Эссе я гражданин мира диоген синопский: Диоген Синопский цитата: Я — гражданин мира.

Диоген

Многие наши современники вспоминают о Диогене в первую очередь то, что он жил в бочке. На самом деле это далеко не «городской сумасшедший»: Диоген Синопский – известный древнегреческий философ, яркий представитель школы киников, ученик Антисфена, продолживший развивать его учение.

Из-за большого числа противоречащих друг другу описаний и доксографий фигура Диогена сегодня предстает слишком неоднозначной. Работы, приписываемые Диогену и дошедшие до наших дней, вероятнее всего созданы последователями и принадлежат более позднему времени. Также сохранилась информация о существовании в один период по крайней мере пяти Диогенов. Это значительно усложняет систематическую организацию сведений о Диогене Синопском.

Имя Диогена, из анекдотов и легенд, в которых оно принадлежало амбивалентной фигуре мудреца-фигляра и интегрировало обширный вымысел, зачастую переносилось в критические работы других философов (Аристотель, Диоген Лаэртий и т. д.). На почве анекдотов и притч возникла целая литературная традиция античности, воплощённая в жанрах апофтегм и хрий (Диоген Лаэртий, Метрокл из Маронеи, Дион Хрисостом и др.

). Наиболее известна история о том, как Диоген днём с огнём искал Человека (та же история рассказывалась об Эзопе, Гераклите, Демокрите, Архилохе и др.).

Основной источник сведений о Диогене — трактат «О жизни, учениях и изречениях знаменитых философов» Диогена Лаэртия. Утверждая у Диогена Синопского бессистемность взглядов и отсутствие учения в целом, Диоген Лаэртий всё же сообщает, ссылаясь на Сотиона, о 14 сочинениях Диогена, среди которых представлены как философские работы («О добродетели», «О добре» и т. д.), так и несколько трагедий. Обратившись, однако, к обширному числу кинических доксографий, можно прийти к заключению о существовании у Диогена вполне сформированной системы взглядов. По этим свидетельствам, он, проповедуя аскетический образ жизни, презирал роскошь, довольствуясь одеждой бродяги, используя для жилья пифос (большой сосуд для вина), а в средствах выражения зачастую был настолько прямолинеен и груб, что снискал себе имена «Собака» и «сумасшедший Сократ».

Не вызывает сомнений, что в своих беседах и повседневной жизни Диоген нередко вёл себя как маргинальный субъект, эпатирующий ту или иную аудиторию не столько с целью оскорбления или унижения её, но сколько из потребности обратить внимание на основания социума, религиозных норм, института брака и т. д. Утверждал примат добродетели перед законами общества; отвергал веру в богов, установленных религиозными институтами. Отвергал цивилизацию, в частности государство, считая его лживым изобретением демагогов. Объявлял культуру насилием над человеческим существом и призывал, чтобы человек вернулся в первобытное состояние; проповедовал общность жён и детей. Себя объявлял гражданином мира; пропагандировал относительность общепринятых норм морали; относительность авторитетов не только среди политиков, но и среди философов. Так, хорошо известны его отношения с Платоном, которого он считал болтуном. В целом Диоген признавал только основанную на подражании природе аскетическую добродетель, находя в ней единственную цель человека.

В позднейшей традиции негативные действия Диогена по отношению к обществу были, более чем вероятно, умышленно гиперболизированы. Поэтому вся история жизни и творчества этого мыслителя предстаёт как миф, созданный множеством историков и философов. Затруднительно обнаружить однозначные сведения даже биографического характера. Благодаря своей оригинальности Диоген является одним из самых ярких представителей античности, а заданная им киническая парадигма позже оказала серьёзное влияние на самые различные философские концепции.

Из всех гражданских и человеческих категорий бытия он признавал лишь одну — аскетическую добродетель. В своем следовании школе киников далеко превзошел своего учителя — Антисфена

Детство и ранние годы

Диоген родился в 412 г. до н.э. в греческой колонии Синоп на южном побережье Чёрного моря. Сведения о его ранних годах до нас не дошли. Доподлинно известно лишь то, что его отец, Гицесий, был трапезитом. Судя по всему, Диоген помогал своему отцу в банковском деле. В истории описан случай, когда отец и сын навлекают на себя беду, будучи уличёнными в фальсификациях, или же подделке монет. Вследствие этого, Диогена изгоняют из города. Историю эту подтверждают археологические свидетельства в виде нескольких фальшивых монет с чеканным клеймом, найденных в Синопе и датированных IV в. до н.э. Есть также и другие монеты того же периода с выгравированным на них именем Гицесия как лица, выпустившего их в оборот. Причины этого происшествия остаются неясными по сей день, однако учитывая, что в IV веке в Синопе происходят столкновения проперсидских и прогреческих групп, поступок этот мог иметь политические мотивы.

Есть и другая версия этого события, согласно которой Диоген отправляется за советом к оракулу из Дельф, получая в ответ пророчество о «переломе курса», и Диоген понимает, что речь идёт не о курсе монет, а о перемене политического направления. И тогда он отправляется в Афины, готовый бросить вызов существующим ценностям и укладу жизни.

В Афинах

По прибытию в Афины, Диоген нацелен на метафорическое разрушение «чеканных» устоев. Разрушение общепринятых ценностей и традиций становится главной целью его жизни. Люди античности, не задумываясь об истинной природе зла, безвольно полагаются на устоявшиеся о нём представления. Это разграничение между сутью и привычными образами составляет одну из излюбленных тем греческой философии античного мира. Имеются свидетельства, что в Афины Диоген прибыл в сопровождении раба по имени Манес, который, однако, вскоре сбегает от него. С присущим от природы чувством юмора, Диоген отмахивается от постигшей его неудачи словами: «Если Манес может прожить без Диогена, почему бы Диогену не прожить без Манеса?» Об этих отношениях, в которых один находится в полной зависимости от другого, философ будет шутить ещё не раз. Диогена буквально завораживает аскетическое учение Антисфена, ученика Сократа. А потому, несмотря на все трудности, с которыми ему приходится сталкиваться в начале, Диоген становится верным последователем Антисфена. Встречались ли в действительности эти два философа или нет, остаётся неясным, однако Диоген вскоре превосходит Антисфена и по завоёванной им репутации, и по суровости образа жизни.

Свой добровольный отказ от земных благ Диоген ставит в противовес существовавшим на то время нравам афинян. И эти взгляды приводят его к глубокому неприятию всей глупости, притворства, тщеславия, самообмана и фальшивости человеческого поведения.

Согласно слухам, окружающим его жизнь, в этом и состоит завидное постоянство его характера. Диоген благополучно приспосабливается к любым сменам погоды, живя в кадке у храма Цибелы. Увидев однажды крестьянского мальчика, пившего из сложенных ладоней, философ разбивает свою единственную деревянную чашу. В Афинах того времени было непринято принимать пищу на рыночных площадях, но Диоген упорно ел, доказывая, что каждый раз на рынке ему хочется кушать. Ещё одной странностью его поведения было то, что, среди белого дня, он всегда ходил с зажжённой лампой. Когда его спрашивали, к чему ему лампа, он отвечал: «Я ищу честного человека». Человечность в людях он искал постоянно, однако чаще ему попадались лишь мошенники да проходимцы. Когда Платон, вторя Сократу, назвал человека «беспёрым двуногим животным», за что все вокруг расточали ему похвалы, Диоген принёс ему цыплёнка и сказал: «Зри! Я принёс тебе человека».

После этого происшествия Платон определение пересмотрел и добавил к нему характеристику «с широкими плоскими ногтями».

В Коринфе

Если верить свидетельствам Мениппа из Гадары, Диоген однажды отправился в плавание к берегам Эгины, во время которого был захвачен пиратами, продавшими философа в рабство коринфянину с Крита по имени Ксениад. Когда Диогена спросили о его ремесле, он ответил, что не ведает иного ремесла, кроме как наставлять людей на путь истинный, и что желает быть проданным тому, кто сам нуждается в хозяине. Всю свою последующую жизнь философ проведёт в Коринфе, став наставником двух сыновей Ксениада. Свою жизнь он полностью посвящает проповедованию доктрин целомудренного самоконтроля. Существует версия, согласно которой свои взгляды он доносил и широкой аудитории, выступая перед публикой на Истмийских играх.

Отношения с Александром

Уже в Коринфе, Диоген встречается с Александром Великим. По свидетельствам Плутарха и Диогена Лаэртского, двое обменялись лишь парой слов. Однажды утром, когда Диоген отдыхал, нежась в лучах солнца, его потревожили, чтобы представить известному философу, Александру. Когда его спросили, рад ли он такой чести, Диоген ответил: «Да, только ты закрываешь мне солнце», – на что Александр сказал: «Если бы я не был Александром, я желал бы быть Диогеном». Есть и другая история, согласно которой Александр застал Диогена созерцающим груду человеческих костей. Своё занятие Диоген пояснил так: «Я ищу кости твоего отца, вот только никак не могу отличить их от рабских».

Учение Диогена

Диоген много писал, в том числе трагедии (в которых, по-видимому, пропагандировал свое учение). Автор 7 трагедий и 14 диалогов этического характера, которые не дошли до наших дней. Герой многочисленных притч и анекдотов, которые рисуют Диогена философом-аскетом, жившем в бочке (пифосе).

На основании позднейших сообщений можно сделать выводы о сути учения Диогена. Основным содержанием учения Диогена была моралистическая проповедь идеала жизни согласно природе и аскетическому воздержанию во всем, что касается телесных потребностей. Строгий обличитель всякой сексуальной невоздержности (особенно подростковой и женской проституции), сам был известен афинским обывателям как «бесстыдник», склонный к различным непристойным жестам, чем выказывалось его презрение к нормам и «законам» человеческого существования.

Философ учил, что у человека крайне мало естественных потребностей, и все они могут быть легко удовлетворены. Кроме того, ничто естественное, согласно Диогену, не может быть постыдным. Ограничивая потребности, Диоген усердно предавался аскетизму и юродству, что послужило основой для многочисленных анекдотов о его жизни. Так, понаблюдав за мышью, Диоген решил, что собственность для счастья не нужна; глянув на улитку, несущую домик на спине, Диоген поселился в глиняной бочке — пифосе; увидев ребенка, пившего из горсти, выбросил последнее, что у него было, — чашку.

Диоген отвергал все условности, запрещавшие удовлетворение естественных потребностей в любое время и в любом месте. Первым из греческих философов он стал проповедовать космополитизм. Диоген пытался донести до всех людей свое убеждение в том, что отказ от желаний гораздо добродетельней и благотворней, чем их удовлетворение. За свое «бесстыдство» он был прозван «собакой», и это животное сделалось символом киников.

Диоген считал идеальным первобытное общество, а потому решительно отвергал цивилизацию, государство, культуру. Не признавал патриотизма, называл себя космополитом, и вслед за Платоном отвергал семью, проповедуя общность жен.

Диоген жил в бочке, желая показать, что истинный философ, познавший смысл жизни, уже не нуждается в материальных благах, столь важных для обычных людей. Киники полагали высшей нравственной задачей человека максимально ограничить свои потребности и вернуться, таким образом, к своему «естественному» состоянию.

Смерть

Диоген умер в 323 г. до н.э. Версий его смерти было названо множество. Кто-то полагает, что умер он, практикуясь в задержке дыхания, кто-то верит, что он отравился сырым осьминогом, а некоторые придерживаются мнения, что он погиб от укуса больной собаки. Когда философа спрашивали, как хочет он, чтобы его похоронили, он всегда отвечал, что желал бы быть брошенным за городской стеной, чтобы дикие звери пировали над его телом. В ответ же на то, не будет ли ему самому от этого страшно, он отвечал: «Вовсе нет, если вы снабдите меня палкой». На все изумлённые замечания о том, как он сможет воспользоваться палкой, когда у него не будет сознания, Диоген говорил: «С чего же мне тогда переживать, когда сознания у меня всё равно не будет?» Уже в более поздний период своей жизни Диоген будет потешаться над чрезмерным интересом, проявляемым людьми к «надлежащему» обращению с мёртвыми. В память о нём коринфяне воздвигли колонну паросского мрамора, на которой, свернувшись калачом, спит собака.

В вашем браузере отключен Javascript.
Чтобы произвести расчеты, необходимо разрешить элементы ActiveX!Больше интересного в телеграм @calcsbox

Материал к уроку введение в философию в 10 классе «Диоген Лаэртский»

Диоген Синопский (Диоген из Синопа) ~404 — ~323 до н. э. Древняя Греция «Солнце заглядывает в ямы с навозом, но не оскверняется…»

Диоген из Синопа   Древнегреческий философ, критик учения Платона, один из родоначальников школы киников. Его сочинения до нас дошли только в пересказах. По преданию, философ жил в глиняной бочке на афинской площади.

Точнее, вероятно, Диоген жил в глиняном сосуде – пифосе. Эти сосуды обычно имели высоту 1,5 — 2 метра, закапывались в землю и использовались для хранения зерна. Диоген разместил свой пифос на центральной площади города Коринфа и, находясь в нём или же рядом с ним, лёжа давал советы горожанам. Странствуя по Греции, он называл себя гражданином не государства-полиса, а всего космоса – «космополитом»…

Проповедовал аскетизм. По преданию, на вопрос, почему люди подают милостыню нищим и убогим, но не помогают философам, Диоген ответил: «Богатые знают, что бедными и больными они могут стать, но мудрецами – никогда… По другому преданию, когда Диогена спросили, где он будет жить, если украдут его бочку, тот ответил: «Останется ведь место от бочки!»  

«Хрисипп и Диоген были первыми авторами — и притом наиболее последовательными и непреклонными, — выразившими презрение к славе». Мишель Монтень, Опыты, М., «Альфа-книга», 2009 г., с. 604.  

«Славу Антисфена превзошёл его ученик Диоген.

Это был «молодой человек из Синопа на Эвксине, которого он (Антисфен) невзлюбил с первого взгляда; это был сын менялы с сомнительной репутацией, сидевшего в тюрьме за порчу монеты. Антисфен гнал юношу прочь, но тот не обратил на это внимания. Антисфен побил его палкой, но тот не сдвинулся с места. Ему нужна была мудрость, и он считал, что Антисфен должен ему её дать.

Целью в жизни у него было делать то же, что делал его отец, — «портить монету», но в гораздо более широком масштабе. Он хотел бы портить всю «монету», имеющуюся в мире. Любой принятый штамп фальшив, ложен. Люди со штампом полководцев и царей, вещи со штампом чести и мудрости, счастья и богатства — все это были низменные металлы с фальшивой надписью». Он решил жить, как собака, и поэтому его назвали «киником», что означает «собачий».

Он отвергал все условности, касающиеся и религии, и манер, и одежды, и жилища, и пищи, и приличий. Говорят, что он жил в бочке, но Гилберт Мюррей уверяет, что это ошибка: то был огромный кувшин, какие употреблялись в первобытные времена при погребениях. Он жил, как индийский факир, подаянием. Он заявлял о своём братстве не только со всем человеческим родом, но также и с животными. Он был человеком, рассказы о котором собирались ещё при жизни. Широко известен тот факт, как Александр посетил его и спросил, не хочет ли он какой-либо милости. «Только не заслоняй мне свет», — ответил Диоген.

Учение Диогена никоим образом не было тем, что мы теперь называем циничным, как раз наоборот. Он пламенно стремился к добродетели, в сравнении с которой, как он утверждал, все земные блага ничего не стоят.

Он искал добродетель и моральную свободу в освобождении от желания: будьте безразличными к благам, которыми одарила Вас фортуна, и Вы освободитесь от страха. В этом отношении, как мы увидим, его доктрина была воспринята стоиками, но они не пошли за ним в отказе от прелестей цивилизации.

Диоген считал, что Прометей был справедливо наказан на то, что принёс человеку искусства, породившие сложность и искусственность современной жизни. В этом он напоминает последователей даосизма, Руссо и Толстого, но более устойчив во взглядах, чем они.

Хотя он был современником Аристотеля, его доктрина  по своему характеру принадлежит к эллинистическому веку. Аристотель был последним греческим философом, чьё мироощущение было жизнерадостным; после него все философы в той или другой форме проповедовали уход от жизни.

Мир плох, давайте научимся быть независимыми от него. Внешние блага непрочны, они — дары судьбы, а не вознаграждение за наши собственные усилия. Только субъективные блага — добродетель или довольство, достигнутые путем смирения, — прочны, и только они поэтому имеют цену для мудреца.

Сам Диоген был человеком, полным энергии, но его учение, как и все доктрины эллинистической эпохи, должно было привлекать людей утомлённых, у которых разочарование убило естественную активность. И, конечно, оно не было рассчитано на то, чтобы развивать искусство или науку, дело управления государством или любую другую полезную деятельность, за исключением протеста против могущественного зла». Бертран Рассел, История западной философии и ее связи с политическими и социальными условиями от Античности до наших дней, М., «Академический Проект», 2006 г., с.290-291.   Платон назвал Диогена «Сократом, сошедшим с ума».

Диоген — ученик Антисфена, превзошедший своего учителя в презрении к нормам общества.

Источник: http://vikent.ru/author/302/

Диоген провозглашал идеал аскетизма на примере мыши, которая ничего не боялась, ни к чему не стремилась и довольствовалась малым. Жизнь Диогена в глиняном кувшине — пифосе^[3], использование плаща вместо постели иллюстрировали этот принцип. Из вещей он имел лишь суму и посох. Иногда его видели ходящим босым по снегу. У Александра Македонского он попросил лишь, чтобы тот не загораживал ему солнца. Смысл аскетизма заключался в том, что подлинное счастье заключается в свободе и независимости^[4].

Джон Уотерхаус, «Диоген»

Случаи из жизни Диогена

Сохранился известный рассказ: когда кто-то утверждал, что движения не существует, Диоген просто вставал и начинал ходить^[5].

• Однажды, уже будучи стариком, Диоген увидел, как мальчик пил воду из горсти, и в расстройстве выбросил из сумы свою чашку, промолвив: «Мальчишка превзошёл меня в простоте жизни». Он выбросил и миску, когда увидел другого мальчика, который, разбив свою плошку, ел чечевичную похлебку из куска выеденного хлеба.

• Диоген просил подаяние у статуй, «чтобы приучить себя к отказам».

• Когда Диоген просил у кого-нибудь взаймы денег, то говорил не «дайте мне денег», а «дайте мои деньги».

Тупылев И. Ф. Александр Македонский перед Диогеном, 1787

• Когда Александр Македонский пришёл в Аттику, то, разумеется, захотел познакомиться с прославленным «маргиналом» как и многие прочие. Плутарх рассказывает, что Александр долго ждал, пока сам Диоген придёт к нему засвидетельствовать своё почтение, но философ преспокойно проводил время у себя. Тогда Александр сам решил навестить его. И, найдя Диогена в Крании (в гимназии неподалёку от Коринфа), когда тот грелся на солнце, подошёл к нему и сказал: «Я — великий царь Александр». «А я, — ответил Диоген, — собака Диоген». «И за что тебя зовут собакой?» «Кто бросит кусок — тому виляю, кто не бросит — облаиваю, кто злой человек — кусаю». «А меня ты боишься?» — спросил Александр. «А что ты такое, — спросил Диоген, — зло или добро?» «Добро», — сказал тот. «А кто же боится добра?» Наконец, Александр сказал: «Проси у меня чего хочешь». «Отойди, ты заслоняешь мне солнце», — сказал Диоген и продолжил греться. На обратном пути, в ответ на шутки своих приятелей, которые потешались над философом, Александр якобы даже заметил: «Если бы я не был Александром, то хотел бы стать Диогеном». По иронии судьбы Александр умер в один день с Диогеном 10 июня 323 года до н.  э.

• Когда афиняне готовились к войне с Филиппом Македонским и в городе царили суета и волнение, Диоген стал катать по улицам туда и сюда свою глиняную бочку, в которой жил. На вопрос, для чего он так делает, Диоген отвечал: «У всех сейчас хлопоты, потому и мне нехорошо бездельничать, а пифос я катаю, потому что ничего другого у меня нет».

• Диоген говорил, что грамматики изучают бедствия Одиссея и не ведают своих собственных; музыканты ладят струны на лире и не могут сладить с собственным нравом; математики следят за солнцем и луной, а не видят того, что у них под ногами; риторыучат правильно говорить и не учат правильно поступать; наконец, скряги ругают деньги, а сами любят их больше всего.

• Фонарь Диогена, с которым он бродил среди бела дня по людным местам со словами «Ищу Человека», стал хрестоматийным примером ещё в античности.

• Однажды, помывшись, Диоген выходил из бани, а навстречу ему шли знакомые, которые только собирались мыться. «Диоген, — спросили они мимоходом, — как там, полно народу?». «Полно», — кивнул Диоген. Тут же ему встретились другие знакомые, которые тоже собирались мыться и тоже поинтересовались: «Привет, Диоген, что, много людей моется?». «Людей — почти никого», — покачал головой Диоген. Возвращаясь как-то раз из Олимпии, на вопрос, много ли там было народу, он ответил: «Народу много, а людей совсем мало». А однажды он вышел на площадь и закричал: «Эй, люди, люди!»; но когда сбежался народ, Диоген напустился на него с палкой, приговаривая: «Я звал людей, а не мерзавцев».

• Диоген то и дело занимался рукоблудием у всех на виду; когда афиняне по этому поводу замечали, мол, «Диоген, всё понятно, у нас демократия и можно делать что хочешь, но не перегибаешь ли палку?», он отвечал: «Вот бы и голод можно было унять, потирая живот».

