летописец» сообщает, что результатом покаяния стало заступничество Богородицы, — ослепленное чудесным образом войско Болотникова было разбито и отброшено от Москвы. «Казанское сказание», наоборот, считало, что царь, патриарх и весь «царский синклит» не вняли «видению» и посмеялись над ним. В результате такого «небрежения» грозные предсказания о многочисленных карах сбылись — «и за то от Бога месть восприяша». Однако характерно, что в обоих этих сочинениях самому факту «видения» как проявлению Божией воли придавалось исключительное значение. Ведь то же «Казанское сказание» именно осуждало людей за «осмеяние» явленной Божией воли. Подобное восприятие «Повести о видении некоему мужу духовну» сохранялось долго, а текст «Повести» был одним из самых распространенных памятников древнерусской литературы — сегодня известно, как минимум, 28 ее списков.

* * *

Инициатива всенародного покаяния была подхвачена и развернута патриархом Гермогеном. После подавления восстания Болотникова, зимой 1607 года именно святитель Гермоген в целях успокоения страны свершил акт прощения и разрешения всех православных христиан за измены и клятвопреступления, совершенные против Бориса Годунова и Лжедмитрия. Важно при этом, что Гермоген свершал этот акт совместно с первым русским патриархом, святителем Иовом, к тому времени свергнутым с патриаршего престола. Лжедмитрием и находящимся в Старицком Успенском монастыре. В специальном послании Гермоген обратился к Иову от имени тогдашнего царя Василия Шуйского, от своего имени и от имени всего Освященного собора с мольбой приехать в столицу для «великого дела». С посланием в Старицу был отправлен митрополит Крутицкий Пафнутий с несколькими духовными и светскими лицами. Святитель Иов дал свое согласие и был доставлен в Москву. После объявленного по такому случаю всенародного поста 20 февраля 1607 года в Успенском соборе Кремля состоялся обряд «прощения». После молебна, совершенного Гермогеном, бывшему патриарху Иову подали покаянную челобитную, в которой перечислялись измены и клятвопреступления с просьбой к патриархам простить измены. Затем была зачитана «разрешительная грамота» от имени обоих патриархов и всего Освященного собора, в которой объявлялось о прощении за все совершенные измены. Главная задача обряда состояла, конечно же, в том, чтобы, получив прощение за прошлые измены, народ впредь не нарушал крестного целования.

И хотя после этого события брожения в народе не закончились, но начало всенародному покаянию было положено. Стоит иметь в виду один важный момент. Иногда историки называют сам обряд «прощения грехов» неудачным, ибо он не дал моментальных результатов. Но в таком мнении, как кажется, наличествует и наивность, и непонимание. Наверное, тем, кто ждет от всего лишь одного факта, покаяния каких-то реальных результатов, представляется, что Господь, словно слуга человеческий, должен сразу же простить людям все грехи. Конечно, это не так. Более того, опыт Смуты показывает, что каких-то результатов следует ждать через определенное и довольно продолжительное время и только после того, как весь народ приходит к осознанию необходимости покаяния, а само покаяние свершается с безмерной сердечной искренностью. Но, подчеркнем еще раз, в конце 1606 — начале 1607 года было положено начло процессу всенародного покаяния.

* * *

Наиболее яркий пример стремления народа к духовному очищению предоставляет нам реакция на Нижегородское видение, свершившееся в мае 1611 года. К тому времени в Москве уже вовсю хозяйничали поляки, впущенные туда боярским правительством, польский король Сигизмунд всячески стремился занять русский престол, отодвигая даже своего сына Владислава, а патриарха Гермогена поляки бросили в заточение. Иначе говоря, самостоятельного и независимого Российского государства фактически уже не существовало.

Нижегородское видение было явлено 28 мая 1611 года «благочестивому человеку» Григорию. Ночью, пребывая в храме в «тонком сне», Григорий вдруг узрел, как купол храма раскрылся на четыре стороны, и с небес, озаренный «великим светом», в человеческом образе сошел Господь, сопровождаемый неким человеком в «белых ризах». Расположившись на груди Григория, Христос произнес свои заповедания. Прежде всего Господь заповедал установить «во всем Всероссийском государстве» строжайший трехдневный пост, причем умерших во время поста Он обещал принять в Царство Небесное. Следующее заповедание — построение храма в Москве. Кроме того, в этот храм нужно было перенести из Владимира икону Владимирской Божией Матери, поставить перед иконой «незажженную свечу» и положить «неписанный», т. е. чистый лист бумаги. Согласно видению Христос утверждал, что в нужный день свеча возгорится от «огня небесного», а на бумаге чудесным образом появится имя будущего русского царя, угодного Богу — «по сердцу Моему».

Если же воля Божия не будет исполнена, то все Российское государство будет жестоко наказано. Столь же жестоко будут наказаны и нижегородцы, если они не сообщат о заповеданиях Господа, данных Григорию, по всей России: «Воздвигну бурю и волны из реки Волги, и потоплю суда с хлебом и с солью, и поломаю деревья и храмы».

Как можно заметить, православная символика, наполняющая Нижегородское видение, очень глубока и многообразна. Так, слетевшего с небес Христа можно толковать как символ божественного вдохновения, «незажженная» свеча — символ сердечной чистоты, а «неписанная» бумага — символ чистоты помыслов. Особую значимость видению придает явление Самого Христа, что бывало, как уже говорилось, достаточно редко в практике видений на Руси. Высокая степень откровенного знания, данного Христом, подчеркивалась и тем, что Господь расположился на груди («на персех») Григория. (Кстати, подобный мотив был уже известен в древнерусской литературе — в «Житии Феодосия Печерского» сообщается, что Феодосий, явившийся монаху Дамиану, также садится ему на «перси».) А установление особого почитания иконы Владимирской Божией Матери символизировало собой, с одной стороны, сохранение Покрова Богородицы над Россией, а с другой стороны, необходимость восстановления истинной «древней» веры.

Поэтому суть видения в принципе ясна — русский народ должен очиститься от грехов посредством трехдневного поста и тем самым вернуть себе Божию милость. Возвращение к истинной вере русский народ должен продемонстрировать построением храма в Москве и установлением особого почитания иконы Владимирской Божией Матери. За это Господь подарит русской земле мир и нового, истинного, избранного самим Богом царя.

Таким образом, Нижегородское видение носило яркий оптимистический характер. Спаситель дарует Свои «знамения» для того, чтобы укрепить в русских людях веру и показать им Свою милость. Важно и то, что Нижегородскому видению, волею Господа, придавалось общерусское значение. Причем в данном случае Господь обращался напрямую к русскому народу, а не к правителям. По сути дела, если верить Нижегородскому видению, русский народ волей Самого Господа призывался к подвигу «самоустроения» — очистившись от грехов, он должен был освободить Москву и избрать себе царя, имя которого будет названо Богом.

Видимо, не случайно избрано и само место видения. В то время Нижний Новгород оставался одним из немногих крупных городов, которых не коснулись «разорения» Смуты. Видение же показывало, что именно из Нижнего Новгорода должен исходить импульс к объединению страны и освобождению ее от иноземных захватчиков.

И Россия услышала этот призыв. Нижегородское видение по своей популярности и общественному резонансу не только соперничало с видением «некоему мужу духовному», но и значительно превосходило его. Уже летом 1611 г . видение записывается и появляется «Повесть о чудесном видении в Нижнем Новгороде». Затем осенью 1611 — зимой 1612 гг. грамоты с текстом «Повести» рассылаются по всей стране — о Нижегородском видении знали в Перми, Вологде, Устюге, Ярославе, в городах Сибири (например, в далеком Тобольске). Появился текст «Повести» и в войсках, стоявших под Москвой, в частности, в полках Первого ополчения под руководством Прокопия Ляпунова. Интересно, что источник появления «Повести» в войсках неизвестен.

Тем не менее, Нижегородское видение стало прямым катализатором активных действий. Везде, где о нем получали известие, устанавливался строжайший трехдневный пост. Причем, что очень важно, пост устанавливался по инициативе самих горожан, без вмешательства каких-либо высших властей. Таким образом, всенародный очистительный пост стал непосредственной реакцией на Нижегородское видение. И этот всенародный пост показывает степень раскаяния в грехах, став выражением всероссийского покаяния, столь давно ожидаемого на Руси. Напомним, что именно всеобщее и искреннее покаяние рассматривалось в начале XVII века как главный способ спасения России от «разорения». Следовательно, весь русский народ воспринял сообщение о чудесном видении в Нижнем Новгороде как непосредственное руководство к действию и доказал свое стремление к нравственному очищению.

И, кстати, для людей того времени прямая связь между покаянием и прекращением Смуты была очевидна. Напомним, что в Нижнем Новгороде было и еще одно видение, которое можно рассматривать как общерусское. Речь идет об известном случае, когда явившийся Кузьме Минину Сергий Радонежский побудил нижегородца к собиранию средств на ополченское войско. Поэтому и само освобождение Москвы ополчением под руководством Кузьмы Минина и Д. М. Пожарского воспринималось как результат именно всеобщего русского покаяния. Так, «Пискаревский летописец» писал: «И Бог утоли гнев свой: Москву очисти 121-го (1612) октября 22-го. И сия подобно древнему чюду в Ниневии граде».

Урок второй.

Кто мог возглавить, и кто возглавил народ в период выхода из Смуты?

Авторитет находящихся в начале XVII века на престоле русских царей и многообразных претендентов на русский престол крайне упал. Никто из них — ни Борис Годунов, ни Лжедмитрий I (в истинность которого сначала поверили), ни Василий Шуйский не отвечали русскому православному представлению об истинном правителе. В царствование каждого из них беды Русской земли только множились, а государство продолжало распадаться. Наконец, летом 1610 года наступило междуцарствие, а боярское правительство пригласило на русский трон польского королевича Владислава. Но отец Владислава, польский король Сигизмунд III, даже этим фактом был недоволен и стремился водрузить «шапку Мономаха» на собственную голову. И в тех условиях единственным авторитетом в народном мнении осталась Церковь, и, в первую очередь, патриарх Гермоген.