• Когда Платон дал определение, имевшее большой успех: «Человек есть животное о двух ногах, лишённое перьев», Диоген ощипал петуха и принёс к нему в школу, объявив: «Вот платоновский человек!» На что Платон к своему определению вынужден был добавить «…и с плоскими ногтями».

• Однажды Диоген пришёл на лекцию к Анаксимену Лампсакскому, сел в задних рядах, достал из мешка рыбу и поднял над головой. Сначала обернулся один слушатель и стал смотреть на рыбу, потом другой, потом почти все. Анаксимен вознегодовал: «Ты сорвал мне лекцию!» «Но что стоит лекция, — сказал Диоген, — если какая-то солёная рыбка опрокинула твои рассуждения?».

• Диоген, увидев, как рабы Анаксимена Лампсакского носили многочисленные пожитки, спросил, кому они принадлежат. Когда ему ответили, что Анаксимену, он возмутился: «И не стыдно ему, владея таким имуществом, не владеть самим собой?».

• На вопрос, какое вино ему пить вкуснее, он ответил: «Чужое».

• Однажды кто-то привёл его в роскошное жилище и заметил: «Видишь, как здесь чисто, смотри не плюнь куда-нибудь, с тебя станется». Диоген осмотрелся и плюнул ему в лицо, заявив: «А куда же плеваться, если нет места хуже».

• Когда кто-то читал длинное сочинение и уже показалось неисписанное место в конце свитка, Диоген воскликнул: «Мужайтесь, други: виден берег!».

• К надписи одного новобрачного, написавшего на своём доме: «Зевесов сын, Геракл победоносный, здесь обитает, да не внидет зло!» Диоген приписал: «Сперва война, потом союз».

• Увидев неумелого стрелка из лука, Диоген уселся возле самой мишени и объяснил: «Это чтобы в меня не попало».

• Однажды Диоген просил подаяния у человека со скверным характером. «Дам, если ты меня убедишь»,— говорил тот. «Если бы я мог тебя убедить,— сказал Диоген,— я убедил бы тебя удавиться».

• Кто-то попрекал его порчей монеты. «То было время,— сказал Диоген,— когда я был таким, каков ты сейчас; зато таким, каков я сейчас, тебе никогда не стать». Кто-то другой попрекал его тем же самым. Диоген ответил: «Когда-то я и в постель мочился, а теперь вот не мочусь».

• Увидев сына гетеры, швырявшего камни в толпу, Диоген сказал: «Берегись попасть в отца!».

• В большой толпе народа, где также находился Диоген, какой-то юноша непроизвольно выпустил газы, за что Диоген ударил его палкой и сказал: «Послушай, мерзавец, неужели не сделав ничего, чтобы дерзко вести себя на публике, ты начал показывать нам здесь своё презрение к мнениям [большинства]?»^[6].

• Однажды философ Аристипп, который нажил состояние, восхваляя тирана, увидел, как Диоген промывает чечевицу, и сказал: «Если бы ты прославлял тирана, тебе не пришлось бы питаться чечевицей!» На что Диоген возразил: «Если бы ты научился питаться чечевицей, то тебе не пришлось бы прославлять тирана!».

• Однажды, когда Антисфен замахнулся на него палкой, Диоген, подставив голову, сказал: «Бей, но ты не найдешь такой крепкой палки, чтобы прогнать меня, пока ты что-нибудь не скажешь». С этих пор он стал учеником Антисфена и, будучи изгнанником, повёл самую простую жизнь.^[7]

Афоризмы

• Обращайся с вельможами, как с огнём; не стой ни очень близко, ни слишком далеко от них.

• Протягивая руку друзьям, не сжимай пальцы в кулак.

• Бедность сама пролагает путь к философии; то, в чём философия пытается убедить на словах, бедность заставляет осуществлять на деле.

• Неграмотных и непросвещённых вы обучаете так называемым изящным искусствам, чтобы у вас, когда понадобятся, под руками были образованные люди. Почему же вы не перевоспитываете дурных, чтобы потом воспользоваться ими, когда появится нужда в честных людях, так же как вы нуждаетесь в головорезах, захватывая чужой город или лагерь?

• Злословец есть самый лютый из диких зверей; льстец — самый опасный из ручных животных.

• Быстрее всего стареет благодарность.

• Философия и медицина сделали человека самым разумным из животных; гадание и астрология — самым безумным; суеверие и деспотизм — самым несчастным.

• Те, кто содержат животных, должны признать, что скорее они служат животным, чем животные им.

• Смерть — не зло, ибо в ней нет бесчестья.

• Философия даёт готовность ко всякому повороту судьбы.

• Я — гражданин мира.

Общие сведения о Диогене Лаэрском

Греческий писатель III в. н.э. Диоген Лаэрций получил широкую известность благодаря его трактату из десяти книг о жизни, учениях и изречениях античных философов. Он посвящен истории греческой философии, но сама-то греческая философия, за некоторыми небольшими исключениями, изложена в нем без надлежащей хронологии и не в строгой исторической последовательности, переполнена как будто бы не относящимися к делу биографическими сведениями, анекдотами, острыми словцами, уклонениями в сторону от темы. Несмотря на отсутствие в содержании этой книги какой-либо строго продуманной системы, она является замечательным памятником античной литературы вообще, и вызывает сожаление, насколько же новоевропейские излагатели античной философии скучны и далеки от самого духа и стиля античного мышления, хотя, конечно, и превосходят древних в методах последовательно-исторического или систематически-логического изложения философии.

Попробуем сначала, по крайней мере, одну, а именно историко-философскую сторону трактата Диогена Лаэрского изложить более подробно.

Прежде всего, совершенно неизвестно, что это за имя — Диоген Лаэрций, где тот Диоген Лаэрций жил и писал, какова датировка его жизни и даже какое точное название имеет его сочинение.

Насколько можно судить по сведениям ученейшего Стефана Византийского, которому принадлежит первое упоминание о Диогене Лаэрции (VI в.), слово «Лаэрций» должно указывать на какой-то город Лаэрту, что было бы естественно, поскольку имена греческих деятелей обычно сопровождаются указанием на тот город, откуда они происходят (Диоген Аполлонийский, Демокрит Абдерский и т. д.). Однако ни в каких словарях и источниках невозможно найти города Лаэрты, так что возникает вопрос, существовал ли такой город на самом деле.

Было высказано предположение, что «Лаэрций» — это прозвище, подобное тем, которые иной раз давались в Греции знаменитым деятелям, носившим слишком обычное и часто встречающееся имя. Здесь вспомним, что по Гомеру отцом Одиссея был Лаэрт и что поэтому сам Одиссей иной раз зовется «Лаэртиад». Кроме того, этот «Лаэртиад» иной раз сопровождается у Гомера эпитетом diogenes — «богорожденный», «зевсорожденный». Предположение о заимствовании имени «Диоген Лаэрций» из Гомера обладает вероятностью, но весьма слабой.

Некоторые читают имя автора не «Диоген Лаэрций», а «Лаэрций Диоген» или просто «Лаэрций». Единственным основанием для такого чтения является весьма редкое в античной литературе написание, которое встречается (в форме «Лаэрций Диоген») у Фотия и Евстафия, а у Стефана Византийского и так и иначе.

Некоторые современные ученые ухватились за «Лаэрция» и называют его именно так. Однако состояние источников по данному вопросу весьма путаное, так что вопрос о подлинном имени Диогена Лаэрция остается до сих пор неразрешенным.

Кажется, немного больше можно сказать и о годах жизни Диогена Лаэрция. Дело в том, что последним по времени философом он называет Сатурнина Кифена. A Сатурнин — ученик Секста Эмпирика, жившего и действовавшего около 200 г. н.э. К тому же Диоген Лаэрций ни словом не упоминает — неоплатонических деятелей, а основатель неоплатонизма, Плотин, жил в годы 203 — 269. Отсюда вытекает как будто бы с достаточной точностью, что Диоген Лаэрций жил и действовал в конце ІІ и в первые десятилетия III в. н. э., тем более что Плотин, как известно, стал записывать свои лекции лишь после 250 г.

Далее, не существует, как уже упоминалось, и точного названия книги Диогена Лаэрция. В парижской рукописи 1759 г. оно читается так: «Диогена Лаэрция жизнеописания и мысли тех, кто прославился в философии, и в кратком виде сводка воззрений каждого учения». Сопатр просто называет книгу Диогена Лаэрция «Жизнеописаниями философов». У Стефана Византийского она именуется буквально «История философа», каковое название Р. Хикс понимает как «Философская история». У Евстафия также кратко: «Жизнеописания софистов», где под словом «софист», как это и вообще часто встречается в греческой литературе, понимается просто «мудрец» или «практический мудрец». В конце лучших рукописей стоит более точно: «Лаэрция Диогена сводка жизнеописаний философов и их учений в 10 книгах».

Прибавим к этому также и то, что у Диогена Лаэрция был еще сборник эпиграмм на разных философов, о чем он сам говорил и откуда, вероятно, взяты все многочисленные эпиграммы Диогена Лаэрция к каждому философу в его книге.

Поскольку достоверные сведения об имени Диогена Лаэрция и о названии его трактата отсутствуют, то в дальнейшем мы будем условно называть автора трактата Диогеном Лаэрцием, а его трактат тоже условно — «Историей философии».

Есть еще один очень важный вопрос, который естественным образом возникает у каждого исследователя Диогена Лаэрция и у каждого его читателя, — это вопрос о мировоззрении самого Диогена Лаэрция. Ведь, казалось бы писать о таком числе разных философов и как-нибудь разбираться в их учениях — это значило бы и самому автору иметь какую-нибудь определенную философскую точку зрения. Но, как это ни странно, никакой собственной философской точки зрения у нашего автора не имеется. Его изложение настолько разбросанно и хаотично, настолько описательно и случайно, что ему не приходит и в голову как-нибудь критиковать философов и тем самым обнаруживать собственную философскую позицию.

В старой литературе о Диогене Лаэрции, да и то не очень решительно, высказывался тот взгляд, что, о ком из философов подробней он пишет, тому и более сочувствует. Взгляд этот, конечно, имеет основание, но очень слабое и в науке не получил популярности. Ведь если мы прикинем размеры излагаемых сведений о философах, то получится, что подробнее всего Диоген Лаэрции рассказывает о Платоне, стоиках, скептиках и эпикурейцах. Но каждый скажет, что эти философские школы слишком отличаются друг от друга, чтобы пишущий о них автор принадлежал ко всем этим школам одновременно.

Ясно, что таким методом нет никакой возможности определить собственное мировоззрение Диогена Лаэрция. Изложение позиций древних философов у Диогена Лаэрция настолько описательное и ни в каком мировоззрении не заинтересованное, что от этого автора невозможно и требовать разъяснения его собственных теоретических взглядов. Так ко всем темнотам, которыми окружен и трактат Диогена Лаэрция, и даже самое его имя, необходимо присоединить еще невозможность разобраться в его собственных теоретических позициях.

Незаинтересованная описательность, которой характеризуется историко-философский метод Диогена, часто доходит до того, что он по данному историко-философскому вопросу или по вопросу чисто биографическому приводит несколько разных авторитетных для него мнений, которые трудно согласовать ввиду их противоречивости. При этом сам он настолько погружен в эту элементарную описательность, что иной раз и не ставит вопроса о том, какое же из приводимых у него мнений более правильно или как же согласовать эти противоречивые ссылки на разные источники. Последнее делает книгу Диогена Лаэрция весьма ученой. Но от такой учености сумбур его трактата скорее только увеличивается. И это очень хорошо, так как именно здесь и выясняется основной метод и стиль его историко-философского повествования. Только не нужно требовать от Диогена Лаэрция невозможного, а следует попять всю привольность и беззаботность его стиля.

Фразы и цитаты Диогена Синопского, древнегреческого философа: tiina — LiveJournal

Диоген Синопский — древнегреческий философ (412 до н. э., Синоп — 10 июня 323 до н. э., Коринф), основателя школы киников, ученик Антисфена.

Я — гражданин мира.

Те, кто содержат животных, должны признать, что скорее они служат животным, чем животные им.

Бедность сама пролагает путь к философии. То, в чем философия пытается убедить на словах, бедность вынуждает осуществлять на деле.

Человеку, спросившему, в какое время следует завтракать, Диоген ответил: «Если ты богат, то когда захочешь, если беден, то когда можешь».

Для того, чтобы жить как следует, надо иметь или разум, или петлю.

Я чихаю только тогда, когда мне в нос попадает соринка, в других случаях я не чихаю.

Увидев судачивших женщин, Диоген сказал: «Одна гадюка у другой берет яд взаймы».

Злодеи подчиняются своим страстям, как рабы хозяевам.

Когда Диоген грелся на солнце в Крании, Александр Македонский, остановившись над ним, сказал: «Проси у меня, чего хочешь». Диоген ответил: «Не заслоняй мне солнца».

Среди бела дня Диоген бродил с фонарем в руках, объясняя: «Ищу человека».

На вопрос, откуда он, Диоген сказал: «Я — гражданин мира».

Протягивая руку друзьям, не сжимай пальцы в кулак.

Народу много, а людей немного.

Он просил подаяния у статуи; на вопрос, зачем он это делает, Диоген сказал: «Чтобы приучить себя к отказам».

Обращайся с сановниками, как с огнем: не стой ни очень близко, ни очень далеко от них.

Об одной грязной бане Диоген спросил: «А где мыться тем, кто мылся здесь?»

Протягивая руку друзьям, не надо сжимать пальцы в кулак.

На вопрос, почему люди подают милостыню нищим и не подают философам, он сказал: «Потому что они знают: хромыми и слепыми они, может быть, и станут, а вот мудрецами никогда».

Сладострастие — занятие людей, ничем другим не занятых.

На вопрос, в каком возрасте следует жениться, Диоген ответил: «Молодым еще рано, старым уже поздно».

Те безрассуднее скотов, кто утоляет жажду не водой, а вином.

Злословец есть самый лютый из диких зверей, а льстец — самый опасный из ручных животных.

Увидев прихорашивающуюся старуху, Диоген сказал: «Если для живых — ты опоздала, если для мертвых — поторопись».

Если ты подаешь другим, подай и мне, если нет, то начни с меня.

Философия и медицина сделали человека самым разумным из животных, гадание и астрология — самым безумным, суеверие и деспотизм — самым несчастным.

Диоген, увидев, как ехавший на колеснице олимпионик Диоксипп все больше поворачивал назад голову, заглядевшись на красивую женщину, смотревшую на шествие, и не в силах оторвать от нее глаз, воскликнул: «Смотрите, как бы девчонка не свернула молодцу шею!»

Возвращаясь из Олимпии, на вопрос, много ли там было народу, Диоген ответил: «Народу много, а людей немного»
@

Диоген краткая биография. Смотреть что такое «диоген» в других словарях

А его ученик Диоген Синопский дал своей жизнью образец кинического мудреца, что послужило источником для множества связываемых с Диогеном анекдотов, которыми изобилует соответствующая глава в известной книге Диогена Лаэртского. Именно Диоген низвел до крайности свои потребности, закалял себя, подвергая свое тело испытаниям. Например, летом он ложился на раскаленный песок, зимой же обнимал запорошенные снегом статуи. Жил он в большой глиняной круглой бочке (пифосе). Увидев, как один мальчик пьет воду из горсти, а другой ест чечевичную похлебку из куска выеденного хлеба, Диоген выбросил и чашку, и миску. Он приучал себя не только к физическим лишениям, но и к нравственным унижениям. Он просил подаяние у статуй, чтобы приучить себя к отказам, ведь люди подают хромым и нищим и не подают философам, потому что знают, что хромыми и нищими они еще могут стать, а мудрецами – никогда. Диоген довел до апогея презрение своего учителя Антисфена к наслаждениям. Тот говорил, что «предпочел бы безумие наслаждению». Диоген же находил наслаждение в самом презрении к наслаждению. Он учил бедных и униженных противопоставлять презрению со стороны богатых и знатных презрение к тому, что те ценят, и при этом не призывал их следовать его образу жизни с его крайностями и экстравагантностями. Но только чрезмерным примером можно научить людей соблюдать меру. Он говорил, что берет пример с учителей пения, которые нарочно поют тоном выше, чтобы ученики поняли, в каком тоне нужно петь им самим.

Однако в этих случаях «реабилитация может быть очень сложной». «Существуют различные поведенческие проблемы, и некоторые животные становятся агрессивными и самоуничижительными». Это часто приводит к тому, что животных оставляют снова после спасения. Они не узнали социальные правила, правила сосуществования. Они не научились жить в группах.

Люди нуждаются в психологической поддержке, но животные тоже. Гонсало да Граса Перейра, ветеринар. Однако для ветеринара «хуже всего, когда», который «возглавляет предполагаемые ассоциации животных», также является аккумулятором. Есть некоторые ассоциации, у которых есть люди, у которых есть это психическое расстройство. Когда есть место для 100 собак, и есть 500, с точки зрения благосостояния, это не животное благосостояние! Они становятся ассоциациями скопления животных. Какова цель? Где выживают животные?

Диоген в своей бочке. Картина Ж. Л. Жерома, 1860

Сам же Диоген в своем опрощении доходил до полного бесстыдства, он бросал вызов обществу, отказываясь соблюдать все правила приличия, навлекая тем самым на себя град насмешек и провокационных выходок, на которые всегда отвечал с необыкновенной находчивостью и меткостью, смущая тех, кто хотел его смутить. Когда на одном обеде ему, называвшему себя собакой, швырнули кости, он подошел к ним и помочился на них. На вопрос: если он собака, то какой породы? – Диоген спокойно отвечал, что когда голоден, он мальтийской породы (т. е. ласков), а когда сыт, то милосской (т. е. свиреп).

Это то, что они не живут, они выживают. Для Гонсало да Граса Перейра идеальным в этих ситуациях является проведение «двусторонней работы», чтобы гарантировать благополучие животных и человека, «страдающего от этой болезни». Для ветеринара очевидно, что удалить животных недостаточно. У человека снова есть проблемы, снова есть дом, полный собак и кошек. Психологическое консультирование должно быть обязательным. Это в некоторых болезнях, но не в этом.

В июне Альфредо Хосе де Соуза опубликовал документ, в котором он рекомендовал Генеральному директору здравоохранения подготовить руководство по оказанию помощи муниципальным органам здравоохранения в рассмотрении случаев синдрома Диогена. После получения рекомендации 7 мая у Франсиско Джорджа было 60 дней, чтобы сообщить о своем решении омбудсмену.

Своим выходящим за всякие рамки дозволенного поведением Диоген подчеркивал превосходство мудреца над обыкновенными людьми, которые заслуживают лишь презрения. Однажды он стал звать людей, а когда те сбежались, набросился на них с палкой, говоря, что звал людей, а не мерзавцев. В другой раз он при дневном свете искал с зажженным фонарем человека. В самом деле – так называемые люди соревнуются, кто кого столкнет в канаву (вид состязаний), но никто не соревнуется в искусстве быть прекрасным и добрым. В своем презрении к людям Диоген не делал исключения ни для жрецов, ни для царей. Когда Александр Македонский однажды подошел к нему и сказал: «Я – великий царь Александр», Диоген, нимало не смутившись, ответил: «А я собака Диоген». Когда в другой раз Александр Македонский , подойдя к гревшемуся на солнце Диогену, предложил ему просить у него, что он хочет, Диоген отвечал: «Не заслоняй мне солнца». Все это якобы произвело на македонского царя такое большое впечатление, что тот сказал, что если бы он не был Александром-царем, то хотел бы быть Диогеном.

В то время, связавшись с Диарио де Ночиасом, руководители Главного управления здравоохранения подтвердили, что они получили это предложение, и указали, что он «находится в процессе оценки». Два года спустя офис Альфредо Хосе де Соуза гарантирует, что «руководство не было отправлено омбудсмену».

«Процесс был отложен изменениями в команде той же структуры», — добавил Альваро Андраде де Карвалью. В основе рекомендации Альфредо Хосе де Соузы было несколько жалоб, направленных «на протяжении многих лет» против муниципальных услуг «соседи людей, страдающих» синдромом Диогена. Они, согласно предложению омбудсмена, выявили «не только некоторое несоответствие между различными компетентными органами», но и определенную небрежность «в отношении решения вопросов».

Александр Македонский выказывает почтение Диогену. Картина Ж. Реньо

Став рабом некоего Ксениада (Диоген был захвачен пиратами и продан в рабство), философ применил к детям своего хозяина прекрасную систему воспитания, приучив их к скромной пище и к воде, к простоте в одежде, занимаясь с ними и физическими упражнениями, но лишь настолько, насколько это надо для здоровья; он обучал их знаниям, сообщая им начальные сведения в краткой форме для удобства запоминания и приучая их выучивать наизусть куски из творений поэтов, наставников и самого Диогена. Рабство не унизило Диогена. Отказываясь быть выкупленным из рабства своими учениками, он хотел показать, что философ-киник, будучи даже рабом, может стать господином своего господина – раба своих страстей и общественного мнения. Когда его продавали на Крите, он попросил глашатая объявить о том, не хочет ли кто купить для себя хозяина.

Хотя у муниципалитетов есть обязательство по очистке домов от аккумуляторов, Омбудсмен добавил, что сотрудничество органов здравоохранения, как правило, «очень мало», поскольку делегаты здравоохранения «ограничены направлять жалобы в муниципальные советы».

Органы здравоохранения всегда ставят под сомнение существование эффективного риска для общественного здравоохранения, просто классифицируя ситуации как просто нездоровые и сотрудничающие своевременно, отказываясь от адекватной интерпретации компетенций, которые юридически приписаны им Говорит документ, выпущенный Омбудсменом.

Выше всех форм культуры Диоген ставил философию. Сам он обладал поразительной силой убеждения, никто не мог противостоять его доводам. Однако в философии Диоген признавал лишь ее нравственно-практическую сторону. Он философствовал своим образом жизни, который он считал наилучшим, освобождающим человека от всех условностей, привязанностей и даже почти от всех потребностей. Человеку, сказавшему, что ему нет дела до философии, Диоген возразил: «Зачем же ты живешь, если не заботишься, чтобы хорошо жить?» В превращении философии в практическую науку Диоген превзошел Антисфена. Если Антисфену философия давала, по его словам, «умение беседовать с самим собой», то Диогену философия дала «по крайней мере готовность ко всякому повороту судьбы».

Кроме того, препятствия, налагаемые самими накопителями, в частности на получение разрешения на въезд в дом, часто затрудняют работу властей. «Конституционная гарантия неприкосновенности домициля не является абсолютной, поскольку она может быть отменена путем судебного разрешения», не подписываясь на уголовное расследование, заявил омбудсмен. Однако суды, которые «не очень чувствительны к этим вопросам», не всегда способствуют уменьшению расстройств, вызванных работниками здравоохранения и другими муниципальными органами.

В этом же документе Альфредо Хосе де Соуза также отметил, что, хотя этот предмет «заслуживает все большего внимания на европейском и международном уровнях», Португалия «менее чувствительна к этой проблеме, фактор, препятствующий надлежащей идентификации и управлению случаями».

Вместе с тем Диоген интересовался теоретической философией и выражал свое отрицательное отношение как к идеализму Платона , так и к метафизике (как антидиалектике) Зенона , причем как словами, так и действиями. Когда кто-то утверждал, что движения не существует, Диоген встал и начал ходить. Когда Платон рассуждал об идеях, придумывал названия для «стольности» и «чашности», Диоген сказал, что он стол и чашу видит, а стольности и чашности не видит. Диоген систематически насмехался над Платоном, называя его красноречие пусторечием, коря его за суетность и за пресмыкательство перед сильными мира сего. Со своей стороны, Платон, не любивший Диогена, называл его собакой, обвинял в тщеславии и в отсутствии разума. Когда Диоген голый стоял под дождем, то Платон сказал тем, кто хотел увести киника: «Если хотите пожалеть его, отойдите в сторону», – имея в виду его тщеславие. (Так же и Сократ сказал однажды Антисфену, выставляющему напоказ дыру в своем плаще: «Сквозь этот плащ проглядывает твое тщеславие!».) Слова Диогена о том, что он не видит ни чашности, ни стольности, Платон парировал словами: «Чтобы видеть стол и чашу, у тебя есть глаза, а чтобы видеть стольность и чашность, у тебя нет разума». Платон назвал Диогена «безумствующим Сократом».

Мы также изучили некоторые философские концепции, сколько бы мы этого не заметили. Цинизм: философия живет в бочке. Как и Чавес, постсократический философ Диоген жил в бочке. И весь отряд мальчика от жизни не мог иметь никакого другого влияния, кроме великого представителя цинизма. Нет, это не цинизм теток, которые спрашивают И «друга»? Для одиноких племянников. Но философская концепция, которая была доведена до крайности Диогеном, который, по их словам, ходил голым и «не имел собственности ни на что», как вспоминает философ Марио Серджио Кортелла в программе Агора Эрд.

Отвергая все виды социального неравенства между людьми, не отрицая, однако, рабства, высмеивая знатное происхождение, славу, богатство, Диоген отрицал и семью, и государство. Единственным истинным государством он считал весь мир и называл себя «гражданином мира». Он говорил, что жены должны быть общими. Когда некий тиран спросил его, какая медь лучше всего годится для статуй, Диоген отвечал: «Та, из которой отлиты Гармодий и Аристогитон » (знаменитые афинские тираноубийцы). Диоген умер девяносто лет от роду, задержав дыхание. На его могильном памятнике была изображена собака. Его сочинения до нас не дошли.

Вечное возвращение: Ницше в джинсах. Это говорит о том, что нужно снова и снова жить другими жизнями, делая то же самое, что и мы в этом. Это концепция Вечного возвращения. Таким образом, воображая, что каждый эпизод деревни — это другая жизнь, действия, которые происходят там, происходят неоднократно, потому что они приговорены к этой концепции. Тогда бедный ублюдок Сеу Мадруга был бы лучшим примером этой идеи, поскольку ему всегда платят за ту же 14-месячную арендную плату; и всегда будет обречен забрать из Доны Флоринды, хотя он не виноват.

Если бы он включил идею, предложенную Ницше, он мог бы попытаться сломать череду страдания, чтобы остаться с ним. Философия абсурда: Альберт Камю только хочет избежать усталости. Глядя глазами писателя и философа Альберта Камю, почтальон Джаминьо мог быть мятежником. Всегда с оправданием «избегая усталости», самый прославленный житель Тангамандапио мог действительно осознать тщетность своей работы и тем самым создал метафору современной жизни, в которой люди вынуждены выполнять бессмысленные задачи.

Как собирательный образ киника Диоген выведен у Лукиана . Там Диоген говорит своему собеседнику: «Ты видишь перед собой космополита, гражданина мира… Воюю же я… против наслаждений… Я – освободитель человечества и враг страстей… хочу быть пророком правды и свободы слова». Далее говорится о том, что станет с его собеседником, коль скоро он захочет быть киником: «Прежде всего я сниму с тебя изнеженность… заставляю тебя работать, спать на голой земле, пить воду и есть, что попало. Богатства свои ты бросишь в море. Ты не будешь заботиться ни о браке, ни о детях, ни об отечестве… Котомка твоя пусть будет полна бобов и свертков, исписанных с обеих сторон. Ведя такой образ жизни, ты назовешь себя более счастливым, чем великий царь… способность краснеть навсегда сотри со своего лица… На виду у всех смело делай то, что другой не сделал бы в стороне».

Идея заключается в эссе «Миф о сизифе», в котором представлены концепции философии абсурда, в которой Камю ссылается на греческую легенду о смертном, который держал смерть, и, как наказание богов, был вынужден катить камень вверх, который, достигнув вершины, снова упадет. И так продолжалось вечно. Для Камю решение, а не самоубийство, было бы восстанием. А те, кто платят, — это другие жители, которым нужно искать свои карты.

Одним из самых скандальных и увлекательных событий древней культуры является фигура Диогена, греческого философа, родившегося в 413 году до нашей эры. В это время портовый город Синоп, где философ провел свои ранние годы, прожил свои золотые времена. Диоген был сыном Хеснесиуса, который был банкиром или сменщиком денег, не уверен, но он, безусловно, работал с чеканкой и обменом монет. Эта работа была связана с комфортной жизнью, поэтому вполне вероятно, что Диоген получил хорошее образование.

Он был умен и остер на язык, тонко подмечал все недостатки отдельного человека и общества. Диоген Синопский, произведения которого дошли к нам только в виде пересказов более поздних авторов, считается загадкой. Он является одновременно искателем истины и мудрецом, которому она открылась, скептиком и критиком, объединяющим звеном. Одним словом, Человеком с большой буквы, у которого можно многому научиться и современным людям, привыкшим к благам цивилизации и технике.

Оказывается, ваш отец поймал чеканку поддельных монет. Диоген заканчивается изгнанием из Синопы, и его отец арестован. Таким образом, изгнание продолжается в Афинах. Таким образом, утверждение неоднозначно и может буквально означать «фальсифицировать монеты в обращении» и «вызывать и изменять существующие ценности». В Афинах новоприбывший, скорее всего, нашел Антистена, известного как Оригинальная Собака, который принимает его как ученика.

Непоклонное решение жить простой и голодной жизнью, преданность самообеспеченности, беспрецедентная связь со свободой выражения, здоровое презрение к человеческой глупости и мракобесию, необычный уровень интеллектуальной ясности и, прежде всего, огромную мужество жить по их убеждениям — Навиа, Диоген Циник, с. 18.

Диоген Синопский и его образ жизни

Многие люди помнят со школы, что Диогеном звали человека, который жил в бочке посреди афинской площади. Философ и чудак, он, тем не менее, прославил в веках свое имя благодаря собственным учениям, названным позже космополитическими. Он жестко критиковал Платона, указывая этому древнегреческому ученому на недостатки его философии. Он презирал славу и роскошь, смеялся над теми, кто воспевает сильных мира ради того, чтобы быть в почете. Предпочитал вести аскетичный образ жизни: домом ему служила глиняная бочка, которую часто можно было увидеть на агоре. Диоген Синопский много путешествовал по греческим полисам, а себя считал гражданином всего мира, то есть космоса.

Нельзя, как и для Сократа, сделать полное различие между легендой Диогена и историческими Диогенами. Поскольку ничего не вышло из того, что они написали, анекдоты, рассказы — это все, что мы должны понимать, как думал Диоген. Это очень важно, потому что циничная философия — это в основном философия действия.

Наглость представляет собой принципиально две позиции: высокую и низкую мощность и противодействие; в более традиционных терминах: мастер и ведомый. Старые кинизмы инициируют процесс «голых аргументов» от оппозиции, поддерживаемый силой, которая приходит снизу. Квинсмос пердит, дефекация, моча, мастурбирует на публичной площади, перед взглядом на афинский рынок; он презирает славу, презирает архитектуру, ничем не уважает, пародирует истории богов и героев, ест сырое мясо и овощи, лежит на солнце, движется с проститутками и разбрасывает Александра Великого, чтобы он мог покинуть фронт его солнца — Питер Слотердейк — Критика циничного разума, с. 156.

Путь к истине

Диоген, философия которого может показаться противоречивой и странной (а все из-за того, что до нас не дошли его работы в первозданном виде), был учеником Антисфена. История говорит, что учитель вначале сильно невзлюбил юношу, который искал истину. Все потому, что был он сыном менялы, который не только сидел в тюрьме (за сделки с деньгами), но и имел не самую лучшую репутацию. Почтительный Антисфен пытался прогнать нового ученика, и даже колотил его палкой, но Диоген с места не сдвинулся. Он жаждал знаний, и Антисфен должен был открыть их ему. Своим кредо Диоген Синопский считал то, что он должен продолжать дело отца, но в другом масштабе. Если его папа портил монету в буквальном смысле, то философ решил портить все устоявшиеся штампы, рушить традиции и предрассудки. Он желал как бы стереть из те лживые ценности, которые были насажены им. Честь, слава, богатство — все это он считал фальшивой надписью на монетах из низменного металла.

Доказательства его философии даются посредством исполнительных действий, таких как выщипывание цыпленка и игра в Платоне или дефекация в середине рынка, чтобы показать, что он думает о каком-то отношении. Несколько историй проходят между Диогеном и Александром Великим, иллюстрируя столкновения Синопы с обычаями и властями, сложившимися в свое время. У него не было учеников, никто не мог терпеть его учения и жить как он. Диоген говорил через притчи, символики, короткие и толстые ответы, но главным образом из-за его образа жизни, если его собственный пример: его философия застряла в его жизни.

Гражданин мира и друг собак

Философия Диогена Синопского — особенная и гениальная в своей простоте. Презирая все материальные блага и ценности как таковые, он поселился в бочке. Правда, некоторые исследователи считают, что это была не совсем обычная бочка, в которой хранили воду или вино. Скорее всего, это был большой кувшин, который имел ритуальное значение: в их использовали для погребения. Философ высмеивал установленные нормы одежды, правила поведения, религию, образ жизни горожан. Жил, как собака, — на подаяние, да и часто себя называл четвероногим животным. За это его назвали киником (от греческого слова, обозначающего собаку). Его жизнь опутана не только многими тайнами, но и комичными ситуациями, он является героем многих анекдотов.

Кинизмы — это первый ответ на афинский идеализм мастеров, реплик, который выходит за рамки теоретических опровержений. Он не говорит против идеализма; живет против него — Питер Слотердайк, «Критика циничного разума», с. 156. Тогда мы можем заключить не только курица, брошенная в голову, что великим врагом Диогена является Платон. Тот, кто исказил фигуру Сократа, тот, кто обменял реальный мир на мир идей. Номос против физиса, Природа против анти-природы. Диоген не верил в философа, неспособного беспокоить других, поэтому он очень беспокоил Платона: с криками и исполнением, с иронией, сатирами и провокациями.

Общие черты с другими учениями

Вся суть учения Диогена может вместиться в одно предложение: живи, довольствуясь тем, что имеешь, и будь благодарным за это. Диоген Синопский негативно относился к искусству, как к проявлению ненужных благ. Ведь человек должен изучать не призрачные материи (музыку, живопись, скульптуру, поэзию), а самого себя. Прометея, который принес людям огонь и научил создавать разные нужные и ненужные предметы, считал справедливо наказанным. Ведь титан помог человеку создать сложность и искусственность в современной жизни, без которых жить было бы намного проще. В этом философия Диогена похожа с даосизмом, учениями Руссо и Толстого, но более устойчива во взглядах.

Вот почему он назвал его Сократом, безумным. Полный отказ от лишних; нерушимый компромисс в разрыве утюгов, которые в форме конвенций и норм, раздражают и вытесняют людей; неиссякаемая жажда свободы; мужество презирать правительства и правителей; безразличие к политическим вопросам; нежелание служить пешкой в ​​войнах, подделанных и управляемых олигархами; жизнь, разведенная с женой и детьми; и пренебрежение коммерческими и финансовыми проблемами, которые почти обманули всех — Навиа, Диоген, Циник, с. 52.

Циники — это скауты человечества, они идут вперед и возвращаются, чтобы объявить, если мы пойдем хорошим путем. Именно поэтому у циников нет дома, нет убежища и нет родины. Они кочевые, они не могут быть связаны ни с кем, они блуждающие люди, их миссия состоит в том, чтобы идти перед обществом. И это то, что сделал Диоген, когда он был захвачен пиратами на Крите и продан как раб, сказал: «Кажется, вам нужен лорд». Затем Ксениас просит философа позаботиться о своих детях. После его смерти Диоген остается в Коринфе.

Бесстрашный до безрассудства, он спокойно попросил (который покорил его страну и пришел познакомиться с прославленным чудаком) отойти и не закрывать ему солнце. Учения Диогена помогают избавиться от страха и всем, кто изучает его труды. Ведь на пути стремления к добродетели, он избавился от ничего не стоивших земных благ, приобрел моральную свободу. В частности, именно этот тезис был принят стоиками, которые развили его в отдельную концепцию. Но сами стоики не сумели отказаться от всех преимуществ цивилизованного общества.

Как и его современник Аристотель, Диоген был жизнерадостным. Он не проповедовал уход от жизни, а лишь призывал к отстраненности от внешних, непрочных благ, заложив тем самим основы оптимизма и положительного взгляда на все случаи жизни. Будучи весьма энергичным человеком, философ из бочки был прямой противоположностью скучным и почтенным мудрецам с их учением, предназначенным для людей утомлённых.

Значение философии мудреца из Синопа

Зажженный фонарь (или факел, по другим источникам), с которым днем искал человека, еще в античные времена стал примером презрения к нормам общества. Этот особенный взгляд на жизнь и ценности привлек других людей, которые становились последователями безумца. А само учение киников было признано наиболее короткой дорогой к добродетели.

Диоген — Калейдоскоп — LiveJournal

Diogenes Throwing Away His Cup, oil on canvas painting by John Martin

Из-за большого числа противоречащих друг другу описаний и доксографий фигура Диогена сегодня предстает слишком неоднозначной. Работы, приписываемые Диогену и дошедшие до наших дней, вероятнее всего созданы последователями и принадлежат более позднему времени. Также сохранилась информация о существовании в один период по крайней мере пяти Диогенов. Это значительно усложняет систематическую организацию сведений о Диогене Синопском.

Johann Heinrich Wilhelm Tischbein.
Диоген ходил днем с зажженной свечой, приговаривая: «Ищу человека»

Имя Диогена, из анекдотов и легенд, в которых оно принадлежало амбивалентной фигуре мудреца-фигляра и интегрировало обширный вымысел, зачастую переносилось в критические работы других философов (Аристотель, Диоген Лаэртий и т. д.). На почве анекдотов и притч возникла целая литературная традиция античности, воплощённая в жанрах апофтегм и хрий (Диоген Лаэртий, Метрокл из Маронеи, Дион Хрисостом и др.). Наиболее известна история о том, как Диоген днём с огнём искал Человека (та же история рассказывалась об Эзопе, Гераклите, Демокрите, Архилохе и др.).
Диаген и Александр Македонский

Рассказывают, что когда Александр Македонский пришёл в Аттику, то, разумеется, захотел познакомиться с прославленным «маргиналом» как и многие прочие. Плутарх рассказывает, что Александр долго ждал, пока сам Диоген придет к нему выразить свое почтение, но философ преспокойно проводил время у себя. Тогда Александр сам решил навестить его. Он нашёл Диогена в Крании (в гимнасии неподалёку от Коринфа), когда тот грелся на солнце. Александр подошёл к нему и сказал: «Я — великий царь Александр». «А я, — ответил Диоген, — собака Диоген». «И за что тебя зовут собакой?» «Кто бросит кусок — тому виляю, кто не бросит — облаиваю, кто злой человек — кусаю». «А меня ты боишься?» — спросил Александр. «А что ты такое, — спросил Диоген, — зло или добро?» «Добро», — сказал тот. «А кто же боится добра?» Наконец, Александр сказал: «Проси у меня чего хочешь». «Отойди, ты заслоняешь мне солнце», — сказал Диоген и продолжил греться. На обратном пути, в ответ на шутки своих приятелей, которые потешались над философом, Александр якобы даже заметил: «Если бы я не был Александром, то хотел бы стать Диогеном». По иронии судьбы Александр умер в один день с Диогеном 10 июня 323 года до н. э.

Вся история жизни и творчества этого мыслителя предстаёт как миф, созданный множеством историков и философов. Затруднительно обнаружить однозначные сведения даже биографического характера. Благодаря своей оригинальности Диоген является одним из самых ярких представителей античности, а заданная им киническая парадигма позже оказала серьёзное влияние на самые различные философские концепции.

Умер, согласно Диогену Лаэртскому, в один день с Александром Македонским. На его могиле был воздвигнут мраморный памятник в виде собаки, с эпитафией:

Пусть состарится медь под властью времени — всё же
Переживёт века слава твоя, Диоген:
Ты нас учил, как жить, довольствуясь тем, что имеешь,
Ты указал нам путь, легче которого нет.

Adriaen van der Werff, Diogenes. Dresden, Gemäldegalerie Alte Meiste.1699

Случаи из жизни Диогена

* Однажды, уже будучи стариком, Диоген увидел, как мальчик пил воду из горсти, и в расстройстве выбросил из сумы свою чашку, промолвив: «Мальчишка превзошёл меня в простоте жизни». Он выбросил и миску, когда увидел другого мальчика, который, разбив свою плошку, ел чечевичную похлебку из куска выеденного хлеба.

* Диоген просил подаяние у статуй, «чтобы приучить себя к отказам».

* Когда Диоген просил у кого-нибудь взаймы денег, то говорил не «дайте мне денег», а «дайте мои деньги».

* Когда афиняне готовились к войне с Филиппом Македонским и в городе царили суета и волнение, Диоген стал катать по улицам свою бочку, в которой жил. На вопрос, для чего он так делает, Диоген отвечал: «Все заняты делом, я тоже».
* Диоген говорил, что грамматики изучают бедствия Одиссея и не ведают своих собственных; музыканты ладят струны на лире и не могут сладить с собственным нравом; математики следят за солнцем и луной, а не видят того, что у них под ногами; риторы учат правильно говорить и не учат правильно поступать; наконец, скряги ругают деньги, а сами любят их больше всего.

* Однажды, помывшись, Диоген выходил из бани, а навстречу ему шли знакомые, которые только собирались мыться. «Диоген, — спросили они мимоходом, — как там, полно народу?». «Полно», — кивнул Диоген. Тут же ему встретились другие знакомые, которые тоже собирались мыться и тоже поинтересовались: «Привет, Диоген, что, много людей моется?». «Людей — почти никого», — покачал головой Диоген. Возвращаясь как-то раз из Олимпии, на вопрос, много ли там было народу, он ответил: «Народу много, а людей совсем мало». А однажды он вышел на площадь и закричал: «Эй, люди, люди!»; но когда сбежался народ, напустился на него с палкой, приговаривая: «Я звал людей, а не мерзавцев».

* Диоген то и дело занимался рукоблудием у всех на виду; когда афиняне по этому поводу замечали, мол, «Диоген, всё понятно, у нас демократия и можно делать что хочешь, но не перегибаешь ли палку?», он отвечал: «Вот бы и голод можно было унять, потирая живот».

* Когда Платон дал определение, имевшее большой успех: «Человек есть животное о двух ногах, лишённое перьев», Диоген ощипал петуха и принёс к нему в школу, объявив: «Вот платоновский человек!» На что Платон к своему определению вынужден был добавить «…и с плоскими ногтями».

* Однажды Диоген пришёл на лекцию к Анаксимену Лампсакскому, сел в задних рядах, достал из мешка рыбу и поднял над головой. Сначала обернулся один слушатель и стал смотреть на рыбу, потом другой, потом почти все. Анаксимен возмутился: «Ты сорвал мне лекцию!» «Но что стоит лекция, — сказал Диоген, — если какая-то солёная рыбка опрокинула твои рассуждения?»