Да, в отсутствие других претендентов и при полном неверии в собственных бояр, претендующих стать царями, патриарх Гермоген согласился на то, чтобы русским царем стал польский королевич. Но он подписал такую Договорную запись с поляками, которая резко ограничивала возможности Владислава по изменению духовного и политического строя России. Прежде всего, в качестве главного условия выставлялось требование убрать все польские войска с территории России. Далее, в обязанность Владислава вменялось соблюдение православной веры и запрет на возможность введения иных вероисповеданий. От него требовали чтить и украшать православные церкви по прежнему обычаю, оберегать их от разорения, поклоняться святым иконам и чудотворным мощами и прочитать их, а костелов и молебных храмов иных религий не строить. Владислав должен был держать в великой чести патриарха, «митрополитов, архиепископов, епископов, архимандритов и игуменов, попов и дьяконов, священнических и иноческих чинов, и весь Освященный собор». Польский королевич Владислав обязывался не вмешиваться в духовные и святительские дела, и никого «опричь Греческия веры, в духовный чин не поставляти». Отдельной статьей оговаривалось, чтобы Владислав вотчины, все дарения и жалования церкви, которые были даны при прежних государях, не отнимал, и, в свою очередь, делал новые щедрые пожалования церквам и монастырям.

После заключения этого договора Москва присягнула Владиславу, сам договор был отправлен на утверждение Сигизмунду с «великим посольством», во главе которого стали митрополит Филарет и князь Василий Васильевич Голицын. Притом в наказе к послам значилось, что Владислав должен креститься в православную веру, а посольство обязано твердо стоять на тех статьях, которые утвердили в Москве. Патриарх Гермоген отправил с посольством польскому королевичу грамоту, в которой просил того срочно принять православное вероисповедание. «Прими Святое Крещение, — пишет Гермоген, — приимет тя Бог в сыновление, и облечет тя во броня правды, и возложит на тебя шлем спасения и даст тебе щит веры и древним Великим Царем и Великим Князем равнославна учинит тя».

Но Сигизмунд отказался исполнить условия договора и требовал от послов, чтобы они признали русским царем его самого. Не собирался польский король и выводить свои войска с российской территории и требовал сдачи Смоленска. К тому же поляки требовали от русской стороны согласия на свободу распространения католического вероисповедания в России. Сторонники Сигизмунда в Москве всячески содействовали соглашению с польским королем на его условиях и написали грамоту посольству под Смоленск, чтобы послы согласились на все условия польского короля. Но патриарх Гермоген даже под угрозами эту грамоту не подписал. Именно позиция патриарха определила и позицию русского посольства — без подписи патриарха посольство отказалось выполнять распоряжения привезенной из Москвы грамоты.

В этот период, видя беззаконное поведение поляков и стойкую позицию патриарха Гермогена, русские города начали ссылаться между собой грамотами с жалобами на «конечную погибель», пленение и разорение. В посланиях раздается призыв к объединению сил для борьбы с иноземными захватчиками. И нередко в них примером для подражания и символом народного сопротивления становится патриарх Гермоген. Так, анонимный автор «Новой Повести о преславном Российском царстве» восклицал: «Паче же подивимся и удивимся пастырю нашему и учителю, и великому отцем отцу, и святителю!» — и уверял, что святейший патриарх «нас всех укрепляет и поучает», чтобы страха не испытывали и не боялись врагов, «душами своими от Бога не отщетитися».

И святейший патриарх оправдал народные чаяния. С декабря 1610 года он начинает рассылать по всей России грамоты с призывом к народному сопротивлению врагу. Несмотря на то, что грамоты Гермогена за конец 1610 — начало 1611 года не сохранились, упоминания о них часто встречаются в источниках. Это подтвердили и исследования историка В. И. Корецкого, который обнаружил самое раннее послание Гермогена ополченцам в составе Бельского летописца. На пример Гермогена ссылается и окружная грамота московских жителей в разные города (январь 1611 года) с призывом к объединению сил против врагов, в которой утверждается, что патриарх Гермоген, «душу свою за веру Крестьянскую полагает несомненно; а ему все крестьяне православные последуют». О том, что инициатором создания народных ополчений стал патриарх Гермоген, сообщают и сами поляки, и ряд русских источников.

В грамотах, рассылаемых по России, святитель Гермоген дает «разрешение» русскому народу от присяги польскому королевичу Владиславу. Факт этого «разрешения» от присяги нельзя недооценивать — таким образом патриарх создавал законные основания для объединения сил русского народа в стремлении к освобождению, а сама борьба против польско-литовских войск принимала легитимный характер.

Когда же патриарх не мог передать письменные послания (т.к. патриаршие «дьяки и подъячие и всякие дворовые люди пойманы, а двор его весь разграблен»), он давал устные «благословения», о чем свидетельствует грамота Прокопия Ляпунова в Нижний Новгород от 31 января 1611 года. Кроме того, патриарх Гермоген распорядился, чтобы другие церковные архиереи составляли поучительные грамоты в полки и писали во все города от его имени, чтобы все стояли за веру.

Как считают современные исследователи, именно формулировка «благословение патриарха» стала основной в посланиях времени Первого ополчения. Грамоты различных городов призывали народ идти «по благословению нового исповедника и побарателя по православной вере, отцом отца, святейшего Ермогена Патриарха Московского и всея Русии, второго великого Златоуста… истины обличителя на предатели и разорители нашие Хрестьянские веры». Следовательно, глава Церкви, святейший патриарх Гермоген служил примером в стоянии за православную веру, которому должны были последовать все православные христиане. Более того, можно утверждать, что святейший Гермоген стал знаменем восстания и духовным лидером ополчения. И только имя патриарха Гермогена могло объединить в тот период самые различные элементы русского общества.

Поляки понимали значение личности патриарха для русского народного движения сопротивления. В начале 1611 года его посадили под домашний арест на патриаршем подворье. Его смущали всяческими посулами и обещаниями, но святейший Гермоген оставался стоек и не поддавался ни на какие уговоры. Тогда в марте 1611 года Гермогена свели с патриаршего престола и заточили на Кирилловом подворье в Московском Кремле.

Но в русских городах, поднявшихся на борьбу с врагом, Гермогена продолжали считать законным патриархом, а мучения, которые он претерпел от польских рук, только свидетельствовали об истинности его духовного подвига. Известный историк С. Ф. Платонов утверждает, что в это время Гермоген признавался восставшим городами и высшей властью в стране. К примеру, в двух подорожных грамотах 1611 года патриаршее «благословение» заменило традиционный «государев царев и великого князя указ», по которому выдавались казенные подорожные в спокойные годы Московской жизни. «Эта замена, — считает С. Ф. Платонов, — очень знаменательна: она показывает что во главе временного правительства, которому повиновались тогда русские люди, отшатнувшиеся от Владислава, формально признавался патриарх». И не случайно именно к патриарху с весны 1611 года начинают присылать из разных городов грамоты о сборе средств для ополчения и отсылки ратных людей на освобождение Москвы от поляков. Примеру святейшего патриарха последовала и вся Русская Церковь. Фактически во времена Первого и Второго ополчения представителями высшей центральной власти на местах считаются местные церковные иерархи с Освященными соборами, которые начинают выполнять функции глав местных правительств. Именно им в первую очередь адресуются грамоты, содержащие отчеты о действиях ополчений, о положении в стране, просьбы о присылке денег для жалования и сбора ратных людей.

Конечно же, столь активная деятельность патриарха Гермогена не могла не вызвать ненависти поляков. Когда осенью 1611 года Гермоген отказался послать в Нижний Новгород призыв не организовывать ополчение и не идти на Москву («Да будут благословении те, которые идут на очищенье Московскаго государства, а вы, акаяннии московские изменники, будите проклята», — сказал он в ответ на очередные угрозы и посулы), патриарха заточили в Чудов монастырь. Здесь его стали «морити гладом и умориша его голодною смертию». Как сообщает один из русских источников, Гермоген отошел к Богу «во многом страдании и тесноте: произволением мученик быв» 17 февраля 1612 года и был погребен в Чудовом монастыре в Москве.

Однако и после смерти святейшего патриарха Русская Церковь осталась во главе народного сопротивления. Местоблюстителем патриаршего престола стал считаться митрополит Казанский Ефрема, который оказал действенную поддержку организации Второго ополчения К. Минина и Д. М. Пожарского. К тому же митрополит Ефрем призывал и остальных иерархов Церкви, и все города. Немалую роль в организации народного сопротивления сыграли воззвания братии Троицкого монастыря во главе с архимандритом Дионисием и келарем Авраамием Палицыным. Эти грамоты также призывали присылать ратных людей и денежную казну на помощь воеводам, соединившимся для освобождения Москвы от поляков. Помимо организационной деятельности и духовного окормления Русская Православная Церковь оказала народным ополчениям немалую материальную помощь: собирали продовольствие, деньги на жалование. Крупные монастыри, такие как Кирилло-Белозерский и Троице-Сергиев, отсылали ополченцам всю свою казну.

Конечно же, серьезное значение имели и церковные благословения, которые русские иерархи и монахи давали ополченцам. В этом ряду стоит и знаменитое благословение преподобного Иринарха Затворника, инока Борисоглебского монастыря под Ростовом, который, как когда-то в 1380 году преподобный Сергий Радонежский благословил Дмитрия Донского на битву с Мамаем, также даровал в 1612 году свое благословение Дмитрию Михайловичу Пожарскому и всему воинству. Второго ополчения идти на Москву и освободить Россию от иноземного врага.

Кстати, уже и после избрания нового царя — Михаила Федоровича Романова — Русская Церковь продолжала играть важнейшую организационную и стабилизирующую роль в обществе.

Итак, как видим, в самую страшную годину Смуты именно Церковь стала духовным, идейным и организационным центром собирания народа на подвиг «самоустроения». Урок третий. Укрепившись духовно и церковно, русский народ сам поднялся на спасение своей земли. Нельзя забывать, что и Первое, и Второе ополчения — это результат народного творчества, когда «Земля» (т. е. народ) сама встала на защиту Российского государства.

Земское освободительное движение начало складываться по всей стране со второй половины 1610 года, — сначала в северо-восточных русских городах (отряды «шишей»), в которых стояли крупные польско-литовские гарнизоны, а к началу 1611 года центр народного сопротивления смещается в Рязанские земли. Причем в «шиши» уходили в основном крестьяне разоренных поляками русских сел и деревень. Действовали они партизанскими методами, засадами и неожиданными набегами разоряя польские гарнизоны. Как сообщает в своем дневнике поляк Самуил Маскевич, «шиши» нападали на поляков даже днем: «Они нагрянули на нас среди белого дня, частию на конях, частию на лыжах…»

Между русскими городами в это время возникает активная переписка, которая обеспечивала налаживание взаимодействия между отдельными земскими ратями. И уже в феврале 1611 года земские рати двинулись к Москве. Руководство земскими отрядами постепенно сосредотачивается в руках «Советов всей земли», который впервые упоминается в Рязанском ополчении (по мнению современного историка В. А. Волкова — начиная с 4 марта 1611 года).

К началу марта 1611 года в Рязани, Серпухове и Коломне собрались основные силы земских ополчений. Во главе наиболее организованного Рязанского ополчения стоял Прокопий Петрович Ляпунов, который заключил соглашение с боярами из распавшегося лагеря Лжедмитрия II — Д. Т. Трубецким и И. М. Заруцуим. К Москве шли ополчения из Владимира, Нижнего Новгорода, Мурома, Ярославля, Переяславля-Залесского, Углича, Суздаля, Вологды, Галича, Костромы и Романова (Романова-Борисоглебска). Сюда же двигались отряды волжских казаков и черкасов (днепровских казаков). Князь Д. Т. Трубецкой привел к столице остатки «тушинского» войска из Калуги, атаман И. М. Заруцкий — из Тулы. В конце марта — начале апреля сбор ратных сил под Москвой закончился.

Осада Москвы ратями Первого ополчения была трудной и, в принципе, неудачной. Слишком много было еще разногласий между различными социальными силами, из которых состояли ополченские полки, — у бояр, помещиков, крестьян и казаков были зачастую разные интересы. И все же стремление к скорейшему освобождению Москвы было, несомненно, реальным и серьезным стимулом к объединению.

На фоне этого стремления в Первом ополчении возникает центральное народное правительство, которое получило название «Совет всей земли». «Совет всей земли» возник 7 апреля 1611 года, а «начальниками» его были избраны П. П. Ляпунов, князь Д. Т. Трубецкой и И. М. Заруцкий. 30 июня 1611 года по требованию ратных людей и казаков был выработан знаменитый Приговор, оформивший сословно-представительную организацию власти и порядок управления страной.

В разработке «Приговора» 30 июня 1611 года приняли участие татарские царевичи, бояре, окольничие и чашники, стольники и дворяне, стряпчие и жильцы, приказные люди и дети боярские, князья и мурзы, атаманы и казаки, а также служилые и дворовые люди. Особо следует отметить подписи представителей 25 городов, в том числе таких важнейших, как Ярославль, Смоленск, Нижний Новгород, Ростов, Архангельск, Вологда и др. Таким образом, «Совет всей земли» стал поистине общеземским правительством.

Во главе «Совета всей земли» оставались П. П. Ляпунов, И. М. Заруцкий и Д. Т. Трубецкой, но права их были ограничены, а «Земля получала возможность переизбирать своих «начальников» («вольно… переменити и в то место выбрати иных… хто будет болию к земскому делу пригодится»).

В составе «Совета всей земли» создавались приказы, которые возглавлялись авторитетными боярами или дьяками, иначе говоря, создавался центральный административный аппарат. На местах снимались назначенные прежними властями «приставы» из казаков и атаманов, и ставились «дворяне добрые», которым доверял народ. Кстати, во многих городах, независимо от распоряжений «Совета всей земли», возникли и общесословные городовые советы, контролировавшие местную власть. Деятельности «Совета всей земли» оказала поддержку братия Троице-Сергиевого монастыря.

Наверное, «Совет всей земли» Первого ополчения мог сыграть серьезную роль в истории, но 22 июля 1611 года казаки, обиженные на П. П. Ляпунова и спровоцированные поляками, убили ряжанского воеводу. После этого единое Первое ополчение фактически начала распадаться. Впрочем, как отмечают исследователи, авторитет «Совета всей земли» Первого ополчения продолжал сохраняться на всей освобожденной от интервентов территории вплоть до 2 марта 1612 года (в этот день часть ополченцев присягнула объявившемуся в Пскове новому самозванцу — Лжедмитрию III).

Но народ не оставил надежду на объединение. В очередной раз убедившись в том, что среди бояр, воевод и казаков еще слишком много изменников, в народе зарождается новое движение, требующее и новых организационных форм. Так возникает знаменитое Нижегородское ополчение, ставшее основой Второго народного ополчения русских городов.

Еще осенью 1608 года в Нижнем Новгороде, как и во многих русских городах, был создан общесословный городовой совет, в который, наряду с представителями разных городских социальных групп, вошли и местные церковные иерархи (архимандрит нижегородского Вознесенского монастыря Иоиль, архимандрит Печерского монастыря Феодосий, спасский протопоп Савва и др.) со всем Освященным собором. Решения Нижегородского городового совета были обязательны для всех горожан, в том числе и для входивших в его состав местных воевод, действия которых строго контролировались. Нижегородский городской совет отказался сотрудничать с Первым ополчением, но осенью-зимой 1611 года провел организационную подготовку по созданию самостоятельного общеземского правительственного учреждения. Уже в феврале 1612 года в Нижнем Новгороде действовал свой Нижегородский «Совет всей земли».

Осенью 1611 года по призыву «выборного от всей земли человека» Кузьмы Минина в Нижнем Новгороде началось формирование ополчения, во главе которого, наряду с К. Мининым встали князь и воевода Д. М. Пожарский, воевода И. И. Биркин и дьяк В. Юдин. Начался сбор средств и переписка с другими городами. В итоге совместно с нижегородцами костяк Второго ополчения составили отряды из Смоленска, Дорогобужа и Вязьмы. В конце февраля — начале марта 1612 года организованное ополченское войско выступило из Нижнего Новгорода в Ярославль. Заняв Ярославль, Второе ополчение продолжило собирание земских сил. Сюда стали стягиваться со всей страны земские рати, а также отряды, ушедшие из подмосковного лагеря Первого ополчения, после того как новое его руководство присягнуло самозванцу Лжедмитрию III.

В Ярославле формируется новый «Совет всей земли», в который нижегородцы призывают русские города прислать «изо всяких людей человека по два, и с ними совет свой отписать, за своими руками». При «Совете всей земли» создаются свои органы центрального административного управления — приказы Разрядный, Поместный, Дворец, Дворцовый, Монастырский, Галицкая и Новгородская четь, а также Денежный двор. Одновременно из Ярославля были назначены воеводы в Устюжну, Белоозеро, Владимир, Касимов, Клин, Тверь, Кострому, Ростов, Суздаль, Переяславль, Тобольск и другие города Московского государства.

Разбив разрозненные отряды Первого ополчения, войска Второго ополчения 27 июля 1612 года выступили к Москве. В этот момент в союз с руководством Второго ополчения вступил и князь Д. Т. Трубецкой, а И. Заруцкий, наоборот, ушел в Коломну. И хотя между отрядами ополчений продолжали существовать серьезные противоречия, все же в августе 1612 года в решающей битве с поляками Д. Т. Трубецкой пришел на помощь Д. М. Пожарскому. Но окончательное объединение войск Первого и Второго ополчений произошло в октябре 1612 года.

В объединившемся ополчении были воссозданы общеземский (фактически общегосударственные) органы власти, центральное приказное управление. Было образовано своего рода коалиционное Земское правительство с участием «начальников» обоих лагерей. Первое ополчение представляли в нем Д. Т. Трубецкой, думный дьяк Сыдавный Васильев, дьяки И. Третьяков, Н. Новокшенов, М. Поздеев. От Нижегородского ополчения в Земское правительство вошли князь Д. М. Пожарский, «выборный человек» К. Минин, князь Д. М. Черкасский, В. И. Бутурлин, И. И. Шереметев, И. В. Измайлов.

Кстати, интересно, что новое Земское правительство ориентировалось на Швецию. Так, руководители правительства считали, что на русский престол должен взойти шведский королевич Карл-Филипп. И вообще, как отмечают историки, прошведская ориентация руководителей Земского правительства и ополчения сказывалась и позднее, во время работы Земского избирательного собора 1613 года. И эта прошведская позиция — показатель крайнего недоверия, которое царило в народных ополчениях к любым русским боярским группировкам. По сути дела, вожди земских ополчений были глубоко уверены в том, что избрание новым государем кого-нибудь из московских бояр приведет лишь к углублению государственного кризиса, к «умножению вражды», к «конечному разорению» и гибели государства. И, кстати, преодолеть это недоверие было крайне непросто.

Но, как бы там ни было, совместными усилиями русские рати освободили Москву от иноземного врага — 26 октября 1612 года сдался польский гарнизон Кремля и 27 октября отряды ополчения вступили в Москву.

* * *

Какую же тайну хранит история Смуты? Какой главный урок можно в вынести из событий Смутного времени? Думается, этот урок состоит в следующем. Принесший искренне, сердечное покаяние, укрепившийся духовно, русский народ под водительством Церкви сам поднялся на подвиг «самоустроения». Русские люди четыреста лет назад нашли выход из Русской Смуты и смогли спасти Россию. Сможем ли мы?

Матрица русской Смуты, или Работа над ошибками – Православный журнал «Фома»

Приблизительное время чтения: 19 мин.

Сейчас, когда мы отмечаем 400-летие изгнания интервентов из московского Кремля, самое время задуматься: что такое русская Смута, является ли смутным наше время и, главное, какие уроки можно извлечь, осмысляя события 400-летней давности. Об этом мы беседуем со специалистом по эпохе Смутного времени, профессором МГУ, доктором исторических наук Ярославом Леонтьевым.

Смута с большой буквы

— Ярослав Викторович, насколько мне известно, Вы в своих лекциях и статьях разделяете понятия Смуты с большой буквы и смуты с маленькой. А в чем разница?

— Смут в русской истории было множество, поэтому нужно сразу уточнить определения. Смута с большой буквы — это период, в огромной степени определяющий дальнейшее историческое развитие. Такая Смута охватывает практически всю территорию страны, затрагивает все социальные слои, сословия, народности, все стороны жизни. Выражается Смута в разрушении властной вертикали, в двоевластии (или многовластии), в сепаратизме, в гражданской войне — войне братоубийственной, тотальной. Разумеется, такова Смута начала XVII века, такова Смута начала XX века (то есть русская революция), и такова, с некоторыми существенными оговорками, Смута конца века, Смута, свидетелями и участниками которой мы являемся.

В то же время были в нашей истории социальные движения, достаточно громкие, которые не дотягивают до Смуты с большой буквы. Это, например, «замятня» между потомками Дмитрия Донского в момент становления Московского государства во второй четверти XV века, бунты Степана Разина, Кондратия Булавина. Это в некотором смысле — вооруженные выступления декабристов, это атаки на правительство революционеров-народовольцев в 70-80-е годы XIX века. Да, они затронули многих людей, они очень сильно повлияли на социальное и культурное развитие, но все-таки в них не было той глобальности, что в больших Смутах.

Отдельно я бы выделил пугачевский бунт. Он чуть было не перерос в Смуту с большой буквы, в нем можно выделить основные признаки большой Смуты — и двоевластие, и феномен самозванчества, и участие разных сословий и народностей, и гражданскую войну, но все же масштаб событий, прежде всего в географическом смысле, был достаточно локальным. На всю Россию пугачевщина не выплеснулась. Это была такая «прото-Смута».