* На вопрос, какое вино ему пить вкуснее, он ответил: «Чужое».

* Однажды кто-то привёл его в роскошное жилище и заметил: «Видишь, как здесь чисто, смотри не плюнь куда-нибудь, с тебя станется». Диоген осмотрелся и плюнул ему в лицо, заявив: «А куда же плеваться, если нет места хуже».

* Когда кто-то читал длинное сочинение и уже показалось неисписанное место в конце свитка, Диоген воскликнул: «Мужайтесь, други: виден берег!»

* К надписи одного новобрачного, написавшего на своём доме: «Зевесов сын, Геракл победоносный, здесь обитает, да не внидет зло!» Диоген приписал: «Сперва война, потом союз».

John William Waterhouse.Diogenes.1882.

Cornelis de Vos — Diogenes

José de Ribera — Diogenes.1630

Афоризмы

Однажды Диогена спросили:

— Почему люди охотно подают милостыню калекам и нищим, а мудрецам отказывают?

Философ ответил:

— Эти люди боятся стать калеками и нищими, но хорошо знают, что мудрецами им не стать никогда.

***

Диогена спросили, почему он не любит людей — ни плохих, ни хороших. Философ ответил:

— Плохих — за то, что творят зло, хороших — за то, что позволяют им это делать.

***

Диоген, чтобы показать, что он не считает афинян достойными называться людьми, средь бела дня зажег фонарь и стал ходить по самым людным улицам города.

— Что ты делаешь?— спрашивали его.

— Ищу человека,— отвечал Диоген

Nicolai Abildgaard.Diogenes lights the darkness with a lamp. Pen, parts thereof and a little white color

Обращайся с сановниками, как с огнем: не стой ни очень близко, ни очень далеко от них.

***

Протягивая руку друзьям, не надо сжимать пальцы в кулак.

***

Бедность сама пролагает путь к философии. То, в чем философия пытается убедить на словах, бедность вынуждает осуществлять на деле.

***

Злословец есть самый лютый из диких зверей, а льстец — самый опасный из ручных животных.

***

Философия и медицина сделали человека самым разумным из животных, гадание и астрология — самым безумным, суеверие и деспотизм — самым несчастным.

***

Те, кто содержат животных, должны признать, что скорее они служат животным, чем животные им.

Когда философ Диоген нуждался в деньгах, он не говорил, что одолжит их у друзей; он говорил, что попросит друзей возвратить ему долг. (М. Монтень).

***

Как-то на одном ужине всем наскучил своей плохой игрой арфист. Но Диоген похвалил его:

— Молодец, что, будучи плохим музыкантом, все же продолжает играть, а не идет воровать.

***

Однажды Диоген на городской площади начал читать философскую лекцию. Его никто не слушал. Тогда Диоген за¬верещал по-птичьи, и вокруг собралась сотня зевак.

— Вот, афиняне, цена вашего ума,— сказал им Диоген.—Когда я говорил вам умные вещи, никто не обращал на менявнимания, а когда защебетал, как неразумная птица, вы слушаете меня разинув рот.

* Обращайся с вельможами, как с огнём; не стой ни очень близко, ни слишком далеко от них.

* Протягивая руку друзьям, не сжимай пальцы в кулак.

* Бедность сама пролагает путь к философии; то, в чём философия пытается убедить на словах, бедность заставляет осуществлять на деле.

* Злословец есть самый лютый из диких зверей; льстец — самый опасный из ручных животных.

Jan Tilius — Diogenes Of Sinope Throwing Away His Bowl On Witnessing A Young Child Drinking Water From A Fountain With His Cupped Hand

* Философия и медицина сделали человека самым разумным из животных; гадание и астрология — самым безумным; суеверие и деспотизм — самым несчастным.

* Те, кто содержат животных, должны признать, что скорее они служат животным, чем животные им.

* Смерть — не зло, ибо в ней нет бесчестья.

* Философия даёт готовность ко всякому повороту судьбы.

* Я — гражданин мира.

* Если в жизни нет удовольствия, то должен быть хоть какой-нибудь смысл.

* Конечная цель — это благоразумный выбор того, что соответствует природе.

Преподаватель Мамкин Александр Юрьевич — 18. Этика

Общезначимость этики.

Этика (от др.-греч. этос, «нрав, обычай») — философская дисциплина, предметом исследования которой являются мораль и нравственность. Первоначально смыслом слова этос было совместное жилище и правила, порождённые совместным общежитием, нормы, сплачивающие общество, преодоление индивидуализма и агрессивности. По мере развития общества к этому смыслу добавляется изучение совести, добра и зла, сочувствия, дружбы, смысла жизни, самопожертвования и т. д. Выработанные этикой понятия — милосердие, справедливость, дружба, солидарность и др., направляют моральное развитие социальных институтов и отношений.

В науке под этикой понимают область знания, а под моралью или нравственностью — то, что она изучает. В живом языке это разграничение пока отсутствует.

Термин «этика» иногда употребляется также для обозначения системы моральных и нравственных норм определённой социальной группы.

https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%AD%D1%82%D0%B8%D0%BA%D0%B0

Добродетель, удовольствие или преодоление страданий как высшая цель.

В этой теме мы рассмотрим две линии так называемых «неполных сократиков», остро противоборствующие друг с другом, которые, начавшись с Сократа, проходят через всю дальнейшую историю античной этики.

Расхождение между киренаиками, названными нами так по имени Аристиппа из Кирены, и киниками (от названия гимнасия Киносарг, где вел беседы Антисфен, или от греческого слова «собака») идет по вопросу о значении внешних обстоятельств, а также чувств удовольствия и страдания для блага человека.

Киренаики основывались на представлении Сократа, что жить приятно – благо, а жить неприятно – зло. Из этого они делали вывод, которого избежал Сократ: что удовольствие и есть благо, т. е. достижение удовольствия и есть высшая цель. Киренаики подчеркивали стремление к личному счастью, которое, по Сократу, присуще человеку; киники – сократовское понятие добродетели, которую они считали самодостаточной для счастья. Киренаики преувеличивали значение чувств для человека; киники, наоборот, преуменьшали его, воспользовавшись тем, что у Сократа чувства оказались на втором плане после разума.

Киники восприняли из формулы Сократа только, что С ∈ Д ∈ М, но С ∉ У, а киренаики, что С ∈ У, но С ∉ Д ∉ М. Если заострить противоречия между школами, то можно сказать, что киники призывали к добродетели, чтобы быть счастливыми, и поэтому, как следствие, получать удовольствие, а киренаики считали, что надо стремиться к удовольствиям, чтобы, как следствие, стать счастливыми.

Обе школы были скорее практическими, чем теоретическими. Это образ жизни, а не теория; люди ведут себя, а не размышляют, воздействуют на окружающих своим примером, делами, а не словами. Итак, кто такие киники? Преимущественно люди или не принадлежащие к свободным гражданам, или выбитые из господствующей общественной структуры, настроенные резко против как обычаев государства, в котором они жили, так и культуры, поддерживающей эти обычаи. Основатель кинической школы старший современник Платона Антисфен был сыном афинского гражданина и рабыни и не пользовался правами свободного человека. Таковыми были и многие из его учеников – рабы, бродяги, лишенные политических прав люди. «Потом Антисфен примкнул к Сократу и, по его мнению, столько выиграл от этого, что даже своих собственных учеников стал убеждать вместе с ним учиться у Сократа. Жил он в Пирее и каждый день ходил за 40 стадиев, чтобы послушать Сократа. Переняв его твердость и выносливость и подражая его бесстрастию, он этим положил начало кинизму. Он утверждал, что труд есть благо»^[129]. Это мы впервые встречаем в древнегреческой этике, и не удивительно: ведь мы имеем дело с рабовладельческим государством, в котором физический труд – удел рабов, а добродетели имеют только свободные люди. Именно поэтому в классификации добродетелей Аристотеля отсутствует трудолюбие. А основатель школы киников не видел разницы между рабами и свободными.

На вопрос, почему он так суров с учениками, Антисфен ответил: «Врачи тоже суровы с больными». Этот ответ следует понимать расширительно, не только по отношению к ученикам, которых киники часто гнали от себя. Презрение киников к внешнему миру доходило до того, что они прогоняли даже тех, кто приходил к ним учиться, тогда как, скажем, Аристипп стал, как делали софисты, брать с учеников плату. Отвергая основные принципы культуры и государства, в котором они жили, киники не могли не считать всех людей больными, а себя врачами. Поэтому они и суровы со всеми людьми.

По утверждению Диогена Лаэртского, Антисфен полагал, что человека можно научить добродетели. Благородство и добродетель одно и то же. Достаточно быть добродетельным, чтобы быть счастливым; для этого ничего не нужно, кроме сократовской силы. Добродетель проявляется в поступках и не нуждается ни в обилии слов, ни в обилии знаний. Мудрец ни в ком и ни в чем не нуждается, ибо все, что принадлежит другим, принадлежит ему. Безвестность есть благо, равно как и труд. В общественной жизни мудрец руководится не общепринятыми законами, а законами добродетели.

Если сведение морали только к чувствам и желаниям человека ошибочно, то, может быть, следует рассматривать ее в полной изолированности и противоположности этому? Так и поступали киники, которые считали, что человек должен уметь жить при минимуме материальных потребностей. Антисфен первым начал носить грубый короткий плащ спартанского образца, который киники надевали на голое тело и который вместе с нищенским посохом был знаком простоты жизни. Это была, так сказать, фирменная одежда киников, как и у буддистских монахов, бродячий образ жизни которых имеет много общего с киническим. Киники не стриглись, не брились, ходили босиком. Презрение Антисфена к обычаям выражается в ответе на вопрос, что такое праздник, Антисфен ответил: «Повод для обжорства» .

«Добродетель не нуждается в многословии, в нем нуждается зло». Краткость выражений, прозванную лаконичностью, киники могли взять у лаконцев-спартанцев, суровые нравы которых они очень уважали. «Кто‑то сказал: «Тебя многие хвалят». – «Что же я такого натворил?» – забеспокоился Антисфен». И здесь выражено презрение к общепринятым нормам и людям, следующим им.

Сам Антисфен восхищался терпением Сократа, его твердостью, презрением к страстям. «Для достижения удовольствия он не шевельнул бы и пальцем», – говорили об Антисфене. Пожалуй, киники были ближе к Сократу по своему поведению, но утрировали многие его черты. Наслаждения являлись для Антифена злом, и это противоречило Сократу.

Наиболее легендарная фигура в истории древнегреческой философии – киник Диоген Синопский (не путать с Диогеном Лаэртским, автором наиболее интересных сообщений о древнегреческой философии; имя Диоген – «рожденный богами» – было популярно) из г. Синопа, греческой колонии на южном побережье Черного моря, был сыном менялы, изгнанным с родины за изготовление фальшивых монет. По некоторым сообщениям сын помогал ему. Существует легенда: Диоген обратился к оракулу с просьбой сказать, чем ему заниматься. Тот ответил: «Перечеканкой монет». Диоген воспринял слова оракула буквально и только потом понял, что речь шла о том, что его удел – «переоценка ценностей» в обществе.

О деятельности Диогена свидетельствуют наиболее любопытные из древних легенд о философах, и они не удивляют, поскольку известно об образе жизни киников и практическом характере их учения. Прославился Диоген жизнью в глиняной бочке и тем, что ходил днем с огнем, а на недоуменные вопросы отвечал: «Ищу человека».

Поступки Диогена не были случайными или спонтанными. Он был человеком выдающегося интеллекта и достойным представителем рациональной древнегреческой культуры. Его действия были явно преднамеренными. Киники сознательно выбрали эпатаж как метод воздействия на окружающих, и Диоген превзошел здесь всех. Диоген был намеренно экстравагантен, говоря, что людей видит, а человека – нет. Это был своеобразный метод воздействия на окружающих, который в отличие от сократовского влиял не на их ум, а на их чувства. В чем‑то это напоминало дзэн-буддизм, который пошел в том же направлении гораздо дальше. Использование этого метода и дало основание назвать Диогена «безумствующим Сократом». Сам Диоген объяснял, что он «берет пример с учителей пения, которые нарочно поют тоном выше, чтобы ученики поняли, в каком тоне нужно петь им самим», – сообщает Диоген Лаэртский. Иначе говоря, Диоген не призывал к тому, чтобы все афиняне походили на него, он как бы на практике демонстрировал идеал поведения, к которому, с его точки зрения, все должны стремиться.

В отличие от многих других древнегреческих философов, Диоген очень много путешествовал по Греции и был настоящим бродягой, «без родины и дома, изгнанный из города своих отцов, – нищий, живущий лишь настоящим днем». Диоген отрицал необходимость семьи и брака, он говорил: «Я – гражданин мира» и выражал этим идею внутренней свободы и от социальных зависимостей. В своем известном ответе Александру Македонскому (встреча их произошла в Коринфе) Диоген выказал не только находчивость и мощь разума, но и внутреннюю независимость киника. И Александр Македонский, говоря, что если бы он не был Александром, то хотел бы быть Диогеном, выразил мысль, что если бы он не обладал возможностью царя удовлетворять все свои желания, то хотел бы иметь такую же внутреннюю свободу, которой обладал Диоген.

Диоген Лаэртский сообщает такие сведения-легенды. «… Диоген понял, как надо жить в его положении, когда поглядел на пробегавшую мышь, которая не нуждалась в подстилке, не пугалась темноты и не искала никаких мнимых наслаждений». Учился Диоген и у окружающих людей. «Увидев однажды, как мальчик пил воду из горсти, он выбросил из сумы свою чашку, промолвив: «Мальчик превзошел меня простотой жизни». «Желая всячески закалить себя, летом он перекатывался на горячий песок, а зимой обнимал статуи, запорошенные снегом». «Диоген говорил, что знает многих, которые состязаются между собой в борьбе и беге, но никогда не видел, чтобы состязались в искусстве быть прекрасным и добрым». «Спрошенный, какие люди самые благородные, Диоген ответил: «Презирающие богатство, славу, удовольствия, жизнь, но почитающие все противоположное – бедность, безвестность, труд, смерть».

Диоген был старшим современником Аристотеля, а умер за год до его смерти в 323 г. до н. э., 90 лет от роду. На его могиле была воздвигнута колонна с сидящей на ней мраморной собакой. Впоследствии сограждане Диогена также почтили его медными изображениями, написав на них:

Пусть состарится медь под властью времени – все же

Переживет века слава твоя, Диоген:

Ты нас учил, как жить, довольствуясь тем, что имеешь,

Ты указал нам путь, легче которого нет.

Перейдем к киренаикам. Подчеркивая сократовское, что человек стремится к приятному, киренаики отсекли вторую часть, что добродетель и благо обеспечивают приятное. Основатель школы киренаиков Аристипп приехал в Афины, привлеченный славой Сократа. Диоген Лаэртский утверждал, что «он умел применяться ко всякому месту, времени или человеку, играя свою роль в соответствии со всею обстановкой». Однажды, когда он проходил мимо Диогена, который чистил себе овощи, тот, насмехаясь, сказал: «Если бы ты умел кормиться вот этим, тебе не пришлось бы прислуживать при дворах тиранов». – «А если бы ты умел обращаться с людьми, – ответил Аристипп, – тебе не пришлось бы чистить себе овощи». Произошел такой разговор или нет на самом деле, легенда свидетельствует о двух противоположных жизненных установках. Для киренаиков все наслаждения качественно однородны. Подлинные удовольствия лишь телесные, которые более интенсивны, чем духовные (степень удовольствия измеряется интенсивностью). Самые сильные наслаждения – наслаждения, испытываемые в данный момент, поскольку движение души угасает с течением времени, прошлое прошло, а будущее еще не наступило. «Есть только миг… между прошлым и будущим». Смысл учения киренаиков: «Лови момент наслаждения».

У киренаиков мораль приспосабливается к обыденной жизни, у киников – противопоставляется ей. Но крайности сходятся. Антисфен говорил: «Я бы предпочел безумие наслаждению», а Диоген практически это реализовал, получив кличку «безумствующий Сократ». От полной внутренней независимости один шаг к пренебрежению общепринятыми нормами морали и превращению кинизма в то, что получило название (с изменением одной буквы) цинизма.

В то же время ученики Аристиппа поняли, что постоянное осуществление принципа удовольствия невозможно, потому что чувственное наслаждение слишком скоротечно и труднодостижимо, быстро приедается, и один из них, Гегесий, прозванный Учителем смерти, начал нравственно оправдывать смерть и даже призывать к самоубийству. «Так называемые гегесианцы различали те же два предельных состояния: наслаждение и боль. По их мнению, не существует ни благодарности, ни дружбы, ни благодеяния, так как к ним ко всем мы стремимся не ради их самих, а ради их выгод, ибо без выгод их не бывает. Счастье совершенно невозможно: тело наше исполнено многих страданий, а душа разделяет страдания тела и оттого волнуется, случай же часто не дает сбыться надеждам, – потому‑то счастье и неосуществимо. Предпочтительны как жизнь, так и смерть… Сама жизнь лишь для человека неразумного угодна, а для разумного безразлична. Мудрец все делает ради себя, полагая, что из других людей никто его не стоит». Проповеди Гегесия были столь «успешны», что во время их были случаи самоубийства, так что ему запрещали выступать и даже выслали из Египта.

Результат двух школ: прозвание Диогена «безумствующим Сократом» и гонения на Гегесия свидетельствует о том, что крайности киников и киренаиков не находили почвы в условиях афинской демократии. Но с ее крушением и возникновением в Древней Греции централизованного государства эти взгляды, модифицируясь, постепенно становились господствующими с образованием новых школ, которые мы рассмотрим в последней теме по Древней Греции.

http://thelib. ru/books/anatoliy_alekseevich_gorelov/etika_uchebnoe_posobie-read-6.html

Религиозная этика.

http://funik.ru/uploads/images/06_2015/16/3_3859a9f4ae8db66e4872c610992b4a24.jpg

РЕЛИГИОЗНАЯ ЭТИКА — термин, использующийся для обозначения комплекса моральных представлений о поведении человека и содержания морального сознания, опирающихся на божественные заповеди как они изложены в священных писаниях мировых религий. В узком смысле слова Р.э. принято называть также теорию морали — «моральную теологию» или «нравственное богословие». Отличительные черты Р.э. заключаются в том, что, помимо отношений между людьми, она устанавливает также нормы отношений человека к богу и интерпретирует этические нормы как божественные установления, имеющие абсолютное значение.

Религиозное моральное сознание является результатом процесса этизации религии, который ведет от религий архаических культур, «религий без этики», к мировым религиям спасения, этическим религиям — буддизму, иудаизму, христианству, исламу. Гомеровские боги еще не ведают этических ограничений и не предъявляют людям нравственных требований. Лишь со временем боги-олимпийцы берут на себя эту функцию. Складываясь сначала вне религии (воинский кодекс чести и др.), этика затем проникает в религию, входит в круг ее представлений: боги, по словам Вилламовица, должны были учиться нравственности у людей. Другой путь этизации религии также был пройден в античной Греции и демонстрирует возникновение этоса в самой религиозной сфере. В элевсинских мистериях происходит переход от культового понимания «чистого» к понятию нравственной чистоты. Орфическое благочестие уже имеет отчетливо этический характер. Процесс перехода от ритуализма к этике запечатлен и в истории мировых религий. Внешне жестко фиксированные нормы и поступки, ритуальные предписания, жертвоприношения и т.д. теряют самостоятельное значение, они обретают смысл и оправдание только благодаря внутренней моральной цели.

Выполняя главную свою функцию объяснения мира с помощью идеи священного порядка, религия в конце концов втягивает в свою сферу и этический аспект взаимодействия между людьми. С возникновением этических религий, начиная с середины 1-го тысячелетия до н.э., религия не только устанавливает смысл бытия, делает мир понятным человеку, но и указывает, как должно человеку относиться к другим и к самому себе. Этическое наставление становится ядром религиозной веры. Но при этом ни религия не сводится к этике, ни этика не поглощается религией. Параллельно с Р.э. возникает также философская этика. Если Р.э. выводит этические предписания и запреты из божественного авторитета как последней инстанции, то философская этика, напротив, занята содержательным определением и обоснованием этих предписаний и запретов, выводя их из общего принципа данной этической системы.

Однако Р.э., хотя и основывается на однажды установленных принципах священных писаний, но ими не исчерпывается. Она обрастает комментариями и интерпретациями, сталкиваясь с изменяющимися обстоятельствами и необходимостью адаптации к ним исходных предписаний. В монотеистических религиях теология стремится привести в систему высказывания, содержащиеся в священных писаниях, интегрировать их в систематизированное вероучение. Исламское право (шариат) стремится свести указания Корана с помощью вспомогательных источников (сунна) к немногим общепризнанным принципам, из которых с помощью заключений по аналогии могут быть определены способы поведения в спорных ситуациях. Ислам, как другие «религии закона» (иудаизм, индуизм), включает этико-правовые предписания в качестве самостоятельной части религиозной системы, не нуждаясь в том, чтобы рассматривать эти предписания как результат дедуктивного вывода из предлагаемой данной религиозной системой объяснения мира. Что касается «религий спасения», таких, как буддизм и христианство, то здесь даже исторически может быть установлено, что этические наставления, и тем более «моральная теология», были привнесены в соответствующие религии извне. Стремление к систематизации всех областей жизни и поведения оказалось сильнее даже там, где первоначально Послание имело целью указать каждому его путь к обретению святости по ту сторону всего земного вообще. Как в буддизме, так и в христианстве наставления в правильном поведении человека во всех областях его жизни, не только личной, но и в семье, государстве, обществе, все более конкретную формулировку обретали уже у последователей, облекаясь в систематически упорядоченную и обоснованную форму, тогда как ни учение Будды, ни учение Христа не были на это нацелены. Религии пророков и спасителей, как показал М. Вебер, создали общины на чисто религиозной основе и долгое время враждовали с миром и его порядками. Действовавшая внутри этих общин этика братской любви первоначально распространялась только на собратьев по общине и лишь постепенно переросла в идею всеобщего братства. Чем последовательнее проводились принципы всеобщего религиозного братства, тем сильнее они сталкивались с порядками и ценностями мирской жизни (в области экономики, политики и т.д.). Чтобы выйти за пределы религиозной общины, Р.э. вынуждена была вступать на путь компромисса с мирской жизнью, выступать не только в качестве внемирской, но и мирской этики. Протестантская этика возникла на основе идеи мирского служения, мирского признания христианина в деле спасения. Она была развита реформаторами и теологами (Лютером, Кальвиным, Меланхтоном и др.). Реформацией закончилась эпоха, когда религия наполняла этику обязательными установками.

Хотя христианская этика как богословская дисциплина сформировалась в Новое время, истоки ее находятся в христианском благовестии и прослеживаются на всем пути развития христианской теологией в целом. Вопросы этики рассматриваются христианскими апологетами, отцами Церкви, в средневековых схоластических системах, в трудах протестантских реформаторов. Начиная с XVII в. христианская этика разрабатывается как конфессионально ориентированная самостоятельная дисциплина в рамках православного, католического и протестантского богословия. В Новое время, когда появляется автономная этика и получает развитие этическая теория в рамках светской философии, христианская этика становится делом не только теологии, но также религиозной философии, основывающей этику уже не только на заповедях священных писаний. Христианская жизнь, ее ценности становятся предметом философской рефлексии. В России этот тип христианской этики представлен в трудах, например, Вл. Соловьева, С.Л. Франка, Е.Н. Трубецкого. Главной ее проблемой в XX в. становится проблема духовного кризиса, утраты этикой былого безусловного значения вместе с утратой опоры на трансцендентный авторитет в секулярном мире.

http://ponjatija. ru/node/556

Свобода и ответственность.

Вы — гражданин мира: как с этим действовать?

Рядом с открытием Портрет художника в молодости (1916), альтер эго Джеймса Джойса Стивен Дедалус открывает форзац своего учебника географии и исследует то, что он там написал:

Stephen Dedalus
Class of Elements
Clongowes Wood College
Sallins
County Kildare
Ирландия
Европа

Мир

Мир

Большинство из нас, без сомнения, помнят, как дети писали такой же расширенный адрес, следуя логике этой серии постоянно увеличивающихся местоположений.Последние две записи в списке Дедала, очевидно, повторяются в любом реальном адресе. Только инопланетянин, отправивший домой открытку из другой вселенной, подумает добавить их. Мы все в некотором смысле «граждане мира» или, по крайней мере, его жители.

И все же, взрослые, мы обычно мало о чем думаем вне нашего непосредственного окружения. Как правило, именно наша нация определяет нас географически, и именно наша семья, друзья и знакомые доминируют в нашем социальном мышлении.Если мы думаем о Вселенной, то это с астрономической или религиозной точки зрения. Мы локально ориентированы, мы произошли от социальных обезьян, которые ходили небольшими группами. Чем дальше или менее заметны другие люди, тем труднее о них беспокоиться. Даже когда по телевидению транслируются новости о тысячах голодающих в странах Африки к югу от Сахары, меня глубоко волнует сюжет об одном-единственном акте насилия на соседней улице.

Жизнь терпима отчасти потому, что мы так легко сопротивляемся воображению масштабов страданий по всему миру.И если мы действительно задумаемся об этом, для большинства из нас это мышление беспристрастно и отстранено. Так живем мы как вид. Возможно, поэтому собирательное существительное для группы обезьян — «проницательность».

Тем не менее, существует традиция, уходящая корнями в четвертый век до нашей эры, которая побуждает нас видеть себя не гражданами государства или нации, а всего мира. Все началось с эксцентричного философа Диогена Синопского (нынешний Синоп находится в современной Турции). Иногда его называют Диогеном-циником, но его не следует путать с его тезкой, Диогеном Лаэртским, чей рассказ о жизни Диогена-циника является наиболее полным из дошедших до нас.Наш Диоген, как известно, отказался от всего мирского богатства, выпросил ему еды и спал в своего рода пустой емкости для хранения, которую он перекатывал с места на место. Известный как «собака» (греческое слово дало нам название «циник»), он испражнялся в театре, мастурбировал на публике и поднимал ногу, чтобы помочиться на некоторых молодых людей, которые дразнили его, лая и бросая ему кости. Диоген, безусловно, был философом, хотя и изворотливым, и его уважали как такового. Но сегодня мы, вероятно, увидели бы в нем нечто среднее между сатирическим комиком и бездомным артистом-перформансом.

Диоген верил в выражение своей философии через творческие действия. Он говорил людям то, что думает, но он также показывал им. Когда Платон учил класс нетерпеливых студентов, что человек был «двуногим без перьев», появился Диоген, размахивая ощипанным цыпленком и крича: «Смотри, я привел тебе человека!» Платон назвал его «сумасшедшим Сократом». Он обычно бродил по афинскому рынку при дневном свете, неся зажженный фонарь и утверждал, что ищет честного человека, которого, конечно, он никогда не найдет.Александр Македонский навестил его дома в кувшине для хранения вещей и спросил, есть ли ему что-нибудь. Диоген ответил самому могущественному человеку на планете: «Да, пожалуйста, двигайся, ты заслоняешь мой солнечный свет». Невзирая на это, Александр сказал, что если бы он не был Александром, ему бы понравилось быть Диогеном. Диоген ответил: «Да, и если бы я не был Диогеном, я бы тоже хотел быть Диогеном».

Принятие желаемого за действительное — предполагать, что переход к мировому правительству может быть осуществлен без провоцирования терроризма и войны в процессе

Он мог быть первым циником, но цинизм Диогена не был потоком безжалостного негатива и желчи: в отличие от современных циников, у него была глубоко идеалистическая черта. Когда его спросили, откуда он, Диоген ответил: «Я гражданин мира». Он использовал слово « космополитов», , от которых произошел наш «космополит», так что, строго говоря, он выражал свою преданность космосу; но этот термин обычно переводится как «гражданин мира». Для древнего грека это прозвучало бы еретическим: твердая преданность своему городу-государству должна была стать источником вашей идентичности, безопасности и самоуважения.

Но Диоген не просто пытался презирать ортодоксальность и шокировать окружающих.Его заявление было сигналом того, что он принял природу — космос — как проводник своей жизни, а не ограниченные и часто произвольные законы конкретного города-государства. В космосе были свои законы. Вместо того, чтобы быть рабом местных обычаев и поклоняться людям высокого статуса, Диоген был ответственен перед человечеством в целом. Он был верен человеческому разуму, не оскверненному мелкими заботами о богатстве и власти. А разум, как хорошо знал Сократ, нарушил статус-кво.

Может возникнуть соблазн увидеть в таком мышлении просто причудливую идею из музея истории идей — утопическую фантазию.Напротив, я полагаю, что это имеет особое значение для нас в 21 веке.

Цинизм превратился в стоицизм, а аспекты космополитизма Диогена нашли красноречивых и изысканных римских защитников в лице Сенеки, Цицерона и Марка Аврелия. Но именно Гиерокл во втором веке предоставил наиболее полезный способ понимания основной концепции. Он описал набор концентрических кругов. В центре было индивидуальное «я», затем последовали ближайшие родственники, затем расширенная семья, соседи, близлежащие города, ваша нация и, наконец, на внешнем кольце — вся человеческая раса.Иерокл считал, что перед нами стоит задача еще сильнее подтянуть эти круги к центру. Мы должны были перейти от состояния почти безразличия к человечеству в целом к ​​состоянию, в котором человечество было основной частью нашей повседневной заботы.

Это похожее на мишень изображение ярко отражает проблему для каждого, кого привлекает космополитизм. Как мы можем видеть себя гражданами мира, когда кажется, что нас так естественно тянет к центру модели Иерокла? В самом деле, зачем нам вообще этого хотеть, если это так сильно противоречит нашим природным склонностям?

Некоторые религии тысячелетиями поощряли нас думать так, говоря, что по воле Бога мы признаем общего творца и общее человечество.Не только христианство утверждает равенство людей и необходимость любить всех, как себя. Тем не менее, верующие считают себя подданными Бога не меньше, чем граждане мира, и это не то, что я понимаю под космополитизмом.

Я также не верю, что мы можем по-настоящему стать космополитами, только имея некую форму мирового правительства с нациями в качестве федеративных государств, а не независимых субъектов, и что мы должны осуществить это как можно скорее, чтобы избежать катастроф войны, разрушения окружающей среды и т. Д. бедность.Немногие космополиты всерьез защищают это как лучший способ достижения прочного мира. Достаточно сложно удержать объединенную Европу от самоуничтожения, и было бы неплохо думать, что переход к мировому правительству может быть осуществлен, не вызывая при этом терроризм и войну. Кроме того, даже если бы мировое правление было практически достижимым, многие люди не хотели бы этого реализовывать, учитывая разлагающие эффекты власти.

На что тогда надеяться космополитизму? На мой взгляд, большая надежда.Не как манифест мирового правительства или религиозного движения, а как философская позиция, которая меняет наше мировоззрение, отправная точка для размышлений о нашем месте в мире.

Если бы в музее сгорел ребенок, кто первым спас бы картину?

Утверждать, что Интернет изменил характер и скорость наших связей с людьми по всему миру, является клише, но это правда. Мне больше не нужно полагаться на национальные новостные репортажи, чтобы узнать о том, что происходит в мире: я могу обнаружить, что гражданские журналисты твиты, ведут блоги или загружают свои истории на YouTube, и я могу получить доступ к Al Jazeera или Fox News так же легко, как Я могу на BBC.Эта связь не просто пассивная, она предоставляется журналистами, единственными имеющими доступ к людям в далеких странах. Я могу через комментарии в блогах, по электронной почте, в Facebook и Twitter общаться с людьми, о которых пишут новости. Возможно, я даже смогу позвонить им по скайпу. Я могу выражать мнения, не фильтруя их в СМИ. И мы можем делиться не только фактами и точками зрения на новости. Мы связаны торговлей и аутсорсингом такими способами, которые невозможно было представить 10 лет назад. Наши сослуживцы и сотрудники могут с таким же успехом жить в Индии, как и в Лондоне.

В статье Republic.com (2001) американский ученый-юрист Касс Санстейн выразил опасения, что Интернет сделает нас более укоренившимися в наших собственных предрассудках из-за нашей способности фильтровать информацию, которую мы получаем от него. Мы найдем свои собственные ниши и создадим своего рода брандмауэр для остального мира, позволяющий только избранные ракурсы и информацию: «Daily Me», как он выразился. Расисты отфильтровывают антирасистские взгляды, либералам не нужно читать консерваторов, а у фанатиков оружия может быть подтверждена их позиция в мире. Для некоторых этот риск все еще может существовать. Тем не менее, даже в традиционных СМИ слышны новые голоса, их видео и твиты рассказывают человеческие истории от первого лица с такой непосредственностью, которой не может добиться никакой репортаж из вторых рук. И это происходит в масштабах, от которых захватывает дух.

Один из источников зла в мире — это неспособность людей «деформироваться» — представить, каково это быть другим, подвергнуться атаке дронов-убийц, подвергнуться пыткам или избиениям со стороны контролируемых государством головорезов на митинге протеста.Интернет открыл окно в нашу общую человечность; действительно, он позволяет нам видеть больше, чем многие из нас могут принять. Тем не менее, в принципе, он дает нам более тесную связь с более широким кругом людей во всем мире, чем когда-либо прежде. Мы не можем заявлять о незнании, если у нас есть Wi-Fi. Еще неизвестно, приведет ли эта связь к большей поляризации точек зрения или к новому пониманию того, что у нас общего.

В последние годы два философа из Принстона, Питер Сингер и Кваме Энтони Аппиа, представили конкурирующие взгляды на нашу человеческую взаимосвязь.Для Сингера очевидно, что страдания и смерть из-за отсутствия еды, жилья и медицинской помощи — это плохо, независимо от того, кто их терпит и где они находятся. Он утверждает, что если бы мы могли предотвратить подобные вещи, большинство из нас это сделали бы. Зингер не формулирует свои аргументы в терминах космополитизма, но он действительно хочет минимизировать страдания в мировом масштабе. Его утилитарная традиция придает равный вес всем нуждающимся, не отдавая предпочтение тем, кто больше всего похож на нас.

Зингер убедительно доказывает свою правоту посредством мысленного эксперимента, призванного показать, что большинство из нас разделяет его предположения.Представьте, спрашивает он, что вы проходите мимо пруда и слышите, как в беде тонет ребенок. Вы носите дорогую обувь. Даже в этом случае вы без колебаний прыгнете в пруд и спасете ребенка, что бы он ни сделал с вашей обувью в процессе. Почему же тогда, — спрашивает он в своей книге « Жизнь, которую вы можете спасти, » (2009), вы не приносите небольшую жертву своему образу жизни и не жертвуете не менее пяти процентов своего дохода благотворительным агентствам? Одно только это спасет многих детей от страданий и даже смерти от излечимых болезней и недоедания.

В настоящее время, по оценкам, 1,4 миллиарда человек живут в крайней нищете — это почти четверть населения мира. Если мы видим себя гражданами мира, несущими ответственность и заботу о страданиях, где бы мы их ни находили, мы, безусловно, должны следовать линии Зингера. Мы должны делать все от нас зависящее, чтобы помочь другим подняться выше порога, который сделает их жизнь более терпимой, даже если это потребует некоторых жертв с нашей стороны: меньше экзотических праздников; никаких дорогих ноутбуков, дизайнерских часов или бриллиантовых колец.Сингер развивает этот момент дальше, утверждая, что богатый филантроп, который жертвует миллионы долларов музею, чтобы спасти картину Дуччо XIII века, действительно должен был потратить эти деньги на спасение детей: если бы ребенок сгорел в музее, кто бы сначала сохранить картину? Тем не менее, ценой Дуччо можно было спасти целый футбольный стадион для детей.

Мы обязаны платить только то, что справедливо для нас — нам не нужно расстраиваться, если мы не выходим за пределы этого

На это есть множество возможных ответов, большинство из которых Зингер упреждает.Однако одна из самых сложных задач исходит от Аппии. Сам космополитический персонаж (он сочетает британское и ганское происхождение с гражданством США), Аппиа является красноречивым защитником концепции космополитизма как универсализма плюс различия. Он настаивает на том, что все люди имеют общую биологию и совпадающие потребности и желания. В то же время, как он утверждает в книге Cosmopolitanism: Ethics in a World of Strangers (2006), мы можем отметить наше разнообразие: космополитизм не влечет за собой однородность.Отнюдь не. Его идеал требует, чтобы мы уравновешивали признание нашей общей человечности и моральных обязательств, вытекающих из этого, с нашим чувством того, откуда мы пришли и к чему мы принадлежим.

Аппиа разделяет мнение о том, что у нас есть значительные обязательства перед другими людьми, где бы они ни находились. Он согласен с тем, что мы должны видеть себя связанными, наши жизни неразрывно связаны. Несмотря на это, утверждает он, Сингер заходит слишком далеко. По мнению Аппиа, богатые обязаны платить свою справедливую долю, чтобы уменьшить крайнюю нищету во всем мире.Но это не обязательно требует пожертвований, пока вы сами не станете относительно бедными. Его точка зрения состоит в том, что мы обязаны платить только то, что справедливо для нас, и что нам не нужно чувствовать себя плохо, если мы не выходим за рамки этого. Нам, на Западе, не нужно следовать примеру Диогена, когда он все раздает и спит грубо: «Если так много людей в мире не делают своей доли — а они явно не делают — мне кажется, что от меня нельзя требовать разрушить мою жизнь, чтобы восполнить слабину ».

Зингер ответил на это вариацией своего мысленного эксперимента с прудом.Что бы вы сделали, если бы в пруду было 10 детей, а рядом 10 взрослых, включая вас? Если бы только вы и четверо других прыгнули, а остальные пятеро взрослых продолжали идти дальше, вы бы не просто сохранили свою «справедливую долю» одного ребенка и позволили бы другим утонуть, и никто не простит вас, если вы это сделаете. Сингер убежден, что наши обязательства перед другими выходят далеко за рамки нашего чувства справедливой доли решения.

Является ли это камнем преткновения для космополитизма? Если вы хотите видеть себя гражданином мира, а я думаю, что вы должны это делать, значит ли это, что вы должны отказаться от большинства своих мирских благ, отказаться от оперы, хорошего вина, футбола или любых других дорогостоящих поблажек? Даже если Зингер прав в отношении наших моральных обязательств, существует опасность, что жертвы, которые он требует, сделают весь обзор непривлекательным.Кто готов пойти за ним даже в том случае, если пожертвует пять процентов своего годового дохода? Это настоящая философская проблема о том, как жить. Это серьезный вызов самоуспокоенности и безразличию. И есть много способов избежать проблемы, в том числе принять непоследовательность — вариант «жить под кайфом и позволить умереть».

Однако есть другое, более приемлемое решение — признать силу аргументов Зингера и даже его выводов, не выбирая жизнь новоявленного Диогена. Каждый из нас может отдать хотя бы свою справедливую долю, даже если это не такой последовательный подход к мировому гражданству. Мы можем признать, что наша справедливая доля недостаточна, что большинство из нас не соответствует идеальной морали во многих отношениях. Это не должно останавливать нас в направлении, рекомендованном Гиероклом. Чем больше мы сможем утащить во внешний круг человечества, тем лучше для всех.

«Если … ты гражданин мира, ты гражданин ниоткуда»

10 октября 2016 г., Уилл Леверит

«Если… ты гражданин мира, ты гражданин ниоткуда»

Текст Оливера Томаса

«Если вы верите, что являетесь гражданином мира, вы — гражданин ниоткуда.Вы не понимаете, что означает само слово «гражданство» , произнесенное Терезой Мэй во время конференции Консервативной партии на прошлой неделе, обращаясь к богатым людям, которые якобы принадлежат к «международной элите», а не привержены «нашему обществу».

Идея быть « гражданином мира » долгое время была клише в английском языке и была передана нам в основном через Цицерона и Плутарха, которые оба отмечают, что Сократ называл себя единым целым ( Tusc. 5.108, Изгнанник. 600f). Согласно очень быстрому поиску на EEBO, фраза встречается более 100 раз в английском языке между 1580 и 1700 годами.

Диоген в своей ванне. Жан-Леон Жером, 1860 год. Философ спокойно сидит в сопровождении верных собак; источники относятся к еще более необычному поведению.

Классики склонны рассматривать анекдот о Сократе как производный от анекдота о человеке, которого в древности считали философским внуком Сократа, Диогеном Синопским.Он приехал в Афины в четвертом веке до нашей эры и проводил дни, провоцируя афинян способами, которые привели к особенно богатой традиции рассказов — многие, несомненно, приукрашиваются в пересказе. Он жил в бочке, мастурбировал на рыночной площади… и объявил себя «космополитом» (Diogenes Laertius 6.63).

Слово «космополит» стало привычным, но в Греции оно было оксюмороном, типичным для провокационного стиля Диогена. «-Politan» относится к «полису», одному из тысячи или около того городов, которые определяли гражданство греков гораздо более локально, чем мы привыкли. Сопоставляя это с «космо-», Диоген заменил греческую норму гражданства одного города чувством принадлежности не только к «Греции», «человечеству» или «Земле», но и ко всему космосу. Это часть знаменитого чувства общности Диогена с животными: он был изначальным «циником», потому что признал свое «собачье» поведение. И поскольку греческое слово kósmos , а также относящееся ко вселенной, относится к другим примерам тщательно упорядоченных целых, включая правительство единого полиса , выбор слова делает этот переход от буквального гражданства к более широкой лояльности естественным. .

Разные философы по-разному воплощали это чувство общности с другими. Диоген, вероятно, связал это со своим идеалом жизни в соответствии с «природой», частью которой все является. Вряд ли можно ожидать, что премьер-министр поддержит то, как Диоген преследовал этот идеал, попирая как искусственное нарушение обязательств и запретов, налагаемых общественной организацией Афин.

Однако вскоре после этого Зенон из Citium также стал рассматривать всех людей как «сограждан» (Плутарх Fort. Al. 329a) и основал стоическую традицию космополитизма, которая придавала большее значение божественному устройству всего общества. Позже, в древности, Псевдо-Гераклит резко высказал эту мысль: если вы являетесь хорошим гражданином одного полиса, вы будете «гражданином мира», потому что вы также будете подчиняться неписаным божественным законам, которые управляют им (, Послание , 9.2). .

Заявляя, что идеал быть гражданином мира сводится к неправильному пониманию слова «гражданство», Тереза ​​Мэй пыталась придать оксюморону глупость.В контексте ее комментарий явно относился только к небольшой группе богатых, для которых, по ее мнению, космополитическая идентичность заменяет приверженность определенной нации или сообществу. Однако общая форма саундбита означает, что, как она и могла предсказать, его также широко цитировали вне контекста как пример нынешнего разжигания подозрений в отношении чувства лояльности по отношению к Европе.