Теперь то, что касается нашей нынешней Смуты. Может быть, ее все-таки стоит писать со строчной буквы — поскольку настоящей гражданской войны у нас, к счастью, не случилось. Были войны в национальных окраинах, было двухдневное противостояние и бряцание оружием (с минимальным, к счастью, количеством жертв) в августе 1991 года, была малая гражданская война в Москве в октябре 1993 года, были две войны в Чечне, которые в некотором роде тоже можно назвать гражданскими… террористические акты опять же. Но все-таки это совсем не то же самое, что Гражданская война образца 1918—1922 годов, американская Гражданская война 1861—1865 годов, Гражданская война в Испании 1936—1939 годов или недавняя гражданская война в бывшей Югославии. С другой стороны, распад СССР — это, несомненно, геополитическая катастрофа, по масштабам последствий вполне сравнимая с классической гражданской войной.

Что касается такого признака Смуты, как распад вертикали власти, то в конце XX века его не произошло — скорее произошла ее трансформация, мимикрия. Но полного распада не было.

И все-таки, если посмотреть не на внешние признаки, а на состояние умов, на ситуацию в обществе, наше время нельзя не назвать Смутным.

Поэтому скажу так: Смуты в нашей истории периодически случаются, но они в чем-то схожи друг с другом, а в чем-то различаются. Полного совпадения матрицы нет.

Кто виноват?

— В чем же все-таки причины наших Смут? Понятно, что всякая Смута — это кризис. Но кризис чего? Политической системы или духовного состояния народа?

— Одно с другим чаще всего настолько взаимосвязано, что очень трудно вычленить один какой-то фактор, абстрагируясь от другого. Давайте посмотрим на первую русскую Смуту. У ее духовных и политических причин были общие предпосылки. Это, прежде всего, опричное разорение во время правления Ивана Грозного. Кстати, опричнину тоже можно трактовать как смуту, но со строчной буквы. Разорялись целые области, целые города предавались зачисткам — как, например, Тверь и Новгород. Казнен был митрополит Филипп, казнены были и многие священники, монахи. Естественно, это разорение впечаталось в память русским людям, подорвало их доверие к  царской власти как таковой, снизило масштаб ее сакральности.

Вообще, давайте посмотрим, что лежит в основе двух катастроф в русской истории, двух Смут — XVII и XX веков. В первом случае — это загадочная гибель царевича Димитрия, после которой пресекается род Рюриковичей. Люди отказываются верить в то, что эта смерть случайна, но легко готовы поверить, что царевич выжил, спасся. Пока жив Феодор Иоаннович, последний Рюрикович, пока жив умный и жесткий политик Борис Годунов, они еще сохраняют если не уважение, то хотя бы страх по отношению к власти. Но со смертью Бориса Годунова все распадается, власть для них полностью утрачивает легитимность.

Не менее трагично то, что произошло 9 января 1905 года, когда цепь трагических случайностей (которую одни считают провокацией революционеров, другие — наоборот, провокацией каких-то «ястребов» из правительственного лагеря, а скорее всего совпадение этих намерений и крайне неумелые действия конкретных воинских начальников) поставила перед русским обществом вопрос о необходимости монархии как таковой. Лично для государя Николая Второго и его семьи это закончилось расстрелом, а для всей страны — помимо всем известных бедствий — утратой властью легитимности, и эта проблема легитимности не решена до сих пор.

Что касается сферы сакральной (в нашем случае — Церкви), то в этот период тоже происходит очень опасный процесс. Во времена первой Смуты люди еще не утратили веру в Бога, но сплошь и рядом нарушали прекрасно им известные заповеди Божии. Кроме того, подвергалась ударам церковная иерархия — в то время это выражалось в одновременном существовании двух патриархов, каждый из которых ставил своих людей на епархии, в монастыри и на приходы. В итоге событий, начавшихся в 1917 году, дело обстояло еще хуже: под вопрос было поставлено само существование Церкви, хотя и без раскола тоже не обошлось — я имею в виду обновленцев.

То есть в основе Смуты — частичная или полная утрата веры, и одновременно — полная утрата доверия к власти, утрата веры в ее легитимность, в ее право управлять. Это момент, когда люди начинают кричать: «А царь-то ненастоящий!», как в фильме «Иван Васильевич меняет профессию». Но в отличие от фильма ситуация эта не комическая, а трагическая, чреватая колоссальными бедами, реками крови.

— А можно подробнее о двух патриархах в одно и то же время?

— Лжедмитрий Первый свел с престола первого русского патриарха, Иова, которого отправили на обычной телеге в ссылку на его родину, в город Старицу, в Свято-Успенский монастырь. Лжедмитрий быстро нашел ему замену — архиепископа Игнатия, рязанского владыку, согласившегося принять участие в авантюре (грека по происхождению, приехавшего некогда в Москву в качестве представителя Александрийского патриарха при восшествии на престол царя Феодора). Разумеется, все это было с канонической точки зрения незаконно. Патриарх Иов не был низложен и лишен сана — такое решение мог принять только церковный Собор, но такого Собора не было. Зато был утвердивший Игнатия архиерейский собор, созванный Лжедмитрием. Но по тогдашним законам избранного Собором патриарха должна была утвердить Боярская дума, чего не произошло. Дважды ездивший в Старицу за благословением к опальному Предстоятелю Игнатий получил от патриарха Иова ответ: «По ватаге и атаман, а по овцам и пастырь».

Затем, после низвержения Лжедмитрия Первого, царь Василий Шуйский (который тоже пришел к власти не совсем легитимным образом) свел с патриаршего престола Игнатия и вызвал из Казани митрополита Гермогена, которого в Москве архиерейский Собор избрал патриархом. Игнатий оказался в монастырской темнице в Чудовом монастыре, где провел все царствование Василия Шуйского, пока в 1611 году ему не пришлось вновь на краткий срок быть возведенным на патриаршество после присяги королевичу Владиславу.

Пётр Геллер. Патриарх Ермоген отказывается подписывать грамоту о роспуске ополчения. Конец XIX — начало XX века. Патриаршая резиденция в Чистом переулке

Когда в Тушине водворился и стал осаждать Москву Лжедмитрий Второй, он поставил патриархом Филарета (Романова), отца будущего русского царя Михаила, основателя династии Романовых. Боярин Федор Никитич Романов был пострижен в монахи насильно, во время правления Бориса Годунова, в результате конфликта в верхах между Годуновым и кланом бояр Романовых. Кстати, тогда в Москве тоже произошла малая гражданская война, был самый настоящий бой под стенами Кремля, когда в Зарядье штурмом брали палаты бояр Романовых. Естественно, стрельцы одолели их дворню, после чего Федора постригли в монахи с именем Филарет, а его малолетнего сына Мишу отправили в ссылку. После многих перипетий Филарет оказался в Ростове Великом на митрополичьей кафедре, там его взяли в плен войска Лжедмитрия Второго, доставили в тушинский лагерь. А вот что случилось дальше — непонятно. У историков здесь нет единства. Одни считают, что Филарет добровольно согласился стать альтернативным патриархом, другие полагают, что его заставили силой.

Кстати, стоит привести и обратные примеры. Тверской владыка, архиепископ Феоктист, тоже привезенный в тушинский лагерь, отказался сотрудничать с самозванцем, пытался бежать и был зарублен воровскими казаками. При взятии Коломны «тушинцы» пленили епископа Иосифа, в насмешку над саном привязали к пушке и во­зили с собой в обозе до тех пор, пока случайно пленников этого отряда не удалось отбить.

Дальше начинается совсем грустная история. И патриарх Гермоген, и Филарет назначают своих игуменов по монастырям, и, соответственно, идет не лежащая явно на поверхности, но очень жесткая внутрицерковная борьба. То есть можно сказать, что гражданская война шла и внутри Русской Церкви. В этом ряду находится и мученическая смерть патриарха Гермогена. В итоге все это привело к периоду, называемому в церковной истории «междупатриаршеством». Венчание на царство Михаила Федоровича Романова было совершено 11 июля 1613 г. митрополитом Ефремом Казанским. Ему и принадлежала в это время вся полнота предстоятельской власти. Но в конце этого года митрополит Ефрем скончался, и возглавление Освященного собора перешло в руки недавно поставленного митрополита Крутицкого Ионы. Это продолжалось до возвращения в 1619 году из польского плена родителя царя Михаила.

Внешний враг

— Но ведь у Смуты были и внешние причины — иностранное влияние. Если говорить о Смуте как о болезни, то она результат чего: собственных болячек или внешнего членовредительства?

— Тут ответить гораздо легче, нежели на вопрос о соотношении политических и духовных предпосылок Смуты. Совершенно очевидно, что глобальная Смута — это последствие внутренних болезней, внутреннего состояния общества. Приведу такой факт, относящийся к Смуте начала XX века. Американский историк Сергей Павлович Петров, родившийся в семье представителей первой волны эмиграции, сын колчаковского генерала, в свое время обратил мое внимание на такой случай в  мемуарах его отца. Отец родился в крестьянской семье, в Псковской губернии. Будучи человеком талантливым, самородком, он смог получить образование, сделал военную карьеру, окончил академию Генштаба. И вот как-то, накануне Первой мировой войны, он приехал в родную деревню и услышал там такую частушку: «Бога нет, царя не надо // Мы урядника убьем, // Подати платить не будем // И в солдаты не пойдем». Понятно, что этот, может быть, и не вполне типичный, факт отражал состояние части умов крестьянского мира. Заметьте, в благополучный, казалось бы, период, после окончания первого пролога к большой Смуте, случившегося в 1905—1907 годах. Причина таких массовых настроений — это отдельная тема, но суть в том, что, когда разлит бензин, достаточно поднести спичку.

Такой спичкой — или, вернее, катализатором процесса — и становится внешнее воздействие. Глупо говорить, что наша революция произошла благодаря исключительно немецким деньгам, авантюристу и финансовому воротиле Парвусу, пломбированному вагону с эмигрантами, пропущенному через территорию воюющей с нами страны… Пóшло считать Ленина немецким агентом. Ну, разве что «агентом влияния». На самом деле Ленину было все равно, у кого одолжиться огоньком… то есть деньгами на революцию. Главное, что, если солдаты устали воевать и начиналось стихийное «братание», если в тылу безбожно воровали и «исчезали» вагоны с продовольствием, если жителей обеих столиц перевели на карточную систему распределения и если в антимонарший заговор оказались вовлечены представители высшего генералитета и даже великие князья, — все было готово к пожару.