Одна из вещей, которые мы разделяем с Европой, — это классическая традиция, которая дает нам слово «космополитизм» и ряд способов концептуализации космополитизма, которые не следует выбрасывать вместе с водой в комментарии премьер-министра.

AGPT_035_02_innerwork.indb

% PDF-1.3 % 1 0 объект > эндобдж 6 0 объект > эндобдж 2 0 obj > ручей uuid: 3a0e27c1-1177-4d59-854b-ff5bebca8d4badobe: docid: indd: 2f1e48a2-7698-11de-9658-858d65096741xmp.id: 9391b19d-9cad-6c42-87e1-aa4c8e329.mp3 ce4c284f8077xmp.did: e6057cb4-cae9-2a4a-a323-ce4c284f8077adobe: docid: indd: 2f1e48a2-7698-11de-9658-858d65096741default

преобразовано из application / x-indesign в приложение CC / PDF.0 (Windows) / 2018-09-13T15: 26: 23 + 08: 00

2018-09-13T15: 26: 23 + 08: 002018-09-14T14: 08: 12 + 08: 002018-09-14T14: 08: 12 + 08: 00 Приложение Adobe InDesign CC 13.0 (Windows) / pdf

AGPT_035_02_innerwork.indb

Библиотека Adobe PDF 15.0FalsePDF / X-1: 2001PDF / X-1: 2001PDF / X-1a: 2001 конечный поток эндобдж 3 0 obj > эндобдж 4 0 объект > эндобдж 5 0 объект > эндобдж 7 0 объект > ручей HuTK tKKJI, t (݋4 K% ҹh5J # Ғ (H wqyy ~ 3̙g

Космополитизм (Стэнфордская энциклопедия философии)

1.История космополитизма

1.1 Греческий и римский космополитизм

Политическая культура, идеализированная в трудах Платона и Аристотель не космополитичен. В этой культуре мужчина отождествляет себя прежде всего как гражданина определенного полиса или города, и при этом он сигнализирует, какие учреждения и какая группа людей сохранить его верность. Тогда на него будут рассчитывать за помощь в защите город от нападений, поддерживая его институты правосудия, и способствуя его общему благу.Таким образом, его собственное стремление к хорошему жизнь неразрывно связана с судьбой города и ему подобных. преследование, осуществляемое другими жителями города. Напротив, от хорошего человека не ожидается, что он будет делиться с иностранцами или служить им которые живут за городом. Любые космополитические ожидания от хорошего Афинский распространялся только на заботу о тех иностранцах, которым довелось проживают в Афинах.

Однако было бы неправильно предполагать, что классическая греческая мысль был равномерно антикосмополитическим .Активно исключают иностранцев из-за каких-либо этических соображений или активного нацеливания на иностранцев для плохое обращение выходит за рамки обслуживания и забота о соотечественниках и, по сути, нападение на «Варвары» исторически связаны с подъемом панэлленизм, а не с более узким упором на полис. Это правильнее было бы назвать классический акцент на полисе некосмополитен .

Тем не менее, даже когда Платон и Аристотель писали, другие греки выдача космополитических вызовов.Пожалуй, самые очевидные проблемы исходили от путешествующих интеллектуалов, которые настаивали на контрасте между условными связями политики и естественными связями человечество. Обратите внимание, например, на то, как у Платона есть Софист Гиппий. обратиться к разношерстной команде афинян и иностранцев, присутствовавшей в Каллии. дом у Платона Protagoras (337c7 – d3):

Господа присутствующие … Считаю всех вас родственниками, знакомые и сограждане — по натуре, а не по соглашение; ибо подобное по своей природе сродни подобному, а условность, который тиран над людьми, заставляет многое противоречить природа.

Можно утверждать, что Сократ тоже был к этому более чувствителен. космополитическая идентификация с людьми как таковыми. По крайней мере, как Платон характеризует его, Сократ избегает традиционных политических помолвки, насколько это возможно, в пользу выдающейся карьеры обследуя себя и других, и он настаивает на том, чтобы эти обследования оба являются подлинно политическими ( Gorg 521d6–8) и распространяются на все, как афиняне, так и иностранцы ( Apol 23b4–6, 30a3–7; ср. Eu. 3d5–9).Конечно, Сократ предпочел не много путешествовать, но это решение вполне могло иметь соответствовал космополитическим идеалам, поскольку он, возможно, думал, что его лучший выбор для служения людям, как правило, заключался в том, чтобы оставаться в дом, по иронии судьбы, из-за превосходной свободы слова в Афинах ( Gorg 461e1–3; ср. Apol 37c5 – e2 и Meno 80b4–7). Был ли Сократ застенчивым космополитом в этом так или иначе, нет сомнений в том, что его идеи ускорили развитие космополитизма и что он был в более поздней античности принят как гражданин мира.

Фактически, первый философ в на Западе дать совершенно ясное выражение космополитизму было Сократически вдохновленный циник Диоген в четвертом веке до нашей эры. Это Говорят, что «когда его спросили, откуда он, он ответил: «Я гражданин мира [ kosmopolitês ] ’» (Диоген Лаэртский VI 63). Представив себя не гражданином Синопа, а гражданином мир, Диоген, по-видимому, отказался согласиться с тем, что он был обязан особым служение Синопу и китайцам.Так понял: «Я гражданин космоса — отрицательное утверждение, и мы можем задаться вопросом есть ли какое-либо положительное содержание в мировом гражданстве циника. В наиболее естественным было бы предположение, что гражданин мира должен служить мировое государство, помогая осуществить это, чтобы позволить последним работа по поддержанию своих институтов и внесению вклада в общее хорошо. Но исторические записи не предполагают, что Диоген Циник выступал за введение мирового государства. Фактически, исторические записи не дают Диогену однозначно положительных результатов. обязательства, которые мы можем легко понять как космополитические.Лучший мы можем найти позитивный космополитизм в Диогене, это настоять на том, чтобы что весь образ жизни циников должен быть космополитичным: живя в согласии с природой и отвергая обычное, Циник подает пример благородной добродетели для всех остальных людей. существа.

Более полное исследование позитивно настроенных философских космополитизм приходит только с сократизированными и циничными мотивами. Стоики III века н.э. Эти стоики любят говорить, что космос — это как бы полис, потому что космос помещен в идеальный порядок по закону, и это правильная причина.Они также принимают негативные последствия их высоких стандартов: обычные полисы, строго говоря, не заслуживают этого имени, а люди, не обладающие мудростью и добродетелью, не считаются гражданами космоса. Но стоики не верят, что жить в согласии с космосом — как (добродетельный) гражданин космоса — требует сохранения критической дистанции от обычных полисов. Скорее, как следы Хрисиппа г. Жизни проясняют, стоики верят, что добро требует служение другим людям как можно лучше, что одинаково хорошо служить всем людям невозможно, и что Лучшее обслуживание, которое можно предоставить, обычно требует политического участия.Из Конечно, стоики признают, что политическая активность не будет возможно для всех, и что некоторые люди смогут лучше всего помочь другие люди как частные учителя добродетели, а не как политики. Но, как настаивают стоики, ни в коем случае нельзя рассматривать политическое участие должно ограничиваться собственным полисом. Мотивация идея, в конце концов, помочь людям как таковым, а иногда лучший способ сделать это — работать учителем или политическим советником в каком-то чужом месте.Таким образом стоики вводят ясное, практическое содержание их метафоры космополиса: космополитический рассматривает возможность уехать, чтобы служить, в то время как некосмополитичный не.

Это содержание допускает строгую и более умеренную интерпретацию. Строго говоря, когда думаешь, эмигрировать ли, не признает prima facie особой или веской причины служить соотечественники, чем служить набору людей за границей. На умеренном точки зрения, каждый действительно вводит в свои обсуждения дополнительную причину, чтобы служить соотечественников, хотя можно все же, учитывая все обстоятельства, сделать лучший выбор при эмиграции.Доказательства не позволяют сделать решающий приписывание той или иной из этих интерпретаций любому из ранние стоики. Но если мы думаем, что Хрисипп был глубоко привлеченные отказом циников от того, что является просто условным, тогда нам будет легко думать о нем как о строгом космополитичный.

По крайней мере, у некоторых стоиков в Риме дела обстоят немного иначе. С одной стороны, космополис становится менее требовательным. В то время как Хрисипп ограничивает гражданство в космосе тем, кто на самом деле живет в согласии с космосом и его законом, римские стоики распространяют гражданство для всех людей в силу их рациональности.На С другой стороны, местное гражданство становится все более требовательным. Здесь нет сомневаюсь, что стоицизм Цицерона De Officiis или В разнообразном корпусе Сенеки прямо признаются обязательства перед Рим помимо обязательств перед космосом. Это умеренный стоический космополитизм, и империя сделала доктрина очень проста для многих римлян, отождествляя римских patria с самим космополисом. Но ни империализм ни буквальное толкование мирового гражданства не требуется для философский момент.Максимально преданный космополит оглядывается по сторонам. чтобы определить, кому и как он может лучше всего помочь, зная, что он не может помочь всем людям одинаково, и его решение помочь одни люди больше других оправдываются космополитическими огнями если это лучшее, что он может сделать, чтобы помочь людям как таковым.

Стоический космополитизм в его различных проявлениях был чрезвычайно убедителен. во всем греко-римском мире. Отчасти этот успех может быть объяснил, отметив, насколько космополитичным был мир в то время.Завоевания Александра Великого и последующее разделение его империя в королевства-преемники лишила местные города большей части их традиционная власть и способствовала расширению контактов между городами, а позже возвышение Римской Империи объединило все Средиземноморье под одной политической властью. Но неправильно говорить что часто говорят, что космополитизм возник как реакция на падение полиса или на возвышение римлян империя. Во-первых, падение полиса сильно преувеличено.Под царств-преемников и даже — хотя и в меньшей степени — под Римом оставалось достаточно места для важных политических участие на местном уровне. Во-вторых, что более решительно, космополитизм это было так убедительно в так называемую эллинистическую эпоху и ниже Римская империя на самом деле была основана на интеллектуальном развитии, которое год предшествует году завоеваний Александра. Тем не менее, нет никаких сомнений что империи, при которых развивался и процветал стоицизм, сделали многие люди более восприимчивы к космополитическому идеалу и, следовательно, в значительной степени способствовали широкому распространению влияния стоиков. космополитизм.

Нигде стоический космополитизм не был более влиятельным, чем в других странах. раннее христианство. Ранние христиане восприняли более позднее стоическое признание двух городов как независимых источников обязательств и добавил изюминку. Для стоиков, жителей полиса и граждан космополисы делают ту же работу: оба стремятся улучшить жизни горожан. Христиане отвечают на другой призыв: «Итак отдавайте кесарево кесарю; и Богу то, что принадлежит Богу »(Матфея 22:21).На этом вид, местный город может иметь божественную власть ( Иоанна 19:11; ср. Римлянам 13: 1,4,7), но самая важная работа для человека добро удалено из традиционной политики, оставлено в сфере какие люди всех наций могут стать «согражданами с святые »( Ефесянам 2:20).

Это развитие имеет два важных и долгосрочных последствия: которые канонизированы Августином. Во-первых, космополис снова становится сообщество только для определенных людей.Августин больше всего подчеркивает это явно ограничивая гражданство в городе Божьем тем, кто люби Бога. Все остальные отнесены к низшим — хотя все еще вселенский — город земной по своей любви к себе. Эти два города мира, которые обречены сосуществовать, переплелись до Финала Суждение, разделите жителей мира. Во-вторых, работа политики оторван от задачи построения хороших человеческих жизней, жизней праведность и справедливость. Хотя Августин может подчеркнуть, что это позволяет граждан города Божьего подчиняться местным законам, касающимся « предметы первой необходимости для поддержания жизни », он также должен признать, что это создает потенциальный конфликт с законами религия и забота о праведности и справедливости (e.г., Civitas Dei XIX 17).

В ближайшие сотни лет дебаты по политической философии будут окружают отношения между «временными» политическими авторитета и «вечной церкви». Но упор на космополитический аспект церкви ослаб, несмотря на ее идеал религиозное сообщество, состоящее из всех людей. Короче говоря, дебаты теперь противостоит светскому и религиозному, а не местному и космополитичный. Безусловно, у этих дебатов часто были космополитические разветвлений, которые достаточно очевидны в призыве Данте Алигьери к всеобщая монархия в г. Де Монархия г. (ок.1314). Но его случай заимствует из истории Аристотеля и Рима, а не явно из идеала космополиса или мирового гражданства, и он остается глубоко касается судебного разбирательства между папой и императором Священной Римской империи.

1.2 Раннее Новое время и космополитизм Просвещения

Космополитизм снова начал выходить на первый план с возобновлено изучение более древних текстов, но в эпоху гуманизма космополитизм по-прежнему оставался исключением. Несмотря на то, что древние космополитические источники были хорошо известны, и многие гуманисты подчеркивали сущностное единство всех религий, они не развивались эта идея в космополитических терминах.Однако некоторые авторы, в первую очередь Эразм Роттердамский, явно опираясь на древний космополитизм, отстаивать идеал мира во всем мире. Подчеркивая единство человечество по поводу его разделения на разные государства и народы, путем утверждая, что люди предназначены природой быть общительными и жить в гармонии, Эразм призывал к национальной и религиозной терпимости и считал единомышленников своими соотечественниками ( Керела Pacis ).

Ранняя современная теория естественного права может показаться подходящим кандидатом на порождение философского космополитизма.Его секуляризационные тенденции и широко распространенное среди его защитников индивидуалистическое мнение, что все люди общие фундаментальные характеристики, казалось бы, наводят на мысль объединения человечества в целом. Однако по мнению многих теоретики раннего Нового времени, то, что разделяют все люди, является фундаментальным стремление к самосохранению, и универсальность этого стремления не составляет фундаментальной связи, которая объединяет (или должна объединять) все люди в универсальном сообществе.

Тем не менее, есть два фактора, которые иногда подталкивают современные естественные теория права в космополитическом направлении.Во-первых, некоторые Теоретики естественного права предполагают, что природа имплантирована в человека, в помимо тенденции к самосохранению, также а сочувствие, форма общительности, объединяющая всех людей в фундаментальный уровень в своеобразное мировое сообщество. Обращение к такому общая человеческая связь была очень тонкой, и отнюдь не обязательно приведет к космополитизму. Фактически, само понятие вместо этого иногда использовалась естественная коммуникабельность, чтобы узаконить войну против народов во всем мире, которые, как утверждается, нарушили эту общую связь «неестественным» способом, или которые легко говорят, что они поставили себя за рамки обычных человеческих мораль своими «варварскими» обычаями.Во-вторых, ранний модерн теория естественного права часто была связана с теорией общественного договора, и хотя большинство теоретиков социальных контрактов в основном выработали свои взгляды, если не исключительно, то на уровне государства, а не на уровне международные отношения, сама идея теории общественного договора поддается применению на этом втором уровне. Гроций, Пуфендорф, и другие сделали эти выводы и тем самым заложили фундамент международного права. Гроций предвидел «великий общества государств », которое связано« законом наций », который действует« между всеми государствами »( De Iure Belli ac Paci , 1625, Prolegomen par.17; Пуфендорф, Де-Юре Naturae et Gentium , 1672).

Исторический контекст философского возрождения космополитизм эпохи Просвещения складывается из многих факторов: Растущий рост капитализма и мировой торговли и его теоретические размышления; реальность постоянно расширяющихся империй, чьи охват распространяется по всему миру; путешествия по миру и антропологические так называемые «открытия», облегченные благодаря эти; возобновление интереса к эллинистической философии; и появление концепции прав человека и философского акцента на человеческий разум.Многие интеллектуалы того времени считали свое членство в транснациональной «литературной республике» как значительнее, чем их членство в определенных политических государствах они оказались внутри, тем более что их отношения с их правительством часто возникали проблемы с цензурой. Это подготовило их мыслить в терминах иных, чем государства и народов и придерживаются космополитической точки зрения. Под влиянием Американская революция, и особенно в первые годы Французская революция, космополитизм получили сильнейший импульс.В Декларация 1789 года о правах человека выросла из космополитические образы мышления и, в свою очередь, подкрепляли их.

В XVIII веке термин «космополитизм» и «мировое гражданство» часто использовались не как ярлыки для определенные философские теории, а скорее для обозначения отношения непредубежденности и беспристрастности. Космополитом был тот, кто был не подчиняться определенному религиозному или политическому авторитету, кто-то, кто не был предвзят предрассудки.Кроме того, этот термин иногда использовался для обозначения человек, который вел городской образ жизни или любил путешествовать, дорожили сетью международных контактов или чувствовали себя как дома повсюду. В этом смысле в энциклопедии упоминается, что «Космополит» часто использовался для обозначения «человека без постоянное жилище, или человек, который нигде не посторонний ». Хотя философские авторы, такие как Монтескье, Вольтер, Дидро, Аддисон, Юм и Джефферсон считали себя космополитами в одном или больше этих чувств, эти обычаи не имеют большого философского значения. интерес.

Однако, особенно во второй половине века, этот термин был все чаще используется для обозначения определенных философских убеждения. Некоторые авторы возродили циническую традицию. Фужере де Монброн в автобиографическом отчете 1753 г., Le Cosmopolite , называет себя космополитом, описывает, как он везде путешествует ни к чему не привязываясь, заявляя: «Все страны для меня то же самое »и« [Я] меняю место жительства проживание по моей прихоти »(стр.130).

Несмотря на то, что лишь несколько авторов совершили к такому космополитизму, эта версия критики космополитизма взяли в качестве своей мишени. Например, Руссо жалуется, что космополиты «хвастаются, что любят всех [ tout le monde , что также означает «весь мир »], чтобы иметь право никого не любить» (Женева Рукописная версия Общественный договор, 158). Иоганн Георг Шлоссер в критическом стихотворении «Космополит» пишет: «Лучше гордиться своей нацией, чем иметь нет », очевидно, предполагая, что космополитизм подразумевает последний.

Однако большинство защитников космополитизма восемнадцатого века не узнают их собственную точку зрения в этих критических описаниях. Они понимал космополитизм не как форму ультраиндивидуализма, а скорее, опираясь на стоическую традицию, как подразумевающую позитивную моральную идеал универсального человеческого сообщества, и они не считали это идеален, поскольку враждебен более конкретным привязанностям. Некоторые, например, немецкий писатель Кристоф Мартин Виланд, остались довольно близки к стоическим взглядам. Другие разработали космополитическую теорию морали, которая был совершенно новым.Согласно Канту, все разумные существа члены единого морального сообщества. Они аналогичны гражданам в политический (республиканский) смысл в том, что они имеют общие характеристики свободы, равенства и независимости, и что они живут по своим законам. Однако их общие законы — это законы морали, обоснованные в разуме. Ранние утилитарные космополиты, такие как Джереми Бентам, автор напротив, защищали свой космополитизм, указывая на «Общая и равная полезность всех наций». Мораль космополитизм может быть основан на человеческом разуме или на каком-то другом характеристика, повсеместно распространенная среди людей (а в некоторых случаях и других виды существ), такие как способность испытывать удовольствие или боль, моральное чувство или эстетическое воображение.Моральные космополиты считаются все люди как «братья» — аналогия, с которой они стремились указать на фундаментальные равноправие всех людей, исключающее рабство, колониальное эксплуатация, феодальная иерархия и разного рода опека. Однако, как указывает термин «братья», это не означает, что их собственные мысли всегда были свободны от предвзятости и непоследовательности. Действительно, многие авторы сочетали свой моральный космополитизм с защитой превосходства мужчин над женщинами или превосходства «белых» над другими «расами».Ярким примером является Кант, который защищал европейский колониализм до того, как стал очень критически относиться к нему в середине 1790-х годов (Kleingeld 2014), и который никогда не отказывался от мнения, что женщины уступают мужчинам в морально значимых отношениях.

Некоторые космополиты развили свои взгляды в политическую теорию. о международных отношениях. Самый радикальный из восемнадцатого века политическим космополитом, несомненно, был Анахарсис Клутс (Жан-Батист дю Валь-де-Грас, барон де Клоотс, 1755–1794 гг.). Клутс выступал за упразднение всех существующих государств и установление единого мировое государство, в котором все люди будут непосредственно включены.Его аргументы основывались прежде всего на общей структуре теория общественного договора. Если это в общих интересах подчиняться властям государства, которое применяет законы, обеспечивающие безопасности, то этот аргумент применим во всем мире и оправдывает создание всемирной «республики единой индивидов », а не множества государств, оказавшихся в состояние природы по отношению друг к другу. Во-вторых, он утверждает, что суверенитет должен принадлежать народу, и что концепция сам суверенитет, поскольку он предполагает неделимость, подразумевает, что в мире может быть только одно суверенное тело, а именно человеческое гонка в целом ( La république universelle ou adresse aux тираноубийцы, 1792; Базы конституции ла république du genre humain, 1793).

Большинство других политических космополитов не доходили до Cloots. Иммануил Кант, как известно, защищал гораздо более слабую форму международный правовой порядок, а именно порядок «лиги наций ». В г. К вечному миру (1795 г.) Кант утверждает что истинный мир во всем мире возможен только тогда, когда государства организуют себя внутренне согласно «республиканскому» принципов, когда они внешне организуются в добровольную лиги ради сохранения мира, и когда они уважают человеческое права не только своих граждан, но и иностранцев.Он утверждает что в лиге государств не должно быть силовых вооруженных сил потому что это нарушило бы внутренний суверенитет государств.