Кстати, это касается не только общества, но и Церкви. Конечно, в 1920-е годы «живоцерковники», обновленцы развернулись благодаря поддержке ОГПУ, но подобные тенденции-то возникли еще в середине XIX века. Был, к примеру, такой отец Иоанн Белюстин, в царствование Александра II активно критиковавший синодальные порядки, публиковавшийся и в России, и заграницей. Молва именовала его «русским Лютером». Фактически он стал идейным предтечей будущих обновленцев. И когда возникли подходящие внешние условия, все это вырвалось на поверхность. Относительно недавно в журнале «Вопросы истории» были опубликованы телеграммы многих правящих на тот момент архиереев, выражавших поддержку Временному правительству. А проходившие весной 1917 года епархиальные съезды требовали удаления с кафедр «приверженцев Распутина».

Так что факт внешнего влияния нельзя совсем уж сбрасывать со счетов. Конечно, в каждой из наших Смут были заинтересованы соседи-конкуренты. Это понятно и естественно. У каждого государства существуют свои геополитические интересы, и если его разведка доносит, что сосед дает слабину, то, конечно, ему хочется вмешаться и получить какие-то дивиденды.

Василий Суриков. Утро стрелецкой казни. 1881

Если говорить о Смуте XVII века, то, разумеется, ситуация в Русском государстве вызывала интерес у различных польских кланов, а потом уже и у короля Сигизмунда, хотя поначалу он занимал выжидательную позицию по отношению и к первому Лжедмитрию, и тем более ко второму, в отрядах которого вообще были так называемые рокошане — польские мятежники, участники внутренней смуты в Польско-литовском государстве. Но в общем-то он был не прочь руками этих авантюристов прощупать брешь и вернуть, по крайней мере, считавшийся камнем преткновения пограничный Смоленск. Ватикан также стремился использовать открывшиеся возможности для прозелитизма. Посланный еще к первому самозванцу папский нунций князь Ронгони приветствовал Лжедмитрия I и, как пишет в «Очерках по истории Русской Церкви» А. В. Карташев, посылая ему в подарок крест, четки и латинскую Библию, убеждал исполнить его обеты и обязательства и совершить единение вер, но… «не плошно, а мудро и бережно». Действительно Лжедмитрий Первый держал при себе иезуитов, но имел и православного духовника, архимандрита Владимирского Рождественского монастыря. Однако, скорее всего, искреннего религиозного чувства у него вовсе не было, и его личным секретарем и советником был поляк Бучинский, вольнодумец и крайний протестант.

Поэтому это все же не доминанта. Доминанта — накопившиеся внутрироссийские проблемы и противоречия.

То же касается и распада СССР. Конечно, определенное влияние иностранных спецслужб было, сбрасывать этот фактор со счетов нельзя, но нельзя и увлекаться конспирологией подобно Кургиняну, нельзя считать случившееся делом рук одного лишь внешнего врага. Самые главные причины — внутри нашей страны и внутри нас самих.

Более того, я разделяю мнение, что нельзя излишне концентрироваться на внешнем факторе, потому что это духовно расслабляет человека, снимает с него ответственность за собственные действия в его Смутное время. Ведь если во всем виноват король Сигизмунд — что я, простой горожанин или крестьянин, могу сделать с Сигизмундом? Если во всем виновато ЦРУ — что я, простой советский токарь или инженер, могу поделать с ЦРУ? Ничего. А раз ничего, то с меня и взятки гладки. Значит, я буду жить по принципу «умри ты сегодня, а я завтра», значит, буду делать деньги любой ценой, рвать кусок изо рта соседа. Когда от меня ничего не зависит, единственное, что мне остается, — это позаботиться о себе. Так очень многие смотрят на вещи.

Что делать?

— Мы плавно перешли к вопросу, какие же уроки следует извлечь из опыта прежних Смут. А какие?

— Продолжу то, о чем начал говорить. Прежде всего, надо осознать, что наша Смута — это наша общая вина, и надо видеть свою часть вины. Русский крестьянин в 1610 году, конечно, не мог ничего поделать с королем Сигизмундом — но он мог, по крайней мере, не прельститься словами какого-нибудь заезжего казачьего атамана и не пойти в его шайку. Советский инженер и офицер в 1992 году не мог ничего поделать с ЦРУ — но он мог не прельститься идеей обогащения и не ринуться в криминальный бизнес.

А когда такое осознание наступает сразу у многих людей, тогда начинается следующий этап — самоорганизация общества, поначалу горизонтальная. В XVII веке именно это и стало основой преодоления Смуты. Когда людей действительно уже, что называется, достало, когда не было уже никакой реальной вертикали власти — тогда люди стали объединяться. Если говорить современным языком, начало формироваться гражданское общество. Причем все это шло снизу, не по «разнарядке», не по приказу начальства.

Сначала в некоторых не покорившихся землях стали создаваться всесословные городские советы и формироваться ополчения. На следующем этапе, уже применительно к периоду Минина и Пожарского, в дополнение к горизонтали начала выстраиваться и вертикаль власти — в лице Совета Всея Земли в Ярославле. Фактически этот Совет стал неким предпарламентом, он сформировал ту модель власти, которую позднее воплотил в жизнь Земский собор, избравший на царство Михаила Федоровича в январе 1613 года.

Если под этим углом посмотреть на нынешнюю нашу ситуацию, то нужно спокойно и с пониманием относиться к тому общественному подъему, который происходит на наших глазах. Это движение самых разных направлений, вся палитра — от крайних этнонационалистов до крайних леваков. Но «ультрас» на самом деле составляют ничтожное меньшинство. Просто люди начинают осознавать, что по щучьему веленью ничего не получится, что нужно не уповать на чудесное решение всех проблем сверху, что спасение утопающих — дело рук самих утопающих. Возможно, пришло время смены — возрастной, поколенческой. Многие — в том числе властная элита — боятся этого подъема, я же вовсе не боюсь, а отчасти на него и уповаю. Потому что это и есть самоорганизация снизу, выстраивание горизонтали. Подчас в неожиданных формах, причудливых, даже отталкивающих, но это исходит из глубин народной жизни, а не по разнарядке.

Конечно, если самоорганизация общества пойдет вразрез с той модернизацией, которая предлагается верхами, то раскол будет лишь усугубляться. Очень важно соединить оба этих вектора — модернизацию, которую нам пытаются преподнести из Кремля, и общественные движения, зародившиеся снизу. Причем не имитацию таковых движений, а настоящие, хотя бы и протестные. Тут нужно найти баланс, чтобы выстроить и новую политическую систему, и многоукладную экономику, предполагающую здоровую конкуренцию, а не закон джунглей.

Другой, тоже очень важный урок первой русской Смуты, — это безусловные духовные и нравственные авторитеты, это образцы для подражания. В XVII веке таковыми были патриарх Гермоген, архиепископ Феоктист, старец Иринарх, и светские люди — князь Дмитрий Пожарский, юный полководец Скопин-Шуйский и другие. Простому человеку было на кого равняться. Сейчас таких людей нет. Если появятся безусловные нравственные ориентиры, авторитетные для всех — вне зависимости от политических взглядов, социального статуса, национальности, отношения к религии, — то это даст мощный позитивный импульс. Но таких людей невозможно назначить сверху в приказном порядке, невозможно раскрутить с помощью пиар-технологий — они если появляются, то появляются не по воле начальства…

И, наконец, следующий урок, который можно извлечь из событий 400-летней давности: это понимание, что для самоорганизации общества каждому из нас нужно в чем-то поджаться, ограничить как-то свои амбиции, свои претензии, свои аппетиты — ради общего блага. Если угодно, это можно назвать нестяжательской платформой.

— В начале XVII века русские люди смогли сплотиться вокруг Православной Церкви — и в итоге преодолели Смуту. В начале XX века русские люди вокруг Церкви сплотиться не смогли, не захотели — и получили катастрофу. Сейчас, в начале XXI века, надо ли всем сплачиваться именно вокруг Русской Православной Церкви?

— Мы уже говорили, что между Смутой XVII века и революцией 1917 года есть разница в степени «обезверивания» людей, в степени их антагонизма к Церкви. В начале XVII века русские люди в подавляющем большинстве были православными христианами, ценности веры оставались для них высшими, предельными ценностями, хотя уже тогда они зачастую не следовали заповедям, вели себя ужасно. Тем не менее, они ощущали себя православными. На этом, собственно, сломалась польская экспансия, когда пришло всеобщее осознание того, что шайки самозванцев принесли с собой неисчислимые бедствия, а интервенты могут принести с собой католичество. Именно поэтому призыв патриарха Гермогена нашел такой отклик. Но уже в начале XX века русские люди в подавляющем большинстве были христианами лишь формально, а реальные их ценности были иными. Не могло быть в русской деревне начала XVII века частушки «Бога нет, // Царя не надо», а в русской деревне XX века это факт (хотя бы и на уровне бытового хулиганства). И призывы Церкви прекратить кровопролитие, высказанные патриархом Тихоном, не возымели эффекта, их не услышали ни красные, ни белые, ни зеленые. Причем духовное одичание лишь прогрессировало, над этим поработало несколько поколений руководителей страны.

Илья Репин. «Манифестация 17 октября 1905 года. 1907-1911

Возможно ли, чтобы сейчас голос деятелей Церкви прозвучал так же, как голос Гермогена в XVII веке? Это самый тяжелый вопрос из всех, что вы задали. Мне кажется, альтернативы духовному возрождению, происходящему под водительством Русской Православной Церкви, нет. Это наиболее вероятный путь выхода из нынешнего смутного состояния. Вместе с тем мы не можем быть уверены, что призыв нашей Церкви получит немедленный всенародный отклик — при том, что Церковь, вполне возможно, сумеет предложить людям некую общую платформу, некий идеал, который не заставлял бы их менять свою конфессиональную и мировоззренческую принадлежность, но опирался бы на то доброе и светлое, что есть в любом человеке независимо от вероисповедания, национальности и политических взглядов.

Мы сейчас находимся в гораздо более сложной ситуации, чем когда-либо — еще и потому, что каждая новая Смута демонстрирует всё большую атомизацию общества, разделение единого общественного организма на субъекты, индивидуумы, лишенные какого-либо духовно-нравственного стержня, движимые своими страстями. Точно по герою Михаила Булгакова, профессору Преображенскому: разруха в головах. Это своего рода вирус, несущий Смуту, — а Церковь оказывается антивирусом. Потому что главное в ней не то, что она объединяет множество людей, не то, что она — серьезная общественная сила. Главное, что она обращается к каждому конкретному человеку лично, возвращая ему этот самый утраченный стержень. Это главная ее миссия.

В разгар Гражданской войны — 2 марта 1919 года, в Прощеное воскресенье, совпавшее с днем памяти Святителя Гермогена, Святейший Патриарх Тихон отслужил Литургию в храме Николы Явленного на Арбате, где обратился к прихожанам с назидательным словом: «В дивной службе священномученика Ермогена, память коего мы ныне празднуем, возглашается устами святителя “Спасение Руси — от Церкви Православной”… Чем же и как может ныне помочь Церковь Родине нашей? Быть может, тем, что будет способствовать восстановлению монархии и посадит опять на престол царя? Знаем, что недоброжелатели Церкви и духовенства такое подозрение приписывают нам и ставят в тяжкую вину, обвиняя нас как явных и скрытых контрреволюционеров. Пусть успокоятся. Установление той или иной формы правления государства — не дело Церкви, а самого народа. Будет ли царь, будет ли конституция, будет ли президент Российской республики, это решит сам народ, а Церковь не связывает себя на веки определенным образом правления, ибо таковой имеет лишь относительное историческое значение. Церковь несет другое служение: она является и должна быть совестью государства… Возвратимся же к началу, к словам сегодня празднуемого святителя Ермогена: “Спасение Руси — от Церкви Православной”. Среди переживаемой русской жизнью разрушений Церковь одна выходила целой из пламени и вновь собирала воедино распавшееся на части народное тело. Подвергалась и она ударам тяжким, но «смерти не предал ее Господь».

Выделенная в проповеди патриарха Тихона мысль является, пожалуй, ключевой в плане взаимодействия Церкви и государства. Однако в самый момент Смуты донести это до каждого крайне сложно. Поэтому, чтобы не началась новая смута, не стоит бояться учиться на чужом опыте, в том числе и на польском. Тут уместно вспомнить знаменитый «Круглый стол» между коммунистической властью и оппозиционной «Солидарностью» в феврале-апреле 1989 года. Во многом он стал возможен благодаря церковному посредничеству. А в новейшей истории России нельзя не вспомнить о мерах умиротворения, предпринимавшихся патриархом Алексием Вторым для недопущения эскалации насилия в дни противостояния между сторонниками президента и парламента тревожной осенью 1993 года.

Читайте также другие материалы о Казанской иконе Божьей матери и Дне народного единства здесь

определение смуты по The Free Dictionary

Я действительно нашел некоторые промежутки для размышлений; и серьезные мысли как бы пытались иногда вернуться снова; но я стряхнул их, и пробудился от них, как бы от чумы, и, приложив себя к выпивке и компании, вскоре справился с возвращением этих припадков — так я их называл; и за пять или шесть дней я одержал полную победу над совестью, какую мог пожелать любой молодой человек, решивший не беспокоиться о ней.

Прошло около пяти недель, когда я лежал в постели, и хотя сильная лихорадка утихала за три недели, она несколько раз возвращалась; и врачи два или три раза сказали, что они больше ничего не могут сделать для меня, но они должны оставить природу и смуту, чтобы бороться с ней, только укрепив первые лекарствами для поддержания борьбы.

Если бы я не болел никакой другой чумой, я слишком хорошо знаю эту пословицу, чтобы позволить ему прийти ко мне ». ‘Какая пословица?’ говорит он: «О!

Бетти; Сомневаюсь, что тебе надоело неизлечимое, и это любовь.Я улыбнулся и сказал: «Нет, действительно, сэр, это не моя чумка».

Наконец-то я сломал себе дорогу в семье для своего переселения; за то, что однажды серьезно поговорил со старушкой о моих собственных обстоятельствах в этом мире и о том, как моя чумка наложила тяжесть на мое настроение, что я уже не тот, кем был раньше, старая леди сказала: боюсь, Бетти, что то, что я сказал тебе о моем сыне, оказало на тебя некоторое влияние, и что ты грустишь из-за него; пожалуйста, дайте мне знать, как обстоят дела с вами обоими, если это не неправильно?

Если говорить об истинном характере империи, то это вещь редкая и трудно удерживаемая; Ибо и вспыльчивость, и темперамент состоят из противоположностей.И при этом она не хандрила и тосковала по дому, как ничтожная глупая девушка, не ведающая о своем раздражении: она чувствовала, она знала и наслаждалась приятным ощущением, которое, как она была уверена, было не только невинным, но и невинным. похвально, она не боялась и не стыдилась. Теперь всякий, кто будет исследовать природу животных, а также наблюдать, как те люди, которые очень хотят, чтобы их дети приобрели воинственные привычки, обнаружат, что они кормят их в основном молоком, как лучше всего приспособленными. к их телам, но без вина, чтобы предотвратить любые смуты: те движения, которые естественны для их возраста, очень полезны; и чтобы предотвратить искривление какой-либо из конечностей из-за их чрезвычайной пластичности, некоторые люди даже сейчас используют особые механизмы, чтобы их тела не деформировались.«Вы верите в влияние луны на чуму?» Воздушные призраки, порхающие перед смутными воображениями некоторых из ее противников, быстро уступили бы место более существенным формам опасностей, реальных, несомненных и грозных. Департамент дикой природы и национальных парков (Perhilitan) заявил сегодня, что был захвачен в деревне в Дунгуне, Терренгану после того, как был замечен на прогулке, умер от вируса чумы собак. и Вермонт, по данным патологов из ветеринарной диагностической лаборатории Нью-Гэмпшира.

Чумка собак | Американская ветеринарная медицинская ассоциация

Чума собак — это заразное и серьезное заболевание, вызываемое вирусом, поражающим дыхательную, желудочно-кишечную и нервную системы щенков и собак.

Вирус также можно найти у диких животных, таких как лисы, волки, койоты, еноты, скунсы, норки и хорьки, а также у львов, тигров, леопардов и других диких кошек, а также тюленей.

Как распространяется чума собак?

Щенки и собаки чаще всего заражаются воздушно-капельным путем (через чихание или кашель) вирусом от инфицированной собаки или дикого животного.Вирус также может передаваться через общие миски для еды и воды и оборудование. Зараженные собаки могут передавать вирус в течение нескольких месяцев, а собаки-матери могут передавать вирус через плаценту своим щенкам.

Поскольку чума собак также влияет на популяции диких животных, контакт между дикими животными и домашними собаками может способствовать распространению вируса. Вспышки чумы собак среди местных популяций енотов могут сигнализировать о повышенном риске для домашних собак в этом районе.

Какие собаки подвержены риску?

Все собаки подвержены риску, но щенки младше четырех месяцев и собаки, которые не были вакцинированы против собачьей чумы, подвергаются повышенному риску заражения этой болезнью.

Каковы симптомы чумы собак?

Вначале у инфицированных собак из глаз появляются водянистые или гнойные выделения. Затем у них появляется лихорадка, выделения из носа, кашель, летаргия, снижение аппетита и рвота. По мере того, как вирус атакует нервную систему, у инфицированных собак развивается кружащееся поведение, наклон головы, мышечные подергивания, судороги с жевательными движениями челюсти и слюноотделение («припадки жевательной резинки»), судороги и частичный или полный паралич. Вирус также может вызывать утолщение и затвердевание подушечек ног, что привело к его прозвищу «болезнь твердых подушечек».”

В дикой природе заражение чумой собак очень похоже на бешенство.

Чума часто приводит к летальному исходу, а выжившие собаки обычно получают необратимое, непоправимое повреждение нервной системы.

Как диагностируют и лечат чуму собак?

Ветеринары диагностируют чуму собак на основании клинических данных и лабораторных исследований. Лекарства от чумы собак нет. Лечение обычно состоит из поддерживающей терапии и усилий по предотвращению вторичных инфекций; контролировать рвоту, диарею и неврологические симптомы; и бороться с обезвоживанием путем приема жидкости.Собак, инфицированных чумой, необходимо изолировать от других собак, чтобы свести к минимуму риск дальнейшего заражения.

Как предотвратить собачью чумку?

Вакцинация имеет решающее значение для предотвращения чумы собак.

• Щенкам делают серию прививок, чтобы повысить вероятность формирования иммунитета, когда иммунная система еще не полностью сформировалась.

• Избегайте пробелов в календаре иммунизации и следите за тем, чтобы вакцинация против чумы проводилась своевременно.

• Избегайте контакта с инфицированными животными и дикими животными

• Соблюдайте осторожность при общении щенков или непривитых собак в парках, на уроках щенков, на уроках послушания, в детских садах и других местах, где собаки могут собираться.

• Домашних хорьков следует вакцинировать от чумы собак с помощью вакцины для хорьков, одобренной Министерством сельского хозяйства США.

Эта информация основана на нашей брошюре для клиентов, доступной на языках Английский и Испанский .

distemper — WordReference.com Словарь английского языка

WordReference Словарь американского английского языка для учащихся Random House © 2021 dis • tem • per 1 / dɪsˈtɛmpɚ / USA произношение п. [бесчисленное множество] Ветеринарные заболеванияинфекционные заболевания, в особенности. собак с лихорадкой и затруднением дыхания. WordReference Random House Полный словарь американского английского © 2021 distem • per 1 (dis tem ′ pər), США произношение n. Ветеринарные болезни Также называется собачьей чумой. инфекционное заболевание, главным образом молодых собак, вызываемое неидентифицированным вирусом и характеризующееся вялостью, лихорадкой, катаром, светобоязнью и рвотой. Также именуется чума жеребенка, чума лошади, душка. инфекционное заболевание лошадей, вызываемое палочкой Streptococcus equi и характеризующееся катаром верхних дыхательных путей и образованием гноя в подчелюстных и других лимфатических железах. Также называется чума кошек, агранулоцитоз кошек, чума кошек, инфекционный энтерит кошек, панлейкопения кошек. вирусное заболевание кошек со смертельным исходом, характеризующееся лихорадкой, рвотой и диареей, приводящим к сильному обезвоживанию. Патология, Психиатрия психическое или телесное расстройство; расстройство или болезнь: лихорадочная чумка. расстройство или нарушение, особенно политического характера. в.т. [Obs.] Для психического или физического расстройства. Средневековая латынь distemperāre, эквивалент . на латинский язык dis- dis- 1 + temperāre to temper Среднефранцузский destemprer ) Среднеанглийский язык distemp ( e ) ren, destempren (глагол, словесный) (1300– 50 диск • тэм ′ перед • лы , нар. диск ′ перед • несс , н. ставка • по 2 (dis tem ′ pər), США произношение n. Изобразительное искусство [Арт.] № техника декоративной окраски, при которой клей или резинка используются в качестве связующего или средства для достижения матовой поверхности и быстрого высыхания. (ранее) темперная техника. Роспись Файн Арта, выполненная этим методом. British Termswhitewash; кальцимин. в.т. Fine Artto краска темперой. британских терминов для побелки стены, коттеджа и т.д .; кальцимин. Средневековая латынь distemperāre растворять, разбавлять, эквивалент. на латынь dis- dis- 1 + temperāre to blend, temper Англо-французский distemprer ) Среднеанглийский distemperen (глагол, словесный) (1350–1400 Краткий английский словарь Коллинза © HarperCollins Publishers :: чума / dɪsˈtɛmpə / n любое из различных инфекционных заболеваний животных, особенно чума собак , высококонтагиозное вирусное заболевание собак, первоначально характеризующееся высокой температурой и выделениями из носа и глаз архаическая болезнь или беспорядок нарушение недовольство Этимология: 14 век: от позднего латинского distemperāre нарушить здоровье, от латинского dis- 1 + temperāre смешать в правильных пропорциях темпер / dɪsˈtɛtɛ техника рисования, в которой пигменты смешиваются с водой, клеем, клеем и т. Д., Используемая для плакатов, фресок и сцен. Великобритания, побелка vb рисовать (что-то) темперой Этимология: 14 век: из средневековой латыни distemperāre для замачивания, от латинского dis- 1 + temperāre до смешивания ‘ distemper ‘ также встречается в этих записях (примечание: многие из них не являются синонимами или переводами):