Некоторые критики в ответ утверждали, что позиция Канта непоследовательны, поскольку, по их мнению, единственный способ полностью преодолеть естественное состояние среди государств заключалось в том, чтобы последние вступили в федеративный союз с принудительными полномочиями. Ранний Фихте преобразовал понятие суверенитета в процессе, понимая его как многослойной, и это позволило им утверждать, что государства должны передавать часть их суверенитета на федеральном уровне, но только эту часть что касается их внешних отношений с другими государствами, в то время как сохраняя суверенитет государств в отношении своих внутренних дела.С другой стороны, писатели-романтики считали, что идеал государству вообще не должно быть принуждения, и, следовательно, космополитический идеал должен быть идеалом всемирной республики «Братские» неавторитарные республики (молодые Фридрих Шлегель).

Особенно первое возражение было повторено с тех пор, но более поздние интерпретации поставили под сомнение его законность (Kleingeld 2004, 2012), утверждая, что Канта также можно рассматривать как сторонника свободная лига как первый шаг на пути к федерации с принудительные силы.Потому что присоединение к этой более сильной форме федерации должно быть добровольным решением со стороны вовлеченных народов, чтобы уважать их политическую автономию, сильная федерация не имеет значения принудительного международного права. В этой интерпретации кантовский защита лузовой лиги намного более последовательна.

Кант также ввел понятие «космополитический закон», предлагая третья сфера публичного права — помимо конституционного права и международное право — в котором как государства, так и отдельные лица имеют права, и если люди имеют эти права как «граждане земля », а не как граждане отдельных государств.

Помимо моральных и политических форм космополитизма, существуют возникла экономическая форма космополитической теории. Более свободная торговля выступали против меркантилистов восемнадцатого века, особенно Адам Смита, был развит до идеала глобального свободного рынка благодаря Дитрих Герман Хегевиш (Kleingeld 2012). Его идеалом был мир в какие тарифы и другие ограничения на внешнюю торговлю отменены, мир, в котором рынок, а не правительство заботится о потребностях людей.Против меркантилизма он утверждал, что это больше выгодно для всех участников, если страна импортирует эти товары которые дороже производить внутри страны, и что отмена протекционизма пойдет на пользу всем. Если другие государства если бы они извлекли выгоду из своего экспорта, они бы достигли более высокого стандарта жить и стать еще лучшими торговыми партнерами, потому что они могли затем импортируйте и больше. Более того, по мнению Хегевиш, после торговли были либерализованы во всем мире, важность национальных правительства резко уменьшатся.Поскольку национальные правительства в основном сосредоточены на национальной экономике и обороне, утверждал он, их будущая роль будет в лучшем случае вспомогательной. Чем свободнее мировой рынок становится, тем более, что роль государств станет незначительной.

1.3 Космополитизм в XIX и XX веках

Космополитизм эпохи Просвещения продолжал быть источником дискуссий в последующие два века. Во-первых, в девятнадцатом веке экономическая глобализация вызвала бурную реакцию. Маркс и Энгельс тег космополитизм как идеологическое отражение капитализма.Они считают рыночный капитализм экспансивным по своей сути, выходящим за рамки системы национального государства, о чем свидетельствует тот факт, что производство и потребление приспособилось к далеким странам. В их руках, слово «космополит» связано с последствиями капиталистическая глобализация, включая особенно буржуазную идеологию который узаконивает «свободную» торговлю с точки зрения свободы частных лиц и взаимной выгоды, хотя этот капиталистический порядок является причиной страданий миллионов, действительно причиной самого существование пролетариата.Но в то же время Маркс и Энгельс также считает, что пролетариат каждой страны разделяет существенные черты и имеет общие интересы, а коммунистический движение направлено на то, чтобы убедить пролетариев повсюду в этих общих интересы. Самым известным является то, что Коммунистический манифест заканчивается словами: призыв: «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!» Этот, в сочетании с идеалом бесклассового общества и ожидаемым отмирание государств после революции подразумевает форму собственный космополитизм.

Дебаты о глобальном капитализме и о международном рабочем движение сохранились. Часто экономический космополитизм может быть в отстаивании открытых рынков в традициях Адама Смита Фридриху фон Хайеку и Милтону Фридману. Коммунистические версии Дальнейшее развитие получил и космополитизм, хотя ленинско-сталинское традиция продолжала использовать само слово «космополитизм» как оскорбительное срок.

Второе наследие космополитизма восемнадцатого века — это найденный в двухвековых попытках установления мира.Она имеет часто отмечалось, что есть параллели между миром Канта предложение К вечному миру и структура Лига Наций в том виде, в котором она существовала в начале 20 века а также структура нынешней Организации Объединенных Наций, хотя она Следует также отметить, что основные черты плана Канта были не реализовано, например, упразднение постоянных армий. После окончания «холодной войны», как и после первой и второй мировых войн, возродились дискуссии о наиболее подходящем мировом порядке для обеспечения глобального мира.

Здесь следует упомянуть Международный уголовный суд как новаторская форма космополитизма, выходящая далеко за рамки кантовской концепция «космополитического права». Сам ICC представляет собой продолжение давней тенденции в международном праве делать прочь с принципом абсолютного подчинения людей государство и укрепление статуса личности. Частные лица теперь носители определенных прав по международному праву, и они могут быть привлечены к ответственности за преступления по международному праву способами которые прорезали щит государственного суверенитета.

В-третьих, моральные философы и моралисты вслед за Космополитизм восемнадцатого века настаивал на том, что мы, люди обязаны помогать нуждающимся собратьям, независимо от их статус гражданства. Есть история международных усилий по оказанию помощи (Международные общества Красного Креста и Красного Полумесяца, помощь голодающим организаций и т.п.) во имя сокращения человеческих страдают и независимо от национальности пострадавших.

Кроме того, поскольку космополитический долг не ограничивается обязанностями милосердие, но также требует справедливости и уважения, космополитических ценностей и принципы часто использовались как мотивация противодействовать рабство и апартеид, и защищать эмансипацию женщин.

Большинство авторов-космополитов прошлого не вполне соответствовали буквальному интерпретация их космополитических теорий, и можно найти женоненавистнические, расистские, националистические, сектантские или классовые предубеждения и несоответствия в их счетах. Эти недостатки часто используются в качестве аргументов против космополитизма, но их не так легко используется для этой цели, как может показаться. Потому что универсалист потенциал в дискурсе «мирового гражданства» может сам по себе может быть использован в качестве основы для выявления этих недостатков как проблематично, следует сказать, что они проистекают из слишком малого, а не слишком много, космополитизм.

2. Таксономия современных космополитизмов

Даже этот беглый взгляд назад открывает самые разные взгляды, которые можно назвать космополитом. Каждый космополит утверждает, что сообщество среди всех людей, независимо от социальных и политических принадлежность. Для некоторых то, чем следует делиться, просто морально. сообщества, что означает только то, что для хорошей человеческой жизни требуется служение универсальному сообществу, помогая людям как таковым, возможно, способствуя реализации справедливости и гарантии права человека.Другие концептуализируют универсальное сообщество в терминах политических институтов, которые должны быть общими, с точки зрения культурного выражения, которые могут быть разделены или оценены всеми, или с точки зрения экономические рынки, которые должны быть открыты для всех.

Самый распространенный космополитизм — мораль космополитизм. — не всегда себя таковым называет. Но так же древний космополитизм в основе своей был «моральным» обязательством помощь людям как таковым, большая часть современной моральной философии настаивает на своей обязанности помогать голодающим или иным иностранцам страдания или, по крайней мере, обязанность уважать и продвигать основные человеческие права и справедливость.Здесь можно различить строгий и умеренные формы космополитизма. строгие космополиты в этой сфере действуют иногда, исходя из утилитарных допущений (например, Сингер, Унгер), иногда из кантовских предположений (например, О’Нила), а иногда и из более древних предположений (например, Нуссбаума), но всегда с утверждением, что обязанность оказывать помощь не имеет сопоставляется с любыми дополнительными обязанностями по оказанию помощи местным жителям или соотечественникам, а также увеличивается в силе, когда местные жители или соотечественники находятся в вопрос.Среди этих строгих космополитов некоторые скажут, что это допустимо, по крайней мере, в некоторых ситуациях, чтобы сконцентрировать свои благотворительность своим соотечественникам, а другие отрицают это — их позиция будет зависеть от деталей их морального теория. Другие философы, которых мы можем назвать умеренными космополиты (включая, например, Шеффлера) признают космополитический объем обязанности оказывать помощь, но настаиваем на том, чтобы мы также есть особые обязанности перед соотечественниками. Среди умеренных космополитов, можно провести еще много различий в зависимости от причин, по которым приняты за признание особой ответственности перед соотечественниками и в зависимости от того, как особые обязанности сбалансированы с космополитические обязанности перед людьми в целом.

Моральный космополитизм иногда приводил к политическим космополитизм. Опять же, мы можем провести полезные различия между политические космополиты. Некоторые выступают за централизованное мировое государство, некоторые выступать за федеративную систему с всеобъемлющим глобальным органом ограниченного сила принуждения, некоторые предпочли бы международные политические институты которые ограничены по объему и сосредоточены на конкретных проблемах (например, война преступления, охрана окружающей среды), а некоторые защищают разные альтернатива вообще.Выдающиеся философские дискуссии о международные политические договоренности в последнее время сгруппировались вокруг наследники Канта (например, Хабермас, Ролз, Бейтц и Погге) и вокруг сторонники «космополитической демократии» (например, Held) или «Республиканский космополитизм» (Bohman 2001, Laborde 2010, Pettit 2010, 2016).

Ряд теоретиков возражали против такой фокусировки в большей части дебаты о политическом космополитизме, о роли государств. В их точки зрения, подлинно космополитическая теория должна учитывать потребности и интересы людей напрямую — как мир граждане — а не косвенно, как граждане государства, то есть через их членство в определенных государствах.Вместо этого нужен теория, которая фокусируется не только на моральных обязанностях людей или на политических отношениях между государствами, но на справедливости социальных институты во всем мире и меры, необходимые для его достижения. Этот «Космополитическая» позиция в дебатах более мировых распределительное правосудие , особенно критически относится к тому, что они считают Приоритет Джона Ролза интересов государств над интересами физических лиц, в его Теории справедливости , а также в его последующий Закон народов .Чтобы установить принципы глобальной справедливости, Ролзу следовало применить свою знаменитую мысль эксперимент «исходной позиции» на глобальном уровне всех людей они обвиняют, вместо того чтобы спорить, как Ролз делает для второй исходной позиции ту, которая включает представители всех «народов». Спор между Ролзом и его космополитические критики указывают на вопрос о надлежащей роли и статус государств: являются ли они незаменимыми инструментами в стремление к справедливости (идеальное воплощение принципа демократического самоопределение народов), или они ему скорее враждебны, потому что они отстаивают интересы государства за счет отдельных лиц в необходимость?

Кроме того, было много споров. более культурных космополитизма, споры по поводу мультикультурализм в образовательных программах и с возрождением национализмы.Космополитическая позиция в этих споры отвергают исключительную привязанность к определенной культуре. Скоро с одной стороны, космополит поощряет культурное разнообразие и ценит мультикультурный меланж, а с другой стороны, космополит отвергает сильный национализм. Размещая эти утверждает, что космополитам следует опасаться очень сильных «прав» культуре », уважая права культур меньшинств, в то время как отказ в праве на безусловное национальное самоопределение. Следовательно, недавние сторонники «либерального национализм »(напр.г., Маргалит и Раз, Тамир) или прав культуры меньшинств (например, Кимлика) в целом кажутся антикосмополитический. Но настороженность космополита по отношению к очень сильной права на культуру и на национальное самоопределение не обязательно основанный на массовом скептицизме по поводу важности конкретных культурные привязанности. Космополитизм может признать важность (по крайней мере, некоторые виды) культурных привязанностей к хорошему человеческому жизни (по крайней мере, в определенных пределах), отрицая при этом что культурная идентичность человека должна определяться какими-либо ограниченными или однородное подмножество культурных ресурсов, доступных в мире (е.г., Уолдрон).

Экономический Космополитизм, пожалуй, защищают реже среди философов и чаще среди экономистов (например, Хайек, Фридман) и некоторых политиков, особенно в более богатых странах. этого мира. Это точка зрения, что нужно развивать единственное глобальный экономический рынок со свободной торговлей и минимальным политическим участие. Его скорее критикуют, чем продвигают. философских космополитов, поскольку многие из них рассматривают его как минимум как частичная причина проблемы огромного международного экономического неравенства.Эти дебаты о желательности полностью глобализированного рынка усилилась в последние годы в результате окончания холодной войны и растущий охват рыночной экономики.

3. Возражения против космополитизма

Одно из самых распространенных возражений против космополитизма — критика позиции. это на самом деле сделано из соломы. Часто говорят, что космополитизм — это бессмысленно без контекста мирового состояния или того космополитизм обязательно предполагает приверженность мировому государству.Эти утверждения исторически неосведомлены, потому что космополитизм как концепция возникла в первую очередь как метафора образа жизни и не в буквальном смысле. С тех пор были космополиты, которые не касаться вопроса международной политической организации и Те, кто это делают, очень немногие защищают идеал мирового государства. Более того, даже те космополиты, которые отдают предпочтение мировому государству, склонны поддерживать что-то более сложное, от чего нельзя отказаться сразу, например, тонкая концепция мирового правительства с многоуровневым суверенитетом.

Другое распространенное возражение против космополитизма связывает его с империализмом, колониализмом и патернализмом. Некоторых космополитов, несмотря на то, что они считают себя противниками империализма, колониализма и патернализма, обвиняют в том, что они слишком узко сосредотачиваются на обязанностях (и перспективах) богатых, считая тех, кто живет в бедности, в основном пассивными получателями их «помощи». ” Такой фокус действительно показывает слабую чувствительность к вопросам эпистемической справедливости и к широкому кругу точек зрения, заслуживающих серьезного отношения (Flikschuh 2017).Однако эти обвинения часто равны внутренним космополитизму, поскольку они не столько ставят под сомнение сам космополитический идеал, сколько отвергают его определенные ограниченные экземпляры. Космополиты могут исследовать права людей, живущих в бедности (Caney, 2015), и выступать в поддержку социальных движений, ведомых бедняками (Deveaux, 2018), и альтернативных форм космополитизма «снизу» (Bailey, 2017). Другие указывают на актуальность для космополитического теоретизирования трудовой миграции, вызванной бедностью, и активности мигрантов как актов мирового гражданства (Caraus and Paris 2018).

Однако есть серьезные и интересные с философской точки зрения проблемы. сам космополитизм, и они бывают двух основных форм. Первый ставит под сомнение возможность реализации космополитического идеала, а второй сомневается в его желательности. Мы обсуждаем эти две проблемы разные формы космополитизма по очереди.

3.1 Политический космополитизм

Часто утверждают, что изменить существующую систему невозможно. государств и сформировать мировое государство или глобальную федерацию состояния.Однако это утверждение трудно поддерживать перед лицом существование Организации Объединенных Наций, существование государств с более более миллиарда человек разнородного происхождения, а опыт с США и Европейским союзом. Итак, чтобы быть взятым серьезно, возражение должно состоять в том, что невозможно сформировать хороший штат или федерация такого масштаба, т. е. невозможно реализовать или даже приблизить космополитический идеал в способ, которым стоит следовать и который не несет в себе запретительных риски.Здесь политические космополиты расходятся во мнениях между собой. На одном В конце спектра мы находим тех, кто выступает за сильную мир-государство, на другом конце мы находим защитников распущенного и добровольная федерация или другая система в целом.

Защитники свободной, добровольной и ненасильственной федерации предупреждают: что мировое государство легко становится деспотическим без какого-либо осталась конкурирующая сила, чтобы вырваться из тисков деспотизма (Ролз). Защитники мирового государства отвечают, что более сильная форма федерации, или даже слияние, это единственный способ по-настоящему выйти из естественного состояния между государствами, или единственный способ добиться международного распределительное правосудие (Нильсен, Кабрера).Другие авторы утверждали, что в центре внимания многие политические космополиты только на этих двух альтернативах упускают из виду третья космополитическая позиция, и что забота о правах человека должна побуждать вместо этого на институциональную реформу, которая рассредоточивает суверенитет по вертикали, вместо того, чтобы концентрировать его во всеобъемлющем международном учреждения. С этой точки зрения мир, демократия, процветание и окружающей среде лучше обслуживала бы система, в которой политическая лояльность и лояльность людей широко разбросаны по множеству политических единиц различного размера, при этом ни одна из них доминирующая и, таким образом, занимающая традиционную роль государства (Погге).

Из возражений, выдвинутых не- или антикосмополитами, два заслуживают особого упоминания. Во-первых, некоторые авторы утверждают, что (частичное или целиком) сдача государственного суверенитета, требуемая космополитическим схема является неправомерным нарушением принципа автономии государств или принцип демократического самоопределения своих граждан. Во-вторых, так называемые «реалисты» утверждают, что государства находятся в Гоббсовское состояние природы в том, что касается отношений между ними. обеспокоены, и что это столь же неуместно, сколь и бесполезно подвергать государства к нормативным ограничениям.На эти возражения космополиты имеют различные виды реакции, начиная от разработки их альтернативы нормативная теория (например, утверждая, что глобальная демократия усиливается вместо того, чтобы ослаблять демократический контроль над индивидуальным миром граждане), чтобы указать, как это делалось по крайней мере со времен Гроция, который утверждает, что у него есть веские причины даже на гоббсовских основаниях подчиняться определенные формы международно-правовых образований.

3.2 Экономический космополитизм

Были использованы различные аргументы, чтобы показать, что экономический космополитизм это не жизнеспособный вариант.Маркс и более поздние марксисты утверждали, что капитализм в конечном итоге саморазрушителен, потому что эксплуатации, отчуждения и бедности, которые она причиняет пролетариат спровоцирует всемирную революцию, которая вызовет конец капитализма. В ХХ веке, когда националистические тенденции оказались сильнее (или, во всяком случае, более легко мобилизуемые) чем международная солидарность, и когда положение рабочих было усилены до такой степени, что они не хотят рисковать революции, это заставило левых пересмотреть эту точку зрения.

Критики космополитического экономического идеала тоже начали подчеркнуть еще один способ, которым капитализм несет собственные семена разрушение внутри себя, а именно, поскольку оно, как говорят, ведет к глобальная экологическая катастрофа, которая может означать конец человеческой видов, или, в любом случае, конец капитализма в том виде, в каком мы его знаем. В последствия чрезмерного потребления (в некоторых частях мира) и эксплуатация природы сделает землю непригодной для будущего человеческие поколения.

Даже если не думать, что эти первые две проблемы таковы, серьезные, чтобы сделать экономический космополитизм нежизнеспособным, они все еще могут сделать его нежелательным в глазах тех, кто озабочены бедностью, разрушением окружающей среды и последствиями изменения климата.

Более того, есть несколько других опасений, которые заставляют критиков считают экономический космополитизм нежелательным. Первым среди них является отсутствие эффективного демократического контроля со стороны подавляющего большинства населения мира, поскольку крупные транснациональные корпорации могут предъявлять требования на государства, которые находятся в слабом экономическом положении, и их население, требования, от удовлетворения которых они не могут разумно отказаться, хотя это не значит, что они встречаются с ними полностью добровольно.Это касается Например, условия труда или использование сырья в развивающихся странах.

Во-вторых, экономических космополитов обвиняют в невнимании к ряду возможных побочных эффектов глобального свободного рынка. В в частности, их критикуют за игнорирование или преуменьшение проблем такие как (а) огромное неравенство богатства и крайняя бедность без существует какой-либо надежный механизм для оказания помощи, если они уменьшают роль политических институтов (б) предпосылка крупномасштабная миграция или переквалификация, когда рабочие места исчезают в одном районе (потеря связи с друзьями и семьей, языком, культурой и т. д., и денежные затраты на перемещение или переоборудование), (c) отсутствие гарантировать наличие достаточного количества рабочих мест с доходом не ниже прожиточного минимума для всех граждан мира (особенно учитывая растущую автоматизацию. Они аналогичным образом обвиняются в том, что они не принимают всерьез тот факт, что могут быть обстоятельства, при которых это было бы выгодно для некоторых государства должны быть протекционистскими или вести войны, такие как войны за рынки или сырье и энергия (например, нефть).

3.3 Моральный космополитизм

Еще одна версия критики невозможности космополитизма. нацелен на психологические предпосылки морального космополитизма.Здесь говорят, что люди должны иметь более сильную привязанность к члены их собственного государства или нации, и это пытается разойтись привязанности к согражданам, чтобы почтить моральное сообщество с людьми как таковыми подорвет наши психологические функционирует. Если это претензия жизнеспособности , а не просто требование желательности , то следует предположить, что моральное космополитизм буквально оставил бы большое количество людей неспособными функционировать. Утверждается, что людям нужно особое чувство национальная идентичность, чтобы быть агентами, и это особое чувство национальной идентичности требует привязанности к определенным другим воспринимается как имеющий схожую идентичность.Но это не похоже верно как эмпирическое обобщение. Космополиту не нужно отрицают, что у некоторых людей действительно есть потребность в национальных верность, если правда, что не все люди; и постольку как некоторые люди, строгий космополит скажет, что, возможно, это не должно быть таким, и это космополитическое образование может привести к другому результату. Исторические записи дают даже строгий космополитизм, некоторые поводы для радости, как человеческая психология и формы политической организации оказались довольно пластичными.