Вирус чумы собак — обзор

Признаки и их патогенез

CDV очень заразна и распространяется через капельные ядра и передачу крупных аэрозолей.Собаки обычно подвергаются воздействию CDV через контакт с инфицированными выделениями из полости рта, которые могут выделяться собаками с субклиническим или клиническим заболеванием. Первоначально вирус поражает моноциты лимфоидной ткани верхних дыхательных путей и миндалин, а затем распространяется через лимфатические сосуды и кровь по всей ретикулоэндотелиальной системе. Вирусный гемагглютинин связывается с молекулой на поверхности клеток-хозяев, известной как сигнальная молекула активации лимфоцитов (SLAM, также известная у людей как CD150).SLAM — это мембранный гликопротеин суперсемейства иммуноглобулинов. Он важен для проникновения в клетки CDV, а также других морбилливирусов и является ключевой молекулой в патогенезе заболевания. ⁷ SLAM экспрессируется незрелыми тимоцитами, активированными лимфоцитами, макрофагами и дендритными клетками. Прямое вирусное разрушение значительной части популяции лимфоцитов, и особенно CD4 + Т-клеток, происходит в крови, миндалинах, тимусе, селезенке, лимфатических узлах, костном мозге, лимфоидной ткани, связанной со слизистой оболочкой, и клетках Купфера печени (рис. 15-3). ). ^8-10 Массивное разрушение лимфоцитов приводит к начальной лимфопении и преходящей лихорадке, которые возникают через несколько дней после заражения. Затем наступает вторая стадия клеточно-ассоциированной виремии и лихорадки (от 8 до 9 дней после заражения), после которой CDV поражает клетки дыхательных путей, желудочно-кишечного тракта, центральной нервной системы (ЦНС), мочевыводящих путей и кожи. как красные и белые кровяные тельца, включая дополнительные лимфоидные клетки. На этой стадии инфекции CDV инфицирует различные клеточные линии, включая эпителиальные, мезенхимальные, нейроэндокринные и гематопоэтические клетки, и образует внутрицитоплазматические, но также и внутриядерные включения (рис. 15-4).Заражение эпителиальных клеток вирусом неэффективно и происходит относительно поздно в ходе инфекции через SLAM-независимый механизм, который, по-видимому, включает рецептор нектина 4, как и в случае вируса кори. ¹¹ CDV выделяется со всеми секретами и экскрементами уже на 5-й день после заражения, до появления клинических признаков. Выделение вируса может продолжаться от 3 до 4 месяцев, но обычно проходит через 1-2 недели.

Клинические признаки чумы у собак сильно различаются и сильно зависят от штамма вируса, возраста и иммунного статуса хозяина, а также от сопутствующих инфекций, вызванных другими вирусами и бактериями.Многие собаки испытывают субклиническую инфекцию, тогда как другие быстро прогрессируют с последующей смертью. Инкубационный период составляет от 3 до 6 дней. Признаки со стороны дыхательных путей или желудочно-кишечного тракта могут быть неотличимы от симптомов, вызванных другими респираторными или кишечными вирусами и бактериями, либо признаки могут быть настолько слабыми, что их не заметит владелец. У собак с респираторным поражением может наблюдаться лихорадка, двусторонние серозные и носовые выделения из глаз, конъюнктивит и непродуктивный кашель.Вторичная бактериальная инфекция, которая возникает беспрепятственно в результате индуцированной вирусом иммуносупрессии, может привести к развитию слизисто-гнойных выделений из носа и глаз и бактериальной бронхопневмонии с тахипноэ, продуктивным кашлем, летаргией и снижением аппетита. Вирусное разрушение эпителия желудочно-кишечного тракта может привести к потере аппетита, рвоте, диарее, электролитным нарушениям и обезвоживанию. Собаки, у которых развивается промежуточный или отсроченный иммунный ответ, могут оправиться от острого заболевания, но не могут полностью устранить вирус, что приводит к спектру более хронических проявлений болезни, которые часто затрагивают сосудистую оболочку, лимфоидные органы, подушечки лап и особенно ЦНС.У этих собак также могут развиваться оппортунистические инфекции.

У 30% инфицированных собак появляются признаки поражения ЦНС. Обычно они возникают через 1–6 недель после начала острого заболевания, но могут возникать даже при субклиническом исходе инфекции. Неврологические симптомы с большей вероятностью развиваются после заражения определенными штаммами CDV, такими как штамм Snyder Hill. ¹² Типы инфицированных клеток мозга различаются в зависимости от штамма CDV, ¹³ , но могут возникать некроз и атрофия нейронов. ¹⁴ Неврологические симптомы часто прогрессируют и обычно не исчезают, поэтому выздоравливающие собаки часто имеют остаточный неврологический дефицит. «Старый собачий энцефалит» представляет собой плохо охарактеризованный прогрессирующий иммуноопосредованный демиелинизирующий лейкоэнцефаломиелит, вызванный CDV, который возникает через несколько недель или лет после выздоровления от острой инфекции и трудно диагностируется. Термин «старый собачий энцефалит» является неправильным, потому что больные собаки не обязательно старые. И CDV, и вирус кори были инкриминированы как возможные агенты рассеянного склероза из-за сходства демиелинизирующего энцефалита CDV с патологией этого заболевания. ¹⁵ В мозге этих собак был обнаружен вирус с помощью иммуногистохимии и ПЦР с обратной транскриптазой. ¹⁶ Устойчивая инфекция астроцитов в ЦНС некоторыми штаммами CDV была постулирована как механизм этого хронического проявления инфекции с передачей от клетки к клетке посредством индукции слияния клеток и, как следствие, уклонения от иммунного ответа хозяина. ¹⁷

Глазные признаки стойкой инфекции CDV включают увеит, хориоретинит, сухой кератоконъюнктивит (СКК), кератит и неврит зрительного нерва, которые могут быть связаны со слепотой.Считается, что KCS возникает в результате поражения слезной железы CDV. ¹⁸ Он может быть временным или постоянным и может привести к кератиту и изъязвлению роговицы. Сам вирус также может инфицировать эпителиальные и стромальные клетки роговицы. Гипоплазия эмали и дентина, проявляющаяся в виде неровностей зубов, является случайной находкой у выздоровевших собак из-за инфекции промежуточного слоя развивающихся зубов (рис. 15-5). О сохранении и частичном прорезывании зубов также сообщалось как о последствиях инфекции CDV. ^19,20 Инфекция кожи может вызвать кожную сыпь, похожую на корь, хотя это редко распознается. Стойкая инфекция эпителия подушечек стопы и плоского носа приводит к гиперкератозу в этих областях (рис. 15-6).

Иммуносупрессия возникает в результате лимфопении, некроза кроветворных клеток в костном мозге и нарушения функции дендритных клеток. Апоптоз лимфоцитов также происходит независимо от вирусной инфекции лимфоцитов. ²¹ Вирусный белок V позволяет CDV быстро реплицироваться в Т-клетках и имеет решающее значение для иммуносупрессии, опосредованной CDV.Этот белок почти полностью противодействует IFN-α, TNF-α, Il-6, IFN-γ и Il-2 в острой фазе инфекции. ¹⁰ Наконец, белок нуклеокапсида (N) морбилливирусов связывается с рецептором CD32 (Fc-γ) на В-клетках, что приводит к нарушению дифференцировки В-клеток в плазматические клетки. ²² Когда вирус связывает этот рецептор на дендритных клетках, происходит нарушение презентации антигена дендритными клетками, что нарушает функцию Т-клеток. Наиболее частыми вторичными инфекциями при чумке являются вторичные бактериальные инфекции, способствующие бронхопневмонии. Bordetella bronchiseptica — распространенный копатоген. У собак может быть диагностирован бордетеллез на ранних стадиях чумы, и основная инфекция CDV может быть не замечена. Другие оппортунистические инфекции, которые были идентифицированы у собак с чумой, включают токсоплазмоз, ²³ сальмонеллез, ²⁴ нокардиоз, ^25,26 и генерализованный демодекоз. Инфекция Pneumocystis carinii была связана с инфекцией CDV у норок, ²⁷ и сопутствующим неоспорозом и собачьей чумой енота. ²⁸

В редких случаях инфекция CDV была связана с поражением метафизов костей у молодых собак в результате инфицирования остеокластов, остеобластов и остеоцитов. ²⁹ Инфицированные клетки подвергаются дегенерации и некрозу, и возникает метафизарный остеосклероз (рис. 15-7). Это может привести к боли и хромоте. РНК CDV также была обнаружена в костных клетках собак с гипертрофической остеодистрофией, и CDV может играть роль в этом заболевании. ³⁰

Наконец, трансплацентарные инфекции CDV могут быть связаны с бесплодием, мертворождением или абортом, а также с неврологическими признаками у щенков младше 4-6 недель.

Чумка у собак: причины, симптомы и лечение

Возможно, вы видели «DHPP» или «DAPP» в своих документах после обычного посещения ветеринара и поинтересовались, что это такое. Буква «D» в этой вакцине означает чумку, болезнь, которая передается от одной собаки к другой через кашель и чихание.

DHPP — одна из основных вакцин для собак, которая включает защиту от вируса чумы собак.

Чума у ​​собак может очень быстро привести к летальному исходу, поэтому вы никогда не хотите, чтобы ваша собака столкнулась с ней.Вот почему так важна защита от вируса чумы собак.

Что такое чума у ​​собак и щенков?

Вирус чумы собак — это очень заразное вирусное заболевание, часто приводящее к летальному исходу, которое поражает дыхательную, желудочно-кишечную (ЖКТ) и нервную систему собак на всех этапах жизни.