Фактически, некоторые космополиты приняли психологию развития. согласно которому патриотизм — это шаг на пути к космополитизму: по мере взросления человеческие личности развивают все более широкую лояльность и верности, начиная с привязанности к своим опекунам и заканчивая с верностью человечеству в целом. Эти разные насадки не обязательно соревноваться друг с другом. Так же как верность семья не должна быть препятствием для граждан штата, поэтому верность собственное государство не должно быть проблемой для космополитов.Таким образом, космополитизм рассматривается как продолжение процесса развития это также включает развитие патриотизма. Это утверждение просто тем не менее, нуждаются в эмпирической поддержке, поскольку противоположное утверждение обсуждалось в предыдущем абзаце.

Однако часто аргументы критика о психологическом возможность фактически запускается вместе с желательностью претензии. Критик говорит, что устранение особой мотивации привязанность к согражданам невозможна, но критик означает что устранение особых мотивирующих привязанностей к сограждане сделают определенную желаемую форму политической жизни невозможно.Чтобы ответить на такого рода аргументы, космополит открыты два маршрута. Во-первых, она может отрицать само требование. Возможно жизнеспособность политики, как обычно, зависит не от определенных убеждений, которые сограждане заслуживают большего обслуживания, но при обязательстве само государство. Если строго космополитический патриотизм возможность, он живет в приверженности универсальному набору принципов воплощены в конкретной политической конституции и конкретном наборе политические институты. Если такой приверженности достаточно для желаемого политика, то антикосмополит обезоружен.Но во-вторых, космополит, конечно, может также отрицать ценность формы политического жизнь, которая считается желанной. На этом этапе моральные обязательства перешли к обсуждению политической теории.

Иногда говорят, что космополиты изменники или, по крайней мере, неблагонадежные граждане. Но многие узнаваемые космополитические тезисы (что есть, умеренные) соответствуют лояльности согражданам, и даже самый строгий космополит может оправдать некоторые формы обслуживания согражданам, когда они являются оптимальным способом продвижения справедливости или делать добро для людей (которые могут оказаться сограждане).

Эта последняя критика, однако, может быть развита и адаптирована. специально для строгого космополита. Если строгий космополит может оправдать лишь некоторые формы служения согражданам, при некоторых условиях можно сказать, что она слепа по отношению к другим морально необходимые формы или условия службы согражданам. В здесь критик предлагает причины, по которым у человека есть особые обязательства перед соотечественниками, которые не соблюдаются строгими космополитичный. Многие критики, представляющие эти причины, сами умеренные космополиты, желающие продемонстрировать, что существуют особые обязанности перед согражданами помимо общих обязанностей перед сообщество всех людей.Но если эти причины требуют достаточно, тогда может не остаться места для любого сообщества со всеми человеческими существа, и поэтому эти возражения против строгого космополитизма также могут дать некоторый импульс к антикосмополитической позиции. Потому что там Вот несколько таких причин, которые часто предлагаются, в эффект, несколько возражений против строго космополитической позиции и их следует рассматривать по очереди.

Первое узкое возражение против строгого космополитизма состоит в том, что он пренебрегает обязательствами взаимности.Согласно этому аргументу, мы иметь обязательства по выплате пособий взамен полученных, и мы получаем выгоду от наших сограждан. Лучшее строго космополитический ответ на этот аргумент будет настаивать на различии между государством и согражданами и будет спрашивать, кто именно предоставляет какие льготы и что причитается взамен. На основании взаимность государство может быть должником определенных вещей — кооперативное послушание — а эти вещи в целом могут принести пользу сограждане.Но государство не должно эти вещи потому что человек задолжал согражданам пособие. Никто не должным образом обозначить благодарность за блага, полученные от государства, скажем, пожертвовать больше местным благотворительным организациям, чем благотворительным организациям за рубежом, потому что благотворительность, подобная этой, не относится к полному агенту, ответственному за выгоды, которые человек получил, и даже не кажется вещь, соизмеримая с полученной выгодой. При оценке В этом обмене аргументами есть несколько весьма трудных вопросы, на которые нужно ответить, касающиеся того, как именно получение пособия обязывает сделать возврат.

Второе возражение против строгого морального космополитизма дает договоренность. обоснование наших обязательств перед согражданами. Потому что актуальные соглашения о приоритетах сограждан как бенефициаров трудно найти, контрактники обычно полагаются на неявный соглашение, которое выражает интересы или ценности сами сограждане. Таким образом, возникает аргумент о контракте. выявление интересов или ценностей, которые обязывают сограждан к приносят пользу друг другу. Возможно, тогда будет утверждаться, что граждане глубоко заинтересованы в том, что может успешное гражданское общество и государство предлагать их, и что эти интересы обязывают граждан к неявное согласие на пользу согражданам.Строгий космополит ответит на такой аргумент скептически по поводу того, что требуется для гражданского общества. Почему требуется нечто большее, чем совместное послушание своими интересами в том, что может успешное государство и гражданское общество предоставлять? Конечно, некоторые граждане должны посвятить себя работе. от имени этого общества, но почему они не могут на том основании, что это лучший способ принести пользу людям как таковым? Возможно, промежуточной позицией здесь является (кантианский) взгляд на то, что это морально необходимо для создания справедливых демократических государств и демократические государства нуждаются в особой приверженности со стороны их граждане, чтобы функционировать как демократия, особое обязательство это выходит за рамки простого коллективного повиновения, но это все еще может быть защищается в универсалистских космополитических терминах.Учитывая, что демократии требуют этой особой приверженности как условия их Возможно, было бы непоследовательно продвигать справедливость в целом путем продвигать справедливые демократии, принципиально отвергая то, что требуется для функционирования справедливых демократий.

Последний аргумент в пользу признания обязательств по получению выгоды сограждане апеллируют к тому, что Дэвид Миллер назвал «Относительные факты». Здесь общая мысль состоит в том, что определенные отношения состоят из взаимных обязательств: одно не может быть другом или братом, не имея уверенности дружеские обязательства или братья и сестры соответственно.Если согражданство похоже на эти другие отношения, тогда мы, казалось бы, имеют особые обязательства перед согражданами. Но этот аргумент, который можно найти в De Officiis Цицерона, в зависимости от наших интуиция, что согражданство похоже на дружбу или братство и что дружба и братство связаны с особыми обязательствами, и обе интуиции требуют дополнительных аргументов. Часто эти аргументы апелляция к предполагаемым фактам о человеческой природе или о человеческой психологии, но эти призывы обычно вызывают еще больше вопросов.

Таким образом, можно выделить ряд интересных и сложных философских вопросов. вызванный спорами между космополитами разных мастей и их критики. По мере того, как мир становится меньше из-за увеличения социальные, политические и экономические контакты, эти споры и проблемы они поднимут, будут становиться только более актуальными.

Сократ, циники и двуногие без перьев

The Stone — это форум для современных философов и других мыслителей по актуальным и вневременным вопросам.

Фото: Майкл Нэгл / Getty Images

Есть история, которая произошла бы (если предположить, что это правда) вскоре после смерти Сократа. Платон решил дать определение «человеческое существо» и объявил ответ: «без перьев. двуногий.Услышав эту новость, Диоген из Синопы пришел в школу Платона, известную как Академия, с ощипанной курицей и сказал: «Вот платонический человек!» Естественно, Академия пришлось исправить это определение, поэтому было добавлено слово «с плоскими гвоздями».

Циники, подобные Диогену, вели себя не как авторы теорий, а как исполнители мудрости.Они были философами в действии, известными скорее своим существованием, чем своими объяснениями существования.

Эта история широко рассказывается, и не только потому, что в ней есть изюминка. Он представляет философов как всегда принадлежащих к двум очень разным типам; и стоит помнить, как далеко ушло это деление.Недавно Роберт Фродеман и Адам Бриггл написали в «Камне» колонку «Когда философия сбилась с пути», в которой утверждали, что Философия перестала быть тем, что Сократ сделал из нее где-то в конце 19 века, когда она приобрела профессионализм в рамках института современного университета. Но уже было расхождение между два способа быть философом задолго до этого — в поколении после Сократа — и два вида вдохновения, которые Сократ олицетворял для философов, живших после него.

Диоген Синопский, более известный как «Диоген-циник», считал себя Сократиком. Если он никогда не встречал Сократа, он знал философов, которые встречались. Сам Платон называл Диогена «обезумевшим Сократом», и если в этом описании есть похвала, то это скупая похвала; даже в этом случае он помещает Диогена где-то в наследство Сократа. И истории, подобные той, что об ощипанной птице, сводят их вместе для абсолютного контраст.Они представляют две древние идеи о том, каким должен быть философ.

Один только этот анекдот указывает на несколько различий между двумя идеями философствования. Мы связываем имя Платона с Академией, названием гимназии, в которой он основал свою школу (а позже, потому что его имя — синоним слова «школа»). Этот анекдот предполагает учреждение, в котором одни люди были учителями, а другие учились у них и стали философами в силу того, что узнали от властей.Это сторона философии, которая пытается систематизировать знания.

Этот анекдот также говорит нам, что философы в этом учреждении должны были завершить проект. Очевидно, это связано с определением терминов. Согласно комедии, написанной во времена Платона, студенты тренировались, определяя « тыква »- это, без сомнения, шутка в адрес Платона, но шутка, высмеивающая предприятие классификации и определения и, следовательно, говорящее нам о том, что в Академии это предприятие было полным ходом.

Диоген берет верх над ощипанной курицей; На самом деле это звучит как история, которую распространили более поздние философы-циники. В конце концов, Диоген прав в том, что ощипанная курица двуногая и у нее нет перьев. и таким образом опровергает определение Академии. С другой стороны, философы в Академии хранят свое достоинство. Как будто они не знали, что над ними смеются, они оторвались от цыпленка. в комнате и повозился с их определением, чтобы улучшить его.

Когда философы собираются вместе, они могут опираться на идеи друг друга и улучшать прошлые достижения. Диалоги Платона дают представление о том, как философия практиковалась в его школе, как коллективный и совместный поиск границ «видов» или «видов» вещей. Были исследованы и определены моральные термины, политические концепции и биологические сущности. Тыквы нет; человек, да; человек, как двуногий без перьев, может быть.Фактически, «двуногие без перьев» вызывают в воображении занятие по систематике. Сначала вы сортируете животных по количеству ног, которые у них есть, а это значит, что у вас есть категория для пауков — восемь, мух — шесть, лошадей — четыре и так далее. Затем среди рода двуногих животных отделяют виды с крыльями от голых.

Предполагаемое имя Платона для Диогена, «обезумевшего Сократа», также предполагает систематизацию. Вы начинаете с типа Сократа и отделяете разумные примеры от сумасшедших, подобных Диогену.По-видимому, разумный Сократ был кем-то вроде самого Платона, который вместе с другими философами участвовал в совместных исследованиях, организовывал проект и даже предлагал сформулировать все совокупности знаний вместе. Сумасшедшие философы, такие как Диоген, несли зажженная лампа днем, и он не только ел на публике, но и мастурбировал на публике, выражая желание, чтобы было так же легко утолить голод, растирая живот.

Этих жестов и анекдотов может показаться недостаточным, чтобы считаться философией.Это причина, по которой Джон Купер не включил циников в свое увлекательное исследование древней философской этики «Преследования». Мудрости », книга, которая обещает быть о« образе жизни в античной философии ». Позиция Купера заключается в том, что яркая личная жизнь не компенсирует отсутствие этой рациональности и систематичности. аргументация, характеризующая истинных философов древности.

Бороды облезлые, сутулые, одетые в одну большую грубую ткань и опирающиеся на трость, циники бродили по римскому миру как образ вольнодумца, никогда не бывая дома.

Диоген, которого не устраивают интеллектуальные пикники, нельзя назвать философски настроенным. В мире философских теорий он тут и там приводит контрпримеры или насмехается над чужими идея. Ощипанная курица показывает, в чем ошиблась теория Платона.Диоген якобы шел по Афинам с зажженной лампой при дневном свете, «в поисках человека», что являлось еще одним упреком. тот же Академический проект. (В этой истории часто ошибочно говорится, что он ищет «честного человека», но проблема даже более важна, чем это.) Для циника: использование лампы в полдень не более нелепый способ найти людей, чем их определение.

В более поздние века античности, в годы Римской империи, философы-академики и циники были широко представлены как философские типы.Непреодолимая книга Пола Занкера «Маска. Сократа », показывает множество примеров обоих типов, начиная с эллинистической Греции вплоть до имперского Рима. Платон, и платоники после него, и философы перипатетики, пришедшие после Аристотеля, а стоики, считавшие себя сократиками — фактически, почти все более поздние философы, организовавшие себя в философские школы — предстали перед эллинистическим и римским мирами. как серьезные господа.Как видно на бюстах и ​​статуях, эти философы одевались трезво и отращивали густые ухоженные бороды. Иногда их лбы были нахмурены от размышлений о философии, но это было допустимым отклонением от того, чтобы быть джентльменом и порядочным гражданином.

В те же годы были и другие изображения философов, которые мы можем классифицировать как наследие циников. Бороды взлохмаченные, осанка сутулая, одетые в одну большую грубую ткань и опирающиеся на трость, циники бродили по римскому миру как образ вольнодумца, не дома — даже в философской теории — но «космополитов», если использовать слово, придуманное циниками: граждане мира, а это означает, что они не принадлежат к определенному месту.Контркультурализм был их инстинктом, даже если это был негативный импульс. Диогена спросили, что было самым красивым, и он ответил: парресия — «откровенность, свобода слова» — но это слово буквально означает «говорить все», и циник должен был быть готов сказать что угодно, импровизируя философию. при любых обстоятельствах.

В своей роли ходячих контрпримеров циники имели большее значение, чем они были, а не содержанием всего, что они говорили.В этом смысле Купер прав, отделяя их от древних традиций теории морали. В человеческой драме они действовали не как авторы теорий, а как исполнители мудрости. Мы знаем их анекдотично, потому что они жили анекдотично, как предметы пересказываемых сказок. Они были философами в действии, примечательны тем, что существуют, а не своими рассказами о существовании.

Когда христианство стало законным в Римской империи, платонизм дал мыслителям ранней церкви словарь для понимания божественного, помог объяснить, как божественность предлагает руководство для людей, и предложил как люди могут стремиться к божественности.Но контркультурный призыв Сократа затронул и христиан, которые помнили преследования против них еще долго после того, как они перестали подвергаться преследованиям. Чтение о Сократе можно было поверить, что, возможно, вы были правы в своих действиях даже с миром против вас, и христианские отшельники, которые хотели погрузиться в свою веру, считали циников своим лучшие модели.

Философия двигалась в обоих направлениях, систематическом и подрывном, с тех пор, как она помнила Сократа.Он не забывает его, склоняясь в ту или иную сторону. Академия обладала оригинальностью, чтобы предвидеть интеллектуальное общество — чем все еще остается университет в лучшем виде — отличающееся добродетелями скромности и самоконтроля, всегда готовое ввести новых студентов в традиции. Философия как Традиция увяла бы без академии, в которой можно было бы жить. Если иногда кажется, что она увядает в академии, то это потому, что подрывная сторона Сократа имеет свою привлекательность: добродетели эксцентричного, прежде всего эксцентричная смелость и готовность сделать свою жизнь импровизацией.

Циникам нужна ближайшая академия, хотя бы как место, чтобы бросать ощипанных цыплят, но академии тоже нужны близлежащие циники, хотя бы в качестве ходячей рекламы философии как серьезного исследования, напоминающего, что это это тема, в которую влюбляются люди.

Николас Паппас преподает философию в Городском колледже и Центре аспирантуры Городского университета Нью-Йорка.Он является автором самой последней книги «Новая одежда философа».

Сейчас в печати : «Каменный читатель: современная философия в 133 аргументах», антология эссе из серии философских работ «Таймс» под редакцией Питера Катапано и Саймона Кричли, изданная Liveright Books.

От природы к культуре? Диоген и философская антропология в JSTOR

Абстрактный

Это эссе касается центрального вопроса философской антропологии: отношения между природой и культурой.Хотя Руссо был первым мыслителем, который ввел эту тему в современный дискурс философии и культурных наук, она берет свое начало от Диогена-циника, который был учеником Сократа. В своем эссе я (1) исторически представляю некоторые аспекты философской антропологии, (2) имею дело с обменом между природой и культурой, как это было введено Кантом, затем я (3) связываю эту тему с древним циником Диогеном. Удивительно, хотя мы обычно определяем критическую теорию и фрейдистский психоанализ как теории, которые показали, что культурный прогресс не следует понимать как развитие от природы к культуре, и что вместо этого его следует рассматривать как развитие культуры против (внешних, а также внутренних ) природы, я показываю, что цинизм можно рассматривать как яркий пример в истории нашей культуры, который раскрывает двойное чувство подавления и отчуждения, которое является частью человеческой цивилизации и человечества.

Информация о журнале

Human Studies — это ежеквартальный журнал, посвященный в первую очередь развитию диалога между философией и гуманитарными науками. В частности, рассматриваются такие вопросы, как логика исследования, методология, эпистемология и фундаментальные проблемы гуманитарных наук на примере оригинальных эмпирических, теоретических и философских исследований. Феноменологические перспективы, в широком смысле, являются основным, но не исключительным фокусом.Журнал привлекателен для ученых в самых разных областях, стремящихся стать форумом для тех, кто занимается этими вопросами, пытаясь преодолеть разрыв между философией и гуманитарными науками. Особенно приветствуются вклады социологии, психологии, антропологии, истории, географии, лингвистики, семиотики, коммуникативных исследований, этнометодологии, политологии и, конечно же, философии.

Информация об издателе

Springer — одна из ведущих международных научных издательских компаний, издающая более 1200 журналов и более 3000 новых книг ежегодно по широкому кругу вопросов, включая биомедицину и науки о жизни, клиническую медицину, физика, инженерия, математика, компьютерные науки и экономика.

космополитизма | философия | Британника

космополитизм , в политической теории вера в то, что все люди имеют право на равное уважение и уважение, независимо от их гражданства или другой принадлежности.

Космополитизм в стоической философии

Ранние сторонники космополитизма включали циника Диогена и стоиков, таких как Цицерон. Эти мыслители отвергли идею о том, что человек должен определяться по городу происхождения, как это было типично для греческих мужчин того времени.Скорее они настаивали на том, что они «граждане мира».

Философы-стоики выступили против традиционного (греческого) различия между греками и варварами, применив к себе термин космополиты , тем самым подразумевая, что их полис, или город-государство, был всем космосом или всем миром. Александр Великий препятствовал этому различию, разрешая своим генералам жениться на женщинах, уроженках земель, которые они завоевали, но его политика встретила сопротивление на местах и ​​шок дома.Стоики (4–3 вв. До н. Э.) Сломали греческое предположение об их собственном расовом и языковом превосходстве и рассмотрели новый космополитизм с философской точки зрения.

Ранние греки считали, что это было диктатом самой природы (или провидением Зевса), что человечество было разделено на греков и варваров. Стоики, напротив, утверждали, что все люди имеют одну общую причину и подчиняются одному божественному логосу и, следовательно, истинный мудрец-стоик является гражданином не какого-либо одного государства, а всего мира.

Поздние стоики реализовали эту идею, сделав акцент на добрых делах даже по отношению к побежденным врагам и рабам. Были также увещевания распространить характерную стоическую любовь к себе ( oikeiōsis ) в постоянно расширяющийся круг от себя к семье, друзьям и, наконец, к человечеству в целом. Многие историки утверждали, что этот стоический принцип помог подготовиться к принятию христианства, в котором, по словам апостола Павла, нет ни евреев, ни греков, ни свободных, ни рабов, ни мужчин, ни женщин.

Эпиктет, еще один из поздних стоиков (1-2 века н. Э.), Напомнил своим последователям, что все люди по природе братья, и призвал их помнить, кто они и кем правят, потому что управляемые тоже являются родственниками, братьями по природе. и все дети Зевса.

Космополитизм и мировое сообщество

Идея стоиков о том, чтобы быть гражданином мира, четко отражает два основных аспекта космополитизма, один из которых — это тезис об идентичности, а другой — об ответственности.В качестве тезиса об идентичности быть космополитом означает, что он находится под влиянием различных культур. В зависимости от отношения к различным влияниям, слово космополитизм может иметь отрицательный или положительный оттенок. Он имел положительный оттенок, когда, например, считалось, что это означает, что человек мирской и много путешествующий, а не ограниченный или провинциальный. У него был негативный оттенок, когда он использовался для клеймения некоторых групп, включая евреев, как предполагаемую угрозу для общества.Космополитизм как тезис об идентичности также отрицает, что членство в определенном культурном сообществе необходимо человеку для процветания в мире. Согласно этой точке зрения, принадлежность к определенной культуре не является важным ингредиентом в формировании или поддержании идентичности, и можно выбирать из широкого спектра форм культурного самовыражения или отвергать все такие выражения в пользу других, не относящихся к культуре вариантов.

В качестве тезиса об ответственности космополитизм означает необходимость признания своей принадлежности к глобальному сообществу людей и принятия соответствующих мер.Таким образом, у человека есть обязанности перед другими членами мирового сообщества. Как утверждала американский философ Марта Нуссбаум, человек обязан быть верным «всемирному сообществу людей», и эта принадлежность должна составлять первичную лояльность. Как тезис об ответственности, космополитизм также уводит человека вовне от местных обязательств и не дает этим обязательствам вытеснять ответственность отдаленных друг от друга.