Обычно он передается между собаками, хорьками и инфицированными дикими животными — лисами, волками, енотами, скунсами и койотами.

Чумку собак можно предотвратить с помощью серии основных вакцинаций, проводимых лицензированным ветеринаром.

Как у собак появляется чумка?

Чума передается в основном с респираторными выделениями (кашель и чихание). Чихание собаки может распространять респираторные частицы на расстояние до 25 футов, что повышает риск воздействия.

Чума также может передаваться через миски с едой, зараженные принадлежности и оборудование.

Щенки более склонны к собачьей чуме?

Нет, возраст не увеличивает и не снижает риск заражения чумой у собак.

Любая собака, которая не завершила базовую серию вакцины DHPP (вакцина против чумки, аденовируса-2, парагриппа и парвовируса), введенная ветеринаром, подвергается риску.

Могут ли люди заболеть чумой?

В настоящее время нет доказательств того, что люди могут заразиться собачьей чумой. Однако чумка может передаваться через контакт с некоторыми дикими животными. Хорьки также подвержены риску заражения вирусом чумы, и их следует вакцинировать, если они содержатся с собаками или рядом с ними.

Каковы признаки чумы у собак и щенков?

Чума у ​​собак обычно проявляется в виде выделений из глаз желтого или зеленого цвета, за которыми следуют:

• Выделения из носа

• Кашель

• Депрессия

• Рвота

• Есть меньше обычного

У некоторых собак простуда кажется незначительной с выделениями из глаз и из носа, в то время как у других начинается тремор, затрудненное глотание или частичные судороги.

По мере прогрессирования болезни у собак могут развиваться:

Может ли собака оправиться от чумы?

Собаки могут жить после заражения чумой, но обычно у них на протяжении всей жизни развиваются изнурительные проблемы с нервной системой. Взрослые собаки с большей вероятностью переживут инфекцию, чем щенки. Заболевание имеет тенденцию к летальному исходу у щенков, так как они более подвержены вирусным заболеваниям.

Чумка может вызвать длительные судороги и тяжелую хроническую пневмонию, которая очень болезненна и трудно поддается лечению даже при поддерживающей медицинской помощи.

Болезнь может распространяться у собак до шести месяцев, что затрудняет изоляцию и увеличивает вероятность распространения инфекции. Многие собаки, которые активно выделяют вирус, демонстрируют клинические признаки неврологических, респираторных и желудочно-кишечных заболеваний.

Некоторые собаки могут не проявлять никаких клинических признаков, но они могут продолжать выделять вирус в течение шести месяцев.

Лечение чумы собак и щенков

Положительные случаи вируса чумы собак требуют изоляции от всех других животных в период выделения вируса и госпитализации.

Лечение чумы у собак состоит из поддерживающей терапии клинических признаков и может варьироваться в зависимости от симптомов собаки. Наиболее распространенные методы лечения:

• Респираторная поддержка при тяжелой пневмонии . У многих собак проблемы с дыханием, боли при выдохе и вдохе, а также хронический кашель. Некоторые из этих симптомов могут быть опасными для жизни и могут потребовать кислородной терапии, противовирусных препаратов, антибиотиков и госпитализации.

• Желудочно-кишечная поддержка при тяжелой диарее и рвоте , которые могут привести к обезвоживанию.Вирус чумы собак может ослабить иммунную систему, вызывая вторичные бактериальные инфекции, сепсис, диссеминированное внутрисосудистое свертывание крови (ДВС-синдром) и, в некоторых случаях, смерть. Во многих случаях требуется внутривенная инфузионная терапия (для предотвращения обезвоживания), лекарства от рвоты, антибиотики, пробиотики, внутривенная нутритивная поддержка и средства защиты желудочно-кишечного тракта.

• Неврологическая поддержка при хронических судорогах . Эти припадки могут длиться несколько минут, что может привести к необратимому повреждению мозга и даже смерти.В этих случаях требуется госпитализация и наблюдение, а также прием противосудорожных препаратов.

Как предотвратить чуму у собак?

Правильная вакцинация от чумы крайне важна, потому что это единственный способ предотвратить это серьезное заболевание.

Из-за хрупкости вакцины ветеринарный врач должен проводить эти вакцинации для обеспечения контроля качества, безопасного обращения (с учетом транспортировки и хранения при контролируемой температуре) и надлежащего применения.

Каковы побочные эффекты вакцины против чумы у собак?

Вакцины мягко стимулируют работу иммунной системы. Большинство собак не проявляют побочных эффектов от вакцинации, но возможные побочные эффекты вакцины против чумы у собак могут варьироваться от болезненности до легкой температуры. В некоторых случаях могут возникнуть аллергические реакции (отек лица, рвота, диарея, потеря аппетита и лихорадка).

Обсудите со своим ветеринаром риски, связанные с вакцинацией.

Рекомендуемое изображение: iStock.com/fotografixx

Обзор собачьей чумы — общие состояния

Преходящая лихорадка обычно возникает через 3–6 дней после заражения, и в это время может быть лейкопения (особенно лимфопения); эти признаки могут остаться незамеченными или сопровождаться анорексией. Лихорадка спадает на несколько дней, прежде чем возникает вторая лихорадка, которая может сопровождаться серозными выделениями из носа, слизисто-гнойными выделениями из глаз, летаргией и анорексией. Могут сопровождаться желудочно-кишечные и респираторные симптомы, обычно осложняющиеся вторичными бактериальными инфекциями; редко может наблюдаться пустулезный дерматит.Энцефаломиелит может возникать в связи с этими признаками, следовать за системным заболеванием или возникать при отсутствии системных проявлений. У собак, переживших острую фазу, может наблюдаться гиперкератоз подушечек лап и эпителия носовой поверхности, а также гипоплазия эмали в не полностью прорезавшихся зубах.

В целом более длительное течение болезни связано с наличием неврологических признаков; однако невозможно предвидеть, разовьются ли у инфицированной собаки неврологические проявления.

Классические неврологические признаки включают:

• локализованное непроизвольное подергивание мышц (миоклонус, хорея, спазм сгибателей, гиперкинезия)

• судороги, включая слюноотделение и жевательные движения челюсти (судороги с жевательной резинкой

)

Другие неврологические признаки включают:

• очаговые или генерализованные судороги

Локальные непроизвольные подергивания мышцы или группы мышц (миоклонус, хорея, спазм сгибателей, гиперкинезы) и судороги. характеризующиеся слюноотделением и часто жевательные движения челюстью («припадки жевательной резинки») считаются классическими неврологическими признаками.Возникающие вирусные штаммы могут быть связаны с большим нейротропизмом; наблюдается повышенная заболеваемость и смертность от неврологических осложнений.

Собака может проявлять любые или все из этих мультисистемных признаков в течение болезни. Инфекция может быть легкой и незаметной или привести к тяжелому заболеванию с большинством описанных признаков. Течение системного заболевания может составлять всего 10 дней, но появление неврологических симптомов может быть отложено на несколько недель или месяцев в результате хронической прогрессирующей демиелинизации в ЦНС.

Клинико-патологические данные неспецифичны и включают лимфопению с возможным обнаружением вирусных телец включения в циркулирующих лейкоцитах на очень ранней стадии заболевания. Рентгенограммы грудной клетки могут выявить интерстициальный паттерн, типичный для вирусной пневмонии.

Хронический чумочный энцефалит (старый собачий энцефалит, [ODE]), состояние, часто характеризующееся атаксией, компульсивными движениями, такими как давление на голову или постоянная стимуляция, и нескоординированной гиперметрией, может наблюдаться у полностью вакцинированных взрослых собак без истории болезни, наводящей на размышления. системной чумы собак.Хотя антиген чумы собак был обнаружен в мозге некоторых собак с ODE флуоресцентным окрашиванием антител или генетическими методами, собаки с ODE не заразны, и вирус, способный к репликации, не был выделен. Заболевание вызвано воспалительной реакцией, связанной со стойкой инфекцией вируса чумы собак в ЦНС, но механизмы, запускающие этот синдром, неизвестны.

Атрофия тимуса — постоянная патологоанатомическая находка у инфицированных молодых щенков. Гиперкератоз носа и подушечек лап часто встречается у собак с неврологическими проявлениями. В зависимости от степени вторичной бактериальной инфекции также могут присутствовать бронхопневмония, энтерит и кожные пустулы. В случаях смерти от острой до сверхострой могут быть обнаружены исключительно респираторные нарушения. Гистологически вирус чумы собак вызывает некроз лимфатических тканей, интерстициальную пневмонию, а также цитоплазматические и внутриядерные тельца включения в респираторном, мочевом и желудочно-кишечном эпителии.

Поражения, обнаруженные в головном мозге собак с неврологическими осложнениями, включают:

• невоспалительную демиелинизацию

• негнойный лептоменингит и

  03

  негнойный лептоменингит и

  03

  клеток внутриядерного включения

  Paws N Hooves Ветеринарная больница

  Определение

  Собачья чума — очень распространенное и очень заразное заболевание собак, вызываемое вирусом.Вирус может распространяться при контакте со слизистыми и водянистыми выделениями из глаз и носа инфицированных собак. Заражение также может происходить при контакте с мочой, фекалиями и воздухом.

  Симптомы
  • Прищуривание
  • Заложенность глаз
  • Выделения из глаз
  • Снижение веса
  • Рвота
  • Выделения из носа
  • Плохой аппетит
  • Иногда может возникать диарея
  Диагностика

  2014: 21
  2015: 17
  2016: 19

  Многие собаки, выжившие после первоначального заболевания, получают необратимые повреждения нервной системы (головного и спинного мозга).Часто это может привести к частичному или полному параличу. Часто возникают судороги, которые становятся более частыми и тяжелыми по мере прогрессирования болезни. Большинство собак, у которых развиваются эти признаки, необходимо усыпить. Кошки не подвержены собачьей чуме. Так называемая «кошачья чума» — это другое заболевание, вызываемое другим вирусом.

  Лечение

  Лечение очень сложно, так как причиной является вирус. В настоящее время НЕТ доступных лекарств для уничтожения вируса, так же как нет лекарств для уничтожения большинства вирусов, поражающих людей.Лекарства используются для укрепления тела щенка, чтобы помочь ему бороться с вирусом. Антибиотики назначают для предотвращения вторичных бактериальных инфекций, таких как пневмония.

  Восстановление часто занимает 6-8 недель, прежде чем можно будет предположить, что у собаки не останется ни одного необратимого повреждения мозга. Многие собаки очень хорошо реагируют на начальные лекарства, но позже у них развиваются судороги или подергивания.

  Профилактика

  Профилактика легко достигается путем надлежащей вакцинации, начиная с возраста 6-8 недель.